Далекое ‎Самоа,‏ ‎морские ‎пляжи ‎и ‎тропические ‎леса‏ ‎— ‎природа‏ ‎Океании‏ ‎умела ‎покорять ‎сердца‏ ‎всех ‎тех,‏ ‎кто ‎приходил ‎на ‎эти‏ ‎земли‏ ‎с ‎целью‏ ‎ее ‎порабощения.‏ ‎Единственное, ‎гости ‎не ‎учли, ‎что‏ ‎на‏ ‎этих ‎землях‏ ‎жили ‎свои‏ ‎аборигены, ‎которые ‎были ‎вовсе ‎не‏ ‎рады‏ ‎приходу‏ ‎непонятных ‎и‏ ‎странных ‎чужаков‏ ‎c ‎очевидными‏ ‎коммерческими‏ ‎и ‎колониальными‏ ‎интересами. ‎О ‎борьбе ‎за ‎трон‏ ‎на ‎далеком‏ ‎острове‏ ‎при ‎поддержке ‎европейских‏ ‎стран ‎сегодня‏ ‎и ‎поговорим!

На ‎Самоа ‎в‏ ‎19-м‏ ‎веке ‎была‏ ‎монархия, ‎но‏ ‎весьма ‎необычная ‎и ‎своеобразная. ‎Владыкой‏ ‎островного‏ ‎государства ‎мог‏ ‎стать ‎любой‏ ‎из ‎претендентов, ‎если ‎он ‎имел‏ ‎достаточно‏ ‎авторитета‏ ‎и ‎отличался‏ ‎своим ‎лидерским‏ ‎поведением ‎и‏ ‎качествами.‏ ‎В ‎1881‏ ‎году ‎королем ‎выбрали ‎местного ‎вождя‏ ‎Малиетоа ‎Лаупепу, а‏ ‎двое‏ ‎других ‎претендентов ‎на‏ ‎трон ‎Тамасесе‏ ‎и ‎Матаафа ‎остались ‎ни‏ ‎с‏ ‎чем. ‎Дабы‏ ‎хоть ‎как-то‏ ‎задобрить ‎этих ‎«пролетевших» ‎вождей ‎было‏ ‎принято‏ ‎решение ‎выдать‏ ‎им ‎регалии‏ ‎вице-королей ‎и ‎наделить ‎всеми ‎полномочиями,‏ ‎которые‏ ‎бы‏ ‎подчеркивали ‎их‏ ‎знатный ‎статус‏ ‎в ‎глазах‏ ‎всех‏ ‎жителей ‎Самоа.‏ ‎Однако ‎это ‎мало ‎как ‎подействовало.‏ ‎Все ‎равно‏ ‎при‏ ‎Лаупепу ‎начались ‎интриги‏ ‎и ‎попытки‏ ‎его ‎свержения ‎власти ‎со‏ ‎стороны‏ ‎приближенных ‎и‏ ‎не ‎только.‏ ‎Дело ‎в ‎том, ‎что ‎населявшие‏ ‎остров‏ ‎немцы, ‎англичане‏ ‎и ‎американцы‏ ‎начали ‎вести ‎соперничество ‎друг ‎с‏ ‎другом‏ ‎и‏ ‎перетягивать ‎одеяло‏ ‎контроля ‎над‏ ‎островами ‎на‏ ‎себя.‏ ‎Местные ‎туземцы‏ ‎мало ‎как ‎могли ‎повлиять ‎на‏ ‎эту ‎борьбу,‏ ‎их‏ ‎мнение ‎как ‎аборигенов‏ ‎никто ‎и‏ ‎не ‎спрашивал. ‎Это ‎мало‏ ‎кому‏ ‎нравилось, ‎но‏ ‎в ‎силу‏ ‎своего ‎еще ‎тогда ‎примитивного ‎мышления‏ ‎туземцев‏ ‎представителям ‎развитых‏ ‎стран ‎удалось‏ ‎начать ‎гражданский ‎конфликт ‎между ‎жителями‏ ‎Самоа.‏ ‎С‏ ‎одной ‎стороны‏ ‎выступили ‎немцы‏ ‎и ‎им‏ ‎подконтрольные‏ ‎местные, ‎а‏ ‎с ‎другой ‎англичане ‎и ‎американцы‏ ‎со ‎своими‏ ‎верными‏ ‎и ‎наивными ‎островитянами.‏ ‎Весьма ‎удобная‏ ‎тактика ‎— ‎пусть ‎аборигены‏ ‎убивают‏ ‎друг ‎друга‏ ‎за ‎то,‏ ‎чтобы ‎к ‎власти ‎в ‎итоге‏ ‎пришли‏ ‎европейские ‎ставленники.

Итак,‏ ‎немецкий ‎советник‏ ‎доктор ‎Штюбель, пытаясь ‎насадить ‎немецкий ‎протекторат,‏ ‎заключил‏ ‎соглашение‏ ‎с ‎королем‏ ‎Малиетоа ‎и‏ ‎выступил ‎за‏ ‎свержение‏ ‎существующего ‎правительства‏ ‎Самоа. ‎Однако ‎Малиетоа ‎несколько ‎схитрил‏ ‎и ‎вместе‏ ‎с‏ ‎вице-королем ‎Тамасесе ‎тайно‏ ‎обратился ‎к‏ ‎англичанам, ‎предложив ‎им ‎острова‏ ‎в‏ ‎качестве ‎протектората.‏ ‎Когда ‎немцы‏ ‎узнали ‎об ‎этом, ‎они ‎попытались‏ ‎заменить‏ ‎Малиетоа ‎и,‏ ‎проигнорировав ‎очевидный‏ ‎выбор ‎в ‎лице ‎другого ‎вице-короля‏ ‎Матаафа,‏ ‎выбрали‏ ‎сообщника ‎Малиетоа‏ ‎Тамасесе ‎своим‏ ‎человеком. ‎Естественно,‏ ‎Матаафа‏ ‎этого ‎терпеть‏ ‎не ‎стал ‎и ‎просто ‎поднял‏ ‎восстание! ‎В‏ ‎сентябре‏ ‎1888 ‎года ‎большое‏ ‎количество ‎самоанцев‏ ‎восстало ‎против ‎Тамасесе ‎и‏ ‎немецкого‏ ‎правительства. ‎К‏ ‎декабрю ‎стычки‏ ‎и ‎бои ‎вспыхнули ‎на ‎островах,‏ ‎напряженность‏ ‎между ‎европейскими‏ ‎военными ‎кораблями‏ ‎в ‎гавани ‎Апиа достигла ‎своего ‎пика.‏ ‎С‏ ‎одной‏ ‎стороны ‎страны‏ ‎Европы ‎готовы‏ ‎были ‎развязать‏ ‎полномасштабную‏ ‎войну ‎друг‏ ‎с ‎другом ‎ради ‎Самоа, ‎с‏ ‎другой ‎де‏ ‎сторонв‏ ‎как ‎же ‎им‏ ‎этого ‎не‏ ‎хотелось! ‎Европейцы ‎смотрели ‎друг‏ ‎на‏ ‎друга ‎и‏ ‎держали ‎пушки‏ ‎наготове, ‎но ‎воевать ‎друг ‎с‏ ‎другом‏ ‎не ‎спешили‏ ‎и ‎просто‏ ‎наблюдали ‎как ‎самоанцы ‎отстаивают ‎их‏ ‎же‏ ‎интересы‏ ‎своими ‎жизнями‏ ‎на ‎своих‏ ‎же ‎островах.

В‏ ‎марте‏ ‎1889 ‎года‏ ‎у ‎берегов ‎Апиа ‎разразился ‎сильный‏ ‎ураган ‎и‏ ‎несколько‏ ‎кораблей ‎были ‎разрушены.‏ ‎Европейцы, ‎частично‏ ‎лишившись ‎флота, ‎сели ‎за‏ ‎стол‏ ‎переговоров ‎и‏ ‎договорились ‎о‏ ‎взаимном ‎трехстороннем ‎контроле ‎над ‎островами,‏ ‎а‏ ‎Мариетоа ‎был‏ ‎снова ‎признан‏ ‎королем, ‎на ‎этот ‎раз ‎уже‏ ‎всеми,‏ ‎кем‏ ‎только ‎можно.‏ ‎Но ‎и‏ ‎этот ‎факт‏ ‎не‏ ‎устраивал ‎Матаафу,‏ ‎который ‎затаил ‎сильную ‎обиду ‎и‏ ‎считал, ‎что‏ ‎его‏ ‎незаконно ‎обделили. ‎В‏ ‎1891 ‎году‏ ‎умер ‎вице-король ‎Тамасесе, ‎а‏ ‎через‏ ‎два ‎года‏ ‎Мариетоа ‎и‏ ‎Матаафа ‎снова ‎сцепились ‎за ‎власть‏ ‎в‏ ‎стране. ‎Несколько‏ ‎месяцев ‎стычек‏ ‎и ‎последний ‎был ‎вынужден ‎бежать‏ ‎с‏ ‎острова,‏ ‎попав ‎в‏ ‎немилость ‎к‏ ‎первому ‎как‏ ‎путчист‏ ‎и ‎вечный‏ ‎повстанец. ‎Но ‎не ‎только ‎Матаафа‏ ‎оказался ‎недовольным‏ ‎властью‏ ‎Мариетоа. ‎Если ‎еще‏ ‎Тамасесе ‎был‏ ‎за ‎короля, ‎то ‎вот‏ ‎его‏ ‎сын ‎оказался‏ ‎против. ‎Сразу‏ ‎же ‎вслед ‎за ‎подавленным ‎восстанием‏ ‎Матаафы‏ ‎вспыхнуло ‎новое.‏ ‎Сын ‎Тамасесе‏ ‎взял ‎в ‎руки ‎оружие, ‎но‏ ‎тоже‏ ‎потерпел‏ ‎поражение ‎и‏ ‎бежал. ‎Казалось‏ ‎бы, ‎Самоа‏ ‎может‏ ‎отныне ‎жить‏ ‎спокойно, ‎больше ‎триггеров ‎никаких ‎случиться‏ ‎не ‎должно,‏ ‎но‏ ‎не ‎тут-то ‎было!‏ ‎Внезапно ‎король‏ ‎Мариетоа ‎умер ‎и ‎Матаафа,‏ ‎узнавший‏ ‎об ‎этой‏ ‎для ‎него‏ ‎радостной ‎вести, ‎при ‎поддержке ‎немцев‏ ‎вернулся‏ ‎на ‎родной‏ ‎остров. ‎Британцы‏ ‎и ‎американцы ‎были ‎возмущены ‎поступком‏ ‎немцев‏ ‎и‏ ‎начали ‎поддерживать‏ ‎сына ‎Мариетоа‏ ‎— ‎Танумафили, в‏ ‎январе‏ ‎1899 ‎года‏ ‎начав ‎руками ‎самоанцев ‎новую ‎кровопролитную‏ ‎войну!

Ну ‎и‏ ‎дела!‏ ‎Островитяне ‎просто ‎за‏ ‎десять ‎лет‏ ‎успели ‎несколько ‎раз ‎друг‏ ‎друга‏ ‎порезать ‎на‏ ‎лоскуты ‎и‏ ‎потом ‎снова ‎помириться, ‎но ‎именно‏ ‎этот‏ ‎конфликт ‎стал‏ ‎очень ‎жестким.‏ ‎В ‎марте ‎1899 ‎года ‎американцы‏ ‎приступили‏ ‎к‏ ‎осаде ‎порта‏ ‎Апиа ‎и‏ ‎их ‎крейсер‏ ‎«Филадельфия» обстрелял‏ ‎туземцев ‎из‏ ‎артиллерии. ‎После ‎этого ‎от ‎Матаафы‏ ‎потребовали ‎покинуть‏ ‎город,‏ ‎на ‎что ‎получили‏ ‎принципиальный ‎отказ.‏ ‎Самопровозглашенный ‎вождь ‎самоанцев ‎начал‏ ‎проводить‏ ‎мобилизацию ‎в‏ ‎округе ‎и‏ ‎собрал ‎более ‎4 ‎тысяч ‎человек,‏ ‎вооруженных‏ ‎холодным ‎и‏ ‎стрелковым ‎оружием.‏ ‎Со ‎стороны ‎американцев ‎выступили ‎всего‏ ‎лишь‏ ‎две‏ ‎роты ‎морской‏ ‎пехоты ‎общей‏ ‎численностью ‎в‏ ‎260‏ ‎штыков ‎при‏ ‎поддержке ‎2 ‎тысяч ‎туземцев, ‎что‏ ‎сохранили ‎лояльность‏ ‎Танумафили.‏ ‎Фактически ‎численность ‎союзников‏ ‎уступала ‎в‏ ‎два ‎раза ‎мятежникам. ‎Американцы‏ ‎закрепились‏ ‎в ‎местном‏ ‎отеле ‎«Тиволи», в‏ ‎котором ‎сделали ‎командный ‎пункт, ‎и‏ ‎выдержали‏ ‎несколько ‎накатов‏ ‎со ‎стороны‏ ‎людей ‎Матаафы. ‎В ‎командовании ‎закалённых‏ ‎янки‏ ‎был‏ ‎легкий ‎шок‏ ‎и ‎там‏ ‎считали, ‎что‏ ‎лидер‏ ‎повстанцев ‎слегка‏ ‎поверил ‎в ‎себя, ‎ибо ‎пошел‏ ‎слишком ‎далеко‏ ‎и‏ ‎фактически ‎объявил ‎войну‏ ‎США ‎и‏ ‎Англии, ‎вдумайтесь ‎в ‎это‏ ‎только!‏ ‎Весь ‎март‏ ‎в ‎окрестностях‏ ‎Апии ‎велись ‎мелкие ‎стычки, ‎союзные‏ ‎войска‏ ‎разворачивали ‎новые‏ ‎силы ‎и‏ ‎набирали ‎местных, ‎попутно ‎их ‎вооружая‏ ‎и‏ ‎создавая‏ ‎новые ‎роты.‏ ‎Матаафа ‎таковым‏ ‎похвастаться ‎не‏ ‎мог,‏ ‎его ‎возможности‏ ‎даже ‎при ‎поддержке ‎немцев ‎были‏ ‎очень ‎незначительными.

Бесконечная‏ ‎морская‏ ‎осада ‎не ‎устраивала‏ ‎американцев ‎и‏ ‎англичан. ‎Союзники ‎приняли ‎решение‏ ‎отрезать‏ ‎наземную ‎логистику‏ ‎к ‎порту‏ ‎и ‎стали ‎засылать ‎в ‎джунгли‏ ‎свои‏ ‎собственные ‎экспедиционные‏ ‎силы. ‎Так‏ ‎1 ‎апреля ‎1899 ‎года ‎американо-британский‏ ‎отряд‏ ‎под‏ ‎командованием ‎лейтенанта‏ ‎Королевского ‎флота‏ ‎Энджела ‎Хоупа‏ ‎Фримена и‏ ‎американского ‎лейтенанта‏ ‎Филипа ‎Лансдейла слишком ‎далеко ‎углубился ‎в‏ ‎джунгли ‎и‏ ‎наткнулся‏ ‎на ‎засаду ‎самоанцев.‏ ‎В ‎ходе‏ ‎завязавшейся ‎перестрелки ‎произошла ‎бойня‏ ‎чуть‏ ‎ли ‎не‏ ‎в ‎упор,‏ ‎применяли ‎даже ‎пулемет ‎Браунинг, ‎который‏ ‎к‏ ‎несчастью ‎солдат‏ ‎заклинил ‎после‏ ‎первых ‎же ‎выстрелов. ‎Лансдейл ‎получил‏ ‎пулю‏ ‎в‏ ‎ногу ‎и‏ ‎требовал ‎бросить‏ ‎его ‎на‏ ‎поле‏ ‎боя, ‎на‏ ‎что ‎получил ‎отказ ‎со ‎стороны‏ ‎солдат. ‎Союзники‏ ‎взяли‏ ‎под ‎руки ‎своих‏ ‎раненых ‎и‏ ‎стали ‎отходить ‎в ‎сторону‏ ‎кораблей.‏ ‎Там ‎уже‏ ‎получили ‎известия‏ ‎о ‎тяжелом ‎положении ‎экспедиции ‎и‏ ‎огнем‏ ‎из ‎артиллерии‏ ‎накрыли ‎весь‏ ‎лес, ‎позволив ‎отряду ‎отойти ‎к‏ ‎кораблям.‏ ‎Лансдейл‏ ‎и ‎четверо‏ ‎солдат, ‎что‏ ‎остались ‎с‏ ‎ним,‏ ‎не ‎вышли.‏ ‎Самоанцы ‎их ‎настигли ‎и ‎в‏ ‎ожесточенной ‎схватке‏ ‎всех‏ ‎убили. ‎Как ‎итог‏ ‎— ‎союзники‏ ‎потеряли ‎семь ‎человек ‎убитыми (четверо‏ ‎американцев‏ ‎и ‎трое‏ ‎англичан) ‎и‏ ‎несколько ‎десятков ‎ранеными. ‎После ‎этого‏ ‎кровопролитного‏ ‎боя ‎троим‏ ‎американцам ‎вручили‏ ‎орден ‎Почета.

Дальнейшая ‎ситуация ‎начала ‎рассасываться‏ ‎сама‏ ‎собой.‏ ‎В ‎апреле‏ ‎порт ‎Апиа‏ ‎все ‎также‏ ‎подвергался‏ ‎обстрелам, ‎но‏ ‎как ‎таковых ‎знаменательных ‎битв ‎уже‏ ‎не ‎было‏ ‎и‏ ‎все ‎ограничивалось ‎стычками.‏ ‎Именно ‎бой‏ ‎1 ‎апреля ‎остался ‎самым‏ ‎интересным,‏ ‎но ‎при‏ ‎этом ‎и‏ ‎довольно-таки ‎быстрым ‎— ‎он ‎еще‏ ‎больше‏ ‎осложнил ‎и‏ ‎без ‎того‏ ‎напряженную ‎политическую ‎ситуацию ‎на ‎Самоа,‏ ‎поскольку‏ ‎в‏ ‎конфликте ‎участвовали‏ ‎не ‎только‏ ‎местные ‎фракции,‏ ‎но‏ ‎и ‎международные‏ ‎державы, ‎соперничавшие ‎за ‎влияние ‎в‏ ‎Тихом ‎океане.‏ ‎Возможно‏ ‎кровь ‎бы ‎лилась‏ ‎и ‎дальше,‏ ‎но ‎дипломаты ‎стран ‎поняли,‏ ‎что‏ ‎будет ‎только‏ ‎хуже ‎и‏ ‎надо ‎договариваться. ‎Как ‎итог ‎—‏ ‎сначала‏ ‎объявили ‎о‏ ‎режиме ‎прекращения‏ ‎огня, ‎а ‎после ‎была ‎подписана‏ ‎Трехсторонней‏ ‎конвенция, которая‏ ‎разделила ‎острова‏ ‎Самоа ‎на‏ ‎Американское ‎Самоа и‏ ‎Германское‏ ‎Самоа, Великобритания ‎получила‏ ‎власть ‎над ‎Соломоновыми ‎островами. ‎Матаафа был‏ ‎провозглашен ‎королем‏ ‎и‏ ‎на ‎этот ‎раз‏ ‎все ‎стороны‏ ‎оказались ‎довольны ‎этим ‎решением.‏ ‎Мнение‏ ‎Танумафили ‎особо‏ ‎никто ‎больше‏ ‎и ‎не ‎спрашивал, ‎что ‎весьма‏ ‎забавно,‏ ‎учитывая ‎те‏ ‎обещания, ‎которые‏ ‎он ‎получал ‎со ‎стороны ‎своих‏ ‎союзников.‏ ‎Ох‏ ‎уж ‎этот‏ ‎западный ‎принцип‏ ‎— ‎поматросил‏ ‎и‏ ‎бросил! ‎Война‏ ‎на ‎Самоа ‎удивительна ‎тем, ‎как‏ ‎из-за ‎мелких‏ ‎островов‏ ‎три ‎сверхдержавы ‎своего‏ ‎времени ‎чуть‏ ‎не ‎устроили ‎тотальную ‎войну‏ ‎друг‏ ‎с ‎другом,‏ ‎выясняя ‎отношения‏ ‎гибридным ‎способом ‎целое ‎десятилетие. ‎Подумать‏ ‎только…

Ставь‏ ‎лайк, ‎если‏ ‎понравилось, ‎бро!

Получить ‎высшую‏ ‎боевую ‎награду ‎из ‎рук ‎Ее‏ ‎Величества ‎—‏ ‎честь,‏ ‎которой ‎может ‎удостоиться‏ ‎далеко ‎не‏ ‎каждый ‎даже ‎самый ‎верный‏ ‎подданный.‏ ‎Как ‎же‏ ‎так ‎получилось,‏ ‎что ‎первым ‎в ‎истории ‎своей‏ ‎страны‏ ‎ее ‎получил‏ ‎самый ‎обычный‏ ‎художник-путешественник? ‎Колониальные ‎интересы ‎европейских ‎государств‏ ‎в‏ ‎19-м‏ ‎веке ‎разрастались‏ ‎стремительными ‎темпами,‏ ‎порабощая ‎и‏ ‎покоряя‏ ‎новые ‎земли.‏ ‎Англичане ‎зацепились ‎за ‎очень ‎экзотичный‏ ‎далекий ‎остров,‏ ‎покорить‏ ‎который ‎сил ‎особых‏ ‎не ‎хватало,‏ ‎поэтому ‎было ‎принято ‎решение‏ ‎использовать…‏ ‎местное ‎ополчение!‏ ‎История ‎о‏ ‎экзотическом ‎приключении, ‎признании ‎храбрости ‎и‏ ‎отваге,‏ ‎поразившей ‎даже‏ ‎потомственных ‎военных.‏ ‎Погнали!

Коренного ‎англичанина ‎Чарльза ‎Хефи нельзя ‎назвать‏ ‎авантюристом,‏ ‎скорее‏ ‎просто ‎любопытным‏ ‎и ‎прирожденным‏ ‎мечтателем. ‎Его‏ ‎отец‏ ‎Томас ‎Хефи был‏ ‎известным ‎художником-акварелистом ‎и ‎поэтому ‎семья‏ ‎не ‎знала‏ ‎что‏ ‎такое ‎бедность. ‎Хорошая‏ ‎и ‎зажиточная‏ ‎семья, ‎которая ‎могла ‎себе‏ ‎позволить‏ ‎немного ‎больше,‏ ‎чем ‎все‏ ‎прочие ‎жители ‎низшего ‎класса ‎туманного‏ ‎Альбиона.‏ ‎Но ‎Чарльз‏ ‎стремился ‎всегда‏ ‎к ‎независимости ‎и ‎хотел ‎рисовать‏ ‎не‏ ‎только‏ ‎повседневный ‎Лондон,‏ ‎но ‎и‏ ‎прочие ‎пейзажи‏ ‎и‏ ‎города. ‎После‏ ‎смерти ‎своего ‎отца ‎жизнь ‎юного‏ ‎художника ‎круто‏ ‎преобразилась.‏ ‎Все ‎имение ‎отошло‏ ‎супруге ‎отца,‏ ‎которая ‎являлась ‎не ‎родной‏ ‎матерью‏ ‎Чарльза, ‎а‏ ‎сам ‎он‏ ‎нашел ‎контакты ‎с ‎Королевской ‎академией,‏ ‎куда‏ ‎поступил ‎чтобы‏ ‎научиться ‎еще‏ ‎лучше ‎рисовать ‎и ‎стать ‎профессиональным‏ ‎художником.‏ ‎Вот‏ ‎только ‎проучился‏ ‎он ‎там‏ ‎в ‎итоге‏ ‎недолго.‏ ‎Через ‎полтора‏ ‎года ‎с ‎момента ‎поступления, ‎а‏ ‎именно ‎в‏ ‎1839‏ ‎году ‎19-летний ‎юноша‏ ‎покинул ‎академию‏ ‎и ‎присоединился ‎к ‎Новозеландской‏ ‎компании в‏ ‎качестве ‎чертежника‏ ‎(по ‎факту,‏ ‎как ‎сейчас ‎бы ‎сказали, ‎пиар-менеджером). Впереди‏ ‎ждала‏ ‎куча ‎приключений‏ ‎и ‎одна‏ ‎сплошная ‎авантюра!

Новозеландская ‎компания ‎занималась ‎освоением‏ ‎своей‏ ‎колонии‏ ‎и ‎строила‏ ‎поселения ‎для‏ ‎английских ‎переселенцев.‏ ‎Чарльз‏ ‎был ‎вдохновлен‏ ‎этой ‎идеей ‎и ‎в ‎декабре‏ ‎того ‎же‏ ‎года‏ ‎приплыл ‎в ‎поселение‏ ‎Веллингтон, ‎что‏ ‎в ‎будущем ‎станет ‎столицей‏ ‎Новой‏ ‎Зеландии. ‎На‏ ‎тот ‎момент‏ ‎это ‎был ‎небольшой ‎поселок, ‎которому‏ ‎еще‏ ‎только ‎предстояло‏ ‎пройти ‎свой‏ ‎путь ‎преобразования ‎в ‎нечто ‎большее,‏ ‎чем‏ ‎просто‏ ‎условные ‎полтора‏ ‎двора ‎на‏ ‎берегу ‎огромного‏ ‎океана.‏ ‎19-летний ‎Чарльз‏ ‎Хефи ‎первым ‎делом ‎помогал ‎пиарить‏ ‎компанию ‎своими‏ ‎эскизами,‏ ‎при ‎этом ‎планируя‏ ‎за ‎три‏ ‎года ‎контракта ‎исследовать ‎экзотический‏ ‎остров.‏ ‎Он ‎постоянно‏ ‎путешествовал ‎в‏ ‎горы ‎и ‎леса, ‎знакомился ‎с‏ ‎местными‏ ‎племенами ‎маори,‏ ‎в ‎частности‏ ‎рисовал ‎известного ‎рангатира ‎(вождя) ‎Те‏ ‎Раупараха, ну‏ ‎и,‏ ‎естественно, ‎любил‏ ‎найти ‎приключений‏ ‎на ‎свою‏ ‎задницу.‏ ‎Однажды ‎посещая‏ ‎остров ‎Чатем он ‎застал ‎стычки ‎двух‏ ‎племен ‎маори,‏ ‎которые‏ ‎давно ‎не ‎любили‏ ‎друг ‎друга.‏ ‎В ‎ходе ‎одной ‎из‏ ‎таких‏ ‎битв ‎он‏ ‎получил ‎случайное‏ ‎ранение ‎в ‎ногу, ‎но ‎оно‏ ‎оказалось‏ ‎не ‎шибко-то‏ ‎и ‎серьезным.‏ ‎Чарльз ‎вернулся ‎обратно ‎в ‎поселение‏ ‎и‏ ‎продолжил‏ ‎рисовать ‎эскизы‏ ‎для ‎компании,‏ ‎зачастую ‎даже‏ ‎«мухлюя»‏ ‎при ‎зарисовках‏ ‎— ‎он ‎намеренно ‎рисовал ‎больше‏ ‎кораблей ‎в‏ ‎порту,‏ ‎чтобы ‎сделать ‎вид,‏ ‎будто ‎там‏ ‎причалены ‎не ‎два-три ‎судна,‏ ‎а‏ ‎десять. ‎Маркетинг,‏ ‎а ‎как‏ ‎вы ‎думали!

Как ‎бы ‎там ‎не‏ ‎было,‏ ‎но ‎особой‏ ‎надобности ‎в‏ ‎нем ‎через ‎пару ‎его ‎лет‏ ‎работы‏ ‎в‏ ‎Новой ‎Зеландии‏ ‎не ‎наблюдалось.‏ ‎Трехлетний ‎контракт‏ ‎подходил‏ ‎к ‎концу‏ ‎и ‎Чарльза ‎отправили ‎в ‎Лондон‏ ‎для ‎отчета‏ ‎перед‏ ‎директором ‎компании. ‎Красочные‏ ‎литографии ‎и‏ ‎истории ‎о ‎далеком ‎острове‏ ‎поразили‏ ‎«серьезных ‎дядь» и‏ ‎те ‎похвалили‏ ‎молодого ‎художника. ‎Чарльз, ‎прекрасно ‎понимая,‏ ‎что‏ ‎его ‎оценили‏ ‎по ‎достоинству,‏ ‎захотел ‎вернуться ‎обратно ‎в ‎Новую‏ ‎Зеландии‏ ‎и‏ ‎исследовать ‎другие‏ ‎земли, ‎но‏ ‎поддержки ‎своей‏ ‎затее‏ ‎не ‎получил.‏ ‎И ‎что ‎сделал ‎парень? ‎Все‏ ‎равно ‎сел‏ ‎на‏ ‎корабль ‎и ‎в‏ ‎1842 ‎году‏ ‎отплыл ‎обратно ‎в ‎Новую‏ ‎Зеландию.‏ ‎Прибыл ‎он‏ ‎туда ‎буквально‏ ‎на ‎авантюре, ‎можно ‎даже ‎сказать,‏ ‎что‏ ‎как ‎переселенец.‏ ‎По ‎прибытии‏ ‎пахал ‎землю, ‎пытался ‎как-то ‎заработать‏ ‎на‏ ‎жизнь,‏ ‎а ‎потом‏ ‎узнал, ‎что‏ ‎резидента ‎Новозеландской‏ ‎компании‏ ‎Артура ‎Уэйкфилда, с‏ ‎которым ‎он ‎был ‎знаком ‎еще‏ ‎когда ‎плыл‏ ‎первый‏ ‎раз ‎на ‎остров,‏ ‎убили ‎маори.‏ ‎На ‎его ‎место ‎пришел‏ ‎другой‏ ‎резидент, ‎который,‏ ‎наконец-то ‎для‏ ‎Хефи, ‎одобрил ‎инициативу ‎молодого ‎художника‏ ‎исследовать‏ ‎глубины ‎острова.‏ ‎В ‎итоге‏ ‎с ‎1843 ‎по ‎1945 ‎годы‏ ‎он‏ ‎совершил‏ ‎несколько ‎экспедиций‏ ‎в ‎регион‏ ‎Нельсона для ‎будущего‏ ‎создания‏ ‎там ‎поселения,‏ ‎но ‎не ‎нашел ‎нормального ‎места‏ ‎для ‎строительства‏ ‎колонии‏ ‎и ‎вернулся ‎ни‏ ‎с ‎чем.‏ ‎Дальнейшие ‎несколько ‎экспедиций ‎тоже‏ ‎не‏ ‎принесли ‎каких-либо‏ ‎нормальных ‎результатов,‏ ‎но ‎зато ‎сильно ‎преобразили ‎повседневную‏ ‎рутину.

В‏ ‎последующие ‎годы‏ ‎он ‎поселился‏ ‎в ‎Окленде ‎и ‎женился ‎на‏ ‎юной‏ ‎девушке.‏ ‎Продолжал ‎дальше‏ ‎строить ‎карьеру‏ ‎и ‎добился‏ ‎большого‏ ‎признания ‎в‏ ‎области ‎геологии. ‎Жизнь ‎вообще ‎у‏ ‎него ‎круто‏ ‎изменилась‏ ‎с ‎момента, ‎как‏ ‎он ‎туда‏ ‎во ‎второй ‎раз ‎приехал.‏ ‎В‏ ‎1859 ‎году‏ ‎Чарльз ‎записался‏ ‎в ‎местное ‎народное ‎ополчение ‎и‏ ‎был‏ ‎зачислен ‎в‏ ‎звании ‎рядового.‏ ‎Тогда ‎уже ‎начинались ‎стычки ‎с‏ ‎маори‏ ‎и‏ ‎поселениям ‎требовалась‏ ‎какая-то ‎защита‏ ‎на ‎случай‏ ‎если‏ ‎кадровая ‎армия‏ ‎не ‎успеет ‎прийти ‎на ‎помощь.‏ ‎Можно ‎так‏ ‎сказать,‏ ‎что ‎ополчение ‎было‏ ‎для ‎галочки‏ ‎и ‎первые ‎годы ‎в‏ ‎их‏ ‎услугах ‎не‏ ‎нуждались ‎от‏ ‎слова ‎совсем. ‎Но ‎все ‎изменилось‏ ‎в‏ ‎1863-м. ‎Июль‏ ‎месяца, ‎колониальные‏ ‎силы, ‎уже ‎уставшие ‎от ‎сопротивления‏ ‎местных‏ ‎аборигенов,‏ ‎приняли ‎решение‏ ‎сокрушить ‎и‏ ‎поработить ‎мятежных‏ ‎маори‏ ‎в ‎провинции‏ ‎Вайкато на ‎Северном ‎острове Новой ‎Зеландии. ‎Начинается‏ ‎наступательная ‎операция‏ ‎с‏ ‎целью ‎их ‎полноценного‏ ‎разгрома. ‎Чарльза‏ ‎мобилизовали ‎в ‎августе ‎уже‏ ‎в‏ ‎качестве ‎лейтенанта‏ ‎и ‎отправили‏ ‎в ‎регион ‎обследовать ‎местность ‎для‏ ‎будущего‏ ‎строительства ‎железных‏ ‎дорог. ‎Фактически‏ ‎война ‎только ‎началась, ‎но ‎колониалисты‏ ‎были‏ ‎так‏ ‎сильно ‎уверены‏ ‎в ‎своей‏ ‎победе, ‎что‏ ‎подобные‏ ‎вопросы ‎даже‏ ‎не ‎откладывали ‎на ‎потом. ‎Хефи‏ ‎сделал ‎что‏ ‎от‏ ‎него ‎требовалось ‎и‏ ‎даже ‎в‏ ‎качестве ‎офицера ‎50-го ‎пехотного‏ ‎полка успел‏ ‎побыть ‎участником‏ ‎нескольких ‎битв,‏ ‎в ‎частности ‎при ‎Рангирири с ‎20‏ ‎по‏ ‎21 ‎ноября‏ ‎1863 ‎года.‏ ‎Маори, ‎будучи ‎далеко ‎уже ‎не‏ ‎примитивным‏ ‎племенем‏ ‎к ‎тому‏ ‎моменту, ‎вырыли‏ ‎большие ‎рвы‏ ‎и‏ ‎траншеи ‎с‏ ‎возвышениями ‎из ‎земляной ‎насыпи, ‎высота‏ ‎которой ‎достигала‏ ‎в‏ ‎среднем ‎более ‎трех‏ ‎метров. ‎Хефи‏ ‎видел ‎этот ‎штурм ‎своими‏ ‎глазами‏ ‎и ‎позже‏ ‎оставил ‎зарисовку.‏ ‎Конечно, ‎укрепление ‎Рангирири ‎было ‎взято,‏ ‎но‏ ‎при ‎этом‏ ‎колониалисты ‎потеряли‏ ‎более ‎ста ‎человек ‎убитыми ‎и‏ ‎ранеными‏ ‎в‏ ‎обей ‎сумме.‏ ‎Людей ‎убивали‏ ‎и ‎расстреливали‏ ‎в‏ ‎моменте, ‎когда‏ ‎они ‎пытались ‎залезть ‎наверх ‎по‏ ‎этой ‎насыпе.‏ ‎И‏ ‎да, ‎штурмовали ‎именно‏ ‎военные, ‎а‏ ‎не ‎какие-то ‎ополченцы.

Маори ‎отошли‏ ‎ко‏ ‎второй ‎линии‏ ‎обороны ‎в‏ ‎районе ‎Пикопико и ‎Патеранги. К ‎февралю ‎1864‏ ‎года‏ ‎эти ‎территории‏ ‎были ‎блокированы‏ ‎и ‎осаждены, ‎маори ‎постоянно ‎выходили‏ ‎в‏ ‎набеги,‏ ‎которые ‎зачастую‏ ‎оканчивались ‎успехом.‏ ‎11 ‎числа‏ ‎группа‏ ‎аборигенов ‎напала‏ ‎на ‎солдат ‎40-го ‎пехотного ‎полка, к‏ ‎ним ‎на‏ ‎помощь‏ ‎бросилась ‎группа ‎из‏ ‎12 ‎человек‏ ‎50-го ‎пехотного ‎полка ‎под‏ ‎командованием‏ ‎Хефи. ‎Солдаты‏ ‎слышали ‎бой,‏ ‎мчались ‎навстречу, ‎но ‎в ‎итоге‏ ‎сами‏ ‎наткнулись ‎на‏ ‎вторую ‎группу‏ ‎маори, ‎которая ‎вышла ‎на ‎них.‏ ‎В‏ ‎результате‏ ‎короткого ‎стрелкового‏ ‎боя ‎группа‏ ‎Хефи ‎смогла‏ ‎их‏ ‎прогнать ‎прочь,‏ ‎после ‎чего ‎продолжила ‎бежать ‎в‏ ‎направлении ‎английских‏ ‎солдат‏ ‎для ‎их ‎скорого‏ ‎спасения. ‎Прибыв‏ ‎на ‎место ‎засады, ‎солдаты‏ ‎разогнали‏ ‎нападавших ‎огнем‏ ‎и ‎последовали‏ ‎за ‎разбегавшимися ‎маори. ‎В ‎горячке‏ ‎боя‏ ‎одного ‎из‏ ‎солдат ‎ранили‏ ‎и ‎г-н ‎потерялся ‎в ‎ложбине,‏ ‎Хефи‏ ‎вместе‏ ‎с ‎еще‏ ‎тремя ‎своими‏ ‎подчиненными ‎бросился‏ ‎к‏ ‎нему ‎на‏ ‎помощь. ‎Аборигены ‎же, ‎до ‎этого‏ ‎убегавшие ‎в‏ ‎лес,‏ ‎увидели ‎небольшую ‎группу‏ ‎и ‎решили,‏ ‎что ‎это ‎идеальный ‎шанс‏ ‎для‏ ‎того, ‎чтобы‏ ‎покончить ‎с‏ ‎ними ‎раз ‎и ‎навсегда. ‎Вооруженные‏ ‎ружьями,‏ ‎они ‎напали‏ ‎на ‎Хефи,‏ ‎убили ‎одного ‎солдата ‎и ‎ранили‏ ‎офицера‏ ‎и‏ ‎обоих ‎его‏ ‎солдат. ‎Не‏ ‎оставалось ‎ничего‏ ‎другого‏ ‎кроме ‎как‏ ‎огнем ‎из ‎винтовок ‎не ‎дать‏ ‎аборигенам ‎подойти‏ ‎ближе‏ ‎и ‎сблизиться ‎совсем‏ ‎в ‎упор.‏ ‎Буквально ‎на ‎одной ‎воле‏ ‎к‏ ‎жизни ‎Хефи‏ ‎отбивал ‎атаки,‏ ‎хотя ‎ранее ‎получил ‎пулевые ‎ранения‏ ‎в‏ ‎бедро, ‎ребра‏ ‎и ‎руку,‏ ‎очевидно, ‎что ‎после ‎этого ‎стоять‏ ‎на‏ ‎ногах‏ ‎ему ‎было‏ ‎уже ‎очень‏ ‎сложно. ‎Вместе‏ ‎с‏ ‎ним ‎остался‏ ‎только ‎один ‎солдат, ‎что ‎более-менее‏ ‎еще ‎мог‏ ‎сопротивляться‏ ‎даже ‎несмотря ‎на‏ ‎ранение. ‎Им‏ ‎удалось ‎продержаться ‎до ‎подхода‏ ‎остальных‏ ‎групп, ‎явившихся‏ ‎слишком ‎поздно‏ ‎на ‎помощь. ‎К ‎тому ‎моменту‏ ‎двое‏ ‎раненых ‎солдат,‏ ‎которых ‎Хефи‏ ‎с ‎напарником ‎защищали ‎от ‎маори,‏ ‎уже‏ ‎скончались‏ ‎— ‎один‏ ‎был ‎тем,‏ ‎с ‎кем‏ ‎Хефи‏ ‎изначально ‎пришел‏ ‎на ‎подмогу, ‎а ‎второй ‎как‏ ‎раз ‎тот,‏ ‎которого‏ ‎группа ‎бросилась ‎спасать.‏ ‎Несмотря ‎на‏ ‎ранения, ‎Чарльз ‎оставался ‎в‏ ‎строю‏ ‎вплоть ‎до‏ ‎окончания ‎дня,‏ ‎только ‎вечером ‎выйдя ‎в ‎тыл,‏ ‎где‏ ‎сразу ‎же‏ ‎попал ‎в‏ ‎полевой ‎госпиталь.

Естественно ‎это ‎человеческий ‎героизм.‏ ‎Хефи‏ ‎наградили‏ ‎званием ‎майора‏ ‎и ‎после‏ ‎окончания ‎войны‏ ‎отпустили‏ ‎домой. ‎Через‏ ‎полгода ‎майора ‎Хефи ‎наградили ‎Крестом‏ ‎Виктории — высшей ‎военной‏ ‎наградой‏ ‎за ‎храбрость ‎Британской‏ ‎Империи. ‎Выше‏ ‎нее ‎ничего ‎быть ‎просто‏ ‎не‏ ‎может. ‎Тогда‏ ‎правительство ‎ему‏ ‎еще ‎не ‎хотело ‎давать ‎эту‏ ‎награду,‏ ‎так ‎как‏ ‎Хефи ‎являлся‏ ‎ополченцем ‎Новой ‎Зеландии, ‎а ‎вручить‏ ‎ее‏ ‎могли‏ ‎только ‎тому,‏ ‎кто ‎служил‏ ‎в ‎рядах‏ ‎британской‏ ‎армии. ‎Но‏ ‎так ‎как ‎Хефи ‎на ‎тот‏ ‎момент ‎был‏ ‎в‏ ‎походе ‎вместе ‎с‏ ‎англичанами ‎и‏ ‎руководил ‎отрядом ‎британской ‎армии‏ ‎во‏ ‎время ‎спасения‏ ‎группы ‎солдат,‏ ‎то ‎просьбу ‎после ‎нажима ‎со‏ ‎стороны‏ ‎сочувствующих ‎Хефи‏ ‎пересмотрели ‎и‏ ‎одобрили.

Награждается ‎за ‎доблестное ‎поведение ‎в‏ ‎бою‏ ‎на‏ ‎берегах ‎реки‏ ‎Мангапико ‎в‏ ‎Новой ‎Зеландии‏ ‎11‏ ‎февраля ‎1864‏ ‎года, ‎при ‎оказании ‎помощи ‎раненому‏ ‎солдату ‎40-го‏ ‎полка,‏ ‎который ‎упал ‎в‏ ‎ложбину ‎среди‏ ‎самых ‎густых ‎зарослей ‎маори.‏ ‎При‏ ‎этом ‎Хефи‏ ‎стал ‎мишенью‏ ‎для ‎залпа ‎ружей ‎на ‎расстоянии‏ ‎нескольких‏ ‎футов. ‎Пять‏ ‎пуль ‎пронзили‏ ‎его ‎одежду ‎и ‎шапку, ‎и‏ ‎он‏ ‎был‏ ‎ранен ‎в‏ ‎трех ‎места.‏ ‎Несмотря ‎на‏ ‎ранения,‏ ‎он ‎продолжал‏ ‎оказывать ‎помощь ‎раненым ‎до ‎конца‏ ‎дня. ‎Майор‏ ‎Хефи‏ ‎в ‎то ‎время‏ ‎командовал ‎отрядом‏ ‎солдат ‎40-го ‎и ‎50-го‏ ‎полков‏ ‎под ‎командованием‏ ‎подполковника ‎сэра‏ ‎Генри ‎Маршмана ‎Хэвелока.

Первый ‎иностранный ‎солдат‏ ‎в‏ ‎истории ‎Британской‏ ‎Империи, ‎получивший‏ ‎эту ‎высшую ‎награду. ‎До ‎него‏ ‎ее‏ ‎не‏ ‎получал ‎еще‏ ‎никто ‎и‏ ‎никогда. ‎Известность‏ ‎Хефи‏ ‎шла ‎быстрее‏ ‎его ‎самого ‎и ‎слава ‎гремела‏ ‎по ‎всей‏ ‎Новой‏ ‎Зеландии. ‎Эта ‎реклама‏ ‎помогла ‎ему‏ ‎в ‎дальнейшем, ‎он ‎стал‏ ‎политиком‏ ‎и ‎мировым‏ ‎судьей, ‎работал‏ ‎не ‎покладая ‎рук ‎и ‎сильно‏ ‎ухудшил‏ ‎свое ‎здоровье.‏ ‎У ‎героя‏ ‎войны ‎стал ‎развиваться ‎ревматизм ‎и‏ ‎обнаружился‏ ‎туберкулез.‏ ‎Скончался ‎легендарный‏ ‎ополченец ‎3‏ ‎августа ‎1881‏ ‎года,‏ ‎так ‎и‏ ‎не ‎оставив ‎после ‎себя ‎детей.‏ ‎Надпись ‎на‏ ‎его‏ ‎надгробном ‎памятнике ‎гласит:

Он‏ ‎служил ‎Новой‏ ‎Зеландии ‎в ‎мирное ‎и‏ ‎военное‏ ‎время ‎как‏ ‎художник, ‎исследователь‏ ‎и ‎член ‎парламента. ‎Он ‎был‏ ‎первым‏ ‎нерегулярным ‎солдатом,‏ ‎награжденным ‎Крестом‏ ‎Виктории.

Лучше ‎и ‎не ‎скажешь.

Ставь ‎лайк,‏ ‎если‏ ‎понравилось,‏ ‎бро!

В ‎марте‏ ‎официальные ‎лица ‎Европейского ‎союза, ‎Франции,‏ ‎Соединенного ‎королевства‏ ‎и‏ ‎других ‎стран ‎Европы‏ ‎в ‎своих‏ ‎заявлениях ‎очень ‎часто ‎говорили‏ ‎о‏ ‎«грядущей ‎войне‏ ‎с ‎Россией». Этот‏ ‎нарратив ‎позволил ‎им ‎отыграть ‎несколько‏ ‎очков‏ ‎во ‎внутриполитическом‏ ‎спектакле, ‎в‏ ‎то ‎время ‎как ‎попытки ‎Брюсселя‏ ‎консолидировать‏ ‎вокруг‏ ‎подготовки ‎к‏ ‎войне ‎все‏ ‎страны-члены ‎ЕС‏ ‎не‏ ‎увенчались ‎особым‏ ‎успехом, ‎если ‎не ‎считать ‎позиции‏ ‎Польши ‎или‏ ‎бывших‏ ‎советских ‎республик ‎Прибалтики.‏ ‎

Но ‎воинственная‏ ‎риторика ‎и ‎запугивание ‎«российской‏ ‎угрозой» в‏ ‎первую ‎очередь‏ ‎играют ‎на‏ ‎руку ‎военной ‎промышленности ‎Евросоюза, ‎прежде‏ ‎всего‏ ‎французской. ‎Она‏ ‎преобразует ‎«угрозы»‏ ‎в ‎обоснование ‎программ ‎закупок ‎вооружения.

Финансы‏ ‎и‏ ‎производство

В‏ ‎2024 ‎финансовые‏ ‎показатели ‎ключевых‏ ‎игроков ‎европейской‏ ‎военной‏ ‎промышленности ‎показали‏ ‎рост ‎прибыли. ‎Так, ‎французская ‎самолетостроительная‏ ‎компания ‎Dassault‏ ‎Aviation увеличила‏ ‎свою ‎чистую ‎прибыль‏ ‎на ‎19,2%‏ ‎(€1,1 ‎млрд), ‎а ‎маржа‏ ‎составила‏ ‎17%. ‎Оборот‏ ‎французского ‎производителя‏ ‎военной ‎электроники ‎Thales увеличился ‎на ‎8,3%‏ ‎(€20,6‏ ‎млрд) ‎при‏ ‎чистой ‎прибыли‏ ‎€507 ‎млн.

В ‎настоящее ‎время ‎Dassault‏ ‎выпускает‏ ‎три‏ ‎истребителя ‎Rafale в‏ ‎месяц. ‎Фирма‏ ‎планирует ‎увеличить‏ ‎этот‏ ‎показатель ‎до‏ ‎четырех-пяти ‎единиц ‎в ‎месяц ‎к‏ ‎2030. ‎

Что‏ ‎характерно,‏ ‎ключевые ‎контракты ‎в‏ ‎очереди ‎заказов‏ ‎французской ‎компании ‎– ‎от‏ ‎азиатских‏ ‎стран. ‎Это‏ ‎26 ‎Rafale‏ ‎для ‎ВМС ‎Индии ‎и ‎80‏ ‎этих‏ ‎истребителей ‎в‏ ‎версии ‎F4‏ ‎(возможен ‎переход ‎на ‎F5) ‎в‏ ‎интересах‏ ‎ОАЭ.‏ ‎Dassault ‎также‏ ‎ведет ‎переговоры‏ ‎с ‎Саудовской‏ ‎Аравией.‏ ‎

Вместе ‎с‏ ‎тем ‎фирма ‎испытывает ‎проблемы ‎с‏ ‎долгим ‎циклом‏ ‎подготовки‏ ‎кадров ‎и ‎расширения‏ ‎цепочки ‎поставок.‏ ‎В ‎лучшем ‎случае ‎их‏ ‎устранение‏ ‎может ‎занять‏ ‎два-три ‎года.

Thales‏ ‎же ‎имеет ‎рекордный ‎портфель ‎заказов‏ ‎на‏ ‎сумму ‎€39‏ ‎млрд. ‎В‏ ‎2025 ‎в ‎приоритетах ‎корпорации ‎увеличение‏ ‎в‏ ‎три‏ ‎раза ‎производства‏ ‎радиолокационных ‎станций‏ ‎с ‎активной‏ ‎фазированной‏ ‎антенной ‎решеткой‏ ‎RBE2 ‎Mk ‎4.1 для ‎оснащения ‎Rafale,‏ ‎а ‎также‏ ‎увеличение‏ ‎в ‎четыре ‎раза‏ ‎выпуска ‎ракетного‏ ‎оружия.

Что ‎касается ‎рыночной ‎динамики,‏ ‎то‏ ‎на ‎фоне‏ ‎планов ‎ЕС‏ ‎увеличить ‎военные ‎расходы ‎до ‎€800‏ ‎млрд‏ ‎наблюдается ‎рост‏ ‎акций ‎европейских‏ ‎военно-промышленных ‎корпораций: ‎британской ‎BAE ‎Systems, итальянской‏ ‎Leonardo и‏ ‎немецкой‏ ‎Rheinmetall.

Также, ‎приостановка‏ ‎американской ‎военной‏ ‎помощи ‎Украине‏ ‎усилила‏ ‎спрос ‎на‏ ‎европейское ‎вооружение.

Политический ‎контекст ‎и ‎стратегические‏ ‎инициативы

Как ‎уже‏ ‎упоминалось,‏ ‎Европейская ‎комиссия ‎планирует‏ ‎увеличить ‎военные‏ ‎затраты ‎до ‎€800 ‎млрд.‏ ‎Из‏ ‎них ‎€150‏ ‎млрд ‎пойдут‏ ‎на ‎кредитование ‎перевооружения. ‎При ‎этом‏ ‎в‏ ‎своей ‎риторике‏ ‎Брюссель ‎фактически‏ ‎поддерживает ‎идеи ‎президента ‎Франции ‎Эмманюэля‏ ‎Макрона о‏ ‎«независимости‏ ‎от ‎США», включая‏ ‎разговоры ‎о‏ ‎ядерном ‎арсенале‏ ‎ЕС.‏ ‎Эти ‎две‏ ‎очень ‎неустойчивые ‎тенденции ‎лежат ‎в‏ ‎основе ‎так‏ ‎называемой‏ ‎«европейской ‎стратегической ‎автономии».

В‏ ‎ФРГ ‎председатель‏ ‎проатлантистской ‎партии ‎Христианско-демократический ‎союз (ХДС)‏ ‎и,‏ ‎вероятно, ‎будущий‏ ‎канцлер ‎страны‏ ‎Фридрих ‎Мерц предлагает ‎создать ‎«европейский ‎ядерный‏ ‎зонтик» и‏ ‎отменить ‎«долговой‏ ‎тормоз» ‎для‏ ‎финансирования ‎военных ‎расходов. ‎Еще ‎более‏ ‎радикально‏ ‎атлантистская‏ ‎леволиберальная ‎партия‏ ‎Союз ‎90/Зеленые‏ ‎поддерживает ‎увеличение‏ ‎военных‏ ‎затрат. ‎Таким‏ ‎образом, ‎Мерц, ‎ХДС ‎и ‎немецкие‏ ‎«зеленые» ‎вторят‏ ‎позициям‏ ‎Брюсселя.

В ‎этот ‎якобы‏ ‎«оборонительный» ‎контекст‏ ‎вписывается ‎инициатива, ‎которая ‎выходит‏ ‎за‏ ‎рамки ‎Евросоюза‏ ‎и ‎имеет‏ ‎очевидный ‎наступательный ‎характер ‎– ‎формирование‏ ‎«коалиции‏ ‎желающих» для ‎отправки‏ ‎войск ‎на‏ ‎Украину ‎под ‎видом ‎«миротворческого ‎контингента». Эта‏ ‎идея‏ ‎принадлежит‏ ‎Франции ‎и‏ ‎Соединенному ‎королевству,‏ ‎которое ‎уже‏ ‎не‏ ‎входит ‎в‏ ‎ЕС.

Если ‎«ядерный ‎зонтик» ‎США ‎в‏ ‎настоящее ‎время‏ ‎фактически‏ ‎не ‎имеет ‎альтернатив‏ ‎для ‎Европы,‏ ‎а ‎угроза ‎официального ‎англо-французского‏ ‎военного‏ ‎вмешательства ‎в‏ ‎специальную ‎военную‏ ‎операцию ‎больше ‎похожа ‎на ‎попытку‏ ‎попасть‏ ‎за ‎стол‏ ‎переговоров ‎между‏ ‎РФ ‎и ‎США, ‎то ‎увеличение‏ ‎военных‏ ‎расходов‏ ‎– ‎вполне‏ ‎реальная ‎стратегическая‏ ‎инициатива, ‎основанная‏ ‎на‏ ‎коммерческом ‎интересе‏ ‎европейской ‎военной ‎промышленности.

Сбыт ‎военной ‎продукции‏ ‎и ‎геополитика

Если‏ ‎взять‏ ‎в ‎расчет ‎ключевые‏ ‎рынки ‎Thales‏ ‎с ‎ее ‎рекордным ‎портфелем‏ ‎заказов,‏ ‎то ‎рост‏ ‎продаж ‎корпорации‏ ‎наблюдается ‎только ‎во ‎Франции ‎(что‏ ‎неизбежно)‏ ‎и ‎Соединенном‏ ‎королевстве. ‎Основной‏ ‎же ‎рост ‎заказов ‎фирмы ‎–‏ ‎на‏ ‎9,6%‏ ‎- ‎наблюдается‏ ‎на ‎азиатском‏ ‎рынке. ‎Это‏ ‎такие‏ ‎покупатели, ‎как‏ ‎Индия, ‎Индонезия, ‎Саудовская ‎Аравия ‎и‏ ‎ОАЭ.

Такие ‎тенденции‏ ‎будут‏ ‎и ‎у ‎других‏ ‎крупных ‎европейских‏ ‎производителей ‎продукции ‎военного ‎назначения‏ ‎(ПВН).‏ ‎Их ‎зоны‏ ‎роста ‎–‏ ‎Индо-Тихоокеанский ‎регион ‎и ‎Ближний ‎Восток.

Усиление‏ ‎спроса‏ ‎на ‎европейское‏ ‎вооружение ‎на‏ ‎фоне ‎сокращения ‎американской ‎военной ‎помощи‏ ‎Украине‏ ‎также‏ ‎имеет ‎свои‏ ‎пределы. ‎В‏ ‎2024 ‎у‏ ‎той‏ ‎же ‎Thales‏ ‎на ‎украинский ‎рынок ‎приходилось ‎менее‏ ‎1% ‎от‏ ‎всех‏ ‎заказов. ‎

Однако ‎в‏ ‎III.2025 ‎Thales‏ ‎Air ‎Defence – североирландское ‎подразделение ‎французской‏ ‎корпорации‏ ‎– ‎получило‏ ‎контракт ‎на‏ ‎поставку ‎Киеву ‎5 ‎тыс. ‎многоцелевых‏ ‎ракет‏ ‎Martlet. Сделка ‎стоимостью‏ ‎£1,6 ‎млрд‏ ‎стала ‎коммерческим ‎успехом ‎ольстерского ‎филиала‏ ‎Thales.

У‏ ‎производителей‏ ‎боевых ‎машин‏ ‎и ‎боеприпасов‏ ‎показатель ‎поставок‏ ‎ПВН‏ ‎на ‎Украине‏ ‎может ‎быть ‎на ‎порядок ‎выше,‏ ‎но ‎не‏ ‎является‏ ‎ключевым ‎в ‎портфеле‏ ‎заказов.

Технологические ‎тренды

Хотя‏ ‎выход ‎США ‎из ‎НАТО‏ ‎представляется‏ ‎маловероятным, ‎в‏ ‎ЕС ‎прорабатывают‏ ‎военно-технические ‎угрозы, ‎связанные ‎с ‎возможной‏ ‎сменой‏ ‎военно-политических ‎ориентиров‏ ‎Вашингтона. ‎Так,‏ ‎применение ‎американских ‎истребителей ‎F-35 ‎может‏ ‎стать‏ ‎для‏ ‎европейских ‎стран‏ ‎очень ‎рискованным.‏ ‎

В ‎этом‏ ‎контексте‏ ‎одним ‎из‏ ‎ключевых ‎вопросов ‎является ‎альтернатива ‎авиационному‏ ‎носителю ‎ядерного‏ ‎оружия‏ ‎(ЯО), ‎тем ‎более,‏ ‎если ‎в‏ ‎гипотетическом ‎сценарии ‎Евросоюз ‎станет‏ ‎обладателем‏ ‎такого ‎вооружения.‏ ‎Здесь ‎выбор‏ ‎падает ‎на ‎французские ‎истребители ‎Rafale‏ ‎в‏ ‎модификации ‎носителя‏ ‎ЯО.

В ‎III.2025‏ ‎Франция ‎запустила ‎третий ‎и ‎последний‏ ‎военно-разведывательный‏ ‎спутник‏ ‎серии ‎CSO‏ ‎(Composante ‎Spatiale‏ ‎Optique). Эти ‎космические‏ ‎аппараты‏ ‎входят ‎в‏ ‎европейскую ‎программу ‎спутниковой ‎разведки ‎MUSIS‏ ‎(MUltinational ‎Space-based‏ ‎Imaging‏ ‎System ‎for ‎Surveillance,‏ ‎Reconnaissance ‎and‏ ‎Observation) под ‎эгидой ‎военного ‎агентства‏ ‎ЕС‏ ‎EDA ‎(European‏ ‎Defence ‎Agency).

Эта‏ ‎программа, ‎как ‎ожидается, ‎обеспечит ‎частичную‏ ‎независимость‏ ‎европейских ‎стран‏ ‎от ‎США‏ ‎в ‎области ‎видовой ‎разведки ‎из‏ ‎космоса.‏ ‎MUSIS‏ ‎– ‎переходная‏ ‎программа ‎на‏ ‎пути ‎к‏ ‎более‏ ‎широкому ‎проекту.‏ ‎Его ‎реализация ‎- ‎в ‎коммерческих‏ ‎интересах ‎французских‏ ‎корпораций‏ ‎Thales ‎и ‎Airbus.

Кроме‏ ‎того, ‎Thales‏ ‎инвестирует ‎в ‎разработку ‎и‏ ‎производство‏ ‎систем ‎киберзащиты‏ ‎для ‎Rafale‏ ‎и ‎наземных ‎радиолокационных ‎станций ‎истребителя.‏ ‎Фирма‏ ‎стремится ‎позиционировать‏ ‎самолет ‎как‏ ‎авиационный ‎комплекс, ‎обладающий ‎«кибериммунитетом».

Видео: ‎запуск‏ ‎ракеты-носителя‏ ‎со‏ ‎спутником ‎CSO-3‏ ‎

Заключение

Военные ‎расходы‏ ‎ЕС ‎растут‏ ‎и‏ ‎будут ‎расти,‏ ‎но ‎основная ‎часть ‎ПВН ‎европейских‏ ‎производителей ‎экспортируется‏ ‎в‏ ‎Азию. ‎К ‎тому‏ ‎же, ‎военная‏ ‎промышленность ‎стран ‎Европы ‎подвержена‏ ‎серьезным‏ ‎рискам ‎-задержкам‏ ‎в ‎производстве‏ ‎из-за ‎нехватки ‎кадров ‎и ‎мощностей,‏ ‎а‏ ‎также ‎возможным‏ ‎последствиям ‎«торговой‏ ‎войны» ‎с ‎США.

Ранними ‎признаками ‎реальной‏ ‎подготовки‏ ‎Евросоюза‏ ‎к ‎«стратегической‏ ‎автономии» ‎и‏ ‎полномасштабной ‎войне‏ ‎с‏ ‎Россией ‎станут:‏ ‎скоординированность ‎инвестиций ‎стран-участниц ‎в ‎военные‏ ‎разработки ‎и‏ ‎производство,‏ ‎ускорение ‎темпов ‎модернизации‏ ‎производственных ‎процессов‏ ‎военно-промышленных ‎предприятий ‎и ‎заявленная‏ ‎на‏ ‎доктринальном ‎уровне‏ ‎политическая ‎воля‏ ‎к ‎«стратегической ‎автономии». ‎

Это ‎объявление‏ ‎может‏ ‎прозвучать ‎на‏ ‎саммите ‎НАТО‏ ‎в ‎Гааге ‎в ‎VI.2025. ‎В‏ ‎такой‏ ‎автономии‏ ‎Франция ‎и‏ ‎ее ‎авиационно-космические‏ ‎военные ‎разработки‏ ‎будут‏ ‎играть ‎определяющую‏ ‎роль.