logo
44
читателя
Норин  Евгений Норин. Историк-любитель, профессиональный болтун
О проекте Просмотр Уровни подписки Фильтры Статистика Обновления проекта Поделиться Метки
Все проекты
О проекте
Журналист, пишу на исторические и околовоенные темы, сюда складываю архив своих текстов.
Я пишу довольно объемные материалы. Обычный журнальный материал — это тысяч 5-10 знаков, у меня 10 тысяч — это скорее нижняя граница. Но — занимательность фирма гарантирует. Публикации даю примерно каждые три дня.
Имейте, так сказать, фан.
Публикации, доступные бесплатно
Уровни подписки
Единоразовый платёж

Безвозмездное пожертвование без возможности возврата. Этот взнос не предоставляет доступ к закрытому контенту.

Помочь проекту
На кофе 500₽ месяц 5 100₽ год
(-15%)
При подписке на год для вас действует 15% скидка. 15% основная скидка и 0% доп. скидка за ваш уровень на проекте Норин
Доступны сообщения

Базовая подписка, доступны все материалы

Оформить подписку
На кофе с печенькою 1 000₽ месяц 10 200₽ год
(-15%)
При подписке на год для вас действует 15% скидка. 15% основная скидка и 0% доп. скидка за ваш уровень на проекте Норин
Доступны сообщения

То же самое, что "Кофе", только для тех, кому не жалко тысячу в месяц.

Оформить подписку
Загул и кутеж 5 000₽ месяц
Доступны сообщения

На этом уровне можно, например, целенаправленно заказывать мне тексты

Оформить подписку
Купать коней в шампанском 10 000₽ месяц
Доступны сообщения

Можно заказывать посты, предлагать встречи, разговаривать разговоры тет-а-тет - в общем, если вы готовы столько платить, значит, или я вам очень мил, или вам от меня чего-то нужно. Пишите, обговорим.

Оформить подписку
Фильтры
Пн
Вт
Ср
Чт
Пт
Сб
Вс
28
29
30
31
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
1
Статистика
44 подписчика
Обновления проекта
Контакты
Поделиться
Метки
Читать: 1+ мин
logo Норин

Джой Райдес и Кокк Саккер

После ‎Первой‏ ‎мировой ‎в ‎Англии ‎наладились ‎катать‏ ‎желающих ‎на‏ ‎танках.‏ ‎Окей, ‎это ‎не‏ ‎худший ‎способ‏ ‎использовать ‎танк. ‎Но ‎много‏ ‎лет‏ ‎спустя ‎до‏ ‎фотографий ‎явления‏ ‎добрались ‎наши ‎местные ‎републикаторы. ‎Эти‏ ‎люди,‏ ‎руководствуясь ‎умом‏ ‎и ‎сообразительностью,‏ ‎регулярно ‎пишут ‎про ‎предпринимателя ‎по‏ ‎имени‏ ‎Джой‏ ‎Райдес, ‎который‏ ‎и ‎устроил‏ ‎аттракцион. ‎Написано‏ ‎же!

Увы,‏ ‎миллионера ‎Джоя‏ ‎Райдеса ‎никогда ‎не ‎существовало, ‎как‏ ‎и ‎негодяя‏ ‎Коксаккера,‏ ‎и ‎даже ‎партийца‏ ‎Славы ‎Капээсэса.‏ ‎А ‎надпись ‎значит ‎что-то‏ ‎типа‏ ‎«Веселые ‎покатушки‏ ‎на ‎танке».


Читать: 4+ мин
logo Норин

Маузер Папанина и Михаил Веллер: разбор байки

Автор ‎текста‏ ‎Андрей ‎Уланов. Публикуется ‎с ‎ведома ‎и‏ ‎разрешения ‎автора.‏ ‎ЖЖ‏ ‎автора ‎ЗДЕСЬ

Одна ‎из‏ ‎самых ‎популярных‏ ‎баек ‎о ‎пистолете ‎Mauser‏ ‎C-96‏ ‎— ‎легенда‏ ‎о ‎маузере‏ ‎начальника ‎первой ‎в ‎мире ‎дрейфующей‏ ‎станции‏ ‎«Северный ‎полюс»‏ ‎Ивана ‎Папанина.‏ ‎Кто ‎именно ‎придумал ‎эту ‎историю,‏ ‎сейчас‏ ‎уже‏ ‎не ‎узнать,‏ ‎а ‎в‏ ‎«литературную ‎форму»‏ ‎её‏ ‎облек ‎Михаил‏ ‎Веллер ‎в ‎сборнике ‎«Легенды ‎Невского‏ ‎проспекта».

Мы ‎не‏ ‎будем‏ ‎пересказывать ‎эту ‎байку‏ ‎полностью, ‎тем‏ ‎более, ‎что ‎первую ‎часть‏ ‎веллеровского‏ ‎сочинения ‎давным-давно‏ ‎разобрали ‎другие‏ ‎— ‎как ‎полностью ‎противоречащую ‎дневникам‏ ‎участников‏ ‎экспедиции ‎и‏ ‎их ‎дальнейшему‏ ‎жизненному ‎пути, ‎на ‎протяжении ‎которого‏ ‎все‏ ‎они‏ ‎сохраняли ‎очень‏ ‎дружеские ‎отношения.‏ ‎Остановимся ‎только‏ ‎на‏ ‎фрагменте, ‎когда‏ ‎уже ‎в ‎ходе ‎возвращения ‎домой‏ ‎жаждущий ‎мести‏ ‎Кренкель‏ ‎подкидывает ‎Папанину ‎лишнюю‏ ‎детальку.

«Зайдя ‎к‏ ‎Папанину ‎в ‎его ‎обязательное‏ ‎оружейное‏ ‎время, ‎перед‏ ‎сном, ‎он‏ ‎(Кренкель) ‎с ‎ним ‎заговорил, ‎отвлекая‏ ‎внимание,‏ ‎— ‎и‏ ‎украдкой ‎подбросил‏ ‎на ‎тряпочку ‎крохотный ‎шлифованный ‎уголок,‏ ‎взятый‏ ‎у‏ ‎ребят ‎в‏ ‎слесарке ‎ледокола.‏ ‎И ‎смылся‏ ‎от‏ ‎греха. ‎Оставшиеся‏ ‎пять ‎суток ‎до ‎Ленинграда ‎Папанин‏ ‎был ‎невменяем.‏ ‎Представьте‏ ‎себе ‎его ‎неприятное‏ ‎изумление, ‎когда,‏ ‎собрав ‎маузер, ‎он ‎обнаружил‏ ‎деталь,‏ ‎которую ‎не‏ ‎вставил ‎на‏ ‎место. ‎Он ‎разобрал ‎его ‎вновь,‏ ‎собрал‏ ‎с ‎повышенным‏ ‎тщанием ‎—‏ ‎но ‎деталь ‎всё ‎равно ‎оставалась‏ ‎лишней!‏ ‎Ночь‏ ‎Папанин ‎провёл‏ ‎за ‎сборкой-разборкой‏ ‎маузера, ‎медленно‏ ‎сходя‏ ‎с ‎ума.‏ ‎Необъяснимая ‎головоломка ‎сокрушала ‎его ‎сознание».

Сложно‏ ‎представить, ‎что‏ ‎написать‏ ‎такое ‎мог ‎кто-то,‏ ‎кроме ‎советского‏ ‎гуманитария, ‎испорченного, ‎в ‎лучшем‏ ‎случае,‏ ‎сборкой ‎автомата‏ ‎Калашникова ‎на‏ ‎уроках ‎НВП.

Хотя ‎«девяносто ‎шестой», ‎на‏ ‎первый‏ ‎взгляд, ‎и‏ ‎выглядит ‎как‏ ‎нечто ‎очень ‎сложное, ‎деталей ‎в‏ ‎нём‏ ‎не‏ ‎так ‎уж‏ ‎много, ‎как‏ ‎может ‎показаться.

В‏ ‎зависимости‏ ‎от ‎модели,‏ ‎схемы ‎разборки ‎дают ‎от ‎29‏ ‎до ‎36,‏ ‎включая‏ ‎даже ‎мелочи ‎вроде‏ ‎винтиков, ‎держащих‏ ‎щёчки ‎рукояти. ‎Для ‎сравнения‏ ‎—‏ ‎у ‎известного‏ ‎символа ‎простоты‏ ‎конструкции ‎— ‎«Глока» ‎— ‎деталей‏ ‎33.

Но‏ ‎что ‎ещё‏ ‎более ‎важно‏ ‎— ‎детали ‎в ‎«маузере», ‎как‏ ‎и‏ ‎в‏ ‎любом ‎другом‏ ‎пистолете, ‎это‏ ‎не ‎просто‏ ‎«груда‏ ‎железяк», ‎которая‏ ‎будучи ‎собрана ‎в ‎кучку, ‎таинственным‏ ‎образом ‎делает‏ ‎пиф-паф.‏ ‎Все ‎эти ‎детальки‏ ‎имеют ‎отдельные‏ ‎названия, ‎функционал ‎и ‎узнаваемый‏ ‎внешний‏ ‎вид. ‎Возможно,‏ ‎Папанин ‎и‏ ‎не ‎знал ‎в ‎точности ‎как‏ ‎каждая‏ ‎из ‎них‏ ‎именуется. ‎Но‏ ‎владея ‎«маузером» ‎ещё ‎с ‎Гражданской,‏ ‎наверняка‏ ‎успел‏ ‎запомнить ‎каждую‏ ‎из ‎них‏ ‎«в ‎лицо»,‏ ‎даже‏ ‎самую ‎мелкую.‏ ‎Экстрактор, ‎пружина ‎магазина, ‎спусковой ‎крючок,‏ ‎курок… ‎и‏ ‎так‏ ‎далее.

В ‎отличие ‎от‏ ‎современных ‎пистолетов,‏ ‎компоновка ‎«маузера», ‎«люгера» ‎и‏ ‎прочих‏ ‎моделей ‎характерна‏ ‎как ‎раз‏ ‎плотностью ‎и ‎тщательной ‎подгонкой. ‎Как‏ ‎в‏ ‎хорошем ‎пазле.

А‏ ‎теперь ‎представьте,‏ ‎что ‎вы ‎собираете ‎пазл ‎из‏ ‎30-35‏ ‎деталек‏ ‎каждый ‎вечер‏ ‎несколько ‎лет‏ ‎подряд. ‎Думаю,‏ ‎самое‏ ‎позднее, ‎к‏ ‎середине ‎первого ‎года ‎вы ‎уже‏ ‎будете ‎с‏ ‎первого‏ ‎взгляда ‎узнавать: ‎вот‏ ‎этот ‎кусочек‏ ‎с ‎солнышком ‎— ‎четвёртый‏ ‎сверху,‏ ‎вот ‎этот‏ ‎цветок ‎в‏ ‎травке ‎— ‎третий ‎во ‎втором‏ ‎снизу‏ ‎ряду, ‎и‏ ‎так ‎далее.‏ ‎И, ‎разумеется, ‎не ‎с ‎первого,‏ ‎но‏ ‎со‏ ‎второго ‎взгляда‏ ‎увидите, ‎что‏ ‎в ‎кучке‏ ‎появился‏ ‎какой-то ‎новый‏ ‎фрагмент. ‎Особенно, ‎если ‎вся ‎картинка‏ ‎сойдётся, ‎а‏ ‎именно‏ ‎он ‎останется. ‎С‏ ‎наибольшей ‎вероятностью,‏ ‎такой ‎фрагмент ‎будет ‎воспринят,‏ ‎как‏ ‎случайно ‎попавший‏ ‎на ‎стол‏ ‎кусочек ‎мусора, ‎и ‎отправлен ‎туда,‏ ‎куда‏ ‎следует ‎отправлять‏ ‎весь ‎мусор.‏ ‎Конец ‎гипотетической ‎истории. ‎Ну ‎и‏ ‎напоследок‏ ‎заметим,‏ ‎что ‎практически‏ ‎единственное ‎фото‏ ‎из ‎той‏ ‎экспедиции,‏ ‎на ‎котором‏ ‎видно ‎короткоствольное ‎оружие, ‎— ‎это‏ ‎как ‎раз‏ ‎Кренкель,‏ ‎перед ‎которым ‎лежит‏ ‎«наган».

Вот ‎вам‏ ‎и ‎легенда.

Читать: 7+ мин
logo Норин

Михаил Гермашев и его пейзажный свет

Художник ‎Михаил‏ ‎Гермашев ‎писал ‎в ‎основном ‎такие‏ ‎спокойные ‎пейзажи.‏ ‎Жил‏ ‎на ‎рубеже ‎XIX‏ ‎и ‎ХХ‏ ‎веков. ‎Родился ‎в ‎Волчанске,‏ ‎учился‏ ‎в ‎Москве.‏ ‎«Снег ‎выпал»‏ ‎— ‎первая ‎здесь ‎картина ‎—‏ ‎понравилась‏ ‎Третьякову, ‎он‏ ‎ее ‎купил,‏ ‎и ‎дальше ‎Гермашев ‎жил, ‎скорее,‏ ‎благополучно.‏ ‎Правда,‏ ‎когда ‎в‏ ‎20-е ‎он‏ ‎эмигрировал ‎во‏ ‎Францию,‏ ‎какое-то ‎время‏ ‎было ‎трудненько, ‎но ‎не ‎голодал.‏ ‎Отличный ‎автор,‏ ‎по-моему.


Читать: 8+ мин
logo Норин

Деды поджигали. Огнеметание для чайников

Автор ‎Михаил‏ ‎Лапиков, текст ‎публикуется ‎с ‎его ‎ведома‏ ‎и ‎благословения

Все‏ ‎знают‏ ‎из ‎фильмов ‎и‏ ‎компьютерных ‎игр,‏ ‎что ‎огнемёт ‎вселяет ‎ужас‏ ‎в‏ ‎противника ‎на‏ ‎поле ‎боя.‏ ‎Но ‎как ‎в ‎реальности ‎зажигали‏ ‎огнемётчики‏ ‎на ‎полях‏ ‎сражений ‎Великой‏ ‎Отечественной?

Имеет ‎аналоги, ‎но…

Огнеметы ‎РККА ‎с‏ ‎истинно‏ ‎металлическим‏ ‎названием ‎«РОКС»‏ ‎имели ‎сразу‏ ‎несколько ‎достоинств,‏ ‎в‏ ‎основе ‎которых‏ ‎лежали ‎заранее ‎учтённые ‎недостатки. ‎Пользоваться‏ ‎огнемётом ‎предстояло‏ ‎наскоро‏ ‎обученному ‎бойцу ‎в‏ ‎скверную ‎погоду,‏ ‎с ‎плохим ‎тыловым ‎снабжением.

Как‏ ‎результат‏ ‎— ‎никаких‏ ‎сложных ‎ацетиленовых,‏ ‎водородных ‎или ‎тем ‎более ‎электрических‏ ‎запалов‏ ‎оружие ‎не‏ ‎получило.

Только ‎холостые‏ ‎патроны ‎в ‎револьверном ‎барабане, ‎причём‏ ‎с‏ ‎двойным‏ ‎запасом, ‎только‏ ‎хардкор!

Такой ‎сработает‏ ‎хоть ‎зимой,‏ ‎хоть‏ ‎летом. ‎Даже‏ ‎если ‎барабан ‎забит ‎грязью ‎или‏ ‎примёрз, ‎для‏ ‎нового‏ ‎пуска ‎его ‎можно‏ ‎было ‎провернуть‏ ‎с ‎помощью ‎рук ‎и‏ ‎такой-то‏ ‎матери.

Смесь ‎выбрасывал‏ ‎обычный ‎сжатый‏ ‎воздух, ‎который ‎при ‎острой ‎нужде‏ ‎закачивался‏ ‎в ‎стальной‏ ‎баллон ‎ёмкостью‏ ‎чуть ‎больше ‎литра ‎хоть ‎ручной‏ ‎помпой.‏ ‎Занятие‏ ‎это ‎очень‏ ‎долгое ‎и‏ ‎утомительное, ‎но‏ ‎с‏ ‎ним ‎могли‏ ‎справиться ‎даже ‎бестолковые ‎новобранцы.

Ну ‎и,‏ ‎наконец, ‎маскировка.‏ ‎Огнеметчики‏ ‎по ‎определению ‎привлекали‏ ‎на ‎себя‏ ‎град ‎пуль, ‎но ‎оружие‏ ‎расчёта‏ ‎выглядело ‎максимально‏ ‎похожим ‎на‏ ‎винтовку. ‎У ‎некоторых ‎моделей ‎даже‏ ‎штык‏ ‎в ‎комплект‏ ‎штатно ‎входил.‏ ‎Не ‎для ‎того ‎чтобы ‎враг‏ ‎больней‏ ‎обстрадался‏ ‎(палить ‎из‏ ‎огнемёта ‎в‏ ‎упор ‎—‏ ‎занятие‏ ‎для ‎самоубийц),‏ ‎а ‎чтобы ‎на ‎сближении ‎боец‏ ‎с ‎такой‏ ‎пушкой‏ ‎минимально ‎отличался ‎от‏ ‎обычных ‎стрелков.

ТТХ

Дальность‏ ‎огня ‎густой ‎смесью ‎—‏ ‎до‏ ‎35 ‎метров.‏ ‎Типичная ‎рабочая‏ ‎— ‎около ‎20. ‎Фактический ‎боекомплект‏ ‎—‏ ‎шесть-восемь ‎коротких‏ ‎пусков, ‎в‏ ‎зависимости ‎от ‎квалификации ‎огнемётчика. ‎Вес‏ ‎полного‏ ‎огнемёта‏ ‎— ‎23,2‏ ‎килограмма.

Десять ‎литров‏ ‎смеси ‎при‏ ‎давлении‏ ‎в ‎15-17‏ ‎атмосфер ‎могли ‎покинуть ‎огнемёт ‎в‏ ‎один ‎пуск‏ ‎за‏ ‎три-четыре ‎секунды ‎—‏ ‎в ‎зависимости‏ ‎от ‎состава ‎смеси. ‎Очень‏ ‎интересного‏ ‎состава!

Занимательная ‎алхимия

Названия‏ ‎«зелёное ‎масло»,‏ ‎«тяжёлый ‎сольвент» ‎и ‎«бензольная ‎головка»‏ ‎звучат‏ ‎для ‎неподготовленного‏ ‎уха ‎как‏ ‎загадочные ‎алхимические ‎жидкости. ‎У ‎химиков‏ ‎даже‏ ‎свой‏ ‎волшебный ‎порошок‏ ‎есть ‎—‏ ‎ОП‑2.

Искусство ‎смешать‏ ‎состав‏ ‎в ‎нужных‏ ‎пропорциях ‎в ‎зависимости ‎от ‎времени‏ ‎года ‎учитывало‏ ‎всё‏ ‎кроме ‎фазы ‎Луны‏ ‎и ‎положения‏ ‎Меркурия ‎в ‎четвёртом ‎доме‏ ‎зодиака.

Если‏ ‎снабжение ‎отрезано,‏ ‎годилась ‎и‏ ‎смесь ‎бензина, ‎керосина ‎и ‎дизеля,‏ ‎пусть‏ ‎и ‎с‏ ‎некоторыми ‎потерями‏ ‎качества. ‎Подготовить ‎её ‎нужно ‎было‏ ‎заранее‏ ‎—‏ ‎летом ‎смесь‏ ‎настаивалась ‎около‏ ‎трёх ‎суток,‏ ‎зимой‏ ‎— ‎больше‏ ‎десяти. ‎И ‎разумеется, ‎без ‎права‏ ‎на ‎ошибку:‏ ‎вязкость‏ ‎огнесмеси ‎должна ‎составлять‏ ‎10-20 ‎секунд‏ ‎зимой, ‎25-50 ‎секунд ‎летом.‏ ‎И‏ ‎попробуй ‎только‏ ‎перепутай, ‎алхимик!‏ ‎С ‎каждой ‎ошибкой ‎струя ‎огнемёта‏ ‎теряет‏ ‎драгоценные ‎метры‏ ‎дальности. ‎А‏ ‎их ‎у ‎носимого ‎огнемёта ‎и‏ ‎так‏ ‎довольно‏ ‎мало.

Странная ‎цифра‏ ‎вязкости ‎порождена‏ ‎методом ‎её‏ ‎определения‏ ‎в ‎поле‏ ‎без ‎сложных ‎инструментов. ‎Это ‎время,‏ ‎за ‎которое‏ ‎металлический‏ ‎шарик ‎на ‎суровой‏ ‎нитке ‎тонет‏ ‎в ‎полном ‎ведре ‎загущённой‏ ‎смеси‏ ‎на ‎глубину‏ ‎25 ‎сантиметров.

Огнемёт‏ ‎жжёт

Плохо ‎загущённая ‎лёгкая ‎струя ‎выглядела‏ ‎как‏ ‎факел ‎пламени‏ ‎шириной ‎до‏ ‎трёх ‎метров ‎с ‎температурой ‎чуть‏ ‎меньше‏ ‎тысячи‏ ‎градусов. ‎Такой‏ ‎только ‎зрителей‏ ‎в ‎кино‏ ‎пугать.

У‏ ‎хорошо ‎загущённой‏ ‎тяжёлый ‎выстрел ‎— ‎длинный ‎тугой‏ ‎огненный ‎бич,‏ ‎которому‏ ‎позавидует ‎даже ‎средиземский‏ ‎Балрог. ‎Летел‏ ‎он ‎прямо, ‎вид ‎на‏ ‎цель‏ ‎не ‎закрывал.‏ ‎Попадать ‎им‏ ‎было ‎легко, ‎температура ‎заметно ‎превышала‏ ‎тысячу‏ ‎градусов, ‎а‏ ‎горела ‎огнесмесь‏ ‎на ‎цели ‎не ‎одну-две ‎секунды,‏ ‎а‏ ‎многие‏ ‎десятки ‎секунд‏ ‎— ‎этого‏ ‎вполне ‎достаточно,‏ ‎чтобы‏ ‎превратить ‎любого‏ ‎здорового ‎противника ‎в ‎беспомощного ‎паникующего‏ ‎инвалида. ‎Или‏ ‎вообще‏ ‎убить ‎— ‎как‏ ‎повезёт.

С ‎огнемётом‏ ‎на ‎танк

Достаточно ‎опытный ‎и‏ ‎хладнокровный‏ ‎огнемётчик ‎вполне‏ ‎мог ‎лишить‏ ‎противника ‎бронетехники. ‎Правда, ‎требовалось ‎изрядно‏ ‎постараться.‏ ‎Тяжёлые ‎фракции‏ ‎на ‎броне‏ ‎попросту ‎гасли. ‎Требовалось ‎закинуть ‎горячий‏ ‎комсомольский‏ ‎привет‏ ‎туда, ‎где‏ ‎хватало ‎грязи‏ ‎и ‎потёков‏ ‎масла,‏ ‎чтобы ‎танк‏ ‎загорелся.

С ‎другой ‎стороны, ‎любая ‎самоходка‏ ‎противника ‎с‏ ‎открытой‏ ‎рубкой ‎(вне ‎зависимости‏ ‎от ‎реальной‏ ‎модели ‎в ‎РККА ‎их‏ ‎под‏ ‎конец ‎войны‏ ‎традиционно ‎обзывали‏ ‎«Фердинандами») ‎при ‎встрече ‎с ‎огнемётчиком‏ ‎на‏ ‎тесной ‎улице‏ ‎рисковала ‎красиво‏ ‎сгореть.

Недостатки ‎конструкции

Пробитие ‎бака ‎огнемёта ‎зачастую‏ ‎означало‏ ‎гибель‏ ‎расчёта. ‎Раненый‏ ‎боец ‎путался‏ ‎в ‎ремнях‏ ‎и‏ ‎сгорал ‎вместе‏ ‎с ‎оружием. ‎С ‎помощью ‎товарищей‏ ‎шансы ‎оставались,‏ ‎но‏ ‎строго ‎при ‎условии,‏ ‎что ‎стрелки‏ ‎достаточно ‎смелы ‎и ‎дисциплинированы,‏ ‎чтобы‏ ‎постоянно ‎находиться‏ ‎рядом ‎с‏ ‎настолько ‎взрывоопасным ‎спутником.

Недостатки ‎огнемётчика

Далеко ‎не‏ ‎все‏ ‎бойцы ‎обладали‏ ‎достаточной ‎силой,‏ ‎храбростью ‎и ‎умом, ‎чтобы ‎ходить‏ ‎в‏ ‎бой‏ ‎с ‎тяжёлым,‏ ‎неповоротливым ‎и‏ ‎капризным ‎огнемётом.

Слабый‏ ‎боец‏ ‎попросту ‎отставал‏ ‎в ‎гонке ‎за ‎стрелками. ‎Плохо‏ ‎обученный ‎запросто‏ ‎мог‏ ‎проглядеть ‎какую-то ‎из‏ ‎многочисленных ‎поломок‏ ‎и ‎выйти ‎к ‎цели‏ ‎с‏ ‎бесполезным ‎куском‏ ‎железа ‎вместо‏ ‎оружия.

А ‎слишком ‎умные ‎вообще ‎порывались‏ ‎бросить‏ ‎всё ‎и‏ ‎уйти ‎обратно‏ ‎в ‎пулемётчики, ‎миномётчики ‎— ‎или‏ ‎откуда‏ ‎их‏ ‎там ‎ещё‏ ‎наскоро ‎призвали.

Командирам‏ ‎приходилось ‎изрядно‏ ‎потрудиться,‏ ‎чтобы ‎сохранить‏ ‎и ‎приумножить ‎боеспособность ‎подчинённых.

Опыт ‎и‏ ‎расчёт

Взаимное ‎прикрытие‏ ‎и‏ ‎дублирование ‎легло ‎в‏ ‎основу ‎эффективного‏ ‎огнеметания. ‎Вооруженная ‎огнеметами ‎штурмовая‏ ‎группа‏ ‎РККА ‎на‏ ‎зачистке ‎польских,‏ ‎венгерских ‎и ‎немецких ‎городов ‎состояла‏ ‎из‏ ‎двух ‎огнемётчиков,‏ ‎двух ‎сапёров,‏ ‎четырёх ‎вооружённых ‎ручными ‎пулемётами ‎стрелков‏ ‎прикрытия‏ ‎и‏ ‎одного ‎дымопостановщика.‏ ‎Все ‎они‏ ‎запросто ‎могли‏ ‎идти‏ ‎на ‎штурм‏ ‎в ‎стальных ‎нагрудниках, ‎достаточно ‎стойких‏ ‎к ‎огню‏ ‎противника.

В‏ ‎городской ‎застройке ‎этот‏ ‎адский ‎комбайн‏ ‎смерти ‎давил ‎пулемётным ‎огнём‏ ‎стрелковые‏ ‎амбразуры, ‎пока‏ ‎скрытые ‎дымами‏ ‎огнемётчики ‎ползли ‎на ‎дистанцию ‎пуска.‏ ‎А‏ ‎потом ‎остальные‏ ‎закидывали ‎цель‏ ‎гранатами ‎и ‎резали ‎пулемётным ‎огнём‏ ‎разбегающийся‏ ‎из‏ ‎огромной ‎духовки‏ ‎гарнизон.

Как ‎это‏ ‎выглядело ‎на‏ ‎практике,‏ ‎можно ‎прочесть,‏ ‎к ‎примеру, ‎в ‎документах ‎советской‏ ‎6-й ‎армии,‏ ‎штурмовавшей‏ ‎Бреслау ‎весной ‎1945‏ ‎года. ‎Первого‏ ‎апреля ‎огнемётчик ‎по ‎фамилии‏ ‎Вепренцов‏ ‎«под ‎бешеную‏ ‎стрельбу ‎противника»‏ ‎(так ‎в ‎документе) ‎подполз ‎к‏ ‎подвалу,‏ ‎откуда ‎велся‏ ‎огонь, ‎и‏ ‎метнул ‎струю ‎внутрь. ‎Согласно ‎документу,‏ ‎«оттуда‏ ‎послышались‏ ‎неимоверные ‎крики‏ ‎и ‎прекратился‏ ‎огонь». ‎В‏ ‎подвале‏ ‎нашли ‎восемь‏ ‎обгоревших ‎трупов ‎немецких ‎солдат.

Итоги ‎войны

К‏ ‎окончанию ‎войны‏ ‎стало‏ ‎ясно, ‎что ‎улучшить‏ ‎огнемёт ‎может‏ ‎лишь ‎радикальная ‎смена ‎его‏ ‎конструкции.

Современные‏ ‎термобарические ‎боеприпасы‏ ‎с ‎оружием‏ ‎тех ‎времён ‎имеют ‎довольно ‎мало‏ ‎общего‏ ‎— ‎их‏ ‎капсулы ‎летят‏ ‎на ‎многие ‎сотни ‎метров ‎и‏ ‎выжигают‏ ‎с‏ ‎гарантией ‎десятки‏ ‎квадратных ‎метров.‏ ‎Но ‎даже‏ ‎с‏ ‎теми ‎несовершенными‏ ‎топливными ‎огнемётами ‎бойцы ‎РККА ‎за‏ ‎годы ‎войны‏ ‎успешно‏ ‎вскрыли ‎несколько ‎тысяч‏ ‎долговременных ‎огневых‏ ‎точек ‎противника ‎в ‎поле‏ ‎и‏ ‎в ‎городах‏ ‎— ‎и‏ ‎уничтожили ‎их ‎гарнизоны.


Читать: 12+ мин
logo Норин

Анри Ривьер и его ояпоненная Франция

Анри ‎Ривьер‏ ‎жил ‎и ‎работал ‎во ‎второй‏ ‎половине ‎XIX‏ ‎века‏ ‎и ‎первой ‎половине‏ ‎ХХ. ‎Он‏ ‎занимался ‎литографиями, ‎гравюрами, ‎ну,‏ ‎и‏ ‎акварели ‎должное‏ ‎отдавал. ‎На‏ ‎его ‎стиль ‎серьезно ‎повлияло ‎японское‏ ‎искусство,‏ ‎в ‎частности‏ ‎Хокусай, ‎и‏ ‎одна ‎из ‎серий ‎его ‎работ‏ ‎называется‏ ‎«36‏ ‎видов ‎Эйфелевой‏ ‎башни» ‎(прозрачный‏ ‎намек ‎на‏ ‎«36‏ ‎видов ‎Фудзи»).‏ ‎А ‎вообще, ‎сейчас ‎многие ‎его‏ ‎работы ‎похожи‏ ‎на‏ ‎кадры ‎из ‎мультфильмов.‏ ‎В ‎частности,‏ ‎Миядзаки, ‎хех.









































Читать: 1+ мин
logo Норин

Еврейский самоходный автоматический камнемет

В ‎80-е‏ ‎израильтяне ‎столкнулись ‎с ‎интифадой ‎—‏ ‎городской ‎герильей‏ ‎в‏ ‎Палестине. ‎Одной ‎из‏ ‎основных ‎черт‏ ‎этого ‎действа ‎было ‎массовое‏ ‎метание‏ ‎камней ‎арабами‏ ‎в ‎евреев.‏ ‎Военным ‎потребовалась ‎какая-то ‎штука, ‎которая‏ ‎могла‏ ‎бы ‎нелетально,‏ ‎но ‎надежно‏ ‎разгонять ‎мятежных ‎магометан. ‎Штука ‎в‏ ‎том,‏ ‎что‏ ‎у ‎армии водометов‏ ‎на ‎вооружении‏ ‎не ‎состояло,‏ ‎а‏ ‎ей ‎какие-то‏ ‎средства, ‎которые ‎делают ‎больно, ‎но‏ ‎насмерть ‎толпами‏ ‎не‏ ‎убивают, ‎требовались.Человек, ‎который‏ ‎создал ‎инструмент‏ ‎для ‎противодействия ‎палестинскому ‎камнеметанию,‏ ‎явно‏ ‎был ‎серьезно‏ ‎обижен ‎на‏ ‎эти ‎булыжники. ‎Поэтому ‎он ‎создал‏ ‎«Хацацит» — устройство,‏ ‎которое ‎позволяло‏ ‎кидать ‎камни‏ ‎в ‎ответ ‎с ‎настоящим ‎размахом.

«Хацацит»‏ ‎—‏ ‎это,‏ ‎буквально, ‎«Щебнеметалка».‏ ‎Значит, ‎берется‏ ‎короб ‎с‏ ‎щебнем,‏ ‎и ‎этот‏ ‎щебень ‎подается ‎на ‎крыльчатку ‎(этакий‏ ‎здоровенный ‎могучий‏ ‎вентилятор),‏ ‎которая ‎и ‎мечет‏ ‎гордый ‎ответ‏ ‎еврейского ‎народа. ‎На ‎супостата‏ ‎сыплется‏ ‎настоящий ‎поток‏ ‎щебенки. ‎Особенно‏ ‎если ‎смонтировать ‎щебнемет ‎на ‎тяжелый‏ ‎грузовик‏ ‎или ‎БТР,‏ ‎где ‎можно‏ ‎разместить ‎большой ‎боекомплект. ‎Приехал ‎еврей,‏ ‎похожий‏ ‎на‏ ‎солдата, ‎и‏ ‎выстрелил ‎камнем‏ ‎не ‎в‏ ‎какую‏ ‎нибудь ‎бутылку‏ ‎с ‎сюрпризом, ‎а ‎в ‎живого‏ ‎человека. ‎Нужны‏ ‎ли‏ ‎тут ‎слова?

Идея ‎был‏ ‎классная. ‎Но‏ ‎нет. ‎Оказалось, ‎что ‎на‏ ‎дистанции‏ ‎метров ‎в‏ ‎сто ‎щебень‏ ‎резко ‎теряет ‎ударную ‎силу, ‎зато‏ ‎в‏ ‎упор ‎валит‏ ‎с ‎переломами.‏ ‎Те, ‎в ‎кого ‎попали ‎издалека,‏ ‎убегать‏ ‎не‏ ‎хотели, ‎а‏ ‎те, ‎кому‏ ‎прилетало ‎в‏ ‎упор‏ ‎— ‎уже‏ ‎не ‎могли. ‎В ‎итоге ‎«Хацацит»‏ ‎был ‎довольно‏ ‎быстро‏ ‎заброшен, ‎а ‎пытливая‏ ‎конструкторская ‎мысль‏ ‎переключилась ‎на ‎варианты ‎с‏ ‎ультразвуком,‏ ‎мерзкими ‎запахами‏ ‎и ‎даже‏ ‎суперклеем.

Зато ‎ЦАХАЛ ‎— ‎это ‎теперь‏ ‎единственная‏ ‎армия, ‎у‏ ‎которой ‎был‏ ‎самоходный ‎автоматический ‎камнемет.


Читать: 16+ мин
logo Норин

Барк «Памир»: жестокий реквием эпохе паруса

Автор ‎Алексей‏ ‎Костенков; текст ‎выкладывается ‎с ‎его ‎ведома‏ ‎и ‎одобрения.

Настоящим‏ ‎реквиемом‏ ‎великой ‎эпохе ‎парусных‏ ‎судов ‎стала‏ ‎трагедия ‎1957 ‎года. ‎Немецкий‏ ‎барк‏ ‎«Памир», ‎пройдя‏ ‎многие ‎войны,‏ ‎после ‎полувека ‎службы ‎сгинул ‎в‏ ‎атлантическом‏ ‎урагане ‎почти‏ ‎со ‎всей‏ ‎командой ‎— ‎из-за ‎человеческой ‎глупости.

Последний‏ ‎шанс‏ ‎паруса:‏ ‎стальные ‎«выжиматели‏ ‎ветра»

В ‎начале‏ ‎ХХ ‎века‏ ‎грузовые‏ ‎парусники ‎капитулировали‏ ‎перед ‎пароходами. ‎В ‎1907 ‎году‏ ‎португальцы ‎торжественно,‏ ‎с‏ ‎морским ‎парадом ‎в‏ ‎присутствии ‎королевы,‏ ‎затопили ‎торпедой ‎чайный ‎клипер‏ ‎«Фермопилы»,‏ ‎когда-то ‎обошедший‏ ‎знаменитую ‎«Катти‏ ‎Сарк».

К ‎тому ‎моменту ‎«Фермопилы» ‎уже‏ ‎довольно‏ ‎давно ‎продали‏ ‎Португалии ‎в‏ ‎качестве ‎учебного ‎корабля. ‎И ‎с‏ ‎того‏ ‎момента‏ ‎этот ‎клипер‏ ‎назывался ‎«Педро‏ ‎Нунеш».

Пароходы ‎были‏ ‎надёжны,‏ ‎но ‎медлительны.‏ ‎Они ‎требовали ‎частой ‎бункеровки ‎—‏ ‎погрузки ‎угля.‏ ‎Для‏ ‎переходов ‎по ‎пустынным‏ ‎океанским ‎просторам‏ ‎под ‎Южным ‎крестом ‎это‏ ‎не‏ ‎годилось.

Так ‎родились‏ ‎последние ‎грузовые‏ ‎парусники: ‎винджаммеры, ‎«выжиматели ‎ветра». ‎Узкий‏ ‎корпус‏ ‎с ‎гидродинамическими‏ ‎обводами ‎и‏ ‎прочный ‎рангоут ‎— ‎всё ‎из‏ ‎стали.‏ ‎Водоизмещение‏ ‎былых ‎линейных‏ ‎кораблей ‎и‏ ‎длина ‎более‏ ‎сотни‏ ‎метров. ‎Всё‏ ‎ради ‎того, ‎чтобы ‎ловить ‎парусами‏ ‎на ‎стальных‏ ‎мачтах‏ ‎бури, ‎губительные ‎для‏ ‎деревянных ‎судов‏ ‎прошлого. ‎И ‎в ‎обход‏ ‎мыса‏ ‎Горн ‎везти‏ ‎в ‎Европу‏ ‎австралийское ‎зерно ‎и ‎чилийскую ‎селитру,‏ ‎нужную‏ ‎для ‎удобрений‏ ‎и ‎производства‏ ‎пороха.

Даже ‎появление ‎экономичных ‎и ‎быстрых‏ ‎теплоходов‏ ‎в‏ ‎течение ‎какого-то‏ ‎времени ‎не‏ ‎влияло ‎на‏ ‎«королевское»‏ ‎положение ‎парусников‏ ‎на ‎океанских ‎маршрутах ‎крайнего ‎юга.‏ ‎Чтобы ‎не‏ ‎ходить‏ ‎«туда» ‎вхолостую, ‎винджаммеры‏ ‎захватывали ‎в‏ ‎Старом ‎Свете ‎груз ‎угля…‏ ‎и‏ ‎пианино ‎с‏ ‎роялями. ‎Плавный‏ ‎ход ‎не ‎вредил ‎инструментам ‎так,‏ ‎как‏ ‎вибрация ‎машин‏ ‎пароходов.

Летающие ‎П-лайнеры

Гамбургская‏ ‎компания ‎F. ‎Laeisz ‎нуждалась ‎в‏ ‎судах‏ ‎для‏ ‎перевозки ‎селитры.‏ ‎Её ‎владельцы‏ ‎превыше ‎всего‏ ‎ставили‏ ‎скорость. ‎Специалисты‏ ‎по ‎гидродинамике ‎Гёттингенского ‎университета ‎разработали‏ ‎для ‎них‏ ‎идеальные‏ ‎обводы ‎корпусов.

По ‎традиции‏ ‎их ‎суда‏ ‎по ‎сей ‎день ‎носят‏ ‎названия‏ ‎на ‎букву‏ ‎«П». ‎Карл‏ ‎Лайеш, ‎основатель ‎компании, ‎прозвал ‎жену‏ ‎за‏ ‎любовь ‎к‏ ‎характерным ‎причёскам‏ ‎«Пуделем» ‎— ‎и ‎так ‎окрестил‏ ‎своё‏ ‎первое‏ ‎судно, ‎заложив‏ ‎традицию.

Одними ‎из‏ ‎первых ‎F.‏ ‎Laeisz‏ ‎перешли ‎от‏ ‎деревянных ‎клиперов ‎к ‎стальным ‎винджаммерам.‏ ‎Английские ‎моряки‏ ‎оценили‏ ‎стремительность ‎и ‎надёжность‏ ‎«ветровыжимателей» ‎Лайешей.‏ ‎Они ‎называли ‎их ‎Flying‏ ‎P-Liner,‏ ‎«летающие ‎П-лайнеры».‏ ‎Было ‎за‏ ‎что: ‎в ‎1904 ‎году ‎пятимачтовый‏ ‎«Потоси»‏ ‎доставил ‎груз‏ ‎селитры ‎из‏ ‎Чили ‎в ‎Англию ‎за ‎рекордные‏ ‎57‏ ‎суток.

Винджаммеры‏ ‎ради ‎скорости‏ ‎шли ‎сквозь‏ ‎вечные ‎шторма‏ ‎«ревущих‏ ‎сороковых» ‎и‏ ‎«неистовых ‎пятидесятых» ‎широт. ‎Немецкое ‎качество‏ ‎справлялось. ‎«Памир»‏ ‎оказался‏ ‎единственным ‎П-лайнером, ‎погибшим‏ ‎в ‎бурю.‏ ‎И ‎для ‎этого, ‎скажем‏ ‎честно,‏ ‎пришлось ‎постараться.

Дефицит‏ ‎желающих ‎возиться‏ ‎с ‎парусами ‎в ‎бури ‎компенсировался‏ ‎романтиками‏ ‎и ‎курсантами‏ ‎мореходных ‎школ,‏ ‎обязанными ‎проходить ‎практику ‎на ‎парусниках.‏ ‎Кроме‏ ‎того,‏ ‎моряков ‎с‏ ‎опытом ‎таких‏ ‎походов ‎судовладельцы‏ ‎и‏ ‎капитаны ‎отрывали‏ ‎с ‎руками ‎за ‎хорошие ‎деньги.

В‏ ‎1905 ‎году‏ ‎с‏ ‎гамбургских ‎стапелей ‎Blohm‏ ‎& ‎Voss‏ ‎сошёл ‎герой ‎нашего ‎рассказа‏ ‎—‏ ‎четырёхмачтовый ‎стальной‏ ‎барк ‎«Памир».‏ ‎Он ‎стал ‎третьей ‎из ‎«восьмерых‏ ‎сестёр»‏ ‎— ‎четырёхмачтовых‏ ‎барков ‎F.‏ ‎Laeisz.

Смена ‎флагов

Ходить ‎под ‎германским ‎флагом‏ ‎«Памиру»‏ ‎пришлось‏ ‎недолго. ‎Возвращение‏ ‎из ‎девятого‏ ‎рейса ‎выпало‏ ‎на‏ ‎начало ‎Первой‏ ‎мировой. ‎Понимая, ‎что ‎до ‎Германии‏ ‎не ‎дойти,‏ ‎капитан‏ ‎привёл ‎судно ‎на‏ ‎Канары. ‎Под‏ ‎защитой ‎нейтральной ‎Испании ‎«Памиру»‏ ‎пришлось‏ ‎задержаться ‎здесь‏ ‎на ‎шесть‏ ‎лет.

В ‎порядке ‎репараций ‎немецкий ‎винджаммер‏ ‎отдали‏ ‎итальянцам ‎—‏ ‎но ‎после‏ ‎доставки ‎на ‎буксире ‎в ‎порт‏ ‎Неаполя‏ ‎оказалось,‏ ‎что ‎экипажа‏ ‎на ‎такой‏ ‎парусник ‎у‏ ‎них‏ ‎нет. ‎F.‏ ‎Laeisz ‎в ‎1924 ‎году ‎выкупили‏ ‎и ‎вернули‏ ‎на‏ ‎чилийскую ‎линию ‎стоявший‏ ‎без ‎дела‏ ‎«Памир» ‎и ‎другие ‎«П-лайнеры».

Развитие‏ ‎синтеза‏ ‎аммиака ‎и‏ ‎великая ‎депрессия‏ ‎поставили ‎крест ‎на ‎выгодах ‎чилийской‏ ‎торговли.‏ ‎Немецкая ‎компания‏ ‎стала ‎избавляться‏ ‎от ‎парусного ‎флота. ‎В ‎1931‏ ‎году‏ ‎«Памир»‏ ‎продали ‎финскому‏ ‎бизнесмену ‎Густаву‏ ‎Эриксону.

Финны ‎умудрялись‏ ‎держаться‏ ‎на ‎рынке‏ ‎парусных ‎перевозок ‎за ‎счёт ‎жесточайшей‏ ‎экономии ‎и‏ ‎эксплуатации‏ ‎романтических ‎чувств. ‎Эриксон‏ ‎установил ‎для‏ ‎своих ‎судов ‎«зерновые ‎регаты»:‏ ‎соревнования‏ ‎по ‎скоростной‏ ‎доставке ‎австралийского‏ ‎зерна, ‎которые ‎часто ‎выигрывал ‎«Памир».‏ ‎А‏ ‎с ‎добровольцев‏ ‎он ‎умудрялся‏ ‎ещё ‎и ‎брать ‎деньги ‎за‏ ‎возможность‏ ‎ходить‏ ‎на ‎парусниках.

Японец,‏ ‎который ‎не‏ ‎стрелял

Третьего ‎августа‏ ‎1941‏ ‎года ‎в‏ ‎порту ‎новозеландского ‎Веллингтона ‎«Памир» ‎реквизировали.‏ ‎Британская ‎империя‏ ‎ещё‏ ‎не ‎объявила ‎войну‏ ‎Финляндии, ‎однако‏ ‎конфисковала ‎финские ‎суда. ‎Над‏ ‎«Памиром»‏ ‎поднялся ‎флаг‏ ‎Новой ‎Зеландии.‏ ‎Команда ‎стала ‎смешанной, ‎пополнившись ‎новозеландскими‏ ‎моряками‏ ‎и ‎курсантами.‏ ‎Возивший ‎в‏ ‎годы ‎войны ‎шерсть ‎и ‎бараний‏ ‎жир‏ ‎в‏ ‎Сан-Франциско ‎барк‏ ‎стал ‎любимым‏ ‎судном ‎новозеландцев‏ ‎и‏ ‎«маскотом» ‎новозеландского‏ ‎флота.

Двенадцатого ‎ноября ‎1944 ‎года ‎на‏ ‎пути ‎из‏ ‎Пёрл-Харбора‏ ‎в ‎Сан-Франциско ‎экипаж‏ ‎«Памира» ‎заметил‏ ‎идущую ‎параллельным ‎курсом ‎подлодку.‏ ‎Экипаж‏ ‎стал ‎готовиться‏ ‎к ‎худшему‏ ‎и ‎готовить ‎спасательные ‎лодки. ‎Капитан‏ ‎подумывал‏ ‎таранить ‎японца‏ ‎— ‎помирать,‏ ‎так ‎с ‎музыкой. ‎Однако ‎подлодка‏ ‎отвернула‏ ‎в‏ ‎сторону ‎и‏ ‎исчезла ‎в‏ ‎море.

Почему? ‎Барк‏ ‎с‏ ‎грузом ‎был‏ ‎законной ‎добычей. ‎«Памир» ‎встретил ‎I-12,‏ ‎японскую ‎тяжёлую‏ ‎подлодку‏ ‎дальнего ‎радиуса ‎действия,‏ ‎с ‎ангаром‏ ‎для ‎гидросамолёта ‎и ‎140-мм‏ ‎орудием.

Прагматичная‏ ‎версия ‎полагает,‏ ‎что ‎сильное‏ ‎волнение ‎мешало ‎стрелять ‎из ‎пушки‏ ‎—‏ ‎а ‎тратить‏ ‎торпеду ‎на‏ ‎парусник ‎японцы ‎сочли ‎излишеством.

Романтичная ‎версия‏ ‎предполагает,‏ ‎что‏ ‎у ‎капитана‏ ‎Канэо ‎Кудо‏ ‎не ‎поднялась‏ ‎рука‏ ‎на ‎«Памир».‏ ‎Он ‎сам ‎ходил ‎на ‎паруснике‏ ‎курсантом. ‎Если‏ ‎так,‏ ‎дело ‎не ‎в‏ ‎гуманизме.

«Жестокие ‎люди‏ ‎сентиментальны».

Перед ‎этим ‎Кудо ‎пустил‏ ‎на‏ ‎дно ‎транспорт‏ ‎«Джон ‎Джонсон»‏ ‎и ‎расстрелял ‎из ‎пулемётов ‎спасательные‏ ‎шлюпки‏ ‎и ‎моряков.

Тайну‏ ‎своего ‎решения‏ ‎японец ‎унёс ‎на ‎дно. ‎I-12‏ ‎то‏ ‎ли‏ ‎была ‎потоплена‏ ‎на ‎следующий‏ ‎день ‎близ‏ ‎Гавайев,‏ ‎то ‎ли‏ ‎погибла ‎в ‎марте ‎1945-го ‎у‏ ‎Сан-Франциско.

Последний ‎парусник‏ ‎у‏ ‎мыса ‎Горн ‎и‏ ‎великая ‎война‏ ‎с ‎крысами

После ‎войны ‎«Памир»‏ ‎три‏ ‎года ‎ходил‏ ‎под ‎новозеландским‏ ‎флагом, ‎после ‎чего ‎его ‎отдали‏ ‎финнам.‏ ‎Чтобы ‎не‏ ‎возвращаться ‎вхолостую,‏ ‎он ‎взял ‎на ‎борт ‎60‏ ‎тысяч‏ ‎мешков‏ ‎австралийского ‎ячменя‏ ‎по ‎заказу‏ ‎шотландских ‎производителей‏ ‎виски.

Наперегонки‏ ‎с ‎прибывшим‏ ‎из ‎Швеции ‎систершипом ‎«Пассат» ‎«Памир»‏ ‎двинулся ‎в‏ ‎Европу‏ ‎— ‎сквозь ‎«неистовые‏ ‎пятидесятые» ‎в‏ ‎финальную ‎«зерновую ‎регату». ‎Одиннадцатого‏ ‎июля‏ ‎1949 ‎года‏ ‎отставший ‎от‏ ‎коллеги ‎«Памир» ‎стал ‎последним ‎грузовым‏ ‎парусником,‏ ‎прошедшим ‎мимо‏ ‎мыса ‎Горн.

В‏ ‎октябре ‎«Памир» ‎пришёл ‎в ‎Британию‏ ‎—‏ ‎и‏ ‎по ‎требованию‏ ‎британского ‎министерства‏ ‎сельского ‎хозяйства‏ ‎полгода‏ ‎стоял ‎как‏ ‎баржа ‎в ‎валлийском ‎порту, ‎в‏ ‎качестве ‎продовольственного‏ ‎резерва.

Королевство‏ ‎голодало, ‎было ‎не‏ ‎до ‎виски.

Бюрократический‏ ‎маразм ‎привёл ‎к ‎последствиям,‏ ‎достойным‏ ‎«Монти ‎Пайтона».‏ ‎После ‎бесконечных‏ ‎согласований, ‎обсуждений ‎и ‎проволочек ‎трюмы‏ ‎открыли‏ ‎только ‎в‏ ‎апреле ‎1950‏ ‎года. ‎Оттуда ‎хлынул ‎неудержимый ‎поток‏ ‎крыс.

Разгрузка‏ ‎того,‏ ‎что ‎ещё‏ ‎можно ‎было‏ ‎спасти, ‎превратилась‏ ‎в‏ ‎битву. ‎Нужно‏ ‎было ‎предотвратить ‎проникновение ‎затаившихся ‎в‏ ‎мешках ‎диверсантов‏ ‎в‏ ‎зернохранилища. ‎Грызунов ‎истребляли‏ ‎рабочие ‎и‏ ‎волонтёры ‎посредством ‎лопат, ‎собак‏ ‎и‏ ‎подручных ‎предметов‏ ‎— ‎но‏ ‎их ‎число ‎казалось ‎бесконечным.

Убитые ‎подсчитывались‏ ‎с‏ ‎британской ‎пунктуальностью.‏ ‎К ‎окончанию‏ ‎выгрузки ‎спустя ‎три ‎недели ‎подтверждённые‏ ‎потери‏ ‎крысиного‏ ‎воинства ‎составили‏ ‎4501 ‎единицу.‏ ‎Однако ‎барк‏ ‎продолжал‏ ‎кишеть ‎грызунами.

В‏ ‎ход ‎пошло ‎оружие ‎массового ‎поражения.‏ ‎Барк ‎обработали‏ ‎синильной‏ ‎кислотой. ‎После ‎этого‏ ‎на ‎борту‏ ‎насчитали ‎ещё ‎3395 ‎крысиных‏ ‎трупов.

В‏ ‎Аргентину, ‎герр‏ ‎капитан!

В ‎«Густаве‏ ‎Эриксоне» ‎решили, ‎что ‎парусники ‎им‏ ‎больше‏ ‎не ‎нужны.‏ ‎«Памир» ‎с‏ ‎«Пассатом» ‎продали ‎бельгийцам ‎на ‎лом.

Однако‏ ‎несколько‏ ‎немецких‏ ‎судовладельцев ‎презрели‏ ‎послевоенную ‎экономию.‏ ‎Они ‎решили,‏ ‎что‏ ‎парусники ‎должны‏ ‎стать ‎символом ‎возрождающегося ‎торгового ‎флота‏ ‎Германии ‎—‏ ‎и‏ ‎заодно ‎школой ‎для‏ ‎курсантов.

При ‎поддержке‏ ‎минтранспорта ‎ФРГ ‎«Памир» ‎и‏ ‎«Пассат»‏ ‎выкупили, ‎подлатали,‏ ‎поставили ‎вспомогательные‏ ‎движки ‎и ‎радиостанции ‎— ‎и‏ ‎пустили‏ ‎в ‎Атлантику.

В‏ ‎первом ‎плавании‏ ‎у ‎«Памира» ‎отвалился ‎винт ‎—‏ ‎но‏ ‎экипаж‏ ‎и ‎курсанты‏ ‎сочли, ‎что‏ ‎так ‎романтичнее.

Барк‏ ‎отвёз‏ ‎в ‎Бразилию‏ ‎груз ‎цемента ‎и ‎вернулся ‎с‏ ‎трюмами, ‎полными‏ ‎руды.

С‏ ‎коммерческой ‎выгодой ‎было‏ ‎туго, ‎о‏ ‎конкуренции ‎с ‎теплоходами ‎речи‏ ‎уже‏ ‎не ‎шло.‏ ‎Оба ‎барка‏ ‎работали ‎в ‎минус, ‎доведя ‎владельцев‏ ‎до‏ ‎банкротства. ‎Правительство‏ ‎и ‎другие‏ ‎судовладельцы ‎спасли ‎последние ‎«летающие ‎П-лайнеры»‏ ‎как‏ ‎национальную‏ ‎гордость. ‎За‏ ‎мыс ‎Горн‏ ‎они ‎не‏ ‎ходили,‏ ‎ограничиваясь ‎преимущественно‏ ‎Аргентиной. ‎Там ‎хватало ‎немцев ‎и‏ ‎немецких ‎интересов.

Путь‏ ‎к‏ ‎трагедии, ‎или ‎О‏ ‎вреде ‎склочности‏ ‎и ‎экономности

О ‎последнем ‎походе‏ ‎барка‏ ‎написано ‎много,‏ ‎в ‎том‏ ‎числе ‎в ‎Рунете. ‎И ‎даже‏ ‎снят‏ ‎фильм ‎(«Трагедия‏ ‎„Памира“», ‎2006),‏ ‎хотя ‎его ‎ругают ‎за ‎перевирание‏ ‎фактов.‏ ‎Увы,‏ ‎почти ‎все‏ ‎подробности ‎катастрофы‏ ‎мы ‎знаем‏ ‎со‏ ‎слов ‎шести‏ ‎выживших, ‎среди ‎которых ‎не ‎оказалось‏ ‎ни ‎одного‏ ‎офицера‏ ‎или ‎опытного ‎моряка.

Из-за‏ ‎болезни ‎штатного‏ ‎капитана ‎в ‎тот ‎рейс‏ ‎на‏ ‎капитанский ‎мостик‏ ‎встал ‎опытный‏ ‎специалист ‎по ‎парусным ‎походам ‎Йоханнес‏ ‎Дибич.‏ ‎В ‎годы‏ ‎войны ‎он‏ ‎ходил ‎на ‎рейдере ‎«Корморан», ‎пережил‏ ‎его‏ ‎гибель‏ ‎и ‎попал‏ ‎в ‎плен.

Одна‏ ‎беда: ‎он‏ ‎водил‏ ‎учебные ‎парусники‏ ‎и ‎не ‎слишком ‎разбирался ‎в‏ ‎поведении ‎сыпучих‏ ‎грузов.

В‏ ‎поход ‎ушли ‎86‏ ‎человек, ‎включая‏ ‎52 ‎курсантов ‎возрастом ‎16-18‏ ‎лет,‏ ‎впервые ‎всерьёз‏ ‎вышедших ‎в‏ ‎море. ‎Атмосфера ‎не ‎задалась. ‎Капитан‏ ‎и‏ ‎офицеры ‎грызлись‏ ‎между ‎собой,‏ ‎матросов ‎и ‎курсантов ‎прессовали. ‎Судно‏ ‎успело‏ ‎заработать‏ ‎немало ‎повреждений,‏ ‎но ‎на‏ ‎ремонт ‎денег‏ ‎не‏ ‎хватало.

В ‎Буэнос-Айресе‏ ‎бастовали ‎докеры, ‎а ‎компания ‎требовала‏ ‎выхода ‎в‏ ‎море.‏ ‎Ячмень ‎загрузили ‎своими‏ ‎силами, ‎спустя‏ ‎рукава ‎и ‎неумело, ‎оставив‏ ‎ему‏ ‎возможность ‎ссыпаться‏ ‎к ‎бортам.‏ ‎Часть ‎зерна ‎засыпали ‎в ‎балластные‏ ‎танки,‏ ‎хотя ‎это‏ ‎нарушало ‎нормы‏ ‎безопасности.

Парусники ‎часто ‎ходят ‎с ‎креном.‏ ‎Даже‏ ‎правильно‏ ‎размещённые ‎в‏ ‎трюме ‎сыпучие‏ ‎грузы ‎могут‏ ‎от‏ ‎него ‎ссыпаться‏ ‎и ‎скапливаться ‎на ‎одном ‎из‏ ‎бортов, ‎что‏ ‎«решается»‏ ‎коррекцией ‎курса ‎и‏ ‎крена. ‎Дибич,‏ ‎не ‎обращая ‎на ‎это‏ ‎внимания,‏ ‎вёл ‎«Памир»‏ ‎с ‎креном‏ ‎на ‎левый ‎борт. ‎Зерно ‎ссыпалось.

Особенно‏ ‎в‏ ‎балластных ‎танках.‏ ‎К ‎утру‏ ‎трагического ‎дня ‎21 ‎сентября ‎1957‏ ‎года‏ ‎судно,‏ ‎шедшее ‎к‏ ‎юго-западу ‎от‏ ‎Азорских ‎островов,‏ ‎имело‏ ‎постоянный ‎крен.‏ ‎По ‎разным ‎оценкам, ‎от ‎15‏ ‎до ‎30‏ ‎градусов.

Катастрофа‏ ‎ещё ‎могла ‎не‏ ‎состояться ‎—‏ ‎но ‎Дибич ‎отправил ‎радиста‏ ‎заниматься‏ ‎инвентаризацией. ‎«Памир»‏ ‎понятия ‎не‏ ‎имел, ‎что ‎идёт ‎в ‎ураган‏ ‎«Кэрри»,‏ ‎— ‎хотя‏ ‎об ‎этом‏ ‎звенели ‎на ‎всех ‎частотах.

Последняя ‎парусная‏ ‎жертва‏ ‎океану

Дибич‏ ‎не ‎испугался,‏ ‎увидев ‎шторм‏ ‎прямо ‎по‏ ‎курсу.‏ ‎Он ‎попытался‏ ‎прорваться ‎напрямик ‎через ‎бурю. ‎Винджаммеры‏ ‎и ‎были‏ ‎созданы,‏ ‎чтобы ‎ловить ‎штормовые‏ ‎ветра ‎в‏ ‎стальной ‎рангоут. ‎Вот ‎только‏ ‎к‏ ‎безалаберности ‎при‏ ‎погрузке ‎сыпучих‏ ‎грузов ‎и ‎к ‎забиванию ‎балластных‏ ‎баков‏ ‎их ‎не‏ ‎готовили ‎даже‏ ‎инженеры ‎Blohm ‎& ‎Voss.

«Кэрри» ‎оказалась‏ ‎свирепее‏ ‎штормов‏ ‎«неистовых ‎пятидесятых».‏ ‎Удары ‎четырнадцатиметровых‏ ‎волн ‎стали‏ ‎повреждать‏ ‎переборки ‎в‏ ‎трюме, ‎усиливая ‎осыпание. ‎Порывы ‎ветра‏ ‎скоростью ‎36‏ ‎м/с‏ ‎в ‎рвущиеся ‎паруса,‏ ‎убранные ‎только‏ ‎на ‎две ‎трети, ‎раскачивали‏ ‎судно‏ ‎и ‎усугубляли‏ ‎проблему.

В ‎10:36‏ ‎«Памир» ‎начал ‎передавать ‎SOS ‎и‏ ‎запрашивать‏ ‎помощи. ‎К‏ ‎11 ‎часам‏ ‎все ‎паруса ‎исчезли, ‎крен ‎достиг‏ ‎37‏ ‎градусов‏ ‎и ‎нарастал.

Капитан‏ ‎совершил ‎последнюю‏ ‎ошибку. ‎Он‏ ‎не‏ ‎решился ‎заполнить‏ ‎водой ‎балластные ‎танки ‎по ‎правому‏ ‎борту. ‎Ведь‏ ‎это‏ ‎повредит ‎зерно! ‎По‏ ‎некоторым ‎свидетельствам,‏ ‎на ‎борту ‎до ‎последнего‏ ‎были‏ ‎уверены, ‎что‏ ‎винджаммер ‎непотопляем.‏ ‎Остались ‎открытыми ‎палубные ‎люки ‎и‏ ‎двери,‏ ‎в ‎них‏ ‎лилась ‎вода.

Вместо‏ ‎того, ‎чтобы ‎их ‎закрыть, ‎некоторые‏ ‎фотографировались‏ ‎на‏ ‎фоне ‎шторма.

Лишь‏ ‎в ‎11:54‏ ‎капитан ‎Дибич‏ ‎сообразил,‏ ‎что ‎всё‏ ‎очень ‎плохо ‎и ‎приказал ‎радисту‏ ‎передать, ‎что‏ ‎судно‏ ‎находится ‎под ‎угрозой‏ ‎гибели. ‎Последний‏ ‎сигнал ‎SOS ‎«Памир» ‎отправил‏ ‎в‏ ‎12:03. ‎Затем‏ ‎он ‎лёг‏ ‎на ‎левый ‎борт, ‎перевернулся ‎и‏ ‎спустя‏ ‎два-три ‎десятка‏ ‎минут ‎ушёл‏ ‎на ‎дно.

Гигантские ‎волны ‎мешали ‎оказавшимся‏ ‎в‏ ‎воде‏ ‎людям ‎залезть‏ ‎в ‎шлюпки,‏ ‎из ‎которых‏ ‎смыло‏ ‎запасы ‎воды,‏ ‎пищи ‎и ‎сигнальные ‎пистолеты. ‎Спасжилеты‏ ‎неудачной ‎конструкции‏ ‎не‏ ‎поддерживали ‎головы ‎выбившихся‏ ‎из ‎сил‏ ‎над ‎водой.

Затем ‎ураган ‎ушёл,‏ ‎но‏ ‎пришли ‎акулы‏ ‎и ‎жажда.

На‏ ‎поиски ‎выживших ‎13 ‎стран ‎бросили‏ ‎78‏ ‎кораблей ‎и‏ ‎судов ‎и‏ ‎11 ‎самолётов. ‎Спасателям ‎удалось ‎найти‏ ‎три‏ ‎шлюпки.‏ ‎В ‎одной‏ ‎были ‎пятеро‏ ‎истощённых, ‎сходящих‏ ‎с‏ ‎ума ‎курсантов.‏ ‎Во ‎второй ‎остался ‎единственный ‎выживший.‏ ‎В ‎третьей‏ ‎людей‏ ‎не ‎оказалось.

Вокруг ‎плавали‏ ‎спасательные ‎жилеты.‏ ‎Некоторые ‎— ‎с ‎фрагментами‏ ‎тел,‏ ‎сожранных ‎акулами.

Германия‏ ‎погрузилась ‎в‏ ‎траур. ‎Любекский ‎морской ‎суд ‎постановил,‏ ‎что‏ ‎причиной ‎трагедии‏ ‎стали ‎человеческие‏ ‎ошибки.

Подробности ‎и ‎причины ‎гибели ‎«Памира»‏ ‎до‏ ‎сих‏ ‎пор ‎вызывают‏ ‎среди ‎ценителей‏ ‎столько ‎же‏ ‎споров,‏ ‎сколько ‎в‏ ‎России ‎— ‎перевал ‎Дятлова.

По ‎мрачной‏ ‎иронии, ‎систершип‏ ‎«Памира»‏ ‎«Пассат» ‎спустя ‎полтора‏ ‎месяца ‎тоже‏ ‎влетел ‎в ‎шторм. ‎И‏ ‎едва‏ ‎не ‎погиб‏ ‎ровно ‎по‏ ‎той ‎же ‎причине ‎— ‎его‏ ‎чуть‏ ‎не ‎опрокинул‏ ‎сместившийся ‎на‏ ‎борт ‎ячмень.

К ‎счастью, ‎члены ‎его‏ ‎команды‏ ‎оказались‏ ‎профессиональнее: ‎они‏ ‎заполнили ‎водой‏ ‎балластные ‎танки,‏ ‎выровняли‏ ‎крен ‎и‏ ‎уцелели ‎вместе ‎с ‎судном. ‎Но‏ ‎больше ‎с‏ ‎океанскими‏ ‎грузовыми ‎перевозками ‎рисковать‏ ‎никто ‎не‏ ‎хотел.

От ‎греха ‎подальше ‎«Пассат»‏ ‎списали‏ ‎и ‎поставили‏ ‎на ‎вечную‏ ‎стоянку ‎в ‎Любеке ‎— ‎где‏ ‎он‏ ‎и ‎стоит‏ ‎по ‎сей‏ ‎день ‎в ‎качестве ‎музея ‎и‏ ‎молодёжного‏ ‎хостела.‏ ‎Он ‎—‏ ‎не ‎последний‏ ‎из ‎«летучих‏ ‎П-лайнеров».‏ ‎В ‎финском‏ ‎Мариехамне ‎на ‎Аландских ‎островах ‎стоит‏ ‎«Померания», ‎в‏ ‎Нью-Йорке‏ ‎— ‎«Пекин».

А ‎«Падуя»,‏ ‎«восьмая ‎сестра»,‏ ‎ставшая ‎«Крузенштерном», ‎под ‎российским‏ ‎флагом‏ ‎продолжает ‎бороздить‏ ‎моря ‎и‏ ‎океаны.

Читать: 8+ мин
logo Норин

Превосходные акварели Джозефа Збуквича


Читать: 7+ мин
logo Норин

«Щит-2». Советская боевая ракета «космос-космос»

Автор ‎Алексей‏ ‎Широ, текст ‎публикуется ‎с ‎его ‎ведома,‏ ‎ЖЖ ‎автора‏ ‎ЗДЕСЬ. Фото,‏ ‎за ‎исключением ‎отдельно‏ ‎отмеченных ‎—‏ ‎скриншоты ‎телеканала ‎«Звезда».

Каждый, ‎интересующийся‏ ‎военной‏ ‎космонавтикой, ‎знает‏ ‎о ‎существовании‏ ‎в ‎СССР ‎программы ‎военных ‎космических‏ ‎станций‏ ‎«Алмаз».

Предназначенные ‎для‏ ‎фото- ‎и‏ ‎радиотехнической ‎разведки, ‎пять ‎станций ‎были‏ ‎запущены‏ ‎с‏ ‎1973 ‎по‏ ‎1991 ‎год,‏ ‎три ‎в‏ ‎пилотируемом‏ ‎и ‎три‏ ‎в ‎беспилотном ‎варианте. ‎Одна ‎станция‏ ‎(летевшая ‎как‏ ‎«Салют-3»)‏ ‎потеряла ‎управление ‎и‏ ‎сошла ‎с‏ ‎орбиты ‎вскоре ‎после ‎старта,‏ ‎на‏ ‎двух ‎других‏ ‎побывали ‎три‏ ‎экипажа.

Поскольку ‎станции ‎серии ‎«Алмаз» ‎представляли‏ ‎собой‏ ‎военные ‎аппараты,‏ ‎вопрос ‎их‏ ‎защиты ‎от ‎возможного ‎инспектирования, ‎повреждения‏ ‎или‏ ‎даже‏ ‎похищения ‎(в‏ ‎1980-х ‎на‏ ‎полном ‎серьезе‏ ‎рассматривалась‏ ‎возможность, ‎что‏ ‎космический ‎корабль ‎«Спейс ‎Шаттл» ‎может‏ ‎«украсть» ‎станцию‏ ‎в‏ ‎промежутке ‎между ‎ее‏ ‎посещением ‎экипажами),‏ ‎они ‎имели ‎оборонительное ‎вооружение:‏ ‎23-мм‏ ‎автоматическую ‎пушку‏ ‎Нудельмана-Рихтера ‎НР-23

Этот‏ ‎комплекс ‎получил ‎название ‎«Щит-1». ‎Однако,‏ ‎было‏ ‎очевидно, ‎что‏ ‎такая ‎«артиллерийская»‏ ‎система ‎может ‎защитить ‎только ‎от‏ ‎подошедшего‏ ‎совсем‏ ‎близко ‎противника,‏ ‎и ‎не‏ ‎в ‎состоянии,‏ ‎например,‏ ‎остановить ‎вражеский‏ ‎спутник-перехватчик.

На ‎смену ‎«артиллерийской» ‎системе, ‎разрабатывалась‏ ‎ракетная ‎«Щит-2»,‏ ‎но‏ ‎ее ‎развертывание ‎так‏ ‎и ‎не‏ ‎состоялось. ‎Долгое ‎время, ‎об‏ ‎этой‏ ‎системе ‎практически‏ ‎ничего ‎не‏ ‎было ‎известно.

Ракета ‎«Щит-2» ‎была ‎самонаводящимся‏ ‎управляемым‏ ‎снарядом ‎«космос-космос»,‏ ‎оснащенным ‎осколочной‏ ‎боевой ‎частью ‎и ‎предназначенным ‎для‏ ‎поражения‏ ‎угрожающих‏ ‎станции-носителю ‎космических‏ ‎аппаратов. ‎Длина‏ ‎ее ‎составляла‏ ‎около‏ ‎полуметра, ‎диаметр‏ ‎— ‎порядка ‎30 ‎сантиметров. ‎Она‏ ‎хранилась ‎в‏ ‎контейнере-«саркофаге»,‏ ‎вероятно, ‎заполненном ‎азотом,‏ ‎на ‎наружной‏ ‎обшивке ‎станции. ‎Перед ‎запуском,‏ ‎контейнер‏ ‎открывался ‎и‏ ‎ракета ‎«выталкивалась»‏ ‎в ‎Космос.

УСКОРИТЕЛЬ (блок ‎11B92-C0102) ‎— ‎основной‏ ‎импульс‏ ‎для ‎движения‏ ‎в ‎сторону‏ ‎цели, ‎ракета ‎получала ‎от ‎твердотопливного‏ ‎ускорителя‏ ‎в‏ ‎кормовой ‎части.‏ ‎По ‎виду,‏ ‎это ‎была‏ ‎довольно-таки‏ ‎обычная ‎«бутылка»‏ ‎а-ля ‎JATO, ‎вполне ‎вероятно, ‎заимствованная‏ ‎напрямую ‎из‏ ‎авиации.‏ ‎После ‎отгорания, ‎ускоритель,‏ ‎скорее ‎всего,‏ ‎сбрасывался.

Ряд ‎источников ‎предполагает, ‎что‏ ‎блок‏ ‎11B92-РБП1-С0102 ‎тоже‏ ‎может ‎быть‏ ‎ракетой ‎— ‎второй ‎ступенью ‎ускорителя‏ ‎—‏ ‎но ‎я‏ ‎считаю ‎это‏ ‎маловероятным. ‎По ‎форме, ‎он ‎слишком‏ ‎короткий‏ ‎Скорее‏ ‎всего, ‎этот‏ ‎блок ‎являлся‏ ‎системой ‎управления‏ ‎двигателями‏ ‎и ‎стабилизацией‏ ‎ракеты.

СТАБИЛИЗАЦИЯ ‎РАКЕТЫ — осуществлялась ‎вращением ‎вокруг ‎продольной‏ ‎оси. ‎Неясно,‏ ‎вращалась‏ ‎ли ‎при ‎этом‏ ‎вся ‎ракета‏ ‎в ‎одном ‎направлении, ‎или‏ ‎одна‏ ‎часть ‎—‏ ‎в ‎одном,‏ ‎а ‎другая ‎— ‎в ‎противоположном.

Для‏ ‎создания‏ ‎гироскопического ‎момента‏ ‎использовался ‎массивный‏ ‎маховик ‎с ‎лопастной ‎крыльчаткой, ‎размещенный‏ ‎на‏ ‎корпусе‏ ‎ускорителя. ‎Раскрутка‏ ‎крыльчатки ‎осуществлялась‏ ‎струей ‎сжатого‏ ‎газа‏ ‎из ‎баллона,‏ ‎расположенного ‎в ‎контейнере ‎хранения ‎ракеты.

ДВИГАТЕЛЬНАЯ‏ ‎БОЕГОЛОВКА — пожалуй, ‎наиболее‏ ‎интересная‏ ‎часть ‎аппарата. ‎И‏ ‎нет, ‎это‏ ‎не ‎опечатка: ‎боеголовка ‎и‏ ‎двигательная‏ ‎установка ‎действительно‏ ‎представляли ‎собой‏ ‎единый ‎блок ‎в ‎центре ‎корпуса‏ ‎ракеты.‏ ‎Такое ‎решение‏ ‎позволяло ‎существенно‏ ‎сэкономить ‎вес, ‎используя ‎одно ‎и‏ ‎то‏ ‎же‏ ‎твердое ‎топливо‏ ‎и ‎для‏ ‎маневрирования, ‎и‏ ‎для‏ ‎подрыва.

В ‎основе‏ ‎системы ‎лежал ‎этакий ‎«ежик» ‎из‏ ‎96 ‎небольших‏ ‎твердотопливных‏ ‎зарядов, ‎торчащих ‎во‏ ‎все ‎стороны‏ ‎от ‎центральной ‎каморы. ‎Любой‏ ‎из‏ ‎этих ‎зарядов‏ ‎мог ‎быть‏ ‎в ‎любой ‎момент ‎активирован ‎системой‏ ‎управления.‏ ‎Раскаленные ‎газы‏ ‎сработавшего ‎заряда‏ ‎выбрасывались ‎в ‎центральную ‎камору, ‎откуда‏ ‎подавались‏ ‎в‏ ‎расположенные ‎на‏ ‎ее ‎торцах‏ ‎сопла. ‎Таким‏ ‎образом‏ ‎осуществлялось ‎управление‏ ‎ракетой, ‎смещение ‎ее ‎по ‎осям‏ ‎и ‎маневрирование‏ ‎на‏ ‎траектории.

Когда ‎же ‎ракета‏ ‎оказывалась ‎в‏ ‎радиусе ‎поражения ‎цели, ‎все‏ ‎оставшиеся‏ ‎заряды ‎подрывались‏ ‎одновременно. ‎Сверхдавление‏ ‎газов ‎разрывало ‎камору, ‎разрушая ‎ракету,‏ ‎и‏ ‎разбрасывая ‎ее‏ ‎обломки ‎—‏ ‎и ‎пустые ‎корпуса ‎зарядов ‎—‏ ‎во‏ ‎все‏ ‎стороны, ‎как‏ ‎шрапнель.

СИСТЕМА ‎НАВЕДЕНИЯ‏ ‎(блок ‎11B92-ТО)‏ ‎—‏ ‎в ‎передней‏ ‎части ‎ракеты ‎располагался ‎блок ‎управления‏ ‎и ‎сенсор‏ ‎системы‏ ‎наведения. ‎Некоторые ‎источники‏ ‎упоминают ‎(вероятно,‏ ‎ошибочно) ‎радиолокатор, ‎но ‎судя‏ ‎по‏ ‎виду ‎сенсора‏ ‎— ‎длинная,‏ ‎сравнительно ‎узкая ‎металлическая ‎труба ‎с‏ ‎аппертурой‏ ‎на ‎конце‏ ‎— ‎для‏ ‎отслеживания ‎цели, ‎«Щит-2» ‎использовала ‎инфракрасный‏ ‎телескоп.‏ ‎В‏ ‎этом ‎случае,‏ ‎аббревиатуру ‎«ТО»‏ ‎на ‎блоке‏ ‎можно‏ ‎истолковать ‎как‏ ‎«Тепловое ‎Обнаружение». ‎Захват ‎цели, ‎скорее‏ ‎всего, ‎выполнялся‏ ‎сразу‏ ‎же ‎после ‎открытия‏ ‎контейнера.

Какой ‎именно‏ ‎алгоритм ‎наведения ‎использовался ‎для‏ ‎вывода‏ ‎ракеты ‎к‏ ‎цели ‎—‏ ‎неизвестно. ‎Судя ‎по ‎отсутствию ‎на‏ ‎ракете‏ ‎развитых ‎антенн,‏ ‎она ‎не‏ ‎имела ‎командного ‎управления ‎и ‎была‏ ‎полностью‏ ‎автономным,‏ ‎самонаводящимся ‎снарядом.‏ ‎Учитывая ‎что‏ ‎ракеты ‎«Щит-2»‏ ‎предназначались‏ ‎и ‎для‏ ‎защиты ‎беспилотных ‎станций, ‎такое ‎решение‏ ‎было ‎вполне‏ ‎обоснованным.

Скорее‏ ‎всего, ‎ракета ‎не‏ ‎была ‎приспособлена‏ ‎к ‎длительному ‎орбитальному ‎маневрированию.‏ ‎Небольшие‏ ‎габариты, ‎ограниченный‏ ‎запас ‎характеристической‏ ‎скорости ‎(в ‎96 ‎твердотопливных ‎зарядов‏ ‎просто‏ ‎невозможно ‎впихнуть‏ ‎достаточное ‎количество‏ ‎дельта-V ‎для ‎межорбитальных ‎переходов) ‎и‏ ‎отсутствие‏ ‎системы‏ ‎терморегуляции ‎позволяют‏ ‎предположить, ‎что‏ ‎она ‎создавалась‏ ‎как‏ ‎строго ‎оборонительное‏ ‎оружие ‎— ‎для ‎стрельбы ‎на‏ ‎тех ‎дистанциях,‏ ‎на‏ ‎которых ‎вопросами ‎орбитальной‏ ‎динамики ‎можно‏ ‎в ‎целом ‎пренебречь. ‎Дальность‏ ‎действия‏ ‎называется ‎в‏ ‎100 ‎километров,‏ ‎что ‎можно ‎признать ‎достаточно ‎логичным.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: Ракета‏ ‎«Щит-2»‏ ‎является, ‎пожалуй,‏ ‎первым ‎оружием‏ ‎«космос-космос», ‎конструкция ‎которого ‎была ‎детально‏ ‎проработана‏ ‎по‏ ‎крайней ‎мере‏ ‎до ‎изготовления‏ ‎макета, ‎а‏ ‎возможно,‏ ‎и ‎опытных‏ ‎образцов ‎(трудно ‎сказать, ‎чем ‎именно‏ ‎является ‎представленная‏ ‎в‏ ‎экспозиции ‎НПО ‎Машиностроения‏ ‎ракета). ‎В‏ ‎истории ‎управляемых ‎вооружений, ‎это‏ ‎важная‏ ‎веха ‎—‏ ‎первая ‎система,‏ ‎созданная ‎для ‎поражения ‎одного ‎космического‏ ‎аппарата‏ ‎с ‎борта‏ ‎другого. ‎Примененные‏ ‎в ‎ее ‎конструкции ‎решения ‎чрезвычайно‏ ‎оригинальны‏ ‎и‏ ‎прекрасно ‎демонстрируют‏ ‎изобретательность ‎и‏ ‎талант ‎советских‏ ‎инженеров:‏ ‎они ‎сумели‏ ‎великолепным ‎образом ‎совместить ‎функциональность ‎таких‏ ‎принципиально ‎различных‏ ‎частей‏ ‎как ‎боеголовка ‎и‏ ‎система ‎маневрирования.

Читать: 28+ мин
logo Норин

Дар аль-Харб. Теракт на Дубровке, 2002

Вечер ‎23‏ ‎октября ‎2002 ‎года ‎Александра ‎Королева‏ ‎провела ‎в‏ ‎дурном‏ ‎настроении. ‎В ‎Московском‏ ‎театре ‎на‏ ‎Дубровке ‎шел ‎мюзикл ‎«Норд-Ост»,‏ ‎поставленный‏ ‎по ‎приключенческому‏ ‎роману ‎советской‏ ‎эпохи. ‎Женщине ‎пришлось ‎уйти ‎после‏ ‎первого‏ ‎акта. ‎В‏ ‎фойе ‎было‏ ‎полно ‎народу, ‎атмосфера ‎была ‎расслабленно-праздничной,‏ ‎а‏ ‎на‏ ‎улице ‎лил‏ ‎мерзкий ‎осенний‏ ‎дождь. ‎Александра‏ ‎пришла‏ ‎домой ‎продрогшая.‏ ‎Она ‎налила ‎себе ‎чаю, ‎включила‏ ‎радио ‎и‏ ‎узнала,‏ ‎что ‎минут ‎на‏ ‎десять ‎разминулась‏ ‎с ‎собственной ‎смертью. ‎Театр‏ ‎был‏ ‎захвачен ‎вооруженными‏ ‎до ‎зубов‏ ‎террористами.

В ‎2002 ‎году ‎Россия ‎вела‏ ‎мучительную‏ ‎контртеррористическую ‎операцию‏ ‎в ‎Чечне.‏ ‎Войска, ‎несмотря ‎на ‎все ‎проблемы,‏ ‎типичные‏ ‎для‏ ‎советской, ‎а‏ ‎затем ‎и‏ ‎российской ‎армии,‏ ‎разгромили‏ ‎неприятеля ‎в‏ ‎открытых ‎боях, ‎но ‎теперь ‎втянулись‏ ‎в ‎тягучие,‏ ‎казавшиеся‏ ‎бесконечными ‎контрпартизанские ‎операции‏ ‎в ‎покрытой‏ ‎горами ‎и ‎лесами ‎республике.

Засады,‏ ‎подрывы‏ ‎и ‎налеты‏ ‎следовали ‎один‏ ‎за ‎другим ‎в ‎бесконечной ‎карусели.‏ ‎В‏ ‎России ‎постоянно‏ ‎гремели ‎взрывы‏ ‎— ‎кустарные ‎бомбы ‎в ‎людных‏ ‎местах‏ ‎уносили‏ ‎жизни ‎иногда‏ ‎десятков ‎людей‏ ‎за ‎раз.‏ ‎К‏ ‎тому ‎же,‏ ‎исламисты ‎освоили ‎«технологию» ‎обработки ‎смертников.‏ ‎Кавказское ‎террористическое‏ ‎подполье‏ ‎быстро ‎переняло ‎у‏ ‎собратьев ‎с‏ ‎Ближнего ‎Востока ‎хорошо ‎работающий‏ ‎прием,‏ ‎развило ‎и‏ ‎усовершенствовало ‎тактику‏ ‎использования ‎террористов-камикадзе.

В ‎Чечне ‎на ‎смерть‏ ‎посылали‏ ‎в ‎основном‏ ‎девушек. ‎Кандидатку‏ ‎обрабатывали ‎так, ‎как ‎это ‎обычно‏ ‎делают‏ ‎в‏ ‎тоталитарных ‎религиозных‏ ‎сектах: ‎девушке‏ ‎внушали, ‎что‏ ‎она‏ ‎избранная ‎и‏ ‎вскоре ‎вознесется ‎на ‎небеса, ‎чтобы‏ ‎там ‎обрести‏ ‎блаженство‏ ‎в ‎обществе ‎мужчин,‏ ‎погибших ‎во‏ ‎имя ‎веры.

Удостоверение ‎личности ‎Зуры‏ ‎Бициевой.‏ ‎Эта ‎девушка‏ ‎полностью ‎соответствовала‏ ‎типичному ‎портрету ‎смертницы. ‎Из ‎неудачливой‏ ‎семьи‏ ‎(отец ‎погиб‏ ‎в ‎пьяной‏ ‎драке, ‎когда ‎она ‎была ‎маленькой),‏ ‎очень‏ ‎религиозная,‏ ‎очень ‎послушная.‏ ‎Отправляясь ‎на‏ ‎Дубровку, ‎она‏ ‎рассчитывала‏ ‎вернуться ‎домой‏ ‎и ‎даже ‎имела ‎обратный ‎билет‏ ‎из ‎Москвы.‏ ‎Билет‏ ‎ей ‎не ‎понадобился.

Обрабатывали‏ ‎чаще ‎всего‏ ‎конформных ‎плохо ‎образованных ‎девушек‏ ‎из‏ ‎горных ‎сел,‏ ‎выросших ‎в‏ ‎жестко ‎патриархальном ‎обществе, ‎часто ‎—‏ ‎имеющих‏ ‎серьезные ‎проблемы‏ ‎с ‎психическим‏ ‎здоровьем. ‎Кроме ‎того, ‎таких ‎девушек‏ ‎пичкали‏ ‎транквилизаторами.‏ ‎Иной ‎раз‏ ‎подготовка ‎смертницы‏ ‎включала ‎сексуальное‏ ‎насилие,‏ ‎после ‎чего‏ ‎по ‎жестким ‎понятиям ‎горского ‎общества‏ ‎в ‎этой‏ ‎жизни‏ ‎у ‎женщины ‎не‏ ‎было ‎будущего,‏ ‎и ‎обрести ‎его ‎можно‏ ‎было‏ ‎только ‎на‏ ‎том ‎свете.‏ ‎Ситуации, ‎когда ‎смертница, ‎единожды ‎попав‏ ‎в‏ ‎эту ‎систему,‏ ‎оставалась ‎в‏ ‎живых, ‎были ‎крайне ‎редкими, ‎и‏ ‎их‏ ‎можно‏ ‎посчитать ‎по‏ ‎пальцам.

Для ‎организации‏ ‎терактов, ‎в‏ ‎частности‏ ‎силами ‎смертниц,‏ ‎наиболее ‎авторитетный ‎и ‎одиозный ‎лидер‏ ‎боевиков ‎Шамиль‏ ‎Басаев‏ ‎создал ‎специальную ‎группу‏ ‎«Риядус ‎Салихийн».‏ ‎Ее ‎постоянный ‎состав ‎был‏ ‎небольшим,‏ ‎а ‎вот‏ ‎рядовые ‎участники‏ ‎стремительно ‎«проматывались», ‎исчезая ‎в ‎пламени‏ ‎взрывов.

Несмотря‏ ‎на ‎весь‏ ‎этот ‎разгул‏ ‎жестокого ‎креатива, ‎положение ‎террористов ‎было‏ ‎тяжелым.‏ ‎Партизанская‏ ‎война ‎постепенно‏ ‎проигрывалась ‎ими.‏ ‎Отряды ‎сокращались,‏ ‎мелкие‏ ‎— ‎полностью‏ ‎распадались. ‎Выиграть ‎войну ‎террористы ‎могли‏ ‎только ‎одним‏ ‎способом:‏ ‎совершить ‎какой-то ‎террористический‏ ‎акт, ‎после‏ ‎которого ‎Москва ‎психологически ‎сломается‏ ‎и‏ ‎согласится ‎на‏ ‎переговоры ‎с‏ ‎лидерами ‎боевиков. ‎В ‎рамках ‎плана‏ ‎новой‏ ‎кампании ‎ключевую‏ ‎роль ‎играли‏ ‎два ‎человека. ‎Басаев ‎был ‎признанным‏ ‎лидером‏ ‎террористов,‏ ‎организовавшим ‎крупнейший‏ ‎и ‎самый‏ ‎успешный ‎для‏ ‎чеченских‏ ‎боевиков ‎массовый‏ ‎захват ‎заложников ‎в ‎Буденновске ‎в‏ ‎1995 ‎году.

Тогда‏ ‎Россия‏ ‎пошла ‎на ‎выполнение‏ ‎требований ‎боевиков,‏ ‎что ‎позволило ‎им ‎спасти‏ ‎свое‏ ‎движение ‎от‏ ‎коллапса. ‎Теперь‏ ‎злобный ‎гений ‎Басаева ‎требовался ‎для‏ ‎планирования‏ ‎еще ‎более‏ ‎грандиозного ‎теракта.

Другой‏ ‎важнейшей ‎фигурой ‎в ‎этой ‎комбинации‏ ‎был‏ ‎Аслан‏ ‎Масхадов. ‎Масхадов‏ ‎считался ‎умеренным‏ ‎командиром, ‎он‏ ‎пришел‏ ‎к ‎власти‏ ‎в ‎Чечне ‎путем ‎выборов ‎и‏ ‎в ‎наибольшей‏ ‎степени‏ ‎отвечал ‎понятию ‎политика‏ ‎в ‎западном‏ ‎смысле. ‎Масхадов ‎требовался ‎в‏ ‎комбинации‏ ‎Басаева ‎для‏ ‎того, ‎чтобы‏ ‎России ‎было, ‎перед ‎кем ‎складывать‏ ‎оружие‏ ‎и ‎вести‏ ‎переговоры. ‎Басаев‏ ‎без ‎Масхадова ‎превращался ‎просто ‎в‏ ‎кровавого‏ ‎бессмысленного‏ ‎головореза, ‎Масхадов‏ ‎же ‎без‏ ‎Басаева ‎становился‏ ‎бессильным‏ ‎королем ‎без‏ ‎королевства, ‎неспособным ‎навязывать ‎Москве ‎переговоры.


Для‏ ‎нового ‎теракта‏ ‎Басаев‏ ‎организовал ‎многочисленный ‎отряд.‏ ‎В ‎него‏ ‎вошли ‎44 ‎человека, ‎включая‏ ‎22‏ ‎смертницы. ‎Басаев‏ ‎отлично ‎понимал,‏ ‎что ‎с ‎высочайшим ‎шансом ‎никто‏ ‎из‏ ‎них ‎не‏ ‎останется ‎в‏ ‎живых, ‎поэтому ‎в ‎основном ‎составил‏ ‎группу‏ ‎из‏ ‎тех ‎террористов,‏ ‎которых ‎ему‏ ‎было ‎не‏ ‎жалко.

Группу‏ ‎возглавил ‎Мовсар‏ ‎Бараев, ‎племянник ‎Арби ‎Бараева, ‎крупного‏ ‎полевого ‎командира‏ ‎и‏ ‎патологического ‎садиста, ‎который‏ ‎вместе ‎с‏ ‎Басаевым ‎организовал ‎в ‎Чечне‏ ‎подготовку‏ ‎смертниц ‎и‏ ‎использовал ‎в‏ ‎качестве ‎первой ‎такой ‎террористки ‎собственную‏ ‎родственницу‏ ‎Хаву. ‎Арби‏ ‎был ‎уже‏ ‎убит ‎российскими ‎солдатами ‎во ‎время‏ ‎спецоперации,‏ ‎и‏ ‎теперь ‎его‏ ‎племянник ‎планировал‏ ‎превзойти ‎дядюшку.‏ ‎Однако‏ ‎Мовсар ‎Бараев‏ ‎имел ‎амбиции, ‎а ‎не ‎харизму‏ ‎или ‎интеллект‏ ‎—‏ ‎он ‎намеревался ‎выйти‏ ‎из ‎супертеракта‏ ‎авторитетным ‎командиром, ‎но ‎Басаев‏ ‎поставил‏ ‎его ‎во‏ ‎главе ‎отряда‏ ‎именно ‎как ‎юнца, ‎которого ‎не‏ ‎жаль‏ ‎потерять.

Примерно ‎из‏ ‎таких ‎же‏ ‎людей ‎состоял ‎весь ‎остальной ‎отряд.‏ ‎Половину‏ ‎его‏ ‎составляли ‎женщины-смертницы,‏ ‎а ‎большинство‏ ‎мужчин ‎были‏ ‎молодыми‏ ‎людьми ‎20-23‏ ‎лет. ‎Самой ‎младшей ‎смертнице ‎Хадчат‏ ‎Ганиевой ‎вообще‏ ‎не‏ ‎было ‎18. ‎Настоящими‏ ‎фанатиками, ‎знающими,‏ ‎что ‎они ‎идут ‎на‏ ‎смерть‏ ‎и ‎готовыми‏ ‎умереть, ‎были‏ ‎лишь ‎несколько ‎человек, ‎в ‎первую‏ ‎очередь‏ ‎Руслан ‎Эльмурзаев,‏ ‎который ‎должен‏ ‎был ‎присматривать ‎за ‎Мовсаром.

Вооружение ‎составляли‏ ‎в‏ ‎основном‏ ‎автоматы ‎Калашникова‏ ‎и ‎гранаты,‏ ‎главным ‎оружием‏ ‎смертниц‏ ‎были ‎закрепленные‏ ‎на ‎них ‎бомбы, ‎а ‎также‏ ‎пистолеты.

Крупный ‎театр‏ ‎был‏ ‎хорошей ‎целью ‎для‏ ‎террористов. ‎Закрытое‏ ‎помещение ‎без ‎окон, ‎в‏ ‎котором‏ ‎собираются ‎сотни‏ ‎людей, ‎с‏ ‎точки ‎зрения ‎захватчиков ‎было ‎идеальным‏ ‎объектом.‏ ‎Агенты ‎Басаева‏ ‎в ‎Москве‏ ‎осмотрели ‎несколько ‎зданий. ‎Планировали ‎захватить‏ ‎Большой‏ ‎театр,‏ ‎но ‎он‏ ‎все ‎же‏ ‎неплохо ‎охранялся,‏ ‎и‏ ‎его ‎отвергли.‏ ‎А ‎вот ‎Театральный ‎центр ‎на‏ ‎Дубровке ‎им‏ ‎понравился.‏ ‎Там ‎в ‎октябре‏ ‎шел ‎мюзикл‏ ‎«Норд-Ост» ‎— ‎представление ‎стало‏ ‎событием‏ ‎для ‎Москвы,‏ ‎и ‎народу‏ ‎на ‎спектаклях ‎всегда ‎было ‎много.

Боевики‏ ‎небольшими‏ ‎группами ‎приезжали‏ ‎в ‎Москву‏ ‎и ‎расселялись ‎по ‎конспиративным ‎квартирам.‏ ‎Оружие‏ ‎доставлялось‏ ‎отдельно. ‎Главари‏ ‎несколько ‎раз‏ ‎ходили ‎на‏ ‎сеансы‏ ‎— ‎изучали‏ ‎здание, ‎оценивали ‎охрану ‎(почти ‎отсутствующую).

23 октября‏ ‎вечером ‎микроавтобусы‏ ‎с‏ ‎террористами ‎подъехали ‎к‏ ‎театру. ‎В‏ ‎зале ‎как ‎раз ‎начинался‏ ‎второй‏ ‎акт.

Поначалу ‎зрители‏ ‎приняли ‎людей‏ ‎в ‎камуфляже ‎за ‎элемент ‎шоу,‏ ‎но‏ ‎затем ‎актеров‏ ‎сбросили ‎со‏ ‎сцены, ‎а ‎в ‎потолок ‎дали‏ ‎несколько‏ ‎очередей,‏ ‎истошно ‎вопя‏ ‎«Это ‎захват!»‏ ‎Непонятливых ‎зрителей‏ ‎били‏ ‎прикладами ‎автоматов.‏ ‎Охрану ‎— ‎несколько ‎человек ‎с‏ ‎газовыми ‎пистолетами‏ ‎—‏ ‎нейтрализовали ‎легко. ‎В‏ ‎заложниках ‎оказалось‏ ‎916 ‎человек.

Террористы ‎действовали ‎четко‏ ‎и‏ ‎слаженно. ‎22‏ ‎женщины-террористки ‎расселись‏ ‎по ‎залу ‎в ‎шахматном ‎порядке.‏ ‎На‏ ‎каждой ‎был‏ ‎пояс ‎со‏ ‎взрывчаткой ‎— ‎пластит ‎и ‎металлический‏ ‎мусор‏ ‎(гвозди,‏ ‎шурупы, ‎шарики‏ ‎от ‎подшипников)‏ ‎в ‎качестве‏ ‎поражающих‏ ‎элементов. ‎Пояса‏ ‎активировались ‎вручную ‎— ‎для ‎этого‏ ‎в ‎пояс‏ ‎нужно‏ ‎было ‎вставить ‎батарейку‏ ‎и ‎сомкнуть‏ ‎клеммы. ‎В ‎зале ‎разместили‏ ‎два‏ ‎фугаса ‎на‏ ‎основе ‎мощных‏ ‎армейских ‎артиллерийских ‎снарядов ‎— ‎один‏ ‎установили‏ ‎в ‎центре‏ ‎зала, ‎другой‏ ‎— ‎на ‎балконе. ‎Также ‎по‏ ‎залу‏ ‎расставили‏ ‎несколько ‎более‏ ‎мелких ‎бомб.‏ ‎Зона ‎поражения‏ ‎разных‏ ‎взрывных ‎устройств‏ ‎перекрывалась ‎так, ‎чтобы ‎при ‎одномоментном‏ ‎подрыве ‎поразить‏ ‎всех,‏ ‎кто ‎был ‎в‏ ‎зале, ‎а‏ ‎также ‎с ‎большой ‎высоты‏ ‎обрушить‏ ‎внутрь ‎потолок.

В‏ ‎первые ‎минуты‏ ‎после ‎захвата ‎многие ‎зрители ‎успели‏ ‎позвонить‏ ‎домой. ‎Один‏ ‎человек ‎оказался‏ ‎сотрудником ‎ФСБ ‎— ‎он ‎сумел‏ ‎сохранить‏ ‎телефон‏ ‎и ‎еще‏ ‎довольно ‎долго‏ ‎ухитрялся ‎посылать‏ ‎смс‏ ‎товарищам. ‎Позднее‏ ‎он ‎погиб. ‎Другая ‎зрительница ‎вспоминала,‏ ‎как ‎позвонила‏ ‎мужу‏ ‎и ‎едва ‎смогла‏ ‎объяснить, ‎что‏ ‎происходит ‎— ‎все ‎вокруг‏ ‎казалось‏ ‎невероятно ‎абсурдным.‏ ‎Происходящее ‎было‏ ‎само ‎по ‎себе ‎ужасно, ‎но‏ ‎истинно‏ ‎леденящий ‎страх‏ ‎захват ‎вызвал‏ ‎у ‎находившейся ‎в ‎зале ‎чеченки:‏ ‎больше‏ ‎всего‏ ‎она ‎боялась,‏ ‎что ‎ее‏ ‎опознают ‎как‏ ‎соплеменницу‏ ‎и ‎убьют‏ ‎за ‎«предательство» ‎— ‎поход ‎в‏ ‎один ‎театр‏ ‎с‏ ‎русскими.

Театр ‎на ‎Дубровке‏ ‎— ‎это‏ ‎очень ‎крупное ‎здание ‎с‏ ‎довольно‏ ‎сложной ‎внутренней‏ ‎архитектурой. ‎Поэтому‏ ‎пока ‎террористы ‎ходили ‎по ‎коридорам,‏ ‎довольно‏ ‎много ‎людей‏ ‎смогло ‎сбежать.‏ ‎Несколько ‎работников ‎ДК ‎во ‎внутренних‏ ‎помещениях‏ ‎добрались‏ ‎до ‎окна,‏ ‎связали ‎одежду‏ ‎и ‎спустились‏ ‎по‏ ‎ней ‎как‏ ‎по ‎веревке, ‎один ‎упал ‎и‏ ‎сломал ‎ногу,‏ ‎но‏ ‎остался ‎жив. ‎Семеро‏ ‎техников ‎заперлись‏ ‎в ‎монтажной. ‎Приехавшие ‎на‏ ‎вызов‏ ‎спасатели ‎МЧС‏ ‎рискуя ‎жизнью,‏ ‎смогли ‎незаметно ‎и ‎быстро ‎перепилить‏ ‎оконную‏ ‎решетку, ‎после‏ ‎чего ‎все‏ ‎сбежали. ‎Еще ‎несколько ‎человек ‎даже‏ ‎успели‏ ‎спустить‏ ‎по ‎лестнице,‏ ‎которую ‎притащили‏ ‎к ‎задней‏ ‎части‏ ‎здания ‎и‏ ‎дотянули ‎до ‎второго ‎этажа. ‎Одна‏ ‎из ‎работниц‏ ‎вообще‏ ‎нашла ‎маленькую ‎комнатку‏ ‎для ‎хозяйственных‏ ‎нужд, ‎закрылась ‎там, ‎выключила‏ ‎свет‏ ‎и ‎ближайшие‏ ‎три ‎дня‏ ‎сидела ‎внутри ‎тише ‎воды ‎ниже‏ ‎травы‏ ‎— ‎можно‏ ‎только ‎представить,‏ ‎что ‎она ‎пережила ‎за ‎это‏ ‎время.

Первые‏ ‎часы‏ ‎хаоса, ‎пока‏ ‎террористы ‎не‏ ‎успели ‎взять‏ ‎здание‏ ‎под ‎контроль,‏ ‎а ‎снаружи ‎— ‎не ‎успели‏ ‎выставить ‎оцепление,‏ ‎позволили‏ ‎многим ‎сбежать, ‎но‏ ‎тогда ‎же‏ ‎произошли ‎первые ‎трагедии ‎этих‏ ‎дней.‏ ‎В ‎зал‏ ‎один ‎за‏ ‎другим ‎снаружи ‎пришли ‎два ‎человека.‏ ‎Полковник‏ ‎Константин ‎Васильев‏ ‎своей ‎волей‏ ‎пошел ‎в ‎здание. ‎Он ‎счел,‏ ‎что‏ ‎его‏ ‎звание ‎позволит‏ ‎ему ‎спасти‏ ‎хотя ‎бы‏ ‎кого-то,‏ ‎если ‎он‏ ‎предложит ‎себя ‎в ‎качестве ‎ценного‏ ‎заложника ‎взамен‏ ‎нескольких‏ ‎женщин ‎и ‎детей.‏ ‎Однако ‎террористы‏ ‎просто ‎его ‎расстреляли. ‎Девушка‏ ‎по‏ ‎имени ‎Ольга‏ ‎Романова ‎продемонстрировала‏ ‎такой ‎же ‎благородный ‎порыв, ‎который‏ ‎кончился‏ ‎так ‎же‏ ‎трагически ‎—‏ ‎узнав ‎о ‎захвате, ‎она ‎отправилась‏ ‎в‏ ‎театр…‏ ‎и ‎начала‏ ‎публично ‎стыдить‏ ‎Бараева ‎и‏ ‎его‏ ‎боевиков. ‎Подобные‏ ‎искренние ‎порывы ‎хорошо ‎смотрятся ‎в‏ ‎романах, ‎но‏ ‎террористы‏ ‎просто ‎убили ‎девушку.

Один‏ ‎из ‎заложников,‏ ‎как ‎ни ‎странно, ‎оказался‏ ‎в‏ ‎зале ‎ко‏ ‎всеобщему ‎счастью.‏ ‎Георгий ‎Васильев ‎был ‎одним ‎из‏ ‎авторов‏ ‎мюзикла. ‎Он‏ ‎имел ‎возможность‏ ‎бежать, ‎но, ‎чувствуя ‎личную ‎ответственность‏ ‎за‏ ‎происходящее,‏ ‎не ‎стал‏ ‎этого ‎делать.‏ ‎Это ‎оказалось‏ ‎действительно‏ ‎важно.

Позднее ‎Васильев‏ ‎вспоминал:

«Проблемы ‎начались ‎почти ‎сразу ‎же.‏ ‎К ‎примеру,‏ ‎они‏ ‎вдруг ‎обнаружили, ‎что‏ ‎из ‎тех‏ ‎больших ‎тяжелых ‎штук, ‎которыми‏ ‎они‏ ‎забаррикадировали ‎двери‏ ‎сцены, ‎повалил‏ ‎густой ‎дым, ‎и ‎они ‎не‏ ‎знают,‏ ‎что ‎это‏ ‎такое. ‎А‏ ‎это ‎были ‎машины ‎для ‎сценического‏ ‎дыма.‏ ‎Террористы‏ ‎были ‎вынуждены‏ ‎обратиться ‎в‏ ‎зал: ‎кто,‏ ‎мол,‏ ‎тут ‎знает,‏ ‎что ‎с ‎этим ‎делать? ‎К‏ ‎счастью, ‎я‏ ‎был,‏ ‎я ‎знал, ‎и‏ ‎вообще, ‎мне‏ ‎кажется, ‎мое ‎присутствие ‎помогло‏ ‎избежать‏ ‎многих ‎опасностей.‏ ‎И ‎уже‏ ‎следующий ‎эпизод ‎показал, ‎что ‎из‏ ‎них‏ ‎можно ‎было‏ ‎вытягивать ‎какие-то‏ ‎уступки.

Начали ‎дымиться ‎и ‎гореть ‎светофильтры.‏ ‎Световой‏ ‎компьютер‏ ‎завис ‎в‏ ‎режиме ‎ожидания,‏ ‎а ‎фильтры‏ ‎не‏ ‎рассчитаны ‎на‏ ‎такое ‎долгое ‎воздействие ‎мощных ‎ламп.‏ ‎Пошел ‎запах‏ ‎горелого,‏ ‎люди ‎перепугались. ‎Террористы‏ ‎сначала ‎храбрились,‏ ‎но ‎я ‎им ‎описал,‏ ‎как‏ ‎это ‎страшно,‏ ‎когда ‎горит‏ ‎театр, ‎и ‎что ‎они ‎даже‏ ‎не‏ ‎успеют ‎выдвинуть‏ ‎свои ‎политические‏ ‎требования ‎и ‎бессмысленно ‎погибнут ‎вместе‏ ‎со‏ ‎всеми‏ ‎за ‎несколько‏ ‎минут.

Под ‎таким‏ ‎прессингом ‎удалось‏ ‎выбить‏ ‎из ‎них‏ ‎рации, ‎у ‎меня ‎появилась ‎связь‏ ‎с ‎нашими‏ ‎людьми‏ ‎внутри ‎театра, ‎я‏ ‎даже ‎смог‏ ‎на ‎некоторое ‎время ‎связаться‏ ‎с‏ ‎людьми, ‎находившимися‏ ‎вне ‎здания.‏ ‎В ‎частности, ‎с ‎нашим ‎техническим‏ ‎директором‏ ‎Андреем ‎Яловичем,‏ ‎который ‎был‏ ‎за ‎пределами ‎театра ‎и ‎очень‏ ‎много‏ ‎сделал‏ ‎для ‎нашего‏ ‎освобождения. ‎О‏ ‎таких ‎эпизодах‏ ‎можно‏ ‎рассказывать ‎бесконечно‏ ‎— ‎все ‎трое ‎суток ‎состояли‏ ‎из ‎них».

Тем‏ ‎временем‏ ‎Бараев ‎начал ‎кровавое‏ ‎шоу ‎совместно‏ ‎с ‎сообщниками ‎за ‎пределами‏ ‎театра.‏ ‎Так, ‎идеолог‏ ‎террористов ‎Мовлади‏ ‎Удугов ‎сразу ‎же ‎дал ‎интервью‏ ‎BBC,‏ ‎рассказывая ‎о‏ ‎добрых ‎намерениях‏ ‎террористов, ‎которые ‎хотят ‎остановить ‎войну.‏ ‎Террористы‏ ‎прекрасно‏ ‎понимали ‎важность‏ ‎работы ‎с‏ ‎прессой. ‎Они‏ ‎тут‏ ‎же ‎начали‏ ‎устраивать ‎контролируемые ‎звонки ‎заложников ‎наружу,‏ ‎пытались ‎дотянуться‏ ‎до‏ ‎журналистов, ‎организовать ‎снаружи‏ ‎демонстрации ‎в‏ ‎поддержку ‎своих ‎требований ‎—‏ ‎остановки‏ ‎боевых ‎действий‏ ‎и ‎вывода‏ ‎войск ‎из ‎Чечни.

Террористы ‎просили ‎в‏ ‎качестве‏ ‎переговорщика ‎политика‏ ‎Бориса ‎Немцова,‏ ‎но ‎тот ‎не ‎согласился ‎идти.‏ ‎Так‏ ‎что‏ ‎первым ‎на‏ ‎переговоры ‎пошел‏ ‎поп-певец ‎Иосиф‏ ‎Кобзон‏ ‎— ‎к‏ ‎тому ‎моменту ‎он ‎занимался ‎уже‏ ‎не ‎столько‏ ‎сценическими‏ ‎выступлениями, ‎сколько ‎политической‏ ‎карьерой ‎в‏ ‎качестве ‎депутата ‎Государственной ‎Думы.‏ ‎Вместе‏ ‎с ‎ним‏ ‎в ‎здание‏ ‎вошел ‎корреспондент ‎Sunday ‎Times ‎Марк‏ ‎Франкетти.

Бараев‏ ‎сообщил, ‎что‏ ‎если ‎его‏ ‎требования ‎не ‎выполнят ‎в ‎течение‏ ‎недели,‏ ‎он‏ ‎взорвет ‎здание‏ ‎вместе ‎с‏ ‎заложниками. ‎Кобзон‏ ‎переговорил‏ ‎с ‎лидерами‏ ‎террористов ‎и, ‎в ‎частности, ‎сумел‏ ‎выговорить ‎первую‏ ‎уступку.‏ ‎Певец ‎вывел ‎женщину,‏ ‎двух ‎ее‏ ‎детей ‎и ‎третьего ‎малыша,‏ ‎которого‏ ‎дама, ‎обманув‏ ‎террористов, ‎объявила‏ ‎своим.

Использование ‎в ‎качестве ‎главаря ‎самого‏ ‎молодого‏ ‎и ‎никчемного‏ ‎из ‎своих‏ ‎командиров ‎несколько ‎повредило ‎лидерам ‎террористов.‏ ‎Во‏ ‎время‏ ‎беседы ‎с‏ ‎журналистами ‎Бараев‏ ‎простодушно ‎брякнул,‏ ‎что‏ ‎захват ‎театра‏ ‎— ‎совместная ‎акция ‎Басаева ‎и‏ ‎Масхадова. ‎Причем‏ ‎позднее‏ ‎террористы ‎еще ‎раз‏ ‎подчеркнули ‎этот‏ ‎факт ‎— ‎развернуто, ‎не‏ ‎оставляя‏ ‎пространства ‎для‏ ‎двусмысленностей. ‎Для‏ ‎«умеренного ‎лидера», ‎которым ‎изображали ‎Масхадова‏ ‎для‏ ‎западной ‎публики,‏ ‎такое ‎признание‏ ‎было ‎не ‎слишком ‎приятно, ‎но‏ ‎за‏ ‎другими‏ ‎событиями ‎эта‏ ‎оговорка ‎быстро‏ ‎затерлась.

«Мы ‎действуем‏ ‎по‏ ‎приказу ‎верховного‏ ‎военного ‎эмира, ‎— ‎заявил ‎Бараев—‏ ‎Военный ‎эмир‏ ‎там‏ ‎у ‎нас ‎Шамиль‏ ‎Басаев, ‎вы‏ ‎его ‎все ‎хорошо ‎знаете.‏ ‎Масхадов,‏ ‎он ‎наш‏ ‎президент… ‎Хотя‏ ‎мы ‎неоднократно ‎слышали, ‎что ‎Масхадов‏ ‎никому‏ ‎не ‎подчиняется,‏ ‎с ‎ним‏ ‎никто ‎не ‎считается, ‎это ‎я‏ ‎не‏ ‎знаю,‏ ‎как ‎сказать‏ ‎по-вашему, ‎это,‏ ‎как ‎говорится,‏ ‎ложь‏ ‎и ‎клевета.‏ ‎Мы ‎очень ‎даже ‎подчиняемся ‎и‏ ‎очень ‎даже‏ ‎мы‏ ‎с ‎ним ‎считаемся.‏ ‎И ‎наши‏ ‎переговоры ‎с ‎Масхадовым ‎—‏ ‎наверное,‏ ‎моя ‎задача‏ ‎приехать ‎сюда.‏ ‎То, ‎что ‎мы ‎хотели ‎с‏ ‎помощью‏ ‎Аллаха, ‎мы‏ ‎это ‎сделали».‏  ‎

Надо ‎отметить, ‎что ‎власти ‎постарались‏ ‎подключить‏ ‎к‏ ‎переговорам ‎максимальное‏ ‎число ‎вип-персон.‏ ‎Помимо ‎Кобзона‏ ‎в‏ ‎зал ‎в‏ ‎разное ‎время ‎входило ‎несколько ‎политиков,‏ ‎в ‎том‏ ‎числе‏ ‎оппозиционных, ‎детский ‎врач‏ ‎Леонид ‎Рошаль‏ ‎и ‎доктор ‎из ‎Иордании‏ ‎Анвар‏ ‎Эль-Саид. ‎С‏ ‎Рошалем ‎во‏ ‎время ‎диалога ‎чуть ‎не ‎случилась‏ ‎беда.‏ ‎Две ‎девушки‏ ‎отпросились ‎в‏ ‎туалет ‎и ‎убежали ‎через ‎окно.‏ ‎Завязалась‏ ‎короткая‏ ‎перестрелка: ‎майор‏ ‎подразделения ‎«Альфа»‏ ‎вышел ‎из‏ ‎укрытия‏ ‎и ‎вызвал‏ ‎огонь ‎на ‎себя ‎— ‎он‏ ‎был ‎ранен,‏ ‎и‏ ‎сам ‎ранил ‎одного‏ ‎из ‎боевиков,‏ ‎прикрывая ‎бегство. ‎Взбешенный ‎Бараев‏ ‎грозил‏ ‎расстрелять ‎доктора,‏ ‎но ‎когда‏ ‎тот ‎перебинтовал ‎раненого ‎террориста, ‎потеплел‏ ‎и‏ ‎позволил ‎помочь‏ ‎уже ‎заложникам.‏ ‎Очень ‎вовремя ‎— ‎многие ‎уже‏ ‎находились‏ ‎в‏ ‎скверном ‎состоянии‏ ‎из-за ‎обострений‏ ‎хронических ‎болезней.

Вообще,‏ ‎положение‏ ‎заложников ‎с‏ ‎самого ‎начала ‎было ‎очень ‎плохим.‏ ‎Террористы ‎не‏ ‎позволили‏ ‎как ‎следует ‎кормить‏ ‎людей, ‎а‏ ‎главное ‎— ‎очень ‎ограниченно‏ ‎позволяли‏ ‎их ‎поить.‏ ‎Люди ‎были‏ ‎обезвожены. ‎Каждый ‎получил ‎за ‎трое‏ ‎суток‏ ‎не ‎более‏ ‎400 ‎мл‏ ‎жидкости.

Кроме ‎того, ‎очень ‎долгое ‎сидение‏ ‎на‏ ‎одном‏ ‎стуле ‎без‏ ‎возможности ‎встать‏ ‎с ‎места‏ ‎тяжело‏ ‎сказывалось ‎на‏ ‎организме. ‎Наконец, ‎одной ‎из ‎самых‏ ‎инфернальных ‎идей‏ ‎стало‏ ‎использование ‎оркестровой ‎ямы‏ ‎— ‎ее‏ ‎вскоре ‎после ‎захвата ‎сделали‏ ‎единственным‏ ‎доступным ‎туалетом.‏ ‎Эта ‎процедура‏ ‎была ‎очевидно ‎невероятно ‎унизительной ‎—‏ ‎особенно‏ ‎для ‎женщин,‏ ‎вынужденных ‎делать‏ ‎все ‎под ‎взглядами ‎мужчин-террористов ‎—‏ ‎но‏ ‎поскольку‏ ‎в ‎зале‏ ‎сидела ‎без‏ ‎малого ‎тысяча‏ ‎человек,‏ ‎оркестровая ‎яма‏ ‎быстро ‎превратилась ‎в ‎чудовищную ‎клоаку,‏ ‎отравлявшую ‎миазмами‏ ‎воздух‏ ‎в ‎закрытом ‎помещении.

Именно‏ ‎с ‎этой‏ ‎ямой ‎была ‎связана ‎еще‏ ‎одна‏ ‎жуткая ‎история,‏ ‎когда ‎в‏ ‎зале ‎опять ‎чуть ‎не ‎начался‏ ‎пожар.‏ ‎Для ‎подсветки‏ ‎— ‎чтобы‏ ‎люди ‎могли ‎просто ‎видеть, ‎куда‏ ‎идут‏ ‎и‏ ‎не ‎утонуть‏ ‎в ‎фекалиях‏ ‎— ‎уже‏ ‎упомянутый‏ ‎Георгий ‎Васильев‏ ‎протянул ‎лампы ‎на ‎оркестровых ‎пультах.‏ ‎Один ‎из‏ ‎удлинителей‏ ‎закоротило, ‎и ‎огонь‏ ‎перекинулся ‎на‏ ‎листы ‎партитуры ‎и ‎провода.‏ ‎Всех‏ ‎спас ‎начальник‏ ‎осветительного ‎цеха‏ ‎Александр ‎Федякин, ‎также ‎бывший ‎в‏ ‎заложниках‏ ‎— ‎он‏ ‎сориентировался ‎и‏ ‎вовремя ‎сорвал ‎со ‎стены ‎огнетушитель.

Тем‏ ‎временем‏ ‎террористы‏ ‎продолжали ‎нагнетать‏ ‎атмосферу ‎кровавого‏ ‎сюрреализма ‎—‏ ‎они‏ ‎устраивали ‎намазы‏ ‎на ‎сцене, ‎включали ‎религиозные ‎песнопения‏ ‎на ‎магнитофонах‏ ‎и‏ ‎постреливали ‎в ‎воздух.

Одна‏ ‎из ‎заложниц‏ ‎потом ‎вспоминала, ‎что ‎песни‏ ‎на‏ ‎арабском ‎и‏ ‎чеченском ‎лучше‏ ‎воспринимались, ‎чем ‎на ‎русском ‎—‏ ‎когда‏ ‎пленники ‎понимали,‏ ‎о ‎чем‏ ‎поется ‎в ‎песне, ‎призывающей, ‎к‏ ‎примеру,‏ ‎очистить‏ ‎от ‎неверных‏ ‎Иерусалим ‎—‏ ‎ощущение ‎абсурда‏ ‎происходящего‏ ‎накрывало ‎с‏ ‎головой.

Тем ‎временем, ‎в ‎оперативном ‎штабе‏ ‎снаружи ‎готовили‏ ‎штурм.‏ ‎Переговоры ‎зашли ‎в‏ ‎тупик, ‎а‏ ‎продолжение ‎осады ‎грозило ‎гибелью‏ ‎заложников‏ ‎от ‎обезвоживания‏ ‎и ‎общего‏ ‎истощения. ‎К ‎тому ‎же, ‎в‏ ‎ФСБ‏ ‎опасались, ‎что‏ ‎у ‎террористов‏ ‎сдадут ‎нервы ‎— ‎тянущиеся ‎дни‏ ‎осады‏ ‎выматывали‏ ‎и ‎их.‏ ‎Главную ‎роль‏ ‎в ‎атаке‏ ‎должны‏ ‎были ‎сыграть‏ ‎спецгруппы ‎«Альфа» ‎и ‎«Вымпел» ‎—‏ ‎контртеррористические ‎подразделения,‏ ‎сформированные‏ ‎еще ‎в ‎СССР.‏ ‎Офицеры ‎ФСБ‏ ‎нашли ‎театр ‎аналогичного ‎проекта,‏ ‎так‏ ‎что ‎бойцы‏ ‎смогли ‎отрепетировать‏ ‎атаку. ‎Позиции ‎террористов ‎по ‎периметру‏ ‎здания‏ ‎удалось ‎неплохо‏ ‎разведать. ‎Кроме‏ ‎того, ‎московских ‎диггеров ‎привлекли ‎к‏ ‎разведке‏ ‎подземных‏ ‎коммуникаций.

Одной ‎из‏ ‎последних ‎на‏ ‎переговоры ‎с‏ ‎террористами‏ ‎пошла ‎журналистка‏ ‎«Новой ‎газеты» ‎Анна ‎Политковская. ‎Ее‏ ‎отношения ‎с‏ ‎силовиками‏ ‎сводились ‎к ‎искренней‏ ‎и ‎взаимной‏ ‎ненависти, ‎однако ‎облегчить ‎жизнь‏ ‎заложников‏ ‎она ‎старалась‏ ‎совершенно ‎искренне.‏ ‎Ей ‎разрешили ‎передать ‎воду, ‎но‏ ‎не‏ ‎более ‎того.

Заложники‏ ‎находились ‎в‏ ‎последней ‎степени ‎истощения. ‎К ‎тому‏ ‎моменту‏ ‎они‏ ‎получили ‎всего‏ ‎около ‎400‏ ‎миллилитров ‎на‏ ‎каждого‏ ‎за ‎три‏ ‎дня, ‎а ‎клоака ‎в ‎оркестровой‏ ‎яме ‎вызывала‏ ‎тяжелейшие‏ ‎физические ‎мучения ‎даже‏ ‎за ‎десяток‏ ‎рядов ‎от ‎нее.

В ‎ночь‏ ‎на‏ ‎26 ‎октября‏ ‎у ‎одного‏ ‎из ‎мужчин ‎произошел ‎нервный ‎срыв.‏ ‎Он‏ ‎побежал ‎по‏ ‎залу. ‎По‏ ‎нему ‎открыли ‎огонь, ‎один ‎из‏ ‎заложников‏ ‎погиб.‏ ‎В ‎этот‏ ‎момент ‎офицеры‏ ‎«Альфы» ‎и‏ ‎«Вымпела»‏ ‎уже ‎выдвигались‏ ‎к ‎залу. ‎В ‎атаке ‎участвовали‏ ‎180 ‎офицеров.‏ ‎Террористы‏ ‎не ‎могли ‎контролировать‏ ‎весь ‎периметр:‏ ‎здание ‎было ‎довольно ‎крупным,‏ ‎женщины-смертницы‏ ‎почти ‎безвылазно‏ ‎сидели ‎в‏ ‎зале, ‎а ‎оставшихся ‎22 ‎мужчин‏ ‎было‏ ‎не ‎так‏ ‎много, ‎чтобы‏ ‎плотно ‎держать ‎под ‎контролем ‎периметр.‏ ‎Так‏ ‎что‏ ‎атакующие ‎отряды‏ ‎смогли ‎подобраться‏ ‎незаметно.

Вплотную ‎к‏ ‎зданию‏ ‎театра ‎располагался‏ ‎гей-бар, ‎через ‎который ‎внутрь ‎проникла‏ ‎первая ‎группа‏ ‎альфовцев.‏ ‎Фактически, ‎исходные ‎позиции‏ ‎для ‎штурма‏ ‎занимали ‎уже ‎внутри. ‎Еще‏ ‎одна‏ ‎группа ‎при‏ ‎помощи ‎диггеров‏ ‎проделала ‎лаз ‎в ‎подвал ‎и‏ ‎проникла‏ ‎в ‎здание‏ ‎снизу. ‎В‏ ‎это ‎время ‎другие ‎люди ‎начали‏ ‎реализацию‏ ‎самого‏ ‎спорного ‎пункта‏ ‎в ‎плане‏ ‎штурма.

Схема ‎минирования‏ ‎зала‏ ‎фактически ‎исключала‏ ‎благополучный ‎штурм. ‎Поэтому ‎было ‎решено‏ ‎использовать ‎усыпляющий‏ ‎газ‏ ‎на ‎основе ‎фентанила.‏ ‎Это ‎решение‏ ‎резко ‎снижало ‎вероятность ‎того,‏ ‎что‏ ‎террористы ‎успеют‏ ‎взорвать ‎здание.‏ ‎Однако ‎оно ‎же ‎означало ‎фактически‏ ‎приговор‏ ‎для ‎части‏ ‎заложников. ‎Газ‏ ‎действует ‎по-разному ‎на ‎разных ‎людей,‏ ‎а‏ ‎заложники‏ ‎были ‎психически‏ ‎и ‎морально‏ ‎истощены. ‎С‏ ‎точки‏ ‎зрения ‎планировщиков‏ ‎штурма, ‎альтернативы ‎не ‎было: ‎если‏ ‎не ‎усыпить‏ ‎или‏ ‎ослабить ‎хотя ‎бы‏ ‎часть ‎террористов,‏ ‎здание ‎взлетит ‎на ‎воздух‏ ‎и‏ ‎погибнут ‎все.

Газ‏ ‎закачивали ‎через‏ ‎вентиляцию. ‎У ‎фасада ‎целенаправленно ‎обнаружила‏ ‎себя‏ ‎одна ‎из‏ ‎штурмовых ‎групп.‏ ‎Дальше ‎события ‎развивались ‎стремительно.

Террористы-мужчины ‎бросились‏ ‎к‏ ‎фасаду‏ ‎и ‎отвлеклись‏ ‎от ‎зала.‏ ‎В ‎зал‏ ‎через‏ ‎подвал ‎прорвалась‏ ‎штурмовая ‎группа, ‎задача ‎которой ‎была‏ ‎наиболее ‎рискованной.‏ ‎Террористки-смертницы‏ ‎частично ‎заснули, ‎частично‏ ‎были ‎дезориентированы‏ ‎газом, ‎как ‎и ‎большинство‏ ‎заложников.‏ ‎Сориентироваться ‎требовалось‏ ‎мгновенно ‎—‏ ‎смертницы ‎сидели ‎в ‎том ‎же‏ ‎зале,‏ ‎что ‎и‏ ‎заложники.

Для ‎активации‏ ‎бомб ‎самоубийцам ‎требовалось ‎вставить ‎в‏ ‎свои‏ ‎пояса‏ ‎смертников ‎батарейки‏ ‎и ‎сомкнуть‏ ‎провода ‎—‏ ‎и‏ ‎батарейки ‎некоторые‏ ‎из ‎них ‎успели ‎вставить. ‎Однако‏ ‎альфовцы ‎вели‏ ‎огонь‏ ‎очень ‎быстро ‎и‏ ‎точно: ‎в‏ ‎зрительном ‎зале ‎никто ‎не‏ ‎успел‏ ‎ни ‎начать‏ ‎стрельбу, ‎ни‏ ‎подорвать ‎бомбы. ‎Позднее ‎многие ‎упрекали‏ ‎спецназ‏ ‎в ‎том,‏ ‎что ‎никого‏ ‎из ‎террористов ‎не ‎захватили ‎живьем,‏ ‎однако‏ ‎транспортировать‏ ‎эти ‎живые‏ ‎бомбы ‎было‏ ‎бы ‎смертельно‏ ‎опасно,‏ ‎так ‎что‏ ‎дострелили ‎в ‎том ‎числе ‎уснувших‏ ‎боевичек.

В ‎это‏ ‎время‏ ‎шел ‎краткий, ‎но‏ ‎жестокий ‎бой‏ ‎за ‎пределами ‎зала. ‎Террористы,‏ ‎бросившиеся‏ ‎к ‎фасаду,‏ ‎где ‎шла‏ ‎демонстративная ‎атака, ‎были ‎тут ‎же‏ ‎застрелены‏ ‎снайперами. ‎Отряды,‏ ‎ворвавшиеся ‎в‏ ‎здание, ‎прошлись ‎по ‎нему ‎огнем‏ ‎и‏ ‎мечом,‏ ‎сметая ‎сопротивление.‏ ‎Мовсар ‎Бараев‏ ‎пытался ‎отстреливаться‏ ‎из‏ ‎помещения, ‎где‏ ‎красовался ‎перед ‎видеокамерами, ‎и ‎был‏ ‎убит ‎брошенной‏ ‎внутрь‏ ‎ручной ‎гранатой.

К ‎великому‏ ‎горю ‎людей‏ ‎и ‎страны, ‎спасательная ‎операция‏ ‎оказалась‏ ‎проведена ‎куда‏ ‎хуже ‎военной.

Впоследствии‏ ‎много ‎писали ‎о ‎том, ‎что‏ ‎медики‏ ‎якобы ‎не‏ ‎получили ‎данных‏ ‎о ‎том, ‎что ‎за ‎газ‏ ‎используется,‏ ‎и‏ ‎от ‎чего,‏ ‎собственно, ‎нужно‏ ‎спасать ‎заложников.‏ ‎В‏ ‎действительности ‎ситуация‏ ‎была ‎сложнее. ‎Отработка ‎взаимодействия ‎спецназа,‏ ‎спасателей ‎и‏ ‎врачей‏ ‎была ‎проведена ‎плохо,‏ ‎поэтому ‎случился‏ ‎короткий ‎момент ‎хаоса ‎и‏ ‎перемешивания‏ ‎при ‎эвакуации.‏ ‎В ‎результате‏ ‎одним ‎заложникам ‎не ‎вкалывали ‎антидот,‏ ‎но‏ ‎были ‎несчастные,‏ ‎которым ‎ввели‏ ‎две ‎дозы, ‎что ‎могло ‎привести‏ ‎к‏ ‎смерти.‏ ‎К ‎тому‏ ‎же, ‎на‏ ‎фоне ‎сильного‏ ‎обезвоживания‏ ‎и ‎всех‏ ‎предшествующих ‎мучений ‎многие ‎умирали ‎даже‏ ‎при ‎правильном‏ ‎оказании‏ ‎помощи. ‎Машины ‎скорой‏ ‎помощи ‎подходили‏ ‎поздно. ‎По ‎опыту ‎Буденновска‏ ‎власти‏ ‎знали, ‎что‏ ‎переговоры ‎по‏ ‎радио ‎могут ‎предупредить ‎террористов ‎о‏ ‎готовящемся‏ ‎штурме, ‎поэтому‏ ‎теперь ‎медики‏ ‎получили ‎приказ ‎выдвигаться ‎к ‎зданию‏ ‎на‏ ‎Дубровке‏ ‎в ‎последний‏ ‎момент.

В ‎результате,‏ ‎если ‎при‏ ‎штурме‏ ‎не ‎погибло‏ ‎ни ‎одного ‎человека, ‎то ‎уже‏ ‎после ‎спасения‏ ‎умерло‏ ‎множество. ‎Всего, ‎с‏ ‎учетом ‎убитых‏ ‎террористами ‎ранее, ‎погибли ‎130‏ ‎заложников,‏ ‎почти ‎все‏ ‎— ‎от‏ ‎действия ‎газа ‎на ‎фоне ‎стресса,‏ ‎обезвоживания,‏ ‎обострения ‎хронических‏ ‎болезней ‎и‏ ‎нескольких ‎дней ‎физических ‎мучений.

При ‎лучшей‏ ‎организации‏ ‎взаимодействия‏ ‎и ‎более‏ ‎отлаженной ‎эвакуации‏ ‎многие ‎остались‏ ‎бы‏ ‎живы. ‎Об‏ ‎этом ‎заговорили ‎почти ‎сразу, ‎причем‏ ‎с ‎самого‏ ‎верха.‏ ‎Речь ‎Путина ‎по‏ ‎итогам ‎теракта‏ ‎содержала ‎многозначительную ‎ремарку: ‎«Мы‏ ‎не‏ ‎смогли ‎спасти‏ ‎всех. ‎Простите‏ ‎нас».

Полковник ‎Сергей ‎Шаврин ‎из ‎отряда‏ ‎«Вымпел»‏ ‎позднее ‎дал‏ ‎комментарий, ‎который‏ ‎звучит ‎откровенно ‎жутко:

«Поймите, ‎на ‎уровне‏ ‎штаба‏ ‎прогнозировалось:‏ ‎будут ‎потери,‏ ‎убитые ‎и‏ ‎раненые, ‎будет‏ ‎стрельба,‏ ‎будет ‎подрыв,‏ ‎будет ‎много ‎человеческих ‎жертв. ‎А‏ ‎тут ‎что‏ ‎произошло:‏ ‎штурм ‎прошел, ‎взрыва‏ ‎нет, ‎и‏ ‎восемьсот ‎с ‎лишним ‎человек‏ ‎надо‏ ‎выводить ‎из‏ ‎этого ‎состояния.‏ ‎К ‎этому ‎оказались ‎не ‎готовы.Если‏ ‎бы‏ ‎был ‎подрыв,‏ ‎в ‎живых‏ ‎осталось ‎бы ‎меньше ‎10 ‎процентов.‏ ‎Но‏ ‎все‏ ‎осознавали, ‎что‏ ‎мог ‎быть‏ ‎такой ‎вариант:‏ ‎террористы‏ ‎пустят ‎спецназ‏ ‎в ‎зал, ‎а ‎потом ‎кто-то‏ ‎снаружи ‎с‏ ‎помощью‏ ‎радиосигнала ‎подорвет ‎зал.‏ ‎Тогда ‎был‏ ‎бы ‎конец». ‎

По ‎следам‏ ‎трагедии‏ ‎российское ‎общество‏ ‎узнало ‎неожиданно‏ ‎много ‎о ‎себе ‎самом.

По ‎поводу‏ ‎качества‏ ‎спасательной ‎операции‏ ‎было ‎много‏ ‎вопросов ‎и ‎не ‎льстящих ‎ответов.‏ ‎Если‏ ‎бы‏ ‎она ‎была‏ ‎организована ‎лучше,‏ ‎погибших ‎было‏ ‎бы‏ ‎значительно ‎меньше.‏ ‎Взаимодействие ‎ведомств ‎было ‎организовано ‎откровенно‏ ‎неоптимально.

Однако ‎видели‏ ‎и‏ ‎другое. ‎Банда ‎террористов‏ ‎была ‎полностью‏ ‎уничтожена. ‎Самого ‎страшного ‎развития‏ ‎событий‏ ‎удалось ‎избежать,‏ ‎причем ‎со‏ ‎всеобщей ‎гибелью ‎удалось ‎разминуться ‎буквально‏ ‎на‏ ‎секунды. ‎Общество‏ ‎показало ‎и‏ ‎мужество, ‎и ‎стойкость, ‎и ‎взаимовыручку.‏ ‎Работники‏ ‎театра,‏ ‎никогда ‎не‏ ‎готовившиеся ‎в‏ ‎герои, ‎оказали‏ ‎просто‏ ‎неоценимую ‎помощь‏ ‎заложникам. ‎Почти ‎все ‎политики ‎и‏ ‎общественные ‎деятели,‏ ‎которым‏ ‎выпало ‎идти ‎на‏ ‎переговоры, ‎вели‏ ‎себя ‎образцово ‎— ‎хотя‏ ‎это‏ ‎были ‎люди‏ ‎разных, ‎зачастую‏ ‎принципиально ‎разных ‎взглядов. ‎Конечно, ‎не‏ ‎все‏ ‎оказались ‎на‏ ‎высоте, ‎и‏ ‎позднее ‎многие ‎бранили ‎журналистов, ‎которые‏ ‎в‏ ‎самом‏ ‎начале ‎штурма‏ ‎ухитрились ‎дать‏ ‎в ‎прямой‏ ‎эфир‏ ‎штурмовой ‎отряд‏ ‎«Альфы» ‎— ‎террористы ‎могли ‎бы‏ ‎увидеть ‎то‏ ‎же‏ ‎самое ‎прямое ‎включение.‏ ‎Однако ‎другие‏ ‎журналисты ‎и ‎ходили ‎на‏ ‎переговоры,‏ ‎и ‎помогали‏ ‎кормить ‎и‏ ‎поить ‎заложников. ‎И ‎сами ‎заточенные‏ ‎поддерживали‏ ‎друг ‎друга‏ ‎и ‎старались‏ ‎помочь ‎другим ‎выдержать ‎тот ‎ад,‏ ‎в‏ ‎котором‏ ‎они ‎оказались‏ ‎на ‎три‏ ‎дня.

Никаких ‎переговоров‏ ‎с‏ ‎террористами ‎на‏ ‎Кавказе ‎после ‎теракта ‎не ‎началось.

Захват‏ ‎заложников ‎на‏ ‎Дубровке‏ ‎показал ‎обществу ‎многие‏ ‎слабости ‎страны‏ ‎и ‎стал ‎огромной ‎трагедией.‏ ‎Но‏ ‎и ‎государство,‏ ‎и ‎общество‏ ‎проявили ‎тогда ‎храбрость ‎и ‎взаимовыручку,‏ ‎которой‏ ‎сами ‎от‏ ‎себя ‎не‏ ‎ожидали.


Читать: 5+ мин
logo Норин

Чужой не пройдет. Советская космическая пушка

Третья ‎мировая‏ ‎война, ‎как ‎известно, ‎так ‎и‏ ‎не ‎началась,‏ ‎но‏ ‎и ‎в ‎СССР,‏ ‎и ‎в‏ ‎США ‎были ‎полны ‎страхов‏ ‎по‏ ‎поводу ‎планов‏ ‎друг ‎друга.‏ ‎Иногда ‎ежесекундное ‎ожидание ‎подлянки ‎приводило‏ ‎к‏ ‎очень ‎своеобразным‏ ‎результатам.

В ‎60-е‏ ‎годы ‎в ‎СССР ‎разрабатывали ‎орбитальную‏ ‎станцию‏ ‎«Алмаз»‏ ‎для ‎разведывательных‏ ‎и ‎научных‏ ‎нужд. ‎Работали‏ ‎несколько‏ ‎лет, ‎но‏ ‎результат ‎того ‎стоил. ‎«Алмаз» ‎был‏ ‎сам ‎по‏ ‎себе‏ ‎интересной ‎конструкцией, ‎набитой‏ ‎доверху ‎современной‏ ‎сложной ‎наблюдательной ‎аппаратурой. ‎Но‏ ‎оптика‏ ‎в ‎космосе‏ ‎штука ‎довольно‏ ‎понятная, ‎а ‎вот ‎одна ‎из‏ ‎систем‏ ‎«Алмаза» ‎была‏ ‎совершенно ‎необычная.

Пока‏ ‎шли ‎работы ‎над ‎«Алмазом», ‎советские‏ ‎конструкторы‏ ‎поглядывали‏ ‎и ‎на‏ ‎то, ‎чем‏ ‎занимаются ‎по‏ ‎ту‏ ‎сторону ‎океана.‏ ‎Американцы ‎работали ‎над ‎«Спейс ‎Шаттлом»‏ ‎с ‎обширным‏ ‎грузовым‏ ‎отсеком, ‎вели ‎работы‏ ‎космическими ‎перехватчиками‏ ‎— ‎словом, ‎в ‎СССР‏ ‎опасались‏ ‎неприятных ‎сюрпризов.‏ ‎Например, ‎попытки‏ ‎захвата ‎нашего ‎корабля ‎со ‎всем,‏ ‎что‏ ‎на ‎нем‏ ‎находится. ‎Так‏ ‎что ‎для ‎самозащиты ‎предложили ‎довольно‏ ‎брутальное‏ ‎решение.‏ ‎Станцию ‎решили‏ ‎оснастить ‎автоматической‏ ‎пушкой.

Для ‎войны‏ ‎в‏ ‎космосе ‎решили‏ ‎использовать ‎доработанное ‎под ‎нужды ‎космоса‏ ‎уже ‎хорошо‏ ‎известное‏ ‎орудие ‎— ‎23-мм‏ ‎автоматическую ‎авиационную‏ ‎пушку ‎с ‎темпом ‎стрельбы‏ ‎950‏ ‎выстрелов ‎в‏ ‎минуту, ‎приспособленную‏ ‎для ‎стрельбы ‎в ‎космическом ‎пространстве.

Крепили‏ ‎ее‏ ‎прямо ‎на‏ ‎корпус, ‎а‏ ‎чтобы ‎навестись ‎на ‎цель, ‎требовалось‏ ‎повернуть‏ ‎всю‏ ‎станцию. ‎При‏ ‎стрельбе ‎станцию‏ ‎стабилизировали ‎маршевыми‏ ‎двигателями.‏ ‎Стрелять ‎можно‏ ‎было ‎силами ‎самих ‎космонавтов, ‎наводивших‏ ‎вручную, ‎или‏ ‎подавать‏ ‎команды ‎дистанционно ‎при‏ ‎помощи ‎специального‏ ‎программного ‎аппарата. ‎Система ‎самообороны‏ ‎в‏ ‎космосе ‎получила‏ ‎название ‎«Щит-1».

Для‏ ‎нападения ‎на ‎кого-то ‎эта ‎конструкция‏ ‎была‏ ‎приспособлена ‎очень‏ ‎плохо, ‎попросту‏ ‎никак. ‎Крупногабаритная ‎станция ‎с ‎массой‏ ‎бесценной‏ ‎аппаратуры,‏ ‎конечно, ‎сама‏ ‎и ‎не‏ ‎должна ‎была‏ ‎выступать‏ ‎в ‎роли‏ ‎космического ‎корсара. ‎Зато ‎при ‎попытке‏ ‎несанкционированно ‎сблизиться,‏ ‎орудие‏ ‎могло ‎осюрпризить ‎любой‏ ‎«звездный ‎десант».

Наземные‏ ‎испытания ‎прошли ‎благополучно. ‎Учебную‏ ‎мишень‏ ‎просто ‎вдребезги‏ ‎разнесло. ‎Однако‏ ‎конструкторам, ‎конечно, ‎хотелось ‎бы ‎выяснить,‏ ‎как‏ ‎орудие ‎будет‏ ‎вести ‎себя‏ ‎на ‎реальном ‎космическом ‎корабле. ‎Правда,‏ ‎разработчики‏ ‎опасались,‏ ‎что ‎пальба‏ ‎в ‎космосе‏ ‎может ‎дурно‏ ‎повлиять‏ ‎на ‎психику‏ ‎космонавтов. ‎Да ‎и ‎вообще, ‎предстояло‏ ‎сделать ‎небывалую‏ ‎вещь,‏ ‎так ‎что ‎стрелять‏ ‎сразу ‎с‏ ‎людьми ‎на ‎борту ‎не‏ ‎хотелось.‏ ‎Вибрация, ‎отдача…

Однако‏ ‎все-таки ‎орудие‏ ‎испытали. ‎Летом ‎1974 ‎года ‎на‏ ‎орбите‏ ‎работал ‎«Алмаз-2».‏ ‎Всю ‎программу‏ ‎полета ‎космонавты ‎выполнили, ‎станция ‎ушла‏ ‎с‏ ‎орбиты‏ ‎— ‎и‏ ‎25 ‎января‏ ‎1975 ‎года,‏ ‎когда‏ ‎экипаж ‎уже‏ ‎ее ‎покинул, ‎с ‎Земли ‎подали‏ ‎команду ‎«огонь».‏ ‎Мишени‏ ‎не ‎было, ‎нужно‏ ‎было ‎проверить,‏ ‎как ‎вообще ‎пушка ‎сработает‏ ‎в‏ ‎космосе.



Сработала ‎отлично,‏ ‎шумы, ‎вибрация,‏ ‎отдача ‎— ‎все ‎оказалось ‎в‏ ‎пределах‏ ‎нормы. ‎После‏ ‎единственной ‎очереди‏ ‎снаряды ‎благополучно ‎сгорели ‎в ‎атмосфере.

Дальше‏ ‎планировали‏ ‎экспериментировать‏ ‎с ‎реактивными‏ ‎снарядами, ‎но‏ ‎пока ‎суд‏ ‎да‏ ‎дело, ‎стало‏ ‎ясно, ‎что ‎никаких ‎космических ‎перехватчиков‏ ‎американцы ‎все-таки‏ ‎не‏ ‎строят, ‎а ‎полезная‏ ‎нагрузка ‎была,‏ ‎мягко ‎говоря, ‎не ‎резиновой.‏ ‎Так‏ ‎что ‎система‏ ‎«Щит-1» ‎осталась‏ ‎скорее ‎курьезом ‎ранней ‎эпохи ‎освоения‏ ‎космоса.‏ ‎Но ‎зато‏ ‎это ‎были‏ ‎почти ‎настоящие ‎«звездные ‎войны».


Читать: 3+ мин
logo Норин

Робин Тэннер и его графика

График, ‎англичанин,‏ ‎жил ‎в ‎ХХ ‎веке. ‎Очень‏ ‎под ‎настроение,‏ ‎и‏ ‎даже ‎конкретно ‎под‏ ‎погоду.













Читать: 9+ мин
logo Норин

Суровые поезда художника Нисского

Георгий ‎Нисский‏ ‎— ‎патриарх ‎советской ‎живописи. ‎Был‏ ‎спортсменом, ‎кроме‏ ‎картин‏ ‎рисовал ‎иллюстрации ‎для‏ ‎книг ‎и‏ ‎журналов, ‎вплоть ‎до ‎«Мурзилки»,‏ ‎и‏ ‎даже ‎стенгазеты,‏ ‎много ‎выставлялся‏ ‎за ‎границей, ‎в ‎общем, ‎жил‏ ‎полной‏ ‎жизнью, ‎и‏ ‎вообще ‎был‏ ‎хорош.

В ‎ряде ‎случаев ‎то ‎ли‏ ‎публикаторы‏ ‎неистово‏ ‎играются ‎с‏ ‎фильтрами, ‎то‏ ‎ли ‎сам‏ ‎художник‏ ‎любил ‎писать‏ ‎картины ‎с ‎разным ‎светом ‎—‏ ‎в ‎общем,‏ ‎я‏ ‎старался ‎публиковать ‎все,‏ ‎потому ‎что‏ ‎настроение ‎ощутимо ‎разное ‎выходит.

Мой‏ ‎адрес‏ ‎не ‎дом‏ ‎и ‎не‏ ‎улица…






























Читать: 13+ мин
logo Норин

Западлик и МАШИНКИ

Чешский ‎художник‏ ‎Вацлав ‎Западлик ‎всю ‎жизнь ‎рисовал‏ ‎старые ‎машины.‏ ‎У‏ ‎него ‎есть ‎именно‏ ‎рисунки ‎такого,‏ ‎что ‎ли, ‎плана ‎«для‏ ‎энциклопедии»,‏ ‎а ‎есть‏ ‎именно ‎картины,‏ ‎очень ‎симпатичные.
















































Читать: 6+ мин
logo Норин

Перевод. Разведка США предупреждает о рисках, связанных с разрешением Украине ударов на большую дистанцию

New ‎York‏ ‎Times, ‎Адам ‎Энтоус, ‎Джулиан ‎БарнсОРИГИНАЛ‏ ‎ПУБЛИКАЦИИ

Разведывательные ‎службы‏ ‎пришли‏ ‎к ‎выводу, ‎что‏ ‎удовлетворение ‎запроса‏ ‎Украины ‎на ‎использование ‎западных‏ ‎ракет‏ ‎по ‎целям‏ ‎в ‎глубине‏ ‎России ‎может ‎вызвать ‎силовое ‎возмездие,‏ ‎но‏ ‎не ‎изменит‏ ‎принципиально ‎ход‏ ‎войны.

Украина ‎добивается ‎разрешения ‎президента ‎Байдена‏ ‎на‏ ‎использование‏ ‎ракет ‎большой‏ ‎дальности, ‎поставленных‏ ‎западными ‎союзниками,‏ ‎для‏ ‎поражения ‎целей‏ ‎в ‎глубине ‎России. ‎Американские ‎разведслужбы‏ ‎полагают, ‎что‏ ‎Россия,‏ ‎скорее ‎всего, ‎применит‏ ‎более ‎мощные‏ ‎ответные ‎меры ‎против ‎США‏ ‎и‏ ‎их ‎партнеров‏ ‎по ‎коалиции,‏ ‎возможно, ‎с ‎помощью ‎смертоносных ‎атак,‏ ‎если‏ ‎они ‎согласятся‏ ‎дать ‎Украине‏ ‎разрешение ‎на ‎использование ‎ракет ‎большой‏ ‎дальности,‏ ‎поставляемых‏ ‎США, ‎Великобританией‏ ‎и ‎Францией,‏ ‎для ‎нанесения‏ ‎ударов‏ ‎по ‎территории‏ ‎России.

Разведывательные ‎службы ‎также ‎скептически ‎настроены‏ ‎по ‎поводу‏ ‎влияния‏ ‎ракет ‎большой ‎дальности‏ ‎на ‎ход‏ ‎конфликта, ‎поскольку ‎в ‎настоящее‏ ‎время‏ ‎у ‎Украины‏ ‎имеется ‎ограниченное‏ ‎количество ‎этого ‎оружия, ‎и ‎неясно,‏ ‎сколько‏ ‎еще ‎единиц‏ ‎такого ‎оружия‏ ‎могут ‎предоставить ‎западные ‎союзники, ‎если‏ ‎вообще‏ ‎могут.

Аналитики‏ ‎разведки ‎считают,‏ ‎что ‎решение‏ ‎с ‎высокими‏ ‎ставками,‏ ‎которое ‎теперь‏ ‎зависит ‎от ‎президента ‎Байдена, ‎чреватым‏ ‎серьезным ‎риском‏ ‎при‏ ‎неопределенных ‎выгодах.

Эти ‎выкладки‏ ‎могут ‎помочь‏ ‎частично ‎объяснить, ‎почему ‎г-ну‏ ‎Байдену‏ ‎было ‎так‏ ‎трудно ‎принять‏ ‎это ‎решение, ‎и ‎показать ‎внутреннее‏ ‎давление‏ ‎на ‎него,‏ ‎заставившее ‎его‏ ‎сказать ‎«нет» ‎г-ну ‎Зеленскому. ‎Американские‏ ‎чиновники,‏ ‎которые‏ ‎на ‎условиях‏ ‎анонимности ‎согласились‏ ‎дать ‎комментарии,‏ ‎заявили,‏ ‎что ‎остается‏ ‎неясным, ‎что ‎решит ‎сделать ‎г-н‏ ‎Байден.

Г-н ‎Зеленский‏ ‎публично‏ ‎и ‎в ‎частном‏ ‎порядке ‎лоббировал‏ ‎разрешение ‎на ‎использование ‎ракет‏ ‎для‏ ‎распространения ‎войны‏ ‎дальше ‎на‏ ‎территорию ‎России.

Президент ‎России ‎Владимир ‎Путин‏ ‎часто‏ ‎прибегал ‎к‏ ‎угрозам, ‎чтобы‏ ‎удержать ‎Соединенные ‎Штаты ‎и ‎их‏ ‎партнеров‏ ‎по‏ ‎коалиции ‎от‏ ‎поставок ‎более‏ ‎современных ‎систем‏ ‎вооружения‏ ‎Украине.

Критики ‎г-на‏ ‎Байдена ‎и ‎его ‎советников ‎говорят,‏ ‎что ‎их‏ ‎слишком‏ ‎легко ‎запугать ‎враждебной‏ ‎риторикой ‎г-на‏ ‎Путина, ‎и ‎утверждают, ‎что‏ ‎подход‏ ‎Белого ‎дома‏ ‎к ‎вооружению‏ ‎украинцев ‎поставил ‎их ‎в ‎невыгодное‏ ‎положение‏ ‎на ‎поле‏ ‎боя. ‎Сторонники‏ ‎их ‎подхода ‎говорят, ‎что ‎он‏ ‎в‏ ‎значительной‏ ‎степени ‎оказался‏ ‎успешным ‎в‏ ‎предотвращении ‎силового‏ ‎ответа‏ ‎России, ‎хотя‏ ‎это ‎может ‎быть ‎уже ‎не‏ ‎так.

Британские ‎лидеры‏ ‎испытывали‏ ‎меньше ‎отвращения ‎к‏ ‎риску. ‎Они‏ ‎высказались ‎в ‎поддержку ‎разрешения‏ ‎украинцам‏ ‎использовать ‎ракеты‏ ‎большой ‎дальности,‏ ‎которые ‎они ‎поставили ‎для ‎ударов‏ ‎по‏ ‎территории ‎России,‏ ‎но ‎они‏ ‎ждали, ‎пока ‎г-н ‎Байден ‎займет‏ ‎позицию‏ ‎по‏ ‎этому ‎вопросу,‏ ‎прежде ‎чем‏ ‎санкционировать ‎удары,‏ ‎поскольку‏ ‎потенциальный ‎российский‏ ‎ответ ‎может ‎иметь ‎последствия ‎для‏ ‎безопасности ‎коалиции‏ ‎в‏ ‎целом.

В ‎оценке ‎разведки‏ ‎описывается ‎ряд‏ ‎возможных ‎ответов ‎России ‎на‏ ‎решение‏ ‎разрешить ‎нанесение‏ ‎ударов ‎большой‏ ‎дальности ‎с ‎использованием ‎ракет, ‎поставляемых‏ ‎США‏ ‎и ‎Европой,‏ ‎— ‎от‏ ‎участившихся ‎случаев ‎поджогов ‎и ‎диверсий‏ ‎против‏ ‎объектов‏ ‎в ‎Европе‏ ‎до ‎потенциально‏ ‎смертоносных ‎атак‏ ‎на‏ ‎военные ‎базы‏ ‎США ‎и ‎Европы.

Американские ‎чиновники ‎говорят,‏ ‎что ‎ГРУ,‏ ‎российское‏ ‎военное ‎разведывательное ‎ведомство,‏ ‎несет ‎ответственность за‏ ‎большинство ‎актов ‎саботажа ‎в‏ ‎Европе,‏ ‎которые ‎имели‏ ‎место ‎до‏ ‎сих ‎пор. ‎Если ‎г-н ‎Путин‏ ‎решит‏ ‎расширить ‎теневую‏ ‎кампанию ‎в‏ ‎ответ ‎на ‎использование ‎американских ‎и‏ ‎европейских‏ ‎ракет‏ ‎в ‎глубине‏ ‎России, ‎американские‏ ‎чиновники ‎полагают,‏ ‎что‏ ‎русские ‎продолжат‏ ‎делать ‎это ‎скрытно, ‎а ‎не‏ ‎проводить ‎открытые‏ ‎атаки‏ ‎на ‎американские ‎и‏ ‎европейские ‎объекты‏ ‎и ‎базы, ‎чтобы ‎снизить‏ ‎риск‏ ‎более ‎масштабного‏ ‎конфликта.

Риторика ‎г-на‏ ‎Путина ‎в ‎последние ‎дни ‎стала‏ ‎особенно‏ ‎воинственной в ‎ожидании‏ ‎решения ‎о‏ ‎нанесении ‎глубоких ‎ударов, ‎и, ‎по‏ ‎крайней‏ ‎мере,‏ ‎некоторые ‎из‏ ‎главных ‎советников‏ ‎г-на ‎Байдена‏ ‎полагают,‏ ‎что ‎он,‏ ‎скорее ‎всего, ‎ответит ‎смертоносной ‎силой,‏ ‎если ‎решение‏ ‎будет‏ ‎принято ‎в ‎пользу‏ ‎г-на ‎Зеленского.

Представитель‏ ‎Белого ‎дома ‎не ‎ответил‏ ‎на‏ ‎запрос ‎о‏ ‎комментарии ‎по‏ ‎поводу ‎такой ‎оценки. ‎Офис ‎директора‏ ‎национальной‏ ‎разведки ‎отказался‏ ‎от ‎комментариев.

Соединенные‏ ‎Штаты ‎и ‎их ‎партнеры ‎по‏ ‎коалиции‏ ‎предоставили‏ ‎Украине ‎три‏ ‎типа ‎ракетных‏ ‎систем ‎большой‏ ‎дальности‏ ‎— ‎американские‏ ‎тактические ‎ракетные ‎системы ‎сухопутных ‎войск, известные‏ ‎как ‎ATACMS;‏ ‎британские‏ ‎ракеты ‎Storm ‎Shadow;‏ ‎и ‎поставленные‏ ‎Францией ‎ракеты ‎SCALP.

Некоторые ‎из‏ ‎этих‏ ‎ракет ‎уже‏ ‎использовались ‎украинцами‏ ‎для ‎нанесения ‎ударов ‎по ‎российским‏ ‎военным‏ ‎объектам ‎на‏ ‎Крымском ‎полуострове,‏ ‎который ‎Москва ‎аннексировала ‎в ‎2014‏ ‎году.

Те‏ ‎в‏ ‎вооруженных ‎силах‏ ‎США ‎и‏ ‎администрации ‎Байдена,‏ ‎кто‏ ‎поддерживает ‎использование‏ ‎украинцами ‎ракет ‎для ‎ударов ‎на‏ ‎расстоянии ‎до‏ ‎190‏ ‎миль ‎по ‎территории‏ ‎России, ‎говорят,‏ ‎что ‎это ‎позволит ‎им‏ ‎наносить‏ ‎удары ‎по‏ ‎более ‎удаленным‏ ‎российским ‎базам ‎и ‎складам ‎боеприпасов.

Это‏ ‎затруднит‏ ‎снабжение ‎Россией‏ ‎своих ‎войск‏ ‎на ‎линии ‎фронта ‎внутри ‎Украины‏ ‎и‏ ‎потенциально‏ ‎поможет ‎украинцам‏ ‎остановить ‎российское‏ ‎наступление. ‎Они‏ ‎говорят,‏ ‎что ‎это‏ ‎также ‎продемонстрирует ‎сильную ‎поддержку ‎Запада‏ ‎Украине ‎в‏ ‎момент‏ ‎неопределенности ‎относительно ‎ее‏ ‎перспектив ‎на‏ ‎поле ‎боя.

Однако ‎в ‎своей‏ ‎оценке‏ ‎американские ‎спецслужбы‏ ‎выражают ‎сомнение‏ ‎в ‎том, ‎что ‎даже ‎если‏ ‎бы‏ ‎украинцам ‎разрешили‏ ‎использовать ‎ракеты‏ ‎большой ‎дальности, ‎у ‎них ‎было‏ ‎бы‏ ‎их‏ ‎достаточно, ‎чтобы‏ ‎кардинально ‎изменить‏ ‎ход ‎конфликта.

Более‏ ‎того,‏ ‎по ‎их‏ ‎словам, ‎после ‎первых ‎ударов ‎русские,‏ ‎скорее ‎всего,‏ ‎перенесут‏ ‎склады ‎боеприпасов, ‎командные‏ ‎пункты, ‎ударные‏ ‎вертолеты ‎и ‎другие ‎жизненно‏ ‎важные‏ ‎объекты ‎за‏ ‎пределы ‎досягаемости‏ ‎ракет.

По ‎указанию ‎г-на ‎Байдена ‎американские‏ ‎военные‏ ‎могли ‎бы‏ ‎предоставить ‎больше‏ ‎ATACMS ‎украинцам. ‎Но ‎официальные ‎лица‏ ‎говорят,‏ ‎что‏ ‎у ‎самих‏ ‎американских ‎военных‏ ‎ограниченный ‎запас‏ ‎ракет‏ ‎и ‎им‏ ‎необходимо ‎иметь ‎резерв ‎для ‎собственных‏ ‎потенциальных ‎военных‏ ‎нужд.

Читать: 8+ мин
logo Норин

Перевод. Economist: Линия фронта в Донбассе опасно слабеет

Если ‎вы‏ ‎думаете, ‎что ‎линии ‎фронта ‎на‏ ‎Донбассе ‎четко‏ ‎обозначены,‏ ‎вам ‎следует ‎подумать‏ ‎еще ‎раз.‏ ‎Александр, ‎офицер ‎79-й ‎бригады‏ ‎Украины,‏ ‎каждый ‎день‏ ‎наблюдает ‎за‏ ‎полем ‎боя ‎возле ‎прифронтового ‎города‏ ‎Курахово‏ ‎на ‎экранах‏ ‎диспетчерской. ‎Русские‏ ‎в ‎основном ‎находятся ‎перед ‎украинскими‏ ‎позициями,‏ ‎говорит‏ ‎он, ‎но‏ ‎иногда ‎сеют‏ ‎хаос ‎в‏ ‎километрах‏ ‎позади ‎них.‏ ‎Для ‎несчастных ‎групп ‎солдат ‎на‏ ‎разбросанных ‎позициях‏ ‎на‏ ‎краю ‎того, ‎что‏ ‎он ‎называет‏ ‎зоной ‎поражения, ‎это ‎чаще‏ ‎всего‏ ‎билет ‎в‏ ‎один ‎конец.‏ ‎До ‎18 ‎российских ‎солдат ‎могут‏ ‎погибнуть,‏ ‎чтобы ‎выбить‏ ‎двух ‎измученных,‏ ‎голодных ‎украинцев ‎[Обожаю ‎эти ‎истории‏ ‎про‏ ‎сошедших‏ ‎с ‎ума‏ ‎пулеметчиков ‎и‏ ‎тьмотысячные ‎российские‏ ‎рати;‏ ‎кажется, ‎у‏ ‎нас ‎где-то ‎на ‎Волге ‎стоит‏ ‎репликатор, ‎из‏ ‎которого‏ ‎каждые ‎пять ‎секунд‏ ‎выпрыгивает ‎штурмовая‏ ‎группа ‎— ‎прим. ‎Е.Н.]. Но‏ ‎в‏ ‎конечном ‎итоге‏ ‎они ‎это‏ ‎сделают. ‎«Мы ‎обмениваем ‎жизни ‎и‏ ‎территорию‏ ‎на ‎время‏ ‎и ‎ресурсы‏ ‎противника».

За ‎последние ‎два ‎месяца ‎Россия‏ ‎направила‏ ‎большую‏ ‎часть ‎этих‏ ‎ресурсов ‎на‏ ‎атаку ‎логистического‏ ‎центра‏ ‎Покровск, к ‎северо-западу‏ ‎от ‎Курахово. ‎Наступление ‎развивалось ‎устрашающим‏ ‎темпом ‎и‏ ‎даже‏ ‎ускорилось после ‎того, ‎как‏ ‎Украина ‎начала‏ ‎операцию ‎на ‎территории ‎России, которая‏ ‎якобы‏ ‎была ‎разработана‏ ‎для ‎снижения‏ ‎давления. ‎Украинский ‎отпор ‎на ‎прошлой‏ ‎неделе‏ ‎стабилизировал ‎самые‏ ‎западные ‎линии.‏ ‎Но ‎солдаты ‎сообщают, ‎что ‎русские‏ ‎перегруппировываются‏ ‎вдоль‏ ‎более ‎широкого‏ ‎фронта ‎к‏ ‎северу ‎и‏ ‎югу‏ ‎от ‎Курахово‏ ‎— ‎явная ‎попытка ‎окружить ‎там‏ ‎украинские ‎силы.‏ ‎Центр‏ ‎боевых ‎действий ‎переместился‏ ‎в ‎города‏ ‎Украинск ‎и ‎Галициновка, ‎примерно‏ ‎в‏ ‎15 ‎км‏ ‎к ‎северу‏ ‎от ‎Курахово, ‎оба ‎издалека ‎видны‏ ‎по‏ ‎шлейфам ‎темного‏ ‎дыма.

Юрий, ‎солдат,‏ ‎прикрепленный ‎к ‎59-й ‎бригаде, ‎базирующейся‏ ‎недалеко‏ ‎от‏ ‎Украинска, ‎говорит,‏ ‎что ‎украинские‏ ‎потери ‎были‏ ‎значительными.

Подкрепление‏ ‎из ‎неопытных‏ ‎пехотинцев, ‎отправленное ‎из ‎71-й ‎бригады‏ ‎Украины, ‎было‏ ‎уничтожено.‏ ‎«За ‎три ‎дня‏ ‎100 ‎человек‏ ‎сточились ‎до ‎нуля. ‎Некоторые‏ ‎бежали,‏ ‎некоторые ‎погибли».‏ ‎Это ‎не‏ ‎одностороннее ‎движение. ‎Украинская ‎контратака ‎в‏ ‎пятницу‏ ‎с ‎использованием‏ ‎танков ‎и‏ ‎пехоты ‎немного ‎отбросила ‎русских. ‎Они‏ ‎вышли‏ ‎из‏ ‎южных ‎районов‏ ‎близлежащего ‎Селидово.‏ ‎Но ‎ситуация‏ ‎остается‏ ‎нестабильной. ‎Русские‏ ‎по-прежнему ‎сосредоточены ‎на ‎контроле ‎дорог,‏ ‎ведущих ‎к‏ ‎Покровску.‏ ‎«Мы ‎сражались ‎с‏ ‎нашим ‎последним‏ ‎резервом ‎и ‎бросили ‎в‏ ‎окопы‏ ‎тыловиков».

Для ‎солдат‏ ‎южнее ‎возможность‏ ‎окружения ‎остается ‎проблемой, ‎хотя ‎пока‏ ‎на‏ ‎нее ‎есть‏ ‎только ‎намеки.‏ ‎Дороги, ‎которые ‎были ‎проходимыми, ‎больше‏ ‎не‏ ‎проходимы.‏ ‎Магазины ‎и‏ ‎кафе ‎закрылись.‏ ‎«Трудности ‎с‏ ‎получением‏ ‎чашки ‎кофе‏ ‎могут ‎показаться ‎не ‎самой ‎большой‏ ‎нашей ‎проблемой»,‏ ‎—‏ ‎говорит ‎командир ‎21-й‏ ‎бригады, ‎«но‏ ‎это ‎признак ‎того, ‎что‏ ‎ситуация‏ ‎ухудшается».

Для ‎тех,‏ ‎кто ‎находится‏ ‎недалеко ‎от ‎Курахово, ‎чье ‎довоенное‏ ‎население‏ ‎с ‎21‏ ‎000 ‎человек‏ ‎сократилось ‎до ‎5 ‎000, ‎наиболее‏ ‎очевидные‏ ‎изменения‏ ‎произошли ‎в‏ ‎логистике. ‎Топливозаправщики,‏ ‎транспортные ‎средства‏ ‎снабжения‏ ‎и ‎штабы‏ ‎были ‎оттеснены ‎назад, ‎скрываясь ‎от‏ ‎затягивающейся ‎российской‏ ‎петли.‏ ‎Пополнение ‎запасов ‎больше‏ ‎не ‎происходит‏ ‎быстро: ‎получение ‎минометов ‎или‏ ‎противотанковых‏ ‎ракет ‎Javelin‏ ‎занимает ‎в‏ ‎лучшем ‎случае ‎полдня. ‎Эвакуация ‎раненых‏ ‎стала‏ ‎сложнее. ‎Поблизости‏ ‎есть ‎полевые‏ ‎госпитали, ‎чтобы ‎стабилизировать ‎положение ‎тяжелораненых.‏ ‎Но‏ ‎поскольку‏ ‎главная ‎дорога‏ ‎на ‎Покровск‏ ‎теперь ‎перекрыта,‏ ‎многих‏ ‎не ‎успевают‏ ‎довезти ‎до ‎госпиталя.

Тактика ‎русских ‎не‏ ‎претерпела ‎существенных‏ ‎изменений‏ ‎с ‎момента ‎падения‏ ‎Авдеевки в ‎феврале.‏ ‎Тогда, ‎как ‎и ‎сейчас,‏ ‎они‏ ‎полагались ‎на‏ ‎планирующие ‎бомбы‏ ‎и ‎артиллерийское ‎превосходство, ‎которое ‎по-прежнему‏ ‎колеблется‏ ‎от ‎3:1‏ ‎до ‎10:1‏ ‎на ‎некоторых ‎участках. ‎Операции ‎обычно‏ ‎возглавляют‏ ‎группы‏ ‎из ‎двух-трех‏ ‎пехотинцев, ‎часто‏ ‎спешенных, ‎хотя‏ ‎недавно‏ ‎некоторые ‎были‏ ‎замечены ‎с ‎использованием ‎седанов ‎Lada‏ ‎со ‎снятыми‏ ‎дверями‏ ‎для ‎быстрого ‎прорыва‏ ‎в ‎стиле‏ ‎«Безумного ‎Макса». Такие ‎группы ‎прорываются‏ ‎вперед‏ ‎при ‎любой‏ ‎возможности. ‎Андрей,‏ ‎офицер ‎79-й ‎бригады, ‎считает, ‎что‏ ‎80%‏ ‎россиян ‎не‏ ‎добираются. ‎Но‏ ‎остальные ‎20% ‎находят ‎способы ‎проникнуть‏ ‎за‏ ‎украинские‏ ‎позиции ‎и‏ ‎иногда ‎теряются‏ ‎для ‎украинских‏ ‎глаз.‏ ‎«Они ‎знают,‏ ‎что ‎мы ‎не ‎будем ‎контратаковать,‏ ‎потому ‎что‏ ‎у‏ ‎нас ‎нет ‎людей,‏ ‎чтобы ‎сделать‏ ‎это, ‎поэтому ‎они ‎ползут,‏ ‎где‏ ‎могут».

В ‎последнее‏ ‎время ‎российское‏ ‎давление ‎стало ‎более ‎настойчивым ‎и‏ ‎широким,‏ ‎охватив ‎фронт‏ ‎от ‎Покровска‏ ‎до ‎Угледара ‎на ‎юге. ‎Это,‏ ‎по‏ ‎мнению‏ ‎украинских ‎солдат,‏ ‎является ‎доказательством‏ ‎того, ‎что‏ ‎их‏ ‎противник ‎был‏ ‎усилен ‎новыми ‎резервами. ‎Широкий ‎фронт‏ ‎дает ‎русским‏ ‎больше‏ ‎возможностей ‎для ‎атаки,‏ ‎говорит ‎Майк‏ ‎Темпер ‎(позывной ‎командира ‎минометной‏ ‎батареи‏ ‎21-го ‎батальона‏ ‎Отдельной ‎президентской‏ ‎бригады ‎Украины). ‎«Они ‎используют ‎свое‏ ‎численное‏ ‎преимущество, ‎чтобы‏ ‎увидеть ‎бреши‏ ‎в ‎нашей ‎обороне ‎и ‎прорваться‏ ‎там,‏ ‎где‏ ‎могут».

Русские ‎также‏ ‎используют ‎свои‏ ‎преимущества ‎в‏ ‎беспилотниках‏ ‎и ‎радиоэлектронной‏ ‎борьбе. ‎Это ‎особенно ‎заметно ‎в‏ ‎их ‎поисково-ударной‏ ‎системе,‏ ‎которая ‎связывает ‎передовые‏ ‎разведывательные ‎беспилотники‏ ‎с ‎ударными ‎беспилотниками, ‎артиллерией‏ ‎и‏ ‎авиацией. ‎«Физик»,‏ ‎командир ‎танка‏ ‎68-й ‎бригады, ‎говорит, ‎что ‎российские‏ ‎ВВС‏ ‎и ‎артиллерия‏ ‎могут ‎реагировать‏ ‎практически ‎в ‎реальном ‎времени; ‎все,‏ ‎что‏ ‎движется‏ ‎и ‎не‏ ‎защищено, ‎уничтожается.‏ ‎В ‎результате‏ ‎его‏ ‎танки ‎действуют‏ ‎как ‎артиллерийские ‎установки, ‎ведущие ‎огонь‏ ‎с ‎закрытых‏ ‎позиций.

Физик,‏ ‎чей ‎псевдоним ‎возник‏ ‎из ‎мирной‏ ‎работы ‎учителем ‎естественных ‎наук‏ ‎в‏ ‎Херсоне, ‎говорит,‏ ‎что ‎слабость‏ ‎Украины ‎проистекает ‎из ‎простого ‎уравнения:‏ ‎малочисленность‏ ‎личного ‎состава‏ ‎плюс ‎нехватка‏ ‎боеприпасов. ‎По ‎его ‎словам, ‎эти‏ ‎два‏ ‎фактора‏ ‎связаны ‎способами,‏ ‎которые ‎могут‏ ‎показаться ‎неочевидными.‏ ‎Когда‏ ‎Конгресс ‎США‏ ‎сдерживал ‎поставки оружия ‎в ‎течение ‎шести‏ ‎месяцев ‎с‏ ‎октября‏ ‎2023 ‎года, ‎Украине‏ ‎пришлось ‎решить‏ ‎проблему ‎живым ‎мясом. ‎«Когда‏ ‎у‏ ‎нас ‎не‏ ‎было ‎снарядов,‏ ‎мы ‎использовали ‎больше ‎пехоты ‎на‏ ‎фронте,‏ ‎чтобы ‎остановить‏ ‎прорыв, ‎что‏ ‎означало ‎потерю ‎многих ‎опытных ‎солдат».‏ ‎Провал‏ ‎мобилизационной‏ ‎программы ‎Украины усугубил‏ ‎проблемы. ‎Александр‏ ‎из ‎79-й‏ ‎считает,‏ ‎что ‎его‏ ‎бригада ‎уже ‎потеряла ‎больше ‎солдат‏ ‎в ‎2024‏ ‎году,‏ ‎чем ‎за ‎предыдущие‏ ‎18 ‎месяцев.

Стабилизация‏ ‎линии ‎фронта ‎у ‎Покровска‏ ‎—‏ ‎первый ‎за‏ ‎несколько ‎месяцев‏ ‎украинский ‎успех ‎в ‎этом ‎районе‏ ‎—‏ ‎дал ‎солдатам‏ ‎надежду, ‎что‏ ‎они ‎смогут ‎предотвратить ‎развал. ‎Возможно,‏ ‎русские‏ ‎даже‏ ‎перенапряглись. ‎Но‏ ‎большинство ‎солдат‏ ‎и ‎офицеров‏ ‎старается‏ ‎не ‎обольщаться.‏ ‎Ключ ‎к ‎тому, ‎чтобы ‎оставаться‏ ‎в ‎игре‏ ‎для‏ ‎нас, ‎— ‎заботиться‏ ‎о ‎своих‏ ‎людях, ‎говорит ‎«Майк ‎Темпер»,‏ ‎а‏ ‎это ‎означает‏ ‎гибкий ‎подход‏ ‎к ‎удержанию ‎территории. ‎Украина ‎не‏ ‎может‏ ‎победить, ‎соревнуясь‏ ‎в ‎бойне,‏ ‎— ‎говорит ‎он.

Александр ‎задается ‎вопросом,‏ ‎не‏ ‎упущен‏ ‎ли ‎момент‏ ‎или ‎Украина‏ ‎уже ‎не‏ ‎воюет‏ ‎на ‎условиях‏ ‎России. ‎«Хуже ‎всего ‎то, ‎что‏ ‎мы ‎все‏ ‎привыкли‏ ‎к ‎смерти», ‎—‏ ‎говорит ‎он.‏ ‎«Вот ‎оно: ‎концепция ‎человеческой‏ ‎жизни,‏ ‎человеческих ‎потерь,‏ ‎человеческой ‎крови.‏ ‎Больше ‎не ‎трагедия, ‎просто ‎статистика».

Читать: 16+ мин
logo Норин

Перевод. Foreign Affairs: Путин никогда не сдастся на Украине

Автор ‎Питер‏ ‎Шредер. ‎ОРИГИНАЛ ‎ПУБЛИКАЦИИ

Спустя ‎два ‎с‏ ‎половиной ‎года‏ ‎после‏ ‎вторжения ‎России ‎на‏ ‎Украину ‎стратегия‏ ‎США ‎по ‎прекращению ‎войны‏ ‎остается‏ ‎прежней: ‎навесить‏ ‎на ‎Россию‏ ‎достаточно ‎серьезные ‎издержки, ‎чтобы ‎ее‏ ‎президент‏ ‎Владимир ‎Путин‏ ‎решил, ‎что‏ ‎у ‎него ‎нет ‎иного ‎выбора,‏ ‎кроме‏ ‎как‏ ‎остановить ‎конфликт.‏ ‎В ‎попытке‏ ‎изменить ‎свои‏ ‎расчеты‏ ‎затрат ‎и‏ ‎выгод ‎Вашингтон ‎попытался ‎найти ‎золотую‏ ‎середину ‎между‏ ‎поддержкой‏ ‎Украины ‎и ‎наказанием‏ ‎России, ‎с‏ ‎одной ‎стороны, ‎и ‎снижением‏ ‎рисков‏ ‎эскалации, ‎с‏ ‎другой. ‎Каким‏ ‎бы ‎рациональным ‎ни ‎казался ‎этот‏ ‎подход,‏ ‎он ‎основывается‏ ‎на ‎ошибочном‏ ‎предположении, ‎что ‎мнение ‎Путина ‎можно‏ ‎изменить.

Факты‏ ‎говорят‏ ‎о ‎том,‏ ‎что ‎в‏ ‎вопросе ‎Украины Путин‏ ‎просто‏ ‎непреклонен. ‎Для‏ ‎него ‎предотвращение ‎превращения ‎Украины ‎в‏ ‎бастион, ‎который‏ ‎Запад‏ ‎может ‎использовать ‎для‏ ‎угрозы ‎России,‏ ‎является ‎стратегической ‎необходимостью. ‎Он‏ ‎взял‏ ‎на ‎себя‏ ‎личную ‎ответственность‏ ‎за ‎достижение ‎этого ‎результата ‎и,‏ ‎вероятно,‏ ‎считает, ‎что‏ ‎это ‎стоит‏ ‎почти ‎любой ‎цены. ‎Попытки ‎заставить‏ ‎его‏ ‎сдаться‏ ‎— ‎бесплодные‏ ‎усилия, ‎которые‏ ‎просто ‎тратят‏ ‎жизни‏ ‎и ‎ресурсы.

Есть‏ ‎только ‎один ‎жизнеспособный ‎вариант ‎прекращения‏ ‎войны ‎в‏ ‎Украине‏ ‎на ‎условиях, ‎приемлемых‏ ‎для ‎Запада‏ ‎и ‎Киева: ‎переждать ‎Путина. При‏ ‎таком‏ ‎подходе ‎США‏ ‎будут ‎удерживать‏ ‎позиции ‎на ‎Украине ‎и ‎сохранять‏ ‎санкции‏ ‎против ‎России,‏ ‎минимизируя ‎уровень‏ ‎боевых ‎действий ‎и ‎объем ‎затрачиваемых‏ ‎ресурсов‏ ‎до‏ ‎тех ‎пор,‏ ‎пока ‎Путин‏ ‎не ‎умрет‏ ‎или‏ ‎иным ‎образом‏ ‎не ‎покинет ‎свой ‎пост. ‎Только‏ ‎тогда ‎появится‏ ‎шанс‏ ‎на ‎прочный ‎мир‏ ‎на ‎Украине.

ПУТИН‏ ‎— ‎ОППОРТУНИСТ?

Когда ‎Путин ‎отдал‏ ‎приказ‏ ‎о ‎вторжении,‏ ‎это ‎был‏ ‎его ‎выбор. ‎Не ‎было ‎никакой‏ ‎срочной‏ ‎угрозы ‎безопасности‏ ‎России, ‎которая‏ ‎потребовала ‎бы ‎немедленного ‎крупномасштабного ‎вторжения‏ ‎в‏ ‎соседнюю‏ ‎страну. ‎И‏ ‎это ‎был‏ ‎определенно ‎выбор‏ ‎Путина.‏ ‎И ‎Уильям‏ ‎Бернс, ‎директор ‎ЦРУ, ‎и ‎Эрик‏ ‎Грин, ‎старший‏ ‎директор‏ ‎Совета ‎национальной ‎безопасности‏ ‎по ‎России‏ ‎в ‎то ‎время, ‎отметили,‏ ‎насколько‏ ‎другие ‎российские‏ ‎чиновники, ‎казалось,‏ ‎были ‎не ‎в ‎курсе ‎решения‏ ‎Путина.‏ ‎Даже ‎на‏ ‎организованном ‎Путиным‏ ‎и ‎транслировавшемся ‎по ‎телевидению ‎совещании‏ ‎его‏ ‎высших‏ ‎должностных ‎лиц‏ ‎по ‎безопасности‏ ‎накануне ‎вторжения‏ ‎некоторые‏ ‎участники, ‎похоже,‏ ‎не ‎знали, ‎что ‎именно ‎сказать.‏ ‎Российские ‎элиты‏ ‎в‏ ‎конечном ‎итоге ‎выстроились‏ ‎за ‎ним,‏ ‎но ‎до ‎февраля ‎2022‏ ‎года‏ ‎очень ‎немногие‏ ‎настаивали ‎на‏ ‎конфронтации, ‎которая ‎обойдется ‎России ‎так‏ ‎дорого‏ ‎и ‎разрушит‏ ‎отношения ‎с‏ ‎Западом.

Поскольку ‎это ‎война, ‎начатая ‎по‏ ‎собственному‏ ‎выбору,‏ ‎у ‎Путина‏ ‎есть ‎власть‏ ‎остановить ‎ее.‏ ‎Признав,‏ ‎что ‎гамбит‏ ‎оказался ‎сложнее, ‎чем ‎он ‎ожидал,‏ ‎он ‎может‏ ‎решить‏ ‎сократить ‎свои ‎потери.‏ ‎Война ‎не‏ ‎является ‎экзистенциальной ‎для ‎России,‏ ‎даже‏ ‎если ‎он‏ ‎так ‎ее‏ ‎и ‎назвал ‎риторически ‎[здесь ‎логика‏ ‎автора‏ ‎терпит ‎некоторое‏ ‎расстройство: ‎он‏ ‎только ‎что ‎обрисовал ‎предполагаемый ‎ход‏ ‎мысли‏ ‎Путина,‏ ‎который ‎делает‏ ‎войну ‎именно‏ ‎что ‎экзистенциальной‏ ‎—‏ ‎Е.Н.]

Вывод ‎российских‏ ‎войск ‎с ‎Украины ‎не ‎будет‏ ‎угрожать ‎существованию‏ ‎российского‏ ‎государства, ‎и ‎вряд‏ ‎ли ‎он‏ ‎даже ‎будет ‎угрожать ‎его‏ ‎собственному‏ ‎правлению. ‎Путин‏ ‎позаботился ‎о‏ ‎том, ‎чтобы ‎на ‎горизонте ‎не‏ ‎появилось‏ ‎никаких ‎потенциальных‏ ‎преемников. ‎Двое,‏ ‎которые ‎были ‎ближе ‎всего ‎к‏ ‎тому,‏ ‎чтобы‏ ‎бросить ‎ему‏ ‎вызов ‎—‏ ‎лидер ‎оппозиции‏ ‎Алексей‏ ‎Навальный и ‎мятежник‏ ‎Евгений ‎Пригожин ‎— ‎теперь ‎мертвы.‏ ‎У ‎Кремля‏ ‎есть‏ ‎десятилетия ‎опыта ‎формирования‏ ‎внутренних ‎нарративов‏ ‎для ‎поддержки ‎Путина. ‎Он‏ ‎мог‏ ‎бы ‎легко‏ ‎объявить ‎о‏ ‎победе ‎на ‎Украине ‎и ‎запустить‏ ‎сопутствующую‏ ‎информационную ‎кампанию,‏ ‎чтобы ‎оправдать‏ ‎свой ‎разворот.

Но ‎хотя ‎у ‎Путина‏ ‎есть‏ ‎власть‏ ‎остановить ‎войну,‏ ‎захочет ‎ли‏ ‎он ‎когда-нибудь‏ ‎это‏ ‎сделать? ‎Американские‏ ‎политики ‎в ‎основном ‎ответили ‎на‏ ‎этот ‎вопрос‏ ‎утвердительно,‏ ‎утверждая, ‎что ‎при‏ ‎достаточном ‎давлении‏ ‎его ‎можно ‎заставить ‎вывести‏ ‎войска‏ ‎с ‎Украины‏ ‎или, ‎по‏ ‎крайней ‎мере, ‎договориться ‎о ‎прекращении‏ ‎огня.‏ ‎Чтобы ‎изменить‏ ‎его ‎расчеты,‏ ‎Вашингтон ‎и ‎его ‎союзники ‎ввели‏ ‎масштабные‏ ‎экономические‏ ‎санкции ‎против‏ ‎России, предоставив ‎Украине‏ ‎военную ‎технику‏ ‎и‏ ‎разведывательную ‎поддержку,‏ ‎и ‎изолировали ‎Москву ‎на ‎мировой‏ ‎арене.

В ‎основе‏ ‎этой‏ ‎политики ‎лежит ‎убеждение,‏ ‎что ‎Путин‏ ‎по ‎сути ‎своей ‎оппортунист.‏ ‎Он‏ ‎зондирует ‎почву,‏ ‎и ‎когда‏ ‎обнаруживает ‎слабость, ‎он ‎наступает, ‎но‏ ‎когда‏ ‎он ‎сталкивается‏ ‎с ‎силой,‏ ‎он ‎отступает. ‎Согласно ‎этой ‎точке‏ ‎зрения,‏ ‎нападение‏ ‎Путина ‎на‏ ‎Украину ‎было‏ ‎обусловлено ‎как‏ ‎его‏ ‎имперскими ‎амбициями,‏ ‎так ‎и ‎его ‎убежденностью ‎в‏ ‎слабости ‎Запада‏ ‎и‏ ‎Украины. ‎По ‎словам‏ ‎президента ‎Джо‏ ‎Байдена, ‎Путиным ‎движет ‎«малодушная‏ ‎жажда‏ ‎земли ‎и‏ ‎власти», ‎и‏ ‎он ‎ожидал, ‎что ‎после ‎вторжения‏ ‎российских‏ ‎войск ‎на‏ ‎Украину ‎«НАТО‏ ‎расколется ‎и ‎разделится». ‎Если ‎это‏ ‎верный‏ ‎диагноз,‏ ‎то ‎правильным‏ ‎рецептом ‎будет‏ ‎продемонстрировать ‎силу‏ ‎и‏ ‎стойкость. ‎Поднимите‏ ‎стоимость ‎войны ‎достаточно ‎высоко, ‎и‏ ‎он ‎в‏ ‎конечном‏ ‎итоге ‎придет ‎к‏ ‎выводу, ‎что‏ ‎его ‎оппортунизм ‎не ‎окупается.

ЧУВСТВО‏ ‎ОПАСНОСТИ

Но‏ ‎Путин ‎не‏ ‎оппортунист, ‎по‏ ‎крайней ‎мере, ‎на ‎Украине. ‎Его‏ ‎самые‏ ‎заметные ‎шаги‏ ‎на ‎международной‏ ‎арене ‎были ‎не ‎столько ‎оппортунистическими‏ ‎уловками‏ ‎для‏ ‎получения ‎преимущества,‏ ‎сколько ‎превентивными‏ ‎усилиями ‎по‏ ‎предотвращению‏ ‎предполагаемых ‎потерь‏ ‎или ‎ответными ‎мерами ‎на ‎предполагаемые‏ ‎провокации. ‎Военные‏ ‎действия‏ ‎России ‎в ‎Грузии в‏ ‎2008 ‎году‏ ‎были ‎как ‎ответом ‎на‏ ‎нападение‏ ‎этой ‎страны‏ ‎на ‎сепаратистский‏ ‎регион ‎Южная ‎Осетия, ‎так ‎и‏ ‎попыткой‏ ‎избежать ‎потери‏ ‎контроля ‎над‏ ‎территорией, ‎которую ‎она ‎считала ‎точкой‏ ‎давления,‏ ‎способной‏ ‎помешать ‎интеграции‏ ‎Грузии ‎с‏ ‎Западом. ‎Когда‏ ‎Путин‏ ‎захватил ‎Крым‏ ‎в ‎2014 ‎году, ‎он ‎беспокоился‏ ‎о ‎потере‏ ‎российской‏ ‎военно-морской ‎базы ‎там.‏ ‎Когда ‎он‏ ‎вмешался ‎в ‎Сирию ‎в‏ ‎2015‏ ‎году, ‎он‏ ‎беспокоился ‎о‏ ‎свержении ‎Башара ‎Асада, ‎дружественного ‎России‏ ‎лидера.‏ ‎А ‎когда‏ ‎он ‎вмешался‏ ‎в ‎президентские ‎выборы ‎в ‎США‏ ‎в‏ ‎2016‏ ‎году, ‎он‏ ‎отреагировал ‎на‏ ‎то, ‎что‏ ‎он‏ ‎считал ‎попытками‏ ‎США ‎подорвать ‎его ‎позиции ‎в‏ ‎России, ‎а‏ ‎именно‏ ‎на ‎публичную ‎критику‏ ‎Соединенными ‎Штатами‏ ‎выборов ‎в ‎России ‎в‏ ‎2011–2012‏ ‎годах ‎и‏ ‎разоблачение ‎«Панамских‏ ‎документов» ‎— ‎тайных ‎финансовых ‎сделок‏ ‎его‏ ‎приспешников ‎весной‏ ‎2016 ‎года.

Если‏ ‎Путиным ‎на ‎Украине ‎движет ‎оппортунизм‏ ‎—‏ ‎если‏ ‎гамбит ‎является‏ ‎продуктом ‎его‏ ‎имперской ‎алчности,‏ ‎желания‏ ‎получить ‎российский‏ ‎контроль ‎над ‎страной ‎всякий ‎раз,‏ ‎когда ‎представится‏ ‎такая‏ ‎возможность, ‎— ‎то‏ ‎его ‎решительно‏ ‎неоппортунистический ‎подход ‎к ‎Украине‏ ‎с‏ ‎2014 ‎по‏ ‎2021 ‎год‏ ‎нуждается ‎в ‎объяснении. ‎После ‎захвата‏ ‎Крыма‏ ‎Россией ‎в‏ ‎марте ‎и‏ ‎апреле ‎2014 ‎года ‎[об ‎этом‏ ‎см.‏ ‎наш‏ ‎материал ‎в‏ ‎двух ‎частях:‏ ‎ПЕРВАЯ и ‎ВТОРАЯ — Е.Н.]‏ ‎украинское‏ ‎правительство ‎было‏ ‎в ‎смятении. ‎Однако ‎вместо ‎того,‏ ‎чтобы ‎действовать‏ ‎агрессивно,‏ ‎чтобы ‎захватить ‎дополнительную‏ ‎территорию, ‎Путин‏ ‎решил ‎инициировать ‎мелкомасштабное ‎повстанческое‏ ‎движение‏ ‎на ‎востоке‏ ‎Украины ‎[см.‏ ‎об ‎этом ‎ЗДЕСЬ — Е.Н.], ‎которое ‎можно‏ ‎было‏ ‎бы ‎использовать‏ ‎в ‎качестве‏ ‎разменной ‎монеты ‎для ‎ограничения ‎внешнеполитических‏ ‎возможностей‏ ‎Киева.‏ ‎В ‎сентябре‏ ‎2014 ‎года,‏ ‎после ‎того‏ ‎как‏ ‎российские ‎войска‏ ‎нанесли ‎сокрушительное ‎поражение ‎украинским ‎войскам‏ ‎у ‎города‏ ‎Иловайск,‏ ‎Москва, ‎вероятно, ‎могла‏ ‎бы ‎продвинуться‏ ‎дальше ‎вдоль ‎побережья ‎Азовского‏ ‎моря,‏ ‎создав ‎сухопутный‏ ‎коридор ‎из‏ ‎Крыма ‎в ‎Россию. ‎Однако ‎вместо‏ ‎этого‏ ‎Путин ‎выбрал‏ ‎политическое ‎урегулирование,‏ ‎согласившись ‎на ‎Минский ‎протокол.

Подробно ‎о‏ ‎сражении‏ ‎за‏ ‎Иловайск ‎см.‏ ‎ЗДЕСЬ — прим. ‎Е.Н.

Даже‏ ‎после ‎вступления‏ ‎в‏ ‎должность ‎президента‏ ‎США ‎Дональда ‎Трампа , когда ‎стало ‎ясно,‏ ‎что ‎Вашингтон‏ ‎не‏ ‎склонен ‎помогать ‎Киеву,‏ ‎Путин ‎все‏ ‎еще ‎воздерживался ‎от ‎начала‏ ‎более‏ ‎масштабного ‎вторжения‏ ‎или ‎от‏ ‎любых ‎других ‎попыток ‎расширить ‎российское‏ ‎влияние‏ ‎на ‎Украине.‏ ‎Такие ‎упущенные‏ ‎возможности ‎плохо ‎сочетаются ‎с ‎представлением‏ ‎о‏ ‎Путине‏ ‎как ‎о‏ ‎мастере-оппортунисте.

Вместо ‎того,‏ ‎чтобы ‎рассматривать‏ ‎как‏ ‎оппортунистическую ‎агрессивную‏ ‎войну, ‎нападение ‎на ‎Украину ‎лучше‏ ‎понимать ‎как‏ ‎несправедливую‏ ‎превентивную ‎войну, ‎начатую,‏ ‎чтобы ‎остановить‏ ‎то, ‎что ‎Путин ‎видел‏ ‎как‏ ‎будущую ‎угрозу‏ ‎безопасности ‎России.‏ ‎По ‎мнению ‎Путина, ‎Украина ‎превращалась‏ ‎в‏ ‎антироссийское ‎государство,‏ ‎которое, ‎если‏ ‎его ‎не ‎остановить, ‎могло ‎бы‏ ‎быть‏ ‎использовано‏ ‎Западом ‎для‏ ‎подрыва ‎внутренней‏ ‎сплоченности ‎России‏ ‎и‏ ‎размещения ‎сил‏ ‎НАТО, которые ‎угрожали ‎бы ‎самой ‎России.‏ ‎На ‎каком-то‏ ‎уровне‏ ‎официальные ‎лица ‎США,‏ ‎похоже, ‎понимают‏ ‎это. ‎Как ‎сказала ‎Эврил‏ ‎Хейнс,‏ ‎директор ‎национальной‏ ‎разведки, ‎«Он‏ ‎видел, ‎как ‎Украина ‎неумолимо ‎движется‏ ‎к‏ ‎Западу ‎и‏ ‎к ‎НАТО‏ ‎и ‎от ‎России».

Хотя ‎вторжение ‎не‏ ‎было‏ ‎случайным‏ ‎преступлением, ‎для‏ ‎Путина ‎это‏ ‎был ‎на‏ ‎удивление‏ ‎рискованный ‎шаг.‏ ‎Он, ‎как ‎правило, ‎избегал ‎риска‏ ‎на ‎международном‏ ‎уровне,‏ ‎делая ‎расчетливые ‎шаги‏ ‎и ‎сводя‏ ‎к ‎минимуму ‎задействование ‎российских‏ ‎ресурсов.‏ ‎При ‎численности‏ ‎всего ‎в‏ ‎несколько ‎тысяч ‎военнослужащих ‎российское ‎развертывание‏ ‎в‏ ‎Сирии ‎оставалось‏ ‎относительно ‎небольшим‏ ‎и ‎в ‎основном ‎зависело ‎от‏ ‎российских‏ ‎ВВС.

Когда‏ ‎его ‎коллега-автократ‏ ‎президент ‎Венесуэлы‏ ‎Николас ‎Мадуро,‏ ‎казалось,‏ ‎был ‎на‏ ‎грани ‎свержения ‎в ‎2019 ‎году,‏ ‎Путин ‎направил‏ ‎всего‏ ‎несколько ‎сотен ‎солдат,‏ ‎чтобы ‎помочь‏ ‎ему ‎удержаться ‎на ‎своем‏ ‎посту.‏ ‎Война ‎на‏ ‎Украине, ‎напротив,‏ ‎унесла ‎жизни ‎более ‎100 ‎000‏ ‎солдат‏ ‎России ‎и‏ ‎нанесла ‎неисчислимый‏ ‎ущерб ‎ее ‎экономике ‎и ‎международному‏ ‎положению.

То,‏ ‎что‏ ‎война ‎настолько‏ ‎не ‎соответствует‏ ‎обычному ‎расчету‏ ‎риска‏ ‎Путина, ‎говорит‏ ‎о ‎том, ‎что ‎он ‎принял‏ ‎стратегическое ‎решение‏ ‎относительно‏ ‎Украины, ‎от ‎которого‏ ‎он ‎не‏ ‎желает ‎отступать. ‎Его ‎решение‏ ‎отправить‏ ‎большую ‎часть‏ ‎российской ‎армии‏ ‎на ‎Украину ‎в ‎2022 ‎году,‏ ‎а‏ ‎затем ‎мобилизовать‏ ‎больше ‎сил,‏ ‎когда ‎его ‎первоначальная ‎атака ‎провалилась,‏ ‎показывает,‏ ‎что‏ ‎он ‎считает‏ ‎войну ‎слишком‏ ‎важной, ‎чтобы‏ ‎потерпеть‏ ‎неудачу. ‎И‏ ‎несмотря ‎на ‎все ‎издержки ‎своего‏ ‎решения ‎о‏ ‎вторжении,‏ ‎Путин, ‎вероятно, ‎считает,‏ ‎что ‎издержки‏ ‎бездействия ‎были ‎бы ‎выше,‏ ‎а‏ ‎именно, ‎что‏ ‎Россия ‎не‏ ‎смогла ‎бы ‎предотвратить ‎возникновение ‎Украины,‏ ‎ориентированной‏ ‎на ‎Запад,‏ ‎которая ‎могла‏ ‎бы ‎послужить ‎плацдармом ‎для ‎«цветной‏ ‎революции»‏ ‎против‏ ‎самой ‎России.‏ ‎Если ‎Путин‏ ‎не ‎добьется‏ ‎успеха‏ ‎сейчас, ‎считает‏ ‎он, ‎Россия ‎обречена ‎понести ‎те‏ ‎же ‎издержки.‏ ‎Учитывая,‏ ‎что ‎именно ‎так‏ ‎Путин, ‎вероятно,‏ ‎взвешивает ‎сценарии ‎перед ‎собой,‏ ‎западное‏ ‎давление ‎вряд‏ ‎ли ‎приблизится‏ ‎к ‎тому, ‎чтобы ‎заставить ‎его‏ ‎изменить‏ ‎свое ‎мнение‏ ‎и ‎прекратить‏ ‎войну ‎на ‎условиях, ‎приемлемых ‎для‏ ‎Киева‏ ‎и‏ ‎Вашингтона.

КАК ‎ЭТО‏ ‎ЗАКОНЧИТЬ

Если ‎Путин‏ ‎не ‎захочет‏ ‎прекращать‏ ‎наступление ‎на‏ ‎Украину, ‎то ‎война ‎может ‎закончиться‏ ‎только ‎одним‏ ‎из‏ ‎двух ‎способов: ‎либо‏ ‎потому, ‎что‏ ‎Россия ‎утратила ‎возможность ‎продолжать‏ ‎свою‏ ‎кампанию, ‎либо‏ ‎потому, ‎что‏ ‎Путин ‎больше ‎не ‎у ‎власти.

Достижение‏ ‎первого‏ ‎результата, ‎путем‏ ‎ухудшения ‎возможностей‏ ‎России, ‎нереально. ‎Поскольку ‎Путин ‎привержен‏ ‎войне‏ ‎и‏ ‎может ‎продолжать‏ ‎бросать ‎солдат‏ ‎и ‎ресурсы‏ ‎в‏ ‎бой, ‎российские‏ ‎военные ‎вряд ‎ли ‎потерпят ‎крах.‏ ‎Победа ‎над‏ ‎Путиным‏ ‎на ‎Украине ‎потребует‏ ‎значительного ‎увеличения‏ ‎поставок ‎боеприпасов, ‎но ‎только‏ ‎в‏ ‎2025 ‎году‏ ‎Соединенные ‎Штаты‏ ‎начнут ‎увеличивать ‎производство ‎необходимых ‎артиллерийских‏ ‎снарядов,‏ ‎и ‎даже‏ ‎этого ‎увеличения‏ ‎будет ‎недостаточно ‎для ‎удовлетворения ‎потребностей‏ ‎Украины‏ ‎на‏ ‎поле ‎боя‏ ‎— ‎не‏ ‎говоря ‎уже‏ ‎о‏ ‎противовоздушной ‎обороне,‏ ‎которую ‎Украина ‎могла ‎бы ‎использовать.‏ ‎Украине ‎также‏ ‎нужно‏ ‎будет ‎продолжать ‎отправлять‏ ‎солдат ‎в‏ ‎бой, ‎и ‎хотя ‎Запад‏ ‎может‏ ‎помочь ‎в‏ ‎их ‎подготовке,‏ ‎западные ‎страны ‎не ‎готовы ‎отправлять‏ ‎собственные‏ ‎войска. ‎Усугубляя‏ ‎трудности, ‎как‏ ‎показали ‎более ‎двух ‎лет ‎войны,‏ ‎более‏ ‎крупные‏ ‎наступления ‎чрезвычайно‏ ‎сложны ‎в‏ ‎условиях ‎подготовленной‏ ‎обороны,‏ ‎особенно ‎теперь,‏ ‎когда ‎беспилотники ‎и ‎другие ‎технологии‏ ‎наблюдения ‎снижают‏ ‎элемент‏ ‎неожиданности ‎для ‎обеих‏ ‎сторон.

Остается ‎второй‏ ‎путь ‎к ‎окончанию ‎войны:‏ ‎уход‏ ‎Путина ‎из‏ ‎Кремля. ‎Попытка‏ ‎ускорить ‎этот ‎процесс ‎может ‎показаться‏ ‎привлекательной,‏ ‎но ‎это‏ ‎непрактичная ‎идея.‏ ‎На ‎протяжении ‎десятилетий ‎Вашингтон ‎не‏ ‎демонстрировал‏ ‎особых‏ ‎способностей ‎к‏ ‎успешному ‎манипулированию‏ ‎российской ‎политикой;‏ ‎попытка‏ ‎сделать ‎это‏ ‎сейчас ‎будет ‎означать ‎торжество ‎надежды‏ ‎над ‎опытом.‏ ‎Более‏ ‎того, ‎хотя ‎Путин,‏ ‎вероятно, ‎уже‏ ‎думает, ‎что ‎Соединенные ‎Штаты‏ ‎намерены‏ ‎его ‎вытеснить,‏ ‎если ‎бы‏ ‎они ‎действительно ‎начали ‎предпринимать ‎шаги‏ ‎для‏ ‎этого, ‎он,‏ ‎скорее ‎всего,‏ ‎заметил ‎бы ‎перемены ‎и ‎расценил‏ ‎бы‏ ‎их‏ ‎как ‎эскалацию.‏ ‎В ‎ответ‏ ‎он ‎может‏ ‎активизировать‏ ‎усилия ‎России‏ ‎по ‎нагнетанию ‎хаоса ‎в ‎американском‏ ‎обществе.

Учитывая ‎эти‏ ‎риски,‏ ‎лучшим ‎подходом ‎для‏ ‎Вашингтона ‎будет‏ ‎играть ‎вдолгую ‎и ‎ждать,‏ ‎пока‏ ‎Путин ‎уйдет.‏ ‎Возможно, ‎он‏ ‎уйдет ‎добровольно ‎или ‎его ‎сместят;‏ ‎несомненно‏ ‎то, ‎что‏ ‎в ‎какой-то‏ ‎момент ‎он ‎умрет. ‎Только ‎когда‏ ‎он‏ ‎больше‏ ‎не ‎будет‏ ‎у ‎власти,‏ ‎может ‎начаться‏ ‎настоящая‏ ‎работа ‎по‏ ‎окончательному ‎урегулированию ‎войны ‎на ‎Украине.

ИГРА‏ ‎НА ‎ВРЕМЯ

До‏ ‎тех‏ ‎пор ‎Вашингтон ‎должен‏ ‎сосредоточиться ‎на‏ ‎помощи ‎Украине ‎в ‎удержании‏ ‎линии‏ ‎фронта ‎и‏ ‎предотвращении ‎дальнейшего‏ ‎военного ‎продвижения ‎России. ‎Он ‎должен‏ ‎продолжать‏ ‎навязывать ‎Москве‏ ‎экономические ‎и‏ ‎дипломатические ‎издержки, ‎но ‎не ‎ожидать,‏ ‎что‏ ‎они‏ ‎будут ‎иметь‏ ‎большой ‎эффект;‏ ‎главная ‎цель‏ ‎такого‏ ‎давления ‎—‏ ‎послать ‎правильный ‎сигнал ‎союзникам ‎США‏ ‎и ‎сохранить‏ ‎точку‏ ‎опоры ‎в ‎резерве‏ ‎для ‎постпутинской‏ ‎России, ‎избегая ‎при ‎этом‏ ‎внутренней‏ ‎критики. ‎В‏ ‎то ‎же‏ ‎время ‎Вашингтон ‎должен ‎экономить ‎свои‏ ‎ресурсы,‏ ‎расходуя ‎их‏ ‎максимально ‎эффективно‏ ‎и ‎убеждая ‎Киев ‎избегать ‎крупных,‏ ‎расточительных‏ ‎наступлений.‏ ‎Даже ‎успешные‏ ‎наступления ‎Киева‏ ‎на ‎сегодняшний‏ ‎день‏ ‎— ‎включая‏ ‎внезапную ‎атаку ‎на ‎российскую ‎Курскую‏ ‎область ‎в‏ ‎прошлом‏ ‎месяце ‎— ‎оказали‏ ‎мало ‎влияния‏ ‎на ‎общий ‎ход ‎конфликта.‏ ‎Это‏ ‎остается ‎войной‏ ‎на ‎истощение‏ ‎без ‎каких-либо ‎признаков ‎грядущего ‎прорыва‏ ‎для‏ ‎Украины.

Когда ‎наступление‏ ‎на ‎Курской‏ ‎дуге ‎затихнет ‎и ‎Киеву ‎удастся‏ ‎остановить‏ ‎продвижение‏ ‎России ‎в‏ ‎Донецке, ‎Вашингтону‏ ‎также ‎следует‏ ‎поддержать‏ ‎прекращение ‎огня,‏ ‎которое ‎остановит ‎боевые ‎действия. ‎Хотя‏ ‎Путин, ‎конечно,‏ ‎может‏ ‎нарушить ‎любое ‎соглашение,‏ ‎преимущества ‎прекращения‏ ‎огня ‎перевешивают ‎риски. ‎Прекращение‏ ‎огня‏ ‎позволило ‎бы‏ ‎Украине ‎укрепить‏ ‎оборону ‎и ‎подготовить ‎больше ‎солдат,‏ ‎а‏ ‎Запад ‎мог‏ ‎бы ‎подстраховаться,‏ ‎продолжив ‎поставлять ‎стране ‎оружие. ‎Самое‏ ‎главное,‏ ‎прекращение‏ ‎огня ‎предотвратит‏ ‎гибель ‎большего‏ ‎количества ‎солдат‏ ‎и‏ ‎мирных ‎жителей‏ ‎в ‎войне, ‎которая ‎не ‎имеет‏ ‎реалистичного ‎конца,‏ ‎пока‏ ‎не ‎уйдет ‎Путин.

Однако,‏ ‎когда ‎Путин‏ ‎уйдет, ‎Вашингтон ‎должен ‎быть‏ ‎наготове‏ ‎с ‎планом‏ ‎— ‎таким,‏ ‎который ‎не ‎только ‎разрешит ‎войну‏ ‎между‏ ‎Украиной ‎и‏ ‎Россией, ‎но‏ ‎и ‎создаст ‎позитивную ‎основу ‎для‏ ‎европейской‏ ‎безопасности,‏ ‎которая ‎ослабит‏ ‎военную ‎напряженность,‏ ‎снизит ‎риск‏ ‎конфликта‏ ‎и ‎предложит‏ ‎видение, ‎в ‎которое ‎смогут ‎поверить‏ ‎новые ‎российские‏ ‎лидеры‏ ‎в ‎Москве. ‎Это‏ ‎потребует ‎смелого‏ ‎лидерства, ‎напористой ‎дипломатии ‎и‏ ‎готовности‏ ‎к ‎компромиссу‏ ‎— ‎в‏ ‎Москве, ‎Киеве, ‎Брюсселе ‎и ‎Вашингтоне.

После‏ ‎вторжения‏ ‎стратегия ‎Соединенных‏ ‎Штатов ‎в‏ ‎отношении ‎войны ‎на ‎Украине ‎характеризовалась‏ ‎мечтами‏ ‎о‏ ‎желаемом. ‎Если‏ ‎только ‎Вашингтон‏ ‎сможет ‎навязать‏ ‎Путину‏ ‎достаточно ‎затрат,‏ ‎он ‎сможет ‎убедить ‎его ‎остановить‏ ‎войну ‎на‏ ‎Украине.‏ ‎Если ‎только ‎он‏ ‎сможет ‎отправить‏ ‎достаточно ‎оружия ‎на ‎Украину,‏ ‎Киев‏ ‎сможет ‎вытеснить‏ ‎российские ‎войска.‏ ‎После ‎двух ‎с ‎половиной ‎лет‏ ‎должно‏ ‎быть ‎ясно,‏ ‎что ‎ни‏ ‎один ‎из ‎результатов ‎не ‎предвидится.‏ ‎Лучший‏ ‎подход‏ ‎— ‎выиграть‏ ‎время, ‎удерживая‏ ‎оборону ‎на‏ ‎Украине,‏ ‎минимизируя ‎затраты‏ ‎для ‎Соединенных ‎Штатов ‎и ‎готовясь‏ ‎к ‎тому‏ ‎дню,‏ ‎когда ‎Путин ‎в‏ ‎конечном ‎итоге‏ ‎уйдет. ‎Это, ‎безусловно, ‎неудовлетворительный‏ ‎и‏ ‎политически ‎неприятный‏ ‎подход. ‎Но‏ ‎это ‎единственный ‎реалистичный ‎вариант

Читать: 1+ мин
logo Норин

Титан. Жан-Леон Жером и его картины

Жан-Леон ‎Жером‏ ‎был ‎чрезвычайно ‎известен ‎при ‎жизни,‏ ‎он ‎был‏ ‎чуть‏ ‎ли ‎не ‎самым‏ ‎популярным ‎художником‏ ‎в ‎мире. ‎Его ‎картины‏ ‎в‏ ‎наши ‎дни‏ ‎выставлены ‎по‏ ‎галереям ‎от ‎Санкт-Петербурга ‎до ‎Калифорнии‏ ‎и‏ ‎от ‎Катара‏ ‎до ‎Канады.‏ ‎Он ‎был ‎воспитателем ‎целой ‎плеяды‏ ‎прекрасных‏ ‎художников.‏ ‎Чтобы ‎вы‏ ‎понимали ‎размах,‏ ‎его ‎ученики‏ ‎оставили‏ ‎след ‎в‏ ‎живописи ‎Франции, ‎США, ‎Польши, ‎Японии,‏ ‎Турции, ‎Финляндии,‏ ‎а‏ ‎самого ‎известного ‎русского‏ ‎ученика ‎Жерома‏ ‎и, ‎вероятно, ‎самого ‎заметного‏ ‎его‏ ‎ученика ‎вообще‏ ‎вы ‎все‏ ‎знаете, ‎это ‎Верещагин. ‎Я ‎не‏ ‎считал,‏ ‎сколько ‎картин‏ ‎представлено ‎в‏ ‎посте ‎ниже ‎— ‎точно ‎больше‏ ‎100,‏ ‎но‏ ‎меньше ‎200‏ ‎— ‎и‏ ‎это ‎из‏ ‎700‏ ‎картин, ‎которые‏ ‎он ‎написал ‎за ‎жизнь. ‎При‏ ‎этом ‎некоторые‏ ‎современники‏ ‎плевались ‎от ‎«непристойности»‏ ‎и ‎«грязи»‏ ‎его ‎картин. ‎Последующие ‎критики‏ ‎(слово‏ ‎«критики» ‎здесь‏ ‎должно ‎произноситься‏ ‎с ‎максимумом ‎желчи) ‎бранили ‎его‏ ‎за‏ ‎«отупляющий ‎академизм»‏ ‎и ‎«банальность».‏ ‎В ‎наше ‎время ‎добавились ‎шизофренические‏ ‎обвинения‏ ‎в‏ ‎культурной ‎апроприации,‏ ‎сексуальной ‎эксплуатации‏ ‎и ‎потаканию‏ ‎стереотипов‏ ‎о ‎восточных‏ ‎культурах. ‎Он, ‎впрочем, ‎и ‎сам‏ ‎был ‎не‏ ‎дурак‏ ‎кого-то ‎побранить. ‎Ну-с,‏ ‎поехали.

Родился ‎он‏ ‎в ‎городке ‎Везуль ‎на‏ ‎востоке‏ ‎Франции ‎в‏ ‎1824 ‎году‏ ‎в ‎семье ‎ювелира. ‎Склонность ‎к‏ ‎рисованию‏ ‎обнаружил ‎с‏ ‎детства, ‎так‏ ‎что ‎в ‎16 ‎Жером ‎поехал‏ ‎в‏ ‎Париж‏ ‎с ‎рекомендательным‏ ‎письмом ‎на‏ ‎адрес ‎школы‏ ‎Поля‏ ‎Делароша. ‎Деларош‏ ‎— ‎это ‎художник, ‎написавший ‎множество‏ ‎исторических ‎полотен,‏ ‎включая‏ ‎некоторые ‎из ‎классических‏ ‎портретов ‎Наполеона,‏ ‎«Убийство ‎герцога ‎Гиза», ‎«Кромвель‏ ‎у‏ ‎гроба ‎короля‏ ‎Карла» ‎и‏ ‎т. ‎д. ‎Словом, ‎всемирно ‎известный‏ ‎живописец.‏ ‎Вот ‎у‏ ‎него ‎и‏ ‎учился ‎Жером. ‎В ‎1842 ‎году‏ ‎он‏ ‎выставил‏ ‎свои ‎первые‏ ‎картины. ‎Отец‏ ‎считал ‎эту‏ ‎затею‏ ‎вообще ‎не‏ ‎очень ‎перспективной, ‎но ‎тут ‎оказалось,‏ ‎что ‎у‏ ‎парня‏ ‎талант; ‎родитель ‎махнул‏ ‎рукой ‎и‏ ‎начал ‎посылать ‎сыну ‎деньги.

Деларош‏ ‎в‏ ‎1843 ‎году‏ ‎взял ‎Жерома‏ ‎с ‎собой ‎в ‎Италию. ‎Италия‏ ‎была‏ ‎в ‎XIX‏ ‎веке ‎обычным‏ ‎пунктом ‎для ‎молодого ‎художника; ‎вы‏ ‎не‏ ‎хуже‏ ‎меня ‎помните‏ ‎всех ‎этих‏ ‎бесчисленных ‎торговок,‏ ‎босоногих‏ ‎итальянок, ‎пейзажи‏ ‎с ‎водопадами ‎и ‎руинами ‎и‏ ‎все ‎прочее,‏ ‎что‏ ‎привозили ‎из ‎Италии‏ ‎поколения ‎молодых‏ ‎художников. ‎Но ‎редко ‎кто‏ ‎использовал‏ ‎этот ‎опыт‏ ‎так ‎плодотворно,‏ ‎как ‎Жером. ‎Он ‎зарисовывал ‎все‏ ‎что‏ ‎мог ‎—‏ ‎архитектуру, ‎людей,‏ ‎животных, ‎пейзажи, ‎впитывал ‎все ‎как‏ ‎губка.

Широкая‏ ‎известность‏ ‎пришла ‎в‏ ‎1840-е. ‎Тогда‏ ‎он ‎написал‏ ‎«Петушиный‏ ‎бой»…

…а ‎затем‏ ‎«Греческий ‎интерьер».

С ‎«Интерьером» ‎получилось ‎забавно.‏ ‎Тут ‎я‏ ‎просто‏ ‎приведу ‎цитату:

Жером ‎—‏ ‎превосходный ‎создатель‏ ‎немного ‎фантастического ‎мира, ‎великий‏ ‎художник‏ ‎анекдотичного, ‎забавного‏ ‎и ‎колдовского,‏ ‎специалист ‎по ‎обнаженным ‎рабыням, ‎прозрачным‏ ‎завесам,‏ ‎пухленьким ‎ручкам,‏ ‎упругим ‎грудям‏ ‎с ‎чувственными ‎сосками, ‎сверкающим ‎украшениям‏ ‎и‏ ‎бесстыдным‏ ‎взглядам.

Если ‎Бодлер‏ ‎чувствовал ‎в‏ ‎«Алжирских ‎женщинах»‏ ‎Делакруа‏ ‎аромат ‎плохих‏ ‎мест, ‎то ‎в ‎«Греческом ‎интерьере»‏ ‎Жерома, ‎выставленном‏ ‎на‏ ‎Салоне ‎1800 ‎года,‏ ‎все ‎гораздо‏ ‎проще ‎и ‎недвусмысленнее. ‎Два‏ ‎женских‏ ‎тела ‎в‏ ‎расслабленных ‎позах‏ ‎слишком ‎напоминают ‎манеру ‎Энгра, ‎чтобы‏ ‎не‏ ‎быть ‎провоцирующими‏ ‎и ‎возбуждающими;‏ ‎присутствие ‎молодого ‎человека, ‎беседующего ‎со‏ ‎старухой,‏ ‎и‏ ‎пары, ‎входящей‏ ‎в ‎комнату,‏ ‎расположенную ‎в‏ ‎глубине,‏ ‎с ‎точностью‏ ‎воспроизводит ‎один ‎анекдот ‎о ‎публичном‏ ‎доме. ‎«Как‏ ‎полиция,‏ ‎которая ‎совершенно ‎правильно‏ ‎уничтожает ‎склады‏ ‎непристойных ‎гравюр, ‎терпит ‎в‏ ‎Музее,‏ ‎дворце, ‎доступном‏ ‎для ‎всей‏ ‎публики, ‎показ ‎подобной ‎грязи?» ‎—‏ ‎спрашивал‏ ‎один ‎критик‏ ‎тоном, ‎одинаково‏ ‎подходящим ‎для ‎Курбе ‎или ‎Мане.‏ ‎Не‏ ‎обращая‏ ‎внимания ‎на‏ ‎этих ‎зануд-критиков,‏ ‎герцог ‎Жером‏ ‎Бонапарт‏ ‎приобрел ‎эту‏ ‎картину ‎для ‎своей ‎коллекции ‎«курьезного».‏ ‎

(прим.: ‎герцог‏ ‎Жером‏ ‎— ‎это ‎второй‏ ‎сын ‎брата‏ ‎Наполеона ‎Жерома ‎Бонапарта, ‎то‏ ‎есть,‏ ‎Жером ‎Жеромович‏ ‎— ‎это‏ ‎племянник ‎императора).

«Петушиный ‎бой» ‎не ‎был‏ ‎таким‏ ‎скандальным, ‎он‏ ‎просто ‎получил‏ ‎бронзовую ‎медаль ‎Парижского ‎салона ‎1847‏ ‎года‏ ‎и‏ ‎был ‎благополучно‏ ‎куплен. ‎Жером‏ ‎нонравился ‎Теофилю‏ ‎Готье,‏ ‎чье ‎влияние‏ ‎и ‎обеспечило ‎ему ‎фактическое ‎начало‏ ‎самостоятельной ‎карьеры.



Хороший‏ ‎заказ‏ ‎в ‎1852 ‎году‏ ‎обеспечил ‎Жерому‏ ‎большие ‎деньги. ‎На ‎них‏ ‎он‏ ‎поехал ‎в‏ ‎Турцию, ‎Грецию,‏ ‎побывал ‎среди ‎русских ‎солдат, ‎результатом‏ ‎чего‏ ‎стала ‎не‏ ‎самая ‎обычная‏ ‎для ‎него ‎картина ‎«Отдых ‎в‏ ‎русском‏ ‎лагере».

Затем‏ ‎он ‎побывал‏ ‎в ‎Египте,‏ ‎где ‎поднялся‏ ‎по‏ ‎Нилу ‎до‏ ‎Абу-Симбела, ‎города, ‎прославленного ‎древнеегипетскими ‎скальными‏ ‎храмами ‎(ныне‏ ‎это‏ ‎южная ‎граница ‎Египта).‏ ‎Дальше ‎были‏ ‎Иерусалим ‎и ‎Дамаск. ‎Эти‏ ‎путешествия‏ ‎определили ‎самый‏ ‎очевидный ‎мотив‏ ‎в ‎творчестве ‎— ‎Жером ‎написал‏ ‎огромное‏ ‎количество ‎восточных‏ ‎воинов, ‎купцов,‏ ‎гаремных ‎сцен, ‎муэдзинов ‎и ‎работорговцев.‏ ‎Его‏ ‎в‏ ‎ХХ ‎веке‏ ‎регулярно ‎поругивали‏ ‎за ‎стереотипность‏ ‎его‏ ‎восточных ‎сцен‏ ‎— ‎ну ‎да ‎он ‎и‏ ‎был ‎человеком,‏ ‎который‏ ‎эти ‎стереотипы ‎в‏ ‎немалой ‎степени‏ ‎и ‎создал. ‎Причем ‎он‏ ‎не‏ ‎просто ‎делал‏ ‎зарисовки ‎—‏ ‎Жером ‎вез ‎домой ‎предметы ‎и‏ ‎костюмы,‏ ‎чтобы ‎потом‏ ‎воспроизводить ‎все‏ ‎это ‎дело ‎в ‎студии.

Итальянскую ‎поездку‏ ‎Жером,‏ ‎кстати,‏ ‎не ‎забыл.‏ ‎Его ‎впечатлили‏ ‎гладиаторские ‎доспехи‏ ‎в‏ ‎музее ‎и‏ ‎вообще ‎артефакты, ‎относящиеся ‎к ‎римским‏ ‎временам, ‎так‏ ‎что‏ ‎еще ‎одна ‎линия‏ ‎его ‎работы‏ ‎— ‎это ‎античные ‎сюжеты.‏ ‎Ну,‏ ‎это ‎просто‏ ‎классика, ‎«Палец‏ ‎вниз» ‎— ‎это, ‎наверное, ‎самая‏ ‎известная‏ ‎картина ‎в‏ ‎мировой ‎истории,‏ ‎изображающая ‎гладиаторов.



Жест ‎большим ‎пальцем ‎вниз,‏ ‎обрекающий‏ ‎побежденного‏ ‎гладиатора ‎на‏ ‎смерть ‎—‏ ‎это, ‎конечно,‏ ‎спорной‏ ‎достоверности ‎фактоид,‏ ‎но ‎всё; ‎искусством ‎он ‎легализован‏ ‎навеки. ‎На‏ ‎картине‏ ‎изображена ‎классическая ‎пара‏ ‎поединщиков ‎—‏ ‎ретиарий ‎и ‎мирмиллон. ‎Ретиарий‏ ‎—‏ ‎это ‎гладиатор‏ ‎с ‎трезубцем‏ ‎и ‎сетью, ‎мирмиллон ‎нес ‎шлем,‏ ‎короткий‏ ‎меч ‎и‏ ‎щит. ‎Тут,‏ ‎стало ‎быть, ‎труженику ‎трезубца ‎не‏ ‎повезло.‏ ‎Картина‏ ‎стала ‎одним‏ ‎из ‎шедевров‏ ‎Жерома, ‎и‏ ‎повлияла‏ ‎опосредованно ‎даже‏ ‎на ‎популярную ‎культуру ‎— ‎есть‏ ‎мнение, ‎что‏ ‎авторы‏ ‎фильмов ‎вроде ‎«Гладиатора»‏ ‎вдохновлялись ‎именно‏ ‎полотнами ‎Жерома.

Еще ‎одна ‎знаковая‏ ‎картина‏ ‎1850-х ‎—‏ ‎это ‎«Дуэль‏ ‎после ‎маскарада». ‎Ее ‎он ‎написал‏ ‎аж‏ ‎в ‎трех‏ ‎вариантах. ‎Один‏ ‎хранится ‎во ‎Франции, ‎другой ‎в‏ ‎Балтиморе‏ ‎(США),‏ ‎третий ‎у‏ ‎нас ‎в‏ ‎Эрмитаже.

Картина ‎была‏ ‎написана‏ ‎по ‎мотивам‏ ‎реальной ‎дуэли, ‎причем ‎есть ‎полотно‏ ‎другого ‎художника,‏ ‎Тома‏ ‎Кутюра, ‎на ‎тот‏ ‎же ‎сюжет.‏ ‎Всячески ‎рекомендую, ‎если ‎окажетесь‏ ‎в‏ ‎Эрмитаже, ‎в‏ ‎здании ‎Главного‏ ‎штаба, ‎посмотреть ‎ее; ‎она ‎истинно‏ ‎хороша.‏ ‎Здесь ‎—‏ ‎репродукция ‎русской‏ ‎версии, ‎другие ‎несколько ‎отличаются ‎деталями‏ ‎и‏ ‎цветом.

В‏ ‎1860-е ‎в‏ ‎жизни ‎Жерома‏ ‎произошло ‎несколько‏ ‎занятных‏ ‎и ‎важных‏ ‎событий. ‎Во-первых, ‎он ‎женился. ‎Жена,‏ ‎Мари ‎Гупиль,‏ ‎была‏ ‎на ‎18 ‎лет‏ ‎моложе. ‎Это‏ ‎была ‎дочь ‎торговца ‎живописью‏ ‎Адольфа‏ ‎Гупиля, ‎с‏ ‎которым ‎Жером‏ ‎активно ‎работал. ‎У ‎пары ‎было‏ ‎пятеро‏ ‎детей. ‎Сын‏ ‎умер ‎рано,‏ ‎младшая ‎дочь ‎пережила ‎самого ‎Жерома‏ ‎ненадолго‏ ‎(и,‏ ‎увы, ‎не‏ ‎пережила ‎мать),‏ ‎еще ‎три‏ ‎дочери‏ ‎жили ‎не‏ ‎знаю ‎уж, ‎насколько ‎счастливо, ‎но‏ ‎по ‎крайней‏ ‎мере,‏ ‎до ‎старости.

После ‎этого‏ ‎Жером ‎построил‏ ‎недурной ‎дом ‎с ‎конюшнями,‏ ‎скульптурной‏ ‎студией ‎и‏ ‎студией ‎живописи.‏ ‎Кроме ‎того, ‎он ‎стал ‎профессором‏ ‎в‏ ‎Школе ‎изящных‏ ‎искусств. ‎Порядки‏ ‎Жером ‎завел ‎эксцентричные, ‎среди ‎приписывавшихся‏ ‎ему‏ ‎чудачеств‏ ‎значились, ‎например,‏ ‎фехтовальные ‎поединки‏ ‎на ‎кистях‏ ‎с‏ ‎краской ‎в‏ ‎костюмах ‎Адама. ‎Но, ‎надо ‎сказать,‏ ‎спрашивал ‎этот‏ ‎эксцентрик‏ ‎жестко, ‎а ‎подготовку‏ ‎давал ‎дай‏ ‎Боже. ‎Студентов ‎тщательно ‎выдрючивали‏ ‎на‏ ‎античных ‎образцах‏ ‎и ‎живых‏ ‎натурщиках, ‎в ‎строгой ‎последовательности ‎—‏ ‎части‏ ‎тела, ‎затем‏ ‎вся ‎фигура;‏ ‎очень ‎четкие ‎правильные ‎наброски ‎прежде‏ ‎допуска‏ ‎к‏ ‎маслу. ‎Причем‏ ‎Жером ‎был‏ ‎жестким ‎преподавателям,‏ ‎но‏ ‎и ‎его‏ ‎рекомендации ‎дорогого ‎стоили. ‎Так ‎что‏ ‎к ‎нему‏ ‎стремились‏ ‎попасть, ‎и ‎отбирали‏ ‎лучших. ‎Всего‏ ‎через ‎руки ‎Жерома ‎прошло‏ ‎около‏ ‎двух ‎тысяч‏ ‎учеников ‎за‏ ‎все ‎время ‎со ‎всего ‎мира,‏ ‎и‏ ‎многие ‎из‏ ‎них ‎стали‏ ‎величинами ‎в ‎художественном ‎мире. ‎Он,‏ ‎конечно,‏ ‎большинство‏ ‎из ‎них‏ ‎учил ‎далеко‏ ‎не ‎с‏ ‎нуля,‏ ‎и ‎они‏ ‎и ‎сами ‎были ‎с ‎усами,‏ ‎но ‎тут‏ ‎было,‏ ‎чему ‎научиться.

В ‎1868‏ ‎году ‎Жером‏ ‎выставил ‎на ‎парижском ‎Салоне‏ ‎«Расстрел‏ ‎маршала ‎Нея».

Ней‏ ‎— ‎это‏ ‎один ‎из ‎ближайших ‎сподвижников ‎Наполеона;‏ ‎после‏ ‎его ‎падения‏ ‎он ‎пошел‏ ‎на ‎службу ‎к ‎вернувшейся ‎на‏ ‎престол‏ ‎династии‏ ‎Бурбонов. ‎Однако‏ ‎когда ‎Наполеон‏ ‎бежал ‎с‏ ‎острова‏ ‎Эльба ‎(эскапада‏ ‎«Ста ‎дней» ‎завершилась ‎битвой ‎при‏ ‎Ватерлоо), ‎Ней‏ ‎тут‏ ‎же ‎вернулся ‎под‏ ‎знамена ‎своего‏ ‎императора. ‎Это ‎было ‎по‏ ‎любым‏ ‎меркам ‎предательство,‏ ‎и ‎после‏ ‎Ватерлоо, ‎когда ‎Ней ‎пытался ‎бежать‏ ‎в‏ ‎Швейцарию ‎и‏ ‎был ‎арестован,‏ ‎его ‎быстро ‎приговорили ‎к ‎расстрелу.‏ ‎Казнью‏ ‎он‏ ‎командовал ‎лично.

Эту‏ ‎картину ‎встретили‏ ‎холодно. ‎События‏ ‎Наполеоники‏ ‎во ‎Франции‏ ‎вызывали ‎много ‎споров, ‎фигура ‎Нея‏ ‎тоже; ‎и‏ ‎тут‏ ‎Жерома ‎обвиняли ‎в,‏ ‎как ‎сейчас‏ ‎сказали ‎бы, ‎хайпе ‎на‏ ‎крови.‏ ‎К ‎тому‏ ‎же, ‎картина‏ ‎такая ‎подчеркнуто ‎негероичная, ‎непафосная ‎—‏ ‎туман,‏ ‎сырость, ‎расстрельщики‏ ‎растворяются ‎в‏ ‎дымке ‎— ‎и ‎маршал ‎в‏ ‎гражданском‏ ‎платье,‏ ‎лежащий ‎лицом‏ ‎в ‎грязи.‏ ‎Потомки ‎Нея‏ ‎просили‏ ‎снять ‎каритну‏ ‎с ‎выставки, ‎но ‎Жером ‎отказался.‏ ‎По-моему, ‎это‏ ‎как‏ ‎раз ‎великолепная ‎работа,‏ ‎круто ‎и‏ ‎жестко, ‎но ‎тогда ‎считали‏ ‎иначе;‏ ‎была ‎даже‏ ‎карикатура, ‎на‏ ‎которой ‎сам ‎Жером ‎стоит ‎у‏ ‎стенки,‏ ‎а ‎его‏ ‎«расстреливают» ‎из‏ ‎перьевых ‎ручек ‎критики.

В ‎1870 ‎году‏ ‎началась‏ ‎Франко-Прусская‏ ‎война; ‎Жером‏ ‎бежал ‎с‏ ‎семьей ‎в‏ ‎Лондон,‏ ‎где ‎провел‏ ‎некоторое ‎время. ‎За ‎это ‎время‏ ‎его ‎дом‏ ‎побило‏ ‎артобстрелом, ‎так ‎что‏ ‎и ‎правильно‏ ‎сделал, ‎что ‎уехал.

Затем ‎он‏ ‎снова‏ ‎отправился ‎в‏ ‎путешествия ‎—‏ ‎Испания, ‎Марокко, ‎Алжир, ‎Англия, ‎снова‏ ‎Греция,‏ ‎Турция, ‎Египет‏ ‎и ‎Италия.

Кроме‏ ‎живописи, ‎кстати, ‎Жером ‎занимался ‎скульптурой.‏ ‎Тут‏ ‎он‏ ‎не ‎настолько‏ ‎прославлен, ‎как‏ ‎в ‎живописи,‏ ‎но‏ ‎тоже ‎не‏ ‎последний ‎человек.

Это ‎Жером, ‎скульптура ‎«Омфала»‏ ‎и ‎Эмма‏ ‎Дюпон,‏ ‎его ‎натурщица. ‎Дюпон‏ ‎оказалась ‎в‏ ‎Париже ‎в ‎17 ‎лет,‏ ‎когда‏ ‎ее ‎бросил‏ ‎ее ‎молодой‏ ‎человек. ‎Так ‎что ‎позировать ‎обнаженной‏ ‎она‏ ‎начала ‎не‏ ‎от ‎хорошей‏ ‎жизни. ‎По ‎сравнению ‎с ‎альтернативой,‏ ‎конечно,‏ ‎неплохой‏ ‎вариант. ‎Дюпон‏ ‎позировала ‎не‏ ‎только ‎для‏ ‎Жерома,‏ ‎но ‎в‏ ‎основном ‎ему. ‎В ‎большинстве ‎случаев‏ ‎она, ‎конечно,‏ ‎оказывалась‏ ‎на ‎картинах ‎не‏ ‎в ‎роли‏ ‎себя ‎самой, ‎но ‎у‏ ‎Жерома‏ ‎есть ‎несколько‏ ‎полотен, ‎где‏ ‎Эмма ‎— ‎это ‎именно ‎Эмма

А‏ ‎вот‏ ‎«Пигмалион ‎и‏ ‎Галатея», ‎тут‏ ‎Эмма ‎Дюпон ‎уже ‎именно ‎натурщица:

К‏ ‎концу‏ ‎XIX‏ ‎века ‎популярность‏ ‎Жерома ‎стала‏ ‎падать. ‎Вдобавок,‏ ‎он‏ ‎страшно ‎разругался‏ ‎с ‎импрессионистами. ‎Импрессионизм ‎Жером ‎презирал.‏ ‎Самым ‎приличным,‏ ‎что‏ ‎он ‎говорил ‎по‏ ‎адресу ‎импрессионистов‏ ‎было ‎слово ‎«хлам». ‎Этот‏ ‎конфликт‏ ‎во ‎многом‏ ‎создал ‎Жерому‏ ‎репутацию ‎обскуранта ‎и ‎погубителя ‎карьер‏ ‎молодых‏ ‎импрессионистов. ‎Сам‏ ‎он, ‎впрочем,‏ ‎тоже ‎двигался ‎своеобразным ‎путем. ‎К‏ ‎этому‏ ‎периоду‏ ‎относится ‎несколько‏ ‎странная ‎серия‏ ‎картин. ‎Самая‏ ‎известная‏ ‎— ‎«Истина,‏ ‎вылезающая ‎из ‎колодца ‎с ‎плетью‏ ‎для ‎наказания‏ ‎человечества»

Исходник‏ ‎сюжета ‎— ‎афоризм‏ ‎Демокрита ‎«На‏ ‎самом ‎деле ‎мы ‎не‏ ‎знаем‏ ‎ничего, ‎ибо‏ ‎истина ‎сокрыта‏ ‎в ‎глубине». ‎Я ‎древнегреческого ‎не‏ ‎знаю,‏ ‎честно ‎скажу,‏ ‎поэтому ‎положусь‏ ‎на ‎то, ‎что ‎читал, ‎а‏ ‎из‏ ‎этого‏ ‎следует, ‎что‏ ‎«в ‎глубине»‏ ‎может ‎быть‏ ‎переведено‏ ‎и ‎как‏ ‎«на ‎дне ‎морском», ‎и ‎как‏ ‎«в ‎бездне»,‏ ‎и‏ ‎как ‎«на ‎дне‏ ‎колодца». ‎Помимо‏ ‎этой, ‎самой ‎известной ‎картины,‏ ‎у‏ ‎Жерома ‎есть‏ ‎еще:

В ‎последние‏ ‎годы ‎Жером ‎чувствовал ‎себя ‎просто‏ ‎усталым‏ ‎человеком. ‎Один‏ ‎за ‎другим‏ ‎умирали ‎старшие ‎родственники ‎и ‎друзья.‏ ‎Он‏ ‎все‏ ‎меньше ‎чувствовал‏ ‎себя ‎адекватным‏ ‎времени. ‎Его‏ ‎кампании‏ ‎в ‎прессе‏ ‎против ‎импрессионистов ‎повредили ‎не ‎столько‏ ‎импрессионистам, ‎сколько‏ ‎ему‏ ‎самому. ‎Он ‎по-прежнему‏ ‎много ‎работал,‏ ‎но ‎уже ‎ехал ‎на‏ ‎созданном‏ ‎ранее ‎заделе.‏ ‎В ‎последний‏ ‎день ‎1903 ‎года ‎он ‎написал‏ ‎«Я‏ ‎начинаю ‎пресыщаться‏ ‎жизнью… ‎мне‏ ‎не ‎терпится ‎сбежать ‎из ‎этого‏ ‎театра».‏ ‎К‏ ‎этому ‎моменту‏ ‎ему ‎было‏ ‎уже ‎под‏ ‎80.

Через‏ ‎10 ‎дней‏ ‎бегство ‎состоялось: ‎10 ‎января ‎1904‏ ‎года ‎горничная‏ ‎нашла‏ ‎его ‎мертвым ‎в‏ ‎мастерской ‎перед‏ ‎портретом ‎Рембрандта.

Еще ‎при ‎жизни‏ ‎он‏ ‎терял ‎популярность,‏ ‎после ‎смерти‏ ‎оказался ‎надолго ‎забыт, ‎но ‎уже‏ ‎ближе‏ ‎к ‎нашей‏ ‎эпохе ‎репутация‏ ‎Жерома ‎восстановилась. ‎Все-таки ‎что ‎ни‏ ‎говори,‏ ‎художник‏ ‎был ‎великий.‏ ‎И ‎сам‏ ‎по ‎себе,‏ ‎и‏ ‎в ‎том,‏ ‎что ‎касается ‎наследия.

Ну, ‎а ‎теперь‏ ‎слайды!

«Свидание»: ‎«Снаружи»‏ ‎и‏ ‎«Изнутри». ‎Это ‎из‏ ‎раннего, ‎1840-е.

Это‏ ‎суперклассика ‎Жерома: ‎«Фрина ‎перед‏ ‎ареопагом».‏ ‎Гетеру ‎Фрину‏ ‎обвинили ‎в‏ ‎кощунстве. ‎Адвокат ‎в ‎какой-то ‎момент‏ ‎понял,‏ ‎что ‎не‏ ‎вывозит ‎процесс‏ ‎и ‎применил ‎передовой ‎прием: ‎показал‏ ‎подзащитную‏ ‎обнаженной.‏ ‎Тут ‎ареопаг‏ ‎решил, ‎что‏ ‎такая ‎красота‏ ‎не‏ ‎может ‎быть‏ ‎преступной, ‎и ‎гетера ‎ушла ‎оправданной.

«Тюльпановое‏ ‎безумие». ‎После‏ ‎того,‏ ‎как ‎в ‎Нидерланды‏ ‎завезли ‎тюльпаны,‏ ‎их ‎принялись ‎культивировать ‎все‏ ‎кто‏ ‎можно, ‎цветы‏ ‎были ‎очень‏ ‎дорогими. ‎В ‎1633 ‎тюльпаномания ‎началась,‏ ‎некоторое‏ ‎время ‎это‏ ‎была ‎самая‏ ‎блестящая ‎инвестиция, ‎вокруг ‎тюльпанов ‎выстроилась‏ ‎целая‏ ‎индустрия,‏ ‎на ‎них‏ ‎были ‎завязаны‏ ‎финансовые ‎инструменты,‏ ‎спекулянты‏ ‎накручивали ‎цену‏ ‎неимоверно ‎— ‎а ‎затем, ‎в‏ ‎1637 ‎году‏ ‎ажиотаж‏ ‎резко ‎спал ‎и‏ ‎рынок ‎рухнул.‏ ‎Солдаты ‎вытаптывали ‎поля ‎тюльпанов,‏ ‎чтобы‏ ‎хоть ‎как-то‏ ‎сбить ‎предложение‏ ‎и ‎удержать ‎уровень ‎цен. ‎Вот‏ ‎тут‏ ‎один ‎из‏ ‎таких, ‎гхм,‏ ‎инвесторов ‎защищает ‎свои, ‎гхм, ‎инвестиции.





…и‏ ‎еще.‏ ‎На‏ ‎этом ‎львов‏ ‎мы ‎оставим‏ ‎и ‎перейдем‏ ‎к‏ ‎тиграм.


Библейских ‎мотивов‏ ‎он ‎тоже ‎не ‎был ‎чужд.‏ ‎Выше ‎—‏ ‎Голгофа‏ ‎(«Свершилось»), ‎ниже ‎—‏ ‎понятно, ‎10‏ ‎заповедей ‎выдают.


Докинем ‎еще ‎чутка‏ ‎антички.‏ ‎Вот ‎животных,‏ ‎которые ‎уже‏ ‎сожрали ‎христиан ‎(или ‎еще ‎кого)‏ ‎выгоняют‏ ‎с ‎арены,‏ ‎затем ‎циклоп‏ ‎Полифем ‎провожает ‎Одиссея, ‎а ‎Клеопатра‏ ‎выпрыгивает‏ ‎из‏ ‎ковра ‎перед‏ ‎Цезарем.

Дальше ‎небольшая‏ ‎серия, ‎посвященная‏ ‎колоссам‏ ‎Мемнона. ‎Вопреки‏ ‎названию, ‎посвящены ‎они ‎Аменхотепу ‎III,‏ ‎и ‎стоят‏ ‎у‏ ‎Луксора. ‎Стоят ‎они‏ ‎там ‎3400‏ ‎лет.




Дальше ‎просто ‎россыпь ‎всего‏ ‎подряд.‏ ‎Лошади, ‎быки,‏ ‎восточные ‎люди,‏ ‎Наполеон…





















Несколько ‎картин ‎на ‎тему ‎торговли‏ ‎рабынями.‏ ‎Так ‎сказать,‏ ‎«Я ‎бы‏ ‎купил». ‎Иногда ‎я ‎читаю ‎про‏ ‎все‏ ‎это,‏ ‎дескать, ‎бичевал‏ ‎он ‎таким‏ ‎образом ‎порочные‏ ‎нравы‏ ‎прежних ‎эпох.‏ ‎Ну ‎да, ‎ну ‎да.
































Читать: 1 час 15+ мин
logo Норин

БЕСЛАН

В ‎сентябре‏ ‎2004 ‎года ‎мы ‎все ‎узнали,‏ ‎что ‎есть‏ ‎такой‏ ‎городок ‎в ‎Северной‏ ‎Осетии, ‎Беслан.‏ ‎Узнали, ‎чтобы ‎никогда ‎не‏ ‎забыть.

Прижатые‏ ‎к ‎стенке

К‏ ‎2004 ‎году‏ ‎чеченские ‎боевики ‎подошли ‎в ‎очень‏ ‎скверном‏ ‎состоянии. ‎Российские‏ ‎войска ‎мучительно,‏ ‎часто ‎терпя ‎тактические ‎неудачи, ‎но‏ ‎неотвратимо‏ ‎перемалывали‏ ‎крупные ‎отряды‏ ‎террористов. ‎Большинство‏ ‎известных ‎военных‏ ‎вождей‏ ‎уже ‎погибли‏ ‎или ‎попали ‎в ‎плен. ‎К‏ ‎тому ‎же‏ ‎подполье‏ ‎размывали ‎амнистии ‎и‏ ‎медленное, ‎но‏ ‎явное ‎восстановление ‎Чечни ‎после‏ ‎военных‏ ‎потрясений.

Более ‎того,‏ ‎как ‎выяснилось,‏ ‎«классические» ‎теракты ‎тоже ‎не ‎работают.‏ ‎После‏ ‎взрывов ‎смертниц‏ ‎и ‎самодельных‏ ‎бомб ‎страна ‎исправно ‎ужасалась. ‎Только‏ ‎это‏ ‎скорее‏ ‎был ‎ужас‏ ‎перед ‎жестокостью‏ ‎террористов ‎и‏ ‎желание‏ ‎раздавить ‎гадину,‏ ‎а ‎не ‎парализующие ‎волю ‎позывы‏ ‎к ‎капитуляции.

Теракт‏ ‎в‏ ‎театре ‎на ‎Дубровке‏ ‎осенью ‎2002‏ ‎года, ‎казалось, ‎был ‎беспроигрышным‏ ‎вариантом.‏ ‎В ‎1995‏ ‎году ‎в‏ ‎Будённовске ‎массовый ‎захват ‎заложников ‎заставил‏ ‎российские‏ ‎власти ‎сдаться‏ ‎и ‎затеять‏ ‎многомесячные ‎бесплодные ‎переговоры. ‎В ‎случае‏ ‎с‏ ‎Дубровкой‏ ‎погибших ‎было‏ ‎примерно ‎столько‏ ‎же, ‎однако‏ ‎—‏ ‎нонеча ‎не‏ ‎то, ‎что ‎давеча, ‎— ‎террористы‏ ‎в ‎итоге‏ ‎поехали‏ ‎не ‎в ‎родные‏ ‎горы, ‎а‏ ‎в ‎морг. ‎Банда, ‎захватившая‏ ‎зрителей‏ ‎мюзикла, ‎погибла‏ ‎целиком. ‎Да,‏ ‎погибли ‎и ‎многие ‎заложники, ‎но‏ ‎для‏ ‎боевиков ‎ситуация‏ ‎не ‎стала‏ ‎ни ‎лучше, ‎ни ‎легче.

Однако ‎выводы,‏ ‎которые‏ ‎сделали‏ ‎лидеры ‎подполья‏ ‎по ‎итогам‏ ‎«Норд-Оста», ‎состояли‏ ‎вовсе‏ ‎не ‎в‏ ‎том, ‎что ‎массовые ‎захваты ‎заложников‏ ‎теперь ‎не‏ ‎работают.‏ ‎Командиры ‎боевиков ‎—‏ ‎в ‎первую‏ ‎очередь ‎Шамиль ‎Басаев, ‎который‏ ‎теперь‏ ‎(после ‎гибели‏ ‎большинства ‎соратников)‏ ‎стал ‎безальтернативным ‎лидером ‎подполья ‎—‏ ‎пришли‏ ‎к ‎мысли,‏ ‎что ‎коль‏ ‎скоро ‎обычные ‎теракты ‎не ‎работают,‏ ‎нужно‏ ‎совершить‏ ‎нечто ‎потрясающее.

Какой-то‏ ‎теракт, ‎который‏ ‎заткнёт ‎за‏ ‎пояс‏ ‎и ‎Будённовск,‏ ‎и ‎Кизляр, ‎и ‎Дубровку.

Все ‎эти‏ ‎раздумья ‎происходили‏ ‎на‏ ‎фоне ‎нескольких ‎важных‏ ‎процессов.

Чеченская ‎война‏ ‎плавно ‎выходила ‎за ‎пределы‏ ‎собственно‏ ‎Чечни. ‎В‏ ‎1994–1996 ‎годах‏ ‎почти ‎все ‎события ‎происходили ‎внутри‏ ‎республики,‏ ‎однако ‎за‏ ‎90-е ‎годы‏ ‎и ‎начало ‎нулевых ‎в ‎стане‏ ‎«ичкерийцев»‏ ‎произошли‏ ‎перемены.

Место ‎чеченского‏ ‎национализма ‎помаленьку‏ ‎заняла ‎религиозная‏ ‎повестка,‏ ‎причём ‎под‏ ‎лозунгами ‎радикального ‎ислама ‎подполье ‎получало‏ ‎всё ‎больше‏ ‎рекрутов‏ ‎из ‎Ингушетии, ‎Дагестана,‏ ‎Кабардино-Балкарии… ‎В‏ ‎террор ‎шло ‎даже ‎некоторое‏ ‎количество‏ ‎этнически ‎русских‏ ‎неофитов. ‎Ислам‏ ‎здесь ‎играл ‎роль ‎своего ‎рода‏ ‎религии‏ ‎революции: ‎агитаторы‏ ‎боевиков ‎тыкали‏ ‎в ‎совершенно ‎реальные ‎проблемы ‎—‏ ‎от‏ ‎бедности‏ ‎и ‎безработицы‏ ‎до ‎коррупции‏ ‎и ‎некомпетентности‏ ‎местных‏ ‎светских ‎властей.‏ ‎Новые ‎веяния ‎автоматически ‎делали ‎боевиков‏ ‎врагами ‎местных‏ ‎традиционных‏ ‎мусульманских ‎священнослужителей, ‎но‏ ‎зато ‎давали‏ ‎много ‎очков ‎в ‎глазах‏ ‎«чегевар»‏ ‎из ‎горных‏ ‎аулов ‎—‏ ‎нищих, ‎неустроенных ‎и ‎необразованных.

Где-то ‎к‏ ‎2006‏ ‎году ‎Чечня‏ ‎вообще ‎станет‏ ‎вторым ‎фронтом ‎войны ‎на ‎Кавказе,‏ ‎а‏ ‎то‏ ‎и ‎третьим‏ ‎— ‎после‏ ‎Дагестана ‎и‏ ‎Ингушетии,‏ ‎но ‎и‏ ‎в ‎2004-м ‎террористические ‎ячейки ‎за‏ ‎пределами ‎республики‏ ‎вовсю‏ ‎функционировали ‎и ‎были‏ ‎довольно ‎мощными.

К‏ ‎слову, ‎даже ‎дома́ ‎в‏ ‎Москве‏ ‎и ‎Волгодонске‏ ‎в ‎1999‏ ‎году ‎взорвали ‎не ‎чеченские ‎боевики‏ ‎в‏ ‎узком ‎смысле.‏ ‎Ачемез ‎Гочияев,‏ ‎Адам ‎Деккушев, ‎Юсуф ‎Крымшамхалов ‎—‏ ‎это‏ ‎карачаевцы,‏ ‎действовавшие ‎под‏ ‎руководством ‎Хаттаба,‏ ‎который ‎сам‏ ‎—‏ ‎из ‎Саудовской‏ ‎Аравии.

При ‎этом ‎на ‎Кавказе ‎никуда‏ ‎не ‎девались‏ ‎застарелые‏ ‎обиды ‎и ‎конфликты.‏ ‎Отношения ‎между‏ ‎разными ‎кавказскими ‎народами ‎при‏ ‎всём‏ ‎желании ‎не‏ ‎назовёшь ‎простыми.‏ ‎Для ‎нашей ‎истории ‎значение ‎имеет‏ ‎конфликт‏ ‎между ‎осетинами‏ ‎и ‎ингушами.‏ ‎Корни ‎противостояния, ‎если ‎не ‎уходить‏ ‎совсем‏ ‎уж‏ ‎в ‎глубину‏ ‎веков, ‎лежали‏ ‎в ‎событиях‏ ‎ещё‏ ‎40-х ‎годов‏ ‎ХХ ‎века, ‎когда ‎чеченцев ‎и‏ ‎ингушей ‎депортировали‏ ‎в‏ ‎глубину ‎Советского ‎Союза,‏ ‎— ‎и‏ ‎истории ‎их ‎последующего ‎возвращения.‏ ‎Часть‏ ‎территорий, ‎на‏ ‎которых ‎прежде‏ ‎жили ‎ингуши, ‎теперь ‎была ‎заселена‏ ‎соседями-осетинами.‏ ‎В ‎период‏ ‎распада ‎СССР‏ ‎трения ‎вылились ‎в ‎короткий, ‎но‏ ‎свирепый‏ ‎пограничный‏ ‎конфликт ‎с‏ ‎сотнями ‎убитых.‏ ‎Учитывая, ‎что‏ ‎оба‏ ‎народа ‎сами‏ ‎по ‎себе ‎немногочисленны ‎и ‎по‏ ‎кавказской ‎традиции‏ ‎трепетно‏ ‎относятся ‎к ‎родственным‏ ‎связям, ‎людские‏ ‎потери ‎оказались ‎для ‎обеих‏ ‎сторон‏ ‎очень ‎болезненными.‏ ‎А ‎для‏ ‎проигравших ‎ингушей ‎травма ‎усилилась ‎унижением‏ ‎от‏ ‎неудачи. ‎Про‏ ‎эту ‎больную‏ ‎мозоль ‎Басаев, ‎разумеется, ‎отлично ‎знал‏ ‎и‏ ‎был‏ ‎намерен ‎использовать‏ ‎её ‎по‏ ‎полной ‎программе.

Наконец,‏ ‎экспозиция‏ ‎будет ‎неполной‏ ‎без ‎упоминания ‎ещё ‎одного ‎человека.‏ ‎Басаев ‎был‏ ‎сильнейшим‏ ‎из ‎полевых ‎командиров,‏ ‎но ‎«лицом»‏ ‎подполья, ‎обращённым ‎к ‎западным‏ ‎странам‏ ‎и ‎российской‏ ‎интеллигенции, ‎был‏ ‎не ‎он. ‎Аслан ‎Масхадов ‎начал‏ ‎свою‏ ‎карьеру ‎среди‏ ‎боевиков ‎как‏ ‎«военспец» ‎при ‎Дудаеве. ‎В ‎отличие‏ ‎от‏ ‎большинства‏ ‎полевых ‎командиров,‏ ‎он ‎был‏ ‎бывшим ‎кадровым‏ ‎офицером‏ ‎советской ‎армии‏ ‎и ‎действительно ‎неплохо ‎разбирался ‎в‏ ‎военном ‎деле.‏ ‎Но‏ ‎главным ‎было ‎то,‏ ‎что ‎Масхадов‏ ‎не ‎принимал ‎явного ‎участия‏ ‎в‏ ‎непосредственной ‎подготовке‏ ‎и ‎совершении‏ ‎конкретных ‎громких ‎терактов, ‎а ‎после‏ ‎гибели‏ ‎Дудаева, ‎поражения‏ ‎России ‎в‏ ‎1996 ‎году ‎и ‎вывода ‎войск‏ ‎из‏ ‎Чечни‏ ‎он ‎стал‏ ‎президентом ‎республики‏ ‎при ‎каком-никаком‏ ‎соблюдении‏ ‎демократических ‎процедур.‏ ‎Так ‎что ‎он ‎считался ‎этаким‏ ‎человеческим ‎лицом‏ ‎подполья.‏ ‎Учитывая, ‎что ‎все‏ ‎остальные ‎полевые‏ ‎командиры ‎первого ‎ряда ‎были‏ ‎совсем‏ ‎уж ‎откровенными‏ ‎мясниками, ‎Масхадов‏ ‎делался ‎в ‎этом ‎пандемониуме ‎просто‏ ‎незаменимым.

Трясти‏ ‎перед ‎камерой‏ ‎отрезанной ‎головой‏ ‎и ‎выкрикивать ‎религиозные ‎лозунги ‎мог‏ ‎более-менее‏ ‎кто‏ ‎угодно, ‎а‏ ‎вот ‎изображать‏ ‎самостоятельную ‎сторону‏ ‎на‏ ‎переговорах ‎и‏ ‎прорываться ‎в ‎легальную ‎политику ‎кроме‏ ‎него ‎толком‏ ‎не‏ ‎мог ‎никто.

Проблема ‎в‏ ‎том, ‎что‏ ‎реальных ‎властных ‎полномочий ‎у‏ ‎Масхадова‏ ‎не ‎было‏ ‎никаких. ‎Его‏ ‎личные ‎отряды ‎занимались ‎в ‎основном‏ ‎вопросами‏ ‎собственного ‎выживания,‏ ‎а ‎реально‏ ‎отдать ‎какой-то ‎обязательный ‎к ‎исполнению‏ ‎приказ‏ ‎Басаеву,‏ ‎Умарову ‎или‏ ‎тем ‎более‏ ‎командирам ‎за‏ ‎пределами‏ ‎Чечни ‎он‏ ‎не ‎мог. ‎Его ‎положение ‎«доброго‏ ‎следователя» ‎было‏ ‎чертовски‏ ‎двусмысленным, ‎особенно ‎учитывая,‏ ‎что ‎он‏ ‎постоянно ‎взаимодействовал ‎с ‎террористами‏ ‎и‏ ‎всячески ‎косплеил‏ ‎верховного ‎главнокомандующего‏ ‎этих ‎террористов. ‎Но ‎фактически ‎без‏ ‎Масхадова‏ ‎подполье ‎превращалось‏ ‎просто ‎в‏ ‎команду ‎фанатиков ‎и ‎уголовников ‎—‏ ‎а‏ ‎без‏ ‎фанатиков ‎и‏ ‎уголовников ‎Масхадов‏ ‎превращался ‎в‏ ‎пустое‏ ‎место. ‎Благо‏ ‎от ‎него ‎не ‎требовалось ‎в‏ ‎этом ‎тандеме‏ ‎совершать‏ ‎какие-то ‎активные ‎действия‏ ‎и ‎марать‏ ‎руки ‎— ‎только ‎жить,‏ ‎оставаться‏ ‎на ‎свободе‏ ‎и ‎после‏ ‎каждого ‎теракта ‎молоть ‎языком ‎о‏ ‎своей‏ ‎незаменимости ‎в‏ ‎качестве ‎партнёра‏ ‎по ‎переговорам.

На ‎этой ‎птице-двойке ‎телега‏ ‎«Республики‏ ‎Ичкерия»‏ ‎мчалась ‎к‏ ‎своему ‎тёмному‏ ‎будущему ‎несколько‏ ‎лет.‏ ‎До ‎самой‏ ‎гибели ‎её ‎лидеров.

Лавина ‎две ‎тысячи‏ ‎четвёртого

Собственно, ‎вариантов‏ ‎у‏ ‎Басаева ‎к ‎2004‏ ‎году ‎было‏ ‎мало. ‎Требовался ‎какой-то ‎кунштюк,‏ ‎который‏ ‎резко ‎изменит‏ ‎положение ‎дел.‏ ‎Партизанить ‎как ‎раньше, ‎даже ‎в‏ ‎компании‏ ‎новых ‎товарищей‏ ‎из ‎Дагестана‏ ‎и ‎Ингушетии, ‎— ‎это ‎всё‏ ‎было,‏ ‎очевидно,‏ ‎просто ‎оттягиванием‏ ‎конца. ‎Так‏ ‎что ‎в‏ ‎2004‏ ‎году ‎боевики‏ ‎старались ‎показать ‎нечто ‎уникальное ‎—‏ ‎и ‎мобилизовали‏ ‎для‏ ‎этого ‎буквально ‎все‏ ‎силы.

До ‎конца‏ ‎лета ‎2004 ‎года ‎теракты‏ ‎сыпались‏ ‎на ‎Россию,‏ ‎как ‎град.‏ ‎Акция ‎в ‎московском ‎метро ‎в‏ ‎феврале;‏ ‎девятого ‎мая‏ ‎подорвали ‎президента‏ ‎Чечни ‎Ахмата ‎Кадырова; ‎в ‎ночь‏ ‎на‏ ‎22‏ ‎июня ‎маленькая‏ ‎армия ‎боевиков‏ ‎совершила ‎грандиозное‏ ‎нападение‏ ‎на ‎Ингушетию‏ ‎(погибло ‎множество ‎силовиков ‎разного ‎уровня,‏ ‎включая ‎офицеров‏ ‎«Вымпела»,‏ ‎а ‎боевикам ‎достался‏ ‎огромный ‎арсенал‏ ‎трофеев); ‎был ‎совершён ‎крупный‏ ‎набег‏ ‎на ‎Грозный;‏ ‎отряд ‎басаевцев‏ ‎на ‎короткое ‎время ‎захватил ‎большое‏ ‎густонаселённое‏ ‎село ‎Автуры‏ ‎под ‎Шали;‏ ‎в ‎августе ‎смертницы ‎подорвали ‎в‏ ‎воздухе‏ ‎два‏ ‎пассажирских ‎самолёта‏ ‎и ‎снова‏ ‎взорвали ‎станцию‏ ‎метро…

Но‏ ‎это ‎всё‏ ‎была, ‎так ‎сказать, ‎прелюдия ‎к‏ ‎главному ‎событию‏ ‎года.

Поскольку‏ ‎требовался ‎не ‎просто‏ ‎теракт ‎с‏ ‎захватом ‎заложников, ‎а ‎нечто‏ ‎чудовищное,‏ ‎стандартные ‎объекты‏ ‎типа ‎больницы‏ ‎или ‎самолёта ‎не ‎годились. ‎Напасть‏ ‎на‏ ‎химзавод ‎или‏ ‎АЭС ‎было‏ ‎бы ‎соблазнительно, ‎но ‎такие ‎объекты‏ ‎охраняются,‏ ‎контролировать‏ ‎их ‎сложно,‏ ‎да ‎и‏ ‎разрушить, ‎скажем,‏ ‎ядерный‏ ‎реактор ‎—‏ ‎это ‎не ‎самая ‎простая ‎задача.‏ ‎Надо ‎ещё‏ ‎знать,‏ ‎куда ‎мину ‎ставить,‏ ‎— ‎к‏ ‎тому ‎же ‎это ‎будет‏ ‎заведомым‏ ‎самоубийством ‎для‏ ‎террористов, ‎если‏ ‎всё-таки ‎получится. ‎А ‎вот ‎школа‏ ‎тут‏ ‎была, ‎как‏ ‎ни ‎безумно‏ ‎это ‎прозвучит, ‎самым ‎рациональным ‎выбором.

Моральный‏ ‎эффект‏ ‎от‏ ‎захвата ‎в‏ ‎заложники ‎детей‏ ‎колоссален. ‎Спасать‏ ‎их‏ ‎будут ‎любой‏ ‎ценой.

Защитить ‎каждую ‎школу ‎в ‎стране‏ ‎от ‎крупной,‏ ‎хорошо‏ ‎организованной ‎и ‎вооружённой‏ ‎банды ‎—‏ ‎задача ‎принципиально ‎нерешаемая. ‎В‏ ‎общем,‏ ‎логика ‎не‏ ‎вполне ‎человеческая,‏ ‎но ‎очень ‎чёткая.

Конкретно ‎Беслан ‎здесь‏ ‎также‏ ‎был ‎совершенно‏ ‎естественным ‎выбором‏ ‎по ‎комплексу ‎соображений. ‎Он ‎находится‏ ‎поблизости‏ ‎от‏ ‎театра ‎боевых‏ ‎действий: ‎до‏ ‎Бамута ‎50‏ ‎км‏ ‎по ‎прямой,‏ ‎а ‎Ингушетия ‎просто ‎рядышком. ‎Захватывать‏ ‎детей ‎в‏ ‎самой‏ ‎Чечне ‎не ‎вариант‏ ‎по ‎очевидным‏ ‎соображениям, ‎да ‎и ‎в‏ ‎Ингушетии‏ ‎или ‎Дагестане‏ ‎не ‎хотелось‏ ‎бы ‎— ‎всё-таки ‎там ‎ещё‏ ‎новых‏ ‎рекрутов ‎в‏ ‎подполье ‎вербовать.‏ ‎А ‎Северная ‎Осетия ‎— ‎республика‏ ‎немусульманская,‏ ‎и‏ ‎симпатии ‎осетин‏ ‎Басаева, ‎соответственно,‏ ‎не ‎интересовали.‏ ‎Но‏ ‎ехать, ‎например,‏ ‎во ‎Владикавказ ‎и ‎захватывать ‎школу‏ ‎там ‎—‏ ‎это‏ ‎значит ‎больше ‎войск,‏ ‎больше ‎милиции,‏ ‎к ‎тому ‎же ‎более‏ ‎настороженной.‏ ‎И ‎больше‏ ‎возможных ‎проблем‏ ‎и ‎шансов, ‎что ‎что-то ‎пойдёт‏ ‎не‏ ‎так.

Банду ‎собирали‏ ‎в ‎лагере‏ ‎около ‎села ‎Пседах ‎в ‎Ингушетии,‏ ‎до‏ ‎Беслана‏ ‎оттуда ‎—‏ ‎километров ‎тридцать.‏ ‎К ‎тому‏ ‎же‏ ‎в ‎этом‏ ‎месте ‎имеется ‎приличный ‎лесной ‎массив‏ ‎— ‎не‏ ‎тайга,‏ ‎но ‎до ‎урочного‏ ‎момента ‎есть‏ ‎где ‎укрыться.

Командовал ‎отрядом ‎Руслан‏ ‎Хучбаров.‏ ‎Он ‎сам‏ ‎ингуш, ‎и‏ ‎кроме ‎него ‎Басаев ‎включил ‎в‏ ‎группу‏ ‎ещё ‎несколько‏ ‎представителей ‎этого‏ ‎народа. ‎Что, ‎разумеется, ‎делалось ‎целенаправленно:‏ ‎всплеск‏ ‎«народного»‏ ‎насилия ‎на‏ ‎Кавказе ‎между‏ ‎осетинами ‎и‏ ‎ингушами‏ ‎был ‎одной‏ ‎из ‎ключевых ‎задач ‎всей, ‎так‏ ‎сказать, ‎экспедиции.



Хучбаров‏ ‎во‏ ‎время ‎войны ‎не‏ ‎был ‎широко‏ ‎известен, ‎но ‎вот ‎в‏ ‎милиции‏ ‎и ‎ФСБ‏ ‎о ‎нём,‏ ‎разумеется, ‎знали. ‎Этот ‎персонаж ‎попал‏ ‎в‏ ‎подполье ‎в‏ ‎1998-м, ‎когда‏ ‎его ‎начали ‎ловить ‎за ‎обычное‏ ‎общеуголовное‏ ‎убийство‏ ‎на ‎бандитской‏ ‎разборке ‎в‏ ‎Орле. ‎В‏ ‎Чечне‏ ‎он ‎какое-то‏ ‎время ‎служил ‎с ‎Арби ‎Бараевым,‏ ‎который ‎ухитрился‏ ‎обрести‏ ‎репутацию ‎отмороженного ‎душегуба‏ ‎даже ‎на‏ ‎фоне ‎всех ‎остальных ‎«экспертов»‏ ‎на‏ ‎этой ‎войне.‏ ‎Потом ‎Бараева‏ ‎убили, ‎но ‎наш ‎герой ‎не‏ ‎потерялся‏ ‎и ‎к‏ ‎моменту ‎нападения‏ ‎на ‎Беслан ‎имел ‎изрядный ‎послужной‏ ‎список‏ ‎—‏ ‎и ‎в‏ ‎качестве ‎диверсанта,‏ ‎и ‎по‏ ‎части‏ ‎именно ‎террористических‏ ‎актов.

Его ‎банда ‎состояла ‎из ‎людей‏ ‎очень ‎разнообразного‏ ‎происхождения‏ ‎и ‎часто ‎запутанных‏ ‎биографий. ‎Многие‏ ‎находились ‎в ‎розыске ‎или‏ ‎уже‏ ‎имели ‎судимости‏ ‎за ‎какие-то‏ ‎преступления. ‎Один ‎из ‎террористов ‎раньше‏ ‎задерживался‏ ‎в ‎Ингушетии,‏ ‎но ‎на‏ ‎суде ‎был ‎оправдан ‎за ‎недостатком‏ ‎доказательств.‏ ‎Двое‏ ‎других ‎в‏ ‎90-е ‎были‏ ‎арестованы ‎и‏ ‎даже‏ ‎получили ‎приговор‏ ‎за ‎захват ‎заложника, ‎но ‎их‏ ‎выменяли ‎на‏ ‎людей,‏ ‎похищенных ‎ранее ‎в‏ ‎Чечне.

Вообще, ‎что‏ ‎бросается ‎в ‎глаза ‎при‏ ‎рассмотрении‏ ‎биографий ‎боевиков‏ ‎из ‎«бесланской»‏ ‎банды, ‎так ‎это ‎огромное ‎количество‏ ‎обычной‏ ‎уголовщины, ‎даже‏ ‎не ‎связанной‏ ‎напрямую ‎с ‎террором ‎на ‎Кавказе.

Самый,‏ ‎пожалуй,‏ ‎экзотический‏ ‎набор ‎фактов‏ ‎биографии ‎имелся‏ ‎в ‎анамнезе‏ ‎у‏ ‎Владимира ‎Ходова.‏ ‎Родился ‎в ‎Бердянске ‎у ‎женщины‏ ‎из-под ‎Воронежа,‏ ‎отец‏ ‎неизвестен, ‎отчим ‎—‏ ‎осетин; ‎не‏ ‎особо ‎счастливое ‎детство, ‎затем‏ ‎—‏ ‎розыск ‎по‏ ‎делу ‎об‏ ‎изнасиловании… ‎Увлечение ‎радикальными ‎идеями ‎и,‏ ‎как‏ ‎венец ‎всего,‏ ‎участие ‎в‏ ‎подполье, ‎где ‎он ‎организовал ‎несколько‏ ‎акций‏ ‎с‏ ‎человеческими ‎жертвами.‏ ‎Ходов, ‎кроме‏ ‎того, ‎что‏ ‎был‏ ‎опытным ‎террористом,‏ ‎владел ‎осетинским, ‎что, ‎вероятно, ‎было‏ ‎доводом ‎в‏ ‎пользу‏ ‎включения ‎его ‎в‏ ‎банду. ‎Он‏ ‎же ‎какое-то ‎время ‎учился‏ ‎в‏ ‎бесланском ‎интернате,‏ ‎расположенном ‎неподалёку‏ ‎от ‎школы ‎№ ‎1, ‎и‏ ‎вполне‏ ‎мог ‎быть‏ ‎тем, ‎кто‏ ‎предоставил ‎план ‎здания ‎для ‎планирования‏ ‎теракта.‏ ‎Вообще,‏ ‎школу ‎№‏ ‎1 ‎в‏ ‎качестве ‎объекта‏ ‎для‏ ‎захвата ‎тоже‏ ‎выбрали ‎в ‎рамках ‎четкой ‎логики.‏ ‎Дело ‎в‏ ‎том,‏ ‎что ‎двор ‎этой‏ ‎школы ‎—‏ ‎это ‎каменный ‎мешок, ‎в‏ ‎случае‏ ‎чего ‎оттуда‏ ‎очень ‎тяжело‏ ‎убежать, ‎а ‎вот ‎обороняться ‎там‏ ‎как‏ ‎раз ‎удобно

Большое‏ ‎отступление ‎по‏ ‎поводу ‎Ходова. ‎По ‎поводу ‎этого‏ ‎террориста‏ ‎сформировалась‏ ‎целая ‎отдельная‏ ‎конспирологическая ‎теория.‏ ‎

Предполагаемая ‎картина‏ ‎—‏ ‎Ходова ‎вербуют,‏ ‎надавив ‎на ‎розыск ‎по ‎общеуголовному‏ ‎преступлению, ‎внедряют‏ ‎к‏ ‎Басаеву, ‎Басаев ‎его‏ ‎разоблачает ‎и‏ ‎перевербовывает, ‎и ‎Ходов ‎водит‏ ‎своих‏ ‎кураторов ‎из‏ ‎органов ‎за‏ ‎нос, ‎после ‎чего ‎— ‎ррраз‏ ‎—‏ ‎и ‎он‏ ‎участвует ‎в‏ ‎налете ‎на ‎Беслан, ‎хитро ‎обманув‏ ‎всех.‏ ‎Что‏ ‎происходит ‎на‏ ‎самом ‎деле.‏ ‎Дело ‎в‏ ‎том,‏ ‎что ‎в‏ ‎открытый ‎доступ ‎попали ‎фото ‎материалов‏ ‎прокурорской ‎проверки‏ ‎о‏ ‎том, ‎как ‎искали‏ ‎этого ‎деятеля.‏ ‎Так ‎вот. ‎В ‎1997‏ ‎году‏ ‎Ходов, ‎21‏ ‎года ‎к‏ ‎тому ‎моменту, ‎участвует ‎в ‎групповом‏ ‎изнасиловании‏ ‎несовершеннолетней ‎девушки‏ ‎с ‎особой‏ ‎жестокостью. ‎Дело ‎происходит ‎в ‎Майкопе.‏ ‎Его‏ ‎сажают‏ ‎под ‎арест…‏ ‎и ‎примерно‏ ‎через ‎полтора‏ ‎месяца‏ ‎отпускают ‎под‏ ‎подписку ‎о ‎невыезде. ‎Время ‎спустя‏ ‎кто-то, ‎видимо,‏ ‎схватился‏ ‎за ‎голову, ‎что‏ ‎с ‎такой‏ ‎статьей ‎наш ‎герой ‎ходит‏ ‎среди‏ ‎людей, ‎но‏ ‎Ходова ‎след‏ ‎простыл. ‎Что ‎же ‎он ‎сделал‏ ‎после‏ ‎этого? ‎Вы‏ ‎не ‎поверите‏ ‎— ‎поступил ‎на ‎срочную ‎службу‏ ‎в‏ ‎армию,‏ ‎где ‎два‏ ‎года ‎провел‏ ‎на ‎казенных‏ ‎харчах‏ ‎вдали ‎от‏ ‎взыскующих ‎его ‎Ларина, ‎Дукалиса ‎и‏ ‎Соловца. ‎Искали‏ ‎ли‏ ‎его? ‎Уже ‎по‏ ‎возвращении ‎из‏ ‎армии, ‎в ‎2000 ‎году,‏ ‎Ходова‏ ‎задерживают ‎в‏ ‎Пятигорске, ‎и‏ ‎посылают ‎в ‎Майкоп ‎телетайпограмму, ‎дескать,‏ ‎мы‏ ‎тут ‎изловили‏ ‎персонажа, ‎которого‏ ‎вы ‎вроде ‎бы ‎ищете, ‎это‏ ‎он?‏ ‎Какой‏ ‎же ‎ответ‏ ‎помчался ‎в‏ ‎Пятигорск? ‎Никакой,‏ ‎Карл.‏ ‎В ‎Пятигорск‏ ‎отправился ‎никакой ‎ответ. ‎Посидевши ‎срок‏ ‎задержания, ‎Ходов‏ ‎своими‏ ‎ногами ‎выходит ‎из‏ ‎УВД ‎Пятигорска‏ ‎и ‎растворяется ‎на ‎просторах‏ ‎Родины.‏ ‎Осенью ‎2003‏ ‎года ‎дело‏ ‎Ходова ‎передают ‎из ‎Майкопа ‎в‏ ‎его‏ ‎родной ‎Кировский‏ ‎район ‎Осетии.‏ ‎Тут ‎выясняется, ‎что ‎оказывается, ‎он‏ ‎даже‏ ‎на‏ ‎похороны ‎брата‏ ‎успел ‎сходить,‏ ‎и ‎вообще‏ ‎не‏ ‎палясь ‎ни‏ ‎разу, ‎устроил ‎там ‎скандал. ‎Дело‏ ‎в ‎том,‏ ‎что‏ ‎за ‎время, ‎которое‏ ‎он ‎ночевал‏ ‎в ‎стогах, ‎хоронясь ‎от‏ ‎погони‏ ‎в ‎ночи,‏ ‎что ‎шла‏ ‎за ‎его ‎пятой, ‎он ‎успел‏ ‎пристраститься‏ ‎к ‎истинному‏ ‎учению ‎и‏ ‎вступить ‎в ‎незаконно ‎вооруженные, ‎стало‏ ‎быть,‏ ‎бандформирования‏ ‎— ‎а‏ ‎братца ‎хоронили‏ ‎по ‎светскому‏ ‎обряду,‏ ‎с ‎алкоголем,‏ ‎по ‎поводу ‎чего ‎педонеофит ‎учинил‏ ‎бузу ‎на‏ ‎поминках.‏ ‎Но ‎ни ‎одного‏ ‎опера ‎с‏ ‎лицом ‎Хабенского ‎на ‎похоронах‏ ‎не‏ ‎было, ‎поэтому‏ ‎он ‎побуянил‏ ‎и ‎ушел. ‎Более ‎того, ‎оказывается,‏ ‎за‏ ‎это ‎время‏ ‎из ‎Майкопа‏ ‎5 ‎(пять) ‎раз ‎посылали ‎розыскные‏ ‎задания,‏ ‎но‏ ‎у ‎семи‏ ‎нянек ‎дитя‏ ‎без ‎глазу,‏ ‎никто‏ ‎ничего ‎не‏ ‎делал. ‎Вообще ‎ничего. ‎Вообще ‎никто.‏ ‎На ‎сей‏ ‎раз‏ ‎— ‎это ‎уже‏ ‎осень ‎2003‏ ‎года ‎— ‎составили ‎план‏ ‎ОРМ,‏ ‎и ‎вроде‏ ‎как ‎начали‏ ‎даже ‎искать. ‎Только ‎к ‎этому‏ ‎моменту‏ ‎искать ‎надо‏ ‎было ‎уже‏ ‎не ‎извращенца, ‎а ‎террориста, ‎и‏ ‎никакие‏ ‎телодвижения‏ ‎(как ‎бы‏ ‎и ‎разумные,‏ ‎только ‎уже‏ ‎сколько‏ ‎лет ‎прошло),‏ ‎типа ‎проверить, ‎бывает ‎ли ‎он‏ ‎дома, ‎результатов‏ ‎уже‏ ‎не ‎дали. ‎Ну,‏ ‎а ‎меньше‏ ‎чем ‎через ‎год ‎Ходов‏ ‎оказывается‏ ‎в ‎школе‏ ‎№ ‎1‏ ‎города ‎Беслана ‎в ‎обществе ‎корешей‏ ‎тех‏ ‎же ‎достоинств.


Короче,‏ ‎получается ‎вот‏ ‎что. ‎Во-первых, ‎версия ‎о ‎том,‏ ‎что‏ ‎Ходов‏ ‎агент, ‎выглядит‏ ‎просто ‎карикатурно‏ ‎— ‎это,‏ ‎получается,‏ ‎завербовали ‎21-летнего‏ ‎обсоса, ‎у ‎которого ‎в ‎анамнезе‏ ‎изнасилование ‎девочки,‏ ‎и‏ ‎вот ‎этот ‎ценный‏ ‎кадр ‎решают‏ ‎внедрить ‎в ‎окружение ‎к‏ ‎Басаеву,‏ ‎после ‎чего‏ ‎его ‎два‏ ‎года ‎маринуют ‎в ‎армии, ‎а‏ ‎потом‏ ‎забрасывают ‎в‏ ‎леса ‎к‏ ‎боевикам. ‎А ‎для ‎прикрытия ‎устраивают‏ ‎машкерад‏ ‎с‏ ‎составлением ‎(пять‏ ‎раз) ‎гончих‏ ‎листов, ‎которые‏ ‎посылают‏ ‎по ‎месту‏ ‎жительства, ‎и ‎в ‎общем, ‎зачем-то‏ ‎вовлекают ‎в‏ ‎заговор‏ ‎по ‎прикрытию ‎такого‏ ‎бонда, ‎джеймса‏ ‎бонда ‎сразу ‎несколько ‎районных‏ ‎и‏ ‎городских ‎отделов‏ ‎внутренних ‎дел,‏ ‎которые ‎на ‎кой-то ‎хрен ‎ведут‏ ‎переписку‏ ‎(и ‎тем‏ ‎ограничиваются). ‎Обсуждать‏ ‎реальность ‎этой ‎гиштории ‎у ‎меня‏ ‎чет‏ ‎нет‏ ‎желания. ‎Но.‏ ‎Эти ‎самые‏ ‎отделы ‎и‏ ‎управления‏ ‎блестяще ‎профакапили‏ ‎типа, ‎который ‎мог ‎спалиться ‎много‏ ‎раз. ‎Я,‏ ‎в‏ ‎принципе, ‎даже ‎понимаю‏ ‎людей, ‎которым‏ ‎кажется, ‎что ‎Ходов ‎—‏ ‎агент.‏ ‎С ‎агентом‏ ‎это ‎получается‏ ‎какая ‎ни ‎есть, ‎а ‎рационализация‏ ‎вопиющей‏ ‎рукожопости ‎тех,‏ ‎кто ‎должен‏ ‎был ‎искать ‎ублюдка. ‎Если ‎бы‏ ‎хоть‏ ‎раз‏ ‎кто-то ‎просто‏ ‎исполнял ‎свои‏ ‎обязанности, ‎Ходов‏ ‎не‏ ‎участвовал ‎бы‏ ‎ни ‎в ‎каком ‎теракте, ‎или‏ ‎по ‎крайней‏ ‎мере,‏ ‎был ‎бы ‎захвачен‏ ‎за ‎год‏ ‎до ‎событий ‎в ‎Беслане.‏ ‎Беслан‏ ‎— ‎это‏ ‎факап ‎на‏ ‎факапе, ‎только ‎эти ‎факапы ‎состоят‏ ‎не‏ ‎в ‎вампуке‏ ‎про ‎«из‏ ‎танка ‎по ‎детям ‎стреляли» ‎или‏ ‎«Басаев‏ ‎был‏ ‎агент ‎ФСБ».‏ ‎Вот ‎так‏ ‎это ‎выглядит,‏ ‎да.

В‏ ‎общей ‎сложности‏ ‎на ‎захват ‎собралось ‎32 ‎боевика,‏ ‎в ‎том‏ ‎числе‏ ‎две ‎женщины-смертницы. ‎Часть‏ ‎террористов ‎вообще‏ ‎не ‎была ‎в ‎курсе,‏ ‎какова‏ ‎цель ‎налёта,‏ ‎— ‎некоторых‏ ‎участников ‎в ‎отряд ‎включили ‎довольно‏ ‎поздно:‏ ‎«для ‎мяса»,‏ ‎чтобы ‎выполнять‏ ‎простейшие ‎функции ‎типа ‎несения ‎караулов.

Кроме‏ ‎того,‏ ‎Басаев‏ ‎озаботился ‎планом‏ ‎«Б». ‎На‏ ‎случай, ‎если‏ ‎провалится‏ ‎основная ‎группа,‏ ‎была ‎подготовлена ‎запасная, ‎под ‎командой‏ ‎Асланбека ‎Хатуева.‏ ‎Она‏ ‎должна ‎была ‎в‏ ‎случае ‎чего‏ ‎захватить ‎школу ‎в ‎станице‏ ‎Нестеровской‏ ‎в ‎Ингушетии.‏ ‎Как ‎известно,‏ ‎она ‎в ‎итоге ‎ничего ‎так‏ ‎и‏ ‎не ‎стала‏ ‎захватывать, ‎а‏ ‎её ‎участников ‎перебили ‎и ‎переловили‏ ‎в‏ ‎ближайшие‏ ‎годы. ‎Ну,‏ ‎а ‎основная‏ ‎группа ‎—‏ ‎группа‏ ‎Хучбарова ‎—‏ ‎поутру ‎первого ‎сентября ‎выехала ‎в‏ ‎Беслан.

В ‎качестве‏ ‎транспорта‏ ‎использовали ‎«Шишигу» ‎—‏ ‎ГАЗ-66, ‎в‏ ‎который ‎набились ‎как ‎сельди‏ ‎в‏ ‎бочку. ‎Машина‏ ‎шла ‎с‏ ‎ощутимым ‎перегрузом, ‎но ‎жалеть ‎её,‏ ‎понятно,‏ ‎смысла ‎не‏ ‎было. ‎Маршрут‏ ‎выбрали ‎так, ‎чтобы ‎проделать ‎путь‏ ‎через‏ ‎заброшенные‏ ‎сады, ‎просёлки‏ ‎— ‎в‏ ‎общем, ‎по‏ ‎возможности‏ ‎не ‎выходить‏ ‎на ‎дороги ‎с ‎оживлённым ‎движением.‏ ‎По ‎пути‏ ‎встретили‏ ‎милиционера, ‎которого ‎захватили,‏ ‎— ‎его‏ ‎легковушка ‎позволила ‎чуть-чуть ‎разгрузить‏ ‎«ГАЗ».

Этот‏ ‎милиционер, ‎майор‏ ‎Гуражев, ‎выжил.‏ ‎Он ‎убежал ‎во ‎время ‎захвата‏ ‎школы.

Среди‏ ‎«острых ‎вопросов»‏ ‎по ‎поводу‏ ‎Беслана ‎позднее ‎фигурировал ‎якобы ‎спокойный‏ ‎проход‏ ‎боевиков‏ ‎«через ‎все‏ ‎посты». ‎В‏ ‎действительности, ‎«все‏ ‎посты»‏ ‎как ‎раз‏ ‎и ‎составлял ‎один ‎печальный ‎милиционер.

Некие‏ ‎смутные ‎данные‏ ‎о‏ ‎том, ‎что ‎в‏ ‎сентябре ‎готовится‏ ‎теракт, ‎у ‎властей ‎имелись.‏ ‎Но‏ ‎ничего ‎конкретного‏ ‎они ‎не‏ ‎содержали. ‎Вообще, ‎постфактум ‎очень ‎много‏ ‎говорили,‏ ‎как ‎же,‏ ‎все ‎обо‏ ‎всем ‎предупреждали. ‎На ‎практике ‎предупреждения‏ ‎в‏ ‎духе‏ ‎«Вот ‎завтра‏ ‎может ‎случиться‏ ‎теракт ‎(а‏ ‎может‏ ‎и ‎нет)»‏ ‎на ‎практике ‎приходят ‎практически ‎непрерывно,‏ ‎и ‎часто‏ ‎воспринимаются‏ ‎адресатами ‎уже ‎просто‏ ‎как ‎белый‏ ‎шум. ‎Сегодня ‎теракт ‎не‏ ‎случился,‏ ‎завтра ‎не‏ ‎случился, ‎годами‏ ‎не ‎случается ‎— ‎и ‎когда‏ ‎мальчик‏ ‎кричит ‎«Волки!»‏ ‎на ‎тридцатый‏ ‎раз, ‎никто ‎уже ‎не ‎реагирует.‏ ‎Мастерство‏ ‎и,‏ ‎соответственно, ‎главная‏ ‎проблема ‎аналитики‏ ‎именно ‎в‏ ‎способности‏ ‎вычленить ‎из‏ ‎потока ‎ложных ‎тревог ‎реальную. ‎В‏ ‎2004 ‎году‏ ‎этого‏ ‎сделать ‎не ‎удалось.

В‏ ‎прессе ‎мелькали‏ ‎слухи ‎о ‎том, ‎что‏ ‎(слово‏ ‎«якобы» ‎тут‏ ‎должно ‎быть‏ ‎вписано ‎огромными ‎буквами) ‎утром ‎первого‏ ‎сентября‏ ‎в ‎Шали‏ ‎был ‎задержан‏ ‎некий ‎Арсамиков, ‎будто ‎бы ‎сообщивший,‏ ‎что‏ ‎захватывать‏ ‎будут ‎именно‏ ‎школу ‎в‏ ‎Беслане. ‎Проблема‏ ‎в‏ ‎том, ‎что‏ ‎неизвестно, ‎когда ‎именно ‎его ‎допрашивали‏ ‎и ‎когда‏ ‎именно‏ ‎он ‎начал ‎говорить.‏ ‎Возможно, ‎задержанный‏ ‎(если ‎он ‎вообще ‎реально‏ ‎существовал) что-то‏ ‎и ‎сообщил,‏ ‎только ‎счёт‏ ‎уже ‎шёл ‎на ‎минуты, ‎и,‏ ‎скорее‏ ‎всего, ‎к‏ ‎моменту, ‎когда‏ ‎из ‎пленного ‎боевика ‎выудили ‎слово‏ ‎«Беслан»,‏ ‎цена‏ ‎этим ‎данным‏ ‎была ‎как‏ ‎прошлогоднему ‎снегу.‏ ‎Времени‏ ‎не ‎было.‏ ‎Ни ‎у ‎кого.

В ‎девять ‎часов‏ ‎утра ‎первого‏ ‎сентября‏ ‎2004 ‎года, ‎когда‏ ‎во ‎дворе‏ ‎школы ‎№ ‎1 ‎как‏ ‎раз‏ ‎начиналась ‎линейка,‏ ‎машины ‎с‏ ‎боевиками ‎подъехали ‎к ‎зданию.

День ‎1

«Все‏ ‎стоят,‏ ‎разговаривают ‎в‏ ‎ожидании ‎начала‏ ‎линейки. ‎Мы ‎с ‎Кристиной ‎и‏ ‎Дзерой‏ ‎обсуждаем‏ ‎Дзерину ‎кофточку…‏ ‎Тут ‎наш‏ ‎разговор ‎обрывается.‏ ‎Где-то‏ ‎совсем ‎близко‏ ‎раздались ‎выстрелы. ‎Я ‎повернула ‎голову‏ ‎и ‎увидела‏ ‎трёх‏ ‎мальчиков, ‎бегущих ‎к‏ ‎выходу, ‎а‏ ‎за ‎ними ‎человека ‎в‏ ‎камуфляже‏ ‎и ‎с‏ ‎чёрной ‎густой‏ ‎бородой. ‎Он ‎бежал ‎за ‎мальчиками‏ ‎и‏ ‎стрелял ‎в‏ ‎воздух. ‎Я‏ ‎подумала: ‎„Кто-то ‎плохо ‎шутит, ‎наверное,‏ ‎розыгрыш‏ ‎или‏ ‎опять ‎какая-то‏ ‎проверка“», — рассказывала ‎потом‏ ‎Агунда ‎Ватаева.

Другой‏ ‎заложник,‏ ‎Георгий ‎Ильин,‏ ‎вспоминал, ‎что ‎ему ‎показалось, ‎будто‏ ‎кругом ‎лопается‏ ‎множество‏ ‎воздушных ‎шариков.

Но ‎это‏ ‎были ‎не‏ ‎шутки ‎и ‎не ‎шарики.‏ ‎На‏ ‎линейку ‎собралось‏ ‎более ‎тысячи‏ ‎человек. ‎Многие ‎пришли ‎семьями ‎—‏ ‎включая‏ ‎совсем ‎маленьких‏ ‎детей. ‎«Охрана»‏ ‎состояла ‎из ‎одной ‎женщины-милиционера, ‎которая‏ ‎не‏ ‎смогла‏ ‎оказать ‎никакого‏ ‎сопротивления ‎—‏ ‎у ‎неё‏ ‎не‏ ‎было ‎оружия.

Входов‏ ‎на ‎площадку ‎два ‎— ‎боевики‏ ‎подошли ‎с‏ ‎обоих,‏ ‎не ‎уйдешь.

Людей ‎начали‏ ‎загонять ‎в‏ ‎здание, ‎паля ‎в ‎воздух.‏ ‎Одного‏ ‎из ‎мужчин,‏ ‎Руслана ‎Фраева,‏ ‎убили ‎сразу ‎же.

Местный ‎отдел ‎внутренних‏ ‎дел‏ ‎находился ‎буквально‏ ‎метрах ‎в‏ ‎ста ‎от ‎школы. ‎Прибежавшие ‎оттуда‏ ‎милиционеры‏ ‎начали‏ ‎стрелять ‎и‏ ‎даже ‎успели‏ ‎убить ‎одного‏ ‎террориста,‏ ‎кого-то ‎ещё‏ ‎ранили. ‎Но ‎помешать ‎захвату ‎они‏ ‎не ‎могли:‏ ‎1128‏ ‎человек, ‎в ‎основном‏ ‎дети, ‎были‏ ‎заперты ‎в ‎школе.

Как ‎ни‏ ‎странно,‏ ‎довольно ‎многие‏ ‎— ‎по‏ ‎оценкам, ‎до ‎150 ‎человек ‎—‏ ‎смогли‏ ‎убежать ‎в‏ ‎самые ‎первые‏ ‎минуты, ‎когда ‎бандиты ‎только ‎ворвались‏ ‎на‏ ‎площадку.‏ ‎Удрать ‎удалось‏ ‎многим ‎старшеклассникам‏ ‎— ‎подростки‏ ‎прыгали‏ ‎через ‎забор‏ ‎в ‎соседний ‎двор.

Кроме ‎того, ‎людей‏ ‎спрятал ‎в‏ ‎котельной‏ ‎пожилой ‎машинист ‎Иван‏ ‎Карлов. ‎Многие‏ ‎из ‎них ‎спаслись ‎днём,‏ ‎разломав‏ ‎непрочную ‎стену‏ ‎котельной ‎за‏ ‎пределами ‎видимости ‎бандитов. ‎К ‎моменту,‏ ‎когда‏ ‎боевики ‎вошли‏ ‎в ‎котельную,‏ ‎через ‎пролом ‎успели ‎выбраться ‎16‏ ‎детей‏ ‎и‏ ‎учительница. ‎Старик‏ ‎попал ‎в‏ ‎заложники ‎и‏ ‎погиб‏ ‎в ‎тот‏ ‎же ‎день.

Террористы ‎с ‎самого ‎начала‏ ‎вели ‎себя‏ ‎демонстративно‏ ‎зверски. ‎Любое ‎неповиновение‏ ‎— ‎удар‏ ‎прикладом ‎или ‎пуля.

От ‎людей‏ ‎сразу‏ ‎потребовали ‎разговаривать‏ ‎только ‎по-русски.‏ ‎Один ‎из ‎мужчин, ‎Руслан ‎Бетрозов,‏ ‎попытался‏ ‎успокоить ‎паникующую‏ ‎толпу, ‎говоря‏ ‎по-осетински. ‎Ему ‎дали ‎закончить ‎—‏ ‎и‏ ‎тут‏ ‎же ‎расстреляли‏ ‎на ‎глазах‏ ‎его ‎детей.‏ ‎Оба‏ ‎сына ‎погибли‏ ‎3 ‎сентября.

Двор ‎был ‎завален ‎вещами‏ ‎— ‎портфели,‏ ‎букеты,‏ ‎обрывки ‎одежды ‎—‏ ‎и ‎залит‏ ‎свежей ‎кровью.

Террористы ‎быстро ‎заминировали‏ ‎спортзал.‏ ‎Они ‎привезли‏ ‎с ‎собой‏ ‎целый ‎набор ‎взрывных ‎устройств. ‎Сапёром‏ ‎был‏ ‎некий ‎боевик-иностранец,‏ ‎один ‎из‏ ‎шести ‎бандитов, ‎кого ‎в ‎итоге‏ ‎чётко‏ ‎опознать‏ ‎не ‎удалось‏ ‎(по ‎крайней‏ ‎мере ‎широкой‏ ‎публике‏ ‎о ‎его‏ ‎личности ‎не ‎сообщали). ‎Минировали ‎с‏ ‎выдумкой: ‎самодельные‏ ‎бомбы‏ ‎на ‎основе ‎противопехотных‏ ‎мин ‎составили‏ ‎в ‎приготовленную ‎под ‎размеры‏ ‎зала‏ ‎цепь, ‎которая‏ ‎активировалась ‎с‏ ‎замыкателей. ‎Если ‎с ‎замыкателя ‎пропадал‏ ‎груз‏ ‎(грузом ‎были‏ ‎боевики, ‎посменно‏ ‎стоящие ‎на ‎кнопках) ‎— ‎с‏ ‎аккумулятора‏ ‎подавался‏ ‎ток ‎и‏ ‎бомбы ‎взрывались.‏ ‎Кроме ‎того,‏ ‎цепь‏ ‎шла ‎за‏ ‎пределы ‎зала ‎— ‎чтобы ‎можно‏ ‎было ‎подорвать‏ ‎извне.

На‏ ‎практике ‎это ‎означало,‏ ‎что ‎штурм‏ ‎без ‎подрыва ‎цепи ‎невозможен.

В‏ ‎это‏ ‎время ‎другие‏ ‎вскрывали ‎полы.‏ ‎Захватчики ‎изучили ‎опыт ‎предыдущих ‎акций,‏ ‎в‏ ‎частности ‎«Норд-Оста»,‏ ‎где ‎путь‏ ‎для ‎спецназа ‎прокладывали ‎через ‎подвалы.‏ ‎Наконец,‏ ‎у‏ ‎всех ‎отобрали‏ ‎телефоны. ‎Заложникам‏ ‎пообещали, ‎что‏ ‎расстреляют‏ ‎двадцать ‎человек,‏ ‎если ‎услышат ‎хоть ‎один ‎звонок.‏ ‎Над ‎свежими‏ ‎трупами‏ ‎эта ‎угроза ‎звучала‏ ‎очень ‎убедительно.‏ ‎Среди ‎прочей ‎техники ‎отобрали‏ ‎видеокамеру,‏ ‎которую ‎принёс‏ ‎кто-то ‎из‏ ‎родителей. ‎Бандиты ‎использовали ‎её ‎для‏ ‎съёмок‏ ‎внутри ‎школы,‏ ‎оставив ‎старое‏ ‎название ‎записи, ‎— ‎«Время ‎веселья».

Пожилая‏ ‎женщина‏ ‎с‏ ‎двухлетней ‎внучкой‏ ‎умоляла ‎отпустить‏ ‎её ‎и‏ ‎ребёнка.‏ ‎В ‎ответ:‏ ‎«Тебя ‎пристрелить?»

С ‎одной ‎из ‎заложниц,‏ ‎Ларисой ‎Мамитовой,‏ ‎преступники‏ ‎передали ‎наружу ‎записку‏ ‎(Орфография ‎и‏ ‎пунктуация ‎оригинала ‎сохранены. ‎—‏ ‎Прим.ред.):

«Мы‏ ‎требуем ‎на‏ ‎переговоры ‎президента‏ ‎Респ. ‎Дзасохова, ‎Зязикова ‎презид. ‎Ингушетии‏ ‎Рашайло‏ ‎дет. ‎врача.

Если‏ ‎убьют ‎любого‏ ‎из ‎нас, ‎растреляем ‎50 ‎человек,‏ ‎если‏ ‎ранят‏ ‎любого ‎из‏ ‎нас ‎убьём‏ ‎20 ‎чел,‏ ‎если‏ ‎убьют ‎из‏ ‎нас ‎5 ‎человек ‎мы ‎всё‏ ‎взорвём. ‎Если‏ ‎отключат‏ ‎свет, ‎связь ‎на‏ ‎минуту, ‎мы‏ ‎расстреляем ‎10 ‎человек».

«Врач ‎Рашайло»‏ ‎—‏ ‎это ‎результат‏ ‎неправильной ‎записи.‏ ‎Террористы ‎не ‎очень ‎чётко ‎изъяснялись‏ ‎по-русски,‏ ‎а ‎непосредственно‏ ‎писала ‎записку‏ ‎как ‎раз ‎Мамитова ‎— ‎под‏ ‎диктовку‏ ‎боевика.‏ ‎Имелся ‎в‏ ‎виду ‎Владимир‏ ‎Рушайло ‎—‏ ‎высокопоставленный‏ ‎чиновник, ‎бывший‏ ‎министр ‎внутренних ‎дел. ‎Заложница ‎услышала‏ ‎«Рошаль» ‎и‏ ‎приписала‏ ‎«детский ‎врач». ‎Доктор‏ ‎приехал, ‎но‏ ‎в ‎школу ‎террористы ‎его,‏ ‎разумеется,‏ ‎не ‎пустили.‏ ‎Дзасохов ‎и‏ ‎Зязиков ‎— ‎это ‎президенты ‎Северной‏ ‎Осетии‏ ‎и ‎Ингушетии‏ ‎соответственно.

Пока ‎Лариса‏ ‎Мамитова ‎ходила ‎с ‎запиской, ‎её‏ ‎сын-семиклассник‏ ‎сидел‏ ‎под ‎прицелом‏ ‎на ‎случай,‏ ‎если ‎мать‏ ‎убежит.

Тем‏ ‎временем ‎в‏ ‎Беслан ‎отовсюду ‎съезжались ‎военные. ‎Городок‏ ‎вскоре ‎оказался‏ ‎набит‏ ‎войсками, ‎но ‎силовикам‏ ‎приходилось ‎держаться‏ ‎подальше ‎от ‎школы ‎—‏ ‎любое‏ ‎шевеление ‎изнутри‏ ‎крыли ‎огнём.‏ ‎Среди ‎прочих ‎в ‎город ‎явился‏ ‎армейский‏ ‎медсанбат. ‎Улицы‏ ‎бурлили, ‎в‏ ‎городе ‎был ‎хаос, ‎местные ‎мужчины‏ ‎толпами‏ ‎ходили‏ ‎по ‎улицам,‏ ‎никем ‎не‏ ‎управляемые, ‎не‏ ‎зная,‏ ‎что ‎делать.‏ ‎У ‎многих ‎уже ‎было ‎оружие…

Утром‏ ‎сформировали ‎оперштаб.‏ ‎Сначала‏ ‎им ‎руководил ‎президент‏ ‎Осетии ‎Дзасохов,‏ ‎но ‎фактически ‎его ‎быстро‏ ‎заменил‏ ‎начальник ‎осетинского‏ ‎отделения ‎ФСБ‏ ‎генерал ‎Валерий ‎Андреев.

Хучбаров ‎тем ‎временем‏ ‎вёл‏ ‎«фортификационные» ‎работы.‏ ‎Мужчины ‎под‏ ‎прицелом ‎баррикадировали ‎выходы. ‎Окна ‎завалили‏ ‎мебелью.‏ ‎Когда‏ ‎работа ‎была‏ ‎закончена, ‎мужчин‏ ‎по ‎очереди‏ ‎собрали‏ ‎на ‎втором‏ ‎этаже ‎в ‎кабинете ‎литературы…

Первым, ‎что‏ ‎увидел ‎Аслан‏ ‎Кудзаев,‏ ‎войдя ‎в ‎комнату,‏ ‎были ‎трупы.‏ ‎Восемь ‎человек ‎уже ‎расстреляли.‏ ‎Кудзаеву‏ ‎и ‎ещё‏ ‎одному ‎заложнику‏ ‎велели ‎выбросить ‎мёртвые ‎тела ‎из‏ ‎окна.‏ ‎Убийца ‎тем‏ ‎часом ‎стал‏ ‎перезаряжать ‎автомат ‎— ‎и ‎в‏ ‎этот‏ ‎момент‏ ‎Аслан ‎бросился‏ ‎к ‎подоконнику‏ ‎и ‎вышел‏ ‎в‏ ‎окно. ‎Солдаты‏ ‎из ‎оцепления ‎не ‎могли ‎вести‏ ‎огонь ‎и‏ ‎сделали‏ ‎то ‎единственное, ‎что‏ ‎могли, ‎—‏ ‎принялись ‎метать ‎дымовые ‎шашки.‏ ‎Кудзаев‏ ‎сумел ‎добраться‏ ‎до ‎укрытия.‏ ‎Кудзаевы ‎вообще ‎оказались ‎везучими ‎—‏ ‎жена‏ ‎и ‎дочка‏ ‎Аслана ‎в‏ ‎итоге ‎тоже ‎остались ‎живы.

«Заменил» ‎его‏ ‎Руслан‏ ‎Гаппоев.‏ ‎В ‎здании‏ ‎остались ‎его‏ ‎жена ‎и‏ ‎дочь,‏ ‎и ‎он‏ ‎пытался ‎прорваться ‎к ‎родным ‎людям.‏ ‎Гаппоев ‎был‏ ‎застрелен‏ ‎у ‎школы, ‎его‏ ‎дочь ‎погибла‏ ‎два ‎дня ‎спустя…

На ‎этом‏ ‎смерти‏ ‎первого ‎сентября‏ ‎не ‎закончились.‏ ‎У ‎Хучбарова ‎возникли ‎проблемы ‎с‏ ‎шахидками.‏ ‎Одна ‎из‏ ‎смертниц, ‎Марьям‏ ‎Табурова, ‎начала ‎возмущаться ‎по ‎поводу‏ ‎захвата‏ ‎школы‏ ‎— ‎она‏ ‎думала, ‎что‏ ‎нападать ‎едут‏ ‎на‏ ‎отдел ‎милиции.‏ ‎Дискуссия ‎кончилась ‎подрывом ‎— ‎то‏ ‎ли ‎она‏ ‎совершила‏ ‎самоубийство, ‎то ‎ли‏ ‎потерявшую ‎над‏ ‎собой ‎контроль ‎женщину ‎подорвал‏ ‎Хучбаров.‏ ‎Взрыв ‎убил‏ ‎вторую ‎шахидку,‏ ‎смертельно ‎ранил ‎ещё ‎одного ‎боевика‏ ‎—‏ ‎и ‎заодно‏ ‎перебил ‎и‏ ‎ранил ‎нескольких ‎заложников. ‎Как ‎раз‏ ‎тогда‏ ‎погиб‏ ‎Иван ‎Карлов.‏ ‎Заложникам ‎сказали,‏ ‎что ‎по‏ ‎школе‏ ‎выстрелили ‎из‏ ‎танка.

Террористы ‎снова ‎отправили ‎заложницу ‎наружу‏ ‎— ‎на‏ ‎этот‏ ‎раз ‎она ‎передала‏ ‎номер ‎телефона,‏ ‎по ‎которому ‎можно ‎связаться‏ ‎со‏ ‎школой. ‎Наладилась‏ ‎какая ‎ни‏ ‎есть ‎коммуникация. ‎Кровавый ‎первый ‎день‏ ‎теракта‏ ‎в ‎Беслане‏ ‎заканчивался.

Террористы ‎уже‏ ‎убили ‎более ‎20 ‎человек.

День ‎2

В‏ ‎городе‏ ‎начали‏ ‎составлять ‎список‏ ‎заложников. ‎В‏ ‎первый ‎день‏ ‎работу‏ ‎вели ‎на‏ ‎эмоциях ‎и ‎вписывали ‎туда ‎всех‏ ‎подряд. ‎Кого-то‏ ‎вписали‏ ‎трижды, ‎в ‎заложники‏ ‎записывали ‎людей,‏ ‎которые ‎не ‎находились ‎в‏ ‎школе…‏ ‎«Панический ‎список»‏ ‎в ‎итоге‏ ‎распух ‎до ‎нереальных ‎трёх ‎тысяч‏ ‎человек‏ ‎и ‎через‏ ‎несколько ‎часов‏ ‎стало ‎ясно: ‎проще ‎составить ‎новый,‏ ‎чем‏ ‎скорректировать‏ ‎старый. ‎Этим‏ ‎и ‎занялись.

Рано‏ ‎поутру ‎представитель‏ ‎президента‏ ‎Северной ‎Осетии‏ ‎Лев ‎Дзугаев ‎объявил ‎по ‎ТВ,‏ ‎что ‎списки‏ ‎заложников‏ ‎ещё ‎не ‎готовы,‏ ‎они ‎составляются,‏ ‎и ‎в ‎настоящий ‎момент‏ ‎в‏ ‎них ‎354‏ ‎человека. ‎Именно‏ ‎тогда ‎родился ‎предельно ‎глупый, ‎но‏ ‎чрезвычайно‏ ‎живучий ‎миф‏ ‎Беслана: ‎«власти»,‏ ‎дескать, ‎объявили, ‎что ‎354 ‎человека‏ ‎—‏ ‎это‏ ‎как ‎раз‏ ‎столько, ‎сколько‏ ‎находится ‎в‏ ‎заложниках.‏ ‎В ‎реальности‏ ‎Дзугаев ‎изначально ‎не ‎говорил, ‎что‏ ‎это ‎окончательная‏ ‎цифра.‏ ‎Более ‎того, ‎чиновник‏ ‎явно ‎осознавал,‏ ‎что ‎его ‎могут ‎понять‏ ‎неверно,‏ ‎и ‎специально‏ ‎выделил ‎голосом‏ ‎слова ‎«на ‎данный ‎момент».

Однако ‎вскоре‏ ‎его‏ ‎слова ‎были‏ ‎переданы ‎прессой‏ ‎без ‎уточнения ‎деталей ‎— ‎и‏ ‎пошли‏ ‎гулять‏ ‎по ‎миру.‏ ‎В ‎итоге‏ ‎тезис ‎«официальные‏ ‎данные‏ ‎— ‎в‏ ‎заложниках ‎354 ‎человека» ‎прочно ‎прописался‏ ‎в ‎«легендариуме»‏ ‎Беслана,‏ ‎а ‎об ‎исходном‏ ‎выступлении ‎никто‏ ‎уже ‎не ‎вспоминал.

Террористы ‎тем‏ ‎временем‏ ‎сделали ‎кое-что‏ ‎похуже ‎—‏ ‎они ‎отказали ‎заложникам ‎в ‎воде‏ ‎и‏ ‎перестали ‎отпускать‏ ‎в ‎туалет.‏ ‎Жара, ‎а ‎пленники ‎сидят, ‎набившись‏ ‎в‏ ‎спортзале‏ ‎с ‎наглухо‏ ‎закрытыми ‎окнами.‏ ‎Многие ‎от‏ ‎отчаяния‏ ‎пили ‎мочу,‏ ‎ею ‎же ‎промывали ‎раны.

Принимать ‎медикаменты‏ ‎и ‎еду‏ ‎боевики‏ ‎тоже ‎отказались.

Вообще, ‎переговоры‏ ‎шли ‎тяжело.‏ ‎Но ‎всё-таки ‎к ‎четырём‏ ‎пополудни‏ ‎удалось ‎несколько‏ ‎сдвинуть ‎лёд‏ ‎— ‎в ‎школу ‎допустили ‎бывшего‏ ‎президента‏ ‎Ингушетии ‎Руслана‏ ‎Аушева. ‎Его‏ ‎террористы ‎изначально ‎не ‎звали, ‎и‏ ‎Аушев‏ ‎попал‏ ‎туда ‎по‏ ‎просьбе ‎ФСБ,‏ ‎но ‎тех,‏ ‎кого‏ ‎бандиты ‎запрашивали,‏ ‎в ‎школу ‎не ‎привели.

Действующего ‎президента‏ ‎Осетии ‎штаб‏ ‎в‏ ‎школу ‎не ‎пустил‏ ‎— ‎там‏ ‎резонно ‎опасались, ‎что ‎его‏ ‎просто‏ ‎убьют, ‎—‏ ‎идея ‎«разжечь‏ ‎войну ‎по ‎всему ‎Кавказу» ‎никуда‏ ‎не‏ ‎делась. ‎Вероятно,‏ ‎по ‎той‏ ‎же ‎причине ‎в ‎Беслане ‎так‏ ‎и‏ ‎не‏ ‎появился ‎президент‏ ‎Ингушетии ‎Зязиков,‏ ‎о ‎котором‏ ‎вообще‏ ‎не ‎было‏ ‎слышно ‎ничего ‎все ‎эти ‎дни.

Аушев‏ ‎получил ‎новую‏ ‎записку‏ ‎с ‎политическими ‎требованиями‏ ‎от ‎Басаева‏ ‎— ‎признание ‎независимости ‎Ичкерии,‏ ‎вывод‏ ‎войск ‎и‏ ‎трескучая ‎риторика‏ ‎про ‎свободу ‎и ‎Аллаха. ‎И‏ ‎выговорил‏ ‎одну ‎серьёзную‏ ‎уступку ‎—‏ ‎Хучбаров ‎отпустил ‎матерей ‎с ‎грудными‏ ‎детьми.‏ ‎С‏ ‎его ‎позиции‏ ‎это ‎было‏ ‎разумным ‎шагом:‏ ‎груднички‏ ‎не ‎понимали‏ ‎угроз ‎и ‎всё ‎время ‎плакали‏ ‎и ‎кричали.‏ ‎Всего‏ ‎удалось ‎освободить ‎26‏ ‎человек.

В ‎этот‏ ‎момент ‎была ‎сделана ‎самая‏ ‎известная‏ ‎и, ‎наверное,‏ ‎самая ‎трогательная‏ ‎фотография ‎Беслана. ‎Офицер ‎милиции ‎Эльбрус‏ ‎Гогичаев‏ ‎несёт ‎на‏ ‎руках ‎шестимесячную‏ ‎Алёну ‎Цкаеву. ‎Мать ‎девочки ‎осталась‏ ‎в‏ ‎школе‏ ‎с ‎двумя‏ ‎другими ‎детьми.‏ ‎Она ‎погибла‏ ‎вместе‏ ‎с ‎сестрой‏ ‎Алёны ‎третьего ‎сентября. ‎Гогичаев ‎и‏ ‎уцелевшие ‎Цкаевы‏ ‎дружат‏ ‎до ‎сих ‎пор.

Кроме‏ ‎того, ‎в‏ ‎разговоре ‎с ‎Аушевым ‎прозвучала‏ ‎фамилия‏ ‎Масхадова. ‎Хучбаров‏ ‎предложил ‎сидящего‏ ‎в ‎горах ‎лидера ‎боевиков ‎в‏ ‎качестве‏ ‎партнёра ‎по‏ ‎переговорам. ‎Но‏ ‎попытки ‎с ‎ним ‎связаться ‎ни‏ ‎к‏ ‎чему‏ ‎толком ‎не‏ ‎привели. ‎В‏ ‎Лондоне ‎находился‏ ‎представитель‏ ‎Масхадова ‎Ахмед‏ ‎Закаев. ‎С ‎Масхадовым ‎через ‎Закаева‏ ‎ещё ‎до‏ ‎визита‏ ‎Аушева ‎в ‎школу‏ ‎пытались ‎связаться‏ ‎такие ‎разные ‎люди, ‎как‏ ‎президент‏ ‎Северной ‎Осетии‏ ‎Дзасохов ‎и‏ ‎журналистка ‎Анна ‎Политковская. ‎Но ‎реакции‏ ‎от‏ ‎Масхадова ‎не‏ ‎было.

О ‎чём‏ ‎думал ‎лидер ‎«умеренных ‎террористов», ‎знал‏ ‎только‏ ‎он‏ ‎сам.

Басаев ‎поставил‏ ‎Масхадова ‎в‏ ‎откровенно ‎сложное‏ ‎положение.

С‏ ‎одной ‎стороны,‏ ‎вроде ‎бы ‎он ‎теперь ‎мог‏ ‎войти ‎в‏ ‎политику‏ ‎в ‎амплуа ‎спасителя‏ ‎детей.

Но ‎этакого‏ ‎подарка ‎Масхадов ‎не ‎ждал‏ ‎и‏ ‎не ‎желал.‏ ‎Будут ‎ли‏ ‎вообще ‎с ‎ним ‎разговаривать ‎террористы,‏ ‎он‏ ‎не ‎знал‏ ‎и ‎знать‏ ‎не ‎мог, ‎тем ‎более ‎Хучбаров‏ ‎требовал‏ ‎связываться‏ ‎с ‎Масхадовым‏ ‎не ‎по‏ ‎поводу ‎освобождения‏ ‎заложников,‏ ‎а ‎по‏ ‎поводу ‎вывода ‎войск. ‎Предложить ‎террористам‏ ‎Масхадов ‎не‏ ‎мог‏ ‎ничего, ‎надавить ‎не‏ ‎мог ‎никак.‏ ‎Риски ‎перед ‎ним ‎стояли‏ ‎многочисленные‏ ‎и ‎разнообразные.‏ ‎Поэтому ‎Масхадов‏ ‎никак ‎себя ‎не ‎проявлял. ‎Историю‏ ‎о‏ ‎благородном ‎президенте‏ ‎Ичкерии, ‎который‏ ‎был ‎готов ‎прийти ‎к ‎школе‏ ‎и‏ ‎спасти‏ ‎детей, ‎придумали‏ ‎уже ‎постфактум.‏ ‎Этот ‎режим‏ ‎красноречивого‏ ‎молчания ‎взбесил‏ ‎даже ‎очень ‎комплиментарно ‎настроенную ‎по‏ ‎отношении ‎к‏ ‎Масхадову‏ ‎Политковскую, ‎которая ‎через‏ ‎несколько ‎дней‏ ‎публично ‎назвала ‎его ‎трусом.‏ ‎Помочь‏ ‎эти ‎речи,‏ ‎конечно, ‎уже‏ ‎никому ‎не ‎могли…

Многие ‎заложники ‎запомнили‏ ‎второе‏ ‎сентября ‎как‏ ‎самый ‎длинный‏ ‎день: ‎событий ‎было ‎мало ‎и,‏ ‎кроме‏ ‎физических‏ ‎страданий, ‎мучило‏ ‎бесконечное ‎ожидание.

Террористов‏ ‎одолевали ‎перепады‏ ‎настроения.‏ ‎Лариса ‎Сидакова‏ ‎вспоминала:

«Один ‎из ‎террористов, ‎высокий ‎такой,‏ ‎без ‎маски,‏ ‎которого‏ ‎мальчишки ‎меж ‎собой‏ ‎называли ‎Али,‏ ‎стал ‎вдруг ‎искать ‎розетку,‏ ‎чтобы‏ ‎дать ‎нам‏ ‎послушать ‎какую-то‏ ‎свою ‎музыку! ‎Правда, ‎потом ‎то‏ ‎ли‏ ‎передумал, ‎то‏ ‎ли ‎розетку‏ ‎не ‎нашёл. ‎Театр ‎абсурда, ‎в‏ ‎общем.‏ ‎Мы‏ ‎уже ‎в‏ ‎догадках ‎терялись,‏ ‎чего ‎от‏ ‎них‏ ‎ожидать: ‎пристрелят‏ ‎или ‎концертом ‎по ‎заявкам ‎порадуют?»

Какой-то‏ ‎бандит ‎даже‏ ‎морализировал‏ ‎по ‎поводу ‎мальчиков,‏ ‎которые ‎«разлеглись»‏ ‎так, ‎что ‎пожилой ‎заложнице‏ ‎неудобно.‏ ‎Впрочем, ‎хватало‏ ‎и ‎просто‏ ‎битья ‎и ‎издевательств. ‎Террористы, ‎например,‏ ‎развлекались‏ ‎«игрой ‎в‏ ‎зайчики», ‎заставляя‏ ‎заложников ‎подолгу ‎сидеть ‎с ‎руками‏ ‎на‏ ‎голове.

Всё‏ ‎второе ‎сентября‏ ‎— ‎это‏ ‎сползание ‎ситуации‏ ‎от‏ ‎плохого ‎к‏ ‎худшему. ‎Лишение ‎заложников ‎воды ‎—‏ ‎это ‎смерть‏ ‎в‏ ‎самое ‎что ‎ни‏ ‎на ‎есть‏ ‎обозримое ‎время. ‎Тем ‎более‏ ‎спортзал‏ ‎теперь ‎ещё‏ ‎и ‎наполнялся‏ ‎нечистотами. ‎Стоны ‎и ‎мольбы ‎встречали‏ ‎только‏ ‎ударами ‎прикладов.

Один‏ ‎из ‎хучбаровцев‏ ‎всё-таки ‎отпустил ‎некоторых ‎детей ‎в‏ ‎душевую,‏ ‎где‏ ‎была ‎вода.‏ ‎Ходов, ‎заметивший‏ ‎это, ‎наорал‏ ‎на‏ ‎«гуманиста» ‎и‏ ‎избил ‎одиннадцатилетнего ‎мальчика, ‎но ‎хотя‏ ‎бы ‎никого‏ ‎не‏ ‎расстрелял.

Снаружи ‎ситуация ‎тоже,‏ ‎мягко ‎говоря,‏ ‎— ‎не ‎очень ‎здоровая.‏ ‎Со‏ ‎всей ‎Осетии‏ ‎(в ‎том‏ ‎числе ‎из ‎Южной ‎— ‎формально‏ ‎принадлежавшей‏ ‎Грузии) ‎съезжались‏ ‎толпы ‎людей.‏ ‎В ‎республике ‎было ‎полно ‎оружия‏ ‎со‏ ‎времён‏ ‎конфликта ‎с‏ ‎Ингушетией, ‎и‏ ‎на ‎руках‏ ‎у‏ ‎этих ‎мужиков‏ ‎— ‎огромное ‎количество ‎стволов: ‎от‏ ‎антикварных ‎берданок‏ ‎до‏ ‎ручных ‎пулемётов. ‎Пока‏ ‎они ‎просто‏ ‎слонялись ‎по ‎улицам, ‎не‏ ‎имея,‏ ‎чем ‎себя‏ ‎занять. ‎Штаб‏ ‎не ‎регулировал ‎их ‎активность ‎никак.‏ ‎С‏ ‎террористами ‎пытались‏ ‎вести ‎переговоры,‏ ‎предлагали ‎деньги, ‎коридор ‎— ‎что‏ ‎угодно.‏ ‎Тщетно.



Раскрутить‏ ‎Хучбарова ‎и‏ ‎его ‎команду‏ ‎на ‎какие‏ ‎бы‏ ‎то ‎ни‏ ‎было ‎послабления ‎не ‎удавалось.

К ‎вечеру‏ ‎второго ‎сентября‏ ‎2004‏ ‎года ‎Россия ‎стояла‏ ‎перед ‎богатым‏ ‎выбором ‎из ‎разных ‎вариантов‏ ‎катастрофы.

Штурмовать‏ ‎— ‎это‏ ‎значило ‎пойти‏ ‎на ‎заведомые ‎чудовищные ‎жертвы. ‎Не‏ ‎штурмовать‏ ‎— ‎и‏ ‎дети ‎начнут‏ ‎умирать ‎в ‎ближайшие ‎сутки ‎сами:‏ ‎от‏ ‎обезвоживания,‏ ‎антисанитарии ‎и‏ ‎общего ‎истощения.

Переговоры‏ ‎с ‎Масхадовым?‏ ‎Чудесно,‏ ‎с ‎ним‏ ‎бы ‎ещё ‎связаться. ‎Бандиты ‎тоже‏ ‎на ‎пределе‏ ‎психических‏ ‎возможностей, ‎а ‎психический‏ ‎срыв ‎у‏ ‎душегуба, ‎стоящего ‎на ‎кнопке‏ ‎бомбы,‏ ‎чреват ‎понятно‏ ‎чем. ‎Нет‏ ‎времени. ‎Нет ‎решений.

День ‎3

В ‎течение‏ ‎третьего‏ ‎сентября ‎что-то‏ ‎в ‎любом‏ ‎случае ‎должно ‎было ‎произойти. ‎Террористы‏ ‎и‏ ‎заложники‏ ‎находились ‎на‏ ‎пике ‎нервного‏ ‎напряжения, ‎а‏ ‎пленники‏ ‎уже ‎и‏ ‎балансировали ‎на ‎краю ‎человеческих ‎возможностей.‏ ‎Жара, ‎спёртый‏ ‎воздух‏ ‎в ‎зале, ‎испражнения,‏ ‎гло́тки, ‎горящие‏ ‎без ‎воды… ‎Заложники ‎начали‏ ‎впадать‏ ‎в ‎апатию‏ ‎или, ‎наоборот‏ ‎— ‎становиться ‎неуправляемыми. ‎Ситуация ‎как-то‏ ‎должна‏ ‎была ‎разрешиться.‏ ‎Штурм, ‎капитуляция,‏ ‎катастрофа…

С ‎террористами ‎сумели ‎договориться ‎об‏ ‎эвакуации‏ ‎тел.‏ ‎Вокруг ‎школы‏ ‎лежало ‎больше‏ ‎двадцати ‎трупов‏ ‎—‏ ‎погибшие ‎в‏ ‎первый ‎день. ‎На ‎жаре ‎они‏ ‎быстро ‎разлагались‏ ‎и‏ ‎ужасающе ‎пахли. ‎Четверо‏ ‎спасателей ‎МЧС‏ ‎во ‎главе ‎с ‎Валерием‏ ‎Замараевым‏ ‎отправились ‎к‏ ‎школе.

В ‎это‏ ‎время ‎террористы ‎перемещали ‎заложников ‎по‏ ‎залу.‏ ‎Самых ‎ослабевших‏ ‎перевели ‎в‏ ‎тренажёрный ‎зал, ‎смежный ‎со ‎спортивным,‏ ‎—‏ ‎там‏ ‎было ‎попрохладнее.‏ ‎С ‎утра‏ ‎по ‎этому‏ ‎случаю‏ ‎начали ‎перемонтировать‏ ‎подрывную ‎цепь.

В ‎это ‎время ‎снаружи‏ ‎группы ‎«Альфа»‏ ‎и‏ ‎«Вымпел» ‎готовили ‎штурм‏ ‎— ‎его‏ ‎отрабатывали ‎на ‎полигоне ‎неподалёку‏ ‎от‏ ‎Беслана. ‎Журналисты‏ ‎делали ‎свою‏ ‎работу: ‎на ‎одном ‎из ‎телеканалов‏ ‎как‏ ‎раз ‎начинали‏ ‎прямое ‎включение‏ ‎с ‎корреспондентом ‎на ‎месте. ‎В‏ ‎общем,‏ ‎как‏ ‎ни ‎ужасно‏ ‎было ‎положение‏ ‎всех ‎участников‏ ‎этой‏ ‎драмы, ‎прямо‏ ‎сию ‎секунду ‎не ‎должно ‎было‏ ‎произойти ‎ничего‏ ‎сверхординарного.

Эмчеэсовцы‏ ‎работали ‎во ‎дворе:‏ ‎двое, ‎собственно,‏ ‎таскали ‎тела, ‎а ‎ещё‏ ‎двое‏ ‎с ‎поднятыми‏ ‎руками ‎стояли‏ ‎под ‎прицелом. ‎Таскать ‎трупы ‎вдвоём‏ ‎долго,‏ ‎тяжело ‎и‏ ‎муторно ‎—‏ ‎Замараеву ‎разрешили ‎подойти ‎и ‎помочь‏ ‎товарищам.‏ ‎Был‏ ‎час ‎пополудни.

В‏ ‎этот ‎момент‏ ‎в ‎спортзале‏ ‎сработала‏ ‎часть ‎подрывной‏ ‎цепи.

Установить ‎конкретную ‎причину ‎первого ‎взрыва‏ ‎— ‎просто‏ ‎за‏ ‎рамками ‎человеческих ‎возможностей:‏ ‎все, ‎кто‏ ‎находился ‎непосредственно ‎у ‎бомбы,‏ ‎были‏ ‎убиты ‎наповал.‏ ‎Догадаться, ‎впрочем,‏ ‎немудрено: ‎множество ‎самодельных ‎мин, ‎психически‏ ‎и‏ ‎физически ‎измотанный‏ ‎сапёр ‎неизвестной‏ ‎квалификации, ‎который ‎со ‎всем ‎этим‏ ‎добром‏ ‎работает…

В‏ ‎общем, ‎сдетонировала‏ ‎здоровенная ‎кустарная‏ ‎мина ‎на‏ ‎стуле‏ ‎около ‎входа‏ ‎в ‎зал. ‎Килограмм ‎пять ‎в‏ ‎тротиловом ‎эквиваленте.‏ ‎А‏ ‎через ‎23 ‎секунды‏ ‎разом ‎грохнули‏ ‎сразу ‎полдюжины ‎бомб ‎—‏ ‎тяжёлая‏ ‎армейская ‎противопехотная‏ ‎мина, ‎мина-лягушка,‏ ‎висящая ‎на ‎баскетбольном ‎щите ‎и‏ ‎несколько‏ ‎кустарных ‎бомб‏ ‎разного ‎размера.

Надо‏ ‎сказать, ‎у ‎Александра ‎Буракова, ‎одного‏ ‎из‏ ‎лучших‏ ‎на ‎данный‏ ‎момент ‎исследователей‏ ‎теракта ‎в‏ ‎Беслане,‏ ‎есть ‎своя‏ ‎позиция ‎по ‎этому ‎поводу: ‎«Я‏ ‎твёрдо ‎уверен,‏ ‎что‏ ‎это ‎был ‎целенаправленный‏ ‎подрыв. ‎С‏ ‎первого ‎раза ‎сработало ‎не‏ ‎всё,‏ ‎повторная ‎подача‏ ‎тока ‎—‏ ‎опять ‎не ‎всё, ‎но ‎третий‏ ‎взрыв‏ ‎уже ‎не‏ ‎сделать ‎—‏ ‎оборвался ‎шлейф ‎цепи». ‎В ‎принципе,‏ ‎ничего‏ ‎невероятного,‏ ‎на ‎наш‏ ‎взгляд, ‎нет‏ ‎и ‎в‏ ‎сочетании‏ ‎этих ‎вариантов‏ ‎— ‎самопроизвольный ‎первый ‎подрыв ‎и‏ ‎целенаправленный ‎второй.

Дальше‏ ‎то,‏ ‎что ‎можно ‎адекватно‏ ‎описать ‎словами,‏ ‎заканчивается.

Все, ‎способные ‎ходить, ‎бросились‏ ‎вон‏ ‎из ‎зала.‏ ‎По ‎бегущим‏ ‎террористы ‎начали ‎гвоздить ‎из ‎всего,‏ ‎что‏ ‎стреляет.

Физрук ‎Иван‏ ‎Каниди ‎бросился‏ ‎на ‎боевика, ‎пытаясь ‎отобрать ‎автомат,‏ ‎—‏ ‎тот‏ ‎упустил ‎оружие,‏ ‎выхватил ‎пистолет‏ ‎и ‎всадил‏ ‎в‏ ‎старика ‎полную‏ ‎обойму. ‎Перед ‎школой ‎были ‎застрелены‏ ‎два ‎спасателя.‏ ‎В‏ ‎спортзал ‎ворвался ‎Ходов‏ ‎с ‎бандитами‏ ‎и ‎стал ‎гнать ‎тех,‏ ‎кого‏ ‎нашёл, ‎в‏ ‎столовую, ‎где‏ ‎боевики ‎устроили ‎последний ‎опорный ‎пункт.

Ирина‏ ‎Гуриева‏ ‎пошла ‎в‏ ‎столовую ‎с‏ ‎матерью. ‎Её ‎брат ‎был ‎уже‏ ‎смертельно‏ ‎ранен,‏ ‎сестра ‎—‏ ‎убита. ‎В‏ ‎каком ‎состоянии‏ ‎были‏ ‎эти ‎люди?‏ ‎Попав ‎в ‎столовую, ‎девочка ‎первым‏ ‎делом ‎бросилась‏ ‎пить‏ ‎растаявшую ‎воду ‎из‏ ‎чана ‎для‏ ‎разморозки ‎мороженых ‎куриц.

Часть ‎подразделений‏ ‎«Альфы»‏ ‎и ‎«Вымпела»‏ ‎находилась ‎на‏ ‎полигоне ‎за ‎пределами ‎Беслана, ‎и‏ ‎сейчас‏ ‎они ‎неслись‏ ‎назад.

А ‎по‏ ‎школе ‎начали ‎изо ‎всей ‎мочи‏ ‎садить‏ ‎осетинские‏ ‎ополченцы.

Альфовские ‎офицеры‏ ‎носились ‎между‏ ‎своими ‎постами‏ ‎и‏ ‎ополченцами ‎и‏ ‎орали, ‎чтобы ‎те ‎прекратили ‎огонь.‏ ‎Прицельно ‎по‏ ‎террористам‏ ‎били ‎только ‎снайперы.‏ ‎Выбегающих ‎подхватывали‏ ‎и ‎несли ‎к ‎полевому‏ ‎госпиталю,‏ ‎развёрнутому ‎неподалёку.

Вообще,‏ ‎полное ‎отсутствие‏ ‎регулирования ‎деятельности ‎ополченцев ‎— ‎это‏ ‎одна‏ ‎из ‎самых‏ ‎серьёзных ‎ошибок‏ ‎штаба ‎и ‎верховного ‎руководства. ‎Вокруг‏ ‎школы‏ ‎постоянно‏ ‎находились ‎вооружённые‏ ‎люди ‎из‏ ‎каких-то ‎неформальных‏ ‎отрядов.‏ ‎Желание ‎участвовать‏ ‎в ‎событиях ‎можно ‎понять. ‎Но‏ ‎сложно ‎оправдать‏ ‎то,‏ ‎что ‎их ‎активность‏ ‎не ‎поставили‏ ‎ни ‎в ‎какое ‎полезное‏ ‎русло‏ ‎(скажем, ‎по‏ ‎организованной ‎эвакуации‏ ‎заложников ‎заранее ‎определёнными ‎маршрутами), ‎а‏ ‎сил‏ ‎и ‎средств‏ ‎для ‎их‏ ‎контроля ‎заблаговременно ‎не ‎выделили.

В ‎итоге‏ ‎вооружённые‏ ‎всем‏ ‎вплоть ‎до‏ ‎ручных ‎пулемётов‏ ‎толпы ‎палили‏ ‎в‏ ‎белый ‎свет,‏ ‎умножая ‎хаос ‎и ‎создавая ‎помехи‏ ‎штурмовым ‎группам,‏ ‎которые‏ ‎и ‎без ‎того,‏ ‎мягко ‎говоря,‏ ‎не ‎в ‎самых ‎простых‏ ‎условиях‏ ‎работали.

Для ‎тех,‏ ‎кому ‎было‏ ‎страшно ‎бежать, ‎не ‎хватало ‎сил‏ ‎или‏ ‎помешали ‎ранения,‏ ‎ещё ‎ничего‏ ‎не ‎заканчивалось. ‎Некоторые ‎спрятались ‎в‏ ‎тренажёрке.‏ ‎Через‏ ‎какое-то ‎время‏ ‎солдаты ‎снесли‏ ‎решётки ‎и‏ ‎внутрь‏ ‎стали ‎пролезать‏ ‎первые ‎спасатели ‎— ‎сапёры.

По ‎спортзалу‏ ‎террористы ‎вели‏ ‎свирепый‏ ‎непрерывный ‎огонь ‎из‏ ‎параллельного ‎флигеля.‏ ‎Подавить ‎его ‎не ‎было‏ ‎никакой‏ ‎возможности: ‎обзор‏ ‎снайперам ‎закрывал‏ ‎сам ‎спортзал, ‎а ‎высунуться ‎из‏ ‎окон‏ ‎спортзала ‎—‏ ‎напроситься ‎на‏ ‎пулю. ‎Двое ‎спецназовцев ‎были ‎тут‏ ‎же‏ ‎ранены‏ ‎при ‎попытке‏ ‎отвечать ‎огнём‏ ‎из ‎окна.‏ ‎Однако‏ ‎сапёры ‎—‏ ‎полковники ‎Набиев ‎и ‎Гаглоев ‎—‏ ‎всё-таки ‎завязались‏ ‎узлом‏ ‎и ‎обезвредили ‎часть‏ ‎мин ‎в‏ ‎спортзале.

Те, ‎кто ‎могли ‎хотя‏ ‎бы‏ ‎ползти ‎с‏ ‎посторонней ‎помощью,‏ ‎ползли ‎в ‎тренажёрку, ‎а ‎оттуда‏ ‎их‏ ‎уже ‎выносили‏ ‎наружу. ‎Одна‏ ‎девочка, ‎Аида ‎Сидакова, ‎контуженная, ‎вылезла‏ ‎из‏ ‎спортзала…‏ ‎и ‎на‏ ‎глазах ‎у‏ ‎всех ‎зашла‏ ‎обратно.‏ ‎Она, ‎кстати,‏ ‎осталась ‎жива.



Где-то ‎около ‎14:45 ‎в‏ ‎зале ‎начался‏ ‎пожар.

Опять‏ ‎же, ‎точная ‎причина‏ ‎начала ‎пожара‏ ‎неизвестна, ‎но ‎много ‎гадать‏ ‎не‏ ‎приходится. ‎Среди‏ ‎вооружения ‎террористов‏ ‎были ‎противотанковые ‎гранатомёты. ‎Гранатомётчики ‎ещё‏ ‎были‏ ‎живы ‎к‏ ‎этому ‎моменту‏ ‎и ‎вовсю ‎вели ‎огонь. ‎Вероятнее‏ ‎всего,‏ ‎именно‏ ‎реактивная ‎граната,‏ ‎попавшая ‎в‏ ‎деревянные ‎перекрытия‏ ‎спортзала,‏ ‎и ‎вызвала‏ ‎пожар.

Поначалу ‎пожар ‎не ‎выглядел ‎таким‏ ‎уж ‎ужасным,‏ ‎но‏ ‎потушить-то ‎его ‎было‏ ‎невозможно ‎—‏ ‎из ‎флигеля ‎гвоздили ‎без‏ ‎передыху.‏ ‎Потолок ‎разгорался.‏ ‎Зал ‎горел‏ ‎вместе ‎с ‎теми, ‎кто ‎так‏ ‎и‏ ‎не ‎сумел‏ ‎выбраться, ‎—‏ ‎на ‎пол ‎падали ‎прогоревшие ‎доски‏ ‎чердака,‏ ‎куски‏ ‎потолочных ‎плит…

После‏ ‎первых ‎взрывов‏ ‎штаб ‎попытался‏ ‎связаться‏ ‎с ‎захватчиками,‏ ‎убедить ‎их ‎в ‎том, ‎что‏ ‎происходящее ‎—‏ ‎не‏ ‎штурм, ‎и ‎упросить‏ ‎прекратить ‎огонь.‏ ‎Ответ ‎— ‎выразительнее ‎некуда:‏ ‎«Мы‏ ‎пришли ‎сюда‏ ‎умереть, ‎нам‏ ‎ничего ‎не ‎надо. ‎Аллах ‎акбар».

И‏ ‎всё‏ ‎же ‎с‏ ‎боевиками ‎безнадёжно‏ ‎пытались ‎снова ‎наладить ‎контакт ‎ещё‏ ‎долго.‏ ‎Последняя‏ ‎попытка ‎связаться‏ ‎была ‎предпринята‏ ‎аж ‎через‏ ‎час‏ ‎после ‎первого‏ ‎взрыва. ‎Без ‎толку ‎— ‎у‏ ‎преступников ‎уже‏ ‎окончательно‏ ‎сорвало ‎резьбу.

Кстати, ‎всё‏ ‎это ‎происходило‏ ‎в ‎течение ‎довольно ‎долгого‏ ‎времени.‏ ‎Спецназовцы ‎получили‏ ‎приказ ‎не‏ ‎палить ‎попусту ‎по ‎противнику, ‎которого‏ ‎нет‏ ‎возможности ‎достать,‏ ‎но ‎хучбаровцы‏ ‎стреляли ‎по ‎спортзалу, ‎а ‎снаружи‏ ‎беспорядочно‏ ‎лупили‏ ‎ополченцы ‎и‏ ‎местные ‎милиционеры.‏ ‎Поэтому ‎перестрелка,‏ ‎то‏ ‎чуть ‎приутихая,‏ ‎то ‎возобновляясь, ‎шла ‎буквально ‎часами.

В‏ ‎это ‎время‏ ‎из‏ ‎школы, ‎пытаясь ‎смешаться‏ ‎с ‎заложниками,‏ ‎выбрался ‎единственный ‎уцелевший ‎террорист‏ ‎—‏ ‎Нурпаши ‎Кулаев.‏ ‎Его, ‎дрожащего‏ ‎и ‎бормочущего: ‎«Жить ‎хочу, ‎хочу‏ ‎жить»,‏ ‎быстро ‎опознали‏ ‎и ‎скрутили.

Предполагаемых‏ ‎сообщников ‎боевиков, ‎захвативших ‎школу, ‎хватали‏ ‎вообще‏ ‎по‏ ‎всему ‎городу,‏ ‎но ‎в‏ ‎итоге ‎всё-таки‏ ‎единственным‏ ‎«трофеем» ‎оказался‏ ‎именно ‎Кулаев.

В ‎три ‎пополудни ‎начался‏ ‎общий ‎штурм.

«Альфа»‏ ‎и‏ ‎«Вымпел» ‎ворвались ‎в‏ ‎школу ‎через‏ ‎дверь ‎на ‎стыке ‎пристройки‏ ‎спортзала‏ ‎и ‎основного‏ ‎здания, ‎окно‏ ‎библиотеки ‎на ‎торце ‎и ‎со‏ ‎стороны‏ ‎флигеля ‎мастерских.

Проникнуть‏ ‎внутрь ‎с‏ ‎самого ‎начала ‎было ‎чрезвычайно ‎тяжело‏ ‎—‏ ‎на‏ ‎пути ‎баррикады‏ ‎и ‎мины.

Ещё‏ ‎живые ‎заложники‏ ‎собраны‏ ‎в ‎столовой,‏ ‎но ‎огневые ‎точки ‎боевиков ‎рассыпаны‏ ‎по ‎школе,‏ ‎поэтому‏ ‎перед ‎наступлением ‎спецназа‏ ‎весь ‎этот‏ ‎«периметр» ‎обстреливали ‎из ‎реактивных‏ ‎пехотных‏ ‎огнемётов ‎«Шмель».

На‏ ‎теме ‎РПО‏ ‎мы ‎остановимся ‎отдельно, ‎а ‎пока‏ ‎подчеркнём‏ ‎— ‎речь‏ ‎именно ‎об‏ ‎общем ‎штурме ‎в ‎три ‎часа‏ ‎дня‏ ‎и‏ ‎именно ‎об‏ ‎огневых ‎точках,‏ ‎а ‎не‏ ‎о‏ ‎помещениях ‎с‏ ‎заложниками. ‎И, ‎кстати, ‎не ‎о‏ ‎спортзале, ‎где‏ ‎уже‏ ‎минут ‎двадцать ‎шёл‏ ‎пожар.

«Шмель» ‎—‏ ‎это, ‎с ‎точки ‎зрения‏ ‎людей‏ ‎невоенных, ‎довольно‏ ‎контринтуитивная ‎штука.‏ ‎Хотя ‎он ‎называется ‎огнемётом, ‎это,‏ ‎по‏ ‎идее, ‎не‏ ‎зажигательное ‎оружие,‏ ‎и ‎цель ‎он ‎поражает ‎не‏ ‎струёй‏ ‎воспламеняющейся‏ ‎жидкости, ‎как‏ ‎огнемёты ‎времён‏ ‎мировых ‎войн,‏ ‎а‏ ‎специальным ‎боеприпасом‏ ‎«объёмного ‎взрыва», ‎который ‎создаёт ‎избыточное‏ ‎давление. ‎Опять‏ ‎же,‏ ‎говоря ‎по-человечески, ‎—‏ ‎взрывную ‎волну.‏ ‎Оружие ‎адской ‎силы, ‎но‏ ‎не‏ ‎про ‎поджоги.

К‏ ‎слову, ‎кроме‏ ‎пожара ‎в ‎спортзале, ‎который ‎начался‏ ‎до‏ ‎штурма ‎и‏ ‎ударов ‎РПО,‏ ‎новых ‎очагов ‎возгорания ‎в ‎школе‏ ‎так‏ ‎и‏ ‎не ‎возникло.

Тяжелее‏ ‎всего ‎обстояли‏ ‎дела ‎группы‏ ‎у‏ ‎флигеля ‎мастерских.‏ ‎За ‎ним ‎— ‎столовая, ‎где‏ ‎были ‎заложники,‏ ‎но‏ ‎там ‎же ‎у‏ ‎террористов ‎основной‏ ‎опорный ‎пункт. ‎Отряду ‎в‏ ‎библиотеке‏ ‎чуть ‎проще:‏ ‎там ‎была‏ ‎лестница ‎на ‎второй ‎этаж ‎в‏ ‎обход‏ ‎коридора, ‎который‏ ‎простреливался ‎боевиками‏ ‎насквозь. ‎А ‎вот ‎с ‎подразделением,‏ ‎которое‏ ‎пробиралось‏ ‎через ‎окна‏ ‎и ‎двери‏ ‎на ‎внутреннем‏ ‎углу‏ ‎у ‎спортзала,‏ ‎к ‎школе ‎подошло ‎даже ‎множество‏ ‎гражданских. ‎Там‏ ‎можно‏ ‎было ‎хотя ‎бы‏ ‎приблизиться ‎к‏ ‎зданию ‎и ‎начать ‎выносить‏ ‎оттуда‏ ‎людей ‎—‏ ‎много ‎народу‏ ‎ещё ‎оставалось ‎в ‎душевых.

Сюда ‎пришло‏ ‎и‏ ‎много ‎журналистов,‏ ‎так ‎что‏ ‎эту ‎группу ‎штурмовиков ‎— ‎центральную‏ ‎—‏ ‎фотографировали‏ ‎больше ‎прочих.‏ ‎Её ‎довольно‏ ‎легко ‎узнать‏ ‎по‏ ‎БТР, ‎который‏ ‎пригнали ‎для ‎прикрытия.


В ‎этом ‎месте‏ ‎многие ‎корреспонденты‏ ‎просто‏ ‎побросали ‎камеры ‎и‏ ‎пошли ‎таскать‏ ‎детей.

Фотограф ‎Юрий ‎Козырев ‎говорил‏ ‎потом‏ ‎о ‎том,‏ ‎что ‎было‏ ‎в ‎спортзале: ‎«Я ‎это ‎видел,‏ ‎я‏ ‎и ‎сейчас‏ ‎это ‎вижу,‏ ‎но ‎я ‎не ‎сделал ‎ни‏ ‎одного‏ ‎снимка.‏ ‎Потому ‎что‏ ‎это ‎нельзя‏ ‎никому ‎видеть».

Примерно‏ ‎в‏ ‎полчетвёртого ‎проломили‏ ‎стену ‎тренажёрки ‎и ‎пожарные ‎начали‏ ‎закачивать ‎внутрь‏ ‎воду.

В‏ ‎это ‎время ‎в‏ ‎столовой ‎разворачивалась‏ ‎«кульминация ‎кульминации».

Захватчики ‎выгнали ‎людей‏ ‎на‏ ‎окна ‎и,‏ ‎не ‎жалея‏ ‎патронов, ‎молотили ‎во ‎все ‎стороны.‏ ‎«Альфа»‏ ‎и ‎«Вымпел»‏ ‎не ‎могли‏ ‎полноценно ‎вести ‎встречный ‎огонь ‎—‏ ‎на‏ ‎линии‏ ‎стрельбы ‎постоянно‏ ‎кто-то ‎находился.‏ ‎Из ‎классов,‏ ‎из‏ ‎учительской ‎вытаскивали‏ ‎одиночек ‎и ‎маленькие ‎группы ‎заложников.

Штурмовики‏ ‎должны ‎были‏ ‎проделывать‏ ‎довольно ‎затейливые ‎манёвры‏ ‎внутри ‎школы.‏ ‎Так, ‎отряд, ‎пробивающийся ‎от‏ ‎торца‏ ‎флигеля ‎мастерских,‏ ‎по ‎лестнице‏ ‎влез ‎на ‎второй ‎этаж, ‎там‏ ‎прорвался‏ ‎до ‎актового‏ ‎зала ‎и‏ ‎спустился ‎на ‎первый ‎этаж ‎к‏ ‎столовой.‏ ‎Длинный‏ ‎коридор ‎на‏ ‎первом ‎этаже‏ ‎насквозь ‎простреливался‏ ‎из‏ ‎пулемётного ‎гнезда‏ ‎в ‎столовой ‎(в ‎начале ‎штурма‏ ‎огнём ‎оттуда‏ ‎был‏ ‎убит ‎офицер ‎«Вымпела»),‏ ‎так ‎что‏ ‎приходилось ‎искать ‎обходные ‎пути.‏ ‎Вдобавок‏ ‎палящие ‎во‏ ‎все ‎стороны‏ ‎ополченцы ‎никуда ‎не ‎делись ‎—‏ ‎альфовцы‏ ‎позднее ‎вспоминали,‏ ‎как ‎пришлось‏ ‎даже ‎вывешивать ‎импровизированный ‎белый ‎флаг,‏ ‎чтобы‏ ‎унять‏ ‎«дружественный» ‎огонь‏ ‎снаружи.

Фотограф ‎Дмитрий‏ ‎Беляков:

Крика ‎и‏ ‎шума‏ ‎среди ‎«Альфы»‏ ‎было ‎довольно-таки ‎много. ‎Может ‎быть‏ ‎отчасти ‎потому,‏ ‎что‏ ‎они ‎были ‎здорово‏ ‎разозлены ‎тем,‏ ‎что ‎ополченцы… ‎Я ‎понимаю,‏ ‎что,‏ ‎будет ‎обидно‏ ‎им ‎это‏ ‎слышать, ‎но ‎от ‎осетинских ‎ополченцев‏ ‎и‏ ‎милиции, ‎или‏ ‎кто ‎это‏ ‎там ‎был ‎— ‎ну ‎там‏ ‎всякие‏ ‎дяди‏ ‎бегали ‎с‏ ‎винтовками, ‎с‏ ‎автоматами ‎—‏ ‎шуму‏ ‎от ‎них‏ ‎было ‎очень ‎много… ‎Вот ‎человек‏ ‎выбегает, ‎да…‏ ‎Вот‏ ‎куда ‎он ‎стреляет,‏ ‎зачем ‎он‏ ‎стреляет, ‎куда ‎он ‎попадет‏ ‎—‏ ‎мне ‎совершенно‏ ‎это ‎не‏ ‎понятно. ‎Но ‎он ‎должен ‎там‏ ‎быть,‏ ‎он ‎должен‏ ‎обязательно ‎этот‏ ‎магазин ‎туда ‎выпустить, ‎у ‎него‏ ‎эмоции‏ ‎—‏ ‎всё ‎это‏ ‎понятно… ‎Вот‏ ‎эти ‎ребята‏ ‎с‏ ‎«Альфы» ‎—‏ ‎они ‎раза ‎четыре ‎с ‎пятого‏ ‎на ‎первый‏ ‎бегали‏ ‎и ‎просто ‎им‏ ‎в ‎ухо‏ ‎орали: ‎«Блядь! ‎Перестаньте ‎стрелять!‏ ‎Прекратите‏ ‎огонь! ‎Просто‏ ‎дайте ‎работать‏ ‎спецназу. ‎Ну ‎ваши ‎же ‎заложники‏ ‎выходят!‏ ‎Там ‎дети‏ ‎выбегают!» ‎—‏ ‎Бесполезно.

Боевики ‎были ‎не ‎только ‎в‏ ‎столовой,‏ ‎но‏ ‎и ‎в‏ ‎актовом ‎зале‏ ‎на ‎втором‏ ‎этаже‏ ‎— ‎над‏ ‎ней. ‎Оттуда ‎стреляли ‎и ‎бросали‏ ‎гранаты ‎на‏ ‎улицу.

В‏ ‎конце ‎концов, ‎когда‏ ‎удалось ‎задавить‏ ‎огневые ‎точки ‎в ‎актовом‏ ‎зале‏ ‎и ‎на‏ ‎чердаке, ‎к‏ ‎окну ‎столовой ‎подошёл ‎БТР. ‎Им‏ ‎зацепили‏ ‎и ‎вырвали‏ ‎решётку ‎—‏ ‎и ‎спецназ ‎ворвался ‎в ‎столовую‏ ‎и‏ ‎кухню.

Надежда‏ ‎Бадоева, ‎школьница:

«Наши‏ ‎(дети. ‎—‏ ‎прим.ред.) ‎кричали,‏ ‎мол‏ ‎не ‎стреляйте,‏ ‎здесь ‎заложники. ‎Альфовцы ‎в ‎ответ:‏ ‎мол, ‎мы‏ ‎знаем.‏ ‎И ‎потом ‎они‏ ‎залезли, ‎пробили‏ ‎решётку. ‎Первый, ‎кто ‎запрыгнул,‏ ‎пробил‏ ‎решётку ‎и‏ ‎на ‎печку‏ ‎прыгнул. ‎И ‎вот ‎этот ‎Ибрагим‏ ‎выбежал‏ ‎и ‎кинул‏ ‎гранату, ‎он‏ ‎ещё ‎кричал: ‎„Аллах ‎Акбар!“ ‎Он‏ ‎умер,‏ ‎этот‏ ‎альфовец, ‎возле‏ ‎меня ‎ещё‏ ‎сидели ‎дети,‏ ‎и‏ ‎он ‎к‏ ‎нам ‎прыгнул, ‎накрыл ‎нас ‎собой.‏ ‎Потом ‎вот‏ ‎кто‏ ‎там ‎поблизости ‎сидел,‏ ‎они ‎их‏ ‎всех ‎вытащили ‎и ‎кричат‏ ‎нам:‏ ‎„Ползите, ‎что‏ ‎вы ‎ещё‏ ‎сидите“. ‎Я ‎ещё ‎ногу ‎не‏ ‎видела,‏ ‎только ‎почувствовала‏ ‎горячее. ‎Но‏ ‎попало ‎что-то, ‎и ‎кровь ‎вот‏ ‎по‏ ‎лицу‏ ‎у ‎меня‏ ‎течёт ‎горячая.‏ ‎А ‎так‏ ‎я‏ ‎ещё ‎не‏ ‎видела. ‎И ‎как-то ‎вот ‎этого‏ ‎альфовца, ‎мы‏ ‎его‏ ‎скинули. ‎И ‎дети‏ ‎побежали, ‎они‏ ‎нормальные ‎были, ‎они ‎побежали.‏ ‎Я‏ ‎тоже ‎встала,‏ ‎сейчас, ‎думаю,‏ ‎пойду, ‎и ‎у ‎меня ‎нога‏ ‎ушла‏ ‎под ‎себя.‏ ‎Я ‎вообще‏ ‎не ‎могла, ‎как-то ‎доползла. ‎А‏ ‎передо‏ ‎мной‏ ‎выносили ‎девочку‏ ‎или ‎я‏ ‎не ‎знаю‏ ‎кого,‏ ‎и ‎в‏ ‎неё ‎попали. ‎И ‎альфовец ‎кричит:‏ ‎„Смотрите, ‎прикрывайте,‏ ‎чтоб‏ ‎в ‎неё ‎тоже‏ ‎не ‎попало“.‏ ‎И ‎так ‎меня ‎вытащили,‏ ‎вынесли.‏ ‎И ‎всё».

«Альфовец,‏ ‎который ‎умер»,‏ ‎закрывая ‎детей ‎от ‎гранаты, ‎—‏ ‎это‏ ‎Андрей ‎Туркин‏ ‎из ‎«Вымпела»,‏ ‎а ‎«Ибрагим» ‎— ‎это ‎Ибрагим‏ ‎Дзортов,‏ ‎боевик,‏ ‎до ‎этого‏ ‎убивший ‎физрука.‏ ‎Бросок ‎гранаты‏ ‎был‏ ‎последним, ‎что‏ ‎он ‎успел ‎сделать ‎в ‎жизни,‏ ‎— ‎его‏ ‎застрелили.

Вообще,‏ ‎что ‎спецназ ‎в‏ ‎буквальном ‎смысле‏ ‎ложился ‎костьми, ‎лишь ‎бы‏ ‎прикрыть‏ ‎всех, ‎кого‏ ‎можно ‎прикрыть,‏ ‎— ‎это ‎то, ‎с ‎чем‏ ‎согласны‏ ‎буквально ‎все,‏ ‎кто ‎в‏ ‎этот ‎день ‎был ‎в ‎школе.

Сам‏ ‎по‏ ‎себе‏ ‎уровень ‎потерь‏ ‎— ‎десять‏ ‎убитых ‎и‏ ‎полсотни‏ ‎раненых ‎офицеров‏ ‎— ‎это ‎нечто ‎беспрецедентное. ‎В‏ ‎обычном ‎бою,‏ ‎где‏ ‎кругом ‎нет ‎гражданских,‏ ‎никакие ‎боевики‏ ‎таких ‎потерь ‎не ‎могли‏ ‎бы‏ ‎причинить ‎спецподразделениям‏ ‎ни ‎при‏ ‎каких ‎условиях. ‎Но ‎вокруг ‎были‏ ‎дети,‏ ‎— ‎а‏ ‎это ‎были‏ ‎люди, ‎реально ‎готовые ‎ради ‎заложников‏ ‎лечь‏ ‎на‏ ‎гранату…

В ‎столовой‏ ‎лежали ‎живой‏ ‎на ‎мёртвом‏ ‎и‏ ‎мёртвый ‎на‏ ‎живом ‎— ‎бой ‎в ‎упор.‏ ‎Дрались ‎в‏ ‎густом‏ ‎облаке ‎пыли.

У ‎террористов‏ ‎шансов, ‎конечно,‏ ‎не ‎было. ‎Хучбарова ‎и‏ ‎нескольких‏ ‎его ‎подручных‏ ‎убили ‎в‏ ‎столовой. ‎Там ‎же ‎был ‎убит‏ ‎минёр,‏ ‎ставивший ‎бомбы‏ ‎в ‎спортзале.‏ ‎В ‎актовом ‎зале ‎застрелили ‎Ходова.

Из‏ ‎школы‏ ‎шёл‏ ‎поток ‎раненых.‏ ‎Среди ‎прочих‏ ‎вышел ‎Максим‏ ‎Разумовский‏ ‎из ‎«Вымпела».‏ ‎Его ‎старший ‎брат ‎Дмитрий ‎был‏ ‎первым ‎спецназовцем,‏ ‎погибшим‏ ‎во ‎время ‎штурма,‏ ‎— ‎его‏ ‎застрелил ‎снайпер ‎во ‎дворе‏ ‎школы.‏ ‎Максим ‎был‏ ‎ранен. ‎Его‏ ‎фотография ‎— ‎изодранного, ‎в ‎каменном‏ ‎крошеве‏ ‎и ‎крови‏ ‎— ‎обошла‏ ‎мир.

Где-то ‎к ‎пяти ‎часам ‎из‏ ‎помещений‏ ‎школы‏ ‎вывели ‎последних‏ ‎заложников. ‎Несколько‏ ‎боевиков ‎внутри‏ ‎ещё‏ ‎оставались, ‎но‏ ‎класть ‎людей ‎в ‎контактном ‎бою,‏ ‎чтобы ‎уничтожить‏ ‎их,‏ ‎смысла ‎не ‎было.‏ ‎Оставшиеся ‎позиции‏ ‎террористов ‎разносили ‎«шмелями».

Под ‎конец‏ ‎к‏ ‎зданию ‎подогнали‏ ‎танк ‎и‏ ‎просто ‎забили ‎уцелевших ‎бандитов ‎фугасными‏ ‎снарядами.‏ ‎Последние ‎выстрелы‏ ‎прозвучали ‎уже‏ ‎к ‎темноте.

Погибли ‎с ‎первого ‎по‏ ‎третье‏ ‎сентября‏ ‎или ‎умерли‏ ‎позднее ‎от‏ ‎полученных ‎в‏ ‎эти‏ ‎дни ‎ранений‏ ‎и ‎травм ‎333 ‎человека. ‎186‏ ‎из ‎них‏ ‎—‏ ‎дети. ‎Были ‎убиты‏ ‎два ‎сотрудника‏ ‎МЧС, ‎трое ‎офицеров ‎«Альфы»‏ ‎и‏ ‎семеро ‎—‏ ‎«Вымпела».

По ‎следам‏ ‎Беслана

Теракт ‎в ‎Беслане ‎даже ‎для‏ ‎привыкшей‏ ‎к ‎ужасам‏ ‎и ‎катастрофам‏ ‎России ‎был ‎чем-то ‎из ‎ряда‏ ‎вон.‏ ‎Эта‏ ‎трагедия ‎надолго‏ ‎стала ‎темой‏ ‎№ ‎1‏ ‎и‏ ‎породила ‎множество‏ ‎вопросов.

Кроме ‎официального ‎расследования ‎быстро ‎затеяли‏ ‎несколько ‎неофициальных.‏ ‎Масла‏ ‎в ‎огонь ‎добавляли‏ ‎профессиональные ‎пропагандисты,‏ ‎всегда ‎имеющие ‎готовые ‎ответы‏ ‎на‏ ‎любой ‎вопрос‏ ‎бытия ‎(и‏ ‎речь ‎далеко ‎не ‎только ‎и‏ ‎даже,‏ ‎пожалуй, ‎не‏ ‎столько ‎о‏ ‎российских ‎официальных ‎лицах). ‎Споры ‎по‏ ‎поводу‏ ‎обстоятельств‏ ‎трагедии, ‎виновных,‏ ‎ошибок, ‎которые‏ ‎привели ‎к‏ ‎такой‏ ‎катастрофе, ‎начались‏ ‎сразу ‎же. ‎Они ‎не ‎закончились‏ ‎и ‎по‏ ‎сей‏ ‎день.

Беслан ‎стал ‎одним‏ ‎из ‎самых‏ ‎жестоких ‎терактов ‎в ‎человеческой‏ ‎истории,‏ ‎быть ‎может,‏ ‎самым ‎жестоким.‏ ‎И ‎одним ‎из ‎самых ‎бессмысленных.

Захватившие‏ ‎школу‏ ‎боевики ‎поставили‏ ‎на ‎кон‏ ‎очень ‎многое ‎— ‎и ‎в‏ ‎итоге‏ ‎не‏ ‎получили ‎ничего.‏ ‎Война ‎шла‏ ‎своим ‎чередом.

Восьмого‏ ‎марта‏ ‎2005 ‎года‏ ‎в ‎бункере ‎в ‎селе ‎Толстой-юрт‏ ‎на ‎северо-востоке‏ ‎от‏ ‎Грозного ‎был ‎убит‏ ‎Аслан ‎Масхадов.‏ ‎Президент, ‎контролировавший ‎в ‎республике,‏ ‎на‏ ‎которую ‎претендовал,‏ ‎только ‎тот‏ ‎подвал, ‎где ‎находился ‎сам, ‎попал‏ ‎в‏ ‎окружение ‎и‏ ‎велел ‎телохранителю‏ ‎убить ‎себя.

Шамиль ‎Басаев ‎постарался ‎выжать‏ ‎из‏ ‎теракта‏ ‎в ‎Беслане‏ ‎максимальный ‎пропагандистский‏ ‎эффект. ‎Ряд‏ ‎запущенных‏ ‎или ‎поддержанных‏ ‎им ‎уток ‎по ‎поводу ‎трагедии‏ ‎гуляет ‎до‏ ‎сих‏ ‎пор. ‎Но ‎ни‏ ‎для ‎кавказского‏ ‎подполья, ‎ни ‎персонально ‎для‏ ‎него‏ ‎это ‎не‏ ‎имело ‎уже‏ ‎никакого ‎значения. ‎Басаев ‎стоял ‎у‏ ‎истоков‏ ‎республики ‎Ичкерия‏ ‎и ‎кавказского‏ ‎террора, ‎теперь ‎он ‎присутствовал ‎при‏ ‎их‏ ‎закате.‏ ‎Он ‎ещё‏ ‎успел ‎провести‏ ‎последнюю ‎реформу‏ ‎подполья,‏ ‎разбив ‎его‏ ‎на ‎сеть ‎маленьких ‎ячеек, ‎и‏ ‎эти ‎небольшие‏ ‎отряды‏ ‎ещё ‎очень ‎долго‏ ‎вели ‎войну‏ ‎— ‎но ‎по ‎нисходящей.‏ ‎Угасания‏ ‎и ‎окончательного‏ ‎распада ‎своего‏ ‎движения ‎Басаев ‎уже ‎не ‎увидел‏ ‎—‏ ‎в ‎ночь‏ ‎на ‎десятое‏ ‎июля ‎2006 ‎года ‎он ‎вместе‏ ‎с‏ ‎ещё‏ ‎полудесятком ‎боевиков‏ ‎погиб ‎на‏ ‎окраине ‎села‏ ‎Экажево‏ ‎в ‎Ингушетии‏ ‎при ‎взрыве ‎грузовика ‎с ‎боеприпасами.‏ ‎Детали ‎этого‏ ‎события‏ ‎достоверно ‎не ‎известны‏ ‎до ‎сих‏ ‎пор.

Нурпаши ‎Кулаев ‎— ‎единственный‏ ‎выживший‏ ‎террорист ‎—‏ ‎предстал ‎перед‏ ‎судом. ‎Идейный ‎боец ‎за ‎веру‏ ‎на‏ ‎суде ‎юлил‏ ‎и ‎пытался‏ ‎избежать ‎уголовной ‎ответственности. ‎Фанатики ‎среди‏ ‎захватчиков‏ ‎школы‏ ‎были, ‎но‏ ‎не ‎стоит‏ ‎думать, ‎что‏ ‎они‏ ‎все ‎«пришли‏ ‎умирать». ‎Свою ‎защиту ‎Кулаев ‎строил‏ ‎на ‎уверениях,‏ ‎что‏ ‎в ‎банду ‎он‏ ‎попал ‎случайно,‏ ‎а ‎во ‎время ‎теракта‏ ‎ничего‏ ‎дурного ‎не‏ ‎делал. ‎Однако‏ ‎были ‎заложники, ‎опознавшие ‎в ‎подсудимом‏ ‎человека,‏ ‎который ‎их‏ ‎бил. ‎Впрочем,‏ ‎ухищрения ‎ему ‎не ‎помогли. ‎В‏ ‎мае‏ ‎2006‏ ‎года ‎Кулаева‏ ‎приговорили ‎к‏ ‎пожизненному ‎заключению‏ ‎по‏ ‎рекордному ‎набору‏ ‎статей ‎УК:

209-я ‎(бандитизм),

222-я ‎(незаконное ‎ношение‏ ‎оружия),

206-я ‎(захват‏ ‎заложника),

205-я‏ ‎(терроризм),

317-я ‎(посягательство ‎на‏ ‎жизнь ‎сотрудников‏ ‎правоохранительных ‎органов)

105-я ‎часть ‎2‏ ‎пункты‏ ‎а, ‎б,‏ ‎в, ‎д,‏ ‎е, ‎ж, ‎з ‎(убийство ‎двух‏ ‎и‏ ‎более ‎лиц,‏ ‎а ‎также‏ ‎убийство ‎в ‎связи ‎с ‎осуществлением‏ ‎данными‏ ‎лицами‏ ‎служебной ‎деятельности,‏ ‎убийство ‎заведомо‏ ‎для ‎виновного‏ ‎находящихся‏ ‎в ‎беспомощном‏ ‎состоянии, ‎сопряженное ‎с ‎захватом ‎заложников,‏ ‎сопряженное ‎с‏ ‎бандитизмом,‏ ‎совершенное ‎с ‎особой‏ ‎жестокостью, ‎общеопасным‏ ‎способом ‎и ‎организованной ‎группой).

Сейчас‏ ‎Кулаев‏ ‎сидит ‎в‏ ‎колонии ‎на‏ ‎Ямале.

Особенность ‎преступлений, ‎совершённых ‎в ‎составе‏ ‎банды,‏ ‎состоит ‎в‏ ‎том, ‎что‏ ‎каждому ‎конкретному ‎участнику ‎могут ‎быть‏ ‎вменены‏ ‎преступления‏ ‎всей ‎группы.‏ ‎Исключение ‎касается‏ ‎так ‎называемого‏ ‎эксцесса‏ ‎исполнителя, ‎когда‏ ‎преступник ‎делает ‎что-то, ‎что ‎не‏ ‎охватывалось ‎общим‏ ‎умыслом.‏ ‎Но ‎здесь ‎не‏ ‎тот ‎случай.

А‏ ‎в ‎Беслане ‎хоронили ‎и‏ ‎оплакивали‏ ‎мёртвых ‎и‏ ‎пытались ‎понять,‏ ‎как ‎жить ‎дальше. ‎Во ‎многих‏ ‎семьях‏ ‎жизнь ‎превратилась‏ ‎в ‎бесконечный‏ ‎реквием ‎по ‎умершим. ‎Где-то ‎остались‏ ‎круглые‏ ‎сироты.‏ ‎Где-то ‎дети‏ ‎погибли ‎вместе‏ ‎с ‎родителями.‏ ‎Боль,‏ ‎ужас, ‎гнев,‏ ‎попытки ‎осознать, ‎что ‎тогда ‎произошло.

Через‏ ‎год ‎после‏ ‎теракта‏ ‎журналист ‎«Би-Би-Си» ‎взял‏ ‎интервью ‎у‏ ‎одного ‎из ‎учеников, ‎Чермена‏ ‎Бугулова.‏ ‎Во ‎время‏ ‎беседы ‎мальчик‏ ‎девяти ‎лет ‎выдал ‎совершенно ‎не‏ ‎детский‏ ‎афоризм: ‎«Бога‏ ‎нет. ‎Есть‏ ‎вооружённые ‎силы. ‎Я ‎верю ‎в‏ ‎Россию‏ ‎и‏ ‎наши ‎вооружённые‏ ‎силы».

На ‎кладбище‏ ‎кроме ‎цветов‏ ‎оставляют‏ ‎бутылки ‎с‏ ‎водой.

Жизнь ‎берёт ‎своё. ‎Например, ‎Георгий‏ ‎Ильин ‎—‏ ‎тот‏ ‎мальчик, ‎который ‎первого‏ ‎сентября ‎подумал,‏ ‎что ‎это ‎лопаются ‎шарики,‏ ‎—‏ ‎после ‎теракта‏ ‎воспринял ‎случившееся‏ ‎как ‎некий ‎знак. ‎Сейчас ‎он‏ ‎уже‏ ‎взрослый ‎мужчина,‏ ‎врач. ‎Тамерлан‏ ‎Тогузов, ‎которого ‎обещали ‎расстрелять, ‎если‏ ‎его‏ ‎мать‏ ‎попробует ‎убежать,‏ ‎служит ‎в‏ ‎Росгвардии. ‎Аида‏ ‎Сидакова‏ ‎— ‎девочка,‏ ‎забравшаяся ‎обратно ‎в ‎рушащийся ‎спортзал,‏ ‎— ‎отучилась‏ ‎на‏ ‎стоматолога.

И ‎всё-таки ‎Беслан‏ ‎сто́ит ‎не‏ ‎только ‎скорби ‎и ‎памяти‏ ‎о‏ ‎жертвах, ‎но‏ ‎и ‎обсуждения‏ ‎связанных ‎с ‎ним ‎острых ‎вопросов.

Этот‏ ‎«Шмель»‏ ‎не ‎летит,‏ ‎он ‎исполняет‏ ‎«Полёт ‎„Шмеля“»…

Бесланская ‎трагедия ‎породила ‎целую‏ ‎сопутствующую‏ ‎мифологию.‏ ‎Мы ‎вовсе‏ ‎не ‎считаем,‏ ‎что ‎задавать‏ ‎вопросы‏ ‎— ‎значит‏ ‎предавать ‎Родину. ‎Теракт ‎в ‎Беслане‏ ‎— ‎это‏ ‎сложное‏ ‎явление: ‎события ‎происходили‏ ‎с ‎высокой‏ ‎плотностью, ‎хаотично, ‎и ‎вдобавок‏ ‎разговор‏ ‎о ‎произошедшем‏ ‎требует ‎некоторых‏ ‎знаний, ‎которыми ‎человек ‎с ‎улицы‏ ‎не‏ ‎обладает. ‎Когда‏ ‎речь ‎идёт‏ ‎о ‎таких ‎вещах, ‎сохранять ‎голову‏ ‎на‏ ‎плечах‏ ‎чрезвычайно ‎трудно‏ ‎и ‎эмоции‏ ‎захлёстывают ‎любого‏ ‎нормального‏ ‎человека.

Однако ‎всё‏ ‎же ‎следует ‎отделять ‎агнцев ‎от‏ ‎козлищ, ‎мух‏ ‎от‏ ‎котлет, ‎а ‎реалистичную‏ ‎картину ‎произошедшего‏ ‎— ‎от ‎ошибочной.

После ‎теракта‏ ‎стартовали‏ ‎официальное ‎и‏ ‎несколько ‎неофициальных‏ ‎расследований.

Классическая ‎версия ‎событий ‎была ‎сформулирована‏ ‎в‏ ‎документе, ‎неофициально‏ ‎называемом ‎«Доклад‏ ‎Торшина», ‎— ‎по ‎имени ‎председателя‏ ‎парламентской‏ ‎комиссии‏ ‎Александра ‎Торшина.‏ ‎Это ‎официальная‏ ‎«консервативная» ‎версия‏ ‎событий,‏ ‎и ‎(вероятно,‏ ‎тут ‎кому-то ‎хотелось ‎бы ‎вписать‏ ‎слово ‎«однако»)‏ ‎она‏ ‎представляет ‎собой ‎достаточно‏ ‎цельное ‎описание‏ ‎теракта.

Значительно ‎более ‎жёсткая ‎и‏ ‎даже‏ ‎скандальная ‎версия‏ ‎изложена ‎в‏ ‎докладе ‎Юрия ‎Савельева. ‎Савельев ‎фактически‏ ‎обвинил‏ ‎военных ‎и‏ ‎службы ‎безопасности‏ ‎в ‎сознательном ‎убийстве ‎заложников. ‎В‏ ‎рамках‏ ‎этой‏ ‎концепции ‎первый‏ ‎взрыв, ‎вызвавший‏ ‎массовую ‎гибель‏ ‎людей‏ ‎и ‎последующий‏ ‎штурм, ‎произошёл ‎в ‎результате ‎выстрела‏ ‎«федералов» ‎снаружи‏ ‎из‏ ‎гранатомёта ‎или ‎реактивного‏ ‎огнемёта. ‎А‏ ‎последующий ‎штурм ‎сопровождался ‎массовым‏ ‎использованием‏ ‎тяжёлого ‎оружия,‏ ‎включая ‎танки‏ ‎и ‎ударные ‎вертолёты, ‎против ‎помещений‏ ‎с‏ ‎заложниками ‎—‏ ‎что ‎и‏ ‎привело ‎к ‎массовым ‎жертвам. ‎Если‏ ‎совсем‏ ‎просто‏ ‎— ‎«всех‏ ‎убили ‎военные».‏ ‎Кроме ‎того,‏ ‎филиппики‏ ‎в ‎адрес‏ ‎оперативного ‎штаба ‎включают ‎обвинения ‎в‏ ‎нежелании ‎идти‏ ‎на‏ ‎переговоры ‎с ‎террористами‏ ‎и ‎неиспользовании‏ ‎реальных ‎возможностей ‎спасти ‎заложников‏ ‎«дипломатическим»‏ ‎путём. ‎Вне‏ ‎зависимости ‎от‏ ‎того, ‎считаем ‎ли ‎мы ‎эти‏ ‎обвинения‏ ‎абсурдными ‎или‏ ‎соглашаемся ‎с‏ ‎ними, ‎они ‎получили ‎достаточно ‎широкое‏ ‎распространение.‏ ‎Поэтому‏ ‎их ‎стоит‏ ‎обсудить ‎по‏ ‎существу.

Скажем ‎сразу:‏ ‎абсолютно‏ ‎точный ‎ответ‏ ‎на ‎вопрос ‎«почему ‎взорвались ‎первые‏ ‎бомбы?» ‎неизвестен,‏ ‎и,‏ ‎скорее ‎всего, ‎не‏ ‎станет ‎известен‏ ‎никогда. ‎Тем ‎не ‎менее‏ ‎вывод‏ ‎взрывотехников ‎ФГУП‏ ‎«Базальт» ‎и‏ ‎ЦНИИ ‎им. ‎Карбышева ‎— ‎то‏ ‎есть‏ ‎лучших ‎специалистов‏ ‎в ‎этой‏ ‎области, ‎какие ‎в ‎России ‎вообще‏ ‎есть,‏ ‎—‏ ‎однозначен: ‎первый‏ ‎взрыв ‎—‏ ‎это ‎именно‏ ‎бомба‏ ‎внутри, ‎а‏ ‎не ‎снаряд ‎(чего ‎бы ‎то‏ ‎ни ‎было),‏ ‎влетевший‏ ‎в ‎спортзал.

Если ‎не‏ ‎углубляться ‎в‏ ‎заведомо ‎непонятные ‎большинству ‎людей‏ ‎расчёты,‏ ‎то ‎у‏ ‎версии ‎с‏ ‎выстрелом ‎извне ‎есть ‎несколько ‎более‏ ‎очевидных‏ ‎слабых ‎мест.

Для‏ ‎начала, ‎на‏ ‎записях ‎с ‎места ‎события ‎слышно,‏ ‎что‏ ‎взрыв‏ ‎один. ‎Между‏ ‎тем ‎выстрел‏ ‎из ‎«Шмеля»‏ ‎или‏ ‎гранатомёта ‎гремит‏ ‎дуплетом: ‎собственно ‎звук ‎выстрела, ‎а‏ ‎затем ‎—‏ ‎звук‏ ‎взрыва ‎при ‎попадании.‏ ‎Снаряды ‎—‏ ‎чем ‎бы ‎там ‎ни‏ ‎стреляли‏ ‎— ‎достигают‏ ‎цели ‎не‏ ‎мгновенно.

В ‎Беслане, ‎к ‎слову, ‎действительно‏ ‎использовали‏ ‎тяжёлое ‎оружие.‏ ‎Вот ‎только‏ ‎на ‎записях ‎отчётливо ‎слышны ‎как‏ ‎раз‏ ‎дуплеты‏ ‎— ‎«бум-бум»,‏ ‎с ‎коротким,‏ ‎но ‎отлично‏ ‎различимым‏ ‎зазором.

При ‎этом‏ ‎школу, ‎включая ‎спортзал, ‎во ‎время‏ ‎штурма ‎постоянно‏ ‎снимали‏ ‎снаружи. ‎На ‎скате‏ ‎крыши, ‎куда,‏ ‎по ‎версии ‎Савельева, ‎попал‏ ‎«Шмель»,‏ ‎шифер ‎сохранился‏ ‎нетронутым ‎—‏ ‎выстрел ‎РПО ‎должен ‎был ‎его‏ ‎просто‏ ‎снести, ‎и‏ ‎в ‎тех‏ ‎местах, ‎куда ‎в ‎три ‎часа‏ ‎действительно‏ ‎стреляли‏ ‎«шмелями», ‎по‏ ‎фото ‎отлично‏ ‎видно, ‎как‏ ‎это‏ ‎происходит. ‎Следы‏ ‎взрывов ‎в ‎зале ‎версии ‎об‏ ‎ударе ‎РПО‏ ‎тоже‏ ‎не ‎соответствуют.

Кроме ‎того,‏ ‎версия ‎о‏ ‎преднамеренном ‎начале ‎штурма ‎совершенно‏ ‎не‏ ‎сочетается ‎с‏ ‎фактическим ‎поведением‏ ‎штурмующих. ‎К ‎моменту ‎взрыва ‎часть‏ ‎штурмовых‏ ‎групп ‎находилась‏ ‎за ‎пределами‏ ‎Беслана ‎— ‎с ‎этим ‎более-менее‏ ‎согласны‏ ‎все,‏ ‎причём ‎проезд‏ ‎по ‎городу‏ ‎аврально ‎возвращающихся‏ ‎бронетранспортёров‏ ‎со ‎спецназом‏ ‎на ‎броне ‎засняли ‎со ‎всех‏ ‎ракурсов, ‎каких‏ ‎только‏ ‎можно.

Согласимся: ‎какими ‎бы‏ ‎безжалостными ‎ни‏ ‎были ‎в ‎нашем ‎представлении‏ ‎штабисты,‏ ‎они ‎бы,‏ ‎пожалуй, ‎погодили‏ ‎стрелять ‎«Шмелём» ‎хотя ‎бы ‎до‏ ‎сбора‏ ‎штурмовых ‎отрядов.

Зато‏ ‎перед ‎школой‏ ‎находились ‎спасатели ‎МЧС. ‎Посылать ‎их‏ ‎к‏ ‎зданию‏ ‎в ‎момент,‏ ‎когда ‎с‏ ‎минуты ‎на‏ ‎минуту‏ ‎ожидается ‎провокация‏ ‎со ‎штурмом, ‎— ‎тоже, ‎мягко‏ ‎говоря, ‎странная‏ ‎идея.‏ ‎Как ‎мы ‎знаем,‏ ‎в ‎конечном‏ ‎счёте ‎общая ‎организованная ‎спасательная‏ ‎операция‏ ‎состоялась ‎через‏ ‎два ‎часа‏ ‎после ‎первых ‎взрывов. ‎Объяснить ‎этот‏ ‎зазор‏ ‎в ‎рамках‏ ‎версии ‎о‏ ‎спланированном ‎ударе, ‎насколько ‎мы ‎можем‏ ‎судить,‏ ‎никто‏ ‎даже ‎не‏ ‎пытался.

К ‎слову,‏ ‎конкретно ‎версия‏ ‎Савельева‏ ‎менялась ‎со‏ ‎временем. ‎На ‎старте ‎она ‎включала‏ ‎снайпера, ‎который‏ ‎застрелил‏ ‎боевика; ‎но ‎поскольку‏ ‎снайперы ‎заведомо‏ ‎не ‎имели ‎возможности ‎увидеть‏ ‎кнопочника,‏ ‎в ‎истории‏ ‎появились ‎РПО‏ ‎— ‎и ‎не ‎просто ‎«шмели»‏ ‎—‏ ‎согласно ‎смелой‏ ‎теории, ‎по‏ ‎школе ‎выстрелили ‎«Шмелём» ‎с ‎вертолёта:

«Данный‏ ‎удар‏ ‎термобарической‏ ‎гранатой ‎мог‏ ‎быть ‎нанесён‏ ‎только ‎с‏ ‎одного‏ ‎из ‎боевых‏ ‎вертолётов ‎Центра ‎специального ‎назначения ‎ФСБ,‏ ‎которые ‎появились‏ ‎над‏ ‎школой ‎сразу ‎же‏ ‎после ‎прозвучавших‏ ‎первых ‎взрывов.

Использование ‎боевых ‎вертолётов‏ ‎для‏ ‎нанесения ‎ударов‏ ‎по ‎плоскостным‏ ‎сооружениям ‎школы, ‎а ‎также ‎по‏ ‎корпусам‏ ‎зданий ‎школы‏ ‎во ‎многом‏ ‎меняет ‎взгляд ‎на ‎события, ‎связанные‏ ‎со‏ ‎штурмом‏ ‎СОШ ‎№‏ ‎1».

Этот ‎вариант‏ ‎делал ‎теорию‏ ‎о‏ ‎«шмелях» ‎слишком‏ ‎явно ‎карикатурной. ‎Но ‎Савельев ‎не‏ ‎остановился ‎и‏ ‎предложил‏ ‎новое ‎объяснение, ‎согласно‏ ‎которому ‎«шмели»‏ ‎или ‎гранатомёты ‎были ‎закреплены‏ ‎на‏ ‎внешней ‎подвеске‏ ‎вертолёта, ‎а‏ ‎время ‎предполагаемого ‎запуска ‎сместилось ‎к‏ ‎трём‏ ‎часам.

Этот ‎тезис‏ ‎совсем ‎уж‏ ‎переводил ‎версию ‎Савельева ‎в ‎ведомство‏ ‎фильмов‏ ‎о‏ ‎Рэмбо, ‎и‏ ‎к ‎настоящему‏ ‎моменту ‎про‏ ‎вертолёты‏ ‎обычно ‎всё‏ ‎же ‎не ‎вспоминают.

Однако ‎записывать ‎ходы‏ ‎всё-таки ‎не‏ ‎повредит:‏ ‎теория, ‎что ‎первые‏ ‎взрывы ‎произошли‏ ‎в ‎результате ‎применения ‎РПО‏ ‎или‏ ‎РПГ, ‎принадлежит‏ ‎человеку, ‎полагающему,‏ ‎что ‎такой ‎удар ‎мог ‎быть‏ ‎нанесён‏ ‎«только ‎с‏ ‎вертолёта».

Пожар ‎в‏ ‎спортзале, ‎безусловно, ‎начался ‎уже ‎в‏ ‎ходе‏ ‎боя,‏ ‎причём ‎сильно‏ ‎не ‎сразу.‏ ‎Полковник ‎Гаглоев‏ ‎—‏ ‎деактивировавший ‎мины‏ ‎в ‎зале ‎сапёр ‎— ‎находился‏ ‎там ‎в‏ ‎полтретьего‏ ‎вместе ‎с ‎солдатами,‏ ‎пожара ‎ещё‏ ‎не ‎наблюдал. ‎И ‎тут‏ ‎с‏ ‎ним ‎остаётся‏ ‎только ‎согласиться‏ ‎— ‎начнись ‎пожар ‎в ‎час‏ ‎дня,‏ ‎он ‎бы‏ ‎просто ‎не‏ ‎смог ‎войти ‎в ‎спортзал. ‎Более‏ ‎того,‏ ‎на‏ ‎знаменитом ‎фото,‏ ‎где ‎маленькая‏ ‎Аида ‎Сидакова‏ ‎стоит‏ ‎у ‎стены‏ ‎спортзала, ‎чётко ‎видно, ‎что ‎пожара‏ ‎внутри ‎нет.‏ ‎А‏ ‎фотография ‎сделана ‎в‏ ‎14 ‎часов.‏ ‎С ‎момента ‎первых ‎взрывов‏ ‎прошёл‏ ‎почти ‎час.

Также‏ ‎существует ‎вопрос‏ ‎о ‎применении ‎в ‎Беслане ‎танков.‏ ‎В‏ ‎городе ‎они‏ ‎действительно ‎находились,‏ ‎одна ‎из ‎машин ‎вечером ‎третьего‏ ‎сентября‏ ‎сделала‏ ‎семь ‎выстрелов‏ ‎по ‎оставшимся‏ ‎в ‎школе‏ ‎боевикам.‏ ‎Согласно ‎—‏ ‎назовём ‎это ‎так ‎— ‎«оппозиционной»‏ ‎точке ‎зрения,‏ ‎танки‏ ‎начали ‎стрелять ‎ещё‏ ‎днём. ‎Очевидное‏ ‎возражение ‎состоит ‎в ‎том,‏ ‎что‏ ‎днём ‎вокруг‏ ‎школы ‎стояла‏ ‎очень ‎плотная ‎толпа, ‎включающая ‎орды‏ ‎корреспондентов‏ ‎всех ‎на‏ ‎свете ‎СМИ,‏ ‎а ‎стрельба ‎из ‎танка ‎сопровождается‏ ‎такими‏ ‎визуальными‏ ‎и ‎звуковыми‏ ‎эффектами, ‎что‏ ‎пропустить ‎её‏ ‎было‏ ‎бы ‎нереально.

Но‏ ‎на ‎сей ‎раз ‎бронированные ‎машины,‏ ‎видимо, ‎ухитрились‏ ‎стрелять‏ ‎с ‎каким-то ‎поразительным‏ ‎«стелс»-эффектом.

О ‎танках,‏ ‎стрелявших ‎днём, ‎говорят ‎лишь‏ ‎несколько‏ ‎человек, ‎причём‏ ‎их ‎показания‏ ‎не ‎очень ‎соотносятся ‎с ‎показаниями‏ ‎других‏ ‎людей ‎(и‏ ‎даже ‎друг‏ ‎с ‎другом), ‎а ‎предполагаемые ‎огневые‏ ‎позиции‏ ‎включают‏ ‎места, ‎с‏ ‎которых ‎школу‏ ‎просто ‎не‏ ‎видно.‏ ‎Вероятнее ‎всего,‏ ‎в ‎основе ‎слуха ‎о ‎танках‏ ‎лежит ‎просто‏ ‎дикая‏ ‎какофония ‎во ‎время‏ ‎штурма ‎в‏ ‎сочетании ‎с ‎видом ‎боевых‏ ‎машин,‏ ‎о ‎которых‏ ‎знали, ‎что‏ ‎они ‎находятся ‎где-то ‎рядом. ‎Ну‏ ‎и‏ ‎целенаправленные ‎усилия‏ ‎боевиков ‎и‏ ‎их ‎«группы ‎поддержки».

Отдельный ‎класс ‎претензий‏ ‎касается‏ ‎ведения‏ ‎переговоров. ‎Огромных‏ ‎успехов ‎здесь,‏ ‎мягко ‎говоря,‏ ‎действительно‏ ‎не ‎достигли,‏ ‎но ‎банда ‎Хучбарова ‎и ‎не‏ ‎стремилась ‎к‏ ‎дебатам.‏ ‎То, ‎что ‎в‏ ‎принципе ‎можно‏ ‎было ‎у ‎неё ‎выторговать,‏ ‎в‏ ‎целом ‎выторговали‏ ‎— ‎младенцев‏ ‎выпустили, ‎трупы ‎убрать ‎разрешили ‎(правда,‏ ‎как‏ ‎раз ‎во‏ ‎время ‎уборки‏ ‎тел ‎и ‎произошёл ‎взрыв). ‎Лишение‏ ‎воды‏ ‎детей‏ ‎не ‎было‏ ‎спонтанным ‎—‏ ‎Басаев ‎позднее‏ ‎сообщил,‏ ‎что ‎воду‏ ‎начали ‎бы ‎давать ‎после ‎объявления‏ ‎о ‎выводе‏ ‎войск‏ ‎из ‎Чечни. ‎Лишение‏ ‎детей ‎воды‏ ‎увязывалось ‎именно ‎с ‎этим‏ ‎вопросом.‏ ‎Политические ‎требования‏ ‎боевиков ‎в‏ ‎принципе ‎были ‎невыполнимыми, ‎что ‎они,‏ ‎разумеется,‏ ‎понимали ‎и‏ ‎сами.

Политические ‎требования‏ ‎террористов, ‎к ‎слову, ‎возбраняется ‎обсуждать‏ ‎ещё‏ ‎в‏ ‎соответствии ‎с‏ ‎законом ‎130-ФЗ‏ ‎«О ‎борьбе‏ ‎с‏ ‎терроризмом» ‎1998‏ ‎года.

Что ‎касается ‎вопроса ‎о ‎роли‏ ‎Масхадова. ‎Положение‏ ‎виртуального‏ ‎президента ‎несуществующего ‎государства‏ ‎было ‎двусмысленным‏ ‎даже ‎на ‎старте. ‎Существовало‏ ‎очевидное‏ ‎противоречие: ‎если‏ ‎Масхадов ‎может‏ ‎отдавать ‎приказы ‎террористам, ‎то ‎он,‏ ‎стало‏ ‎быть, ‎сам‏ ‎террорист. ‎Тем‏ ‎более ‎террористические ‎методы ‎подполье ‎использовало‏ ‎регулярно,‏ ‎а‏ ‎в ‎2004‏ ‎году ‎—‏ ‎просто ‎непрерывно.‏ ‎Если‏ ‎же ‎приказы‏ ‎им ‎он ‎отдавать ‎не ‎мог,‏ ‎то ‎в‏ ‎чём‏ ‎толк ‎от ‎его‏ ‎посредничества ‎на‏ ‎переговорах?

Однако ‎в ‎реальном ‎сентябре‏ ‎2004‏ ‎года ‎Россия‏ ‎была ‎настолько‏ ‎плотно ‎прижата ‎к ‎стенке, ‎что,‏ ‎если‏ ‎бы ‎это‏ ‎помогло ‎смягчить‏ ‎ситуацию, ‎к ‎переговорам ‎привлекли ‎бы‏ ‎хоть‏ ‎сатану.‏ ‎Лишь ‎бы‏ ‎тот ‎согласился‏ ‎посредничать.

Масхадова ‎пытались‏ ‎отыскать,‏ ‎причём ‎не‏ ‎только ‎Дзасохов, ‎о ‎котором ‎можно‏ ‎было ‎бы‏ ‎сказать:‏ ‎«ты ‎не ‎очень-то‏ ‎и ‎пытался»,‏ ‎— ‎но ‎и ‎Политковская,‏ ‎о‏ ‎которой ‎такого‏ ‎заведомо ‎не‏ ‎скажешь, ‎и ‎председатель ‎парламента ‎Северной‏ ‎Осетии‏ ‎Таймураз ‎Мамсуров,‏ ‎у ‎которого‏ ‎в ‎заложники ‎попали ‎двое ‎детей.

Предположение,‏ ‎что‏ ‎силовики‏ ‎спровоцировали ‎штурм,‏ ‎чтобы ‎не‏ ‎дать ‎приехать‏ ‎Масхадову‏ ‎и ‎всех‏ ‎спасти, ‎звучит ‎вообще ‎довольно ‎безумно.‏ ‎Тот ‎факт,‏ ‎что‏ ‎штурм ‎гораздо ‎проще‏ ‎вести, ‎когда‏ ‎у ‎террористов ‎в ‎руках‏ ‎нет‏ ‎тысячи ‎заложников,‏ ‎обмотанных ‎цепью‏ ‎бомб, ‎это ‎просто ‎очевидно. ‎Как‏ ‎раз‏ ‎приезд ‎Масхадова,‏ ‎переговоры, ‎колонна‏ ‎автобусов ‎и ‎т. ‎д. ‎—‏ ‎всё‏ ‎это‏ ‎создавало ‎бы‏ ‎отличные ‎условия‏ ‎именно ‎для‏ ‎силовой‏ ‎операции. ‎Вытащить‏ ‎основную ‎массу ‎детей, ‎радикально ‎уменьшить‏ ‎количество ‎тротила‏ ‎вокруг‏ ‎оставшихся ‎заложников ‎и‏ ‎взять ‎автобусы‏ ‎штурмом. ‎А ‎на ‎десерт,‏ ‎кстати,‏ ‎при ‎удаче‏ ‎прихватить ‎Масхадова‏ ‎— ‎вот ‎это ‎был ‎бы‏ ‎отличный‏ ‎номер, ‎и‏ ‎от ‎такого‏ ‎подарка ‎в ‎штабе ‎бы ‎вряд‏ ‎ли‏ ‎отказались.‏ ‎Но ‎фактически‏ ‎версия ‎о‏ ‎том, ‎что‏ ‎«он‏ ‎было ‎собрался,‏ ‎но ‎Москва ‎добро ‎не ‎дала»,‏ ‎возникла ‎уже‏ ‎после‏ ‎всех ‎событий. ‎Если‏ ‎какие-то ‎договорённости‏ ‎с ‎Масхадовым ‎и ‎были‏ ‎достигнуты,‏ ‎до ‎часу‏ ‎дня ‎третьего‏ ‎сентября ‎они ‎не ‎были ‎реализованы,‏ ‎а‏ ‎после ‎—‏ ‎уже ‎значения‏ ‎не ‎имели.

Стоит, ‎кстати, ‎понимать ‎одну‏ ‎вещь.‏ ‎Штурм‏ ‎ли, ‎переговоры‏ ‎ли ‎с‏ ‎прямым ‎участием‏ ‎Масхадова,‏ ‎Закаева, ‎хоть‏ ‎чёрта ‎лысого, ‎— ‎всё ‎требовалось‏ ‎проделать ‎в‏ ‎течение‏ ‎дня ‎третьего ‎сентября;‏ ‎край ‎—‏ ‎ночи ‎на ‎четвёртое. ‎С‏ ‎учётом‏ ‎вводных ‎(отсутствие‏ ‎воды, ‎спёртый‏ ‎воздух ‎в ‎маленьком ‎отравленном ‎миазмами‏ ‎помещении,‏ ‎жара) ‎массовая‏ ‎гибель ‎заложников‏ ‎от ‎обезвоживания ‎и ‎истощения ‎—‏ ‎это‏ ‎уже‏ ‎был ‎вопрос‏ ‎не ‎дней,‏ ‎а ‎часов.‏ ‎Не‏ ‎позднее ‎ночи‏ ‎на ‎четвёртое ‎сентября ‎в ‎любом‏ ‎случае ‎начался‏ ‎бы‏ ‎либо ‎реальный ‎штурм,‏ ‎либо ‎прорыв‏ ‎боевиков ‎из ‎школы ‎—‏ ‎иначе‏ ‎люди ‎уже‏ ‎умирали ‎бы‏ ‎толпами ‎без ‎всякой ‎стрельбы.

В ‎действительности‏ ‎российское‏ ‎государство, ‎мягко‏ ‎говоря, ‎неидеально‏ ‎действовало ‎и ‎во ‎время ‎теракта,‏ ‎и‏ ‎в‏ ‎особенности ‎—‏ ‎до ‎него.‏ ‎Но ‎проблемы‏ ‎искали‏ ‎совершенно ‎не‏ ‎там, ‎где ‎они ‎были ‎на‏ ‎самом ‎деле.

Война‏ ‎на‏ ‎Кавказе ‎шла ‎уже‏ ‎пять ‎лет‏ ‎беспрерывно. ‎Через ‎эти ‎пять‏ ‎лет‏ ‎выяснилось, ‎что‏ ‎Россия ‎не‏ ‎располагает ‎дееспособной ‎агентурой ‎в ‎рядах‏ ‎противника.‏ ‎Что ‎после‏ ‎Будённовска, ‎Кизляра‏ ‎и ‎«Норд-Оста» ‎типового ‎плана ‎действий‏ ‎на‏ ‎случай‏ ‎массового ‎захвата‏ ‎заложников ‎то‏ ‎ли ‎нет,‏ ‎то‏ ‎ли ‎он‏ ‎не ‎работает. ‎Что ‎противник ‎по-прежнему‏ ‎имеет ‎возможность‏ ‎совершать‏ ‎акции ‎с ‎человеческими‏ ‎жертвами ‎чуть‏ ‎ли ‎не ‎еженедельно. ‎Что‏ ‎силовые‏ ‎ведомства ‎едва-едва‏ ‎в ‎состоянии‏ ‎координировать ‎усилия. ‎Что ‎обмен ‎информацией‏ ‎идёт‏ ‎с ‎жутким‏ ‎скрипом ‎даже‏ ‎внутри ‎одного ‎ведомства ‎(вспомнить ‎хоть‏ ‎историю‏ ‎розыска‏ ‎Ходова), ‎так‏ ‎что ‎в‏ ‎Чечне ‎правая‏ ‎рука‏ ‎не ‎знает,‏ ‎что ‎делает ‎левая. ‎Оказалось, ‎что‏ ‎совершенно ‎не‏ ‎удалось‏ ‎остановить ‎выход ‎войны‏ ‎за ‎пределы‏ ‎Чечни ‎и ‎подполье ‎вне‏ ‎этой‏ ‎республики ‎чуть‏ ‎ли ‎не‏ ‎опаснее, ‎чем ‎внутри ‎неё. ‎Что‏ ‎театр‏ ‎боевых ‎действий‏ ‎не ‎изолирован‏ ‎никак.

Проблема ‎в ‎том, ‎что ‎вопрос‏ ‎типа:‏ ‎«Почему‏ ‎ФСБ ‎и‏ ‎МВД ‎плохо‏ ‎обмениваются ‎разведданными?»‏ ‎—‏ ‎не ‎тот,‏ ‎который ‎соберёт ‎много ‎лайков. ‎А‏ ‎на ‎требование‏ ‎общественности‏ ‎в ‎духе ‎«А‏ ‎отчитайтесь-ка ‎о‏ ‎том, ‎есть ‎ли ‎у‏ ‎вас‏ ‎вообще ‎агентура‏ ‎в ‎рядах‏ ‎противника ‎и ‎чем ‎она, ‎чёрт‏ ‎возьми,‏ ‎занималась ‎всё‏ ‎это ‎время»‏ ‎спецслужбы ‎вообще ‎у ‎виска ‎покрутят.‏ ‎И,‏ ‎если‏ ‎честно, ‎правильно‏ ‎сделают. ‎Душераздирающая‏ ‎история ‎о‏ ‎властях,‏ ‎которые ‎расстреляли‏ ‎школу ‎«шмелями» ‎из ‎танка, ‎сброшенного‏ ‎с ‎вертолёта,‏ ‎имеет‏ ‎одну ‎слишком ‎привлекательную‏ ‎черту ‎—‏ ‎он ‎хорошо ‎понятен ‎и‏ ‎ведёт‏ ‎к ‎простым,‏ ‎однозначно ‎трактуемым‏ ‎выводам. ‎Чем ‎и ‎пользуются ‎авторы‏ ‎ярких‏ ‎и ‎неверных‏ ‎концепций.

С ‎2004‏ ‎года ‎начало ‎сентября ‎— ‎это‏ ‎навсегда‏ ‎Беслан.‏ ‎Это ‎история‏ ‎трагедии, ‎история‏ ‎жестокости, ‎некомпетентности,‏ ‎ненависти‏ ‎и ‎безумия‏ ‎— ‎но ‎не ‎только.

Беслан ‎—‏ ‎это ‎хаос‏ ‎и‏ ‎потеря ‎управления. ‎И‏ ‎это ‎спецназовцы,‏ ‎ложащиеся ‎на ‎гранаты, ‎чтобы‏ ‎спасти‏ ‎людей. ‎Это‏ ‎зверства, ‎достойные‏ ‎царя ‎Ирода, ‎— ‎и ‎это‏ ‎люди,‏ ‎идущие ‎на‏ ‎пулемётный ‎огонь‏ ‎выносить ‎раненых. ‎Это ‎журналисты, ‎рассказывающие‏ ‎безумные‏ ‎истории‏ ‎о ‎расстреле‏ ‎школы ‎из‏ ‎танков ‎и‏ ‎вертолётов,‏ ‎— ‎и‏ ‎репортёры, ‎побросавшие ‎камеры ‎и ‎пошедшие‏ ‎к ‎зданию‏ ‎вытаскивать‏ ‎ещё ‎живых. ‎Это‏ ‎сапёры, ‎под‏ ‎огнём ‎ползающие ‎по ‎спортзалу,‏ ‎чтобы‏ ‎снять ‎оставшиеся‏ ‎бомбы. ‎Это‏ ‎переговорщики, ‎идущие ‎разговаривать ‎с ‎психически‏ ‎нездоровыми‏ ‎детоубийцами, ‎это‏ ‎спасатели, ‎делающие‏ ‎свою ‎работу, ‎невзирая ‎на ‎реальный‏ ‎риск‏ ‎схватить‏ ‎пулю. ‎Это‏ ‎учителя, ‎показавшие‏ ‎море ‎мужества‏ ‎и‏ ‎заботы ‎о‏ ‎своих ‎подопечных ‎и ‎во ‎время,‏ ‎и ‎после‏ ‎теракта.

И‏ ‎это ‎дети ‎Беслана,‏ ‎которые ‎выжили‏ ‎и ‎выросли. ‎Которые ‎не‏ ‎дали‏ ‎себя ‎сломать.‏ ‎Которые ‎стали‏ ‎студентами, ‎врачами, ‎солдатами, ‎журналистами… ‎и‏ ‎родителями.‏ ‎Прошло ‎19‏ ‎лет, ‎школьникам‏ ‎Беслана ‎2004 ‎года ‎сейчас ‎за‏ ‎30.‏ ‎И‏ ‎уже ‎их‏ ‎дети ‎идут‏ ‎в ‎школы.

Автор‏ ‎и‏ ‎редакция ‎благодарят‏ ‎коллектив ‎сайта ‎http://reyndar.org за ‎колоссальную ‎работу‏ ‎по ‎накоплению‏ ‎и‏ ‎систематизации ‎материалов ‎о‏ ‎трагедии ‎Беслана,‏ ‎а ‎также ‎лично ‎Александра‏ ‎Буракова‏ ‎за ‎неоценимую‏ ‎помощь ‎в‏ ‎подготовке ‎этого ‎текста.

Читать: 7+ мин
logo Норин

Перевод. Forbes: Если вторжение Украины в Курскую область России было отвлекающим маневром, то оно провалилось

Автор ‎Дэвид‏ ‎Экс. ‎ОРИГИНАЛ ‎ПУБЛИКАЦИИ ‎ЗДЕСЬ

Российские ‎войска‏ ‎в ‎среду‏ ‎вошли‏ ‎в ‎город ‎Новогродовка‏ ‎на ‎востоке‏ ‎Украины. ‎Это ‎ставит ‎их‏ ‎в‏ ‎пяти ‎милях‏ ‎от ‎Покровска,‏ ‎главной ‎цели ‎почти ‎годичного ‎наступления‏ ‎России‏ ‎на ‎востоке.

Украинская‏ ‎армия ‎не‏ ‎располагает ‎большим ‎количеством ‎дополнительных ‎войск‏ ‎для‏ ‎развертывания‏ ‎на ‎Покровском‏ ‎фронте. ‎Многие‏ ‎из ‎резервных‏ ‎бригад,‏ ‎которые ‎у‏ ‎нее ‎были ‎месяц ‎назад, ‎сейчас‏ ‎участвуют ‎в‏ ‎неожиданном‏ ‎вторжении ‎Украины ‎в‏ ‎Курскую ‎область‏ ‎России.

Украинские ‎лидеры ‎наконец-то ‎начинают‏ ‎понимать‏ ‎важность ‎баланса‏ ‎сил ‎на‏ ‎Покровском ‎направлении. ‎«Ситуация ‎крайне ‎сложная»,‏ ‎—‏ ‎признал ‎в‏ ‎среду президент ‎Украины‏ ‎Владимир ‎Зеленский.

Предстоящая ‎битва ‎за ‎Покровск,‏ ‎город‏ ‎с‏ ‎довоенным ‎населением‏ ‎в ‎60‏ ‎000 ‎человек,‏ ‎многие‏ ‎из ‎которых‏ ‎теперь ‎бежали, ‎на ‎самом ‎деле‏ ‎является ‎продолжением‏ ‎битвы‏ ‎за ‎Авдеевку, ‎которая‏ ‎закончилась ‎отступлением‏ ‎украинцев ‎в ‎феврале. ‎Авдеевка,‏ ‎расположенная‏ ‎в ‎24‏ ‎милях ‎к‏ ‎востоку ‎от ‎Покровска, ‎была ‎крепостью,‏ ‎которая‏ ‎защищала ‎поселения,‏ ‎железные ‎дороги‏ ‎и ‎шоссе ‎на ‎западе.

Когда ‎в‏ ‎середине‏ ‎февраля‏ ‎у ‎украинского‏ ‎гарнизона ‎в‏ ‎Авдеевке ‎закончились‏ ‎боеприпасы,‏ ‎и ‎он‏ ‎бежал ‎(что ‎стало ‎прямым ‎результатом‏ ‎длительной ‎блокады‏ ‎американской‏ ‎помощи ‎Украине ‎со‏ ‎стороны ‎дружественных‏ ‎России ‎республиканцев-законодателей ‎в ‎Конгрессе‏ ‎США),‏ ‎логистическая ‎инфраструктура‏ ‎на ‎западе‏ ‎оказалась ‎уязвимой ‎для ‎российских ‎атак‏ ‎[Положим,‏ ‎не ‎«закончились‏ ‎боеприпасы», ‎а‏ ‎им ‎вышли ‎в ‎тыл ‎—‏ ‎прим.‏ ‎Е.Н.]

Да,‏ ‎эти ‎атаки‏ ‎обошлись ‎русским‏ ‎очень ‎дорого.‏ ‎Но‏ ‎Кремль ‎был‏ ‎готов ‎обменять ‎тысячи ‎жизней ‎и‏ ‎сотни ‎единиц‏ ‎бронетехники‏ ‎на ‎выстрел ‎в‏ ‎Покровске ‎—‏ ‎и ‎на ‎то ‎были‏ ‎веские‏ ‎причины.

Покровск ‎расположен‏ ‎«на ‎важном‏ ‎перекрестке ‎нескольких ‎железнодорожных ‎линий», ‎пояснила украинская‏ ‎аналитическая‏ ‎группа ‎Frontelligence‏ ‎Insight. ‎«Он‏ ‎стал ‎ключевым ‎узлом ‎доставки ‎и‏ ‎распределения‏ ‎по‏ ‎железной ‎дороге,‏ ‎облегчая ‎снабжение‏ ‎украинских ‎сил‏ ‎по‏ ‎широкой ‎линии‏ ‎фронта, ‎от ‎Угледара ‎до ‎севера‏ ‎Донецка ‎и‏ ‎далее».

Взяв‏ ‎Покровск, ‎Россия ‎может‏ ‎ослабить ‎оборону‏ ‎Украины ‎по ‎всей ‎восточной‏ ‎линии‏ ‎фронта, ‎что‏ ‎является ‎важнейшим‏ ‎условием ‎для ‎более ‎широкого ‎российского‏ ‎наступления,‏ ‎которое ‎может‏ ‎привести ‎к‏ ‎полной ‎оккупации ‎Донецкой ‎области.

Когда ‎украинское‏ ‎командование‏ ‎во‏ ‎главе ‎с‏ ‎генералом ‎Александром‏ ‎Сырским ‎решило‏ ‎вторгнуться‏ ‎в ‎Курск‏ ‎с ‎мощными ‎силами ‎в ‎несколько‏ ‎тысяч ‎солдат,‏ ‎взятых‏ ‎из ‎восьми ‎или‏ ‎более ‎бригад,‏ ‎это ‎удивило ‎некоторых ‎наблюдателей.‏ ‎Почему‏ ‎вместо ‎этого‏ ‎эти ‎войска‏ ‎не ‎усилили ‎Покровск?

Одно ‎из ‎самых‏ ‎щедрых‏ ‎толкований ‎украинской‏ ‎стратегии ‎в‏ ‎Курске ‎заключается ‎в ‎том, ‎что‏ ‎вторжение‏ ‎должно‏ ‎было ‎отвлечь‏ ‎российские ‎полки‏ ‎с ‎востока,‏ ‎ослабив‏ ‎давление ‎на‏ ‎Покровск. ‎В ‎этом ‎смысле ‎вторжение‏ ‎в ‎Курск‏ ‎могло‏ ‎быть ‎отвлекающим ‎маневром.

Если‏ ‎так, ‎то‏ ‎оно ‎провалилось. ‎«Наступление ‎в‏ ‎Курской‏ ‎области ‎не‏ ‎только ‎не‏ ‎привело ‎к ‎передислокации ‎части ‎российских‏ ‎сил‏ ‎из ‎Донбасса,‏ ‎но ‎и‏ ‎усугубило ‎нехватку ‎[украинских] ‎сил ‎в‏ ‎регионе»,‏ ‎—‏ ‎заключила ‎проукраинская‏ ‎группа ‎по‏ ‎расследованию ‎конфликтов .

Вместо‏ ‎того,‏ ‎чтобы ‎бросить‏ ‎свои ‎лучшие ‎войска ‎в ‎Курск,‏ ‎чтобы ‎сдержать‏ ‎украинское‏ ‎наступление, ‎Кремль ‎собрал‏ ‎разношерстные ‎силы‏ ‎для ‎противостояния ‎вторжению, ‎включающую‏ ‎множество‏ ‎молодых ‎и‏ ‎плохо ‎обученных‏ ‎призывников. ‎Эти ‎подкрепления ‎замедлили, ‎но‏ ‎не‏ ‎остановили ‎украинское‏ ‎вторжение. ‎Что‏ ‎еще ‎важнее ‎для ‎российской ‎стратегии,‏ ‎они‏ ‎позволили‏ ‎Кремлю ‎сохранить‏ ‎свои ‎силы‏ ‎на ‎востоке‏ ‎нетронутыми.

[Положим,‏ ‎это ‎не‏ ‎совсем ‎верно. ‎Под ‎Курск ‎уехали‏ ‎некоторые ‎соединения,‏ ‎которые‏ ‎можно ‎назвать ‎элитой‏ ‎Российской ‎армии.‏ ‎Однако ‎баланс ‎в ‎итоге‏ ‎действительно‏ ‎получился ‎не‏ ‎в ‎пользу‏ ‎Украины, ‎а ‎главное, ‎размонтирования ‎группировки,‏ ‎наступающей‏ ‎в ‎Донбассе,‏ ‎не ‎произошло‏ ‎— ‎прим. ‎Е.Н.]

Результатом ‎стало ‎то,‏ ‎что‏ ‎спустя‏ ‎три ‎недели‏ ‎после ‎вторжения‏ ‎Украины ‎в‏ ‎Курск‏ ‎российское ‎наступление‏ ‎на ‎востоке ‎не ‎только ‎продолжается‏ ‎— ‎оно‏ ‎набирает‏ ‎обороты. ‎«Хотя ‎мы‏ ‎и ‎предполагали,‏ ‎что ‎город ‎Новогродовка ‎будет‏ ‎взят‏ ‎в ‎ближайшие‏ ‎дни», ‎—‏ ‎отметил ‎CIT, ‎— ‎«темп ‎продвижения‏ ‎российских‏ ‎войск ‎превзошел‏ ‎наши ‎ожидания,‏ ‎они ‎не ‎только ‎не ‎замедлились‏ ‎по‏ ‎мере‏ ‎приближения ‎к‏ ‎городу, ‎но‏ ‎даже ‎ускорились».

Шесть‏ ‎или‏ ‎около ‎того‏ ‎украинских ‎бригад, ‎обороняющих ‎Покровск, ‎уступают‏ ‎по ‎численности‏ ‎примерно‏ ‎в ‎два ‎раза.‏ ‎Без ‎помощи‏ ‎у ‎них ‎может ‎не‏ ‎остаться‏ ‎иного ‎выбора,‏ ‎кроме ‎как‏ ‎сдать ‎и ‎сам ‎Покровск. ‎«Если‏ ‎украинское‏ ‎командование ‎не‏ ‎примет ‎мер‏ ‎по ‎стабилизации ‎ситуации, ‎российские ‎войска‏ ‎могут‏ ‎оказаться‏ ‎на ‎окраинах‏ ‎Покровска ‎в‏ ‎течение ‎нескольких‏ ‎недель,‏ ‎а ‎не‏ ‎месяцев, ‎как ‎мы ‎считали ‎ранее»,‏ ‎— ‎предупредил‏ ‎CIT.

«У‏ ‎украинского ‎руководства ‎есть‏ ‎несколько ‎вариантов‏ ‎стабилизации ‎линии, ‎включая ‎развертывание‏ ‎вновь‏ ‎сформированных ‎бригад,‏ ‎передислокацию ‎сил‏ ‎из ‎районов ‎Курска ‎и ‎Харькова‏ ‎или‏ ‎вывод ‎батальонов‏ ‎с ‎более‏ ‎стабильных ‎фронтов», ‎— ‎пояснили ‎в‏ ‎Frontelligence‏ ‎Insight.‏ ‎«Остается ‎увидеть,‏ ‎предпримет ‎ли‏ ‎украинское ‎командование‏ ‎эти‏ ‎шаги».

Оптимистичным ‎результатом‏ ‎для ‎украинцев ‎является ‎то, ‎что‏ ‎генеральный ‎штаб‏ ‎в‏ ‎Киеве ‎найдет ‎силы‏ ‎для ‎укрепления‏ ‎линии ‎фронта ‎под ‎Покровском,‏ ‎и‏ ‎эти ‎силы‏ ‎обескровят ‎российские‏ ‎бригады ‎и ‎полки ‎до ‎тех‏ ‎пор,‏ ‎пока ‎они‏ ‎просто ‎не‏ ‎смогут ‎продолжать ‎наступление.

Это ‎не ‎невыполнимая‏ ‎задача.‏ ‎Россияне‏ ‎ежедневно ‎теряют‏ ‎сотни ‎людей‏ ‎и ‎десятки‏ ‎единиц‏ ‎техники ‎на‏ ‎востоке. ‎«Потери ‎противника ‎на ‎Покровском‏ ‎направлении ‎остаются‏ ‎на‏ ‎рекордно ‎высоком ‎уровне‏ ‎уже ‎пятую‏ ‎неделю», ‎— ‎сообщает украинский ‎Центр‏ ‎оборонных‏ ‎стратегий.

Но ‎никто‏ ‎не ‎знает‏ ‎наверняка, ‎когда ‎такие ‎высокие ‎потери‏ ‎станут‏ ‎слишком ‎высокими‏ ‎для ‎российских‏ ‎военных. ‎В ‎порыве ‎оптимизма ‎в‏ ‎конце‏ ‎прошлого‏ ‎года ‎министерство‏ ‎обороны ‎Эстонии‏ ‎предсказало , что ‎Украина‏ ‎может‏ ‎переломить ‎ход‏ ‎войны ‎в ‎2024 ‎году, ‎убив‏ ‎или ‎покалечив‏ ‎100‏ ‎000 ‎россиян ‎за‏ ‎12 ‎месяцев.

Фактически,‏ ‎Украина, ‎вероятно, ‎убила ‎или‏ ‎искалечила‏ ‎100 ‎000‏ ‎россиян ‎только‏ ‎за ‎первые ‎шесть ‎месяцев ‎года,‏ ‎и‏ ‎тем ‎не‏ ‎менее ‎Россия‏ ‎продолжает ‎атаковать ‎и ‎продвигаться ‎к‏ ‎Покровску.

Показать еще

Подарить подписку

Будет создан код, который позволит адресату получить бесплатный для него доступ на определённый уровень подписки.

Оплата за этого пользователя будет списываться с вашей карты вплоть до отмены подписки. Код может быть показан на экране или отправлен по почте вместе с инструкцией.

Будет создан код, который позволит адресату получить сумму на баланс.

Разово будет списана указанная сумма и зачислена на баланс пользователя, воспользовавшегося данным промокодом.

Добавить карту
0/2048