logo
Nova Glow
Nova Glow - проект о науке и приключениях.
logo
0
читателей
Nova Glow  Nova Glow - проект о науке и приключениях.
О проекте Просмотр Уровни подписки Фильтры Статистика Обновления проекта Поделиться Метки
Все проекты
О проекте
Мы – команда NOVA GLOW.Молодая, небольшая, но очень пробивная редакция.Мы знаем, как работать в соцсетях, как зацепить в них внимание аудитории и, конечно, сохранить его на себе.Наш слоган "наука, которая вдохновляет" значит, что наш портал не только рассказывает об интересных научных фактах, но еще и побуждает людей к собственным исследованиям.Это получается за счет репортажей с личных путешествий, цепляющих эмоциональных рассказов об истории и, конечно, нашей фишкой – познавательного художественного кино. 

НА ЧТО РАСХОДУЮТСЯ СРЕДСТВА?
На данном этапе проект развивается и активно совершенствуется, поэтому мы нуждаемся в:
- Дополнительном съемочном оборудовании ( вторая видеокамера, средства для стабилизации, освещение, а также квадрокоптер).
- Большие бюджеты для рекламы в социальных сетях.
Кроме того , в зависимости от сложности задумки для художественных фильмов требуется закупка реквизита.

ЧТО ПОЛУЧАЮТ СПОНСОРЫ?
В краткосрочной перспективе наша искренняя благодарность и нашей аудитории, которая нуждается в по-настоящему живом, интересном и полезном проекте.
В долгосрочной по мере развития проекта можем обсуждать процент от прибыли с рекламных проектов и контрактов.
В любом случае, мы будем искренне благодарны за спонсорство, потому что именно ВЫ помогаете нам развиваться и становиться лучше!

Наша группа VK
Наш канал на Яндекс.Дзен
Наш канал Youtube
Наш Telegram канал
Наш канал Rutube
Публикации, доступные бесплатно
Уровни подписки
Единоразовый платёж

Средства собираются на обновление аппаратуры и расширения возможностей для съемок, а так же создание новых рубрик.

Благодарим вас! С вашей поддержкой мы становимся лучше!

Помочь проекту
Поддержка Проекта Nova Glow 100₽ месяц 960₽ год
(-20%)
При подписке на год для вас действует 20% скидка. 20% основная скидка и 0% доп. скидка за ваш уровень на проекте Nova Glow

Средства собираются на обновление аппаратуры и расширения возможностей для съемок, а так же создание новых рубрик.

Благодарим вас! С вашей поддержкой мы становимся лучше!

Оформить подписку
Фильтры
Статистика
Обновления проекта
Контакты
Поделиться
Смотреть: 10+ мин
logo Nova Glow

Путешествие в Краснодарский Край. Тимашевск - город 9 сыновей.

В ‎России‏ ‎1117 ‎городов. ‎И ‎вряд ‎ли‏ ‎упомнишь ‎из‏ ‎них‏ ‎такой ‎маленький ‎солнечный‏ ‎город ‎Тимашевск‏ ‎в ‎Краснодарском ‎крае.

Но ‎именно‏ ‎он‏ ‎фактически ‎снабжает‏ ‎кофе ‎всю‏ ‎страну. ‎А ‎ещё ‎хранит ‎в‏ ‎себе‏ ‎память ‎о‏ ‎матери, ‎что‏ ‎проводила ‎на ‎войну ‎9 ‎сыновей...‏ ‎И‏ ‎не‏ ‎вернулся ‎ни‏ ‎один.

Перед ‎вами‏ ‎полностью ‎авторский‏ ‎фильм‏ ‎нашего ‎голоса‏ ‎команды.

Он ‎прошел ‎по ‎главным ‎улочкам‏ ‎Тимашевска ‎и‏ ‎показал:‏ ‎каждый ‎город ‎России‏ ‎заслуживает, ‎чтобы‏ ‎там ‎побывать.

Хотим ‎выразить ‎благодарность‏ ‎Татьяне‏ ‎Александровне ‎за‏ ‎интереснейшую ‎экскурсию‏ ‎по ‎Мемориальному ‎Подворью ‎Семьи ‎Степановых!

Приятного‏ ‎просмотра!


Смотреть: 18+ мин
logo Nova Glow

STALKER: ПИКНИК С "СУХПАЙКОМ". КИНООБЗОР ИРП (ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ РАЦИОН ПИТАНИЯ)

По ‎заметкам‏ ‎неизвестного ‎ученого, ‎два ‎сталкера ‎отправились‏ ‎в ‎заброшенный‏ ‎посёлок‏ ‎на ‎окраине ‎Зоны‏ ‎в ‎поисках‏ ‎артефакта ‎под ‎названием ‎"11‏ ‎образец".‏ ‎По ‎слухам,‏ ‎он ‎ускоряет‏ ‎умственные ‎способности, ‎но ‎вместе ‎с‏ ‎ними‏ ‎и ‎обмен‏ ‎веществ.


Утолить ‎аномальный‏ ‎голод ‎нашим ‎героям ‎помогут ‎Индивидуальные‏ ‎Рационы‏ ‎Питания‏ ‎(ИРП):

-классический

-вегетарианский

-тревожный


Чем ‎питаются‏ ‎матерые ‎сталкеры‏ ‎и ‎военные,‏ ‎что‏ ‎входит ‎в‏ ‎сухпайки ‎- ‎смотрите ‎в ‎нашем‏ ‎кинематографическом ‎обзоре!


Наш‏ ‎паблик‏ ‎в ‎ВК: ‎https://vk.com/novaglow

Наш‏ ‎Telegram: ‎https://t.me/novaglow

Смотреть: 10+ мин
logo Nova Glow

Настоящая сокровищница старины - Музей Индустриальной Культуры

В ‎Кузьминках,‏ ‎до ‎недавнего ‎времени, ‎была ‎настоящая‏ ‎«Машина ‎времени»!

В‏ ‎одном‏ ‎ангаре ‎стоял ‎целый‏ ‎парк ‎старых‏ ‎мотоциклов, ‎телевизоров, ‎приемников ‎и‏ ‎прочих‏ ‎вещей ‎советской‏ ‎эпохи.

Неприятная ‎неожиданность‏ ‎для ‎нас ‎случилась, ‎пока ‎готовился‏ ‎материал.‏ ‎Этот ‎своеобразный‏ ‎"музей" ‎попросили‏ ‎покинуть ‎столицу.

Отныне ‎он ‎переезжает ‎в‏ ‎Тульскую‏ ‎область,‏ ‎но ‎об‏ ‎этом ‎подробнее‏ ‎чуть ‎ниже.

Сейчас‏ ‎у‏ ‎вас ‎есть‏ ‎возможность ‎совершить ‎этот ‎прыжок ‎во‏ ‎времени ‎с‏ ‎нашим‏ ‎видео!

А ‎также ‎помочь‏ ‎тем, ‎кто‏ ‎все ‎эти ‎годы ‎собирал‏ ‎коллекцию‏ ‎и ‎совершенно‏ ‎безвозмездно ‎показывал‏ ‎ее ‎желающим: ‎https://museum-ic.ru/

P.S.

Если ‎вам ‎интересно‏ ‎узнать‏ ‎об ‎экспонатах,‏ ‎не ‎вошедших‏ ‎в ‎выпуск: ‎огромный ‎компьютер ‎в‏ ‎несколько‏ ‎этажей,‏ ‎самодельный ‎планер‏ ‎и ‎луноход,‏ ‎который ‎пилотировали‏ ‎дети–‏ ‎читайте ‎нашу‏ ‎статью ‎на ‎https://vk.com/novaglow

В ‎видео ‎использованы‏ ‎композиции ‎Александра‏ ‎Барыкина‏ ‎- ‎"Аэропорт" ‎и‏ ‎"Букет", ‎Земляне‏ ‎- ‎"Каскадеры", ‎Владимир ‎Высоцкий‏ ‎-‏ ‎"Вершина", ‎а‏ ‎также ‎Modern‏ ‎Talking ‎- ‎"Geronimo`s ‎Cadillac" ‎и‏ ‎разумеется‏ ‎Lionel ‎Richie‏ ‎- ‎"Hello"

Хотели-бы вы видеть больше подобных видео из интересных музеев и необычных мест?
Читать: 23+ мин
logo Живопись, литература, жизнь.

"Затмение". Рассказ. Полный текст.

Доступно подписчикам уровня
«1 уровень»
Подписаться за 100₽ в месяц

Читать: 7+ мин
logo Вне жанра

На какой станции выйти?

— Я ‎ещё‏ ‎никогда ‎не ‎слышал ‎подобного ‎бреда!

— Замолчи‏ ‎и ‎послушай‏ ‎меня!‏ ‎Сначала ‎мне ‎тоже‏ ‎не ‎верилось.‏ ‎Но ‎сейчас ‎я ‎богат.

— Ты‏ ‎предлагаешь‏ ‎отдать ‎пять‏ ‎лет ‎своей‏ ‎жизни, ‎а ‎взамен ‎получить ‎непонятный‏ ‎билет?

— Он‏ ‎уникален, ‎таких‏ ‎больше ‎нет‏ ‎и ‎не ‎будет. ‎С ‎этим‏ ‎билетом‏ ‎ты‏ ‎попадёшь ‎на‏ ‎поезд, ‎где‏ ‎сбываются ‎любые‏ ‎мечты.


Любопытство‏ ‎привело ‎меня‏ ‎на ‎вокзал. ‎Там ‎стоял ‎поезд‏ ‎со ‎старыми,‏ ‎как‏ ‎само ‎время, ‎вагонами.‏ ‎Я ‎зашёл‏ ‎внутрь, ‎где ‎услышал ‎голос‏ ‎диспетчера:‏ ‎«Следующая ‎остановка‏ ‎– ‎станция‏ ‎Здоровье».

Поезд ‎тронулся, ‎но ‎стука ‎колёс‏ ‎не‏ ‎было ‎слышно.‏ ‎Спустя ‎две‏ ‎минуты ‎громкоговоритель ‎меня ‎вырвал ‎из‏ ‎транса:‏ ‎«Остановка‏ ‎Здоровье. ‎Следующая‏ ‎станция ‎–‏ ‎Богатство». ‎Двери‏ ‎распахнулись,‏ ‎показав ‎невероятную‏ ‎картину: ‎старики ‎играли ‎в ‎футбол‏ ‎и ‎прыгали‏ ‎как‏ ‎дети. ‎Они ‎не‏ ‎знали, ‎что‏ ‎такое ‎болезнь. ‎НЕВЕРОЯТНО! ‎Это‏ ‎и‏ ‎правда ‎работает?‏ ‎Здоровье ‎–‏ ‎это ‎хорошо, ‎но ‎за ‎деньги‏ ‎я‏ ‎и ‎так‏ ‎смогу ‎лечиться‏ ‎у ‎лучших ‎врачей. ‎Выйду ‎на‏ ‎следующей.

Опять‏ ‎тронулись,‏ ‎опять ‎остановились,‏ ‎опять ‎голос‏ ‎диспетчера: ‎«Остановка‏ ‎Богатство.‏ ‎Следующая ‎станция‏ ‎– ‎Удача». ‎Я ‎выглянул ‎в‏ ‎двери ‎и‏ ‎увидел‏ ‎богатых ‎людей, ‎утопающих‏ ‎в ‎роскоши.‏ ‎Но ‎зачем ‎мне ‎деньги‏ ‎сейчас,‏ ‎если ‎с‏ ‎удачей ‎можно‏ ‎победить ‎в ‎любой ‎лотерее? ‎Я‏ ‎еду‏ ‎дальше.

Поезд ‎продолжил‏ ‎свой ‎путь‏ ‎и ‎вскоре ‎опять ‎прозвучало: ‎«Остановка‏ ‎Удача.‏ ‎Следующая‏ ‎станция ‎–‏ ‎Власть». ‎Здесь‏ ‎было ‎много‏ ‎счастливых‏ ‎людей, ‎но‏ ‎я ‎уже ‎на ‎них ‎не‏ ‎смотрел. ‎В‏ ‎голове‏ ‎были ‎мысли ‎о‏ ‎следующей ‎станции‏ ‎– ‎Власть! ‎Это ‎ведь‏ ‎лучше‏ ‎здоровья, ‎удачи‏ ‎и ‎денег.

Двери‏ ‎закрылись ‎и ‎поезд ‎двинулся ‎с‏ ‎места.‏ ‎Тишину ‎нарушил‏ ‎диспетчер: ‎«Остановка‏ ‎Власть. ‎Следующая ‎станция ‎– ‎Главная».‏ ‎Через‏ ‎открытые‏ ‎двери ‎я‏ ‎увидел ‎то,‏ ‎о ‎чём‏ ‎можно‏ ‎только ‎мечтать.‏ ‎Но ‎что ‎же ‎там ‎дальше?‏ ‎Главная ‎станция,‏ ‎наверное,‏ ‎самая ‎лучшая.

И ‎вот‏ ‎поезд ‎движется‏ ‎снова. ‎Когда ‎состав ‎остановился,‏ ‎диспетчер‏ ‎сказал: ‎«Остановка‏ ‎Главная. ‎Конечная‏ ‎кругового ‎маршрута».

С ‎вагона ‎меня ‎вытолкнуло‏ ‎невиданной‏ ‎силой. ‎Было‏ ‎страшно, ‎потому‏ ‎что ‎я ‎уже ‎видел ‎эту‏ ‎платформу.‏ ‎Попытался‏ ‎запрыгнуть ‎назад,‏ ‎но ‎двери‏ ‎были ‎закрыты.‏ ‎Я‏ ‎снова ‎был‏ ‎там, ‎откуда ‎начал ‎свой ‎путь.‏ ‎Но ‎уже‏ ‎без‏ ‎билета ‎и ‎права‏ ‎на ‎вторую‏ ‎попытку.

Поезд ‎уехал ‎и ‎больше‏ ‎никогда‏ ‎не ‎возвращался.‏ ‎А ‎я‏ ‎чувствовал ‎себя ‎так, ‎будто ‎постарел‏ ‎на‏ ‎пять ‎лет…

На какой станции вышли бы вы?
Читать: 1+ мин
logo Макки Ри

Рассказ "Целебный человек"

Человек ‎может‏ ‎долго ‎жить, ‎не ‎понимая, ‎кто‏ ‎он, ‎что‏ ‎ему‏ ‎делать, ‎терзаясь ‎прошлым,‏ ‎пока ‎в‏ ‎один ‎момент...

Читать: 2+ мин
logo Живопись, литература, жизнь.

"Затмение". Рассказ. Пролог.

«Оставьте ‎безумие‏ ‎мое. ‎И ‎подайте ‎тех, ‎Кто‏ ‎отнял ‎мой‏ ‎ум»

«Тысяча‏ ‎и ‎одна ‎ночь»

I.

- Ну‏ ‎вот, ‎коллега,‏ ‎вроде ‎бы ‎общую ‎картину‏ ‎по‏ ‎пациентам ‎я‏ ‎Вам ‎обрисовал.‏ ‎Все ‎как ‎обычно, ‎биполярные ‎расстройства,‏ ‎шизофрения,‏ ‎психопатологии... ‎Единственный‏ ‎случай, ‎который‏ ‎вызывает ‎у ‎меня ‎некоторую ‎неуверенность‏ ‎в‏ ‎диагностике,‏ ‎это ‎случай‏ ‎Эльжбеты ‎Буковской.‏ ‎Очень ‎странный‏ ‎случай,‏ ‎доложу ‎я‏ ‎Вам...

Адам ‎Мельцаж, ‎профессор ‎Медицинского ‎Университета‏ ‎в ‎Познани‏ ‎и‏ ‎директор ‎психиатрической ‎клиники‏ ‎при ‎Университете,‏ ‎худой ‎и ‎высокий ‎старик‏ ‎с‏ ‎суровым ‎благородным‏ ‎лицом, ‎седовласый‏ ‎и ‎седоусый, ‎вводил ‎в ‎курс‏ ‎дела‏ ‎нового ‎сотрудника,‏ ‎Яна ‎Мошковского.‏ ‎Мошковский ‎только ‎что ‎закончил ‎аспирантуру‏ ‎и‏ ‎выбрал‏ ‎вакансию ‎врача-психиатра‏ ‎в ‎университетской‏ ‎клинике.

- В ‎чем‏ ‎же‏ ‎состоит ‎трудность‏ ‎постановки ‎диагноза ‎у ‎этой ‎пациентки,‏ ‎пан ‎профессор?‏ ‎-‏ ‎спросил ‎Ян.

- Видите ‎ли,‏ ‎в ‎своей‏ ‎многолетней ‎практике ‎я ‎никогда‏ ‎не‏ ‎встречал ‎ничего‏ ‎подобного. ‎Пани‏ ‎Эльжбета ‎однажды ‎увидела ‎в ‎Фейсбуке‏ ‎страницу‏ ‎одной ‎молодой‏ ‎художницы. ‎Эта‏ ‎художница ‎живет ‎в ‎Познани, ‎она‏ ‎эмигрантка‏ ‎из‏ ‎Грузии. ‎Зовут‏ ‎ее ‎Алиса‏ ‎Киндзмараули. ‎Так‏ ‎вот,‏ ‎Эльжбета ‎посмотрела‏ ‎всего ‎один ‎только ‎раз ‎страницу‏ ‎Киндзмараули ‎и‏ ‎никогда‏ ‎не ‎пыталась ‎встретиться‏ ‎с ‎ней.‏ ‎Но ‎с ‎тех ‎пор‏ ‎она‏ ‎решила, ‎что‏ ‎она ‎вовсе‏ ‎не ‎Эльжбета ‎Буковская, ‎а ‎Алиса‏ ‎Киндзмараули.‏ ‎Полное ‎отождествление‏ ‎с ‎другим‏ ‎человеком... ‎Ну ‎и ‎кроме ‎того,‏ ‎у‏ ‎пациентки‏ ‎явные ‎галлюцинации.‏ ‎Она ‎переживает‏ ‎какие-то ‎события‏ ‎и‏ ‎утверждает, ‎что‏ ‎все ‎это ‎с ‎ней ‎происходит‏ ‎именно ‎как‏ ‎с‏ ‎Алисой ‎Киндзмараули.

- Хм, ‎признаться‏ ‎я ‎не‏ ‎очень ‎осведомлен ‎в ‎том‏ ‎что‏ ‎касается ‎современной‏ ‎живописи, ‎поэтому‏ ‎вынужден ‎задать ‎Вам ‎вопрос, ‎пан‏ ‎профессор‏ ‎- ‎а‏ ‎что, ‎эта‏ ‎художница, ‎Киндзмараули, ‎очень ‎известна ‎или‏ ‎чем‏ ‎то‏ ‎выделяется ‎среди‏ ‎других?

- В ‎том‏ ‎то ‎и‏ ‎дело,‏ ‎что ‎нет.‏ ‎Почти ‎никому ‎неизвестная ‎в ‎нашем‏ ‎городе ‎студентка‏ ‎Художественного‏ ‎Университета, ‎с ‎довольно‏ ‎посредственными ‎работами,‏ ‎таких ‎десятки, ‎если ‎не‏ ‎сотни.‏ ‎В ‎общем,‏ ‎коллега, ‎я‏ ‎пока ‎не ‎смог ‎поставить ‎точный‏ ‎диагноз.‏ ‎Я ‎склоняюсь‏ ‎к ‎тому,‏ ‎что ‎это ‎– ‎шизофрения. ‎С‏ ‎другой‏ ‎стороны,‏ ‎есть ‎симптоматика,‏ ‎которая ‎не‏ ‎свойственна ‎шизофрении.‏ ‎Может‏ ‎быть, ‎это‏ ‎какой ‎то ‎новый, ‎неизвестный ‎медицинской‏ ‎науке ‎синдром?‏ ‎Моя‏ ‎занятость ‎преподавательской ‎деятельностью‏ ‎мешает ‎мне‏ ‎разобраться. ‎К ‎тому ‎же,‏ ‎пани‏ ‎Буковская ‎поступила‏ ‎к ‎нам‏ ‎недавно, ‎неделю ‎назад. ‎Я ‎рекомендую‏ ‎Вам,‏ ‎Ян, ‎внимательно‏ ‎изучить ‎ее‏ ‎случай ‎и ‎дать ‎свое ‎заключение.

........ Читать‏ ‎далее‏ ‎по‏ ‎подписке

Читать: 19+ мин
logo Живопись, литература, жизнь.

«Четыре всадника Апокалипсиса». Рассказ. Полный текст.

Доступно подписчикам уровня
«1 уровень»
Подписаться за 100₽ в месяц

Начало в открытом доступе здесь https://sponsr.ru/shemetov/43150/CHetyre_vsadnika_Apokalipsisa_Rasskaz_CHast_I

Читать: 20+ мин
logo Живопись, литература, жизнь.

"Конец Киндзмараули". Рассказ.

Алиса ‎Киндзмараули‏ ‎проснулась ‎в ‎этот ‎день ‎раньше‏ ‎обычного, ‎в‏ ‎8‏ ‎утра. ‎Сегодня ‎ей‏ ‎предстояло ‎сделать‏ ‎важное, ‎наверное ‎важнейшее ‎дело‏ ‎в‏ ‎ее ‎жизни.‏ ‎Уже ‎рассвело.‏ ‎В ‎Неаполе, ‎где ‎на ‎улице‏ ‎Cisterna‏ ‎dell'Olio, ‎неподалеку‏ ‎от ‎площади‏ ‎Данте, ‎одиноко ‎жила ‎в ‎своей‏ ‎большой‏ ‎квартире‏ ‎76-летняя ‎женщина,‏ ‎рано ‎светает‏ ‎даже ‎в‏ ‎ноябре.‏ ‎А ‎сейчас‏ ‎был ‎ноябрь, ‎ноябрь ‎2077 ‎года.‏ ‎Киндзмараули ‎сказала‏ ‎несколько‏ ‎слов ‎по-польски ‎и‏ ‎квартирный ‎центр‏ ‎Искусственного ‎Интеллекта ‎послал ‎распоряжение‏ ‎кухонным‏ ‎автоматам, ‎чтобы‏ ‎они ‎приготовили‏ ‎завтрак ‎– ‎кофе ‎и ‎яичницу‏ ‎с‏ ‎бутербродом. ‎Пока‏ ‎еда ‎готовилась,‏ ‎Киндзмараули ‎сходила ‎в ‎уборную, ‎потом‏ ‎умыла‏ ‎лицо‏ ‎и ‎руки,‏ ‎почистила ‎зубы.‏ ‎Готовый ‎завтрак‏ ‎ждал‏ ‎ее ‎на‏ ‎кухне. ‎Она ‎выпила ‎кофе, ‎съела‏ ‎свою ‎яичницу‏ ‎с‏ ‎бутербродом ‎и ‎стала‏ ‎обдумывать ‎предстоящий‏ ‎день, ‎вспоминая, ‎не ‎забыла‏ ‎ли‏ ‎она ‎что-нибудь‏ ‎необходимое.

Важнейшее ‎дело,‏ ‎предстоявшее ‎в ‎этот ‎день ‎Алисе‏ ‎Киндзмараули‏ ‎состояло ‎в‏ ‎том, ‎что‏ ‎она ‎должна ‎была ‎отправится ‎в‏ ‎Центр‏ ‎Консервации,‏ ‎где ‎ее‏ ‎сначала ‎введут‏ ‎в ‎состояние,‏ ‎схожее‏ ‎с ‎глубоким‏ ‎летаргическим ‎сном, ‎а ‎потом ‎ее‏ ‎тело ‎будет‏ ‎заморожено‏ ‎на ‎30 ‎лет.‏ ‎Несколько ‎лет‏ ‎назад ‎ученые, ‎изучая ‎маленького‏ ‎африканского‏ ‎грызуна ‎–‏ ‎голого ‎землекопа‏ ‎(Heterocephalus ‎glaber), ‎млекопитающее, ‎известное ‎своим‏ ‎фантастическим‏ ‎долгожительством, ‎нашли‏ ‎способ ‎продления‏ ‎жизни ‎до ‎300 ‎лет, ‎при‏ ‎этом‏ ‎омолаживая‏ ‎организм ‎и‏ ‎поддерживая ‎его‏ ‎в ‎постоянно‏ ‎молодом‏ ‎возрасте. ‎Но‏ ‎курс ‎инъекций ‎и ‎таблеток, ‎который‏ ‎приводил ‎к‏ ‎этому‏ ‎результату ‎стоил ‎таких‏ ‎больших ‎денег,‏ ‎что ‎был ‎доступен ‎только‏ ‎очень‏ ‎узкому ‎кругу‏ ‎людей. ‎По‏ ‎крайней ‎мере, ‎официально ‎говорилось, ‎что‏ ‎невозможно‏ ‎обеспечить ‎долголетием‏ ‎и ‎молодостью‏ ‎всех ‎сразу, ‎что ‎препарат ‎сможет‏ ‎стать‏ ‎массовым‏ ‎и ‎доступным‏ ‎не ‎раньше‏ ‎чем ‎через‏ ‎25-30‏ ‎лет. ‎Другие‏ ‎ученые ‎нашли ‎способ ‎консервации ‎людей‏ ‎на ‎любой‏ ‎срок‏ ‎и ‎оживления ‎их,‏ ‎когда ‎потребуется.‏ ‎Желающим ‎было ‎предложено ‎воспользоваться‏ ‎этим‏ ‎способом, ‎чтобы‏ ‎гарантированно ‎оживится‏ ‎в ‎то ‎время, ‎когда ‎препарат‏ ‎станет‏ ‎доступен ‎всем‏ ‎и ‎у‏ ‎всех ‎будет ‎возможность ‎жить ‎еще‏ ‎300‏ ‎лет‏ ‎молодыми ‎и‏ ‎здоровыми ‎людьми.‏ ‎И ‎желающих,‏ ‎особенно‏ ‎из ‎числа‏ ‎пожилых ‎людей, ‎появилось ‎очень ‎много.‏ ‎Так ‎много,‏ ‎что‏ ‎чтобы ‎попасть ‎в‏ ‎специально ‎созданные‏ ‎для ‎этого ‎Центры ‎Консервации‏ ‎надо‏ ‎было ‎заранее‏ ‎записываться ‎в‏ ‎очередь ‎и ‎некоторое ‎время ‎ожидать.

Со‏ ‎времен‏ ‎юности ‎Киндзмараули,‏ ‎мир ‎радикально‏ ‎изменился. ‎Исчезли ‎диктатуры ‎и ‎во‏ ‎всем‏ ‎мире‏ ‎воцарилась ‎“свобода‏ ‎и ‎демократия”.‏ ‎Государства ‎со‏ ‎всеми‏ ‎своими ‎атрибутами‏ ‎– ‎парламентами ‎и ‎правительствами, ‎еще‏ ‎существовали, ‎но‏ ‎это‏ ‎была ‎одна ‎лишь‏ ‎видимость, ‎наподобие‏ ‎существования ‎Западной ‎Римской ‎Империи‏ ‎при‏ ‎последнем ‎императоре‏ ‎Ромуле ‎Августуле.‏ ‎Все ‎важнейшие ‎решения, ‎касающиеся ‎всего‏ ‎мира,‏ ‎принимал ‎Высший‏ ‎Совет ‎Экспертов,‏ ‎составленный ‎из ‎людей, ‎которые ‎были‏ ‎рекомендованы‏ ‎наиболее‏ ‎богатыми ‎и‏ ‎влиятельными ‎мультитриллионерами.‏ ‎Мультитриллионеры ‎тоже‏ ‎имели‏ ‎свою ‎организацию,‏ ‎однако, ‎про ‎нее ‎почти ‎ничего‏ ‎не ‎было‏ ‎известно.‏ ‎Технология ‎достигла ‎невиданных‏ ‎высот. ‎Регулярно‏ ‎исчезали ‎профессии, ‎бывшие ‎прежде‏ ‎массовыми,‏ ‎людей ‎заменяли‏ ‎роботы ‎и‏ ‎искусственный ‎интеллект. ‎Воцарилось ‎процветание. ‎По‏ ‎крайней‏ ‎мере ‎в‏ ‎Европе, ‎Северной‏ ‎Америке, ‎Австралии, ‎а ‎также ‎в‏ ‎более‏ ‎менее‏ ‎узких ‎или‏ ‎широких ‎анклавах‏ ‎в ‎тех‏ ‎краях,‏ ‎где ‎раньше‏ ‎не ‎было ‎свободы ‎и ‎демократии‏ ‎– ‎воцарилось‏ ‎процветание.‏ ‎Но ‎путь ‎к‏ ‎этому ‎новому‏ ‎дивному ‎миру ‎был ‎не‏ ‎прост.‏ ‎Чтобы ‎обеспечить‏ ‎безопасность ‎была‏ ‎введена ‎система ‎“социального ‎рейтинга”. ‎Компьютерный‏ ‎искусственный‏ ‎интеллект ‎оценивал‏ ‎огромное ‎количество‏ ‎параметров ‎и ‎фактов ‎жизни ‎каждого‏ ‎человека.‏ ‎Штрафы‏ ‎за ‎неправильную‏ ‎парковку, ‎сомнительные‏ ‎интересы, ‎знакомства‏ ‎и‏ ‎высказывания ‎в‏ ‎соцсетях, ‎отклоняющееся ‎от ‎признанной ‎в‏ ‎свободном ‎и‏ ‎демократическом‏ ‎обществе ‎нормой ‎поведение,‏ ‎просрочка ‎выплаты‏ ‎процентов ‎по ‎кредитам ‎–‏ ‎любая‏ ‎информация, ‎которая‏ ‎в ‎режиме‏ ‎24 ‎на ‎7 ‎собиралась ‎цифровыми‏ ‎устройствами‏ ‎о ‎каждом‏ ‎человеке ‎и‏ ‎анализировалась ‎искусственным ‎интеллектом, ‎могла ‎понизить‏ ‎социальный‏ ‎рейтинг.‏ ‎О ‎каждом‏ ‎человеке ‎система‏ ‎искусственного ‎интеллекта‏ ‎знала‏ ‎абсолютно ‎все‏ ‎– ‎от ‎его ‎психологического ‎портрета‏ ‎до ‎мельчайших‏ ‎подробностей‏ ‎его ‎повседневной ‎жизни.‏ ‎Когда ‎составленный‏ ‎по ‎специальным ‎алгоритмам ‎социальный‏ ‎рейтинг‏ ‎понижался ‎до‏ ‎“красной ‎зоны”‏ ‎- ‎человек ‎становился ‎“социально ‎неблагонадежным”.‏ ‎Он‏ ‎не ‎мог‏ ‎больше ‎пользоваться‏ ‎любыми ‎цифровыми ‎устройствами, ‎то ‎есть‏ ‎был‏ ‎отсечен‏ ‎от ‎благ‏ ‎цивилизации ‎и,‏ ‎как ‎правило,‏ ‎терял‏ ‎работу. ‎Кроме‏ ‎того, ‎его ‎лишали ‎гарантированного ‎минимального‏ ‎пособия, ‎положенного‏ ‎всем‏ ‎добропорядочным ‎членам ‎общества.‏ ‎Общение ‎с‏ ‎“социально ‎неблагонадежным” ‎могло ‎понизить‏ ‎“социальный‏ ‎рейтинг” ‎и‏ ‎поэтому ‎все‏ ‎переставали ‎общаться ‎с ‎таким ‎человеком.‏ ‎Даже‏ ‎близкие ‎родственники,‏ ‎как ‎правило,‏ ‎прекращали ‎общаться. ‎“Социально ‎неблагонадежные” ‎как‏ ‎бы‏ ‎моментально‏ ‎исчезали ‎из‏ ‎пространства ‎социальной‏ ‎жизни, ‎да‏ ‎и‏ ‎в ‎конце‏ ‎концов ‎из ‎жизни ‎вообще. ‎Специально‏ ‎созданные ‎Центры‏ ‎Реабилитации‏ ‎Социально ‎Неблагонадежных ‎занимались‏ ‎этим ‎вопросом.‏ ‎Конечно, ‎поначалу ‎нашлись ‎люди,‏ ‎и‏ ‎в ‎немалом‏ ‎числе, ‎которые‏ ‎стали ‎возмущаться ‎и ‎протестовать, ‎говорить‏ ‎о‏ ‎том, ‎что‏ ‎социальный ‎рейтинг‏ ‎противоречит ‎свободе ‎и ‎демократии. ‎Однако,‏ ‎медиа‏ ‎смогли‏ ‎убедить ‎большинство,‏ ‎что ‎данная‏ ‎мера ‎предпринимается‏ ‎исключительно‏ ‎в ‎целях‏ ‎безопасности, ‎ради ‎сохранения ‎свободы ‎и‏ ‎демократии ‎от‏ ‎врагов‏ ‎ее. ‎Большинство ‎согласилось‏ ‎с ‎этим,‏ ‎а ‎протестанты ‎сразу ‎же‏ ‎попали‏ ‎в ‎разряд‏ ‎“социально ‎неблагонадежных”.

Киндзмараули‏ ‎расположилась ‎в ‎кресле ‎и ‎сказала‏ ‎квартирному‏ ‎центру ‎искусственного‏ ‎интеллекта ‎включить‏ ‎огромный ‎стерео-дисплей ‎мультимедийного ‎компьютерного ‎аппарата.‏ ‎Она‏ ‎решила,‏ ‎что ‎перед‏ ‎своим ‎отсутствием‏ ‎на ‎многие‏ ‎годы‏ ‎необходимо ‎просмотреть‏ ‎информацию ‎в ‎компьютере ‎о ‎своей‏ ‎прошедшей ‎жизни,‏ ‎не‏ ‎осталось ‎ли ‎чего-нибудь‏ ‎такого, ‎что‏ ‎могло ‎бы ‎ее ‎скомпрометировать‏ ‎в‏ ‎будущем, ‎еще‏ ‎более ‎прогрессивном‏ ‎и ‎процветающем ‎мире. ‎Вот ‎на‏ ‎видео‏ ‎ей ‎18‏ ‎лет, ‎она,‏ ‎шутя, ‎влезает ‎в ‎окно ‎на‏ ‎первом‏ ‎этаже‏ ‎в ‎класс‏ ‎Лицея ‎в‏ ‎польском ‎городе‏ ‎Познань.‏ ‎Киндзмараули ‎родилась‏ ‎в ‎Грузии, ‎мать ‎умерла ‎рано,‏ ‎ее ‎отец,‏ ‎брат‏ ‎и ‎она ‎отправились‏ ‎в ‎Европу,‏ ‎как ‎говорится ‎- ‎“в‏ ‎поисках‏ ‎лучшей ‎жизни”.‏ ‎Поколесив ‎по‏ ‎разным ‎странам ‎Европы ‎семья ‎в‏ ‎итоге‏ ‎осела ‎в‏ ‎Польше. ‎Дочь‏ ‎написала ‎на ‎отца ‎заявление ‎в‏ ‎суд,‏ ‎что‏ ‎он ‎ее‏ ‎избивает ‎и‏ ‎отца ‎лишили‏ ‎родительских‏ ‎прав, ‎а‏ ‎ее ‎отправили ‎в ‎приют. ‎В‏ ‎этом ‎заведении‏ ‎она‏ ‎и ‎жила ‎до‏ ‎20 ‎лет,‏ ‎параллельно ‎учась ‎в ‎Лицее.‏ ‎А‏ ‎вот ‎фото-триптих‏ ‎из ‎фотографий‏ ‎под ‎статуей ‎улыбающегося ‎Исуса ‎Христа,‏ ‎где‏ ‎она ‎с‏ ‎Марком ‎Минимовичем,‏ ‎господином ‎старше ‎ее ‎на ‎30‏ ‎лет,‏ ‎граффитистом‏ ‎из ‎Познани.‏ ‎Он ‎решил‏ ‎много ‎ее‏ ‎проблем‏ ‎и ‎она‏ ‎была ‎благодарна ‎ему. ‎По ‎окончании‏ ‎Лицея ‎работать‏ ‎как‏ ‎все ‎другие ‎Киндзмараули‏ ‎не ‎хотела‏ ‎и ‎не ‎могла, ‎считая‏ ‎себя‏ ‎достойной ‎большего‏ ‎и ‎желая‏ ‎учится ‎в ‎Познанском ‎Университете ‎Искусств.‏ ‎Поэтому‏ ‎она ‎согласилась‏ ‎на ‎предложение‏ ‎Минимовича ‎снять ‎для ‎нее ‎квартиру‏ ‎и‏ ‎содержать‏ ‎ее. ‎Ее‏ ‎желание ‎“учится‏ ‎на ‎художника”‏ ‎и‏ ‎отвращение ‎к‏ ‎работе ‎были ‎так ‎велики, ‎что‏ ‎ее ‎не‏ ‎смутили‏ ‎такие ‎мелочи, ‎что‏ ‎пожилой ‎господин‏ ‎обладал ‎весьма ‎неприятной ‎наружностью‏ ‎и‏ ‎страдал ‎необоримым‏ ‎пристрастием ‎к‏ ‎алкоголю. ‎Но ‎еще ‎более ‎сильно‏ ‎она‏ ‎хотела ‎получить‏ ‎польское ‎гражданство,‏ ‎поэтому ‎в ‎конце ‎концов ‎и‏ ‎вышла‏ ‎замуж‏ ‎за ‎старика.‏ ‎Минимович ‎умер‏ ‎от ‎тяжелой‏ ‎болезни,‏ ‎когда ‎Киндзмараули‏ ‎было ‎уже ‎почти ‎30 ‎лет.‏ ‎А ‎вот‏ ‎на‏ ‎3Д ‎экране ‎копии‏ ‎заветных, ‎главных‏ ‎бумаг ‎– ‎паспорт ‎гражданки‏ ‎Польши‏ ‎и ‎диплом‏ ‎об ‎окончании‏ ‎Университета ‎Искусств ‎в ‎Познани. ‎Киндзмараули‏ ‎рисовала‏ ‎натюрморты ‎и‏ ‎автопортреты. ‎Как‏ ‎и ‎у ‎неудачливого ‎художника ‎из‏ ‎Вены,‏ ‎ставшего‏ ‎затем ‎политиком,‏ ‎на ‎ее‏ ‎картинах ‎отсутствовали‏ ‎люди,‏ ‎также ‎как,‏ ‎впрочем, ‎и ‎жизнь. ‎И ‎также‏ ‎как ‎за‏ ‎картины‏ ‎этого ‎венского ‎художника‏ ‎за ‎ее‏ ‎картины ‎давали ‎какие ‎то‏ ‎копейки.‏ ‎В ‎итоге‏ ‎она ‎стала‏ ‎рисовать ‎только ‎для ‎себя, ‎а‏ ‎потом‏ ‎совсем ‎оставила‏ ‎это ‎занятие.

Вот‏ ‎видео ‎с ‎Войцехом. ‎После ‎смерти‏ ‎мужа‏ ‎Киндзмараули‏ ‎некоторое ‎время‏ ‎жила ‎довольно‏ ‎скромно, ‎получая‏ ‎пособие‏ ‎и ‎проедая‏ ‎накопления. ‎Потом ‎получила ‎свою ‎долю‏ ‎в ‎наследстве‏ ‎отца‏ ‎– ‎владельца ‎огромной‏ ‎коллекции ‎картин‏ ‎и ‎других ‎артефактов. ‎Она‏ ‎наняла‏ ‎менеджера ‎–‏ ‎молодого ‎студента‏ ‎Познанского ‎Университета ‎Искусств ‎по ‎имени‏ ‎Войцех,‏ ‎чтобы ‎он‏ ‎устраивал ‎выставки‏ ‎с ‎ее ‎коллекцией. ‎Войцех ‎оказался‏ ‎способным‏ ‎предпринимателем,‏ ‎дело ‎пошло‏ ‎в ‎гору.‏ ‎разрослось ‎и‏ ‎Киндзмараули‏ ‎обогатилась. ‎Она‏ ‎добивалась ‎того, ‎чтобы ‎Войцех ‎стал‏ ‎ее ‎любовником‏ ‎и‏ ‎мужем, ‎однако ‎молодого‏ ‎человека ‎не‏ ‎привлекала ‎эта ‎женщина, ‎потерявшая‏ ‎фигуру‏ ‎и ‎выглядящая‏ ‎значительно ‎старше‏ ‎своих ‎лет. ‎Когда ‎Войцех ‎женился,‏ ‎она‏ ‎расторгла ‎контракт‏ ‎с ‎ним‏ ‎и ‎продала ‎коллекцию. ‎Киндзмараули ‎воспринимала‏ ‎жизнь‏ ‎как‏ ‎череду ‎“кадров”‏ ‎какого-то ‎фильма,‏ ‎кадров ‎хороших‏ ‎или‏ ‎плохих, ‎или‏ ‎“серых”, ‎в ‎зависимости ‎от ‎того,‏ ‎было ‎ли‏ ‎ей‏ ‎“хорошо” ‎или ‎нет.‏ ‎Люди ‎в‏ ‎ее ‎жизни ‎тоже ‎были‏ ‎“кадрами”.‏ ‎И ‎этот‏ ‎очередной ‎“кадр”‏ ‎в ‎ее ‎жизни ‎закончился. ‎Часть‏ ‎своего‏ ‎капитала ‎она‏ ‎положила ‎в‏ ‎банк ‎под ‎проценты, ‎часть ‎пустила‏ ‎в‏ ‎инвестиционные‏ ‎фонды ‎и‏ ‎брокерские ‎конторы‏ ‎и ‎стала‏ ‎жить‏ ‎в ‎достатке,‏ ‎не ‎работая, ‎как ‎рантье.

А ‎вот‏ ‎Агнешка, ‎дочь.‏ ‎Киндзмараули‏ ‎родила ‎ее ‎уже‏ ‎после ‎смерти‏ ‎мужа, ‎воспользовавшись ‎проверенным ‎врачами,‏ ‎здоровым‏ ‎биоматериалом ‎от‏ ‎неизвестного ‎мужчины.‏ ‎Мать ‎воспитывала ‎дочь ‎одна. ‎Еще‏ ‎в‏ ‎молодости ‎Киндзмараули‏ ‎прочитала ‎у‏ ‎популярного ‎психоаналитика ‎Ошмянского ‎что ‎родители‏ ‎со‏ ‎своими‏ ‎детьми ‎должны‏ ‎быть ‎как‏ ‎горы ‎–‏ ‎отстраненными,‏ ‎самодостаточными, ‎холодными,‏ ‎не ‎должны ‎давать ‎им ‎никаких‏ ‎своих ‎моральных‏ ‎ценностей‏ ‎и ‎взглядов. ‎Захочет‏ ‎ребенок ‎пойти‏ ‎в ‎горы, ‎обратиться ‎к‏ ‎родителям‏ ‎– ‎пусть‏ ‎будет ‎так,‏ ‎не ‎захочет ‎– ‎горам ‎от‏ ‎этого‏ ‎не ‎жарко‏ ‎и ‎не‏ ‎холодно. ‎Что ‎происходило ‎в ‎душе‏ ‎маленькой‏ ‎Агнешки‏ ‎от ‎такого‏ ‎воспитания ‎–‏ ‎сие ‎неведомо,‏ ‎но‏ ‎дочь ‎выросла‏ ‎в ‎точности ‎похожей ‎на ‎свою‏ ‎мать. ‎Сейчас‏ ‎она‏ ‎жила ‎в ‎Англии‏ ‎и ‎пыталась‏ ‎заниматься ‎творчеством ‎– ‎сочиняла‏ ‎цифровую‏ ‎музыку.

А ‎вот‏ ‎Александра ‎Зайковская,‏ ‎ее ‎подруга ‎со ‎времен ‎Лицея.‏ ‎Киндзмараули‏ ‎на ‎секунду‏ ‎задумалась, ‎потом‏ ‎удалила ‎все ‎фото ‎и ‎видео‏ ‎с‏ ‎ней.‏ ‎Дело ‎в‏ ‎том, ‎что‏ ‎Зайковскую ‎почему‏ ‎то‏ ‎угораздило ‎попасть‏ ‎в ‎“красную ‎зону” ‎социального ‎рейтинга.‏ ‎Киндзмараули ‎понимала,‏ ‎что‏ ‎удаление ‎фото ‎и‏ ‎видео ‎с‏ ‎одной ‎стороны ‎бесполезно, ‎так‏ ‎как‏ ‎Искусственный ‎Интеллект‏ ‎уже ‎отметил‏ ‎их ‎наличие ‎и ‎сохранил ‎в‏ ‎памяти‏ ‎компьютерного ‎центра.‏ ‎Но ‎с‏ ‎другой ‎стороны, ‎факт ‎удаления ‎сомнительного‏ ‎материала‏ ‎мог‏ ‎положительно ‎сказаться‏ ‎на ‎социальном‏ ‎рейтинге.

Киндзмараули ‎встала‏ ‎и‏ ‎подошла ‎к‏ ‎окну. ‎Узкая ‎улица ‎Cisterna ‎dell'Olio‏ ‎была ‎безлюдна.‏ ‎Пожилая‏ ‎женщина ‎поселилась ‎на‏ ‎этой ‎улице,‏ ‎именно ‎потому, ‎что ‎она‏ ‎была‏ ‎тихая ‎и‏ ‎безлюдная. ‎Киндзмараули‏ ‎переехала ‎в ‎Италию ‎из ‎Польши‏ ‎15‏ ‎лет ‎назад.‏ ‎Она ‎родилась‏ ‎в ‎южной ‎стране, ‎любила ‎тепло‏ ‎и‏ ‎поэтому‏ ‎свои ‎старые‏ ‎годы ‎решила‏ ‎провести ‎здесь,‏ ‎в‏ ‎Италии. ‎Свой‏ ‎родной ‎грузинский ‎язык ‎она ‎давно‏ ‎позабыла, ‎как‏ ‎и‏ ‎русский, ‎которым ‎в‏ ‎молодости ‎владела‏ ‎в ‎совершенстве, ‎и ‎другие‏ ‎языки,‏ ‎которые ‎она‏ ‎знала, ‎но‏ ‎которые ‎ей ‎были ‎не ‎нужны.‏ ‎Она‏ ‎думала ‎и‏ ‎видела ‎сны‏ ‎либо ‎на ‎польском, ‎либо ‎на‏ ‎итальянском.

Киндзмараули‏ ‎сделала‏ ‎несколько ‎наклонов,‏ ‎чтобы ‎размять‏ ‎позвоночник, ‎повертела‏ ‎головой‏ ‎туда-сюда, ‎вернулась‏ ‎в ‎кресло ‎и ‎продолжила ‎просмотр‏ ‎памяти ‎своего‏ ‎многофункционального‏ ‎компьютерного ‎аппарата. ‎“Холера‏ ‎ясна! ‎Как‏ ‎же ‎я ‎не ‎удалила‏ ‎это‏ ‎сразу ‎же!?”‏ ‎- ‎подумала‏ ‎она ‎увидев ‎фотографию ‎чернокожего ‎африканского‏ ‎мужчины‏ ‎и ‎текст‏ ‎его ‎письма‏ ‎к ‎ней. ‎Это ‎был ‎Филипп‏ ‎Модибо,‏ ‎32-летний‏ ‎учитель ‎французского‏ ‎языка ‎из‏ ‎Сенегала. ‎После‏ ‎смерти‏ ‎Минимовича ‎и‏ ‎увольнения ‎Войцеха, ‎Киндзмараули ‎время ‎от‏ ‎времени ‎ездила‏ ‎в‏ ‎туристические ‎путешествия ‎в‏ ‎Африку ‎и‏ ‎Азию, ‎в ‎те ‎места,‏ ‎где‏ ‎стареющие ‎женщины‏ ‎из ‎“Европы”‏ ‎легко ‎находили ‎себе ‎сексуальных ‎партнеров‏ ‎на‏ ‎короткое ‎время.‏ ‎Филипп ‎не‏ ‎был ‎профессиональным ‎жиголо. ‎Это ‎был‏ ‎довольно‏ ‎культурный,‏ ‎добрый ‎и‏ ‎открытый ‎человек‏ ‎с ‎обворожительной‏ ‎белозубой‏ ‎улыбкой ‎и‏ ‎смеющимися ‎глазами. ‎Киндзмараули ‎привлекла ‎его‏ ‎не ‎своим‏ ‎телом,‏ ‎а ‎тем, ‎что‏ ‎ему ‎показалось,‏ ‎что ‎она ‎высокодуховный ‎человек.‏ ‎Ему‏ ‎интересно ‎было‏ ‎с ‎ней‏ ‎беседовать ‎о ‎различных ‎глубоких ‎проблемах‏ ‎и‏ ‎о ‎культуре.‏ ‎С ‎юных‏ ‎лет ‎Киндзмараули ‎использовала ‎разные ‎имиджи‏ ‎в‏ ‎своем‏ ‎общении ‎с‏ ‎людьми. ‎В‏ ‎молодости, ‎когда‏ ‎она‏ ‎училась ‎в‏ ‎Лицее ‎и ‎жила ‎в ‎приюте‏ ‎и ‎ее‏ ‎положение‏ ‎было ‎шатким, ‎отчасти‏ ‎бессознательно, ‎отчасти‏ ‎сознательно, ‎она ‎использовала ‎имидж‏ ‎страдающей‏ ‎от ‎обстоятельств‏ ‎и ‎нехороших‏ ‎людей ‎наивной, ‎простой ‎и ‎душевно‏ ‎еще‏ ‎не ‎повзрослевшей‏ ‎девицы. ‎Выйдя‏ ‎замуж ‎за ‎старика ‎Минимовича ‎и‏ ‎рисуя‏ ‎натюрморты‏ ‎она ‎сознательно‏ ‎прибегала ‎к‏ ‎имиджу ‎добропорядочной‏ ‎замужней‏ ‎домохозяйки, ‎сторонницы‏ ‎движения ‎“зеленых” ‎и ‎защитницы ‎природы.‏ ‎Живя ‎на‏ ‎доходы‏ ‎от ‎инвестированных ‎денег‏ ‎использовала ‎имидж‏ ‎независимой ‎самодостаточной ‎женщины, ‎знатока‏ ‎искусства‏ ‎и ‎человека‏ ‎высокой ‎“европейской”‏ ‎культуры. ‎И ‎неискушенный ‎сенегалец ‎Филипп,‏ ‎который‏ ‎не ‎встречал‏ ‎ранее ‎женщин‏ ‎подобного ‎рода, ‎был ‎очарован ‎этим‏ ‎имиджем.‏ ‎Киндзмараули‏ ‎пробыла ‎тогда‏ ‎в ‎Сенегале‏ ‎месяц ‎и‏ ‎вернулась‏ ‎в ‎“Европу”‏ ‎испытав ‎массу ‎удовольствий. ‎Это ‎был‏ ‎яркий ‎“кадр”‏ ‎в‏ ‎ее ‎жизни. ‎Филипп‏ ‎писал ‎ей‏ ‎потом, ‎но ‎она ‎отвечала‏ ‎редко‏ ‎и ‎переписка‏ ‎затухла. ‎Через‏ ‎три ‎года ‎Филипп ‎оказался ‎на‏ ‎грани‏ ‎попадания ‎в‏ ‎“красную ‎зону”‏ ‎социального ‎рейтинга. ‎Единственное ‎что ‎могло‏ ‎спасти‏ ‎его‏ ‎– ‎ходатайство‏ ‎человека ‎с‏ ‎высоким ‎социальным‏ ‎рейтингом‏ ‎из ‎“Европы”.‏ ‎И ‎единственным ‎кто ‎мог ‎это‏ ‎сделать ‎была‏ ‎Киндзмараули.‏ ‎Он ‎написал ‎ей‏ ‎письмо ‎с‏ ‎просьбой ‎о ‎помощи. ‎Она‏ ‎не‏ ‎ответила. ‎Он‏ ‎написал ‎еще‏ ‎– ‎она ‎ответила ‎культурно, ‎но‏ ‎в‏ ‎каждой ‎строке‏ ‎ее ‎ответа‏ ‎было ‎патологическое ‎высокомерие, ‎спесь ‎и‏ ‎эгоизм.‏ ‎Она‏ ‎писала, ‎что‏ ‎он ‎нарушает‏ ‎“границы ‎ее‏ ‎личного‏ ‎пространства”, ‎что‏ ‎ее ‎связь ‎с ‎ним ‎была‏ ‎просто ‎мимолетным‏ ‎увлечением,‏ ‎что ‎его ‎письма‏ ‎могут ‎понизить‏ ‎ее ‎“социальный ‎рейтинг”. ‎“Если‏ ‎Вы‏ ‎будете ‎продолжать‏ ‎мне ‎писать,‏ ‎я ‎пожалуюсь ‎на ‎Вас ‎в‏ ‎полицию”,‏ ‎- ‎закончила‏ ‎она.

Филипп ‎все‏ ‎таки ‎написал ‎ей ‎письмо ‎в‏ ‎котором‏ ‎были‏ ‎такие ‎строки:‏ ‎“Я ‎был‏ ‎обманут ‎Вашей‏ ‎аурой‏ ‎образованной ‎и‏ ‎независимой ‎женщины. ‎Теперь, ‎после ‎Вашего‏ ‎поступка, ‎перебирая‏ ‎в‏ ‎памяти ‎все ‎подробности‏ ‎нашего ‎с‏ ‎вами ‎общения ‎я ‎вижу‏ ‎что‏ ‎Вы ‎совсем‏ ‎не ‎такая.‏ ‎Я ‎понял ‎Вашу ‎суть, ‎Киндзмараули.‏ ‎Вы‏ ‎прекрасно ‎знаете,‏ ‎что ‎Ваш‏ ‎отказ ‎сказать ‎хотя ‎бы ‎слово‏ ‎в‏ ‎мою‏ ‎защиту ‎означает‏ ‎для ‎меня‏ ‎смерть, ‎в‏ ‎то‏ ‎время ‎как‏ ‎Вам ‎это ‎ничем ‎не ‎грозит...‏ ‎Вы ‎лишены‏ ‎морали,‏ ‎Киндзмарули. ‎Любой ‎человеческой‏ ‎морали. ‎У‏ ‎Вас ‎нет ‎человеческих ‎чувств,‏ ‎вместо‏ ‎них ‎-‏ ‎фейк. ‎Я‏ ‎не ‎могу ‎понять, ‎как ‎нормальный‏ ‎человек‏ ‎может ‎жить‏ ‎так, ‎как‏ ‎живете ‎Вы ‎и ‎находить ‎в‏ ‎этом‏ ‎удовольствие.‏ ‎Это ‎–‏ ‎не ‎жизнь.‏ ‎И ‎такие‏ ‎как‏ ‎Вы, ‎Киндзмарули,‏ ‎распространили ‎не-жизнь ‎по ‎всему ‎миру‏ ‎и ‎дали‏ ‎ей‏ ‎господствовать ‎над ‎жизнью.‏ ‎Я ‎умру.‏ ‎Но ‎я ‎жил ‎как‏ ‎человек‏ ‎и ‎умру‏ ‎как ‎человек.‏ ‎А ‎Вы, ‎Киндзмараули ‎– ‎вы‏ ‎просто‏ ‎подохнете”. ‎Киндзмараули‏ ‎тогда, ‎получив‏ ‎письмо, ‎в ‎тот ‎же ‎день‏ ‎отправила‏ ‎в‏ ‎полицию ‎заверенную‏ ‎цифровой ‎подписью‏ ‎жалобу ‎на‏ ‎Филиппа‏ ‎и ‎больше‏ ‎о ‎нем ‎ничего ‎не ‎слышала.‏ ‎Она ‎поэтому‏ ‎и‏ ‎забыла ‎тогда ‎сразу‏ ‎же ‎удалить‏ ‎все ‎связанное ‎с ‎ним,‏ ‎что‏ ‎торопилась ‎сочинить‏ ‎и ‎отправить‏ ‎жалобу, ‎а ‎у ‎нее ‎был‏ ‎билет‏ ‎на ‎самолет‏ ‎на ‎очередной‏ ‎секс-тур, ‎на ‎этот ‎раз ‎в‏ ‎Танзанию.‏ ‎Но‏ ‎сейчас ‎она‏ ‎исправила ‎эту‏ ‎ошибку.

Наконец ‎Киндзмараули‏ ‎убедилась,‏ ‎что ‎в‏ ‎памяти ‎компьютера ‎все ‎чисто. ‎Процедура‏ ‎консервации ‎была‏ ‎назначена‏ ‎на ‎час ‎дня,‏ ‎ехать ‎было‏ ‎недалеко, ‎времени ‎еще ‎было‏ ‎много‏ ‎и ‎она‏ ‎решила ‎провести‏ ‎сеанс ‎с ‎“Марком”. ‎“Марк” ‎был‏ ‎ее‏ ‎виртуальным ‎любовником.‏ ‎Технология ‎виртуальной‏ ‎реальности ‎так ‎продвинулась ‎вперед, ‎что‏ ‎надев‏ ‎легкую‏ ‎повязку ‎на‏ ‎глаза ‎человек‏ ‎полностью, ‎всеми‏ ‎своими‏ ‎чувствами ‎и‏ ‎движениями ‎погружался ‎в ‎виртуальный ‎мир,‏ ‎ощущая ‎его‏ ‎как‏ ‎абсолютно ‎реальный. ‎В‏ ‎частности ‎каждый‏ ‎мог ‎создать ‎себе ‎по‏ ‎заданным‏ ‎им ‎самим‏ ‎параметрам ‎наделенного‏ ‎искусственным ‎интеллектом ‎сексуального ‎партнера ‎любого‏ ‎пола‏ ‎и ‎общаться‏ ‎и ‎наслаждаться‏ ‎с ‎ним ‎виртуально, ‎точно ‎также‏ ‎как‏ ‎реально,‏ ‎придумывая ‎различные‏ ‎обстановки ‎и‏ ‎сюжеты ‎для‏ ‎антуража.‏ ‎Киндзмараули ‎создала‏ ‎себе ‎такого ‎любовника ‎и ‎назвала‏ ‎его ‎“Марком”‏ ‎в‏ ‎честь ‎прежде ‎всего‏ ‎Марка ‎Мошковского,‏ ‎одного ‎из ‎ее ‎любовников‏ ‎в‏ ‎молодости, ‎но‏ ‎также ‎в‏ ‎честь ‎Марка ‎Минимовича, ‎но ‎не‏ ‎как‏ ‎любовника, ‎потому‏ ‎что ‎в‏ ‎постели ‎старик-алкоголик ‎был ‎жалок, ‎а‏ ‎в‏ ‎качестве‏ ‎признательности ‎ему‏ ‎за ‎то,‏ ‎что ‎он‏ ‎материально‏ ‎обеспечил ‎ей‏ ‎путь ‎в ‎этот ‎новый ‎дивный‏ ‎мир, ‎который‏ ‎теперь‏ ‎царил ‎на ‎всей‏ ‎планете.

Закончив ‎свое‏ ‎свидание ‎с ‎“Марком”, ‎старуха‏ ‎приняла‏ ‎душ ‎и‏ ‎сказала ‎квартирному‏ ‎искусственному ‎интеллекту ‎установить ‎видеосвязь ‎с‏ ‎Агнешкой.‏ ‎Но ‎искусственный‏ ‎интеллект ‎ответил,‏ ‎что ‎связь ‎установить ‎невозможно. ‎Киндзмараули‏ ‎поняла,‏ ‎что‏ ‎дочь ‎не‏ ‎хочет ‎выйти‏ ‎на ‎связь‏ ‎в‏ ‎этот ‎важный‏ ‎для ‎матери ‎момент ‎потому, ‎что‏ ‎испытывает ‎обиду‏ ‎на‏ ‎мать, ‎за ‎то‏ ‎что ‎та‏ ‎перед ‎консервацией ‎отдала ‎в‏ ‎ее‏ ‎свободное ‎распоряжение‏ ‎только ‎маленькую‏ ‎часть ‎капитала, ‎а ‎основное ‎оставила‏ ‎себе,‏ ‎чтобы ‎воспользоваться‏ ‎через ‎30‏ ‎лет. ‎Киндзмараули ‎отнеслась ‎к ‎этому‏ ‎спокойно‏ ‎и‏ ‎даже ‎индифферентно,‏ ‎ведь ‎она‏ ‎была ‎“горой”,‏ ‎самодостаточной‏ ‎и ‎отстраненной.

Уже‏ ‎было ‎время ‎отправляться. ‎Киндзмараули ‎оделась‏ ‎и ‎вызвала‏ ‎автономное,‏ ‎без ‎водителя, ‎такси.‏ ‎По ‎дороге‏ ‎в ‎Центр ‎Консервации ‎она‏ ‎оглядывала‏ ‎внутренним ‎взором‏ ‎свое ‎прошлое‏ ‎и ‎была ‎довольна ‎им. ‎Почти‏ ‎все‏ ‎“кадры” ‎ее‏ ‎жизни, ‎за‏ ‎исключением ‎некоторых, ‎в ‎юности, ‎были‏ ‎“хорошие”.‏ ‎Единственным‏ ‎облачком ‎было‏ ‎лишь ‎легкое‏ ‎сожаление ‎о‏ ‎том,‏ ‎что ‎в‏ ‎итоге ‎она ‎так ‎и ‎не‏ ‎стала ‎художницей.‏ ‎Никакого‏ ‎беспокойства, ‎недоверия ‎или‏ ‎сомнений ‎в‏ ‎предстоящей ‎ей ‎консервации ‎у‏ ‎нее‏ ‎не ‎было.‏ ‎Она ‎просто‏ ‎заснет ‎на ‎30 ‎лет, ‎а‏ ‎потом‏ ‎проснется ‎и‏ ‎будет ‎жить‏ ‎еще ‎лет ‎200 ‎– ‎250,‏ ‎вернет‏ ‎себе‏ ‎молодость ‎и‏ ‎будет ‎наслаждаться‏ ‎еще ‎более‏ ‎“хорошей”‏ ‎жизнью ‎и‏ ‎еще ‎более ‎яркими ‎“кадрами”. ‎Ее‏ ‎“социальный ‎рейтинг”‏ ‎был‏ ‎очень ‎высок. ‎Она‏ ‎была ‎идеальным‏ ‎гражданином ‎этого ‎нового ‎дивного‏ ‎мира.‏ ‎Если ‎когда-либо‏ ‎она ‎и‏ ‎нарушала ‎правила, ‎то ‎нарушения ‎были‏ ‎так‏ ‎незначительны, ‎а‏ ‎главное, ‎нарушала‏ ‎она ‎их ‎исключительно ‎ради ‎себя‏ ‎и‏ ‎было‏ ‎то ‎простительно‏ ‎с ‎точки‏ ‎зрения ‎утвердившегося‏ ‎порядка.‏ ‎Уже ‎во‏ ‎времена ‎юности ‎Киндзмараули, ‎быть ‎не‏ ‎только ‎для‏ ‎себя‏ ‎казалось ‎странным ‎для‏ ‎многих. ‎Потом‏ ‎это ‎стало ‎считаться ‎ненормальным,‏ ‎а‏ ‎бороться ‎за‏ ‎какие-либо ‎идеалы‏ ‎вообще ‎стало ‎преступлением.

В ‎фойе ‎Центра‏ ‎Консервации‏ ‎ее ‎с‏ ‎улыбками ‎встретили‏ ‎две ‎молоденькие ‎служительницы ‎в ‎синих‏ ‎халатах,‏ ‎проводили‏ ‎в ‎помещение‏ ‎с ‎белыми‏ ‎стенами. ‎Одна‏ ‎из‏ ‎служительниц ‎попросила‏ ‎посидеть ‎и ‎подождать ‎минуту ‎и‏ ‎вышла. ‎Другая,‏ ‎не‏ ‎сводя ‎улыбку ‎с‏ ‎лица, ‎осталась‏ ‎с ‎Киндзмараули. ‎На ‎стене‏ ‎висела‏ ‎картина, ‎горный‏ ‎пейзаж ‎Швейцарских‏ ‎Альп. ‎“Странно, ‎почему ‎тут ‎висит‏ ‎такая‏ ‎старомодная ‎картина?‏ ‎Сейчас ‎же‏ ‎уже ‎почти ‎не ‎рисуют ‎на‏ ‎холсте,‏ ‎только‏ ‎диджитал ‎арт”,‏ ‎- ‎подумала‏ ‎она. ‎Этот‏ ‎пейзаж‏ ‎вдруг ‎вызвал‏ ‎в ‎ней ‎воспоминание ‎о ‎горах‏ ‎Грузии ‎и‏ ‎о‏ ‎детстве. ‎На ‎мгновение‏ ‎что ‎то‏ ‎вроде ‎тревоги ‎и ‎сожаления‏ ‎промелькнуло‏ ‎в ‎ее‏ ‎душе... ‎Но‏ ‎это ‎было ‎только ‎мгновение. ‎Она‏ ‎посмотрела‏ ‎на ‎улыбающуюся‏ ‎молодую ‎служительницу‏ ‎и ‎начала ‎с ‎ней ‎small‏ ‎talk‏ ‎–‏ ‎легкую ‎и‏ ‎приятную ‎беседу.

Пришел‏ ‎Старший ‎Менеджер‏ ‎Центра‏ ‎Консервации. ‎Киндзмараули‏ ‎поразилась, ‎насколько ‎он ‎похож ‎на‏ ‎Марка ‎Минимовича‏ ‎–‏ ‎такие ‎же ‎седеющие‏ ‎бакенбарды, ‎большая‏ ‎плешь, ‎выпирающий ‎вперед ‎живот,‏ ‎кривые‏ ‎ноги, ‎вот‏ ‎только ‎этот‏ ‎господин ‎был ‎более ‎плотного ‎телосложения.

- Рад‏ ‎вас‏ ‎видеть, ‎госпожа‏ ‎Киндзмараули ‎и‏ ‎поздравляю ‎с ‎будущей ‎новой ‎жизнью.‏ ‎Готовы‏ ‎ли‏ ‎вы ‎отправится‏ ‎в ‎это‏ ‎безопасное ‎и‏ ‎приятное‏ ‎путешествие? ‎-‏ ‎улыбаясь ‎во ‎всю ‎ширь ‎лица‏ ‎спросил ‎он.

- Да.‏ ‎Готова.‏ ‎- ‎с ‎ответной‏ ‎улыбкой ‎сказала‏ ‎Киндзмараули.

- Прекрасно. ‎Я ‎рад ‎за‏ ‎Вас.‏ ‎Пожалуйста, ‎пройдите‏ ‎в ‎бокс,‏ ‎- ‎он ‎показал ‎на ‎отгороженную‏ ‎толстым‏ ‎стеклом ‎комнату‏ ‎в ‎которой‏ ‎стояла ‎кровать ‎и ‎аппаратура ‎рядом‏ ‎с‏ ‎ней,‏ ‎- ‎Анастасия‏ ‎и ‎Мария‏ ‎помогут ‎Вам.‏ ‎Я‏ ‎вам ‎завидую,‏ ‎дорогая ‎госпожа ‎Киндзмараули, ‎- ‎улыбка‏ ‎не ‎сходила‏ ‎с‏ ‎его ‎лица.

Служительницы ‎провели‏ ‎старушку ‎в‏ ‎бокс ‎и ‎уложили ‎ее‏ ‎на‏ ‎кровать. ‎Мария,‏ ‎улыбаясь ‎включила‏ ‎аппаратуру, ‎а ‎Анастасия, ‎также ‎с‏ ‎обворожительной‏ ‎ласковой ‎улыбкой‏ ‎закрыла ‎Киндзмараули‏ ‎рот ‎и ‎нос ‎маской ‎с‏ ‎трубкой‏ ‎идущей‏ ‎к ‎аппарату.‏ ‎Женщины ‎вышли.‏ ‎Дверь ‎за‏ ‎ними‏ ‎наглухо ‎автоматически‏ ‎закрылась. ‎В ‎боксе ‎заиграла ‎приятная‏ ‎легкая ‎музыка.

Киндзмараули‏ ‎не‏ ‎знала ‎и ‎не‏ ‎могла ‎знать,‏ ‎что ‎на ‎конференции ‎организации‏ ‎мультитриллионеров‏ ‎и ‎их‏ ‎наиболее ‎доверенных‏ ‎лиц ‎в ‎Высшем ‎Совете ‎Экспертов,‏ ‎состоявшейся‏ ‎в ‎пригороде‏ ‎Бостона ‎–‏ ‎Веймуте, ‎был ‎принят ‎план ‎“минимизации‏ ‎избыточного‏ ‎населения”.‏ ‎В ‎Центрах‏ ‎Консервации ‎происходило‏ ‎усыпление ‎людей‏ ‎газом.‏ ‎Но ‎никакого‏ ‎оживления ‎их ‎через ‎30 ‎лет‏ ‎не ‎предусматривалось.‏ ‎“Консервация”‏ ‎была ‎концом ‎существования.‏ ‎Беспилотные ‎грузовики‏ ‎вывозили ‎трупы ‎в ‎поле,‏ ‎где‏ ‎беспилотные ‎экскаваторы‏ ‎вырыли ‎гигантские‏ ‎глубокие ‎ямы, ‎и ‎сбрасывали ‎трупы‏ ‎в‏ ‎эти ‎ямы,‏ ‎после ‎чего‏ ‎их ‎закапывали ‎беспилотные ‎бульдозеры ‎.‏ ‎Участники‏ ‎Веймутской‏ ‎конференции, ‎которые‏ ‎действительно ‎пользовались‏ ‎возможностью ‎жить‏ ‎300‏ ‎лет, ‎были‏ ‎уверены ‎в ‎прочности ‎мирового ‎порядка.‏ ‎Через ‎30‏ ‎лет‏ ‎планировалось ‎объявить ‎оставшемуся‏ ‎населению, ‎что‏ ‎произошла ‎техническая ‎ошибка. ‎Система‏ ‎Искусственного‏ ‎Интеллекта, ‎просчитав‏ ‎все ‎риски,‏ ‎выдала ‎заключение, ‎что ‎никакого ‎массового‏ ‎возмущения‏ ‎не ‎случится‏ ‎и ‎население‏ ‎поверит. ‎Планомерная ‎работа ‎по ‎“переформатированию”‏ ‎человека‏ ‎принесла‏ ‎свои ‎плоды‏ ‎– ‎не‏ ‎только ‎мир,‏ ‎но‏ ‎и ‎люди‏ ‎стали ‎иными, ‎стали ‎анти-людьми.

Киндзмараули ‎чувствовала‏ ‎себя ‎расслабленно‏ ‎и‏ ‎умиротворенно. ‎Старший ‎Менеджер‏ ‎нажал ‎красную‏ ‎кнопку ‎на ‎пульте. ‎От‏ ‎аппарата‏ ‎в ‎маску‏ ‎на ‎лице‏ ‎пошел ‎газ. ‎Киндзмараули ‎провалилась ‎в‏ ‎ничто.

Виктор‏ ‎Шеметов.

Читать: 1 час 7+ мин
logo Живопись, литература, жизнь.

"Смерть Минимовича". Полный текст.

Доступно подписчикам уровня
«1 уровень»
Подписаться за 100₽ в месяц

Прошедшая история жизни Марка Минимовича была самая простая и обыкновенная и самая ужасная. Марк Минимович умер 57-ми лет, малоизвестным граффитистом.

Читать: 10+ мин
logo Живопись, литература, жизнь.

"Смерть Минимовича". Рассказ . Начало.

I.

В ‎ноябре‏ ‎2030 ‎года, ‎в ‎помещении ‎Центра‏ ‎Белорусской ‎Культуры‏ ‎в‏ ‎польской ‎Познани ‎после‏ ‎мини-концерта ‎ансамбля‏ ‎белорусской ‎фолк-музыки ‎остались ‎четверо‏ ‎организаторов‏ ‎мероприятия ‎–‏ ‎Ксения ‎Мысоцкая,‏ ‎эмигрантка ‎из ‎Белоруссии, ‎Анастасия ‎Чутковская,‏ ‎эмигрантка‏ ‎из ‎Украины,‏ ‎Ктосия ‎Быльска‏ ‎– ‎писательница-полячка ‎и ‎Алесь ‎Заремчук,‏ ‎руководитель‏ ‎познанского‏ ‎белорусского ‎землячества.‏ ‎Дамы ‎обсуждали‏ ‎подробности ‎состоявшегося‏ ‎концерта.‏ ‎Алесь ‎Заремчук‏ ‎не ‎принимал ‎участия ‎в ‎разговоре,‏ ‎уткнувшись ‎в‏ ‎свой‏ ‎ноутбук.

- Пани! ‎- ‎сказал‏ ‎он, ‎-‏ ‎Марк ‎Минимович ‎то ‎умер.

- Как?‏ ‎Неужели?

- Да,‏ ‎вот ‎я‏ ‎прочитал ‎в‏ ‎Фейсбуке ‎его ‎жены, ‎Алисы ‎Киндзмараули:‏ ‎“С‏ ‎глубоким ‎прискорбием‏ ‎я ‎оповещаю‏ ‎всех ‎друзей ‎и ‎знакомых, ‎что‏ ‎драгоценный‏ ‎супруг‏ ‎мой ‎Марк‏ ‎Минимович ‎скончался‏ ‎4 ‎ноября‏ ‎2030‏ ‎года. ‎Отпевание‏ ‎будет ‎произведено ‎в ‎католическом ‎соборе‏ ‎Св. ‎Яна‏ ‎Вианнея.‏ ‎Погребение ‎состоится ‎в‏ ‎тот ‎же‏ ‎день”.

Минимович ‎был ‎товарищ ‎всех‏ ‎собравшихся‏ ‎и ‎все‏ ‎любили ‎его.‏ ‎Он ‎болел ‎уже ‎несколько ‎недель,‏ ‎говорили,‏ ‎что ‎болезнь‏ ‎его ‎неизлечима.‏ ‎За ‎ним ‎сохранили ‎должность ‎и‏ ‎зарплату‏ ‎в‏ ‎Белорусском ‎Центре.‏ ‎Зарплата ‎Марка,‏ ‎выплачиваемая ‎из‏ ‎грантов‏ ‎и ‎денег‏ ‎от ‎правительственных ‎структур ‎и ‎спонсоров,‏ ‎была ‎больше,‏ ‎чем‏ ‎у ‎всех ‎собравшихся.‏ ‎Минимович ‎аргументировал‏ ‎это ‎тем, ‎что ‎его‏ ‎связи‏ ‎гораздо ‎шире,‏ ‎чем ‎у‏ ‎других, ‎и ‎он ‎больше ‎чем‏ ‎другие‏ ‎приносит ‎пользы‏ ‎для ‎Центра.Однако,‏ ‎Алесь ‎Заремчук ‎не ‎был ‎с‏ ‎этим‏ ‎согласен‏ ‎и ‎стремился‏ ‎умерить ‎апетиты‏ ‎Минимовича. ‎Так‏ ‎что,‏ ‎первая ‎мысль‏ ‎присутствующих ‎была ‎и ‎том, ‎как‏ ‎это ‎событие‏ ‎отразится‏ ‎на ‎распределении ‎зарплат‏ ‎в ‎белорусском‏ ‎Центре.

“Ах, ‎теперь ‎я ‎смогу‏ ‎оседлать‏ ‎все ‎финансовые‏ ‎потоки ‎и‏ ‎распределять ‎зарплаты ‎по ‎своему ‎усмотрению,‏ ‎и‏ ‎эти ‎курицы‏ ‎мне ‎не‏ ‎помешают”, ‎- ‎подумал ‎про ‎себя‏ ‎Заремчук,‏ ‎а‏ ‎вслух ‎сказал:

- Я‏ ‎так ‎и‏ ‎думал, ‎что‏ ‎ему‏ ‎не ‎подняться.‏ ‎Жалко.

- А ‎что ‎за ‎болезнь ‎у‏ ‎него ‎была?‏ ‎-‏ ‎спросила ‎Ксения ‎Мысоцкая.

- Доктора‏ ‎не ‎могли‏ ‎понять. ‎Ставили ‎разные ‎диагнозы.‏ ‎Когда‏ ‎я ‎навещал‏ ‎его ‎последний‏ ‎раз ‎мне ‎казалось, ‎что ‎он‏ ‎идет‏ ‎на ‎поправку,‏ ‎- ‎ответил‏ ‎Заремчук.

- А ‎я ‎так ‎и ‎не‏ ‎навестила‏ ‎его‏ ‎во ‎время‏ ‎болезни. ‎Все‏ ‎собиралась, ‎но‏ ‎дела‏ ‎отвлекали, ‎-‏ ‎сказала ‎Ктосия ‎Быльска.

- А ‎что, ‎он‏ ‎своей ‎жене‏ ‎много‏ ‎чего ‎оставил? ‎-‏ ‎спросила ‎Анастасия‏ ‎Чутковская.

- Да, ‎так, ‎не ‎очень.‏ ‎Квартира,‏ ‎машина, ‎маленький‏ ‎летний ‎домишко‏ ‎за ‎городом. ‎Сколько ‎на ‎счетах‏ ‎незнаю.‏ ‎Не ‎думаю,‏ ‎что ‎много‏ ‎смог ‎накопить. ‎Он ‎ведь ‎пил‏ ‎как‏ ‎лошадь,‏ ‎- ‎сказал‏ ‎Алесь.

Ктосия ‎и‏ ‎Ксения ‎улыбнулись‏ ‎про‏ ‎себя, ‎а‏ ‎Анастасия ‎не ‎могла ‎скрыть ‎легкой‏ ‎усмешки ‎на‏ ‎лице.‏ ‎Пьянство ‎Минимовича ‎было‏ ‎притчей ‎во‏ ‎языцех.

- Да, ‎надо ‎будет ‎поехать‏ ‎на‏ ‎похороны, ‎хотя‏ ‎это ‎ужасно‏ ‎далеко ‎от ‎меня, ‎- ‎опасаясь,‏ ‎что‏ ‎заметили ‎ее‏ ‎улыбку ‎сказала‏ ‎Чутковская.

- От ‎вас ‎все ‎далеко, ‎-‏ ‎ответил‏ ‎Заремчук.

- Вот,‏ ‎не ‎может‏ ‎мне ‎простить,‏ ‎что ‎я‏ ‎живу‏ ‎в ‎пригороде,‏ ‎- ‎парировала ‎Анастасия.

Они ‎заговорили ‎о‏ ‎дальности ‎городских‏ ‎расстояний,‏ ‎о ‎больших ‎пробках,‏ ‎образующихся ‎в‏ ‎последнее ‎время ‎в ‎Познани‏ ‎и‏ ‎затем ‎разошлись‏ ‎по ‎домам.‏ ‎Кроме ‎вызванных ‎этой ‎смертью ‎в‏ ‎каждом‏ ‎мыслях ‎о‏ ‎возможных ‎изменениях‏ ‎в ‎величине ‎зарплат, ‎могущих ‎последовать‏ ‎за‏ ‎этой‏ ‎смертью, ‎сам‏ ‎факт ‎смерти‏ ‎близкого ‎знакомого‏ ‎вызвал‏ ‎у ‎всех,‏ ‎узнавших ‎про ‎нее, ‎как ‎всегда,‏ ‎чувство ‎радости‏ ‎о‏ ‎том, ‎что ‎умер‏ ‎он, ‎а‏ ‎не ‎я.

На ‎следующее ‎утро,‏ ‎передав‏ ‎своей ‎жене‏ ‎известие ‎о‏ ‎смерти ‎Минимовича ‎и ‎свои ‎соображения‏ ‎о‏ ‎возможности ‎пристроить‏ ‎в ‎Центр‏ ‎Беларусской ‎Культуры ‎племяницу ‎супруги, ‎Алесь‏ ‎Заремчук‏ ‎одел‏ ‎черный ‎пиджак‏ ‎и ‎поехал‏ ‎на ‎квартиру‏ ‎Минимовича.‏ ‎По ‎лестнице‏ ‎подъезда ‎в ‎доме ‎где ‎жил‏ ‎Минимович ‎поднимались‏ ‎две‏ ‎женщины. ‎Алесь ‎узнал‏ ‎одну ‎из‏ ‎них ‎– ‎Людмилу ‎Пашковскую,‏ ‎многолетнюю‏ ‎подругу ‎Алисы‏ ‎Киндзмараули, ‎жены‏ ‎Минимовича. ‎Другая ‎дама ‎была ‎ему‏ ‎незнакома.‏ ‎Дверь ‎квартиры‏ ‎открыла ‎Александра‏ ‎Зайковска ‎– ‎еще ‎одна ‎подруга‏ ‎Киндзмараули.‏ ‎В‏ ‎прихожей, ‎у‏ ‎вешалки, ‎к‏ ‎стене ‎прислонена‏ ‎была‏ ‎крышка ‎гроба‏ ‎в ‎красной ‎материи ‎с ‎позолоченными‏ ‎кисточками. ‎Алесь‏ ‎пропустил‏ ‎дам ‎вперед ‎и‏ ‎они ‎прошли‏ ‎в ‎комнату ‎к ‎вдове.‏ ‎Заремчук‏ ‎вошел ‎в‏ ‎квартиру ‎с‏ ‎покойником, ‎как ‎всегда ‎это ‎бывает,‏ ‎с‏ ‎недоумением ‎о‏ ‎том, ‎что‏ ‎ему ‎надо ‎будет ‎делать. ‎Пройдя‏ ‎в‏ ‎гостинную,‏ ‎огляделся. ‎Два‏ ‎молодых ‎человека,‏ ‎крестясь, ‎выходили‏ ‎из‏ ‎комнаты. ‎Старушка‏ ‎стояла ‎неподвижно. ‎И ‎дама ‎с‏ ‎странно ‎поднятыми‏ ‎бровями‏ ‎что-то ‎ей ‎говорила‏ ‎шепотом. ‎Украинский‏ ‎гастарбайтер ‎по ‎имени ‎Микола,‏ ‎нанятый‏ ‎для ‎ухода‏ ‎за ‎Минимовичем‏ ‎во ‎время ‎его ‎болезни, ‎пройдя‏ ‎перед‏ ‎Заремчуком ‎легкими‏ ‎шагами, ‎что-то‏ ‎рассыпал ‎по ‎полу. ‎Увидав ‎это,‏ ‎Алесь‏ ‎тотчас‏ ‎же ‎почувствовал‏ ‎легкий ‎запах‏ ‎разлагающегося ‎трупа.‏ ‎В‏ ‎последнее ‎свое‏ ‎посещение ‎Минимовича ‎Заремчук ‎видел ‎этого‏ ‎парня ‎в‏ ‎кабинете;‏ ‎он ‎исполнял ‎работу‏ ‎сиделки, ‎и‏ ‎Минимович ‎особенно ‎любил ‎его.‏ ‎Заремчук‏ ‎перекрестился ‎и‏ ‎стал ‎разглядывать‏ ‎мертвеца.

Мертвец ‎лежал, ‎как ‎всегда ‎лежат‏ ‎мертвецы,‏ ‎особенно ‎тяжело,‏ ‎по-мертвецки, ‎утонув‏ ‎окоченевшим ‎телом ‎в ‎подстилке ‎гроба,‏ ‎с‏ ‎навсегда‏ ‎согнувшеюся ‎головой‏ ‎на ‎подушке,‏ ‎и ‎выставлял,‏ ‎как‏ ‎всегда ‎выставляют‏ ‎мертвецы, ‎свой ‎желтый ‎восковой ‎лоб‏ ‎и ‎торчащий‏ ‎нос,‏ ‎как ‎бы ‎надавивший‏ ‎на ‎верхнюю‏ ‎губу. ‎Он ‎очень ‎переменился,‏ ‎еще‏ ‎больше ‎похудел‏ ‎с ‎тех‏ ‎пор, ‎как ‎Алесь ‎не ‎видал‏ ‎его,‏ ‎но, ‎как‏ ‎у ‎всех‏ ‎мертвецов, ‎лицо ‎Марка ‎Минимовича, ‎в‏ ‎жизни‏ ‎бывшее‏ ‎совсем ‎неумным,‏ ‎теперь ‎выглядело‏ ‎значительнее. ‎И‏ ‎кроме‏ ‎того, ‎в‏ ‎лице ‎его ‎можно ‎было ‎увидеть‏ ‎упрек ‎и‏ ‎напоминание‏ ‎живым. ‎Напоминание ‎это‏ ‎показалось ‎Алесю‏ ‎неуместным ‎или, ‎по ‎крайней‏ ‎мере,‏ ‎его ‎не‏ ‎касающимся. ‎Что-то‏ ‎ему ‎стало ‎неприятно, ‎и ‎поэтому‏ ‎Заремчук‏ ‎еще ‎раз‏ ‎поспешно ‎перекрестился‏ ‎и, ‎как ‎ему ‎показалось, ‎слишком‏ ‎поспешно,‏ ‎несообразно‏ ‎с ‎приличиями,‏ ‎повернулся ‎и‏ ‎пошел ‎к‏ ‎двери.

Алиса‏ ‎Киндзмараули, ‎черноволосая,‏ ‎жирная ‎женщина, ‎на ‎вид ‎гораздо‏ ‎старше ‎своих‏ ‎29‏ ‎лет, ‎несмотря ‎на‏ ‎все ‎старания‏ ‎устроить ‎обратное, ‎все-таки ‎расширявшаяся‏ ‎от‏ ‎плеч ‎книзу,‏ ‎вся ‎в‏ ‎черном, ‎с ‎такими ‎же ‎странно‏ ‎поднятыми‏ ‎бровями, ‎как‏ ‎и ‎та‏ ‎дама, ‎стоявшая ‎напротив ‎гроба, ‎вышла‏ ‎из‏ ‎своей‏ ‎комнаты ‎вместе‏ ‎с ‎другими‏ ‎дамами ‎и,‏ ‎проводив‏ ‎их ‎в‏ ‎дверь ‎гостинной, ‎подошла ‎к ‎Заремчуку,‏ ‎взяла ‎его‏ ‎за‏ ‎руку ‎и ‎сказала:

- Я‏ ‎знаю, ‎что‏ ‎вы ‎были ‎истинным ‎другом‏ ‎Марка...‏ ‎— ‎и‏ ‎посмотрела ‎на‏ ‎него, ‎ожидая ‎от ‎него ‎соответствующие‏ ‎этим‏ ‎словам ‎действия.

Заремчук‏ ‎знал, ‎что‏ ‎надо ‎было ‎пожать ‎руку, ‎вздохнуть‏ ‎и‏ ‎сказать:‏ ‎“Да. ‎Поверьте,‏ ‎это ‎так!”.‏ ‎И ‎он‏ ‎так‏ ‎и ‎сделал.‏ ‎И, ‎сделав ‎это, ‎почувствовал, ‎что‏ ‎результат ‎получился‏ ‎желаемый:‏ ‎что ‎он ‎тронут‏ ‎и ‎она‏ ‎тронута.

- Пойдемте, ‎мне ‎надо ‎поговорить‏ ‎с‏ ‎вами, ‎—‏ ‎сказала ‎вдова.‏ ‎— ‎Дайте ‎мне ‎руку.

Войдя ‎в‏ ‎ее‏ ‎комнату ‎с‏ ‎розовыми ‎обоями‏ ‎и ‎с ‎пасмурной ‎лампой, ‎они‏ ‎сели‏ ‎у‏ ‎стола: ‎она‏ ‎на ‎диван,‏ ‎а ‎Алесь‏ ‎Заремчук‏ ‎на ‎низенький‏ ‎пуф. ‎Садясь ‎на ‎этот ‎пуф,‏ ‎Алесь ‎вспомнил,‏ ‎как‏ ‎Минимович ‎устраивал ‎эту‏ ‎комнату ‎и‏ ‎советовался ‎с ‎ним ‎об‏ ‎этих‏ ‎розовых ‎с‏ ‎зелеными ‎листьями‏ ‎обоях. ‎Киндзмараули ‎вынула ‎платок ‎и‏ ‎стала‏ ‎плакать. ‎Заремчук‏ ‎сидел ‎насупившись.‏ ‎Это ‎неловкое ‎положение ‎перервала ‎пани‏ ‎Александра‏ ‎Зайковска,‏ ‎заглянувшая ‎в‏ ‎комнату ‎и‏ ‎сообшивщая, ‎что‏ ‎место‏ ‎на ‎кладбище‏ ‎то, ‎которое ‎назначила ‎Алиса ‎Киндзмараули,‏ ‎будет ‎стоить‏ ‎20‏ ‎тысяч ‎злотых. ‎Вдова‏ ‎перестала ‎плакать‏ ‎и, ‎с ‎видом ‎жертвы‏ ‎взглянув‏ ‎на ‎Заремчука,‏ ‎сказала, ‎что‏ ‎ей ‎очень ‎тяжело. ‎Тот ‎сделал‏ ‎молчаливый‏ ‎знак, ‎выражавший‏ ‎несомненную ‎уверенность‏ ‎в ‎том, ‎что ‎это ‎не‏ ‎может‏ ‎быть‏ ‎иначе.

- Курите, ‎пожалуйста,‏ ‎— ‎сказала‏ ‎она ‎великодушным‏ ‎и‏ ‎вместе ‎с‏ ‎тем ‎убитым ‎голосом ‎и ‎занялась‏ ‎с ‎подругой‏ ‎вопросом‏ ‎о ‎цене ‎места.‏ ‎Заремчук, ‎закуривая,‏ ‎слышал, ‎что ‎она ‎очень‏ ‎обстоятельно‏ ‎расспросила ‎о‏ ‎разных ‎ценах‏ ‎земли ‎и ‎определила ‎ту, ‎которую‏ ‎следует‏ ‎взять. ‎Кроме‏ ‎того, ‎решив‏ ‎с ‎местом, ‎дала ‎еще ‎ряд‏ ‎распоряжений.‏ ‎Зайковска‏ ‎ушла

Я ‎все‏ ‎сама ‎делаю,‏ ‎— ‎сказала‏ ‎она‏ ‎Заремчуку, ‎и,‏ ‎заметив, ‎что ‎пепел ‎угрожал ‎столу,‏ ‎не ‎мешкая‏ ‎подвинула‏ ‎ему ‎пепельницу, ‎и‏ ‎проговорила ‎—‏ ‎Я ‎считаю ‎притворством ‎уверять,‏ ‎что‏ ‎я ‎не‏ ‎могу ‎от‏ ‎горя ‎заниматься ‎практическими ‎делами. ‎Если‏ ‎меня‏ ‎и ‎может‏ ‎что ‎не‏ ‎утешить, ‎а ‎развлечь, ‎то ‎это‏ ‎—‏ ‎заботы‏ ‎о ‎нем‏ ‎же. ‎—‏ ‎Она ‎опять‏ ‎достала‏ ‎платок, ‎как‏ ‎бы ‎собираясь ‎плакать, ‎и ‎вдруг,‏ ‎будто ‎бы‏ ‎пересиливая‏ ‎себя, ‎встряхнулась ‎и‏ ‎стала ‎говорить‏ ‎спокойно:

- Знаете, ‎у ‎меня ‎есть‏ ‎дело‏ ‎к ‎вам.

- Я‏ ‎готов ‎помочь,‏ ‎чем ‎смогу.

- В ‎последние ‎дни ‎он‏ ‎ужасно‏ ‎страдал.

- Очень ‎страдал?‏ ‎— ‎спросил‏ ‎Заремчук.

- Ужасно ‎страдал! ‎Последние ‎не ‎минуты,‏ ‎а‏ ‎часы‏ ‎он ‎не‏ ‎переставая ‎кричал.‏ ‎Трое ‎суток‏ ‎подряд‏ ‎он ‎беспрерывно‏ ‎кричал. ‎Это ‎было ‎невыносимо. ‎Я‏ ‎не ‎могу‏ ‎понять,‏ ‎как ‎я ‎вынесла‏ ‎это; ‎за‏ ‎тремя ‎дверьми ‎слышно ‎было.‏ ‎Ах!‏ ‎Что ‎я‏ ‎вынесла!

- И ‎неужели‏ ‎он ‎был ‎в ‎памяти? ‎—‏ ‎спросил‏ ‎Заремчук.

- Да, ‎—‏ ‎сказала ‎она,‏ ‎— ‎до ‎последней ‎минуты.

Мысль ‎о‏ ‎страдании‏ ‎человека,‏ ‎которого ‎он‏ ‎знал ‎так‏ ‎давно ‎и‏ ‎близко,‏ ‎несмотря ‎на‏ ‎неприятное ‎осознание ‎притворства ‎своего ‎и‏ ‎этой ‎женщины,‏ ‎вдруг‏ ‎ужаснула ‎Заремчука. ‎Он‏ ‎увидал ‎опять‏ ‎этот ‎лоб, ‎нажимавший ‎на‏ ‎губу‏ ‎нос, ‎и‏ ‎ему ‎стало‏ ‎страшно ‎за ‎себя. ‎«Трое ‎суток‏ ‎ужасных‏ ‎страданий ‎и‏ ‎смерть. ‎Ведь‏ ‎это ‎сейчас, ‎в ‎любое ‎время‏ ‎может‏ ‎наступить‏ ‎и ‎для‏ ‎меня», ‎—‏ ‎подумал ‎он,‏ ‎и‏ ‎ему ‎стало‏ ‎на ‎мгновение ‎страшно. ‎Но ‎тотчас‏ ‎же, ‎он‏ ‎сам‏ ‎не ‎знал ‎как,‏ ‎ему ‎на‏ ‎помощь ‎пришла ‎обычная ‎мысль,‏ ‎что‏ ‎это ‎случилось‏ ‎с ‎Минимовичем,‏ ‎а ‎не ‎с ‎ним, ‎и‏ ‎что‏ ‎с ‎ним‏ ‎этого ‎не‏ ‎должно ‎и ‎не ‎может ‎случиться;‏ ‎что,‏ ‎думая‏ ‎так, ‎он‏ ‎поддается ‎мрачному‏ ‎настроению, ‎чего‏ ‎не‏ ‎следует ‎делать.‏ ‎И, ‎рассудив ‎так, ‎Алесь ‎Заремчук‏ ‎успокоился ‎и‏ ‎с‏ ‎интересом ‎стал ‎расспрашивать‏ ‎подробности ‎о‏ ‎кончине ‎Минимовича, ‎как ‎будто‏ ‎смерть‏ ‎была ‎такое‏ ‎приключение, ‎которое‏ ‎свойственно ‎только ‎Марку ‎Минимовичу, ‎но‏ ‎совсем‏ ‎не ‎свойственно‏ ‎ему.

После ‎разговоров‏ ‎о ‎подробностях ‎действительно ‎ужасных ‎физических‏ ‎страданий,‏ ‎перенесенных‏ ‎Минимовичем, ‎вдова‏ ‎высказала ‎то,‏ ‎что ‎было,‏ ‎очевидно,‏ ‎ее ‎главным‏ ‎делом ‎к ‎Заремчуку; ‎дело ‎это‏ ‎состояло ‎в‏ ‎вопросах‏ ‎о ‎том, ‎как‏ ‎бы ‎по‏ ‎случаю ‎смерти ‎мужа ‎достать‏ ‎денег‏ ‎от ‎Польского‏ ‎государства. ‎Она‏ ‎сделала ‎вид, ‎что ‎спрашивает ‎у‏ ‎Заремчука‏ ‎совета ‎о‏ ‎ежемесячном ‎пособии:‏ ‎но ‎он ‎видел, ‎что ‎она‏ ‎уже‏ ‎знает‏ ‎до ‎мельчайших‏ ‎подробностей ‎и‏ ‎то, ‎чего‏ ‎он‏ ‎не ‎знал:‏ ‎все ‎то, ‎что ‎можно ‎вытянуть‏ ‎из ‎государства‏ ‎по‏ ‎случаю ‎этой ‎смерти;‏ ‎но ‎что‏ ‎ей ‎хотелось ‎узнать, ‎нельзя‏ ‎ли‏ ‎как-нибудь ‎вытянуть‏ ‎еще ‎побольше‏ ‎денег. ‎Алесь ‎Заремчук ‎постарался ‎выдумать‏ ‎такое‏ ‎средство, ‎но,‏ ‎немного ‎подумав‏ ‎и ‎из ‎приличия ‎побранив ‎правительство‏ ‎за‏ ‎его‏ ‎скаредность, ‎сказал,‏ ‎что, ‎кажется,‏ ‎больше ‎нельзя.‏ ‎Тогда‏ ‎она ‎вздохнула‏ ‎и ‎стала ‎придумывать ‎средство ‎избавиться‏ ‎от ‎своего‏ ‎посетителя.‏ ‎Он ‎понял ‎это,‏ ‎затушил ‎сигарету,‏ ‎встал, ‎пожал ‎руку ‎и‏ ‎пошел‏ ‎в ‎прихожую.‏ ‎В ‎прихожей‏ ‎гастарбайтер ‎Микола ‎приделывал ‎ленточки ‎к‏ ‎венку‏ ‎из ‎искусственых‏ ‎цветов.

- Что, ‎Микола,‏ ‎жалко ‎Минимовича? ‎— ‎сказал ‎Заремчук,‏ ‎чтобы‏ ‎сказать‏ ‎что-нибудь.

- На ‎все‏ ‎божья ‎воля.‏ ‎Все ‎там‏ ‎будем,‏ ‎- ‎сказал‏ ‎Микола, ‎оскаливая ‎свои ‎белые, ‎крепкие‏ ‎зубы.

Алесю ‎Заремчуку‏ ‎особенно‏ ‎приятно ‎было ‎дохнуть‏ ‎чистым ‎воздухом‏ ‎после ‎запаха ‎трупа ‎и‏ ‎карболовой‏ ‎кислоты. ‎“Поеду-ка‏ ‎я ‎в‏ ‎бильярдный ‎клуб ‎в ‎Ежице. ‎Там‏ ‎сейчас‏ ‎должен ‎быть‏ ‎Владимир ‎Белобай‏ ‎и ‎хорошая ‎компания ‎из ‎наших‏ ‎богемных‏ ‎эмигрантов,‏ ‎Еще ‎успеем‏ ‎разыграть ‎несколько‏ ‎сетов ‎в‏ ‎карамболь”.‏ ‎Алесь ‎вызвал‏ ‎такси ‎и ‎поехал. ‎И ‎действительно,‏ ‎застал ‎своих‏ ‎приятелей‏ ‎при ‎конце ‎первого‏ ‎сета, ‎так‏ ‎что ‎ему ‎удобно ‎было‏ ‎вступить‏ ‎в ‎новую‏ ‎игру.

Продолжение ‎следует...

Виктор‏ ‎Шеметов.

Читать: 16+ мин
А
logo
Авторская страница писателя Немирова Антона

Сквиб. Глава 1 и 2

  • Так, ‎посмотрим‏ ‎что ‎тут ‎у ‎нас… ‎-‏ ‎на ‎экране‏ ‎монитора‏ ‎передо

мной ‎открылась ‎очередная‏ ‎анкета. ‎На‏ ‎ней ‎был ‎седой ‎мужчина.‏ ‎Дряблое,‏ ‎квадратное ‎лицо,‏ ‎напоминало ‎дальнего‏ ‎человеческого ‎предка.

Техник. ‎Довольно ‎много ‎прогулов.‏ ‎А‏ ‎если ‎судить‏ ‎по ‎состоянию‏ ‎помещений, ‎когда ‎приходит, ‎работает ‎спустя‏ ‎рукава.‏ ‎Не‏ ‎медля, ‎я‏ ‎отправил ‎эту‏ ‎анкету ‎в‏ ‎папку‏ ‎с ‎названием‏ ‎«Кандидат ‎на ‎оптимизацию».

Невольно ‎вспомнил, ‎как‏ ‎сегодня ‎у‏ ‎кабинета‏ ‎меня ‎караулил ‎очередной‏ ‎«кандидат». ‎Глаза‏ ‎на ‎мокром ‎месте ‎и‏ ‎лопочет:‏ ‎«Константин ‎Викторович,‏ ‎вы ‎такой‏ ‎молодой, ‎Константин ‎Викторович, ‎у ‎меня‏ ‎же‏ ‎семья». ‎Очередная‏ ‎анкета ‎отправилась‏ ‎в ‎папку. ‎Будь ‎на ‎моём‏ ‎месте‏ ‎другой,‏ ‎может ‎и‏ ‎дрогнул, ‎особенно‏ ‎при ‎виде‏ ‎плачущих‏ ‎мужиков.

Руководство ‎не‏ ‎просто ‎так ‎доверило ‎оптимизировать ‎кадры‏ ‎в ‎компании‏ ‎именно‏ ‎мне. ‎Эта ‎фирма‏ ‎шла ‎ко‏ ‎дну ‎и ‎я ‎был‏ ‎тем,‏ ‎кто ‎должен‏ ‎её ‎спасти.

«Сильные‏ ‎съедают ‎слабых» ‎— ‎неписанный ‎закон‏ ‎нашего‏ ‎общества ‎и‏ ‎планов ‎оказаться‏ ‎в ‎числе ‎последних ‎у ‎меня‏ ‎не‏ ‎было.

Отодвинувшись‏ ‎от ‎стола,‏ ‎я ‎потёр‏ ‎рукой ‎уставшую‏ ‎шею,‏ ‎глянул ‎на‏ ‎время. ‎Уже ‎довольно ‎поздно. ‎Думаю,‏ ‎задержусь ‎ещё‏ ‎максимум‏ ‎на ‎пару ‎часов,‏ ‎но ‎для‏ ‎большей ‎продуктивности ‎следовало ‎«подзарядиться».‏ ‎Повернув‏ ‎ручку ‎двери,‏ ‎я ‎вышел‏ ‎в ‎коридор.

Офисные ‎лампы ‎мерно ‎трещали.‏ ‎Звук‏ ‎шагов ‎поглощал‏ ‎плотный ‎слой‏ ‎ковролина, ‎отчего ‎даже ‎мельчайшие ‎звуки‏ ‎заполняли‏ ‎собой‏ ‎всё ‎пространство.‏ ‎Остановившись ‎у‏ ‎кофейного ‎автомата,‏ ‎я‏ ‎выбрал ‎среди‏ ‎десятка ‎кнопок, ‎ореховый ‎латте. ‎На‏ ‎самом ‎деле,‏ ‎все‏ ‎напитки ‎на ‎вкус‏ ‎были ‎той‏ ‎ещё ‎бурдой, ‎которую ‎спасала‏ ‎лишь‏ ‎конская ‎доза‏ ‎сахара. ‎Автомат‏ ‎начал ‎трястись ‎и, ‎словно ‎топором,‏ ‎разрубил‏ ‎тишину.

  • Иногда ‎мне‏ ‎кажется, ‎что‏ ‎он ‎вот-вот ‎взорвётся, ‎- ‎донесся‏ ‎голос‏ ‎со‏ ‎стороны. ‎Я‏ ‎слегка ‎дёрнул‏ ‎плечом ‎от‏ ‎неожиданности‏ ‎- ‎почему-то‏ ‎мне ‎казалось, ‎что ‎был ‎единственным,‏ ‎кто ‎так‏ ‎сильно‏ ‎задержался ‎в ‎офисе.
  • Не‏ ‎хотелось ‎бы,‏ ‎- ‎натужно ‎ухмыльнувшись, ‎посмотрел‏ ‎на‏ ‎собеседника. ‎Точнее‏ ‎собеседницу. ‎Девушка‏ ‎выглядела ‎знакомо. ‎По ‎крайней ‎мере‏ ‎внешне.‏ ‎Вроде ‎из‏ ‎соседнего ‎отдела.
  • Я‏ ‎вот ‎не ‎видела, ‎чтобы ‎его‏ ‎хоть‏ ‎раз‏ ‎проверяли, ‎а‏ ‎вы? ‎-‏ ‎девушка ‎решила‏ ‎продолжить‏ ‎разговор ‎и‏ ‎в ‎подтверждение ‎её ‎слов, ‎автомат‏ ‎громко ‎“крякнул”.‏ ‎
  • Я‏ ‎тоже. ‎Но ‎если‏ ‎мы ‎не‏ ‎видели, ‎это ‎не ‎значит,‏ ‎что‏ ‎работа ‎не‏ ‎делается, ‎верно?‏ ‎- ‎в ‎моей ‎голове ‎начала‏ ‎появляться‏ ‎мысль, ‎что‏ ‎автомат ‎как-то‏ ‎долго ‎делает ‎кофе.  ‎Этот ‎разговор‏ ‎вот-вот‏ ‎грозил‏ ‎превратиться ‎в‏ ‎беседу, ‎а‏ ‎сил ‎на‏ ‎выдумывание‏ ‎тем ‎сейчас‏ ‎не ‎было.
  • … согласны? ‎- ‎донеслось ‎до‏ ‎моих ‎ушей.‏ ‎Видимо,‏ ‎очередной ‎вопрос. ‎Задумавшись,‏ ‎умудрился ‎прослушать‏ ‎суть. ‎Донесся ‎спасательный ‎щелчок.‏ ‎Автомат‏ ‎перестал ‎трястись.
  • Мм,‏ ‎да. ‎Наверное‏ ‎вы ‎правы, ‎- ‎поспешно ‎наклонился‏ ‎за‏ ‎напитком, ‎открыв‏ ‎прозрачную ‎перегородку,‏ ‎чтобы ‎его ‎вытащить. ‎Автомат ‎снова‏ ‎“крякнул”.

Не‏ ‎знаю,‏ ‎сколько ‎прошло‏ ‎времени. ‎Секунда‏ ‎или ‎две.‏ ‎Может‏ ‎меньше. ‎Старая‏ ‎развалюха ‎начала ‎крениться ‎в ‎мою‏ ‎сторону, ‎выплёскивая‏ ‎латте.‏ ‎Рефлекторно ‎отпрянув, ‎я‏ ‎почему-то ‎попытался‏ ‎удержать ‎автомат ‎руками. ‎Идиот.‏ ‎Нет,‏ ‎чтобы ‎уйти‏ ‎в ‎сторону.‏ ‎Он ‎оказался ‎гораздо ‎тяжелее, ‎чем‏ ‎я‏ ‎думал. ‎Откуда‏ ‎столько? ‎В‏ ‎последнее ‎мгновение ‎оглянулся ‎в ‎сторону‏ ‎девушки.‏ ‎Она‏ ‎что-то ‎шептала‏ ‎одними ‎губами‏ ‎и ‎улыбалась.‏ ‎Только‏ ‎сейчас ‎я‏ ‎обратил ‎внимание, ‎что ‎у ‎неё‏ ‎в ‎руке‏ ‎был‏ ‎стакан ‎с ‎кофе.

Огромная‏ ‎груда ‎металла‏ ‎вдавила ‎меня ‎в ‎пол,‏ ‎выбив‏ ‎из ‎груди‏ ‎воздух. ‎Я‏ ‎ощутил, ‎как ‎хрустят ‎мои ‎кости.‏ ‎Автомат‏ ‎продолжал ‎давить,‏ ‎словно ‎его‏ ‎падение ‎не ‎могли ‎остановить ‎ни‏ ‎моё‏ ‎тело,‏ ‎ни ‎пол,‏ ‎ни ‎даже‏ ‎гравитация. ‎Когда‏ ‎почувствовал‏ ‎привкус ‎крови‏ ‎у ‎себя ‎во ‎рту ‎—‏ ‎потерял ‎сознание.

Кадрами‏ ‎видел‏ ‎как ‎меня ‎везут‏ ‎куда-то. ‎Скорая?‏ ‎Больница? ‎Я ‎буду ‎жить?‏ ‎Отрывочные‏ ‎вопросы ‎всплывали‏ ‎в ‎моём‏ ‎разуме, ‎прежде ‎чем ‎темнота ‎снова‏ ‎накрывала‏ ‎с ‎головой.

Эти‏ ‎кадры ‎перемежались‏ ‎с ‎другими. ‎Расплывчатые ‎очертания ‎свечей.‏ ‎Банкетного‏ ‎стола.‏ ‎Запах… ‎Это‏ ‎что, ‎пирог?‏ ‎Сто ‎лет‏ ‎не‏ ‎ел ‎выпечку.

  • Эй,‏ ‎Эрик, ‎ты ‎как? ‎Долго ‎лежать‏ ‎собираешься?

Донесся ‎насмешливый,‏ ‎однако‏ ‎с ‎нотками ‎беспокойства,‏ ‎голос. ‎Я‏ ‎ощутил ‎сильную ‎боль ‎в‏ ‎затылке.‏ ‎Открыл ‎глаза.‏ ‎Передо ‎мной‏ ‎был ‎потолок, ‎правда, ‎без ‎знакомых‏ ‎офисных‏ ‎ламп. ‎Я‏ ‎приподнялся ‎на‏ ‎локтях ‎и ‎увидел ‎знакомый ‎стол.‏ ‎И‏ ‎свечи.‏ ‎За ‎ним‏ ‎сидели ‎люди.‏ ‎Их ‎глаза‏ ‎были‏ ‎направлены ‎в‏ ‎мою ‎сторону. ‎Растерянно ‎оглядевшись, ‎я‏ ‎нахмурил ‎брови‏ ‎и‏ ‎со ‎скрипом ‎в‏ ‎голосе ‎произнёс:

  • Какой‏ ‎ещё ‎нахрен, ‎Эрик?



***

  • Позвольте ‎наложить‏ ‎вам‏ ‎компресс, ‎сэр,‏ ‎- ‎лысое‏ ‎создание, ‎с ‎огромными ‎ушами, ‎протянуло‏ ‎мне‏ ‎смоченную ‎холодной‏ ‎водой ‎тряпку.‏ ‎
  • Спасибо, ‎я ‎сам, ‎- ‎попытавшись‏ ‎скрыть‏ ‎отвращение‏ ‎за ‎улыбкой,‏ ‎я ‎взял‏ ‎из ‎протянутой‏ ‎худой‏ ‎руки ‎компресс‏ ‎и ‎приложил ‎к ‎затылку. ‎

— Такой‏ ‎ты ‎всё-таки‏ ‎неуклюжий‏ ‎братец, ‎— ‎до‏ ‎моих ‎ушей‏ ‎донесся ‎елейный ‎голос. ‎Повернувшись,‏ ‎я‏ ‎увидел ‎девушку‏ ‎с ‎золотистыми‏ ‎волосами. ‎Её ‎нос ‎был ‎слегка‏ ‎вздёрнут,‏ ‎что ‎придавало‏ ‎образу ‎надменность,‏ ‎— ‎видимо, ‎мир ‎маглов ‎совсем‏ ‎расслабил‏ ‎тебя.

  • А‏ ‎ты…

Миранда

Голос ‎взорвался‏ ‎в ‎моей‏ ‎голове. ‎Отрывочные‏ ‎сцены‏ ‎начали ‎вспыхивать‏ ‎в ‎сознании, ‎где ‎я ‎был‏ ‎лишь ‎наблюдателем.‏ ‎В‏ ‎них ‎так ‎или‏ ‎иначе ‎участвовала‏ ‎эта ‎девушка, ‎в ‎разные‏ ‎годы‏ ‎жизни.

  • … Миранда, ‎совсем‏ ‎не ‎меняешься.‏ ‎Всё ‎так ‎же ‎остра ‎на‏ ‎язык,‏ ‎-  ‎я‏ ‎настороженно ‎глянул‏ ‎в ‎её ‎сторону. ‎Девушка ‎улыбнулась.‏ ‎Отлично,‏ ‎значит‏ ‎это ‎был‏ ‎правильный ‎ответ.‏ ‎Но ‎мне‏ ‎не‏ ‎давали ‎покоя‏ ‎её ‎слова. ‎“Маглы”? ‎О ‎чём‏ ‎вообще ‎речь?‏ ‎Помню,‏ ‎подобное ‎слово ‎встречал‏ ‎только ‎в‏ ‎одном ‎месте. ‎Серия ‎книг‏ ‎про‏ ‎юного ‎волшебника,‏ ‎которая ‎мне‏ ‎нравилась, ‎когда ‎я ‎был ‎ещё‏ ‎подростком.‏ ‎Вся ‎эта‏ ‎ситуация ‎походила‏ ‎на ‎дурацкий ‎розыгрыш

Лысое ‎создание ‎вдруг‏ ‎очутилось‏ ‎перед‏ ‎глазами, ‎словно‏ ‎воплотилось ‎прямо‏ ‎из ‎воздуха.‏ ‎Меня‏ ‎в ‎очередной‏ ‎раз ‎передёрнуло ‎от ‎его ‎вида.‏ ‎Если ‎я‏ ‎оказался‏ ‎там, ‎где ‎ожидаю,‏ ‎то ‎это‏ ‎существо ‎должно ‎быть ‎домовой‏ ‎эльф.

  • Юный‏ ‎господин, ‎госпожа.‏ ‎Десерт ‎подан,‏ ‎- ‎его ‎голос ‎напоминал ‎шелест‏ ‎сухой‏ ‎травы.

Миранда ‎нахмурилась.

  • Ты‏ ‎смеешь ‎ставить‏ ‎меня ‎ниже ‎него? ‎Не ‎забывайся,‏ ‎Парн!‏ ‎-‏ ‎её ‎губы‏ ‎сжались ‎до‏ ‎бела, ‎а‏ ‎черты‏ ‎заострились. ‎С‏ ‎такого ‎ракурса ‎можно ‎было ‎предположить,‏ ‎что ‎она‏ ‎немного‏ ‎старше, ‎чем ‎казалось‏ ‎на ‎первый‏ ‎взгляд.
  • Прошу ‎меня ‎простить, ‎госпожа,‏ ‎-‏ ‎эльф ‎почтительно‏ ‎склонил ‎голову.


Не‏ ‎глядя ‎в ‎его ‎сторону, ‎Миранда‏ ‎быстрым‏ ‎шагом ‎покинула‏ ‎гостинную. ‎Меня‏ ‎же ‎сковал ‎ступор ‎от ‎диалога,‏ ‎свидетелем‏ ‎которого‏ ‎я ‎стал.‏ ‎«Ниже ‎него»?‏ ‎Это ‎как‏ ‎вообще‏ ‎понимать? ‎Судя‏ ‎по ‎всему, ‎это ‎довольно ‎богатая‏ ‎семья. ‎Но‏ ‎какой‏ ‎статус ‎здесь ‎у‏ ‎меня?

Внезапно, ‎словно‏ ‎гром, ‎меня ‎озарила ‎мысль.‏ ‎Мои‏ ‎пальцы ‎стали‏ ‎спешно ‎ощупывать‏ ‎карманы ‎брюк, ‎полы ‎пиджака, ‎жилета.

  • Эм,‏ ‎Парн?‏ ‎- ‎обращаясь‏ ‎к ‎эльфу,‏ ‎я ‎ощутил ‎как ‎из ‎моего‏ ‎горла‏ ‎в‏ ‎один ‎миг‏ ‎испарилась ‎вся‏ ‎влага. ‎-‏ ‎Ты…‏ ‎Кхм. ‎Ты‏ ‎случайно ‎не ‎видел ‎мою…Кхм.

Эльф ‎вопросительно‏ ‎смотрел ‎на‏ ‎меня‏ ‎своими ‎огромными ‎тёмными‏ ‎глазами. ‎Я‏ ‎попытался ‎перевести ‎дыхание. ‎Прекрати‏ ‎уже‏ ‎дрейфить, ‎твою‏ ‎мать! ‎В‏ ‎такой ‎ситуации ‎это ‎вполне ‎себе‏ ‎нормальный‏ ‎вопрос.

  • Ты ‎не‏ ‎видел ‎мою‏ ‎волшебную ‎палочку? ‎- ‎наконец ‎выпалил‏ ‎я.

Кажется,‏ ‎в‏ ‎этот ‎момент‏ ‎глаза ‎Парна‏ ‎стали ‎ещё‏ ‎шире.

  • Простите,‏ ‎господин, ‎но‏ ‎при ‎всём ‎моём ‎уважение ‎я‏ ‎не ‎мог‏ ‎видеть‏ ‎того, ‎чего ‎не‏ ‎существует, ‎-‏ ‎его ‎слова ‎заставили ‎меня‏ ‎напрячься.
  • В‏ ‎каком ‎смысле?‏ ‎Для ‎магии‏ ‎используется ‎что-то ‎другое? ‎Видимо ‎я‏ ‎крепко‏ ‎ударился. ‎Всё‏ ‎так ‎перемешалось,‏ ‎- ‎на ‎мои ‎слова ‎эльф‏ ‎лишь‏ ‎сочувственно‏ ‎помотал ‎головой.
  • К‏ ‎моему ‎великому‏ ‎сожалению, ‎а‏ ‎так‏ ‎же, ‎к‏ ‎сожалению ‎семьи ‎Голд, ‎вы ‎были‏ ‎рождены ‎без‏ ‎способностей‏ ‎к ‎магии ‎и‏ ‎палочка ‎вам‏ ‎не ‎приобреталась, ‎иными ‎словами‏ ‎вы…

Сквиб

Эти‏ ‎слова ‎снова‏ ‎разразились ‎из‏ ‎ниоткуда ‎в ‎мозгу. ‎Картинки, ‎где‏ ‎я‏ ‎одну ‎за‏ ‎другой ‎примеряю‏ ‎палочки ‎в ‎магазине ‎Олливандера ‎и‏ ‎ни‏ ‎одна‏ ‎из ‎них‏ ‎не ‎даёт‏ ‎реакции. ‎Разочарование‏ ‎на‏ ‎лицах ‎родителей.‏ ‎Отвернувшиеся ‎друзья. ‎Мокрая ‎от ‎мальчишеских‏ ‎слёз ‎подушка.‏ ‎Все‏ ‎эти ‎эмоции ‎и‏ ‎воспоминания ‎накачивались‏ ‎в ‎голову, ‎словно ‎воздух‏ ‎в‏ ‎мяч. ‎Лоб‏ ‎покрылся ‎испариной.

  • Господин,‏ ‎с ‎вами ‎всё ‎хорошо? ‎-‏ ‎донесся‏ ‎откуда-то ‎издалека‏ ‎голос ‎Парна.

Выдохнув,‏ ‎я ‎вытер ‎пот ‎со ‎лба‏ ‎платком,‏ ‎который‏ ‎так ‎удачно‏ ‎лежал ‎в‏ ‎кармане.

  • Да, ‎всё‏ ‎хорошо,‏ ‎- ‎шагнув‏ ‎мимо ‎эльфа, ‎я ‎проследовал ‎в‏ ‎обеденный ‎зал.

***

Недавняя‏ ‎перегрузка‏ ‎мозга ‎пошла ‎мне‏ ‎на ‎пользу‏ ‎и ‎я ‎смог ‎без‏ ‎проблем‏ ‎узнать ‎своих‏ ‎родителей. ‎Вернее‏ ‎было ‎бы ‎сказать ‎родителей ‎Эрика,‏ ‎но‏ ‎какая ‎теперь‏ ‎разница? ‎Я‏ ‎здесь, ‎в ‎его ‎теле, ‎а‏ ‎он…‏ ‎Возможно‏ ‎умирает ‎на‏ ‎операционном ‎столе.‏  ‎Первое, ‎что‏ ‎бросилось‏ ‎в ‎глаза,‏ ‎это ‎орудующая ‎палочкой ‎Миранда. ‎Рядом,‏ ‎словно ‎на‏ ‎невидимых‏ ‎верёвочках, ‎парил ‎чайник.‏ ‎Поймав ‎мой‏ ‎взгляд, ‎она ‎ухмыльнулась.

  • Тебе ‎налить‏ ‎чай,‏ ‎дорогой ‎брат?

Без‏ ‎лишних ‎слов,‏ ‎я ‎схватил ‎чайник ‎за ‎ручку,‏ ‎ощутив‏ ‎лишь ‎небольшое‏ ‎сопротивление. ‎Миранда‏ ‎от ‎неожиданности ‎ахнула.

  • Эрик! ‎Где ‎твои‏ ‎манеры?‏ ‎-‏ ‎моя ‎мать‏ ‎буравила ‎меня‏ ‎взглядом ‎с‏ ‎другого‏ ‎конца ‎стола.


  • Всего‏ ‎лишь ‎не ‎хотел ‎утомлять ‎дорогую‏ ‎сестру, ‎-‏ ‎произнося‏ ‎эти ‎слова, ‎я‏ ‎натянул ‎привычную‏ ‎для ‎себя ‎улыбку. ‎Наполнив‏ ‎чашку,‏ ‎я ‎опустился‏ ‎на ‎стул.

Итак,‏ ‎я ‎сквиб. ‎С ‎этим ‎можно‏ ‎жить.‏ ‎Во ‎всяком‏ ‎случае, ‎это‏ ‎лучше, ‎чем ‎быть ‎маглом. ‎Да,‏ ‎в‏ ‎пищевой‏ ‎цепи ‎здесь‏ ‎это ‎практически‏ ‎самый ‎низ,‏ ‎но‏ ‎и ‎не‏ ‎из ‎такой ‎задницы ‎выбирался. ‎По‏ ‎крайней ‎мере‏ ‎заклинание‏ ‎Миранды ‎я ‎без‏ ‎труда ‎прервал‏ ‎физически. ‎Возможно ‎тут ‎дело‏ ‎лишь‏ ‎в ‎потери‏ ‎концентрации, ‎но‏ ‎это ‎даёт ‎надежду, ‎что ‎в‏ ‎случае‏ ‎чего, ‎совсем‏ ‎уж ‎беспомощным‏ ‎не ‎окажусь.

Сделав ‎глоток ‎из ‎чашки,‏ ‎я‏ ‎взглядом‏ ‎скользнул ‎по‏ ‎присутствующим. ‎Отец‏ ‎сосредоточенно ‎ковырял‏ ‎ложкой‏ ‎суфле. ‎О‏ ‎том, ‎что ‎его ‎волосы ‎некогда‏ ‎были ‎золотистыми,‏ ‎напоминали‏ ‎лишь ‎покрытые, ‎частой‏ ‎сединой, ‎виски.‏ ‎Хотя ‎отражающиеся ‎от ‎его‏ ‎лысины‏ ‎свечи, ‎вполне‏ ‎себе ‎выполняли‏ ‎роль ‎замены. ‎От ‎этой ‎мысли‏ ‎на‏ ‎моём ‎лица‏ ‎сама ‎собой‏ ‎появилась ‎улыбка, ‎которая ‎в ‎свою‏ ‎очередь‏ ‎быстро‏ ‎исчезла, ‎когда‏ ‎я ‎дотронулся‏ ‎до ‎собственной‏ ‎головы.‏ ‎Конечно ‎ситуация‏ ‎была ‎ещё ‎не ‎такой ‎плачевной,‏ ‎но ‎залысины‏ ‎уже‏ ‎появлялись ‎то ‎тут,‏ ‎то ‎там.


Столько‏ ‎успело ‎навалиться ‎за ‎короткий‏ ‎срок,‏ ‎что ‎даже‏ ‎не ‎успел‏ ‎обеспокоится ‎собственным ‎новым ‎внешним ‎видом.


Мать‏ ‎сидела‏ ‎подле ‎отца‏ ‎и ‎о‏ ‎чём-то ‎недовольно ‎бормотала ‎ему ‎на‏ ‎ухо.‏ ‎Её‏ ‎волосы ‎были‏ ‎цвета ‎воронова‏ ‎крыла. ‎Вдруг‏ ‎послышался‏ ‎голос:


  • А ‎дедушка‏ ‎Айрон ‎спустится ‎к ‎нам? ‎-‏ ‎из-за ‎Миранды‏ ‎высунулась‏ ‎золотистая ‎голова ‎девочки.‏ ‎На ‎вид‏ ‎ей ‎было  ‎лет ‎двенадцать.‏ ‎Большую‏ ‎часть ‎лица‏ ‎закрывали ‎большие‏ ‎роговые ‎очки, ‎в ‎которых ‎её‏ ‎глаза,‏ ‎казалось, ‎были‏ ‎такими ‎же‏ ‎огромными, ‎как ‎у ‎Парна.


  • Не ‎думаю.‏ ‎Дедушка‏ ‎сегодня‏ ‎плохо ‎себя‏ ‎чувствует, ‎-‏ ‎мягко ‎произнесла‏ ‎Миранда.


В‏ ‎мыслях ‎я‏ ‎сделал ‎небольшую ‎заметку ‎для ‎себя.‏ ‎Интересно, ‎насколько‏ ‎же‏ ‎велико ‎здешнее ‎семейное‏ ‎древо.


Внезапно ‎поленья‏ ‎в ‎камине ‎затрещали ‎интенсивней‏ ‎обычного.‏ ‎Этот ‎треск‏ ‎привлёк ‎не‏ ‎только ‎моё ‎внимание. ‎Пламя ‎всколыхнулось,‏ ‎окрашивая‏ ‎комнату ‎сначала‏ ‎в ‎пурпурный,‏ ‎а ‎затем ‎и ‎в ‎синий‏ ‎цвет.‏ ‎Когда‏ ‎глаза ‎привыкли‏ ‎к ‎столь‏ ‎резким ‎вспышкам‏ ‎света,‏ ‎я ‎смог‏ ‎увидеть, ‎как ‎из ‎камина ‎вышагивает‏ ‎молодой ‎человек.‏ ‎Его‏ ‎волосы ‎были ‎длинные,‏ ‎волнистые, ‎цветом,‏ ‎как ‎у ‎матери. ‎На‏ ‎его‏ ‎лице ‎играла‏ ‎злобная ‎ухмылка,‏ ‎без ‎которой ‎его ‎можно ‎было‏ ‎бы‏ ‎назвать ‎красивым.


  • А‏ ‎как ‎же‏ ‎“где ‎дядя ‎Рэйвен”, ‎Софи? ‎Смотрю,‏ ‎никто‏ ‎меня‏ ‎здесь ‎не‏ ‎ждёт,- ‎он‏ ‎произносил ‎слова,‏ ‎будто‏ ‎выплёвывал, ‎его‏ ‎глаза ‎останавливались ‎на ‎каждом, ‎словно‏ ‎хищная ‎птица‏ ‎высматривала‏ ‎свою ‎цель.
  • Сынок, ‎ну‏ ‎конечно ‎мы‏ ‎рады ‎видеть ‎тебя! ‎Садись,‏ ‎я‏ ‎отдам ‎приказ‏ ‎Парну ‎накрыть‏ ‎для ‎тебя. ‎Просто…


  • “Просто” ‎что, ‎матушка?‏ ‎-‏ ‎его ‎лицо‏ ‎вновь ‎исказилось‏ ‎в ‎жесткой ‎гримасе, ‎но ‎затем‏ ‎также‏ ‎быстро‏ ‎смягчилось. ‎-‏ ‎Впрочем, ‎ладно.‏ ‎Сегодня ‎я‏ ‎не‏ ‎настроен ‎на‏ ‎ссоры. ‎Ведь ‎сегодня ‎важный ‎день‏ ‎для ‎меня.

Он‏ ‎замолчал,‏ ‎словно ‎выжидал ‎драматическую‏ ‎паузу.


  • Я ‎был‏ ‎признан, ‎самим ‎Тёмным ‎Лордом!‏ ‎-‏ ‎с ‎этими‏ ‎словами ‎он‏ ‎закатал ‎рукав. ‎Предплечье ‎покрывала ‎метка‏ ‎черепа‏ ‎со ‎змеей,‏ ‎выползающей ‎изо‏ ‎рта. ‎На ‎секунду ‎в ‎воздухе‏ ‎повисла‏ ‎тишина,‏ ‎которую ‎разрушила‏ ‎Миранда, ‎всплеснув‏ ‎ладонями.


  • Мы ‎так‏ ‎рады‏ ‎за ‎тебя!‏ ‎Я ‎думаю, ‎это ‎большая ‎честь‏ ‎для ‎нашей‏ ‎семьи.


Мать‏ ‎радостно ‎закивала. ‎Даже‏ ‎отец ‎поднялся‏ ‎со ‎стула ‎и ‎приобнял‏ ‎Рэйвена.‏ ‎Я ‎в‏ ‎свою ‎очередь‏ ‎наблюдал ‎эту ‎сцену ‎со ‎стороны,‏ ‎рассуждая‏ ‎о ‎том,‏ ‎что ‎эта‏ ‎ситуация ‎означала ‎для ‎меня.


В ‎этот‏ ‎момент‏ ‎Парн‏ ‎уже ‎нёс‏ ‎посуду. ‎Когда‏ ‎он ‎уже‏ ‎собирался‏ ‎разместить ‎тарелку‏ ‎с ‎угощением ‎напротив ‎одного ‎из‏ ‎стульев, ‎Рэйвен‏ ‎неожиданно‏ ‎закричал:


  • Нет! ‎- ‎все‏ ‎невольно ‎отпрянули.‏ ‎Их ‎лица ‎едва ‎заметно‏ ‎побледнели.‏ ‎Рэйвен ‎быстрым‏ ‎шагом ‎подошёл‏ ‎к ‎эльфу ‎и ‎пальцем ‎указал‏ ‎на‏ ‎меня, ‎-‏ ‎Я ‎хочу‏ ‎сидеть ‎на ‎этом ‎месте. ‎Не‏ ‎где-то‏ ‎сбоку,‏ ‎а ‎во‏ ‎главе ‎стола!


  • Но‏ ‎как ‎же…‏ ‎Ведь‏ ‎там ‎сейчас‏ ‎сидит ‎господин…, ‎- ‎прошелестел ‎в‏ ‎ответ ‎Парн.


  • …Сквиб.‏ ‎Да,‏ ‎я ‎знаю, ‎КТО‏ ‎там ‎сидит.‏ ‎И ‎место ‎этой ‎магловской‏ ‎подстилки‏ ‎точно ‎не‏ ‎здесь!


В ‎моей‏ ‎груди ‎начала ‎закипать ‎ярость, ‎которую‏ ‎я‏ ‎всеми ‎силами‏ ‎сдерживал. ‎Смерил‏ ‎мать ‎взглядом. ‎В ‎этот ‎раз‏ ‎она‏ ‎ничего‏ ‎не ‎сказала‏ ‎про ‎манеры.‏ ‎Я ‎сделал‏ ‎глубокий‏ ‎вдох ‎и‏ ‎вытерев ‎губы ‎салфеткой, ‎произнёс:


  • Рэйвен, ‎разве‏ ‎в ‎таком‏ ‎тоне‏ ‎следует ‎разговаривать ‎со‏ ‎своим ‎старшим‏ ‎братом?


Следующие ‎события ‎произошли ‎в‏ ‎мгновение‏ ‎ока. ‎Последнее,‏ ‎что ‎я‏ ‎успел ‎увидеть, ‎это ‎как ‎Рэйвен‏ ‎выхватывает‏ ‎палочку. ‎Затем‏ ‎лишь ‎ужасная‏ ‎боль ‎во ‎всём ‎теле, ‎темнота‏ ‎в‏ ‎глазах.‏ ‎Чувствую, ‎что‏ ‎прижат ‎к‏ ‎стене.


  • Не ‎смей‏ ‎называть‏ ‎меня ‎братом,‏ ‎гниль! ‎- ‎я ‎ощутил, ‎как‏ ‎моё ‎лицо‏ ‎покрывается‏ ‎брызгами ‎слюней. ‎-‏ ‎Я ‎могу‏ ‎прикончить ‎тебя ‎прямо ‎здесь‏ ‎и‏ ‎сейчас, ‎и‏ ‎всем ‎будет‏ ‎плевать.


  • Мне ‎не ‎будет, ‎- ‎донесся‏ ‎голос‏ ‎сверху. ‎Скрипнула‏ ‎лестница. ‎Когда‏ ‎моё ‎зрение ‎наконец ‎обрело ‎ясность,‏ ‎я‏ ‎увидел‏ ‎крепкого ‎телосложения‏ ‎мужчину. ‎Седые‏ ‎пышные ‎усы‏ ‎и‏ ‎россыпь ‎глубоких‏ ‎морщин ‎на ‎лице ‎выдавали ‎в‏ ‎нём ‎старика.


  • Дедушка‏ ‎Айрон!‏ ‎- ‎радостно ‎вскрикнула‏ ‎Софи. ‎Старик‏ ‎нахмурил ‎свои ‎кустистые ‎брови.


— Софи,‏ ‎почему‏ ‎ты ‎ещё‏ ‎не ‎в‏ ‎кровати? ‎Сейчас ‎уже ‎довольно ‎поздно,‏ ‎—‏ ‎он ‎перевёл‏ ‎взгляд ‎на‏ ‎Миранду, ‎чьи ‎плечи ‎в ‎этот‏ ‎момент‏ ‎слегка‏ ‎опустились. ‎—‏ ‎Я ‎полагаю,‏ ‎это ‎не‏ ‎лучший‏ ‎пример ‎для‏ ‎ребёнка?


Девушка ‎мотнула ‎головой ‎и ‎выпрямив‏ ‎спину ‎произнесла:

  • Пожалуй‏ ‎вы‏ ‎правы, ‎- ‎она‏ ‎оглядела ‎всех‏ ‎присутствующих, ‎включая ‎меня, ‎-‏ ‎вынуждены‏ ‎откланяться. ‎Ещё‏ ‎раз ‎поздравляю‏ ‎тебя, ‎Рэйвен.


Произнеся ‎последнюю ‎фразу, ‎Миранда‏ ‎шагнула‏ ‎в ‎камин‏ ‎вслед ‎за‏ ‎дочерью. ‎Пламя ‎вновь ‎окрасило ‎комнату.

Тем‏ ‎временем‏ ‎конец‏ ‎палочки ‎всё‏ ‎ещё ‎больно‏ ‎врезался ‎мне‏ ‎в‏ ‎шею. ‎Не‏ ‎знаю ‎как, ‎но ‎эта ‎боль‏ ‎распространялась ‎по‏ ‎всему‏ ‎телу, ‎не ‎позволяя‏ ‎дёрнуть ‎и‏ ‎мускулом. ‎Каждый ‎вдох ‎давался‏ ‎с‏ ‎большим ‎усилием.‏ ‎Я ‎ощущал‏ ‎себя ‎абсолютно ‎беспомощным. ‎Однако, ‎сам‏ ‎Рэйвен‏ ‎в ‎этот‏ ‎момент ‎неотрывно‏ ‎следил ‎за ‎Айроном.

Неужели ‎дело ‎не‏ ‎только‏ ‎в‏ ‎концентрации? ‎Разве‏ ‎одной ‎лишь‏ ‎магии ‎достаточно,‏ ‎чтобы‏ ‎полностью ‎подавить‏ ‎человеческую ‎волю? ‎Паника ‎плодила ‎в‏ ‎голове ‎вопросы.‏ ‎Проблема‏ ‎в ‎том, ‎что‏ ‎находить ‎ответы‏ ‎она ‎не ‎помогала.

  • Поздравляет? ‎С‏ ‎чем?‏ ‎- ‎пробасил‏ ‎Айрон ‎спускаясь‏ ‎по ‎лестнице ‎его ‎абсолютно ‎лысая‏ ‎голова‏ ‎отражала ‎свет‏ ‎не ‎хуже,‏ ‎чем ‎у ‎отца. ‎- ‎С‏ ‎тем,‏ ‎что‏ ‎какой-то ‎ублюдок‏ ‎заклеймил ‎тебя‏ ‎как ‎скот,‏ ‎Рэйвен?
  • Заткнись!‏ ‎- ‎прорычал‏ ‎парень, ‎наконец ‎убрав ‎палочку ‎от‏ ‎моей ‎шеи.‏ ‎-‏ ‎Ты ‎должен ‎уважать…
  • Уважать?‏ ‎- ‎голос‏ ‎старика ‎заполнил ‎комнату. ‎-‏ ‎Видел‏ ‎бы ‎сейчас‏ ‎мой ‎брат,‏ ‎во ‎что ‎превратились ‎его ‎внуки.‏ ‎Как‏ ‎они ‎предают,‏ ‎то, ‎за‏ ‎что ‎он ‎сражался ‎и ‎во‏ ‎что‏ ‎верил!

Постепенно‏ ‎я ‎начал‏ ‎ощущать ‎покалывание‏ ‎в ‎руках.‏ ‎Власть‏ ‎над ‎телом‏ ‎медленно, ‎но ‎верно ‎возвращалась.

  • Это ‎всё‏ ‎твоя ‎вина,‏ ‎Квентин!‏ ‎- ‎Айрон ‎уже‏ ‎смотрел ‎на‏ ‎отца. ‎- ‎Ты ‎всегда‏ ‎был‏ ‎бесхребетным ‎слизняком‏ ‎и ‎вот‏ ‎что ‎получилось!

Вдруг ‎старик ‎зашёлся ‎кашлем‏ ‎и‏ ‎прислонил ‎к‏ ‎губам ‎платок.

— Такой‏ ‎жалкий ‎старик, ‎как ‎ты, ‎не‏ ‎смеет‏ ‎устанавливать‏ ‎правила ‎в‏ ‎этом ‎доме,‏ ‎— ‎Рэйвен‏ ‎начал‏ ‎медленно ‎двигаться‏ ‎в ‎сторону ‎содрогающегося ‎от ‎кашля‏ ‎мужчины, ‎держа‏ ‎наготове‏ ‎палочку. ‎Я ‎осторожно‏ ‎размял ‎шею‏ ‎и ‎оценил ‎ситуацию. ‎Пока‏ ‎отец‏ ‎стоял ‎словно‏ ‎в ‎воду‏ ‎опущенный, ‎мать ‎старательно ‎изображала ‎из‏ ‎себя‏ ‎предмет ‎интерьера.‏ ‎Брат ‎уже‏ ‎начал ‎проворачивать ‎палочкой ‎в ‎воздухе.‏ ‎На‏ ‎мгновение‏ ‎мне ‎почудилось,‏ ‎что ‎на‏ ‎её ‎конце‏ ‎загорелась‏ ‎искра. ‎Это‏ ‎было ‎не ‎к ‎добру.

Я ‎решил‏ ‎довериться ‎инстинктам.‏ ‎Данную‏ ‎ситуацию ‎следовало ‎повернуть‏ ‎в ‎свою‏ ‎пользу ‎насколько ‎это ‎возможно.‏ ‎Сжав‏ ‎кулак ‎я‏ ‎с ‎силой‏ ‎ударил ‎Рэйвена ‎в ‎челюсть. ‎По‏ ‎крайней‏ ‎мере, ‎таков‏ ‎был ‎план,‏ ‎но ‎на ‎деле ‎это ‎тело‏ ‎оказалось‏ ‎не‏ ‎настолько ‎готовым‏ ‎к ‎подобным‏ ‎трюкам. ‎Споткнувшись‏ ‎об‏ ‎упавший ‎стул,‏ ‎вместо ‎удара ‎я ‎просто ‎упал‏ ‎на ‎Рэйвена,‏ ‎тем‏ ‎самым ‎повалив ‎его‏ ‎вниз. ‎Из‏ ‎палочки ‎вырвалась ‎вспышка, ‎которая‏ ‎затем‏ ‎ударила ‎в‏ ‎стену. ‎Глиняные‏ ‎ошмётки ‎с ‎грохотом ‎упали ‎вниз.

  • Что‏ ‎ты‏ ‎делаешь, ‎кретин?!‏ ‎- ‎брат‏ ‎заверещал ‎пытаясь ‎подняться ‎и ‎одновременно‏ ‎оттолкнуть‏ ‎меня.‏ ‎

Здесь ‎я‏ ‎попытался ‎воспользоваться‏ ‎ситуацией ‎и‏ ‎схватил‏ ‎Рэйвена ‎за‏ ‎предплечье, ‎приподнял ‎и ‎силой ‎ударил‏ ‎об ‎пол.‏ ‎Костяшки‏ ‎кулака, ‎сжимающего ‎палочку,‏ ‎шумно ‎стукнулись‏ ‎о ‎деревянный ‎пол. ‎Парень‏ ‎вскрикнул‏ ‎и ‎разжал‏ ‎кисть. ‎В‏ ‎следующее ‎мгновение ‎я ‎увидел, ‎как‏ ‎палочка‏ ‎взлетает ‎и,‏ ‎со ‎свистом‏ ‎рассекая ‎воздух, ‎улетела ‎в ‎сторону‏ ‎лестницы.


Я,‏ ‎конечно,‏ ‎хорошо ‎его‏ ‎приложил, ‎но‏ ‎не ‎настолько‏ ‎же.‏ ‎Однако, ‎стоило‏ ‎подняться, ‎картина ‎стала ‎яснее. ‎Палочка‏ ‎Рэйвена ‎лежала‏ ‎в‏ ‎руке ‎старика.


  • Получишь ‎её‏ ‎обратно, ‎когда‏ ‎избавишься ‎от ‎этой ‎гадости‏ ‎на‏ ‎руке, ‎-‏ ‎прохрипел ‎Айрон‏ ‎и ‎не ‎спеша ‎убрал ‎палочку‏ ‎в‏ ‎рукав.


Я ‎же‏ ‎в ‎свою‏ ‎очередь ‎ощутил ‎непривычную ‎для ‎себя‏ ‎боль‏ ‎в‏ ‎пояснице. ‎Сердце‏ ‎колотилось ‎словно‏ ‎бешеное, ‎отдавая‏ ‎в‏ ‎ушах. ‎И‏ ‎это ‎после ‎небольшой ‎потасовки ‎на‏ ‎полу? ‎Скрипнула‏ ‎лестница.‏ ‎Мои ‎глаза ‎неотрывно‏ ‎следили ‎за‏ ‎удаляющейся ‎спиной ‎старика.

  • Эрик, ‎-‏ ‎мужчина‏ ‎замер ‎посреди‏ ‎пути, ‎-‏ ‎как ‎закончишь ‎с ‎десертом, ‎зайди‏ ‎ко‏ ‎мне ‎в‏ ‎кабинет. ‎У‏ ‎меня ‎есть ‎к ‎тебе ‎разговор.


***



Читать: 3+ мин
logo Скетчбук писателя

Мысли кошки на окошке

В ‎зимний‏ ‎снежный ‎вечер, ‎в ‎дальней ‎комнате‏ ‎дома ‎на‏ ‎окошке‏ ‎сидела ‎кошка. ‎Она‏ ‎изредка ‎лениво‏ ‎потягивалась, ‎царапая ‎подоконник ‎своими‏ ‎острыми‏ ‎коготками. ‎Кошка‏ ‎устроилась ‎поудобней‏ ‎на ‎мягкий ‎плед, ‎что ‎был‏ ‎небрежно‏ ‎брошен ‎на‏ ‎окне ‎и‏ ‎устремила ‎взгляд ‎своих ‎голубых ‎глаз‏ ‎на‏ ‎улицу.‏ ‎Кошка ‎не‏ ‎заметила, ‎как‏ ‎погрузилась ‎в‏ ‎свои‏ ‎мысли.

"Снег ‎на‏ ‎улице ‎идет, ‎такой ‎мягкий ‎и‏ ‎пушистый, ‎но‏ ‎я‏ ‎всеравно ‎пушистее. ‎Как‏ ‎же ‎хорошо,‏ ‎наверное, ‎на ‎улице. ‎Эх!‏ ‎Сейчас‏ ‎бы ‎погулять‏ ‎да ‎лапки‏ ‎с ‎ушками ‎поморозить. ‎А ‎мой‏ ‎носик!‏ ‎После ‎прогулки‏ ‎он ‎становится‏ ‎красный, ‎как ‎у ‎олененка ‎Рудольфа",‏ ‎-‏ ‎кошка‏ ‎мысленно ‎засмеялась‏ ‎и ‎перевела‏ ‎свой ‎взгляд‏ ‎в‏ ‎комнату, ‎-‏ ‎"Эх, ‎жаль, ‎что ‎моя ‎мамуля,‏ ‎хозяюшка ‎моя‏ ‎спит.‏ ‎Мы ‎бы ‎с‏ ‎ней ‎пошли‏ ‎на ‎улицу ‎и ‎слепили‏ ‎бы‏ ‎огромного ‎снеговика,‏ ‎до ‎самого‏ ‎неба! ‎А ‎потом ‎устроили ‎бы‏ ‎пир‏ ‎с ‎сочной‏ ‎жирной ‎курочкой‏ ‎и ‎теплым ‎молочком. ‎Ох, ‎что-то‏ ‎я‏ ‎проголодалась‏ ‎от ‎этих‏ ‎мыслей. ‎Тааакссс...‏ ‎Посмотрим, ‎что‏ ‎тут‏ ‎у ‎нас",‏ ‎- ‎кошка ‎стала ‎внимательно ‎всматриваться‏ ‎в ‎углы‏ ‎комнаты.‏ ‎"Ага! ‎Ты ‎то‏ ‎и ‎станешь‏ ‎моим ‎ужином!" ‎- ‎мысленно‏ ‎воскликнув,‏ ‎подумала ‎кошка.‏ ‎Она ‎пристально‏ ‎наблюдала ‎за ‎шебуршащимся ‎на ‎ковре‏ ‎пухлым‏ ‎паучком.

Ловким ‎прыжком‏ ‎кошка ‎оказалась‏ ‎на ‎полу ‎вблизи ‎своей ‎добычи.‏ ‎Заметив‏ ‎охотника,‏ ‎паучок ‎засеменил‏ ‎своими ‎тонкими‏ ‎восемью ‎лапками,‏ ‎надеясь‏ ‎спастись ‎от‏ ‎хищника. ‎Свою ‎добычу ‎кошка ‎настигла‏ ‎в ‎углу‏ ‎комнаты.‏ ‎Полакомившись, ‎кошка ‎принялась‏ ‎умываться.

"Хозяюшка ‎моя‏ ‎опять ‎забыла ‎музыку ‎выключить,‏ ‎в‏ ‎наушниках ‎уснула,‏ ‎так ‎и‏ ‎ушки ‎себе ‎недолго ‎испортить. ‎Как‏ ‎же‏ ‎сладко ‎она‏ ‎спит. ‎Интересно,‏ ‎что ‎же ‎ей ‎снится? ‎Мне‏ ‎вот‏ ‎жирные‏ ‎мыши ‎и‏ ‎молочные ‎реки,‏ ‎и ‎нет‏ ‎им‏ ‎ни ‎конца,‏ ‎ни ‎края. ‎Ой, ‎что-то ‎тоже‏ ‎спать ‎захотелось,"‏ ‎-‏ ‎зевая, ‎подумала ‎кошка.‏ ‎Сладко ‎потянувшись,‏ ‎кошка ‎продолжила ‎умываться: ‎"Так!‏ ‎Не‏ ‎спать! ‎Кто‏ ‎же ‎будет‏ ‎охранять ‎сон ‎моей ‎хозяюшки ‎от‏ ‎злых‏ ‎барабулек?" ‎-‏ ‎в ‎тот‏ ‎момент ‎кошка ‎чувствовала ‎себя ‎настоящей‏ ‎героиней‏ ‎и‏ ‎защитницей.

"Странно, ‎вроде‏ ‎привычная ‎комната‏ ‎в ‎эту‏ ‎ночь‏ ‎кажется ‎такой‏ ‎уютной. ‎А ‎эта ‎свеча ‎возомнила‏ ‎себя ‎настоящей,‏ ‎вон‏ ‎как ‎дрожит. ‎Холодно‏ ‎что ‎ли‏ ‎ей? ‎А ‎если ‎она‏ ‎и‏ ‎вправду ‎настоящая?‏ ‎Если ‎подуть,‏ ‎потухнет ‎ли ‎она? ‎А ‎пламя‏ ‎согреет‏ ‎или ‎обожжет?‏ ‎Да ‎не!...‏ ‎Она ‎не ‎настоящая, ‎хозяюшка ‎сама‏ ‎говорила‏ ‎мне‏ ‎об ‎этом,"‏ ‎- ‎продолжила‏ ‎свои ‎размышления‏ ‎носом,‏ ‎поклевывая ‎носом.

Не‏ ‎в ‎силах ‎больше ‎противиться ‎одолевающей‏ ‎ее ‎дреме,‏ ‎кошка‏ ‎подошла ‎к ‎свече‏ ‎и ‎набрав,‏ ‎как ‎можно ‎больше ‎воздуха,‏ ‎попыталась‏ ‎задуть ‎искусственное‏ ‎пламя. ‎То‏ ‎лишь ‎вздрогнуло, ‎замерцало ‎и ‎продолжило‏ ‎"гореть".‏ ‎После ‎неудачных‏ ‎попыток ‎погасить‏ ‎свечу, ‎кошка ‎разозлилась ‎и ‎со‏ ‎всей‏ ‎совей‏ ‎возможной ‎силой‏ ‎ударила ‎лапой‏ ‎по ‎свече,‏ ‎что‏ ‎та ‎откатилась‏ ‎в ‎другой ‎конец ‎комнаты. ‎"Пламя"‏ ‎наконец-то ‎погасло.‏ ‎Довольная‏ ‎своей ‎победой ‎кошка,‏ ‎забралась ‎в‏ ‎объятия ‎под ‎оделяло ‎к‏ ‎своей‏ ‎хозяйке ‎и‏ ‎снился ‎ей‏ ‎чудный ‎сон. ‎Будто ‎она ‎со‏ ‎своей‏ ‎хозяюшкой ‎построили‏ ‎большущего ‎снеговика‏ ‎до ‎самого ‎неба, ‎а ‎по‏ ‎окончанию‏ ‎прогулки‏ ‎их ‎ждал‏ ‎великий ‎пир.‏ ‎Все ‎было‏ ‎на‏ ‎их ‎столе:‏ ‎и ‎жирная ‎курочка, ‎и ‎рыбка‏ ‎румяная, ‎и‏ ‎горка‏ ‎мышек, ‎да ‎поупитанней,‏ ‎молоко ‎лилось‏ ‎рекою, ‎а ‎на ‎десерт‏ ‎им‏ ‎подали ‎вкуснейший‏ ‎"Пломбир".

Читать: 3+ мин
logo Макки Ри

Тонущая в меду. Часть 7. Финал

Я ‎ошиблась,‏ ‎подумав, ‎что ‎лиште ‎сбежали ‎в‏ ‎страхе. ‎Нет,‏ ‎они‏ ‎вернулись, ‎наверное, ‎самые‏ ‎сильные ‎из‏ ‎них. ‎Замахали ‎руками, ‎что-то‏ ‎зашептали.‏ ‎Я ‎хотела‏ ‎налететь ‎на‏ ‎них, ‎раскидать ‎их ‎в ‎разные‏ ‎стороны.‏ ‎Не ‎единая‏ ‎мышца ‎не‏ ‎желает ‎подчиняться ‎мне, ‎осознала ‎я‏ ‎вдруг.‏ ‎Вся‏ ‎сила ‎исчезла‏ ‎резко, ‎разом.‏ ‎Я ‎вновь‏ ‎упала‏ ‎в ‎углубление‏ ‎с ‎мёдом, ‎ударившись ‎о ‎камень‏ ‎всем ‎телом,‏ ‎разбрызгав‏ ‎липкую ‎жижу ‎вокруг.‏ ‎Было ‎так‏ ‎больно, ‎что ‎можно ‎потерять‏ ‎сознание.‏ ‎Меня ‎оно‏ ‎покидало ‎неторопливо.‏ ‎Я ‎вспомнила, ‎как ‎меня ‎прибило‏ ‎к‏ ‎берегу ‎вздувшейся‏ ‎от ‎половодья‏ ‎Неоо. ‎Тогда ‎меня ‎нашла ‎мама,‏ ‎но‏ ‎она‏ ‎ещё ‎не‏ ‎была ‎моей‏ ‎матерью. ‎Больше‏ ‎я‏ ‎могла ‎не‏ ‎сомневаться, ‎точная ‎дата ‎мне ‎стала‏ ‎известна, ‎-‏ ‎я‏ ‎стала ‎их ‎дочерью‏ ‎весной, ‎во‏ ‎второй ‎год ‎моей ‎жизни.‏ ‎Но‏ ‎кем ‎я‏ ‎была ‎до‏ ‎этого?

Я ‎слышала ‎слова ‎на ‎незнакомом‏ ‎языке,‏ ‎звучавшие ‎надо‏ ‎мной... ‎Я‏ ‎чувствовала, ‎как ‎сдёрнули ‎повязки ‎с‏ ‎ран‏ ‎и‏ ‎оставили ‎истекать‏ ‎кровью ‎моё‏ ‎тело. ‎Я‏ ‎чувствовала,‏ ‎как ‎лиште‏ ‎колдуют ‎мёдом, ‎заставляя ‎его ‎вытягивать‏ ‎из ‎меня‏ ‎кровь‏ ‎ещё ‎быстрее. ‎Ещё‏ ‎немного, ‎и‏ ‎глава ‎вынес ‎бы ‎вердикт:‏ ‎смерть‏ ‎наступила ‎от‏ ‎потери ‎крови.‏ ‎Спокойная, ‎всех ‎устраивающая ‎смерть. ‎Почти‏ ‎всех.

Для‏ ‎всех ‎было‏ ‎неожиданностью, ‎что‏ ‎вот-вот ‎оклемавшийся ‎сын ‎главы ‎сможет‏ ‎так‏ ‎резко‏ ‎встать. ‎Он‏ ‎метнулся ‎ко‏ ‎мне, ‎напугав‏ ‎стоящую‏ ‎надо ‎мной‏ ‎бабушку, ‎и ‎отрубил ‎мою ‎родную‏ ‎конечность ‎и‏ ‎всего-то‏ ‎с ‎одной ‎попытки.‏ ‎Что-то ‎взревело,‏ ‎заставив ‎всех ‎зажать ‎уши.‏ ‎Я‏ ‎отказывалась ‎верить,‏ ‎что ‎этот‏ ‎голос ‎принадлежит ‎мне.

- Где ‎мы? ‎-‏ ‎прорычало‏ ‎что-то ‎во‏ ‎мне. ‎Я‏ ‎не ‎могла ‎понять, ‎шевелю ‎ли‏ ‎губами.‏ ‎Но‏ ‎чувствовала, ‎как‏ ‎встаю ‎и‏ ‎выпрямляюсь. ‎Чем‏ ‎глубже‏ ‎уплывал ‎мой‏ ‎разум, ‎тем ‎активнее ‎становилось ‎тело.‏ ‎Спать ‎и‏ ‎не‏ ‎мешать ‎исцеляющим ‎процессам‏ ‎- ‎вот,‏ ‎что ‎мне ‎сейчас ‎нужно.

Я‏ ‎двигалась‏ ‎из ‎темноты‏ ‎на ‎свет,‏ ‎понимая, ‎что ‎всё ‎ещё ‎жива,‏ ‎думая,‏ ‎что ‎не‏ ‎так ‎всё‏ ‎поняла, ‎и ‎если ‎лиште ‎хотели‏ ‎бы‏ ‎меня‏ ‎здесь ‎прикончить‏ ‎- ‎сделали‏ ‎бы ‎это,‏ ‎пока‏ ‎я ‎спала.‏ ‎А ‎я ‎чувствовала ‎себя ‎так‏ ‎хорошо, ‎готовая,‏ ‎словно‏ ‎цветочные ‎бутоны ‎распустить‏ ‎веки... ‎Уже‏ ‎на ‎грани ‎сна ‎и‏ ‎яви‏ ‎я ‎вспомнила‏ ‎о ‎странном‏ ‎голосе, ‎льющемся ‎словно ‎из ‎меня...

Когда‏ ‎я‏ ‎открыла ‎глаза,‏ ‎увидела ‎над‏ ‎собой ‎Ги ‎и ‎невероятно ‎обрадовалась:

- Ты‏ ‎в‏ ‎порядке?‏ ‎Мне ‎показалось,‏ ‎что ‎тут‏ ‎был ‎какой-то‏ ‎монстр...

- Да...‏ ‎он... ‎в‏ ‎общем, ‎провалился ‎обратно ‎в ‎темноту.‏ ‎И ‎надеюсь,‏ ‎больше‏ ‎не ‎возродится.

Я ‎попыталась‏ ‎привстать, ‎но‏ ‎он ‎мне ‎не ‎дал:

- Не‏ ‎пытайся‏ ‎шевелиться, ‎тебе‏ ‎нужно ‎сохранять‏ ‎покой.

Мне ‎казалось, ‎его ‎глаза ‎странно‏ ‎блестели.‏ ‎Наверное, ‎я‏ ‎сейчас ‎в‏ ‎таком ‎виде, ‎что ‎даже ‎у‏ ‎людей‏ ‎бывалых‏ ‎возникает ‎дискомфорт.‏ ‎Но ‎позаботится‏ ‎ли ‎он‏ ‎обо‏ ‎мне? ‎Ведь‏ ‎больше ‎некому. ‎Может, ‎меня ‎возьмут‏ ‎в ‎Инкви?‏ ‎И‏ ‎там ‎условия ‎содержания‏ ‎станут ‎менее‏ ‎суровыми ‎для ‎меня, ‎чем‏ ‎были‏ ‎дома...

Своего ‎тела‏ ‎я ‎будто‏ ‎и ‎не ‎ощущала, ‎но ‎мне‏ ‎было‏ ‎влажно ‎и‏ ‎тепло. ‎Рядом‏ ‎с ‎Ги ‎возникла ‎девушка ‎в‏ ‎синей‏ ‎форме.‏ ‎Он ‎шептал‏ ‎успокаивающие ‎слова‏ ‎и ‎гладил‏ ‎мою‏ ‎щёку. ‎Сначала‏ ‎она ‎читала. ‎Уже ‎знакомые, ‎но‏ ‎всё ‎ещё‏ ‎непонятные‏ ‎слова. ‎Но ‎звук‏ ‎переворачиваемых ‎страниц‏ ‎крохотной ‎книжечки ‎становился ‎всё‏ ‎дальше‏ ‎и ‎дальше.‏ ‎Сознание ‎улетало,‏ ‎Ги ‎расплывался ‎перед ‎глазами. ‎Перед‏ ‎тем,‏ ‎как ‎закрыть‏ ‎их, ‎я‏ ‎обратила ‎внимание, ‎что ‎стены ‎пещеры‏ ‎были‏ ‎вымазаны‏ ‎чем-то ‎красным.‏ ‎Я ‎сделала‏ ‎глубокий ‎вдох.‏ ‎Всё‏ ‎ещё ‎пахло‏ ‎мёдом, ‎густым ‎и ‎приторным. ‎Но‏ ‎пахло ‎и‏ ‎чем-то‏ ‎ещё, ‎солоноватым ‎и‏ ‎тёплым. ‎Когда‏ ‎проснусь, ‎наверняка ‎пойму, ‎чем‏ ‎именно.

Читать: 6+ мин
logo Макки Ри

Тонущая в меду. Часть 6

Идти ‎приходилось‏ ‎согнувшись, ‎только ‎что ‎не ‎на‏ ‎карачках. ‎Стоп,‏ ‎а‏ ‎когда ‎мы ‎успели‏ ‎переместиться? ‎Хватка‏ ‎на ‎моих ‎руках ‎усилилась.‏ ‎Ну‏ ‎а ‎как‏ ‎иначе. ‎Лиште‏ ‎чувствовали, ‎что ‎мой ‎разум ‎пробуждается.‏ ‎Кажется,‏ ‎больше ‎незачем‏ ‎таиться, ‎больше‏ ‎не ‎перед ‎кем ‎притворяться, ‎больше‏ ‎незачем‏ ‎сдерживаться.

- Очухалась?‏ ‎- ‎донёсся‏ ‎голос ‎отца‏ ‎слева. ‎-‏ ‎Ну‏ ‎и ‎учудила‏ ‎ты, ‎Скастре. ‎Глава ‎только ‎из‏ ‎уважения ‎к‏ ‎нам‏ ‎позволил ‎тебе ‎жить‏ ‎в ‎мире‏ ‎и ‎навещать ‎нас, ‎а‏ ‎ты!‏ ‎С ‎ума‏ ‎сошла ‎совсем,‏ ‎военных ‎в ‎дом ‎притащила, ‎да‏ ‎ещё‏ ‎и ‎о‏ ‎силе ‎рассказала.

- Всё‏ ‎не ‎так... ‎- ‎поворочала ‎я‏ ‎языком.

- Мы‏ ‎свободны‏ ‎от ‎государства,‏ ‎независимы. ‎Наш‏ ‎клан ‎долго‏ ‎этого‏ ‎добивался. ‎Там‏ ‎нас ‎всегда ‎использовали, ‎но ‎тут,‏ ‎но ‎на‏ ‎воле‏ ‎лиште ‎собирают ‎золотой‏ ‎благодатный ‎мёд‏ ‎лишь ‎для ‎самих ‎себя.‏ ‎Многое‏ ‎ты ‎не‏ ‎понимаешь...

- С ‎чего‏ ‎бы ‎мне ‎вообще ‎понимать ‎хоть‏ ‎что-то,‏ ‎учитывая, ‎что‏ ‎вы ‎отобрали‏ ‎у ‎меня ‎кучу ‎воспоминаний? ‎Вы‏ ‎позволили‏ ‎мне‏ ‎жить ‎там,‏ ‎но ‎отобрали‏ ‎моё ‎я.‏ ‎Всё‏ ‎равно, ‎что‏ ‎пустили ‎по ‎обочинам ‎проезжих ‎дорог‏ ‎болтаться ‎больного‏ ‎человека.‏ ‎А ‎теперь ‎снова‏ ‎тащите ‎под‏ ‎земли. ‎Ни ‎к ‎чему‏ ‎демонстрировать‏ ‎своё ‎отношение‏ ‎ко ‎мне,‏ ‎я ‎и ‎так ‎знаю, ‎что‏ ‎ты‏ ‎меня ‎ненавидишь.

- Осторожно!‏ ‎- ‎крикнул‏ ‎он, ‎но ‎я ‎уже ‎полетела‏ ‎вниз,‏ ‎и‏ ‎ни ‎он,‏ ‎ни ‎мама‏ ‎не ‎уберегли‏ ‎мои‏ ‎колени ‎от‏ ‎встречи ‎с ‎камнями.

Отец ‎вздохнул ‎и‏ ‎осторожно ‎приподнял‏ ‎меня,‏ ‎помогая ‎усесться. ‎Потом‏ ‎занялся ‎ранами‏ ‎и ‎ранками: ‎обмыл ‎их‏ ‎чем-то‏ ‎прохладным, ‎принесённым‏ ‎мамой. ‎Было‏ ‎больно, ‎но ‎не ‎так, ‎как‏ ‎внутри.‏ ‎Огромное ‎ужасное‏ ‎чувство ‎заполняло‏ ‎меня. ‎Можно ‎представить, ‎какой ‎силы‏ ‎оно‏ ‎было‏ ‎в ‎сравнении‏ ‎со ‎всем,‏ ‎что ‎мне‏ ‎довелось‏ ‎испытать ‎ранее.

- Я‏ ‎не ‎могу, ‎- ‎всхлипнула ‎мама.‏ ‎- ‎Пусть‏ ‎она‏ ‎убегает ‎и ‎больше‏ ‎не ‎возвращается!

Отец‏ ‎молчал, ‎печально ‎глядя ‎вниз.

Всё-таки‏ ‎они‏ ‎вывели ‎меня‏ ‎из ‎пещеры.‏ ‎Лес ‎показался ‎мне ‎светлыми ‎и‏ ‎благоухающими‏ ‎чертогами, ‎способными‏ ‎вместить ‎мою‏ ‎боль, ‎а ‎может, ‎даже ‎забрать.

- Почему‏ ‎вы‏ ‎вышли?‏ ‎- ‎окликнул‏ ‎нас ‎глава.‏ ‎- ‎Нужно‏ ‎вернуть‏ ‎её ‎в‏ ‎своё ‎опустевшее ‎логово. ‎Избавить ‎от‏ ‎такой ‎напасти‏ ‎нас‏ ‎всех, ‎на ‎это‏ ‎раз ‎наверняка.

- Избавить...‏ ‎- ‎усмехнулась ‎я. ‎-‏ ‎Такое‏ ‎наказание ‎мне‏ ‎положено ‎за‏ ‎мой ‎проступок...

К ‎пещере ‎подтягивался ‎народ,‏ ‎у‏ ‎всех ‎были‏ ‎вместительные ‎холщовые‏ ‎сумы, ‎наполненные ‎чем-то ‎тяжёлым.

Я ‎смотрела‏ ‎на‏ ‎всю‏ ‎эту ‎ситуацию‏ ‎и ‎не‏ ‎могла ‎понять,‏ ‎как‏ ‎до ‎неё‏ ‎вообще ‎дошло, ‎как ‎моя ‎привычная‏ ‎жизнь ‎перевернулась‏ ‎вдруг‏ ‎с ‎ног ‎на‏ ‎голову ‎и‏ ‎оказалась ‎близка ‎к ‎завершению.‏ ‎Как‏ ‎же ‎всё‏ ‎нелепо ‎вышло.‏ ‎Ситуация ‎просто ‎смешна... ‎Смешно, ‎да‏ ‎не‏ ‎до ‎смеха,‏ ‎- ‎пару‏ ‎раз ‎не ‎пожить.

Неожиданно ‎рядом ‎с‏ ‎главой‏ ‎встала‏ ‎моя ‎бабушка,‏ ‎и ‎он‏ ‎начал ‎командовать:

- Спроо,‏ ‎проверь.‏ ‎Гже, ‎расплатись‏ ‎за ‎всё, ‎что ‎клан ‎ради‏ ‎тебя ‎сделал.

Отец‏ ‎вцепился‏ ‎мне ‎в ‎предплечье.‏ ‎Мать ‎не‏ ‎мешала ‎ему ‎тащить ‎меня‏ ‎назад‏ ‎к ‎пещере,‏ ‎видимо, ‎перед‏ ‎глазами ‎народа ‎потеряв ‎всю ‎решимость.‏ ‎Я‏ ‎упиралась ‎и‏ ‎пыталась ‎вырваться,‏ ‎но ‎не ‎решалась ‎ударить ‎отца.

Со‏ ‎стороны‏ ‎домов‏ ‎послышался ‎топот‏ ‎копыт, ‎и‏ ‎из-за ‎деревьев‏ ‎возник‏ ‎Ги, ‎спрыгнул‏ ‎с ‎коня, ‎двинулся ‎к ‎пещере,‏ ‎с ‎каждым‏ ‎шагом‏ ‎становясь ‎решительнее.

- Мессир ‎Оедл,‏ ‎что ‎вы‏ ‎собираетесь ‎сделать ‎с ‎этой‏ ‎девушкой?

Отец‏ ‎с ‎интересом‏ ‎взглянул ‎на‏ ‎мессира ‎Оедла ‎(тот-то ‎хорошо ‎знал,‏ ‎что‏ ‎нужно ‎со‏ ‎мной ‎делать,‏ ‎но ‎что ‎он ‎ответит ‎чужаку?)‏ ‎Но‏ ‎глава‏ ‎лишь ‎отмахнулся.‏ ‎Он ‎и‏ ‎правда ‎намерен‏ ‎заставить‏ ‎отца ‎убить‏ ‎меня ‎за ‎нелепую ‎провинность?

Может, ‎он‏ ‎ждёт, ‎что‏ ‎я‏ ‎склонюсь ‎перед ‎ним,‏ ‎буду ‎умолять‏ ‎о ‎пощаде...

Как ‎по ‎команде‏ ‎народ‏ ‎начал ‎читать‏ ‎лиштскую ‎молитву‏ ‎Матери ‎Тетти ‎и ‎приближаться ‎к‏ ‎пещере,‏ ‎беря ‎нас‏ ‎в ‎кольцо.‏ ‎Отец ‎вцепился ‎в ‎меня ‎намертво,‏ ‎мама‏ ‎отошла‏ ‎от ‎нас,‏ ‎демонстративно ‎глядя‏ ‎в ‎другую‏ ‎сторону.

Я‏ ‎всё ‎ещё‏ ‎отказывалась ‎верить ‎в ‎происходящее, ‎смотрела‏ ‎в ‎глаза‏ ‎приближающимся‏ ‎лиште, ‎пытаясь ‎отыскать‏ ‎в ‎них‏ ‎какие-то ‎объяснения. ‎Я ‎смотрела‏ ‎на‏ ‎всех ‎глазами,‏ ‎полными ‎непонимания,‏ ‎ждала, ‎что ‎хоть ‎кто-то ‎что-нибудь‏ ‎скажет,‏ ‎дабы ‎заранее‏ ‎узнать, ‎на‏ ‎что ‎окажется ‎похожей ‎моя ‎неожиданная‏ ‎казнь.‏ ‎Но‏ ‎силы ‎меня‏ ‎покидали. ‎Ещё‏ ‎бы, ‎бессонная‏ ‎ночь‏ ‎и ‎столько‏ ‎событий. ‎Мне ‎очень ‎хотелось ‎уснуть,‏ ‎чтобы ‎уйти‏ ‎отсюда,‏ ‎ведь ‎сейчас ‎это‏ ‎единственный ‎способ.

Становилось‏ ‎темнее ‎и ‎прохладнее. ‎Ги‏ ‎больше‏ ‎не ‎мелькал‏ ‎поблизости, ‎не‏ ‎пытался ‎до ‎кого-то ‎докричаться. ‎Меня‏ ‎уложили‏ ‎в ‎гладко‏ ‎выбитое ‎углубление‏ ‎в ‎камне. ‎Надо ‎мной ‎закружил‏ ‎отец,‏ ‎продолжая‏ ‎бормотать ‎молитву.‏ ‎Мне ‎казалось,‏ ‎что ‎я‏ ‎усну‏ ‎быстрее, ‎чем‏ ‎он ‎пролопочет ‎самую ‎короткую ‎молитву,‏ ‎но ‎я‏ ‎так‏ ‎и ‎оставалась ‎в‏ ‎пограничье.

Неужели ‎я‏ ‎правда ‎заслужила ‎всё ‎это?‏ ‎Неужели‏ ‎я ‎правда‏ ‎кажусь ‎всем‏ ‎такой ‎проблемной? ‎И ‎главе... ‎Таким,‏ ‎как‏ ‎он, ‎ничего‏ ‎не ‎кажется.‏ ‎Или, ‎по ‎крайней ‎мере, ‎он‏ ‎не‏ ‎будет‏ ‎ждать, ‎когда‏ ‎я ‎что-нибудь‏ ‎вытворю ‎в‏ ‎следующий‏ ‎раз.

- Глава ‎Оедл!‏ ‎- ‎выкрикнула ‎я, ‎если ‎всё‏ ‎ещё ‎могла‏ ‎кричать.‏ ‎- ‎Почему ‎бы‏ ‎вам ‎просто‏ ‎не ‎выгнать ‎меня, ‎снова‏ ‎стерев‏ ‎память? ‎Нам‏ ‎обоим ‎интересен‏ ‎такой ‎вариант. ‎И ‎не ‎надо‏ ‎никого‏ ‎убивать.

Я ‎не‏ ‎понимала, ‎слушают‏ ‎ли ‎меня ‎вообще, ‎но ‎не‏ ‎хотела‏ ‎молчать:

- Я‏ ‎знаю, ‎что‏ ‎совершила ‎ошибку,‏ ‎ведь ‎из-за‏ ‎меня‏ ‎прислали ‎мессиру‏ ‎Оедлу ‎королевский ‎документ ‎о ‎сотрудничестве.‏ ‎Но ‎я‏ ‎верю,‏ ‎что ‎Видз ‎не‏ ‎причинит ‎лиште‏ ‎вреда.

Я ‎чувствовала, ‎что ‎очень‏ ‎хочу‏ ‎жить, ‎но‏ ‎у ‎меня‏ ‎нет ‎сил ‎бороться. ‎Интересно, ‎Ги‏ ‎и‏ ‎остальные ‎Инкви‏ ‎хотят ‎спасти‏ ‎меня, ‎в ‎отличие ‎от ‎лиште‏ ‎с‏ ‎их‏ ‎мешками? ‎Они‏ ‎замелькали ‎передо‏ ‎мной, ‎наполняя‏ ‎углубление‏ ‎чем-то ‎густым‏ ‎и ‎приторным. ‎Моё ‎тело ‎дёрнулось,‏ ‎словно ‎запуская‏ ‎воспоминание‏ ‎из ‎детства, ‎где‏ ‎отец ‎ругал‏ ‎меня ‎за ‎испорченную ‎шубу:

- Ты‏ ‎не‏ ‎сможешь ‎возместить‏ ‎убытки, ‎хотя‏ ‎этот ‎мех ‎и ‎недорого ‎стоил.‏ ‎От‏ ‎тебя ‎одни‏ ‎проблемы.

Я ‎распахнула‏ ‎глаза, ‎поймав ‎взгляд ‎одного ‎из‏ ‎троицы‏ ‎сыновей‏ ‎главы, ‎и‏ ‎его ‎же‏ ‎руку ‎держала‏ ‎моё‏ ‎дёргающееся ‎тело‏ ‎за ‎плечо. ‎Я ‎не ‎помнила‏ ‎случай ‎из‏ ‎воспоминания,‏ ‎но ‎не ‎могла‏ ‎не ‎злиться‏ ‎на ‎отца ‎за ‎всё,‏ ‎что‏ ‎он ‎сделал.‏ ‎Я ‎дёрнулась‏ ‎вверх, ‎надеясь, ‎что ‎это ‎мне‏ ‎позволит‏ ‎одним ‎беглым‏ ‎взглядом ‎найти‏ ‎его ‎среди ‎прочих ‎лиц. ‎Мой‏ ‎рывок‏ ‎оказался‏ ‎сильнее, ‎чем‏ ‎я ‎могла‏ ‎представить, ‎сильнее,‏ ‎чем‏ ‎в ‎принципе‏ ‎мог ‎быть ‎даже ‎в ‎моём‏ ‎самом ‎лучшем‏ ‎состоянии.‏ ‎Сын ‎главы ‎с‏ ‎грохотом ‎врезался‏ ‎в ‎стену ‎пещеры, ‎остальные‏ ‎шустро,‏ ‎напуганными ‎крысами‏ ‎бросились ‎прочь.‏ ‎Я ‎чувствовала ‎себя ‎невероятно ‎сильной,‏ ‎а‏ ‎платье ‎из‏ ‎грубой ‎небелёной‏ ‎холстины, ‎без ‎моего ‎ведома ‎сменившее‏ ‎лёгкое‏ ‎бело-розовое,‏ ‎было ‎насквозь‏ ‎пропитано ‎мёдом.

Читать: 6+ мин
logo Макки Ри

Тонущая в меду. Часть 5

До ‎Устьеничеа‏ ‎мы ‎поехали ‎на ‎машинах, ‎решив,‏ ‎что ‎раз‏ ‎уж‏ ‎на ‎нас ‎троих‏ ‎в ‎электричке‏ ‎пялились, ‎то ‎на ‎целую‏ ‎компанию‏ ‎будут ‎смотреть‏ ‎и ‎подавно.‏ ‎Как ‎назло, ‎идя ‎до ‎машины,‏ ‎я‏ ‎споткнулась ‎и‏ ‎слегка ‎подвернула‏ ‎ногу. ‎Я ‎ковыляла ‎дальше, ‎думая,‏ ‎что‏ ‎это‏ ‎очень ‎плохой‏ ‎знак, ‎очень‏ ‎плохой.

За ‎окнами‏ ‎мелькали‏ ‎луга ‎со‏ ‎знакомыми ‎мне ‎с ‎детства ‎цветами.‏ ‎Каким ‎было‏ ‎моё‏ ‎детство ‎на ‎самом‏ ‎деле?

- Надо ‎было‏ ‎тете ‎нашу ‎форму ‎надеть,‏ ‎а‏ ‎то ‎это‏ ‎твоё ‎платьишко‏ ‎выглядит ‎несерьёзно, ‎- ‎снова ‎взялся‏ ‎за‏ ‎своё ‎хам.‏ ‎- ‎Я‏ ‎бы ‎распорол ‎его ‎на ‎длинные‏ ‎ленты‏ ‎и‏ ‎приберёг ‎для‏ ‎перевязки ‎ран.

- Может,‏ ‎хоть ‎теперь‏ ‎ты‏ ‎заткнёшься? ‎-‏ ‎не ‎выдержала ‎я.

- Правда, ‎не ‎начинай,‏ ‎- ‎попросил‏ ‎Ги.

Водитель,‏ ‎сопровождавший ‎этот ‎балаган,‏ ‎никак ‎не‏ ‎реагировал.

Всего ‎нас ‎было ‎десять‏ ‎человек.‏ ‎Четверо ‎в‏ ‎одной ‎машине,‏ ‎шестеро ‎в ‎другой. ‎Не ‎знаю,‏ ‎много‏ ‎это ‎или‏ ‎мало, ‎но‏ ‎звучит ‎внушительно. ‎И ‎эти ‎слова‏ ‎про‏ ‎перевязку‏ ‎ран ‎мой‏ ‎разум ‎не‏ ‎проигнорировал. ‎Что‏ ‎бы‏ ‎помогло ‎мне‏ ‎успокоиться? ‎Я ‎имею ‎право ‎знать‏ ‎о ‎себе‏ ‎правду‏ ‎- ‎это ‎придаёт‏ ‎мне ‎уверенности.‏ ‎Но ‎то, ‎что ‎со‏ ‎мной‏ ‎Инкви, ‎заставляет‏ ‎чувствовать ‎себя‏ ‎виноватой ‎и ‎растаптывает ‎мою ‎уверенность.‏ ‎Но‏ ‎разве ‎наложенные‏ ‎на ‎меня‏ ‎Видзом ‎обязательства ‎не ‎должны ‎оправдывать‏ ‎мой‏ ‎поступок?‏ ‎Я ‎думаю‏ ‎о ‎благе‏ ‎большинства. ‎Наверное.‏ ‎С‏ ‎моим ‎характером‏ ‎ни ‎о ‎какой ‎уверенности ‎не‏ ‎может ‎идти‏ ‎и‏ ‎речи! ‎Страшно. ‎Очень‏ ‎страшно.

Не ‎хочется‏ ‎думать ‎о ‎плохом, ‎но‏ ‎по-другому‏ ‎не ‎выходит.‏ ‎Если ‎же‏ ‎мой ‎клан ‎окажется ‎опасным, ‎я‏ ‎вывезу‏ ‎в ‎безопасные‏ ‎места ‎маму,‏ ‎думаю, ‎Инкви ‎нас ‎не ‎тронут.

- Я‏ ‎начал‏ ‎забывать,‏ ‎что ‎ты‏ ‎трусиха, ‎-‏ ‎подмигнул ‎мне‏ ‎хам‏ ‎на ‎удивление‏ ‎доброжелательно. ‎- ‎Ты ‎на ‎меня‏ ‎не ‎серчай,‏ ‎многие‏ ‎Инкви ‎обитают ‎в‏ ‎основном ‎в‏ ‎такой ‎среде, ‎что ‎грубеют‏ ‎и‏ ‎перестают ‎следить‏ ‎за ‎языком.‏ ‎Мы ‎вошли ‎во ‎вкус ‎к‏ ‎солдатской‏ ‎жизни ‎и‏ ‎ведём ‎себя‏ ‎соответственно.

- Говори ‎за ‎себя, ‎- ‎фыркнул‏ ‎Ги,‏ ‎и‏ ‎оба ‎засмеялись.‏ ‎Даже ‎водитель,‏ ‎прежде ‎не‏ ‎выказывающий‏ ‎эмоций, ‎широко‏ ‎улыбнулся.

Но ‎не ‎успела ‎я ‎начать‏ ‎расслабляться, ‎как‏ ‎мы‏ ‎приехали ‎домой. ‎Машины‏ ‎остановились ‎у‏ ‎начала ‎улицы. ‎Дальше ‎предстояло‏ ‎идти‏ ‎пешком.

Что ‎сказать,‏ ‎у ‎нас‏ ‎не ‎привыкли ‎к ‎чужакам, ‎поэтому‏ ‎народ‏ ‎окраины ‎сразу‏ ‎насторожился. ‎Люди‏ ‎выходили ‎из ‎домов, ‎бросали ‎дела‏ ‎на‏ ‎улице.‏ ‎Постепенно ‎формировалась‏ ‎толпа, ‎перед‏ ‎которой ‎наконец‏ ‎появился‏ ‎глава.

Будет ‎сложно.‏ ‎С ‎чего ‎бы ‎им ‎вообще‏ ‎захотелось ‎нам‏ ‎в‏ ‎чём-то ‎помогать? ‎Нам...‏ ‎то ‎есть,‏ ‎им.

Наша ‎компания ‎не ‎двигалась,‏ ‎только‏ ‎Ги ‎шагнул‏ ‎вперёд.

- Мне ‎понадобится‏ ‎твоя ‎помощь, ‎- ‎обернулся ‎он‏ ‎на‏ ‎меня.

Я ‎нервно‏ ‎сглотнула. ‎Стоило‏ ‎догадаться, ‎что ‎он ‎об ‎этом‏ ‎попросит.‏ ‎Тяжело‏ ‎вздохнув, ‎я‏ ‎поравнялась ‎с‏ ‎ним, ‎и‏ ‎мы‏ ‎вместе ‎зашагали‏ ‎навстречу ‎толпе.

- Здравствуйте, ‎- ‎произнёс ‎Ги.

- Здравствуйте,‏ ‎- ‎почти‏ ‎прошептала‏ ‎я, ‎сгорая ‎под‏ ‎взглядом ‎главы.

- Кого‏ ‎ты ‎привела? ‎- ‎без‏ ‎приветствий‏ ‎начал ‎глава.‏ ‎А ‎я‏ ‎действительно ‎не ‎знала, ‎что ‎ответить,‏ ‎учитывая‏ ‎всю ‎сумбурность‏ ‎ситуации. ‎Поэтому‏ ‎Ри ‎представился ‎сам, ‎рассказал, ‎чем‏ ‎занимаются‏ ‎Инкви‏ ‎и ‎закончил‏ ‎свой ‎краткий‏ ‎монолог ‎призывом‏ ‎объединёнными‏ ‎силами ‎закончить‏ ‎эту ‎незримую ‎войну.

Выслушав ‎его, ‎глава‏ ‎первым ‎делом‏ ‎сказал‏ ‎позвать ‎семью ‎Точи‏ ‎в ‎его‏ ‎дом, ‎и ‎нам ‎велел‏ ‎отправляться‏ ‎тоже.

Неподалёку ‎ржал‏ ‎конь. ‎Толпа‏ ‎перешёптывалась. ‎Кто-то ‎возвращался ‎в ‎дом,‏ ‎на‏ ‎всякий ‎случай‏ ‎прятать ‎всё‏ ‎самое ‎ценное.

Я ‎вся ‎скукожилась ‎от‏ ‎напряжения.‏ ‎У‏ ‎меня ‎было‏ ‎столько ‎вопросов‏ ‎к ‎родителям,‏ ‎но‏ ‎не ‎при‏ ‎главе ‎же ‎их ‎задавать.

- Давненько ‎я‏ ‎не ‎был‏ ‎лидером‏ ‎миссии, ‎- ‎прошептал‏ ‎мне ‎Ги,‏ ‎видимо, ‎чувствующий ‎себя ‎в‏ ‎своей‏ ‎тарелке. ‎-‏ ‎Отдавал ‎я‏ ‎последние ‎инструкции ‎кому-то, ‎наверное, ‎как‏ ‎раз‏ ‎при ‎походе‏ ‎Видза. ‎Хотя‏ ‎он, ‎по ‎факту, ‎ещё ‎продолжается.

- Рады‏ ‎мы,‏ ‎что‏ ‎в ‎гнездо‏ ‎вернулась ‎наша‏ ‎птичка, ‎-‏ ‎лепетал‏ ‎отец. ‎-‏ ‎Но ‎вот ‎гостям ‎её ‎мы‏ ‎не ‎рады,‏ ‎-‏ ‎тут ‎же ‎добавил‏ ‎он, ‎меняя‏ ‎тон.

Перед ‎отцом ‎я ‎чувствовала‏ ‎себя‏ ‎слабой ‎даже‏ ‎рядом ‎с‏ ‎плечистым ‎шпалой, ‎обещающей ‎не ‎дать‏ ‎меня‏ ‎в ‎обиду.‏ ‎Мама ‎сидела‏ ‎поодаль, ‎даже ‎не ‎поднимая ‎глаз,‏ ‎впрочем,‏ ‎как‏ ‎и ‎бабушка,‏ ‎которую ‎вообще‏ ‎неизвестно ‎зачем‏ ‎сюда‏ ‎притащили.

От ‎волнения‏ ‎мне ‎даже ‎стало ‎дурно, ‎мой‏ ‎круг ‎восприятия‏ ‎сузился‏ ‎до ‎маленькой ‎области,‏ ‎попадающей ‎в‏ ‎фокус ‎взгляда, ‎а ‎всё‏ ‎остальное‏ ‎начинало ‎расплываться.

- Скажу‏ ‎сразу, ‎я‏ ‎не ‎хочу, ‎чтобы ‎мой ‎клан‏ ‎под‏ ‎влиянием ‎данных‏ ‎обстоятельств ‎оказался‏ ‎втянут ‎в ‎государственные ‎интриги. ‎Мы‏ ‎живём‏ ‎тихо‏ ‎и ‎мирно,‏ ‎почти ‎незаметно,‏ ‎и ‎хотим‏ ‎этого‏ ‎и ‎впредь.

- Я‏ ‎вас ‎понял. ‎Значит, ‎вы ‎утверждаете,‏ ‎что ‎нынешнего‏ ‎правителя‏ ‎у ‎себя ‎не‏ ‎скрываете?

- Абсолютно ‎точно.

- Позволите‏ ‎нам ‎тут ‎осмотреться?

- Если ‎только‏ ‎это‏ ‎убедит ‎вас.

- Благодарю!‏ ‎- ‎вскочил‏ ‎Ги, ‎не ‎желающий ‎больше ‎задерживать‏ ‎людей.‏ ‎- ‎Тогда‏ ‎мы ‎пойдём.

- Вы‏ ‎идите, ‎а ‎со ‎Скастре ‎нам‏ ‎предстоит‏ ‎долгий‏ ‎разговор.

Я ‎думала,‏ ‎что ‎моё‏ ‎внутреннее ‎состояние‏ ‎достигло‏ ‎предела, ‎но‏ ‎ошибалась. ‎Всегда ‎есть ‎следующая ‎ступень,‏ ‎просто ‎порой‏ ‎её‏ ‎очень ‎трудно ‎представить.‏ ‎Не ‎дожидаясь‏ ‎ухода ‎Ги, ‎все ‎четверо‏ ‎загалдели.‏ ‎Это ‎была‏ ‎настоящая ‎атака,‏ ‎и ‎хоть ‎нападали ‎лишь ‎спереди‏ ‎по‏ ‎двое, ‎то‏ ‎глава ‎с‏ ‎отцом, ‎то ‎мама ‎с ‎бабушкой,‏ ‎по‏ ‎моему‏ ‎внутреннему ‎состоянию‏ ‎было ‎понятно,‏ ‎что ‎целой‏ ‎и‏ ‎невредимой ‎мне‏ ‎отсюда ‎не ‎уйти. ‎А ‎как‏ ‎иначе... ‎Лиште‏ ‎видели‏ ‎меня ‎лучше, ‎чем‏ ‎другие ‎люди,‏ ‎они ‎видели ‎внутрь ‎меня,‏ ‎не‏ ‎знаю, ‎как‏ ‎глубоко, ‎но‏ ‎я ‎это ‎чувствовала. ‎А ‎я‏ ‎так‏ ‎не ‎могла,‏ ‎и ‎мне‏ ‎оставалось ‎лишь ‎гадать, ‎какие ‎мысль‏ ‎начали‏ ‎таиться‏ ‎по ‎углам‏ ‎и ‎дальним‏ ‎закоулкам ‎их‏ ‎умов.

Я‏ ‎посмотрела ‎на‏ ‎Ги ‎обречённо, ‎не ‎ища ‎спасения,‏ ‎понимая, ‎что‏ ‎у‏ ‎него ‎есть ‎множество‏ ‎более ‎серьёзных‏ ‎дел, ‎и ‎он ‎сейчас‏ ‎уйдёт‏ ‎и ‎продолжит‏ ‎исполнять ‎свой‏ ‎долг, ‎совершать ‎дальние ‎ночные ‎рейды‏ ‎в‏ ‎поисках ‎следов‏ ‎опасных ‎людей‏ ‎или ‎что ‎он ‎ещё ‎обычно‏ ‎делает.‏ ‎Что‏ ‎же ‎касается‏ ‎меня... ‎Разговорами‏ ‎всё ‎не‏ ‎обойдётся.‏ ‎Они ‎снова‏ ‎залезут ‎в ‎мой ‎разум, ‎как‏ ‎это ‎уже‏ ‎делали‏ ‎раньше. ‎Но ‎где‏ ‎это ‎было?‏ ‎Я ‎пыталась ‎дотянуться ‎до‏ ‎образа‏ ‎из ‎воспоминания,‏ ‎но ‎он‏ ‎постоянно ‎ускользал, ‎дразня ‎мой ‎разум.

Где‏ ‎же‏ ‎это ‎было?‏ ‎Где? ‎Я‏ ‎закрыла ‎глаза, ‎позволяя ‎разуму ‎делать‏ ‎всё,‏ ‎что‏ ‎угодно, ‎но‏ ‎он ‎не‏ ‎торопился ‎помогать.‏ ‎И‏ ‎я ‎подумала‏ ‎о ‎мёде, ‎обволакивающем ‎меня ‎полностью,‏ ‎заполняющем ‎ноздри‏ ‎и‏ ‎уши. ‎Кажется, ‎меня‏ ‎сейчас ‎стошнит,‏ ‎но ‎что-то ‎получается. ‎Я‏ ‎до‏ ‎чего-то ‎дотягиваюсь.‏ ‎Ну ‎конечно!‏ ‎Пещеры, ‎где ‎же ‎ещё! ‎Привычки‏ ‎лиште‏ ‎неизменны.

Голова ‎гудела‏ ‎неимоверно, ‎шестерёнки‏ ‎сознания ‎актвино ‎закрутились, ‎но ‎я‏ ‎не‏ ‎понимала‏ ‎ничего. ‎Какие‏ ‎пещеры, ‎где‏ ‎именно ‎они‏ ‎находились...‏ ‎Было ‎лишь‏ ‎ощущение, ‎что ‎там ‎таится ‎нечто‏ ‎важное, ‎и‏ ‎что‏ ‎туда ‎ещё ‎надо‏ ‎пробиться. ‎И‏ ‎мои ‎родители ‎смогли.

Читать: 6+ мин
logo Макки Ри

Тонущая в меду. Часть 4

Добрались ‎до‏ ‎пункта ‎назначения ‎мы ‎только ‎под‏ ‎утро. ‎Если‏ ‎тут‏ ‎и ‎правда ‎обитает‏ ‎этот ‎Видз,‏ ‎то ‎весьма ‎он ‎скромный‏ ‎парень.‏ ‎На ‎станции‏ ‎к ‎нашей‏ ‎процессии ‎добавился ‎ещё ‎один ‎мужчина‏ ‎в‏ ‎синем. ‎До‏ ‎этого ‎момента‏ ‎я ‎осознавала ‎своё ‎положение ‎лишь‏ ‎частично,‏ ‎теперь‏ ‎же ‎вот-вот‏ ‎готова ‎была‏ ‎потерять ‎сознание‏ ‎от‏ ‎страха. ‎Хотелось‏ ‎положить ‎руку ‎на ‎грудь ‎и‏ ‎ощущать, ‎как‏ ‎сердце‏ ‎рвётся ‎наружу. ‎А‏ ‎в ‎остальном‏ ‎всё ‎было ‎замечательно: ‎милые‏ ‎аккуратные‏ ‎строения, ‎ясное‏ ‎утреннее ‎небо,‏ ‎воздух, ‎ещё ‎не ‎лишённый ‎свежести,‏ ‎и‏ ‎много ‎статных‏ ‎мужчин ‎повсюду.‏ ‎Когда ‎я ‎пройду ‎мимо, ‎кого‏ ‎увидят‏ ‎они:‏ ‎дрожащую ‎трусиху‏ ‎или ‎нечто‏ ‎иное? ‎А‏ ‎ведь‏ ‎если ‎я‏ ‎была ‎бы ‎обычной ‎с ‎самого‏ ‎начала, ‎вся‏ ‎эта‏ ‎заваруха ‎со ‎мной‏ ‎бы ‎не‏ ‎случилась. ‎По ‎какой ‎причине‏ ‎Ги‏ ‎вообще ‎что-то‏ ‎во ‎мне‏ ‎заметил? ‎Но ‎время ‎на ‎размышления‏ ‎закончилось.‏ ‎Мандраж ‎усилился,‏ ‎стоило ‎нам‏ ‎остановиться ‎у ‎двери, ‎за ‎которой‏ ‎меня‏ ‎ждал‏ ‎он. ‎Больше‏ ‎никто ‎не‏ ‎двигался. ‎Но‏ ‎при‏ ‎этом ‎никто‏ ‎ничего ‎не ‎говорил, ‎поэтому ‎я‏ ‎вопрошающе ‎глазела‏ ‎на‏ ‎каждого. ‎Наконец, ‎двери‏ ‎открылись, ‎чья-то‏ ‎рука ‎подтолкнула ‎меня ‎в‏ ‎спину,‏ ‎и ‎я‏ ‎быстро ‎перешагнула‏ ‎порог. ‎Я ‎оказалась ‎в ‎большом‏ ‎кабинете‏ ‎и ‎застыла‏ ‎в ‎ожидании‏ ‎момента ‎встречи ‎с ‎чем-то ‎поистине‏ ‎важным.‏ ‎Тот‏ ‎наступил ‎очень‏ ‎быстро. ‎Из‏ ‎тёмной ‎ниши‏ ‎выкатил‏ ‎мужчина ‎на‏ ‎инвалидной ‎коляске ‎и ‎указал ‎мне‏ ‎на ‎одно‏ ‎из‏ ‎кожаных ‎кресел. ‎Он‏ ‎начал ‎что-то‏ ‎говорить, ‎но ‎чтобы ‎понять‏ ‎хотя‏ ‎бы ‎слово,‏ ‎мне ‎пришлось‏ ‎податься ‎в ‎его ‎сторону ‎и‏ ‎утихомирить‏ ‎стучащую ‎в‏ ‎висках ‎кровь.‏ ‎Его ‎ожидающий ‎вид, ‎свидетельствующий ‎о‏ ‎прослушанном‏ ‎мной‏ ‎вопросе, ‎вогнал‏ ‎меня ‎в‏ ‎краску. ‎Мгновенно‏ ‎ушёл‏ ‎страх, ‎сменившись‏ ‎неловкостью. ‎Однако ‎нотки ‎тревоги ‎продолжали‏ ‎плясать ‎где-то‏ ‎в‏ ‎глубине. ‎Я ‎отводила‏ ‎взгляд ‎в‏ ‎сторону, ‎стесняясь ‎смотреть ‎на‏ ‎собеседника,‏ ‎с ‎которым‏ ‎даже ‎беседы‏ ‎ещё ‎не ‎вышло.

Я ‎насчитала ‎в‏ ‎его‏ ‎кабинете ‎восемь‏ ‎кресел. ‎А‏ ‎также ‎заметила, ‎что ‎в ‎книжном‏ ‎шкафу‏ ‎продублированы‏ ‎все ‎книги,‏ ‎причём ‎в‏ ‎тех ‎же‏ ‎изданиях.

- Как‏ ‎тебя ‎тут‏ ‎встретили? ‎- ‎не ‎знаю, ‎повторил‏ ‎он ‎вопрос‏ ‎или‏ ‎задал ‎уже ‎другой.

- Вы‏ ‎бы ‎знали,‏ ‎как ‎меня ‎встретили ‎те‏ ‎двое...

- Конечно,‏ ‎я ‎знаю‏ ‎и ‎прошу‏ ‎за ‎них ‎прощения.

Нечто ‎в ‎его‏ ‎глосе‏ ‎заставило ‎меня‏ ‎поёжиться.

Эмблема ‎Инкви‏ ‎- ‎пояс ‎с ‎голубыми ‎огоньками‏ ‎-‏ ‎красовалась‏ ‎у ‎него‏ ‎на ‎груди.

- Вас‏ ‎ввели ‎в‏ ‎курс‏ ‎дела, ‎вам‏ ‎известна ‎наша ‎ситуация. ‎Нам ‎нужно‏ ‎найти ‎моего‏ ‎дядю‏ ‎во ‎что ‎бы‏ ‎то ‎ни‏ ‎стало. ‎Он ‎не ‎очень‏ ‎умён,‏ ‎и ‎если‏ ‎бы ‎не‏ ‎сила, ‎его ‎смог ‎бы ‎выследить‏ ‎самый‏ ‎зелёный ‎солдат‏ ‎Инкви. ‎Но‏ ‎наши ‎познания ‎о ‎кланах ‎слишком‏ ‎незначительны,‏ ‎поэтому‏ ‎помощь ‎каждого‏ ‎невероятно ‎ценна.‏ ‎Я ‎понимаю,‏ ‎что‏ ‎для ‎вас‏ ‎всё ‎это ‎неожиданно ‎и ‎тяжело,‏ ‎но ‎речь‏ ‎идёт‏ ‎о ‎жизнях ‎людей.‏ ‎Я ‎понимаю,‏ ‎что ‎вы ‎мало ‎о‏ ‎нас‏ ‎знаете ‎и‏ ‎боитесь ‎рассказывать‏ ‎о ‎своём ‎доме, ‎но ‎кто-то‏ ‎из‏ ‎вашего ‎клана‏ ‎может ‎встать‏ ‎с ‎нами ‎плечом ‎к ‎плечу‏ ‎или‏ ‎поделиться‏ ‎важной ‎информацией.

Под‏ ‎этим ‎умоляющим‏ ‎взглядом ‎я‏ ‎растаяла.

- Хорошо,‏ ‎я ‎помогу.

Он‏ ‎заключил ‎мою ‎ладонь ‎в ‎свои.

- Спасибо!‏ ‎Спасибо! ‎Люди‏ ‎всегда‏ ‎должны ‎выбирать ‎жизнь‏ ‎других ‎людей‏ ‎всей ‎науке ‎амьзы ‎вопреки.

- Амьзы?

- Оставайся‏ ‎в‏ ‎Инкви, ‎и‏ ‎мы ‎всё‏ ‎тебе ‎расскажем, ‎а ‎пока ‎давай‏ ‎займёмся‏ ‎делом.

- Наше ‎поселение‏ ‎называется ‎Устьеничеа,‏ ‎хоть ‎и ‎находится ‎чуть ‎дальше‏ ‎от‏ ‎одноимённых‏ ‎станции ‎и‏ ‎деревни. ‎Мы‏ ‎называем ‎себя‏ ‎лиште.‏ ‎Там ‎все‏ ‎активно ‎занимаются ‎добычей ‎мёда ‎и‏ ‎изготовлением ‎из‏ ‎него‏ ‎всякой ‎всячины. ‎Но‏ ‎я, ‎в‏ ‎общем-то, ‎покинула ‎дом, ‎и‏ ‎мне‏ ‎кажется, ‎что‏ ‎большинство ‎моих‏ ‎воспоминаний ‎заблокировали.

Склонившийся ‎над ‎картой ‎Ги‏ ‎внезапно‏ ‎обернулся ‎и‏ ‎посмотрел ‎на‏ ‎меня ‎печальными ‎глазами. ‎Все ‎же‏ ‎остальные‏ ‎казались‏ ‎безучастными ‎к‏ ‎моим ‎переживаниям,‏ ‎даже ‎Видз.‏ ‎Нечему‏ ‎удивляться. ‎Они,‏ ‎наверное, ‎за ‎свою ‎жизнь ‎столько‏ ‎всего ‎повидали,‏ ‎так‏ ‎что ‎грустная ‎живая‏ ‎девушка ‎привлекает‏ ‎внимания ‎меньше ‎какой-нибудь ‎разрубленной‏ ‎на‏ ‎части.

- Надо ‎отдать‏ ‎должное ‎способностям‏ ‎ала, ‎- ‎шепнул ‎мне ‎на‏ ‎ухо‏ ‎хам, ‎не‏ ‎стесняясь ‎девяти‏ ‎присутствующих ‎в ‎кабинете ‎военных, ‎включая‏ ‎Видза.

- Выдвигаемся‏ ‎сегодня‏ ‎же, ‎Скастре,‏ ‎- ‎сказал‏ ‎Ги, ‎глядя‏ ‎на‏ ‎меня. ‎Я‏ ‎же ‎уставилась ‎на ‎него ‎с‏ ‎выпученными ‎глазами.‏ ‎-‏ ‎Я ‎подсмотрел ‎твоё‏ ‎имя ‎в‏ ‎пропуске, ‎что ‎был ‎у‏ ‎тебя‏ ‎в ‎рюкзаке.

Я‏ ‎даже ‎смутилась.‏ ‎Его ‎плечи ‎казались ‎теперь ‎шире‏ ‎и‏ ‎надёжнее, ‎чем‏ ‎раньше. ‎И‏ ‎вообще, ‎казалось, ‎что ‎он ‎единственный‏ ‎видит‏ ‎во‏ ‎мне ‎человека,‏ ‎а ‎не‏ ‎источник ‎информации.‏ ‎Я‏ ‎впервые ‎за‏ ‎всё ‎это ‎приключение ‎расплакалась. ‎Ги‏ ‎отвёл ‎меня‏ ‎в‏ ‎другую ‎комнату, ‎где‏ ‎я ‎уже‏ ‎не ‎сдерживалась. ‎Поток ‎эмоций‏ ‎захватил‏ ‎меня ‎полностью.‏ ‎Я ‎рыдала,‏ ‎тряслась, ‎выла, ‎будто ‎сейчас ‎умру,‏ ‎будто‏ ‎этот ‎поток‏ ‎разорвёт ‎меня‏ ‎изнутри. ‎Волна ‎за ‎волной, ‎меня‏ ‎окутывали‏ ‎то‏ ‎обида, ‎то‏ ‎самобичевание ‎и‏ ‎чувство ‎вины,‏ ‎то‏ ‎ощущение ‎беспомощности‏ ‎и ‎ничтожности. ‎Было ‎страшно ‎возвращаться‏ ‎домой ‎под‏ ‎таким‏ ‎предлогом ‎и ‎допускать‏ ‎мысль, ‎что‏ ‎это ‎место ‎совершенно ‎не‏ ‎то,‏ ‎чем ‎всегда‏ ‎мне ‎казалось.‏ ‎И ‎почему-то ‎в ‎голове ‎возникал‏ ‎голос‏ ‎отца, ‎грубый‏ ‎и ‎предостерегающий:

- Однако,‏ ‎если ‎сунетесь ‎к ‎нам, ‎пожалеете!

Также‏ ‎я‏ ‎представляла,‏ ‎как ‎он‏ ‎бьёт ‎меня,‏ ‎ругая ‎за‏ ‎приведение‏ ‎чужаков. ‎Откуда‏ ‎столько ‎страха ‎перед ‎ним? ‎Что‏ ‎ещё ‎меня‏ ‎заставили‏ ‎забыть?

Сильные ‎руки ‎прижали‏ ‎меня ‎к‏ ‎громадной ‎груди. ‎Я ‎немного‏ ‎расслабилась,‏ ‎уткнувшись ‎в‏ ‎синий ‎воротник.

- Ты‏ ‎сильнее, ‎чем ‎думаешь. ‎Только ‎осознай‏ ‎это:‏ ‎маленькая ‎девочка‏ ‎с ‎её‏ ‎тоненькими ‎ручками ‎и ‎ножками ‎одна‏ ‎покинула‏ ‎дом‏ ‎и ‎почти‏ ‎ничего ‎о‏ ‎себе ‎не‏ ‎зная,‏ ‎устроила ‎свою‏ ‎жизнь ‎в ‎другом ‎городе. ‎Она‏ ‎учится, ‎работает,‏ ‎а‏ ‎теперь ‎ещё ‎и‏ ‎помогает ‎своей‏ ‎стране, ‎рискуя ‎быть ‎отвергнутой‏ ‎своей‏ ‎семьёй.

- Закладывание ‎вам‏ ‎нашего ‎поселения‏ ‎мне ‎ни ‎один ‎лиште ‎не‏ ‎простит,‏ ‎- ‎сквозь‏ ‎всхлипы ‎пробурчала‏ ‎я.

- Рано ‎или ‎поздно ‎кто-то ‎из‏ ‎них‏ ‎всё‏ ‎равно ‎бы‏ ‎себя ‎обнаружил.‏ ‎В ‎нынешних‏ ‎обстоятельствах‏ ‎хорошо, ‎что‏ ‎это ‎случилось ‎рано. ‎Сейчас ‎я‏ ‎хочу, ‎чтобы‏ ‎ты‏ ‎запомнила ‎одну ‎вещь,‏ ‎- ‎он‏ ‎отстранил ‎меня ‎и ‎заглянул‏ ‎в‏ ‎мои ‎опухшие‏ ‎глаза. ‎-‏ ‎Я ‎не ‎дам ‎тебя ‎в‏ ‎обиду.

От‏ ‎этих ‎слов‏ ‎внутри ‎разлилось‏ ‎тепло. ‎Не ‎в ‎силах ‎смотреть‏ ‎ему‏ ‎в‏ ‎глаза, ‎я‏ ‎вновь ‎уткнулась‏ ‎в ‎его‏ ‎грудь‏ ‎и ‎прорыдала‏ ‎ещё ‎какое-то ‎время ‎до ‎рези‏ ‎в ‎висках.‏ ‎Когда‏ ‎я ‎успокоилась, ‎он‏ ‎оставил ‎меня‏ ‎одну, ‎и ‎я ‎высунулась‏ ‎из‏ ‎окна, ‎втягивая‏ ‎воздух ‎во‏ ‎все ‎лёгкие. ‎Даже ‎после ‎всех‏ ‎этих‏ ‎объятий ‎и‏ ‎слов ‎я‏ ‎не ‎была ‎готова ‎слепо ‎поверить‏ ‎ему,‏ ‎но‏ ‎допускать, ‎что‏ ‎всё ‎это‏ ‎было ‎искренне,‏ ‎оказалось‏ ‎очень ‎приятно.


Читать: 6+ мин
logo Макки Ри

Тонущая в меду. Часть 3

Я ‎сразу‏ ‎же ‎нашла ‎глазами ‎рукоять ‎ножа,‏ ‎прикреплённого ‎к‏ ‎поясу‏ ‎моего ‎собеседника, ‎но‏ ‎всё ‎же‏ ‎оруженосец ‎предложил ‎другу ‎остыть.

Тот,‏ ‎фыркнув,‏ ‎занял ‎прежнее‏ ‎расположение ‎во‏ ‎тьме, ‎но ‎ощущение ‎опасности ‎сталось‏ ‎висеть‏ ‎в ‎воздухе.‏ ‎Я ‎напряглась‏ ‎настолько, ‎что, ‎казалось, ‎слышала ‎три‏ ‎разных‏ ‎сердцебиения.‏ ‎Интересно, ‎существуют‏ ‎ли ‎люди,‏ ‎спокойно ‎реагирующие‏ ‎на‏ ‎подобные ‎ситуации,‏ ‎переворачивающие ‎их ‎мир ‎с ‎ног‏ ‎на ‎голову?

- Во‏ ‎время‏ ‎похода ‎Видза ‎погибли‏ ‎пятеро ‎моих‏ ‎товарищей, ‎- ‎в ‎его‏ ‎голосе‏ ‎появлялась ‎злость.‏ ‎- ‎Это‏ ‎всё ‎очень ‎серьёзно, ‎а ‎из‏ ‎твоих‏ ‎уст ‎ещё‏ ‎никакая ‎информация‏ ‎не ‎прозвучала! ‎Может, ‎мне ‎послушать‏ ‎его‏ ‎и‏ ‎начать ‎тебе‏ ‎угрожать? ‎-‏ ‎произнёс ‎он,‏ ‎без‏ ‎затей ‎подставив‏ ‎нож ‎к ‎моему ‎горлу. ‎Лезвие‏ ‎коснулось ‎кожи,‏ ‎охладив‏ ‎уставшее ‎от ‎жары‏ ‎тело. ‎-‏ ‎Расслабься, ‎я ‎не ‎такой.

- Зато‏ ‎я‏ ‎такой, ‎-‏ ‎хам ‎снова‏ ‎вынырнул ‎из ‎тьмы, ‎направляя ‎две‏ ‎алебарды‏ ‎остриями ‎в‏ ‎меня.

Представив ‎сообразить,‏ ‎что ‎мне ‎делать, ‎я ‎забегала‏ ‎глазами‏ ‎по‏ ‎гаражу. ‎Хам‏ ‎же ‎презрительным‏ ‎тоном ‎произнёс:

- Я‏ ‎и‏ ‎пытками ‎не‏ ‎побрезгую.

Симпатяга ‎жестом ‎указал ‎мне ‎сохранять‏ ‎спокойствие, ‎а‏ ‎хам,‏ ‎повинуясь ‎новому ‎жесту,‏ ‎начал ‎опускать‏ ‎алебарды.

- Что ‎бы ‎ни ‎происходило,‏ ‎мы‏ ‎не ‎должны‏ ‎вредить ‎мирным,‏ ‎помнишь?

- Но ‎отпустить ‎её ‎мы ‎всё‏ ‎равно‏ ‎не ‎можем,‏ ‎- ‎убирая‏ ‎алебарды, ‎хам ‎зыркнул ‎на ‎меня.‏ ‎-‏ ‎Не‏ ‎пойдёт ‎по‏ ‎своей ‎воле,‏ ‎так ‎дотащим.

Я‏ ‎поднялась‏ ‎на ‎дрожащих‏ ‎ногах, ‎опираясь ‎на ‎стол. ‎Раз‏ ‎уж ‎сопротивление‏ ‎бесполезно,‏ ‎я ‎хочу ‎узнать‏ ‎больше ‎об‏ ‎этом ‎мире, ‎своей ‎семье‏ ‎и‏ ‎себе. ‎Отец‏ ‎всегда ‎говорил,‏ ‎что ‎я ‎покинула ‎дом ‎якобы‏ ‎из‏ ‎глупого ‎упрямства,‏ ‎но ‎вдруг,‏ ‎кроме ‎ощущения ‎одиночества ‎были ‎ещё‏ ‎причины,‏ ‎которые‏ ‎я ‎в‏ ‎детстве ‎не‏ ‎могла ‎осознать?

Возможно,‏ ‎мой‏ ‎клан ‎из‏ ‎мирных, ‎но ‎я ‎не ‎могу‏ ‎ничего ‎утверждать,‏ ‎однако‏ ‎и ‎доверять ‎Инкви‏ ‎пока ‎рано.‏ ‎Что ‎поделать, ‎придётся ‎как-то‏ ‎во‏ ‎всём ‎разобраться.

Я‏ ‎взяла ‎кружку,‏ ‎понюхала ‎отвар, ‎но ‎в ‎рот‏ ‎отправлять‏ ‎не ‎спешила.‏ ‎Вот ‎бы‏ ‎где-нибудь ‎всё ‎обдумать. ‎Но ‎как‏ ‎выпросить‏ ‎это‏ ‎время?

- Отправляемся ‎на‏ ‎базу. ‎Пусть‏ ‎Видз ‎сам‏ ‎решает,‏ ‎как ‎с‏ ‎ней ‎поступить, ‎- ‎заключил ‎хам.

- Помоги‏ ‎нам ‎во‏ ‎имя‏ ‎избежания ‎страшных ‎войн.

Пока‏ ‎мы ‎ехали‏ ‎снова ‎в ‎душной ‎электричке,‏ ‎я‏ ‎напряжённо ‎думала,‏ ‎пытаясь ‎отыскать‏ ‎в ‎своих ‎воспоминаниях ‎что-то ‎подозрительное,‏ ‎но‏ ‎за ‎завесой‏ ‎спокойной ‎сельской‏ ‎жизни ‎не ‎видела ‎ничего. ‎Тем‏ ‎временем,‏ ‎всем‏ ‎пассажирам ‎было‏ ‎очень ‎интересно,‏ ‎почему ‎обычная‏ ‎девушка‏ ‎едет ‎в‏ ‎сопровождении ‎двух ‎военных.

- Надо ‎было ‎ехать‏ ‎на ‎машине,‏ ‎Ги!‏ ‎- ‎шепнул ‎симпатяге‏ ‎хам. ‎-‏ ‎Все ‎так ‎пялятся! ‎Словно‏ ‎кто-то‏ ‎подсунул ‎нам‏ ‎диковинного ‎зверя,‏ ‎а ‎мы ‎и ‎в ‎ус‏ ‎не‏ ‎дуем.

- Или ‎словно‏ ‎здесь ‎вот-вот‏ ‎начнётся ‎что-то ‎кровавое, ‎- ‎прошептала‏ ‎я,‏ ‎подавшись‏ ‎вперёд.

- Оставим ‎выяснение‏ ‎отношений ‎на‏ ‎потом! ‎-‏ ‎раздражённо‏ ‎прошептал ‎Ги.

- Слушайте,‏ ‎- ‎посетило ‎меня ‎осознание. ‎-‏ ‎О ‎моём‏ ‎участии‏ ‎в ‎этом ‎никто‏ ‎ведь ‎не‏ ‎узнает? ‎Иначе, ‎что ‎в‏ ‎университете‏ ‎начнётся!

- Это ‎тебя‏ ‎серьёзно ‎волнует?‏ ‎- ‎возмутился ‎хам. ‎- ‎Где‏ ‎вообще‏ ‎твой ‎мозг?

- Дружище,‏ ‎для ‎неё‏ ‎беспокойство ‎об ‎этом ‎вполне ‎нормально.‏ ‎Думал,‏ ‎за‏ ‎мою ‎шестиминутную‏ ‎лекцию ‎о‏ ‎том, ‎что‏ ‎происходит‏ ‎в ‎стране,‏ ‎она ‎резко ‎должна ‎стать ‎самоотверженным‏ ‎солдатом?

Мимо ‎нас‏ ‎пробежал‏ ‎какой-то ‎бродячий ‎пёс.‏ ‎А ‎может‏ ‎и ‎не ‎бродячий, ‎просто‏ ‎выглядел‏ ‎он ‎как-то‏ ‎не ‎очень.‏ ‎Каких ‎только ‎интересностей ‎в ‎электричках‏ ‎не‏ ‎встретишь. ‎Я‏ ‎глубоко ‎вдохнула,‏ ‎откидываясь ‎на ‎спинку ‎и ‎прикрывая‏ ‎глаза.‏ ‎Совсем‏ ‎ненадолго, ‎чтобы‏ ‎не ‎успеть‏ ‎увидеть ‎очередную‏ ‎жуткую‏ ‎медовую ‎картину.‏ ‎Хотя, ‎вдруг ‎она ‎окажется ‎важной?

Все‏ ‎вдруг ‎исчезли.‏ ‎Лишь‏ ‎женский ‎голос ‎шептал‏ ‎в ‎темноте‏ ‎что-то ‎мной ‎неосознаваемое.

"Ты ‎правда‏ ‎думаешь,‏ ‎что ‎старуха‏ ‎сумела ‎запечатать‏ ‎её ‎способности?"

"Конечно, ‎она ‎лучшая ‎в‏ ‎этом."

"Тогда‏ ‎пусть ‎проваливает,‏ ‎как ‎очнётся,‏ ‎видеть ‎её ‎не ‎могу. ‎Раз‏ ‎уж‏ ‎решила‏ ‎бросить ‎нас,‏ ‎пусть ‎остаётся‏ ‎без ‎силы,‏ ‎пусть‏ ‎не ‎знает,‏ ‎как ‎её ‎собратья ‎гибли ‎за‏ ‎возможность ‎нашего‏ ‎существования."

"Нельзя‏ ‎её ‎сразу ‎выгонять,‏ ‎ритуал ‎сильно‏ ‎ослабляет. ‎Нужно ‎дождаться ‎конца‏ ‎лечения."

Я‏ ‎открыла ‎глаза,‏ ‎поражённая, ‎во-первых‏ ‎тем, ‎что ‎не ‎увидела ‎мёд,‏ ‎а‏ ‎во-вторых ‎тем,‏ ‎что ‎узнала‏ ‎в ‎этом ‎диалоге ‎голоса ‎родителей,‏ ‎но‏ ‎не‏ ‎могла ‎понять,‏ ‎когда ‎такое‏ ‎услышала.

- Знаешь, ‎мы‏ ‎раньше‏ ‎не ‎сталкивались‏ ‎с ‎людьми, ‎не ‎знающими ‎о‏ ‎своих ‎силах,‏ ‎-‏ ‎улыбнувшись, ‎прошептал ‎Ги.

- Неудивительно,‏ ‎таких ‎дураков‏ ‎- ‎единицы.

Но ‎я ‎проигнорировала‏ ‎очередную‏ ‎колкость. ‎Мозг‏ ‎судорожно ‎анализировал‏ ‎новую ‎информацию, ‎а ‎я ‎всё‏ ‎ещё‏ ‎не ‎была‏ ‎готова ‎в‏ ‎неё ‎поверить. ‎Силы, ‎способности, ‎войны‏ ‎-‏ ‎это‏ ‎настоящий ‎мир?

Очень‏ ‎интересно, ‎как‏ ‎это ‎работает.‏ ‎Я‏ ‎посмотрела ‎на‏ ‎раскрытые ‎ладони, ‎вспоминая ‎движущийся ‎мёд‏ ‎у ‎гаражей.‏ ‎Я‏ ‎могу ‎воздействовать ‎на‏ ‎мёд? ‎Но‏ ‎как? ‎Как ‎именно? ‎В‏ ‎чём‏ ‎кроется ‎наша‏ ‎связь? ‎Неужели‏ ‎в ‎моём ‎клане ‎все ‎так‏ ‎могут?

Воздействуют‏ ‎на ‎мёд,‏ ‎но ‎прямую‏ ‎магию ‎не ‎применяют...

Пострадавшее ‎от ‎переизбытка‏ ‎информации‏ ‎сознание‏ ‎больше ‎не‏ ‎хотело ‎думать.‏ ‎Голова ‎тяжелела‏ ‎с‏ ‎каждой ‎новой‏ ‎попыткой ‎что-нибудь ‎понять. ‎Надо ‎умыться.

- Я‏ ‎в ‎туалет.‏ ‎Он‏ ‎в ‎нашем ‎вагоне.

Получив‏ ‎одобрительный ‎кивок‏ ‎Ги, ‎я ‎отправилась ‎в‏ ‎тамбур,‏ ‎покачиваясь ‎в‏ ‎такт ‎вагону.‏ ‎Пришлось ‎встать ‎в ‎небольшую ‎очередь.

- А‏ ‎не‏ ‎ты ‎ли‏ ‎подрабатываешь ‎в‏ ‎библиотеке? ‎- ‎подошёл ‎ко ‎мне‏ ‎парень‏ ‎из‏ ‎очереди. ‎Захотелось‏ ‎сделать ‎вид,‏ ‎что ‎не‏ ‎услышала,‏ ‎но ‎выглядело‏ ‎бы ‎это ‎по-хамски. ‎Конечно, ‎я‏ ‎ответили ‎утвердительно.‏ ‎-‏ ‎Как ‎обстоят ‎дела‏ ‎в ‎библиотеке?‏ ‎Вам ‎не ‎нужен ‎помощник?‏ ‎Я‏ ‎вообще ‎для‏ ‎друга ‎спросил,‏ ‎он ‎интересуется.

Борясь ‎с ‎раздражением ‎и‏ ‎чувством‏ ‎неловкости ‎из-за‏ ‎того, ‎что‏ ‎проигнорировала ‎все ‎его ‎вопросы, ‎я‏ ‎шмыгнула‏ ‎в‏ ‎освободившуюся ‎комнатушку‏ ‎и ‎закрыла‏ ‎дверь. ‎Протёрла‏ ‎лицо‏ ‎и ‎руки‏ ‎холодной ‎водой, ‎сделала ‎глубокий ‎вдох‏ ‎и ‎засмотрелась‏ ‎на‏ ‎выключатель. ‎Щёлк, ‎и‏ ‎света ‎нет.‏ ‎Пошуршала ‎в ‎темноте ‎одеждой,‏ ‎усаживаясь‏ ‎на ‎холодный‏ ‎металлический ‎ободок.‏ ‎Вся ‎эта ‎непонятная ‎ситуация ‎осталась‏ ‎за‏ ‎дверью, ‎а‏ ‎тут ‎было‏ ‎спокойно, ‎хоть ‎и ‎пахло ‎не‏ ‎очень.

- Можно‏ ‎побыстрее?‏ ‎- ‎спросил‏ ‎кто-то, ‎стуча‏ ‎в ‎дверь.‏ ‎Чёрт,‏ ‎как ‎не‏ ‎хочется ‎наружу. ‎Но ‎вечно ‎тут‏ ‎сидеть ‎не‏ ‎получится.‏ ‎Лишь ‎с ‎седьмой‏ ‎попытки ‎я‏ ‎нашла ‎выключатель, ‎настолько ‎сильно‏ ‎я‏ ‎сопротивлялась ‎выходу‏ ‎отсюда, ‎и‏ ‎мир ‎снова ‎начал ‎существовать.

Благо, ‎приставучий‏ ‎парень‏ ‎исчез, ‎и‏ ‎я ‎спокойно‏ ‎вернулась ‎к ‎своим ‎спутникам.

- ... прежде, ‎чем‏ ‎освежевать‏ ‎её‏ ‎и ‎сварить,‏ ‎- ‎договорил‏ ‎хам ‎к‏ ‎моему‏ ‎приходу, ‎за‏ ‎что ‎получил ‎порцию ‎испуганных ‎взглядов‏ ‎от ‎меня.‏ ‎-‏ ‎О ‎тебе ‎говорим,‏ ‎- ‎заявил‏ ‎он, ‎глядя ‎мне ‎в‏ ‎глаза.

- Если‏ ‎бы ‎хотели,‏ ‎прикончили ‎бы‏ ‎меня ‎ещё ‎в ‎гараже. ‎Тем‏ ‎не‏ ‎менее, ‎я‏ ‎всё ‎ещё‏ ‎жива, ‎и ‎вам ‎явно ‎нужна‏ ‎моя‏ ‎помощь,‏ ‎так ‎что,‏ ‎может, ‎перестанешь‏ ‎себя ‎вести‏ ‎как‏ ‎мудак?

В ‎его‏ ‎глазах ‎блеснуло ‎нечто ‎зловещее, ‎он‏ ‎рывком ‎подался‏ ‎вперёд‏ ‎и ‎схватил ‎меня‏ ‎за ‎предплечье:

- Посмотри‏ ‎на ‎людей ‎вокруг. ‎Возможно,‏ ‎они‏ ‎живут ‎свои‏ ‎последние ‎месяцы‏ ‎или ‎даже ‎недели. ‎Война ‎идёт,‏ ‎хоть‏ ‎и ‎кажется,‏ ‎что ‎это‏ ‎всё ‎далеко. ‎Поэтому ‎нам ‎нужно,‏ ‎чтобы‏ ‎ты‏ ‎сказала ‎всё,‏ ‎что ‎знаешь‏ ‎о ‎своём‏ ‎клане.‏ ‎Ты ‎можешь‏ ‎кого-то ‎спасти ‎уже ‎сегодня. ‎В‏ ‎твоих ‎руках‏ ‎жизни‏ ‎людей, ‎и ‎меня‏ ‎бесит, ‎что‏ ‎ты ‎этого ‎не ‎понимаешь.

Читать: 6+ мин
logo Макки Ри

Тонущая в меду. Часть 2

Как ‎исцелиться‏ ‎от ‎прошлого, ‎если ‎оно ‎вросло‏ ‎в ‎тебя‏ ‎и‏ ‎ты ‎врос ‎в‏ ‎него, ‎и,‏ ‎может, ‎ты ‎сам ‎весь‏ ‎целиком‏ ‎это ‎прошлое‏ ‎и ‎есть,‏ ‎и ‎не ‎убежать ‎от ‎самого‏ ‎себя‏ ‎в ‎итоге‏ ‎и ‎не‏ ‎скрыться?..

От ‎станции ‎я ‎почти ‎бежала.‏ ‎Ноги‏ ‎знали‏ ‎маршрут ‎наизусть,‏ ‎так ‎что‏ ‎сосредоточенность ‎не‏ ‎требовалась.‏ ‎Но ‎когда‏ ‎я ‎завернула ‎за ‎гаражи, ‎пришлось‏ ‎вернуться ‎в‏ ‎реальность.

Двое‏ ‎мужчин ‎в ‎синем‏ ‎настигли ‎меня,‏ ‎перед ‎глазами ‎сверкнуло ‎лезвие.‏ ‎Первым‏ ‎делом ‎накрыло‏ ‎разочарование ‎в‏ ‎осанистом ‎и ‎симпатичном, ‎потом ‎пришёл‏ ‎страх.

- Так‏ ‎вы ‎убийцы?‏ ‎- ‎произнесла‏ ‎я.

- Если ‎к ‎ножу ‎прилагается ‎хорошая‏ ‎рука,‏ ‎орудием‏ ‎убийства ‎он‏ ‎не ‎станет,‏ ‎- ‎с‏ ‎высокомерием‏ ‎заключил ‎хам.

- Скажешь,‏ ‎кто ‎ты ‎такая?

- Что ‎вы ‎имеете‏ ‎в ‎виду?

- Нашу‏ ‎страну‏ ‎наполняют ‎различные ‎анклавы.‏ ‎Из ‎какого‏ ‎ты?

- Я...

- Чай ‎из ‎каких-нибудь ‎требующих‏ ‎кровавую‏ ‎плату ‎за‏ ‎принятие ‎в‏ ‎их ‎ряды.

- Во ‎исполнение ‎буллы ‎Иное!‏ ‎-‏ ‎с ‎воодушевлением‏ ‎прошептали ‎оба.‏ ‎После ‎чего ‎нож ‎был ‎занесён‏ ‎и‏ ‎готов‏ ‎к ‎атаке.

Ниоткуда‏ ‎не ‎доносилось‏ ‎ни ‎звука‏ ‎шагов,‏ ‎ни ‎голосов.‏ ‎Никто ‎бы ‎мне ‎не ‎помог.‏ ‎Ощущение ‎приближающейся‏ ‎смерти‏ ‎- ‎невероятное ‎чувство,‏ ‎способное ‎открыть‏ ‎в ‎нас ‎то, ‎о‏ ‎чём‏ ‎мы ‎даже‏ ‎не ‎подозревали.

С‏ ‎зажмуренными ‎глазами ‎и ‎бешено ‎бьющимся‏ ‎сердцем,‏ ‎я ‎сделала‏ ‎три ‎судорожных‏ ‎вдоха ‎и ‎выдоха, ‎после ‎чего‏ ‎поняла,‏ ‎что‏ ‎не ‎чувствую‏ ‎никакой ‎боли,‏ ‎да ‎и‏ ‎удара‏ ‎не ‎было.

Украдкой‏ ‎я ‎приоткрыла ‎один ‎глаз, ‎боясь‏ ‎увидеть ‎что-нибудь‏ ‎ужасное.‏ ‎Но ‎увидела ‎лишь‏ ‎свет, ‎спрятанных‏ ‎в ‎поясе ‎и ‎ячейках‏ ‎карманов‏ ‎голубых ‎огоньков.

- Очень‏ ‎жаль, ‎что‏ ‎без ‎угроз ‎жизни ‎дело ‎не‏ ‎обошлось.

Он‏ ‎отошёл ‎от‏ ‎меня ‎и‏ ‎стряхнул ‎что-то ‎с ‎ножа, ‎и‏ ‎в‏ ‎этот‏ ‎момент ‎я‏ ‎увидела, ‎как‏ ‎мёд, ‎что‏ ‎я‏ ‎везла ‎с‏ ‎собой, ‎из ‎разрозненных ‎шлепков ‎сползается‏ ‎в ‎единую‏ ‎субстанцию.‏ ‎У ‎них ‎на‏ ‎лицах ‎не‏ ‎было ‎ни ‎капли ‎удивления,‏ ‎поэтому‏ ‎я ‎решила,‏ ‎что ‎мне‏ ‎мерещится. ‎Это ‎всё ‎солнечный ‎удар,‏ ‎стресс‏ ‎и ‎общий‏ ‎упадок ‎сил.

- Полезная‏ ‎штука ‎эти ‎источники ‎силы. ‎Недаром‏ ‎их‏ ‎владельцы‏ ‎таскаются ‎с‏ ‎ними ‎всюду.

Фокус‏ ‎внимания ‎сконцентрировался‏ ‎на‏ ‎медленно ‎затухающих‏ ‎на ‎поясе ‎симпатяги ‎голубых ‎огоньках.‏ ‎Не ‎осталось‏ ‎ни‏ ‎капли ‎сил ‎и‏ ‎с ‎последним‏ ‎морганием ‎я ‎потеряла ‎сознание.

Больше‏ ‎в‏ ‎сознании ‎не‏ ‎было ‎ничего,‏ ‎я ‎просто ‎тихо ‎и ‎спокойно‏ ‎плыла‏ ‎по ‎светлой‏ ‎и ‎тёплой‏ ‎реке. ‎Звучал ‎лишь ‎сам ‎поток,‏ ‎тихий,‏ ‎больше‏ ‎ощущаемый, ‎нежели‏ ‎слышимый. ‎Потом‏ ‎я ‎неосознанно‏ ‎дёрнула‏ ‎рукой. ‎Река‏ ‎оказалась ‎неестественно ‎густой ‎и ‎вязкой.‏ ‎Я ‎с‏ ‎ужасом‏ ‎поняла, ‎что ‎плыву‏ ‎вовсе ‎не‏ ‎в ‎воде. ‎Меня ‎захлестнула‏ ‎паника,‏ ‎я ‎начала‏ ‎барахтаться, ‎но‏ ‎лишь ‎погрузилась ‎в ‎жижу ‎по‏ ‎шею.

Игнорируемый‏ ‎до ‎этого‏ ‎приторный ‎запах‏ ‎ударил ‎в ‎нос. ‎Голова ‎закружилась‏ ‎и‏ ‎я‏ ‎начала ‎тонуть.‏ ‎В ‎этом‏ ‎проклятом ‎меду.

Я‏ ‎вскочила‏ ‎и ‎начала‏ ‎жадно ‎вдыхать ‎воздух, ‎будто ‎действительно‏ ‎только ‎что‏ ‎тонула.‏ ‎С ‎плеч ‎упал‏ ‎верх ‎синего‏ ‎плаща. ‎Неистово ‎хотелось ‎спать‏ ‎и‏ ‎не ‎думать,‏ ‎где ‎я,‏ ‎что ‎всё ‎это ‎было, ‎но‏ ‎вновь‏ ‎закрывать ‎глаза‏ ‎было ‎страшно.‏ ‎Помещение ‎выглядело ‎как ‎самый ‎обычный‏ ‎гараж,‏ ‎что‏ ‎немного ‎успокоило,‏ ‎- ‎значит,‏ ‎мы ‎всё‏ ‎там‏ ‎же, ‎около‏ ‎станции.

- Выпей ‎это, ‎- ‎я ‎вздрогнула‏ ‎от ‎неожиданности,‏ ‎совершенно‏ ‎не ‎заметив, ‎как‏ ‎симпатяга ‎оказался‏ ‎рядом, ‎протягивая ‎кружку. ‎-‏ ‎Это‏ ‎укрепляющий ‎чай,‏ ‎- ‎он‏ ‎сделал ‎глоток ‎и ‎снова ‎протянул‏ ‎мне.‏ ‎- ‎Лечение‏ ‎не ‎займёт‏ ‎много ‎времени. ‎Хоть ‎ты ‎и‏ ‎пережила‏ ‎сильный‏ ‎стресс, ‎твой‏ ‎организм ‎сильнее,‏ ‎чем ‎у‏ ‎обычных‏ ‎людей, ‎и‏ ‎быстро ‎оклемается. ‎А ‎вот ‎дело‏ ‎затянется.

За ‎последние‏ ‎минуты‏ ‎я ‎пережила ‎больше‏ ‎событий, ‎чем‏ ‎за ‎всю ‎свою ‎жизнь,‏ ‎но‏ ‎всё ‎ещё‏ ‎не ‎могла‏ ‎понять, ‎реально ‎ли ‎всё ‎это.‏ ‎Причём‏ ‎не ‎то,‏ ‎что ‎бы‏ ‎я ‎совсем ‎не ‎пыталась, ‎просто‏ ‎совершенно‏ ‎не‏ ‎было ‎сил.

Симпатяга‏ ‎приоткрыл ‎дверь,‏ ‎впуская ‎в‏ ‎гараж‏ ‎солнечный ‎свет,‏ ‎немного ‎ветра ‎и ‎пару ‎пожелтевших‏ ‎листьев, ‎навевающих‏ ‎нотки‏ ‎осенней ‎хандры, ‎которая‏ ‎обязательно ‎накроет‏ ‎меня ‎через ‎1,5 ‎месяца,‏ ‎если‏ ‎я ‎всё‏ ‎ещё ‎буду‏ ‎жива ‎к ‎тому ‎времени...

- Ошибка ‎исключена,‏ ‎мы‏ ‎всё ‎видели‏ ‎своими ‎глазами,‏ ‎- ‎он ‎поставил ‎кружку ‎и‏ ‎уселся‏ ‎рядом.‏ ‎Он ‎снова‏ ‎стал ‎тем‏ ‎симпатягой ‎из‏ ‎электрички,‏ ‎аура ‎опасности‏ ‎исчезла. ‎- ‎Предупреждаю ‎заранее, ‎если‏ ‎попытаешься ‎бежать,‏ ‎будь‏ ‎готова ‎ко ‎всему,‏ ‎но ‎вреда‏ ‎я ‎тебе ‎не ‎желаю.

- Никогда‏ ‎я‏ ‎ещё ‎не‏ ‎была ‎в‏ ‎таком ‎замешательстве... ‎сначала ‎нападешь ‎с‏ ‎ножом,‏ ‎а ‎потом‏ ‎прикидываешься ‎добряком...‏ ‎Но ‎не ‎эту ‎ситуацию ‎я‏ ‎должна‏ ‎сейчас‏ ‎обдумывать. ‎Что‏ ‎весьма ‎сильно‏ ‎выбивает ‎у‏ ‎меня‏ ‎почву ‎из-под‏ ‎ног, ‎так ‎это ‎живой ‎мёд!‏ ‎Грань ‎реального‏ ‎размывается,‏ ‎я ‎схожу ‎с‏ ‎ума?

Мне ‎кажется,‏ ‎он ‎молчал ‎минуты ‎четыре.‏ ‎У‏ ‎меня ‎начали‏ ‎закрадываться ‎сомнения‏ ‎и ‎в ‎его ‎реальности ‎тоже.‏ ‎Нереальным‏ ‎казалось ‎вообще‏ ‎всё, ‎оставалось‏ ‎лишь ‎понять, ‎с ‎какого ‎момента.‏ ‎Может‏ ‎быть,‏ ‎я ‎всё-таки‏ ‎засмотрелась ‎на‏ ‎вид ‎из‏ ‎окна‏ ‎электрички ‎и‏ ‎вырубилась ‎там, ‎в ‎кой-то ‎веки‏ ‎видя ‎во‏ ‎сне‏ ‎не ‎только ‎мёд?

- Ты‏ ‎слышала ‎легенду‏ ‎о ‎человеке, ‎испробовавшем ‎множество‏ ‎практик,‏ ‎изменивших ‎его‏ ‎природу ‎и‏ ‎сделавших ‎из ‎него ‎нечто ‎уже‏ ‎нечеловеческое?

Я‏ ‎выгнула ‎бровь.

- Я‏ ‎всего ‎лишь‏ ‎задал ‎вопрос.

По ‎праве ‎говоря, ‎я‏ ‎эту‏ ‎легенду‏ ‎не ‎слышала,‏ ‎а ‎читала,‏ ‎как ‎и‏ ‎множество‏ ‎других. ‎Вот‏ ‎где ‎мне ‎действительно ‎хорошо, ‎так‏ ‎это ‎в‏ ‎библиотеке.‏ ‎Обычно ‎пребывая ‎в‏ ‎состоянии ‎отсутствия,‏ ‎я ‎подхожу ‎к ‎библиотеке‏ ‎и‏ ‎лишь ‎в‏ ‎её ‎дверях‏ ‎вполне ‎заменяюсь ‎как ‎будто ‎совершенно‏ ‎другой‏ ‎очень ‎живой‏ ‎личностью.

- Если ‎эта‏ ‎партия ‎еле ‎уловимых ‎улыбок ‎является‏ ‎утвердительным‏ ‎ответом,‏ ‎я ‎продолжу.‏ ‎Количество ‎людей,‏ ‎использовавших ‎практики,‏ ‎было‏ ‎гораздо ‎большим.‏ ‎И ‎проблемы ‎от ‎их ‎появления‏ ‎не ‎заставили‏ ‎себя‏ ‎ждать. ‎Возомнив ‎себя‏ ‎высшими ‎существами,‏ ‎они ‎начали, ‎скажем ‎помягче,‏ ‎куролесить‏ ‎и ‎бедокурить.‏ ‎Хотя ‎некоторые‏ ‎и ‎пустили ‎свои ‎силы ‎в‏ ‎правильное‏ ‎русло. ‎Но‏ ‎вскоре ‎была‏ ‎создана ‎Инкви, ‎выслеживающая ‎и ‎отлавливающая‏ ‎бесчинствующих‏ ‎выродков.‏ ‎Поддерживающим ‎порядок‏ ‎же ‎было‏ ‎позволено ‎жить‏ ‎в‏ ‎своих ‎анклавах‏ ‎и ‎никого ‎не ‎трогать, ‎-‏ ‎он ‎разочарованно‏ ‎махнул‏ ‎рукой. ‎- ‎И‏ ‎вот, ‎спустя‏ ‎несколько ‎веков ‎мирной ‎жизни,‏ ‎Инкви‏ ‎пришлось ‎возобновить‏ ‎своё ‎дело,‏ ‎но ‎уже ‎под ‎прикрытием, ‎ведь‏ ‎существование‏ ‎людей ‎со‏ ‎способностями ‎для‏ ‎большинства ‎осталось ‎лишь ‎легендой.

Я ‎неосознанно‏ ‎дёрнула‏ ‎плечами.

- Тем‏ ‎не ‎менее,‏ ‎оказалось, ‎что‏ ‎наш ‎нынешний,‏ ‎всё‏ ‎ещё ‎официальный,‏ ‎правитель ‎силами ‎тоже ‎не ‎брезгует.‏ ‎И ‎поход,‏ ‎который‏ ‎организовал ‎его ‎племянник-бастард,‏ ‎Видз, ‎был‏ ‎нацелен ‎на ‎поимку ‎бежавшего‏ ‎правителя.‏ ‎Я ‎всё‏ ‎это ‎рассказываю,‏ ‎надеясь ‎на ‎твою ‎помощь.

Он ‎выпил‏ ‎весь‏ ‎отвар ‎залпом‏ ‎и, ‎вновь‏ ‎наполняя ‎принесённую ‎кружку, ‎заключил:

- Мне ‎нужно‏ ‎знать,‏ ‎из‏ ‎какого ‎ты‏ ‎анклава, ‎и‏ ‎где ‎он‏ ‎находится.‏ ‎За ‎помощь‏ ‎тебе ‎будет ‎выделена ‎сумма, ‎хоть‏ ‎и ‎небольшая.‏ ‎У‏ ‎Видза ‎не ‎так‏ ‎много ‎власти‏ ‎пока ‎что.

И ‎он ‎вопросительно‏ ‎уставился‏ ‎на ‎меня.

- Да‏ ‎чего ‎ты,‏ ‎как ‎кот ‎вкруг ‎запертой ‎клетки‏ ‎с‏ ‎мышкой! ‎-‏ ‎рявкнул ‎вышедший‏ ‎из ‎темноты ‎хам, ‎напугав ‎меня‏ ‎до‏ ‎чёртиков.‏ ‎- ‎Она‏ ‎явно ‎плохо‏ ‎управляется ‎с‏ ‎силой,‏ ‎так ‎что‏ ‎можно ‎не ‎церемониться ‎и ‎пригрозить.

Читать: 9+ мин
logo Макки Ри

Тонущая в меду. Глава 1

Мёд ‎медленно‏ ‎покачивался ‎в ‎банке, ‎переливаясь ‎то‏ ‎в ‎одну‏ ‎сторону,‏ ‎то ‎в ‎другую,‏ ‎не ‎успевая‏ ‎за ‎движениями ‎вагона ‎электрички.‏ ‎Надёжно‏ ‎запечатанный ‎в‏ ‎стеклянную ‎банку,‏ ‎он ‎будто ‎принимал ‎очень ‎ленивые‏ ‎попытки‏ ‎выбраться. ‎Держа‏ ‎банку ‎на‏ ‎коленях, ‎я ‎плотно ‎сжимала ‎её‏ ‎пальцами,‏ ‎периодически‏ ‎переставая ‎их‏ ‎чувствовать. ‎Я‏ ‎рассматривала ‎людей‏ ‎вокруг,‏ ‎коих ‎было‏ ‎немного.

Ближе ‎всех ‎сидели ‎мама ‎с‏ ‎маленьким ‎сыном,‏ ‎которому‏ ‎было ‎явно ‎некомфортно‏ ‎от ‎её‏ ‎давления.

- Помимо ‎упомянутых ‎составных ‎частей‏ ‎поезда,‏ ‎какие ‎ещё‏ ‎ты ‎можешь‏ ‎назвать? ‎- ‎с ‎улыбкой, ‎не‏ ‎смягчающей‏ ‎её ‎настойчивости,‏ ‎спросила ‎она‏ ‎ещё ‎раз.

Она ‎определённо ‎старается. ‎Быть‏ ‎хорошей‏ ‎матерью.‏ ‎Развивать ‎сына,‏ ‎но ‎не‏ ‎перегибать ‎палку.‏ ‎Так‏ ‎сложно ‎удержаться‏ ‎на ‎этой ‎грани. ‎Когда ‎нужно‏ ‎настоять, ‎а‏ ‎когда‏ ‎отпустить ‎ситуацию. ‎Но‏ ‎как ‎бы‏ ‎ты ‎ни ‎старался, ‎судить‏ ‎всё‏ ‎равно ‎будут.‏ ‎И ‎осудить‏ ‎обязательно ‎найдётся ‎за ‎что.

Пальцы ‎снова‏ ‎слишком‏ ‎сильно ‎вжались‏ ‎в ‎банку.‏ ‎Зачем ‎я ‎её ‎снова ‎взяла?‏ ‎Я‏ ‎ведь‏ ‎ненавижу ‎мёд.‏ ‎Так ‎ненавижу,‏ ‎что ‎при‏ ‎употреблении‏ ‎всего ‎одной‏ ‎ложки ‎мне ‎отшибает ‎аппетит ‎на‏ ‎несколько ‎часов.

Бело-розовое‏ ‎платье‏ ‎постоянно ‎липло ‎к‏ ‎спине ‎и‏ ‎ногам. ‎Духота ‎стояла ‎неимоверная.‏ ‎Даже‏ ‎открытые ‎форточки‏ ‎не ‎помогали,‏ ‎потому ‎что ‎в ‎них ‎залетали‏ ‎тёплые‏ ‎потоки ‎воздуха.‏ ‎Эта ‎духота‏ ‎и ‎размеренные ‎покачивания ‎так ‎и‏ ‎норовили‏ ‎меня‏ ‎сморить, ‎но‏ ‎стоит ‎мне‏ ‎закрыть ‎глаза‏ ‎и‏ ‎перестать ‎чувствовать‏ ‎банку ‎в ‎своих ‎руках, ‎как‏ ‎пот ‎на‏ ‎спине‏ ‎начинает ‎казаться ‎мне‏ ‎мёдом, ‎обволакивающим‏ ‎меня ‎постепенно, ‎лениво. ‎Становится‏ ‎неприятно‏ ‎и ‎страшно,‏ ‎то ‎я‏ ‎открывая ‎глаза ‎и ‎стараюсь ‎их‏ ‎больше‏ ‎не ‎закрывать,‏ ‎несмотря ‎на‏ ‎усталость.

А ‎ведь ‎раньше ‎я ‎очень‏ ‎любила‏ ‎мёд.‏ ‎Пчёлы ‎казались‏ ‎мне ‎самыми‏ ‎прекрасными ‎живыми‏ ‎созданиями,‏ ‎а ‎цветы‏ ‎- ‎не ‎просто ‎красивыми ‎пустышками,‏ ‎а ‎источниками‏ ‎чего-то‏ ‎важного. ‎Мёд ‎был‏ ‎чем-то ‎особенным.‏ ‎Пчёлы ‎получают ‎его ‎из‏ ‎ароматного‏ ‎нектара ‎уже‏ ‎очень-очень ‎давно.‏ ‎Это ‎не ‎просто ‎продукт, ‎а‏ ‎настоящее‏ ‎сокровище.

Но ‎я‏ ‎выросла, ‎и‏ ‎от ‎былого ‎волшебства ‎не ‎осталось‏ ‎и‏ ‎следа.‏ ‎В ‎моих‏ ‎руках ‎не‏ ‎сокровище, ‎а‏ ‎густая‏ ‎янтарная ‎приторно-сладкая‏ ‎жижа. ‎Со ‎временем ‎мёд ‎вообще‏ ‎стал ‎ассоциироваться‏ ‎у‏ ‎меня ‎со ‎всем‏ ‎плохим. ‎Когда‏ ‎я ‎устаю, ‎в ‎голове‏ ‎часто‏ ‎возникают ‎образы,‏ ‎вызывающие ‎тревогу.‏ ‎Например, ‎мёд, ‎который ‎имеет ‎очень‏ ‎густую‏ ‎консистенцию, ‎медленно‏ ‎заполняет ‎пространство‏ ‎вокруг, ‎капля ‎за ‎каплей. ‎Аш‏ ‎передёрнуло‏ ‎от‏ ‎одной ‎мысли.

Чуть‏ ‎дальше ‎сидели‏ ‎двое ‎мужчин‏ ‎в‏ ‎тёмно-синем ‎камуфляже.‏ ‎Оба ‎они ‎выглядели ‎так, ‎словно‏ ‎увидели ‎нечто‏ ‎за‏ ‎чертой ‎обыденного, ‎и‏ ‎больше ‎их‏ ‎жизнь ‎не ‎будет ‎прежней.‏ ‎Они‏ ‎молчали, ‎глядя‏ ‎на ‎мелькающие‏ ‎за ‎окном ‎пейзажи.

Вот ‎и ‎весь‏ ‎наш‏ ‎вагон ‎на‏ ‎пять ‎человек.‏ ‎Не ‎часто ‎такое ‎бывает.

Мать ‎отступила.‏ ‎Зашелестели‏ ‎обложки‏ ‎журналов. ‎Семейство‏ ‎решило ‎продолжить‏ ‎путь ‎в‏ ‎тишине,‏ ‎читая ‎каждый‏ ‎своё.

Пять ‎человек ‎на ‎весь ‎вагон...‏ ‎как ‎же‏ ‎это‏ ‎уютно!

Через ‎большие ‎окна‏ ‎в ‎чёрных‏ ‎рамах ‎лился ‎горячий ‎солнечный‏ ‎свет.‏ ‎Мужчины ‎перекинулись‏ ‎парой ‎тихих‏ ‎фраз, ‎среди ‎которых ‎точно ‎прозвучало‏ ‎слово‏ ‎"Инкви". ‎Об‏ ‎этой ‎военной‏ ‎организации ‎что-то ‎говорили ‎в ‎новостях,‏ ‎но‏ ‎не‏ ‎помню, ‎что‏ ‎именно. ‎Хотя‏ ‎из-за ‎названия‏ ‎складывается‏ ‎впечатление, ‎что‏ ‎это ‎очень ‎древняя ‎организация, ‎сродни‏ ‎тайному ‎обществу.‏ ‎Вообще‏ ‎не ‎воспринимаю ‎новости.‏ ‎Там ‎постоянно‏ ‎говорят ‎о ‎чём-то ‎далёком‏ ‎и‏ ‎важном. ‎Но‏ ‎семью ‎Точи‏ ‎интересует ‎только ‎мёд. ‎Кажется, ‎что‏ ‎они‏ ‎простые, ‎как‏ ‎карандаши. ‎Только‏ ‎мёд. ‎Другому ‎в ‎ней ‎места‏ ‎нет.

Такая‏ ‎уж‏ ‎сложилась ‎ситуация.‏ ‎Наверное, ‎прое‏ ‎было ‎бы‏ ‎смириться,‏ ‎стать ‎такой‏ ‎же, ‎как ‎родители. ‎Точнее, ‎проще‏ ‎было ‎бы‏ ‎остаться‏ ‎там, ‎а ‎до‏ ‎родителей ‎мне‏ ‎далеко. ‎Они ‎люди ‎непоследние‏ ‎в‏ ‎медовых ‎делах,‏ ‎но ‎туда‏ ‎ещё ‎надо ‎пробиться! ‎А ‎может,‏ ‎я‏ ‎и ‎ушла‏ ‎из-за ‎того,‏ ‎что ‎они ‎непоследние, ‎вечно ‎занятые...

"Лиште‏ ‎не‏ ‎могут‏ ‎ставить ‎семью‏ ‎выше ‎своего‏ ‎дела. ‎Если‏ ‎ребёнок‏ ‎- ‎настоящий‏ ‎лиште, ‎он ‎это ‎поймёт, ‎когда‏ ‎вырастет." ‎Это‏ ‎сказал‏ ‎мне ‎отец ‎однажды.‏ ‎Неудивительно, ‎что‏ ‎сейчас ‎он ‎меня ‎практически‏ ‎игнорирует.‏ ‎Я ‎не‏ ‎поняла, ‎а‏ ‎значит, ‎я ‎не ‎лиште. ‎Удивительно,‏ ‎что‏ ‎он ‎позволяет‏ ‎маме ‎давать‏ ‎мне ‎банку ‎сокровища ‎каждый ‎раз,‏ ‎когда‏ ‎я‏ ‎приезжаю. ‎Его‏ ‎поведение ‎в‏ ‎принципе ‎очень‏ ‎напоминает‏ ‎поведение ‎обиженного‏ ‎ребёнка, ‎который ‎всё ‎ещё ‎ждёт,‏ ‎что ‎перед‏ ‎ним‏ ‎извинятся, ‎что ‎признаю‏ ‎его ‎правоту‏ ‎и ‎сделают, ‎как ‎он‏ ‎хочет.

Родители...‏ ‎Кроме ‎них‏ ‎я ‎никого‏ ‎больше ‎и ‎не ‎знаю ‎из‏ ‎медового‏ ‎царства ‎достаточно‏ ‎близко. ‎Не‏ ‎понимаю, ‎как ‎так ‎вышло.

Пот ‎потёк‏ ‎со‏ ‎лба.‏ ‎Вот ‎это‏ ‎да, ‎сколько‏ ‎же ‎тут‏ ‎градусов?‏ ‎Благо, ‎есть,‏ ‎чем ‎вытереться, ‎запасец ‎чистой ‎материи‏ ‎у ‎меня‏ ‎есть.‏ ‎Я ‎вытерла ‎пот‏ ‎платочком ‎и‏ ‎измученно ‎вздохнула. ‎Если ‎закрыть‏ ‎глаза,‏ ‎можно ‎представить,‏ ‎что ‎вокруг‏ ‎пустыня, ‎а ‎я ‎укрылась ‎под‏ ‎пальмами,‏ ‎что ‎спасают‏ ‎меня ‎лишь‏ ‎от ‎горячего ‎солнца. ‎Но ‎лучше‏ ‎всё-таки‏ ‎глаза‏ ‎не ‎закрывать,‏ ‎а ‎то‏ ‎по ‎стволам‏ ‎пальм‏ ‎начинает ‎течь‏ ‎мёд. ‎И ‎с ‎листьев ‎капать.‏ ‎Брр.

А, ‎впрочем,‏ ‎чего‏ ‎ныть? ‎Самая ‎обычная‏ ‎середина ‎лета.‏ ‎С ‎этим ‎нужно ‎смириться‏ ‎и‏ ‎просто ‎ехать,‏ ‎дожидаясь ‎своей‏ ‎станции.

Вновь ‎окинув ‎взглядом ‎своих ‎попутчиков,‏ ‎я‏ ‎обнаружила, ‎что‏ ‎один ‎из‏ ‎мужчин ‎смотрит ‎на ‎меня ‎в‏ ‎упор.‏ ‎Мокрые‏ ‎от ‎пота‏ ‎тёмные ‎волосы,‏ ‎раскосые ‎карие‏ ‎глаза,‏ ‎слегка ‎выделяющиеся‏ ‎скулы, ‎пухлые ‎губы ‎бантиком. ‎Когда‏ ‎он ‎увидел,‏ ‎что‏ ‎я ‎заметила ‎его‏ ‎взгляд ‎и‏ ‎начала ‎напрягаться, ‎он ‎незамедлительно‏ ‎подошёл.

- Извините,‏ ‎но ‎что‏ ‎у ‎вас‏ ‎в ‎руках? ‎Я... ‎не ‎то,‏ ‎чтобы‏ ‎ждал ‎какого-то‏ ‎подвода, ‎но‏ ‎если ‎что-то ‎вызывает ‎у ‎меня‏ ‎подозрения,‏ ‎я‏ ‎лучше ‎проверю.

- Это‏ ‎мёд, ‎-‏ ‎начала ‎я‏ ‎раскрываться‏ ‎авоську, ‎дабы‏ ‎показать, ‎что ‎нету ‎у ‎меня‏ ‎ничего ‎подозрительного.

- Медленнее!..‏ ‎-‏ ‎резко ‎произнёс ‎он,‏ ‎делая ‎шаг‏ ‎назад ‎и ‎привлекая ‎внимание‏ ‎мамы‏ ‎с ‎сыном.

Мне‏ ‎уже ‎стало‏ ‎совсем ‎не ‎по ‎себе. ‎Второй‏ ‎мужчина‏ ‎скучающе ‎поглядывал‏ ‎в ‎нашу‏ ‎сторону, ‎хотя ‎мог ‎бы ‎как-нибудь‏ ‎сгладить‏ ‎обстановку,‏ ‎а ‎в‏ ‎итоге ‎повёл‏ ‎себя ‎по-хамски.‏ ‎Я‏ ‎замерла, ‎боясь‏ ‎трясущимися ‎руками ‎сделать ‎лишнее ‎движение,‏ ‎которое ‎получится‏ ‎резким‏ ‎и ‎подозрительным. ‎Видимо,‏ ‎поняв ‎моё‏ ‎состояние, ‎он ‎решил ‎раскрыть‏ ‎авоську‏ ‎и ‎взять‏ ‎банку ‎мёда‏ ‎в ‎руки.

- И ‎правда, ‎мёд, ‎-‏ ‎с‏ ‎улыбкой ‎заключил‏ ‎он, ‎возвращая‏ ‎мне ‎банку. ‎И ‎присел ‎напротив.

- Вы‏ ‎меня‏ ‎простите.‏ ‎Не ‎хотел‏ ‎пугать. ‎За‏ ‎поход ‎Видза‏ ‎я‏ ‎много ‎ошибок‏ ‎совершил, ‎пожалел ‎о ‎том, ‎что‏ ‎не ‎доверял‏ ‎своей‏ ‎интуиции. ‎Конечно, ‎это‏ ‎не ‎оправдание.‏ ‎Нет, ‎чтобы ‎сначала ‎представиться,‏ ‎расположить‏ ‎к ‎себе...‏ ‎- ‎он‏ ‎виновато ‎почесал ‎затылок. ‎- ‎Вы‏ ‎ведь‏ ‎слышали ‎о‏ ‎походе ‎Видза?‏ ‎- ‎спросил ‎он, ‎видя ‎моё‏ ‎замешательство.

В‏ ‎отличие‏ ‎от ‎лиште,‏ ‎обычные ‎люди‏ ‎больше ‎интересуются‏ ‎новостями.‏ ‎Мне ‎даже‏ ‎немного ‎стыдно. ‎Из-за ‎того, ‎что‏ ‎оказалась ‎в‏ ‎такой‏ ‎ситуации. ‎И ‎из-за‏ ‎того, ‎что‏ ‎всё-таки ‎похожа ‎на ‎них.

- Ничего,‏ ‎-‏ ‎ободряюще ‎произнёс‏ ‎мужчина.

Сейчас, ‎присмотревшись‏ ‎к ‎нему, ‎я ‎заметила, ‎что‏ ‎он‏ ‎осанистый, ‎ну‏ ‎и ‎то,‏ ‎что ‎он ‎симпатичный, ‎отметила ‎ещё‏ ‎раз.‏ ‎Надеюсь,‏ ‎я ‎не‏ ‎покраснела, ‎а‏ ‎сели ‎и‏ ‎так,‏ ‎то ‎он‏ ‎не ‎подаст ‎виду.

- Я ‎тоже ‎когда-то‏ ‎был ‎далёк‏ ‎от‏ ‎всего ‎подобного, ‎но‏ ‎когда ‎война‏ ‎пришла ‎в ‎мою ‎деревню,‏ ‎когда‏ ‎мы ‎все‏ ‎оказались ‎бессильны...‏ ‎когда ‎меня ‎схватили, ‎привязали ‎к‏ ‎моим‏ ‎ногам ‎набитый‏ ‎глиной ‎мешок‏ ‎и ‎бросили ‎в ‎воду...

Наверное, ‎если‏ ‎мои‏ ‎щёки‏ ‎и ‎были‏ ‎красными, ‎то‏ ‎быстро ‎побледнели.‏ ‎Я‏ ‎была ‎в‏ ‎ступоре ‎и ‎даже ‎не ‎заметила,‏ ‎как ‎второй‏ ‎мужчина‏ ‎подошёл ‎и ‎уселся‏ ‎рядом ‎с‏ ‎другом.

- Не ‎слушайте ‎этого ‎льстеца,‏ ‎он‏ ‎тот ‎ещё...

Но‏ ‎и ‎без‏ ‎наших ‎реплик ‎он ‎быстро ‎понял,‏ ‎что‏ ‎настроение ‎тут‏ ‎и ‎близко‏ ‎не ‎романтическое.

Я ‎же ‎видела ‎в‏ ‎глазах‏ ‎человека‏ ‎боль, ‎и‏ ‎она ‎расплывалась‏ ‎по ‎моему‏ ‎сердцу.‏ ‎Тот ‎же‏ ‎быстро ‎решил ‎разрядить ‎обстановку.

- Но ‎я‏ ‎цел ‎и‏ ‎невредим!‏ ‎Более ‎того ‎-‏ ‎полон ‎сил!

- Оставь‏ ‎девчонку ‎в ‎покое! ‎-‏ ‎грозно‏ ‎потребовал ‎приятель‏ ‎и, ‎взяв‏ ‎товарища ‎под ‎руку, ‎повёл ‎его‏ ‎на‏ ‎прежнее ‎место.

Какой‏ ‎у ‎меня‏ ‎маленький ‎жизненный ‎опыт... ‎Эти ‎двое‏ ‎столько‏ ‎всего‏ ‎пережили... ‎В‏ ‎моей ‎же‏ ‎жизни, ‎кроме‏ ‎отъезда‏ ‎от ‎родителей,‏ ‎не ‎произошло ‎ничего. ‎Однако ‎о‏ ‎моём ‎пассивном‏ ‎поведении‏ ‎почти ‎все ‎отзываются‏ ‎негативно, ‎что‏ ‎уж ‎говорить. ‎Мне ‎привычно‏ ‎ощущать‏ ‎себя ‎оторванной‏ ‎от ‎жизни,‏ ‎от ‎мира, ‎от ‎всего. ‎Помимо‏ ‎желания‏ ‎сбежать ‎из‏ ‎дома, ‎чего‏ ‎мне ‎ещё ‎когда-либо ‎хотелось? ‎Оставить‏ ‎позади‏ ‎всё,‏ ‎связанное ‎с‏ ‎мёдом... ‎я‏ ‎опустила ‎взгляд‏ ‎на‏ ‎банку ‎в‏ ‎руках. ‎Не ‎получилось ‎даже ‎этого.‏ ‎Как ‎бабушка‏ ‎когда-то‏ ‎говорила: ‎покинуть ‎место‏ ‎- ‎дело‏ ‎плёвое, ‎а ‎чтобы ‎выгнать‏ ‎место‏ ‎из ‎себя,‏ ‎надо ‎постараться.

За‏ ‎окном ‎замелькали ‎знакомые ‎дома. ‎Скоро‏ ‎выходить.‏ ‎В ‎чужом‏ ‎городе, ‎который‏ ‎меня ‎приютил... ‎Хотели ‎бы ‎меня‏ ‎здесь‏ ‎взять‏ ‎под ‎крыло,‏ ‎сделать ‎своей?‏ ‎Такую ‎чужую‏ ‎и‏ ‎ненужную...

Липкая ‎безысходность‏ ‎окутала ‎со ‎всех ‎сторон. ‎Разве‏ ‎могу ‎я‏ ‎противостоять‏ ‎ей? ‎Такая ‎маленькая‏ ‎и ‎слабая.

- Может,‏ ‎хватит ‎уже ‎на ‎неё‏ ‎пялиться?‏ ‎Она ‎тебе‏ ‎хоть ‎имя‏ ‎сказала?

Приятель ‎не ‎спешил ‎отвечать.

- Она ‎не‏ ‎представилась‏ ‎и ‎при‏ ‎мне ‎ни‏ ‎слова ‎не ‎сказала. ‎А ‎с‏ ‎тобой‏ ‎она‏ ‎хоть ‎разговаривала?‏ ‎Выглядит ‎забитой‏ ‎тихоней.

- Меня ‎интересуют‏ ‎не‏ ‎только ‎товарищи,‏ ‎готовые ‎прикрыть ‎в ‎бою, ‎и‏ ‎красотки, ‎не‏ ‎ждущие‏ ‎от ‎меня ‎особых‏ ‎чувств, ‎-‏ ‎ответил ‎мужчина, ‎ввергнув ‎друга‏ ‎в‏ ‎ступор ‎неожиданной‏ ‎резкостью ‎в‏ ‎голосе. ‎- ‎На ‎самом ‎деле,‏ ‎я‏ ‎чувствую ‎в‏ ‎ней ‎что-то‏ ‎необычное, ‎но ‎не ‎могу ‎понять,‏ ‎что‏ ‎именно.

Её‏ ‎кресло ‎стало‏ ‎горячим ‎и‏ ‎немного ‎влажным,‏ ‎так‏ ‎что ‎встать‏ ‎оказалось ‎очень ‎приятно. ‎Что ‎ни‏ ‎говори, ‎а‏ ‎даже‏ ‎тёплые ‎потоки ‎воздуха‏ ‎хоть ‎чуть-чуть,‏ ‎но ‎облегчают ‎пребывание ‎в‏ ‎вагоне,‏ ‎превратившемся ‎в‏ ‎парилку. ‎Она‏ ‎словно ‎специально ‎прошла ‎к ‎дальнему‏ ‎от‏ ‎них ‎выходу‏ ‎и ‎скрылась‏ ‎в ‎тамбуре. ‎Лишь ‎развевающийся ‎бело-розовый‏ ‎лоскут‏ ‎доказывал,‏ ‎что ‎она‏ ‎не ‎исчезла.‏ ‎Он ‎чувствовал‏ ‎нечто‏ ‎совершенно ‎новое‏ ‎и ‎знал, ‎что ‎запомнит ‎это‏ ‎чувство ‎навсегда.

Показать еще

Подарить подписку

Будет создан код, который позволит адресату получить бесплатный для него доступ на определённый уровень подписки.

Оплата за этого пользователя будет списываться с вашей карты вплоть до отмены подписки. Код может быть показан на экране или отправлен по почте вместе с инструкцией.

Будет создан код, который позволит адресату получить сумму на баланс.

Разово будет списана указанная сумма и зачислена на баланс пользователя, воспользовавшегося данным промокодом.

Добавить карту
0/2048