???Обзор ‎немецких‏ ‎медиа ‎

?(+) Frankfurter ‎Allgemeine ‎Zeitung ‎в‏ ‎экспертном ‎интервью‏ ‎с‏ ‎московским ‎социологом ‎Григорием‏ ‎Юдиным ‎«Кому‏ ‎нужен ‎мир ‎без ‎Путина?» рассказывает‏ ‎о‏ ‎мнении ‎непоживой‏ ‎столичной ‎интеллигенции‏ ‎о ‎мобилизации ‎и ‎текущей ‎политической‏ ‎обстановке‏ ‎в ‎России.‏ ‎Уровень ‎упоротости:‏ ‎умеренный ? В ‎принципе, ‎рациональное ‎зерно ‎в‏ ‎его‏ ‎словах‏ ‎есть. ‎Как‏ ‎учёный ‎учёному‏ ‎не ‎могу‏ ‎не‏ ‎отдать, ‎однако,‏ ‎должное ‎его ‎мужеству: ‎будучи ‎профессором‏ ‎Шанинки ‎и‏ ‎Вышки‏ ‎заявлять ‎подобное ‎в‏ ‎столь ‎непростое‏ ‎время ‎– ‎это ‎как‏ ‎минимум‏ ‎свидетельствует ‎о‏ ‎том, ‎что‏ ‎??на ‎месте. ‎Хотя ‎с ‎другой‏ ‎стороны‏ ‎– ‎оба‏ ‎вуза ‎всегда‏ ‎были ‎настоящими ‎рассадниками ‎либерастии.

UPD: комментарий ‎про‏ ‎мужество‏ ‎снимается.‏ ‎Давал ‎Юдин‏ ‎интервью ‎уже‏ ‎будучи ‎в‏ ‎Армении.

Основным‏ ‎методом ‎Путина‏ ‎до ‎сих ‎пор ‎была ‎демобилизация‏ ‎собственного ‎народа.‏ ‎Теперь‏ ‎он ‎делает ‎ставку‏ ‎на ‎мобилизацию.‏ ‎«Это ‎абсолютно ‎новый ‎эксперимент», - говорит‏ ‎в‏ ‎интервью ‎московский‏ ‎социолог ‎Григорий‏ ‎Юдин.

F.A.Z.: Григорий ‎Борисович, ‎застала ‎ли ‎россиян‏ ‎врасплох‏ ‎мобилизация, ‎проведённая‏ ‎по ‎приказу‏ ‎президента ‎Путина ‎в ‎прошлую ‎среду?

Г.‏ ‎Юдин: Большинство‏ ‎–‏ ‎несомненно. ‎Пока‏ ‎что ‎преобладает‏ ‎разочарование. ‎Некоторые‏ ‎начинают‏ ‎принимать ‎меры,‏ ‎пытаются ‎спрятаться. ‎Другие ‎готовятся ‎к‏ ‎тому, ‎чтобы‏ ‎сражаться.

F.A.Z.:‏ ‎Почему ‎люди ‎удивляются?

Г.‏ ‎Юдин: ‎Россия‏ ‎- ‎очень ‎деполитизированная ‎страна.‏ ‎Для‏ ‎большинства ‎людей‏ ‎политика ‎не‏ ‎существует: ‎они ‎стараются ‎держаться ‎от‏ ‎неё‏ ‎как ‎можно‏ ‎дальше, ‎не‏ ‎думают ‎о ‎политических ‎событиях, ‎абсолютно‏ ‎уверены,‏ ‎что‏ ‎то, ‎что‏ ‎происходит ‎в‏ ‎мире ‎в‏ ‎политическом‏ ‎плане, ‎не‏ ‎имеет ‎к ‎ним ‎никакого ‎отношения,‏ ‎никогда ‎их‏ ‎не‏ ‎коснётся. ‎По ‎крайней‏ ‎мере, ‎так‏ ‎было ‎долгое ‎время. ‎Мобилизация‏ ‎означает,‏ ‎что ‎политика‏ ‎начинает ‎затрагивать‏ ‎гораздо ‎более ‎широкий ‎круг ‎людей;‏ ‎не‏ ‎всех ‎сразу,‏ ‎но, ‎конечно,‏ ‎каждый ‎в ‎стране ‎знает ‎о‏ ‎мобилизации.‏ ‎Люди‏ ‎начинают ‎обдумывать‏ ‎ситуацию.

F.A.Z.: ‎Рискует‏ ‎ли ‎Путин‏ ‎теперь‏ ‎потерять ‎свой‏ ‎статус ‎«доброго ‎царя»?

Г. ‎Юдин: ‎Модель‏ ‎отношений ‎с‏ ‎императором‏ ‎меняется. ‎Ранее ‎он‏ ‎считался ‎тем,‏ ‎кто ‎заботился ‎о ‎государстве‏ ‎и‏ ‎политике, ‎позволяя‏ ‎своим ‎подданным‏ ‎заниматься ‎своими ‎делами ‎и ‎не‏ ‎требуя‏ ‎от ‎них‏ ‎никакого ‎участия.‏ ‎Это ‎создало ‎пространство ‎для ‎личного‏ ‎развития.‏ ‎Теперь‏ ‎эта ‎модель‏ ‎если ‎не‏ ‎полностью ‎разрушена,‏ ‎то‏ ‎подорвана.

F.A.Z.: ‎Что‏ ‎происходит, ‎когда ‎этот ‎принцип ‎нарушается?

Г.‏ ‎Юдин: ‎Хороший‏ ‎вопрос.‏ ‎В ‎практическом ‎плане‏ ‎речь ‎идёт‏ ‎о ‎том, ‎что ‎происходит,‏ ‎когда‏ ‎основным ‎методом‏ ‎или ‎тактикой‏ ‎управления ‎в ‎России ‎становится ‎уже‏ ‎не‏ ‎демобилизация, ‎а,‏ ‎наоборот, ‎мобилизация.‏ ‎Путин ‎никогда ‎раньше ‎не ‎делал‏ ‎этого‏ ‎в‏ ‎таких ‎масштабах‏ ‎- ‎а‏ ‎он ‎находится‏ ‎у‏ ‎власти ‎уже‏ ‎более ‎20 ‎лет. ‎Это ‎совершенно‏ ‎новая ‎ситуация,‏ ‎абсолютно‏ ‎новый ‎эксперимент. ‎Есть‏ ‎очень ‎плохой‏ ‎симптом: ‎российское ‎общество ‎очень‏ ‎атомизировано,‏ ‎горизонтальные ‎связи‏ ‎между ‎людьми‏ ‎слабы. ‎Каждый ‎полагается ‎на ‎себя‏ ‎и‏ ‎на ‎то,‏ ‎что ‎«царь»‏ ‎не ‎сделает ‎ничего ‎плохого. ‎Такая‏ ‎атомизированная‏ ‎масса‏ ‎- ‎идеальный‏ ‎строительный ‎материал‏ ‎для ‎фашистского‏ ‎общества;‏ ‎именно ‎так‏ ‎выглядела ‎Германия ‎в ‎начале ‎тридцатых‏ ‎годов. ‎С‏ ‎другой‏ ‎стороны, ‎Путин ‎никогда‏ ‎не ‎вёл‏ ‎себя ‎так, ‎как ‎сейчас:‏ ‎он‏ ‎любит ‎не‏ ‎столько ‎мобилизацию,‏ ‎сколько ‎полицейские ‎методы ‎руководства, ‎когда‏ ‎он‏ ‎всё ‎контролирует‏ ‎и ‎никто‏ ‎ничего ‎не ‎делает ‎без ‎его‏ ‎одобрения.‏ ‎Путин‏ ‎очень ‎далёк‏ ‎от ‎народа,‏ ‎боится ‎его,‏ ‎любых‏ ‎коллективных ‎действий‏ ‎и ‎инициативы ‎снизу. ‎Если ‎он‏ ‎сейчас ‎попытается‏ ‎стать‏ ‎мобилизующим ‎лидером, ‎это‏ ‎может ‎легко‏ ‎провалиться, ‎потому ‎что ‎он‏ ‎не‏ ‎имеет ‎реального‏ ‎контакта ‎с‏ ‎большой ‎частью ‎населения, ‎фактически ‎держит‏ ‎себя‏ ‎в ‎стороне‏ ‎от ‎контактов.‏ ‎Поэтому ‎Путину ‎будет ‎очень ‎трудно‏ ‎увлечь‏ ‎людей‏ ‎чем-либо. ‎Похоже,‏ ‎что ‎значительная‏ ‎часть ‎российского‏ ‎общества‏ ‎не ‎готова‏ ‎следовать ‎за ‎Путиным, ‎особенно ‎молодые,‏ ‎более ‎прогрессивные,‏ ‎притязательные‏ ‎группы, ‎которые ‎не‏ ‎понимают, ‎о‏ ‎чём ‎идёт ‎речь. ‎Это‏ ‎непредсказуемая‏ ‎ситуация.

F.A.Z.: ‎Что‏ ‎произойдёт, ‎если‏ ‎мобилизация ‎провалится ‎или ‎не ‎принесёт‏ ‎военного‏ ‎успеха, ‎если‏ ‎Путин ‎останется‏ ‎слабым ‎лидером?

Г. ‎Юдин: ‎Военное ‎поражение‏ ‎Путина‏ ‎будет‏ ‎означать ‎его‏ ‎конец. ‎В‏ ‎этом ‎не‏ ‎может‏ ‎быть ‎никаких‏ ‎сомнений.

F.A.Z.: ‎А ‎если ‎война ‎затянется?

Г.‏ ‎Юдин: ‎В‏ ‎некотором‏ ‎смысле, ‎это ‎необходимо‏ ‎Путину ‎сейчас:‏ ‎его ‎расчёт ‎заключается ‎в‏ ‎том,‏ ‎что ‎такие‏ ‎страны, ‎как‏ ‎Германия, ‎замёрзнут ‎и ‎уступят. ‎Но‏ ‎пока‏ ‎промедление ‎не‏ ‎пошло ‎на‏ ‎пользу ‎Путину ‎- ‎он ‎колебался‏ ‎и‏ ‎медлил‏ ‎и ‎получил‏ ‎поражение ‎в‏ ‎Харькове. ‎Тогда‏ ‎генералы‏ ‎сказали ‎ему,‏ ‎что ‎следующее ‎поражение ‎может ‎быть‏ ‎не ‎за‏ ‎горами.‏ ‎Поэтому ‎он ‎приказал‏ ‎провести ‎мобилизацию.

F.A.Z.:‏ ‎Сейчас ‎Путин ‎готовится ‎к‏ ‎аннексии‏ ‎новых ‎территорий‏ ‎Украины. ‎Есть‏ ‎ли ‎поддержка ‎этому ‎в ‎российском‏ ‎обществе?

Г.‏ ‎Юдин: ‎Это‏ ‎слово ‎предполагает,‏ ‎что ‎существует ‎некое ‎демократическое ‎волеизъявление,‏ ‎общее‏ ‎пробуждение‏ ‎граждан. ‎Но‏ ‎у ‎нас‏ ‎это ‎работает‏ ‎примерно‏ ‎так: ‎если‏ ‎ты ‎слишком ‎возмущаешься, ‎то ‎получаешь‏ ‎по ‎носу.‏ ‎Если‏ ‎вы ‎просто ‎занимаетесь‏ ‎своими ‎делами,‏ ‎то ‎нет. ‎Отсюда ‎и‏ ‎всеобщее‏ ‎безразличие. ‎Это‏ ‎печальная ‎ситуация.

F.A.Z.:‏ ‎Москва ‎угрожает ‎применить ‎ядерное ‎оружие‏ ‎и‏ ‎для ‎защиты‏ ‎своих ‎завоеваний‏ ‎в ‎Украине ‎после ‎аннексии. ‎Зайдёт‏ ‎ли‏ ‎Путин‏ ‎так ‎далеко?

Г.‏ ‎Юдин: ‎Я‏ ‎бы ‎очень‏ ‎серьёзно‏ ‎отнёсся ‎к‏ ‎ядерной ‎угрозе. ‎Путин ‎несколько ‎раз‏ ‎говорил, ‎что‏ ‎мир‏ ‎не ‎имеет ‎смысла‏ ‎без ‎России‏ ‎- ‎и ‎под ‎«Россией»‏ ‎он‏ ‎подразумевает, ‎конечно,‏ ‎себя. ‎У‏ ‎него ‎в ‎голове ‎такая ‎конструкция,‏ ‎что‏ ‎России ‎не‏ ‎будет, ‎если‏ ‎там ‎не ‎будет ‎сильного ‎императора.‏ ‎Поэтому‏ ‎если‏ ‎что-то ‎угрожает‏ ‎Путину ‎и‏ ‎его ‎планам,‏ ‎желаниям‏ ‎и ‎экспансии,‏ ‎непонятно, ‎зачем ‎это ‎ещё ‎нужно‏ ‎миру: ‎кому‏ ‎нужен‏ ‎мир ‎без ‎Путина?‏ ‎В ‎России‏ ‎сейчас ‎часто ‎цитируют ‎фразу‏ ‎Путина‏ ‎(об ‎угрозе‏ ‎ядерной ‎войны‏ ‎от ‎октября ‎2018 ‎года ‎-‏ ‎ред.):‏ ‎«Мы ‎попадаём‏ ‎в ‎рай‏ ‎как ‎мученики, ‎а ‎они ‎просто‏ ‎сдохнут». Я‏ ‎не‏ ‎вижу ‎причин‏ ‎относиться ‎к‏ ‎этому ‎легкомысленно.‏ ‎Но‏ ‎это, ‎в‏ ‎конечном ‎счёте, ‎означает ‎поддаться ‎на‏ ‎ядерный ‎шантаж;‏ ‎и‏ ‎что ‎с ‎помощью‏ ‎ядерного ‎шантажа‏ ‎можно ‎оккупировать ‎территории ‎и‏ ‎совершать‏ ‎геноцид ‎против‏ ‎населения. ‎Я‏ ‎думаю, ‎что ‎такой ‎мир ‎обречён,‏ ‎потому‏ ‎что ‎Путин,‏ ‎конечно, ‎не‏ ‎остановится ‎на ‎Украине. ‎Если ‎бы‏ ‎Путину‏ ‎удалось‏ ‎осуществить ‎ядерный‏ ‎шантаж, ‎это‏ ‎был ‎бы‏ ‎совершенно‏ ‎чудовищный ‎сценарий.‏ ‎Возможно, ‎сейчас ‎есть ‎возможность ‎повлиять‏ ‎на ‎людей‏ ‎в‏ ‎российской ‎элите, ‎чтобы‏ ‎они ‎поняли‏ ‎бесперспективность ‎планов ‎Путина, ‎которые,‏ ‎несомненно,‏ ‎закончатся ‎поражением‏ ‎- ‎других‏ ‎вариантов ‎нет. ‎Когда ‎люди ‎вокруг‏ ‎Путина‏ ‎поймут ‎это,‏ ‎если ‎он‏ ‎решит ‎пойти ‎на ‎крайние ‎меры,‏ ‎они‏ ‎могут‏ ‎решить ‎избавиться‏ ‎от ‎него,‏ ‎а ‎не‏ ‎идти‏ ‎с ‎ним.

F.A.Z.:‏ ‎По ‎эту ‎сторону ‎ядерного ‎апокалипсиса,‏ ‎как ‎вы‏ ‎оцениваете‏ ‎готовность ‎Путина ‎применить‏ ‎тактическое ‎ядерное‏ ‎оружие ‎против ‎Украины?

Г. ‎Юдин:‏ ‎То,‏ ‎что ‎в‏ ‎российской ‎военной‏ ‎доктрине ‎описывается ‎как ‎«эскалация ‎к‏ ‎деэскалации»,‏ ‎является ‎принципом‏ ‎повышения ‎ставок‏ ‎до ‎тех ‎пор, ‎пока ‎противник‏ ‎не‏ ‎сдастся.‏ ‎Мысль, ‎стоящая‏ ‎за ‎этим,‏ ‎заключается ‎в‏ ‎том,‏ ‎что ‎враг‏ ‎слабее, ‎потому ‎что ‎эта ‎планета‏ ‎для ‎них‏ ‎важнее,‏ ‎чем ‎для ‎нас.‏ ‎К ‎сожалению,‏ ‎такой ‎образ ‎мышления ‎весьма‏ ‎распространён‏ ‎среди ‎радикально‏ ‎настроенной ‎части‏ ‎населения ‎России. ‎Так ‎думает ‎лишь‏ ‎меньшинство,‏ ‎15-20%, ‎но‏ ‎это ‎очень‏ ‎громкое ‎и ‎влиятельное ‎меньшинство. ‎В‏ ‎этой‏ ‎части‏ ‎населения ‎существует‏ ‎абсолютно ‎безумная‏ ‎идея, ‎что‏ ‎эта‏ ‎война ‎ещё‏ ‎не ‎закончена ‎только ‎потому, ‎что‏ ‎мы ‎недостаточно‏ ‎напугали‏ ‎врагов. ‎Поэтому ‎мы‏ ‎просто ‎должны‏ ‎быть ‎ещё ‎более ‎бесстрашными,‏ ‎ещё‏ ‎более ‎безграничными,‏ ‎чтобы ‎все‏ ‎испугались ‎и ‎сдались; ‎что ‎нам‏ ‎нужна‏ ‎гораздо ‎более‏ ‎агрессивная ‎война,‏ ‎чтобы ‎сломить ‎врага. ‎Поскольку ‎это‏ ‎мнение‏ ‎очень‏ ‎активно ‎пропагандируется,‏ ‎я ‎подозреваю,‏ ‎что ‎оно‏ ‎исходит‏ ‎непосредственно ‎от‏ ‎президента. ‎В ‎нынешней ‎ситуации ‎президент‏ ‎зависит ‎от‏ ‎радикалов‏ ‎и ‎приспосабливается ‎к‏ ‎ним ‎-‏ ‎и ‎в ‎этом ‎смысле‏ ‎сам‏ ‎является ‎радикалом.‏ ‎Никто ‎его‏ ‎не ‎шантажирует, ‎и ‎он ‎не‏ ‎пытается‏ ‎найти ‎баланс‏ ‎между ‎различными‏ ‎группами. ‎Он ‎просто ‎радикал.

F.A.Z.: ‎Что‏ ‎теперь‏ ‎делать‏ ‎россиянам, ‎которые‏ ‎не ‎являются‏ ‎радикалами?

Г. ‎Юдин:‏ ‎Для‏ ‎десятков ‎миллионов‏ ‎россиян ‎происходящее ‎сейчас ‎- ‎огромная‏ ‎трагедия. ‎Способность‏ ‎этих‏ ‎людей ‎что-то ‎сделать‏ ‎была ‎не‏ ‎очень ‎велика. ‎Репрессии ‎-‏ ‎это‏ ‎только ‎внешняя‏ ‎сторона. ‎Это‏ ‎усиливает ‎внутреннее: ‎депрессию. ‎Все ‎структуры‏ ‎самоорганизации‏ ‎были ‎разрушены.‏ ‎Все ‎эти‏ ‎миллионы ‎людей ‎чувствуют ‎себя ‎одинокими,‏ ‎находящимися‏ ‎в‏ ‎безнадёжной ‎ситуации.‏ ‎Поэтому ‎сейчас‏ ‎я ‎бы‏ ‎не‏ ‎стал ‎ожидать‏ ‎от ‎них ‎слишком ‎многого. ‎На‏ ‎самом ‎деле,‏ ‎протестный‏ ‎потенциал ‎в ‎России‏ ‎очень ‎велик.‏ ‎Но ‎это ‎может ‎произойти‏ ‎только‏ ‎в ‎том‏ ‎случае, ‎если‏ ‎появится ‎окно ‎возможностей, ‎в ‎котором‏ ‎откроется‏ ‎пространство ‎для‏ ‎маневра. ‎В‏ ‎настоящее ‎время ‎это ‎не ‎так.‏ ‎С‏ ‎другой‏ ‎стороны, ‎сейчас‏ ‎происходит ‎нечто‏ ‎интересное: ‎значительное‏ ‎число‏ ‎людей ‎в‏ ‎России, ‎которые ‎до ‎сих ‎пор‏ ‎старались ‎держаться‏ ‎как‏ ‎можно ‎дальше ‎от‏ ‎всего, ‎думая,‏ ‎что ‎это ‎не ‎их‏ ‎дело,‏ ‎что ‎президент‏ ‎принял ‎решение‏ ‎и ‎что ‎это ‎хорошо, ‎потому‏ ‎что‏ ‎он ‎знает‏ ‎лучше, ‎теперь‏ ‎поняли, ‎что ‎события ‎либо ‎влияют‏ ‎на‏ ‎них‏ ‎сейчас, ‎либо,‏ ‎скорее ‎всего,‏ ‎повлияют ‎в‏ ‎ближайшее‏ ‎время. ‎Они‏ ‎начинают ‎серьезно ‎беспокоиться ‎о ‎своей‏ ‎жизни, ‎своих‏ ‎семьях,‏ ‎своём ‎будущем. ‎Сейчас,‏ ‎в ‎состоянии‏ ‎шока, ‎большинство ‎людей ‎не‏ ‎готовы‏ ‎действовать. ‎Но‏ ‎они ‎более‏ ‎готовы ‎к ‎восприятию ‎информации. ‎Люди‏ ‎начали‏ ‎задавать ‎вопросы,‏ ‎разговаривать ‎с‏ ‎теми, ‎с ‎кем ‎раньше ‎не‏ ‎разговаривали.‏ ‎Итак,‏ ‎что ‎вы‏ ‎можете ‎сделать‏ ‎сейчас, ‎так‏ ‎это‏ ‎предложить ‎этим‏ ‎людям ‎другой ‎взгляд ‎на ‎происходящее.‏ ‎Может ‎быть,‏ ‎теперь‏ ‎появится ‎возможность ‎для‏ ‎общения. ‎Если‏ ‎только ‎ситуация ‎не ‎обострится‏ ‎очень‏ ‎быстро. ‎Я‏ ‎подозреваю, ‎что‏ ‎так ‎и ‎будет.

@Mecklenburger_Petersburger ‎

???Статус ‎переводов‏ ‎польских‏ ‎медиа: 39 подписчиков ‎из‏ ‎требуемых ‎50‏ ‎на ‎Sponsr

Мекленбургский ‎Петербуржец ‎в:

Telegram

Яндекс.Дзен

Youtube

???Обзор ‎немецких‏ ‎медиа

?(+) Die ‎Welt в ‎интервью ‎с ‎человеком-? «У‏ ‎Германии ‎есть‏ ‎историческая‏ ‎возможность. ‎До ‎канцлера‏ ‎это ‎доходит‏ ‎слишком ‎медленно» Гарри ‎Каспаровым ‎приоткрывает‏ ‎завесу‏ ‎над ‎глубинами‏ ‎сознания ‎одного‏ ‎из ‎ведущих ‎российских ‎оппозиционеров. ‎Уровень‏ ‎упоротости:‏ ‎запредельный ?

Бывший ‎чемпион‏ ‎мира ‎по‏ ‎шахматам ‎Гарри ‎Каспаров ‎уже ‎два‏ ‎десятилетия‏ ‎борется‏ ‎с ‎Владимиром‏ ‎Путиным. ‎В‏ ‎интервью ‎Die‏ ‎Welt россиянин‏ ‎рассказал, ‎в‏ ‎каких ‎ошибках ‎он ‎обвиняет ‎Герхарда‏ ‎Шрёдера ‎и‏ ‎Ангелу‏ ‎Меркель. ‎И ‎то,‏ ‎что ‎он‏ ‎считает ‎фундаментальной ‎ошибкой ‎в‏ ‎мышлении‏ ‎Олафа ‎Шольца.

Россиянин‏ ‎Гарри ‎Каспаров‏ ‎доминировал ‎в ‎шахматном ‎мире ‎более‏ ‎двух‏ ‎десятилетий. ‎В‏ ‎то ‎время‏ ‎как ‎его ‎великий ‎противник ‎1980-х‏ ‎годов‏ ‎Анатолий‏ ‎Карпов ‎был‏ ‎ставленником ‎Кремля,‏ ‎Каспаров ‎всегда‏ ‎считался‏ ‎свободным ‎духом‏ ‎и ‎диссидентом. ‎После ‎начала ‎нового‏ ‎тысячелетия ‎он‏ ‎пришёл‏ ‎в ‎российскую ‎политику‏ ‎- ‎и‏ ‎стал ‎высокопоставленным ‎оппонентом ‎президента‏ ‎России‏ ‎Владимира ‎Путина‏ ‎в ‎нулевые‏ ‎годы. ‎Когда ‎власти ‎усилили ‎давление,‏ ‎он‏ ‎покинул ‎Россию‏ ‎в ‎2013‏ ‎году ‎и ‎больше ‎не ‎возвращался.‏ ‎В‏ ‎настоящее‏ ‎время ‎59-летний‏ ‎экс-чемпион ‎живёт‏ ‎в ‎изгнании‏ ‎в‏ ‎США ‎и‏ ‎Хорватии.

Die ‎Welt: Г-н ‎Каспаров, ‎в ‎своей‏ ‎книге ‎«Как‏ ‎жизнь‏ ‎имитирует ‎шахматы» ‎вы‏ ‎пишете: ‎«Люди‏ ‎- ‎мастера ‎тратить ‎время‏ ‎впустую.‏ ‎Настоящий ‎стратег‏ ‎использует ‎время,‏ ‎чтобы ‎подготовиться ‎к ‎конфликту». Неужели ‎Германия‏ ‎зря‏ ‎потратила ‎последние‏ ‎20 ‎лет,‏ ‎в ‎то ‎время ‎как ‎Владимир‏ ‎Путин‏ ‎показал‏ ‎себя ‎истинным‏ ‎стратегом?

Гарри ‎Каспаров: В‏ ‎другой ‎своей‏ ‎книге,‏ ‎«Winter ‎is‏ ‎Coming», ‎я ‎предсказал ‎войну ‎на‏ ‎Украине ‎в‏ ‎2015‏ ‎году. ‎В ‎то‏ ‎время ‎меня‏ ‎оклеветали ‎как ‎поджигателя ‎войны;‏ ‎никто‏ ‎не ‎хотел‏ ‎верить, ‎что‏ ‎Путин ‎зайдёт ‎так ‎далеко. ‎С‏ ‎2001‏ ‎года ‎я‏ ‎предупреждаю ‎о‏ ‎г-не ‎Путине, ‎потому ‎что ‎я‏ ‎его‏ ‎слушаю.‏ ‎В ‎1999‏ ‎году ‎он‏ ‎заявил ‎в‏ ‎штаб-квартире‏ ‎КГБ, ‎что‏ ‎«бывших ‎агентов ‎КГБ ‎не ‎бывает».‏ ‎Став ‎президентом,‏ ‎он‏ ‎сразу ‎же ‎вновь‏ ‎ввёл ‎советский‏ ‎государственный ‎гимн. ‎Тогда ‎было‏ ‎сказано,‏ ‎что ‎это‏ ‎только ‎символически.‏ ‎Но ‎символы ‎всегда ‎были ‎центральным‏ ‎элементом‏ ‎любой ‎диктатуры.

Die‏ ‎Welt: Вы ‎хотите‏ ‎сказать, ‎что ‎Путин ‎с ‎самого‏ ‎начала‏ ‎планировал‏ ‎зайти ‎так‏ ‎далеко?

Гарри ‎Каспаров: Нет,‏ ‎не ‎это.‏ ‎Но‏ ‎у ‎него‏ ‎были ‎определённые ‎намерения. ‎Он ‎назвал‏ ‎распад ‎Советского‏ ‎Союза‏ ‎величайшей ‎катастрофой ‎ХХ‏ ‎века. ‎Все‏ ‎элементы ‎его ‎идеологии ‎были‏ ‎открыты.‏ ‎Ему ‎просто‏ ‎нужно ‎было‏ ‎пространство ‎для ‎их ‎реализации.

Die ‎Welt: Какую‏ ‎роль‏ ‎в ‎этом‏ ‎сыграли ‎бывшие‏ ‎канцлеры ‎Герхард ‎Шрёдер ‎и ‎Ангела‏ ‎Меркель?

Гарри‏ ‎Каспаров: Как‏ ‎и ‎любой‏ ‎диктатор, ‎Путин‏ ‎- ‎оппортунист.‏ ‎Он‏ ‎принюхивается, ‎есть‏ ‎ли ‎у ‎него ‎шанс. ‎Диктаторы‏ ‎никогда ‎не‏ ‎спрашивают,‏ ‎почему. ‎Они ‎спрашивают:‏ ‎почему ‎бы‏ ‎и ‎нет? ‎Когда ‎он‏ ‎посадил‏ ‎Герхарда ‎Шрёдера,‏ ‎бывшего ‎федерального‏ ‎канцлера, ‎на ‎свою ‎зарплату, ‎это‏ ‎был‏ ‎знак, ‎что‏ ‎он ‎может‏ ‎купить ‎любого. ‎После ‎этого ‎Ангела‏ ‎Меркель‏ ‎более‏ ‎16 ‎лет‏ ‎заявляла, ‎что‏ ‎газовые ‎сделки‏ ‎с‏ ‎Россией ‎касаются‏ ‎только ‎экономики, ‎а ‎не ‎политики.‏ ‎Но ‎диктаторы‏ ‎не‏ ‎отделяют ‎экономику ‎от‏ ‎политики. ‎Для‏ ‎меня ‎не ‎было ‎сюрпризом,‏ ‎что‏ ‎Путин ‎вторгся‏ ‎в ‎Украину‏ ‎как ‎раз ‎во ‎время ‎строительства‏ ‎«Северного‏ ‎потока ‎-‏ ‎2».

Die ‎Welt: С‏ ‎самого ‎начала ‎этого ‎вторжения ‎в‏ ‎Украину‏ ‎кажется,‏ ‎что ‎Путин‏ ‎просчитался.

Гарри ‎Каспаров: Путин‏ ‎долгое ‎время‏ ‎не‏ ‎встречал ‎никакого‏ ‎сопротивления, ‎даже ‎после ‎аннексии ‎Крыма‏ ‎- ‎вот‏ ‎почему‏ ‎он ‎считал, ‎что‏ ‎это ‎пройдёт‏ ‎аналогично ‎вторжению ‎в ‎Украину.‏ ‎Но‏ ‎он ‎совершил‏ ‎ошибку ‎многих‏ ‎диктаторов: ‎он ‎недооценил ‎силу ‎воли‏ ‎свободных‏ ‎народов. ‎Хотя‏ ‎я ‎готов‏ ‎поспорить ‎с ‎вами: ‎если ‎бы‏ ‎Путину‏ ‎удалось‏ ‎быстро ‎взять‏ ‎Киев, ‎то‏ ‎политики ‎всего‏ ‎мира,‏ ‎от ‎Байдена‏ ‎до ‎Шольца, ‎вскоре ‎были ‎бы‏ ‎заняты ‎разделом‏ ‎украинской‏ ‎территории ‎на ‎переговорах‏ ‎с ‎Путиным.

Die‏ ‎Welt: По ‎сей ‎день ‎Украина‏ ‎и‏ ‎Россия ‎требуют‏ ‎проведения ‎переговоров‏ ‎для ‎прекращения ‎войны.

Гарри ‎Каспаров: Переговоры ‎о‏ ‎чём?!

Die‏ ‎Welt: О ‎мирном‏ ‎соглашении?

Гарри ‎Каспаров: Это‏ ‎худшая ‎чушь, ‎когда-либо ‎обсуждавшаяся ‎в‏ ‎свободном‏ ‎мире.‏ ‎Цель ‎Путина‏ ‎- ‎уничтожить‏ ‎свободную ‎Украину.‏ ‎Цель‏ ‎Украины ‎-‏ ‎освобождение ‎своей ‎страны. ‎Здесь ‎нет‏ ‎ни ‎миллиметра‏ ‎пространства‏ ‎для ‎компромисса. ‎Как‏ ‎гражданин ‎России,‏ ‎я ‎не ‎имею ‎права‏ ‎указывать‏ ‎Украине, ‎что‏ ‎она ‎должна‏ ‎делать. ‎Немцы ‎тоже ‎не ‎имеют‏ ‎на‏ ‎это ‎права;‏ ‎они ‎помогали‏ ‎финансировать ‎агрессию ‎Путина. ‎Украине ‎нужно‏ ‎оружие.‏ ‎Чем‏ ‎быстрее ‎оно‏ ‎будет ‎доставлено,‏ ‎тем ‎быстрее‏ ‎закончится‏ ‎война.

Die ‎Welt: Согласно‏ ‎собственной ‎информации, ‎правительство ‎Германии ‎регулярно‏ ‎и ‎активно‏ ‎поставляет‏ ‎оружие ‎Украине.

Гарри ‎Каспаров: Послушайте,‏ ‎всё ‎идёт‏ ‎плохо ‎во ‎всех ‎отношениях.‏ ‎Федеративная‏ ‎Республика ‎осуществляет‏ ‎поставки ‎медленно‏ ‎и ‎всегда ‎только ‎выборочно. ‎Стратегия‏ ‎Германии‏ ‎непоследовательна. ‎Я‏ ‎понимаю, ‎что‏ ‎это ‎психологически ‎сложно, ‎учитывая ‎историю‏ ‎Германии.‏ ‎Но‏ ‎Германия ‎находится‏ ‎не ‎на‏ ‎той ‎стороне‏ ‎истории.

Die‏ ‎Welt: В ‎своей‏ ‎речи, ‎произнесённой ‎после ‎начала ‎войны,‏ ‎канцлер ‎буквально‏ ‎сказал,‏ ‎что ‎Германия ‎стоит‏ ‎на ‎правильной‏ ‎стороне ‎истории ‎с ‎Украиной.

Гарри‏ ‎Каспаров: Украина‏ ‎играет ‎роль‏ ‎Советского ‎Союза‏ ‎во ‎Второй ‎мировой ‎войне, ‎борясь‏ ‎с‏ ‎фашизмом. ‎Путин‏ ‎сейчас ‎символизирует‏ ‎самое ‎худшее, ‎я ‎часто ‎сравнивал‏ ‎его‏ ‎с‏ ‎Гитлером. ‎У‏ ‎Германии ‎сейчас‏ ‎есть ‎шанс‏ ‎погасить‏ ‎свой ‎исторический‏ ‎долг. ‎Канцлер ‎слишком ‎медлителен, ‎чтобы‏ ‎понять ‎это.‏ ‎Речь‏ ‎идёт ‎не ‎о‏ ‎немецких ‎танках,‏ ‎сражающихся ‎с ‎русскими. ‎Речь‏ ‎идёт‏ ‎об ‎отправке‏ ‎немецких ‎танков‏ ‎на ‎борьбу ‎с ‎агрессором.

Die ‎Welt: Олаф‏ ‎Шольц‏ ‎ещё ‎даже‏ ‎не ‎сказал,‏ ‎что ‎Украина ‎должна ‎выиграть ‎войну.

Гарри‏ ‎Каспаров: Разница‏ ‎между‏ ‎«Украина ‎не‏ ‎должна ‎проиграть»‏ ‎и ‎«Украина‏ ‎должна‏ ‎выиграть» ‎огромна.‏ ‎Украина ‎должна ‎победить, ‎и ‎точка.‏ ‎Победа, ‎это‏ ‎значит:‏ ‎освобождение ‎всей ‎Украины,‏ ‎включая ‎Крым.‏ ‎Освобождение ‎Крыма ‎стало ‎бы‏ ‎началом‏ ‎освобождения ‎России‏ ‎от ‎путинской‏ ‎системы. ‎На ‎карту ‎поставлен ‎весь‏ ‎свободный‏ ‎мир. ‎США‏ ‎и ‎Европа‏ ‎должны ‎четко ‎заявить, ‎что ‎они‏ ‎не‏ ‎отменят‏ ‎санкции ‎против‏ ‎России, ‎пока‏ ‎Украина ‎не‏ ‎будет‏ ‎освобождена, ‎не‏ ‎будут ‎выплачены ‎репарации ‎и ‎все‏ ‎военные ‎преступники‏ ‎не‏ ‎предстанут ‎перед ‎судом.‏ ‎Мы ‎можем‏ ‎создать ‎новые ‎стандарты ‎международного‏ ‎права‏ ‎и ‎сделать‏ ‎так, ‎чтобы‏ ‎подобная ‎война ‎никогда ‎не ‎повторилась.‏ ‎Эта‏ ‎война ‎может‏ ‎спасти ‎Тайвань‏ ‎от ‎нападения ‎Китая ‎и ‎послать‏ ‎сигнал‏ ‎всем‏ ‎диктаторам ‎от‏ ‎Венесуэлы ‎до‏ ‎Северной ‎Кореи.‏ ‎Кровь,‏ ‎которую ‎проливает‏ ‎Украина, ‎даёт ‎нам ‎шанс ‎изменить‏ ‎ситуацию.

Die ‎Welt: Совсем‏ ‎недавно‏ ‎Путин ‎изменил ‎свою‏ ‎стратегию. ‎Сейчас‏ ‎проводятся ‎как-бы-референдумы, ‎и ‎он‏ ‎объявил‏ ‎частичную ‎мобилизацию.

Гарри‏ ‎Каспаров: В ‎принципе,‏ ‎у ‎Путина ‎уже ‎есть ‎план‏ ‎Д.‏ ‎Первоначальная ‎идея‏ ‎заключалась ‎в‏ ‎том, ‎чтобы ‎быстро ‎взять ‎Киев.‏ ‎План‏ ‎Б‏ ‎заключался ‎в‏ ‎выводе ‎войск‏ ‎с ‎севера‏ ‎и‏ ‎наступлении ‎на‏ ‎востоке. ‎Следующей ‎стратегией ‎было ‎укрепление‏ ‎оборонительных ‎линий‏ ‎и‏ ‎создание ‎«референдумов», ‎но‏ ‎затем ‎последовала‏ ‎неожиданная ‎контратака ‎со ‎стороны‏ ‎Украины.‏ ‎Итак, ‎мы‏ ‎находимся ‎на‏ ‎этапе ‎реализации ‎четвертого ‎плана. ‎Путин‏ ‎хотел‏ ‎избежать ‎частичной‏ ‎мобилизации ‎в‏ ‎течение ‎длительного ‎времени. ‎Теперь ‎он‏ ‎больше‏ ‎не‏ ‎может ‎говорить‏ ‎о ‎спецоперации.‏ ‎Теперь ‎это‏ ‎война‏ ‎для ‎русских,‏ ‎что ‎бы ‎ни ‎говорил ‎Путин.

Die‏ ‎Welt: Приближается ‎зима,‏ ‎а‏ ‎Германии ‎и ‎Европе‏ ‎не ‎хватает‏ ‎российского ‎газа. ‎Опасно ‎ли‏ ‎ослабление‏ ‎поддержки ‎Украины?

Гарри‏ ‎Каспаров: Это ‎последняя‏ ‎надежда ‎Путина. ‎Вы ‎не ‎можете‏ ‎этого‏ ‎исключить. ‎Но‏ ‎я ‎хотел‏ ‎бы ‎сказать ‎народу: ‎вы ‎годами‏ ‎пользовались‏ ‎дешёвым‏ ‎российским ‎газом‏ ‎и ‎тем‏ ‎самым ‎дали‏ ‎Путину‏ ‎основу ‎для‏ ‎его ‎агрессии. ‎Да, ‎это ‎будет‏ ‎очень ‎сложно.‏ ‎Но‏ ‎это ‎только ‎деньги,‏ ‎Украина ‎платит‏ ‎кровью. ‎В ‎наших ‎интересах‏ ‎пережить‏ ‎эту ‎зиму,‏ ‎потому ‎что‏ ‎она ‎будет ‎последней. ‎Следующей ‎весной‏ ‎российская‏ ‎экономика ‎станет‏ ‎банкротом, ‎а‏ ‎диктатура ‎Путина ‎рухнет ‎под ‎давлением‏ ‎санкций‏ ‎и‏ ‎украинской ‎армии.‏ ‎Будет ‎очень‏ ‎жаль, ‎если‏ ‎мы‏ ‎сейчас ‎спустим‏ ‎Путина ‎с ‎крючка. ‎Мы ‎можем‏ ‎творить ‎историю‏ ‎-‏ ‎и ‎для ‎этого‏ ‎нам ‎придётся‏ ‎пойти ‎на ‎жертвы.

@Mecklenburger_Petersburger ‎

???Статус‏ ‎переводов‏ ‎польских ‎медиа: 39 подписчиков‏ ‎из ‎требуемых‏ ‎50 ‎на ‎Sponsr

Мекленбургский ‎Петербуржец ‎в:

Telegram

Яндекс.Дзен

Youtube

???Обзор ‎американских‏ ‎медиа ‎

?The ‎New ‎York ‎Times‏ ‎в статье ‎«По‏ ‎мере‏ ‎того ‎как ‎Россия‏ ‎отступает, ‎вопрос‏ ‎остаётся ‎открытым: ‎кто ‎считается‏ ‎коллаборационистом?» рассказывает,‏ ‎кого ‎Украина‏ ‎собирается ‎репрессировать‏ ‎на ‎отвоёванных ‎территориях. ‎Бедняги ‎люди:‏ ‎поверили,‏ ‎а ‎теперь‏ ‎попали ‎?Уровень‏ ‎упоротости: ‎повышенный ‎?

В ‎городах, ‎отвоёванных‏ ‎у‏ ‎российских‏ ‎оккупантов, ‎украинские‏ ‎власти ‎пытаются‏ ‎выявить ‎и‏ ‎наказать‏ ‎тех, ‎кто‏ ‎помогал ‎врагу. ‎Это ‎разделяет ‎некоторые‏ ‎общины.

Российские ‎чиновники‏ ‎пришли‏ ‎к ‎Инне ‎Мандрыке‏ ‎с ‎простым‏ ‎предложением: ‎если ‎она ‎согласится‏ ‎открыть‏ ‎свою ‎школу‏ ‎в ‎городе‏ ‎на ‎оккупированной ‎территории ‎и ‎преподавать‏ ‎на‏ ‎русском ‎языке,‏ ‎её ‎повысят‏ ‎с ‎заместителя ‎директора ‎до ‎директора.

Для‏ ‎г-жи‏ ‎Мандрыки‏ ‎это ‎был‏ ‎лёгкий ‎выбор.‏ ‎«Я ‎отказалась», - сказала‏ ‎она.‏ ‎«Преподавание ‎по‏ ‎русской ‎программе ‎- ‎это ‎преступление». Школа‏ ‎с ‎её‏ ‎классами,‏ ‎украшенными ‎красочными ‎картинками‏ ‎с ‎жирафами‏ ‎и ‎медведями, ‎осталась ‎закрытой.

Ирина‏ ‎Овредна,‏ ‎учительница ‎второго‏ ‎класса ‎в‏ ‎городе ‎Изюм, ‎сделала ‎другой ‎выбор.‏ ‎«Учитель‏ ‎во ‎мне‏ ‎подумал: ‎«Дети‏ ‎должны ‎быть ‎в ‎школе», - сказала ‎г-жа‏ ‎Овредна.‏ ‎Кроме‏ ‎того, ‎по‏ ‎её ‎словам,‏ ‎ей ‎нужна‏ ‎была‏ ‎зарплата, ‎чтобы‏ ‎прокормить ‎семью. ‎Она ‎отправилась ‎в‏ ‎Курск, ‎на‏ ‎юго-запад‏ ‎России, ‎чтобы ‎изучить‏ ‎новую ‎учебную‏ ‎программу.

В ‎этом ‎месяце, ‎когда‏ ‎украинские‏ ‎войска ‎заставили‏ ‎российскую ‎армию‏ ‎беспорядочно ‎отступить ‎на ‎северо-востоке ‎Украины,‏ ‎они‏ ‎вернули ‎себе‏ ‎города ‎и‏ ‎сёла, ‎которые ‎находились ‎под ‎оккупацией‏ ‎более‏ ‎пяти‏ ‎месяцев. ‎При‏ ‎этом ‎они‏ ‎унаследовали ‎правовую‏ ‎и‏ ‎этическую ‎проблему,‏ ‎которая ‎включает ‎в ‎себя ‎несколько‏ ‎сложных ‎суждений:‏ ‎кто‏ ‎в ‎этих ‎городах‏ ‎сотрудничал ‎с‏ ‎русскими, ‎когда ‎они ‎были‏ ‎под‏ ‎контролем?

Во ‎многих‏ ‎местах ‎русские‏ ‎оставили ‎танки ‎и ‎своих ‎погибших,‏ ‎а‏ ‎также ‎свидетельства‏ ‎возможных ‎военных‏ ‎преступлений ‎- ‎массовые ‎захоронения ‎и‏ ‎комнаты‏ ‎пыток.‏ ‎Для ‎тысяч‏ ‎украинцев ‎оккупация‏ ‎стала ‎мрачным‏ ‎периодом‏ ‎сотрудничества ‎в‏ ‎военное ‎время, ‎которое ‎теперь ‎карается‏ ‎по ‎украинскому‏ ‎законодательству.

Но‏ ‎статус ‎многих ‎видов‏ ‎деятельности ‎не‏ ‎всегда ‎однозначен, ‎поскольку ‎они‏ ‎переплетены‏ ‎с ‎повседневной‏ ‎жизнью. ‎Украинские‏ ‎власти, ‎например, ‎не ‎считают ‎врачей,‏ ‎пожарных‏ ‎и ‎работников‏ ‎коммунальных ‎предприятий‏ ‎предателями, ‎поскольку ‎их ‎работа ‎считается‏ ‎необходимой‏ ‎для‏ ‎функционирования ‎города.‏ ‎Но ‎милиционеры,‏ ‎работники ‎муниципальных‏ ‎и‏ ‎региональных ‎органов‏ ‎власти ‎и ‎некоторые ‎учителя, ‎согласившиеся‏ ‎работать ‎по‏ ‎российской‏ ‎образовательной ‎программе, ‎считаются‏ ‎коллаборационистами.

Учителя ‎представляют‏ ‎собой ‎особую ‎дилемму.

Украинские ‎чиновники‏ ‎безжалостно‏ ‎критикуют ‎учителей,‏ ‎готовых ‎следовать‏ ‎российскому ‎руководству. ‎По ‎их ‎словам,‏ ‎в‏ ‎условиях ‎войны,‏ ‎направленной ‎на‏ ‎уничтожение ‎украинской ‎идентичности ‎и ‎языка,‏ ‎согласие‏ ‎обучать‏ ‎детей ‎по‏ ‎программе, ‎которая‏ ‎отрицает ‎существование‏ ‎Украины‏ ‎как ‎государства,‏ ‎является ‎тяжким ‎преступлением.

В ‎украинском ‎правительстве‏ ‎кипит ‎гнев‏ ‎на‏ ‎учителей, ‎которые ‎идут‏ ‎на ‎поводу‏ ‎у ‎российских ‎властей. ‎Сергей‏ ‎Горбачёв,‏ ‎омбудсмен ‎по‏ ‎вопросам ‎образования,‏ ‎заявил, ‎что ‎учителя, ‎сотрудничавшие ‎с‏ ‎Россией,‏ ‎должны, ‎как‏ ‎минимум, ‎лишиться‏ ‎своих ‎дипломов. ‎«Эти ‎люди ‎абсолютно‏ ‎не‏ ‎могут‏ ‎быть ‎допущены‏ ‎к ‎работе‏ ‎с ‎украинскими‏ ‎детьми», - сказал‏ ‎он ‎в‏ ‎интервью. ‎«Это ‎будет ‎очень ‎сложная‏ ‎и ‎болезненная‏ ‎история».

Около‏ ‎1200 ‎школ ‎всё‏ ‎ещё ‎находятся‏ ‎на ‎оккупированной ‎территории. ‎В‏ ‎ходе‏ ‎контрнаступления ‎украинская‏ ‎армия ‎захватила‏ ‎территорию, ‎на ‎которой ‎находилось ‎около‏ ‎65‏ ‎школ. ‎По‏ ‎словам ‎украинских‏ ‎прокуроров, ‎около ‎половины ‎из ‎них‏ ‎открылись‏ ‎1‏ ‎сентября ‎для‏ ‎преподавания ‎по‏ ‎российской ‎программе,‏ ‎в‏ ‎общей ‎сложности‏ ‎примерно ‎200 ‎учителей, ‎но ‎были‏ ‎закрыты ‎через‏ ‎несколько‏ ‎дней, ‎когда ‎армия‏ ‎ворвалась ‎на‏ ‎территорию.

Не ‎все ‎будут ‎арестованы,‏ ‎сказал‏ ‎в ‎интервью‏ ‎Владимир ‎Лымарь,‏ ‎заместитель ‎прокурора ‎Харьковской ‎области. ‎По‏ ‎его‏ ‎словам, ‎учителя‏ ‎будут ‎оцениваться‏ ‎по ‎тому, ‎насколько ‎активную ‎роль‏ ‎они‏ ‎играли‏ ‎в ‎подготовке‏ ‎или ‎продвижении‏ ‎российской ‎пропаганды‏ ‎для‏ ‎детей, ‎и‏ ‎наказание ‎будет ‎соответствующим. ‎«Для ‎учителей‏ ‎это ‎сложный‏ ‎вопрос», - сказал‏ ‎он.

Изюм, ‎город ‎с‏ ‎некогда ‎элегантными‏ ‎кирпичными ‎зданиями ‎XIX ‎века‏ ‎на‏ ‎обрывах ‎с‏ ‎видом ‎на‏ ‎реку ‎Северский ‎Донец, ‎сейчас ‎в‏ ‎основном‏ ‎лежит ‎в‏ ‎руинах. ‎Когда‏ ‎украинские ‎солдаты ‎отвоевали ‎его, ‎жители‏ ‎встретили‏ ‎их‏ ‎домашними ‎пельменями‏ ‎и ‎объятиями.‏ ‎Даже ‎спустя‏ ‎несколько‏ ‎дней ‎многие‏ ‎из ‎них ‎испытывали ‎такое ‎облегчение‏ ‎по ‎поводу‏ ‎окончания‏ ‎оккупации, ‎что ‎плакали,‏ ‎описывая ‎освобождение‏ ‎города.

Но ‎их ‎возмутило ‎то,‏ ‎что‏ ‎теперь ‎их‏ ‎осуждают ‎за‏ ‎уступки, ‎на ‎которые ‎они ‎пошли,‏ ‎чтобы‏ ‎пережить ‎оккупацию‏ ‎- ‎и‏ ‎даже ‎за ‎небольшие ‎акты ‎сотрудничества‏ ‎с‏ ‎российской‏ ‎армией. ‎Это‏ ‎предвещает ‎более‏ ‎распространённую ‎проблему‏ ‎для‏ ‎украинцев ‎по‏ ‎мере ‎освобождения ‎территории: ‎раскол ‎и‏ ‎недоверие, ‎возникающие‏ ‎из-за‏ ‎обвинений ‎в ‎сотрудничестве.

Некоторые‏ ‎гражданские ‎лица‏ ‎на ‎севере ‎Украины ‎уже‏ ‎бежали‏ ‎через ‎границу‏ ‎в ‎российский‏ ‎город ‎Белгород, ‎заявив, ‎что ‎боятся‏ ‎репрессий‏ ‎со ‎стороны‏ ‎украинских ‎властей‏ ‎за ‎работу ‎в ‎городских ‎администрациях.‏ ‎Другие‏ ‎говорят,‏ ‎что ‎агрессивные‏ ‎кампании ‎в‏ ‎социальных ‎сетях‏ ‎сделали‏ ‎их ‎мишенью‏ ‎для ‎своих ‎сограждан.

По ‎словам ‎жителей‏ ‎Изюма, ‎за‏ ‎несколько‏ ‎недель ‎после ‎российского‏ ‎вторжения ‎в‏ ‎феврале ‎их ‎сонный ‎провинциальный‏ ‎городок‏ ‎превратился ‎в‏ ‎мир ‎ужасов:‏ ‎тела ‎лежали ‎неубранными ‎на ‎тротуарах,‏ ‎здания‏ ‎лежали ‎в‏ ‎руинах, ‎а‏ ‎улицы ‎патрулировали ‎русские ‎солдаты. ‎Люди‏ ‎прятались‏ ‎в‏ ‎подвалах, ‎чтобы‏ ‎укрыться ‎от‏ ‎обстрелов.

Вскоре ‎жители‏ ‎были‏ ‎поставлены ‎перед‏ ‎неудобным ‎выбором.

«Каждый ‎человек ‎выбрал ‎свою‏ ‎судьбу», - сказала ‎Оксана‏ ‎Хризодуб,‏ ‎преподаватель ‎русской ‎литературы,‏ ‎которая ‎отказалась‏ ‎преподавать ‎для ‎русских, ‎но‏ ‎сказала,‏ ‎что ‎не‏ ‎осуждает ‎тех,‏ ‎кто ‎это ‎сделал. ‎«Для ‎людей,‏ ‎которые‏ ‎застряли ‎здесь,‏ ‎это ‎их‏ ‎личное ‎дело», - сказала ‎она.

Большинство ‎учителей ‎либо‏ ‎покинули‏ ‎территорию‏ ‎до ‎оккупации,‏ ‎либо ‎отказались‏ ‎преподавать ‎по‏ ‎российской‏ ‎программе, ‎оставшись‏ ‎дома ‎без ‎зарплаты ‎и ‎выживая‏ ‎за ‎счёт‏ ‎консервированных‏ ‎овощей ‎со ‎своих‏ ‎огородов ‎или‏ ‎подачек ‎от ‎соседей.

«Они ‎оказывали‏ ‎давление‏ ‎на ‎некоторых,‏ ‎но ‎не‏ ‎на ‎всех», - сказала ‎Светлана ‎Сидорова, ‎учитель‏ ‎биологии,‏ ‎географии ‎и‏ ‎химии ‎из‏ ‎города ‎Балаклея, ‎которая ‎отказалась ‎следовать‏ ‎российской‏ ‎программе.‏ ‎«Некоторые ‎согласились‏ ‎сотрудничать ‎по‏ ‎собственной ‎воле.‏ ‎Полиция‏ ‎должна ‎разобраться‏ ‎в ‎этом, ‎рассматривая ‎каждый ‎случай‏ ‎в ‎отдельности».

Другие‏ ‎прятались,‏ ‎чтобы ‎избежать ‎угроз‏ ‎и ‎давления‏ ‎со ‎стороны ‎русских. ‎Ирина‏ ‎Шаповалова,‏ ‎учительница ‎английского‏ ‎языка, ‎сказала,‏ ‎что ‎во ‎время ‎оккупации ‎она‏ ‎в‏ ‎основном ‎сидела‏ ‎дома ‎и‏ ‎избегала ‎внимания. ‎«Мне ‎повезло», - сказала ‎она.‏ ‎«Я‏ ‎пряталась‏ ‎вместе ‎со‏ ‎своими ‎детьми».

Г-жа‏ ‎Оведна, ‎учительница‏ ‎второго‏ ‎класса, ‎которая‏ ‎согласилась ‎вернуться ‎на ‎работу, ‎рассказала‏ ‎о ‎том,‏ ‎что‏ ‎она ‎охарактеризовала ‎как‏ ‎небольшие ‎шаги‏ ‎к ‎сотрудничеству ‎с ‎русскими.‏ ‎По‏ ‎её ‎словам,‏ ‎сначала ‎моральные‏ ‎компромиссы ‎были ‎незначительными.

Во-первых, ‎в ‎июне‏ ‎она‏ ‎приняла ‎участие‏ ‎в ‎проекте‏ ‎по ‎уборке ‎мусора ‎в ‎общественном‏ ‎центре‏ ‎под‏ ‎названием ‎Дом‏ ‎культуры, ‎чтобы‏ ‎школьники ‎могли‏ ‎использовать‏ ‎его ‎для‏ ‎проведения ‎выпускного ‎бала.

В ‎обмен ‎она‏ ‎и ‎другие‏ ‎получили‏ ‎«рабочий ‎паёк», раздачу ‎еды,‏ ‎но, ‎по‏ ‎её ‎словам, ‎они ‎делали‏ ‎это‏ ‎не ‎столько‏ ‎ради ‎пайка,‏ ‎сколько ‎для ‎того, ‎чтобы ‎дать‏ ‎подросткам‏ ‎крошечное ‎ощущение‏ ‎нормальности ‎и‏ ‎праздника.

По ‎её ‎словам, ‎ближе ‎к‏ ‎концу‏ ‎лета‏ ‎российские ‎оккупационные‏ ‎власти ‎связались‏ ‎с ‎учителями,‏ ‎которые‏ ‎приводили ‎в‏ ‎порядок ‎Дом ‎культуры, ‎и ‎попросили‏ ‎их ‎открыть‏ ‎школы‏ ‎осенью. ‎Сначала ‎они‏ ‎должны ‎были‏ ‎поехать ‎в ‎Курск, ‎чтобы‏ ‎изучить‏ ‎учебную ‎программу.‏ ‎Она ‎решила‏ ‎поехать ‎и ‎возобновить ‎преподавание.

«А ‎если‏ ‎бы‏ ‎оккупация ‎затянулась‏ ‎на ‎годы?», – сказала‏ ‎г-жа ‎Оведна ‎о ‎своих ‎рассуждениях.‏ ‎«Разве‏ ‎дети‏ ‎не ‎должны‏ ‎ходить ‎в‏ ‎школу?».

По ‎её‏ ‎словам,‏ ‎она ‎не‏ ‎считает ‎русскую ‎учебную ‎программу ‎для‏ ‎второго ‎класса‏ ‎особенно‏ ‎политизированной. ‎Да, ‎она‏ ‎была ‎на‏ ‎русском, ‎а ‎не ‎на‏ ‎украинском‏ ‎языке, ‎и‏ ‎ей ‎поручили‏ ‎учить ‎двух ‎русских ‎поэтов, ‎Корнея‏ ‎Чуковского‏ ‎и ‎Михаила‏ ‎Пришвина. ‎В‏ ‎остальном, ‎по ‎её ‎словам, ‎«это‏ ‎была‏ ‎просто‏ ‎учительская ‎конференция», как‏ ‎и ‎бесчисленные‏ ‎другие, ‎в‏ ‎которых‏ ‎она ‎участвовала‏ ‎на ‎протяжении ‎многих ‎лет.

«Моей ‎целью‏ ‎было ‎выжить», - сказала‏ ‎она.‏ ‎«Чтобы ‎пережить ‎зиму,‏ ‎мне ‎нужно‏ ‎было ‎есть. ‎Чтобы ‎есть,‏ ‎мне‏ ‎нужно ‎было‏ ‎работать. ‎Чтобы‏ ‎работать, ‎я ‎должна ‎была ‎ехать‏ ‎на‏ ‎конференцию».

Не ‎только‏ ‎учителя ‎шли‏ ‎на ‎большие ‎и ‎малые ‎компромиссы‏ ‎с‏ ‎российской‏ ‎армией. ‎Сергей‏ ‎Салтовский ‎получал‏ ‎«рабочий ‎паёк», который‏ ‎включал‏ ‎дополнительные ‎упаковки‏ ‎спагетти ‎и ‎банки ‎говядины ‎для‏ ‎перевозки ‎тел‏ ‎в‏ ‎его ‎грузовом ‎фургоне.

Поначалу‏ ‎жители ‎хоронили‏ ‎погибших ‎от ‎обстрелов ‎или‏ ‎расстрелов‏ ‎российских ‎солдат‏ ‎в ‎неглубоких‏ ‎могилах ‎во ‎дворах ‎и ‎парках.‏ ‎Но‏ ‎с ‎наступлением‏ ‎теплой ‎погоды‏ ‎русские ‎попросили ‎перенести ‎тела ‎в‏ ‎сосновый‏ ‎лес‏ ‎на ‎окраине‏ ‎города, ‎где‏ ‎сейчас ‎находится‏ ‎более‏ ‎400 ‎могил‏ ‎и ‎ведётся ‎расследование ‎на ‎предмет‏ ‎наличия ‎признаков‏ ‎военных‏ ‎преступлений.

Г-н ‎Салтовский ‎защищает‏ ‎свою ‎роль‏ ‎в ‎этих ‎перезахоронениях, ‎говоря,‏ ‎что‏ ‎он ‎не‏ ‎сделал ‎ничего‏ ‎плохого. ‎«Нельзя ‎превращать ‎город ‎в‏ ‎кладбище», - сказал‏ ‎он. ‎«Там‏ ‎были ‎женщины‏ ‎и ‎дети, ‎и ‎это ‎было‏ ‎тяжело,‏ ‎но‏ ‎кто ‎еще‏ ‎мог ‎это‏ ‎сделать?».

«Рабочий ‎паёк» помог‏ ‎ему‏ ‎выжить, ‎но‏ ‎после ‎освобождения ‎пришлось ‎за ‎него‏ ‎заплатить, ‎что‏ ‎свидетельствует‏ ‎о ‎том, ‎как‏ ‎отступление ‎России‏ ‎привело ‎к ‎расколу ‎общества‏ ‎из-за‏ ‎суждений ‎о‏ ‎том, ‎кто‏ ‎сотрудничал, ‎а ‎кто ‎нет.

Теперь ‎люди‏ ‎подходят‏ ‎ко ‎мне‏ ‎на ‎улице,‏ ‎показывают ‎пальцем ‎и ‎говорят: ‎«Это‏ ‎он!», – сказал‏ ‎г-н‏ ‎Салтовский.

Елена ‎Евменова,‏ ‎комендант ‎многоквартирного‏ ‎дома ‎в‏ ‎Изюме,‏ ‎передала ‎русским‏ ‎список ‎всех ‎жильцов ‎дома ‎в‏ ‎обмен ‎на‏ ‎гуманитарную‏ ‎помощь. ‎Она ‎сказала,‏ ‎что ‎ни‏ ‎о ‎чём ‎не ‎жалеет‏ ‎-‏ ‎людям ‎нужно‏ ‎было ‎выживать,‏ ‎сказала ‎она. ‎«Пусть ‎теперь ‎они‏ ‎обвиняют‏ ‎нас ‎в‏ ‎том, ‎что‏ ‎мы ‎едим ‎российские ‎консервы», - сказала ‎она.

Г-жа‏ ‎Оведна‏ ‎сказала,‏ ‎что ‎на‏ ‎самом ‎деле‏ ‎она ‎не‏ ‎обучала‏ ‎украинских ‎детей‏ ‎по ‎российской ‎программе; ‎украинское ‎наступление‏ ‎началось ‎до‏ ‎открытия‏ ‎её ‎школы.

И ‎она‏ ‎не ‎считает‏ ‎свое ‎желание ‎преподавать ‎преступлением.‏ ‎«Преподавание‏ ‎- ‎это‏ ‎моё ‎призвание», - сказала‏ ‎она ‎в ‎интервью ‎в ‎своей‏ ‎квартире‏ ‎- ‎тёмном,‏ ‎захламленном ‎помещении,‏ ‎заставленном ‎коробками ‎с ‎консервами. ‎Здесь‏ ‎нет‏ ‎электричества,‏ ‎и ‎для‏ ‎приготовления ‎пищи‏ ‎она ‎готовит‏ ‎на‏ ‎костре ‎во‏ ‎дворе.

По ‎её ‎словам, ‎несмотря ‎на‏ ‎все ‎трудности,‏ ‎она‏ ‎страстно ‎желает ‎вернуться‏ ‎к ‎нормальной‏ ‎жизни ‎в ‎течение ‎учебного‏ ‎года.‏ ‎«Я ‎не‏ ‎могу ‎представить‏ ‎себя ‎не ‎в ‎классе».

Сейчас, ‎по‏ ‎её‏ ‎словам, ‎«люди‏ ‎говорят ‎о‏ ‎том, ‎кто ‎был ‎коллаборационистом, ‎кто‏ ‎работал‏ ‎на‏ ‎врага».

Она ‎добавила:‏ ‎«И ‎теперь‏ ‎все ‎говорят:‏ ‎«Ты‏ ‎- ‎враг‏ ‎народа».

@Mecklenburger_Petersburger ‎

Материал ‎переведён ‎Телеграм-каналом ‎https://t.me/Mecklenburger_Petersburger специально‏ ‎по ‎заказу‏ ‎Телеграм-канала‏ ‎Михаила ‎Онуфриенко ‎https://t.me/Mikle1On Свободный‏ ‎доступ ‎к‏ ‎статье ‎открыт ‎для ‎всех‏ ‎подписчиков‏ ‎канала.

???Статус ‎переводов‏ ‎польских ‎медиа: 33 подписчика‏ ‎из ‎требуемых ‎50 ‎на ‎Sponsr

Мекленбургский‏ ‎Петербуржец‏ ‎в:

Telegram

Яндекс.Дзен

Youtube

???Обзор ‎немецких‏ ‎медиа ‎+ ‎комментарии ‎немецких ‎пользователей

?(+) Der‏ ‎Spiegel ‎в‏ ‎статье‏ ‎по ‎премиум ‎подписке‏ ‎«Пыточная ‎в‏ ‎Балаклее» рассказывает ‎о ‎зверских ‎пытках‏ ‎русских‏ ‎оккупантов ‎в‏ ‎Балаклее. ‎Подвергшиеся‏ ‎пыткам ‎однако ‎выжили ‎и ‎выглядят‏ ‎весьма‏ ‎бодро ‎для‏ ‎людей, ‎подвергшихся‏ ‎пыткам. ‎Уровень ‎упоротости: ‎зашкаливающий ?

В ‎течение‏ ‎шести‏ ‎месяцев‏ ‎российские ‎войска‏ ‎удерживали ‎власть‏ ‎в ‎небольшом‏ ‎городе‏ ‎Балаклея, ‎затем‏ ‎Украина ‎отвоевала ‎этот ‎район ‎в‏ ‎Харьковской ‎области.‏ ‎Теперь‏ ‎жители ‎и ‎следователи‏ ‎сообщают ‎о‏ ‎зверствах ‎во ‎время ‎оккупации.

Александр‏ ‎Шутов‏ ‎был ‎заключён‏ ‎в ‎тюрьму‏ ‎на ‎36 ‎дней. ‎Первые ‎26‏ ‎дней‏ ‎он ‎содержался‏ ‎в ‎общей‏ ‎камере ‎и ‎слышал ‎крики ‎других‏ ‎заключённых.‏ ‎Затем‏ ‎охранники ‎взяли‏ ‎и ‎его,‏ ‎прикрепили ‎к‏ ‎его‏ ‎рукам ‎электрические‏ ‎провода ‎и ‎ударили ‎током.

Максим ‎Сотер,‏ ‎37 ‎лет,‏ ‎был‏ ‎задержан ‎лишь ‎на‏ ‎короткое ‎время‏ ‎- ‎и ‎там ‎он‏ ‎стал‏ ‎свидетелем ‎того,‏ ‎как ‎его‏ ‎друга ‎Ваню ‎пытали ‎так ‎жестоко,‏ ‎что‏ ‎тот ‎впоследствии‏ ‎умер.

Лидия ‎Шульга,‏ ‎64 ‎года, ‎была ‎арестована ‎незадолго‏ ‎до‏ ‎освобождения.‏ ‎Она ‎была‏ ‎одной ‎из‏ ‎немногих ‎женщин‏ ‎среди‏ ‎узников ‎Балаклии.

Они‏ ‎трое ‎из, ‎возможно, ‎нескольких ‎сотен‏ ‎человек, ‎которые‏ ‎были‏ ‎захвачены ‎в ‎маленьком‏ ‎городке ‎на‏ ‎северо-востоке ‎Украины ‎- ‎и‏ ‎которые‏ ‎сейчас ‎рассказывают‏ ‎свою ‎историю.

Через‏ ‎несколько ‎дней ‎после ‎начала ‎вторжения‏ ‎в‏ ‎Украину ‎войска‏ ‎Владимира ‎Путина‏ ‎перенесли ‎войну ‎в ‎Балаклею, ‎где‏ ‎до‏ ‎войны‏ ‎проживало ‎30‏ ‎000 ‎человек.‏ ‎Российские ‎истребители‏ ‎наносили‏ ‎удары ‎по‏ ‎окрестностям. ‎Среди ‎жителей ‎распространилась ‎паника.‏ ‎Многие ‎бежали,‏ ‎другие‏ ‎прятались. ‎Российские ‎солдаты‏ ‎и ‎их‏ ‎помощники ‎из ‎так ‎называемых‏ ‎народных‏ ‎республик ‎Донбасса‏ ‎вошли ‎в‏ ‎город ‎с ‎танками, ‎бронетранспортёрами ‎и‏ ‎ракетными‏ ‎установками.

Оккупация ‎Балаклии‏ ‎продолжалась ‎более‏ ‎полугода. ‎Он ‎закончилась ‎8 ‎сентября,‏ ‎когда‏ ‎украинская‏ ‎армия ‎молниеносным‏ ‎наступлением ‎застала‏ ‎врасплох ‎своих‏ ‎противников‏ ‎и ‎вытеснила‏ ‎их ‎из ‎города ‎и ‎десятков‏ ‎других ‎мест‏ ‎в‏ ‎Харьковской ‎области. ‎За‏ ‎солдатами ‎следовали‏ ‎эксперты-криминалисты ‎и ‎украинские ‎следователи,‏ ‎криминалисты‏ ‎и ‎правозащитники.‏ ‎Они ‎начали‏ ‎расследование ‎бесчисленных ‎фактов ‎пыток ‎и‏ ‎военных‏ ‎преступлений.

В ‎Изюме,‏ ‎в ‎50‏ ‎километрах ‎от ‎города, ‎следователи ‎раскопали‏ ‎могилы‏ ‎445‏ ‎мирных ‎жителей,‏ ‎убитых ‎за‏ ‎последние ‎месяцы‏ ‎в‏ ‎лесном ‎массиве.‏ ‎В ‎яме ‎по ‎соседству ‎лежали‏ ‎тела ‎17‏ ‎украинских‏ ‎солдат. ‎Некоторые ‎из‏ ‎погибших ‎имеют‏ ‎следы ‎пыток. ‎У ‎нескольких‏ ‎были‏ ‎связаны ‎руки‏ ‎за ‎спиной,‏ ‎а ‎одно ‎тело ‎было ‎найдено‏ ‎с‏ ‎веревкой ‎на‏ ‎шее. ‎Кроме‏ ‎того, ‎следователи ‎утверждают, ‎что ‎обнаружили‏ ‎десять‏ ‎мест‏ ‎пыток ‎в‏ ‎недавно ‎отвоёванных‏ ‎городах ‎региона.‏ ‎Одно‏ ‎из ‎таких‏ ‎мест ‎- ‎Балаклея.

На ‎десятый ‎день‏ ‎после ‎освобождения,‏ ‎в‏ ‎летнее ‎тёплое ‎воскресенье‏ ‎в ‎середине‏ ‎сентября, ‎десятки ‎пожилых ‎людей‏ ‎выстроились‏ ‎перед ‎грузовиком‏ ‎на ‎улице‏ ‎Октября, ‎главной ‎дороге ‎Балаклеи. ‎Помощники‏ ‎из‏ ‎Киева ‎привезли‏ ‎в ‎маленький‏ ‎городок ‎муку ‎и ‎воду, ‎лапшу‏ ‎и‏ ‎консервированные‏ ‎овощи, ‎а‏ ‎также ‎медикаменты.‏ ‎Здесь ‎до‏ ‎сих‏ ‎пор ‎можно‏ ‎увидеть ‎следы ‎недавних ‎боёв. ‎Всего‏ ‎в ‎ста‏ ‎метрах‏ ‎от ‎очереди ‎находится‏ ‎огромный ‎кратер.‏ ‎Вероятно, ‎бомба, ‎сброшенная ‎российским‏ ‎истребителем‏ ‎при ‎наступлении‏ ‎украинских ‎солдат.

Также‏ ‎на ‎улице ‎Октября, ‎недалеко ‎от‏ ‎памятника‏ ‎в ‎честь‏ ‎народного ‎поэта‏ ‎Тараса ‎Шевченко, ‎находится ‎двухэтажный ‎дом,‏ ‎широкий,‏ ‎неприметный‏ ‎блок ‎с‏ ‎синими ‎неоновыми‏ ‎буквами ‎на‏ ‎крыше:‏ ‎«BalDruk». ‎Это‏ ‎название ‎издательства, ‎которое ‎до ‎войны‏ ‎располагало ‎свои‏ ‎офисы‏ ‎в ‎этом ‎здании.‏ ‎Теперь ‎вход‏ ‎запрещён, ‎следователи ‎ходят ‎по‏ ‎двору.‏ ‎Один ‎из‏ ‎них, ‎криминалист‏ ‎из ‎Харькова, ‎указывает ‎на ‎входную‏ ‎дверь‏ ‎и ‎говорит,‏ ‎что ‎отсюда‏ ‎действовали ‎«русские ‎фашисты». ‎Во ‎время‏ ‎своего‏ ‎господства‏ ‎над ‎городом‏ ‎оккупанты ‎разместились‏ ‎здании ‎издательства.‏ ‎По‏ ‎словам ‎украинских‏ ‎чиновников, ‎в ‎плену ‎у ‎них‏ ‎одновременно ‎находилось‏ ‎около‏ ‎40 ‎человек. ‎Многих‏ ‎из ‎них‏ ‎они ‎пытали.

Через ‎дорогу ‎ели‏ ‎обрамляют‏ ‎трёхэтажное ‎здание‏ ‎из ‎светлого‏ ‎песчаника. ‎Это ‎полицейский ‎участок ‎в‏ ‎Балаклее.‏ ‎Здесь ‎же‏ ‎разместились ‎русские‏ ‎оккупанты, ‎и ‎здесь ‎же, ‎как‏ ‎сообщают‏ ‎местные‏ ‎жители ‎и‏ ‎следователи, ‎применялись‏ ‎пытки. ‎Десятки‏ ‎людей,‏ ‎очевидно, ‎были‏ ‎заперты ‎в ‎камерах ‎и ‎комнатах‏ ‎на ‎первом‏ ‎этаже‏ ‎и ‎в ‎подвале.

Могут‏ ‎пройти ‎месяцы,‏ ‎прежде ‎чем ‎следователи ‎смогут‏ ‎детально‏ ‎проследить, ‎что‏ ‎произошло ‎в‏ ‎этих ‎двух ‎зданиях. ‎Расследование ‎осложняется‏ ‎несколькими‏ ‎обстоятельствами: ‎со‏ ‎многими ‎жителями‏ ‎трудно ‎связаться, ‎потому ‎что ‎у‏ ‎них‏ ‎нет‏ ‎телефона ‎или‏ ‎сеть ‎мобильной‏ ‎связи ‎ещё‏ ‎не‏ ‎восстановлена. ‎Некоторые‏ ‎предполагаемые ‎жертвы ‎пыток ‎покинули ‎это‏ ‎место, ‎другие‏ ‎слишком‏ ‎травмированы, ‎чтобы ‎говорить‏ ‎о ‎пережитом.

Александр‏ ‎Шутов ‎тоже ‎не ‎доверяет‏ ‎миру.‏ ‎Но, ‎несмотря‏ ‎на ‎страх‏ ‎и ‎травму, ‎он ‎решил ‎выступить,‏ ‎причём‏ ‎в ‎том‏ ‎месте, ‎где‏ ‎начались ‎его ‎страдания.

У ‎22-летнего ‎долговязого‏ ‎мужчины‏ ‎с‏ ‎тёмными ‎волосами‏ ‎есть ‎короткий‏ ‎вертикальный ‎шрам‏ ‎между‏ ‎бровями. ‎Это‏ ‎придает ‎его ‎взгляду ‎строгость ‎и‏ ‎делает ‎его‏ ‎старше.‏ ‎Шутов ‎выглядит ‎спокойным,‏ ‎когда ‎рассказывает‏ ‎эту ‎историю. ‎Но ‎когда‏ ‎он‏ ‎показывает, ‎где‏ ‎охранники ‎прикрепили‏ ‎электрические ‎провода ‎к ‎его ‎пальцам,‏ ‎видно,‏ ‎что ‎его‏ ‎руки ‎распухли‏ ‎и ‎дрожат.

Не ‎все ‎данные ‎его‏ ‎отчёта‏ ‎могут‏ ‎быть ‎проверены.‏ ‎Репортеры ‎Der‏ ‎Spiegel поговорили ‎с‏ ‎родственниками,‏ ‎соседями ‎и‏ ‎друзьями ‎Шутова, ‎а ‎также ‎со‏ ‎следователями ‎и‏ ‎сравнили‏ ‎показания ‎с ‎показаниями‏ ‎других ‎заключенных.‏ ‎Заявления ‎Шутова, ‎а ‎также‏ ‎показания‏ ‎свидетелей ‎и‏ ‎предварительные ‎выводы‏ ‎следствия ‎позволяют ‎впервые ‎реконструировать ‎зверства,‏ ‎происходившие‏ ‎в ‎Балаклее‏ ‎во ‎время‏ ‎шестимесячной ‎российской ‎оккупации.

Как ‎и ‎для‏ ‎многих‏ ‎украинцев,‏ ‎для ‎Александра‏ ‎Шутова ‎война‏ ‎началась ‎с‏ ‎разбитых‏ ‎мечтаний. ‎Всего‏ ‎за ‎несколько ‎дней ‎до ‎российского‏ ‎вторжения ‎он‏ ‎получил‏ ‎права ‎водителя ‎грузовика‏ ‎и ‎был‏ ‎принят ‎на ‎работу ‎на‏ ‎молокозавод.‏ ‎Его ‎первая‏ ‎поездка ‎должна‏ ‎была ‎состояться ‎в ‎Одессу, ‎портовый‏ ‎город‏ ‎на ‎Чёрном‏ ‎море. ‎Когда‏ ‎24 ‎февраля ‎российская ‎армия ‎атаковала‏ ‎Харьковскую‏ ‎область‏ ‎тяжёлой ‎артиллерией,‏ ‎бомбами ‎и‏ ‎ракетами, ‎девушка‏ ‎Александра‏ ‎Алина ‎была‏ ‎среди ‎сотен ‎тысяч ‎людей, ‎бежавших‏ ‎на ‎запад.‏ ‎Она‏ ‎бежала ‎в ‎Польшу.

Он‏ ‎остался ‎в‏ ‎Балаклее. ‎Хотя ‎у ‎него‏ ‎был‏ ‎свой ‎дом‏ ‎в ‎деревне,‏ ‎большую ‎часть ‎войны ‎он ‎провёл‏ ‎у‏ ‎своей ‎бабушки‏ ‎Светы. ‎Оккупанты‏ ‎установили ‎в ‎городе ‎блокпосты, ‎патрулировали‏ ‎улицы‏ ‎и‏ ‎вскоре ‎даже‏ ‎распространяли ‎собственную‏ ‎газету ‎«Харьков‏ ‎Z», составленную‏ ‎из ‎русского‏ ‎названия ‎региона ‎и ‎символа ‎российской‏ ‎агрессивной ‎войны.

В‏ ‎конце‏ ‎улицы ‎Гоголя, ‎где‏ ‎живёт ‎бабушка‏ ‎Александра, ‎русские ‎установили ‎реактивную‏ ‎систему‏ ‎залпового ‎огня‏ ‎«Град». ‎Они‏ ‎не ‎доверяли ‎населению ‎на ‎оккупированной‏ ‎территории‏ ‎и ‎полагались‏ ‎на ‎сочувствующих‏ ‎и ‎коллаборационистов ‎среди ‎местных ‎жителей.‏ ‎По‏ ‎словам‏ ‎следователей ‎и‏ ‎жителей, ‎объектами‏ ‎нападения ‎были,‏ ‎в‏ ‎частности, ‎две‏ ‎группы: ‎украинские ‎солдаты ‎и ‎их‏ ‎родственники, ‎а‏ ‎также‏ ‎все ‎те, ‎кого‏ ‎россияне ‎подозревали‏ ‎в ‎разведке ‎целей ‎для‏ ‎украинской‏ ‎артиллерии.

3 августа ‎Александр‏ ‎Шутов ‎навещал‏ ‎свою ‎бабушку, ‎как ‎он ‎часто‏ ‎это‏ ‎делал. ‎Он‏ ‎сидел ‎в‏ ‎саду ‎и ‎пил ‎кофе. ‎Влад,‏ ‎друг‏ ‎и‏ ‎сосед ‎того‏ ‎же ‎возраста,‏ ‎забрался ‎на‏ ‎крышу‏ ‎своего ‎дома,‏ ‎где ‎приём ‎был ‎лучше, ‎чтобы‏ ‎позвонить ‎жене.‏ ‎Оттуда‏ ‎он ‎увидел, ‎как‏ ‎к ‎дому‏ ‎подъехал ‎армейский ‎грузовик ‎с‏ ‎буквой‏ ‎Z.

Русские ‎солдаты‏ ‎ворвались ‎в‏ ‎сад ‎и ‎окликнули ‎Шутова. ‎«Они‏ ‎знали‏ ‎моё ‎прозвище», - говорит‏ ‎он. ‎Он‏ ‎считает, ‎что ‎одна ‎из ‎жительниц‏ ‎района‏ ‎сообщила‏ ‎о ‎нём‏ ‎участковому ‎милиционеру,‏ ‎который ‎работал‏ ‎на‏ ‎оккупантов. ‎Солдаты‏ ‎надели ‎ему ‎на ‎голову ‎капюшон‏ ‎и ‎втиснули‏ ‎его‏ ‎и ‎Влада ‎в‏ ‎армейский ‎фургон.‏ ‎Это ‎были ‎регулярные ‎российские‏ ‎войска,‏ ‎говорит ‎Шутов.‏ ‎Они ‎отвезли‏ ‎его ‎и ‎его ‎друга ‎в‏ ‎полицейский‏ ‎участок. ‎«Влада‏ ‎посадили ‎в‏ ‎четвёртую ‎камеру, ‎меня ‎- ‎в‏ ‎первую».

Даже‏ ‎сегодня‏ ‎крыло ‎является‏ ‎местом ‎разрушений.‏ ‎На ‎полу‏ ‎и‏ ‎подоконниках ‎разбросаны‏ ‎деревянные ‎доски, ‎документы, ‎пустые ‎картонные‏ ‎коробки ‎и‏ ‎мешки‏ ‎для ‎мусора. ‎В‏ ‎офисах ‎под‏ ‎ногами ‎хрустит ‎разбитое ‎стекло.‏ ‎В‏ ‎четырёх ‎камерах‏ ‎за ‎тяжёлыми‏ ‎зелёными ‎железными ‎дверями ‎стоят ‎две‏ ‎деревянные‏ ‎койки. ‎В‏ ‎одной ‎ячейке‏ ‎их ‎три, ‎в ‎другой ‎-‏ ‎особенно‏ ‎узкой‏ ‎- ‎только‏ ‎одна. ‎На‏ ‎полу ‎валяются‏ ‎пластиковые‏ ‎бутылки ‎и‏ ‎куски ‎одежды.

Александр ‎Шутов ‎провёл ‎здесь‏ ‎больше ‎месяца.‏ ‎Солдаты‏ ‎заперли ‎его ‎в‏ ‎тёмной ‎комнате,‏ ‎где ‎тряслись ‎от ‎страха‏ ‎восемь‏ ‎человек, ‎хотя‏ ‎мест ‎для‏ ‎сна ‎было ‎всего ‎два. ‎«Они‏ ‎постоянно‏ ‎приводили ‎новых‏ ‎мужчин, ‎даже‏ ‎ночью», - говорит ‎22-летняя ‎девушка. ‎Поскольку ‎заключённые‏ ‎сидели‏ ‎в‏ ‎разных ‎камерах,‏ ‎сегодня ‎он‏ ‎не ‎может‏ ‎точно‏ ‎сказать, ‎сколько‏ ‎человек ‎содержалось ‎в ‎это ‎время.‏ ‎Шутов ‎говорит‏ ‎о‏ ‎тишине ‎и ‎страхе‏ ‎среди ‎заключённых.‏ ‎В ‎стене ‎одной ‎из‏ ‎камер‏ ‎вырезана ‎молитва.

В‏ ‎первые ‎два‏ ‎дня, ‎по ‎его ‎словам, ‎ему‏ ‎ничего‏ ‎не ‎давали‏ ‎есть. ‎Позже‏ ‎суп ‎был ‎только ‎тогда, ‎когда‏ ‎солдаты‏ ‎и‏ ‎охранники ‎оставляли‏ ‎немного. ‎Чаще‏ ‎всего ‎им‏ ‎давали‏ ‎кашу. ‎«Вряд‏ ‎ли ‎это ‎можно ‎назвать ‎едой», - говорит‏ ‎Шутов. ‎«В‏ ‎каше‏ ‎были ‎черви ‎и‏ ‎личинки» [думаю, ‎специально‏ ‎запустили. ‎А ‎ещё ‎плюнули‏ ‎–‏ ‎прим. ‎«Мекленбургского‏ ‎Петербуржца»].

Через ‎несколько‏ ‎дней ‎у ‎него ‎начались ‎боли‏ ‎в‏ ‎желудке. ‎Когда‏ ‎ему ‎нужно‏ ‎было ‎сходить ‎в ‎туалет, ‎охранники‏ ‎надевали‏ ‎ему‏ ‎на ‎голову‏ ‎мешок ‎и‏ ‎вели ‎в‏ ‎пристройку‏ ‎в ‎конце‏ ‎коридора. ‎Через ‎десять ‎секунд ‎они‏ ‎сказали ‎ему‏ ‎поторопиться.

Лишь‏ ‎изредка ‎его ‎охранники‏ ‎включали ‎вентиляторы‏ ‎в ‎крыле ‎камеры. ‎«Они‏ ‎делали‏ ‎это ‎только‏ ‎тогда, ‎когда‏ ‎были ‎в ‎хорошем ‎настроении». Он ‎почти‏ ‎не‏ ‎спал, ‎пространство‏ ‎было ‎тесным.‏ ‎Другие ‎заключённые ‎сказали ‎ему ‎лечь‏ ‎под‏ ‎кровать,‏ ‎но ‎там‏ ‎было ‎полно‏ ‎насекомых. ‎А‏ ‎потом‏ ‎были ‎крики‏ ‎из ‎комнаты ‎для ‎допросов, ‎когда‏ ‎заключённых ‎били‏ ‎током.‏ ‎Другие ‎были ‎избиты.‏ ‎Оккупант ‎с‏ ‎Кавказа ‎избивал ‎пожилых ‎заключённых,‏ ‎вспоминает‏ ‎Шутов. ‎«Одному‏ ‎заключенному ‎в‏ ‎нашей ‎камере ‎даже ‎отрезали ‎ухо»‏ ‎[какому?‏ ‎Наверное, ‎в‏ ‎камере ‎долго‏ ‎вместе ‎сидели, ‎имя-то ‎хотя ‎бы‏ ‎должен‏ ‎был‏ ‎запомнить, ‎да‏ ‎и ‎вообще‏ ‎в ‎Балаклее,‏ ‎как‏ ‎мне ‎кажется,‏ ‎все ‎друг ‎друга ‎знают ‎–‏ ‎прим. ‎«МП»].

Некоторые‏ ‎заключенные‏ ‎страдали ‎ещё ‎сильнее.‏ ‎Примерно ‎за‏ ‎месяц ‎до ‎ареста ‎Александра‏ ‎Шутова‏ ‎другой ‎человек,‏ ‎родители ‎которого‏ ‎также ‎живут ‎на ‎улице ‎Гоголя,‏ ‎был‏ ‎в ‎отделении‏ ‎милиции: ‎Максим‏ ‎Сотер, ‎37 ‎лет, ‎парень ‎с‏ ‎нервными‏ ‎глазами‏ ‎и ‎быстрыми‏ ‎жестами.

«Я ‎не‏ ‎хочу ‎вспоминать‏ ‎это‏ ‎дерьмо», - говорит ‎Сотер‏ ‎в ‎качестве ‎приветствия. ‎С ‎2016‏ ‎по ‎2018‏ ‎год,‏ ‎по ‎его ‎словам,‏ ‎он ‎воевал‏ ‎на ‎Донбассе ‎против ‎русских‏ ‎и‏ ‎их ‎помощников‏ ‎из ‎сепаратистских‏ ‎регионов. ‎Тем ‎не ‎менее, ‎оккупанты‏ ‎отпустили‏ ‎семейного ‎человека‏ ‎после ‎всего‏ ‎лишь ‎трёх ‎дней ‎работы ‎в‏ ‎карауле.‏ ‎Он‏ ‎до ‎сих‏ ‎пор ‎не‏ ‎знает, ‎почему‏ ‎[какие-то‏ ‎бессистемные ‎оккупанты‏ ‎– ‎прим. ‎«МП»].

Его ‎друг ‎Ваня,‏ ‎напротив, ‎был‏ ‎замучен‏ ‎до ‎смерти, ‎говорит‏ ‎Сотер. ‎«Я‏ ‎не ‎видел, ‎что ‎они‏ ‎с‏ ‎ним ‎сделали». Ваня‏ ‎был ‎так‏ ‎сильно ‎избит, ‎что ‎Сотеру ‎пришлось‏ ‎кормить‏ ‎его ‎с‏ ‎ложки. ‎От‏ ‎него ‎пахло ‎экскрементами ‎и ‎мочой.‏ ‎По‏ ‎настоянию‏ ‎других ‎заключённых‏ ‎русские ‎отвезли‏ ‎его ‎в‏ ‎больницу‏ ‎в ‎Купянске,‏ ‎расположенную ‎примерно ‎в ‎80 ‎километрах.‏ ‎Следователь ‎подтвердил‏ ‎Der‏ ‎Spiegel, что ‎дело ‎молодого‏ ‎человека ‎по‏ ‎имени ‎Иван, ‎по ‎прозвищу‏ ‎Ваня,‏ ‎находится ‎в‏ ‎стадии ‎расследования.‏ ‎Он ‎умер ‎в ‎Купянске, ‎очевидно,‏ ‎в‏ ‎результате ‎пыток‏ ‎[фамилия-то ‎у‏ ‎Вани ‎есть? ‎Вот, ‎прямо ‎не‏ ‎верю,‏ ‎что‏ ‎сокамерники ‎не‏ ‎знали ‎о‏ ‎нём ‎ничего,‏ ‎кроме‏ ‎имени ‎–‏ ‎прим. ‎«МП»].

В ‎конце ‎августа ‎охранники‏ ‎также ‎вывели‏ ‎из‏ ‎камеры ‎Александра ‎Шутова.‏ ‎В ‎девять‏ ‎часов ‎утра, ‎вспоминает ‎он,‏ ‎его‏ ‎повели ‎на‏ ‎допрос; ‎это‏ ‎был ‎27-й ‎день ‎его ‎заключения.‏ ‎Солдат‏ ‎прикрепил ‎провода‏ ‎к ‎его‏ ‎пальцам. ‎Затем ‎они ‎пропустили ‎электричество‏ ‎через‏ ‎его‏ ‎тело. ‎«Меня‏ ‎трясло, ‎всё‏ ‎внутри ‎меня‏ ‎сжималось‏ ‎и ‎скручивалось».‏ ‎Солдат ‎спросил ‎про ‎отца ‎Шутова,‏ ‎он ‎ведь‏ ‎воевал‏ ‎в ‎украинской ‎армии,‏ ‎не ‎так‏ ‎ли? ‎Никто ‎в ‎его‏ ‎семье‏ ‎не ‎служил‏ ‎в ‎армии,‏ ‎поклялся ‎Шутов. ‎«Чушь!», - крикнул ‎солдат. ‎Второй‏ ‎ударил‏ ‎его ‎электрошокером‏ ‎в ‎спину.‏ ‎«Я ‎не ‎помню, ‎сколько ‎длился‏ ‎допрос,‏ ‎-‏ ‎говорит ‎Шутов,‏ ‎- ‎знаю‏ ‎только, ‎что‏ ‎потерял‏ ‎сознание» [так ‎а‏ ‎что ‎они ‎от ‎него ‎хотели-то?‏ ‎Какой ‎информации?‏ ‎Если‏ ‎вв ‎армии ‎служил‏ ‎отец, ‎может,‏ ‎имело ‎смысл ‎пытать ‎именно‏ ‎отца?‏ ‎Или ‎пытали‏ ‎сына ‎из‏ ‎чистого ‎садизма? ‎– ‎прим. ‎«МП»].

Вскоре‏ ‎после‏ ‎этого ‎в‏ ‎отделение ‎милиции‏ ‎была ‎доставлена ‎его ‎знакомая: ‎Лидия‏ ‎Шульга,‏ ‎глава‏ ‎села ‎на‏ ‎окраине ‎Балаклеи,‏ ‎где ‎живут‏ ‎и‏ ‎родители ‎Шутова.

В‏ ‎эти ‎дни ‎украинцы ‎готовили ‎почву‏ ‎для ‎своего‏ ‎молниеносного‏ ‎наступления ‎в ‎регионе.‏ ‎Они ‎обстреливали‏ ‎своих ‎противников ‎из ‎тяжёлой‏ ‎артиллерии,‏ ‎оккупанты ‎становились‏ ‎всё ‎более‏ ‎нервными. ‎3 ‎сентября, ‎как ‎описывает‏ ‎Шульга,‏ ‎к ‎ней‏ ‎пришли ‎российский‏ ‎майор ‎и ‎его ‎заместитель. ‎Они‏ ‎обвинили‏ ‎64-летнюю‏ ‎в ‎том‏ ‎в ‎том,‏ ‎что ‎она‏ ‎передавала‏ ‎украинской ‎армии‏ ‎информацию ‎о ‎расположении ‎российских ‎позиций.‏ ‎И ‎они‏ ‎угрожали‏ ‎взорвать ‎её ‎гранатой.‏ ‎Шульга ‎скрылась‏ ‎в ‎одной ‎из ‎окрестных‏ ‎деревень,‏ ‎но ‎через‏ ‎два ‎дня‏ ‎была ‎задержана ‎и ‎доставлена ‎в‏ ‎полицейский‏ ‎участок ‎Балаклеи.

Вместе‏ ‎с ‎тремя‏ ‎другими ‎женщинами ‎она ‎была ‎заперта‏ ‎в‏ ‎комнате‏ ‎в ‎подвале.‏ ‎Даже ‎сегодня‏ ‎там ‎можно‏ ‎найти‏ ‎женскую ‎сумочку,‏ ‎на ‎полу ‎лежат ‎матрасы.

«Меня ‎не‏ ‎допрашивали ‎и‏ ‎не‏ ‎пытали», - говорит ‎Шулха. ‎«Но‏ ‎я ‎думаю,‏ ‎что ‎другие ‎женщины ‎пережили‏ ‎грязные‏ ‎эпизоды ‎своей‏ ‎жизни». Одной ‎из‏ ‎них, ‎по ‎её ‎словам, ‎было‏ ‎65‏ ‎лет, ‎двум‏ ‎другим ‎-‏ ‎около ‎пятидесяти. ‎«Одна ‎женщина ‎сказала,‏ ‎что‏ ‎мы‏ ‎находимся ‎в‏ ‎руках ‎ФСБ,‏ ‎российской ‎секретной‏ ‎службы.‏ ‎Но ‎я‏ ‎не ‎знаю, ‎правда ‎ли ‎это» [что-то‏ ‎как-то ‎не‏ ‎тянет‏ ‎на ‎допрос ‎в‏ ‎гестапо ‎–‏ ‎прим. ‎«МП»].

Уже ‎на ‎следующий‏ ‎день,‏ ‎6 ‎сентября,‏ ‎заключённые ‎услышали‏ ‎нервные ‎крики ‎охранников. ‎Оккупанты ‎бегали‏ ‎по‏ ‎коридорам, ‎крича‏ ‎друг ‎на‏ ‎друга. ‎Наконец ‎они ‎ушли. ‎Через‏ ‎два‏ ‎дня‏ ‎заключённые ‎взломали‏ ‎двери ‎камеры‏ ‎утюгом. ‎Лидия‏ ‎Шульга‏ ‎увидела ‎своего‏ ‎знакомого ‎Александра ‎Шутова.

Никто ‎из ‎них‏ ‎не ‎знал,‏ ‎что‏ ‎украинская ‎армия ‎только‏ ‎что ‎освободила‏ ‎это ‎место. ‎В ‎социальные‏ ‎сети‏ ‎были ‎выложены‏ ‎видео, ‎на‏ ‎которых ‎местные ‎жители ‎падают ‎в‏ ‎объятия‏ ‎солдат. ‎Один‏ ‎из ‎них‏ ‎был ‎сделан ‎на ‎улице ‎Гоголя‏ ‎в‏ ‎Балаклее:‏ ‎на ‎нём‏ ‎изображена ‎бабушка‏ ‎Шутова ‎Света‏ ‎и‏ ‎её ‎соседи,‏ ‎поддерживающие ‎войска.

Как ‎и ‎после ‎их‏ ‎ухода ‎из‏ ‎Киевской‏ ‎области ‎весной, ‎российские‏ ‎бойцы ‎оставили‏ ‎после ‎себя ‎следы ‎предполагаемых‏ ‎зверств.‏ ‎По ‎официальным‏ ‎данным, ‎в‏ ‎Харьковской ‎области ‎на ‎рассмотрении ‎находится‏ ‎уже‏ ‎более ‎200‏ ‎расследований ‎в‏ ‎отношении ‎российских ‎военнослужащих. ‎Издатель ‎из‏ ‎Изюма‏ ‎также‏ ‎рассказал ‎Der‏ ‎Spiegel о ‎пытках‏ ‎электрическим ‎током.‏ ‎Молодой‏ ‎строительный ‎рабочий‏ ‎из ‎окрестностей ‎Балаклеи ‎говорит, ‎что‏ ‎потерял ‎отца,‏ ‎когда‏ ‎тот ‎угодил ‎в‏ ‎мину-ловушку ‎в‏ ‎соседнем ‎саду. ‎Два ‎фермера‏ ‎из‏ ‎района ‎к‏ ‎северу ‎от‏ ‎Харькова ‎обвиняют ‎оккупантов ‎в ‎депортации‏ ‎части‏ ‎их ‎семьи‏ ‎в ‎Россию‏ ‎против ‎их ‎воли.

Их ‎внук ‎по-прежнему‏ ‎плохо‏ ‎спит‏ ‎и ‎нервничает,‏ ‎говорит ‎бабушка‏ ‎Шутова ‎Света.‏ ‎Как‏ ‎и ‎многие‏ ‎в ‎деревне, ‎он ‎боится, ‎что‏ ‎российские ‎войска‏ ‎могут‏ ‎вернуться. ‎Ужас ‎оккупации‏ ‎до ‎сих‏ ‎пор ‎висит ‎над ‎Балаклеей.

P.‏ ‎S.‏ ‎«Мекленбургского ‎Петербуржца»: Если‏ ‎оставить ‎за‏ ‎скобками ‎сомнительного ‎«Ваню», ‎фамилию ‎которого‏ ‎не‏ ‎знал ‎никто‏ ‎из ‎сокамерников,‏ ‎и ‎якобы ‎умершего ‎в ‎результате‏ ‎пыток,‏ ‎на‏ ‎историю ‎ужасов‏ ‎рассказ ‎определённо‏ ‎не ‎тянет.‏ ‎Но‏ ‎судя ‎по‏ ‎ниже ‎приведённым ‎комментариям, ‎миролюбивых ‎немцев‏ ‎история ‎впечатлила‏ ‎так,‏ ‎что ‎все ‎взагрились‏ ‎и ‎резко‏ ‎потребовали ‎поскорее ‎отправить ‎на‏ ‎Украину‏ ‎больше ‎тяжёлого‏ ‎вооружения. ‎Что,‏ ‎собственно, ‎и ‎требовалось.

КОММЕНТАРИИ ‎ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ

Около ‎1/3‏ ‎всех‏ ‎россиян ‎выступают‏ ‎за ‎пытки.

—

Даже‏ ‎в ‎2022 ‎году ‎люди ‎способны‏ ‎на‏ ‎самые‏ ‎ужасные ‎злодеяния.‏ ‎Из-за ‎изображений‏ ‎и ‎текстов‏ ‎распространяются‏ ‎безмолвие ‎и‏ ‎недоумение. ‎Мы ‎никогда ‎не ‎должны‏ ‎сдаваться ‎и‏ ‎терять‏ ‎наши ‎гуманистические ‎и‏ ‎демократические ‎ценности.

—

Господин‏ ‎Шольц.

Леопарды. ‎Мардеры.

На ‎Украину.

Не ‎«завтра»,‏ ‎а‏ ‎сегодня.

—

Почему ‎Олаф‏ ‎Шольц ‎всё‏ ‎ещё ‎ждёт ‎и ‎не ‎хочет‏ ‎отправить‏ ‎необходимое ‎оружие?‏ ‎Все ‎описанные‏ ‎ужасные ‎страдания ‎продлеваются ‎ещё ‎и‏ ‎тем,‏ ‎что‏ ‎у ‎Украины‏ ‎нет ‎достаточного‏ ‎количества ‎оружия,‏ ‎чтобы‏ ‎быстро ‎продвигаться‏ ‎вперед ‎и ‎освобождать ‎свои ‎территории.‏ ‎Почему ‎он‏ ‎не‏ ‎хочет ‎«провоцировать» ‎Путина‏ ‎и ‎опасается‏ ‎эскалации? ‎Что ‎ещё ‎должно‏ ‎произойти?‏ ‎Или ‎это‏ ‎правда, ‎что‏ ‎Путин ‎что-то ‎знает ‎о ‎нём‏ ‎и‏ ‎держит ‎его‏ ‎за ‎яйца?‏ ‎Другого ‎объяснения ‎его ‎бездействию ‎просто‏ ‎нет.

—

Отправьте‏ ‎наконец‏ ‎всё ‎необходимое‏ ‎для ‎скорейшего‏ ‎окончания ‎этой‏ ‎войны.

—

Путин,‏ ‎высший ‎правый‏ ‎радикал ‎нашего ‎времени.

Мы ‎должны ‎будем‏ ‎остановить ‎его‏ ‎сейчас.

В‏ ‎этом ‎мире ‎больше‏ ‎нет ‎места‏ ‎для ‎такого ‎человека.

—

Российская ‎армия‏ ‎совершает‏ ‎зверства ‎в‏ ‎Украине, ‎как‏ ‎это ‎делал ‎Вермахт ‎в ‎России.

—

Пытки‏ ‎гражданских‏ ‎лиц ‎и‏ ‎пытки ‎в‏ ‎целом ‎- ‎это ‎то, ‎что‏ ‎человечество‏ ‎презирает‏ ‎больше ‎всего.‏ ‎Что ‎такое‏ ‎эта ‎Россия?

—

В‏ ‎ближайшие‏ ‎несколько ‎недель‏ ‎Украине ‎придётся ‎добиваться ‎реальных ‎успехов‏ ‎на ‎юге.‏ ‎Тогда‏ ‎с ‎режимом ‎скоро‏ ‎будет ‎покончено.

—

Разве‏ ‎кто-то ‎ожидал ‎чего-то ‎другого‏ ‎от‏ ‎друзей ‎AfD‏ ‎и ‎Сары‏ ‎Вагенкнехт? ‎Жаль, ‎что ‎эти ‎парни‏ ‎до‏ ‎сих ‎пор‏ ‎могут ‎произносить‏ ‎свои ‎речи ‎без ‎возражений ‎в‏ ‎немецком‏ ‎Бундестаге.‏ ‎Премьер-министр ‎Саксонии,‏ ‎как ‎мне‏ ‎кажется, ‎тоже‏ ‎не‏ ‎в ‎своём‏ ‎уме. ‎Почему ‎Союз ‎не ‎расстаётся‏ ‎с ‎ним‏ ‎-‏ ‎для ‎меня ‎загадка.

—

Это‏ ‎правда, ‎что‏ ‎Кречмер ‎является ‎частью ‎5-й‏ ‎колонны‏ ‎Путина. ‎Его‏ ‎высказывания ‎на‏ ‎эту ‎тему ‎не ‎допускают ‎иного‏ ‎вывода‏ ‎- ‎либо‏ ‎он ‎не‏ ‎может ‎чётко ‎анализировать ‎ситуацию ‎и‏ ‎делать‏ ‎логические‏ ‎выводы ‎(см.‏ ‎его ‎предложение‏ ‎«заморозить ‎конфликт»).

—

Русские‏ ‎солдаты‏ ‎- ‎монстры,‏ ‎а ‎значит, ‎хорошие ‎представители ‎своей‏ ‎страны!

—

Война ‎-‏ ‎открытая‏ ‎агрессия ‎друг ‎против‏ ‎друга ‎-‏ ‎кажется, ‎пробуждает ‎худшие ‎человеческие‏ ‎черты‏ ‎в ‎тех,‏ ‎кто ‎затем‏ ‎получает ‎власть ‎над ‎другими. ‎Брутализация‏ ‎наступает‏ ‎очень ‎быстро,‏ ‎и ‎большая‏ ‎часть ‎социального ‎взаимодействия ‎является ‎лишь‏ ‎фасадом...

—

Никто‏ ‎больше‏ ‎не ‎может‏ ‎сказать, ‎что‏ ‎он ‎не‏ ‎знал,‏ ‎как ‎действуют‏ ‎русские. ‎Война ‎Запада ‎против ‎России‏ ‎всё ‎равно‏ ‎грядёт,‏ ‎она ‎уже ‎началась,‏ ‎чем ‎быстрее‏ ‎и ‎решительнее ‎мы ‎включимся‏ ‎в‏ ‎нее, ‎тем‏ ‎быстрее ‎закончится‏ ‎жуть ‎и ‎тем ‎меньше ‎будет‏ ‎жертв.

—

Список‏ ‎российских ‎злодеяний‏ ‎становится ‎всё‏ ‎длиннее ‎и ‎длиннее. ‎Государство-изгой ‎должно‏ ‎быть‏ ‎остановлено.‏ ‎Если ‎Украина‏ ‎падёт, ‎Россия‏ ‎потянется ‎к‏ ‎другим‏ ‎странам ‎Европы,‏ ‎и ‎Буча ‎повторится. ‎Те, ‎кто‏ ‎до ‎сих‏ ‎пор‏ ‎думает, ‎что ‎их‏ ‎солидарность ‎связана‏ ‎только ‎со ‎счетами ‎за‏ ‎газ,‏ ‎сильно ‎ошибаются.‏ ‎Это ‎гораздо‏ ‎серьёзнее. ‎Государство-изгой ‎представляет ‎угрозу ‎для‏ ‎всей‏ ‎Европы.

@Mecklenburger_Petersburger ‎

???Статус‏ ‎переводов ‎польских‏ ‎медиа: 32 подписчика ‎из ‎требуемых ‎50

Мекленбургский ‎Петербуржец‏ ‎на:

Sponsr

Яндекс.Дзен

Youtube