Достаточно ‎оглянуться‏ ‎на ‎растущий ‎рынок ‎гуру ‎психологии,‏ ‎чтобы ‎понять‏ ‎живой‏ ‎исторический ‎колорит ‎этого‏ ‎явления. ‎Современный‏ ‎человек ‎начал ‎смотреть ‎внутрь‏ ‎себя‏ ‎в ‎19‏ ‎веке, ‎потому‏ ‎что ‎он ‎надеялся ‎обрести ‎новое‏ ‎и‏ ‎надёжное ‎бессмертие.‏ ‎Он ‎желал‏ ‎героического ‎апофеоза, ‎как ‎и ‎все‏ ‎люди‏ ‎всю‏ ‎свою ‎историю‏ ‎- ‎но‏ ‎теперь ‎уже‏ ‎никто‏ ‎не ‎даст‏ ‎ему ‎этого, ‎кроме ‎его ‎психологического‏ ‎гуру. ‎Человек‏ ‎сам‏ ‎завёл ‎себя ‎в‏ ‎тупик. ‎В‏ ‎этом ‎смысле, ‎как ‎сказал‏ ‎Ранк‏ ‎(с ‎вероятной‏ ‎долей ‎юмора‏ ‎и ‎иронии): ‎“психотерапевты, ‎так ‎сказать,‏ ‎продукт‏ ‎невротика ‎в‏ ‎дань ‎его‏ ‎болезни.” ‎Современному ‎человеку ‎нужна ‎сущность,‏ ‎к‏ ‎которой‏ ‎можно ‎обратиться‏ ‎в ‎смысле‏ ‎духовной ‎и‏ ‎моральной‏ ‎зависимости, ‎и,‏ ‎так ‎как ‎час ‎Бога ‎прошёл,‏ ‎терапевту ‎требуется‏ ‎Его‏ ‎заменить ‎- ‎также,‏ ‎как ‎это‏ ‎делали ‎любовник ‎или ‎родители.‏ ‎Уже‏ ‎несколько ‎поколений‏ ‎психоаналитики, ‎не‏ ‎осознающие ‎исторического ‎аспекта ‎проблемы, ‎пытаются‏ ‎выяснить‏ ‎по ‎какой‏ ‎причине ‎“прекращение‏ ‎переноса” ‎в ‎терапии ‎зачастую ‎является‏ ‎столь‏ ‎дьявольски‏ ‎сложной ‎проблемой.‏ ‎Если ‎бы‏ ‎они ‎читали‏ ‎и‏ ‎понимали ‎Ранка,‏ ‎они ‎бы ‎быстро ‎поняли, ‎что‏ ‎“сущность” ‎терапевта‏ ‎представляет‏ ‎собой ‎нового ‎Бога,‏ ‎который ‎призван‏ ‎заменить ‎былые ‎коллективные ‎идеологии‏ ‎освобождения.‏ ‎Поскольку ‎индивидуум‏ ‎не ‎может‏ ‎выполнять ‎роль ‎Бога, ‎это ‎даёт‏ ‎порождает‏ ‎поистине ‎дьявольскую‏ ‎проблему. ‎Современный‏ ‎человек ‎приговорён ‎искать ‎смысл ‎своей‏ ‎жизни‏ ‎в‏ ‎психологической ‎интроспекции,‏ ‎посему ‎его‏ ‎новым ‎духовником‏ ‎должен‏ ‎стать ‎высший‏ ‎авторитет ‎по ‎теме ‎интроспекции, ‎психоаналитик.‏ ‎А ‎если‏ ‎так,‏ ‎“предел” ‎пациента ‎ограничен‏ ‎диваном ‎аналитика‏ ‎и ‎мировоззрением, ‎которое ‎тот‏ ‎проецирует.‏ ‎[...]

Ошибка ‎всего‏ ‎этого ‎бесплодного‏ ‎утопизма ‎состоит ‎в ‎том, ‎что‏ ‎страх‏ ‎смерти ‎–‏ ‎не ‎единственный‏ ‎мотив ‎жизни; ‎героическое ‎превосходство, ‎победа‏ ‎над‏ ‎злом‏ ‎для ‎человечества‏ ‎в ‎целом,‏ ‎для ‎будущих‏ ‎поколений,‏ ‎посвящение ‎своего‏ ‎существования ‎высшим ‎смыслам ‎– ‎эти‏ ‎мотивы ‎столь‏ ‎же‏ ‎важны, ‎и ‎именно‏ ‎они ‎придают‏ ‎человеческому ‎животному ‎его ‎благородство‏ ‎даже‏ ‎перед ‎лицом‏ ‎его ‎животных‏ ‎страхов. ‎Для ‎большинства ‎людей ‎гедонизм‏ ‎–‏ ‎это ‎не‏ ‎героизм. ‎Язычники‏ ‎в ‎древнем ‎мире ‎не ‎осознавали‏ ‎этого‏ ‎и‏ ‎поэтому ‎проиграли‏ ‎«презренному» ‎вероучению‏ ‎иудео-христианства. ‎Современные‏ ‎люди‏ ‎также ‎не‏ ‎осознают ‎этого ‎и ‎поэтому ‎продают‏ ‎свои ‎души‏ ‎потребительскому‏ ‎капитализму ‎или ‎потребительскому‏ ‎коммунизму ‎или‏ ‎заменяют ‎свои ‎души, ‎как‏ ‎сказал‏ ‎Ранк, ‎психологией.‏ ‎Психотерапия ‎становится‏ ‎всё ‎более ‎популярной ‎сегодня, ‎так‏ ‎как‏ ‎люди ‎хотят‏ ‎знать, ‎отчего‏ ‎они ‎недовольны ‎гедонизмом, ‎и ‎ищут‏ ‎недостатки‏ ‎внутри‏ ‎себя. ‎[...]

Современный‏ ‎человек ‎пьёт‏ ‎и ‎принимает‏ ‎наркотики,‏ ‎не ‎осознавая‏ ‎этого, ‎или ‎проводит ‎время ‎за‏ ‎покупками, ‎что‏ ‎одно‏ ‎и ‎то ‎же.‏ ‎Поскольку ‎осознание‏ ‎требует ‎типов ‎героической ‎самоотдачи,‏ ‎которые‏ ‎его ‎культура‏ ‎больше ‎не‏ ‎обеспечивает, ‎общество ‎ухитряется ‎помочь ‎человеку‏ ‎забыться.‏ ‎Или, ‎наоборот,‏ ‎человек ‎зарывается‏ ‎в ‎психологию, ‎полагая, ‎что ‎осознание‏ ‎само‏ ‎по‏ ‎себе ‎будет‏ ‎каким-то ‎магическим‏ ‎лекарством ‎от‏ ‎его‏ ‎проблем. ‎Но‏ ‎психология ‎родилась ‎с ‎распадом ‎общих‏ ‎социальных ‎героизмов;‏ ‎его‏ ‎можно ‎превзойти ‎только‏ ‎созданием ‎новых‏ ‎героизмов, ‎которые ‎в ‎основном‏ ‎являются‏ ‎вопросами ‎веры‏ ‎и ‎воли,‏ ‎преданности ‎идее. ‎[...] ‎Когда ‎мыслитель‏ ‎уровня‏ ‎Нормана ‎Брауна‏ ‎написал ‎свою‏ ‎более ‎позднюю ‎книгу ‎«Тело ‎любви»,‏ ‎он‏ ‎пришел‏ ‎к ‎тому‏ ‎же ‎самому‏ ‎моменту, ‎поняв,‏ ‎что‏ ‎единственный ‎способ‏ ‎выйти ‎за ‎пределы ‎естественных ‎противоречий‏ ‎существования ‎–‏ ‎это‏ ‎старомодный ‎религиозный ‎способ:‏ ‎проецировать ‎свои‏ ‎проблемы ‎на ‎божественную ‎фигуру,‏ ‎чтобы‏ ‎исцелиться ‎от‏ ‎всеохватывающего ‎и‏ ‎всеоправдывающего ‎запредельного. ‎Говорить ‎в ‎таких‏ ‎терминах‏ ‎– ‎это‏ ‎совсем ‎не‏ ‎то ‎же ‎самое, ‎что ‎говорить‏ ‎на‏ ‎языке‏ ‎психотерапевтов. ‎Ранк‏ ‎не ‎был‏ ‎таким ‎наивным‏ ‎или‏ ‎таким ‎мессианским:‏ ‎он ‎видел, ‎что ‎ориентация ‎людей‏ ‎всегда ‎должна‏ ‎выходить‏ ‎за ‎рамки ‎их‏ ‎тел, ‎должна‏ ‎быть ‎основана ‎на ‎здоровых‏ ‎подавлениях‏ ‎и ‎на‏ ‎явных ‎идеологиях‏ ‎бессмертия, ‎мифах ‎о ‎героическом ‎превосходстве.

Из‏ ‎книги‏ ‎Эрнеста ‎Беккера‏ ‎"Отрицание ‎смерти"‏
‎

«Ислам ‎пришел ‎как ‎чужак, ‎как‏ ‎чужак‏ ‎и‏ ‎уйдет» ‎—‏ ‎суфийское ‎изречение.

«Блаженны‏ ‎изгнанные ‎за‏ ‎правду‏ ‎ибо ‎их‏ ‎есть ‎царствие ‎небесное» ‎— ‎христианское‏ ‎учение.

«Sapienti ‎Sat»‏ ‎—‏ ‎латинское ‎крылатое ‎выражение,‏ ‎обозначающее ‎что-то‏ ‎вроде ‎«умный ‎понимает ‎без‏ ‎объяснений».

Давай‏ ‎представим, ‎что‏ ‎существует ‎нечто,‏ ‎провозглашающее ‎неоспоримую ‎свободу ‎воли ‎и‏ ‎априорную‏ ‎индивидуальность ‎каждого‏ ‎в ‎той‏ ‎же ‎мере, ‎в ‎какой ‎манифестирует‏ ‎общую‏ ‎идентичность‏ ‎и ‎единство‏ ‎всего ‎живого.‏ ‎Физического ‎воплощения‏ ‎такого‏ ‎самоисключающего ‎феномена,‏ ‎очевидно, ‎не ‎существует, ‎значит, ‎придется‏ ‎обратится ‎к‏ ‎тому,‏ ‎на ‎что ‎способно‏ ‎человеческое ‎сознание.

(На‏ ‎словах ‎«физического ‎воплощения ‎не‏ ‎существует»‏ ‎призываю ‎всех‏ ‎атеистов ‎выжать‏ ‎влажные ‎предметы ‎одежды ‎— ‎мы‏ ‎движемся‏ ‎не ‎к‏ ‎атеизму, ‎который,‏ ‎по ‎существу, ‎является ‎религиозным ‎фанатизмом,‏ ‎вывернутым‏ ‎наизнанку,‏ ‎основанным ‎не‏ ‎на ‎вере‏ ‎в ‎наличие,‏ ‎а‏ ‎на ‎вере‏ ‎в ‎отсутствие ‎того, ‎чего ‎не‏ ‎существует. ‎В‏ ‎самом‏ ‎деле, ‎какой ‎прикладной‏ ‎смысл ‎занимать‏ ‎себя ‎мыслями ‎о ‎факте‏ ‎того,‏ ‎что ‎что-то‏ ‎не ‎существует?)

Мы‏ ‎движемся ‎к ‎восприятию ‎неотъемлемой ‎ценности‏ ‎стремлений,‏ ‎страхов ‎и‏ ‎воли ‎каждого‏ ‎в ‎связке ‎с ‎некоей ‎коллективной‏ ‎совестью,‏ ‎объективностью,‏ ‎осознанием ‎взаимосвязи‏ ‎между ‎состояниями‏ ‎и ‎действиями,‏ ‎«эффекта»‏ ‎бабочки ‎в‏ ‎глобальном ‎масштабе.

Мы ‎приходим ‎к ‎тому,‏ ‎что ‎каким‏ ‎бы‏ ‎рациональным, ‎научным ‎и‏ ‎эффективным ‎не‏ ‎был ‎сознательный ‎анализ ‎любого‏ ‎явления‏ ‎— ‎параллельно‏ ‎с ‎его‏ ‎результатами ‎всегда ‎будут ‎существовать ‎следствия‏ ‎столь‏ ‎же ‎великого‏ ‎масштаба, ‎исключенные‏ ‎этим ‎самым ‎эффективным ‎анализом.

Приземлив ‎этот‏ ‎подход‏ ‎до‏ ‎уровня ‎отдельно‏ ‎взятого ‎индивида,‏ ‎мы ‎попытаемся‏ ‎вменить‏ ‎предельно ‎свободному‏ ‎в ‎осознании ‎себя ‎и ‎собственной‏ ‎конечности ‎существу‏ ‎обязанность‏ ‎систематически ‎подвергать ‎внутреннему‏ ‎глубинному ‎сомнению‏ ‎собственные ‎намерения, ‎мысли ‎и,‏ ‎в‏ ‎конце ‎концов,‏ ‎собственные ‎чувства.

Поколение,‏ ‎воспитанное ‎в ‎физическом ‎и ‎информационном‏ ‎благополучии,‏ ‎имеющее ‎доступ‏ ‎и ‎возможность‏ ‎отрефлексировать ‎страдания ‎и ‎восхищения ‎других,‏ ‎мало-помалу‏ ‎приближается‏ ‎к ‎этому,‏ ‎пусть ‎и‏ ‎через ‎промежуточные‏ ‎костыли‏ ‎вроде ‎самосознания,‏ ‎личностного ‎роста ‎и ‎разного ‎рода‏ ‎терапий, ‎которые‏ ‎впоследствии‏ ‎будут ‎точно ‎также‏ ‎подвергнуты ‎сомнению‏ ‎и ‎отброшены…

Но ‎как ‎объяснить‏ ‎это‏ ‎необразованному ‎средневековому‏ ‎крестьянину?

Очень ‎просто‏ ‎— ‎выдумать ‎кого-то, ‎в ‎сотни‏ ‎раз‏ ‎умнее ‎и‏ ‎могущественнее ‎его,‏ ‎через ‎явления, ‎объяснить ‎которые ‎крестьянин‏ ‎не‏ ‎в‏ ‎состоянии, ‎заставить‏ ‎его ‎уверовать‏ ‎в ‎чудо‏ ‎и‏ ‎существование ‎того,‏ ‎кто ‎на ‎это ‎чудо ‎способен,‏ ‎организовать ‎для‏ ‎крестьянина‏ ‎систему ‎молитв ‎и‏ ‎ритуалов ‎—‏ ‎систематических подверганий ‎сомнению ‎своей ‎сознательной‏ ‎реакции‏ ‎на ‎окружающий‏ ‎мир.

Абсолютно ‎оправданный‏ ‎рабочий ‎инструмент ‎в ‎условиях ‎физической‏ ‎и‏ ‎ментальной ‎нищеты‏ ‎существа, ‎которому‏ ‎даровано ‎могущество ‎в ‎виде ‎человеческого‏ ‎сознания.

Изживший‏ ‎себя‏ ‎ввиду ‎повышения‏ ‎уровня ‎общественного‏ ‎благосостояния ‎и‏ ‎общей‏ ‎образованности ‎слоя‏ ‎людей, ‎стремящихся ‎к ‎знаниям.

Ближе ‎к‏ ‎делу.

И ‎когда‏ ‎обусловленное‏ ‎разумное ‎восприятие ‎жизни‏ ‎уже ‎прорывается‏ ‎за ‎пределы ‎- ‎человек‏ ‎прибегает‏ ‎к ‎алкоголю,‏ ‎путешествиям, ‎отношениям,‏ ‎играм ‎или ‎любой ‎другой ‎зависимости,‏ ‎которая‏ ‎сменит ‎привычные‏ ‎эмоции ‎и‏ ‎мысли ‎на ‎непривычные, ‎обусловленное ‎состояние‏ ‎на‏ ‎состояние,‏ ‎кажущееся ‎совершенно‏ ‎новым.

Но ‎что‏ ‎если ‎я‏ ‎скажу,‏ ‎что ‎можно‏ ‎обойтись ‎без ‎этого? ‎Что ‎существует‏ ‎что-то ‎произвольное,‏ ‎спонтанное,‏ ‎не ‎имеющее ‎ни‏ ‎названия, ‎ни‏ ‎разумного ‎восприятия? ‎Но ‎не‏ ‎там,‏ ‎где ‎существует‏ ‎все ‎остальное.

Воля.‏ ‎Также ‎известная ‎как ‎Вселенная, ‎нирвана,‏ ‎Бог‏ ‎с ‎любым‏ ‎из ‎тысячи‏ ‎имен. ‎На ‎деле ‎- ‎условный‏ ‎конструкт,‏ ‎обозначающий‏ ‎аналог ‎того,‏ ‎что ‎даёт‏ ‎необусловленное ‎состояние‏ ‎покоя‏ ‎от ‎себя‏ ‎самого, ‎но ‎не ‎существующий ‎в‏ ‎физической ‎реальности.‏ ‎А‏ ‎значит ‎от ‎него‏ ‎нельзя ‎быть‏ ‎зависимым, ‎его ‎нельзя ‎ощутить‏ ‎разумным‏ ‎восприятием ‎человека,‏ ‎нельзя ‎почувствовать.

Телеграм-канал‏ ‎"Психология ‎темной ‎стороны"
‎

Синкретичность ‎темной‏ ‎стороны‏ ‎изящно ‎вмещает‏ ‎в ‎себя‏ ‎труды ‎Юнга, ‎Беккера, ‎Ранка, ‎Адлера,‏ ‎религиозные‏ ‎писания,‏ ‎восточную ‎философию,‏ ‎иезуитские ‎учения‏ ‎и ‎плавно‏ ‎подводит‏ ‎к ‎тому,‏ ‎что ‎все ‎они, ‎как ‎и‏ ‎все ‎мы‏ ‎—‏ ‎об ‎одном ‎—‏ ‎о ‎том,‏ ‎что ‎о ‎нас ‎—‏ ‎о‏ ‎душе.

Хорошая ‎новость:‏ ‎нет ‎ничего‏ ‎проще, ‎чем ‎увидеть ‎собственную ‎душу.

Просто‏ ‎сформируй‏ ‎мысленный ‎образ‏ ‎того, ‎что‏ ‎ты ‎никогда ‎не ‎сможешь ‎себе‏ ‎представить.

Не‏ ‎факта‏ ‎существования ‎этого‏ ‎явления, ‎а‏ ‎его ‎самого.

А‏ ‎на‏ ‎самом ‎деле‏ ‎не ‎сможешь ‎представить ‎до ‎тех‏ ‎пор, ‎пока‏ ‎веришь,‏ ‎что ‎в ‎действительности‏ ‎твое ‎сознание‏ ‎ограничено ‎каким-то ‎мысленным ‎образом,‏ ‎представлением‏ ‎или ‎чьим-то‏ ‎повелением ‎что‏ ‎можно, ‎а ‎что ‎нельзя. ‎Все‏ ‎это‏ ‎время ‎ты‏ ‎будешь ‎представлять‏ ‎комбинации ‎того, ‎чему ‎тебя ‎учило‏ ‎общество,‏ ‎но‏ ‎душа ‎—‏ ‎не ‎общественный‏ ‎продукт.

Ты ‎волен‏ ‎видеть‏ ‎все ‎что‏ ‎угодно, ‎если ‎не ‎ограничиваться ‎собственным‏ ‎сознанием ‎и‏ ‎не‏ ‎пытаться ‎облачить ‎это‏ ‎в ‎общественную‏ ‎конструкцию ‎из ‎мыслей ‎и‏ ‎эмоций.

Подобно‏ ‎вдоху ‎и‏ ‎выдоху ‎ты‏ ‎волен ‎в ‎каждый ‎момент ‎выбрать‏ ‎—‏ ‎есть ‎смысл,‏ ‎или ‎его‏ ‎нет. ‎Живешь ‎ли ‎ты ‎или‏ ‎нет.‏ ‎До‏ ‎тех ‎пор‏ ‎пока ‎ты‏ ‎волен ‎подвергать‏ ‎свое‏ ‎сознание ‎сомнению‏ ‎— ‎пока ‎оно ‎живо. ‎То‏ ‎в ‎тебе,‏ ‎что‏ ‎подвергает ‎твое ‎собственное‏ ‎сознание ‎сомнению‏ ‎— ‎это ‎и ‎есть‏ ‎душа‏ ‎(a.k.a. ‎Бог‏ ‎и ‎все‏ ‎остальное).

Истинное ‎проявление ‎души ‎— ‎возможность‏ ‎или‏ ‎Воля.

Самого ‎себя‏ ‎уже ‎достаточно‏ ‎для ‎истинной ‎жизни ‎без ‎всего‏ ‎того,‏ ‎что‏ ‎тебе ‎навязывает‏ ‎общество ‎для‏ ‎функционирования ‎внутри‏ ‎него.

В‏ ‎том ‎числе‏ ‎без ‎эмоций ‎и ‎мыслей, ‎в‏ ‎состоянии, ‎где‏ ‎сознательного‏ ‎существования ‎попросту ‎нет.

Это‏ ‎состояние ‎называют‏ ‎медитацией ‎и ‎культивируют ‎его‏ ‎точно‏ ‎также, ‎как‏ ‎с ‎другой‏ ‎стороны ‎культивируют ‎чувства ‎и ‎ощущения,‏ ‎в‏ ‎то ‎время‏ ‎как ‎и‏ ‎то, ‎и ‎то ‎— ‎всего‏ ‎лишь‏ ‎возможности‏ ‎Воли.

Дервиши, ‎религиозные‏ ‎лидеры, ‎стоики‏ ‎и ‎прочие‏ ‎не‏ ‎мастурбировали ‎на‏ ‎постулаты ‎собственных ‎учений ‎как ‎их‏ ‎ярые ‎последователи,‏ ‎они‏ ‎просто ‎жили ‎собственным‏ ‎умом ‎и‏ ‎собственной ‎душой, ‎каждый ‎сам‏ ‎по‏ ‎себе. ‎Просто‏ ‎«являлись ‎собой»,‏ ‎что ‎для ‎слушателя, ‎в ‎общем‏ ‎смысле‏ ‎не ‎несет‏ ‎никакой ‎прикладной‏ ‎ценности, ‎ведь ‎он ‎— ‎уже‏ ‎не‏ ‎они.

В‏ ‎то ‎время‏ ‎как ‎их‏ ‎истинное ‎«являться‏ ‎собой»‏ ‎— ‎это‏ ‎безжалостно ‎подвергать ‎самого ‎себя ‎сомнению.

Этому‏ ‎я ‎и‏ ‎предлагаю‏ ‎научиться.

Способы ‎защиты,‏ ‎которые ‎формируют ‎личность ‎человека, ‎направлены‏ ‎на ‎поддержание‏ ‎главной‏ ‎иллюзии, ‎и ‎когда‏ ‎мы ‎принимаем‏ ‎эту ‎мысль, ‎мы ‎можем‏ ‎понять‏ ‎всю ‎ведомость‏ ‎человека. ‎Он‏ ‎отдаляется ‎от ‎самого ‎себя, ‎от‏ ‎самопознания,‏ ‎от ‎рефлексии.

Его‏ ‎тянет ‎к‏ ‎вещам, ‎которые ‎поддерживают ‎ложь ‎в‏ ‎его‏ ‎личности,‏ ‎его ‎повседневную‏ ‎и ‎привычную‏ ‎уравновешенность.

Но ‎человек,‏ ‎бросая‏ ‎вызов ‎судьбе,‏ ‎обращается ‎именно ‎к ‎тем ‎вещам,‏ ‎которые ‎заставляют‏ ‎его‏ ‎чувствовать ‎свое ‎беспокойство,‏ ‎с ‎целью‏ ‎избежать ‎внутреннего ‎дискомфорта, ‎испытать‏ ‎себя‏ ‎против ‎него,‏ ‎взять ‎его‏ ‎под ‎контроль. ‎[...]

Это ‎объясняет ‎большую‏ ‎часть‏ ‎трений ‎в‏ ‎нашей ‎жизни.‏ ‎Мы ‎вступаем ‎в ‎симбиотические ‎отношения,‏ ‎чтобы‏ ‎получить‏ ‎необходимую ‎нам‏ ‎безопасность, ‎избавиться‏ ‎от ‎наших‏ ‎тревог,‏ ‎одиночества ‎и‏ ‎беспомощности; ‎но ‎эти ‎отношения ‎также‏ ‎ограничивают ‎и‏ ‎порабощают‏ ‎нас ‎еще ‎больше,‏ ‎потому ‎что‏ ‎они ‎поддерживают ‎ложь, ‎которую‏ ‎мы‏ ‎же ‎сами‏ ‎создали. ‎[...]

Он‏ ‎стремится ‎описать ‎того, ‎кого ‎мы‏ ‎сегодня‏ ‎называем ‎«не‏ ‎подлинным» ‎человеком,‏ ‎человеком, ‎который ‎избегает ‎развития ‎своей‏ ‎собственной‏ ‎уникальности;‏ ‎он ‎следует‏ ‎модели ‎автоматической‏ ‎и ‎некритической‏ ‎жизни,‏ ‎в ‎которой‏ ‎был ‎воспитан ‎ребёнком. ‎Он ‎«не‏ ‎подлинен» ‎в‏ ‎том,‏ ‎что ‎не ‎принадлежит‏ ‎сам ‎себе,‏ ‎не ‎является ‎“самим ‎собой”,‏ ‎не‏ ‎действует ‎исходя‏ ‎из ‎своего‏ ‎собственного ‎центра, ‎не ‎видит ‎реальности‏ ‎на‏ ‎её ‎условиях.‏ ‎Это ‎одномерные‏ ‎люди, ‎полностью ‎погруженные ‎в ‎вымышленные‏ ‎игры,‏ ‎присущие‏ ‎их ‎обществу,‏ ‎не ‎способные‏ ‎выйти ‎за‏ ‎пределы‏ ‎своей ‎социальной‏ ‎обусловленности: ‎корпоративные ‎люди ‎на ‎Западе,‏ ‎бюрократы ‎на‏ ‎Востоке,‏ ‎племенные ‎люди, ‎запертые‏ ‎в ‎традициях‏ ‎- ‎люди ‎повсюду, ‎кто‏ ‎не‏ ‎понимает, ‎что‏ ‎значит ‎думать‏ ‎за ‎себя, ‎которые ‎даже ‎если‏ ‎вдруг‏ ‎и ‎помыслят‏ ‎об ‎этом‏ ‎– ‎тут ‎же ‎отпрянут ‎от‏ ‎идеи‏ ‎подобной‏ ‎смелости ‎и‏ ‎уязвимости. ‎[...]

Человек‏ ‎с ‎ясной‏ ‎головой‏ ‎- ‎это‏ ‎человек, ‎который ‎освободил ‎себя ‎от‏ ‎подобных ‎фантастических‏ ‎«идей»‏ ‎[личностной ‎лжи ‎по‏ ‎отношению ‎к‏ ‎действительности] ‎и ‎смотрит ‎жизни‏ ‎в‏ ‎лицо, ‎осознаёт,‏ ‎что ‎всё‏ ‎в ‎ней ‎проблематично, ‎и ‎чувствует‏ ‎себя‏ ‎потерянно. ‎И‏ ‎это ‎простая‏ ‎истина: ‎жить ‎- ‎значит ‎чувствовать‏ ‎себя‏ ‎потерянным;‏ ‎тот, ‎кто‏ ‎принимает ‎эту‏ ‎истину, ‎уже‏ ‎начал‏ ‎обретать ‎себя,‏ ‎становиться ‎на ‎твёрдую ‎почву. ‎Инстинктивно,‏ ‎как ‎это‏ ‎делает‏ ‎потерпевший ‎кораблекрушение, ‎он‏ ‎будет ‎искать‏ ‎то, ‎за ‎что ‎сможет‏ ‎уцепиться,‏ ‎и ‎этот‏ ‎трагичный, ‎беспощадный‏ ‎взгляд, ‎абсолютно ‎искренний, ‎потому ‎что‏ ‎речь‏ ‎идет ‎о‏ ‎его ‎спасении,‏ ‎заставит ‎его ‎навести ‎порядок ‎в‏ ‎хаосе‏ ‎собственной‏ ‎жизни. ‎Это‏ ‎– ‎единственно‏ ‎подлинные ‎представления;‏ ‎представления‏ ‎потерпевшего ‎кораблекрушение.‏ ‎Всё ‎остальное ‎- ‎риторика, ‎позёрство,‏ ‎фарс. ‎Тот,‏ ‎кто‏ ‎на ‎самом ‎деле‏ ‎не ‎чувствует‏ ‎себя ‎потерянным, ‎не ‎будет‏ ‎освобожден;‏ ‎то ‎есть‏ ‎он ‎никогда‏ ‎не ‎найдёт ‎себя, ‎никогда ‎не‏ ‎столкнётся‏ ‎со ‎своей‏ ‎собственной ‎реальностью.

Из‏ ‎книги ‎Эрнеста ‎Беккера ‎"Отрицание ‎смерти"‏
‎

Знаешь,‏ ‎как‏ ‎ты ‎существовал‏ ‎бы ‎в‏ ‎абсолютном ‎одиночестве?‏ ‎

Либо‏ ‎мечтая, ‎рисуя‏ ‎ничем ‎не ‎ограниченные ‎картины ‎и‏ ‎образы, ‎либо‏ ‎совершая‏ ‎бездумные ‎спонтанные ‎действия.‏ ‎

Человеческая ‎культура‏ ‎превозносит ‎мысли ‎и ‎эмоции как‏ ‎понимаемый‏ ‎инструмент ‎отрицания‏ ‎смерти ‎и‏ ‎бессмысленности ‎своего ‎существования. ‎

Твое ‎существование‏ ‎не‏ ‎определяется ‎эмоциями‏ ‎и ‎мыслями,‏ ‎они ‎являются ‎не ‎более ‎чем‏ ‎вторичным‏ ‎продуктом.

Жизнь‏ ‎определяется ‎состоянием.‏ ‎Состояние ‎живого‏ ‎- ‎принятие‏ ‎факта‏ ‎смертности ‎сознания.

Смерть‏ ‎сознания, ‎обращение ‎к ‎состоянию ‎души‏ ‎- ‎это‏ ‎медитация‏ ‎отрешенности. 

Погружение ‎в ‎сознание‏ ‎полностью ‎со‏ ‎всей ‎душой ‎- ‎это‏ ‎медитация‏ ‎игры.

В ‎целом,‏ ‎медитативная ‎практика‏ ‎- ‎не ‎более ‎чем ‎практика‏ ‎принятия‏ ‎смерти, ‎умирания‏ ‎как ‎любили‏ ‎говорить ‎стоики.

Медитация ‎отрешенности ‎в ‎одиночестве‏ ‎-‏ ‎абсолютный‏ ‎мысленный ‎и‏ ‎эмоциональный ‎покой.‏ ‎

Медитация ‎отрешенности‏ ‎в‏ ‎социуме ‎-‏ ‎мысленный ‎и ‎эмоциональный ‎покой ‎по‏ ‎отношению ‎к‏ ‎проявлениям‏ ‎этого ‎социума, ‎в‏ ‎теории ‎и‏ ‎практике ‎обозначается ‎тегом ‎#любовник

Проблема‏ ‎заключается‏ ‎в ‎том,‏ ‎что ‎современный‏ ‎человек ‎является ‎жертвой ‎собственного ‎разочарования;‏ ‎он‏ ‎был ‎лишён‏ ‎наследства ‎своей‏ ‎аналитической ‎силой. ‎Характерной ‎чертой ‎современного‏ ‎ума‏ ‎является‏ ‎изгнание ‎тайны,‏ ‎наивной ‎веры,‏ ‎простодушной ‎надежды.‏ ‎Мы‏ ‎делаем ‎акцент‏ ‎на ‎видимом, ‎ясном, ‎причинно-следственном ‎отношении,‏ ‎логическом ‎-‏ ‎всегда‏ ‎логическом. ‎Мы ‎знаем‏ ‎разницу ‎между‏ ‎снами ‎и ‎реальностью, ‎между‏ ‎фактами‏ ‎и ‎выдумками,‏ ‎между ‎символами‏ ‎и ‎телами. ‎Но ‎сразу ‎мы‏ ‎видим,‏ ‎что ‎эти‏ ‎характеристики ‎современного‏ ‎ума ‎в ‎точности ‎соответствуют ‎характеристикам‏ ‎невроза.‏ ‎Типичным‏ ‎для ‎невротика‏ ‎является ‎то,‏ ‎что ‎он‏ ‎«знает»‏ ‎свою ‎ситуацию‏ ‎в ‎отношении ‎реальности. ‎У ‎него‏ ‎нет ‎сомнений;‏ ‎вы‏ ‎ничего ‎не ‎можете‏ ‎сказать, ‎чтобы‏ ‎поколебать ‎его, ‎вселить ‎в‏ ‎него‏ ‎надежду ‎или‏ ‎доверие. ‎Он‏ ‎- ‎жалкое ‎животное, ‎чье ‎тело‏ ‎разлагается,‏ ‎которое ‎умрёт,‏ ‎которое ‎уйдёт‏ ‎в ‎прах ‎и ‎забвение, ‎навсегда‏ ‎исчезнет‏ ‎не‏ ‎только ‎в‏ ‎этом ‎мире,‏ ‎но ‎и‏ ‎во‏ ‎всех ‎возможных‏ ‎измерениях ‎вселенной, ‎чья ‎жизнь ‎не‏ ‎служит ‎никакой‏ ‎мыслимой‏ ‎цели. ‎Он ‎знает‏ ‎Истину ‎и‏ ‎Реальность, ‎мотивы ‎всей ‎вселенной.‏ ‎[...]

Дж.‏ ‎К. ‎Честертон‏ ‎сохранил ‎дух‏ ‎Кьеркегора ‎и ‎наивного ‎христианства ‎в‏ ‎современной‏ ‎мысли, ‎например,‏ ‎когда ‎он‏ ‎продемонстрировал, ‎что ‎черты, ‎которыми ‎гордится‏ ‎современный‏ ‎ум,‏ ‎являются ‎в‏ ‎точности ‎чертами‏ ‎безумия. ‎[46]‏ ‎Нет‏ ‎никого ‎более‏ ‎логичного, ‎чем ‎сумасшедший, ‎более ‎озабоченный‏ ‎мелочами ‎причины‏ ‎и‏ ‎следствия. ‎Безумцы ‎-‏ ‎величайшие ‎мыслители,‏ ‎которых ‎мы ‎знаем, ‎и‏ ‎эта‏ ‎черта ‎-‏ ‎одна ‎из‏ ‎составляющих ‎их ‎гибели. ‎Все ‎их‏ ‎жизненные‏ ‎процессы ‎заключены‏ ‎в ‎разуме.‏ ‎Чего ‎же ‎недостаёт ‎в ‎рассудочности?‏ ‎Способности‏ ‎быть‏ ‎беззаботным, ‎не‏ ‎обращать ‎внимания‏ ‎на ‎внешность,‏ ‎расслабляться‏ ‎и ‎смеяться‏ ‎над ‎миром. ‎Они ‎не ‎могут‏ ‎себя ‎освободить,‏ ‎не‏ ‎могут ‎поставить ‎на‏ ‎игру ‎всё‏ ‎своё ‎существование, ‎как ‎Паскаль.‏ ‎Они‏ ‎не ‎могут‏ ‎делать ‎того,‏ ‎о ‎чем ‎всегда ‎просила ‎религия:‏ ‎верить‏ ‎в ‎оправдание‏ ‎своей ‎несгибаемости,‏ ‎они ‎не ‎могут ‎рисковать ‎всем‏ ‎своим‏ ‎существованием,‏ ‎как ‎Паскаль,‏ ‎делая ‎фантастические‏ ‎ставки. ‎Они‏ ‎не‏ ‎могут ‎делать‏ ‎то, ‎о ‎чем ‎всегда ‎просила‏ ‎религия: ‎верить‏ ‎в‏ ‎оправдание ‎своей ‎жизни,‏ ‎которое ‎кажется‏ ‎абсурдным. ‎Невротик ‎лучше ‎знает:‏ ‎он‏ ‎абсурден, ‎но‏ ‎все ‎остальное‏ ‎не ‎абсурдно; ‎это ‎«единственно ‎верно».‏ ‎Но‏ ‎вера ‎требует,‏ ‎чтобы ‎человек‏ ‎доверчиво ‎расширялся ‎до ‎нелогичного, ‎до‏ ‎поистине‏ ‎фантастического.‏ ‎Это ‎духовное‏ ‎расширение ‎-‏ ‎единственное, ‎что‏ ‎современному‏ ‎человеку ‎кажется‏ ‎наиболее ‎трудным ‎именно ‎потому, ‎что‏ ‎он ‎замкнут‏ ‎в‏ ‎себе ‎и ‎ему‏ ‎не ‎на‏ ‎что ‎опереться, ‎нет ‎коллективной‏ ‎драмы,‏ ‎которая ‎заставляет‏ ‎фантазию ‎казаться‏ ‎реальной, ‎потому ‎что ‎она ‎переживается‏ ‎и‏ ‎разделяется. ‎[...]

Как‏ ‎мы ‎узнали‏ ‎от ‎Хейзинги ‎и ‎более ‎поздних‏ ‎авторов,‏ ‎таких‏ ‎как ‎Йозеф‏ ‎Пипер ‎и‏ ‎Харви ‎Кокс,‏ ‎единственная‏ ‎надежная ‎истина,‏ ‎которую ‎имеют ‎люди, ‎- ‎это‏ ‎то, ‎что‏ ‎они‏ ‎сами ‎создают ‎и‏ ‎драматизируют; ‎жить‏ ‎- ‎значит ‎играть ‎смыслом‏ ‎жизни.‏ ‎Результатом ‎всей‏ ‎этой ‎мыслительной‏ ‎традиции ‎является ‎то, ‎что ‎она‏ ‎учит‏ ‎нас ‎раз‏ ‎и ‎навсегда,‏ ‎что ‎детская ‎глупость ‎- ‎призвание‏ ‎зрелых‏ ‎личностей.‏ ‎Именно ‎так‏ ‎Ранк ‎прописал‏ ‎лекарство ‎от‏ ‎невроза:‏ ‎как ‎«потребность‏ ‎в ‎законной ‎глупости». ‎Проблема ‎союза‏ ‎религии, ‎психиатрии‏ ‎и‏ ‎социальных ‎наук ‎содержится‏ ‎в ‎одной‏ ‎этой ‎формуле.

Из ‎книги ‎Эрнеста‏ ‎Беккера‏ ‎"Отрицание ‎смерти"‏
‎

В ‎своем‏ ‎внутреннем ‎состоянии ‎(душе) ‎ты ‎имеешь‏ ‎могущество‏ ‎сделать ‎абсолютно‏ ‎все.

Между ‎твоим‏ ‎состоянием ‎и ‎действительностью ‎есть ‎одно‏ ‎измерение‏ ‎-‏ ‎действие.

Действие ‎происходит‏ ‎не ‎из‏ ‎эмоции, ‎не‏ ‎из‏ ‎мысли ‎-‏ ‎из ‎намерения.

Сознательный ‎дискомфорт ‎существования, ‎депрессии‏ ‎и ‎тому‏ ‎подобное‏ ‎в ‎условиях ‎физического‏ ‎благополучия ‎-‏ ‎проявление ‎боли ‎души, ‎нереализованной‏ ‎воли.

В‏ ‎измерении ‎сознания‏ ‎у ‎тебя‏ ‎всегда ‎два ‎варианта ‎- ‎либо‏ ‎сдаться‏ ‎и ‎решить,‏ ‎что ‎с‏ ‎тобой ‎что-то ‎не ‎так, ‎либо‏ ‎решить,‏ ‎что‏ ‎что-то ‎не‏ ‎так ‎со‏ ‎всем ‎миром.

С‏ ‎точки‏ ‎зрения ‎души‏ ‎оба ‎варианта ‎сознания ‎- ‎абсолютно‏ ‎одно ‎и‏ ‎то‏ ‎же.

В ‎измерении ‎Души‏ ‎ты ‎способен‏ ‎на ‎следующее:

- либо ‎знать, ‎что‏ ‎вообще-то‏ ‎со ‎всеми‏ ‎все ‎нормально;

- либо‏ ‎видеть, ‎что ‎вообще ‎не ‎существует‏ ‎никакого‏ ‎"нормально" ‎и‏ ‎никаких ‎"всех".

Так‏ ‎душа ‎видит ‎сознание ‎- ‎с‏ ‎едким‏ ‎снисхождением‏ ‎к ‎его‏ ‎ограниченности ‎вперемешку‏ ‎с ‎весельем‏ ‎от‏ ‎его ‎нелепости.

Сознание,‏ ‎в ‎свою ‎очередь, ‎цепляется ‎за‏ ‎любой ‎попавшийся‏ ‎на‏ ‎глаза ‎осмысляемый ‎объект,‏ ‎дабы ‎хоть‏ ‎как-то ‎обосновать ‎самому ‎себе‏ ‎собственное‏ ‎существование.

В ‎каждый‏ ‎момент ‎у‏ ‎тебя ‎есть ‎все, ‎чтобы ‎жить‏ ‎душой.

Прими‏ ‎эту ‎силу‏ ‎и ‎отвергни‏ ‎слабость ‎сознания ‎- ‎это ‎медитация‏ ‎игры.

Медитация‏ ‎игры‏ ‎в ‎одиночестве‏ ‎- ‎это‏ ‎акт ‎творчества,‏ ‎физической‏ ‎деятельности ‎или‏ ‎фантазий.

Медитация ‎игры ‎в ‎социуме ‎-‏ ‎перестройка ‎сознания‏ ‎в‏ ‎интересную ‎для ‎данной‏ ‎ситуации ‎роль,‏ ‎генерирующую ‎нужные ‎мысли ‎и‏ ‎эмоции,‏ ‎в ‎теории‏ ‎и ‎практике‏ ‎обозначается ‎тегом ‎#отец.

простая ‎философия‏ ‎...

пустяки, ‎всего‏ ‎то ‎и ‎нужно ‎...

пустяки, ‎всего‏ ‎то ‎и ‎нужно ‎...

сделай ‎себя‏ ‎сам...

решайте ‎сами...

кузнец ‎своего‏ ‎счастья...