Человек может долго жить, не понимая, кто он, что ему делать, терзаясь прошлым, пока в один момент...
Я ошиблась, подумав, что лиште сбежали в страхе. Нет, они вернулись, наверное, самые сильные из них. Замахали руками, что-то зашептали. Я хотела налететь на них, раскидать их в разные стороны. Не единая мышца не желает подчиняться мне, осознала я вдруг. Вся сила исчезла резко, разом. Я вновь упала в углубление с мёдом, ударившись о камень всем телом, разбрызгав липкую жижу вокруг. Было так больно, что можно потерять сознание. Меня оно покидало неторопливо. Я вспомнила, как меня прибило к берегу вздувшейся от половодья Неоо. Тогда меня нашла мама, но она ещё не была моей матерью. Больше я могла не сомневаться, точная дата мне стала известна, - я стала их дочерью весной, во второй год моей жизни. Но кем я была до этого?
Я слышала слова на незнакомом языке, звучавшие надо мной... Я чувствовала, как сдёрнули повязки с ран и оставили истекать кровью моё тело. Я чувствовала, как лиште колдуют мёдом, заставляя его вытягивать из меня кровь ещё быстрее. Ещё немного, и глава вынес бы вердикт: смерть наступила от потери крови. Спокойная, всех устраивающая смерть. Почти всех.
Для всех было неожиданностью, что вот-вот оклемавшийся сын главы сможет так резко встать. Он метнулся ко мне, напугав стоящую надо мной бабушку, и отрубил мою родную конечность и всего-то с одной попытки. Что-то взревело, заставив всех зажать уши. Я отказывалась верить, что этот голос принадлежит мне.
- Где мы? - прорычало что-то во мне. Я не могла понять, шевелю ли губами. Но чувствовала, как встаю и выпрямляюсь. Чем глубже уплывал мой разум, тем активнее становилось тело. Спать и не мешать исцеляющим процессам - вот, что мне сейчас нужно.
Я двигалась из темноты на свет, понимая, что всё ещё жива, думая, что не так всё поняла, и если лиште хотели бы меня здесь прикончить - сделали бы это, пока я спала. А я чувствовала себя так хорошо, готовая, словно цветочные бутоны распустить веки... Уже на грани сна и яви я вспомнила о странном голосе, льющемся словно из меня...
Когда я открыла глаза, увидела над собой Ги и невероятно обрадовалась:
- Ты в порядке? Мне показалось, что тут был какой-то монстр...
- Да... он... в общем, провалился обратно в темноту. И надеюсь, больше не возродится.
Я попыталась привстать, но он мне не дал:
- Не пытайся шевелиться, тебе нужно сохранять покой.
Мне казалось, его глаза странно блестели. Наверное, я сейчас в таком виде, что даже у людей бывалых возникает дискомфорт. Но позаботится ли он обо мне? Ведь больше некому. Может, меня возьмут в Инкви? И там условия содержания станут менее суровыми для меня, чем были дома...
Своего тела я будто и не ощущала, но мне было влажно и тепло. Рядом с Ги возникла девушка в синей форме. Он шептал успокаивающие слова и гладил мою щёку. Сначала она читала. Уже знакомые, но всё ещё непонятные слова. Но звук переворачиваемых страниц крохотной книжечки становился всё дальше и дальше. Сознание улетало, Ги расплывался перед глазами. Перед тем, как закрыть их, я обратила внимание, что стены пещеры были вымазаны чем-то красным. Я сделала глубокий вдох. Всё ещё пахло мёдом, густым и приторным. Но пахло и чем-то ещё, солоноватым и тёплым. Когда проснусь, наверняка пойму, чем именно.
Идти приходилось согнувшись, только что не на карачках. Стоп, а когда мы успели переместиться? Хватка на моих руках усилилась. Ну а как иначе. Лиште чувствовали, что мой разум пробуждается. Кажется, больше незачем таиться, больше не перед кем притворяться, больше незачем сдерживаться.
- Очухалась? - донёсся голос отца слева. - Ну и учудила ты, Скастре. Глава только из уважения к нам позволил тебе жить в мире и навещать нас, а ты! С ума сошла совсем, военных в дом притащила, да ещё и о силе рассказала.
- Всё не так... - поворочала я языком.
- Мы свободны от государства, независимы. Наш клан долго этого добивался. Там нас всегда использовали, но тут, но на воле лиште собирают золотой благодатный мёд лишь для самих себя. Многое ты не понимаешь...
- С чего бы мне вообще понимать хоть что-то, учитывая, что вы отобрали у меня кучу воспоминаний? Вы позволили мне жить там, но отобрали моё я. Всё равно, что пустили по обочинам проезжих дорог болтаться больного человека. А теперь снова тащите под земли. Ни к чему демонстрировать своё отношение ко мне, я и так знаю, что ты меня ненавидишь.
- Осторожно! - крикнул он, но я уже полетела вниз, и ни он, ни мама не уберегли мои колени от встречи с камнями.
Отец вздохнул и осторожно приподнял меня, помогая усесться. Потом занялся ранами и ранками: обмыл их чем-то прохладным, принесённым мамой. Было больно, но не так, как внутри. Огромное ужасное чувство заполняло меня. Можно представить, какой силы оно было в сравнении со всем, что мне довелось испытать ранее.
- Я не могу, - всхлипнула мама. - Пусть она убегает и больше не возвращается!
Отец молчал, печально глядя вниз.
Всё-таки они вывели меня из пещеры. Лес показался мне светлыми и благоухающими чертогами, способными вместить мою боль, а может, даже забрать.
- Почему вы вышли? - окликнул нас глава. - Нужно вернуть её в своё опустевшее логово. Избавить от такой напасти нас всех, на это раз наверняка.
- Избавить... - усмехнулась я. - Такое наказание мне положено за мой проступок...
К пещере подтягивался народ, у всех были вместительные холщовые сумы, наполненные чем-то тяжёлым.
Я смотрела на всю эту ситуацию и не могла понять, как до неё вообще дошло, как моя привычная жизнь перевернулась вдруг с ног на голову и оказалась близка к завершению. Как же всё нелепо вышло. Ситуация просто смешна... Смешно, да не до смеха, - пару раз не пожить.
Неожиданно рядом с главой встала моя бабушка, и он начал командовать:
- Спроо, проверь. Гже, расплатись за всё, что клан ради тебя сделал.
Отец вцепился мне в предплечье. Мать не мешала ему тащить меня назад к пещере, видимо, перед глазами народа потеряв всю решимость. Я упиралась и пыталась вырваться, но не решалась ударить отца.
Со стороны домов послышался топот копыт, и из-за деревьев возник Ги, спрыгнул с коня, двинулся к пещере, с каждым шагом становясь решительнее.
- Мессир Оедл, что вы собираетесь сделать с этой девушкой?
Отец с интересом взглянул на мессира Оедла (тот-то хорошо знал, что нужно со мной делать, но что он ответит чужаку?) Но глава лишь отмахнулся. Он и правда намерен заставить отца убить меня за нелепую провинность?
Может, он ждёт, что я склонюсь перед ним, буду умолять о пощаде...
Как по команде народ начал читать лиштскую молитву Матери Тетти и приближаться к пещере, беря нас в кольцо. Отец вцепился в меня намертво, мама отошла от нас, демонстративно глядя в другую сторону.
Я всё ещё отказывалась верить в происходящее, смотрела в глаза приближающимся лиште, пытаясь отыскать в них какие-то объяснения. Я смотрела на всех глазами, полными непонимания, ждала, что хоть кто-то что-нибудь скажет, дабы заранее узнать, на что окажется похожей моя неожиданная казнь. Но силы меня покидали. Ещё бы, бессонная ночь и столько событий. Мне очень хотелось уснуть, чтобы уйти отсюда, ведь сейчас это единственный способ.
Становилось темнее и прохладнее. Ги больше не мелькал поблизости, не пытался до кого-то докричаться. Меня уложили в гладко выбитое углубление в камне. Надо мной закружил отец, продолжая бормотать молитву. Мне казалось, что я усну быстрее, чем он пролопочет самую короткую молитву, но я так и оставалась в пограничье.
Неужели я правда заслужила всё это? Неужели я правда кажусь всем такой проблемной? И главе... Таким, как он, ничего не кажется. Или, по крайней мере, он не будет ждать, когда я что-нибудь вытворю в следующий раз.
- Глава Оедл! - выкрикнула я, если всё ещё могла кричать. - Почему бы вам просто не выгнать меня, снова стерев память? Нам обоим интересен такой вариант. И не надо никого убивать.
Я не понимала, слушают ли меня вообще, но не хотела молчать:
- Я знаю, что совершила ошибку, ведь из-за меня прислали мессиру Оедлу королевский документ о сотрудничестве. Но я верю, что Видз не причинит лиште вреда.
Я чувствовала, что очень хочу жить, но у меня нет сил бороться. Интересно, Ги и остальные Инкви хотят спасти меня, в отличие от лиште с их мешками? Они замелькали передо мной, наполняя углубление чем-то густым и приторным. Моё тело дёрнулось, словно запуская воспоминание из детства, где отец ругал меня за испорченную шубу:
- Ты не сможешь возместить убытки, хотя этот мех и недорого стоил. От тебя одни проблемы.
Я распахнула глаза, поймав взгляд одного из троицы сыновей главы, и его же руку держала моё дёргающееся тело за плечо. Я не помнила случай из воспоминания, но не могла не злиться на отца за всё, что он сделал. Я дёрнулась вверх, надеясь, что это мне позволит одним беглым взглядом найти его среди прочих лиц. Мой рывок оказался сильнее, чем я могла представить, сильнее, чем в принципе мог быть даже в моём самом лучшем состоянии. Сын главы с грохотом врезался в стену пещеры, остальные шустро, напуганными крысами бросились прочь. Я чувствовала себя невероятно сильной, а платье из грубой небелёной холстины, без моего ведома сменившее лёгкое бело-розовое, было насквозь пропитано мёдом.
До Устьеничеа мы поехали на машинах, решив, что раз уж на нас троих в электричке пялились, то на целую компанию будут смотреть и подавно. Как назло, идя до машины, я споткнулась и слегка подвернула ногу. Я ковыляла дальше, думая, что это очень плохой знак, очень плохой.
За окнами мелькали луга со знакомыми мне с детства цветами. Каким было моё детство на самом деле?
- Надо было тете нашу форму надеть, а то это твоё платьишко выглядит несерьёзно, - снова взялся за своё хам. - Я бы распорол его на длинные ленты и приберёг для перевязки ран.
- Может, хоть теперь ты заткнёшься? - не выдержала я.
- Правда, не начинай, - попросил Ги.
Водитель, сопровождавший этот балаган, никак не реагировал.
Всего нас было десять человек. Четверо в одной машине, шестеро в другой. Не знаю, много это или мало, но звучит внушительно. И эти слова про перевязку ран мой разум не проигнорировал. Что бы помогло мне успокоиться? Я имею право знать о себе правду - это придаёт мне уверенности. Но то, что со мной Инкви, заставляет чувствовать себя виноватой и растаптывает мою уверенность. Но разве наложенные на меня Видзом обязательства не должны оправдывать мой поступок? Я думаю о благе большинства. Наверное. С моим характером ни о какой уверенности не может идти и речи! Страшно. Очень страшно.
Не хочется думать о плохом, но по-другому не выходит. Если же мой клан окажется опасным, я вывезу в безопасные места маму, думаю, Инкви нас не тронут.
- Я начал забывать, что ты трусиха, - подмигнул мне хам на удивление доброжелательно. - Ты на меня не серчай, многие Инкви обитают в основном в такой среде, что грубеют и перестают следить за языком. Мы вошли во вкус к солдатской жизни и ведём себя соответственно.
- Говори за себя, - фыркнул Ги, и оба засмеялись. Даже водитель, прежде не выказывающий эмоций, широко улыбнулся.
Но не успела я начать расслабляться, как мы приехали домой. Машины остановились у начала улицы. Дальше предстояло идти пешком.
Что сказать, у нас не привыкли к чужакам, поэтому народ окраины сразу насторожился. Люди выходили из домов, бросали дела на улице. Постепенно формировалась толпа, перед которой наконец появился глава.
Будет сложно. С чего бы им вообще захотелось нам в чём-то помогать? Нам... то есть, им.
Наша компания не двигалась, только Ги шагнул вперёд.
- Мне понадобится твоя помощь, - обернулся он на меня.
Я нервно сглотнула. Стоило догадаться, что он об этом попросит. Тяжело вздохнув, я поравнялась с ним, и мы вместе зашагали навстречу толпе.
- Здравствуйте, - произнёс Ги.
- Здравствуйте, - почти прошептала я, сгорая под взглядом главы.
- Кого ты привела? - без приветствий начал глава. А я действительно не знала, что ответить, учитывая всю сумбурность ситуации. Поэтому Ри представился сам, рассказал, чем занимаются Инкви и закончил свой краткий монолог призывом объединёнными силами закончить эту незримую войну.
Выслушав его, глава первым делом сказал позвать семью Точи в его дом, и нам велел отправляться тоже.
Неподалёку ржал конь. Толпа перешёптывалась. Кто-то возвращался в дом, на всякий случай прятать всё самое ценное.
Я вся скукожилась от напряжения. У меня было столько вопросов к родителям, но не при главе же их задавать.
- Давненько я не был лидером миссии, - прошептал мне Ги, видимо, чувствующий себя в своей тарелке. - Отдавал я последние инструкции кому-то, наверное, как раз при походе Видза. Хотя он, по факту, ещё продолжается.
- Рады мы, что в гнездо вернулась наша птичка, - лепетал отец. - Но вот гостям её мы не рады, - тут же добавил он, меняя тон.
Перед отцом я чувствовала себя слабой даже рядом с плечистым шпалой, обещающей не дать меня в обиду. Мама сидела поодаль, даже не поднимая глаз, впрочем, как и бабушка, которую вообще неизвестно зачем сюда притащили.
От волнения мне даже стало дурно, мой круг восприятия сузился до маленькой области, попадающей в фокус взгляда, а всё остальное начинало расплываться.
- Скажу сразу, я не хочу, чтобы мой клан под влиянием данных обстоятельств оказался втянут в государственные интриги. Мы живём тихо и мирно, почти незаметно, и хотим этого и впредь.
- Я вас понял. Значит, вы утверждаете, что нынешнего правителя у себя не скрываете?
- Абсолютно точно.
- Позволите нам тут осмотреться?
- Если только это убедит вас.
- Благодарю! - вскочил Ги, не желающий больше задерживать людей. - Тогда мы пойдём.
- Вы идите, а со Скастре нам предстоит долгий разговор.
Я думала, что моё внутреннее состояние достигло предела, но ошибалась. Всегда есть следующая ступень, просто порой её очень трудно представить. Не дожидаясь ухода Ги, все четверо загалдели. Это была настоящая атака, и хоть нападали лишь спереди по двое, то глава с отцом, то мама с бабушкой, по моему внутреннему состоянию было понятно, что целой и невредимой мне отсюда не уйти. А как иначе... Лиште видели меня лучше, чем другие люди, они видели внутрь меня, не знаю, как глубоко, но я это чувствовала. А я так не могла, и мне оставалось лишь гадать, какие мысль начали таиться по углам и дальним закоулкам их умов.
Я посмотрела на Ги обречённо, не ища спасения, понимая, что у него есть множество более серьёзных дел, и он сейчас уйдёт и продолжит исполнять свой долг, совершать дальние ночные рейды в поисках следов опасных людей или что он ещё обычно делает. Что же касается меня... Разговорами всё не обойдётся. Они снова залезут в мой разум, как это уже делали раньше. Но где это было? Я пыталась дотянуться до образа из воспоминания, но он постоянно ускользал, дразня мой разум.
Где же это было? Где? Я закрыла глаза, позволяя разуму делать всё, что угодно, но он не торопился помогать. И я подумала о мёде, обволакивающем меня полностью, заполняющем ноздри и уши. Кажется, меня сейчас стошнит, но что-то получается. Я до чего-то дотягиваюсь. Ну конечно! Пещеры, где же ещё! Привычки лиште неизменны.
Голова гудела неимоверно, шестерёнки сознания актвино закрутились, но я не понимала ничего. Какие пещеры, где именно они находились... Было лишь ощущение, что там таится нечто важное, и что туда ещё надо пробиться. И мои родители смогли.
Добрались до пункта назначения мы только под утро. Если тут и правда обитает этот Видз, то весьма он скромный парень. На станции к нашей процессии добавился ещё один мужчина в синем. До этого момента я осознавала своё положение лишь частично, теперь же вот-вот готова была потерять сознание от страха. Хотелось положить руку на грудь и ощущать, как сердце рвётся наружу. А в остальном всё было замечательно: милые аккуратные строения, ясное утреннее небо, воздух, ещё не лишённый свежести, и много статных мужчин повсюду. Когда я пройду мимо, кого увидят они: дрожащую трусиху или нечто иное? А ведь если я была бы обычной с самого начала, вся эта заваруха со мной бы не случилась. По какой причине Ги вообще что-то во мне заметил? Но время на размышления закончилось. Мандраж усилился, стоило нам остановиться у двери, за которой меня ждал он. Больше никто не двигался. Но при этом никто ничего не говорил, поэтому я вопрошающе глазела на каждого. Наконец, двери открылись, чья-то рука подтолкнула меня в спину, и я быстро перешагнула порог. Я оказалась в большом кабинете и застыла в ожидании момента встречи с чем-то поистине важным. Тот наступил очень быстро. Из тёмной ниши выкатил мужчина на инвалидной коляске и указал мне на одно из кожаных кресел. Он начал что-то говорить, но чтобы понять хотя бы слово, мне пришлось податься в его сторону и утихомирить стучащую в висках кровь. Его ожидающий вид, свидетельствующий о прослушанном мной вопросе, вогнал меня в краску. Мгновенно ушёл страх, сменившись неловкостью. Однако нотки тревоги продолжали плясать где-то в глубине. Я отводила взгляд в сторону, стесняясь смотреть на собеседника, с которым даже беседы ещё не вышло.
Я насчитала в его кабинете восемь кресел. А также заметила, что в книжном шкафу продублированы все книги, причём в тех же изданиях.
- Как тебя тут встретили? - не знаю, повторил он вопрос или задал уже другой.
- Вы бы знали, как меня встретили те двое...
- Конечно, я знаю и прошу за них прощения.
Нечто в его глосе заставило меня поёжиться.
Эмблема Инкви - пояс с голубыми огоньками - красовалась у него на груди.
- Вас ввели в курс дела, вам известна наша ситуация. Нам нужно найти моего дядю во что бы то ни стало. Он не очень умён, и если бы не сила, его смог бы выследить самый зелёный солдат Инкви. Но наши познания о кланах слишком незначительны, поэтому помощь каждого невероятно ценна. Я понимаю, что для вас всё это неожиданно и тяжело, но речь идёт о жизнях людей. Я понимаю, что вы мало о нас знаете и боитесь рассказывать о своём доме, но кто-то из вашего клана может встать с нами плечом к плечу или поделиться важной информацией.
Под этим умоляющим взглядом я растаяла.
- Хорошо, я помогу.
Он заключил мою ладонь в свои.
- Спасибо! Спасибо! Люди всегда должны выбирать жизнь других людей всей науке амьзы вопреки.
- Амьзы?
- Оставайся в Инкви, и мы всё тебе расскажем, а пока давай займёмся делом.
- Наше поселение называется Устьеничеа, хоть и находится чуть дальше от одноимённых станции и деревни. Мы называем себя лиште. Там все активно занимаются добычей мёда и изготовлением из него всякой всячины. Но я, в общем-то, покинула дом, и мне кажется, что большинство моих воспоминаний заблокировали.
Склонившийся над картой Ги внезапно обернулся и посмотрел на меня печальными глазами. Все же остальные казались безучастными к моим переживаниям, даже Видз. Нечему удивляться. Они, наверное, за свою жизнь столько всего повидали, так что грустная живая девушка привлекает внимания меньше какой-нибудь разрубленной на части.
- Надо отдать должное способностям ала, - шепнул мне на ухо хам, не стесняясь девяти присутствующих в кабинете военных, включая Видза.
- Выдвигаемся сегодня же, Скастре, - сказал Ги, глядя на меня. Я же уставилась на него с выпученными глазами. - Я подсмотрел твоё имя в пропуске, что был у тебя в рюкзаке.
Я даже смутилась. Его плечи казались теперь шире и надёжнее, чем раньше. И вообще, казалось, что он единственный видит во мне человека, а не источник информации. Я впервые за всё это приключение расплакалась. Ги отвёл меня в другую комнату, где я уже не сдерживалась. Поток эмоций захватил меня полностью. Я рыдала, тряслась, выла, будто сейчас умру, будто этот поток разорвёт меня изнутри. Волна за волной, меня окутывали то обида, то самобичевание и чувство вины, то ощущение беспомощности и ничтожности. Было страшно возвращаться домой под таким предлогом и допускать мысль, что это место совершенно не то, чем всегда мне казалось. И почему-то в голове возникал голос отца, грубый и предостерегающий:
- Однако, если сунетесь к нам, пожалеете!
Также я представляла, как он бьёт меня, ругая за приведение чужаков. Откуда столько страха перед ним? Что ещё меня заставили забыть?
Сильные руки прижали меня к громадной груди. Я немного расслабилась, уткнувшись в синий воротник.
- Ты сильнее, чем думаешь. Только осознай это: маленькая девочка с её тоненькими ручками и ножками одна покинула дом и почти ничего о себе не зная, устроила свою жизнь в другом городе. Она учится, работает, а теперь ещё и помогает своей стране, рискуя быть отвергнутой своей семьёй.
- Закладывание вам нашего поселения мне ни один лиште не простит, - сквозь всхлипы пробурчала я.
- Рано или поздно кто-то из них всё равно бы себя обнаружил. В нынешних обстоятельствах хорошо, что это случилось рано. Сейчас я хочу, чтобы ты запомнила одну вещь, - он отстранил меня и заглянул в мои опухшие глаза. - Я не дам тебя в обиду.
От этих слов внутри разлилось тепло. Не в силах смотреть ему в глаза, я вновь уткнулась в его грудь и прорыдала ещё какое-то время до рези в висках. Когда я успокоилась, он оставил меня одну, и я высунулась из окна, втягивая воздух во все лёгкие. Даже после всех этих объятий и слов я не была готова слепо поверить ему, но допускать, что всё это было искренне, оказалось очень приятно.
Я сразу же нашла глазами рукоять ножа, прикреплённого к поясу моего собеседника, но всё же оруженосец предложил другу остыть.
Тот, фыркнув, занял прежнее расположение во тьме, но ощущение опасности сталось висеть в воздухе. Я напряглась настолько, что, казалось, слышала три разных сердцебиения. Интересно, существуют ли люди, спокойно реагирующие на подобные ситуации, переворачивающие их мир с ног на голову?
- Во время похода Видза погибли пятеро моих товарищей, - в его голосе появлялась злость. - Это всё очень серьёзно, а из твоих уст ещё никакая информация не прозвучала! Может, мне послушать его и начать тебе угрожать? - произнёс он, без затей подставив нож к моему горлу. Лезвие коснулось кожи, охладив уставшее от жары тело. - Расслабься, я не такой.
- Зато я такой, - хам снова вынырнул из тьмы, направляя две алебарды остриями в меня.
Представив сообразить, что мне делать, я забегала глазами по гаражу. Хам же презрительным тоном произнёс:
- Я и пытками не побрезгую.
Симпатяга жестом указал мне сохранять спокойствие, а хам, повинуясь новому жесту, начал опускать алебарды.
- Что бы ни происходило, мы не должны вредить мирным, помнишь?
- Но отпустить её мы всё равно не можем, - убирая алебарды, хам зыркнул на меня. - Не пойдёт по своей воле, так дотащим.
Я поднялась на дрожащих ногах, опираясь на стол. Раз уж сопротивление бесполезно, я хочу узнать больше об этом мире, своей семье и себе. Отец всегда говорил, что я покинула дом якобы из глупого упрямства, но вдруг, кроме ощущения одиночества были ещё причины, которые я в детстве не могла осознать?
Возможно, мой клан из мирных, но я не могу ничего утверждать, однако и доверять Инкви пока рано. Что поделать, придётся как-то во всём разобраться.
Я взяла кружку, понюхала отвар, но в рот отправлять не спешила. Вот бы где-нибудь всё обдумать. Но как выпросить это время?
- Отправляемся на базу. Пусть Видз сам решает, как с ней поступить, - заключил хам.
- Помоги нам во имя избежания страшных войн.
Пока мы ехали снова в душной электричке, я напряжённо думала, пытаясь отыскать в своих воспоминаниях что-то подозрительное, но за завесой спокойной сельской жизни не видела ничего. Тем временем, всем пассажирам было очень интересно, почему обычная девушка едет в сопровождении двух военных.
- Надо было ехать на машине, Ги! - шепнул симпатяге хам. - Все так пялятся! Словно кто-то подсунул нам диковинного зверя, а мы и в ус не дуем.
- Или словно здесь вот-вот начнётся что-то кровавое, - прошептала я, подавшись вперёд.
- Оставим выяснение отношений на потом! - раздражённо прошептал Ги.
- Слушайте, - посетило меня осознание. - О моём участии в этом никто ведь не узнает? Иначе, что в университете начнётся!
- Это тебя серьёзно волнует? - возмутился хам. - Где вообще твой мозг?
- Дружище, для неё беспокойство об этом вполне нормально. Думал, за мою шестиминутную лекцию о том, что происходит в стране, она резко должна стать самоотверженным солдатом?
Мимо нас пробежал какой-то бродячий пёс. А может и не бродячий, просто выглядел он как-то не очень. Каких только интересностей в электричках не встретишь. Я глубоко вдохнула, откидываясь на спинку и прикрывая глаза. Совсем ненадолго, чтобы не успеть увидеть очередную жуткую медовую картину. Хотя, вдруг она окажется важной?
Все вдруг исчезли. Лишь женский голос шептал в темноте что-то мной неосознаваемое.
"Ты правда думаешь, что старуха сумела запечатать её способности?"
"Конечно, она лучшая в этом."
"Тогда пусть проваливает, как очнётся, видеть её не могу. Раз уж решила бросить нас, пусть остаётся без силы, пусть не знает, как её собратья гибли за возможность нашего существования."
"Нельзя её сразу выгонять, ритуал сильно ослабляет. Нужно дождаться конца лечения."
Я открыла глаза, поражённая, во-первых тем, что не увидела мёд, а во-вторых тем, что узнала в этом диалоге голоса родителей, но не могла понять, когда такое услышала.
- Знаешь, мы раньше не сталкивались с людьми, не знающими о своих силах, - улыбнувшись, прошептал Ги.
- Неудивительно, таких дураков - единицы.
Но я проигнорировала очередную колкость. Мозг судорожно анализировал новую информацию, а я всё ещё не была готова в неё поверить. Силы, способности, войны - это настоящий мир?
Очень интересно, как это работает. Я посмотрела на раскрытые ладони, вспоминая движущийся мёд у гаражей. Я могу воздействовать на мёд? Но как? Как именно? В чём кроется наша связь? Неужели в моём клане все так могут?
Воздействуют на мёд, но прямую магию не применяют...
Пострадавшее от переизбытка информации сознание больше не хотело думать. Голова тяжелела с каждой новой попыткой что-нибудь понять. Надо умыться.
- Я в туалет. Он в нашем вагоне.
Получив одобрительный кивок Ги, я отправилась в тамбур, покачиваясь в такт вагону. Пришлось встать в небольшую очередь.
- А не ты ли подрабатываешь в библиотеке? - подошёл ко мне парень из очереди. Захотелось сделать вид, что не услышала, но выглядело бы это по-хамски. Конечно, я ответили утвердительно. - Как обстоят дела в библиотеке? Вам не нужен помощник? Я вообще для друга спросил, он интересуется.
Борясь с раздражением и чувством неловкости из-за того, что проигнорировала все его вопросы, я шмыгнула в освободившуюся комнатушку и закрыла дверь. Протёрла лицо и руки холодной водой, сделала глубокий вдох и засмотрелась на выключатель. Щёлк, и света нет. Пошуршала в темноте одеждой, усаживаясь на холодный металлический ободок. Вся эта непонятная ситуация осталась за дверью, а тут было спокойно, хоть и пахло не очень.
- Можно побыстрее? - спросил кто-то, стуча в дверь. Чёрт, как не хочется наружу. Но вечно тут сидеть не получится. Лишь с седьмой попытки я нашла выключатель, настолько сильно я сопротивлялась выходу отсюда, и мир снова начал существовать.
Благо, приставучий парень исчез, и я спокойно вернулась к своим спутникам.
- ... прежде, чем освежевать её и сварить, - договорил хам к моему приходу, за что получил порцию испуганных взглядов от меня. - О тебе говорим, - заявил он, глядя мне в глаза.
- Если бы хотели, прикончили бы меня ещё в гараже. Тем не менее, я всё ещё жива, и вам явно нужна моя помощь, так что, может, перестанешь себя вести как мудак?
В его глазах блеснуло нечто зловещее, он рывком подался вперёд и схватил меня за предплечье:
- Посмотри на людей вокруг. Возможно, они живут свои последние месяцы или даже недели. Война идёт, хоть и кажется, что это всё далеко. Поэтому нам нужно, чтобы ты сказала всё, что знаешь о своём клане. Ты можешь кого-то спасти уже сегодня. В твоих руках жизни людей, и меня бесит, что ты этого не понимаешь.
Как исцелиться от прошлого, если оно вросло в тебя и ты врос в него, и, может, ты сам весь целиком это прошлое и есть, и не убежать от самого себя в итоге и не скрыться?..
От станции я почти бежала. Ноги знали маршрут наизусть, так что сосредоточенность не требовалась. Но когда я завернула за гаражи, пришлось вернуться в реальность.
Двое мужчин в синем настигли меня, перед глазами сверкнуло лезвие. Первым делом накрыло разочарование в осанистом и симпатичном, потом пришёл страх.
- Так вы убийцы? - произнесла я.
- Если к ножу прилагается хорошая рука, орудием убийства он не станет, - с высокомерием заключил хам.
- Скажешь, кто ты такая?
- Что вы имеете в виду?
- Нашу страну наполняют различные анклавы. Из какого ты?
- Я...
- Чай из каких-нибудь требующих кровавую плату за принятие в их ряды.
- Во исполнение буллы Иное! - с воодушевлением прошептали оба. После чего нож был занесён и готов к атаке.
Ниоткуда не доносилось ни звука шагов, ни голосов. Никто бы мне не помог. Ощущение приближающейся смерти - невероятное чувство, способное открыть в нас то, о чём мы даже не подозревали.
С зажмуренными глазами и бешено бьющимся сердцем, я сделала три судорожных вдоха и выдоха, после чего поняла, что не чувствую никакой боли, да и удара не было.
Украдкой я приоткрыла один глаз, боясь увидеть что-нибудь ужасное. Но увидела лишь свет, спрятанных в поясе и ячейках карманов голубых огоньков.
- Очень жаль, что без угроз жизни дело не обошлось.
Он отошёл от меня и стряхнул что-то с ножа, и в этот момент я увидела, как мёд, что я везла с собой, из разрозненных шлепков сползается в единую субстанцию. У них на лицах не было ни капли удивления, поэтому я решила, что мне мерещится. Это всё солнечный удар, стресс и общий упадок сил.
- Полезная штука эти источники силы. Недаром их владельцы таскаются с ними всюду.
Фокус внимания сконцентрировался на медленно затухающих на поясе симпатяги голубых огоньках. Не осталось ни капли сил и с последним морганием я потеряла сознание.
Больше в сознании не было ничего, я просто тихо и спокойно плыла по светлой и тёплой реке. Звучал лишь сам поток, тихий, больше ощущаемый, нежели слышимый. Потом я неосознанно дёрнула рукой. Река оказалась неестественно густой и вязкой. Я с ужасом поняла, что плыву вовсе не в воде. Меня захлестнула паника, я начала барахтаться, но лишь погрузилась в жижу по шею.
Игнорируемый до этого приторный запах ударил в нос. Голова закружилась и я начала тонуть. В этом проклятом меду.
Я вскочила и начала жадно вдыхать воздух, будто действительно только что тонула. С плеч упал верх синего плаща. Неистово хотелось спать и не думать, где я, что всё это было, но вновь закрывать глаза было страшно. Помещение выглядело как самый обычный гараж, что немного успокоило, - значит, мы всё там же, около станции.
- Выпей это, - я вздрогнула от неожиданности, совершенно не заметив, как симпатяга оказался рядом, протягивая кружку. - Это укрепляющий чай, - он сделал глоток и снова протянул мне. - Лечение не займёт много времени. Хоть ты и пережила сильный стресс, твой организм сильнее, чем у обычных людей, и быстро оклемается. А вот дело затянется.
За последние минуты я пережила больше событий, чем за всю свою жизнь, но всё ещё не могла понять, реально ли всё это. Причём не то, что бы я совсем не пыталась, просто совершенно не было сил.
Симпатяга приоткрыл дверь, впуская в гараж солнечный свет, немного ветра и пару пожелтевших листьев, навевающих нотки осенней хандры, которая обязательно накроет меня через 1,5 месяца, если я всё ещё буду жива к тому времени...
- Ошибка исключена, мы всё видели своими глазами, - он поставил кружку и уселся рядом. Он снова стал тем симпатягой из электрички, аура опасности исчезла. - Предупреждаю заранее, если попытаешься бежать, будь готова ко всему, но вреда я тебе не желаю.
- Никогда я ещё не была в таком замешательстве... сначала нападешь с ножом, а потом прикидываешься добряком... Но не эту ситуацию я должна сейчас обдумывать. Что весьма сильно выбивает у меня почву из-под ног, так это живой мёд! Грань реального размывается, я схожу с ума?
Мне кажется, он молчал минуты четыре. У меня начали закрадываться сомнения и в его реальности тоже. Нереальным казалось вообще всё, оставалось лишь понять, с какого момента. Может быть, я всё-таки засмотрелась на вид из окна электрички и вырубилась там, в кой-то веки видя во сне не только мёд?
- Ты слышала легенду о человеке, испробовавшем множество практик, изменивших его природу и сделавших из него нечто уже нечеловеческое?
Я выгнула бровь.
- Я всего лишь задал вопрос.
По праве говоря, я эту легенду не слышала, а читала, как и множество других. Вот где мне действительно хорошо, так это в библиотеке. Обычно пребывая в состоянии отсутствия, я подхожу к библиотеке и лишь в её дверях вполне заменяюсь как будто совершенно другой очень живой личностью.
- Если эта партия еле уловимых улыбок является утвердительным ответом, я продолжу. Количество людей, использовавших практики, было гораздо большим. И проблемы от их появления не заставили себя ждать. Возомнив себя высшими существами, они начали, скажем помягче, куролесить и бедокурить. Хотя некоторые и пустили свои силы в правильное русло. Но вскоре была создана Инкви, выслеживающая и отлавливающая бесчинствующих выродков. Поддерживающим порядок же было позволено жить в своих анклавах и никого не трогать, - он разочарованно махнул рукой. - И вот, спустя несколько веков мирной жизни, Инкви пришлось возобновить своё дело, но уже под прикрытием, ведь существование людей со способностями для большинства осталось лишь легендой.
Я неосознанно дёрнула плечами.
- Тем не менее, оказалось, что наш нынешний, всё ещё официальный, правитель силами тоже не брезгует. И поход, который организовал его племянник-бастард, Видз, был нацелен на поимку бежавшего правителя. Я всё это рассказываю, надеясь на твою помощь.
Он выпил весь отвар залпом и, вновь наполняя принесённую кружку, заключил:
- Мне нужно знать, из какого ты анклава, и где он находится. За помощь тебе будет выделена сумма, хоть и небольшая. У Видза не так много власти пока что.
И он вопросительно уставился на меня.
- Да чего ты, как кот вкруг запертой клетки с мышкой! - рявкнул вышедший из темноты хам, напугав меня до чёртиков. - Она явно плохо управляется с силой, так что можно не церемониться и пригрозить.
Мёд медленно покачивался в банке, переливаясь то в одну сторону, то в другую, не успевая за движениями вагона электрички. Надёжно запечатанный в стеклянную банку, он будто принимал очень ленивые попытки выбраться. Держа банку на коленях, я плотно сжимала её пальцами, периодически переставая их чувствовать. Я рассматривала людей вокруг, коих было немного.
Ближе всех сидели мама с маленьким сыном, которому было явно некомфортно от её давления.
- Помимо упомянутых составных частей поезда, какие ещё ты можешь назвать? - с улыбкой, не смягчающей её настойчивости, спросила она ещё раз.
Она определённо старается. Быть хорошей матерью. Развивать сына, но не перегибать палку. Так сложно удержаться на этой грани. Когда нужно настоять, а когда отпустить ситуацию. Но как бы ты ни старался, судить всё равно будут. И осудить обязательно найдётся за что.
Пальцы снова слишком сильно вжались в банку. Зачем я её снова взяла? Я ведь ненавижу мёд. Так ненавижу, что при употреблении всего одной ложки мне отшибает аппетит на несколько часов.
Бело-розовое платье постоянно липло к спине и ногам. Духота стояла неимоверная. Даже открытые форточки не помогали, потому что в них залетали тёплые потоки воздуха. Эта духота и размеренные покачивания так и норовили меня сморить, но стоит мне закрыть глаза и перестать чувствовать банку в своих руках, как пот на спине начинает казаться мне мёдом, обволакивающим меня постепенно, лениво. Становится неприятно и страшно, то я открывая глаза и стараюсь их больше не закрывать, несмотря на усталость.
А ведь раньше я очень любила мёд. Пчёлы казались мне самыми прекрасными живыми созданиями, а цветы - не просто красивыми пустышками, а источниками чего-то важного. Мёд был чем-то особенным. Пчёлы получают его из ароматного нектара уже очень-очень давно. Это не просто продукт, а настоящее сокровище.
Но я выросла, и от былого волшебства не осталось и следа. В моих руках не сокровище, а густая янтарная приторно-сладкая жижа. Со временем мёд вообще стал ассоциироваться у меня со всем плохим. Когда я устаю, в голове часто возникают образы, вызывающие тревогу. Например, мёд, который имеет очень густую консистенцию, медленно заполняет пространство вокруг, капля за каплей. Аш передёрнуло от одной мысли.
Чуть дальше сидели двое мужчин в тёмно-синем камуфляже. Оба они выглядели так, словно увидели нечто за чертой обыденного, и больше их жизнь не будет прежней. Они молчали, глядя на мелькающие за окном пейзажи.
Вот и весь наш вагон на пять человек. Не часто такое бывает.
Мать отступила. Зашелестели обложки журналов. Семейство решило продолжить путь в тишине, читая каждый своё.
Пять человек на весь вагон... как же это уютно!
Через большие окна в чёрных рамах лился горячий солнечный свет. Мужчины перекинулись парой тихих фраз, среди которых точно прозвучало слово "Инкви". Об этой военной организации что-то говорили в новостях, но не помню, что именно. Хотя из-за названия складывается впечатление, что это очень древняя организация, сродни тайному обществу. Вообще не воспринимаю новости. Там постоянно говорят о чём-то далёком и важном. Но семью Точи интересует только мёд. Кажется, что они простые, как карандаши. Только мёд. Другому в ней места нет.
Такая уж сложилась ситуация. Наверное, прое было бы смириться, стать такой же, как родители. Точнее, проще было бы остаться там, а до родителей мне далеко. Они люди непоследние в медовых делах, но туда ещё надо пробиться! А может, я и ушла из-за того, что они непоследние, вечно занятые...
"Лиште не могут ставить семью выше своего дела. Если ребёнок - настоящий лиште, он это поймёт, когда вырастет." Это сказал мне отец однажды. Неудивительно, что сейчас он меня практически игнорирует. Я не поняла, а значит, я не лиште. Удивительно, что он позволяет маме давать мне банку сокровища каждый раз, когда я приезжаю. Его поведение в принципе очень напоминает поведение обиженного ребёнка, который всё ещё ждёт, что перед ним извинятся, что признаю его правоту и сделают, как он хочет.
Родители... Кроме них я никого больше и не знаю из медового царства достаточно близко. Не понимаю, как так вышло.
Пот потёк со лба. Вот это да, сколько же тут градусов? Благо, есть, чем вытереться, запасец чистой материи у меня есть. Я вытерла пот платочком и измученно вздохнула. Если закрыть глаза, можно представить, что вокруг пустыня, а я укрылась под пальмами, что спасают меня лишь от горячего солнца. Но лучше всё-таки глаза не закрывать, а то по стволам пальм начинает течь мёд. И с листьев капать. Брр.
А, впрочем, чего ныть? Самая обычная середина лета. С этим нужно смириться и просто ехать, дожидаясь своей станции.
Вновь окинув взглядом своих попутчиков, я обнаружила, что один из мужчин смотрит на меня в упор. Мокрые от пота тёмные волосы, раскосые карие глаза, слегка выделяющиеся скулы, пухлые губы бантиком. Когда он увидел, что я заметила его взгляд и начала напрягаться, он незамедлительно подошёл.
- Извините, но что у вас в руках? Я... не то, чтобы ждал какого-то подвода, но если что-то вызывает у меня подозрения, я лучше проверю.
- Это мёд, - начала я раскрываться авоську, дабы показать, что нету у меня ничего подозрительного.
- Медленнее!.. - резко произнёс он, делая шаг назад и привлекая внимание мамы с сыном.
Мне уже стало совсем не по себе. Второй мужчина скучающе поглядывал в нашу сторону, хотя мог бы как-нибудь сгладить обстановку, а в итоге повёл себя по-хамски. Я замерла, боясь трясущимися руками сделать лишнее движение, которое получится резким и подозрительным. Видимо, поняв моё состояние, он решил раскрыть авоську и взять банку мёда в руки.
- И правда, мёд, - с улыбкой заключил он, возвращая мне банку. И присел напротив.
- Вы меня простите. Не хотел пугать. За поход Видза я много ошибок совершил, пожалел о том, что не доверял своей интуиции. Конечно, это не оправдание. Нет, чтобы сначала представиться, расположить к себе... - он виновато почесал затылок. - Вы ведь слышали о походе Видза? - спросил он, видя моё замешательство.
В отличие от лиште, обычные люди больше интересуются новостями. Мне даже немного стыдно. Из-за того, что оказалась в такой ситуации. И из-за того, что всё-таки похожа на них.
- Ничего, - ободряюще произнёс мужчина.
Сейчас, присмотревшись к нему, я заметила, что он осанистый, ну и то, что он симпатичный, отметила ещё раз. Надеюсь, я не покраснела, а сели и так, то он не подаст виду.
- Я тоже когда-то был далёк от всего подобного, но когда война пришла в мою деревню, когда мы все оказались бессильны... когда меня схватили, привязали к моим ногам набитый глиной мешок и бросили в воду...
Наверное, если мои щёки и были красными, то быстро побледнели. Я была в ступоре и даже не заметила, как второй мужчина подошёл и уселся рядом с другом.
- Не слушайте этого льстеца, он тот ещё...
Но и без наших реплик он быстро понял, что настроение тут и близко не романтическое.
Я же видела в глазах человека боль, и она расплывалась по моему сердцу. Тот же быстро решил разрядить обстановку.
- Но я цел и невредим! Более того - полон сил!
- Оставь девчонку в покое! - грозно потребовал приятель и, взяв товарища под руку, повёл его на прежнее место.
Какой у меня маленький жизненный опыт... Эти двое столько всего пережили... В моей же жизни, кроме отъезда от родителей, не произошло ничего. Однако о моём пассивном поведении почти все отзываются негативно, что уж говорить. Мне привычно ощущать себя оторванной от жизни, от мира, от всего. Помимо желания сбежать из дома, чего мне ещё когда-либо хотелось? Оставить позади всё, связанное с мёдом... я опустила взгляд на банку в руках. Не получилось даже этого. Как бабушка когда-то говорила: покинуть место - дело плёвое, а чтобы выгнать место из себя, надо постараться.
За окном замелькали знакомые дома. Скоро выходить. В чужом городе, который меня приютил... Хотели бы меня здесь взять под крыло, сделать своей? Такую чужую и ненужную...
Липкая безысходность окутала со всех сторон. Разве могу я противостоять ей? Такая маленькая и слабая.
- Может, хватит уже на неё пялиться? Она тебе хоть имя сказала?
Приятель не спешил отвечать.
- Она не представилась и при мне ни слова не сказала. А с тобой она хоть разговаривала? Выглядит забитой тихоней.
- Меня интересуют не только товарищи, готовые прикрыть в бою, и красотки, не ждущие от меня особых чувств, - ответил мужчина, ввергнув друга в ступор неожиданной резкостью в голосе. - На самом деле, я чувствую в ней что-то необычное, но не могу понять, что именно.
Её кресло стало горячим и немного влажным, так что встать оказалось очень приятно. Что ни говори, а даже тёплые потоки воздуха хоть чуть-чуть, но облегчают пребывание в вагоне, превратившемся в парилку. Она словно специально прошла к дальнему от них выходу и скрылась в тамбуре. Лишь развевающийся бело-розовый лоскут доказывал, что она не исчезла. Он чувствовал нечто совершенно новое и знал, что запомнит это чувство навсегда.
Утреннее солнце сквозь мутное немытое оконное стекло проникает в небольшую комнатушку, ложится на громоздкое пыльное фортепиано, на длинные зелёные листья растений, свисающие до самых клавиш. Кто здесь живёт? Разве можно тут жить? Спать на деревянных лавках, смягчённых старыми узорчатыми диванными подушками. Нет, здесь можно творить, наблюдать за миром из большущего окна, но никак не жить. Вот и она не живёт. Ни здесь, ни где либо ещё. Флюорография на вдох, конец жизни на выдох. Лёгкие саднят с каждым днём всё сильней, или ей кажется? Они не могла ответить себе, почему решила даже не пробовать лечиться, но это сложно было назвать решением. Она его не принимало, оно приняло её само. Так бывает.
Зачем ей жить? Для чего бороться, если она даже с музыкой больше не может общего языка найти. У неё была цель - написать мелодию, которую она смогла бы назвать "Прощание Им с землёй." Почему то ей казалось, что она прощается именно с ней, хоть в конечном итоге в ней ей и лежать.
Когда солнце уже село, но жёлтая полоска заката ещё не скрылась за серыми тучами, Им ошла по земле. Из города в деревню вела тропа сквозь цветущее поле, уходящее в стороны далеко-далеко. С этой землёй ей прощаться?
Им присела на траву, сняла очки, протёрла уставшие глаза, помассировала переносицу. В темноте и так было трудно что-то рассмотреть, а без очков и подавно. Но этот размытый мир был мягким и таинственным. Можно было воображать что угодно. Всё было тёмным, сине-зелёным, состоящим из неба и растительности. А остывающая земля вдруг показалась тёплой и живой, дышащей совсем тихонько, чтоб не потревожить жизнь, взгромоздившуюся на ней.
Им почувствовала всем телом, как земля под ней шевелится, как немного двигается холм впереди. Она хотела надеть очки, но поняла, что это лишнее. Она видит самым своим сердцем, как земля поднимается над ней, расправляет затёкший каменный хребет, высвобождает мясистые земляные руки и нежно, слишком нежно для такой громадины берёт Им в свои объятья.
— Я ещё никогда не слышал подобного бреда!
⠀
— Замолчи и послушай меня! Сначала мне тоже не верилось. Но сейчас я богат.
⠀
— Ты предлагаешь отдать пять лет своей жизни, а взамен получить непонятный билет?
⠀
— Он уникален, таких больше нет и не будет. С этим билетом ты попадёшь на поезд, где сбываются любые мечты.
Любопытство привело меня на вокзал. Там стоял поезд со старыми, как само время, вагонами. Я зашёл внутрь, где услышал голос диспетчера: «Следующая остановка – станция Здоровье».
⠀
Поезд тронулся, но стука колёс не было слышно. Спустя две минуты громкоговоритель меня вырвал из транса: «Остановка Здоровье. Следующая станция – Богатство». Двери распахнулись, показав невероятную картину: старики играли в футбол и прыгали как дети. Они не знали, что такое болезнь. НЕВЕРОЯТНО! Это и правда работает? Здоровье – это хорошо, но за деньги я и так смогу лечиться у лучших врачей. Выйду на следующей.
⠀
Опять тронулись, опять остановились, опять голос диспетчера: «Остановка Богатство. Следующая станция – Удача». Я выглянул в двери и увидел богатых людей, утопающих в роскоши. Но зачем мне деньги сейчас, если с удачей можно победить в любой лотерее? Я еду дальше.
⠀
Поезд продолжил свой путь и вскоре опять прозвучало: «Остановка Удача. Следующая станция – Власть». Здесь было много счастливых людей, но я уже на них не смотрел. В голове были мысли о следующей станции – Власть! Это ведь лучше здоровья, удачи и денег.
⠀
Двери закрылись и поезд двинулся с места. Тишину нарушил диспетчер: «Остановка Власть. Следующая станция – Главная». Через открытые двери я увидел то, о чём можно только мечтать. Но что же там дальше? Главная станция, наверное, самая лучшая.
⠀
И вот поезд движется снова. Когда состав остановился, диспетчер сказал: «Остановка Главная. Конечная кругового маршрута».
⠀
С вагона меня вытолкнуло невиданной силой. Было страшно, потому что я уже видел эту платформу. Попытался запрыгнуть назад, но двери были закрыты. Я снова был там, откуда начал свой путь. Но уже без билета и права на вторую попытку.
⠀
Поезд уехал и больше никогда не возвращался. А я чувствовал себя так, будто постарел на пять лет…
Старинный город дышал жизнью. Здесь жили набожные верующие люди. Знающие о добре и зле из написанных кем-то книг. Никто уже и не вспомнит и не узнает кто же их написал. Кто тот или те люди, что всех научили как правильно мир понимать. Но никто не учил их о том, что мир довольно изменчив, мир не белый и черный. Мир не постоянен и все время меняется. Одна из женщин живущих в городе ждала ребенка. Ждала как чудо, ждала как счастье. Рождение новой жизни, продолжение её самой. И вот настал тот день, тот миг когда родилось дитя. Пустая чистая душа, чистый холст и то какая на нем будет написана картина зависит от людей вокруг. Прошел год и все более явно было видно.
У ребенка растут рога. Два маленьких рожка. Удивительно для мира, и ужасно для людей. Людские суеверия кричат что это демон! Что черт! Что это ненормально! Суеверия затмевают разум, у ребенка есть рога, а значит, демон нечистое дитя, это монстр. А монстр должен умереть! И только отец и мать не увидели ничего дурного в ребенке, что носил на голове своей маленькие рожки. Но общество не переубедить порой людские суеверия толкают их на страшные поступки. Для людей что считают себя святыми отцами, всё было очевидно:
— Вот же, на нем рога! Это дьявола ребенок, а не ваш. И не нужно защищать его!
Волнения среди людей привели к их буйству. Все больше и больше они козней строили для родителей, что просто хотели уберечь своё дитя. Пока однажды они не пересекли последнюю черту. Решили люди, убить или же изгнать из города семью. Они понимали, что уговорами народ не остановишь, они твердо верили в то что делают благое дело. Отец сказал:
— Бери дитя! И убегай! Уходи из этого проклятого городка! Я задержу их, а ты беги, беги и сбереги нашего ребёнка!
Люди вооруженные кто чем, кто просто палкой кто вилами, кто топором, приближались к дому. Мать взяв дитя на руки ушла через окно, а отец забаррикадировал все двери, окна зная что это последний миг его. Добрые люди, сейчас сюда ворвутся и убьют его! В этот последний миг, они лишь надеялся на то, на, то что его супруга и дитя, смогут прожить весь свой век, всю жизнь свою. А он, он задержит глупых людей на столько, на сколько только сможет.
Мать с ребёнком на руках убежала далеко, так далеко как только хватало сил. Куда теперь идти? Где жить? Куда податься матери с совсем, маленьким ребёнком?! Всю ночь она была в дороге и вот под утро она увидела дома. То была деревня, небольшая деревушка. Взяв кусочек ткани замотала голову своему дитя. Никто не должен увидеть или как-нибудь ещё узнать о том, что у того растут рога. Постучала в первых попавшийся деревянный домик. Открыл её дверь упитанный мужик:
— Чего надо? — спросил он у неё
— Я осталась одна без дома и с ребёнком. Прошу у вас я крова, буду работать в доме. Помогать со всем что нужно! Мне очень нужно, прокормить ребёнка и себя… — мужик косо посмотрел на гостью, а затем в проходе показалась другая женщина и несколько детей.
— Кто это? Что случилось?
— Да, вот какая-то женщина говорит что осталась без дома с маленьким ребёнком. Просит крова. — хозяева переглянулись, но согласились её принять.
Работы в доме для неё так сказать хватало. Она, как и обещала, делала всё о чём её просили, при этом, успевая, приглядывать за своим дитя. И всё время закрывая тканью, маленькие растущие рога. — Чего же ты всё время его голову тряпкой накрываешь? — насмешливо как-то раз спросила её хозяйка. — Более что ли чем?
— Да, нет, с ним всё хорошо! Я воды принесла, что ещё нужно сделать? — перевела она тут же разговор
В целом хозяева дома обращались с ней хорошо. Не угнетали слишком. И не давали голодать, и всё вроде было хорошо. До тех пор, пока играя гоняясь друг за другом, один из детей хозяев случайно не сдернул ткань с люльки. Увидев рожки у ребёнка гостьи, они сразу же позвали своих отца и мать.
— Что же это? Что это такое?!
— Я, он родился таким! Он не плохой, он…
— Не плохой?! Да это же рога! Это же нечистое дитя!
— Нет, всё не так! — мать пыталась как-то вразумить хозяев, но бесполезно.
Обеспокоенные они выбежали на улицу и заперли снаружи дом.
— Беги скорее в церковь! Сообщи что о том что тут у нас! — супруга хозяина убежала, а тот остался стеречь.
Это конец! Что теперь делать? Бежать? Снова? Но куда? И долго ли ей придётся бегать? Она приняла судьбу такой какой она была, бежать ей некуда, остается лишь ждать суда…
Вести распространяются так быстро. Спустя совсем немного времени перед домом, уже собралась огромная толпа.
— Вот! Здесь! Я запер их, там они там! — кричал знакомый голос, голос хозяина дома.
Дверь открылась, не спеша легко, внутрь вошел человек в чёрной рясе. Посреди комнаты на коленях сидела мать сжимающая ребёнка.
— Покажи мне его! Не бойся… — мать недоверчиво открыло руки.
— Вот, вот! Нечистое дитя! Это демон!
— Может да, а может и нет. Не справедливо это так судить. Если уж эта жизнь явилась на свет, то значит так должно быть.
— Что?! Я не позволю этому отродью жить в моём доме! Под моей крышей!
— Ну что ж, пусть будет так… — спокойно ответил священник мужику — Поднимайтесь! Идём со мной…
Под пристальные недоумевающие взгляды, священник провел их перед толпой. Слышались шептание:
— «Как можно? Видел, и впрямь рога! Да это же ребёнок зла!»
Священник этот, оказался не, таким как окружающие люди. Он не питал ни злобы, ни страха перед ребёнком, что родился с таким вот недугом. В его безмятежном взгляде, не было призрение. И он легко принял их в свой дом. Отныне мать помогала церкви, а священник помогал им двоим. Деревенские же, смотрели на них волком. Для людей, что делят мир только лишь на чёрное и белое, не было исключений. Нечистый, зло, церковь приютила маленькое чудовище! Вот что было в их голове.
Маленькое зло росло, и становилось всё крепче. И вот уже прошло с десяток лет. Что не беда в деревне, так люди вечно связывали её с ребёнком зла. «Церковь зря приютила этого нечистого с его матерью, от того у нас и случаются беды!» И всё также косо на него смотрели, как идёт тот по улице, так люди кто косо смотрит, кто крестится, кто прячется… У мальчишки глядя на них конечно появлялись вопросы:
— Скажи батюшка, от чего же? Отчего люди так на меня глядят? Я ведь не сделал ничего плохого?
— Ты прав. Ты конечно прав. Люди видят твои рога. Видишь, есть у них поверья, что зло именно и выглядит вот так, с рогами. И никак они не могут, понять что мир нельзя не делить на лишь зло и добро. И у зла бывают хорошие поступки, и добра отнюдь не добрые. Ты вот что, старайся делать как можно больше хорошего для всех. И увидев твои поступки, быть может они наконец поймут… — Если б только знал тот батюшка, к чему приведет надежда, которую он поселил в душе мальчишки.
Надежда придала мальчишке сил, и у него появилась мечта! И он пытался, пытался помогать людям! Подходил к жителям с вопросом: — Чем я могу помочь? — он говорил это не со злобой, а с улыбкой стараясь дружить, а не враждовать. Но люди отвечали далеко не так же. Кто-то буркнет «Не нужна мне твоя помощь!» и быстро убегал. Кто-то скажет гадость. А один человек подняв с земли горсть пыли, бросил ей в него. — Убирайся! И держись от меня подальше! — Это было больно, неприятно и какое-то странное ощущение в груди. Как будто тяжесть как будто ком.
— Зачем же ты так?! — вмешался батюшка — Ведь человек пришел к тебе с доброй волей! А ты бросаешь в него пылью!
— Он не человек! И не нужна мне его добрая воля! — как-то неприятно прорычал щуплый мужичок захлопнув дверь в свой дом.
— Это больно, но постарайся не принимать это слишком близко… — положив руку на плечо монстру проговорил святой отец.
Но зло не сдавалось! Никто не хочет моей помощи, тогда я сам буду делать полезное для них. Что сделаю я для людей? Целыми днями он наблюдал за тем что происходит в деревушке. А ночью, делал что, мог хорошее для всех. Днём или под вечером у кого-то сломалось колесо в телеге? На утро оно вдруг починилось. А у кого-то вдруг сами накололись дрова? Кто это починил оградку? Как вдруг получилось, что сама собой наполнилась бочка с водой? А кто сделал мостик через реку, по которому теперь легко пройти? Маленькое зло мечтало, мечтало как вдруг, люди поймут как ошибались! Как признают все его! Как люди будут ему рады! Как рада будет мама! Как рад будет батюшка, что заменил ему отца! Маленькое зло мечтало, о хорошем. Мечтало о добре. Но люди, восхваляли бога, восхваляли домового, восхваляли кого угодно, но никто не вспоминал о рогатом, о том кого все презирали. И вот однажды, когда он поздно ночью, делал лучше чей-то загон для птиц. Его заметили хозяева в окно, он испугался и тут же убежал.
Следующим днём, он шел с ведром воды по улицам деревни, когда жители окружили его.
— Вот он! Держите его! Он вчера моих курей убить хотел!
— И в моём сарае побывал! Небось обокрал!
Каждому было в чем обвинить его. Он хотел бы объяснится! Хотел бы всё рассказать, о том что пытался делать хорошее для них! О том что ничего плохого не хотел! Но ему не дали говорить… Сперва его начали забрасывать камнями, большими, маленькими любыми. Он закрывался руками, потом упал от боли. А после его просто били, забивали руками палками и всем, всем что оказалось в их руках. Неизвестно сколько это продолжалось и как закончилось, если бы не батюшка и его мать, что, крича, пытались разогнать людей.
— Разойдитесь! Что же вы творите! Прекратите люди! Вы же хуже зверей!
Толпа утихла и разошлась в стороны от тела. Было уже слишком поздно. Добрые люди, убили маленькое зло! Мать в слезах обнимала окровавленное тело, чуть покачиваясь прижимая к сердцу рогатую маленькую голову сына. Рогатый, хвостатый, даже будь он и вправду демон! Любящая мать примет любым своё дитя. Те кто нарекал его монстром! Как бы они поступили? Если бы у их ребёнка вырос хвост, или такие же рога? Люди же как звери без капли жалости смотрели на них.
— Вы довольны! Вы теперь довольны люди! Ответь мне сейчас! — грозно крикнул обычно спокойный батюшка на всех кто был.
— Мы убили отродье! Мы убили скверну! Что в этом плохого?!
— Скверну! Сколь же все вы глупы… За что? Скажите за что?!
— Он по ночам воровал!
— Убить хотел моих курей!
— Да и мало ли что ещё?! Вдруг он собирался убить и кого-то из нас?!
— Ответь мне люди! Как вы думаете кто? Кто делал так что на утро, у вас само собой чинилась телега? Набиралась вода? Появлялись дрова? Вы восхваляли бога! Но делал это он! Тот кого вы нещадно убили! Тот кого вы унижали! Тот кому вы не дали шанса! Тот кого вы даже не захотели выслушать! Тот кого вы нарекли злом лишь увидев рога! Он хотел что бы вы его приняли, что бы поняли что он такой же, как вы! И что не желает он вам дурного и никогда не желал! А что сделали вы?! Вы убили того кто сделал для вас столько добра… вы забрали у матери её ребёнка! И вы называете себя хорошими людьми! Я не знаю есть ли дьявол, но если он есть то он не в аду. Он не в преисподней он здесь! Он в ваших глазах! В ваших поступках! В ваших сердцах! Кто же здесь настоящее зло? Ответьте на этот вопрос, хотя бы себе…
Может от осознания, может от стыда, люди вдруг поникли опустив головы и пряча взгляд. Но никто так и не нашел в себе смелости, приблизиться к плачущей безутешной матери, баюкающей маленькое зло…
Где же ты? Ну где? Куда ты делся? Я так хочу чтоб ты снова появился…
Мой таинственный приятель из темноты пропал, исчез, как будто и не было его. Ещё совсем недавно я представить не мог что буду каждый вечер ровно в десятом часу как по графику появляться в зелёном парке.
Моё имя Андрей. Я работаю грузчиком на промышленном складе. Работа не пыльная, стабильная и всё ровно. В целом я никогда не стремился к великим свершениям. Просто живёшь как живётся. Семьи у меня нет, впрочем, как и друзей. И во всём этом виноват я сам. «Будь проще!» так звучит девиз современного общества. Это конечно да, но я не могу с этим примерится. Все разговоры, все шутки, все беседы, всё сопровождается весёлыми грязными словами. Матершина это наше всё и всегда. Но разве речь не звучит красивее когда она лишена грязи? Разве не приятней разговаривать без грязи? Разве было бы хуже, если бы наша речь была лишена этого? Наверное проблема во мне, внутри меня. И дело не в том, что я не могу быть проще. Дело в том что я слишком впечатлительный человек. Смотря некоторые старые фильмы я наверное слишком впечатлялся этими диалогами. Красивая интересная речь, без грязи, без фальши, и существующая лишь в кино.
На работе многие считают меня странным. Я редко с кем-то разговариваю в основном по делу. Когда действительно есть что сказать или скорее сообщить. Знали бы вы, как на меня смотрят люди, когда узнают о том что я не курю и никогда не курил. А когда они узнают, что я не пью и никогда не пил даже пиво, они похожи на тех маленьких лемуров. С огромными выпученными глазами. Словно я сообщил им что-то сверх невероятное или будто они увидели что-то, чего не существует в природе. Неужели это такая редкость в нашем мире? Непьющий и не курящий человек? Неужели таких людей мало? Так мало, что когда о них узнают происходит невероятное удивление на лицах. Вся моя работа так и проходит. Перетаскиваешь какие-либо изделия, помогаешь грузить их в грузовики. Во минуты отдыха сидишь в окружении коллег и при этом, совершенно один. Так как-то о чём идут разговоры, настолько скудно что ты не только не можешь, но даже и не хочешь поддерживать эти беседы. А по тому, официально становишься странным человеком. Хотя на самом деле ничего странного во мне на мой взгляд, нет. Просто интересы у меня немного другие, и беседы я понимаю и вижу иначе. Работа идёт посменно, три дня пашешь три дня, отдыхаешь. Иногда могут попросить выйти подменить кого-нибудь, но это слава богу редкость. Приходишь домой с каменным лицом, а на следующий день с таким же лицом на работу, да и всю жизнь остаёшься с таким лицом.
Дома для меня не особо что-то меняется. По телевизору в сотый раз показывают одни и те же фильмы. И если это комедия то весь юмор завязан на том что ниже пояса. И на том что касается тех мест. В итоге ты либо включаешь старые фильмы либо выключаешь телевизор. Так я и сделал. А потом пошёл в зелёный парк. Дом в котором я живу находиться не далеко от него, минут 10 ходьбы. Время позднее в парке уже почти никого нет, редкие люди появляются из темноты и в ней же исчезают. Наслаждаясь тишиной и прохладой я просто шёл по дорожке летая в своих мыслях, разговаривая внутри своей головы с самим собой. Затем сел на лавочку продолжая внутренний диалог.
— Не спится? — голос из темноты вывел меня из мыслей. Это был какой-то на вид молодой парень. В клетчатой рубашке. Он сел рядом и поднял взгляд в небо.
— Тебе я смотрю тоже? — сухо ответил я
— Да, верно. Сегодня светлая ночь и я пришел прогуляться по парку…
Я поднял голову вверх. Полнолуние. Луна и вправду сегодня была довольно яркой, но ночь от этого на мой взгляд светлее все ровно не стала.
— Говорят в полнолуние, пробуждаются злые силы.
— Это всё сказки, выдумки людей…
— Удивительно на что способна фантазия и воображение! Сказки порой превращаются в целые миры, описанные в несколько томов.
— А иногда, благодаря художественным книгам, появляется и музыка…
— Думаешь творчество, взаимосвязано? — спросил парень
— Почему нет? Кто-то описывает большой и красочный мир в своих книгах. А кто-то вдохновившись историями о тех героях и приключениях, придумывает песню и музыку. Кто-то рисует картины, рисует так как он увидел мир из книги.
— Не доводилось бывать в художественной Галерии?
— Бывал пару раз.
— Какие миры ты видел?
— Разные. Безумные, глупые, абсурдные. Но также, видел пугающие и захватывающие.
— Пугающие? — переспросил меня парень с глупой ни то улыбкой, ни, то ухмылкой
— Я видел пару картин айвазовского. Страшные миры.
— Удивительно, как может пугать, куча разной краски нанесенной на холст…
— Пугает не краска. А образы, которые видишь на этой краске. Беспощадное, жестокое, бушующее море. Море которое не зная жалости, бросает волну за волной на маленькие хрупкие корабли. Которое скоро уходят на дно, и только успеваешь увидеть мачту…
— А случалось ли тебе, видеть картины Боголюбова? Мне кажется, они более безмятежны.
— К сожалению, я видел лишь одну его картину. И да, она действительно была безмятежна. Такая же полная луна, пара тучек на небе. Маленькие волны не спешно выплескиваются на берег, а у берега покачиваясь стоят корабли.
Мы почти синхронно встали со скамейки и не спешно пошагали по дорожке вперёд.
— Но по каким же картинам, написали музыку? Известна ли тебе хоть одно такое произведение? — спросил парень
— Да. Был такой композитор Сергей Рахманинов. Говорят он сочинил зловещую поэму, вдохновляясь картиной Арнольда Бёклина «Остров Мёртвых» Однако, мне не показалась эта композиция зловещей, скорее интересной, интригующей…
Мы ещё долго говорили о всякого рода творчестве, о его влиянии. Что-то рассказывал что он, что-то я. Когда он только появился из темноты у меня не было никакого желания вести беседы. Но теперь, я наслаждался этими разговорами… Когда время подошло к полночи мне нужно было возвращаться. Мы распрощались пожав друг другу руки, и разошлись. Я чувствовал себя странно. После затяжной неспешной беседы, я было необычно хорошо на душе.
Придя домой я сразу же лёг спать, завтра нужно было вставать на работу.
Весь следующий рабочий день я чувствовал себя легко, и был словно в предвкушении. Я очень надеялся что когда день закончится, я снова приду в тот парк и там опять встречу своего ночного собеседника. День проходил в обычном порядке, я не слишком подмечал тянуться он или нет. Но, как и почти всегда хотелось что бы он закончился… И вот подошло время окончание смены. Мы все пошли переодеваться и домой. Дома я, как обычно, поел, пару часов посидел перед телевизором щёлкая каналы и смотря повторяющиеся из дня в день фильмы. Время подошло к десяти вечера, я оделся и снова пошёл в парк. В этот раз как мне кажется я бродил несколько дольше, прежде чем мой собеседник окликнул меня:
— Снова вышел на прогулку? — услышал я голос из-за спины
— Привет. А что дома делать? Да и подышать свежим воздухом перед сном не помешает…
— Хм, ну, а мне казалось что в современном мире, всегда есть чем заняться дома — как и вчера он говорил не спешна, спокойно — Ведь как может быть так, чтобы жизнь стала скудна, когда у всех есть компьютеры и телевизоры. Разве не всегда можно унять скуку этим? — мы не спешно пошли вперёд по дорожке
— Не скажи. Порой телевизор и включать не хочется… А компьютер… Что компьютер? Есть он у меня. Но не вызывает никакого особого интереса… Что там делать? Смотреть очередной бред в видеороликах интернета?
— Ты удивишься. Но не всё в интернете бред. Всё зависит от того на что ты смотришь. Что ищешь? Что интересно… Например, наука
— Да, наука… Это конечно интересно, но жуткий бред. Как не посмотришь, так только и рассказывают про инопланетян и то как они нас контролирует, про метеорит которые никак не упадёт на нас, про луну в которой поселились марсиане… — мой собеседник посмеялся
— Ты вероятно смотришь ни тех людей или ни те передачи…
— А кого смотреть? Часто слышится «Шведский учёный открыл это, американские ученые открыли то…» А у нас, будто ни талантов ни науки…
— Ты ошибаешься. У нас много талантливых людей. Просто порой так случается, что талантам не дают возможности, и они вянут в пучине обыденных проблем. И учёные у нас есть. Как же Дмитрий Менделеев, Николай Басов или например Александр Лодыгин?
— Это всё ученые прошлого. Как насчёт молодых? — мой спутник задумался опустив взгляд в землю. Несколько минут мы шли молча, а затем он ответил — Есть и молодые учёные. Например, доводилось ли тебе слышать о таких: Станислав Дробышевский, Владимир Сурдин, Фаяз Хузин?
Теперь глядя себе под ноги молча шагал я. Перебирая в голове мысли, я пришёл к выводу, что никогда не слышал этих имён.
— Нет, мне не доводилось слышать эти имена.
— А жаль. Они есть в ненавистном тебе интернете. Возможно ли, что ты немного отстал от мира?
— Да, возможно. Кто эти люди?
Беседа продолжалась. Мы всё шли и шли вперёд, никого на улице. Только лишь я, и мой таинственный спутник который рассказывал мне об увлекательных лекциях Дробышевского, об интересных беседах и обсуждениях Сурдина касательно космоса и его изучения, о рассказах Фаяза Хузина в области археологии. Может прошёл час, а может два, или больше. Но вновь настал миг, когда мы распрощались и пошли каждый своей дорогой.
На следующий день у меня был выходной. Впервые наверное за месяц, я включил свой компьютер. Я весь день провёл слушая лекции на ютубе, смотря видео о науке, культуре, с разных каналов от разных людей. Конечно и попадался какой-то бред. А быть может и не бред, просто не понятные для меня ролики из каких-то игр или фильмов. Мой таинственный друг был в чём-то прав. Я отстал от мира. И если поискать, то в сети есть много по настоящему интересного и познавательного, наука, культура, литература… Всё зависит от того что ищешь и что хочешь увидеть…
Выходные унеслись как не бывало, в вечер третьего дня я вновь пошёл в парк. Встретил своего собеседника. Поприветствовав друг друга мы снова не спешно шагали по дорожке разговаривая о науке, культуре, истории… Так продолжалось где-то неделю, почти каждый вечер заканчивался беседами в парке на разные темы…
И вот однажды, я снова пришёл в парк. Надеясь встретить своего приятеля. И я его увидел. Но что-то было с ним не так. Он медленно шагал вперёд, опустивши голову глядя себе под ноги.
— Эй, привет — поздоровался я с ним. Но тот не отреагировал никак. Тогда поравнялся со своим другом. — Эй, чего идёшь опустивши голову?
И в этот миг мимо пробежала какая-то девушка. И пусть бы бежала дальше, только вот, она пробежала сквозь него. Сквозь моего собеседника, так словно там никого и не было. Проводив взглядом ту что совершала вечернюю пробежку я посмотрел на своего друга. Тело обдало холодом. Тот парень, он переливался так, как будто я смотрел на водную гладь. Я ничего не понимал, разве возможно такое? Его силуэт тал исчезать и растворился на совсем.
Мой таинственный приятель из темноты пропал. И вот я уже несколько дней прихожу в парк, всё жду когда придёт опять. Может это был конечно и не человек, кто знает, может это был сам чёрт? Но только с ним, мне было о чём поговорить…
Никогда не верил в сверхъестественное, а впрочем я агностик. Есть сверхъестественное в этом мире или нет, мне в целом было плевать. Пока меня это не касается, мне плевать. Я предпочитал мыслить рационально. Но место в котором я работал, там появилось что-то, чего никто не смог объяснить.
Я работал там лаборантом, впрочем, одно слово. На деле я был можно сказать помощником одного учёного физика. Попал сюда благодаря ему. Это он замолвил за меня словечко, и так меня сюда и взяли. Откуда моя страсть к науке? Наверное слишком много научной фантастики из игр, фильмов и конечно книг. А вообще, наука это интересная вещь! Чудеса, волшебство которому есть реальное объяснение! Виктор Андреевич был деканом у нас на факультете. Кроме как обучать он успевал и сам заниматься исследовательской деятельностью. Я знал об этом и конечно старался быть по ближе, по ближе к исследованиям, узнать что-то интересное новое. Наверное, видя моё стремление он взял меня лаборантом. Территория на которой находилась лаборатория представляло собой комплекс зданий. Всё вокруг на карточной системе, то есть что бы куда-то пройти надо иметь ключ карту. Иногда это раздражало. Здесь был архив, что-то типа офиса, небольшой склад, столовая и конечно лаборатория. В архиве хранились дела работников, провальные исследования которое ни к чему не привели, возможно что-то ещё, я не часто туда наведывался. В офисном здании шла работа с документацией и бумажной волокитой. На складе хранились реактивы, всякое полезные преблуды, приборы и всё такое прочее. Лаборатория же, была поделена на несколько так сказать секций. В каждой велись работы в какой-то определенной области. В одной работали над чем-то в области химии, в другой исследование в области биологии с целью создания новых возможностей излечения от тяжких недугов и так далее. Был даже отдел в подвале. Туда не допускали малоопытных лаборантов, только узкий круг лиц. Может там всё и случилось? Может это там что-то пошло не так из-за чего и произошли все те непонятные события? О лаборатории в подвале, я знал лишь то, что там проводились какие-то попытки доказать или опровергнуть теорию параллельных реальностей. Как и что именно я почти ничего не знаю. Знаю лишь что, что для экспериментов они использовали элементарные частицы, и как-то сталкивали их подгоняя под определённые условия или что-то вроде того. Хотя Виктор Андреевич пытался мне что-то объяснять я все ровно не слишком много понимал. Что бы всё это понять, нужно было это видеть, а я ничего не видел…
Я всегда считал что особо ничего опасного здесь нет. И получить вред своему здоровью здесь можно в том случае если ты дилетант или дурак который абсолютно не думает головой и суёт свои руки или ещё чего-нибудь куда не надо. Безопасность также на уровне, есть охрана, КПП. В тот в день, в который как я думаю всё и началось, я выполнял свою лабораторную работу, порученную мне Виктором Андреевичем. Я ведь только учусь и практикуюсь, да и попал сюда грубо говоря по знакомству. Вот мне и давали самому на реальных уже много раз произведённых экспериментах постигать науку. Конечно за мной всегда стояли более опытные люди, наблюдая что бы я не допустил ошибку. Поправляя если ошибусь. Виктор Андреевич тогда опоздал. Я знал в какое время он обычно здесь появляется. Пришел со всеми, поздоровался и удалился в лабораторию в подвальном помещении. Далее я увидел Виктора Андреевича на обеде в столовой. Я сидел спокойно, ел, и тут он подсел рядом. Я обратил внимание на то что он выглядел довольно встревожен. Но я не придал этому особого значение, может что-то пошло не так вот и разозлился. Бывает…
— Виктор Андреевич — позвал я его — Не удается что-то? Или эксперимент прошёл в пустую?
— Да нет, всё хорошо — покачиваясь вперёд назад отмахнулся он. Я пожал плечами, ну ладно…
— Я почти закончил свою работу. Думаю уже завтра смогу вам её сдать… — Виктор Андреевич летал непонятно где и не слышал меня. — Виктор Андреевич — снова позвал я его, на что он перебил меня.
— Слушай, Пашка. Если что сегодня иди домой по раньше, и завтра можешь не приходить, понял?
— Да вы что? У меня же работа
— Я тебя отпускаю, на пару дней. Всё… — отрезал он, затем встал, взял свой поднос с едой и ушел.
Да что с ним такое сегодня? Ни съел ничего. Всё что на подносе у него было он обратно вернул. Домой отправляет…
В тот день я послушался старшего и ушёл домой по раньше. А на утро проснулся в своей комнате в общаге от того, что кто-то мне трезвонил. Я поднял трубку и спросонья сказал стандартное алло.
— Алло, у нас тут ЧП. Виктор Андреевич с лестницы упал, и в общем на смерть… — Я резко проснулся от таких новостей
— Как это упал?
— Да никто не знает. Охранники во время обхода, в архиве под утро его нашли…
Я быстро собрался и поехал на работу. Там уже была милиция, врачи, охранники. Милиция ходила, всех опрашивала, кто что видел, разбиралась как такое могло произойти. Поговорив со своими коллегами лаборантами я выяснил что он допоздна что-то штудировал в архиве, а на утро его нашли уже мёртвым. Единственная версия на данный момент, что он каким-то образом перевалился через перила и грохнулся со второго яруса на пол. Я был довольно шокирован происходящим, да и не только я. Вот только вчера я сидел с ним за одним столом, а сегодня его больше нет. Ещё его странные вчерашние слова, всё это как-то непонятно. Может ли быть что он знал что так будет? Я не послушал его тогда и остался там. В следующие несколько дней всё в целом было, как обычно, кроме того что все ходили как в воду опущенные в свете последних событий. Очередным рабочим днём вечером когда все пошли домой я заметил знакомый силуэт, входящий в здание архива. Показалось? Меня потянуло в ту сторону. Своим коллегам я махнул рукой сказав мол «надо зайти в архив» Не засиживайся особо таков был их ответ. В архиве я застал также собирающуюся домой архивариуса Наталью Алексеевну.
— Тебе чего? — спросила она
— Да мне в архиве бы, посмотреть кое-что.
— Ну, не засиживайся особо — глубоко вздохнув ответила она — И бардак за собой не оставь!
В целом никто особо не переживал если кто-то вроде меня хотел остаться подольше. Украсть все ровно ничего не украдёшь. Кругом натыканы камеры, посторонний здесь вряд ли может объявиться хотя бы из-за того что все двери на карточках и карточки только у работников. Точно! Камеры! Интересно милиция смотрела камеры? Если да, то выходит ситуаций с Виктором Андреевичем действительно несчастный случай? Я побродил по архиву и пришёл к выводу, что я тут один. Но как же так? Ведь я точно видел что в здание кто-то вошёл. Прям передо мной… Как же мне узнать какие книги или что искал здесь Виктор Андреевич? Блин, нужно было спросить об этом Наталью, а я как-то не подумал об этом… Но теперь поздно она уже ушла. Делать мне здесь все ровно нечего и я тоже уже хотел уйти, но увидел Виктора Андреевича. Он не спешно шагал на втором ярусе. Что За? Это что Галлюцинации? А затем очень чётко, я услышал как будто шепот: «В темноте что-то есть…» Силуэт моего учителя пропал. Я в полном недоумении только и мог, почесать голову и уйти от сюда как можно быстрее.
Через пару дней в понедельник когда я приехал здесь снова была милиция, скорая и всё как тогда. Оказалось при непонятных обстоятельствах погибло ещё два человека. Один из охранников и Антон Викторович коллега моего погибшего учителя. Охранника нашли в здании архива, а Антона в лаборатории. На этот раз милиция так просто не уехала. Ещё раз допрашивали всех, пересматривали камеры. Возникали вопросы ко мне, а именно что я делал в архиве в пятницу, почему не пошёл домой со всеми. Я не стал говорить о фантоме который исчез у меня на глаза. Сказал только что мне показалось я видел кого-то, кто входил в архив в тот день, но внутри никого не оказалось… Архивариус Наталья подтвердила что никто в тот вечер кроме меня туда не заходил. Вероятно на камерах тоже никого не увидели судя по тому что меня просили вспомнить как можно детальнее того, кто как мне показалось, заходил в архив. Я сослался на большое расстояние и не смог толком ничего описать. Расследование продолжалось ещё несколько дней, но ничего так и не смогли ни понять ни обнаружить.
Работа продолжалось, однако теперь никто лишний раз не задерживался на работе, и иногда старались уходить и по раньше. Милиция ничего не смогла найти, но легче от этого никому не стало. Один мой коллега Вадим, тоже лаборант. За обедом в столовой рассказал, что видел Антона Викторовича в лаборатории. И что слышал как будто его голос шепотом: «Что это?» Он вероятно думал что я посмеюсь над ним, но было не смешно.
Прошла где-то неделя без происшествий. Вроде всё было тихо, напряжение очень медленно, но спадало. В очередной день Вадим попросил меня остаться с ним и помочь с его работой. Я согласился. Когда мы закончили его работу я поднялся на второй этаж, за своим телефоном. Внизу на тот момент не было свободных розеток и я оставлял его там на зарядке. Как только я забрал телефон, меня до жути напугал шепот «Что здесь происходит?!», а слева появился охранник тот который умер я с перепугу уронил телефон, а сам упал на зад и попятился. Фантом исчез, а у телефона кажется лопнул экран. Осторожно поднялся и судорожно огляделся. По всему телу барабаном била дрожь, было страшно как никогда. Крадясь как кошка я осторожно выполз в коридор. И услышал топот, как будто кто-то в обуви на деревянной подошве шагает. И этот топот абсолютно точно был в нескольких шагах от меня, но я ничего и никого не видел. Голова отключилась, моё тело на полном автомате рвануло на утёк. Топот ускорился, я понял что теперь это нечто бежит за мной. Едва я добежал до лестницы, как кто-то или что-то сильно толкнуло меня. Я покатился с лестницы и ударился головой. Далее случилась потеря сознания.
Очнулся я уже в больнице. Оказалось меня спас Вадим. Он увидел что я лежу на лестнице, в панике он включил пожарную тревогу. Естественно сбежалась охрана меня отвезли в больницу. Я здорово ударился головой, но на моё счастье это оказалось не смертельно. Вадим рассказал что поставлен вопрос о закрытии нашего так сказать исследовательского центра. Половина сотрудников собралось уходить и он сам, в том числе, не хочет возвращаться туда. Ещё он рассказал, что когда включил сирену то сразу же ему пришлось убежать, а улицу, так как там был кто-то ещё. Кто-то, спускаясь, топал на лестнице, но это было что-то невидимое. Напуганный этим явлением он потому и включил пожарную тревогу. Когда пришла помощь ничего сверхъестественного уже не происходило. Что бы это ни было, оно не появилось из ниоткуда. Оно появилось от туда, вопрос лишь в том, что за эксперимент был проведен внизу?
Vkontakte
Twitter
Одноклассники
