«Апти встал и крикнул оккупантам: „Сдайтесь нам в плен!“. И в этот момент они выстрелили и попали ему в грудь и в щеку. Он упал на лицо и погиб» — из воспоминаний боевика отряда братьев Ахмадовых о бое с 6 ротой Псковского десанта. А на фото уже другая война, 2014 год, южнее Луганска, август, разбитая в бою с псковичами же украинская БМП-2.
Тральщик «Разведчик» был дитя холодной войны. Его построили в 70-е годы в Ленинграде, когда самым вероятным вариантом вступления в бой считалось отражение нападения НАТО. Многие корабли той эпохи в итоге не побывали в настоящих столкновениях, некоторым выпали и боевые операции, но судьба «Разведчика» была извилистой по любым меркам.
ОРИГИНАЛ Кшиштоф Подгурский, «Польская мысль»
Сегодня, как и обещал, подробнее о том, как российские войска прорвали южное кольцо Авдеевской крепости .
Постепенно раскрывается история захвата несколько дней назад, казалось бы, неприступной укрепленной украинской позиции, построенной вокруг базы отдыха «Царская охота» на юге города-крепости Авдеевка. Это был ключевой, наиболее укрепленный узел обороны Авдеевского укрепленного района.
Украинская армия выбрала эту позицию и усиленно ее укрепляла с 2014 года. Именно с этого направления, со стороны миллионного Донецка, ожидалось нападение пророссийских ополченцев из самопровозглашенной Донецкой Народной Республики, а затем наступление российской федеральной армии.
Украинские саперы и специалисты инженерных войск построили здесь в соответствии с новейшим фортификационным искусством комплексную укрепленную позицию с сетью укрытий, блиндажей, огневых точек и крытых подземных ходов. Все покрыто сетью минных полей, мин-ловушек, противотанковых и противопехотных заграждений.
Артиллерия крепостного гарнизона отработала участки заградительного огня на участке «Царская Охота». Гарнизон укрепленной позиции был вооружен минометами, ПТРК и гранатометами, а также многочисленными пулеметами. Все это прикрывали многочисленные дроны, в том числе FPV, постоянно кружившие над полем боя и атакующие даже отдельных российских солдат.
Несмотря на сильный огонь российской артиллерии, в том числе тяжелых 203-мм орудий и 240-мм минометов 2С4 «Тюльпан», а также бомбардировки с воздуха, украинский гарнизон на протяжении почти двух лет успешно отражал все попытки атак российских войск. Позиция крепости «Царская Охота» вместе с позицией «Бывшая часть ПВО» и позицией «Чебурашка» составляют главную линию обороны южного кольца Авдеевского укрепрайона.
В этих обстоятельствах российские военные, под влиянием советов бойцов из Донецка, обратились к инженерной документации этого района времен СССР. Там был обнаружен старый, частично затопленный и заглубленный канализационный коллектор — труба диаметром 80 см. Ее решили сделать средством для успешного взятия укреплений «Царской Охоты».
В течение нескольких недель, пользуясь погодными условиями, прикрывая шум работы артиллерийским огнем, саперы и строительные бригады вручную прочищали трубу и укрепляли ее. Сточные воды откачали. Были сделаны вентиляционные отверстия. Ожидалось также, что отрицательные температуры и плохая погода приостановят работу украинских беспилотников.
Метеорологи сообщили, что 17 января 2024 года погода будет ожидаемо плохой. Ночью около 150 солдат-добровольцев из отдельного штурмового батальона «Ветераны» Добровольческого корпуса спустились в люк и стали на коленях передвигаться внутри коллекторной трубы.
Русские солдаты приложили огромные усилия, чтобы продвинуться по трубе замерзшей канализации, и в полной темноте прошли два километра! Они двигались, стараясь сохранять тишину, в то время как снаружи российская артиллерия сознательно вела огонь, чтобы заглушить и замаскировать звуки из трубы. Они крались незаметно, продвигаясь вглубь украинских позиций.
Прим Е.Н.: Из тг-канала «Военкор Котенок»:
Сточная труба проходила под железной дорогой, прямо под опорными пунктами противника и выходила в жилую зону Авдеевки.
Продвижение и работа в трубе (расчистка, подготовка выходов на поверхность) стали возможны только с кислородными баллонами. На передовую доставили специальные буры, инструмент для выкорчевывания, сварочные аппараты и т. д. В трубе делали специальные воздуховоды для прохода бойцов, готовили закладки с бк и снаряжением. Работы велись только под прикрытием артиллерии во избежание обнаружения в условиях активного использования противником средств наблюдения.
Каждый военнослужащий в зимнем обмундировании имел при себе примерно 25-30 кг оружия, боеприпасов и снаряжения. После нескольких часов мучительного движения, прилагая нечеловеческие усилия, около 150 российских солдат оказались в центре украинской крепости и принялись уничтожать ошеломленный украинский гарнизон. Внезапность была полной. Большинство растерянных защитников «Царской охоты» погибли, а некоторые попали в плен.
Воспользовавшись элементом внезапности, российские солдаты посеяли панику и через несколько часов продвинулись по улицам южной Авдеевки. Возникла угроза окружения бывшей части ПВО, которая в результате 22 января попала в руки русских.
Командование крепости Авдеевка осознало, что позиция «Царская Охота» потеряна, спустя почти сутки, и начало контратаки, направленные на возвращение утраченных стратегически важных позиций. Почему так поздно? Русские зашли в тыл и перебили или взяли в плен весь гарнизон. Выражаясь языком «Трилогии» Сенкевича, «ни один свидетель поражения не уцелел» [такой пассаж есть в «Пане Володыевском» — прим. Е. Н. Но вообще, честно говоря, сомнительно: связь-то с позицией была явно потеряна раньше, а молчание рации — само по себе красноречивая реплика. Но вообще, поэтишно: все, все убиты, некому весть принести].
Командование Авдеевского укрепрайона начало контратаку резервов в составе примерно двух батальонов при поддержке американских боевых машин Bradley. Несмотря на бешеные атаки и жертвы украинских воинов, безжалостно сражающиеся россияне, получив подкрепления, удержали захваченные позиции.
Эти подкрепления, позволившие остановить бравадно контратаковавших украинцев, благодаря усилиям и жертвам русских саперов продвигались по разминированным дорогам сквозь обширные украинские минные поля, прикрывавшие «Царскую охоту». Погода также благоприятствовала россиянам, а у украинских операторов дронов были плохие условия работы.
Таким образом, русские войска дерзким образом прорвали южную линию укреплений Авдеевского укрепленного района.
Российская Авдеевская наступательная операция, продолжавшаяся более 3 месяцев, вступила в новую фазу, требующую от украинцев оттягивания дополнительных резервов и перехода на новые, более слабые линии обороны внутри Авдеевской крепости.
ОРИГИНАЛ Арис Руссинос, UnHerd
В стихотворении Томаса Харди «Сближение близнецов», написанном в 1912 году о гибели «Титаника», великому лайнеру и айсбергу было суждено встретиться в роковых объятиях:
Alien they seemed to be:
No mortal eye could see
The intimate welding of their later history,
X
Or sign that they were bent
by paths coincident
On being anon twin halves of one august event
Тем не менее, каждому из них, начиная с их постройки на верфи в Белфасте и ледниковых образований тысячи лет назад, было суждено встретиться в этот роковой момент: технологии и холодная, безжалостная природа объединились в единое целое.
Аналогичный пример, безусловно, можно привести и в отношении войны и социальных сетей. В эссе, написанном до войны на Украине, я утверждал, что сочетание социальных сетей с высококачественными кадрами дронов войн в Сирии и Карабахе привело к слиянию онлайн-энтузиастов и технологий, так что «дроны, камеры и социальные сети, таким образом, стать единой, интегрированной системой вооружения, гибридным полуавтономным прокси-сервером, столь же полезным и дешевым в эксплуатации, как и одноразовые прокси-серверы, сражающиеся на земле». Сирийскую войну можно рассматривать как вооруженную репетицию войны на Украине, черновой набросок процессов и технологий, которые позже полностью раскроют свой ужасный потенциал. И нигде это не проявляется так очевидно, как в сочетании жестоких кадров с дронов с социальными сетями и массовых смертей с активными онлайн-фандомами.
Поскольку на данный момент с каждой стороны на поле боя погибло более 100 000 человек, война на Украине уже является самой кровопролитной войной в Европе со времен Второй мировой войны. Но есть одна мрачная веха: этот конфликт, несомненно, превосходит любую войну в истории: он должен стать рекордсменом по наибольшему количеству человеческих смертей, зафиксированных на камеру. Благодаря повсеместному распространению с обеих сторон дешевых гражданских дронов, используемых для разведки поля боя и обнаружения целей, траншеи восточной Украины наблюдаются в до сих пор невообразимых масштабах. А настроив дроны так, чтобы они сбрасывали гранаты с высокой точностью — тактика, впервые использованная ИГИЛ в конфликтах в Сирии и Ираке — обе стороны могут выслеживать, преследовать и убивать отдельных солдат с легкостью видеоигры, обмениваясь видеозаписями в формате HD со своими фанатами
Последствия для самих солдат легко представить. Сознание того, что за каждым вашим шагом наблюдает неотвратимый небесный робот, поджидающий вас, чтобы убить, — это чистый ужас. Но самое поразительное воздействие, безусловно, оказывается на тех, кто делится отснятым материалом. Характер видеороликов не похож ни на что из предыдущих войн: кадры с дрона, парящего на небольшом расстоянии над жертвой, невыносимо интимны: в последние секунды своей жизни цель смотрит в камеру — на вас, прямо в ваши глаза. Вы смотрите на него сверху вниз: вы дрон. Это создает иллюзию, что вам дарована власть над жизнью и смертью, и вы скользите по грязным окопам восточной Украины, как ангел смерти. Есть что-то непристойное и ужасное в том, чтобы получить доступ к этим последним, жалким моментам человеческой жизни, мучительное ощущение, что это то, что нельзя видеть, не говоря уже о том, чтобы наслаждаться.
И тем не менее, если вы следите за войной на Украине в твиттере, это означает, что ваша лента перемежается любовно отснятыми сценами смерти, о которых западные энтузиасты делятся грубыми шутками — о человеческих существах, возможно, невольных призывниках. Нишевые интернет-сообщества, такие как [вырезано, чтобы не делать рекламы — Е.Н.] на Reddit, делятся видеороликами с такими названиями, как «Дрон бросает гранаты на орка без штанов» или «От гранаты, брошенной на орка, его шлем лопается», для удовольствия своих подписчиков. Пролистывая Твиттер, можно увидеть такие посты, как «18+ Оператор дрона довел орка до самоубийства», в которых одинокий российский солдат, загнанный в угол дроном, стреляет в себя. «Последние секунды жизни орка перед тем, как он поймал гранату от дрона в своей крысиной норе», — злорадствует другой. Чтобы полностью стереть разницу между собой и дроном, удаленные интернет-потребители войны на Украине могут даже пожертвовать через Твиттер напечатанные на 3D-принтере «плавники» для своих гранат, на которых будет написано их собственное сообщение.
Какими бы жестокими ни были эти видео, они мало что расскажут вам о войне на Украине: одно бесконтекстное видео, на котором неизвестный умирает в канаве, во многом похоже на другое, несмотря на то, что оно говорит вам о ходе или исходе конфликта. Разница лишь в онлайн-ценителях отдельных смертей — молящихся, умоляющих, беспомощных, смирившихся, уползающих, оставляя кровавые следы. Эта онлайн-субкультура, маргинальная часть тех, кто следит за войной, не выполняет никакой аналитической функции. Вместо этого оно больше напоминает толпы на римских аренах, таращивших глаза на смерть осужденных: ведь и на них смотрели как на преступников, за гранью человеческого сочувствия. Пропагандистская ценность этих видео для украинского дела, конечно, сомнительна. Во избежание сомнений — или, скорее, чтобы избежать обвинений в пророссийских симпатиях со стороны энтузиастов этого странного и ужасного нового содержания — я хочу, чтобы Украина выиграла войну. Я понимаю, что для этого украинцам придется убивать и продолжать убивать тысячи российских солдат: вот что такое война. Но мне не особенно нужно и не хочется видеть каждую смерть в отдельности [умиленно: моралист ты наш — прим. Е.Н.]. Тот факт, что многие, по-видимому, так и делают, мало что говорит об Украине, но многое говорит о человеческой природе и до сих пор смутно понимаемой природе социальных сетей.
В первые бурные дни начала века, «арабской весны» Интернета, преобладало мнение, что социальные сети были созданы для того, чтобы объединять людей. Технологии и человеческая потребность в связи сливались воедино для продвижения человечества вверх. Однако любой, кто пользуется социальными сетями, наблюдает прямо противоположное: у этой среды существует естественная тенденция наживать врагов, часто по самым незначительным причинам. Самым популярным контентом в Твиттере на сегодняшний день является тот, который фокусируется на уничтожении и унижении политических противников: на этом строятся карьеры и зарабатываются состояния. В антропологии Интернета есть любопытный пробел в этом легко наблюдаемом процессе, в который каждый, кто пользуется Интернетом, заплывает каждый день, не задумываясь. Шум, который вызвало среди либералов приобретение Маском Твиттера, хотя и никогда не выражался явно, является продуктом именно этой динамики. Если бы социальные сети не были в первую очередь оружием, они бы не боялись, что сейчас они оказались в чужих руках и готовы быть направлены против тех, кто привык ими владеть.
Если война и социальные сети сейчас неразрывно переплетены, объединяемые внутренним удовлетворением от просмотра и обмена видеороликами об уничтожении ваших врагов, тогда можно объяснить особенности собственного внутреннего конфликта Америки. Обе стороны холодной гражданской войны ненавидят друг друга со всей страстью, однако открытый конфликт — за исключением периодов повышенной напряженности, таких как выборы или протесты BLM — необычайно редок. Несколько лет назад в Сирии я встретил американского добровольца, воевавшего на стороне курдских Отрядов народной самообороны. После окончания войны с ИГИЛ он вернулся домой, приняв участие в эксперименте CHAZ в Сиэтле, а затем был заключен в тюрьму за «призыв к оружию» в социальных сетях против республиканцев.
Каждая сторона сублимирует свою ненависть к другой в случайных актах насилия, которые подлежат тщательному изучению, распространению и обсуждению в социальных сетях. Американские консерваторы могут смотреть и делиться кадрами того, как люди, такие как Кайл Риттенхаус, убивают и ранят своих политических врагов и превращают его в героя своего дела, вознаграждаемого, как это свойственно американскому консерватизму, всевозможными прибыльными спонсорскими сделками. Если бы исход перестрелки был иным, американские либералы, несомненно, наградили бы своих виртуальных паладинов. При этом их желание самим взяться за оружие ослабевает: виртуальный симулякр облегчает это желание.
Даже самые случайные случаи смерти в результате перестрелок в Америке, значительно превышающие нынешнее число погибших в Сирии , немедленно и одержимо анализируются в поисках подсказок относительно того, к какой стороне гражданского конфликта в Америке можно отнести убийцу — возможно, он является латиноамериканским белым националистом? или он радикальный транссексуал? Смерти, которые не подпитывают эту войну интерпретаций, бессмысленны и быстро игнорируются: только онлайн-нарративы, в которые их можно вовлечь, придают убийствам цель. Твиттер оживает, пульсируя энергией, сразу после каждого злодеяния, поскольку каждая сторона ждет и надеется, что вина может быть окончательно возложена на их онлайн-противников. Как и война в Персидском заливе Бодрийяра, гражданская война в Америке одновременно реальна и нет. Это конфликт, в котором, как утверждал Бодрийяр, «виртуальное взяло верх над реальным» и где «мы все уже являемся стратегическими заложниками», оказавшимися в ловушке на поле интернет-битвы, «… экран, с которого нас буквально бомбардируют каждый день».
Опубликованная незадолго до начала войны на Украине книга « Радикальная война» академиков Мэтью Форда и Эндрю Хоскинса предупреждала, что слияние технологий смартфонов и современной войны означает, что «война в основном заключается в управлении вниманием населения и различных аудиторий» в «медийном спектакле». где «невозможно обнаружить эти возникающие формы войны в рамках существующих моделей репрезентации и способов видения мира». Смартфон и камера дрона полностью изменили войну, «заменив винтовку в качестве оружия для тех, кто массово участвует в войне» и «разрушив границу между теми, кто наблюдает за войной, и теми, кто в ней участвует».
Но война на Украине еще больше разрушила границы: теперь вы тоже можете сделать пожертвование на убийство российского солдата, а также посмотреть на его смерть и поделиться ею, и все это со смартфона, лежащего в вашей руке [другая рука в этот момент занята кое-чем иным — Е.Н.]. Точно так же невозможно использовать Интернет в 2023 году, не будучи в некотором роде участником холодной гражданской войны в Америке: точно так же, как американцы строятся в противостоящие фаланги, ожидая великой кульминации, которая, возможно, никогда не наступит, конфликт все еще в значительной степени виртуальный.
Оказавшись в ловушке Интернета, мы все, хотим того или нет, являемся участниками великой, бесконечной войны, охватившей весь мир. Как и в случае с каждой новой технологией, война выявила скрытую мощь Интернета и социальных сетей, закалила их и превратила в оружие ужасной силы, истинный потенциал которого мы только начинаем понимать. Только теперь они сходятся, как Титаник и айсберг, в своих роковых, предначертанных объятиях.
Михаил Кофман и Роб Ли, ресурс War on the Rocks
4 июня Украина начала долгожданное наступление . Операция стала проверкой решимости и способности к адаптации украинской стороны. Несмотря на упорное сопротивление, украинские силы добились стабильных успехов в общевойсковом бою против сильно укрепившихся сил. Основные усилия Украины сосредоточены на наступлении из Орехова с целью прорваться на юг мимо Токмака и в идеале достичь Мелитополя. В случае успеха это разорвет российские линии вдоль побережья Черного моря и поставит под угрозу маршруты поставок из Крыма. Вторая — в районе Великой Новоселки — это второстепенная наступательная операция, вероятно, направленная на Бердянск, также расположенный у побережья. Третье — вспомогательное наступление по флангам Бахмута дальше на север. Украина добилась здесь успехов, пробив позиции нескольких российских воздушно-десантных подразделений. Наступление набирает обороты, и многое еще не решено, но три месяца дают возможность подвести итоги операции.
Это превратилось в войну на выживание (В оригинале — War of tree lines, в буквальном смысле tree line — это граница среды обитания, выше которой деревья не выживают. В общем, здесь птицы не поют, деревья не растут — прим. Е.Н.), продвижение часто исчисляется сотнями метров. На поле боя доминируют артиллерийский огонь и беспилотники; небольшие группы пехоты продвигаются через густые минные поля, поле за полем, посадка за посадкой. Прогресс был прерывистым и медленнее, чем ожидалось, как признал президент Владимир Зеленский , а теперь и бывший министр обороны Украины Алексей Резников. Однако недавние успехи Украины показывают, что она со временем ослабила российскую оборону, используя преимущество в огневой мощи и высокоточном оружии большой дальности, чтобы постоянно оттеснять российские войска с их оборонительных позиций. Тем не менее, Украине нужно будет не только прорвать российские линии, но и использовать этот успех для достижения своих целей. Многое может решиться в ближайшие недели.
Как мы и другие предсказывали, такая операция должна была быть сложной и дорогостоящей. Без превосходства в воздухе, решающего преимущества в огневой мощи и при ограниченных возможностях для прорыва российских позиций любая армия столкнулась бы с аналогичными трудностями в такой операции. Это особенно справедливо в отношении сил, которые успели закрепиться и подготовить эшелонированную оборону, изобилующую минными полями и укреплениями. Украинские военные изменили тактику: от первоначальных попыток прорвать российские линии механизированным наступлением к использованию более привычного подхода, направленного на истощение, что позволило постепенно добиваться успеха. Со временем этот подход может сработать, и он работал у украинских вооруженных сил в прошлом, но каждое сражение имеет свой собственный контекст с разным набором условий, географии и действующих сил.
Украине нужно больше средств противовоздушной обороны , разминирования и подобной вспомогательной техники. Помощь Запада за последние 18 месяцев дала Украине сил, но она также ограничила ее возможности, в результате чего недостаточно обученным подразделениям пришлось противостоять хорошо подготовленной обороне без поддержки с воздуха. Однако проблемы связаны не только с возможностями и недостатками потенциала. Украинские военные продолжают испытывать сложности с масштабированием наступательных операций и проведением общевойсковых операций на уровне батальона и выше, при этом большинство атак осуществляется на уровне взвода или роты.
Единого ответа на вызовы, стоящие перед Украиной, не существует. Проблему нельзя сводить к нехватке западной тактической авиации. Более важными факторами остаются боеприпасы, обучение, предоставление необходимых средств и эффективное управление ресурсами в войне на истощение. Война требует регулярной адаптации, поскольку немногие планы выдерживают контакт с противником, но процесс адаптации в равной степени требует выявления того, что сработало, а что нет. Способность открыто обсуждать эти проблемы (что, на наш взгляд, не включает утечки в газеты из-за завесы анонимности) — это то, что отличает успешные военные силы от таких, как российские, которые часто фальсифицируют успехи и скрывают плохие новости. Действительно, плохое понимание того, как ведутся военные действия на Украине, и операционной среды в целом, может привести к ложным ожиданиям.
Летнее наступление Украины сводится к балансу истощения с течением времени: у какой стороны больше резервов и кто сможет лучше управлять своей боевой мощью в длительной схватке. Чтобы поддержать военные усилия Украины, Вашингтон должен в первую очередь обеспечивать ее боеприпасами для интенсивной борьбы, предоставлять необходимые ударные системы большой дальности и средства обеспечения. Однако также следует извлечь уроки из этого опыта, решая долгосрочные вопросы, такие как обучение, помощь Украине в улучшении ее способности проводить масштабные операции и переход к использованию западной авиации вместе с соответствующими организационными изменениями, чтобы сделать ее эффективной. Также крайне важно, чтобы западные страны извлекли правильные уроки из развития и боевой деятельности новых украинских бригад для совершенствования будущих усилий по обучению.
Ситуация на поле
Наступление до сих пор представляло собой фазу формирования, начальную попытку прорыва, за которой последовал длительный период истощения с прерывистыми достижениями, что привело к более успешному продвижению, наблюдаемому в последние недели, поскольку обе стороны все чаще вынуждены использовать свои резервы. Перед наступлением Украина провела несколько недель в операциях по формированию условий для наступления, включая атаки на российские командные пункты, в том числе с использованием крылатых ракет воздушного базирования Storm Shadow, рейды на российскую Белгородскую область и различные диверсии. Они проводились, чтобы ослабить способность России защищаться и потенциально заставить Москву перенаправить силы в сторону от направления основных усилий Украины. Первоначально наступление началось с локальных атак в районе Бахмута в середине мая, призванных привлечь туда российские войска путем постоянного давления на фланги. Затем украинские части предприняли попытку наступления по направлению Великой Новоселки на юге (у нас этот сектор привязывают ко Времьевке — прим. Е.Н.), после чего последовал удар из района Орехова на Запорожье.
Украинские войска добились успехов на флангах Бахмута, но первоначальное наступление на главном направлении на юге оказалось не таким успешным, как ожидалось. На второй неделе Украине удалось захватить ряд городов, расположенных к югу от Великой Новоселки, но дальнейшее продвижение было медленным [Ох. Тут, конечно, сову просто порвало на глобусе. Автор пишет «города», towns, хотя даже по приведенной им ссылке написано village, то есть, деревня. Причем речь идет конкретно о Сторожевом, с довоенным населением 96 человек — прим. Е.Н.].
На, как казалось, основном направлении удара с 47-й механизированной бригадой в качестве ударной силы к югу от Орехова в направлении Работино, наступление также на раннем этапе застопорилось. Большинство успехов было достигнуто на первой линии обороны России, но именно здесь российские войска сосредоточили свои усилия, что делает их особенно важными. Украинская атака создала выступ, который постоянно расширяется. На момент написания этой статьи украинские силы ослабили обороняющиеся российские подразделения и демонстрируют признаки того, что они, возможно, прорвали главную линию обороны возле Вербового, но детали пока оценивать рано. [текст написан 4 сентября, так что уже можно судить, прорыв ли это — прим. Е.Н.] Украинские силы недавно освободили Работино и продвинулись к востоку от него, то есть, продвижение примерно десять километров с момента начала наступления. В районе Великой Новоселки глубина продвижения была такой же.
Первоначальный план Украины представлял собой попытку продвинуться по нескольким направлениям, чтобы выявить слабые места, которые могли бы указать лучшее место для прорыва главного оборонительного пояса России. Поэтому вполне вероятно, что Украина стремилась заставить русских бросить в боя резервы, тем самым снижая способность российских вооруженных сил реагировать на прорыв. Вместо того, чтобы проводить прорыв на конкретном участке, украинское командование решило распределить силы, чтобы создать дилемму для русских.
[Забавно, конечно, что тут автор вообще не задается вопросом, насколько это было адекватным решением. Украинская-то армия тоже должна была использовать для этих наступлений свои резервы, прекрасно зная, что именно эти отвлекающие удары без достаточного усиления и поддержки могут привести к наиболее тяжелым потерям при минимуме результатов — Е.Н.]
Пять из первых девяти новых бригад, обученных и оснащенных НАТО, были задействованы в начале наступления. 47-я и 33-я механизированные бригады наступали южнее Ореховского направления в составе 9-го корпуса, а на Велико-Новоселковском/Времьевском направлении вели бой 37-я бригада морской пехоты , 31-я и 23-я механизированные бригады. Их поддерживали закаленные, более опытные подразделения, сражавшиеся бок о бок с ними. Поддержку у Великой Новоселки оказывали подразделения 68-й егерской бригады , 35-й и 36-й бригад морской пехоты, а также 120-й, 110-й и 129-й бригад территориальной обороны. На ореховском направлении в состав подразделений обеспечения входили 15-я бригада Нацгвардии , 128-я горно-штурмовая и 65-я механизированная бригады . Судя по всему, первоначальный план Киева заключался в том, чтобы 9-й корпус быстро продвинулся к первой главной линии российской обороны к югу от Орехова, прежде чем использовать свой второй эшелон — 10-й корпус — для прорыва, а затем использовать оперативную группу резервных бригад. В резерв вошли ранее существовавшие и вновь сформированные аэромобильные и десантно-штурмовые бригады, в частности 46-я и 82-я .
Украина направила на восток подразделения нескольких других бригад, обученных на Западе. В их число входят 22-я механизированная бригада под Бахмутом , 32-я механизированная бригада на Купянском фронте , 21-я механизированная бригада на Кременском фронте. Похоже, эти три не входили в состав первых девяти новых бригад, что может объяснить, почему их направили под Бахмут на линию фронт Кременная-Сватово в Луганской области, а не на главное направление на юге. Совсем недавно части 43-й механизированной бригады и 38-й бригады морской пехоты засветились в районе Сватово и на Велико-Новоселском направлении соответственно.
Большая часть боевых действий внутри городов, освобожденных Украиной [опять «города» — прим. Е.Н.], велась более опытными бригадами, за исключением усилий 47-й механизированной бригады и, в последнее время, 82-й десантно-штурмовой бригады. Аналогично, продвижение можно увидеть и по Бахмутскому направлению, где участвуют более опытные украинские подразделения, не имеющие новой западной техники, такие как 24-я и 28-я механизированные бригады; 3-я, 5-я, 92-я штурмовые и 80-я десантно-штурмовые бригады. Действительно, похоже, что некоторые из новых бригад использовались для замены частей опытных бригад на фронте Кременная-Сватово, чтобы их можно было использовать в районе Бахмута. Украинские силы специальных операций также поддерживают наступление, штурмуя российские траншеи и действуя дронами для обнаружения и уничтожения целей. В наступлении Украины на Работино принимали участие подразделения 73-го Центра специального назначения ВМФ , а в районе Бахмута, как сообщается, продолжают действовать группы 3-го и 8-го полков специального назначения.
Хотя невозможно достоверно узнать, какая часть сил была задействована, на данный момент большинство украинских бригад, которые, как ожидается, будут задействованы в наступлении, включая резервные подразделения десантников, тем или иным образом вносят свой вклад в борьбу . Неясно, перебрасывает ли Украина дополнительные силы с других фронтов, хотя некоторые недавние сообщения предполагают, что это может быть так. Россия также разместила в Херсонской области стратегические резервы, в том числе 7-ю гвардейскую горно-штурмовую дивизию и 76-ю гвардейскую десантно-штурмовую дивизию, а также элементы своей Днепровской оперативной группы.
Трудный старт
Украина, вероятно, располагает большей боевой мощью для продолжения атаки, но более тяжело оснащенные подразделения действительно были задействованы в начале операции, и первоначальная атака была не просто разведкой или зондированием, а, скорее, целенаправленной попыткой быстрого прорыва передовых позиций России. Действительно, 47-я механизированная бригада 9-го корпуса , возможно, является лучшей новой бригадой, оснащенной боевыми машинами пехоты Bradley M2A2. На изображениях также видно , что в первых атаках бригады принимали участие танки Leopard 2A6, а также редкие минно-травные машины Leopard 2R и Wisent, что указывало на то, что приоритетом было ореховское направление, а не просто разведывательная или отвлекающая операция.
Первоначальное наступление пало жертвой множества проблем планирования, разведки и координации, которые широко освещались в новостях . Однако, изучая эти проблемы, важно отметить, что любая западная армия, вынужденная использовать подразделения, прошедшие всего лишь несколько месяцев обучения, столкнулась бы с такими же проблемами.
У одного украинского подразделения возникли проблемы, из-за которых оно опоздало на пару часов к началу штурма. Это означало, что подразделение перешло в наступление спустя много времени после того, как был открыт подавляющий артиллерийский огонь, в результате чего его наступающие силы оказались уязвимыми для неподавленной российской артиллерии и противотанковых управляемых ракет. Предполагалось, что это наступление произойдет под покровом темноты, но вместо этого оно произошло ближе к рассвету, что свело на нет преимущество, обеспечиваемое превосходными возможностями ночного видения западной бронетехники. Другое украинское подразделение приняло дружественные части, удерживавшие его фланг, за передовую линию русских и в замешательстве вступило в бой с дружественными силами. Другая группировка ночью дезориентировалась, смешав строй, что сделало ее уязвимой для огня российской артиллерии и противотанковых управляемых ракет. В некоторых случаях войска натыкались на мины, отклонившись от полос, расчищенных саперными машинами. Эти проблемы были характерны не для всего наступления, а для первоначальных этапов.
Некоторые комментаторы предположили, что первоначальный штурм не был основным усилием, и спустя три месяца некоторые все еще характеризуют наступление как «находящееся на ранней стадии».Это свидетельствует о сохраняющейся проблеме непонимания того, как обычно действуют украинские силы. Украинская бригада в наступлении на практике зачастую представляет собой наступающие две-три роты, усиленные бронетехникой и частями поддержки. Усиленная рота или ротная тактическая группа является основным действующим лицом штурма. Но даже в этом случае координация затруднена и подвержена сбоям, как показало первое наступление. Чтобы спланировать такого рода действия, нужна целая бригада. Значительное увеличение масштабов является непростой задачей для украинских сил, особенно среди новых бригад, которым не хватает опыта и подготовки командного состава. Первоначальное нападение было настоящей попыткой прорыва, а не разведкой боем или пробой сил, но оно не увенчалось успехом.
Например, в районе Бахмута во многих механизированных атаках Украины участвуют от одного до двух отделений при поддержке двух танков. Украинские танковые части, согласно нашим полевым исследованиям, редко группируются на уровне рот из-за риска потерять слишком много танков сразу. Танковые бои случаются редко. Танки проводят большую часть своего времени, поддерживая пехоту и ведя огонь с закрытых позиций. Обычно они действуют парами или взводами, поддерживая атаки пехоты. Это наступление в основном характеризовалось атаками пехоты на уровне взводов. Несмотря на свой размер, бригады часто имеют ограниченное количество взводов и рот, прошедших штурмовую подготовку, что ограничивает силы, доступные для выполнения таких задач. Украинские силы проводят механизированные атаки, когда позволяют условия. Однако российские минные поля, противотанковые средства и артиллерия остаются мощной угрозой всякий раз, когда Украина сосредотачивает боевую мощь вблизи российских позиций. Эта реальность резко контрастирует с ожиданиями того, что сотни танков или боевых машин пехоты ворвутся на российские позиции в кинематографической атаке.
Западная критика, часто появляющаяся в форме анонимных утечек со стороны официальных лиц, иногда утверждает, что Украина не будет массировать силы и не примет неизбежные потери в результате такого наступления. При этом не учитываются реальные ограничения возможностей вооруженных сил использовать силы в больших масштабах. Соединенные Штаты неверно истолковали это как невыполнение обязательств. Проблемы Украины, связанные с масштабированием использования сил, невозможно преодолеть за несколько месяцев обучения и предоставления западного оборудования. Украинские вооруженные силы преуспевают в мобильной и позиционной обороне. ВСУ также очень эффективны в тактике небольших подразделений и использовании огня для ослабления российской армии. Учитывая проблемы, с которыми новые бригады столкнулись вначале, атаки бригад с использованием нескольких батальонов вместо рот, вероятно, усугубили бы проблемы с координацией и привели бы к большим потерям. Также не учитывается тот факт, что большие потери штурмового подразделения могут существенно повлиять на способность бригады продолжать операции. Это особенно актуально для новых бригад, в состав которых не входят ветераны.
Решения украинского командования проистекают из понимания того, в чем заключаются их сильные стороны, учитывая организационные возможности, опыт, качество сил и ограниченные возможности для поддержки более масштабного наступления. Западные усилия по обучению оказались ограниченными, но украинские подразделения, готовящиеся на Западе, не всегда получают подготовку, соответствующую тому, как они фактически будут сражаться на Украине, используя те же системы, тактику, методы и процедуры. Частично это связано с тем, что западные усилия по обучению не могут обязательно воспроизвести указанные условия. Все это указывает на необходимость дальнейшего совершенствования западных программ тренировок — чтобы они лучше соответствовали реалиям этой войны и тому, как украинские силы ее ведут, — но также и для лучшего понимания оперативной обстановки.
Попытка Украины прорвать российские линии в первые дни наступления не привела к решительному результату, но она стала важным экзаменом — смогут ли недавно сформированные бригады, получившие западное оснащение и прошедшие западное обучение более эффективно преодолеть подготовленную российскую оборону. В наступлении также впервые использовалась корпусная структура, помогающая координировать логистику различных задействованных бригад, с общим оперативным или «фронтовым» командным уровнем над корпусом. Это был рискованный стратегический выбор. Риск усугублялся назначением новых бригад для ведущей роли на двух наиболее ожидаемых направлениях наступления и планом, предусматривающим операции в ночное время. Кроме того, главным направлением наступления Украина выбрала Ореховско-Токмакский район, который является наиболее укрепленным сектором российской обороны. [Здесь напрашивается, честно говоря, вопрос, который автор не задает: а почему вы вообще выбрали для удара самый укрепленный участок, о котором было заранее известно, что он наиболее прочный — прим. Е.Н.]
Перед этими подразделениями стояла сложнейшая задача: наступать в условиях хорошо подготовленной обороны с плотными минными полями, окопавшимися войсками, многочисленными противотанковыми управляемыми ракетами, барражирующими боеприпасами и ударными вертолетами, поддерживающими российские позиции.
Однако, как показывают наши исследования на Украине, новым бригадам не хватало достаточной сплоченности подразделений и опыта, в результате они совершали ошибки, которые опытные бригады допускали реже. Набранными недавно были не только пехотные батальоны и штурмовые части, но и артиллерия и вспомогательные силы, а у личного состава бригад не было достаточно времени для подготовки. Эти бригады также состояли из недавно мобилизованного личного состава, многие из солдат не имели военного опыта, а также офицеров, набранных из других частей. Новые бригады не были знакомы с местностью и ранее не дислоцировались в этом районе. Просить их провести первый штурм, в некоторых случаях ночью, было непростой задачей.
Проблемы новых бригад вынудили другие части, в том числе менее хорошо оснащенные подразделения национальной гвардии, приступить к выполнению возложенных на них задач, в некоторых случаях полностью заменяя их на линии. Действительно, даже плохо оснащенные подразделения территориальной обороны, которые обычно используются для обороны, брали города в рамках контрнаступления [по ссылке речь идет о Нескучном (733 жителя до войны) на Времьевском выступе. Строго говоря, это сомнительный пример успехов ТРО: российские войска отступили оттуда, потеряв позиции на флангах. Бои в селе, о которых писала пресса, это уже выдавливание российских арьергардов, основные силы к тому моменту уже ушли. Так что этот успех на себя могут записать скорее какие-то регулярные части ВСУ — прим. Е.Н.].
Примечательно, что некоторые новые бригады показали себя лучше. После первых неудач 47-я механизированная бригада сумела адаптироваться и продвинуться вперед, а 82-я десантно-штурмовая бригада, похоже, добилась успеха вскоре после своего ввода в бой. Вероятно, это связано с тем, что их подготовка и оснащение были приоритетными среди новых бригад, и, возможно, из-за того, что 82-я бригада приняла участие в наступлении гораздо позже [это связано с тем, что к моменту, когда в бой ввели 82-ю бригаду, на этом участке уже с обеих сторон лежал живой на мертвом и мертвый на живом; если бы свежая бригада с горой техники не добилась бы вообще ничего, вот это был бы скандал — прим. Е.Н.]
Истощение, ведущее к срыву
По прошествии первой недели операция перешла в фазу истощения, мало чем отличающуюся от наступления в Херсоне. Украинские силы ослабляют российскую оборону артиллерийским огнем, HIMARS, беспилотниками и избранными ударами ракет Storm Shadow по значимым целям. Украина также пытается перекрыть поток российских поставок из Крыма, нанося удары по мостам и железнодорожным станциям, в том числе по Крымскому мосту, как сообщается, с помощью военно-морских беспилотников. Между украинскими и российскими артиллерийскими частями разыгрался напряженный контрбатарейный бой с участием HIMARS. Последние все чаще используются для контрбатарейной борьбы из-за улучшения навыков украинских войск нацеливаться на тыловые объекты России и, вероятно, распределения систем HIMARS по отдельным подразделениям.
Несмотря на естественную тенденцию сосредотачиваться на освобожденных населенных пунктах, баланс истощения важнее для перспектив украинского наступления, чем что-либо еще. Эта война последовательно демонстрировала сложность организации общевойскового наступления против подготовленной обороны, а истощение сил оказалось ключевым фактором маневренной войны. Отчасти это связано с неспособностью одной стороны добиться превосходства в воздухе над другой, но проблему нельзя сводить к одному этому фактору. Учитывая многоуровневые оборонительные линии, минные поля и окопы России, маловероятно, что украинские военные смогут добиться прорыва, не причинив сначала высокого уровня истощения обороняющимся российским силам. Тем не менее, этот процесс не обязательно линейный, и оборонительные линии могут рухнуть, если для их защиты не будет доступных сил, или если резервы не смогут развернуться вовремя.
В некоторой степени этот подход благоприятствует тому, как воюет Украина, хотя он и не отражает того, что, возможно, хотели видеть западные союзники. Украинские силы предпочитают последовательные атаки, делая огонь решающим элементом и используя маневр, в меньшей степени используя огонь в качестве вспомогательного компонента маневренных сил. Украинская пехота вела наступление, как правило, в составе взводов и рот. Это болезненно медленно, и само по себе не может создать импульс, но украинские подразделения, как правило, лучше российских в ближнем бою [очень сомнительный тезис, на самом деле; буквально каждая армия уверена, что она лучше противника в ближнем бою, это вообще-то известное искажение восприятия — прим. Е.Н.]
Украина также, вероятно, меньше истощается, действуя небольшими спешенными подразделениями, но такое наступление предполагает меньше возможностей для достижения быстрого прорыва. Аналогично, благодаря проникающей разведке, наблюдению и рекогносцировке Украина со временем получает преимущество в контрбатарейной борьбе. Постоянное уничтожение и ослепление огня российской артиллерии с помощью радаров противобатарейной борьбы помогли Украине создать видимое огневое преимущество.
Украина убила несколько российских генералов в результате ракетных ударов Storm Shadow и нанесла удары по логистическим узлам и ключевым мостам. Эти удары усложнили российские операции, позволив добиться продвижения, но сами по себе ракеты большой дальности не являются панацеей. Одной из причин является российская адаптация после внедрения систем HIMARS в прошлом году, усиление узлов командования и управления, рассредоточение логистики и направление поставок непосредственно на фронт. Мощная диверсионная кампания с целью изолировать театр военных действий, сосредоточив внимание на российских коммуникациях, могла бы иметь больший эффект. Однако четыре месяца ударов ракетами Storm Shadow позволяют предположить, что задача перерезать российские линии снабжения с помощью одних лишь ракет сложнее, чем некоторые могут поверить.
Истощение вызывает к жизни плохие заголовки в газетах, но такая тактика позволяет использовать сильные стороны Украины, в то время как попытки масштабировать наступательные маневры в таких сложных условиях не способствуют этому. Однако это обременительно в контексте траты расходников, что заставляет Вашингтон, наконец, разрешить производство улучшенных обычных боеприпасов двойного назначения.— кассетных боеприпасов, из-за отсутствия в наличии фугасных снарядов. Другого способа удовлетворить потребности Украины в артиллерийских боеприпасах нет. Это было важнейшее решение, продлевающее доступные сроки и дающее Украине возможность добиться успеха. Они также более эффективны против сил, находящихся в открытых и обитаемых траншеях. Однако запас снарядов предназначен не только для наступательных операций. Он будет использоваться для поддержания военных усилий Украины в течение следующего года, пока производство на Западе не увеличится в достаточной степени. Это говорит о том, что основными факторами, влияющими на наступление Украины, по-прежнему могут быть наличие боеприпасов и сил.
Непростая задача
На юге российские военные создали систему полевой обороны. На практике это означает формирование минных полей, опорных пунктов, бетонированных траншей, бункеров и многочисленных опорных пунктов с коммуникационными траншеями между ними. Российские силы также априменили неприятные нововведения — например, траншеи-ловушки, заминированные взрывчаткой, которую можно взорвать дистанционно, как только они будут заняты украинскими солдатами. Российские противотанковые расчеты установили перед своими позициями камеры для обнаружения наступающей украинской техники, а также вырыли туннели, которые можно использовать для переброски боеприпасов, техники и личного состава. Они регулярно контратакуют утраченные позиции, хотя общая стратегия заключается не в том, чтобы сохранить линии любой ценой.
Минные поля представляют собой одну из самых больших проблем для наступления Украины, мало чем отличающуюся от ситуации, с которой российские подразделения столкнулись зимой в Угледаре. Согласно нашим полевым исследованиям, российские войска установили больше мин, чем обычно предусмотрено российской доктриной. Перед позициями отдельных российских рот обычно имеются минные поля с сотнями или тысячами противотанковых мин ТМ-62М. Они устанавливали три мины ТМ-62М друг на друга специально для уничтожения, а не просто повреждения минных катков и тралов, используемых для прорыва машин и танков. Их дополняет ТМ-83. Это противотанковые мины фугасного действия, часто размещаемые в рядах деревьев для поражения танков и бронетехники сбоку, когда они едут по грунтовым дорогам, которые часто идут параллельно.
Эти противотанковые мины часто смешиваются с противопехотными минами для нанесения большего ущерба при выводе из строя техники, в том числе с нажимными минами ПМН-4, ограничивающими минами ОЗМ-72 , а также минами направленного осколочного действия МОН-50 и МОН-200. Российские силы также используют авиабомбы ФАБ-100 и ФАБ-250 в качестве импровизированных фугасов. Россия дистанционно устанавливает мины с помощью артиллерии, систем минных закладок ИСДМ « Земледелие» и даже беспилотников , таких как ПОМ-3 и ПФМ-1.противопехотные мины. Они используются для заполнения полос, расчищенных украинскими саперами, и минирования дорог за линией фронта Украины. Украинские машины разминирования являются приоритетной целью для российских обороняющихся и групп противотанковых управляемых ракет. Это заставило Украину использовать их более осторожно.
Честно говоря, тут можно только руками развести. Русские построили классическую линию полевой обороны — коварство-то какое. Трудно понять, что из этого вообще было непредсказуемо. Очевидно, что вопрос «А что мы будем делать вот с этим» должен был получить ответ еще до, собственно, наступления, и автору даже не приходит в голову задать вопрос, почему этого не произошло. Понятно, что да, это все мешает наступлению, но ведь ничего из этого не было неочевидно перед его началом. В действительности, мы часто браним отечественную военную школу за то, что она исходит из предположения, что противник слепой, глухой и тупой. Как показывает практика, чужая военная школа не чужда такой же беды. Правда, у нас обычно не принято списывать это на чрезвычайное коварство врага, тут же оказывается неожиданностью, что за полгода можно редуты возвести — прим. Е.Н.
Украинские пехотные подразделения успешно атакуют российские позиции, но мины вынуждают их двигаться медленно и целенаправленно, чтобы добраться до них. Даже когда пехотные подразделения могут продвигаться пешком, необходимо расчищать полосы движения для подъезда техники. Это усложняет эвакуацию раненых для наступающих пехотных подразделений и затрудняет переброску других вспомогательных средств, таких как противовоздушная оборона, логистика и артиллерия, ближе к линии фронта, которые имеют решающее значение для поддержания динамики. Кроме того, эти минные поля нивелируют преимущества Украины в возможностях ночного видения, которые дают БМП «Брэдли» и танки «Леопард». [См. выше — у некоторых подразделений атака сорвалась именно из-за того, что была организована ночью — прим. Е.Н.] По данным украинского бриг. генерала Александра Тарнавского, командующего наступлением на юге: «Как только там появлялась какая-либо техника, русские сразу же начинали ее обстреливать и уничтожать. Поэтому разминирование проводилось только пехотой и только ночью». Наличие мин, даже когда пути расчищены, оказывает психологическое воздействие на продвигающиеся силы, что усложняет большинство боевых задач.
Российская оборона также оказалась сильнее, чем ожидалось, что заблокировало первоначальные атаки. Как также сказал Тарнавский : «По моему мнению, русские считали, что украинцы не пройдут эту линию обороны. Готовились больше года. Они сделали все, чтобы эта территория была хорошо подготовлена». Это отличается от боев в Херсоне в прошлом году, где запасные линии были хорошо укомплектованы, а передовые позиции быстро сдались. На юге российские подразделения плотно разместили противотанковые управляемые ракеты вдоль передовой линии. Они защищаются, используя беспилотники для наблюдения, активно используя артиллерию, нанося удары противотанковыми управляемыми ракетами пехоты и подразделений спецназа, а также ударными вертолетами Ка-52, «Ланцетами» и импровизированными ударными дронами, переделанными из коммерческих БПЛА, FPV-дронами и планирующими бомбами, сброшенные с российских истребителей и бомбардировщиков. Ка-52 , беспилотники с видом от первого лица и удары «Ланцет-3» представляют собой пагубную проблему, поскольку наступающим силам при атаке не хватает такого же прикрытия ПВО и РЭБ.
Россия также начала развертывание модернизированных вертолетов Ка-52М, которые могут запускать противотанковые ракеты «Вихрь-1» и противотанковые ракеты большей дальности за пределы досягаемости украинской тактической ПВО. Во многих случаях танк или бронемашина после подрыва на мине обездвиживается, а затем уничтожается ударными вертолетами или дронами. Россия вынуждена нормировать использование артиллерии из-за нехватки боеприпасов, но по-прежнему использует артиллерийский огонь и авиацию для срыва наступления. Хотя минные поля можно пробить, их прорыв, когда обороняющийся имеет хорошо организованное наблюдение и может применять артиллерию и высокоточное оружие, обходится дорого.
В конце июля Украина начала использовать части 10-го корпуса для наступления на ореховском направлении на юге. После более чем месяца наступления на юге в основном небольшими спешенными подразделениями украинские силы снова предприняли попытку механизированного наступления подразделениями ротного уровня, особенно к востоку от Работино. Украинские военные, вероятно, надеялись задействовать 10-й корпус после того, как 9-й корпус уже прорвал первую главную линию обороны. В состав 10-го корпуса входят обученные НАТО 116-я , 117-я и 118-я механизированные бригады, а также 3-я и 14-я бригады Национальной гвардии. Хотя эти бригады 10-го корпуса в значительной степени заменили 9-й корпус на фронте, 47-я механизированная бригада 9-го корпуса продолжает сражаться и недавно помогла освободить Работино.
В середине августа Украина, судя по всему, начала переброску подразделений из своих резервов , в том числе 46-й аэромобильной и 82-й десантно-штурмовой бригад. Добавление этих подразделений, похоже, дало более решительные результаты, поскольку украинские силы освободили сильно укрепленный город Работино и продолжили наступление на юг и восток.
Текущая ситуация нестабильна. Геолокированные кадры и репортажи показывают, что украинские силы, возможно, разведывательное подразделение, продвинулись мимо противотанковых заграждений на первом рубеже «линии Суровикина» в направлении Вербовое. Хотя неясно, являются ли это всего лишь небольшими спешенными силами или Украине удалось прорвать эту оборону. Украинские силы также продвинулись к Новопрокоповке и ее восточному флангу. Украинские военные, похоже, сосредоточены на дальнейшем ослаблении российской обороны и расширении выступа, поскольку наступление на узком фронте может сделать ее силы уязвимыми для контратак на флангах. Возобновившееся нападение действительно указывает на изменение динамики, заставляя российских военных реагировать, чтобы попытаться стабилизировать ситуацию.
Ближайшие недели, вероятно, окажутся решающими, поскольку битва зависит от имеющихся резервов и решимости. Несмотря на недавние наступления в Старомайорском и Урожайном, украинские силы находятся примерно в 11 километрах от главной линии обороны по великоновосёлковскому направлению, и, похоже, вместо этого они перебросили ресурсы на ореховское направление. Хотя расстояние до «основных линий обороны» является менее важным показателем, чем истощение сил. Самое главное — это то, где российские силы решат сконцентрироваться и укомплектовать свою оборону.
Хотя 82-я и 46-я бригады добились результатов, им помогли другие подразделения, которые провели недели в боях в этих районах. Российское командование, похоже, обеспокоено и также развернуло резервы. Есть признаки того, что Россия перебросила подразделения из 7-й и 76-й десантно-штурмовых дивизий ВДВ, а также других сил к этой оси. Российские военные, вероятно, приняли это решение после того, как Украина начала использовать свои резервные подразделения, что снизило риск сильного украинского наступления в других местах. Недавние наступления Украины, судя по всему, в основном осуществляются спешенными подразделениями, но для того, чтобы набрать обороты, им придется снова использовать механизированные формирования. Это станет проверкой того, создали ли недели истощения, установления преимущества в огневой мощи и глубоких ударов по мостам, логистике и узлам управления необходимые условия для украинского прорыва. В частности, решающую роль может сыграть способность Украины эффективно подавлять и ослаблять российские противотанковые возможности.
Для России проблема проста: окопы имеют значение, если они укомплектованы людьми. Если их силы деградируют и им не хватает резервов, эта оборона замедлит, но не помешает продвижению Украины. Это также зависит от того, решит ли Россия использовать свои резервы для контратак или укомплектовать многочисленные линии обороны. Для Украины основная задача заключается не в прорыве российских линий, а в том, чтобы сделать это с достаточными силами в резерве, чтобы использовать эту брешь для достижения своих целей.
Оборона России: доктрина или глупость?
Несмотря на видимость, Россия не осуществляет настоящую глубокоэшелонированную оборону. Российские силы созданы для такой защиты, которая позволяет обороняющемуся ослаблять атакующего по мере его продвижения, обменивая пространство на истощение. Они построили три оборонительных пояса, минные поля между ними, коммуникационные траншеи и укрепленные оборонительные пункты между ними. Вероятно, это было видение генерала Сергея Суровикина (и его имя дало название этим оборонительным линиям). Но Суровикин здесь не главный. Начальник Генштаба — генерал Валерий Герасимов. Он последовательно демонстрировал низкий уровень военных навыков и слабое понимание того, что могут и не могут делать российские войска, совсем недавно во время неудачного российского зимнего наступления. Русские войска решили обороняться в предполье линии Суровикина, концентрируя свои усилия на удержании первой линии обороны и городов, которые ее усиливают. Чтобы внести ясность, отметим, что на первой линии имеются обширные укрепления, включая сети туннелей. Следующие линии включают вырытые техникой траншеи, противотанковые рвы, «зубы дракона» и, вероятно, еще несколько минных полей. Решение России обороняться впереди было на руку Киеву, поскольку оно позволило украинской артиллерии истощить развернутые российские подразделения.
В России действует стратегическая концепция «активной обороны», часто упоминаемая Валерием Герасимовым, она поощряет маневренную защиту и контратаки. Возможно, это то, что мы наблюдаем сейчас в исполнении российских сил. По сути, активная защита предполагает постоянное взаимодействие с противником, а не упор на статическую или позиционную оборону. Оборона России характеризовалась регулярными контратаками, которые также истощали ее бронетехнику и имеющиеся маневренные силы. Российские военные проводят ротацию войск на линии фронта, но эта сила постепенно истощается. С другой стороны, Украина также потратила значительную боевую мощь на борьбу на первой линии обороны России, прежде чем достичь других оборонительных полос и окопов. Таким образом, ход этой битвы во все большей степени определяется тем, у кого больше всего резервов и кто со временем реализует лучшую стратегию управления силами.
Российские силы последовательно контратаковали во время контрнаступления Украины. Хотя в некоторых случаях им удавалось вернуть города, захваченные украинскими подразделениями, или предотвратить консолидацию прорывов, их стратегия агрессивна и дорогостояща. Учитывая нехватку имеющихся сил, подход России был агрессивным и самоуверенным. Российские подразделения часто сражаются перед своими лучшими укреплениями, вместо того, чтобы использовать их для получения преимущества. Они могут отступить, если окажутся в невыгодной позиции, но этот подход несет серьезные риски: если российские силы потерпят слишком истощены, удерживая передовые позиции или контратакуя, чтобы вернуть их, они рискуют оставить свои силы слишком слабыми, чтобы должным образом защитить основную оборонительную линию. Таким образом, «активный» подход заблокировал продвижение Украины, но ценой истощения российской обороны перед тем, что считалось «основными линиями». Следовательно, смотреть только на то, прорвала ли Украина оборонительные линии, — неправильный способ оценивать прогресс этого наступления. Большая часть боевых действий и истощения произошла на первой линии обороны России, которую Украина прорвала в районе Работино и возле Вербового.
Тут можно поспорить; именно поспорить. Отход из предполья оправдан под нажимом радикально превосходящих сил противника. Но если противник терпит поражение, с чего бы отходить из предполья. Автор сам говорит о том, что ВСУ ведут наступление ограниченными силами, так чего бы ради отходить, если нажим еще недостаточно силен, — прим. Е.Н.
У России есть значительные силы на Украине, но их качество существенно различается, и значительная часть этих сил состоит из полков мобилизованных [из кого, интересно, состоит по мнению автора украинская армия — прим. Е.Н.]. На юге, судя по всему, линия фронта в основном удерживается смесью регулярных танковых и мотострелковых полков, мобилизованных частей, морской пехоты и «Шторма Z» — отрядов, укомплектованных осужденными. Подразделения «Шторм Z» распределяются по мотострелковым ротам для использования в качестве расходуемой пехоты переднего края, обычно вдоль первой линии обороны. Морская пехота и более боеспособные мотострелковые войска удерживают опорные пункты и города и используются для контратак. Российская оборона состоит из эшелонированных в глубину батальонов, остальные находятся в тылу. Кроме того, на ореховском направлении, как сообщается, обороняются подразделения 22-й и 45-й бригад спецназа. Эти подразделения, судя по всему, играют ключевую роль в обнаружении целей для артиллерийских ударов и обеспечивают более высокий противотанковый потенциал обычным подразделениям с противотанковыми ракетами и барражирующими боеприпасами.
При соприкосновении некоторые российские подразделения бежали, но другие удерживали свои позиции, даже находясь под давлением наступающих украинских сил. Это усложняет задачу интеграции в оценке мягких факторов и нематериальных активов, таких как моральный дух, поскольку наблюдаемые эффекты могут быть противоречивыми и их трудно обобщать. Некоторые российские подразделения терпят поражение от более мелких украинских подразделений, некоторые покидают позиции, а другие удерживают линию и контратакуют. Плохой моральный дух, безусловно, поражает российские войска — с сопутствующими последствиями для сплоченности и эффективности действий — но он еще не настолько серьезен, чтобы дестабилизировать их позиции и тем самым позволить Украине добиться значительного продвижения [здесь трудно не напомнить автору, что число пленных по обе стороны несопоставимо, и украинские солдаты оказываются в плену в разы чаще, чем российские. Так что по поводу боевого духа я бы на его месте вообще поостерегся выступать — прим. Е.Н.]
Например, как мы узнали в ходе полевых исследований в июне 2023 года, российский 291-й мотострелковый полк (42-я дивизия 58-й общевойсковой армии) защищал ключевой участок фронта южнее Орехова, включавший Работино. По состоянию на конец июня он был усилен отрядом «Шторм», двумя отрядами зеков «Шторм Z», несколькими ротами и разведывательными группами из 1430-го мотострелкового полка мобилизованных территориальных войск, ротой из 71-го мотострелкового полка, частями батальона «Ахмат», и батальоном 810-й бригады морской пехоты.
Россия, похоже, добавила в штат полка четвертый мотострелковый батальон, которому, как и другим батальонам, не хватает бронетехники, чтобы обеспечить больше пехоты. По сравнению с довоенной структурой, состоящей из трех мотострелковых батальонов, 291-й оборонялся силами, близкими к шести или более пехотным и мотострелковым батальонам, а также танковому батальону и другим вспомогательным средствам.
Полк оборонялся двумя эшелонами. Первый удерживали два мотострелковых батальона, усиленные менее хорошо оснащенными и укомплектованными ротами 1430-го мотострелкового полка и отрядами «Шторм Z», а также батальоном более элитной 810-й бригады морской пехоты, защищавшей Работино. Второй эшелон состоял из двух мотострелковых батальонов, а танковый батальон находился в резерве. Другой мотострелковый батальон полка был переведен в тыл для получения новой техники и личного состава, а дополнительные роты из 1430-го мотострелкового полка, вероятно, могут быть переброшены для восполнения потерь в первом эшелоне. На фронте полка также действуют подразделения 22-й бригады спецназа.
По сравнению с обороной русских в начале войны, 291-й мотострелковый полк защищал меньший фронт — примерно 11 километров — и с дополнительными подкреплениями имел достаточные силы для поддержания второго эшелона обороны, а также резерва. Он также мог позволить себе ротацию батальонов, когда они истощались, поэтому точные подразделения и состав менялись за последние два месяца. Действительно, похоже, что Россия решила не производить ротацию полков, удерживающих линию фронта, а вместо этого ротировать роты и батальоны из других формирований. Это справедливо как для элитных подразделений морской пехоты, так и для полков мобилизованных территориальных войск. 291-й полк располагался за хорошо укрепленными подготовленными позициями, плотными минными полями, противотанковыми рвами и другими препятствиями. Таким образом, 291-й полк был лучше подготовлен к отражению атак, не требуя привлечения дивизии или резервов более высокого уровня. Это контрастирует с российскими войсками в Харькове в сентябре 2022 года, когда некоторые российские подразделения были укомплектованы только на 20%, и у них не было сплоченной оборонительной позиции. Как только первоначальная линия была прорвана, украинские войска смогли быстро продвинуться вперед. Теперь положение складывается для Украины менее благоприятно.
Укрепления российских войск в Бахмуте
Украинские силы также продолжили наступление на флангах Бахмута после серии успешных контратак в середине мая, когда силы «Вагнера» захватили западные кварталы города. Первоначально эти контратаки были направлены против относительно слабых российских воинских частей, которые были переброшены из Угледара для охраны флангов частей «Вагнера». Прибывшие русские воинские части были плохо подготовлены, а слабая координация с силами «Вагнера» затрудняла их оборону. Однако, как сообщается, все силы «Вагнера» были заменены в Бахмуте в начале июня, и сейчас в этом районе переброшена большая часть российских воздушно-десантных сил, включая подразделения 31-й, 11-й и 83-й десантно-штурмовых бригад, а также 106-й и 98-й воздушно-десантных дивизий. Под контроль Минобороны вернулись и российские воинские части, приданные «Вагнеру» во время штурма города.
Украинские подразделения в Бахмуте добились продвижения, особенно 3-я штурмовая бригада, которая продвинулась к Клещеевке. Кроме того, российские части на этом направлении, судя по всему, несут большие потери, в том числе 31-я десантно-штурмовая бригада, отведенная от линии фронта. У российских военных было меньше времени для подготовки обороны в этом районе по сравнению с югом. Однако российские мины и артиллерия по-прежнему мешают украинским силам. В отличие от южного направления, украинские части в районе Бахмута почти все представляют собой опытные бригады, большая часть которых провела большую часть зимы в обороне вдоль линии фронта. Эти подразделения, вероятно, продолжат добиваться тактических успехов, но более глубокое продвижение в этом направлении может потребовать привлечения дополнительных бригад и ресурсов. Действительно, за последний месяц на линии фронта в районе Клещеевки были интенсивные бои, но мало движения.
Проблема продолжающейся битвы за Бахмут заключается в том, что эту возможность невозможно использовать без вывода подразделений из боев на южном направлении. В тылу Бахмута Россия лучше выстроила линии обороны, что делает прорыв маловероятным. В Бахмуте многие из лучших подразделений Украины сражаются во вспомогательном наступлении, в то время как ее более новые и менее опытные подразделения находятся на стратегически важном направлении на юге. Хотя атаки Украины вынудили Россию направить крупные силы для защиты Бахмута, у России все еще были другие резервы, которые она могла бы направить на юг. Потери, нанесенные российским воздушно-десантным войскам, могут подорвать будущий наступательный потенциал России, но украинские бригады также могут быть истощены к зиме. Похожая ситуация сложилась в прошлом году, что привело к месяцам боев местного значения после того, как линия фронта замерзла.
О компромиссах в стратегии
Бахмут играет важную роль в этом наступлении, и не только из-за недавнего продвижения там Украины. Киев принял решение сделать ставку в летнем наступлении на недавно обученные бригады, которые получили технику НАТО, вместо опытных подразделений. Киев выиграл время для обучения этих новых бригад, оставив свои опытные бригады на передовой зимой и весной, часто с минимальной ротацией. Многие из лучших бригад Украины сыграли ключевую роль в защите Бахмута, в том числе 3-я штурмовая и 93-я механизированная бригады. По сравнению с другими участками фронта, бои в Бахмуте были менее благоприятными для украинских защитников после того, как «Вагнер» взял под свой контроль фланги в январе и феврале 2023 года. Когда российские войска вышли на дистанцию прямого огня по дорогам, ведущим в Бахмут, удерживаемый украинскими войсками, пополнение запасов, эвакуация раненых и переброска подразделений в город стали более опасными и дорогостоящими.
Украина выделила несколько бригад для удержания города, не включая дополнительные подразделения, удерживающие фланги и ведущие из него дороги. Украинские силы, сражавшиеся в городе, столкнулись с худшим коэффициентом истощения, чем силы на флангах. Хотя соотношение потерь варьировалось, мы оцениваем его как примерно от 1:3 до 1:4 потерь украинцев и русских в ходе боя [мне прям интересно, на основании каких соображений — прим. Е.Н.].
Упор «Вагнера» на «расходные материалы» — плохо обученных и экипированных каторжников .— был более эффективен в городской местности, чем на открытом поле, особенно когда украинские войска удерживали возвышенности. Силы Вагнера использовались для наступлений, а не для защиты, и не должны были заполнять линию фронта на юге. И наоборот, Украина могла бы удержать высоты к западу от города, имея гораздо меньше подразделений и ресурсов. Пытаясь удержать Бахмут, Украина взяла на себя борьбу на истощение в сложных условиях, при этом значительный процент российских потерь приходится на «расходники». По иронии судьбы, проблемы России начались всерьез, когда российским войскам пришлось защищать Бахмут.
И наоборот, если бы более опытные украинские бригады получили новую технику, они, возможно, не допустили бы многих ошибок, которые новые бригады допустили в начале контрнаступления. Они также смогли бы быстрее адаптироваться. Действительно, одна из причин, по которой Украина добивается большего успеха к югу от Бахмута, связана с 3-й штурмовой бригадой., которая продолжает продвигаться, несмотря на истощение. Но ее дальнейшее развертывание в Бахмуте, как и некоторых других лучших бригад Украины, несколько удивляет, учитывая, что приоритетным направлением наступления является Орехов. Конечно, вывод более опытных бригад с фронта во время зимнего наступления России был бы сопряжен с риском потери большей территории, и политические соображения и зарубежное восприятие вряд ли не имеют значения. В конечном счете, стратегия сводится к выбору, и у Киева не было ни бесплатных, ни безрисковых вариантов.
Наблюдатели также утверждают , что Украина добилась бы большего успеха, если бы получила истребители F-16. Западная авиация, несомненно, помогла бы Украине во время этого наступления, если бы украинские летчики начали обучение на этих самолетах в начале войны. Даже если бы это произошло, они, возможно, не оказались бы решающими из-за обширной системы ПВО и тактической авиации России. Истребители F-16 в конечном итоге помогут Украине бороться за воздушное пространство, но наличие западных самолетов не дает автоматически возможности достичь превосходства в воздухе.. Слишком часто авиация рассматривается как талисман, как будто она может решить любую проблему на поле боя. То, чего могут достичь американские военно-воздушные силы, не является репрезентативным для типичных западных военно-воздушных сил из-за обширных инвестиций США, которые были сделаны в средства обеспечения, вспомогательные возможности, организационный потенциал и опыт интеграции воздушно-наземных операций. Эти эффекты вряд ли будут исходить только от F-16, и их эффективность также зависит от имеющихся ракет и дополнительных систем. Стоит отметить, что и сами Соединенные Штаты в последние десятилетия не сталкивались с мощной системой противовоздушной обороны, подобной российской.
Общевойсковые операции, координирующие действия авиации и сухопутных войск, гораздо сложнее, чем просто интеграция пехоты, бронетехники и артиллерии. Вооруженные силы Украины доктринально и структурно ориентированы на решительное применение огня сухопутных сил, а не авиации. В западных странах часто бывает наоборот. Это не означает, что западные вооруженные силы могли бы добиться большего успеха в этом наступлении, но необходимо прояснить, насколько вооруженным силам необходимо измениться, чтобы достичь превосходства в воздухе, и какие типы эффектов часто ассоциируются с западной авиацией. Таким образом, достижение превосходства в воздухе — это нечто большее, чем просто наличие самолетов и хорошо обученных пилотов. Мы считаем, что Украина справится с этой задачей. F-16 обеспечат гораздо лучшую интеграцию с западными системами вооружения и дадут украинским ВВС возможность оттеснить российскую авиацию дальше за передовую линию войск. Поэтому приобретение F-16 является важным шагом, и чем раньше Украина сможет переключиться на использование западных платформ, тем лучше.
Аналогичным образом, Украина широко использовала в этом наступлении крылатые ракеты воздушного базирования Storm Shadow, дальность действия и полезная нагрузка которых аналогичны долгожданным армейским тактическим ракетным системам малой дальности. Сама по себе Storm Shadow внесла заметный вклад, но не доказала, что она «меняет правила игры». Адаптация русских также усложнила картину. Российские военные больше не полагаются на огромные склады боеприпасов вблизи линии фронта. Вместо этого боеприпасы часто забираются грузовиками на железнодорожных станциях в Крыму или России и передаются в подразделения на Украине. Точки перевалки регулярно меняются, и ракетный удар не вызовет такого же уровня нарушений поставок, как это произошло летом 2022 года, когда впервые прибыл HIMARS.. Тем не менее, российская логистика по-прежнему потенциально уязвима в Крыму и гораздо дальше в тылу России.
Украина не может просто перекрыть российские линии снабжения ракетами большой дальности и вытеснить российские войска. Если бы это было так, Украине вообще не было бы необходимости в крупном наступлении. В Херсоне системы HIMARS более четырех месяцев контролировали российские маршруты снабжения через реку Днепр. В итоге российские войска могли обеспечивать свою логистику с помощью единственного моста и паромной сети и в конечном итоге более 30 000 солдат отошли. Российские позиции в Запорожье имеют в тылу сухопутные коридоры, идущие на восток и юг, связывающие с Крымом. Даже когда они находятся в пределах досягаемости ствольной артиллерии, коммуникации оказалось трудно перекрыть.
Последние 18 месяцев боевых действий иллюстрируют то, что западным странам необходимо разработать долгосрочный план по поддержанию и совершенствованию военных усилий Украины, вместо того, чтобы возлагать надежды на следующую систему вооружения, которая будет введена на поле боя. Например, армейская тактическая ракетная система была бы полезным дополнением к арсеналу Украины и должна быть предоставлена, но необходим более целостный подход к увеличению украинского потенциала. Часто речь идет больше об основах: большее количество М113, Хамви, легкого транспорта, оборудования ночного видения и разминирования в совокупности может оказать большее воздействие, чем любая одна передовая система вооружения.
Выход за пределы наступления
Запад мог бы сделать многое раньше, чтобы увеличить оборонно-промышленный потенциал, достаточный для поддержания военных усилий Украины. Например, европейским странам не нужно было ждать 13 месяцев, чтобы начать делать серьезные инвестиции в производство артиллерии. То же самое можно сказать и о расширении программ обучения. Недавний опыт Украины показывает, что создание боеспособных подразделений — это нечто большее, чем западные боевые машины пехоты и более мощные танки. Они спасли много жизней, и мотивированные солдаты Украины могут быстро перенять западные системы, но это может привести к ошибочному предположению, что время, необходимое для подготовки сплоченных подразделений и их командиров, также может быть значительно сокращено. Непонятно, почему подготовка к летнему наступлению Украины должна была быть такой сжатой, а не чем-то, что было начато гораздо раньше, в 2022 году.
Если посмотреть на то, где сегодня находится наступление, то решение Украины истощить российские силы огнем и постепенно продвигаться небольшими подразделениями сыграло в ее пользу. Это изнурительная борьба. Боевая мощь и резервы, имеющиеся у обеих сторон, сыграют значительную роль в определении исхода. Наступление Украины не закончилось и не провалилось. Перспективы Украины зависят от того, насколько хорошо западные страны снабдят украинские военные силы осенью, заменят утраченное оборудование и предоставят необходимые средства — прежде всего, артиллерийские боеприпасы. В конечном счете, планируя свою поддержку, западные страны также должны думать не только о наступлении, а не занимать выжидательную позицию. Это включает в себя изучение уроков этой весны и лета, чтобы повысить шансы Украины в будущих наступлениях.
Западу следует внимательно относиться к упущению важных моментов принятия решений, которые оказали глубокое влияние на ход войны, ограничивая возможности в дальнейшем. Решения о будущей поддержке должны были быть приняты задолго до начала этого наступления, если исходить из того, что оно вряд ли положит конец войне. Вместо этого после этого наступления может последовать еще один цикл боевых действий на истощение, за которым последует еще одна волна усилий по восстановлению наступательного потенциала Украины. Короче говоря, Запад не оценил время, необходимое для восстановления военного потенциала или предоставления Украине решающего преимущества.
Недавняя анонимная критика со стороны чиновников, распространяющая отдельные сюжеты в прессе, вместо того, чтобы способствовать открытой дискуссии о проблемах и успехах Украины, обнажает устойчивые проблемы в этой войне: во-первых, это отсутствие понимания Западом того, как сражаются украинские войска. Второй, который тесно связан с этим, — это недостаточное присутствие Запада на местах, чтобы обеспечить более тесную координацию или даже бесценное понимание, которое могли бы предложить наблюдатели на поле боя. Западные столицы стремились продолжить войну на Украине, избегая присутствия внутри страны, которое включает поддержку частных подрядчиков или инструкторов. Чтобы внести ясность: на Украине существуют западные подрядчики и компании, действующие независимо, но это не то же самое, что усилия, санкционированные и поддерживаемые правительством. Можно сделать гораздо больше, не принимая непосредственного участия в боевых действиях или не размещая на местах военнослужащих. До сих пор осторожный подход имеет четкие пределы своей эффективности. Поддержки Запада до сих пор было достаточно, чтобы предотвратить поражение Украины, и, возможно, она нанесла стратегическое поражение России, но недостаточно, чтобы гарантировать победу Украины. Независимо от исхода этого наступления, западные страны должны четко осознавать тот факт, что это будет долгая война. Взятый вместе западный индустриальный и военный потенциал значительно превосходит российский, но без политической воли он не конвертируется в реальные результаты.
«Карпатская сечь» не стала самой известной или устойчивой украинской националистической организацией. С момента ее провозглашения до разгрома венгерскими войсками прошло всего несколько месяцев. Однако за это время Карпаты побыли настоящей горячей точкой, а кадры «Сечи» и ветераны прочно забытой войны в Карпатах всплыли в рядах будущей УПА.
Среди бела дня, на Николаевской улице, как раз там, где стояли лихачи, убили не кого иного, как главнокомандующего германской армией на Украине, фельдмаршала Эйхгорна, неприкосновенного и гордого генерала, страшного в своем могуществе, заместителя самого императора Вильгельма! – Булгаков, «Белая гвардия»
Автор Джон Майкл Грир, писатель и неодруид. Кто такие неодруиды, посмотрите хоть в вики, это занятно, а еще любопытно было почитать комменты под статьей.
Мы превратили войну на Украине в сказку
Вы помните имперских штурмовиков из фильмов «Звездные войны» , расхаживающих в этих белых пластиковых доспехах? Когда Оби-Ван Кеноби в оригинальном фильме сказал, что никто другой не был таким метким, как имперские штурмовики, он явно пошутил, а у Люка Скайуокера еще молоко на губах не обсохло, чтоб такие шутки понимать. Единственное качество имперских штурмовиков, которое эти фильмы четко показывают, это их неспособность попасть даже в Звезду Смерти, находящуюся на расстоянии с крысиный хвост от них. Их работа состоит в том, чтобы наполнить воздух выстрелами и промахнуться. Они делают эту работу очень эффективно.
Любой, кто хоть что-нибудь знает о реальных перестрелках с участием профессиональных солдат, поймет, что это нереалистичная картина. Конечно, в бою встречаются и новички, но штурмовики-то должны быть компетентными. На практике они не должны делать ничего серьезного. Они созданы для того, чтобы создать иллюзию смертельной опасности, чтобы фальшивая героика главных героев выглядела чуть менее неубедительно для кинозрителей.
Конечно, у такого абсурда есть причина. Массовая культура в западных развитых странах сегодня так же густо напичкана моральным позированием, как и все то, что викторианские родители скармливали своим детям. В основе большинства популярных жанров основная предпосылка заключается в том, что Хорошие Парни всегда побеждают, а Плохие всегда проигрывают.
Колосс современной выдумки, Дж. Р. Р. Толкин, несет некоторую ответственность за все это. В своем программном эссе «О волшебных сказках» он обсуждал одну из центральных сюжетных схем сказок, которую он назвал «эвкатастрофа»: на более простом английском языке это внезапный невероятный поворот к лучшему, спасение, приходящее, когда все, казалось бы, потеряно. Как и следовало ожидать от набожного консервативного христианина, такого как Толкин, эта тема в конечном счете религиозна по своей природе — он описал воскресение Иисуса как окончательную эвкатастрофу — и она послужила основой для двух его гигантских сказок, «Хоббит» и «Властелин Колец».
Прим. Е. Н. Сам Толкин писал об этом так: Для обозначения этого чувства я создал термин «эвкатастрофа»: внезапный счастливый поворот сюжета, от которого сердце пронзает радость, а на глазах выступают слезы (я доказывал, что высшее предназначение волшебных сказок как раз и состоит в том, чтобы вызывать это чувство)
Отдадим ему должное, Толкин изо всех сил старался сделать свои эвкатастрофы как можно более правдоподобными. Большинство третьеразрядных подражателей Толкина, чья зловонная продукция компостирует мозги сегодняшним потребителям средств массовой информации, давным-давно перестали беспокоиться о таких мелочах. Неважно, насколько сильнее, умнее и лучше вооружены Плохие Парни; они должны проиграть, потому что они Плохие. И не имеет значения, насколько идиотским является план Хороших Парней, Плохие Парни обязаны совершать ошибки, которые позволят добиться успеха.
Когда кости катятся, вы знаете, что Гарри Поттеру всегда удастся сбросить Кольцо Всевластия из своего X-Wing в реактор Роковой Горы.
Такого рода глупости делают повествование унылым, но я убежден, что это также может привести к серьезным когнитивным нарушениям. Дети, воспитанные на постоянной диете из такого рода халтуры, склонны в конце концов думать, что мир устроен именно так. Если они выходят в реальный мир и несколько раз разбивают себе нос в кровь, они, как правило, лучше учатся тому, как оно на самом деле устроено, но если они живут в обществе, которое не позволяет им потерпеть неудачу, они вполне могут достичь зрелости, так и не усвоив этого полезного урока. Вместо этого их соблазняет синдром штурмовика: убеждение, что несмотря ни на что, вы неизбежно победите, потому что считаете, что морально превосходите своих врагов.
В наши дни нет недостатка в примерах синдрома штурмовика, но я собираюсь сосредоточиться на самом важном из них, на том, который справедливо обещает изменить мировой политический и экономический ландшафт в ближайшие годы.
Да, нам нужно говорить об Украине.
Это категорически не означает, что нам нужно говорить о том, кто претендует на роль Хороших и Плохих Парней. Неприятная правда состоит в том, что исход этой войны не зависит от того, какая сторона морально лучше другой. В реальном мире, с точки зрения военных побед и поражений, кто прав, а кто виноват, не имеет значения, когда пушка начинает грохотать.
Корни российско-украинской войны уходят в далекое прошлое, но для настоящих целей мы можем начать с 2014 года — когда в результате переворота пророссийское правительство Украины было свергнуто и заменено пронатовским. С установлением нового режима и после военного вторжения России на восток Украины, США и их союзники начали финансировать наращивание военной мощи, что сделало Украину второй по величине армией в Европе. Эта армия была вооружена и обучена с прицелом на массовый сдвиг в военном деле, который тогда происходил.
В 2006 году израильтяне предприняли одно из своих периодических вторжений в Ливан. К удивлению многих, ополчение «Хезболлы» расквасило им нос и вынудило отступить, не достигнув своих основных целей. ЦАХАЛ, как и любая другая современная армия того времени, использовал тактику, впервые примененную Вермахтом в 1939 и 1940 годах и усовершенствованную советскими и американскими военными в последующие годы: массированные атаки танков и мобильной пехоты при поддержке авиации, направленные в тыл противнику.
Что продемонстрировала «Хезболла», так это то, что срок годности этой тактики истек. Построив сеть подземных укрытий и городских опорных пунктов, они скрывались, пока израильский авангард проезжал мимо, затем выскакивали и начинали громить израильские подразделения внезапными засадами, используя новейшее оружие. Десять лет спустя украинские военные повторили эту тактику, построив обширную сеть оборонительных сооружений к западу от контролируемых Россией районов Донбасса.
Эта оборона была полезна, когда началось полномасштабное вторжение, лишив Россию быстрой победы и загнав ее в изнурительный тупик. Стратегически это была хорошая идея, но она содержала два серьезных недостатка. Во-первых, военные действия нужно было дополнить пакетом экономических санкций со стороны Запада, который смог бы подорвать экономику России и вынудить ее уйти. Во-вторых, предполагалось, что русские будут придерживаться военной доктрины, существовавшей до 2006 года, независимо от того, насколько плохо дела пойдут. Вот где впервые проявился синдром штурмовика. Лица, принимающие решения в Вашингтоне, Брюсселе и Киеве, убедили себя, что эти слабые места не имеют значения, потому что украинцы — хорошие, а русские — плохие.
Затем, в феврале прошлого года, разразилась война. Поначалу казалось, что реальность играет на руку Западу. Русские начали классическую операцию блицкрига, углубившись на украинскую территорию, но обнаружили, что украинцы отступили на подготовленные оборонительные линии и городские опорные пункты. Некоторые русские части потерпели досадные поражения; другие оказались чрезмерно растянутыми по фронту на враждебной территории и отступили. Тем временем США и ЕС ввели санкции против российской экономики.
Но именно тогда план пошел прямо под откос. Первая трудность заключалась в том, что большинство стран мира не стали поддерживать санкции. Некоторые, такие как Иран и Китай, враждебно настроенные по отношению к США, увидели в ситуации возможность показать средний палец своим врагам. Другие, такие как Индия и Бразилия, увидели в ситуации шанс продемонстрировать свою независимость. Третьи народы хотели русской нефти и хлеба и не хотели от них отказываться, поэтому действовали в соответствии со своими интересами, а не с нашими.
Однако была еще одна проблема с эффективностью санкций. Вы помните все те крупные корпорации, которые громко заявили об уходе с российского рынка? Они не могли забрать с собой свои торговые точки и инфраструктуру, поэтому русские просто переименовали их и продолжили работу. Например, компания по розливу безалкогольных напитков, частично принадлежащая Coca-Cola, теперь производит в России нечто под названием «Добрый-кола». По вкусу этот напиток очень похож на Coca-Cola, и находится в немного другой красной банке. Важным моментом является то, что прибыль от продаж «Добрый-Колы» и аналогичных продуктов и услуг не утекает к акционерам в США, а остается в России, где стимулирует российскую экономику. Пожалуй, это не то, что имели в виду элиты США и НАТО.
Но худшие новости для НАТО пришли с полей сражений. То, что там произошло, имеет для меня странное личное измерение. Несколько лет назад я написал эссе «Асимметричный тактический удар», о том, что происходит, когда армия становится слишком зависимой от сложных технологий, а ее враги выясняют, как подобрать болт с левой резьбой к этой хитрой гайке. Пример, который я использовал, относится к концу бронзового века, но урок можно применить и в более широком смысле: той армии, для которой нашли такой болт, грозит полная катастрофа, если она не сделает что-то, что большинство людей в наши дни даже не могут себе представить. Мое эссе незаметно распространилось среди людей, интересующихся подобными вещами, и у меня нет оснований полагать, что кто-либо в русском Генеральном штабе уделяет хоть немного внимания малоизвестным американским маргинальным интеллектуалам вроде меня. Тем не менее, факт остается фактом: когда украинцы выворачивали наизнанку российскую версию блицкрига, русские сделали именно то, что я предложил армии в такой ситуации: они прибегли к более старой форме ведения войны, которая не была бы уязвима для тактики хитрого болта на необычную гайку.
Вот почему русские отказались от своих глубоких ударов по территории Украины, отступили из уязвимых районов вокруг Харькова и Херсона, начали массовую мобилизацию и значительное расширение своей и без того крупной военной промышленности, а также приступили к строительству укрепленных оборонительных рубежей для обороны территории, которую они захватили. Тем временем российское правительство укрепило связи с Ираном и Северной Кореей — двумя странами, которые имеют крупную военную промышленность, автономную от западных технологий и капитала.
То есть, поскольку новая украинская тактика сделала невозможным для русских новое издание Второй мировой войны, русские перешли на тактику Первой. Оборонительные рубежи и городские опорные пункты, на которые опирались украинцы для поражения колонн русских танков, не обеспечивали такой же защиты от массированных артиллерийских обстрелов русских. Пока российская армия перевооружалась для нового (точнее, старого) способа ведения войны, наемные подразделения — наиболее известное из них ЧВК Вагнера, но были и другие — приняли на себя основную тяжесть боевых действий, опробовали тактику Первой мировой войны против окопавшихся украинских войск в Бахмуте и победили.
Это поставило Украину и ее сторонников из НАТО в очень затруднительное положение. В боях в стиле Первой мировой войны побеждает сторона с крупнейшей военной промышленностью и самым большим резервом рекрутов. Россия имеет огромное преимущество по обоим пунктам. Во-первых, в странах НАТО больше нет политического консенсуса вокруг поддержки массового призыва на военную службу, в отличие от России. Во-вторых, в то время как США и их союзники демонтировали большую часть своих военных заводов в конце холодной войны, Россия этого не сделала, и у нее также есть хорошие друзья в Тегеране и Пхеньяне. Все это дает русским преимущество, с которым в ближайшее время не смогут сравниться страны НАТО.
Это не было той новостью, которую в НАТО хотели услышать. На самом деле это было послание, которое они не могли услышать. Прошло 70 лет — с момента окончания Корейской войны — с тех пор, как Соединенные Штаты и их союзники в последний раз вели сухопутную войну против крупной державы. Весь офицерский корпус НАТО получил свою подготовку и опыт в эпоху, когда у них было подавляющее превосходство над врагами, и они не представляли, как без этого воевать (даже тогда — приходит на ум Афганистан — они не слишком впечатляют своими победами) Именно тогда в игру действительно вступил синдром штурмовика, потому что НАТО никогда не приходило в голову, что Украина может проиграть — ведь это хорошие парни.
И поэтому элиты в Вашингтоне, Брюсселе и Киеве убедили себя в том, что русские не смогут нарастить свою военную промышленность до уровня, который позволил бы им годами вести окопную войну. (Помните все те уверенные сообщения, в которых утверждалось, что у русских вот-вот закончатся снаряды и ракеты?) Они говорили себе, что русские используют наемников, потому что их армия слишком деморализована и слаба, чтобы выдержать суровые боевые условия. Они разработали планы масштабного украинского наступления, чтобы переломить ход войны, и направили Украине больше оружия.
Контрнаступление началось 4 июня. Через два месяца стало ясно, что оно не удалось. Успешный штурм укрепленных позиций в современной войне требует трехкратного преимущества в солдатах в этом районе поля боя, большого преимущества в артиллерии и превосходства в воздухе. На Украине ничего из этого нет, и так или иначе никакая эвкатастрофа не спасла положение.
Русско-украинская война еще не окончена, и военная удача еще может повернуться лицом к Украине — хотя сейчас это выглядит очень маловероятным. Между тем история не ждет, пока выяснятся детали. В конце прошлого месяца главы 40 африканских государств собрались в Санкт-Петербурге, чтобы подписать соглашения, дающие России ведущее положение в экономических и военных делах второго по величине континента мира, в то время как министр обороны России находился в Северной Корее для переговоров дальнейшие сделки с оружием. Кажется, русские лучше знают, что делать вместо того, чтоб ждать чуда, которое избавит их от последствий собственных действий.
Ничто из этого не означает, что беспорядок в Украине — единственный способ, которым Синдром Штурмовика сформировал недавнюю историю; это просто самый очевидный пример прямо сейчас. Например, именно из-за синдрома штурмовика у многих людей случился нервный срыв, когда Дональд Трамп стал президентом в 2016 году, и их реакция сводилась к следующему: «Он плохой человек, он не должен побеждать!» . Впоследствии тот же фактор удерживал их от того, чтобы задаться вопросом, почему так много разочарованных избирателей были готовы согласиться на Трампа из всех людей в качестве альтернативы. Справедливости ради, синдром штурмовика также не редкость среди правых, где пронзительный моральный дуализм гораздо более распространен, чем вдумчивые дискуссии о том, как конструктивно справляться с каскадом кризисов, захлестнувшим сегодня Америку.
Действительно, трудно назвать что-либо в современной западной жизни, что не было бы причудливо искажено усилиями наших привилегированных классов, пытающихся притвориться героями своих собственных сиквелов «Звездных войн». Но урок, который шепчет ветер с Украины, заключается в том, что никому и ничему больше не нужно подыгрывать. Этот урок может дорого обойтись очень многим людям в недалеком будущем.
ОРИГИНАЛ: Дэвид Льюис, Foreign Affairs
Это один из самых восхитительных материалов, посвященных новым территориям, что я видел; наверное, самый восхитительный. Просто читал и слезами обливался. Не помню, когда испытывал столько злорадного восторга — прим. Е.Н.
В то время как Запад продолжает спорить по поводу предоставления дальнейшей помощи Украине, Россия незаметно укрепляет свой контроль над территориями, которые она оккупирует на юго-востоке Украины. Поскольку в 2023 году линия фронта стабилизировалась, Россия по-прежнему контролирует почти 18 процентов украинской территории, включая около 25 000 квадратных миль земли, захваченной с февраля 2022 года. Все ветви российского правительства участвуют в дорогостоящей и амбициозной программе по интеграции этих недавно оккупированных территорий. Кремль надеется создать на местах факты, которым Украине будет трудно бросить вызов ни с помощью военной силы, ни в ходе будущих мирных переговоров.
Россия торжественно аннексировала четыре украинские области — Донецкую и Луганскую на востоке страны, а также Запорожскую и Херсонскую на юге — в сентябре 2022 года, хотя ее военные не контролируют полностью ни одну из этих областей. С тех пор российские чиновники изменили управление территориями, находящимися под их контролем, проведя фиктивные выборы в сентябре прошлого года и назначив промосковских чиновников на всех уровнях. Армия технократов наблюдает за полным поглощением этих территорий, приводя их законы, правила, налоговую и банковскую системы в соответствие с российскими нормами и избавляясь от любых следов институциональных связей с Украиной. Номинальный переходный период продлится до января 2026 года, и к этому времени Кремль ожидает, что российская правовая, судебная и политическая системы вступят в полную силу в так называемых «Новых регионах».
Эта административная оккупация менее известна, чем сопровождающие ее насилие и нарушения прав человека. Но война России на Украине выходит далеко за рамки ее безжалостных ракетных ударов и атак беспилотников, ее легионов солдат и ее воинственной риторики. На оккупированной территории Украины бюрократы эффективно добивались согласия местных жителей. Несмотря на то, что некоторые люди сопротивляются, власти навязывают российское образование, культурную идеологическую обработку, а также экономические и правовые системы, чтобы еще теснее привязать эти земли к России. Чем дольше Россия оккупирует эти территории, тем сложнее Украине будет вернуть их.
ПОД РУССКИМ ИГОМ
Вероятно, более половины довоенного населения недавно оккупированных регионов бежало после российского вторжения в 2022 году. Но почти всех тех людей, которые остались, российская система вынудила к определенному уровню сотрудничества. По российским данным, почти 90 процентов оставшихся жителей четырех аннексированных областей (около трех миллионов человек) теперь получили российские паспорта. У них нет выбора: вам нужен российский паспорт, чтобы открыть банковский счет, вести бизнес или получать социальные выплаты.
Оценить отношение и лояльность тех, кто живет в условиях российской оккупации, чрезвычайно сложно. Независимых СМИ или групп гражданского общества нет, а службы безопасности тщательно следят за социальными сетями. Но общество на недавно оккупированных территориях явно разделено. Меньшая часть людей служила в оккупационном режиме или публично занимала пророссийскую позицию, что часто соответствовало их довоенным настроениям. Но российские посетители недавно оккупированных регионов сообщают о тихой враждебности со стороны местных жителей. [реальность, конечно, сложнее: косые взгляды бывают, но людей с зетками тоже легко встретить — Е.Н.]
Украинские военные поддерживают вооруженное сопротивление за линией фронта во всех четырех областях, причем каждые несколько недель поступают сообщения о взрывах заминированных автомобилей, нацеленных на российских офицеров или местных коллаборационистов. Тем не менее, жестокие, но эффективные механизмы фильтрации русских — процедуры, в ходе которые проверяют биографию каждого человека, его опыт военной службы и политические взгляды — подавили народное сопротивление. Большинство людей просто пытаются выжить и не оказаться «на подвале», как местные жители называют мрачную жестокость российских задержаний. Россия рада уходу потенциальных противников: для тех, у кого есть деньги, по-прежнему есть выход, позволяющий купить билет на регулярные чартерные автобусы с оккупированных территорий в Европу через Россию.
Те, кто останется, должны терпеть бесконечную пророссийскую агитацию и идеологическую обработку. Всякий раз, когда российские войска достигали нового города на Украине, они быстро захватывали телебашню. Они отключили украинские передачи и переключились на кремлевскую пропаганду. Российский журналист Александр Малькевич, подвергшийся санкциям США за попытки вмешательства в политику США в 2018 году, в июне 2022 года появился в оккупированных Россией Херсоне и Запорожье, чтобы открыть новые местные телеканалы и школу для молодых журналистов. Его местная радиостанция на оккупированных территориях транслирует патриотические музыкальные передачи для российских войск.
Мало кто из местных жителей может переварить эту вопиющую российскую пропаганду, поэтому они ищут альтернативы. Большинство людей пролистывают бесконечные каналы Telegram в поисках новостей. Этим приложением для обмена сообщениями пользуются все на оккупированных территориях, включая пророссийских чиновников и членов украинского сопротивления. Это ключевое поле битвы в пропагандистских войнах, а также механизм выживания для людей, застрявших под властью России. На местных каналах Telegram пользователи могут получать предупреждения о предстоящих ракетных атаках, узнавать, когда открыты банки, обсуждать, как улучшить подключение к Интернету или найти лучшее место, чтобы сделать маникюр. Сейчас Россия управляет всеми телекоммуникационными и интернет-сетями в аннексированных областях, поэтому многие украинские новостные сайты заблокированы. Люди используют виртуальные частные сети, чтобы обойти российские барьеры и получить доступ к украинским источникам, но со временем некоторые местные жители говорят, что их это больше не беспокоит. Некоторые жалуются, что украинские новости оторваны от реалий жизни в условиях оккупации.
В школах на оккупированных Россией территориях детям не избежать пропаганды. Их заставляют каждую неделю петь гимн России. Школы полностью перешли на русскую программу обучения, а украинский язык стал необязательным вторым языком. Старших школьников учат по новому российскому учебнику истории, в котором рассказывается, что Украиной управляют неонацисты и что так называемая специальная военная операция России в Украине была оправданным ответом на агрессию Запада. Некоторым родителям удается оставить своих детей учиться в украинских онлайн-школах, но это рискованно — согласно отчету Amnesty International, родители боятся, что их детей заберут, если обнаружат, что они учатся в украинских школах на удаленке.
Некоторые учителя отказались использовать новую российскую программу из-за задержаний и угроз. Но многие продолжают работать при новом режиме — по сообщениям, тысячи украинских учителей прошли обязательные курсы переподготовки в Крыму и в России. Их мотивы различаются. Некоторые могут быть ирредентистами, которые хотят быть частью более крупного российского государства. Другим, возможно, всегда не нравился переход к украиноязычному образованию, произошедший в последние годы, и они приветствовали возврат к русскоязычному обучению. Некоторые учителя, вероятно, считали, что смогут смягчить худшие аспекты российского образования, работая внутри системы, чтобы защитить своих учеников. Другие рассматривали российскую оккупацию как возможность повышения заработной платы и продвижения по службе. Многие люди остались в этих районах, потому что у них были пожилые родственники, которые не хотели переезжать, или потому, что они не могли жить в изгнании.
В условиях оккупации повседневные решения могут изменить жизнь. Выбор работать в школе, контролируемой Россией, или в любой другой местной организации, оставляет жителей открытыми для возможного судебного преследования за коллаборационизм. С момента принятия нового закона в марте 2022 года украинские власти уже возбудили не менее 6000 дел против предполагаемых пособников. Возможные наказания варьируются от запрета на будущую работу в государственных органах до серьезных тюремных сроков и конфискации имущества. Закон противоречив: он определяет сотрудничество настолько широко, что многие владельцы бизнеса или сотрудники местных органов власти рискуют подвергнуться судебному преследованию, как только Украина вернет себе их города и населенные пункты. По мере продвижения украинских войск более высокопоставленные деятели часто сбегали, поэтому перед судом оказывались в основном администраторы низового уровня или учителя. Многие из них — женщины, которые часто занимают такие посты в органах местного самоуправления и образования. Хотя большинство украинцев согласны с тем, что любой, кто занимает руководящую должность в российской оккупационной администрации, заслуживает всей силы закона, юристы и правозащитники обеспокоены тем, что закон слишком широко трактуется и играет на руку России.
[попросту говоря, российская сторона на подконтрольных территориях организует переподготовку учителей, украинская сторона организует репрессии — Е.Н.]
Когда российские войска были выведены из Херсона в ноябре 2022 года, тысячи украинцев, в том числе многие учителя, также уехали вместе с ними, подстегиваемые предупреждениями российской пропаганды о том, что они будут привлечены к ответственности как коллаборационисты.
[Уехало более ста тысяч человек. Треть населения Херсона с окрестностями, и как бы не половина с учетом того, что кусок области по-прежнему наш. Тут бы подумать, что это за такая оккупация, что с оккупантом убегают десятки процентов людей на территориях. Но это будет некрасиво для родной пропаганды, хехе — Е.Н.]
Россия делает ставку на то, что в долгосрочной перспективе украинские дети в этих регионах социализируются как русские патриоты. Украинских школьников отправляют в роскошные ознакомительные туры по России, организуют посещение туристических объектов и летних школ. В программах российского телевидения регулярно показывают, как детей из Донбасса или южной Украины принимают на фестивалях внутри России. Это неприятная пропаганда, но эти визиты, по крайней мере, кажутся в основном добровольными. Есть и гораздо более мрачные случаи, когда тысячи детей из Украины были незаконно депортированы в Крым или Россию во время боевых действий. Некоторые были незаконно усыновлены российскими семьями. Многие украинские семьи изо всех сил пытаются найти своих детей и вернуть их.
[А вот это просто прямая ложь, причем даже насквозь пропагандистский доклад Йельского университета на эту тему вынужден сквозь зубы признавать, что «депортация» была добровольным выездом. В Йеле были вынуждены замазывать этот факт эмоциональной риторикой и всяческим хайли-лайкли. Но обратите внимание, там хайли-лайкли, тут уже как об установленном факте, в итоге аудитории подают страшную сказку в расчете — чаще всего правильном — что никто не будет записывать ходы. См. разбор исходников этой истории здесь по ссылке — Е.Н.]
МНОЖЕСТВО ЩУПАЛЕЦ ОККУПАЦИИ
В завоеванных украинских городах, таких как Мелитополь или Мариуполь, Россия постепенно стирает все визуальные напоминания об Украине. В первые недели войны российские войска сбили украинские трезубцы и разрушили памятники, посвященные голоду, вызванному Советским Союзом, известному как «Голодомор», который унес жизни миллионов украинцев в 1930-х годах. Они закрасили везде украинские цвета — синий и желтый — российскими красными и синими. Россия стремится полностью обратить вспять кампании украинизации и «декоммунизации», которые прокатились по региону после 2014 года. Закон, принятый в мае 2015 года, предписывал убрать все советские и коммунистические символы и статуи и заменить десятки тысяч названий городов и улиц советской эпохи. В ходе кампании украинские власти снесли более 1000 статуй Ленина по всей стране. Теперь русские возвращают их обратно.
Улицы одержимо переименовываются. В Мариуполе площадь Свободы вновь стала площадью Ленина. Бульвар Меотида, опустошенная улица в центре греческой общины города, вернулась к своему прежнему неуклюжему названию советских времен — улице 50-летия Октябрьской революции. Университетская улица в Мелитополе была переименована в улицу Дарьи Дугиной, названную в честь крайне правой российской активистки и эксперта, погибшей в результате взрыва заминированного автомобиля в Москве в августе 2022 года. Названия улиц также отражают наследие идеологических баталий двадцатого века. В Мелитополе улица Дмитрия Донцова, названная в честь украинского политического мыслителя 1930-х годов с фашистскими взглядами, теперь носит имя Павла Судоплатова, печально известного сталинского секретного агента, который помог убить Льва Троцкого [вот это очень смешно, фашиста обидели — Е.Н.].
Война перекинулась и на культуру, где Россия проводит полномасштабную программу русификации, которая играет на существовавшей ранее напряженности по поводу языка и политики. Главный театр в Мариуполе был разрушен в результате одного из самых позорных злодеяний войны, когда в результате предполагаемого российского авиаудара в марте 2022 года погибли сотни мирных жителей. [Amnesty International сообщила, что установлена гибель десяти человек, ДНР сообщила о 14 погибших — прим. Е.Н.]
Театр перестраивается, но его труппа сейчас разделена. Одна группа переехала в Западную Украину, где ставит современные политические пьесы на украинском языке. Те, кто остался в Мариуполе, исполняют в местном молодежном центре непритязательные чеховские комедии на русском языке [«Непритязательные чеховские комедии», как это мило. В реальности, читай, часть труппы предпочла быть театральной труппой, а часть переквалифицировалась в политических агитаторов — прим. Е.Н.].
Россия расширяет сеть кинотеатров в регионе — не для показа открытой пропаганды, а для того, чтобы привлечь людей обратно в повседневную российскую популярную культуру. Кинозрители Мариуполя в новогодние выходные собрались, чтобы посмотреть последнюю российскую комедию «Холоп 2» . Пропагандистских фильмов о войне, таких как кассовая катастрофа в России 2023 года «Свидетель», нигде не видно. Людям нужно развлечение, а не идеологическая обработка, но даже это развлечение может способствовать тому, что местные жители станут ближе к России. [Выделено мной. Это просто волшебно: если не накачивать людей яростью каждый день, они еще, того гляди, не захотят за Украину помирать — Е.Н.]
Помимо культуры, экономическая политика является самым мощным средством России по вовлечению общества и осуществлению долгосрочных демографических изменений в оккупированных частях Украины. Российская система социального обеспечения и государственные зарплаты зачастую более щедры, чем на Украине, и направлены на то, чтобы привлечь на свою сторону более бедные слои населения и пенсионеров. В декабре президент России Владимир Путин объявил, что Россия будет тратить более одного триллиона рублей (около 11 миллиардов долларов) в год в четырех аннексированных регионах. Сюда входят миллиарды долларов на огромную программу реконструкции в надежде создать «Новороссию» на северном берегу Азовского моря, напоминая идею Екатерины Великой о Новороссии восемнадцатого века. Глянцевые брошюры изображают будущее Мариуполя как эрзац-России у моря, где все воспоминания об Украине сровнены с землей и заменены российскими жилыми домами, парками и бульварами. Город был разрушен во время боевых действий в 2022 году, и власти переселили некоторых местных жителей. Однако многие жалуются, что лучшие новые дома зарезервированы для российских приезжих. Похоже, Москва хочет побудить русских иммигрантов заменить тех украинских жителей, которые были лишены собственности и вынуждены покинуть страну. Не впервые в этом конфликте действия России нарушают международное право, которое прямо запрещает такое перемещение населения на оккупированные территории и обратно.
Многие украинцы, бежавшие из страны, уже потеряли свою собственность и бизнес. С лета 2022 года оккупационные власти руководят массовой экспроприацией украинских активов, что является еще одним вопиющим нарушением международного права об оккупации. Владельцы должны были явиться в течение трех дней с пачкой документов, чтобы заявить о своем праве собственности, если их бизнес был включен в опубликованный местными властями список предположительно заброшенных активов и компаний. В противном случае его передавали местным друзьям или российским предпринимателям. С момента начала вторжения в феврале 2022 года российские власти принудительно зарегистрировали тысячи украинских предприятий, в том числе крупные металлургические заводы и местные пекарни, в ЕГРЮЛ, что стало одним из крупнейших захватов собственности за последнее время. Российские компании взяли под свой контроль большие участки лучших сельскохозяйственных угодий Запорожья и незаконно вывозили тысячи тонн украинского урожая за границу. Мариупольский порт снова открыт: суда привозят строительные материалы для российских проектов и уходят, полные присвоенного украинского зерна.
ПРИВЯЗАНЫ К РОССИИ
Перспективы оккупированных территорий мрачны [угу, оккупанты коварно показывают кино и гнусно дороги строят — Е.Н.]. Украине не хватает политической и дипломатической стратегии, чтобы бросить вызов российской оккупации в долгосрочной перспективе. Украинские политики надеялись, что быстрое и успешное военное контрнаступление в прошлом году освободит эти территории и отбросит российские войска. Этого не произошло. Поскольку линия фронта застыла на месте, шансы Украины восстановить полный контроль над оккупированными территориями силой оружия в 2024 году кажутся невеликими. Любое перемирие или замораживание конфликта проведет линию через юг и восток Украины, оставив миллионы украинцев под властью России. По мере того, как война продолжается, у России есть время для дальнейшей консолидации своей политической, экономической и административной оккупации, что делает возможную реинтеграцию этих территорий обратно в Украину все более трудной.
90-е
Лимоновцы курильщика — движение УНА-УНСО. Украинский национализм задолго до всяческих организаций, с которыми он ассоциируется в наше время.
Майдан незалежности
События на майдане в двух частях
Крым наш!
Донбасс 2014-2022
ДОНБАСС. КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ. Самый важный и интересный момент войны — это зачастую ее начало, та точка, где казалось бы, еще можно было остановиться. За пять минут до смерти каждый еще жив. Кости покатились весной 2014 года. Кости — и в том смысле, что человеческие.
БОЙ ЗА ВИЗИТКУ ЯРОША. В апреле 2014 года произошел бой, после которого на трупе одного из участников нашли визитку лидера украинских националистов. Само выражение «визитка Яроша» стало мемом. Между тем, мем смешной, ситуация страшная. Все это было бы курьезом, если бы не погибшие и калеки.
ДОНЕЦКИЙ АЭРОПОРТ. ЖИВЫЕ И МЕРТВЫЕ Хотя самым кровавым сражением той войны считаются Иловайск и Дебальцево, все же именно осада Донецкого аэропорта стала символом упорства, жестокости и доблести.
КРОВАВАЯ КАША. Отдельный сюжет в боях за аэропорт составляет самый первый бой 26 мая 2014 года. Он обернулся для донбассовских повстанцев и российских добровольцев просто катастрофически. Разбираемся в деталях, как и почему.
В ПРЕДДВЕРИИ ИЛОВАЙСКА. В августе 2014 года ход войны в Донбассе был переломлен в ходе каскада сражений разного размаха. Любители темы обычно слышали о «Южном котле» и битве под Иловайском. Однако как раз между ними затесалась очень любопытная операция ополчения и российских «ихтамнетов» южнее городка Снежное вокруг села Степановка. А ведь именно бои под Степановкой и Мариновкой 8–13 августа 2014 года расчистили коммуникации ДНР и предваряли сокрушительный удар под Иловайском.
ОДЕССА. 2 МАЯ Именно убийство более сорока человек 2 мая разломило войну на Украине на «до» и «после». После этого дикарски жестокого и бессмысленного душегубства война проскочила точку невозврата — и кажется, многие этого просто не заметили. Но что там, собственно, произошло?
ОПОЛЧЕНИЕ БЕРЕТ СПЕЦПРИЗ. Бой в селе Латышево в июле 2014 года не очень широко известен. А там ополчение зажгло — в том числе в прямом смысле. На ферме южнее Снежного было блокировано и уничтожено подразделение 3-го полка спецназа ГУР Украины
Стальные могилы. Осень 2014, битва на Бахмутке — серия сражений на линии «номерных блокпостов» по Бахмутской трассе.
Переводы западной прессы по теме из разных периодов войны России с Украиной, иногда — разной степени абсурдности.
Перевод. «Тихая трансформация оккупированной Украины»
Перевод. Foreign Affairs: Путин никогда не сдастся на Украине
Перевод. Давать взятки и прятаться дома: украинцы пытаются избежать призыва
Перевод: «Россияне знали наши пути выдвижения…»
Доклад RAND: как избежать затяжной войны
Перевод. Русская артиллерия на Украине: вызовы и инновации
Перевод: Российские укрепления — старая проблема, с которой сталкивается Украина
Перевод. Запад и Синдром Имперского штурмовика
Разное
«Карпатская сечь» не стала самой известной или устойчивой украинской националистической организацией. С момента ее провозглашения до разгрома венгерскими войсками прошло всего несколько месяцев.
Осенью 2014 года самым раскрученным в медиа местом Донбасса был аэропорт Донецка. Однако при всей драматичности происходивших там событий, бои шли не только в развалинах терминалов. В октябре 2014 года развернулось первое в серии небольших, но упорных сражений на линии «номерных блокпостов» по Бахмутской трассе.
New York Times, Адам Энтоус, Джулиан Барнс. ОРИГИНАЛ ПУБЛИКАЦИИ
Разведывательные службы пришли к выводу, что удовлетворение запроса Украины на использование западных ракет по целям в глубине России может вызвать силовое возмездие, но не изменит принципиально ход войны.
Украина добивается разрешения президента Байдена на использование ракет большой дальности, поставленных западными союзниками, для поражения целей в глубине России. Американские разведслужбы полагают, что Россия, скорее всего, применит более мощные ответные меры против США и их партнеров по коалиции, возможно, с помощью смертоносных атак, если они согласятся дать Украине разрешение на использование ракет большой дальности, поставляемых США, Великобританией и Францией, для нанесения ударов по территории России.
Разведывательные службы также скептически настроены по поводу влияния ракет большой дальности на ход конфликта, поскольку в настоящее время у Украины имеется ограниченное количество этого оружия, и неясно, сколько еще единиц такого оружия могут предоставить западные союзники, если вообще могут.
Аналитики разведки считают, что решение с высокими ставками, которое теперь зависит от президента Байдена, чреватым серьезным риском при неопределенных выгодах.
Эти выкладки могут помочь частично объяснить, почему г-ну Байдену было так трудно принять это решение, и показать внутреннее давление на него, заставившее его сказать «нет» г-ну Зеленскому. Американские чиновники, которые на условиях анонимности согласились дать комментарии, заявили, что остается неясным, что решит сделать г-н Байден.
Г-н Зеленский публично и в частном порядке лоббировал разрешение на использование ракет для распространения войны дальше на территорию России.
Президент России Владимир Путин часто прибегал к угрозам, чтобы удержать Соединенные Штаты и их партнеров по коалиции от поставок более современных систем вооружения Украине.
Критики г-на Байдена и его советников говорят, что их слишком легко запугать враждебной риторикой г-на Путина, и утверждают, что подход Белого дома к вооружению украинцев поставил их в невыгодное положение на поле боя. Сторонники их подхода говорят, что он в значительной степени оказался успешным в предотвращении силового ответа России, хотя это может быть уже не так.
Британские лидеры испытывали меньше отвращения к риску. Они высказались в поддержку разрешения украинцам использовать ракеты большой дальности, которые они поставили для ударов по территории России, но они ждали, пока г-н Байден займет позицию по этому вопросу, прежде чем санкционировать удары, поскольку потенциальный российский ответ может иметь последствия для безопасности коалиции в целом.
В оценке разведки описывается ряд возможных ответов России на решение разрешить нанесение ударов большой дальности с использованием ракет, поставляемых США и Европой, — от участившихся случаев поджогов и диверсий против объектов в Европе до потенциально смертоносных атак на военные базы США и Европы.
Американские чиновники говорят, что ГРУ, российское военное разведывательное ведомство, несет ответственность за большинство актов саботажа в Европе, которые имели место до сих пор. Если г-н Путин решит расширить теневую кампанию в ответ на использование американских и европейских ракет в глубине России, американские чиновники полагают, что русские продолжат делать это скрытно, а не проводить открытые атаки на американские и европейские объекты и базы, чтобы снизить риск более масштабного конфликта.
Риторика г-на Путина в последние дни стала особенно воинственной в ожидании решения о нанесении глубоких ударов, и, по крайней мере, некоторые из главных советников г-на Байдена полагают, что он, скорее всего, ответит смертоносной силой, если решение будет принято в пользу г-на Зеленского.
Представитель Белого дома не ответил на запрос о комментарии по поводу такой оценки. Офис директора национальной разведки отказался от комментариев.
Соединенные Штаты и их партнеры по коалиции предоставили Украине три типа ракетных систем большой дальности — американские тактические ракетные системы сухопутных войск, известные как ATACMS; британские ракеты Storm Shadow; и поставленные Францией ракеты SCALP.
Некоторые из этих ракет уже использовались украинцами для нанесения ударов по российским военным объектам на Крымском полуострове, который Москва аннексировала в 2014 году.
Те в вооруженных силах США и администрации Байдена, кто поддерживает использование украинцами ракет для ударов на расстоянии до 190 миль по территории России, говорят, что это позволит им наносить удары по более удаленным российским базам и складам боеприпасов.
Это затруднит снабжение Россией своих войск на линии фронта внутри Украины и потенциально поможет украинцам остановить российское наступление. Они говорят, что это также продемонстрирует сильную поддержку Запада Украине в момент неопределенности относительно ее перспектив на поле боя.
Однако в своей оценке американские спецслужбы выражают сомнение в том, что даже если бы украинцам разрешили использовать ракеты большой дальности, у них было бы их достаточно, чтобы кардинально изменить ход конфликта.
Более того, по их словам, после первых ударов русские, скорее всего, перенесут склады боеприпасов, командные пункты, ударные вертолеты и другие жизненно важные объекты за пределы досягаемости ракет.
По указанию г-на Байдена американские военные могли бы предоставить больше ATACMS украинцам. Но официальные лица говорят, что у самих американских военных ограниченный запас ракет и им необходимо иметь резерв для собственных потенциальных военных нужд.
Если вы думаете, что линии фронта на Донбассе четко обозначены, вам следует подумать еще раз. Александр, офицер 79-й бригады Украины, каждый день наблюдает за полем боя возле прифронтового города Курахово на экранах диспетчерской. Русские в основном находятся перед украинскими позициями, говорит он, но иногда сеют хаос в километрах позади них. Для несчастных групп солдат на разбросанных позициях на краю того, что он называет зоной поражения, это чаще всего билет в один конец. До 18 российских солдат могут погибнуть, чтобы выбить двух измученных, голодных украинцев [Обожаю эти истории про сошедших с ума пулеметчиков и тьмотысячные российские рати; кажется, у нас где-то на Волге стоит репликатор, из которого каждые пять секунд выпрыгивает штурмовая группа — прим. Е.Н.]. Но в конечном итоге они это сделают. «Мы обмениваем жизни и территорию на время и ресурсы противника».
За последние два месяца Россия направила большую часть этих ресурсов на атаку логистического центра Покровск, к северо-западу от Курахово. Наступление развивалось устрашающим темпом и даже ускорилось после того, как Украина начала операцию на территории России, которая якобы была разработана для снижения давления. Украинский отпор на прошлой неделе стабилизировал самые западные линии. Но солдаты сообщают, что русские перегруппировываются вдоль более широкого фронта к северу и югу от Курахово — явная попытка окружить там украинские силы. Центр боевых действий переместился в города Украинск и Галициновка, примерно в 15 км к северу от Курахово, оба издалека видны по шлейфам темного дыма.
Юрий, солдат, прикрепленный к 59-й бригаде, базирующейся недалеко от Украинска, говорит, что украинские потери были значительными.
Подкрепление из неопытных пехотинцев, отправленное из 71-й бригады Украины, было уничтожено. «За три дня 100 человек сточились до нуля. Некоторые бежали, некоторые погибли». Это не одностороннее движение. Украинская контратака в пятницу с использованием танков и пехоты немного отбросила русских. Они вышли из южных районов близлежащего Селидово. Но ситуация остается нестабильной. Русские по-прежнему сосредоточены на контроле дорог, ведущих к Покровску. «Мы сражались с нашим последним резервом и бросили в окопы тыловиков».
Для солдат южнее возможность окружения остается проблемой, хотя пока на нее есть только намеки. Дороги, которые были проходимыми, больше не проходимы. Магазины и кафе закрылись. «Трудности с получением чашки кофе могут показаться не самой большой нашей проблемой», — говорит командир 21-й бригады, «но это признак того, что ситуация ухудшается».
Для тех, кто находится недалеко от Курахово, чье довоенное население с 21 000 человек сократилось до 5 000, наиболее очевидные изменения произошли в логистике. Топливозаправщики, транспортные средства снабжения и штабы были оттеснены назад, скрываясь от затягивающейся российской петли. Пополнение запасов больше не происходит быстро: получение минометов или противотанковых ракет Javelin занимает в лучшем случае полдня. Эвакуация раненых стала сложнее. Поблизости есть полевые госпитали, чтобы стабилизировать положение тяжелораненых. Но поскольку главная дорога на Покровск теперь перекрыта, многих не успевают довезти до госпиталя.
Тактика русских не претерпела существенных изменений с момента падения Авдеевки в феврале. Тогда, как и сейчас, они полагались на планирующие бомбы и артиллерийское превосходство, которое по-прежнему колеблется от 3:1 до 10:1 на некоторых участках. Операции обычно возглавляют группы из двух-трех пехотинцев, часто спешенных, хотя недавно некоторые были замечены с использованием седанов Lada со снятыми дверями для быстрого прорыва в стиле «Безумного Макса». Такие группы прорываются вперед при любой возможности. Андрей, офицер 79-й бригады, считает, что 80% россиян не добираются. Но остальные 20% находят способы проникнуть за украинские позиции и иногда теряются для украинских глаз. «Они знают, что мы не будем контратаковать, потому что у нас нет людей, чтобы сделать это, поэтому они ползут, где могут».
В последнее время российское давление стало более настойчивым и широким, охватив фронт от Покровска до Угледара на юге. Это, по мнению украинских солдат, является доказательством того, что их противник был усилен новыми резервами. Широкий фронт дает русским больше возможностей для атаки, говорит Майк Темпер (позывной командира минометной батареи 21-го батальона Отдельной президентской бригады Украины). «Они используют свое численное преимущество, чтобы увидеть бреши в нашей обороне и прорваться там, где могут».
Русские также используют свои преимущества в беспилотниках и радиоэлектронной борьбе. Это особенно заметно в их поисково-ударной системе, которая связывает передовые разведывательные беспилотники с ударными беспилотниками, артиллерией и авиацией. «Физик», командир танка 68-й бригады, говорит, что российские ВВС и артиллерия могут реагировать практически в реальном времени; все, что движется и не защищено, уничтожается. В результате его танки действуют как артиллерийские установки, ведущие огонь с закрытых позиций.
Физик, чей псевдоним возник из мирной работы учителем естественных наук в Херсоне, говорит, что слабость Украины проистекает из простого уравнения: малочисленность личного состава плюс нехватка боеприпасов. По его словам, эти два фактора связаны способами, которые могут показаться неочевидными. Когда Конгресс США сдерживал поставки оружия в течение шести месяцев с октября 2023 года, Украине пришлось решить проблему живым мясом. «Когда у нас не было снарядов, мы использовали больше пехоты на фронте, чтобы остановить прорыв, что означало потерю многих опытных солдат». Провал мобилизационной программы Украины усугубил проблемы. Александр из 79-й считает, что его бригада уже потеряла больше солдат в 2024 году, чем за предыдущие 18 месяцев.
Стабилизация линии фронта у Покровска — первый за несколько месяцев украинский успех в этом районе — дал солдатам надежду, что они смогут предотвратить развал. Возможно, русские даже перенапряглись. Но большинство солдат и офицеров старается не обольщаться. Ключ к тому, чтобы оставаться в игре для нас, — заботиться о своих людях, говорит «Майк Темпер», а это означает гибкий подход к удержанию территории. Украина не может победить, соревнуясь в бойне, — говорит он.
Александр задается вопросом, не упущен ли момент или Украина уже не воюет на условиях России. «Хуже всего то, что мы все привыкли к смерти», — говорит он. «Вот оно: концепция человеческой жизни, человеческих потерь, человеческой крови. Больше не трагедия, просто статистика».
Автор Питер Шредер. ОРИГИНАЛ ПУБЛИКАЦИИ
Спустя два с половиной года после вторжения России на Украину стратегия США по прекращению войны остается прежней: навесить на Россию достаточно серьезные издержки, чтобы ее президент Владимир Путин решил, что у него нет иного выбора, кроме как остановить конфликт. В попытке изменить свои расчеты затрат и выгод Вашингтон попытался найти золотую середину между поддержкой Украины и наказанием России, с одной стороны, и снижением рисков эскалации, с другой. Каким бы рациональным ни казался этот подход, он основывается на ошибочном предположении, что мнение Путина можно изменить.
Факты говорят о том, что в вопросе Украины Путин просто непреклонен. Для него предотвращение превращения Украины в бастион, который Запад может использовать для угрозы России, является стратегической необходимостью. Он взял на себя личную ответственность за достижение этого результата и, вероятно, считает, что это стоит почти любой цены. Попытки заставить его сдаться — бесплодные усилия, которые просто тратят жизни и ресурсы.
Есть только один жизнеспособный вариант прекращения войны в Украине на условиях, приемлемых для Запада и Киева: переждать Путина. При таком подходе США будут удерживать позиции на Украине и сохранять санкции против России, минимизируя уровень боевых действий и объем затрачиваемых ресурсов до тех пор, пока Путин не умрет или иным образом не покинет свой пост. Только тогда появится шанс на прочный мир на Украине.
ПУТИН — ОППОРТУНИСТ?
Когда Путин отдал приказ о вторжении, это был его выбор. Не было никакой срочной угрозы безопасности России, которая потребовала бы немедленного крупномасштабного вторжения в соседнюю страну. И это был определенно выбор Путина. И Уильям Бернс, директор ЦРУ, и Эрик Грин, старший директор Совета национальной безопасности по России в то время, отметили, насколько другие российские чиновники, казалось, были не в курсе решения Путина. Даже на организованном Путиным и транслировавшемся по телевидению совещании его высших должностных лиц по безопасности накануне вторжения некоторые участники, похоже, не знали, что именно сказать. Российские элиты в конечном итоге выстроились за ним, но до февраля 2022 года очень немногие настаивали на конфронтации, которая обойдется России так дорого и разрушит отношения с Западом.
Поскольку это война, начатая по собственному выбору, у Путина есть власть остановить ее. Признав, что гамбит оказался сложнее, чем он ожидал, он может решить сократить свои потери. Война не является экзистенциальной для России, даже если он так ее и назвал риторически [здесь логика автора терпит некоторое расстройство: он только что обрисовал предполагаемый ход мысли Путина, который делает войну именно что экзистенциальной — Е.Н.]
Вывод российских войск с Украины не будет угрожать существованию российского государства, и вряд ли он даже будет угрожать его собственному правлению. Путин позаботился о том, чтобы на горизонте не появилось никаких потенциальных преемников. Двое, которые были ближе всего к тому, чтобы бросить ему вызов — лидер оппозиции Алексей Навальный и мятежник Евгений Пригожин — теперь мертвы. У Кремля есть десятилетия опыта формирования внутренних нарративов для поддержки Путина. Он мог бы легко объявить о победе на Украине и запустить сопутствующую информационную кампанию, чтобы оправдать свой разворот.
Но хотя у Путина есть власть остановить войну, захочет ли он когда-нибудь это сделать? Американские политики в основном ответили на этот вопрос утвердительно, утверждая, что при достаточном давлении его можно заставить вывести войска с Украины или, по крайней мере, договориться о прекращении огня. Чтобы изменить его расчеты, Вашингтон и его союзники ввели масштабные экономические санкции против России, предоставив Украине военную технику и разведывательную поддержку, и изолировали Москву на мировой арене.
В основе этой политики лежит убеждение, что Путин по сути своей оппортунист. Он зондирует почву, и когда обнаруживает слабость, он наступает, но когда он сталкивается с силой, он отступает. Согласно этой точке зрения, нападение Путина на Украину было обусловлено как его имперскими амбициями, так и его убежденностью в слабости Запада и Украины. По словам президента Джо Байдена, Путиным движет «малодушная жажда земли и власти», и он ожидал, что после вторжения российских войск на Украину «НАТО расколется и разделится». Если это верный диагноз, то правильным рецептом будет продемонстрировать силу и стойкость. Поднимите стоимость войны достаточно высоко, и он в конечном итоге придет к выводу, что его оппортунизм не окупается.
ЧУВСТВО ОПАСНОСТИ
Но Путин не оппортунист, по крайней мере, на Украине. Его самые заметные шаги на международной арене были не столько оппортунистическими уловками для получения преимущества, сколько превентивными усилиями по предотвращению предполагаемых потерь или ответными мерами на предполагаемые провокации. Военные действия России в Грузии в 2008 году были как ответом на нападение этой страны на сепаратистский регион Южная Осетия, так и попыткой избежать потери контроля над территорией, которую она считала точкой давления, способной помешать интеграции Грузии с Западом. Когда Путин захватил Крым в 2014 году, он беспокоился о потере российской военно-морской базы там. Когда он вмешался в Сирию в 2015 году, он беспокоился о свержении Башара Асада, дружественного России лидера. А когда он вмешался в президентские выборы в США в 2016 году, он отреагировал на то, что он считал попытками США подорвать его позиции в России, а именно на публичную критику Соединенными Штатами выборов в России в 2011–2012 годах и разоблачение «Панамских документов» — тайных финансовых сделок его приспешников весной 2016 года.
Если Путиным на Украине движет оппортунизм — если гамбит является продуктом его имперской алчности, желания получить российский контроль над страной всякий раз, когда представится такая возможность, — то его решительно неоппортунистический подход к Украине с 2014 по 2021 год нуждается в объяснении. После захвата Крыма Россией в марте и апреле 2014 года [об этом см. наш материал в двух частях: ПЕРВАЯ и ВТОРАЯ — Е.Н.] украинское правительство было в смятении. Однако вместо того, чтобы действовать агрессивно, чтобы захватить дополнительную территорию, Путин решил инициировать мелкомасштабное повстанческое движение на востоке Украины [см. об этом ЗДЕСЬ — Е.Н.], которое можно было бы использовать в качестве разменной монеты для ограничения внешнеполитических возможностей Киева. В сентябре 2014 года, после того как российские войска нанесли сокрушительное поражение украинским войскам у города Иловайск, Москва, вероятно, могла бы продвинуться дальше вдоль побережья Азовского моря, создав сухопутный коридор из Крыма в Россию. Однако вместо этого Путин выбрал политическое урегулирование, согласившись на Минский протокол.
Подробно о сражении за Иловайск см. ЗДЕСЬ — прим. Е.Н.
Даже после вступления в должность президента США Дональда Трампа , когда стало ясно, что Вашингтон не склонен помогать Киеву, Путин все еще воздерживался от начала более масштабного вторжения или от любых других попыток расширить российское влияние на Украине. Такие упущенные возможности плохо сочетаются с представлением о Путине как о мастере-оппортунисте.
Вместо того, чтобы рассматривать как оппортунистическую агрессивную войну, нападение на Украину лучше понимать как несправедливую превентивную войну, начатую, чтобы остановить то, что Путин видел как будущую угрозу безопасности России. По мнению Путина, Украина превращалась в антироссийское государство, которое, если его не остановить, могло бы быть использовано Западом для подрыва внутренней сплоченности России и размещения сил НАТО, которые угрожали бы самой России. На каком-то уровне официальные лица США, похоже, понимают это. Как сказала Эврил Хейнс, директор национальной разведки, «Он видел, как Украина неумолимо движется к Западу и к НАТО и от России».
Хотя вторжение не было случайным преступлением, для Путина это был на удивление рискованный шаг. Он, как правило, избегал риска на международном уровне, делая расчетливые шаги и сводя к минимуму задействование российских ресурсов. При численности всего в несколько тысяч военнослужащих российское развертывание в Сирии оставалось относительно небольшим и в основном зависело от российских ВВС.
Когда его коллега-автократ президент Венесуэлы Николас Мадуро, казалось, был на грани свержения в 2019 году, Путин направил всего несколько сотен солдат, чтобы помочь ему удержаться на своем посту. Война на Украине, напротив, унесла жизни более 100 000 солдат России и нанесла неисчислимый ущерб ее экономике и международному положению.
То, что война настолько не соответствует обычному расчету риска Путина, говорит о том, что он принял стратегическое решение относительно Украины, от которого он не желает отступать. Его решение отправить большую часть российской армии на Украину в 2022 году, а затем мобилизовать больше сил, когда его первоначальная атака провалилась, показывает, что он считает войну слишком важной, чтобы потерпеть неудачу. И несмотря на все издержки своего решения о вторжении, Путин, вероятно, считает, что издержки бездействия были бы выше, а именно, что Россия не смогла бы предотвратить возникновение Украины, ориентированной на Запад, которая могла бы послужить плацдармом для «цветной революции» против самой России. Если Путин не добьется успеха сейчас, считает он, Россия обречена понести те же издержки. Учитывая, что именно так Путин, вероятно, взвешивает сценарии перед собой, западное давление вряд ли приблизится к тому, чтобы заставить его изменить свое мнение и прекратить войну на условиях, приемлемых для Киева и Вашингтона.
КАК ЭТО ЗАКОНЧИТЬ
Если Путин не захочет прекращать наступление на Украину, то война может закончиться только одним из двух способов: либо потому, что Россия утратила возможность продолжать свою кампанию, либо потому, что Путин больше не у власти.
Достижение первого результата, путем ухудшения возможностей России, нереально. Поскольку Путин привержен войне и может продолжать бросать солдат и ресурсы в бой, российские военные вряд ли потерпят крах. Победа над Путиным на Украине потребует значительного увеличения поставок боеприпасов, но только в 2025 году Соединенные Штаты начнут увеличивать производство необходимых артиллерийских снарядов, и даже этого увеличения будет недостаточно для удовлетворения потребностей Украины на поле боя — не говоря уже о противовоздушной обороне, которую Украина могла бы использовать. Украине также нужно будет продолжать отправлять солдат в бой, и хотя Запад может помочь в их подготовке, западные страны не готовы отправлять собственные войска. Усугубляя трудности, как показали более двух лет войны, более крупные наступления чрезвычайно сложны в условиях подготовленной обороны, особенно теперь, когда беспилотники и другие технологии наблюдения снижают элемент неожиданности для обеих сторон.
Остается второй путь к окончанию войны: уход Путина из Кремля. Попытка ускорить этот процесс может показаться привлекательной, но это непрактичная идея. На протяжении десятилетий Вашингтон не демонстрировал особых способностей к успешному манипулированию российской политикой; попытка сделать это сейчас будет означать торжество надежды над опытом. Более того, хотя Путин, вероятно, уже думает, что Соединенные Штаты намерены его вытеснить, если бы они действительно начали предпринимать шаги для этого, он, скорее всего, заметил бы перемены и расценил бы их как эскалацию. В ответ он может активизировать усилия России по нагнетанию хаоса в американском обществе.
Учитывая эти риски, лучшим подходом для Вашингтона будет играть вдолгую и ждать, пока Путин уйдет. Возможно, он уйдет добровольно или его сместят; несомненно то, что в какой-то момент он умрет. Только когда он больше не будет у власти, может начаться настоящая работа по окончательному урегулированию войны на Украине.
ИГРА НА ВРЕМЯ
До тех пор Вашингтон должен сосредоточиться на помощи Украине в удержании линии фронта и предотвращении дальнейшего военного продвижения России. Он должен продолжать навязывать Москве экономические и дипломатические издержки, но не ожидать, что они будут иметь большой эффект; главная цель такого давления — послать правильный сигнал союзникам США и сохранить точку опоры в резерве для постпутинской России, избегая при этом внутренней критики. В то же время Вашингтон должен экономить свои ресурсы, расходуя их максимально эффективно и убеждая Киев избегать крупных, расточительных наступлений. Даже успешные наступления Киева на сегодняшний день — включая внезапную атаку на российскую Курскую область в прошлом месяце — оказали мало влияния на общий ход конфликта. Это остается войной на истощение без каких-либо признаков грядущего прорыва для Украины.
Когда наступление на Курской дуге затихнет и Киеву удастся остановить продвижение России в Донецке, Вашингтону также следует поддержать прекращение огня, которое остановит боевые действия. Хотя Путин, конечно, может нарушить любое соглашение, преимущества прекращения огня перевешивают риски. Прекращение огня позволило бы Украине укрепить оборону и подготовить больше солдат, а Запад мог бы подстраховаться, продолжив поставлять стране оружие. Самое главное, прекращение огня предотвратит гибель большего количества солдат и мирных жителей в войне, которая не имеет реалистичного конца, пока не уйдет Путин.
Однако, когда Путин уйдет, Вашингтон должен быть наготове с планом — таким, который не только разрешит войну между Украиной и Россией, но и создаст позитивную основу для европейской безопасности, которая ослабит военную напряженность, снизит риск конфликта и предложит видение, в которое смогут поверить новые российские лидеры в Москве. Это потребует смелого лидерства, напористой дипломатии и готовности к компромиссу — в Москве, Киеве, Брюсселе и Вашингтоне.
После вторжения стратегия Соединенных Штатов в отношении войны на Украине характеризовалась мечтами о желаемом. Если только Вашингтон сможет навязать Путину достаточно затрат, он сможет убедить его остановить войну на Украине. Если только он сможет отправить достаточно оружия на Украину, Киев сможет вытеснить российские войска. После двух с половиной лет должно быть ясно, что ни один из результатов не предвидится. Лучший подход — выиграть время, удерживая оборону на Украине, минимизируя затраты для Соединенных Штатов и готовясь к тому дню, когда Путин в конечном итоге уйдет. Это, безусловно, неудовлетворительный и политически неприятный подход. Но это единственный реалистичный вариант
Десять лет назад.
Крым наш! Русская весна, часть 2
Автор Дэвид Экс. ОРИГИНАЛ ПУБЛИКАЦИИ ЗДЕСЬ
Российские войска в среду вошли в город Новогродовка на востоке Украины. Это ставит их в пяти милях от Покровска, главной цели почти годичного наступления России на востоке.
Украинская армия не располагает большим количеством дополнительных войск для развертывания на Покровском фронте. Многие из резервных бригад, которые у нее были месяц назад, сейчас участвуют в неожиданном вторжении Украины в Курскую область России.
Украинские лидеры наконец-то начинают понимать важность баланса сил на Покровском направлении. «Ситуация крайне сложная», — признал в среду президент Украины Владимир Зеленский.
Предстоящая битва за Покровск, город с довоенным населением в 60 000 человек, многие из которых теперь бежали, на самом деле является продолжением битвы за Авдеевку, которая закончилась отступлением украинцев в феврале. Авдеевка, расположенная в 24 милях к востоку от Покровска, была крепостью, которая защищала поселения, железные дороги и шоссе на западе.
Когда в середине февраля у украинского гарнизона в Авдеевке закончились боеприпасы, и он бежал (что стало прямым результатом длительной блокады американской помощи Украине со стороны дружественных России республиканцев-законодателей в Конгрессе США), логистическая инфраструктура на западе оказалась уязвимой для российских атак [Положим, не «закончились боеприпасы», а им вышли в тыл — прим. Е.Н.]
Да, эти атаки обошлись русским очень дорого. Но Кремль был готов обменять тысячи жизней и сотни единиц бронетехники на выстрел в Покровске — и на то были веские причины.
Покровск расположен «на важном перекрестке нескольких железнодорожных линий», пояснила украинская аналитическая группа Frontelligence Insight. «Он стал ключевым узлом доставки и распределения по железной дороге, облегчая снабжение украинских сил по широкой линии фронта, от Угледара до севера Донецка и далее».
Взяв Покровск, Россия может ослабить оборону Украины по всей восточной линии фронта, что является важнейшим условием для более широкого российского наступления, которое может привести к полной оккупации Донецкой области.
Когда украинское командование во главе с генералом Александром Сырским решило вторгнуться в Курск с мощными силами в несколько тысяч солдат, взятых из восьми или более бригад, это удивило некоторых наблюдателей. Почему вместо этого эти войска не усилили Покровск?
Одно из самых щедрых толкований украинской стратегии в Курске заключается в том, что вторжение должно было отвлечь российские полки с востока, ослабив давление на Покровск. В этом смысле вторжение в Курск могло быть отвлекающим маневром.
Если так, то оно провалилось. «Наступление в Курской области не только не привело к передислокации части российских сил из Донбасса, но и усугубило нехватку [украинских] сил в регионе», — заключила проукраинская группа по расследованию конфликтов .
Вместо того, чтобы бросить свои лучшие войска в Курск, чтобы сдержать украинское наступление, Кремль собрал разношерстные силы для противостояния вторжению, включающую множество молодых и плохо обученных призывников. Эти подкрепления замедлили, но не остановили украинское вторжение. Что еще важнее для российской стратегии, они позволили Кремлю сохранить свои силы на востоке нетронутыми.
[Положим, это не совсем верно. Под Курск уехали некоторые соединения, которые можно назвать элитой Российской армии. Однако баланс в итоге действительно получился не в пользу Украины, а главное, размонтирования группировки, наступающей в Донбассе, не произошло — прим. Е.Н.]
Результатом стало то, что спустя три недели после вторжения Украины в Курск российское наступление на востоке не только продолжается — оно набирает обороты. «Хотя мы и предполагали, что город Новогродовка будет взят в ближайшие дни», — отметил CIT, — «темп продвижения российских войск превзошел наши ожидания, они не только не замедлились по мере приближения к городу, но даже ускорились».
Шесть или около того украинских бригад, обороняющих Покровск, уступают по численности примерно в два раза. Без помощи у них может не остаться иного выбора, кроме как сдать и сам Покровск. «Если украинское командование не примет мер по стабилизации ситуации, российские войска могут оказаться на окраинах Покровска в течение нескольких недель, а не месяцев, как мы считали ранее», — предупредил CIT.
«У украинского руководства есть несколько вариантов стабилизации линии, включая развертывание вновь сформированных бригад, передислокацию сил из районов Курска и Харькова или вывод батальонов с более стабильных фронтов», — пояснили в Frontelligence Insight. «Остается увидеть, предпримет ли украинское командование эти шаги».
Оптимистичным результатом для украинцев является то, что генеральный штаб в Киеве найдет силы для укрепления линии фронта под Покровском, и эти силы обескровят российские бригады и полки до тех пор, пока они просто не смогут продолжать наступление.
Это не невыполнимая задача. Россияне ежедневно теряют сотни людей и десятки единиц техники на востоке. «Потери противника на Покровском направлении остаются на рекордно высоком уровне уже пятую неделю», — сообщает украинский Центр оборонных стратегий.
Но никто не знает наверняка, когда такие высокие потери станут слишком высокими для российских военных. В порыве оптимизма в конце прошлого года министерство обороны Эстонии предсказало , что Украина может переломить ход войны в 2024 году, убив или покалечив 100 000 россиян за 12 месяцев.
Фактически, Украина, вероятно, убила или искалечила 100 000 россиян только за первые шесть месяцев года, и тем не менее Россия продолжает атаковать и продвигаться к Покровску.
На последнем военном блокпосту перед выездом с Украины в апреле 39-летний мужчина из Одессы показал документы, свидетельствующие о серьезной травме позвоночника, что освободило его от военной службы и от запрета на выезд из страны взрослых мужчин.
«Один из солдат сказал: „Эта больница прямо обожает такой диагноз“ — вспоминает мужчина. „Я видел, что они точно знали, что происходит, и это был не первый раз. Но они были бессильны что-либо сделать, поэтому махнули мне рукой“, — сказал он.
Мужчина, пожелавший остаться анонимным, признал, что заплатил взятку в 5000 долларов, чтобы избежать потенциального призыва в украинскую армию и службы на передовой в войне с Россией.
«Я знал, что не смогу сидеть в окопе, поэтому взял свои сбережения и связался с „решалой“. Все знают, где их найти. Я заплатил наличными, меня отправили в больницу делать МРТ позвоночника; больница предоставила мне медицинское заключение, в котором утверждалось, что у меня серьезный дефект позвоночника, и на основании этого я мог получить документы, позволяющие мне покинуть страну. У меня было ощущение, что на каждом этапе люди знали, что происходит, и получали свою долю», — сказал мужчина.
Весь процесс занял две недели; мужчина смог покинуть Украину и сейчас живет в другом месте Европы.
Считается, что с начала полномасштабной войны с Россией в феврале прошлого года десятки тысяч украинских мужчин покинули страну нелегально, многие из них — за взятки. В пятницу президент Украины Владимир Зеленский уволил всех областных военкомов, сославшись на повальную коррупцию в аппарате.
«Этой системой должны управлять люди, которые точно знают, что такое война и почему цинизм и взяточничество во время войны — это измена», — сказал он в видеообращении.
Одесса стала горячей точкой для схем уклонения от призыва: чиновник, занимающийся набором рекрутов, был арестован после того, как выяснилось, что у него есть сбережения в размере 5 миллионов долларов и роскошное имущество в Испании. Но по всей Украине поступают сообщения о коррумпированных чиновниках, готовых брать взятки от людей, желающих откупиться от призыва. В отношении военкоматов возбуждено более 100 других уголовных дел.
«Цинизм везде один и тот же», — заявил Зеленский в пятницу. «Незаконное обогащение, легализация незаконно полученных денежных средств, неосновательное обогащение, незаконный перевод военнообязанных через границу».
Хотя коррупционный скандал попал в заголовки газет, он намекает на еще более тревожную историю для Украины, поскольку страна приближается к 18-месячной отметке после полномасштабного вторжения Владимира Путина.
В первые недели после вторжения сотни тысяч простых украинцев вызвались служить на фронте. Взрыв патриотизма помог сохранить независимость страны и отразить первое нападение.
Однако более года спустя многие из этих первоначальных новобранцев уже мертвы, ранены или просто истощены, и армии нужны новые рекруты для пополнения рядов. К настоящему времени большинство тех, кто хочет воевать, уже записались, и военным приходится набирать бойцов среди гораздо хуже мотивированного контингента.
От призыва освобождаются отцы, у которых более трех детей, люди с ограниченными возможностями и те, кто работает на стратегически важных должностях, однако ожидается, что все остальные явятся, если их призовут. По улицам бродят бригады рекрутеров, а иногда они ходят по домам и раздают повестки. На вирусных видеороликах видно, как офицеры сажают мужчин в фургоны и доставляют их в военкоматы.
Некоторые украинские мужчины говорят, что им не хотелось бы получить повестку, но они бы приняли призыв, если бы их отправили в армию, как часть жизни в стране, находящейся в состоянии войны. Другие отчаянно пытаются избежать получения проектов документов, и не каждый может позволить себе взятку в размере 5000 долларов.
В Одессе, как и в большинстве украинских городов, чат-группа в Telegram служит форумом, на котором люди делятся анонимными данными о том, где в тот или иной день можно найти кадровиков, неофициально называемых «оливками» из-за цвета их униформы. В группе более 30 000 участников.
Каждые несколько минут появляется новая наводка: «Улица Пишоновская, 37. Оливки приехали». «У рынка стоит автобус с оливками; шесть оливок ходят внутри и раздают повестки».
Другие люди просто остаются дома. Владелец фабрики на востоке Украины заявил, что из-за угрозы быть схваченными военными во время утренней поездки на работу некоторые были слишком напуганы и вообще оставались дома.
«Я встретил парня, который рассказал мне, что его забрали с улицы, и через неделю его подразделение пошло в атаку на деревню недалеко от Бахмута. И он мне сказал: „Что за херня, я впервые взял в руки винтовку и через неделю пойду штурмовать эту деревню“. Его ранили дважды: один раз в руку и один раз в спину».
Мобилизованные новобранцы проходят несколько недель подготовки перед отправкой на фронт. Многих отправляют в Великобританию на краткие курсы по основам боя, но обучение только самое базовое.
Во Львове один мужчина, которому перед городским супермаркетом вручили повестку, рассказал, что его призвали в армию, отправили в Великобританию для обучения, погнали на передовую, а через два месяца ранили.
Многие люди неохотно подчиняются мобилизационным призывам, а те, кто получает повестку, часто запираются, чтобы их не потащили в военкомат.
«Есть две категории людей — одни уже в армии, а другие боятся выходить на улицу, чтобы не попасть в армию, и никакая зарплата не заставит их покинуть свои дома», — сказал фабрикант.
Одна молодая женщина, которая, как и большинство людей, говоря о мобилизации, пожелала остаться анонимной, вспомнила сцену в Киеве ранее летом в ночном клубе столицы.
Через несколько минут после 22:00, когда по закону бары и клубы должны закрываться во время войны, на клуб совершили набег вооруженные люди в форме, которые приказали женщинам уйти. Затем они вручили всем мужчинам уведомления о призыве на военную службу.
«У моего мужа важная работа в его компании, поэтому у него есть освобождение от призыва, но у моего друга ничего такого не было, и он был в ужасе. Он вернулся в свой маленький городок и с тех пор сидит дома, боясь выйти на улицу», — сказала женщина.
Многие украинцы, служащие с начала войны, считают отказ от призыва ничем иным, как предательством. Политическое руководство страны заявило, что признает, что процесс мобилизации был трудным, и хочет избежать чрезмерного рвения при наборе солдат, но заявило, что у Украины нет другого выбора, кроме как продолжать призыв, если армия хочет противостоять России, которая мобилизовала сотни тысяч человек. с начала войны.
«Конечно, трудно ожидать, что люди положительно отнесутся к мобилизации», — признал в недавнем интервью в Киеве советник Зеленского Михаил Подоляк.
«Люди, которые пошли первыми, были теми, у кого был этот внутренний призыв, которые были самыми патриотичными, но они там уже 17 месяцев, и нам нужна ротация. Конечно это страшно, это может означать смерть или инвалидность. На дворе 21 век, ты закончил университет, пытался устроиться на работу, и теперь тебе нужно взять в руки оружие и защитить свой дом. Но президент пытается поговорить с обществом, объяснить, о чем идет речь», — сказал он.
Автор: полковник Хэмиш де Бреттон-Гордон — бывший командир 1 -го Королевского танкового полка.
ТЕКСТ ОПУБЛИКОВАН 9 ИЮНЯ 2023 ГОДА
Как бывший танковый командир, я знаю, что «Челленджер-2» значительно превосходит то, что осталось от российской бронетехники.
Как бывший танковый командир я могу сказать одно наверняка: деморализованные путинские призывники совершенно не готовы к удару, который сейчас обрушивается на их позиции. Украинские бронетанковые соединения начинают сходиться с российскими войсками в бою и собираются разгромить оборонительные линии России. Я уверен в их успехе по одной простой причине: Украина будет следовать западной идеологии маневренной войны в общевойсковом контексте, в то время как русские будут следовать советской доктрине, полагаясь на истощение и численность. Русские обнаружат, что броня западных танков гораздо более прочна, чем плоть и кости, они погибнут во множестве и проиграют.
Основная идея маневренной войны — принцип самостоятельности командиров. (примечание: В оригинале используется термин Mission Command. Мне незнаком адекватный перевод этого термина на русский язык, но его обычно соотносят с немецким Auftragstaktik — это доктрина, предусматривающая четкое понимание тактическими командирами общей цели и их способность самостоятельно искать пути выполнения частных задач, не полагаясь на детальные инструкции — Е.Н.)
Командиры на всех этажах понимают конечную цель более высокого уровня и имеют возможность вести битву так, как они считают целесообразным для достижения победы. Украинцы хорошо владеют этим стилем ведения войны, что позволяет им быть гибкими и адаптировать свой план к ситуации на поле боя по мере ее развития и изменения. Русские не следуют этой доктрине. Им отводится строгая роль в выполнении планов, составленных наверху, и они не могут их изменить, даже если дела идут совсем плохо. Это снова и снова становится очевидным на Украине, где московские танки слишком часто разлетались на куски, не сделав ни единого выстрела. Вдобавок ко всему, мы можем добавить тот простой факт, что силы Киева доказали свое радикальное превосходство в общевойсковой войне. Это означает гармоничное использование танков, пехоты, артиллерии и авиации для достижения своих целей. Каждый элемент обладает своими возможностями, и вместе они намного больше, чем сумма их частей. Эффект разрушительный. Около 4000 российских танков были уничтожены из-за того, что они не были должным образом защищены пехотой и ПВО. Десятки тысяч российских солдат погибли из-за того, что им не оказали должной поддержки артиллерия и танки. Чтобы правильно использовать эту форму ведения войны, нужны интеллект и подготовка. Вам нужно подходящее оборудование и эффективная доктрина. У украинцев есть все это. По моим оценкам, у их танковых бригад было около восьми недель на совершенствование общевойсковой подготовки, примерно столько же времени я бы выделил на подготовку Королевского танкового полка под моим командованием, чтобы он стал эффективной общевойсковой боевой силой. И у них наверняка есть подходящее оборудование. Танки «Челленджер» и «Леопард», идущие в авангарде, значительно превосходят то, что осталось от тяжелой бронетехники России, а современная высокоточная артиллерия обеспечивает сокрушительную огневую мощь огонь в наступлении. И наоборот, российским новобранцам, похоже, дают несколько дней обучения, немного боеприпасов, а затем бросают в мясорубку, при этом ожидаемая продолжительность жизни наверняка измеряется днями. С таким же успехом они могли бы расстреливать их на тренировочных полях; это было бы быстрее, дешевле и примерно так же эффективно в бою. Спасения с воздуха точно не будет. Российские ВВС должны представлять собой серьезную оперативную угрозу, но, похоже, их пилоты предпочли спрятаться в офицерской столовой, а не столкнуться с превосходной украинской ПВО. Иногда трусость — самый разумный выход.
Последним и, возможно, самым важным элементом эффективной бронетанковой боевой силы является моральный дух. У украинцев его в избытке. У российских призывников — практически нет. По личному опыту, проведя ряд боев я знаю, что нужно очень захотеть выйти из окопа, чтобы сразиться с врагом. Это, конечно, не простой и не естественный поступок. Я ожидаю, что, учитывая украинскую хитрость, западную разведку и оборудование, а также некоторую долю удачи, то, что осталось от российской армии, будет не чем иным, как лежачим полицейским на пути к освобождению Крыма, продвижению к российской границе и изгнанию путинских военных преступников из страны.
Подобно Адольфу Гитлеру в конце войны, Путин, похоже, скрывается в своем бункере, его кормят ложью и он принимает неправильные решения, пока рядом кружат акулы. То, что сейчас происходит на Украине, может войти в историю как одно из величайших танковых сражений, наряду с контратакой под Камбре, Курском и Аррасом. Это, безусловно, войдёт в историю как конец незаконного вторжения Москвы — и, возможно, начало конца Путина.
Автор — Виолетта Киртока, «Цензор.нет»
Юрист, который с 2014 года время от времени присоединялся к добровольцам в Авдеевке, в 2022 году попал в 47-ю бригаду и потерял ногу во время первой же атаки своего подразделения на Запорожском направлении в июне 2023 года.
Только месяц назад Николай снова поднялся на свою единственную ногу. 38-летний мужчина трижды подорвался и получил тяжелые ранения. Ему не только оторвало правую ногу, но и разорвало левую, обожгло обе руки и лицо. Поэтому лечение было довольно продолжительным, пока киевлянин наконец-то смог передвигаться в колесном кресле, а затем и начать ходить с помощью ходунков. Николай мечтает о протезе, но и культя должна хорошо зарубцеваться, сформироваться… Да и стопу правой нужно восстановить — с ней сейчас работают реабилитологи центра NextStepUkraine. А это боль и постоянные медицинские неожиданности — то раны воспалились, то нерв нужно сшивать… И не видно этому конца.
— К началу полномасштабного наступления ты был…
— …командиром стрелкового взвода. Мы обороняли Киев. В июне 2022 года мой взвод стал зенитно-ракетным. Кстати, имели неплохие успехи, даже БПЛА оперативно-тактического уровня сбивали. Но потом командир 47 полка Ваня Шаламага пригласил меня на должность командира роты. Я согласился.
— Вы до этого были знакомы?
— У нас были общие друзья, скажем так, по националистической линии. У него отец — националист. Я сам себя стараюсь относить к этой категории, хотя сейчас она иногда дискредитирована. Ваня увидел во мне перспективу. В принципе, за время обороны Киева я надеюсь зарекомендовал себя нормально, как и наш взвод.
— До 2022 года ты всегда был с добровольцами, приезжал на войну. Какой у тебя военный опыт и с кем сотрудничал?
— Я сотрудничал с 1-й штурмовой ротой. Как сотрудничал, был подчиненным. Приезжал и становился в строй, выполнял те задачи, которые мне давали. Надо было мыть пол — мыл, нужно было носить мины — я таскал мины, нужно было еще что-то делать — брал и делал. Я не обжаловал не то что ни приказа — ни пожелания, ни «Тенгиза», ни «Да Винчи», ни других своих друзей-командиров. Потому что, честно, в этой иерархии я был не на очень высокой позиции, но это меня устраивало, потому что я: а) считал, что обороняю Украину; б) помогал своим друзьям. Именно этот опыт помог мне быстро сколотить взвод, когда надо было защищать Киев. Я знал, что делать, знал, что такое война, понимал вызовы. И, в принципе, понимал, что делать с солдатами, чтобы они просто не разбежались. Мы все помним, какой бардак был в первые дни обороны Киева, как, простите, отдельные стрелковые взводы, даже роты просто убегали с позиций. Почему? Потому что эйфория заканчивается в тот момент, когда тебе дают автомат и говорят: «Иди туда, обороняй сектор». У нас тоже по-всякому бывало. Но мы выполняли любой приказ. В том батальоне, где мы были, наш взвод считался одним из самых лучших.
— С чего вы начали в 47-й бригаде? Я так понимаю, ты с ними вместе прошел обучение за границей.
— Когда меня звали в 47-ю, говорили, что это будет новая рота, которую я смогу создать сам. Но в результате я пришел уже в созданную роту. Она даже прошла обучение на западе Украины. Прихожу, мне говорят: «Вот 110 человек, принимай». Спрашиваю: «Как? Мне говорили создавать роту». — «Она уже создана, лови». Что делать — принял.
— Кто там был, люди каких профессий? Был ли кто-то с военным опытом?
— Было несколько так называемых атошников, но среди них случались совершенно разные люди. Были те, кто просто отсидел некоторое время в блиндажах. Такие вообще не собирались ничего штурмовать. Их главная задача, как я увидел, была проебатись [так в оригинале — Е.Н.]. Мы потом с ними расстались. Но были люди, действительно прошедшие АТО. Вот у меня Петя Колодий стал техником роты. Человек, во-первых, на своем месте, во-вторых, храбрый, в-третьих, ты понимаешь, что человек воевал и знает, что делать. Это человек, который мог разобраться в любом моторе, достать детали. И когда нас подбили, он меня прикрывал, кричал: «Командир, я рядом!» Я заставил его отойти, прыгнуть в траншею. Но он действительно храбр, я его уважаю.
В общем контингент был очень разношерстный. Был человек, который откровенно сказал: «У меня много детей. Я на боевые не пойду. И вообще, у меня энурез — вот справка». Что сделаешь? Были те, кто не всегда понимал, куда попал. Были просто мобилизованы, их привезли, бросили, и они тоже не понимали, что происходит.
Но у большинства была высокая мотивация. Люди приходили из бизнеса. Я задавал вопрос: «Зачем? У тебя все было хорошо». — «Я считаю, что это правильно — защищать Украину». Именно на людей с высокой мотивацией я пытался опираться.
— Расскажи о подготовке, потому что ваша бригада едва ли не дольше всего готовилась, прошла разные согласования. Как ты оцениваешь, людей в принципе научили воевать?
— Подготовка была длительной, потому что сначала это был, насколько я помню, разведбат. Затем это стал штурмовой полк, позже — механизированная бригада. Тактика штурмового полка и механизированной бригады совершенно разная. Поэтому людей пришлось переучить. Была ли подготовка чрезмерно длительной? Да, была. Но виноваты ли люди в этом? Нет. Солдат не виноват в том, что у командования постоянно меняются планы.
— Ну так хорошо, что подготовка проходила долго, люди учились…
— Понимаете, в большинстве люди «перегорали», и ты просто заставлял их еще раз найти в себе огонь. Постоянное общение, постоянные объяснения, почему так происходит. Поймите: сначала ты штурмовой полк и учишься штурмовать дома. Потом говорят: ты — механизированная бригада и дают MaxxPro, который ты видишь впервые в жизни. На них дают гранатометы, кажется, МК-13 и ты не понимаешь, как их поставить. А потом у тебя все забирают, и дают Брэдли, но на них тоже нужно поехать учиться. То есть реально произошло три процесса обучения, люди прошли три КМБ. Разумеется, они «перегорали». И я очень рад, что в моей роте люди не потеряли этот огонь, и когда нужно было выполнять задания, они выполняли. Я скажу, что очень большая ответственность была на командирах взводов, которые где-то поняли мою логику, где-то сами пришли к выводам. И когда сказали, например: «Вы будете штурмовать ночью», люди совершенно сознательно тренировались ночью, ставили себе метки и учились ходить по траншеям — ночью. Даже после учебы в Германии мы продолжали учиться. Мы не давали солдатам расслабиться.
— Хорошо, а ты сам? Ты знал, что твои друзья, пока ты учишься, воюют. Как ты сам себя мотивировал, что наступит тот день, когда и ты пригодишься?
— Было тяжело понимать, что друзья воюют, а ты… Да ты понимаешь, какая на тебе ответственность. Ты — командир роты, у тебя 119 человек личного состава. Если ты сейчас начнешь ныть, то все, рота развалится. Сложно. Ну ладно. Взял мяч — играй…
— «Брэдли» действительно надежная машина? Какое впечатление она производила на тебя?
— У американцев совершенно другой подход к обучению, не совковый. Как происходит обучение на БМП в украинской армии? «Детки, вот БМП, только мы не будем ее заводить, потому что соляры нет. А вот пушка, но мы не будем стрелять, потому что патронов нет. И вообще, руками ничего не трогайте, потому что развалится. Лучше отработаем десантирование — и все». То есть фактически солдат знает, как десантироваться с «боевой могилы пехоты» (потому что БМП-2 — это боевая могила), и все. Вот так происходит процесс обучения в нашей армии. А в американской: «Вот „Брэдли“. И соляра не заканчивается, патроны тоже. В день мы настреливаем по 74 выстрела, наезжали нормальные километражи.
Американцы не боялись. В первый день объяснили, где что, а во второй день мы уже сели на «Брэдли». И каждый из экипажа (пехота училась отдельно, экипажи — отдельно) проехал по пять-десять километров. Я в первый день езды элементарно ночью уже сдавал задки [я не понял, что это значит, возможно, диалектизм какой-то — Е.Н.], заправлял технику. И они всегда спрашивали: «Хотите еще?» Я говорил: «Хочу». У нас были и ночные стрельбы, и дневные стрельбы, и круглосуточные, и мы спали в машинах. Опять же, пока мы не научились, пока каждый механик не понял, что от него требуется, пока каждый наводчик -оператор, каждый командир машины не разобрали и не собрали тот «Бушмастер» за семь минут… [бушмастер — автоматическая пушка, основное оружие «Брэдли» — Е.Н.] К сожалению, когда у меня не получалось, я очень эмоционально реагировал, поэтому американские солдаты говорили: «О! Николай, еб твою мать!» Но с восьмого раза у меня получилось, я понял, как это делается. Пока ты не научишься делать все на автомате, ты никуда не идешь. Ты не выполняешь следующее упражнение. Возле каждого был инструктор, около каждого переводчик. Не научиться использовать современные машины — невозможно.
— Слушай, а было такое ощущение: о, это крутая машина! Мы сейчас на них точно победим!
— Да, было ощущение, что это крутая машина. И было чувство уверенности. Ты на ней настолько научился, ты понимал, что при чем, какие поломки могут быть, как их ликвидировать. Опять же, как проходят ротно-тактические учения? В первый день ты изучаешь, что от тебя надо, но вот тебе поле — огромное, вот тебе «Брэдли» — учись маневрировать. И ты учишься маневрировать взводами, ротами, ты общаешься с каждым командиром машины. Были те, кто работали на «бехах», они говорили: «О, это бомба-ракета!»
— Тогда вы уже знали, что вас готовят, чтобы на каком-то направлении провести мощный штурм, что на вас делается большая ставка?
— Я это понял на ротных учениях, а убедился на батальонно-тактических. Потому что то, что мы на ротно-тактических и батальонных штурмовали, отражало и рельеф Херсонщины, и «зубы дракона». Американцы заморочились и сделали все, что нам нужно штурмовать. Единственное, что не было предусмотрено, это заминированные посадки. Во время ротно-тактических и батальонных учений мы это постоянно использовали, заходя через посадки в тыл (американцы играли роль россиян). Я гордился своими ребятами, которые реально проходили по шесть-восемь километров по лесу, вскрывали наблюдательные пункты противника. Очень интересно было. У каждого командира роты был такой же командир роты — американец, и ты должен был задавать ему вопросы. Если ты не стеснялся, тебе все объясняли. Я постоянно задавал вопросы. Мой «кептен Джек»… У него от меня даже глаз дергался, но пока я до конца не понимал задачи, я от него не отходил.
Мы очень часто ночевали на тех вышках, и он в двадцатый раз объяснял мне, как правильно использовать «Брэдли». Опять же были люди, воевавшие в Персидском заливе, и они объясняли, каким образом они там противодействовали танкам. Всё это было интересно. В принципе, я всех очень жестоко мучил. Со мной был такой «Крис», он уже погиб… У него был очень хороший английский, и мы вдвоем постоянно долбили американцев, чтобы все понять. Думаю, проблема нескольких рот бригады, офицеров бригады была в том, что вместо того, чтобы так же долбить своих инструкторов, они шли спать. Это мое мнение.
— Когда вы заехали в зону ответственности и получили задание? Когда ты получил приказ идти на штурм?
— Сначала нас передислоцировали в Запорожскую область, на юг, это было еще в середине мая. Там было уже корпусное совещание, на него пригласили всех командиров рот. Там нам начали объяснять, что будет дальше. То есть, в мае я прекрасно понимал, что нужно делать, понял задачу своей роты. Собрал командиров взводов и командиров отделений и стал каждому доводить его действия. Мы даже смогли смоделировать позиции, которые нам нужно штурмовать, и каждую ночь мы отрабатывали-отрабатывали-отрабатывали… Мы напрягли все наши финансовые ресурсы, покупали приборы ночного видения, потому что их не хватало, хотя мы были лучше заряжены, чем другие бригады. Было очень сильное родство. Каждый солдат понимал свою задачу, каждый мог ясно сказать, что он делает на каждом этапе.
— А груз ответственности, что вся страна на вас смотрит, что вот сейчас вы до Мариуполя дойдете, и мы победим… Это на вас не давило?
— Слушайте, я уже давно эту жизнь живу… Я понимаю, что такое пафосный треп. И понимаю: то, что планируется, может пойти не по плану. И я своим солдатам говорил простую вещь: будет сложно, и тогда вы не будете сражаться за Украину — вы будете сражаться друг за друга, за того, кто справа, слева, сзади, впереди. А я буду драться за вас до того момента, пока буду в состоянии. И я совершенно спокойно объяснил: после меня руководит друг Лис (Евтушенко Дмитрий Саныч), лучший офицер, которого я только видел. Честно, я считаю, что у него очень большие перспективы. Дмитрий Саныч выпадает — за ним друг Крис (Царство Небесное), Крис выпадет — Профессор (Царство Небесное), тот выпадает — другой командует… Все в роте понимали передачу управления взводами, все понимали передачу управления отделениями. Да, это проходило из-за определенного непонимания со стороны солдат: ну что ты от нас еще хочешь? Мы учимся уже девять месяцев, мы турникеты с закрытыми глазами накручиваем… Что ты еще хочешь?
— Когда был первый штурм, на который вы пошли? Каков ваш первый опыт?
— Первый опыт — мы опоздали на штурм … По плану мы должны были штурмовать сразу за 3-м батальоном. Но из-за провалов в планировании мы, мягко говоря, опоздали часа на три, так, конечно, помочь уже не могли. Уже было утро, а днем с россиянами было очень сложно воевать из-за их превосходства в артиллерии, авиации, БПЛА. Потому мы стали в посадке уточнять задачи. Они, учитывая полученный опыт 3-го бата, были откорректированы. Теперь нам нужно было пройти не 12 километров, а всего шесть. Но из того, что мы уже услышали от 3-го бата и других… Вы же понимаете, армия — это большой колхоз, все начали друг друга спрашивать: что, как, где? Услышав, что и как было, объяснил командирам взводов и отделений их задачи, пообещал подразделениям разграждения, что мы будем прикрывать их до тех пор, пока будут стрелять «Бушмастеры». Так и вышло. Мы их прикрывали, они проделали свою работу, за счет этого нам все-таки удалось захватить определенные позиции, отразить контратаки и, в принципе, спокойно подготовиться к обороне. Русские контратаки не смогли нас выбить.
— Какого это числа произошло?
— 9 июня. Мы захватили позиции, отразили первую контратаку, начали закапываться. Я получил ранение, управление перешло к другу Лису, он в дальнейшем руководил ротой, и руководил довольно удачно.
Мы выполнили стоящую перед нами задачу с минимальными потерями. Когда у других рот уже были «двухсотые», большинство техники подбито, у меня было всего десять «трехсотых». Погибшие ушли уже после того, как я выпал. Но для этого были объективные причины, потому что россияне артиллерией просто мешали наши позиции с черноземом.
— Как ты подорвался, как это было?
— Да как… Мы вызвали «Брэдли», который должен был эвакуировать первых раненых. Я увидел, что он сейчас поедет по минному полю, выпрыгнул из посадки и принялся махать руками, куда ему идти. Почувствовал выстрелы, увидел, как улетает моя нога, удивился… Скорее всего, это был крупнокалиберный пулемет, потому что на вражеской позиции «Реал» стояли танки, они и работали. Я принялся прыгать на левой ноге, наступил на противопехотную мину, упал на спину. Пожалуй, сработал «лепесток», потому что в тот период, когда мы захватили позицию и отразили первую атаку, произошло массовое дистанционное минирование. В небе через каждые десять метров было взрыв, взрыв, взрыв… От того небо стало черным, я такого даже в фильмах не видел. Мина сдетонировала, перевернула меня в живот. Под грудью тоже что-то сработало — меня снова подбросило. Броник у меня хороший, потому взрывная волна пошла по рукам. После этих всех подрывов я упал, лежу и разглядываю: руки сожжены. Понимаю, что ничего сейчас себе накрутить не могу. Но возле меня был друг Пиро, я крикнул: «Пиро, спасай!» Пиро побежал по минному полю меня спасать. И спас. Через минуту или две наложил мне четыре турникета, привязал паракордом ту ногу и потащил. [«турникет» — жгут, паракорд — легкий шнур — прим. Е.Н.]
— Она была рядом? То есть пытались спасти оторванную ногу?
— она держалась на куске мышцы, болталась. Пока это происходило, я ему кричал, чтобы передал по рации о ранениях, о передаче управления. Не знаю, почему не потерял сознание. Пока не услышал, что все понимают о передаче управления, я не успокоился, я его долбил. Он с одной стороны перевязывает мне ногу, а с другой я ему кричу: «Передавай управление!» За это время «Брэдли» увидел, где минное поле заехал в проход. Эта машина меня и эвакуировала. Поэтому меня вывезли довольно быстро. Дальше хорошо сработал наш батальонный медик друг Ковер.
— Ты говорил, что за две минуты до подрыва собрат посоветовал тебе застегнуть воротник на бронежилете…
— Когда мы увидели, что идет мощное дистанционное минирование, друг Пиро сказал: «Командир, давай все-таки воротник тебе натянем». Мой кевларовый воротник был свернут, мне его через две-три минуты натянули. Во время моих подрывов его разорвало в лохмотья. Я его сохранил, потому что в нем были осколки. Они были даже в турникетах, которые были у меня на обвесах. Они были повсюду. Кевларовый воротник, напашник, броня меня спасли, я выжил.
— Сколько рота оставалась на той позиции? Какие задачи она выполняла? И как удачно, можешь сказать?
— Я очень горжусь своей ротой, солдатами. Я максимально доволен собой, потому что я их научил, как правильно воевать. Я максимально доволен тем, что понял, кто сможет командовать после меня лучше всего. Я принял те управленческие решения, которые от меня требовались. А бойцы не просто отбивали контратаки на этой позиции, находясь в полуокружении. Они постоянно продолжали ее штурмовать… Они не потеряли управление, не потеряли боеспособность. Они потом штурмовали «Реал», штурмовали «Барселону», Работино. То есть продолжали бои.
— Почему у вас были такие испанские названия позиций — «Бенфика», «Реал»?
— Не знаю, может, в корпусе был футбольный фанат. Но все позиции были названы в честь футбольных команд. Моя основная задача была какая? Захватить «Шахтер» и «Динамо», пройдя через «Реал».
Если видели видео, как вражеская рота погибает за четыре минуты, то это как раз позиция «Динамо». Поэтому очень горжусь своей ротой, они красавчики. Но очень многих потерь можно избежать, если бы не формально выполняли приказы. Я сейчас не очень хочу критиковать нашу власть, наших командующих, но иногда казалось, что солдат не берегут. Были случаи, когда нужно было бить по позициям, но говорили: «У „Паладина“ дорогие снаряды»… Поэтому тоже гибли люди. Потому что нужно было отработать артой, но не отрабатывали по какой-то непонятной причине. И поэтому гибли мои пацаны.
— Как долго дрались за Работино? Думаю, ты внимательно следил за этим.
— Подождите: задача взять Работино стояла в первый день. То есть бои за Работино велись с восьмого июня и до того момента, как его взяли.
— Твои ребята туда заходили тоже.
— Конечно. Они заходили, очень хорошо отрабатывали. Наша 4-я рота, несмотря ни на что, со сжатыми зубами продолжала идти вперед. Несмотря на ранения. У многих моих бойцов пять контузий. Друг Файер за это наступление имел многочисленные ранения и постоянно возвращался. Ну, сейчас его уже размотало нормально, будет долго отдыхать. Три ранения только в боях за Работино… И так у многих.
— Очевидно, что россияне на этом направлении готовились к штурмам. Они не испугались «Леопардов» и не побежали, как ожидалось.
— Весь план большого контрнаступления базировался на простых вещах: москаль видит «Брэдли», «Леопард» — и убегает. Все. «Пацаны, да вы их там размотаете!» Но ведь на «Брэдли» нет активной защиты! «А ты не ссы! Она и так хорошая». А танкисты ни разу не стреляли из «Леопарда»! «Да ты не сцы, они работали на Т-72!» Это при том, что все пацаны были охрененные, я просто полюбил наших танкистов.
— Какой-то танкист случайно к вам прибился…
— Это вообще была бомба-ракета! Т-64 с тралом должен был работать с другой ротой. Но тогда был определенный управленческий бардак. Мне передают Т-64, я с ним отрабатываю, вхожу в слаживание. Надо штурмовать — у меня его забирают, дают других пацанов, которых я вижу впервые в жизни и которые не понимают задачи, они просто в афиге от того, что здесь оказались. И их уработали, кажется, в первые же минуты боя с ПТУРа. Мы продолжаем бой, откатываемся, закатываемся, продолжаем маневрировать. И тут мне по рации: «Друг Фриц, а что мне делать?» Говорю: «Это кто?» — «Я такой-то такой-то», — понимаю, что это танкист, который должен быть с другим подразделением. «Да ты же должен быть…» — «Да где там, я с вами, вам в хвост стал…» — «Киса моя! — обрадовался я. — Ну, сейчас у нас дело пойдет! Там первый взвод, обходи, готовься». Определенные элементы случайности, связанные с тем, что некоторые решения старших командиров не были логичны конкретно в этой ситуации, только запутывали. Но благодаря этой путанице у меня оказалась еще одна «Тешка» с тралом, которая мне проторила путь на позицию «Бенфика». В принципе УР отработала по этой позиции до того, в первые минуты боя. Нам удалось это сделать, и просто нужно было, чтобы прошел танк и еще раз проделал проход, чтобы пехота не подорвалась. Это все как сериал какой-то.
— Война — это всегда хаос?
— Контролируемый хаос! Здесь главное, во-первых, не сойти с ума, а во-вторых, понять свою позицию в этом хаосе. И попытаться тем или иным образом подчинить его общей цели и задаче. Да, это был хаос. Какие-то роты из-за этого хаоса заканчивались через 15 минут, кто-то — за 30, другие бригады вообще продемонстрировали «рекорды». Моя рота не закончилась, у нас были минимальные потери. Да, были машины подбиты. Меня вообще первым подбили, 152-й как прилетел…
— И «Брэдли»…
— …"Брэдли» выдержала все. Снаряд попал под правый борт, была повреждена гусянка. Броня выдержала осколки, но от ударной волны порвало проводку в машине… Единственный случай, когда «Брэдли» не выдержала удара — это была работа вертолетов, уже через неделю. Ка-52 ударил по машинам, и один «Брэдли» взорвался. Но есть случаи, когда выдерживали и такие удары. В принципе это очень надежная машина. Это не БМП-2, где гибнет весь экипаж, нет. «Брэдли» может быть подбита, но экипаж выживает. И мотор всегда колотится. Механик-водитель приходит в себя от контузии, мотор колотится — поехали дальше.
Да, хаос. В этом хаосе важно не потерять связь со старшим командиром. Потому что нужна артиллерия, нужны текущие приказы. А когда это перестает происходить, когда приказы комбата передает сержант батальона — это не очень хорошо. Потому что приказ о передаче управления сержанту ты не слыхал. А по рации ты точно слышишь, что это не твой комбат говорит. Опять же очень важно, чтобы старшие командиры понимали, что происходит на поле боя. Знаете, система управления в 47-й была настолько развитой, что у себя на планшете я видел, где была каждая из моих машин. Это помогало в управлении, ты понимал, кто где.
[Слушайте, я все понимаю, но как это соотносится с тем, что он только что лично бегал к БМП, размахивая руками, чтобы та на мину не наехала, и при этом, собственно, подорвался? — прим. Е.Н.]
И комбриг понимал, кто где, и комбат понимал. Единственное, чего они не понимали — что действительно происходит на поле боя. А ситуация была довольно проста: ПТУРы в каждой посадке. Россияне знали наши пути выдвижения, и по этим путям летело все — и 152-е, 120-е, и «Грады»… И вот ты идешь, а где ты будешь маневрировать? Только вперед-назад, потому что все остальное заминировано. Причем нами же…
— Ты пятый месяц лечишься, реабилитируешься. Какая ситуация с левой ногой — она тоже очень серьезно пострадала?
— Да. «Противопехотка» сработала. К сожалению, потому, что мне недостаточно хорошо обработали раны в Запорожье, начался процесс нагноения, пришлось срезать полстопы, хотя она в принципе выдержала. Были многочисленные переломы плюсневых косточек, но стопа есть… Из-за большого наплыва раненых у врачей просто не хватало времени нормально чистить раны. Меня почистили первый раз уже в Днепре, через двое суток, когда начался процесс нагноения и встал вопрос ампутации и левой ноги. Но я не дал, и врачи, слава Богу, мне помогли. Нога спасена, но не целиком. Ну, ничего, тренируюсь.
— У тебя долго заживали руки, поэтому ты не мог самостоятельно пересаживаться.
— Я ничего не мог ими делать. Руки были разорваны взрывной волной, но тут подшили, там подшили — нормально… Могу уже браться за перекладину, чтобы подтягиваться. У нас хорошие хирурги, хорошо собирают. Потому сейчас уже все нормально. Но в первые дни было, конечно, тяжело. Лежишь, привязанный, руки сожжены, трубка во рту, только одна мысль: снесло тебе яйца или не снесло… ( смеется. ) Слава Богу, уточнил у медсестер, они сказали, что все нормально.
— Не так давно ты впервые встал на ногу. Какие были ощущения? Насколько больно?
— Очень больно! Потому что у меня была пересадка мышц на стопе, и они еще недостаточно зажили. Но в общем все хорошо, нужно только немного времени. Мне повезло, потому что здесь, в клинике, такой не жалеющий тренер. Я ему говорю: «Не смей меня жалеть!» — и он красавчик: «На тебе эту трапецию, вот тебе сапог, чтобы было проще ходить — пошли!» Было больно, но я пошел. Это очень важный этап для меня. У меня было их несколько. Первый этап — ты сам можешь сходить в туалет. Это очень важно, кстати. Второй этап — ты можешь подняться. Я поднялся 17 августа. А в сентябре я начал на одной ноге ходить с костылями. Это уже неплохо. Меня еще предстоит несколько операций: перебиты нервы, убрать контрактуры. Еще долго лечиться. Но я знаю, что пойду. Знаю, что у меня будет классный протез, я буду человеком-терминатором. И все будет хорошо.
Однажды мне позвонил знакомый офицер и говорит: «Ну, вы давайте, восстанавливайтесь. В следующем году тоже будет контрнаступление». А я ему говорю: «У меня ног уже не хватит на следующее контрнаступление». — «Мы же должны дойти до Крыма!» — «Я же не против, но у меня реально не хватит конечностей…» Еще раз, штурмовать «в лоб» подготовленные позиции россиян — не самая лучшая идея. Очень надеюсь, что после произошедшего сделали выводы… Наступление — это всегда потери. Но все же хотелось, чтобы было лучшее взаимодействие между родами войск, чтобы у нас появилась авиация, чтобы мы не боялись вертолетов, чтобы у нас были средства против этого. Очень хочется, чтобы были кадровые выводы.
— Ты все равно хочешь вернуться в армию? Что ты думаешь об этом?
— Не думаю, что есть хоть один человек, желающий в армию. Но… Мы все хотим дальше защищать Украину. Спрашиваете, хочу ли я в армию? Нет, не желаю. Вообще. Я там не высыпаюсь. Вернусь ли я защищать Украину? Да. В каком состоянии, на какой должности — я не готов ответить. Потому что, вероятно, уже не получится штурмовать посадки.
— Почему у тебя позывной Фриц?
— Ой… Фрицем меня впервые назвал друг Галичанин в 2016 году. И прижилось. Я никогда не скрывал, что немец наполовину. Знаете, у меня семья «антисоветчиков»: одни были в «Гитлерюгенде», другие — в УПА. И все встретились в Сибири, от этой любви родилась моя мама. Потому так сложилось. В принципе, я достаточно скучен и методичен, когда что-то нужно выполнять. Думаю, я где-то отвечаю своему псевдо.
Vkontakte
Twitter
Одноклассники
