logo
159
читателей
Норин  Евгений Норин. Историк-любитель, профессиональный болтун
Публикации Уровни подписки Контакты О проекте Фильтры Статистика Обновления проекта Поделиться Метки
О проекте
Журналист, пишу на исторические и околовоенные темы, сюда складываю архив своих текстов.
Я пишу довольно объемные материалы. Обычный журнальный материал — это тысяч 5-10 знаков, у меня 10 тысяч — это скорее нижняя граница. Но — занимательность фирма гарантирует. Публикации даю примерно каждые три дня.
Имейте, так сказать, фан.
Публикации, доступные бесплатно
Уровни подписки
Единоразовый платёж

Безвозмездное пожертвование без возможности возврата. Этот взнос не предоставляет доступ к закрытому контенту.

Помочь проекту
На кофе 500 ₽ месяц 5 100 ₽ год
(-15%)
При подписке на год для вас действует 15% скидка. 15% основная скидка и 0% доп. скидка за ваш уровень на проекте Норин
Доступны сообщения

Базовая подписка, доступны все материалы

Оформить подписку
На кофе с печенькою 1 000 ₽ месяц 10 200 ₽ год
(-15%)
При подписке на год для вас действует 15% скидка. 15% основная скидка и 0% доп. скидка за ваш уровень на проекте Норин
Доступны сообщения

То же самое, что "Кофе", только для тех, кому не жалко тысячу в месяц.

Оформить подписку
Загул и кутеж 5 000 ₽ месяц
Доступны сообщения

На этом уровне можно, например, целенаправленно заказывать мне тексты

Оформить подписку
Купать коней в шампанском 10 000 ₽ месяц
Доступны сообщения

Можно заказывать посты, предлагать встречи, разговаривать разговоры тет-а-тет - в общем, если вы готовы столько платить, значит, или я вам очень мил, или вам от меня чего-то нужно. Пишите, обговорим.

Оформить подписку
Фильтры
Статистика
159 подписчиков
Обновления проекта
Метки
Читать: 59+ мин
logo Норин

Бегущая по волнам. Владимир Юркевич и лайнер «Нормандия»

Доступно подписчикам уровня
«На кофе»
Подписаться за 500₽ в месяц

Лайнер принял на борт тысячи тонн воды. Медленно и величественно, на глазах у окаменевшего от горя конструктора, махина легла на борт и зарылась в ил и грязь Гудзона. Роковые случайности и человеческие ошибки отправили ко дну один из прекраснейших кораблей своей эпохи. У нью-йоркского пирса погибало не просто роскошное пассажирское судно, но и блестящее детище русской белой эмиграции - лайнер «Нормандия».

Читать: 1+ мин
logo Норин

Йозеф Пютнер, «Гибель парохода „Австрия“

Художник ‎Йозеф‏ ‎Пютнер ‎родился ‎в ‎Австрии ‎в‏ ‎XIX ‎веке.‏ ‎Был‏ ‎небогатым, ‎и ‎долгое‏ ‎время ‎оставался‏ ‎этаким ‎живописным ‎чернорабочим ‎(учил‏ ‎детей‏ ‎рисованию, ‎выполнял‏ ‎мелкие ‎заказы‏ ‎и ‎пр.), ‎но ‎пробился. ‎Правда,‏ ‎нынче‏ ‎он ‎все‏ ‎равно ‎плотно‏ ‎забыт. ‎Но ‎не ‎суть.

В ‎общем,‏ ‎на‏ ‎картине‏ ‎тут ‎примечательное‏ ‎событие. ‎«Австрия»‏ ‎курсировала ‎между‏ ‎Европой‏ ‎и ‎Америкой,‏ ‎возила ‎эмигрантов. ‎Пароходик ‎в ‎свой‏ ‎роковой ‎рейс‏ ‎в‏ ‎сентябре ‎1858 ‎года‏ ‎отправился ‎из‏ ‎Гамбурга ‎в ‎Нью-Йорк ‎как‏ ‎обычно‏ ‎— ‎набитым‏ ‎до ‎отказа.‏ ‎Мест ‎не ‎то ‎что ‎не‏ ‎было‏ ‎— ‎пассажиры‏ ‎занимали ‎вообще‏ ‎весь ‎свободный ‎объем.

В ‎эмиграцию ‎люди‏ ‎ехали‏ ‎очень‏ ‎разные, ‎и‏ ‎не ‎диво,‏ ‎что ‎на‏ ‎пароходе‏ ‎кишели ‎насекомые.‏ ‎В ‎общем, ‎корабельный ‎доктор ‎решил,‏ ‎что ‎нужна‏ ‎дезинсекция.‏ ‎Для ‎этого ‎он‏ ‎выдал ‎боцману‏ ‎небольшую ‎бочечку ‎дегтя ‎и‏ ‎кусок‏ ‎раскаленной ‎цепи.‏ ‎Этой ‎смесью‏ ‎окуривались ‎помещения, ‎набитые ‎мигрантами. ‎В‏ ‎общем,‏ ‎боцман ‎шел,‏ ‎помахивая ‎этим‏ ‎кадилом, ‎пока ‎не ‎обжегся. ‎И‏ ‎уронил‏ ‎раскаленную‏ ‎цепь.

Ну, ‎а‏ ‎дальше ‎—‏ ‎сами ‎представьте.‏ ‎Корабль‏ ‎деревянный, ‎люди‏ ‎набиты ‎плотно. ‎Машинное ‎отделение ‎загорелось‏ ‎одним ‎из‏ ‎первых,‏ ‎шлюпки ‎спустить ‎не‏ ‎получалось. ‎В‏ ‎зоне ‎прямой ‎видимости ‎был‏ ‎французский‏ ‎барк, ‎но‏ ‎он-то ‎был‏ ‎парусный, ‎а ‎на ‎море ‎стоял‏ ‎штиль,‏ ‎так ‎что‏ ‎спасательную ‎операцию‏ ‎удалось ‎начать ‎только ‎часа ‎через‏ ‎три.‏ ‎Погибло‏ ‎453 ‎человека.‏ ‎89 ‎удалось‏ ‎подобрать ‎живыми.


Читать: 10+ мин
logo Норин

Эсминцам тесно на камнях

Доступно подписчикам уровня
«На кофе»
Подписаться за 500₽ в месяц

Как-то раз туманным вечером 8 сентября 1923 года ВМС США понесли ужасающие потери. Целая флотилия, семь эсминцев, оказалась навеки вычеркнута из боевого расписания за каких-то 10 минут. Надо признать, однако, что здесь не был виноват ни один коварный враг – ни немцы, ни японцы, ни красные диверсанты. Победили ВМС США сами себя.

Читать: 4+ мин
logo Норин

Перевод: Коллапс популяции почти уничтожил предков человека 800 000 лет назад

ОРИГИНАЛ ‎ЗДЕСЬ

Ханна‏ ‎Девлин, ‎«Гардиан»

По ‎мнению ‎ученых, ‎ранние‏ ‎предки ‎человека‏ ‎были‏ ‎близки ‎к ‎искоренению‏ ‎вида ‎в‏ ‎результате ‎серьезного ‎эволюционного ‎затруднения‏ ‎между‏ ‎800 ‎000‏ ‎и ‎900‏ ‎000 ‎лет ‎назад.

Геномный ‎анализ ‎более‏ ‎3000‏ ‎ныне ‎живущих‏ ‎людей ‎показал,‏ ‎что ‎общая ‎популяция ‎наших ‎предков‏ ‎упала‏ ‎примерно‏ ‎до ‎1280‏ ‎размножающихся ‎особей‏ ‎примерно ‎на‏ ‎117‏ ‎000 ‎лет.‏ ‎Ученые ‎полагают, ‎что ‎экстремальное ‎климатическое‏ ‎явление ‎могло‏ ‎привести‏ ‎к ‎возникновению ‎«бутылочного‏ ‎горла», ‎которое‏ ‎едва ‎не ‎пресекло ‎существование‏ ‎нашего‏ ‎вида.

«Число, ‎полученное‏ ‎в ‎результате‏ ‎нашего ‎исследования, ‎соответствует ‎тому ‎уровню,‏ ‎на‏ ‎котором ‎мы‏ ‎говорим, ‎что‏ ‎вид ‎находится ‎под ‎угрозой ‎исчезновения»,‏ ‎—‏ ‎говорит‏ ‎профессор ‎Джорджио‏ ‎Манци, ‎антрополог‏ ‎из ‎Римского‏ ‎университета‏ ‎Сапиенца ‎и‏ ‎ведущий ‎автор ‎исследования.

Однако ‎Манци ‎и‏ ‎его ‎коллеги‏ ‎полагают,‏ ‎что ‎экстремальное ‎давление‏ ‎могло ‎спровоцировать‏ ‎появление ‎нового ‎вида, ‎Homo‏ ‎heidelbergensis‏ ‎Гейдельбергского ‎человека, который,‏ ‎по ‎мнению‏ ‎некоторых, ‎является ‎общим ‎предком ‎современных‏ ‎людей‏ ‎и ‎наших‏ ‎двоюродных ‎братьев,‏ ‎неандертальцев ‎и ‎денисовцев. ‎Считается, ‎что‏ ‎Homo‏ ‎Sapiens‏ ‎появился ‎около‏ ‎300 ‎000‏ ‎лет ‎назад.



«Нам‏ ‎повезло,‏ ‎что ‎мы‏ ‎выжили, ‎но… ‎из ‎эволюционной ‎биологии‏ ‎мы ‎знаем,‏ ‎что‏ ‎появление ‎нового ‎вида‏ ‎может ‎произойти‏ ‎в ‎небольших ‎изолированных ‎популяциях»,‏ ‎—‏ ‎сказал ‎Манци.

Профессор‏ ‎Крис ‎Стрингер,‏ ‎руководитель ‎отдела ‎происхождения ‎человека ‎в‏ ‎Музее‏ ‎естественной ‎истории‏ ‎в ‎Лондоне,‏ ‎не ‎принимавший ‎участия ‎в ‎исследовании,‏ ‎сказал:‏ ‎«Это‏ ‎необычайный ‎промежуток‏ ‎времени. ‎Удивительно,‏ ‎что ‎мы‏ ‎вообще‏ ‎справились. ‎Для‏ ‎такой ‎популяции ‎достаточно ‎одного ‎плохого‏ ‎климатического ‎явления,‏ ‎эпидемии,‏ ‎извержения ‎вулкана, ‎и‏ ‎все ‎исчезнет».

Спад,‏ ‎по-видимому, ‎совпадает ‎со ‎значительными‏ ‎изменениями‏ ‎климата ‎на‏ ‎планете, ‎которые‏ ‎превратили ‎оледенения ‎в ‎долговременное ‎явление,‏ ‎снижением‏ ‎температуры ‎поверхности‏ ‎моря ‎и‏ ‎возможным ‎длительным ‎периодом ‎засухи ‎в‏ ‎Африке‏ ‎и‏ ‎Евразии. ‎Ученые‏ ‎заявили, ‎что‏ ‎это ‎временное‏ ‎окно‏ ‎также ‎совпадает‏ ‎с ‎периодом ‎крайнего ‎сокращения ‎числа‏ ‎известных ‎окаменелостей.

«Мы‏ ‎знаем,‏ ‎что ‎между ‎900‏ ‎000 ‎и‏ ‎600 ‎000 ‎лет ‎назад‏ ‎летопись‏ ‎окаменелостей ‎в‏ ‎Африке ‎очень‏ ‎скудна, ‎если ‎не ‎почти ‎отсутствует,‏ ‎в‏ ‎то ‎время‏ ‎как ‎как‏ ‎до, ‎так ‎и ‎после ‎у‏ ‎нас‏ ‎есть‏ ‎большее ‎количество‏ ‎ископаемых ‎свидетельств»,‏ ‎— ‎сказал‏ ‎Манци.‏ ‎«То ‎же‏ ‎самое ‎можно ‎сказать ‎и ‎о‏ ‎Евразии: ‎например,‏ ‎в‏ ‎Европе ‎около ‎800‏ ‎000 ‎лет‏ ‎назад ‎появился ‎вид, ‎известный‏ ‎как‏ ‎Homo ‎antecessor,‏ ‎Человек-предшественник, ‎а‏ ‎затем ‎ничего ‎не ‎было ‎в‏ ‎течение‏ ‎примерно ‎200‏ ‎000 ‎лет».

Тем‏ ‎не ‎менее, ‎Стрингер ‎утверждает, ‎что‏ ‎не‏ ‎существует‏ ‎убедительных ‎доказательств‏ ‎глобальной ‎«пустоты»‏ ‎в ‎летописи‏ ‎окаменелостей‏ ‎древних ‎людей,‏ ‎и ‎это ‎повышает ‎вероятность ‎того,‏ ‎что ‎явление,‏ ‎вызвавшее‏ ‎узкое ‎место, ‎было‏ ‎более ‎локальным.

«Возможно,‏ ‎эта ‎популяция ‎застряла ‎в‏ ‎каком-то‏ ‎районе ‎Африки,‏ ‎окруженном ‎пустыней»,‏ ‎— ‎сказал ‎он.

В ‎статье, ‎опубликованной‏ ‎в‏ ‎журнале ‎Science , проанализированы‏ ‎геномные ‎последовательности‏ ‎3154 ‎живущих ‎сегодня ‎людей ‎из‏ ‎10‏ ‎африканских‏ ‎и ‎40‏ ‎неафриканских ‎популяций.‏ ‎Глядя ‎на‏ ‎различные‏ ‎версии ‎генов‏ ‎в ‎популяции, ‎можно ‎примерно ‎определить‏ ‎дату, ‎когда‏ ‎впервые‏ ‎появились ‎определенные ‎гены:‏ ‎чем ‎больше‏ ‎времени ‎прошло, ‎тем ‎больше‏ ‎шансов‏ ‎появления ‎различных‏ ‎вариантов ‎гена.‏ ‎Оценивая ‎частоту, ‎с ‎которой ‎гены‏ ‎появлялись‏ ‎с ‎течением‏ ‎времени, ‎ученые‏ ‎могут ‎получить ‎представление ‎о ‎том,‏ ‎как‏ ‎популяция‏ ‎предков ‎росла‏ ‎и ‎сокращалась‏ ‎с ‎течением‏ ‎времени.

Анализ‏ ‎выявил ‎доказательства‏ ‎наличия ‎узкого ‎места ‎во ‎всех‏ ‎африканских ‎популяциях,‏ ‎но‏ ‎лишь ‎слабый ‎сигнал‏ ‎об ‎этом‏ ‎событии ‎был ‎обнаружен ‎в‏ ‎40‏ ‎неафриканских ‎популяциях.‏ ‎Вероятно, ‎это‏ ‎связано ‎с ‎тем, ‎что ‎предки‏ ‎лиц‏ ‎неафриканского ‎происхождения‏ ‎столкнулись ‎с‏ ‎аналогичным ‎«бутылочным ‎горлом» ‎во ‎время‏ ‎миграции‏ ‎из‏ ‎Африки, ‎которое‏ ‎и ‎затенило‏ ‎более ‎ранние‏ ‎события.

Это‏ ‎время ‎примерно‏ ‎совпадает ‎с ‎тем, ‎когда, ‎как‏ ‎полагают, ‎последний‏ ‎общий‏ ‎предок ‎неандертальцев ‎и‏ ‎другого ‎древнего‏ ‎человеческого ‎вида, ‎денисовцев, ‎бродил‏ ‎по‏ ‎Земле. ‎Теперь‏ ‎ученые ‎хотят‏ ‎посмотреть, ‎имеют ‎ли ‎генетические ‎образцы‏ ‎этих‏ ‎древних ‎кузенов‏ ‎доказательства ‎одного‏ ‎и ‎того ‎же ‎узкого ‎места,‏ ‎что‏ ‎могло‏ ‎бы ‎дать‏ ‎новое ‎понимание‏ ‎того, ‎когда,‏ ‎где‏ ‎и ‎почему‏ ‎виды ‎разошлись.

ПРИЛОЖЕНИЕ. ‎РАССУЖДЕНИЯ ‎КИРИЛЛА ‎ПАНКРАТОВА‏ ‎НА ‎ЭТУ‏ ‎ЖЕ‏ ‎ТЕМУ

Читать: 26+ мин
logo Норин

Спитак. Катастрофа под занавес СССР

Доступно подписчикам уровня
«На кофе»
Подписаться за 500₽ в месяц

7 декабря 1988 года Фаград Апуджанян, чиновник из городка Спитак в северной Армении, отправился за город в рутинную поездку по служебным делам. На дороге машину тряхнуло. Апуджанян не мог определить силу толчка на открытом пространстве, да к тому же, слабые землетрясения случались в этих краях регулярно. Все же обеспокоенный чиновник решил вернуться домой.

Читать: 16+ мин
logo Норин

Барк «Памир»: жестокий реквием эпохе паруса

Автор ‎Алексей‏ ‎Костенков; текст ‎выкладывается ‎с ‎его ‎ведома‏ ‎и ‎одобрения.

Настоящим‏ ‎реквиемом‏ ‎великой ‎эпохе ‎парусных‏ ‎судов ‎стала‏ ‎трагедия ‎1957 ‎года. ‎Немецкий‏ ‎барк‏ ‎«Памир», ‎пройдя‏ ‎многие ‎войны,‏ ‎после ‎полувека ‎службы ‎сгинул ‎в‏ ‎атлантическом‏ ‎урагане ‎почти‏ ‎со ‎всей‏ ‎командой ‎— ‎из-за ‎человеческой ‎глупости.

Последний‏ ‎шанс‏ ‎паруса:‏ ‎стальные ‎«выжиматели‏ ‎ветра»

В ‎начале‏ ‎ХХ ‎века‏ ‎грузовые‏ ‎парусники ‎капитулировали‏ ‎перед ‎пароходами. ‎В ‎1907 ‎году‏ ‎португальцы ‎торжественно,‏ ‎с‏ ‎морским ‎парадом ‎в‏ ‎присутствии ‎королевы,‏ ‎затопили ‎торпедой ‎чайный ‎клипер‏ ‎«Фермопилы»,‏ ‎когда-то ‎обошедший‏ ‎знаменитую ‎«Катти‏ ‎Сарк».

К ‎тому ‎моменту ‎«Фермопилы» ‎уже‏ ‎довольно‏ ‎давно ‎продали‏ ‎Португалии ‎в‏ ‎качестве ‎учебного ‎корабля. ‎И ‎с‏ ‎того‏ ‎момента‏ ‎этот ‎клипер‏ ‎назывался ‎«Педро‏ ‎Нунеш».

Пароходы ‎были‏ ‎надёжны,‏ ‎но ‎медлительны.‏ ‎Они ‎требовали ‎частой ‎бункеровки ‎—‏ ‎погрузки ‎угля.‏ ‎Для‏ ‎переходов ‎по ‎пустынным‏ ‎океанским ‎просторам‏ ‎под ‎Южным ‎крестом ‎это‏ ‎не‏ ‎годилось.

Так ‎родились‏ ‎последние ‎грузовые‏ ‎парусники: ‎винджаммеры, ‎«выжиматели ‎ветра». ‎Узкий‏ ‎корпус‏ ‎с ‎гидродинамическими‏ ‎обводами ‎и‏ ‎прочный ‎рангоут ‎— ‎всё ‎из‏ ‎стали.‏ ‎Водоизмещение‏ ‎былых ‎линейных‏ ‎кораблей ‎и‏ ‎длина ‎более‏ ‎сотни‏ ‎метров. ‎Всё‏ ‎ради ‎того, ‎чтобы ‎ловить ‎парусами‏ ‎на ‎стальных‏ ‎мачтах‏ ‎бури, ‎губительные ‎для‏ ‎деревянных ‎судов‏ ‎прошлого. ‎И ‎в ‎обход‏ ‎мыса‏ ‎Горн ‎везти‏ ‎в ‎Европу‏ ‎австралийское ‎зерно ‎и ‎чилийскую ‎селитру,‏ ‎нужную‏ ‎для ‎удобрений‏ ‎и ‎производства‏ ‎пороха.

Даже ‎появление ‎экономичных ‎и ‎быстрых‏ ‎теплоходов‏ ‎в‏ ‎течение ‎какого-то‏ ‎времени ‎не‏ ‎влияло ‎на‏ ‎«королевское»‏ ‎положение ‎парусников‏ ‎на ‎океанских ‎маршрутах ‎крайнего ‎юга.‏ ‎Чтобы ‎не‏ ‎ходить‏ ‎«туда» ‎вхолостую, ‎винджаммеры‏ ‎захватывали ‎в‏ ‎Старом ‎Свете ‎груз ‎угля…‏ ‎и‏ ‎пианино ‎с‏ ‎роялями. ‎Плавный‏ ‎ход ‎не ‎вредил ‎инструментам ‎так,‏ ‎как‏ ‎вибрация ‎машин‏ ‎пароходов.

Летающие ‎П-лайнеры

Гамбургская‏ ‎компания ‎F. ‎Laeisz ‎нуждалась ‎в‏ ‎судах‏ ‎для‏ ‎перевозки ‎селитры.‏ ‎Её ‎владельцы‏ ‎превыше ‎всего‏ ‎ставили‏ ‎скорость. ‎Специалисты‏ ‎по ‎гидродинамике ‎Гёттингенского ‎университета ‎разработали‏ ‎для ‎них‏ ‎идеальные‏ ‎обводы ‎корпусов.

По ‎традиции‏ ‎их ‎суда‏ ‎по ‎сей ‎день ‎носят‏ ‎названия‏ ‎на ‎букву‏ ‎«П». ‎Карл‏ ‎Лайеш, ‎основатель ‎компании, ‎прозвал ‎жену‏ ‎за‏ ‎любовь ‎к‏ ‎характерным ‎причёскам‏ ‎«Пуделем» ‎— ‎и ‎так ‎окрестил‏ ‎своё‏ ‎первое‏ ‎судно, ‎заложив‏ ‎традицию.

Одними ‎из‏ ‎первых ‎F.‏ ‎Laeisz‏ ‎перешли ‎от‏ ‎деревянных ‎клиперов ‎к ‎стальным ‎винджаммерам.‏ ‎Английские ‎моряки‏ ‎оценили‏ ‎стремительность ‎и ‎надёжность‏ ‎«ветровыжимателей» ‎Лайешей.‏ ‎Они ‎называли ‎их ‎Flying‏ ‎P-Liner,‏ ‎«летающие ‎П-лайнеры».‏ ‎Было ‎за‏ ‎что: ‎в ‎1904 ‎году ‎пятимачтовый‏ ‎«Потоси»‏ ‎доставил ‎груз‏ ‎селитры ‎из‏ ‎Чили ‎в ‎Англию ‎за ‎рекордные‏ ‎57‏ ‎суток.

Винджаммеры‏ ‎ради ‎скорости‏ ‎шли ‎сквозь‏ ‎вечные ‎шторма‏ ‎«ревущих‏ ‎сороковых» ‎и‏ ‎«неистовых ‎пятидесятых» ‎широт. ‎Немецкое ‎качество‏ ‎справлялось. ‎«Памир»‏ ‎оказался‏ ‎единственным ‎П-лайнером, ‎погибшим‏ ‎в ‎бурю.‏ ‎И ‎для ‎этого, ‎скажем‏ ‎честно,‏ ‎пришлось ‎постараться.

Дефицит‏ ‎желающих ‎возиться‏ ‎с ‎парусами ‎в ‎бури ‎компенсировался‏ ‎романтиками‏ ‎и ‎курсантами‏ ‎мореходных ‎школ,‏ ‎обязанными ‎проходить ‎практику ‎на ‎парусниках.‏ ‎Кроме‏ ‎того,‏ ‎моряков ‎с‏ ‎опытом ‎таких‏ ‎походов ‎судовладельцы‏ ‎и‏ ‎капитаны ‎отрывали‏ ‎с ‎руками ‎за ‎хорошие ‎деньги.

В‏ ‎1905 ‎году‏ ‎с‏ ‎гамбургских ‎стапелей ‎Blohm‏ ‎& ‎Voss‏ ‎сошёл ‎герой ‎нашего ‎рассказа‏ ‎—‏ ‎четырёхмачтовый ‎стальной‏ ‎барк ‎«Памир».‏ ‎Он ‎стал ‎третьей ‎из ‎«восьмерых‏ ‎сестёр»‏ ‎— ‎четырёхмачтовых‏ ‎барков ‎F.‏ ‎Laeisz.

Смена ‎флагов

Ходить ‎под ‎германским ‎флагом‏ ‎«Памиру»‏ ‎пришлось‏ ‎недолго. ‎Возвращение‏ ‎из ‎девятого‏ ‎рейса ‎выпало‏ ‎на‏ ‎начало ‎Первой‏ ‎мировой. ‎Понимая, ‎что ‎до ‎Германии‏ ‎не ‎дойти,‏ ‎капитан‏ ‎привёл ‎судно ‎на‏ ‎Канары. ‎Под‏ ‎защитой ‎нейтральной ‎Испании ‎«Памиру»‏ ‎пришлось‏ ‎задержаться ‎здесь‏ ‎на ‎шесть‏ ‎лет.

В ‎порядке ‎репараций ‎немецкий ‎винджаммер‏ ‎отдали‏ ‎итальянцам ‎—‏ ‎но ‎после‏ ‎доставки ‎на ‎буксире ‎в ‎порт‏ ‎Неаполя‏ ‎оказалось,‏ ‎что ‎экипажа‏ ‎на ‎такой‏ ‎парусник ‎у‏ ‎них‏ ‎нет. ‎F.‏ ‎Laeisz ‎в ‎1924 ‎году ‎выкупили‏ ‎и ‎вернули‏ ‎на‏ ‎чилийскую ‎линию ‎стоявший‏ ‎без ‎дела‏ ‎«Памир» ‎и ‎другие ‎«П-лайнеры».

Развитие‏ ‎синтеза‏ ‎аммиака ‎и‏ ‎великая ‎депрессия‏ ‎поставили ‎крест ‎на ‎выгодах ‎чилийской‏ ‎торговли.‏ ‎Немецкая ‎компания‏ ‎стала ‎избавляться‏ ‎от ‎парусного ‎флота. ‎В ‎1931‏ ‎году‏ ‎«Памир»‏ ‎продали ‎финскому‏ ‎бизнесмену ‎Густаву‏ ‎Эриксону.

Финны ‎умудрялись‏ ‎держаться‏ ‎на ‎рынке‏ ‎парусных ‎перевозок ‎за ‎счёт ‎жесточайшей‏ ‎экономии ‎и‏ ‎эксплуатации‏ ‎романтических ‎чувств. ‎Эриксон‏ ‎установил ‎для‏ ‎своих ‎судов ‎«зерновые ‎регаты»:‏ ‎соревнования‏ ‎по ‎скоростной‏ ‎доставке ‎австралийского‏ ‎зерна, ‎которые ‎часто ‎выигрывал ‎«Памир».‏ ‎А‏ ‎с ‎добровольцев‏ ‎он ‎умудрялся‏ ‎ещё ‎и ‎брать ‎деньги ‎за‏ ‎возможность‏ ‎ходить‏ ‎на ‎парусниках.

Японец,‏ ‎который ‎не‏ ‎стрелял

Третьего ‎августа‏ ‎1941‏ ‎года ‎в‏ ‎порту ‎новозеландского ‎Веллингтона ‎«Памир» ‎реквизировали.‏ ‎Британская ‎империя‏ ‎ещё‏ ‎не ‎объявила ‎войну‏ ‎Финляндии, ‎однако‏ ‎конфисковала ‎финские ‎суда. ‎Над‏ ‎«Памиром»‏ ‎поднялся ‎флаг‏ ‎Новой ‎Зеландии.‏ ‎Команда ‎стала ‎смешанной, ‎пополнившись ‎новозеландскими‏ ‎моряками‏ ‎и ‎курсантами.‏ ‎Возивший ‎в‏ ‎годы ‎войны ‎шерсть ‎и ‎бараний‏ ‎жир‏ ‎в‏ ‎Сан-Франциско ‎барк‏ ‎стал ‎любимым‏ ‎судном ‎новозеландцев‏ ‎и‏ ‎«маскотом» ‎новозеландского‏ ‎флота.

Двенадцатого ‎ноября ‎1944 ‎года ‎на‏ ‎пути ‎из‏ ‎Пёрл-Харбора‏ ‎в ‎Сан-Франциско ‎экипаж‏ ‎«Памира» ‎заметил‏ ‎идущую ‎параллельным ‎курсом ‎подлодку.‏ ‎Экипаж‏ ‎стал ‎готовиться‏ ‎к ‎худшему‏ ‎и ‎готовить ‎спасательные ‎лодки. ‎Капитан‏ ‎подумывал‏ ‎таранить ‎японца‏ ‎— ‎помирать,‏ ‎так ‎с ‎музыкой. ‎Однако ‎подлодка‏ ‎отвернула‏ ‎в‏ ‎сторону ‎и‏ ‎исчезла ‎в‏ ‎море.

Почему? ‎Барк‏ ‎с‏ ‎грузом ‎был‏ ‎законной ‎добычей. ‎«Памир» ‎встретил ‎I-12,‏ ‎японскую ‎тяжёлую‏ ‎подлодку‏ ‎дальнего ‎радиуса ‎действия,‏ ‎с ‎ангаром‏ ‎для ‎гидросамолёта ‎и ‎140-мм‏ ‎орудием.

Прагматичная‏ ‎версия ‎полагает,‏ ‎что ‎сильное‏ ‎волнение ‎мешало ‎стрелять ‎из ‎пушки‏ ‎—‏ ‎а ‎тратить‏ ‎торпеду ‎на‏ ‎парусник ‎японцы ‎сочли ‎излишеством.

Романтичная ‎версия‏ ‎предполагает,‏ ‎что‏ ‎у ‎капитана‏ ‎Канэо ‎Кудо‏ ‎не ‎поднялась‏ ‎рука‏ ‎на ‎«Памир».‏ ‎Он ‎сам ‎ходил ‎на ‎паруснике‏ ‎курсантом. ‎Если‏ ‎так,‏ ‎дело ‎не ‎в‏ ‎гуманизме.

«Жестокие ‎люди‏ ‎сентиментальны».

Перед ‎этим ‎Кудо ‎пустил‏ ‎на‏ ‎дно ‎транспорт‏ ‎«Джон ‎Джонсон»‏ ‎и ‎расстрелял ‎из ‎пулемётов ‎спасательные‏ ‎шлюпки‏ ‎и ‎моряков.

Тайну‏ ‎своего ‎решения‏ ‎японец ‎унёс ‎на ‎дно. ‎I-12‏ ‎то‏ ‎ли‏ ‎была ‎потоплена‏ ‎на ‎следующий‏ ‎день ‎близ‏ ‎Гавайев,‏ ‎то ‎ли‏ ‎погибла ‎в ‎марте ‎1945-го ‎у‏ ‎Сан-Франциско.

Последний ‎парусник‏ ‎у‏ ‎мыса ‎Горн ‎и‏ ‎великая ‎война‏ ‎с ‎крысами

После ‎войны ‎«Памир»‏ ‎три‏ ‎года ‎ходил‏ ‎под ‎новозеландским‏ ‎флагом, ‎после ‎чего ‎его ‎отдали‏ ‎финнам.‏ ‎Чтобы ‎не‏ ‎возвращаться ‎вхолостую,‏ ‎он ‎взял ‎на ‎борт ‎60‏ ‎тысяч‏ ‎мешков‏ ‎австралийского ‎ячменя‏ ‎по ‎заказу‏ ‎шотландских ‎производителей‏ ‎виски.

Наперегонки‏ ‎с ‎прибывшим‏ ‎из ‎Швеции ‎систершипом ‎«Пассат» ‎«Памир»‏ ‎двинулся ‎в‏ ‎Европу‏ ‎— ‎сквозь ‎«неистовые‏ ‎пятидесятые» ‎в‏ ‎финальную ‎«зерновую ‎регату». ‎Одиннадцатого‏ ‎июля‏ ‎1949 ‎года‏ ‎отставший ‎от‏ ‎коллеги ‎«Памир» ‎стал ‎последним ‎грузовым‏ ‎парусником,‏ ‎прошедшим ‎мимо‏ ‎мыса ‎Горн.

В‏ ‎октябре ‎«Памир» ‎пришёл ‎в ‎Британию‏ ‎—‏ ‎и‏ ‎по ‎требованию‏ ‎британского ‎министерства‏ ‎сельского ‎хозяйства‏ ‎полгода‏ ‎стоял ‎как‏ ‎баржа ‎в ‎валлийском ‎порту, ‎в‏ ‎качестве ‎продовольственного‏ ‎резерва.

Королевство‏ ‎голодало, ‎было ‎не‏ ‎до ‎виски.

Бюрократический‏ ‎маразм ‎привёл ‎к ‎последствиям,‏ ‎достойным‏ ‎«Монти ‎Пайтона».‏ ‎После ‎бесконечных‏ ‎согласований, ‎обсуждений ‎и ‎проволочек ‎трюмы‏ ‎открыли‏ ‎только ‎в‏ ‎апреле ‎1950‏ ‎года. ‎Оттуда ‎хлынул ‎неудержимый ‎поток‏ ‎крыс.

Разгрузка‏ ‎того,‏ ‎что ‎ещё‏ ‎можно ‎было‏ ‎спасти, ‎превратилась‏ ‎в‏ ‎битву. ‎Нужно‏ ‎было ‎предотвратить ‎проникновение ‎затаившихся ‎в‏ ‎мешках ‎диверсантов‏ ‎в‏ ‎зернохранилища. ‎Грызунов ‎истребляли‏ ‎рабочие ‎и‏ ‎волонтёры ‎посредством ‎лопат, ‎собак‏ ‎и‏ ‎подручных ‎предметов‏ ‎— ‎но‏ ‎их ‎число ‎казалось ‎бесконечным.

Убитые ‎подсчитывались‏ ‎с‏ ‎британской ‎пунктуальностью.‏ ‎К ‎окончанию‏ ‎выгрузки ‎спустя ‎три ‎недели ‎подтверждённые‏ ‎потери‏ ‎крысиного‏ ‎воинства ‎составили‏ ‎4501 ‎единицу.‏ ‎Однако ‎барк‏ ‎продолжал‏ ‎кишеть ‎грызунами.

В‏ ‎ход ‎пошло ‎оружие ‎массового ‎поражения.‏ ‎Барк ‎обработали‏ ‎синильной‏ ‎кислотой. ‎После ‎этого‏ ‎на ‎борту‏ ‎насчитали ‎ещё ‎3395 ‎крысиных‏ ‎трупов.

В‏ ‎Аргентину, ‎герр‏ ‎капитан!

В ‎«Густаве‏ ‎Эриксоне» ‎решили, ‎что ‎парусники ‎им‏ ‎больше‏ ‎не ‎нужны.‏ ‎«Памир» ‎с‏ ‎«Пассатом» ‎продали ‎бельгийцам ‎на ‎лом.

Однако‏ ‎несколько‏ ‎немецких‏ ‎судовладельцев ‎презрели‏ ‎послевоенную ‎экономию.‏ ‎Они ‎решили,‏ ‎что‏ ‎парусники ‎должны‏ ‎стать ‎символом ‎возрождающегося ‎торгового ‎флота‏ ‎Германии ‎—‏ ‎и‏ ‎заодно ‎школой ‎для‏ ‎курсантов.

При ‎поддержке‏ ‎минтранспорта ‎ФРГ ‎«Памир» ‎и‏ ‎«Пассат»‏ ‎выкупили, ‎подлатали,‏ ‎поставили ‎вспомогательные‏ ‎движки ‎и ‎радиостанции ‎— ‎и‏ ‎пустили‏ ‎в ‎Атлантику.

В‏ ‎первом ‎плавании‏ ‎у ‎«Памира» ‎отвалился ‎винт ‎—‏ ‎но‏ ‎экипаж‏ ‎и ‎курсанты‏ ‎сочли, ‎что‏ ‎так ‎романтичнее.

Барк‏ ‎отвёз‏ ‎в ‎Бразилию‏ ‎груз ‎цемента ‎и ‎вернулся ‎с‏ ‎трюмами, ‎полными‏ ‎руды.

С‏ ‎коммерческой ‎выгодой ‎было‏ ‎туго, ‎о‏ ‎конкуренции ‎с ‎теплоходами ‎речи‏ ‎уже‏ ‎не ‎шло.‏ ‎Оба ‎барка‏ ‎работали ‎в ‎минус, ‎доведя ‎владельцев‏ ‎до‏ ‎банкротства. ‎Правительство‏ ‎и ‎другие‏ ‎судовладельцы ‎спасли ‎последние ‎«летающие ‎П-лайнеры»‏ ‎как‏ ‎национальную‏ ‎гордость. ‎За‏ ‎мыс ‎Горн‏ ‎они ‎не‏ ‎ходили,‏ ‎ограничиваясь ‎преимущественно‏ ‎Аргентиной. ‎Там ‎хватало ‎немцев ‎и‏ ‎немецких ‎интересов.

Путь‏ ‎к‏ ‎трагедии, ‎или ‎О‏ ‎вреде ‎склочности‏ ‎и ‎экономности

О ‎последнем ‎походе‏ ‎барка‏ ‎написано ‎много,‏ ‎в ‎том‏ ‎числе ‎в ‎Рунете. ‎И ‎даже‏ ‎снят‏ ‎фильм ‎(«Трагедия‏ ‎„Памира“», ‎2006),‏ ‎хотя ‎его ‎ругают ‎за ‎перевирание‏ ‎фактов.‏ ‎Увы,‏ ‎почти ‎все‏ ‎подробности ‎катастрофы‏ ‎мы ‎знаем‏ ‎со‏ ‎слов ‎шести‏ ‎выживших, ‎среди ‎которых ‎не ‎оказалось‏ ‎ни ‎одного‏ ‎офицера‏ ‎или ‎опытного ‎моряка.

Из-за‏ ‎болезни ‎штатного‏ ‎капитана ‎в ‎тот ‎рейс‏ ‎на‏ ‎капитанский ‎мостик‏ ‎встал ‎опытный‏ ‎специалист ‎по ‎парусным ‎походам ‎Йоханнес‏ ‎Дибич.‏ ‎В ‎годы‏ ‎войны ‎он‏ ‎ходил ‎на ‎рейдере ‎«Корморан», ‎пережил‏ ‎его‏ ‎гибель‏ ‎и ‎попал‏ ‎в ‎плен.

Одна‏ ‎беда: ‎он‏ ‎водил‏ ‎учебные ‎парусники‏ ‎и ‎не ‎слишком ‎разбирался ‎в‏ ‎поведении ‎сыпучих‏ ‎грузов.

В‏ ‎поход ‎ушли ‎86‏ ‎человек, ‎включая‏ ‎52 ‎курсантов ‎возрастом ‎16-18‏ ‎лет,‏ ‎впервые ‎всерьёз‏ ‎вышедших ‎в‏ ‎море. ‎Атмосфера ‎не ‎задалась. ‎Капитан‏ ‎и‏ ‎офицеры ‎грызлись‏ ‎между ‎собой,‏ ‎матросов ‎и ‎курсантов ‎прессовали. ‎Судно‏ ‎успело‏ ‎заработать‏ ‎немало ‎повреждений,‏ ‎но ‎на‏ ‎ремонт ‎денег‏ ‎не‏ ‎хватало.

В ‎Буэнос-Айресе‏ ‎бастовали ‎докеры, ‎а ‎компания ‎требовала‏ ‎выхода ‎в‏ ‎море.‏ ‎Ячмень ‎загрузили ‎своими‏ ‎силами, ‎спустя‏ ‎рукава ‎и ‎неумело, ‎оставив‏ ‎ему‏ ‎возможность ‎ссыпаться‏ ‎к ‎бортам.‏ ‎Часть ‎зерна ‎засыпали ‎в ‎балластные‏ ‎танки,‏ ‎хотя ‎это‏ ‎нарушало ‎нормы‏ ‎безопасности.

Парусники ‎часто ‎ходят ‎с ‎креном.‏ ‎Даже‏ ‎правильно‏ ‎размещённые ‎в‏ ‎трюме ‎сыпучие‏ ‎грузы ‎могут‏ ‎от‏ ‎него ‎ссыпаться‏ ‎и ‎скапливаться ‎на ‎одном ‎из‏ ‎бортов, ‎что‏ ‎«решается»‏ ‎коррекцией ‎курса ‎и‏ ‎крена. ‎Дибич,‏ ‎не ‎обращая ‎на ‎это‏ ‎внимания,‏ ‎вёл ‎«Памир»‏ ‎с ‎креном‏ ‎на ‎левый ‎борт. ‎Зерно ‎ссыпалось.

Особенно‏ ‎в‏ ‎балластных ‎танках.‏ ‎К ‎утру‏ ‎трагического ‎дня ‎21 ‎сентября ‎1957‏ ‎года‏ ‎судно,‏ ‎шедшее ‎к‏ ‎юго-западу ‎от‏ ‎Азорских ‎островов,‏ ‎имело‏ ‎постоянный ‎крен.‏ ‎По ‎разным ‎оценкам, ‎от ‎15‏ ‎до ‎30‏ ‎градусов.

Катастрофа‏ ‎ещё ‎могла ‎не‏ ‎состояться ‎—‏ ‎но ‎Дибич ‎отправил ‎радиста‏ ‎заниматься‏ ‎инвентаризацией. ‎«Памир»‏ ‎понятия ‎не‏ ‎имел, ‎что ‎идёт ‎в ‎ураган‏ ‎«Кэрри»,‏ ‎— ‎хотя‏ ‎об ‎этом‏ ‎звенели ‎на ‎всех ‎частотах.

Последняя ‎парусная‏ ‎жертва‏ ‎океану

Дибич‏ ‎не ‎испугался,‏ ‎увидев ‎шторм‏ ‎прямо ‎по‏ ‎курсу.‏ ‎Он ‎попытался‏ ‎прорваться ‎напрямик ‎через ‎бурю. ‎Винджаммеры‏ ‎и ‎были‏ ‎созданы,‏ ‎чтобы ‎ловить ‎штормовые‏ ‎ветра ‎в‏ ‎стальной ‎рангоут. ‎Вот ‎только‏ ‎к‏ ‎безалаберности ‎при‏ ‎погрузке ‎сыпучих‏ ‎грузов ‎и ‎к ‎забиванию ‎балластных‏ ‎баков‏ ‎их ‎не‏ ‎готовили ‎даже‏ ‎инженеры ‎Blohm ‎& ‎Voss.

«Кэрри» ‎оказалась‏ ‎свирепее‏ ‎штормов‏ ‎«неистовых ‎пятидесятых».‏ ‎Удары ‎четырнадцатиметровых‏ ‎волн ‎стали‏ ‎повреждать‏ ‎переборки ‎в‏ ‎трюме, ‎усиливая ‎осыпание. ‎Порывы ‎ветра‏ ‎скоростью ‎36‏ ‎м/с‏ ‎в ‎рвущиеся ‎паруса,‏ ‎убранные ‎только‏ ‎на ‎две ‎трети, ‎раскачивали‏ ‎судно‏ ‎и ‎усугубляли‏ ‎проблему.

В ‎10:36‏ ‎«Памир» ‎начал ‎передавать ‎SOS ‎и‏ ‎запрашивать‏ ‎помощи. ‎К‏ ‎11 ‎часам‏ ‎все ‎паруса ‎исчезли, ‎крен ‎достиг‏ ‎37‏ ‎градусов‏ ‎и ‎нарастал.

Капитан‏ ‎совершил ‎последнюю‏ ‎ошибку. ‎Он‏ ‎не‏ ‎решился ‎заполнить‏ ‎водой ‎балластные ‎танки ‎по ‎правому‏ ‎борту. ‎Ведь‏ ‎это‏ ‎повредит ‎зерно! ‎По‏ ‎некоторым ‎свидетельствам,‏ ‎на ‎борту ‎до ‎последнего‏ ‎были‏ ‎уверены, ‎что‏ ‎винджаммер ‎непотопляем.‏ ‎Остались ‎открытыми ‎палубные ‎люки ‎и‏ ‎двери,‏ ‎в ‎них‏ ‎лилась ‎вода.

Вместо‏ ‎того, ‎чтобы ‎их ‎закрыть, ‎некоторые‏ ‎фотографировались‏ ‎на‏ ‎фоне ‎шторма.

Лишь‏ ‎в ‎11:54‏ ‎капитан ‎Дибич‏ ‎сообразил,‏ ‎что ‎всё‏ ‎очень ‎плохо ‎и ‎приказал ‎радисту‏ ‎передать, ‎что‏ ‎судно‏ ‎находится ‎под ‎угрозой‏ ‎гибели. ‎Последний‏ ‎сигнал ‎SOS ‎«Памир» ‎отправил‏ ‎в‏ ‎12:03. ‎Затем‏ ‎он ‎лёг‏ ‎на ‎левый ‎борт, ‎перевернулся ‎и‏ ‎спустя‏ ‎два-три ‎десятка‏ ‎минут ‎ушёл‏ ‎на ‎дно.

Гигантские ‎волны ‎мешали ‎оказавшимся‏ ‎в‏ ‎воде‏ ‎людям ‎залезть‏ ‎в ‎шлюпки,‏ ‎из ‎которых‏ ‎смыло‏ ‎запасы ‎воды,‏ ‎пищи ‎и ‎сигнальные ‎пистолеты. ‎Спасжилеты‏ ‎неудачной ‎конструкции‏ ‎не‏ ‎поддерживали ‎головы ‎выбившихся‏ ‎из ‎сил‏ ‎над ‎водой.

Затем ‎ураган ‎ушёл,‏ ‎но‏ ‎пришли ‎акулы‏ ‎и ‎жажда.

На‏ ‎поиски ‎выживших ‎13 ‎стран ‎бросили‏ ‎78‏ ‎кораблей ‎и‏ ‎судов ‎и‏ ‎11 ‎самолётов. ‎Спасателям ‎удалось ‎найти‏ ‎три‏ ‎шлюпки.‏ ‎В ‎одной‏ ‎были ‎пятеро‏ ‎истощённых, ‎сходящих‏ ‎с‏ ‎ума ‎курсантов.‏ ‎Во ‎второй ‎остался ‎единственный ‎выживший.‏ ‎В ‎третьей‏ ‎людей‏ ‎не ‎оказалось.

Вокруг ‎плавали‏ ‎спасательные ‎жилеты.‏ ‎Некоторые ‎— ‎с ‎фрагментами‏ ‎тел,‏ ‎сожранных ‎акулами.

Германия‏ ‎погрузилась ‎в‏ ‎траур. ‎Любекский ‎морской ‎суд ‎постановил,‏ ‎что‏ ‎причиной ‎трагедии‏ ‎стали ‎человеческие‏ ‎ошибки.

Подробности ‎и ‎причины ‎гибели ‎«Памира»‏ ‎до‏ ‎сих‏ ‎пор ‎вызывают‏ ‎среди ‎ценителей‏ ‎столько ‎же‏ ‎споров,‏ ‎сколько ‎в‏ ‎России ‎— ‎перевал ‎Дятлова.

По ‎мрачной‏ ‎иронии, ‎систершип‏ ‎«Памира»‏ ‎«Пассат» ‎спустя ‎полтора‏ ‎месяца ‎тоже‏ ‎влетел ‎в ‎шторм. ‎И‏ ‎едва‏ ‎не ‎погиб‏ ‎ровно ‎по‏ ‎той ‎же ‎причине ‎— ‎его‏ ‎чуть‏ ‎не ‎опрокинул‏ ‎сместившийся ‎на‏ ‎борт ‎ячмень.

К ‎счастью, ‎члены ‎его‏ ‎команды‏ ‎оказались‏ ‎профессиональнее: ‎они‏ ‎заполнили ‎водой‏ ‎балластные ‎танки,‏ ‎выровняли‏ ‎крен ‎и‏ ‎уцелели ‎вместе ‎с ‎судном. ‎Но‏ ‎больше ‎с‏ ‎океанскими‏ ‎грузовыми ‎перевозками ‎рисковать‏ ‎никто ‎не‏ ‎хотел.

От ‎греха ‎подальше ‎«Пассат»‏ ‎списали‏ ‎и ‎поставили‏ ‎на ‎вечную‏ ‎стоянку ‎в ‎Любеке ‎— ‎где‏ ‎он‏ ‎и ‎стоит‏ ‎по ‎сей‏ ‎день ‎в ‎качестве ‎музея ‎и‏ ‎молодёжного‏ ‎хостела.‏ ‎Он ‎—‏ ‎не ‎последний‏ ‎из ‎«летучих‏ ‎П-лайнеров».‏ ‎В ‎финском‏ ‎Мариехамне ‎на ‎Аландских ‎островах ‎стоит‏ ‎«Померания», ‎в‏ ‎Нью-Йорке‏ ‎— ‎«Пекин».

А ‎«Падуя»,‏ ‎«восьмая ‎сестра»,‏ ‎ставшая ‎«Крузенштерном», ‎под ‎российским‏ ‎флагом‏ ‎продолжает ‎бороздить‏ ‎моря ‎и‏ ‎океаны.

Читать: 32+ мин
logo Норин

Триумфальная катастрофа: спасение экспедиции «Челюскина»

Доступно подписчикам уровня
«На кофе»
Подписаться за 500₽ в месяц

Севморпуть стал одним из символов достижений России. Отлаженная, хорошо функционирующая трасса в полярной зоне – действительно полноценный повод для гордости. Однако путь к атомным ледоколам и регулярным рейсам современности не был усыпан розами. Стране пришлось вовсю бороться за Арктику.

Читать: 14+ мин
logo Норин

Океан огня. Русский танкер спасает французский лайнер

Доступно подписчикам уровня
«На кофе»
Подписаться за 500₽ в месяц

Океан огня. Русский танкер спасает французский лайнер

Читать: 3+ мин
logo Коррекция Жизни

Что такое коррекция?

Во ‎время‏ ‎общей ‎коррекции ‎идёт ‎работа ‎с‏ ‎общим ‎Полем‏ ‎Событий и‏ ‎общими ‎Информационными ‎Полями всей‏ ‎Планеты ‎Земля‏ ‎и ‎всей ‎человеческой ‎цивилизации!‏ ‎Т.е.‏ ‎прорабатываются ‎обще-социальные‏ ‎проблемы ‎человечества,‏ ‎смягчается ‎прохождение ‎экстремальных ‎ситуаций: ‎катаклизмов,‏ ‎катастроф‏ ‎и ‎их‏ ‎последствий ‎и‏ ‎личного ‎спиритического ‎опыта, ‎опыта ‎контактов‏ ‎и‏ ‎прочее.

Перед‏ ‎началом ‎общего‏ ‎сеанса ‎сообщается‏ ‎о ‎цели‏ ‎предстоящей‏ ‎коррекции, ‎рассказывается,‏ ‎с ‎чем ‎именно ‎будет ‎идти‏ ‎работа ‎в‏ ‎этот‏ ‎раз, ‎и ‎даётся‏ ‎примерное ‎направление мыслеформы‏ ‎для ‎этой ‎работы.


ВАЖНО!

Мыслеобразы ‎(МО)‏ ‎и‏ ‎мыслеформы ‎(МФ)‏ ‎нельзя заучивать ‎наизусть,‏ ‎как ‎молитву ‎или ‎магический ‎заговор.‏ ‎МФ‏ ‎и ‎МО‏ ‎- ‎это‏ ‎ваше ‎личное ‎многомерное ‎творчество ‎в‏ ‎данный‏ ‎момент‏ ‎времени.

Корректор ‎даёт‏ ‎только ‎основные‏ ‎мотивы ‎этих‏ ‎мыслеформ.‏ ‎Вы ‎же‏ ‎своими ‎словами, ‎своими ‎мыслями ‎постарайтесь‏ ‎САМОСТОЯТЕЛЬНО ‎сгенерировать‏ ‎эти‏ ‎мыслеформы.

Энергетический ‎субботник ‎Земли!

Во‏ ‎время ‎общей‏ ‎коррекции ‎все ‎усилия ‎её‏ ‎участников‏ ‎направляются ‎на‏ ‎решение ‎поставленной‏ ‎задачи, ‎то ‎есть ‎на ‎проработку‏ ‎проблемных‏ ‎точек ‎в‏ ‎общем ‎Поле‏ ‎Событий и ‎в ‎общих ‎Информационных ‎Полях всей‏ ‎нашей‏ ‎цивилизации,‏ ‎всей ‎Планеты‏ ‎Земля. ‎

Зачастую‏ ‎во ‎время‏ ‎сеанса‏ ‎пациенты ‎видят,‏ ‎вспоминают ‎какие-либо ‎негативные ‎ситуации ‎в‏ ‎своей ‎жизни,‏ ‎у‏ ‎некоторых ‎бывают ‎разнообразные‏ ‎ощущения. ‎Это‏ ‎значит, ‎что ‎у ‎этих‏ ‎людей‏ ‎есть ‎общие‏ ‎узловые ‎точки‏ ‎с ‎прорабатываемыми ‎на ‎общей ‎коррекции‏ ‎программами.

Если‏ ‎у ‎вас‏ ‎есть ‎общие‏ ‎узловые ‎точки ‎с ‎прорабатываемой ‎общей‏ ‎программой,‏ ‎то‏ ‎вам ‎нужно‏ ‎откорректировать ‎эти‏ ‎узлы ‎еще‏ ‎и‏ ‎на ‎своём‏ ‎личном ‎индивидуальном ‎уровне. ‎Это ‎можно‏ ‎делать ‎как‏ ‎во‏ ‎время ‎общего ‎сеанса,‏ ‎так ‎и‏ ‎после ‎него.

На ‎сеансе ‎общей‏ ‎коррекции‏ ‎идёт ‎работа‏ ‎на ‎самостоятельное отыскание‏ ‎и ‎осознание ‎пациентами ‎своих ‎ошибок.‏ ‎Осознать‏ ‎свои ‎ошибки, простить‏ ‎обидчиков и ‎самому‏ ‎попросить ‎прощения у ‎всех, ‎кому ‎вы‏ ‎могли‏ ‎причинить‏ ‎вред.


Чем ‎отличается‏ ‎общая ‎коррекция‏ ‎от ‎индивидуальной?

Для‏ ‎проработки‏ ‎индивидуальных ‎проблем‏ ‎нужна ‎полноценная ‎индивидуальная ‎коррекция.

Что ‎же‏ ‎происходит, ‎если‏ ‎человек‏ ‎пытается ‎поставить ‎свои‏ ‎личные ‎проблемы‏ ‎в ‎общую ‎коррекцию?

За ‎счёт‏ ‎огромного‏ ‎потенциала ‎общей‏ ‎коррекции ‎вполне‏ ‎возможно ‎сбросить ‎весь ‎ком ‎проблем‏ ‎с‏ ‎человека ‎–‏ ‎но ‎что‏ ‎толку? ‎Проблемные ‎ситуации ‎в ‎Поле‏ ‎Событий‏ ‎этого‏ ‎человека ‎не‏ ‎разобраны, ‎ошибки‏ ‎не ‎найдены‏ ‎и‏ ‎не ‎осознаны‏ ‎– ‎а ‎коли ‎так, ‎то‏ ‎сип ‎не‏ ‎торопится‏ ‎забрать ‎свои ‎программы‏ ‎у ‎этого‏ ‎человека.

И ‎тогда, ‎в ‎лучшем‏ ‎случае,‏ ‎весь ‎ком‏ ‎неосознанных ‎человеком‏ ‎проблем ‎возвращается ‎к ‎нему ‎обратно, на‏ ‎своё‏ ‎прежнее ‎место‏ ‎и ‎нормализации‏ ‎просто ‎не ‎происходит.

В ‎худшем ‎же‏ ‎случае,‏ ‎пытаясь‏ ‎снять ‎свои‏ ‎проблемы ‎без‏ ‎разбора ‎их‏ ‎причин‏ ‎и ‎без‏ ‎осознания ‎своих ‎ошибок, ‎а ‎только‏ ‎за ‎счет‏ ‎потенциала‏ ‎общей ‎коррекции, ‎наш‏ ‎незадачливый ‎герой‏ ‎может ‎причинить ‎вред своему ‎окружению‏ ‎–‏ ‎то ‎есть‏ ‎другим ‎участникам‏ ‎своих ‎личных ‎проблемных ‎ситуаций. ‎А‏ ‎это‏ ‎может ‎привести‏ ‎к ‎ухудшению‏ ‎и ‎его ‎состояния.

Так ‎что, ‎собираясь‏ ‎участвовать‏ ‎в‏ ‎сеансе ‎общей‏ ‎коррекции, ‎настройтесь‏ ‎на ‎серьёзную‏ ‎общую‏ ‎работу ‎и‏ ‎забудьте, ‎хотя ‎бы ‎на ‎время‏ ‎сеанса, ‎о‏ ‎своих‏ ‎личных ‎проблемах ‎и‏ ‎болячках.

И, ‎прежде‏ ‎чем ‎принимать ‎участие ‎в‏ ‎такой‏ ‎серьёзной ‎работе‏ ‎как ‎общая‏ ‎коррекция, ‎рекомендуется ‎ещё ‎раз ‎перечитать‏ ‎книгу‏ ‎«ЭНИОЛОГИЯ», ‎а‏ ‎так ‎же‏ ‎статьи ‎доступные ‎на ‎данном ‎ресурсе‏ ‎sponsr.ru/korrekciya

Читать‏ ‎далее

Читать: 27+ мин
logo Эмоционально Грамотное Общество

Цифровая тревожность

Введение

Фундаментальная ‎роль‏ ‎страха

Страх ‎— ‎одна ‎из ‎самых‏ ‎древних ‎эмоций,‏ ‎встроенных‏ ‎в ‎психику ‎человека.‏ ‎Он ‎не‏ ‎просто ‎сигнализирует ‎об ‎угрозе,‏ ‎а‏ ‎формирует ‎фундаментальные‏ ‎механизмы ‎адаптации,‏ ‎помогая ‎нам ‎выживать. ‎Без ‎страха‏ ‎люди‏ ‎бы ‎не‏ ‎научились ‎избегать‏ ‎опасностей, ‎не ‎искали ‎бы ‎защиты,‏ ‎не‏ ‎объединялись‏ ‎в ‎группы.‏ ‎Страх ‎стал‏ ‎ключевым ‎драйвером‏ ‎эволюции:‏ ‎тот, ‎кто‏ ‎быстрее ‎реагировал ‎на ‎опасность, ‎имел‏ ‎больше ‎шансов‏ ‎передать‏ ‎свои ‎гены ‎потомкам.

При‏ ‎этом ‎страх‏ ‎— ‎не ‎только ‎рефлекторная‏ ‎реакция.‏ ‎Это ‎ещё‏ ‎и ‎инструмент‏ ‎контроля. ‎Все ‎социальные ‎системы, ‎от‏ ‎древних‏ ‎племён ‎до‏ ‎современных ‎государств,‏ ‎строятся ‎на ‎управлении ‎страхом. ‎Страх‏ ‎наказания‏ ‎делает‏ ‎людей ‎законопослушными.‏ ‎Страх ‎бедности‏ ‎заставляет ‎работать.‏ ‎Страх‏ ‎одиночества ‎формирует‏ ‎нормы ‎общения. ‎В ‎какой-то ‎момент‏ ‎страх ‎перестал‏ ‎быть‏ ‎просто ‎механизмом ‎выживания‏ ‎и ‎стал‏ ‎социальным ‎клеем, ‎который ‎удерживает‏ ‎цивилизацию‏ ‎от ‎распада.

С‏ ‎развитием ‎технологий‏ ‎изменились ‎и ‎формы ‎угроз. ‎Если‏ ‎в‏ ‎доцифровую ‎эпоху‏ ‎главные ‎страхи‏ ‎были ‎связаны ‎с ‎выживанием ‎—‏ ‎болезнями,‏ ‎войнами,‏ ‎голодом, ‎—‏ ‎то ‎сегодня‏ ‎страхи ‎стали‏ ‎более‏ ‎абстрактными, ‎но‏ ‎не ‎менее ‎интенсивными.

Новые ‎условия

Современный ‎человек‏ ‎живёт ‎не‏ ‎только‏ ‎в ‎реальном ‎мире,‏ ‎но ‎и‏ ‎в ‎мире ‎информационном. Мы ‎существуем‏ ‎в‏ ‎двух ‎реальностях‏ ‎одновременно: ‎одной,‏ ‎где ‎нас ‎окружают ‎люди, ‎предметы,‏ ‎физические‏ ‎события, ‎и‏ ‎другой, ‎где‏ ‎нами ‎управляют ‎данные, ‎алгоритмы ‎и‏ ‎цифровые‏ ‎образы.‏ ‎Виртуальная ‎реальность‏ ‎не ‎только‏ ‎дополняет ‎физический‏ ‎мир,‏ ‎но ‎и‏ ‎во ‎многом ‎формирует ‎его, ‎создавая‏ ‎новые ‎причины‏ ‎для‏ ‎тревоги.

Теперь ‎человек ‎боится‏ ‎не ‎только‏ ‎за ‎свою ‎жизнь, ‎но‏ ‎и‏ ‎за ‎свою‏ ‎репутацию, ‎за‏ ‎свои ‎данные, ‎за ‎своё ‎место‏ ‎в‏ ‎виртуальной ‎иерархии.‏ ‎Технологии, ‎которые‏ ‎когда-то ‎давали ‎чувство ‎контроля ‎над‏ ‎миром,‏ ‎теперь‏ ‎сами ‎стали‏ ‎источником ‎тревожности.

Если‏ ‎раньше ‎страхи‏ ‎помогали‏ ‎выживать, ‎то‏ ‎сегодня ‎они ‎не ‎спасают ‎от‏ ‎угроз, ‎а‏ ‎делают‏ ‎человека ‎более ‎уязвимым‏ ‎перед ‎новыми‏ ‎формами ‎контроля. ‎В ‎этом‏ ‎кроется‏ ‎главный ‎парадокс‏ ‎современности: ‎чем‏ ‎больше ‎у ‎нас ‎инструментов ‎для‏ ‎безопасности,‏ ‎тем ‎больше‏ ‎мы ‎боимся.

Ключевой‏ ‎вопрос

Итак, ‎страх ‎не ‎исчез, ‎изменился‏ ‎его‏ ‎источник.‏ ‎Вместо ‎реальных‏ ‎угроз ‎на‏ ‎нас ‎давит‏ ‎поток‏ ‎информации, ‎в‏ ‎котором ‎постоянно ‎присутствует ‎элемент ‎тревоги.‏ ‎Вирусы, ‎экономические‏ ‎кризисы,‏ ‎войны, ‎социальные ‎волнения‏ ‎— ‎всё‏ ‎это ‎проникает ‎в ‎сознание‏ ‎через‏ ‎цифровые ‎каналы,‏ ‎создавая ‎ощущение‏ ‎перманентной ‎опасности.

Информационная ‎среда ‎вплетает ‎страх‏ ‎в‏ ‎повседневность. ‎Новости‏ ‎подают ‎мир‏ ‎как ‎череду ‎катастроф. ‎Социальные ‎сети‏ ‎создают‏ ‎искусственные‏ ‎тревоги, ‎заставляя‏ ‎бояться ‎несуществующих‏ ‎угроз. ‎Алгоритмы‏ ‎подбирают‏ ‎контент ‎так,‏ ‎чтобы ‎удерживать ‎в ‎тревожном ‎возбуждении‏ ‎— ‎ведь‏ ‎страх‏ ‎заставляет ‎дольше ‎смотреть,‏ ‎больше ‎читать,‏ ‎активнее ‎вовлекаться.

Страх ‎стал ‎товаром.‏ ‎Медиа‏ ‎продают ‎страх‏ ‎за ‎клики.‏ ‎Компании ‎используют ‎страх ‎в ‎маркетинге.‏ ‎Государства‏ ‎управляют ‎страхом,‏ ‎чтобы ‎контролировать‏ ‎общество. ‎Даже ‎мы ‎сами, ‎публикуя‏ ‎в‏ ‎соцсетях,‏ ‎порой ‎неосознанно‏ ‎манипулируем ‎чужой‏ ‎тревожностью.

Так ‎что‏ ‎же‏ ‎происходит? ‎Утратил‏ ‎ли ‎страх ‎свою ‎первоначальную ‎функцию?‏ ‎Или, ‎наоборот,‏ ‎стал‏ ‎ещё ‎более ‎важным‏ ‎инструментом ‎контроля?‏ ‎Может ‎ли ‎человек ‎избавиться‏ ‎от‏ ‎него, ‎или‏ ‎он ‎обречён‏ ‎жить ‎в ‎постоянном ‎тревожном ‎напряжении?

В‏ ‎этом‏ ‎тексте ‎рассмотрим,‏ ‎как ‎страх‏ ‎эволюционировал ‎в ‎цифровой ‎эпохе, ‎какие‏ ‎новые‏ ‎формы‏ ‎приобрёл ‎и‏ ‎можно ‎ли‏ ‎научиться ‎использовать‏ ‎его‏ ‎иначе ‎—‏ ‎не ‎как ‎источник ‎тревоги, ‎а‏ ‎как ‎инструмент‏ ‎осознанности.

Историческая‏ ‎перспектива

Страх ‎— ‎один‏ ‎из ‎самых‏ ‎универсальных ‎механизмов, ‎сопровождающих ‎человечество‏ ‎с‏ ‎момента ‎его‏ ‎появления. ‎Он‏ ‎эволюционировал ‎вместе ‎с ‎человеком, ‎трансформируясь‏ ‎из‏ ‎реакции ‎на‏ ‎прямую ‎угрозу‏ ‎в ‎сложный ‎социальный ‎инструмент. В ‎разные‏ ‎эпохи‏ ‎он‏ ‎выполнял ‎разные‏ ‎функции: ‎сначала‏ ‎помогал ‎выживать‏ ‎в‏ ‎дикой ‎природе,‏ ‎затем ‎становился ‎механизмом ‎контроля ‎в‏ ‎обществах, ‎позже‏ ‎—‏ ‎инструментом ‎манипуляции ‎и‏ ‎управления ‎на‏ ‎уровне ‎государств ‎и ‎религиозных‏ ‎институтов.‏ ‎Сегодня, ‎в‏ ‎цифровую ‎эпоху,‏ ‎страх ‎претерпел ‎ещё ‎одну ‎трансформацию:‏ ‎теперь‏ ‎он ‎связан‏ ‎не ‎с‏ ‎физическими ‎угрозами, ‎а ‎с ‎информационным‏ ‎воздействием,‏ ‎с‏ ‎нашей ‎цифровой‏ ‎идентичностью ‎и‏ ‎репутацией.

Чтобы ‎понять,‏ ‎как‏ ‎страх ‎пришёл‏ ‎к ‎своим ‎современным ‎формам, ‎важно‏ ‎проследить ‎его‏ ‎эволюцию‏ ‎от ‎первобытного ‎инстинкта‏ ‎до ‎тонкого‏ ‎механизма, ‎регулирующего ‎цифровые ‎общества.

Доцифровая‏ ‎эпоха

На‏ ‎заре ‎человечества‏ ‎страх ‎был‏ ‎прост: ‎он ‎касался ‎исключительно ‎выживания.‏ ‎Наши‏ ‎предки ‎боялись‏ ‎хищников, ‎голода,‏ ‎природных ‎катастроф. ‎В ‎этом ‎мире‏ ‎всё‏ ‎было‏ ‎предельно ‎ясно:‏ ‎страх ‎возникал‏ ‎в ‎ответ‏ ‎на‏ ‎реальную ‎угрозу‏ ‎и ‎помогал ‎её ‎избежать.

Первобытный ‎человек‏ ‎был ‎частью‏ ‎природы,‏ ‎экосистемы, ‎где ‎его‏ ‎жизнь ‎постоянно‏ ‎находилась ‎под ‎угрозой. ‎В‏ ‎этих‏ ‎условиях ‎страх‏ ‎был ‎не‏ ‎абстрактным ‎чувством, ‎а ‎конкретной ‎реакцией‏ ‎на‏ ‎внешние ‎стимулы.‏ ‎Вид ‎хищника‏ ‎вызывал ‎мгновенный ‎выброс ‎адреналина, ‎побуждая‏ ‎либо‏ ‎убегать,‏ ‎либо ‎сражаться.‏ ‎Тёмное ‎время‏ ‎суток ‎означало‏ ‎риск‏ ‎нападения ‎—‏ ‎страх ‎обеспечивал ‎осторожность ‎и ‎выживание.

Со‏ ‎временем ‎человек‏ ‎научился‏ ‎контролировать ‎окружающую ‎среду.‏ ‎Огонь ‎стал‏ ‎защитой ‎от ‎зверей, ‎оружие‏ ‎увеличило‏ ‎шансы ‎на‏ ‎победу ‎в‏ ‎схватке, ‎жилища ‎снизили ‎риск ‎стать‏ ‎чьей-то‏ ‎добычей. ‎Но‏ ‎страх ‎не‏ ‎исчез ‎— ‎он ‎просто ‎сменил‏ ‎направление.

С‏ ‎усложнением‏ ‎общества ‎появились‏ ‎новые ‎формы‏ ‎страха. ‎Люди‏ ‎начали‏ ‎бояться ‎не‏ ‎только ‎смерти ‎от ‎зубов ‎хищника,‏ ‎но ‎и‏ ‎потери‏ ‎статуса ‎в ‎группе,‏ ‎изгнания, ‎социальной‏ ‎изоляции. ‎В ‎племени ‎быть‏ ‎отвергнутым‏ ‎означало ‎почти‏ ‎верную ‎гибель‏ ‎— ‎страх ‎перед ‎общественным ‎порицанием‏ ‎закрепился‏ ‎на ‎глубинном‏ ‎уровне.

Затем ‎пришли‏ ‎религиозные ‎страхи. ‎Боги ‎и ‎духи‏ ‎стали‏ ‎олицетворением‏ ‎сверхъестественных ‎сил,‏ ‎управлять ‎которыми‏ ‎мог ‎лишь‏ ‎избранный‏ ‎круг ‎людей‏ ‎— ‎жрецы ‎и ‎шаманы. ‎Вера‏ ‎в ‎загробное‏ ‎наказание,‏ ‎страх ‎перед ‎карой‏ ‎богов ‎стали‏ ‎мощными ‎инструментами ‎социальной ‎регуляции.‏ ‎Если‏ ‎страх ‎перед‏ ‎природой ‎можно‏ ‎было ‎победить ‎огнём ‎и ‎оружием,‏ ‎то‏ ‎страх ‎перед‏ ‎высшими ‎силами‏ ‎требовал ‎покорности ‎и ‎соблюдения ‎правил.

Социальные‏ ‎страхи‏ ‎закрепились‏ ‎ещё ‎сильнее‏ ‎с ‎появлением‏ ‎государств. ‎Страх‏ ‎перед‏ ‎наказанием ‎—‏ ‎будь ‎то ‎тюрьма, ‎казнь ‎или‏ ‎изгнание ‎—‏ ‎стал‏ ‎важнейшим ‎элементом ‎контроля.‏ ‎Законы, ‎табу,‏ ‎традиции ‎— ‎всё ‎это‏ ‎строилось‏ ‎вокруг ‎страха.‏ ‎Люди ‎уже‏ ‎не ‎боялись ‎хищников, ‎но ‎их‏ ‎тревожила‏ ‎возможность ‎быть‏ ‎пойманными ‎за‏ ‎нарушение ‎норм, ‎быть ‎осуждёнными ‎обществом‏ ‎и‏ ‎властью.

В‏ ‎Средние ‎века‏ ‎страх ‎стал‏ ‎системообразующим ‎элементом‏ ‎цивилизации.‏ ‎Церковь ‎использовала‏ ‎страх ‎ада, ‎монархи ‎— ‎страх‏ ‎наказания ‎за‏ ‎бунт,‏ ‎общество ‎— ‎страх‏ ‎быть ‎отвергнутым.‏ ‎Страх ‎стал ‎универсальным ‎инструментом‏ ‎управления:‏ ‎он ‎заставлял‏ ‎людей ‎соблюдать‏ ‎нормы, ‎держаться ‎в ‎рамках, ‎подчиняться‏ ‎власти.

Промышленная‏ ‎революция ‎добавила‏ ‎новые ‎формы:‏ ‎страх ‎бедности, ‎страх ‎потери ‎работы,‏ ‎страх‏ ‎нищеты.‏ ‎Если ‎раньше‏ ‎опасность ‎исходила‏ ‎от ‎природы‏ ‎и‏ ‎богов, ‎теперь‏ ‎она ‎шла ‎из ‎экономики. ‎Человек‏ ‎оказался ‎заложником‏ ‎системы,‏ ‎в ‎которой ‎выживание‏ ‎зависело ‎не‏ ‎только ‎от ‎силы ‎и‏ ‎хитрости,‏ ‎но ‎и‏ ‎от ‎способности‏ ‎соответствовать ‎требованиям ‎рынка.

Несмотря ‎на ‎все‏ ‎изменения,‏ ‎страх ‎по-прежнему‏ ‎был ‎связан‏ ‎с ‎материальным ‎миром. ‎Всё ‎изменилось‏ ‎с‏ ‎приходом‏ ‎цифровой ‎эпохи.

Информационная‏ ‎революция

С ‎появлением‏ ‎интернета ‎и‏ ‎цифровых‏ ‎технологий ‎страх‏ ‎начал ‎перемещаться ‎в ‎новое ‎измерение‏ ‎— ‎в‏ ‎виртуальное‏ ‎пространство. ‎Мы ‎больше‏ ‎не ‎боимся‏ ‎быть ‎съеденными ‎тигром, ‎но‏ ‎боимся,‏ ‎что ‎нас‏ ‎не ‎лайкнут‏ ‎в ‎соцсетях. ‎Не ‎боимся ‎гнева‏ ‎богов,‏ ‎но ‎панически‏ ‎проверяем ‎уведомления,‏ ‎боимся ‎быть ‎забытыми ‎и ‎«ненужными».

Современный‏ ‎страх‏ ‎—‏ ‎это ‎страх‏ ‎перед ‎информацией‏ ‎и ‎её‏ ‎последствиями. Теперь‏ ‎угроза ‎исходит‏ ‎не ‎от ‎природы, ‎а ‎от‏ ‎алгоритмов. ‎Не‏ ‎от‏ ‎диктатора, ‎а ‎от‏ ‎цифрового ‎сообщества.

Алгоритмы‏ ‎соцсетей ‎формируют ‎образ ‎идеальной‏ ‎жизни,‏ ‎с ‎которым‏ ‎человек ‎невольно‏ ‎сравнивает ‎себя. ‎Если ‎реальная ‎жизнь‏ ‎не‏ ‎совпадает ‎с‏ ‎виртуальным ‎стандартом,‏ ‎возникает ‎тревога. ‎Поток ‎новостей, ‎событий‏ ‎и‏ ‎обновлений‏ ‎создаёт ‎ощущение,‏ ‎что ‎в‏ ‎любой ‎момент‏ ‎где-то‏ ‎происходит ‎что-то‏ ‎важное, ‎а ‎мы ‎это ‎пропускаем.‏ ‎Нас ‎анализируют,‏ ‎предсказывают‏ ‎наши ‎желания, ‎манипулируют‏ ‎психикой. ‎Люди‏ ‎боятся, ‎что ‎их ‎действия‏ ‎определяются‏ ‎не ‎их‏ ‎собственной ‎волей,‏ ‎а ‎механизмами, ‎которые ‎они ‎даже‏ ‎не‏ ‎видят.

Но ‎самое‏ ‎главное ‎—‏ ‎теперь ‎страх ‎перестал ‎быть ‎индивидуальным.‏ ‎В‏ ‎эпоху‏ ‎интернета ‎он‏ ‎стал ‎массовым.‏ ‎Если ‎раньше‏ ‎тревога‏ ‎возникала ‎в‏ ‎ответ ‎на ‎личную ‎угрозу, ‎теперь‏ ‎она ‎формируется‏ ‎на‏ ‎уровне ‎глобальных ‎потоков‏ ‎информации.

Вирусы, ‎войны,‏ ‎экономические ‎кризисы, ‎экологические ‎катастрофы‏ ‎—‏ ‎всё ‎это‏ ‎всегда ‎существовало.‏ ‎Но ‎цифровая ‎среда ‎сделала ‎страх‏ ‎перманентным,‏ ‎потому ‎что‏ ‎информация ‎о‏ ‎любой ‎катастрофе ‎теперь ‎доступна ‎мгновенно‏ ‎и‏ ‎в‏ ‎огромных ‎объёмах.

Медиа‏ ‎и ‎соцсети‏ ‎превратили ‎страх‏ ‎в‏ ‎товар. ‎Новостные‏ ‎заголовки ‎намеренно ‎запугивают, ‎чтобы ‎привлечь‏ ‎внимание. ‎Маркетинг‏ ‎использует‏ ‎страх, ‎чтобы ‎продавать‏ ‎решения. ‎Политики‏ ‎манипулируют ‎страхами, ‎чтобы ‎управлять‏ ‎обществом.

Страх‏ ‎как ‎инструмент‏ ‎управления

История ‎страха‏ ‎— ‎это ‎история ‎его ‎трансформации.‏ ‎Он‏ ‎был ‎биологическим‏ ‎механизмом, ‎затем‏ ‎стал ‎социальным ‎регулятором, ‎позже ‎превратился‏ ‎в‏ ‎инструмент‏ ‎власти. ‎Сегодня‏ ‎он ‎почти‏ ‎незаметен, ‎перманентный‏ ‎спутник‏ ‎стресса.

Итак, ‎если‏ ‎страх ‎— ‎инструмент ‎власти, ‎то‏ ‎власти ‎чьей?‏ ‎Нашей?‏ ‎Алгоритмов? ‎Корпораций? ‎Государств?‏ ‎Или ‎страх‏ ‎уже ‎стал ‎автономным ‎процессом,‏ ‎которым‏ ‎невозможно ‎управлять?

Об‏ ‎этом ‎поговорим‏ ‎далее.

Новые ‎формы ‎тревоги ‎в ‎цифровом‏ ‎мире

Сегодня‏ ‎мы ‎боимся‏ ‎не ‎только‏ ‎катастроф ‎и ‎болезней, ‎но ‎и‏ ‎упущенных‏ ‎возможностей,‏ ‎слежки, ‎манипуляций‏ ‎и ‎публичного‏ ‎осуждения. ‎Эти‏ ‎страхи‏ ‎не ‎возникают‏ ‎мгновенно, ‎а ‎формируются ‎постепенно, ‎незаметно‏ ‎проникая ‎в‏ ‎сознание‏ ‎через ‎экраны ‎наших‏ ‎устройств.

Цифровые ‎страхи‏ ‎носят ‎абстрактный ‎характер. ‎Они‏ ‎не‏ ‎имеют ‎чёткого‏ ‎источника, ‎а‏ ‎потому ‎их ‎сложнее ‎распознать ‎и‏ ‎преодолеть.‏ ‎Страх ‎упущенных‏ ‎возможностей, ‎страх‏ ‎контроля ‎алгоритмом, ‎страх ‎слежки ‎—‏ ‎все‏ ‎они‏ ‎неочевидны, ‎но‏ ‎постоянны. ‎Всё‏ ‎это ‎делает‏ ‎цифровую‏ ‎тревожность ‎более‏ ‎коварной: ‎она ‎не ‎кричит, ‎как‏ ‎прямая ‎угроза‏ ‎жизни,‏ ‎а ‎шепчет, ‎создавая‏ ‎перманентное ‎ощущение‏ ‎беспокойства.

Страх ‎упущенных ‎возможностей

FOMO ‎(Fear‏ ‎of‏ ‎Missing ‎Out)‏ ‎— ‎один‏ ‎из ‎самых ‎распространённых ‎цифровых ‎страхов.‏ ‎В‏ ‎эпоху ‎социальных‏ ‎сетей ‎люди‏ ‎постоянно ‎сравнивают ‎себя ‎с ‎другими.‏ ‎Вот‏ ‎кто-то‏ ‎отдыхает ‎на‏ ‎Бали, ‎вот‏ ‎кто-то ‎получает‏ ‎новую‏ ‎должность, ‎вот‏ ‎кто-то ‎женится. ‎Создаётся ‎иллюзия, что ‎жизнь‏ ‎проходит ‎мимо,‏ ‎что‏ ‎другие ‎живут ‎лучше,‏ ‎достигают ‎большего,‏ ‎наслаждаются ‎яркими ‎моментами, ‎в‏ ‎то‏ ‎время ‎как‏ ‎ты ‎остаёшься‏ ‎на ‎обочине.

Этот ‎страх ‎активно ‎подогревается‏ ‎алгоритмами‏ ‎соцсетей, ‎которые‏ ‎показывают ‎нам‏ ‎самые ‎яркие, ‎успешные, ‎насыщенные ‎моменты‏ ‎чужой‏ ‎жизни.‏ ‎При ‎этом‏ ‎никто ‎не‏ ‎выкладывает ‎скучные‏ ‎будни,‏ ‎неудачи, ‎сомнения‏ ‎(а ‎если ‎и ‎выкладывают, ‎то‏ ‎алгоритм ‎вам‏ ‎не‏ ‎посоветует: ‎это ‎же‏ ‎фу, ‎скучно!). Мы‏ ‎видим ‎только ‎вершины ‎айсбергов,‏ ‎не‏ ‎подозревая ‎о‏ ‎том, ‎сколько‏ ‎усилий ‎или ‎даже ‎страданий ‎стоит‏ ‎за‏ ‎этими ‎кадрами.

FOMO‏ ‎формирует ‎тревожное‏ ‎поведение: ‎бесконечный ‎скроллинг ‎новостных ‎лент‏ ‎в‏ ‎поисках‏ ‎«чего-то ‎важного»,‏ ‎стремление ‎всё‏ ‎время ‎быть‏ ‎онлайн,‏ ‎чтобы ‎не‏ ‎пропустить ‎события, ‎тренды, ‎мемы. ‎Постоянное‏ ‎чувство ‎неудовлетворённости,‏ ‎даже‏ ‎если ‎жизнь ‎объективно‏ ‎хороша. ‎Ну‏ ‎и ‎конечно ‎же, ‎ощущение‏ ‎давления,‏ ‎что ‎надо‏ ‎срочно ‎чего-то‏ ‎добиваться, ‎потому ‎что ‎«все ‎уже‏ ‎там,‏ ‎а ‎я‏ ‎ещё ‎нет».

Проблема‏ ‎FOMO ‎в ‎том, ‎что ‎этот‏ ‎страх‏ ‎создаёт‏ ‎иллюзию ‎нехватки‏ ‎времени. ‎Человек‏ ‎чувствует, ‎что‏ ‎ему‏ ‎нужно ‎действовать‏ ‎быстрее, ‎иначе ‎он ‎опоздает. ‎Но‏ ‎опоздает ‎куда?‏ ‎Нет‏ ‎чёткого ‎ответа. ‎Всё‏ ‎размыто, ‎и‏ ‎тревога ‎остаётся.

Цифровая ‎паранойя

С ‎появлением‏ ‎интернета‏ ‎люди ‎стали‏ ‎жить ‎в‏ ‎мире ‎тотальной ‎прозрачности. ‎Каждый ‎шаг‏ ‎фиксируется‏ ‎— ‎поисковые‏ ‎запросы, ‎местоположение,‏ ‎лайки, ‎комментарии. ‎Мы ‎оставляем ‎цифровой‏ ‎след,‏ ‎даже‏ ‎не ‎осознавая‏ ‎этого. ‎И‏ ‎этот ‎след‏ ‎может‏ ‎быть ‎использован‏ ‎против ‎нас.

Камеры ‎на ‎улицах, ‎умные‏ ‎колонки, ‎GPS-трекинг‏ ‎—‏ ‎всё ‎это ‎создаёт‏ ‎ощущение, ‎что‏ ‎за ‎нами ‎наблюдают. ‎И‏ ‎если‏ ‎раньше ‎слежка‏ ‎была ‎уделом‏ ‎спецслужб, ‎то ‎теперь ‎это ‎бизнес-модель‏ ‎компаний,‏ ‎торгующих ‎данными.‏ ‎Люди ‎боятся,‏ ‎что ‎их ‎переписки ‎могут ‎быть‏ ‎взломаны,‏ ‎фотографии‏ ‎украдены, ‎личная‏ ‎информация ‎слита‏ ‎в ‎интернет.‏ ‎Ведь,‏ ‎чем ‎больше‏ ‎цифровых ‎сервисов ‎мы ‎используем, ‎тем‏ ‎больше ‎рисков.‏ ‎Также,‏ ‎искусственный ‎интеллект ‎уже‏ ‎научился ‎подделывать‏ ‎голоса ‎и ‎изображения. ‎Deepfake-технологии‏ ‎могут‏ ‎создать ‎видео‏ ‎с ‎вашим‏ ‎лицом, ‎которого ‎вы ‎никогда ‎не‏ ‎снимали.‏ ‎Потеря ‎контроля‏ ‎над ‎собственным‏ ‎цифровым ‎образом ‎— ‎ещё ‎один‏ ‎новый‏ ‎вид‏ ‎тревоги.

Так ‎цифровая‏ ‎паранойя ‎формирует‏ ‎тревожное ‎поведение:‏ ‎люди‏ ‎отказываются ‎от‏ ‎камер ‎и ‎микрофонов, ‎клеят ‎скотчем‏ ‎веб-камеры ‎ноутбуков;‏ ‎используют‏ ‎VPN, ‎шифруют ‎переписки,‏ ‎избегают ‎социальных‏ ‎сетей; ‎боятся, ‎что ‎любой‏ ‎их‏ ‎поступок ‎в‏ ‎интернете ‎будет‏ ‎использован ‎против ‎них ‎в ‎будущем.

Этот‏ ‎страх‏ ‎логичен: ‎примеры‏ ‎утечек ‎данных,‏ ‎слежки, ‎манипуляций ‎есть ‎на ‎каждом‏ ‎шагу.‏ ‎Но‏ ‎он ‎также‏ ‎создаёт ‎ощущение‏ ‎беспомощности: ‎ведь‏ ‎полностью‏ ‎исчезнуть ‎из‏ ‎цифрового ‎мира ‎невозможно.

Страх ‎манипуляций

Алгоритмы ‎давно‏ ‎управляют ‎нашим‏ ‎информационным‏ ‎потоком. ‎Мы ‎думаем,‏ ‎что ‎сами‏ ‎выбираем, ‎что ‎читать, ‎что‏ ‎смотреть,‏ ‎что ‎покупать.‏ ‎На ‎деле‏ ‎контент ‎подбирается ‎так, ‎чтобы ‎максимально‏ ‎долго‏ ‎удерживать ‎нас‏ ‎на ‎платформе.

Многие‏ ‎замечали, ‎что ‎после ‎разговора ‎о‏ ‎каком-то‏ ‎товаре‏ ‎он ‎тут‏ ‎же ‎появляется‏ ‎в ‎рекламе.‏ ‎Совпадение?‏ ‎Скорее, ‎результат‏ ‎анализа ‎данных. ‎Мы ‎боимся, ‎что‏ ‎нас ‎изучили‏ ‎лучше,‏ ‎чем ‎мы ‎сами‏ ‎себя ‎знаем.

Алгоритмы‏ ‎создают ‎замкнутые ‎пространства, ‎где‏ ‎человек‏ ‎видит ‎только‏ ‎то, ‎что‏ ‎соответствует ‎его ‎взглядам. ‎Это ‎создаёт‏ ‎иллюзию‏ ‎правоты ‎и‏ ‎приводит ‎к‏ ‎поляризации ‎общества.

Выборы, ‎протесты, ‎общественное ‎мнение‏ ‎—‏ ‎всё‏ ‎это ‎теперь‏ ‎формируется ‎не‏ ‎в ‎реальном‏ ‎мире,‏ ‎а ‎в‏ ‎интернете. ‎Люди ‎боятся, ‎что ‎ими‏ ‎манипулируют, ‎но‏ ‎не‏ ‎знают, ‎как ‎этому‏ ‎противостоять.

Человек ‎начинает‏ ‎сомневаться ‎в ‎том, ‎что‏ ‎его‏ ‎решения ‎действительно‏ ‎его ‎собственные.‏ ‎Затем ‎развивается ‎недоверие ‎ко ‎всей‏ ‎информации‏ ‎в ‎интернете.‏ ‎Усиливается ‎тревога:‏ ‎«А ‎вдруг ‎меня ‎снова ‎обманывают?».

Жизнь‏ ‎в‏ ‎тревоге

Все‏ ‎эти ‎страхи‏ ‎— ‎FOMO,‏ ‎цифровая ‎паранойя,‏ ‎алгоритмический‏ ‎контроль, ‎—‏ ‎имеют ‎одну ‎общую ‎черту: ‎они‏ ‎делают ‎человека‏ ‎управляемым. Чем‏ ‎больше ‎страха, ‎тем‏ ‎легче ‎направлять‏ ‎поведение, ‎контролировать ‎мысли, ‎продавать‏ ‎товары,‏ ‎влиять ‎на‏ ‎решения.

Что ‎будет‏ ‎дальше? ‎Если ‎страхи ‎цифровой ‎эпохи‏ ‎уже‏ ‎стали ‎нормой,‏ ‎значит ‎ли‏ ‎это, ‎что ‎мы ‎обречены ‎жить‏ ‎в‏ ‎тревоге?‏ ‎Или ‎можно‏ ‎научиться ‎иначе‏ ‎относиться ‎к‏ ‎этим‏ ‎страхам ‎—‏ ‎не ‎как ‎к ‎угрозе, ‎а‏ ‎как ‎к‏ ‎сигналу,‏ ‎что ‎пора ‎переосмыслить‏ ‎свою ‎цифровую‏ ‎жизнь?

В ‎следующей ‎главе ‎разберём,‏ ‎какие‏ ‎механизмы ‎позволяют‏ ‎управлять ‎цифровым‏ ‎страхом ‎и ‎как ‎можно ‎вырваться‏ ‎из‏ ‎ловко ‎расставленных‏ ‎ловушек.

Механизмы ‎управления‏ ‎страхом

Цифровой ‎страх ‎— ‎не ‎хаотичное‏ ‎явление,‏ ‎а‏ ‎многослойная ‎система,‏ ‎в ‎которой‏ ‎разные ‎структуры‏ ‎—‏ ‎от ‎социальных‏ ‎сетей ‎до ‎государств ‎— ‎научились‏ ‎использовать ‎тревожность‏ ‎как‏ ‎инструмент ‎контроля. ‎Человек‏ ‎живёт ‎в‏ ‎среде, ‎где ‎страхи ‎поддерживаются,‏ ‎усиливаются‏ ‎и ‎трансформируются‏ ‎так, ‎чтобы‏ ‎направлять ‎его ‎поведение.

Кто ‎стоит ‎за‏ ‎этим‏ ‎процессом? ‎Можно‏ ‎ли ‎говорить‏ ‎о ‎намеренном ‎управлении ‎страхами, ‎или‏ ‎это‏ ‎лишь‏ ‎побочный ‎эффект‏ ‎развития ‎технологий?‏ ‎Какие ‎механизмы‏ ‎поддерживают‏ ‎тревожность ‎в‏ ‎цифровую ‎эпоху, ‎и ‎возможно ‎ли‏ ‎выйти ‎из‏ ‎этого‏ ‎замкнутого ‎круга?

Алгоритмы ‎страха

Если‏ ‎вы ‎всё‏ ‎ещё ‎читаете ‎этот ‎текст,‏ ‎предлагаю‏ ‎запомнить ‎следующее‏ ‎предложение. Медиа ‎работают‏ ‎по ‎одной ‎простой ‎модели: ‎чем‏ ‎больше‏ ‎человек ‎испытывает‏ ‎эмоций, ‎тем‏ ‎дольше ‎он ‎остаётся ‎на ‎платформе. А‏ ‎страх‏ ‎—‏ ‎одна ‎из‏ ‎самых ‎сильных‏ ‎эмоций, ‎способная‏ ‎надолго‏ ‎приковать ‎внимание.

Исследования‏ ‎показывают, ‎что ‎тревожные ‎новости ‎распространяются‏ ‎быстрее, ‎чем‏ ‎позитивные.‏ ‎Скандалы, ‎угрозы, ‎катастрофы‏ ‎собирают ‎больше‏ ‎просмотров, ‎комментариев, ‎реакций. ‎СМИ‏ ‎подстраивают‏ ‎заголовки ‎так,‏ ‎чтобы ‎усилить‏ ‎страх ‎и ‎вызвать ‎максимальное ‎вовлечение.

Лента‏ ‎новостей‏ ‎устроена ‎так,‏ ‎чтобы ‎человек‏ ‎постоянно ‎натыкался ‎на ‎волнующий ‎контент.‏ ‎Чем‏ ‎дольше‏ ‎он ‎листает,‏ ‎тем ‎больше‏ ‎накапливается ‎тревога,‏ ‎тем‏ ‎сложнее ‎оторваться.‏ ‎Фразы ‎вроде ‎«невероятная ‎угроза», «шокирующие ‎последствия», «эксперты‏ ‎предупреждают» запускают ‎реакцию‏ ‎страха‏ ‎и ‎побуждают ‎к‏ ‎немедленному ‎клику.‏ ‎Создаётся ‎иллюзия, ‎что ‎мир‏ ‎рушится,‏ ‎что ‎всё‏ ‎под ‎угрозой,‏ ‎что ‎опасность ‎повсюду. ‎В ‎результате‏ ‎человек‏ ‎ощущает ‎бессилие‏ ‎и ‎остаётся‏ ‎в ‎тревожном ‎ожидании ‎новых ‎новостей.

Соцсети‏ ‎используют‏ ‎похожие‏ ‎механизмы. ‎Они‏ ‎анализируют, ‎какие‏ ‎посты ‎вызывают‏ ‎больше‏ ‎всего ‎вовлечённости,‏ ‎и ‎продвигают ‎именно ‎их. ‎Чем‏ ‎больше ‎негатива,‏ ‎тем‏ ‎выше ‎охват. ‎Алгоритмы‏ ‎словно ‎подсказывают:‏ ‎хочешь ‎быть ‎замеченным ‎—‏ ‎пиши‏ ‎о ‎страхе,‏ ‎о ‎кризисах,‏ ‎о ‎проблемах.

Таким ‎образом, ‎мы ‎живём‏ ‎в‏ ‎среде, ‎где‏ ‎страх ‎стал‏ ‎неотъемлемой ‎частью ‎информационного ‎обмена. ‎Это‏ ‎не‏ ‎заговор,‏ ‎а ‎просто‏ ‎работа ‎системы,‏ ‎в ‎которой‏ ‎тревожность‏ ‎приносит ‎деньги.

Психология‏ ‎тревожного ‎потребителя

Человек ‎в ‎состоянии ‎тревоги‏ ‎— ‎идеальный‏ ‎объект‏ ‎для ‎манипуляций. ‎Когда‏ ‎мы ‎боимся,‏ ‎мы ‎становимся ‎предсказуемыми: ‎мы‏ ‎ищем‏ ‎защиты, ‎стремимся‏ ‎к ‎безопасности,‏ ‎готовы ‎платить ‎за ‎решения, ‎которые‏ ‎обещают‏ ‎избавить ‎нас‏ ‎от ‎угрозы.

Бренды‏ ‎и ‎корпорации ‎давно ‎освоили ‎этот‏ ‎механизм.‏ ‎Косметическая‏ ‎индустрия ‎эксплуатирует‏ ‎страх ‎старости:‏ ‎«Вы ‎боитесь‏ ‎морщин?‏ ‎Наш ‎крем‏ ‎решит ‎проблему». Фарма ‎использует ‎страх ‎болезней:‏ ‎«Вас ‎беспокоят‏ ‎симптомы?‏ ‎Купите ‎это ‎лекарство». Техгиганты‏ ‎играют ‎на‏ ‎страхе ‎слежки: ‎«Хотите ‎защитить‏ ‎данные?‏ ‎Платите ‎за‏ ‎дополнительную ‎безопасность».

Реклама‏ ‎не ‎продаёт ‎товары ‎— ‎она‏ ‎продаёт‏ ‎способы ‎справиться‏ ‎со ‎страхом.‏ ‎Чем ‎больше ‎тревожность, ‎тем ‎выше‏ ‎потребление.

Не‏ ‎только‏ ‎бизнес ‎использует‏ ‎этот ‎механизм.‏ ‎Политики ‎тоже‏ ‎строят‏ ‎стратегии ‎на‏ ‎страхе. ‎Страх ‎перед ‎внешними ‎врагами,‏ ‎перед ‎экономическими‏ ‎кризисами,‏ ‎перед ‎мигрантами, ‎перед‏ ‎новыми ‎технологиями‏ ‎— ‎всё ‎это ‎создаёт‏ ‎нужное‏ ‎эмоциональное ‎состояние,‏ ‎в ‎котором‏ ‎люди ‎становятся ‎восприимчивыми ‎к ‎нужным‏ ‎решениям.

И‏ ‎тут ‎возникает‏ ‎вопрос: ‎если‏ ‎страх ‎так ‎полезен ‎для ‎систем‏ ‎управления,‏ ‎есть‏ ‎ли ‎у‏ ‎человека ‎шанс‏ ‎действительно ‎от‏ ‎него‏ ‎избавиться?

Баланс

Освободиться ‎от‏ ‎страха ‎полностью ‎невозможно. ‎Это ‎базовый‏ ‎механизм ‎психики.‏ ‎Можно‏ ‎изменить ‎отношение ‎к‏ ‎нему. ‎Вместо‏ ‎того, ‎чтобы ‎позволять ‎страху‏ ‎управлять‏ ‎собой, ‎можно‏ ‎использовать ‎его‏ ‎как ‎инструмент ‎осознанности.

Вместо ‎FOMO ‎—‏ ‎осознанный‏ ‎отказ ‎от‏ ‎информационного ‎шума.‏ ‎Вместо ‎страха ‎перед ‎алгоритмами ‎—‏ ‎понимание‏ ‎принципов‏ ‎их ‎работы‏ ‎и ‎критическое‏ ‎мышление. ‎Вместо‏ ‎тревоги‏ ‎перед ‎«ненужностью»‏ ‎— ‎внутренний ‎стержень ‎и ‎уверенность‏ ‎в ‎своих‏ ‎ценностях.

Контроль‏ ‎над ‎страхом ‎начинается‏ ‎с ‎простого‏ ‎осознания: ‎страхом ‎управляют. ‎Это‏ ‎не‏ ‎случайный ‎процесс,‏ ‎не ‎хаотичная‏ ‎тревожность, ‎а ‎система, ‎которая ‎существует‏ ‎потому,‏ ‎что ‎так‏ ‎выгодно ‎кому-то‏ ‎другому.

Значит, ‎главный ‎инструмент ‎защиты ‎—‏ ‎это‏ ‎осознанность.‏ ‎Чем ‎больше‏ ‎человек ‎понимает,‏ ‎как ‎работает‏ ‎механизм‏ ‎страха, ‎тем‏ ‎меньше ‎он ‎на ‎него ‎поддаётся.

Для‏ ‎этого ‎предстоит‏ ‎изменить‏ ‎привычки.

Перестать ‎бесконтрольно ‎поглощать‏ ‎тревожные ‎новости.‏ ‎Выбирать, ‎что ‎читать ‎и‏ ‎кого‏ ‎слушать. ‎Ставить‏ ‎под ‎сомнение‏ ‎любую ‎информацию, ‎вызывающую ‎резкую ‎эмоциональную‏ ‎реакцию. Осознавать,‏ ‎какие ‎страхи‏ ‎навязаны, ‎а‏ ‎какие ‎действительно ‎имеют ‎значение.

Страх ‎не‏ ‎должен‏ ‎быть‏ ‎хозяином. ‎Он‏ ‎может ‎быть‏ ‎инструментом, ‎который‏ ‎показывает,‏ ‎где ‎стоит‏ ‎задуматься, ‎при ‎этом ‎не ‎диктуя,‏ ‎что ‎делать.

Освободиться‏ ‎от‏ ‎цифрового ‎страха

Полностью ‎избавиться‏ ‎от ‎страха‏ ‎невозможно ‎— ‎и ‎не‏ ‎нужно.‏ ‎Он ‎играет‏ ‎важную ‎роль‏ ‎в ‎жизни ‎человека. ‎Но ‎есть‏ ‎разница‏ ‎между ‎страхом,‏ ‎который ‎помогает‏ ‎адаптироваться, ‎и ‎страхом, ‎который ‎делает‏ ‎нас‏ ‎пешками‏ ‎в ‎чужой‏ ‎игре.

В ‎цифровую‏ ‎эпоху ‎страх‏ ‎стал‏ ‎товаром. ‎Им‏ ‎торгуют ‎медиа, ‎бренды, ‎политики. ‎Если‏ ‎мы ‎понимаем‏ ‎это,‏ ‎у ‎нас ‎есть‏ ‎шанс ‎выйти‏ ‎из ‎замкнутого ‎круга ‎тревожности.‏ ‎Цифровой‏ ‎страх ‎работает‏ ‎только ‎тогда,‏ ‎когда ‎мы ‎его ‎не ‎осознаём.‏ ‎Как‏ ‎только ‎мы‏ ‎видим ‎механизмы‏ ‎его ‎формирования, ‎он ‎теряет ‎свою‏ ‎силу.

Важно‏ ‎научиться‏ ‎с ‎ним‏ ‎справляться. ‎В‏ ‎следующей ‎главе‏ ‎разберём,‏ ‎что ‎помогает‏ ‎преодолеть ‎тревожность ‎и ‎вернуть ‎контроль‏ ‎над ‎своим‏ ‎эмоциональным‏ ‎состоянием.

Стратегии ‎преодоления

Если ‎цифровая‏ ‎среда ‎навязывает‏ ‎страхи, ‎значит ‎ли ‎это,‏ ‎что‏ ‎мы ‎не‏ ‎можем ‎от‏ ‎них ‎освободиться? ‎Нет. ‎Как ‎и‏ ‎в‏ ‎любом ‎другом‏ ‎аспекте ‎жизни,‏ ‎осознанность ‎даёт ‎контроль. ‎Человек ‎не‏ ‎может‏ ‎полностью‏ ‎избавиться ‎от‏ ‎страха. ‎Он‏ ‎может ‎изменить‏ ‎отношение‏ ‎к ‎нему‏ ‎и ‎научиться ‎управлять ‎своим ‎вниманием.

Когнитивная‏ ‎гигиена

Первый ‎шаг‏ ‎к‏ ‎снижению ‎уровня ‎цифрового‏ ‎страха ‎—‏ ‎понимание, ‎как ‎формируется ‎тревожность.

Современный‏ ‎человек‏ ‎потребляет ‎информацию‏ ‎в ‎колоссальных‏ ‎объёмах. ‎По ‎данным ‎исследований, ‎средний‏ ‎пользователь‏ ‎смартфона ‎проверяет‏ ‎экран ‎около‏ ‎150 ‎раз ‎в ‎день, ‎а‏ ‎время,‏ ‎проведённое‏ ‎в ‎соцсетях,‏ ‎достигает ‎2-3‏ ‎часов ‎в‏ ‎сутки.‏ ‎При ‎этом‏ ‎вопрос ‎не ‎только ‎в ‎количестве‏ ‎информации, ‎но‏ ‎и‏ ‎в ‎её ‎качестве.

Новости,‏ ‎ленты ‎соцсетей,‏ ‎обсуждения ‎в ‎мессенджерах ‎—‏ ‎всё‏ ‎это ‎формирует‏ ‎фоновый ‎шум,‏ ‎в ‎котором ‎постоянно ‎присутствует ‎элемент‏ ‎тревоги.‏ ‎Проблема ‎в‏ ‎том, ‎что‏ ‎наш ‎мозг ‎эволюционно ‎не ‎приспособлен‏ ‎к‏ ‎обработке‏ ‎таких ‎объёмов‏ ‎информации. ‎Мы‏ ‎воспринимаем ‎любые‏ ‎угрозы‏ ‎— ‎реальные‏ ‎или ‎нет ‎— ‎как ‎что-то,‏ ‎требующее ‎немедленного‏ ‎внимания.

Чтобы‏ ‎ограничить ‎влияние ‎этого‏ ‎шума, ‎можно‏ ‎ввести ‎когнитивную ‎гигиену — осознанный ‎подход‏ ‎к‏ ‎потреблению ‎информации.

Привычки‏ ‎для ‎формирования‏ ‎когнитивной ‎гигиены:

  1. Ограничение ‎информационного ‎потока. ‎Минимизация‏ ‎новостей,‏ ‎особенно ‎в‏ ‎утренние ‎и‏ ‎вечерние ‎часы.
  2. Фильтрация ‎источников. ‎Чтение ‎проверенных‏ ‎каналов,‏ ‎отказ‏ ‎от ‎«кликбейтных»‏ ‎заголовков.
  3. Дни ‎без‏ ‎интернета. ‎Периоды‏ ‎отказа‏ ‎от ‎соцсетей,‏ ‎например, ‎выходные ‎без ‎смартфона.
  4. Осознанное ‎потребление‏ ‎контента. ‎Задавайте‏ ‎себе‏ ‎вопрос: ‎«Эта ‎информация‏ ‎действительно ‎важна‏ ‎для ‎меня?».

Речь ‎не ‎про‏ ‎отказ‏ ‎от ‎информации.‏ ‎Скорее ‎про‏ ‎способность ‎отделить ‎важное ‎от ‎искусственно‏ ‎раздуваемого.

Цифровой‏ ‎аскетизм

Если ‎когнитивная‏ ‎гигиена ‎—‏ ‎это ‎фильтрация ‎информации, ‎то ‎цифровой‏ ‎аскетизм‏ ‎—‏ ‎выбор ‎минимализма‏ ‎в ‎интернете.

Тех.‏ ‎компании ‎делают‏ ‎всё,‏ ‎чтобы ‎человек‏ ‎проводил ‎в ‎интернете ‎как ‎можно‏ ‎больше ‎времени.‏ ‎Социальные‏ ‎сети, ‎видеоплатформы, ‎новостные‏ ‎сайты ‎заточены‏ ‎на ‎удержание ‎внимания. ‎А‏ ‎если‏ ‎сознательно ‎отказаться‏ ‎от ‎этой‏ ‎игры?

  1. Минимум ‎соцсетей. ‎Оставить ‎одну ‎платформу,‏ ‎которая‏ ‎действительно ‎полезна.
  2. Отключение‏ ‎уведомлений. ‎Снижает‏ ‎уровень ‎тревожности ‎и ‎помогает ‎сосредоточиться‏ ‎на‏ ‎реальной‏ ‎жизни.
  3. Ограничение ‎персонализации‏ ‎и ‎алгоритмов.‏ ‎Использование ‎поисковиков‏ ‎без‏ ‎слежки ‎(DuckDuckGo‏ ‎вместо ‎Google), ‎VPN, ‎режимов ‎«инкогнито».

Опять‏ ‎же, ‎речь‏ ‎не‏ ‎про ‎отказ ‎от‏ ‎технологий ‎совсем,‏ ‎а ‎про ‎отказ ‎от‏ ‎их‏ ‎навязчивого ‎присутствия‏ ‎в ‎жизни.‏ ‎Человек ‎может ‎оставаться ‎в ‎цифровой‏ ‎среде,‏ ‎но ‎управлять‏ ‎ею, ‎не‏ ‎позволяя ‎управлять ‎собой.

Из ‎страха ‎в‏ ‎любопытство

Страх‏ ‎—‏ ‎биологический ‎механизм,‏ ‎его ‎нельзя‏ ‎просто ‎выключить.‏ ‎Но‏ ‎можно ‎изменить‏ ‎его ‎восприятие. ‎Вместо ‎того, ‎чтобы‏ ‎позволять ‎страху‏ ‎парализовать,‏ ‎можно ‎использовать ‎его‏ ‎как ‎сигнал‏ ‎для ‎исследования.

Допустим, ‎вы ‎боитесь,‏ ‎что‏ ‎алгоритмы ‎соцсетей‏ ‎вами ‎манипулируют.‏ ‎Вместо ‎того, ‎чтобы ‎испытывать ‎тревогу‏ ‎и‏ ‎чувствовать ‎беспомощность,‏ ‎можно ‎изучить,‏ ‎как ‎работают ‎эти ‎алгоритмы. ‎Понять,‏ ‎по‏ ‎каким‏ ‎принципам ‎они‏ ‎устроены, ‎какие‏ ‎методы ‎используются‏ ‎для‏ ‎управления ‎вниманием.

Или,‏ ‎например, ‎вы ‎боитесь ‎слежки ‎в‏ ‎интернете. ‎Вместо‏ ‎паники,‏ ‎можно ‎начать ‎разбираться‏ ‎в ‎кибербезопасности:‏ ‎как ‎работают ‎VPN, ‎как‏ ‎защитить‏ ‎личные ‎данные,‏ ‎как ‎устроены‏ ‎современные ‎технологии ‎отслеживания.

Принцип ‎перехода ‎от‏ ‎страха‏ ‎к ‎исследованию:

  1. Фиксация‏ ‎страха ‎—‏ ‎осознание, ‎что ‎вас ‎что-то ‎тревожит.
  2. Анализ‏ ‎угрозы‏ ‎—‏ ‎насколько ‎она‏ ‎реальна? ‎Насколько‏ ‎она ‎опасна‏ ‎в‏ ‎долгосрочной ‎перспективе?
  3. Переход‏ ‎в ‎режим ‎изучения ‎— ‎получение‏ ‎знаний ‎о‏ ‎механизме,‏ ‎который ‎вызывает ‎страх.
  4. Контроль‏ ‎через ‎осознанность‏ ‎— ‎страх ‎теряет ‎власть,‏ ‎когда‏ ‎становится ‎понятным.

Мозг‏ ‎воспринимает ‎неизвестное‏ ‎как ‎угрозу. ‎Чем ‎больше ‎человек‏ ‎изучает,‏ ‎тем ‎меньше‏ ‎остаётся ‎слепых‏ ‎зон ‎для ‎страха.

Свобода?

Цифровая ‎тревожность ‎—‏ ‎это‏ ‎не‏ ‎что-то, ‎что‏ ‎можно ‎выключить‏ ‎одним ‎действием.‏ ‎Это‏ ‎система, ‎которая‏ ‎поддерживается ‎самой ‎структурой ‎общества. ‎Но‏ ‎выход ‎есть.

Можно‏ ‎ли‏ ‎полностью ‎исключить ‎страх?‏ ‎Нет. ‎Он‏ ‎встроен ‎в ‎нашу ‎природу.

Можно‏ ‎ли‏ ‎изменить ‎к‏ ‎нему ‎отношение?‏ ‎Да. ‎Можно ‎ли ‎снизить ‎его‏ ‎влияние?‏ ‎Определённо.

Цифровой ‎страх‏ ‎силён ‎там,‏ ‎где ‎он ‎неосознан. ‎Как ‎только‏ ‎человек‏ ‎начинает‏ ‎видеть ‎механизмы‏ ‎его ‎формирования,‏ ‎он ‎получает‏ ‎контроль.‏ ‎Как ‎только‏ ‎он ‎перестаёт ‎бесконтрольно ‎потреблять ‎информацию,‏ ‎он ‎выходит‏ ‎из‏ ‎ловушки.

Следующий ‎шаг ‎—‏ ‎посмотреть, ‎каким‏ ‎будет ‎будущее ‎в ‎цифровую‏ ‎эпоху.‏ ‎Какие ‎новые‏ ‎страхи ‎ждут‏ ‎нас? ‎Какие ‎вызовы ‎создадут ‎технологии?‏ ‎Об‏ ‎этом ‎говорим‏ ‎в ‎заключительной‏ ‎главе.

Выводы

Итак, ‎цифровая ‎эпоха ‎не ‎устранила‏ ‎страх‏ ‎—‏ ‎она ‎его‏ ‎изменила. ‎Если‏ ‎раньше ‎страх‏ ‎был‏ ‎реакцией ‎на‏ ‎физическую ‎угрозу, ‎то ‎теперь ‎он‏ ‎стал ‎вездесущим,‏ ‎невидимым‏ ‎и ‎зачастую ‎абстрактным.‏ ‎Мы ‎боимся‏ ‎не ‎столько ‎реальных ‎опасностей,‏ ‎сколько‏ ‎информационных ‎манипуляций,‏ ‎социальных ‎санкций,‏ ‎утраты ‎контроля ‎над ‎собственной ‎жизнью.

Можно‏ ‎ли‏ ‎изменить ‎сам‏ ‎принцип ‎взаимодействия‏ ‎со ‎страхом? ‎Может ‎ли ‎он‏ ‎стать‏ ‎не‏ ‎врагом, ‎а‏ ‎инструментом, ‎который‏ ‎помогает ‎адаптироваться‏ ‎к‏ ‎новой ‎реальности?‏ ‎В ‎этой ‎главе ‎разберём, ‎как‏ ‎можно ‎использовать‏ ‎страх‏ ‎в ‎своих ‎интересах,‏ ‎как ‎он‏ ‎продолжит ‎эволюционировать ‎и ‎какие‏ ‎тревоги‏ ‎останутся ‎с‏ ‎нами ‎в‏ ‎будущем.

Страх ‎как ‎ресурс ‎для ‎развития

Человеческий‏ ‎мозг‏ ‎устроен ‎так,‏ ‎что ‎страх‏ ‎всегда ‎будет ‎с ‎нами. ‎Это‏ ‎не‏ ‎баг‏ ‎системы, ‎а‏ ‎её ‎фундаментальная‏ ‎особенность. ‎Но‏ ‎есть‏ ‎два ‎способа‏ ‎взаимодействия ‎со ‎страхом:

  1. Реактивный ‎страх ‎—‏ ‎когда ‎мы‏ ‎действуем‏ ‎импульсивно, ‎поддаёмся ‎тревожности,‏ ‎позволяем ‎страху‏ ‎управлять ‎нашими ‎решениями.
  2. Осознанный ‎страх‏ ‎—‏ ‎когда ‎мы‏ ‎используем ‎страх‏ ‎как ‎индикатор ‎важности, ‎как ‎инструмент‏ ‎для‏ ‎адаптации ‎и‏ ‎роста.

Страх ‎может‏ ‎быть ‎полезным. Он ‎указывает ‎на ‎то,‏ ‎где‏ ‎скрываются‏ ‎важные ‎вопросы.‏ ‎Если ‎человек‏ ‎боится ‎манипуляций,‏ ‎это‏ ‎сигнал: ‎стоит‏ ‎изучить, ‎как ‎работают ‎цифровые ‎платформы.‏ ‎Если ‎страх‏ ‎публичного‏ ‎осуждения ‎мешает ‎говорить‏ ‎открыто, ‎это‏ ‎повод ‎разобраться ‎в ‎своих‏ ‎ценностях‏ ‎и ‎границах.

Как‏ ‎превратить ‎страх‏ ‎в ‎ресурс? ‎Не ‎подавлять, ‎а‏ ‎осознавать,‏ ‎когда ‎и‏ ‎почему ‎он‏ ‎возникает. ‎Изучать ‎механизмы ‎цифрового ‎влияния.‏ ‎Использовать‏ ‎страх‏ ‎как ‎мотиватор‏ ‎(например, ‎если‏ ‎страх ‎перед‏ ‎автоматизацией‏ ‎работы ‎вызывает‏ ‎беспокойство, ‎это ‎повод ‎развивать ‎новые‏ ‎навыки). Развивать ‎критическое‏ ‎мышление‏ ‎и ‎эмоциональный ‎интеллект.

Цифровая‏ ‎эволюция ‎эмоций

Технологии‏ ‎уже ‎изменили ‎способ, ‎которым‏ ‎мы‏ ‎переживаем ‎страх.‏ ‎Мы ‎получаем‏ ‎информацию ‎о ‎кризисах ‎мгновенно, ‎даже‏ ‎если‏ ‎они ‎происходят‏ ‎за ‎тысячи‏ ‎километров. ‎Это ‎создаёт ‎иллюзию, ‎что‏ ‎мир‏ ‎стал‏ ‎более ‎опасным.‏ ‎Мы ‎переживаем‏ ‎не ‎один‏ ‎страх,‏ ‎а ‎сразу‏ ‎десятки: ‎от ‎экологии ‎до ‎репутации‏ ‎в ‎соцсетях.‏ ‎Появляется‏ ‎ощущение ‎перегруженности. ‎Если‏ ‎раньше ‎страх‏ ‎был ‎коллективным ‎(например, ‎страх‏ ‎войны),‏ ‎то ‎теперь‏ ‎он ‎носит‏ ‎ещё ‎и ‎личный ‎характер: ‎страх‏ ‎слежки‏ ‎за ‎данными,‏ ‎страх ‎недостаточной‏ ‎популярности, ‎страх ‎«цифрового ‎забвения».

Если ‎страх‏ ‎эволюционирует,‏ ‎это‏ ‎значит, ‎что‏ ‎эволюционируют ‎и‏ ‎механизмы ‎его‏ ‎преодоления.‏ ‎Современные ‎технологии‏ ‎дают ‎не ‎только ‎новые ‎страхи,‏ ‎но ‎и‏ ‎новые‏ ‎инструменты ‎работы ‎с‏ ‎ними. ‎Мы‏ ‎учимся ‎контролировать ‎своё ‎цифровое‏ ‎присутствие,‏ ‎фильтровать ‎информацию,‏ ‎осознанно ‎управлять‏ ‎своим ‎вниманием.

Это ‎ключевой ‎момент: ‎технологии‏ ‎не‏ ‎только ‎создают‏ ‎проблемы, ‎но‏ ‎и ‎дают ‎решения.

Будущее ‎тревожности

Если ‎проанализировать‏ ‎эволюцию‏ ‎страха,‏ ‎можно ‎предположить,‏ ‎какие ‎формы‏ ‎тревожности ‎останутся‏ ‎с‏ ‎нами, ‎а‏ ‎какие ‎исчезнут ‎или ‎изменятся.

Люди ‎постепенно‏ ‎привыкают ‎к‏ ‎автоматизации,‏ ‎алгоритмам ‎и ‎искусственному‏ ‎интеллекту. ‎Скорее‏ ‎всего, ‎через ‎несколько ‎десятилетий‏ ‎ИИ‏ ‎станет ‎таким‏ ‎же ‎привычным,‏ ‎как ‎сегодня ‎интернет. ‎Полная ‎анонимность‏ ‎уже‏ ‎невозможна, ‎но‏ ‎общество ‎адаптируется:‏ ‎появятся ‎новые ‎нормы ‎поведения, ‎а‏ ‎также‏ ‎юридические‏ ‎и ‎технологические‏ ‎механизмы ‎защиты‏ ‎данных. ‎Когда‏ ‎люди‏ ‎лучше ‎поймут,‏ ‎как ‎работают ‎алгоритмы, ‎тревога ‎перед‏ ‎ними ‎ослабнет.

Также‏ ‎есть‏ ‎страхи, ‎которые, ‎вероятно,‏ ‎усилятся.

Слияние ‎реального‏ ‎и ‎цифрового ‎мира ‎создаст‏ ‎новые‏ ‎вопросы: ‎что‏ ‎значит ‎быть‏ ‎«настоящим»? ‎Как ‎сохранить ‎свою ‎индивидуальность‏ ‎в‏ ‎мире ‎искусственных‏ ‎интеллекта, ‎аватаров‏ ‎и ‎цифровых ‎двойников? ‎Чем ‎больше‏ ‎мы‏ ‎интегрируем‏ ‎технологии ‎в‏ ‎повседневную ‎жизнь,‏ ‎тем ‎сложнее‏ ‎представить‏ ‎существование ‎без‏ ‎них. ‎В ‎будущем ‎этот ‎страх‏ ‎может ‎стать‏ ‎фундаментальным.‏ ‎И ‎возможно, ‎самые‏ ‎сильные ‎страхи‏ ‎будущего ‎будут ‎связаны ‎не‏ ‎с‏ ‎технологиями, ‎а‏ ‎с ‎утратой‏ ‎смысла. ‎Если ‎ИИ ‎и ‎автоматизация‏ ‎заберут‏ ‎у ‎людей‏ ‎многие ‎привычные‏ ‎функции, ‎возникнет ‎вопрос: ‎«А ‎что‏ ‎дальше?»

Вывод

Цифровая‏ ‎тревожность‏ ‎— ‎не‏ ‎проблема ‎эпохи,‏ ‎а ‎естественный‏ ‎этап‏ ‎адаптации. ‎Новые‏ ‎технологии ‎всегда ‎порождают ‎новые ‎страхи.‏ ‎Когда ‎появилось‏ ‎электричество,‏ ‎люди ‎боялись, ‎что‏ ‎оно ‎всех‏ ‎убьёт. ‎Когда ‎появились ‎автомобили,‏ ‎их‏ ‎называли ‎«дьявольскими‏ ‎машинами». ‎Сейчас‏ ‎мы ‎боимся ‎алгоритмов, ‎ИИ ‎и‏ ‎цифровой‏ ‎зависимости, ‎но‏ ‎со ‎временем‏ ‎эти ‎страхи ‎тоже ‎станут ‎частью‏ ‎истории.

Самое‏ ‎главное‏ ‎— ‎страх‏ ‎не ‎должен‏ ‎быть ‎инструментом‏ ‎манипуляции. Как‏ ‎только ‎человек‏ ‎понимает, ‎что ‎его ‎страхом ‎управляют,‏ ‎он ‎получает‏ ‎возможность‏ ‎выйти ‎из ‎замкнутого‏ ‎круга.

Каким ‎будет‏ ‎будущее? ‎Зависит ‎от ‎нас.‏ ‎Если‏ ‎мы ‎научимся‏ ‎управлять ‎своими‏ ‎эмоциями, ‎осознанно ‎использовать ‎технологии ‎и‏ ‎критически‏ ‎относиться ‎к‏ ‎информации, ‎страх‏ ‎перестанет ‎быть ‎инструментом ‎контроля ‎и‏ ‎станет‏ ‎инструментом‏ ‎роста. ‎В‏ ‎конечном ‎итоге,‏ ‎цифровая ‎эпоха‏ ‎даёт‏ ‎нам ‎выбор:‏ ‎либо ‎мы ‎поддаёмся ‎страху, ‎либо‏ ‎используем ‎его‏ ‎как‏ ‎сигнал ‎к ‎осознанному‏ ‎развитию. ‎И‏ ‎этот ‎выбор ‎определяет, ‎какой‏ ‎будет‏ ‎наша ‎жизнь.


Читать: 7+ мин
logo Ходячая Энциклопедия

Катастрофа «Эмбраера» «Азербайджанских авиалиний» (События праздничной «Долгой Ночи» — 2)

Доступно подписчикам уровня
«База»
Подписаться за 150₽ в месяц

Катастрофа "Эмбраера" и демарш Алиева: Турция пытается консолидировать свои позиции на Южном Кавказе?

Читать: 5+ мин
logo Объясняю на пальцах (без цензуры)

Гибель президента Ирана. Моё мнение о причинах

Доступно подписчикам уровня
«Читать статьи без цензуры»
Подписаться за 500₽ в месяц

Давайте подумаем, каким образом иностранные спецслужбы могли бы ликвидировать вертолет Раиси?

Подарить подписку

Будет создан код, который позволит адресату получить бесплатный для него доступ на определённый уровень подписки.

Оплата за этого пользователя будет списываться с вашей карты вплоть до отмены подписки. Код может быть показан на экране или отправлен по почте вместе с инструкцией.

Будет создан код, который позволит адресату получить сумму на баланс.

Разово будет списана указанная сумма и зачислена на баланс пользователя, воспользовавшегося данным промокодом.

Добавить карту
0/2048