Что знают о смерти пернатые и как мы это узнали: эксперименты с масками, чучелами, приматами и кладбищами ворон.
Смерть — не только биологический факт, но и культурная категория. Мы привыкли считать, что её осмысление доступно только человеку. Однако исследования последних десятилетий — в том числе ярко собранные в книге Сюзанн Монсо (Suzana Monceau) «Опоссум Шрёдингера. Смерть в мире животных» — показывают, что граница между человеком и другими животными здесь не так очевидна. Особенно если речь идёт о птицах.
Их реакция на смерть сородичей — от осторожности и замешательства до ритуального молчания или даже траура — стала объектом пристального внимания учёных. Мы заглянем в самые интересные и детально поставленные эксперименты, расскажем, как вороны обучаются запоминать лица убийц и почему сойки зовут собратьев на «поминки». И, возможно, к концу статьи вы задумаетесь: а что, если птицы не просто фиксируют смерть, но и в каком-то смысле понимают её?
Эксперимент с масками: учёные под прикрытием
Один из самых впечатляющих экспериментов в этой области принадлежит Джону Марзлаффу (John Marzluff) из Университета Вашингтона. В 2006 году он задался вопросом: могут ли птицы запоминать человеческие лица, связанные со смертью? В качестве подопытных он выбрал ворон (Corvus caurinus), известных своим интеллектом и социальной организацией.
Эксперимент был изящен в своей простоте и драматизме. Учёные использовали латексные маски: одна изображала «убийцу», другая — «ничем не примечательного прохожего». Надев маску убийцы, исследователь подходил к заранее подготовленному трупу вороны (добытому легально у специалистов по отлову), держал его в руках и демонстративно махал им перед стаей. Реакция была мгновенной: птицы начинали кричать, слетались в большом числе, вели себя встревоженно.
Но самое интересное происходило позже. Когда тот же человек в той же маске появлялся в кампусе, вороны узнавали его и начинали тревожно каркать, даже если не было ни тела, ни угрозы. Даже через пять лет (!) реакция сохранялась, а молодые птицы — те, кто не видел самого события, — тоже проявляли беспокойство. Значит, знание передавалось социально, внутри группы. Лицо «убийцы» превращалось в устойчивый триггер страха.
Этот эффект получил название моббинга, и его значимость сложно переоценить: вороны не только запоминают лица, они приписывают им значение — в данном случае, смертельную угрозу. Это форма коллективной памяти о смерти.
Сойки зовут на поминки
Учёные давно подозревали, что некоторые птицы могут эмоционально реагировать на смерть сородичей. В книге Сюзанн Монсо описан яркий эксперимент Терезы Л. Иглесиас (Teresa L. Iglesias, Университет Калифорнии в Дэвисе), опубликованный в Animal Behaviour в 2012 году.
Калифорнийские сойки (Aphelocoma californica) — территориальные птицы, не особенно общительные, но с чёткой системой оповещения и защиты. Исследовательница заметила, что вороны и врановые реагируют на мёртвых собратьев громким карканьем и моббингом. Это могло быть предупреждением другим или формой птичьего траура.
В ходе эксперимента в условиях задних дворов с кормушками и видеокамерами использовались следующие стимулы:
- Мёртвое тело сойки в естественной позе
- Отдельные элементы мёртвой сойки (кожа и перья)
- Чучело совы (символ хищника)
- Голубая деревянная фигура (контроль)
Когда сойка замечала настоящее мёртвое тело, она начинала тревожно кричать и звать других. Птицы собирались, прекращали кормёжку, и могли находиться рядом до двух суток. При этом на чучело живой сойки реагировали агрессией, а на деревянную фигуру — никак. Чучело совы вызывало моббинг, но не такую долгую остановку активности.
Учёные пришли к выводу, что реакция сойки на смерть — это не эмоция в человеческом смысле, но чёткий коллективный механизм оценки риска. Птицы воспринимают мёртвого сородича как сигнал опасности и формируют нечто вроде социального алерта: зона под угрозой, пищевое поведение прекращено, стая в сборе.
Понимание через обезьяну: эксперименты с приматами и птицами
В книге Сусаны Монсо — «Опоссум Шрёдингера. Смерть в мире животных» описан интересный контекст: чтобы понять реакцию животных на смерть, учёные сперва смотрели на приматов. Например, шимпанзе могут подолгу сидеть рядом с умершими детёнышами, таскать их тела или проявлять признаки горя. Но что с птицами?
Вороны и сойки — это не просто случайный выбор. Они относятся к семейству врановых, которое в исследованиях когнитивных способностей стоит рядом с приматами. Их интеллект, умение решать задачи, использовать орудия и даже обманывать — известны давно. Но смерть стала новым рубежом.
Сюзанн Монсо описывает, как вороны способны различать поведение хищников после убийства. Если, скажем, сова убивает их сородича, вороны не просто избегают место — они собираются и устраивают «нападение» на виновника. Поведение напоминает осознанную месть или хотя бы ритуал возмездия.
В некоторых регионах мира — например, в Индии — зафиксированы случаи регулярных сборов ворон на местах, где регулярно находят погибших птиц. Там, где человек прошёл бы мимо, вороны остаются, обсуждают, каркают, летают кругами. Поведение часто длится часами и иногда повторяется из года в год. Учёные называют это «вороньими кладбищами» — не в прямом, но в поведенческом смысле.
Пока невозможно сказать, понимают ли птицы смерть так, как мы. Но они точно её отмечают. Запоминают. Передают знание о ней дальше. И если это не начало культуры, то что?
Из России
Хотя в России подобные эксперименты пока не проводятся в таком объёме, есть наблюдения орнитологов, фиксирующих массовые реакции грачей и ворон на смерть собратьев. В Калужской области зимой 2020 года очевидцы сообщали о круговых полётах ворон над местом, где нашли несколько погибших птиц — что-то вроде «ритуального круга». А в пригородах Екатеринбурга в 2022 году во время отлова ворон наблюдали, как после гибели одной птицы остальные надолго покинули район и вернулись только через несколько дней.
Подпишитесь на блог «Лучше синица» — чтобы не пропустить статьи о тайнах птиц: от полётов по компасу в голове до их собственной философии смерти.
Птицы рядом. И, возможно, они понимают больше, чем мы привыкли думать.