logo
221
читатель
Норин  Евгений Норин. Историк-любитель, профессиональный болтун
Публикации Уровни подписки Контакты О проекте Фильтры Метки Статистика Поделиться
О проекте
Журналист, пишу на исторические и околовоенные темы, сюда складываю архив своих текстов.
Я пишу довольно объемные материалы. Обычный журнальный материал — это тысяч 5-10 знаков, у меня 10 тысяч — это скорее нижняя граница. Но — занимательность фирма гарантирует. Публикации даю примерно каждые три дня.
Имейте, так сказать, фан.
Публикации, доступные бесплатно
Уровни подписки
Единоразовый платёж

Безвозмездное пожертвование без возможности возврата. Этот взнос не предоставляет доступ к закрытому контенту.

Помочь проекту
На кофе 500 ₽ месяц 5 100 ₽ год
(-15%)
При подписке на год для вас действует 15% скидка. 15% основная скидка и 0% доп. скидка за ваш уровень на проекте Норин
Доступны сообщения

Базовая подписка, доступны все материалы

Оформить подписку
На кофе с печенькою 1 000 ₽ месяц 10 200 ₽ год
(-15%)
При подписке на год для вас действует 15% скидка. 15% основная скидка и 0% доп. скидка за ваш уровень на проекте Норин
Доступны сообщения

То же самое, что "Кофе", только для тех, кому не жалко тысячу в месяц.

Оформить подписку
Загул и кутеж 5 000 ₽ месяц
Доступны сообщения

На этом уровне можно, например, целенаправленно заказывать мне тексты

Оформить подписку
Купать коней в шампанском 10 000 ₽ месяц
Доступны сообщения

Можно заказывать посты, предлагать встречи, разговаривать разговоры тет-а-тет - в общем, если вы готовы столько платить, значит, или я вам очень мил, или вам от меня чего-то нужно. Пишите, обговорим.

Оформить подписку
Фильтры
Статистика
221 подписчик
Обновления проекта
Метки
Читать: 14+ мин
logo Норин

Пассауское искусство. Пуля из задницы и другие способы спасти солдата от смерти

Автор ‎Михаил‏ ‎Рагимов. ‎Публикуется ‎с ‎его ‎ведома‏ ‎и ‎благословления

Прим.‏ ‎Е.‏ ‎Н. ‎Публикация ‎носит‏ ‎исторический ‎характер‏ ‎и ‎точно ‎не ‎побуждает‏ ‎кого‏ ‎бы ‎то‏ ‎ни ‎было‏ ‎сделать ‎что-то ‎из ‎описанного. ‎Автор‏ ‎и‏ ‎публикатор ‎не‏ ‎несут ‎ответственности‏ ‎за ‎попытки ‎повторить ‎что-то ‎из‏ ‎описанных‏ ‎ритуалов,‏ ‎и ‎предупреждают,‏ ‎что ‎от‏ ‎пули ‎защищает‏ ‎бронежилет,‏ ‎а ‎анус‏ ‎священника ‎не ‎придает ‎боеприпасам ‎бронебойных‏ ‎свойств. ‎Также‏ ‎автор‏ ‎и ‎публикатор ‎не‏ ‎отвечают ‎за‏ ‎успех ‎в ‎поиске ‎девственницы‏ ‎около‏ ‎лагеря ‎наемников.

Когда‏ ‎речь ‎заходит‏ ‎о ‎военной ‎истории, ‎речь ‎идет‏ ‎о‏ ‎тактике ‎и‏ ‎оружии. ‎Некоторые‏ ‎вспоминают ‎еще ‎логистику.

А ‎ведь ‎во‏ ‎все‏ ‎времена‏ ‎люди ‎оставались‏ ‎людьми ‎—‏ ‎со ‎всеми‏ ‎свойственными‏ ‎им ‎желаниями,‏ ‎страхами ‎и ‎суевериями. ‎Солдаты ‎не‏ ‎только ‎хотели‏ ‎победить,‏ ‎но ‎и ‎старались‏ ‎уберечь ‎свои‏ ‎жизни.

В ‎XVI–XVII ‎веках ‎солдаты-христиане‏ ‎пытались‏ ‎отвести ‎смерть,‏ ‎часто ‎используя‏ ‎методы, ‎к ‎которым ‎Церковь ‎относилась‏ ‎неодобрительно.‏ ‎Об ‎этим‏ ‎и ‎поговорим.


Самое‏ ‎важное ‎для ‎солдата

Для ‎солдата ‎смерть‏ ‎являлась‏ ‎постоянной‏ ‎спутницей, ‎ни‏ ‎на ‎миг‏ ‎не ‎выпускавшей‏ ‎из‏ ‎виду ‎будущую‏ ‎жертву. ‎Умереть ‎«хорошей» ‎в ‎своей‏ ‎постели, ‎было‏ ‎уделом‏ ‎очень ‎и ‎очень‏ ‎немногих. ‎Куда‏ ‎чаще ‎наёмника ‎подстерегали ‎дизентерия,‏ ‎пневмония,‏ ‎сепсис ‎и‏ ‎другие ‎заболевания.‏ ‎Не ‎говоря ‎уже ‎о ‎гибели‏ ‎в‏ ‎бою.

Надёжный ‎доспех‏ ‎не ‎являлся‏ ‎панацеей. ‎Да ‎и ‎в ‎то‏ ‎время‏ ‎стоил‏ ‎он ‎запредельно‏ ‎дорого. ‎Можно‏ ‎было ‎держаться‏ ‎подальше‏ ‎от ‎схватки‏ ‎и ‎поближе ‎к ‎кухне, ‎но‏ ‎это ‎означало‏ ‎остаться‏ ‎без ‎трофеев.

А ‎ещё‏ ‎можно ‎было‏ ‎договориться: ‎с ‎Богом, ‎богами‏ ‎или‏ ‎другими ‎сущностями,‏ ‎которые ‎являлись‏ ‎как ‎пережитками ‎верований ‎дохристианской ‎эпохи,‏ ‎так‏ ‎и ‎инновационными‏ ‎порождениями ‎—‏ ‎детьми ‎Сатаны. ‎Сущностей ‎этих ‎было‏ ‎превеликое‏ ‎множество,‏ ‎а ‎способов‏ ‎«связи» ‎существовало‏ ‎ещё ‎больше.

Церковь‏ ‎предлагала‏ ‎выход ‎в‏ ‎виде ‎молитв, ‎мощей ‎и ‎кусочков‏ ‎дерева ‎от‏ ‎«того‏ ‎самого ‎креста». ‎Но‏ ‎молитвы ‎помогали‏ ‎разве ‎что ‎паладинам ‎вроде‏ ‎Симона‏ ‎де ‎Монфора,‏ ‎а ‎святых‏ ‎мощей ‎как ‎дефлопе ‎— ‎на‏ ‎всех‏ ‎не ‎хватало.‏ ‎Да ‎и‏ ‎существование ‎десяти ‎голов ‎Иоанна ‎Крестителя‏ ‎вызывало‏ ‎определённый‏ ‎скепсис ‎даже‏ ‎у ‎истово‏ ‎верующих.

Само ‎желание‏ ‎сделать‏ ‎тело ‎неуязвимым‏ ‎для ‎врага ‎и ‎наделить ‎оружие‏ ‎смертоносной ‎мощью‏ ‎—‏ ‎ровесник ‎цивилизации. ‎Об‏ ‎этом ‎наглядно‏ ‎свидетельствуют ‎существовавшие ‎во ‎многих‏ ‎культурах‏ ‎практики, ‎направленные‏ ‎на ‎достижение‏ ‎этих ‎целей: ‎наговоры, ‎заговоры ‎и‏ ‎суеверия,‏ ‎связанные ‎с‏ ‎оружием, ‎доспехами‏ ‎и ‎соблюдением ‎различных ‎режимов ‎и‏ ‎постов‏ ‎перед‏ ‎боем. ‎Не‏ ‎стали ‎исключением‏ ‎и ‎европейские‏ ‎солдаты.


Passauer‏ ‎Kunst

Когда ‎власть‏ ‎над ‎душами ‎перешла ‎в ‎руки‏ ‎христианской ‎Церкви,‏ ‎большинство‏ ‎языческих ‎ритуалов ‎было‏ ‎забыто, ‎перестало‏ ‎практиковаться ‎или ‎же ‎стало‏ ‎пониматься‏ ‎с ‎иным‏ ‎знаком: ‎например,‏ ‎на ‎смену ‎договору ‎с ‎духами‏ ‎и‏ ‎богами ‎как‏ ‎с ‎равными‏ ‎деловыми ‎партнерами, ‎пришла ‎скучная ‎продажа‏ ‎души‏ ‎Дьяволу.‏ ‎Под ‎влиянием‏ ‎христианства ‎антиубивательские‏ ‎ритуалы ‎стали‏ ‎считаться‏ ‎запретными ‎и‏ ‎применять ‎их ‎следовало ‎с ‎оглядкой‏ ‎и ‎в‏ ‎тайне‏ ‎от ‎окружающих.

Долгое ‎время‏ ‎эти ‎практики‏ ‎оставались ‎уделом ‎преимущественно ‎воинского‏ ‎сословия.‏ ‎Широкие ‎слои‏ ‎населения ‎были‏ ‎вовлечены ‎в ‎них ‎достаточно ‎поздно,‏ ‎когда‏ ‎встретились ‎массовые‏ ‎наёмники ‎и‏ ‎массовое ‎же ‎огнестрельное ‎оружие. ‎Тогда-то‏ ‎и‏ ‎возникло‏ ‎так ‎называемое‏ ‎Пассауское ‎искусство‏ ‎— ‎Passauer‏ ‎Kunst.


Это‏ ‎культурологическое ‎явление‏ ‎представляло ‎собой ‎систему ‎применения ‎разнообразнейших‏ ‎талисманов ‎и‏ ‎магико-религиозных‏ ‎приёмов, ‎призванных ‎уберечь‏ ‎практикующего ‎их‏ ‎от ‎преждевременной ‎смерти. ‎Такие‏ ‎практики‏ ‎могли ‎быть‏ ‎как ‎узкоспециализированными‏ ‎(к ‎примеру, ‎защищать ‎только ‎от‏ ‎стали‏ ‎или ‎желудочного‏ ‎расстройства), ‎так‏ ‎и ‎широкого ‎спектра ‎действия, ‎уберегая‏ ‎от‏ ‎любых‏ ‎напастей.

Зародилось ‎Пассауское‏ ‎искусство ‎в‏ ‎середине ‎XVI‏ ‎века,‏ ‎вероятнее ‎всего,‏ ‎во ‎Фландрии. ‎Там, ‎на ‎болотах,‏ ‎полуязыческие ‎верования‏ ‎немецких‏ ‎наёмников, ‎веривших ‎как‏ ‎в ‎Христа,‏ ‎так ‎и ‎в ‎Вотана,‏ ‎столкнулись‏ ‎с ‎верованиями‏ ‎испанцев, ‎попадавших‏ ‎туда ‎как ‎беженцы ‎и ‎солдаты.‏ ‎В‏ ‎Испании ‎ещё‏ ‎со ‎времён‏ ‎кастильского ‎короля ‎Альфонсо ‎Мудрого ‎(1221–1284)‏ ‎был‏ ‎широко‏ ‎распространён ‎интерес‏ ‎к ‎оккультным‏ ‎наукам, ‎помноженный‏ ‎на‏ ‎привнесённые ‎арабами‏ ‎и ‎евреями ‎знания ‎и ‎фольклор.

И‏ ‎испанцы, ‎и‏ ‎немцы‏ ‎верили ‎и ‎в‏ ‎магию, ‎и‏ ‎в ‎Христа. ‎К ‎этой‏ ‎горючей‏ ‎смеси ‎добавились‏ ‎цыганская ‎мифология‏ ‎с ‎легендами ‎о ‎вампирах ‎и‏ ‎колдунах,‏ ‎а ‎также‏ ‎теоретические ‎выкладки‏ ‎студентов ‎университетов. ‎Кстати, ‎именно ‎цыгане‏ ‎и‏ ‎студенты‏ ‎в ‎среде‏ ‎наёмников ‎почитались‏ ‎первейшими ‎специалистами‏ ‎в‏ ‎данных ‎практиках.‏ ‎Из ‎христианства ‎была ‎взята ‎вера‏ ‎в ‎силу‏ ‎церковных‏ ‎артефактов ‎и ‎молитв.‏ ‎Из ‎иудаизма‏ ‎— ‎вера ‎в ‎письменное‏ ‎слово.‏ ‎Достаточно ‎вспомнить‏ ‎возникшую ‎в‏ ‎начале ‎XVII ‎века ‎легенду ‎о‏ ‎Големе:‏ ‎глиняную ‎статую‏ ‎оживляла ‎записка‏ ‎из ‎четырёх ‎букв ‎— ‎тетраграмматон.‏ ‎Из‏ ‎язычества‏ ‎в ‎Пассауское‏ ‎искусство ‎проникла‏ ‎вера ‎в‏ ‎талисманы‏ ‎и ‎способность‏ ‎становиться ‎неуязвимым ‎для ‎оружия.


Официальная ‎версия‏ ‎о ‎возникновении‏ ‎термина‏ ‎Passauer ‎Kunst ‎гласит,‏ ‎что ‎в‏ ‎1611 ‎году ‎палач ‎из‏ ‎Пассау,‏ ‎некий ‎Каспар‏ ‎Нейхард ‎(Нейхарт),‏ ‎продавал ‎проходившим ‎через ‎город ‎наёмникам‏ ‎записки‏ ‎с ‎колдовскими‏ ‎письменами. ‎Записки‏ ‎требовалось ‎хранить ‎при ‎себе, ‎зашив‏ ‎в‏ ‎кисет‏ ‎или ‎ладанку,‏ ‎или ‎же‏ ‎съедать ‎в‏ ‎критической‏ ‎ситуации ‎—‏ ‎тут ‎показания ‎разнятся.

Самый, ‎наверное, ‎известный‏ ‎артефакт, ‎относящийся‏ ‎—‏ ‎это ‎кусок ‎веревки,‏ ‎на ‎которой‏ ‎кого-то ‎повесили. ‎Считалось, ‎что‏ ‎ношение‏ ‎обрезка ‎приносит‏ ‎счастье ‎в‏ ‎жизни, ‎азартных ‎играх ‎и ‎уберегает‏ ‎от‏ ‎сифилиса.

Менее ‎известный,‏ ‎но ‎куда‏ ‎более ‎мощный ‎и ‎полезный ‎артефакт,‏ ‎связанный‏ ‎с‏ ‎повешенным ‎—‏ ‎это, ‎так‏ ‎называемая ‎Рука‏ ‎Славы‏ ‎— ‎высушенная‏ ‎особым ‎образом ‎кисть, ‎зачастую ‎с‏ ‎куском ‎запястья.‏ ‎Применялась‏ ‎она ‎больше ‎для‏ ‎тайного ‎проникновения‏ ‎в ‎дома. ‎Но, ‎у‏ ‎кого-то‏ ‎из ‎наемников‏ ‎она ‎в‏ ‎мешке ‎валялась. ‎На ‎всякий ‎случай.

Одним‏ ‎из‏ ‎самых ‎знаменитых‏ ‎артефактов ‎был‏ ‎нотхемд. Он ‎же ‎известна ‎в ‎этих‏ ‎ваших‏ ‎интернетах‏ ‎как ‎«рубашка‏ ‎последнего ‎боя»

Представлял‏ ‎он ‎из‏ ‎себя‏ ‎короткую ‎рубашку‏ ‎(до ‎пуза ‎примерно) ‎с ‎вышитыми‏ ‎на ‎груди‏ ‎человеческими‏ ‎головами ‎(справа ‎голова‏ ‎с ‎бородой,‏ ‎слева ‎в ‎короне ‎и‏ ‎с‏ ‎рогами, ‎понятно,‏ ‎кого ‎символизируя)‏ ‎и ‎множеством ‎стандартных ‎крестов. ‎Притом,‏ ‎ткать‏ ‎ее ‎положено‏ ‎было ‎двум‏ ‎барышням, ‎не ‎ходившим ‎до ‎того‏ ‎на‏ ‎сеновал.‏ ‎Особо ‎надежно‏ ‎спасала ‎рубаха,‏ ‎сшитая ‎в‏ ‎ночь‏ ‎с ‎24‏ ‎на ‎25 ‎декабря ‎и ‎девочками,‏ ‎которым ‎еще‏ ‎и‏ ‎семи ‎лет ‎не‏ ‎исполнилось. ‎Преимущественно‏ ‎использовался ‎лен, ‎но ‎и‏ ‎против‏ ‎шерсти ‎особых‏ ‎противопоказаний ‎не‏ ‎было.


Доставался ‎сей ‎предмет ‎из ‎мешка‏ ‎только‏ ‎перед ‎лютой‏ ‎дракой.  ‎Просто‏ ‎так ‎рубашку ‎носить ‎было ‎нельзя‏ ‎ни‏ ‎в‏ ‎коем ‎случае,‏ ‎иначе ‎можно‏ ‎было ‎навлечь‏ ‎на‏ ‎себя ‎всякие‏ ‎пакости.

Церковная ‎атрибутика ‎вообще ‎играла ‎в‏ ‎ПИ ‎огромную‏ ‎роль.‏ ‎В ‎массе-то, ‎солдаты‏ ‎хоть ‎и‏ ‎весьма ‎практично ‎трактовали ‎заповеди,‏ ‎были‏ ‎воспитаны ‎в‏ ‎определенном ‎страхе‏ ‎перед ‎Господом.

Так, ‎под ‎алтарь ‎прятали‏ ‎не‏ ‎только ‎рубашки,‏ ‎но ‎и‏ ‎записки ‎с ‎колдунствами. ‎Самое ‎мощное,‏ ‎кстати:‏ ‎«держись‏ ‎поближе ‎к‏ ‎кухне ‎и‏ ‎подальше ‎от‏ ‎боя».‏ ‎Также ‎под‏ ‎алтарь, ‎на ‎несколько ‎дней, ‎рекомендовалось‏ ‎заложить ‎и‏ ‎украденную‏ ‎во ‎время ‎причастия‏ ‎просфору. ‎Чтобы‏ ‎над ‎ней ‎мессу ‎отслужили,‏ ‎а‏ ‎то ‎и‏ ‎проповедь ‎прочитали‏ ‎об ‎искушениях ‎диавольских.

С ‎просфорами ‎после‏ ‎их‏ ‎«зарядки» ‎поступали‏ ‎по ‎всякому.‏ ‎Кто-то ‎грыз ‎перед ‎боем, ‎кто-то‏ ‎носил‏ ‎у‏ ‎сердца, ‎а‏ ‎кто-то, ‎предвосхищая‏ ‎забавы ‎бойцов‏ ‎мотошвейных‏ ‎войск, ‎просфору‏ ‎пытался ‎вживить ‎в ‎себя.

Не ‎в‏ ‎орган, ‎конечно.‏ ‎Делали‏ ‎надрез ‎на ‎теле,‏ ‎вкладывали ‎освященный‏ ‎сухарик, ‎а ‎потом ‎дожидались‏ ‎заживления…‏ ‎абсцесс ‎и‏ ‎временную ‎негодность‏ ‎к ‎строевой. ‎Кстати, ‎за ‎3-4‏ ‎дня‏ ‎до ‎большой‏ ‎драки ‎—‏ ‎самое ‎оно

Стоит ‎также ‎упомянуть ‎вариант,‏ ‎когда‏ ‎«освященная»‏ ‎просфора ‎использовалась‏ ‎в ‎качестве‏ ‎футлярчика ‎для‏ ‎вышепомянутых‏ ‎записок.

Возвращаясь ‎к‏ ‎запискам, ‎следует ‎отметить, ‎что ‎их‏ ‎написание ‎тоже‏ ‎следовало‏ ‎проводить ‎с ‎соблюдением‏ ‎традиции. ‎Писали‏ ‎на ‎пергаменте, ‎выдранном ‎из‏ ‎священных‏ ‎книг, ‎желательно‏ ‎— ‎кровью.‏ ‎Рисовали ‎кресты, ‎алхимические ‎символы, ‎буквы‏ ‎неведомых‏ ‎алфавитов, ‎в‏ ‎том ‎числе,‏ ‎и ‎самолично ‎выдуманных. ‎Разумеется, ‎обещали‏ ‎Дьяволу‏ ‎душу,‏ ‎в ‎случае‏ ‎помощи…


Существовали ‎и‏ ‎сборные ‎артефакты.‏ ‎Так,‏ ‎например, ‎если‏ ‎сложить ‎в ‎мешок ‎черной ‎кожи‏ ‎козлиную ‎бороду,‏ ‎голову‏ ‎летучей ‎мыши ‎и‏ ‎волчьи ‎глаза,‏ ‎немного ‎высохших ‎блевотных ‎масс,‏ ‎сушеных‏ ‎овощей ‎и‏ ‎куска ‎плаценты,‏ ‎то ‎это ‎убережет ‎от ‎пули‏ ‎и‏ ‎моровой ‎язвы.

Пик‏ ‎популярности ‎Пассауского‏ ‎искусства ‎пришёлся ‎на ‎Тридцатилетнюю ‎войну‏ ‎(1618–1648).‏ ‎Тогда‏ ‎же ‎появились‏ ‎многочисленные ‎книги,‏ ‎которые ‎подробнейшим‏ ‎образом‏ ‎описывали ‎ритуалы‏ ‎и ‎применение ‎амулетов. ‎Одной ‎из‏ ‎самых ‎популярных‏ ‎стала‏ ‎работа ‎Йоханнеса ‎Старициуса‏ ‎(Johannes ‎Staricius)‏ ‎«Сокровища ‎героя». ‎Впервые ‎она‏ ‎увидела‏ ‎свет ‎во‏ ‎Франкфурте ‎в‏ ‎1615 ‎году ‎и ‎до ‎конца‏ ‎столетия‏ ‎выходила ‎из‏ ‎печати ‎ещё‏ ‎минимум ‎десять ‎раз.

Список ‎рецептов ‎включал‏ ‎в‏ ‎себя‏ ‎как ‎методы‏ ‎лечения ‎колдовством‏ ‎дизентерии, ‎так‏ ‎и‏ ‎способы ‎успешного‏ ‎противодействия ‎оружию. ‎К ‎примеру, ‎чтобы‏ ‎уберечься ‎от‏ ‎турецкой‏ ‎сабли, ‎книга ‎советовала‏ ‎смочить ‎кровью‏ ‎девственницы ‎льняной ‎платок, ‎ею‏ ‎же‏ ‎сотканный, ‎и‏ ‎обмотать ‎правую‏ ‎руку. ‎Данный ‎амулет ‎приносил ‎ещё‏ ‎и‏ ‎удачу ‎в‏ ‎играх.

Существовали ‎и‏ ‎контрмеры. ‎Если ‎имелось ‎подозрение, ‎что‏ ‎коварный‏ ‎противник‏ ‎тоже ‎заключил‏ ‎договор ‎с‏ ‎Дьяволом, ‎то‏ ‎рекомендовалось‏ ‎выпачкать ‎клинок‏ ‎свиным ‎навозом, ‎а ‎также ‎зарядить‏ ‎мушкет ‎или‏ ‎аркебузу‏ ‎пулей, ‎предварительно ‎побывавшей‏ ‎в ‎месте,‏ ‎противоположном ‎рту. ‎Особо ‎мощный‏ ‎эффект‏ ‎давало ‎настаивание‏ ‎пули ‎в‏ ‎укромных ‎местах ‎священника.

Со ‎временем ‎появлялась‏ ‎литература,‏ ‎фиксировавшая ‎проявления‏ ‎Passauer ‎Kunst‏ ‎в ‎многочисленных ‎войнах ‎XVII ‎столетия.‏ ‎Самым‏ ‎известным‏ ‎трудом ‎такого‏ ‎рода ‎является‏ ‎«Безоар ‎против‏ ‎всяческих‏ ‎страхов ‎и‏ ‎ужасов» ‎за ‎авторством ‎Самуила ‎Циммермана-старшего,‏ ‎по ‎совместительству‏ ‎—‏ ‎мэра ‎Аусбурга.


Церковь, ‎что‏ ‎католическая, ‎что‏ ‎протестантская, ‎не ‎одобряла ‎подобных‏ ‎действий‏ ‎паствы, ‎но‏ ‎всерьёз ‎противодействовать‏ ‎им ‎не ‎могла ‎и ‎ограничивалась‏ ‎проповедями‏ ‎о ‎вреде‏ ‎неверия ‎и‏ ‎ложного ‎благочестия. ‎Общество ‎же ‎воспринимало‏ ‎данные‏ ‎практики‏ ‎как ‎магию‏ ‎бытового ‎характера,‏ ‎не ‎имевшую‏ ‎негативной‏ ‎направленности. ‎Звучит‏ ‎парадоксально! ‎Но ‎«искусство» ‎подразумевало ‎синтез‏ ‎языческого ‎наследия,‏ ‎собственных‏ ‎фантазий ‎и ‎христианства.

Самым‏ ‎популярным ‎амулетом‏ ‎являлась ‎гостия ‎— ‎евхаристический‏ ‎хлеб‏ ‎у ‎католиков‏ ‎и ‎протестантов‏ ‎(просфора ‎в ‎православии), ‎а ‎своеобразным‏ ‎местом‏ ‎силы, ‎придававшим‏ ‎амулетам ‎особую‏ ‎мощность, ‎был ‎алтарь. ‎Под ‎него‏ ‎клались‏ ‎записки‏ ‎с ‎«колдовскими‏ ‎знаками». ‎Туда‏ ‎же ‎на‏ ‎несколько‏ ‎дней ‎рекомендовалось‏ ‎заложить ‎и ‎украденную ‎во ‎время‏ ‎причастия ‎гостию.‏ ‎В‏ ‎идеале, ‎над ‎ней‏ ‎проходила ‎месса,‏ ‎а ‎то ‎и ‎звучала‏ ‎проповедь‏ ‎об ‎искушениях‏ ‎диавольских.

С ‎гостиями‏ ‎после ‎«зарядки» ‎поступали ‎по-разному. ‎Кто-то‏ ‎грыз‏ ‎их ‎перед‏ ‎боем, ‎кто-то‏ ‎носил ‎у ‎сердца, ‎а ‎кто-то‏ ‎пытался‏ ‎вживить‏ ‎в ‎себя,‏ ‎зарабатывая ‎абсцесс,‏ ‎заражение ‎крови‏ ‎и‏ ‎гарантированное ‎неучастие‏ ‎в ‎бою.

Однако ‎чаще ‎всего ‎«освящённо-осквернённая»‏ ‎гостия ‎использовалась‏ ‎в‏ ‎качестве ‎футлярчика ‎для‏ ‎вышеупомянутых ‎записок.‏ ‎Их ‎писали ‎на ‎вырванном‏ ‎из‏ ‎священных ‎книг‏ ‎пергаменте, ‎желательно‏ ‎кровью. ‎Рисовали ‎кресты, ‎алхимические ‎символы,‏ ‎буквы‏ ‎выдуманных ‎алфавитов,‏ ‎и, ‎разумеется,‏ ‎в ‎случае ‎помощи, ‎обещали ‎Дьяволу‏ ‎душу.‏ ‎Наиболее‏ ‎популярными ‎были‏ ‎надпись ‎INRI‏ ‎— ‎аббревиатура‏ ‎латинской‏ ‎фразы ‎Iesvs‏ ‎Nazarenvs ‎Rex ‎Ivdæorvm ‎(«Иисус ‎Назарянин,‏ ‎Царь ‎Иудейский»)‏ ‎—‏ ‎и ‎строки ‎из‏ ‎Евангелия ‎от‏ ‎Иоанна.

Существовали ‎сборные ‎амулеты, ‎создававшиеся‏ ‎по‏ ‎канонам ‎«чернокнижной‏ ‎науки»: ‎с‏ ‎использованием ‎бороды ‎козла, ‎крыльев ‎летучей‏ ‎мыши‏ ‎и ‎других‏ ‎интересных ‎предметов.

Эффективность‏ ‎этих ‎мер ‎сильно ‎разнилась.

Приведу ‎несколько‏ ‎выдержек‏ ‎из‏ ‎соответствующих ‎трудов,‏ ‎в ‎том‏ ‎числе, ‎и‏ ‎из‏ ‎уже ‎упоминавшегося‏ ‎«Безоара»:

 «Известный ‎бретер ‎из ‎Аусбурга ‎часто‏ ‎хвалился ‎тем,‏ ‎что‏ ‎предпочитает ‎драться ‎сразу‏ ‎с ‎двумя-тремя‏ ‎противниками, ‎одновременно ‎обедая ‎—‏ ‎так‏ ‎как ‎шпаги‏ ‎вреда ‎ему‏ ‎не ‎причиняют. ‎Был ‎убит ‎в‏ ‎1550‏ ‎году ‎ударом‏ ‎алебарды ‎по‏ ‎затылку.»

«Один ‎плотник ‎из ‎той ‎же‏ ‎местности,‏ ‎будучи‏ ‎заговоренным, ‎получил‏ ‎удар ‎кинжалом.‏ ‎Раны ‎не‏ ‎осталось.‏ ‎Вскоре ‎умер‏ ‎от ‎укуса ‎собаки».

 «В ‎1558 ‎в‏ ‎полку ‎графа‏ ‎Лихтенштейна‏ ‎был ‎наемник, ‎который‏ ‎после ‎каждого‏ ‎боя ‎вытряхивал ‎из ‎своего‏ ‎платья‏ ‎вражеские ‎пули,‏ ‎показывая ‎дыры‏ ‎в ‎одежде. ‎Сам ‎же ‎оставался‏ ‎цел.‏ ‎Был ‎убит‏ ‎[то ‎ли‏ ‎испанским, ‎то ‎ли ‎итальянским] ‎крестьянином».

О‏ ‎грустном

К‏ ‎огромному‏ ‎сожалению, ‎многие‏ ‎аспекты ‎Пассауского‏ ‎искусства ‎изучению‏ ‎не‏ ‎поддаются. ‎Проблема‏ ‎в ‎том, ‎что ‎это ‎культурное‏ ‎явление ‎известно‏ ‎исключительно‏ ‎на ‎основе ‎текстовых‏ ‎источников ‎—‏ ‎проповедей ‎и ‎приговоров ‎воинских‏ ‎судов.‏ ‎Такие ‎источники‏ ‎объективностью ‎не‏ ‎отличались, ‎да ‎и ‎дознаватели ‎не‏ ‎вдавались‏ ‎в ‎детали.‏ ‎О ‎позднейших‏ ‎«изысканиях» ‎книжников ‎и ‎вовсе ‎не‏ ‎может‏ ‎идти‏ ‎речи ‎—‏ ‎очень ‎фантастичны.

Материальных‏ ‎свидетельств ‎Passauer‏ ‎Kunst‏ ‎практически ‎не‏ ‎осталось. ‎Существующие ‎же ‎на ‎99%‏ ‎поддельны. ‎Следует‏ ‎помнить,‏ ‎что ‎амулеты ‎хранились‏ ‎пока ‎работали.‏ ‎Когда ‎нужды ‎в ‎них‏ ‎больше‏ ‎не ‎было,‏ ‎артефакты ‎или‏ ‎выбрасывались, ‎или ‎захоранивались ‎вместе ‎с‏ ‎неудачником-владельцем.


Читать: 16+ мин
logo Норин

Барк «Памир»: жестокий реквием эпохе паруса

Автор ‎Алексей‏ ‎Костенков; текст ‎выкладывается ‎с ‎его ‎ведома‏ ‎и ‎одобрения.

Настоящим‏ ‎реквиемом‏ ‎великой ‎эпохе ‎парусных‏ ‎судов ‎стала‏ ‎трагедия ‎1957 ‎года. ‎Немецкий‏ ‎барк‏ ‎«Памир», ‎пройдя‏ ‎многие ‎войны,‏ ‎после ‎полувека ‎службы ‎сгинул ‎в‏ ‎атлантическом‏ ‎урагане ‎почти‏ ‎со ‎всей‏ ‎командой ‎— ‎из-за ‎человеческой ‎глупости.

Последний‏ ‎шанс‏ ‎паруса:‏ ‎стальные ‎«выжиматели‏ ‎ветра»

В ‎начале‏ ‎ХХ ‎века‏ ‎грузовые‏ ‎парусники ‎капитулировали‏ ‎перед ‎пароходами. ‎В ‎1907 ‎году‏ ‎португальцы ‎торжественно,‏ ‎с‏ ‎морским ‎парадом ‎в‏ ‎присутствии ‎королевы,‏ ‎затопили ‎торпедой ‎чайный ‎клипер‏ ‎«Фермопилы»,‏ ‎когда-то ‎обошедший‏ ‎знаменитую ‎«Катти‏ ‎Сарк».

К ‎тому ‎моменту ‎«Фермопилы» ‎уже‏ ‎довольно‏ ‎давно ‎продали‏ ‎Португалии ‎в‏ ‎качестве ‎учебного ‎корабля. ‎И ‎с‏ ‎того‏ ‎момента‏ ‎этот ‎клипер‏ ‎назывался ‎«Педро‏ ‎Нунеш».

Пароходы ‎были‏ ‎надёжны,‏ ‎но ‎медлительны.‏ ‎Они ‎требовали ‎частой ‎бункеровки ‎—‏ ‎погрузки ‎угля.‏ ‎Для‏ ‎переходов ‎по ‎пустынным‏ ‎океанским ‎просторам‏ ‎под ‎Южным ‎крестом ‎это‏ ‎не‏ ‎годилось.

Так ‎родились‏ ‎последние ‎грузовые‏ ‎парусники: ‎винджаммеры, ‎«выжиматели ‎ветра». ‎Узкий‏ ‎корпус‏ ‎с ‎гидродинамическими‏ ‎обводами ‎и‏ ‎прочный ‎рангоут ‎— ‎всё ‎из‏ ‎стали.‏ ‎Водоизмещение‏ ‎былых ‎линейных‏ ‎кораблей ‎и‏ ‎длина ‎более‏ ‎сотни‏ ‎метров. ‎Всё‏ ‎ради ‎того, ‎чтобы ‎ловить ‎парусами‏ ‎на ‎стальных‏ ‎мачтах‏ ‎бури, ‎губительные ‎для‏ ‎деревянных ‎судов‏ ‎прошлого. ‎И ‎в ‎обход‏ ‎мыса‏ ‎Горн ‎везти‏ ‎в ‎Европу‏ ‎австралийское ‎зерно ‎и ‎чилийскую ‎селитру,‏ ‎нужную‏ ‎для ‎удобрений‏ ‎и ‎производства‏ ‎пороха.

Даже ‎появление ‎экономичных ‎и ‎быстрых‏ ‎теплоходов‏ ‎в‏ ‎течение ‎какого-то‏ ‎времени ‎не‏ ‎влияло ‎на‏ ‎«королевское»‏ ‎положение ‎парусников‏ ‎на ‎океанских ‎маршрутах ‎крайнего ‎юга.‏ ‎Чтобы ‎не‏ ‎ходить‏ ‎«туда» ‎вхолостую, ‎винджаммеры‏ ‎захватывали ‎в‏ ‎Старом ‎Свете ‎груз ‎угля…‏ ‎и‏ ‎пианино ‎с‏ ‎роялями. ‎Плавный‏ ‎ход ‎не ‎вредил ‎инструментам ‎так,‏ ‎как‏ ‎вибрация ‎машин‏ ‎пароходов.

Летающие ‎П-лайнеры

Гамбургская‏ ‎компания ‎F. ‎Laeisz ‎нуждалась ‎в‏ ‎судах‏ ‎для‏ ‎перевозки ‎селитры.‏ ‎Её ‎владельцы‏ ‎превыше ‎всего‏ ‎ставили‏ ‎скорость. ‎Специалисты‏ ‎по ‎гидродинамике ‎Гёттингенского ‎университета ‎разработали‏ ‎для ‎них‏ ‎идеальные‏ ‎обводы ‎корпусов.

По ‎традиции‏ ‎их ‎суда‏ ‎по ‎сей ‎день ‎носят‏ ‎названия‏ ‎на ‎букву‏ ‎«П». ‎Карл‏ ‎Лайеш, ‎основатель ‎компании, ‎прозвал ‎жену‏ ‎за‏ ‎любовь ‎к‏ ‎характерным ‎причёскам‏ ‎«Пуделем» ‎— ‎и ‎так ‎окрестил‏ ‎своё‏ ‎первое‏ ‎судно, ‎заложив‏ ‎традицию.

Одними ‎из‏ ‎первых ‎F.‏ ‎Laeisz‏ ‎перешли ‎от‏ ‎деревянных ‎клиперов ‎к ‎стальным ‎винджаммерам.‏ ‎Английские ‎моряки‏ ‎оценили‏ ‎стремительность ‎и ‎надёжность‏ ‎«ветровыжимателей» ‎Лайешей.‏ ‎Они ‎называли ‎их ‎Flying‏ ‎P-Liner,‏ ‎«летающие ‎П-лайнеры».‏ ‎Было ‎за‏ ‎что: ‎в ‎1904 ‎году ‎пятимачтовый‏ ‎«Потоси»‏ ‎доставил ‎груз‏ ‎селитры ‎из‏ ‎Чили ‎в ‎Англию ‎за ‎рекордные‏ ‎57‏ ‎суток.

Винджаммеры‏ ‎ради ‎скорости‏ ‎шли ‎сквозь‏ ‎вечные ‎шторма‏ ‎«ревущих‏ ‎сороковых» ‎и‏ ‎«неистовых ‎пятидесятых» ‎широт. ‎Немецкое ‎качество‏ ‎справлялось. ‎«Памир»‏ ‎оказался‏ ‎единственным ‎П-лайнером, ‎погибшим‏ ‎в ‎бурю.‏ ‎И ‎для ‎этого, ‎скажем‏ ‎честно,‏ ‎пришлось ‎постараться.

Дефицит‏ ‎желающих ‎возиться‏ ‎с ‎парусами ‎в ‎бури ‎компенсировался‏ ‎романтиками‏ ‎и ‎курсантами‏ ‎мореходных ‎школ,‏ ‎обязанными ‎проходить ‎практику ‎на ‎парусниках.‏ ‎Кроме‏ ‎того,‏ ‎моряков ‎с‏ ‎опытом ‎таких‏ ‎походов ‎судовладельцы‏ ‎и‏ ‎капитаны ‎отрывали‏ ‎с ‎руками ‎за ‎хорошие ‎деньги.

В‏ ‎1905 ‎году‏ ‎с‏ ‎гамбургских ‎стапелей ‎Blohm‏ ‎& ‎Voss‏ ‎сошёл ‎герой ‎нашего ‎рассказа‏ ‎—‏ ‎четырёхмачтовый ‎стальной‏ ‎барк ‎«Памир».‏ ‎Он ‎стал ‎третьей ‎из ‎«восьмерых‏ ‎сестёр»‏ ‎— ‎четырёхмачтовых‏ ‎барков ‎F.‏ ‎Laeisz.

Смена ‎флагов

Ходить ‎под ‎германским ‎флагом‏ ‎«Памиру»‏ ‎пришлось‏ ‎недолго. ‎Возвращение‏ ‎из ‎девятого‏ ‎рейса ‎выпало‏ ‎на‏ ‎начало ‎Первой‏ ‎мировой. ‎Понимая, ‎что ‎до ‎Германии‏ ‎не ‎дойти,‏ ‎капитан‏ ‎привёл ‎судно ‎на‏ ‎Канары. ‎Под‏ ‎защитой ‎нейтральной ‎Испании ‎«Памиру»‏ ‎пришлось‏ ‎задержаться ‎здесь‏ ‎на ‎шесть‏ ‎лет.

В ‎порядке ‎репараций ‎немецкий ‎винджаммер‏ ‎отдали‏ ‎итальянцам ‎—‏ ‎но ‎после‏ ‎доставки ‎на ‎буксире ‎в ‎порт‏ ‎Неаполя‏ ‎оказалось,‏ ‎что ‎экипажа‏ ‎на ‎такой‏ ‎парусник ‎у‏ ‎них‏ ‎нет. ‎F.‏ ‎Laeisz ‎в ‎1924 ‎году ‎выкупили‏ ‎и ‎вернули‏ ‎на‏ ‎чилийскую ‎линию ‎стоявший‏ ‎без ‎дела‏ ‎«Памир» ‎и ‎другие ‎«П-лайнеры».

Развитие‏ ‎синтеза‏ ‎аммиака ‎и‏ ‎великая ‎депрессия‏ ‎поставили ‎крест ‎на ‎выгодах ‎чилийской‏ ‎торговли.‏ ‎Немецкая ‎компания‏ ‎стала ‎избавляться‏ ‎от ‎парусного ‎флота. ‎В ‎1931‏ ‎году‏ ‎«Памир»‏ ‎продали ‎финскому‏ ‎бизнесмену ‎Густаву‏ ‎Эриксону.

Финны ‎умудрялись‏ ‎держаться‏ ‎на ‎рынке‏ ‎парусных ‎перевозок ‎за ‎счёт ‎жесточайшей‏ ‎экономии ‎и‏ ‎эксплуатации‏ ‎романтических ‎чувств. ‎Эриксон‏ ‎установил ‎для‏ ‎своих ‎судов ‎«зерновые ‎регаты»:‏ ‎соревнования‏ ‎по ‎скоростной‏ ‎доставке ‎австралийского‏ ‎зерна, ‎которые ‎часто ‎выигрывал ‎«Памир».‏ ‎А‏ ‎с ‎добровольцев‏ ‎он ‎умудрялся‏ ‎ещё ‎и ‎брать ‎деньги ‎за‏ ‎возможность‏ ‎ходить‏ ‎на ‎парусниках.

Японец,‏ ‎который ‎не‏ ‎стрелял

Третьего ‎августа‏ ‎1941‏ ‎года ‎в‏ ‎порту ‎новозеландского ‎Веллингтона ‎«Памир» ‎реквизировали.‏ ‎Британская ‎империя‏ ‎ещё‏ ‎не ‎объявила ‎войну‏ ‎Финляндии, ‎однако‏ ‎конфисковала ‎финские ‎суда. ‎Над‏ ‎«Памиром»‏ ‎поднялся ‎флаг‏ ‎Новой ‎Зеландии.‏ ‎Команда ‎стала ‎смешанной, ‎пополнившись ‎новозеландскими‏ ‎моряками‏ ‎и ‎курсантами.‏ ‎Возивший ‎в‏ ‎годы ‎войны ‎шерсть ‎и ‎бараний‏ ‎жир‏ ‎в‏ ‎Сан-Франциско ‎барк‏ ‎стал ‎любимым‏ ‎судном ‎новозеландцев‏ ‎и‏ ‎«маскотом» ‎новозеландского‏ ‎флота.

Двенадцатого ‎ноября ‎1944 ‎года ‎на‏ ‎пути ‎из‏ ‎Пёрл-Харбора‏ ‎в ‎Сан-Франциско ‎экипаж‏ ‎«Памира» ‎заметил‏ ‎идущую ‎параллельным ‎курсом ‎подлодку.‏ ‎Экипаж‏ ‎стал ‎готовиться‏ ‎к ‎худшему‏ ‎и ‎готовить ‎спасательные ‎лодки. ‎Капитан‏ ‎подумывал‏ ‎таранить ‎японца‏ ‎— ‎помирать,‏ ‎так ‎с ‎музыкой. ‎Однако ‎подлодка‏ ‎отвернула‏ ‎в‏ ‎сторону ‎и‏ ‎исчезла ‎в‏ ‎море.

Почему? ‎Барк‏ ‎с‏ ‎грузом ‎был‏ ‎законной ‎добычей. ‎«Памир» ‎встретил ‎I-12,‏ ‎японскую ‎тяжёлую‏ ‎подлодку‏ ‎дальнего ‎радиуса ‎действия,‏ ‎с ‎ангаром‏ ‎для ‎гидросамолёта ‎и ‎140-мм‏ ‎орудием.

Прагматичная‏ ‎версия ‎полагает,‏ ‎что ‎сильное‏ ‎волнение ‎мешало ‎стрелять ‎из ‎пушки‏ ‎—‏ ‎а ‎тратить‏ ‎торпеду ‎на‏ ‎парусник ‎японцы ‎сочли ‎излишеством.

Романтичная ‎версия‏ ‎предполагает,‏ ‎что‏ ‎у ‎капитана‏ ‎Канэо ‎Кудо‏ ‎не ‎поднялась‏ ‎рука‏ ‎на ‎«Памир».‏ ‎Он ‎сам ‎ходил ‎на ‎паруснике‏ ‎курсантом. ‎Если‏ ‎так,‏ ‎дело ‎не ‎в‏ ‎гуманизме.

«Жестокие ‎люди‏ ‎сентиментальны».

Перед ‎этим ‎Кудо ‎пустил‏ ‎на‏ ‎дно ‎транспорт‏ ‎«Джон ‎Джонсон»‏ ‎и ‎расстрелял ‎из ‎пулемётов ‎спасательные‏ ‎шлюпки‏ ‎и ‎моряков.

Тайну‏ ‎своего ‎решения‏ ‎японец ‎унёс ‎на ‎дно. ‎I-12‏ ‎то‏ ‎ли‏ ‎была ‎потоплена‏ ‎на ‎следующий‏ ‎день ‎близ‏ ‎Гавайев,‏ ‎то ‎ли‏ ‎погибла ‎в ‎марте ‎1945-го ‎у‏ ‎Сан-Франциско.

Последний ‎парусник‏ ‎у‏ ‎мыса ‎Горн ‎и‏ ‎великая ‎война‏ ‎с ‎крысами

После ‎войны ‎«Памир»‏ ‎три‏ ‎года ‎ходил‏ ‎под ‎новозеландским‏ ‎флагом, ‎после ‎чего ‎его ‎отдали‏ ‎финнам.‏ ‎Чтобы ‎не‏ ‎возвращаться ‎вхолостую,‏ ‎он ‎взял ‎на ‎борт ‎60‏ ‎тысяч‏ ‎мешков‏ ‎австралийского ‎ячменя‏ ‎по ‎заказу‏ ‎шотландских ‎производителей‏ ‎виски.

Наперегонки‏ ‎с ‎прибывшим‏ ‎из ‎Швеции ‎систершипом ‎«Пассат» ‎«Памир»‏ ‎двинулся ‎в‏ ‎Европу‏ ‎— ‎сквозь ‎«неистовые‏ ‎пятидесятые» ‎в‏ ‎финальную ‎«зерновую ‎регату». ‎Одиннадцатого‏ ‎июля‏ ‎1949 ‎года‏ ‎отставший ‎от‏ ‎коллеги ‎«Памир» ‎стал ‎последним ‎грузовым‏ ‎парусником,‏ ‎прошедшим ‎мимо‏ ‎мыса ‎Горн.

В‏ ‎октябре ‎«Памир» ‎пришёл ‎в ‎Британию‏ ‎—‏ ‎и‏ ‎по ‎требованию‏ ‎британского ‎министерства‏ ‎сельского ‎хозяйства‏ ‎полгода‏ ‎стоял ‎как‏ ‎баржа ‎в ‎валлийском ‎порту, ‎в‏ ‎качестве ‎продовольственного‏ ‎резерва.

Королевство‏ ‎голодало, ‎было ‎не‏ ‎до ‎виски.

Бюрократический‏ ‎маразм ‎привёл ‎к ‎последствиям,‏ ‎достойным‏ ‎«Монти ‎Пайтона».‏ ‎После ‎бесконечных‏ ‎согласований, ‎обсуждений ‎и ‎проволочек ‎трюмы‏ ‎открыли‏ ‎только ‎в‏ ‎апреле ‎1950‏ ‎года. ‎Оттуда ‎хлынул ‎неудержимый ‎поток‏ ‎крыс.

Разгрузка‏ ‎того,‏ ‎что ‎ещё‏ ‎можно ‎было‏ ‎спасти, ‎превратилась‏ ‎в‏ ‎битву. ‎Нужно‏ ‎было ‎предотвратить ‎проникновение ‎затаившихся ‎в‏ ‎мешках ‎диверсантов‏ ‎в‏ ‎зернохранилища. ‎Грызунов ‎истребляли‏ ‎рабочие ‎и‏ ‎волонтёры ‎посредством ‎лопат, ‎собак‏ ‎и‏ ‎подручных ‎предметов‏ ‎— ‎но‏ ‎их ‎число ‎казалось ‎бесконечным.

Убитые ‎подсчитывались‏ ‎с‏ ‎британской ‎пунктуальностью.‏ ‎К ‎окончанию‏ ‎выгрузки ‎спустя ‎три ‎недели ‎подтверждённые‏ ‎потери‏ ‎крысиного‏ ‎воинства ‎составили‏ ‎4501 ‎единицу.‏ ‎Однако ‎барк‏ ‎продолжал‏ ‎кишеть ‎грызунами.

В‏ ‎ход ‎пошло ‎оружие ‎массового ‎поражения.‏ ‎Барк ‎обработали‏ ‎синильной‏ ‎кислотой. ‎После ‎этого‏ ‎на ‎борту‏ ‎насчитали ‎ещё ‎3395 ‎крысиных‏ ‎трупов.

В‏ ‎Аргентину, ‎герр‏ ‎капитан!

В ‎«Густаве‏ ‎Эриксоне» ‎решили, ‎что ‎парусники ‎им‏ ‎больше‏ ‎не ‎нужны.‏ ‎«Памир» ‎с‏ ‎«Пассатом» ‎продали ‎бельгийцам ‎на ‎лом.

Однако‏ ‎несколько‏ ‎немецких‏ ‎судовладельцев ‎презрели‏ ‎послевоенную ‎экономию.‏ ‎Они ‎решили,‏ ‎что‏ ‎парусники ‎должны‏ ‎стать ‎символом ‎возрождающегося ‎торгового ‎флота‏ ‎Германии ‎—‏ ‎и‏ ‎заодно ‎школой ‎для‏ ‎курсантов.

При ‎поддержке‏ ‎минтранспорта ‎ФРГ ‎«Памир» ‎и‏ ‎«Пассат»‏ ‎выкупили, ‎подлатали,‏ ‎поставили ‎вспомогательные‏ ‎движки ‎и ‎радиостанции ‎— ‎и‏ ‎пустили‏ ‎в ‎Атлантику.

В‏ ‎первом ‎плавании‏ ‎у ‎«Памира» ‎отвалился ‎винт ‎—‏ ‎но‏ ‎экипаж‏ ‎и ‎курсанты‏ ‎сочли, ‎что‏ ‎так ‎романтичнее.

Барк‏ ‎отвёз‏ ‎в ‎Бразилию‏ ‎груз ‎цемента ‎и ‎вернулся ‎с‏ ‎трюмами, ‎полными‏ ‎руды.

С‏ ‎коммерческой ‎выгодой ‎было‏ ‎туго, ‎о‏ ‎конкуренции ‎с ‎теплоходами ‎речи‏ ‎уже‏ ‎не ‎шло.‏ ‎Оба ‎барка‏ ‎работали ‎в ‎минус, ‎доведя ‎владельцев‏ ‎до‏ ‎банкротства. ‎Правительство‏ ‎и ‎другие‏ ‎судовладельцы ‎спасли ‎последние ‎«летающие ‎П-лайнеры»‏ ‎как‏ ‎национальную‏ ‎гордость. ‎За‏ ‎мыс ‎Горн‏ ‎они ‎не‏ ‎ходили,‏ ‎ограничиваясь ‎преимущественно‏ ‎Аргентиной. ‎Там ‎хватало ‎немцев ‎и‏ ‎немецких ‎интересов.

Путь‏ ‎к‏ ‎трагедии, ‎или ‎О‏ ‎вреде ‎склочности‏ ‎и ‎экономности

О ‎последнем ‎походе‏ ‎барка‏ ‎написано ‎много,‏ ‎в ‎том‏ ‎числе ‎в ‎Рунете. ‎И ‎даже‏ ‎снят‏ ‎фильм ‎(«Трагедия‏ ‎„Памира“», ‎2006),‏ ‎хотя ‎его ‎ругают ‎за ‎перевирание‏ ‎фактов.‏ ‎Увы,‏ ‎почти ‎все‏ ‎подробности ‎катастрофы‏ ‎мы ‎знаем‏ ‎со‏ ‎слов ‎шести‏ ‎выживших, ‎среди ‎которых ‎не ‎оказалось‏ ‎ни ‎одного‏ ‎офицера‏ ‎или ‎опытного ‎моряка.

Из-за‏ ‎болезни ‎штатного‏ ‎капитана ‎в ‎тот ‎рейс‏ ‎на‏ ‎капитанский ‎мостик‏ ‎встал ‎опытный‏ ‎специалист ‎по ‎парусным ‎походам ‎Йоханнес‏ ‎Дибич.‏ ‎В ‎годы‏ ‎войны ‎он‏ ‎ходил ‎на ‎рейдере ‎«Корморан», ‎пережил‏ ‎его‏ ‎гибель‏ ‎и ‎попал‏ ‎в ‎плен.

Одна‏ ‎беда: ‎он‏ ‎водил‏ ‎учебные ‎парусники‏ ‎и ‎не ‎слишком ‎разбирался ‎в‏ ‎поведении ‎сыпучих‏ ‎грузов.

В‏ ‎поход ‎ушли ‎86‏ ‎человек, ‎включая‏ ‎52 ‎курсантов ‎возрастом ‎16-18‏ ‎лет,‏ ‎впервые ‎всерьёз‏ ‎вышедших ‎в‏ ‎море. ‎Атмосфера ‎не ‎задалась. ‎Капитан‏ ‎и‏ ‎офицеры ‎грызлись‏ ‎между ‎собой,‏ ‎матросов ‎и ‎курсантов ‎прессовали. ‎Судно‏ ‎успело‏ ‎заработать‏ ‎немало ‎повреждений,‏ ‎но ‎на‏ ‎ремонт ‎денег‏ ‎не‏ ‎хватало.

В ‎Буэнос-Айресе‏ ‎бастовали ‎докеры, ‎а ‎компания ‎требовала‏ ‎выхода ‎в‏ ‎море.‏ ‎Ячмень ‎загрузили ‎своими‏ ‎силами, ‎спустя‏ ‎рукава ‎и ‎неумело, ‎оставив‏ ‎ему‏ ‎возможность ‎ссыпаться‏ ‎к ‎бортам.‏ ‎Часть ‎зерна ‎засыпали ‎в ‎балластные‏ ‎танки,‏ ‎хотя ‎это‏ ‎нарушало ‎нормы‏ ‎безопасности.

Парусники ‎часто ‎ходят ‎с ‎креном.‏ ‎Даже‏ ‎правильно‏ ‎размещённые ‎в‏ ‎трюме ‎сыпучие‏ ‎грузы ‎могут‏ ‎от‏ ‎него ‎ссыпаться‏ ‎и ‎скапливаться ‎на ‎одном ‎из‏ ‎бортов, ‎что‏ ‎«решается»‏ ‎коррекцией ‎курса ‎и‏ ‎крена. ‎Дибич,‏ ‎не ‎обращая ‎на ‎это‏ ‎внимания,‏ ‎вёл ‎«Памир»‏ ‎с ‎креном‏ ‎на ‎левый ‎борт. ‎Зерно ‎ссыпалось.

Особенно‏ ‎в‏ ‎балластных ‎танках.‏ ‎К ‎утру‏ ‎трагического ‎дня ‎21 ‎сентября ‎1957‏ ‎года‏ ‎судно,‏ ‎шедшее ‎к‏ ‎юго-западу ‎от‏ ‎Азорских ‎островов,‏ ‎имело‏ ‎постоянный ‎крен.‏ ‎По ‎разным ‎оценкам, ‎от ‎15‏ ‎до ‎30‏ ‎градусов.

Катастрофа‏ ‎ещё ‎могла ‎не‏ ‎состояться ‎—‏ ‎но ‎Дибич ‎отправил ‎радиста‏ ‎заниматься‏ ‎инвентаризацией. ‎«Памир»‏ ‎понятия ‎не‏ ‎имел, ‎что ‎идёт ‎в ‎ураган‏ ‎«Кэрри»,‏ ‎— ‎хотя‏ ‎об ‎этом‏ ‎звенели ‎на ‎всех ‎частотах.

Последняя ‎парусная‏ ‎жертва‏ ‎океану

Дибич‏ ‎не ‎испугался,‏ ‎увидев ‎шторм‏ ‎прямо ‎по‏ ‎курсу.‏ ‎Он ‎попытался‏ ‎прорваться ‎напрямик ‎через ‎бурю. ‎Винджаммеры‏ ‎и ‎были‏ ‎созданы,‏ ‎чтобы ‎ловить ‎штормовые‏ ‎ветра ‎в‏ ‎стальной ‎рангоут. ‎Вот ‎только‏ ‎к‏ ‎безалаберности ‎при‏ ‎погрузке ‎сыпучих‏ ‎грузов ‎и ‎к ‎забиванию ‎балластных‏ ‎баков‏ ‎их ‎не‏ ‎готовили ‎даже‏ ‎инженеры ‎Blohm ‎& ‎Voss.

«Кэрри» ‎оказалась‏ ‎свирепее‏ ‎штормов‏ ‎«неистовых ‎пятидесятых».‏ ‎Удары ‎четырнадцатиметровых‏ ‎волн ‎стали‏ ‎повреждать‏ ‎переборки ‎в‏ ‎трюме, ‎усиливая ‎осыпание. ‎Порывы ‎ветра‏ ‎скоростью ‎36‏ ‎м/с‏ ‎в ‎рвущиеся ‎паруса,‏ ‎убранные ‎только‏ ‎на ‎две ‎трети, ‎раскачивали‏ ‎судно‏ ‎и ‎усугубляли‏ ‎проблему.

В ‎10:36‏ ‎«Памир» ‎начал ‎передавать ‎SOS ‎и‏ ‎запрашивать‏ ‎помощи. ‎К‏ ‎11 ‎часам‏ ‎все ‎паруса ‎исчезли, ‎крен ‎достиг‏ ‎37‏ ‎градусов‏ ‎и ‎нарастал.

Капитан‏ ‎совершил ‎последнюю‏ ‎ошибку. ‎Он‏ ‎не‏ ‎решился ‎заполнить‏ ‎водой ‎балластные ‎танки ‎по ‎правому‏ ‎борту. ‎Ведь‏ ‎это‏ ‎повредит ‎зерно! ‎По‏ ‎некоторым ‎свидетельствам,‏ ‎на ‎борту ‎до ‎последнего‏ ‎были‏ ‎уверены, ‎что‏ ‎винджаммер ‎непотопляем.‏ ‎Остались ‎открытыми ‎палубные ‎люки ‎и‏ ‎двери,‏ ‎в ‎них‏ ‎лилась ‎вода.

Вместо‏ ‎того, ‎чтобы ‎их ‎закрыть, ‎некоторые‏ ‎фотографировались‏ ‎на‏ ‎фоне ‎шторма.

Лишь‏ ‎в ‎11:54‏ ‎капитан ‎Дибич‏ ‎сообразил,‏ ‎что ‎всё‏ ‎очень ‎плохо ‎и ‎приказал ‎радисту‏ ‎передать, ‎что‏ ‎судно‏ ‎находится ‎под ‎угрозой‏ ‎гибели. ‎Последний‏ ‎сигнал ‎SOS ‎«Памир» ‎отправил‏ ‎в‏ ‎12:03. ‎Затем‏ ‎он ‎лёг‏ ‎на ‎левый ‎борт, ‎перевернулся ‎и‏ ‎спустя‏ ‎два-три ‎десятка‏ ‎минут ‎ушёл‏ ‎на ‎дно.

Гигантские ‎волны ‎мешали ‎оказавшимся‏ ‎в‏ ‎воде‏ ‎людям ‎залезть‏ ‎в ‎шлюпки,‏ ‎из ‎которых‏ ‎смыло‏ ‎запасы ‎воды,‏ ‎пищи ‎и ‎сигнальные ‎пистолеты. ‎Спасжилеты‏ ‎неудачной ‎конструкции‏ ‎не‏ ‎поддерживали ‎головы ‎выбившихся‏ ‎из ‎сил‏ ‎над ‎водой.

Затем ‎ураган ‎ушёл,‏ ‎но‏ ‎пришли ‎акулы‏ ‎и ‎жажда.

На‏ ‎поиски ‎выживших ‎13 ‎стран ‎бросили‏ ‎78‏ ‎кораблей ‎и‏ ‎судов ‎и‏ ‎11 ‎самолётов. ‎Спасателям ‎удалось ‎найти‏ ‎три‏ ‎шлюпки.‏ ‎В ‎одной‏ ‎были ‎пятеро‏ ‎истощённых, ‎сходящих‏ ‎с‏ ‎ума ‎курсантов.‏ ‎Во ‎второй ‎остался ‎единственный ‎выживший.‏ ‎В ‎третьей‏ ‎людей‏ ‎не ‎оказалось.

Вокруг ‎плавали‏ ‎спасательные ‎жилеты.‏ ‎Некоторые ‎— ‎с ‎фрагментами‏ ‎тел,‏ ‎сожранных ‎акулами.

Германия‏ ‎погрузилась ‎в‏ ‎траур. ‎Любекский ‎морской ‎суд ‎постановил,‏ ‎что‏ ‎причиной ‎трагедии‏ ‎стали ‎человеческие‏ ‎ошибки.

Подробности ‎и ‎причины ‎гибели ‎«Памира»‏ ‎до‏ ‎сих‏ ‎пор ‎вызывают‏ ‎среди ‎ценителей‏ ‎столько ‎же‏ ‎споров,‏ ‎сколько ‎в‏ ‎России ‎— ‎перевал ‎Дятлова.

По ‎мрачной‏ ‎иронии, ‎систершип‏ ‎«Памира»‏ ‎«Пассат» ‎спустя ‎полтора‏ ‎месяца ‎тоже‏ ‎влетел ‎в ‎шторм. ‎И‏ ‎едва‏ ‎не ‎погиб‏ ‎ровно ‎по‏ ‎той ‎же ‎причине ‎— ‎его‏ ‎чуть‏ ‎не ‎опрокинул‏ ‎сместившийся ‎на‏ ‎борт ‎ячмень.

К ‎счастью, ‎члены ‎его‏ ‎команды‏ ‎оказались‏ ‎профессиональнее: ‎они‏ ‎заполнили ‎водой‏ ‎балластные ‎танки,‏ ‎выровняли‏ ‎крен ‎и‏ ‎уцелели ‎вместе ‎с ‎судном. ‎Но‏ ‎больше ‎с‏ ‎океанскими‏ ‎грузовыми ‎перевозками ‎рисковать‏ ‎никто ‎не‏ ‎хотел.

От ‎греха ‎подальше ‎«Пассат»‏ ‎списали‏ ‎и ‎поставили‏ ‎на ‎вечную‏ ‎стоянку ‎в ‎Любеке ‎— ‎где‏ ‎он‏ ‎и ‎стоит‏ ‎по ‎сей‏ ‎день ‎в ‎качестве ‎музея ‎и‏ ‎молодёжного‏ ‎хостела.‏ ‎Он ‎—‏ ‎не ‎последний‏ ‎из ‎«летучих‏ ‎П-лайнеров».‏ ‎В ‎финском‏ ‎Мариехамне ‎на ‎Аландских ‎островах ‎стоит‏ ‎«Померания», ‎в‏ ‎Нью-Йорке‏ ‎— ‎«Пекин».

А ‎«Падуя»,‏ ‎«восьмая ‎сестра»,‏ ‎ставшая ‎«Крузенштерном», ‎под ‎российским‏ ‎флагом‏ ‎продолжает ‎бороздить‏ ‎моря ‎и‏ ‎океаны.

Читать: 23+ мин
logo Норин

Корабль его величества «Васа»: флагман Густава Адольфа на морском дне

Доступно подписчикам уровня
«На кофе»
Подписаться за 500₽ в месяц

Корабль его величества "Васа": флагман Густава Адольфа на морском дне

Читать: 18+ мин
logo Норин

Горе тебе, город крепкий!

Доступно подписчикам уровня
«На кофе»
Подписаться за 500₽ в месяц

Горе тебе, город крепкий!

Читать: 13+ мин
logo Норин

Предательство, искусство и грабеж. Как шведы сперли пол-Праги

Доступно подписчикам уровня
«На кофе»
Подписаться за 500₽ в месяц

Предательство, искусство и грабеж. Как шведы сперли пол-Праги

Подарить подписку

Будет создан код, который позволит адресату получить бесплатный для него доступ на определённый уровень подписки.

Оплата за этого пользователя будет списываться с вашей карты вплоть до отмены подписки. Код может быть показан на экране или отправлен по почте вместе с инструкцией.

Будет создан код, который позволит адресату получить сумму на баланс.

Разово будет списана указанная сумма и зачислена на баланс пользователя, воспользовавшегося данным промокодом.

Добавить карту
0/2048