Лекция №27 Финансовые институты. Банки

Здравствуйте, друзья!
Решил поделиться с вами мыслями на тему введения цифрового рубля и тем, каким образом это может отразиться на банковской системе. Держателям акций будет над чем задуматься.
Источников в статье много, приведу в конце публикации.
Что это?
Цифровой рубль — это третья форма национальной валюты (наряду с наличными и безналичными рублями), выпускаемая Банком России и хранящаяся в цифровых кошельках на платформе ЦБ.
Минусы для банков
✅ Снижение доходов от комиссий:
✔ Цифровой рубль позволит проводить переводы и платежи с минимальными или нулевыми комиссиями (0% для физлиц, 0,3% для бизнеса). Это сократит доходы банков от традиционных операций, таких как переводы и эквайринг.
✔ Банки могут потерять до 50 млрд рублей в год из-за перераспределения платежного рынка.
✅ Переток депозитов:
✔ Цифровые рубли хранятся на платформе ЦБ, а не в коммерческих банках, что приведёт к оттоку части депозитов в цифровые кошельки. Это уменьшит ликвидность банков, необходимую для кредитования.
✔ Аналитики оценивают, что кредитный потенциал банковской системы может снизиться на 5–10% в краткосрочной перспективе. Вполне возможен и более худший сценарий.
✅ Борьба за клиентов:
✔ Доступ к цифровым кошелькам через приложения любых банков снижает зависимость от конкретного банка. Это усилит конкуренцию, так как банки потеряют эксклюзивность в предоставлении платежных услуг.
✔ Банки будут вынуждены предлагать новые продукты и сервисы, чтобы удержать клиентов и сохранить прибыль.
✅ Затраты на инфраструктуру:
✔ Крупнейшие банки должны внедрить операции с цифровым рублем с 1 сентября 2026 года, что потребует инвестиций в инфраструктуру (оценочно 120–200 млн рублей на банк).
✅ Надзор:
✔ Все операции с цифровым рублем фиксируются в блокчейн-реестре, что повышает прозрачность и контроль со стороны ЦБ. Это может ограничить возможности банков в «серых» схемах, но также усложнит их операционные процессы.
✅ Мнение ЦБ:
✔ Банк России подчеркивает, что цифровой рубль не заменит банки, а дополнит существующую систему, предоставляя новые возможности. Банки останутся посредниками, предоставляя доступ к цифровым кошелькам через свои приложения, и смогут зарабатывать на инновационных продуктах.
Сроки
✅ Внедрение цифрового рубля будет постепенным (с 1 сентября 2026 года для крупнейших банков, с 2027–2028 для остальных). С одной стороны, времени на адаптацию достаточно. Справятся ли банки?
Последствия и меры поддержки
✅ Банк России получит больше контроля над денежными потоками, но ограничит автономию коммерческих банков, что может привести к оттоку депозитов и снизить кредитный потенциал банковского сектора.
✅ ЦБ обещает учитывать влияние цифрового рубля на денежно-кредитную политику, чтобы избежать дефицита фондирования у банков. Это может включать корректировку ключевой ставки или другие меры поддержки.
Итоги
✅ Опросы ВЦИОМ показывают, что только 31% россиян готовы попробовать цифровой рубль, а 59% не заинтересованы в его использовании. Отсутствие процентов и кешбэка на остаток в цифровых кошельках снижает их привлекательность для сбережений, что ограничивает переток средств из банков.
💡 Давайте рассмотрим такой вариант. Что если на законодательном уровне переведут пенсии, соц. выплаты и зарплаты всего гос. сектора в цифру?
На мой взгляд, многие, особенно «мелко-средние» банки, канут в Лету.
А вы что думаете? Делитесь в комментариях!
Источник Источник 2 Источник 3 Источник 4 Источник 5 Источник 6
Источник 7 Источник 8 Источник 9 Источник 10 Источник 11
Финансовый кризис 2008 года стал одним из самых масштабных потрясений мировой экономики со времен Великой депрессии. Банки рушились, рынки падали, миллионы людей теряли работу и жилье. Прошло больше 15 лет, но экономические циклы имеют свойство повторяться. Так стоит ли ждать нового кризиса? Давайте разбираться.
Финансовый кризис 2008 года, ставший самым масштабным со времен Великой депрессии 1930-х, берет свое начало в, казалось бы, безобидном секторе американской экономики — рынке жилищного кредитования. В начале 2000-х годов в США сложилась уникальная ситуация, когда сочетание низких процентных ставок, агрессивной политики банков и несовершенства финансового регулирования привело к формированию гигантского «ипотечного пузыря». После терактов 11 сентября 2001 года Федеральная резервная система США под руководством Алана Гринспена резко снизила ключевую ставку до 1%, чтобы стимулировать экономику. Дешевые деньги хлынули на рынок недвижимости, вызвав беспрецедентный строительный бум. Банки и ипотечные компании, движимые жаждой прибыли, начали массово выдавать кредиты даже тем заемщикам, чья платежеспособность вызывала серьезные сомнения. Эти высокорисковые кредиты получили название «subprime» (дословно — «ниже первоклассного»). Особенностью многих таких кредитов были крайне выгодные начальные условия — так называемые «teaser rates» (соблазнительные ставки), которые через 2-3 года резко повышались. Кредитные организации активно рекламировали ипотеку, убеждая американцев, что «аренда — это выброшенные деньги», а покупка жилья в кредит — надежная инвестиция. При этом стандарты проверки заемщиков были существенно ослаблены. Появились даже так называемые «NINJA-кредиты» (No Income, No Job or Assets — без дохода, работы или активов), когда деньги давали практически без проверки платежеспособности. Ситуацию усугубляла сложная система секьюритизации ипотечных кредитов, когда банки объединяли тысячи отдельных ипотечных договоров в сложные финансовые инструменты — ипотечные облигации (MBS), которые затем продавали инвесторам по всему миру. Рейтинговые агентства присваивали этим инструментам высшие кредитные рейтинги, создавая иллюзию надежности. Спрос на такие ценные бумаги был огромен, так как они предлагали более высокую доходность по сравнению с другими долговыми инструментами. Это привело к дальнейшему ослаблению стандартов кредитования — банки были уверены, что смогут перепродать любые, даже самые рискованные кредиты. К 2006 году около 20% всех выданных в США ипотечных кредитов относились к категории subprime, а общий объем ипотечного рынка превысил 10 триллионов долларов. Цены на жилье росли двузначными темпами, создавая порочный круг: рост цен стимулировал спрос на ипотеку, а доступные кредиты подогревали рост цен. Однако к середине 2006 года пузырь начал сдуваться. ФРС постепенно повышала ставки, чтобы сдержать инфляцию, что сделало кредиты дороже. Одновременно предложение жилья начало превышать спрос. Цены на недвижимость сначала остановились, а затем начали снижаться. Для многих заемщиков это стало катастрофой — они брали кредиты в расчете на дальнейший рост цен, планируя рефинансироваться или продать жилье с прибылью. Вместо этого они оказались в ситуации, когда сумма кредита превышала стоимость дома, а ежемесячные платежи после окончания льготного периода становились неподъемными. Количество дефолтов по ипотечным кредитам начало стремительно расти. К весне 2007 года дефолты по subprime-кредитам достигли рекордных уровней, что вызвало первую волну паники на финансовых рынках. Инвесторы осознали, что ипотечные облигации, которые считались надежными, на самом деле содержат огромные риски. Началось массовое избавление от этих активов, что привело к обвалу их стоимости. Особенно пострадали инвестиционные банки, такие как Bear Stearns, Lehman Brothers и Merrill Lynch, которые активно инвестировали в ипотечные ценные бумаги и создавали сложные производные инструменты на их основе. Кризис ликвидности быстро перерос в кризис доверия — банки перестали кредитовать друг друга, опасаясь «токсичных активов» в балансах партнеров. К лету 2007 года кризис вышел за пределы США, так как ипотечные ценные бумаги были распространены по всему миру. Европейские банки, особенно немецкие и британские, оказались под ударом. Центральные банки пытались влить ликвидность в систему, но это лишь ненадолго отсрочило катастрофу. Кульминацией стал крах Lehman Brothers 15 сентября 2008 года, который и считается официальным началом глобального финансового кризиса.
Крах Lehman Brothers 15 сентября 2008 года стал переломным моментом, превратившим ипотечный кризис в США в полномасштабную глобальную финансовую катастрофу. Когда четвертый по величине инвестиционный банк Америки подал заявление о банкротстве, это вызвало эффект разорвавшейся бомбы на мировых финансовых рынках. Суммарные активы Lehman Brothers превышали 600 миллиардов долларов, а его банкротство стало крупнейшим в истории США, превзойдя даже крах Enron. В отличие от предыдущих случаев, когда власти находили способы спасти системно значимые финансовые институты (как это было с Bear Stearns за полгода до этого), на этот раз правительство США приняло шокирующее решение не вмешиваться.
Причины такого решения до сих пор остаются предметом жарких дискуссий. По одной из версий, власти хотели преподать урок рынку, показав, что не все компании «слишком большие, чтобы обанкротиться». Однако последствия оказались катастрофическими. Рынки мгновенно отреагировали паникой: индексы Dow Jones и S& P 500 рухнули на 4-5% в день банкротства, а в последующие недели падение только ускорилось. Но настоящий кризис разразился на рынке межбанковского кредитования — банки практически перестали доверять друг другу, опасаясь скрытых «токсичных активов» в балансах. Ставки LIBOR (межбанковская ставка предложения) взлетели до рекордных уровней, сигнализируя о полной потери доверия в финансовой системе.
Паника быстро перекинулась за пределы США. В Европе особенно пострадали банки, активно инвестировавшие в американские ипотечные ценные бумаги. Крупнейшая страховая компания AIG, которая гарантировала такие активы через кредитные дефолтные свопы (CDS), оказалась на грани краха и была экстренно национализирована американским правительством за 85 миллиардов долларов. В Великобритании правительство было вынуждено спасать банк HBOS, а затем и весь Royal Bank of Scotland. В континентальной Европе под удар попали Deutsche Bank, UBS и другие финансовые гиганты.
Одним из самых драматичных последствий стало массовое «бегство в качество» — инвесторы начали избавляться от любых рискованных активов, перекладываясь в самые надежные инструменты, такие как казначейские облигации США и золото. Цены на нефть за несколько месяцев обрушились со 147 долларов за баррель летом 2008 года до 30 долларов к началу 2009-го. Развивающиеся рынки столкнулись с масштабным оттоком капитала — российский РТС потерял за год около 75% своей стоимости.
Федеральная резервная система и другие центральные банки предприняли беспрецедентные меры по спасению финансовой системы. ФРС снизила ставки практически до нуля и запустила программу количественного смягчения (QE), выкупая проблемные активы с балансов банков. Правительство США приняло программу TARP (Troubled Asset Relief Program) объемом 700 миллиардов долларов для рекапитализации банков. Европейские страны также начали масштабные программы помощи своим финансовым институтам.
Но даже эти меры не смогли предотвратить глобальную рецессию. Мировой ВВП в 2009 году сократился впервые со времен Второй мировой войны. Безработица в США достигла 10%, в Испании и Греции — 25%. Кризис перерос в долговой в Европе, особенно сильно ударив по странам PIIGS (Португалия, Ирландия, Италия, Греция, Испания). Греция оказалась на грани дефолта, что поставило под вопрос существование еврозоны.
Крах Lehman Brothers стал символом не только финансового кризиса, но и провала существовавшей модели регулирования. Он показал, как тесно переплелись глобальные финансовые рынки и как быстро проблемы одного крупного института могут заразить всю систему. Последствия этого события ощущались годами — ужесточение регулирования (Додд-Франк в США), радикальные меры центробанков, рост популизма и недоверия к финансовой элите. Многие экономисты считают, что именно уроки краха Lehman Brothers заставили власти в 2020 году во время пандемийного кризиса действовать гораздо быстрее и решительнее, чтобы не допустить повторения катастрофы такого масштаба.
Однако парадоксальным образом банкротство Lehman Brothers, при всей своей разрушительности, возможно, предотвратило еще больший кризис. Оно заставило правительства и регуляторов осознать системные риски и предпринять беспрецедентные скоординированные действия по стабилизации финансовой системы. Хотя цена этих мер оказалась чрезвычайно высокой — как в прямом финансовом выражении, так и в плане долгосрочных последствий для мировой экономики и общества.
Финансовый кризис 2008 года стал мощным ударом по глобальной экономике, но его последствия распределились крайне неравномерно. Наибольшие потери понесли обычные граждане, особенно представители среднего класса в развитых странах. В эпицентре кризиса — США — около 10 миллионов семей лишились жилья из-за невозможности выплачивать ипотечные кредиты, что составляло примерно каждое десятое домовладение в стране. Целые районы превратились в «города-призраки» с пустующими домами, что спровоцировало рост преступности и упадок инфраструктуры. Безработица достигла 10% к октябрю 2009 года — максимального показателя с 1983 года, особенно сильно ударив по строителям, риелторам и работникам финансового сектора. В Европе ситуация оказалась еще драматичнее: в Испании молодежная безработица превысила 50%, а в Греции общий уровень достиг 27%, что привело к массовой «утечке мозгов» и долгосрочным демографическим последствиям.
Финансовый сектор, будучи источником проблем, пострадал значительно меньше благодаря масштабной государственной поддержке. Парадоксально, но крупные банки, которые по рыночной логике должны были обанкротиться, были спасены за счет налогоплательщиков, тогда как более 500 мелких и средних американских банков прекратили существование в 2008–2014 годах. Инвестиционные гиганты вроде Lehman Brothers исчезли с финансовой карты мира, а Bear Stearns и Merrill Lynch были поглощены конкурентами за бесценок. Примечательно, что топ-менеджеры обанкротившихся компаний часто уходили с многомиллионными «золотыми парашютами», тогда как рядовые сотрудники теряли и работу, и сбережения, вложенные в акции работодателей. Ричард Фулд, последний генеральный директор Lehman Brothers, получил 22 миллиона долларов при увольнении, несмотря на то, что под его руководством компания потеряла десятки миллиардов.
Развивающиеся рынки столкнулись с особыми проблемами. Россия, сильно зависевшая от экспорта энергоресурсов, получила двойной удар: падение цен на нефть и массовый отток капитала привели к обвалу рубля и первой за десятилетие рецессии. Страны Восточной Европы, особенно Венгрия и государства Балтии, пережили кризис валютных ипотек, когда резкое обесценивание местных валют сделало неподъемными выплаты по кредитам в евро и швейцарских франках. Во многих развивающихся странах кризис обнажил структурные проблемы экономик, усугубив и без того сложную социально-экономическую ситуацию.
Долгосрочные последствия оказались даже значительнее краткосрочных. Поколение миллениалов, выходившее на рынок труда в 2008–2010 годах, столкнулось с серьезными препятствиями в построении карьеры и накоплении богатства. Исследования показывают, что их доходы в среднем так и не достигли уровня предыдущих поколений. Социальное неравенство резко усилилось: пока 99% населения теряли в доходах, 1% самых богатых не только сохранил, но и приумножил свои активы благодаря последующему росту фондового рынка. Политические последствия были не менее значительными — кризис стал катализатором роста популизма по обе стороны Атлантики, от Брекзита в Великобритании до избрания Дональда Трампа в США, подорвав доверие к традиционным политическим и финансовым институтам.
Интересно, что некоторые сектора экономики не только пережили кризис, но и извлекли из него выгоду. Юридические фирмы, специализирующиеся на банкротствах, получили беспрецедентное количество работы. Компании по взысканию долгов пережили настоящий бум. Сетевые магазины дешевых товаров, такие как Dollar General в США, показали рекордные продажи, так как потребители перешли на режим жесткой экономии. Производители алкоголя также не жаловались на отсутствие спроса — в тяжелые времена потребление спиртного традиционно растет. Но самым неожиданным «победителем» кризиса стал Биткоин, созданный в 2008 году как альтернатива традиционной финансовой системе, продемонстрировавшей свою уязвимость. Кризис 2008 года оставил глубокий след в экономике и общественном сознании, изменив отношение целого поколения к финансовым институтам, кредитованию и планированию будущего.
Спустя полтора десятилетия после кризиса 2008 года мировая экономика вновь демонстрирует тревожные признаки нарастающей нестабильности. На горизонте сгущаются тучи, напоминающие о событиях, предшествовавших предыдущему финансовому коллапсу. Глобальная задолженность достигла рекордных 307 триллионов долларов по данным Института международных финансов, что составляет 349% мирового ВВП. Особую озабоченность вызывает стремительный рост корпоративного долга, который за последнее десятилетие увеличился почти вдвое. Государственные финансы также находятся под давлением — бюджетные дефициты многих развитых стран вернулись к уровням, наблюдавшимся сразу после кризиса 2008 года. Рынок недвижимости вновь демонстрирует признаки перегрева — цены на жилье в США, Канаде, Австралии и ряде европейских стран за последние годы выросли на 30-50%, значительно опережая рост доходов населения. Эта динамика во многом обусловлена беспрецедентно мягкой денежной политикой центральных банков в ответ на пандемию COVID-19, когда ставки были снижены практически до нуля, а на рынки выплеснулись триллионы долларов ликвидности.
Банковский сектор вновь сталкивается с серьезными вызовами. Крах Silicon Valley Bank в марте 2023 года стал крупнейшим банкротством финансового института в США со времен Washington Mutual в 2008 году и выявил уязвимости, связанные с резким ростом ставок ФРС. Последовавшая за этим цепная реакция, затронувшая Signature Bank и First Republic Bank, напомнила о системных рисках, которые, казалось, были взяты под контроль после предыдущего кризиса. Особую тревогу вызывает ситуация на рынке коммерческой недвижимости, где стоимость офисных помещений в крупных городах снизилась на 20-40% из-за распространения удаленной работы, что создает угрозу для балансов банков, кредитовавших эти объекты. В Европе проблемы Credit Suisse, завершившиеся его экстренным поглощением UBS, показали, что старые риски никуда не исчезли, а лишь трансформировались. Инфляция, вернувшаяся после десятилетий спячки, заставила центральные банки резко ужесточить денежно-кредитную политику, что привело к снижению стоимости активов и увеличению нагрузки на заемщиков.
На развивающихся рынках ситуация также вызывает опасения. Кризис в Турции, где инфляция превысила 85%, и экономические трудности Аргентины с инфляцией под 140% демонстрируют уязвимость стран с высоким уровнем внешнего долга перед ужесточением глобальных финансовых условий. Китай столкнулся с кризисом на рынке недвижимости, где проблемы гиганта Evergrande и других застройщиков поставили под вопрос устойчивость экономической модели, основанной на строительном буме. Объем проблемных кредитов в китайской банковской системе официально оценивается в 400 миллиардов долларов, но многие аналитики считают реальные цифры значительно выше. Геополитическая напряженность, торговая война между США и Китаем, санкции и контрсанкции создают дополнительные риски для глобальных цепочек поставок и инвестиционных потоков. Волатильность на валютных рынках достигла максимумов за последние годы, а доходности государственных облигаций демонстрируют резкие колебания, отражая нервозность инвесторов.
Технологический сектор, бывший локомотивом роста в последнее десятилетие, столкнулся с серьезной коррекцией. Индекс NASDAQ, включающий многие технологические компании, потерял около трети своей стоимости в 2022 году. Массовые увольнения стали сигналом о завершении эры «легких денег» и безудержного роста. Крипторынок, который многие считали «новой парадигмой» после кризиса 2008 года, пережил серию потрясений — крах TerraUSD, банкротство FTX и проблемы других крупных игроков подорвали доверие к цифровым активам. При этом регуляторы по всему миру усиливают давление на криптоиндустрию, пытаясь предотвратить системные риски. Рынок SPAC (компаний-пустышек для вывода активов на биржу), бывший крайне популярным в 2020–2021 годах, практически прекратил существование, оставив инвесторов с значительными потерями.
Потребители, особенно в развитых странах, сталкиваются с самым сильным за несколько десятилетий снижением реальных доходов из-за сочетания высокой инфляции и стагнации заработной платы. Сбережения, накопленные во время пандемии, быстро истощаются, а рост стоимости кредитов делает долговое финансирование потребления менее доступным. Социальное напряжение нарастает — забастовочное движение в Европе и США достигло максимумов за последние годы, а протестные настроения усиливаются. Демографические проблемы — старение населения в развитых странах и резкий рост молодежной безработицы в развивающихся — создают дополнительные вызовы для экономического роста. Все эти факторы формируют опасную смесь, напоминающую предкризисную ситуацию середины 2000-х, но в новых, более сложных условиях. Главный вопрос сегодня — смогут ли регуляторы и правительства извлечь уроки из прошлого и предотвратить полномасштабный кризис, или мир стоит на пороге новых потрясений, масштаб которых может превзойти события 2008 года.
Сравнивая текущую экономическую ситуацию с предкризисным периодом 2007–2008 годов, нельзя не заметить тревожные параллели, заставляющие задуматься о цикличности финансовых кризисов. Однако при всей внешней схожести процессов, современные вызовы имеют важные отличия, делающие прямое сравнение не совсем корректным. После кризиса 2008 года регуляторы значительно усилили надзор за финансовым сектором: требования к капиталу банков ужесточились, стресс-тесты стали регулярной практикой, а рынок деривативов подвергся большей прозрачности. Центральные банки накопили богатый опыт борьбы с кризисными явлениями и теперь действуют более скоординированно и предсказуемо. Тем не менее, новые риски возникают там, где их меньше всего ожидали — в секторе технологических компаний, на рынке криптоактивов, в сфере коммерческой недвижимости.
Главное отличие текущей ситуации — беспрецедентный уровень глобального долга, который делает экономику особенно чувствительной к изменениям процентных ставок. Если в 2008 году кризис начался с проблем на ипотечном рынке, то сегодня угрозы носят более системный и многослойный характер. Инфляция, отсутствовавшая как фактор в предыдущем кризисе, сейчас значительно осложняет работу центральных банков, вынуждая их выбирать между борьбой с ростом цен и поддержкой экономической активности. Геополитическая напряженность, достигшая уровня, невиданного со времен холодной войны, добавляет непредсказуемости на мировые рынки. Торговые войны, санкционные режимы и разрыв глобальных цепочек поставок создают принципиально новые условия для мировой экономики.
Важный урок последних лет заключается в том, что кризисы в современном мире принимают новые формы, но их глубинные причины остаются прежними — чрезмерный оптимизм, завышенные оценки рисков, регуляторные пробелы и погоня за краткосрочной прибылью в ущерб долгосрочной стабильности. Технологический прогресс и финансовые инновации, вместо того чтобы снизить системные риски, зачастую создают новые уязвимости, как показал пример крипторынка. При этом инструменты борьбы с кризисами постепенно исчерпывают себя — процентные ставки во многих странах приближаются к эффективному нижнему пределу, а возможности дальнейшего наращивания госдолга не безграничны.
Означает ли это, что новый масштабный кризис неизбежен? Скорее можно говорить о высокой вероятности серии более локальных, но частых потрясений, которые будут проверять на прочность различные сегменты финансовой системы. История если и повторяется, то не буквально, а в виде вариаций на знакомые темы. Регуляторы научились бороться с вчерашними угрозами, но продолжают отставать в понимании завтрашних рисков. В таких условиях ключевое значение приобретает способность экономик адаптироваться к быстро меняющимся условиям, а инвесторов — диверсифицировать риски и избегать избыточной концентрации активов. Окончательный ответ на вопрос о повторении истории даст только время, но уже сейчас ясно, что мировая финансовая система вступила в период повышенной турбулентности, требующей от всех участников рынка особой осторожности и готовности к нестандартным сценариям развития событий.
В условиях нарастающей экономической нестабильности вопрос личной финансовой устойчивости становится как никогда актуальным. Первый и наиболее важный шаг — создание надежной «финансовой подушки безопасности», которая должна покрывать как минимум 6-12 месяцев ваших текущих расходов. Эти средства следует хранить в максимально ликвидной форме — на банковских депозитах с возможностью частичного снятия или в краткосрочных государственных облигациях. Особое внимание стоит уделить диверсификации сбережений — не держите все средства в одной валюте или в активах одного типа. Оптимальным считается распределение между долларом, евро и национальной валютой, а также между различными классами активов. Если у вас есть кредитные обязательства, постарайтесь рефинансировать их по фиксированным ставкам, пока процентная политика центральных банков остается относительно мягкой. Особенно это касается ипотечных кредитов — в условиях экономической турбулентности плавающие ставки могут стать серьезным бременем для семейного бюджета.
Пересмотрите свою инвестиционную стратегию с учетом возросших рисков. Доля высоковолатильных активов, таких как акции growth-компаний или криптовалюты, в портфеле должна соответствовать вашему уровню толерантности к риску и инвестиционному горизонту. Увеличьте долю защитных активов — золота, серебра, акций компаний коммунального сектора и производителей товаров первой необходимости. Обратите внимание на инфляционно-защищенные облигации (например, TIPS в США), которые могут сохранить покупательную способность ваших сбережений в условиях роста цен. Если вы не обладаете достаточными знаниями для самостоятельного управления инвестициями, рассмотрите возможность передачи части средств профессиональным управляющим через ETF или ПИФы с проверенной историей и низкими комиссиями. Однако помните — в кризис даже самые надежные инструменты могут вести себя непредсказуемо, поэтому никогда не инвестируйте последние деньги или средства, которые могут понадобиться в ближайшие 3-5 лет.
На уровне личного бюджета критически важно сократить избыточные расходы и повысить финансовую дисциплину. Составьте детальный план доходов и расходов, выделив обязательные платежи (жилье, коммуналка, питание) и категории, где можно сэкономить (развлечения, путешествия, импульсные покупки). Постарайтесь создать дополнительные источники дохода — возможно, монетизировать хобби или профессиональные навыки через фриланс. В условиях экономической нестабильности особенно ценными становятся именно практические умения — от программирования до ремонта бытовой техники. Подумайте о повышении своей профессиональной ценности — пройдите курсы повышения квалификации, выучите иностранный язык, освоьте смежные специальности. Чем более востребованными будут ваши навыки, тем выше окажется ваша устойчивость к возможным потрясениям на рынке труда.
Особое внимание стоит уделить защите активов и страхованию рисков. Проверьте, застрахованы ли ваша недвижимость, автомобиль и здоровье на адекватную сумму. Рассмотрите возможность оформления страхования на случай потери работы — такие продукты становятся особенно актуальными в предкризисный период. Если вы владеете бизнесом, проанализируйте его уязвимости — зависимость от отдельных поставщиков или клиентов, валютные риски, кадровые проблемы. Разработайте «план Б» на случай ухудшения экономической конъюнктуры — сокращение издержек, переориентацию на другие рынки, развитие онлайн-направления. Для тех, кто работает по найму, важно понимать положение компании в отрасли — изучайте финансовую отчетность работодателя, следите за отраслевыми тенденциями, поддерживайте профессиональные контакты за пределами текущего места работы.
Не менее важна психологическая подготовка к возможным трудностям. Финансовые кризисы сопровождаются не только экономическими, но и эмоциональными потрясениями — паникой на рынках, негативными новостями, ощущением неопределенности. Развивайте финансовую грамотность, чтобы не поддаваться эмоциям и принимать взвешенные решения. Помните, что кризисы — это не только риски, но и возможности: шанс купить качественные активы по низким ценам, найти новую перспективную нишу для бизнеса, пересмотреть жизненные приоритеты. Главное — сохранять хладнокровие, не совершать импульсных поступков и всегда иметь «запасной аэродром». История показывает, что лучше всего кризисы переживают те, кто подготовился к ним заранее — не впадая в панику, но и не игнорируя очевидные риски. В конечном счете, финансовая устойчивость — это не столько вопрос количества денег, сколько грамотного управления теми ресурсами, которые у вас есть.
---
🔥 Понравилось? Подписывайтесь на канал Это интересно, чтобы не пропустить новые аналитические материалы!
💳 Поддержите канал:
— Boosty: https://boosty.to/game-online
— CloudTips: https://pay.cloudtips.ru/p/42fbe828
— Юmoney: https://yoomoney.ru/to/410011460049673
— Sponsr: https://sponsr.ru/interestno_rus/
В этой презентации даётся обзор текущему состоянию и будущим трендам в Data Science, машинном обучении (переходящем в искусственный интеллект) в том виде, в котором они используются в российских банках и финансовых компаниях. Презентация будет полезна тем, кто уже занимается Data Science в банках и ищем новые идеи, тем, кто только хочет найти работу в финансовых компаниях и кому нужен план действий, и руководителям и лидерам таких компаний, которые могут сверить состояние дел с этим обзором.
В презентации 5 разделов:
Data Science в российских банках: статус и специфика
Презентация также опубликована на LinkedIn
Совет для говорунов с РПЦ, банки и блокировка счета, Телеге сливает данные, но ДуДуров в отказе, просто мы не так понимаем, Поднебесный освобожден, плата за Instagram
«Геополитическая догма», фрагментация, утомленные гиперглобализацией
Коллективному Западу (Европа, США, Канада, Япония и др.) есть, что терять в случае запуска нового Шелкового пути, так как зарабатывает значительные суммы на логистике грузовых потоков между Азией и остальным миром, особенно на направлении Европа–Азия. Основные доходы формируются за счет:
1. Морских перевозок (контейнерные линии, портовые услуги)
2. Авиаперевозок (грузовые авиакомпании, аэропорты)
3. Железнодорожных перевозок (например, Китай–Европа)
4. Страхования грузов
5. Финансовых услуг (торговое финансирование, валютные операции)
6. Логистических и экспедиторских услуг
Основные западные компании, доминирующие в контейнерных перевозках:
Компания / Страна / Годовой доход (2022–2023) / Пример маршрута
Maersk (Дания) — $81,5 млрд (Шанхай–Роттердам)
MSC (Швейцария) — $34 млрд (Гуанчжоу–Гамбург)
CMA CGM (Франция) — $74,5 млрд (Шэньчжэнь–Гавр)
Hapag-Lloyd (Германия) — $36,4 млрд (Нинбо–Антверпен)
Доходы:
· Средняя стоимость перевозки 40-футового контейнера из Китая в Европу: 1,500–1,500–4,000 (в пиковые периоды до $15,000).
· Общий оборот западных контейнерных линий на маршруте Азия–Европа: $50–100 млрд в год.
Крупнейшие западные портовые операторы, обслуживающие азиатские грузы:
Компания / Страна / Основные порты / Годовой доход:
APM Terminals (Maersk) — Дания (Роттердам, Танжер) — $4,5 млрд
PSA International — Сингапур (с западным капиталом) — Антверпен, Роттердам — $6,2 млрд
DP World (частично западные акционеры) — ОАЭ (лондонская биржа) — Роттердам, Лондон — $10,9 млрд
Пример:
· Роттердам (Нидерланды) — крупнейший европейский порт для азиатских грузов. Обрабатывает ~14 млн TEU в год, доходы порта — €4–5 млрд.
Основные западные грузовые авиакомпании:
Компания / Страна / Годовой доход (2023) / Пример маршрута
Lufthansa Cargo (Германия) — $4,1 млрд (Гонконг–Франкфурт)
Air France-KLM Cargo (Франция/Нидерланды) — $3,8 млрд (Шанхай–Париж)
FedEx (США) — $90 млрд (Пекин–Мемфис)
UPS Airlines (США) — $84 млрд (Токио–Луисвилл)
Доходы:
· Стоимость авиаперевозки 1 кг груза из Китая в Европу: $3–8.
· Общий рынок авиагрузов Азия–Европа: $25–30 млрд в год.
Хотя основная инфраструктура китайская, западные логисты зарабатывают на:
· Экспедировании
· Финансовых гарантиях
· Логистическом сопровождении
Пример:
· DB Schenker (Германия) — организует ж/д перевозки по маршруту Чэнду–Гамбург. Годовой доход группы: €23 млрд.
Ведущие западные страховщики:
Компания / Страна / Годовой доход (2023)
Allianz (Германия) — $6,5 млрд (грузовой сегмент)
Zurich Insurance (Швейцария) — $3,2 млрд
AIG (США) — $4,8 млрд
Пример:
· Страхование контейнера из Китая в Европу: 0,1–0,5% от стоимости груза.
Западные банки кредитуют торговлю Азия–Европа:
Банк / Страна / Объем торгового финансирования (2023)
HSBC (Великобритания) — $120 млрд (Азия–Европа)
BNP Paribas (Франция) — $90 млрд
Deutsche Bank (Германия) — $70 млрд
Доходы:
· Комиссия за аккредитивы и гарантии: 0,5–2% от суммы сделки.
Категория / Годовой доход (млрд $)
Морские перевозки: 50–100 млрд $
Портовые услуги: 20–30 млрд $
Авиаперевозки: 25–30 млрд $
Железнодорожные перевозки: 5–10 млрд $
Страхование: 10–15 млрд $
Финансовые услуги: 15–20 млрд $
Итого: 125–205 млрд $ в год
Этот анализ показывает, что Запад зарабатывает на логистике Азия–Европа не менее $125–200 млрд в год, причем основные доходы идут в карманы судоходных компаний, банков и страховщиков. Поэтому Запад продолжит мешать Китайской инициативе «Один пояс, один путь».
1. Drewry Shipping Reports (контейнерные перевозки)
2. Alphaliner (статистика по судоходству)
3. IATA Cargo Reports (авиаперевозки)
4. World Bank Trade Reports (логистика и финансы)
5. Annual Reports Maersk, MSC, DB Schenker, Allianz
Можно ли на облигациях получить доходность, аналогичную краткосрочным банковским вкладам?
Счёт клиента. И ответ на вопрос «Сколько нужно денег для торговли?». Это минимум. Если совать нос к брокерам Форекс с лицензией РФ, то и с такой суммой там делать особо нечего…
Структура, деятельность и финансирование ассоциации бойцов и ветеранов специальной лодочной службы SBS (Special Boat Service) ВМС Соединенного королевства в контексте спецоперации
Подведём итог. В годах.
Продолжаем погружение в волшебный мир интересного.
Ммм... это сладкий запретный плод. Дайте подсмотреть.
Пришла зарплата, но почему-то меньше на один процент. В банке говорят, что так надо — мол мы удержали с вас комиссию и всё законно. А законно ли всё? Давайте разберемся!
Один из моих подписчиков любезно поделился своей интересной и довольно поучительной историей. Не так давно он сменил место работы. В новой компании ему не стали оформлять новую банковскую карту для перечисления зарплаты, как это обычно делается в рамках корпоративного зарплатного проекта. Вместо этого его просто попросили предоставить реквизиты уже имеющейся у него карты для зачисления заработной платы. Человек, не видя в этом никакой проблемы, передал работодателю всю необходимую информацию, так как дебетовая карта у него уже была открыта в одном из банков. Её, кстати, выдал бывший работодатель как зарплатную.
Первые несколько месяцев всё шло гладко: деньги поступали вовремя и в полном объёме. Однако, спустя какое-то время, он решил просмотреть свою банковскую выписку более тщательно и заметил, что с каждого поступления средств на его счёт банк удерживает 1%.
Эта ситуация не могла не вызвать у гражданина тревогу и возмущение, ведь каждый месяц с его зарплаты списывалась приличная сумма. Естественно, он обратился в банк за разъяснениями. Там ему сообщили, что удерживаемая сумма является стандартной комиссией за зачисление средств, которая действует для всех клиентов этого банка, и что подобный тариф существовал в банке всегда. Всё — в рамках закона, сказали в банке.
Такое положение дел очень огорчило нашего подписчика, а бухгалтерия предприятия, разводя руками, предложила ему подумать о возможности открытия карты в другом банке, где такие комиссии могут отсутствовать.
В этой ситуации стоит разобраться подробнее. Если компания сотрудничает с банком по программе зарплатного обслуживания и в рамках этого договора сотрудникам выпускаются специальные зарплатные карты, то все расходы, связанные с их обслуживанием, покрывает работодатель.
Это значит, что сотруднику не придётся платить ни за выпуск карты, ни за зачисление зарплаты, и никакие комиссии в этом случае не взимаются.
Были, правда, прецеденты, когда работодатели пытались возложить такие расходы на сотрудников, но сейчас, благодаря успешным судебным разбирательствам, это стало крайне редким явлением.
Однако, когда зарплату работнику перечисляют на карту, не привязанную к зарплатному проекту, просто как очередной межбанковский перевод, банковские правила начинают действовать по-другому. Тогда применяются стандартные тарифы банка, владельцем карт которого является сотрудник, и эти тарифы вполне могут включать комиссионные сборы.
Такое, кстати, может произойти и тогда, когда работник, избегая санкций со стороны судебного пристава и спасая зарплату взыскания по долгам — просит работодателя перевести деньги себе на другой счёт в другой банк или на банковский счёт своего родственника.
В настоящее время многие крупные банки больше не берут комиссии за входящие платежи. Перечисленная работодателем сумма зачисляется на счёт сотрудника без удержаний. Конкуренция на банковском рынке и отмена практики «зарплатного рабства» привели к тому, что комиссии на зачисление становятся редкостью. Тем не менее, ЦБ РФ всё ещё позволяет банкам устанавливать свои собственные тарифы, и иногда комиссия может взиматься, особенно при перечислении зарплаты через платёжное поручение. Это особенно актуально для небольших и региональных банков.
Некоторые банки также вводят комиссию при превышении определённого лимита ежемесячных поступлений. Например, один из банков может не взимать комиссии при зачислении средств от юридических лиц, если общая сумма не превышает 100 тысяч рублей в месяц. Если поступления превышают этот лимит, при добавлении, например, отпускных к зарплате, комиссия начнёт взиматься.
Чтобы избежать нежелательных комиссий за зачисление заработной платы на карту, рекомендуется внимательно изучить тарифы и условия, предлагаемые банком.
Обратите внимание на такие пункты, как «безналичное пополнение», «безналичное зачисление средств», «пополнение от юридического лица» и подобные.
Убедившись в том, что никаких скрытых комиссий не будет, можно спокойно передавать реквизиты своей карты в бухгалтерию и ожидать, что ваша зарплата поступит без каких-либо удержаний. Если же комиссию банк при входящих поступлениях денег от юридических лиц берёт — лучше найти другой банк.
Т-Банк и Росбанк сливаются. Ждут ли акционеров нового супербанка супердивиденды?
29 ноября ЦБ РФ опубликовал Обзор финансовой стабильности на 2-3 кварталы 2024 года.
l В условиях санкций и высоких ставок банкам и некредитным финансовым организациям удаётся удерживать прибыль на высоком уровне;
l У лизинговых компаний растёт имущество по расторгнутым договорам;
l Проблемы с обслуживанием задолженности у микро и малых предприятий;
l Потребительское кредитование и ипотека охлаждаются;
l Растут риски для проектного финансирования, но финансовое положение у застройщиков устойчивое;
l За 1П 2024 агрегированный Чистый долг / EBITDA = 1,7;
l Высокий дисбаланс между ценами первички и вторички (50%-60%);
l Отношение обязательств крупных компаний к капиталу банков = 68%;
l Чистая процентная маржа по всем банкам = 4,4%.
Всем удачных инвестиций!
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией!
История банка берет свое начало в 1841 году, когда император Николай I подписал указ об учреждении в России сберегательных касс. С 1860 г. сберкассы стали частью учрежденного Государственного банка Российской империи, а их число выросло к концу 19 века почти до 4000. После Октябрьской революции все банки были закрыты, но уже с марта 1918 г. до конца 20-х годов было осуществлено полное восстановление деятельности сберкасс.
В 1991 году Сбербанк РФ сменил статус государственного на акционерный коммерческий. По воспоминаниям первого президента Сбербанка Павла Жихарева, акции продавали без всякой системы, никто их брать не хотел, поэтому навязывали их заемщикам при выдаче кредитов, сотрудникам — в виде премии. Понятно, что люди возмущались. Центральному банку России полагалось 40%, но он даже не торопился их оплачивать до 1993 г. Правда, вскоре ЦБ передумал и при допэмиссиях нарастил свою долю к концу 90-х до 57,7%.
Усилиями руководства банку удалось избежать раздробления, в отличие от советского Промстройбанка и Жилсоцбанка. С 1993 по 1996 годы Сбербанком руководил Олег Яшин, с 1996 по 2007 г. — Андрей Казьмин. Весной 2007 г. прошло народное IPO по цене 89000 руб. за акцию, летом произошло дробление акций с коэффициентом 1 к 1000.
В ноябре того же года началась новейшая история банка во главе с Германом Грефом, который пообещал доказать, что «слоны умеют танцевать, создав „гибкую, реагирующую на рыночные сигналы, дружелюбную к вкладчикам, надежную структуру“. На 01.01.2008 г. активы — 4,9 трлн руб, собственный капитал — 637 млрд руб, чистая прибыль за год — 106 млрд руб. Капитализация банка равнялась 2,25 трлн руб — в 3,5 раза больше капитала и в 21 раз больше прибыли. Это дорого.
По итогам 2023 года активы — 46,3 трлн руб, собственный капитал — 6,5 трлн руб, прибыль — 1,5 трлн руб. Капитализация на 01.01.2024 г. равнялась 6,1 трлн руб — 95% капитала и в 4 раза больше прибыли. А это дешево.
Таким образом, за 16 лет активы банка выросли в 9,5 раз, капитал — в 10 раз, прибыль — в 14 раз, а стоимость акций — в 2,7 раза. Дивиденды на обыкновенные акции за эти годы составили 108,66 руб.
Я впервые стал постоянным клиентом Сбербанка в 2016 году и с тех пор наблюдаю изменения в обслуживании своими глазами. Тогда же перевел накопительную пенсию в НПФ Сбербанка. В 2019 году открыл брокерский счет #миллиондлядетей, весной 2022 г. завел на другой брокерский счет основные активы. С лета 2022 года изнутри изучаю Сбер Премьер. На данный момент считаю обслуживание образцовым. За 8 лет ни одного нарекания в адрес банка не возникло.
Любопытные подсчеты провел в начале 2024 года РБК, выявив самые доходные российские акции в XXI веке. Привилегированные акции Сбербанка возглавили список, подорожав в 660 раз, а обыкновенные акции — на втором месте, они выросли всего в 387 раз. Для сравнения — индекс Московской биржи вырос в 21 раз. Конечно, рекорд сформирован в основном первыми семью годами века. Однако в конце 2000 г. капитал банка составлял 42 млрд руб, прибыль — 11 млрд руб. За 23 года капитал вырос в 153 раза, а прибыль — в 137 раз. Так что с точки зрения фундаментального анализа ничего удивительного в рекорде нет.
Сейчас 50% + 1 акция принадлежит Фонду национального благосостояния РФ. До начала СВО практически все остальные акции были в руках иностранных инвесторов из стран Запада — около 47%. После заморозки локальных акций недружественных нерезидентов и прекращения торгов АДР и ГДР за рубежом идет постепенное замещение доли иностранцев отечественными инвесторами. Более конкретных данных пока нет.
Отчет МСФО за 9 месяцев 2024 г. показывает чистую прибыль = 1,23 трлн руб или 54 руб на акцию (+6,8% к прошлому году). Собственный капитал — 6,7 трлн руб. или 299 руб на акцию. Рентабельность капитала — 25,2%.
Структурный анализ прибыли показывает, что негативного эффекта от значительного роста ключевой ставки ЦБ не наблюдается. Чистый процентный доход за 9 месяцев составил 2175 млрд руб (+19%). Доходность активов растет прямо пропорционально стоимости заемных средств, чистая процентная маржа стабильна на уровне 5,86%.
Кредитный портфель юридических лиц достиг 26,5 трлн руб (рост на 13,9%), физических — 18,1 трлн руб (+12,4%). Средняя доходность по корпоративным кредитам — 13,8%, по розничным — 16,2%.
Средняя стоимость средств «физиков» — 8%, «юриков» — 10,3%. Почему у первых меньше? На остатки по картсчетам не начисляются проценты.
Просрочка не растет, оставаясь на приемлемом уровне.
Чистый комиссионный доход, не зависящий напрямую от ставок, равен 612 млрд руб (+10,5%).
Коэффициент достаточности базового капитала Н20.0 — 12,9%, пока ниже требуемого по дивидендной политике уровня 13,3%, но к лету следующего года банк ожидает достаточность выше 13,3%.
Текущая капитализация на 05.11.2024 г. при цене обыкновенных и привилегированных акций 238 руб = 5,376 трлн руб. Форвардный P/E (отношение цены к прибыли) = 3,3. Текущий P/B (отношение цены к капиталу) = 0,8.
На дивиденды Сбербанк направляет 50% чистой прибыли по МСФО. Ожидаемый дивиденд-2024 = 818 млрд руб или 36,2 руб на акцию. Форвардная дивдоходность = 15,2%.
Вы как хотите, а я даже не думаю расставаться с таким стабильным и дешевым бизнесом.
Здравствуйте, друзья!
Обратил внимание, что очень много людей не обошли стороной очередное повышение ставки ЦБ. Как же, 21%. Шок — это по нашему.)
✅ На самом деле ничего не случилось. Вернее, ничего не случилось при последнем изменении. Всё уже произошло гораздо раньше. Уже при 16-18% начинает буксовать кредитование, ипотека, покупка автомобилей и прочее. А такую ставку мы имеем с 2023 года.
Безусловно, храбрецы которые и за такой процент готовы всё сметать есть. Но их всё меньше и меньше.
Какие плюсы и минусы высокой ставки?
Положительный момент один. Хороший процент по вкладам. Всё.
Минусов масса.
✔ Крупный бизнес практически всегда развивается на кредитные средства. Даже 15% уже много. Соответственно, многие отрасли экономики просядут.
✔ Ипотека. Без льготной программы многие из нас потянут ставку 23-25%? Думаю, вряд ли.
✔ Авто. При средней цене на более-менее приличную ЛАДУ в 2 миллиона или китайца за 3 000 000 — ежемесячный платёж будет около средней зарплаты, даже со сроком кредита в 5 лет.
Поэтому всё чаще на улицах города мы замечаем автомобили из 90-х. Это и Ауди 80-100, множество Жигулей, БМВ, Вольво… Не ожидал, что такие машины ещё живы. Ан нет. Десятилетняя иномарка снова стала роскошью.
✔ Товары, еда. Коснётся и этих групп. В сторону увеличения стоимости, естественно.
✔ Рубль. Не думаю, что повышение ставки до 21% вызовет его укрепление.
Что касается «исторического максимума» о котором многие говорят. Увы, это не так.
Если вести отсчёт с 2013, когда ставка была на уровне 5,5%, то оно конечно, но историю надо помнить. Полистайте «карусель».
Увидите, что 150-200% было вполне обыденным делом. По историческим меркам совсем недавно.
Здравствуйте, друзья!
Для начала давайте рассмотрим все реальные возможности, которые существуют на данный момент, и определим риски.
В текущий момент времени, это один из самых высокодоходных вариантов.
Безусловно, ставка не такая, как в Турции, и в десять раз меньше, чем в наши «лихие 90-е», но всё же.
Риск.
Помним про АСВ и про то, что сумма, которую агентство Вам вернёт в случае краха банка, не будет превышать 1 400 000. Так что, если у вас денег больше, раскидывайте по разным финансовым учреждениям и по ближайшим родственникам.
Инфляция, девальвация, деноминация, дефолт.
Первое и второе в наличии. Третье вероятно. Четвёртый вариант пока плохо просматривается, но в голове держать надо. В своей статье «Что ждёт рубль» (от 4 июня 2024) приводил примеры из нашей истории.
Да, кстати, вклады могут и «заморозить».
На мой взгляд, сейчас не лучшее время вкладываться в данные активы. Геополитическая обстановка мало этому способствует. Стоит подождать.
Риск.
Фьючерсы и опционы выведем за скобки, так как мало кто в этом разбирается. Ну, а тот, кто разбирается и без меня знает что с этим делать.
Рынок перегрет. Снижение спроса весьма существенное. Вызовет ли это обвал цен посмотрим.
Риск.
Купить дорого.
Перечислил далеко не все возможности, конечно, но основные.
Итак, почему же именно эта осень и чем она примечательна?
Какие инструменты использовать?
Акции.
Криптовалюты.
Драгметаллы.
Валютные пары.
Такие возможности открываются раз в четыре года. Не использовать такой шанс — неразумно.
Первые выборы Макрона.
Для трейдера, между 1.07 и 1.20 пропасть и огромные деньги.