Пассауское искусство. Пуля из задницы и другие способы спасти солдата от смерти
Автор Михаил Рагимов. Публикуется с его ведома и благословления
Прим. Е. Н. Публикация носит исторический характер и точно не побуждает кого бы то ни было сделать что-то из описанного. Автор и публикатор не несут ответственности за попытки повторить что-то из описанных ритуалов, и предупреждают, что от пули защищает бронежилет, а анус священника не придает боеприпасам бронебойных свойств. Также автор и публикатор не отвечают за успех в поиске девственницы около лагеря наемников.
Когда речь заходит о военной истории, речь идет о тактике и оружии. Некоторые вспоминают еще логистику.
А ведь во все времена люди оставались людьми — со всеми свойственными им желаниями, страхами и суевериями. Солдаты не только хотели победить, но и старались уберечь свои жизни.
В XVI–XVII веках солдаты-христиане пытались отвести смерть, часто используя методы, к которым Церковь относилась неодобрительно. Об этим и поговорим.

Самое важное для солдата
Для солдата смерть являлась постоянной спутницей, ни на миг не выпускавшей из виду будущую жертву. Умереть «хорошей» в своей постели, было уделом очень и очень немногих. Куда чаще наёмника подстерегали дизентерия, пневмония, сепсис и другие заболевания. Не говоря уже о гибели в бою.
Надёжный доспех не являлся панацеей. Да и в то время стоил он запредельно дорого. Можно было держаться подальше от схватки и поближе к кухне, но это означало остаться без трофеев.
А ещё можно было договориться: с Богом, богами или другими сущностями, которые являлись как пережитками верований дохристианской эпохи, так и инновационными порождениями — детьми Сатаны. Сущностей этих было превеликое множество, а способов «связи» существовало ещё больше.
Церковь предлагала выход в виде молитв, мощей и кусочков дерева от «того самого креста». Но молитвы помогали разве что паладинам вроде Симона де Монфора, а святых мощей как дефлопе — на всех не хватало. Да и существование десяти голов Иоанна Крестителя вызывало определённый скепсис даже у истово верующих.
Само желание сделать тело неуязвимым для врага и наделить оружие смертоносной мощью — ровесник цивилизации. Об этом наглядно свидетельствуют существовавшие во многих культурах практики, направленные на достижение этих целей: наговоры, заговоры и суеверия, связанные с оружием, доспехами и соблюдением различных режимов и постов перед боем. Не стали исключением и европейские солдаты.

Passauer Kunst
Когда власть над душами перешла в руки христианской Церкви, большинство языческих ритуалов было забыто, перестало практиковаться или же стало пониматься с иным знаком: например, на смену договору с духами и богами как с равными деловыми партнерами, пришла скучная продажа души Дьяволу. Под влиянием христианства антиубивательские ритуалы стали считаться запретными и применять их следовало с оглядкой и в тайне от окружающих.
Долгое время эти практики оставались уделом преимущественно воинского сословия. Широкие слои населения были вовлечены в них достаточно поздно, когда встретились массовые наёмники и массовое же огнестрельное оружие. Тогда-то и возникло так называемое Пассауское искусство — Passauer Kunst.

Это культурологическое явление представляло собой систему применения разнообразнейших талисманов и магико-религиозных приёмов, призванных уберечь практикующего их от преждевременной смерти. Такие практики могли быть как узкоспециализированными (к примеру, защищать только от стали или желудочного расстройства), так и широкого спектра действия, уберегая от любых напастей.
Зародилось Пассауское искусство в середине XVI века, вероятнее всего, во Фландрии. Там, на болотах, полуязыческие верования немецких наёмников, веривших как в Христа, так и в Вотана, столкнулись с верованиями испанцев, попадавших туда как беженцы и солдаты. В Испании ещё со времён кастильского короля Альфонсо Мудрого (1221–1284) был широко распространён интерес к оккультным наукам, помноженный на привнесённые арабами и евреями знания и фольклор.
И испанцы, и немцы верили и в магию, и в Христа. К этой горючей смеси добавились цыганская мифология с легендами о вампирах и колдунах, а также теоретические выкладки студентов университетов. Кстати, именно цыгане и студенты в среде наёмников почитались первейшими специалистами в данных практиках. Из христианства была взята вера в силу церковных артефактов и молитв. Из иудаизма — вера в письменное слово. Достаточно вспомнить возникшую в начале XVII века легенду о Големе: глиняную статую оживляла записка из четырёх букв — тетраграмматон. Из язычества в Пассауское искусство проникла вера в талисманы и способность становиться неуязвимым для оружия.

Официальная версия о возникновении термина Passauer Kunst гласит, что в 1611 году палач из Пассау, некий Каспар Нейхард (Нейхарт), продавал проходившим через город наёмникам записки с колдовскими письменами. Записки требовалось хранить при себе, зашив в кисет или ладанку, или же съедать в критической ситуации — тут показания разнятся.
Самый, наверное, известный артефакт, относящийся — это кусок веревки, на которой кого-то повесили. Считалось, что ношение обрезка приносит счастье в жизни, азартных играх и уберегает от сифилиса.
Менее известный, но куда более мощный и полезный артефакт, связанный с повешенным — это, так называемая Рука Славы — высушенная особым образом кисть, зачастую с куском запястья. Применялась она больше для тайного проникновения в дома. Но, у кого-то из наемников она в мешке валялась. На всякий случай.
Одним из самых знаменитых артефактов был нотхемд. Он же известна в этих ваших интернетах как «рубашка последнего боя»
Представлял он из себя короткую рубашку (до пуза примерно) с вышитыми на груди человеческими головами (справа голова с бородой, слева в короне и с рогами, понятно, кого символизируя) и множеством стандартных крестов. Притом, ткать ее положено было двум барышням, не ходившим до того на сеновал. Особо надежно спасала рубаха, сшитая в ночь с 24 на 25 декабря и девочками, которым еще и семи лет не исполнилось. Преимущественно использовался лен, но и против шерсти особых противопоказаний не было.

Доставался сей предмет из мешка только перед лютой дракой. Просто так рубашку носить было нельзя ни в коем случае, иначе можно было навлечь на себя всякие пакости.
Церковная атрибутика вообще играла в ПИ огромную роль. В массе-то, солдаты хоть и весьма практично трактовали заповеди, были воспитаны в определенном страхе перед Господом.
Так, под алтарь прятали не только рубашки, но и записки с колдунствами. Самое мощное, кстати: «держись поближе к кухне и подальше от боя». Также под алтарь, на несколько дней, рекомендовалось заложить и украденную во время причастия просфору. Чтобы над ней мессу отслужили, а то и проповедь прочитали об искушениях диавольских.
С просфорами после их «зарядки» поступали по всякому. Кто-то грыз перед боем, кто-то носил у сердца, а кто-то, предвосхищая забавы бойцов мотошвейных войск, просфору пытался вживить в себя.
Не в орган, конечно. Делали надрез на теле, вкладывали освященный сухарик, а потом дожидались заживления… абсцесс и временную негодность к строевой. Кстати, за 3-4 дня до большой драки — самое оно
Стоит также упомянуть вариант, когда «освященная» просфора использовалась в качестве футлярчика для вышепомянутых записок.
Возвращаясь к запискам, следует отметить, что их написание тоже следовало проводить с соблюдением традиции. Писали на пергаменте, выдранном из священных книг, желательно — кровью. Рисовали кресты, алхимические символы, буквы неведомых алфавитов, в том числе, и самолично выдуманных. Разумеется, обещали Дьяволу душу, в случае помощи…

Существовали и сборные артефакты. Так, например, если сложить в мешок черной кожи козлиную бороду, голову летучей мыши и волчьи глаза, немного высохших блевотных масс, сушеных овощей и куска плаценты, то это убережет от пули и моровой язвы.
Пик популярности Пассауского искусства пришёлся на Тридцатилетнюю войну (1618–1648). Тогда же появились многочисленные книги, которые подробнейшим образом описывали ритуалы и применение амулетов. Одной из самых популярных стала работа Йоханнеса Старициуса (Johannes Staricius) «Сокровища героя». Впервые она увидела свет во Франкфурте в 1615 году и до конца столетия выходила из печати ещё минимум десять раз.
Список рецептов включал в себя как методы лечения колдовством дизентерии, так и способы успешного противодействия оружию. К примеру, чтобы уберечься от турецкой сабли, книга советовала смочить кровью девственницы льняной платок, ею же сотканный, и обмотать правую руку. Данный амулет приносил ещё и удачу в играх.
Существовали и контрмеры. Если имелось подозрение, что коварный противник тоже заключил договор с Дьяволом, то рекомендовалось выпачкать клинок свиным навозом, а также зарядить мушкет или аркебузу пулей, предварительно побывавшей в месте, противоположном рту. Особо мощный эффект давало настаивание пули в укромных местах священника.
Со временем появлялась литература, фиксировавшая проявления Passauer Kunst в многочисленных войнах XVII столетия. Самым известным трудом такого рода является «Безоар против всяческих страхов и ужасов» за авторством Самуила Циммермана-старшего, по совместительству — мэра Аусбурга.

Церковь, что католическая, что протестантская, не одобряла подобных действий паствы, но всерьёз противодействовать им не могла и ограничивалась проповедями о вреде неверия и ложного благочестия. Общество же воспринимало данные практики как магию бытового характера, не имевшую негативной направленности. Звучит парадоксально! Но «искусство» подразумевало синтез языческого наследия, собственных фантазий и христианства.
Самым популярным амулетом являлась гостия — евхаристический хлеб у католиков и протестантов (просфора в православии), а своеобразным местом силы, придававшим амулетам особую мощность, был алтарь. Под него клались записки с «колдовскими знаками». Туда же на несколько дней рекомендовалось заложить и украденную во время причастия гостию. В идеале, над ней проходила месса, а то и звучала проповедь об искушениях диавольских.
С гостиями после «зарядки» поступали по-разному. Кто-то грыз их перед боем, кто-то носил у сердца, а кто-то пытался вживить в себя, зарабатывая абсцесс, заражение крови и гарантированное неучастие в бою.
Однако чаще всего «освящённо-осквернённая» гостия использовалась в качестве футлярчика для вышеупомянутых записок. Их писали на вырванном из священных книг пергаменте, желательно кровью. Рисовали кресты, алхимические символы, буквы выдуманных алфавитов, и, разумеется, в случае помощи, обещали Дьяволу душу. Наиболее популярными были надпись INRI — аббревиатура латинской фразы Iesvs Nazarenvs Rex Ivdæorvm («Иисус Назарянин, Царь Иудейский») — и строки из Евангелия от Иоанна.
Существовали сборные амулеты, создававшиеся по канонам «чернокнижной науки»: с использованием бороды козла, крыльев летучей мыши и других интересных предметов.
Эффективность этих мер сильно разнилась.
Приведу несколько выдержек из соответствующих трудов, в том числе, и из уже упоминавшегося «Безоара»:
«Известный бретер из Аусбурга часто хвалился тем, что предпочитает драться сразу с двумя-тремя противниками, одновременно обедая — так как шпаги вреда ему не причиняют. Был убит в 1550 году ударом алебарды по затылку.»
«Один плотник из той же местности, будучи заговоренным, получил удар кинжалом. Раны не осталось. Вскоре умер от укуса собаки».
«В 1558 в полку графа Лихтенштейна был наемник, который после каждого боя вытряхивал из своего платья вражеские пули, показывая дыры в одежде. Сам же оставался цел. Был убит [то ли испанским, то ли итальянским] крестьянином».
О грустном
К огромному сожалению, многие аспекты Пассауского искусства изучению не поддаются. Проблема в том, что это культурное явление известно исключительно на основе текстовых источников — проповедей и приговоров воинских судов. Такие источники объективностью не отличались, да и дознаватели не вдавались в детали. О позднейших «изысканиях» книжников и вовсе не может идти речи — очень фантастичны.
Материальных свидетельств Passauer Kunst практически не осталось. Существующие же на 99% поддельны. Следует помнить, что амулеты хранились пока работали. Когда нужды в них больше не было, артефакты или выбрасывались, или захоранивались вместе с неудачником-владельцем.
