В этом выпуске нас нет, а говорить будут другие.
Наш телеграм-канал:
Сообщество в ВК:
По сотрудничеству ответим тут:
#step1cast #шагвбудущее #подкаст #интервью #8марта #женщины #молодежь #творчество #СТАКС #СПО31 #Белгородская_область
Сразу после распятия, в младенческой церкви мы находим великих женщин. Новый век - век христианства, которому положила начало смерть Иисуса, - начался с женщин, которые делали, что и как могли, чтобы выказать уважение к безжизненному телу Христа, в то время как мужчины, его ближайшие друзья, попрятались в страхе за свою жизнь.
Павел не был женоненавистником, как думают некоторые. Он хвалил Фиву, дьяконису церкви (Рим. 16:1). Прискиллу он называл сотрудницей во Христе Иисусе (Рим. 16:3). О Еводии и Синтихии он говорил как о женщинах, которые трудились вместе с ним ради благовествования (Фил. 4:1-3). Даже беглый взгляд на перечень тех, кого он приветствовал в конце письма к римлянам, открывает нам, что многие из них были женщинами (Рим. 16:3-15). Давайте не забывать, что именно Павел написал эти волнующие слова: «Нет мужского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3:28).
Жалобы на приложения для дейтинга и проблемы повального одиночества среди людей до 30 лет, многие из которых не вступали в брак или не имели длительных отношений, знакомы даже тем, кто напрямую от этого не страдает. В связи с этим сегодня стало злободневной модой говорить об «эпидемии одиночества», о «рыночности» знакомств и прочих трудностях романтической реализации, которая, как кажется (по крайней мере, это постоянно подразумевается), остаётся для субъекта правом совершенно естественным, заповеданным от сотворения мира. Подобные оживлённые обсуждения всегда рисуют сценарий, при котором мы как бы внезапно провалились сквозь пол и оказались в ситуации, где таинство влюблённости и выбора партнёра связаны с тысячью неудобств, каждое из которых с мясом отрывает от сердца субъекта веру в светлое будущее и надежду на исполнение сокровенных желаний. И хотя участники такого обсуждения подозрительно напоминают тех самых «бабок на лавке» (которые тоже заранее знают как именно власть отбирает у них по праву положенное и от природы данное), тем не менее, в этих жалобах имеет смысл (как и всегда в таких случаях) расслышать тревогу субъекта относительно эффектов, которые кажутся ему чужеродными и незнакомыми.
Пожалуй, неспроста самым популярным объяснением этой чужеродности стали жалобы на «рыночный» характер знакомств: чаще всего здесь жалуются на «потребительское отношение» (с обеих сторон), на «нежелание вкладываться», на «неограниченный выбор» (словно были времена, когда эти вопросы удобно решались через ограничение выбора) и т. д. Т.е. перед нами известные от века жалобы на «упадки нравов», которые по сути стары как мир и ничего нового не могут сказать, тогда как проблему называют именно «новой», доселе невиданной. Кроме того, рыночный (а точнее — обменный) характер романтических знакомств в общем-то никогда не изымался из ситуации, иначе бы не существовало таких феноменов, как «сватовство», «выкуп невесты» и «приданое» — и не похоже, что наличие или отсутствие этих и других «рыночных» переменных непоправимо портило знакомство и не позволяло вступить в заповеданные «отношения». Наоборот, если что и создаёт порчу в данном случае, так это пропажа знания о «рыночном», или теперь уже лучше сказать — культурном характере отношений (как и о культурном характере секса, полностью подчинённого моде).
Проблема сегодняшнего соискателя любви вовсе не в том, что он героически ищет любовь в ситуации всеобщего упадка нравов, а напротив, в том, что он воображает себя лирическим героем, живущим во времена морального разложения, когда намёки на «рыночность» отношений становятся гарантированныим признаками упадка, а «настоящая любовь» добывается героическими усилиями. Иначе говоря, он ведёт себя как литературный персонаж эпохи романтизма, оказываясь в этом смысле полностью поглощённым чисто книжными образами любовных ухаживаний и совершенно неспособным правильно определить происходящее в реальности — скорее он будет в печоринском духе отстаивать свои убеждения, чем задумается о том, что ситуация может быть устроена сложнее, чем литературный образ. За пределами романтического мифа, т. е. там, где встречаются и строят отношения реальные люди, разумеется, всё отдано на откуп моде — иначе говоря, в романтических знакомствах нет ничего «естественного» или «природного», что давалось бы субъекту без облагораживания культурой. Эта область никогда не была личным делом субъекта, поскольку для того, чтобы быть представленным для отношений, требуется посредник — в разное время этим сватовством занимались члены семьи, друзья, коллеги по работе, одноклассники и однокурсники, служители церкви, шаманы и т. д.
Романтизм же предложил упразднить этих посредников, указывая, что они вносят порчу своими намерениями и не дают случиться «искренним чувствам» — собственно, поэтому в романтической литературе любовный запал черпается не из того, что этих посредников нет, а из того, что им можно противостоять, и именно противостояние «бесконечной корысти окружающих», которые только и ждут, как бы залезть в интимные дела субъекта и устроить их по своему усмотрению, делает романтическую линию столь страстной и роковой. Сегодня же мы наконец можем распробовать плоды революции романтизма, который потребовал отдать субъекту право самому представлять себя для отношений, дабы ничьи шкурные интересы ему не мешали, — именно такую возможность и предоставляет дейтинг-приложение, исключая свах и прочих «заинтересованных посредников», поскольку сайт знакомств заинтересован прежде всего в самоотверженно настроенных платёжеспособных одиночках, а не в количестве созданных «счастливых пар».
Здесь-то и выясняется, что субъект не может справиться с задачей быть своим собственным представителем и не способен показать себя так, чтобы его нафантазированные чаяния обрели почву, — он не может быть сам себе свахой, не может сам за себя ручаться и «рассказать о себе» так, чтобы в этом чувствовалось влияние третьей стороны, которая выступит поручителем и удостоверит его рассказ. Ему/ей, в согласии с мифом романтизма, просто «должны верить», его/её просто «должны понимать», поэтому неудивительно, что предложения подкрепить свою представленность «рыночными» атрибутами расцениваются как оскорбление чистых намерений (оскорбляются как женщины, так и мужчины). Складывается ситуация доступности без доступа: возможность быть представленным без посредников как будто открыта каждому, однако представлять самого себя без привлечения третьей стороны субъект просто не в состоянии, т. е. «слишком большой выбор» оказывается более тонкой иллюзией, но не в духе воплей о том, что можно бесконечно свайпать и поэтому «никого по-настоящему не ценят», а напротив, — выбрать невозможно, поскольку никто не выходит достаточно представленным. Поэтому не стоит удивляться, что женщины ведут себя так, словно они на своих трёх-пяти фотографиях уже представлены во всём великолепии, но их не оценили по достоинству, а мужчины — словно им никак не удаётся произвести нужное впечатление, чтобы «зацепить».
Все оскорблены, но никто даже близко не подходит к тому, чтобы понять что происходит — скорее можно рассчитывать, что субъект станет частью сообщества мужской солидарности, инцелов или радикальных феминисток, чем правильно поставит вопрос о том, с каким затруднением он столкнулся. Его политическая воля забегает вперёд, чтобы под эгидой очередной «борьбы с угнетением» или «несправедливостью» побыстрее подействовать и всё перевернуть, вместо того, чтобы правильно поставить вопрос и продумать происходящее. И эта не-представленность вновь вызывает в субъекте тревогу, поскольку напоминает ему, что он находится во власти означающих, и без их посредничества не может быть представлен, независимо от того, сколько он прикладывает усилий для реализации своей литературной фантазии. И заодно показывая, что эти означающие «не работают на него» и не ведут себя так, как ему нужно, — у них своя игра, и он в ней вовсе не главный приз и даже не всегда приглашённый участник.
Существует несколько факторов, которые затрудняют понимание 1 Кор. 11. Первая сложность заключается в том, что мы не знаем обычаев того времени и вообще древнего мира так, как нам хотелось бы.
В отношениях между женами и мужьями многие придерживаются того взгляда, что жены больше не должны повиноваться своим мужьям, потому что Павел якобы говорил так потому, что это было принято в культуре I века, и устранял нарушение правил в своем обществе. Однако наставления, данные женщинам в Писаниях, основаны не на культуре. Эдвард Швейцер так пишет о подчинении одних другим: «Если правильно посмотреть, то это повиновение не другим, а Господу (Кол. 3:23). Изначально это предусматривало не что иное, как полное освобождение от всех земных господ».
Обратите внимание на следующие утверждения Павла и Петра:
«Хочу также, чтобы вы знали, что всякому мужу глава — Христос, жене глава — муж, а Христу глава — Бог… Ибо не муж от жены, но жена от мужа; и не муж создан для жены, но жена для мужа» (1 Кор. 11:3, 8, 9).
«Жены ваши… [должны быть] в подчинении, как и закон говорит» (1 Кор. 14:34).
«А учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии. Ибо прежде создан Адам, а потом Ева» (1 Тим. 2:12, 13).
«Так некогда и святые жены, уповавшие на Бога, украшали себя, повинуясь своим мужьям» (1 Пет. 3:5).
Павел обращается к порядку Божьего сотворения, когда пишет: «Жене глава — муж»; «жена [произошла] от мужа»; «жена [была создана] для мужа»; «жены [должны быть] в подчинении, как и закон говорит» и «прежде создан Адам, а потом Ева». Петр приводит поведение благочестивых женщин прошлого (живших «некогда») в качестве примера для христианок, стремящихся быть угодными Богу.
Некоторые спрашивают: «Где в Законе сказано, чтобы женщины повиновались мужчинам?» (см. 1 Кор. 14:34) — потому что в законах и повелениях, открытых Моисею, они не нашли ничего подобного. На этот вопрос можно ответить так: слово «закон» Иисус иногда использовал в смысле ветхозаветных установлений, которых не было в законе Моисея (см. Пс. 81:6, процитированный в Ин. 10:34; Пс. 34:19 в Ин. 15:25). Кроме того, Павел в 1 Кор. 14:21 называет Закон в подтверждение своего учения, хотя цитирует Ис. 28:11, 12. Еще более наглядна его ссылка на Закон в Гал. 4:21, 22, где он упоминает Сарру и Агарь. Ясно, что, говоря о Законе, Павел не ограничивается теми законами, которые Бог дал Моисею. Павел считал книгу Бытие частью Закона в широком смысле. Поэтому он считал правильным привести слова Господа: «…и он будет господствовать над тобою» (Быт. 3:16).
Его указания христианкам (1 Кор. 14:34, 35; 1 Тим. 2:11, 12) не основывались на культурных традициях тех стран, где они жили. В греко-римском мире женщины начинали играть ведущую роль в обществе. Ниже приводятся цитаты, иллюстрирующие положение женщин в мире Нового Завета:
«Существуют обширные данные, указывающие на то, что женщины занимали многие государственные должности и выполняли свои обязанности наравне с мужчинами. Женские имена зафиксированы в разнообразных официальных надписях, отмечающих — и прославляющих — их гражданскую службу и щедрость. Они брали на себя заботу о храмах и финансировали игры, шествия и жертвы» (Кремер и Д’Анжело).
«Женщины служили жрицами и выполняли другие ведущие роли в большинстве языческих культов, таких как культ Артемиды, Изиды, Ливии, Диониса, Либера и Либеры. Они активно участвовали в литургиях, сочиняли гимны и обряды, управляли храмом и денежными средствами, организовывали торжества по случаю праздников, играли на музыкальных инструментах и принимали ответственные решения, затрагивавшие большое число людей» (Авраамсен).
«…Эллинистический век вообще был веком женской эмансипации… Женщины в дни Павла имели значительную свободу передвижения, права в замужестве и разводе, а в некоторых местах и в некоторых культах право занимать государственные и религиозные должности… Гречанки упразднили покрывало и экспериментировали со всевозможными причёсками» (Берд).
В Деяниях Лука пишет о занятиях женщин, которые указывают на то, что они пользовались известностью в своем обществе и имели право вести дела наравне с мужчинами. «Почетные женщины» и «первые в городе люди» спровоцировали гонение на Павла и Варнаву в Антиохии Писидийской (Деян. 13:50), а в Фессалониках немало знатных женщин стало христианками (Деян. 17:4).
Хотя общество может дать женщинам роли, не допускаемые Писаниями, христианки не должны попадать под влияние мира (Рим. 12:2). Их цель — слушаться повелений Иисуса, даже когда Его заповеди противоречат обычаям, доминирующим в обществе. Женщины должны спрашивать не «Что общество ожидает от меня?», а «Что хочет от меня Иисус?»
“Равно и жены их должны быть честны, не клеветницы, трезвы, верны во всем” (Синодальный Перевод; см. также Новый Русский Перевод, Славянское Евангельское Общество и др. пер.).
“Диакониссы тоже должны быть достойными уважения, не заниматься сплетнями, уметь держать себя в руках и пользоваться во всем доверием” (Слово Жизни).
Есть три возможных значения этого стиха. Речь здесь может идти о (1) женах дьяконов, (2) женах старейшин и дьяконов и (3) женщинах-дьяконах. Некоторые современные толкователи предпочитают третье значение, но консерваторы уверены, что третье значение неверно.
Если бы женщины, о которых идет речь здесь, были дьяконами, то Павел и назвал бы их дьяконами, чего он определенно не сделал. (Слово “диакониссы” было добавлено некоторыми переводчиками, но его нет в оригинальном тексте). Кроме того, в следующем же стихе Павел говорит, что дьякон должен быть “одной жены муж”, что полностью исключает женщин как возможных претенденток на эту должность.
Синодальная Библия это слово в данном стихе переводит как “жены”, а не “женщины”, и это, несомненно, точная передача смысла. Отстаивая свою точку зрения, некоторые заявляют, что в греческом языке слово “женщины” обладает двусмысленным значением; пусть так, но в контексте это слово должно означать жен. Прочтение этого отрывка как “дьяконы женского пола” является серьезным прегрешением перед Словом Божьим. В этом стихе абсолютно ничего не говорится о женщинах-дьяконах, а предположить, что там говорится именно это, значит допустить, что к женам старейшин и дьяконов не предъявляется никаких требований, а это уже обвинение против Павла, которое ни один человек не имеет права выдвинуть. Этот стих, в котором говорится о качествах жен служителей церкви, абсолютно обязателен для исполнения. Плохая жена может погубить любого старейшину или дьякона, и поскольку выдвинутые здесь качества относятся ко всему новому классу руководителей церкви, то это было бы очень серьезным упущением со стороны Павла.
Но разве в Рим. 16:1 Фива не названа “диакониссой”? Да, конечно, но и гражданские власти в Рим. 13:4 тоже названы Божьими “дьяконами”, то есть в обоих случаях в греческом языке употреблено одно и то же слово (за исключением рода). В этой связи уместно отметить, что, если бы Павел подразумевал, что этих женщин следует ставить “диакониссами”, то он, конечно же, зная это слово, так бы их в этом отрывке и назвал. Слово “апостол” в Новом Завете употребляется как в официальном и узком значении, так и во втором и более общем смысле — в частности, когда оно относится к таким людям, как Варнава и Сила, которые, строго говоря, не были “апостолами”. Точно так же и слово “диаконисса”, употребленное по отношению к Фиве, не означает, что она была официальным дьяконом в Господней церкви. Всегда следует помнить, что слово “диаконисса” в переводе с древнегреческого означает “служанка” и что переводчики столетиями употребляли слово “дьякон”, вместо перевода, только тогда, когда речь шла об официальном церковном назначении. А в таких случаях, как Рим. 13:4 и Рим. 16:1, они обычно переводили его как “слуга”, и необоснованная вставка официального названия дьяконисса в Рим. 16:1 в некоторых переводах абсолютно неверна и вводит в заблуждение.
Если бы церквам было заповедано назначать женщин дьяконами, то где это отражено в Новом Завете или в обычаях ранней церкви? Когда женщин назначают дьяконами, делается это без божественного благословения, а также без соответствующего перечня требований, который должен служить руководством к их назначению. Если стих 11 предназначался для использования в качестве критерия назначения женщин дьяконами, то почему, позвольте спросить, Павел перечислил пятнадцать требований для старейшин и только четыре для так называемых дьяконисс? Такая точка зрения просто бессмысленна.
Бог создал нас по Своему подобию; Он вложил в нас духовную природу, подобную Своей, включая разум, эмоции и чувства. Из всего, что создано Богом, только человек имеет отпечаток духовного подобия Бога. И хотя Бог сотворил женщин физически более слабыми, чем мужчины, Он дал им Свое собственное подобие - Свои духовные свойства, то есть то же подобие, что и мужчинам.
В контексте продолжает подчеркиваться важность молитвы. Павел хотел, чтобы молились мужчины. Разумеется, намерением Павла не было запретить женщинам молиться в определенных местах, просто он хотел, чтобы мужчины были готовы молиться в любом месте. Тут возникают интересные вопросы по поводу молитв во время богослужения, проводимого совместно разными конфессиями, когда их руководители собираются вместе.
Как-то одна женщина в частной беседе сказала молодому проповеднику, что женщина не должна учить мужчину. Беседа закончилась тем, что молодой человек спросил женщину: “Вы пытаетесь учить меня, что женщина не должна учить мужчину?”
Как пишет Иоанн, в первые три часа “при кресте Иисуса стояли мать Его [Мария], и сестра матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина” (Ин. 19:25). “Мария Клеопова” могла быть сестрой матери Иисуса, но мы, судя по всему, все-таки должны понимать, что это не одна, а две разные женщины. Есть несколько причин для такого вывода, в частности следующие:
(1) вряд ли две сестры имели бы одинаковое имя — Мария;
(2) Иоанн перечисляет женщин попарно, обе пары связывая союзом “и”. Первая пара — родственники Иисуса; имена не указываются. За ней идет вторая пара — не родственники, и они названы поименно. Древнееврейские писатели часто прибегали к подобному параллелизму.
(3) То, что сестра Марии не названа по имени, согласуется с обычной манерой Иоанна не называть по именам членов своей семьи (он никогда не называл по имени себя, брата Иакова и мать; не называл он по имени и мать Иисуса, которая могла быть его теткой). Мы делаем вывод, что Иоанн перечисляет четырех женщин.
В последние три часа Иисуса на кресте — после того, как увели Его мать (Ин. 19:26, 27), — у креста осталась группа из трех женщин, которые “смотрели издали” (Мф. 27:55; Мк. 15:40). У Матфея этот список выглядит так: “Мария Магдалина и Мария, мать Иакова и Иосии, и мать сыновей Зеведея” (Мф. 27:56). У Марка: “Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии, и Саломия” (Мк. 15:40). Два имени у Матфея и Марка совпадают: Мария Магдалина и Мария, мать Иакова (меньшего) и Иосии. Отсюда выходит, что “Саломия” в перечне Марка — то же лицо, что и “мать сыновей Зеведея” в перечне Матфея. Другими словами, мать Иакова и Иоанна звалась Саломия.
Так как Марию Магдалину мы видим в списке Иоанна, относящемся к началу казни, и в списках Матфея и Марка, относящихся к ее концу, то многие ученые считают, что это одна и та же женщина.
Поскольку там были и “другие многие [женщины]” (Мк. 15:41), нельзя категорично заявлять, что Саломия была сестрой матери Иисуса, Марии, но это вполне возможно, даже вероятно. Это значит, что апостолы Иаков и Иоанн могли приходиться Иисусу двоюродными братьями.
Библия называет пять женщин-пророчиц по имени: трех истинных пророчиц, Олдаму (4 Цар. 22:14; 2 Пар. 34:22), Мариам (Исх. 15:20) и Анну (Лк. 2:36), и двух лжепророчиц, Ноадию (Неем. 6:14) и апокалиптическую Иезавель (Отк. 2:20). Мы не знаем имени жены Исаии, которая названа пророчицей (Ис. 8:3), а также имен дочерей Филиппа (Деян. 21:9), которые пророчествовали в ранней церкви.
Олдама в частном порядке проконсультировала представителей царя (4 Цар. 22:14-20; 2 Пар. 34:22-28). Ничто не указывает на то, что она брала на себя руководство в духовных вопросах или обращалась с речами к собранию Божьего народа.
Анна постоянно находилась в храме. Увидев Иисуса, когда Он был еще младенцем, она “говорила о Нем всем, ожидавшим избавления в Иерусалиме” (Лк. 2:38). Нам не сказано ни о продолжительности ее пророчеств, ни о том, в какой части храма она была и пророчествовала ли она отдельным лицам или большому собранию людей. Женщины могли входить только во двор женщин и не дальше, где имели право находиться только совершившие ритуальное омовение мужчины-израильтяне. Мы можем предположить, что Анна пророчествовала постоянно, но не можем доказать, что в ее пророчествах было нечто большее, чем сообщение о рождении Мессии тем, кто проходил мимо. В Библии нет неопровержимого доказательства того, что она пророчествовала перед собраниями или участвовала в храмовых служениях.
Недостаточная информация о жене Исаии затрудняет понимание того, что она делала. Ее могли назвать пророчицей и просто потому, что она была женой пророка, и потому, что она сама пророчествовала. Если она пророчествовала, то мы не знаем, о чем, где, когда и кому. То же самое можно сказать и о девственных дочерях Филиппа.
Из всех женских пророчеств в Библии записаны только слова Олдамы (4 Цар. 22:14-22) и Мариами (Исх. 15:20, 21). Эти пророчества не были обращены к общему собранию мужчин и женщин. Нигде в Библии не сказано, чтобы кто-либо из пророчиц записывал свои пророчества. Нет и бесспорных утверждений о том, что женщины Ветхого или Нового Заветов обращались к официальным, общенародным религиозным собраниям Божьих людей. Для обращения к собраниям Божьего народа и для записи святых Писаний Бог использовал мужчин.
Притчи очень красиво говорят о благочестивой женщине. Муж уважает ее, она приветлива с ним и помогает ему содержать семью. Она вкладывает всю свою душу в трогательную заботу о муже и детях. В делах она проницательна. Она сочувствует бедным и помогает им. Ее речи разумны. На ее любовь члены семьи отвечают взаимностью, все они восхищаются ею и хорошо о ней говорят. Ее дела прославляют ее (Прит. 31:10-31).
Удивительный парадокс: женщины нынешнего поколения, воюющие за равенство с мужчинами, одержав очередную победу, довольно часто оказываются в проигрыше! Мужчины и женщины никогда не бывают “равными”. Никто не станет отрицать: женщины рожают детей, а мужчины воюют. Во имя равенства мы можем отправить женщин воевать, но мужчины никогда не будут рожать детей.
Вот решил поделиться универсальной техникой, которой можно работать много с чем, но лично у меня эффективно получается работа с ней в отношениях с людьми в семье и на работе.
Зачастую в отношениях мы сталкиваемся с тем, что кто-то нас не понимает и считает виноватым.
Рассчитывать на конструктивный диалог не приходиться и тогда можно просто поработать с собой и изменить его ощущение от себя.
Большая часть техник для программирования себя основана на простых принципах.
1.Мы осознаем что в конфликте с другим человеком в данном контексте взаимодействуем с его незрелой частью личности и моделями поведения на уровне ребенка.
Мы видим его в целом, как человека и отдельно его модель поведения в данном контексте, назовём еë незрелый ребёнок.
2. Мы осознаем где мы сами, в каких контекстах взаимодействуем так же. По сути человек наше зеркало.
Мы окутываем теплом данного ребёнка, дарим подарки позволяя ему вырасти и трансформироваться.
3. Мы осознаем где мы не принимаем людей с такими нересурсными моделями поведения и вновь окутываем теплом, данного незрелого ребёнка.
4. Теперь мы начинаем формировать невербальную модель поведения в контексте отыгрываемой роли нашим оппонентом.
Мы начинаем согревать и дарить подарки его незрелой части личности, маленькому ребёнку смотря как он трансформируется.
5. Тоже самое мы проделываем уже с оппонентом, как многогранной личностью, а не одной моделью поведения
6. И теперь через метафору ангела стоящего за оппонентом мы обращаемся к наше бессознательному и говорим, что человек послужил учителем для нашего урока и теперь может уйти из деструктивных моделей поведения и окутываем светом его и его внутреннего ребёнка.
По сути мы позволяем человеку выйти из нарисованного нами его образа и посмотреть на него по новому.
Как говориться карта не территория, а модель не реальность и требует постоянного корректировки и дополнения.
Ложась вечером в постель с партнёром, помни что утром ты проснёшься уже совсем с другим человеком.
Люди меняются, а костные слепки их уничтожают отношения.
7. Благодарим себя целостного, тем самым втягиваем внутрь себя и усваиваем, созданную модель поведения.
8. Благодарим ангела за нашей спиной за урок и говорим, что его прошли и открыты новому т.е благодарим своё бессознательное за мудрость и многообразность, налаживаем мост для его осознанного присутствия в нашей жизни.
9. И благодарим творческую часть вселенной за урок, говоря что мы его прошли и готовы идти дальше, тем самым мы выражаем свою готовность взаимодействовать в меняющихся и многообразных контекстах.
Что в итоге имеем:
По сути мы программируем свое сознание на принятие и гибкое восприятие партнёра, а свою невербалику на экологичное взаимодействие с партнером и постепенно через работу с активным воображением подключаем бессознательное.
Ведь зачастую неважно, что мы говорим, намного важнее что мы демонстрируем телом.
Бог велел Моисею пересчитать мужчин в двух группах: тех, которые должны были служить в армии (Чис. 1:1-3), и тех, которые должны были служить в храмах (Чис. 1:20-50; 3:5-10, 14, 15). Женщин не обязывали нести воинскую службу и не позволяли быть священниками. Бог велел Моисею пересчитать всех первенцев мужского пола в Израиле как принадлежавших Ему, но не женского (Чис. 3:40, 45; Исх. 13:12; 22:29).
Каждому мужчине в Израиле предписывалось трижды в году являться пред Господом (Исх. 23:17). Мужчинам племени священнослужителей позволялось есть от жертвоприношений (Лев. 6:18, 29; 7:6).
Если женщина рожала девочку, для ее очищения требовался более длительный срок, чем если она рожала мальчика (Лев. 12:1-8). Когда на войне брали пленников, всех мужчин и женщин предписывалось убивать, за исключением девственниц (Чис. 31:17, 18).
Семейное наследство должно было делиться между сыновьями, а первородному сыну полагалась двойная часть (Втор. 21:16, 17). Родовое имя и наследство должны были сохранятся по мужской линии. Если муж умирал, его жена должна была родить детей от его брата, чтобы создать семью и сохранить имя умершего (Втор. 25:5-10). Мужу не предписывалось создавать семью для жены, которая умерла бездетной. У мужчин было много жен, но нигде не сказано, чтобы у женщины было несколько мужей.
Мы не можем знать наверняка, почему женщина, надевавшая мужскую одежду, или мужчина, надевавший женское, были “мерзки” пред Богом (Втор. 22:5). Возможно, потому, что Бог создал их разными и хотел, чтобы каждый из них играл свою роль, не старался походить на противоположный пол и не играл роль противоположного пола. Осуждение в Новом Завете женоподобных мужчин (1 Кор. 6:9) указывает на то, что Бог по-прежнему не приемлет мужчин в обличье женщин и женщин в обличье мужчин. Мужчинам и женщинам предписывается иметь разную длину волос. По Божьему замыслу для женщины иметь длинные волосы почетно, а для мужчины - позорно (1 Кор. 11:14, 15). Божий замысел в отношении разных ролей для мужчин и женщин можно видеть в том, какой внешний облик они должны иметь.
Согласно закону оценка мужчины, дающего обет, должна была составлять пятьдесят сиклей серебра, а оценка женщины в возрасте от двадцати до шестидесяти лет - тридцать сиклей (Лев. 27:1-7). Более бедные должны были оцениваться по усмотрению священника (Лев. 27:8). Это может означать, что оценка больше основывалась на платежеспособности, чем на достоинствах человека. Мужчины зарабатывали деньги и поэтому, наверное, были более платежеспособны, чем женщины.
Мужчины всегда были обязаны выполнять свои обеты. Если же отец или муж запрещал своей дочери или жене давать обет, тогда ее обет становился необязательным. У мужчин было право подтверждать или отменять обеты женщин в семье (Чис. 30:1-15). Закон не предусматривал, чтобы женщины как-то влияли на обеты, которые давали мужчины. Все это еще раз указывает на верховенство мужчины в доме.
Богу не присущ беспорядок. В этом месте Павел начинает тему поведения женщин в собрании, потому что беспорядок в какой-то степени производили и женщины, соперничавшие за влиятельные места. Он косвенно призывает коринфскую общину делать то, что церковь делала в других местах. Общины Господней церкви должны учиться друг у друга.
Мало какие тексты в Новом Завете озадачивают больше, чем предписания Павла о покрывании головы в главе 11. Похоже, что вопросы были обусловлены культурной и религиозной обстановкой в Коринфе. Эти вопросы больше нигде в Новом Завете не поднимаются.
Павел, наставляя молодых проповедников распространять евангелие, советует им также обучать членов церкви. В Тит. 2 он конкретизирует, чему Тит должен учить старцев и стариц, молодых женщин и юношей. Тит должен был учить этих людей, чтобы и они тоже могли стать учителями. Более старшие женщины должны были помогать учить более молодых: “...добру, чтобы вразумляли молодых любить мужей, любить детей, быть целомудренными, чистыми, попечительными о доме, добрыми, покорными своим мужьям, да не порицается слово Божие” (Тит. 2:3-5).
Кто может быть лучшим учителем для молодых женщин, чем более старшая, более опытная женщина? Любой благовестник поступит наилучшим образом, если предложит зрелым женщинам в церкви вести регулярные занятия с более молодыми женщинами, а также индивидуально консультировать их, когда возникает в этом потребность.
Достаточно одного стиха, который говорит нам, что женщинам нельзя проповедовать, то есть со всей властью обращаться к общему собранию церкви. В 1 Тим. 2:11, 12 мы читаем: “Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью; а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии”. Женщине велено быть хипотаге, “подвластной”, или “подчиненной”, когда она получает наставление “со всякою покорностью”. “Властвует”, или имеет “всю власть” (греч. эпитаге) - диаметрально противоположная идея - только проповедник, стоящий за кафедрой.
Многие христианки - замечательные учителя других женщин и детей, но их место - не за кафедрой. Бог определенно высказался по этому вопросу.
Документ служит анализом ключевой роли женщин в области кибербезопасности, выявляя их вклад в различные отрасли и тонко указывая на то, как они несли нагрузку все это время. Анализ затрагивает несколько ключевых аспектов, включая исторический контекст и технологии, и методологии, разработанные женщинами в сфере кибербезопасности или оказавшие на них значительное влияние, с акцентом на их технологические достижения, которые не позволили отрасли погрузиться в тёмные века. Дополнительно исследуется влияние женщин на кибербезопасность в различных секторах, таких как «умные города», железные дороги, морское судоходство, фармацевтика / биотехнологии и кибербезопасность, демонстрируя их неоспоримое влияние на эти отрасли.
Документ обеспечивает синтез различных аспектов, предлагая ценную информацию для специалистов в области безопасности и специалистов из различных отраслей. Понимая уникальный вклад и перспективы женщин в кибербезопасность, заинтересованные стороны могут, наконец, начать осознавать важность разнообразия в усилении мер безопасности и стимулировании инноваций. Анализ необходим для разработки более инклюзивных стратегий безопасности, совершенствования отраслевой практики и вдохновения следующего поколения профессионалов в области кибербезопасности.
В постоянно развивающемся мире кибербезопасности женщины наконец-то проявили инициативу, чтобы показать всем, как это делается. Исторически недопредставленные, женщины сейчас оставляют заметный след, и, по прогнозам, к 2025 году они составят 30 процентов глобальной рабочей силы по кибербезопасности, а к 2031 году — 35 процентов, что представляет собой рост сектора безопасности.
Женщины в сфере кибербезопасности представляют собой сокровищницу опыта и инноваций, решая сложную задачу обеспечения безопасности цифрового ландшафта с изяществом, которого так не хватало. Их вклад охватывает различные области, от разработки безопасных технологий «умного города» до кибербезопасности критически важных секторов инфраструктуры, таких как железные дороги и морское судоходство. Они стремятся к созданию более инклюзивной и разнообразной рабочей среды, которая, как ни странно, имеет решающее значение для развития креативности и комплексного решения проблем.
Vkontakte
Twitter
Одноклассники
