Введение в патриотизм: о науке любви к Родине [Андрей СОРОКИН]
Незадолго до того как рекомендовать нам «единственно верным учением» « разумный консерватизм»,тот же Путин разъяснял, что « патриотизм – это и есть наша государственная идеология». Нет в этом никакого «крутого поворота» и никакой непоследовательности. Сущностно это одно и то же. Патриотизм – органичная составляющая именно консервативной идеологии. Одна только загвоздка: это «круглое и «зелёное».»Консерватизм – именно что учение, инструментальная идеология государственного строительства. Патриотизм – светлое чувство любви к родине, особо острое ощущение личной сопричастности со своей страной , государством, народом , но никакая не идеология . Патриотизм не исследует научно и не описывает объективных закономерностей исторического развития, не формулирует проектных задач и механизмов государственного с
став подписчиком
Патриотизм – светлое чувство любви к родине, особо острое ощущение личной сопричастности со своей страной, государством, народом, но не идея
Vkontakte
Twitter
Одноклассники
Введение в человекостроение: о массовом производстве творцов светлого будущего [Андрей СОРОКИН]
На днях мы с Леонтьевым пояснениями за постдемократию и переглобализацию приоткрыли словарик однаковских неологизмов. Но ведь этими словами наша изобретательность не исчерпывается. Так-то всё раньше началось: термин «Человекостроение» завёлся ещё в стародавнем «Однако».С тех пор прижился: на платформе «Спонсор» сейчас есть соответствующий проект нашего товарища Романа Носикова «НИИ ЧЕЛОВЕКОСТРОЕНИЯ». Добро пожаловать. А мы с вами пока нырнём к истокам: откуда что взялось и что под этим понимать. Изначально дело было так: путинская президентская кампания 2012 года, которую надо было идеологически окормлять по составляющим. Вот мы и,– потому что больше всё равно некому. А слово «человекостроение» мне тогда как автору понравилось больше, чем унылая «социальная политика». Как-то оно глубже, объ
став подписчиком
Человекостроение – это совокупность мер осмысленной комплексной государственной политики на социально-гуманитарном направлении.
Последний Сталин. Почему он обязан быть абсолютным злом [Андрей СОРОКИН]
К 80-летнему юбилею своего избрания Человеком года-1942 по версии американского журнала The Timе Иосиф Сталин пришёл в непривычной роли…подзащитного. Впервые за полвека за главу советского государства вступился один из высших чиновников России современной. Это Сергей наш Лавров опять использовал свой чудодейственный навык одной звонкой репликой взбаламутить информационное пространство. Правда, для пущего эффекта он теперь использовал беспроигрышный жупел, на который целевая публика выдрессирована делать стойку и вздымать гвалт до небес. Вот эта реплика вот этот жупел : «Нападки на Сталина как на главного злодея, сваливание в одну кучу всего, что он сделал в довоенное время, во время и после войны, —это ведь тоже часть той самой атаки на наше прошлое, на итоги Вто
став подписчиком
миф о сталинских преступлениях слишком нужен, чтобы нас курощать и не пущать. Поэтому настоящего Сталина нам никогда
Обратный отсчёт: о коварстве юбилейных дат и цифр [Андрей СОРОКИН]
Вместе с последней прошлогодней водочкой вечером 31 декабря в культурное сознание из телевизора прокралсятайком ретро-огонёк «30 лет спустя» : это заботливый Первый канал напомнил о новогодних хитах начала 90-х. Да, время не властно над истинными ценностями как эти персонажи были безразличны и неразличимы 30 лет назад, так в состоянии напомаженных дурнопахнущих зомби дотелепались и до нового века.Кто все эти люди? о чём они кривляются? Какое мне дело до оплакиваемого есаула с недострелённым его конём? И ведь не спишешь на избирательные провалы в стариковской памяти: всё остальное-то она цепко держит: и радостное,и такое себе. Держит,как «Спартак» драконил «Ливерпуль» в Англии, а ЦСКА — « Барселону» в Испании. Держит даже бесславное прощание последней союзной сборной по футболу с собственной историей:
став подписчиком
Вместе с последней прошлогодней водочкой вечером 31 декабря в культурное сознание из телевизора пришёл ретро-огонёк «30 лет спустя» .
Госэкзамен по Дню Победы: о главном предмете курса уроков истории [Андрей СОРОКИН]
Вчера у нас был день единственный и неповторимый, не имеющий аналогов нигде и никогда. День, объединяющий в себе все праздники — народные и государственные, профессиональные и семейные, астрономические и духовные, включая День России, День народного единства, Новый год, Пасху и 8 марта. В этот день мы, ныне живущие рядовые обыватели, невозбранно и безбрежно пользуемся законным правом, дарованным нам недосягаемым поколением победителей: гордимся их свершениями, гордимся славным прошлым своей Родины и упиваемся заслуженным патриотизмом. Для верховной же власти и правящих сословий эти светлые чувства и ценности имеют также премиальное утилитарное значение: именно от Победы советского народа 9 мая 1945 года нравственно, политически и юридически отмеряются действующие привилегии РФ на международной арене. П
став подписчиком
Вчера у нас был день единственный и неповторимый, не имеющий аналогов нигде и никогда. День, объединяющий в себе все праздники.
Это пустое слово «свобода»: о промежутке между «днями печати» [Андрей СОРОКИН]
Провожая вчерашний (3 мая) выдуманный день выдуманной свободы печати, с чувством глубокого удовлетворения констатируем, что к этой белиберде не имеем никакого отношения. Придумали её в романтичном 1993-м в угаре «конца истории» ЮНЕСКО со всей её ООН, но не объяснили, что это и зачем. Да никто и не спрашивал: это же священная корова, чего думать – доить надо. Чисто технически необходимо сначала оговориться, что под старорежимным словом «печать» сейчас понимаются все виды СМИ — и пишущие, говорящие, и показывающие. Более того, собственно массовая периодическая печать — вообще натура уходящая, чтобы не сказать «ушедшая вовсе». Даже избранная, редеющая грамотная публика нынче читает буквы не на газетной бумаге, а на мониторе компьютера, а ещё чаще — на экране смартфона. Вот как вы прямо сейчас. Это никакое не
став подписчиком
Провожая выдуманный день свободы печати, с чувством глубокого удовлетворения констатируем, что к этой белиберде не имеем отношения.
Зачем Ленин: о предназначении личности в истории [Андрей СОРОКИН]
Помните старый анекдот, как мужик после смерти выспрашивает у Бога: — Господи, зачем я родился? Зачем ты послал меня в этот мир? — ...А помнишь, девушка вилку уронила и ты ей подал? — Да, помню. Ну и что? — Ну и вот. ...Если бы похожий диалог состоялся в конце января 1924 года, то сегодняшний именинник, не исключено, тоже узнал бы кое-что для себя интересное. Может, неожиданное, а, может, и нет. Правда, для этого ему пришлось бы признать существование собеседника. Ну, или тот деликатно прикинулся бы Историей-матерью, чтобы не смущать новопреставленного. Так вот. 22 апреля 1870 года старушка История рассчитала всё филигранно. Чтобы как раз к нужному моменту через 47 лет клиент был в расцвете сил, теоретически подкован, жизнью натаскан, — и не подкачал. Ведь кто-то же должен. Почему не ты, Ст
став подписчиком
Матери-то Истории все три ипостаси Ленина пригодились. В прошлом. А вот какой из них ценнее ей сегодня?
Есть вещи поважнее, чем мир: о приоритетах путинского послания [Андрей СОРОКИН]
Слова в заголовке — это цитата А. Хейга, прожжённого ястреба-госсекретаря США времён холодной войны. Примерно из той же эпохи, что и «империя зла». Нет ли возмутительной неполиткорректности в том, чтобы лепить этот одиозный ярлык к речи нашего президента? От смысла зависит. Вот на смысл и посмотрим. В русском языке слово «мир» имеет как минимум три значения. В старину они даже отличались написанием: (1) миръ — по Далю, «отсутствие ссоры, вражды, несогласия, войны; лад, согласие, единодушие, приязнь, дружба, доброжелательство; тишина, покой, спокойствие» ; то же самое, что по-английски the peace и по-немецки der Frieden ; (2) мiръ — по Далю же, «вселенная, земной шар, свет; все люди, весь свет, род человеческий» ; или, соответственно, the world и die Welt ; (3) опять же мiръ — и опять же по
став подписчиком
Наука история учит нас тому, что когда в России налажен её мiръ, то от этого и есть самая большая польза миру (1) во всём остальном мiре
Это был их последний: об играх с пустой наваляшкой [Андрей СОРОКИН]
Что самое удивительное в тюремной эпопее самого привилегированного уголовника страны: его по-прежнему неустанно впихивают в медийно-политическую повестку. Даже скопинский маньяк, помноженный на тяжёлый калибр недавней кандитатки в президентки Собчак, Навального не переплюнул. Всё равно «и это всё о нём» верещат матюгальники всех калибров во всех подробностях. О тяготах и лишениях. О покушениях сатрапов на здоровье, комфорт, честь и достоинство. О том, как вип-заключённый покушал, покакал и сдал анализы. О том, как жители Мавзолея регистрируются для участия в очередном (или внеочередном? уж и считать замаешься) марше миллионов в его поддержку. Причём заметьте: порождают эту пургу сертифицированные клоуны из соответствующей тусовки. Чисто за зарплату и по служебной инструкции – к ним-то какие претензии?
став подписчиком
нам здесь интересен не Навальный, а его кукловоды – придворные боярские сословия, майданные по классовой природе своей
Переталкивание Украины: об искусстве продать что-нибудь ненужное [Андрей СОРОКИН]
Гондурас очень беспокоит. Ну, то есть то место, которое по нелепому недосмотру не назвали гондурасом. Оно и само-то чешется, а его ещё и расчёсывают со всех сторон. Оттого и беспокоит, наверное. Иными словами: с прошлой недели продолжается воинственная возня Украины вокруг Донбасса, и, соответственно, азартная политическая и пропагандистская возня ближних и посторонних мировых держав вокруг Украины. *** Диспозицию мы как раз со стартом беспокойного расчёсывания уже обрисовывали . В двух словах: наши американские партнёры настойчиво подзуживают Киев на решительные боевые действия по отпору несуществующей «российской агрессии» – именно с той целью, чтобы искомая агрессия стала явью. Буквально дословно по осетинским конспектам-2008. Москва никаких приключений не ищет, поэтому подзуживает своих евро
став подписчиком
С прошлой недели продолжается воинственная возня Украины вокруг Донбасса, и, соответственно, азартная возня вокруг Украины.
Тест на Берию: к дню рождения прораба империи [Иван ЗАЦАРИН, Виктор МАРАХОВСКИЙ, Андрей СОРОКИН]
В богатой на «сложных людей» (а также на сложные события и явления) истории Отечества есть несколько прямо-таки эталонных. В том смысле, что они подменены в массовом сознании упрощёнными до одномерности «окончательными ярлыками» с навязанным значением, которое не имеет вообще никакого отношения к действительности, не имеет даже внятного объяснения, – потому тупо обязательно к заучиванию наизусть. По с
став подписчиком
В богатой на «сложных людей» истории Отечества есть несколько прямо-таки эталонных. 29 марта 1899 года родился Лаврентий Берия.
Нет у профанации конца: о BLM-гонениях на Ермака в Сибири [Андрей СОРОКИН]
Тобольская общественная палата не пускает сибирского первопроходца Ермака Тимофеевича в списки кандидатур на присвоение исторического имени местному аэропорту. Сама по себе традиция завелась года два назад с подачи тогдашнего министра культуры Мединского и митрополита Тихона: именовать российские аэропорты в честь замечательных земляков. Уже первая волна народных голосований не обошлась тогда без битв на ярлыках: кто-то норовил Николая II в Мурманске прославить (и прославил), кто-то – Егора Летова в Омске (у этих не вышло). Теперь вот Ермака не пускают в Сибирь. Потому что он русский захватчик и колонизатор. Напал на суверенное Сибирское ханство, извёл тамошнего законного правителя Кучума и оккупировал. И это, как вы понимаете, до сих пор оскорбляет национальную самобытность местных общественников, сч
став подписчиком
Тобольская общественная палата не пускает Ермака Тимофеевича в списки кандидатур на присвоение исторического имени местному аэропорту.
Обосновать пустоту: о подмене глобальной конкуренции имитацией [Андрей СОРОКИН]
В Вашингтоне вчера случилась большая пресс-конференция Байдена. Это как у Путина, только пожиже. По нашей части вот что там было интересное. Президент США заклеймил глав двух других суверенных сверхдержав Путина и Си «автократами» и научно обосновал суть противостояния с Россией и Китаем: «XXI век станет веком столкновения демократии и автократии. Коммунизма больше нет. Теперь есть проблема автократии. Мы должны доказать, что демократия работает» . В этой реплике мы наблюдаем трогательную стариковскую апелляцию к прекрасным временам, когда трава была зеленее, а Холодная война – благороднее. Вот бы, говорит, и сейчас так. Давайте, говорит, будем считать, что коммунизм мы уже победили, а вместо него сейчас автократия, – и, стало быть, наша миссия всё такая же священная. «Помогал детям». Многие верят.
став подписчиком
В Вашингтоне вчера случилась большая пресс-конференция Байдена. Это как у Путина, только пожиже.
С чего кончается Родина: об историко-политэкономической публицистике в фильме «Дорогие товарищи!» [Андрей СОРОКИН]
На прошедшей неделе заслуженные богемные круги прекрасного искусства понесли невосполнимую утрату. Американские киноакадемики не пропустили в число соискателей своего «Оскара» художественный фильм Андрона Кончаловского «Дорогие товарищи!». Может, и зря. Но их «Оскар» – им виднее. *** Сама по себе новость оставила меня равнодушным, хотя режиссёру сочувствую. Он ведь яркий представитель сословия, почитающего высшей ценностью признание именно в благословенной загранице, и которому Россия полезна только как место происхождения бюджетных субсидий, которых всё равно больше нигде не дадут. Да, признаться, «Оскар», хотя и не является эталоном, к искусству кино имеет всё-таки несоизмеримо большее отношение, чем «Евровидение» к искусству песенному. Неудивительно, что он почитается престижным даже без поправ
став подписчиком
Новочеркасск-62 как точка невозврата, от которой советская государственность неотвратимо покатилась по колее деградации к катастрофе.
Призрак истмата бродит упрямо: о заговоре мировой закулисы с последующим разоблачением [Андрей СОРОКИН]
В мрачные и сложные времена ничего так не хочется озабоченному гражданину, как простых и ясных ответов. Особенно на вопросы «что за хрень?» и «кто виноват?» – и желательно в таком ключе, чтобы вопросом «что делать?» заморачиваться и вовсе не пришлось. Нынешний очевидно и давно наблюдаемый системный мировой кризис отличается ещё и тем, что в самый его разгар природа-мать по драматической причуде судьбы спустила на нас ещё и неведому коронавирусну зверушку. Зверушка полезна тем, что подбрасывает удобную возможность избежать не просто сложных ответов, но вообще постановки сложных вопросов. Это, в свою очередь, позволяет разменять закономерности исторического развития на мистические случайности и конспирологические конструкты. Они и несут в себе искомые «простые ответы». Между тем жизнь не так проста, как
став подписчиком
В мрачные и сложные времена ничего так не хочется озабоченному гражданину, как простых и ясных ответов.
Вертикаль самоликвидации: к годовщине союзного референдума [Андрей СОРОКИН]
Сегодня мы с грустью отмечаем 30-летний юбилей единственного в истории СССР всенародного референдума, который был теоретически призван сохранить этот самый СССР. К этой дате на портале «Взгляд» опубликованы мои непраздничные рассуждения : о том, что на самом деле именно с этого дня следует отсчитывать необратимость и демонтажа союзного государства, и катастрофы советской государственности как таковой. В той заметке главный герой (точнее, антигерой) – советские правящие элиты с их беспомощностью и неспособностью к осмысленным суверенным действиям. Однако деградация управляющего сословия – важнейший и очевиднейший, но всего лишь один из многих признаков деградации всего красного проекта государственного строительства, который и задохнулся как раз в ту годину. Повторяю: красный проект, по моему разумению
став подписчиком
Именно с этого дня следует отсчитывать необратимость и демонтажа союзного государства, и катастрофы советской государственности как таковой.
Пределы компромисса: о единстве власти и идеологии [Тимофей СЕРГЕЙЦЕВ]
…Говоря об идеологии, мы говорим о власти — то есть о реальности. Идеология выражается в тексте, но сама является выражением политической практики власти, без которой она не существует. Её нужно отличать от пожеланий и обещаний, которые никогда не будут выполнены. Русские исторически готовы голосовать за идеологию, что позволяет говорить о её развитии и, соответственно, развитии власти.
Тимофей Сергейцев, «Однако», 22 декабря 2012 г.
Идеология, утопия и демократия по-русски
Карл Мангейм определял идеологию как действительное социальное знание, позволяющее править. В противоположность утопии, которая служит — как тоже вполне себе действительное социальное знание — умению подчиняться и терпеть, прежде всего, ради «лучшего будущего». Пусть не нам, так нашим детям. Или детям детей. Или… Такая принципиальная расщеплённость, двойственность социального знания соответствует способу организации власти в развитом буржуазно-демократическом обществе. Чем выше степень его олигархизации, тем уже круг тех, кому доступна собственно идеология, тем более «тайное» это знание, хотя самих «формулировок» никто может и не скрывать — по крайней мере, некоторых, если они достаточно защищены от понимания.
Всеобщая представительная демократия соответствует полностью олигархическому строю (он хорошо описан в последней публикации Владимира Якунина «Новый мировой класс — вызов для человечества»), когда решения в принципе принимают несколько человек за сценой, а правительство и парламент просто на них работают. Эта форма организации власти построена исключительно на создании видимости участия во власти, т.е. тотальном обмане и введении в заблуждение целых поколений людей.
Именно такую социальную технологию мы пытаемся заимствовать, думая, что она решит проблему воспроизводства нашей власти и наших революций. Дело идёт туго, поскольку надуть рядового русского с его всё ещё историческим личным, семейным и национальным опытом и даже (пока) некоторыми историческими знаниями (в функции социальных) куда труднее, чем глупого, а-историчного американца. Русского нужно специально оглуплять, целенаправленно разрушая исторические основы образования и культуры, искусственно создавая проблемы (невозможность) понимания человеком судеб своей страны, своей большой семьи (от дедов до внуков) и своей собственной. И всё равно выходит плохо.
В принципе, русские, наверное, согласились бы решать предельно конкретные вопросы на референдумах. То есть в самой демократии — как технике согласования и со-организации жизни и деятельности конкретных живых людей — онтологического зла нет. Как и в Советах депутатов — от «рабоче-крестьянских» до просто «народных». Тут у нас есть даже кое-какая традиция (не английская, конечно). Вот только современная всеобщая демократия, при которой идеология полностью социально невидима, а утопия превращается в светскую веру, имеет мало общего с реальной демократией как механизмом баланса интересов в реальных социальных коллективах.
Светскую веру (она же — социальная массовая утопия) мы уже проходили — в виде коммунизма. Так что происходящее нам что-то очень напоминает. Поэтому русскому невозможно «продать» кандидата, как учат нас американские политтехнологи, чтобы избиратель «заплатил» своим голосом. Русский избиратель — не дурак. И «впарить» ему мёртвого осла уши, неизвестно откуда и как взявшегося хапугу (вот она где, история!) невозможно. И что сделает русский? Да он лучше сам продаст свой голос хоть за что-нибудь осязаемое. Да-да, как тот самый ваучер (вот тут начинается политтехнология по-русски). И участвовать во всеобщем обмане в качестве лоха не станет. Он предпочел бы сам обманывать — раз обманывают его.
Но в принципе разница между русской и американской всеобщей демократиями невелика. Американцы рады обманываться, а русских обманывают с их вынужденного согласия и при их соучастии. Исключение составляют как раз выборы президента Путина, поскольку вот тут включились механизмы реального референдума по поводу некоей конкретноисторической властной реалии. О ней и пойдёт речь. А также о том, может ли она быть представлена идеологически, зачем и как, можно ли без этого обойтись, а если нет, то в чем, собственно, заключается эта идеология.
Революция Путина
Первое, что следует зафиксировать: само намерение президента выдвинуть идеологию своего правления — или наше желание её услышать, или хотя бы вычитать между строк Послания, выспросить на пресс-конференции — само по себе радикально конфликтно по отношению к типовому устройству олигархической власти, установленной и в России.
В здравом уме и твёрдой памяти никогда элита (даже не правящий класс, элита на порядки уже и компактней) не станет рассказывать всему остальному быдлу, которым она правит через механизмы всеобщей демократии, как устроена реальная власть и реальная деятельность власти, её реальные цели и интересы, как реально устроено правление. Только утопия, утопия и ещё раз утопия, в которую быдло обязано верить. Только так.
Этот принцип органично связан с либеральным требованием полностью деидеологизировать государство. Государство реально, и утопия к нему «не клеится», только идеология. Государство не только реально, но ещё и видимо — в отличие от олигархической власти, которая реальна, но всеми силами стремится оставаться невидимой. Государство, манифестирующее идеологию, обнаруживало бы и реальную власть. Это недопустимо, да и не годится олигархическая идеология для публикации.
Так что заявив — или намекнув — об идеологическом характере своих тезисов, президент, хочет он того или нет, начинает войну против олигархического правления, которое у нас сосуществует и сожительствует с правлением президентским. Они, как сиамские близнецы, используют одни и те же органы: как говорится, «один пьёт — другой хмелеет» и так далее. Такое состояние не может быть стабильным, оно сугубо временное.
Тщательно скрываемая, по существу, тайная идеология олигархического правления уже из-за самого этого статуса глубоко нечестна и аморальна. Поэтому олигархическое правление пытается навязать утопическое представление о том, что мораль (правда, честность) не может и не будет в утопическом будущем характеристикой власти, что закон выше морали. Системный приём утопической манипуляции в том и состоит, чтобы объявить нечто реально существующее утопией, и наоборот. Если белое — это чёрное, то чёрное — это белое.
В любом обществе власть так или иначе формирует закон, меняет его или обходит, опираясь на оставленные в нем зазоры. Поэтому любая власть выше закона. Это идеология. Обратное — утопическое представление. Но это не значит, что нет ничего реального, «посюстороннего», как говорил Маркс, что выше власти. Мораль и культура вообще — выше власти, позволяют трансформировать власть. В этом и состоит история и подлинное значение так называемых «ценностей».
О неизбежности апелляции к «красному проекту»
Идеология, которая манифестирует себя, честная и моральная идеология, которая не боится тех, кто должен подчиняться, дающая основания власти и одновременно достоверно предъявляющая каждому действительное устройство этой самой власти, не оставляющая места утопии, во всяком случае, исторически свёртывающая утопию, сужающая пространство её существования, — это страшная сила. Собственно, это новая и ещё не сложившаяся в истории сила.
Исторически власть сначала основана на прямом насилии и военной функции. Потом на нужде и нищете — и экономически принудительном труде. По мере создания сытого социума — на заблуждениях и утопии для потребителей. Власть, которая не скрывает своего истинного лица, которой подчиняются не из-за репрессий, не из-за нужды, не из-за светской веры, — это новый шаг развития, историческое будущее человечества. Которое, возможно, наступит — если мы его создадим своими усилиями.
Первым таким усилием был советский проект. Или красный имперский, как угодно, — это синонимы. Основания власти предъявлены всем. Войти во власть может каждый. Но нужно принять её основания и заплатить за них жизнью. Принцип неограниченной ответственности обязателен. Власть осуществляется открыто открытым же политическим сословием, войти в которое может каждый, хотя не каждый захочет.
Советский проект — как наш, русский проект — возникает как трансформация, перерождение и отрицание заимствованного западного левого проекта. Левый проект — это идея анархии, идея коммунизма, идея революции, идея уничтожения государства. Своим утопическим содержанием он мало отличается от либерального проекта. Они близнецы-братья. Коммунистический проект как реальность не пережил Гражданской войны — вместе с практической общностью жён и имущества.
Красный проект есть последовательное сворачивание левой, революционной практики вместе с её гигантской утопической составляющей в пользу реального социализма и строительства народной империи. Однако избавиться от светской веры красный проект не смог. Что его в конечном счёте и убило.
Тот, кто ненавидит советскую власть, должен ненавидеть и Путина. И на деле так оно и есть. Перемирие носит вынужденный характер. То, что заведомо относится в дискурсе Путина к идеологии по понятию, к её ядру, — принцип единства суверенитета России и её лидерства, то, что является публичным основанием его личной власти, — именно это ненавистно олигархическому правлению ровно в той же степени, что и существование СССР, советской империи России. Антисоветизм и русофобия — одно и то же явление.
Танцы с волками
Находясь в вынужденном компромиссе с олигархическим правлением, президентское правление просто не может развернуть идеологию полного цикла государственного строительства. Даже если бы имело её. К идеологическому посылу щедро добавлена утопическая мишура. Для скрытности спецоперации. Но утопия маскирует неизбежно не только тактику правителя, но и саму идеологию президентского правления, создаёт в ней разрывы и дырки.
Так что дело не в том, что из нужного и благого в Послании (и других текстах Путина, на которые он сам ссылается) будет сделано, а что нет, что «реализуемо», а что «нет». Такой вопрос вторичен и имеет смысл по отношению уже к действительному плану деятельности. Первый же вопрос совсем другого рода: что у Путина действительно есть в плане идеологии, а чего нет, и какова его собственная техническая утопия. В чём Путин вынужден идти на утопические уступки олигархическому правлению — и что мы увидим, если удалить эти слои неправды. И когда этот противоестественный союз лопнет, не выдержав противоречий. Поскольку утопия эта — не от той идеологии. Вообще идеология — не план и не обещание. Все это уже «нижележащие», подчинённые слои мышления и деятельности. Идеология, тем более ещё пока «недосозданная» историей публичная идеология власти, за которую мы и уважаем Путина, выражает уже действующую волю, формирующую и трансформирующую власть. Обещаниям и надеждам, равно как и ожиданиям, тут не место.
Идеология суверенитета у Путина есть. Поскольку есть деятельность по его защите. Идеологии лидерства пока нет, поскольку она невозможна без идеологии экономического развития и создания нового жизненного уклада. И здесь проходит невидимая и хорошо укреплённая линия олигархической обороны.
Путин в собственном посыле вынужден довольствоваться пока собственной утопией лидерства, апеллируя к хорошо известным абстракциям прогресса, которые обещают лидерство в обмен на что-то «новое», «эффективное», «научное», «технологичное». Естественно, что утопия не отвечает на вопрос, откуда всё это возьмётся, сколько будет стоить, кто нам это позволит. Не потому, что ответа нет, что это проблема, а потому что отвечать нельзя — нет соответствующей деятельности. Идеология лидерства возможна, но это революция для сложившегося распределения власти. Появление экономической и подлинно лидерской идеологии у Путина недопустимо для олигархического правления.
Миф о капитале: «…лёг у истории на пути»
Нет у нас экономической деятельности, направленной на лидерство, — по политическим причинам. Причём внешние причины в этом вопросе смыкаются с внутренними. Поскольку мир мы пока не грабим: и не дают, и не в традициях это как-то. А экономика при этом обязана генерировать появление новых олигархов. Так что длинные инвестиции с рисками реальной деятельности, да ещё и с распределением реальной отдачи между широкими слоями населения, которые в эту деятельность должны быть вовлечены, просто не позволят получать олигархические сверхдоходы от экономики.
Поэтому такие инвестиции в инфраструктуру и новый производственный капитал, создающие жизненные условия для растущего населения, то есть собственно национальное накопление, просто невозможны при олигархическом правлении. Как говорил герой О'Генри, «Боливар не вынесет двоих». И не важно, будут ли эти инвестиции государственными, частными или в частно-государственном партнёрстве. Или в государственно-частном. Это вопрос уже управленческий, а не политический. Всё будут решать реальные отношения власти, их содержание, а не форма осуществления.
Где остановилось хозяйственное (инвестиционное) развитие СССР, чего советское государство не сделало такого, что вывело бы людей на улицы, чтобы защитить его как единственно пригодное место своей жизни? Какие программы (теперь их называют «дорожными картами») он не реализовал? Если отбросить конъюнктуру рухнувших цен на нефть и военно-мобилизационную нагрузку как факторы сдерживания, чего не смог СССР сделать структурно, пусть и дефицитно? По большому счёту это две программы: продовольственная и жилищная. Возможно, что следует двигаться с того места, где мы остановились в «прошлый раз». Возможно, к этому нужно добавить лекарственную программу, восстановление изношенных городских коммуникаций и других старых технологических инфраструктур. Если мы и вправду собираемся строить дороги, то необходим и свой автопром полного цикла. Управленческих проблем здесь нет, только задачи — то, что в принципе имеет решение.
А вот политическая проблема есть. Сегодня наша экономика системно настроена на выживание только сверхприбыльных предприятий. Которые к тому же находятся в частных руках. Эти предприятия черпают свою сверхприбыль из национального хозяйственного тела, которое неизбежно худеет. Успех отдельных предприятий вовсе не равен успеху страны, тем более не означает её лидерства. Может получиться как раз наоборот — двадцать успешных предприятий угробят страну в целом. И будут себя комфортно чувствовать в новом глобальном мире без России.
Да, чтобы развить любую хозяйственно значимую деятельность, нужно сконцентрировать ресурсы. Эта функция у нас теперь поручена капиталу, раньше её выполняло государство. Эффективнее ли это? Допустим. Однако чтобы после акта развития (если это вообще был он, а не банальное присвоение ресурсов) обеспечить воспроизводство деятельности, необходимо распределить эффект, вновь созданные ресурсы. Эту функцию капитал сам исполнять не способен, а олигархический не будет способен в принципе.
Капитал как способ концентрации ресурсов должен быть уравновешен не менее мощными механизмами распределения и вовлечения в деятельность. Об этом пока нет и речи. Утопические рассуждения о «социальной ответственности бизнеса» не в счёт. Распределяться должны не только материальные, потребительские блага, но и деятельность. А капитал целенаправленно формирует членов социальной распределительной системы как иждивенцев. Иначе он не может. Он не может допустить деятельного соучастия этих массовых социальных агентов в своей деятельности — тогда бы он стал зависеть от них. Поэтому схема конвейера (тейлоровского расщепления труда на элементарные операции) остаётся главным принципом отношения капитала к труду, способом его властного контроля и снижения его стоимости.
Как справедливо указал Джованни Арриги, ссылаясь на Адама Смита, для страны в целом к росту богатства народа ведёт развитие специализации деятельности самих предприятий, но не человеческого труда внутри них. Специализированный рабочий, доведённый в пределе до абсолютно заменимого исполнителя одной операции, — это моральный и социальный урод, не заслуживающий того, чтобы ему платили. Капитал склонен развивать деятельность за счёт деградации труда, чтобы исключить необходимость распределения.
Как же быть при этом с инвестициями в человека? Ведь они — вовсе не утопия, а крайне необходимая для реального лидерства политика. Как мы собираемся развивать труд, а не только капитал, чтобы совершить экономический и хозяйственный скачок? Нет ответа. Ответ не будет найден, пока мы не признаем, что рыночная экономика может быть и некапиталистической, то есть не подчинённой как основной цели самовозрастанию капитала, а подчинённой процессу долговременного накопления жизненных и деятельностных условий и инфраструктур, то есть развитию территории.
Именно противоречие между реальным накоплением как основным хозяйственным процессом и самовозрастанием капитала — фикцией, которая пытается подменить собой реальность накопления, — лежит в основе глобального кризиса. Это противоречие неразрешимо, пока мы станем рассматривать (и создавать) капитал исключительно как инструмент социальной инженерии. Но это будет уже не капитализм. Но разве идеологический капитализм-лидер ещё жив? Разве всё ещё побеждает сильнейший капитал, а проигравшие подвергаются безжалостному банкротству? Как-то не очень убедительно это звучит на фоне североамериканской и европейской эмиссий, общемировой финансовой пирамиды, национализации проторговавшихся банков…
Все заклинания об экономическом росте ничего не дают для разрешения этого противоречия. В основе концепции экономического роста лежит идея создания фиктивных потребительских циклов (а значит, и фиктивных, сверхизбыточных финансов). Либо за счёт сокращения их цикла во времени (у предметов сознательно сокращается срок службы на порядок), либо путём создания предметов, без которых вполне можно обойтись (например, таких, которые «тают во рту, а не в руках», при всех симпатиях к этим братишкам из рекламы). Кроме того, в экономический рост входит всевозможный навязчивый и дорогостоящий сервис, вообще не оставляющий после себя материального следа.
В любом случае интенсификация и мультипликация потребления, даже если исключить его фиктивную и нерациональную составляющую, никак не организуют накопление. В целом фиктивный объём валового национального продукта нужен, чтобы изъять фиктивную же денежную массу, свободную от ограничения каким-либо эквивалентом (от обеспечения), и передать её в точки концентрации — олигархическому правлению. Идея экономического роста — это та же идея самовозрастания капитала, когда вся национальная экономика объявляется капиталом. Нетрудно догадаться, кто его политически представляет: сверхкрупные собственники.
Задание на сегодня
Здесь мы можем остановиться. Безусловно, у Путина есть экономические «задумки». И даже заделы: «Северный» и «Южный» потоки — это реальность накопления. Возможно, ею станет осуществляемый проект Сочи. Однако в целом экономической власти у Путина пока нет. И соответственно, нет пока экономической идеологии. Её место в общественном сознании вопреки собственной путинской утопии лидерства занято политически чуждой Путину утопией приватизации (экономической самодостаточности собственности), принадлежащей олигархическому правлению. Что соответствует логике компромисса при неизбежном сожительстве.
Компромисс власти воплощён и в структуре пресловутого «тандема», и в непростых, но неизбежных отношениях разотождествления Путина с «Единой Россией». В плане идеологической оценки легальный процесс в отношении Министерства обороны имеет принципиальное отношение не как «борьба» с мифической коррупцией, а как шаг в направлении установления экономической власти. Логично, что он происходит в сфере собственных полномочий президента. Правильно было бы сначала разобраться со своими. И параллельно замещать представление об экономических чудесах «от собственности» осмысленными представлениями о необходимости и реальных механизмах лидерства, пусть и с отложенной системной реализацией, но охраняемыми пилотными проектами Сейчас фундаменталистское требование либералов удалить государство из экономики полностью выполнено. Да, сохраняется государственный контроль за добычей сырья. Любопытно, что это положение дел и принято называть зловещим термином «сырьевая экономика». Она ужасна, она опасна, но она единственная, которая есть, ею мы и живы. При этом доходы от неё государству использовать запрещено, они «стерилизуются» и отдаются в безнадёжные «взаймы» гегемону. Что же, вот пусть либеральное правительство и напоит, и накормит, и пенсию заплатит, ведь у него всё для этого есть. С пенсией, правда, уже получилось как-то нехорошо…
Сложившийся вариант соотношения верховной власти и правительства немножко украинский, в духе раннего Кучмы, но, видимо, неизбежный. Подождём, пока джентльмены навернутся, ведь в такой экономике ничего не рождается без мощной накачки ресурсами извне. А мы пока сами — завтрак туриста. Надеюсь, что у нас есть не только тактика, но и стратегия. Что мы сумеем сделать олигархическое правление явным и тем самым доступным политическому воздействию. Однако надо отдавать себе отчёт, что это ставка на углубление кризиса. Политические риски в этом случае возрастают.
***
О сегодняшнем состоянии идейного капитала российской власти – заметки Андрея Сорокина для постоянных подписчиков «Однако»:
13 января 2021 г: Обнуление суммы: об идеологическом разнообразии в России
12 марта 2021 г: Трансфер смыслов: об источниках и составных частях государственной идеологии
Трансфер смыслов: об источниках и составных частях государственной идеологии [Андрей СОРОКИН]
Науке не до конца известно, считать ли нынешний президентский срок Путина последним или обнулённым. Однако то, что выборы в 2024 году таки состоятся по графику, вроде как, сомнению не подвергается – ну, с поправкой на какую-нибудь форс-мажорную вынужденность. *** В этой связи предыдущая кампания-2018, не дотянув даже до оглашения результатов, плавно перетекла в политтехнологическое педалирование очевидно хайпогонной и гарантированно затяжной темы – «Трансфер власти-2024». В медийно-анализаторском понимании это означает гадания на персоналиях преемников и на перекомбинировании придворных кланов, толпящихся у трона и кормушки (впрочем, в залоге «элитного консенсуса» это сущности взаимопроизводные). Разумеется, фигуры исполнителей и механизмы их выдвижения/ротации – это не последняя составляющая в деле
став подписчиком
В деле преемственности важны не только персоналии, механизмы и ритуалы, но в первую очередь идеологическое содержание.
Нечем делиться: о предпосылках и противопоказаниях к перезагрузке Ялтинского мира [Андрей СОРОКИН]
Новостные топы изо дня в день будоражат нас нехорошими приметами сегодняшней международной жизни. Собственно, только из этого новости и состоят: никто никого не любит (особенно нас, но и друг друга не меньше), все строят козни и тычут чем попало в колёса конструктивного сотрудничества и мира во всём мире. Иными словами, наблюдаем мы все признаки деградации миропорядка с обязательно сопутствующими обострениями. Особенно обескураживающими по мере того, как зловонный ветерок коронавирусной пандемии сдувает мишуру с подгнивших ценностей передового западного человечества. Тревожно как-то всё это. Вот и исторический опыт зудит, что ничем хорошим такое никогда не заканчивается. *** По традиции, генеральный источник мировой нестабильности – Соединённые Штаты. Остальные-то тоже по мере сил стараются, но
став подписчиком
Иными словами, наблюдаем мы все признаки деградации миропорядка с обязательно сопутствующими обострениями.
До основанья, но зачем? О мутных задачах народного перепросвещения [Андрей СОРОКИН]
Как известно, позорный фарс с электронным опросом «Невский или Дзержинский» так и не успел развернуться во всей красе. Уже на второй день стыдобищу своею собственной рукой пресёк мэр Москвы Сергей Собянин. В сухом остатке: вопрос восстановления памятника не решён и не закрыт, но опять зачехлён и отложен до каких-нибудь лучших времён. Во избежание пресловутого «раскола в обществе» – то есть на самом деле чтобы не будоражить душевный покой придворных сословий, а то им и так несладко. Короче, неуклюже, но авторитетно сымитировано отсутствие проблемы, как и следовало ожидать. Но сейчас уже не об этом. *** По ходу эпической битвы при памятниках на Лубянке довелось в частном порядке выслушать проницательные пояснения знающего читателя не столько по конкретному существу вопроса, сколько по развитию и
став подписчиком
Переоценка и перезагрузка историко-культурных ценностей – дело житейское и часто встречаемое. Чтобы что?
