«Весна́ ‎на‏ ‎Заре́чной ‎у́лице» ‎— ‎советский ‎художественный‏ ‎фильм, ‎снятый‏ ‎в‏ ‎1956 ‎году ‎режиссёрами‏ ‎Феликсом ‎Миронером‏ ‎и ‎Марленом ‎Мартыновичем ‎Хуциевым.‏ ‎Один‏ ‎из ‎самых‏ ‎популярных ‎фильмов‏ ‎1950-х ‎годов, ‎в ‎кинопрокате ‎СССР‏ ‎собрал‏ ‎30,12 ‎млн‏ ‎зрителей.

В ‎город,‏ ‎где ‎расположен ‎крупный ‎металлургический ‎комбинат,‏ ‎приезжает‏ ‎выпускница‏ ‎пединститута ‎Татьяна‏ ‎Сергеевна ‎Левченко.‏ ‎В ‎городском‏ ‎отделе‏ ‎образования ‎она‏ ‎получает ‎направление ‎в ‎вечернюю ‎школу,‏ ‎где ‎учатся‏ ‎молодые‏ ‎рабочие ‎комбината ‎и‏ ‎среди ‎них‏ ‎— ‎сталевар, ‎ударник ‎труда‏ ‎Александр‏ ‎Савченко. ‎История‏ ‎его ‎непростых‏ ‎чувств ‎к ‎молодой ‎учительнице ‎является‏ ‎основой‏ ‎сюжета ‎картины.

Оканчивается‏ ‎фильм ‎эпизодом,‏ ‎в ‎котором ‎Савченко ‎отвечает ‎на‏ ‎вопрос‏ ‎экзаменационного‏ ‎билета, ‎что‏ ‎такое ‎многоточие:‏ ‎«Многоточие ‎ставится‏ ‎в‏ ‎конце ‎предложения‏ ‎или ‎целого ‎рассказа, ‎когда ‎он‏ ‎не ‎закончен‏ ‎и‏ ‎многое ‎ещё ‎осталось‏ ‎впереди…» ‎В‏ ‎заключительном ‎кадре ‎после ‎слова‏ ‎«Конец»‏ ‎стоит ‎многоточие,‏ ‎из ‎чего‏ ‎следует, ‎что ‎сюжет ‎фильма ‎получит‏ ‎продолжение.

В‏ ‎фильме ‎«Лёгкая‏ ‎жизнь» ‎(1964‏ ‎г.) ‎в ‎эпизоде ‎встречи ‎выпускников‏ ‎(плакат‏ ‎перед‏ ‎аудиторией ‎гласит:‏ ‎«Здесь ‎собираются‏ ‎филологи ‎образца‏ ‎1956‏ ‎г.») ‎преподаватель‏ ‎вызывает ‎Таню ‎Левченко, ‎на ‎что‏ ‎она ‎отвечает:‏ ‎«А‏ ‎я ‎не ‎Левченко,‏ ‎я ‎теперь‏ ‎Савченко», ‎из ‎чего ‎можно‏ ‎предположить,‏ ‎что ‎Татьяна‏ ‎Сергеевна ‎с‏ ‎Александром ‎в ‎конце ‎концов ‎поженились,‏ ‎хотя‏ ‎фильмы ‎напрямую‏ ‎друг ‎с‏ ‎другом ‎не ‎связаны.

Песни ‎и ‎музыка

Лейтмотивом‏ ‎фильма‏ ‎является‏ ‎песня ‎«Когда‏ ‎весна ‎придёт,‏ ‎не ‎знаю»‏ ‎(стихи‏ ‎Алексея ‎Фатьянова,‏ ‎музыка ‎Бориса ‎Мокроусова), ‎которую ‎исполняет‏ ‎Николай ‎Рыбников.

Музыка‏ ‎к‏ ‎песне ‎первоначально ‎была‏ ‎использована ‎в‏ ‎спектакле ‎театра ‎имени ‎Вахтангова‏ ‎«Макар‏ ‎Дубрава» ‎(пьеса‏ ‎о ‎шахтёрах‏ ‎Александра ‎Корнейчука). ‎Спектакль ‎был ‎снят‏ ‎с‏ ‎репертуара, ‎и‏ ‎прекрасная ‎мелодия‏ ‎осталась ‎бесхозной. ‎Позднее ‎она ‎была‏ ‎использована‏ ‎в‏ ‎фильме, ‎где‏ ‎соло ‎на‏ ‎гитаре ‎исполняет‏ ‎Пётр‏ ‎Тодоровский, ‎работавший‏ ‎оператором ‎на ‎картине. ‎После ‎выхода‏ ‎фильма ‎песня‏ ‎приобрела‏ ‎большую ‎известность, ‎став‏ ‎одной ‎из‏ ‎самых ‎широко ‎известных ‎советских‏ ‎песен‏ ‎из ‎кинофильмов.‏ ‎Песня ‎стала‏ ‎популярной ‎в ‎исполнении ‎в ‎домашнем‏ ‎кругу,‏ ‎застолье; ‎выступает‏ ‎символом ‎малой‏ ‎родины, ‎любви ‎к ‎родному ‎очагу‏ ‎и‏ ‎дому,‏ ‎своему ‎краю,‏ ‎своей ‎профессии.

Песню‏ ‎«Школьный ‎вальс»‏ ‎(композитор‏ ‎Исаак ‎Дунаевский,‏ ‎автор ‎слов ‎Михаил ‎Матусовский) ‎исполняет‏ ‎Владимир ‎Бунчиков.

«Песню‏ ‎Юры»‏ ‎(«У ‎меня ‎идёт‏ ‎всё ‎в‏ ‎жизни ‎гладко», ‎стихи ‎Алексея‏ ‎Фатьянова,‏ ‎музыка ‎Бориса‏ ‎Мокроусова) ‎исполняет‏ ‎Владимир ‎Гуляев.

Кроме ‎того, ‎в ‎фильме‏ ‎звучит‏ ‎фокстрот ‎Артура‏ ‎Полонского ‎«Цветущий‏ ‎май» ‎и ‎2-й ‎фортепианный ‎концерт‏ ‎Рахманинова‏ ‎(его‏ ‎слушает ‎по‏ ‎радио ‎главная‏ ‎героиня).

История ‎создания

Окончив‏ ‎в‏ ‎1952 ‎году‏ ‎институт ‎кинематографии, ‎Марлен ‎Хуциев ‎становится‏ ‎режиссёром ‎на‏ ‎Одесской‏ ‎киностудии. ‎Работая ‎помощником‏ ‎режиссёра ‎в‏ ‎различных ‎киногруппах, ‎он ‎пишет‏ ‎сценарий‏ ‎для ‎своей‏ ‎первой ‎большой‏ ‎художественной ‎картины. ‎Начальный ‎вариант ‎сценария‏ ‎не‏ ‎был ‎принят‏ ‎к ‎постановке‏ ‎и ‎Хуциеву ‎пришлось ‎дорабатывать ‎его‏ ‎вместе‏ ‎с‏ ‎Феликсом ‎Миронером,‏ ‎соавтором ‎по‏ ‎дипломному ‎фильму.‏ ‎В‏ ‎послевоенное ‎время‏ ‎Одесская ‎киностудия ‎стала ‎базой, ‎куда‏ ‎приезжали ‎снимать‏ ‎фильмы‏ ‎многие. ‎Директор ‎киностудии‏ ‎Александр ‎Горский‏ ‎пригласил ‎на ‎студию ‎и‏ ‎Хуциева‏ ‎с ‎Миронером.‏ ‎Одним ‎из‏ ‎условий ‎Горского ‎была ‎работа ‎в‏ ‎паре.‏ ‎Снимать ‎фильм‏ ‎начали ‎с‏ ‎1953 ‎года, ‎а ‎премьера ‎фильма‏ ‎состоялась‏ ‎26‏ ‎ноября ‎1956‏ ‎года. ‎Этим‏ ‎фильмом ‎Хуциев‏ ‎открыл‏ ‎дорогу ‎новому‏ ‎поколению ‎актёров: ‎в ‎картине ‎дебютировали‏ ‎выпускники ‎ВГИКа‏ ‎Юрий‏ ‎Белов, ‎Николай ‎Рыбников,‏ ‎Геннадий ‎Юхтин.‏ ‎Роль ‎учительницы ‎Татьяны ‎Сергеевны‏ ‎сыграла‏ ‎непрофессиональная ‎актриса‏ ‎Нина ‎Иванова.

Бо́льшая‏ ‎часть ‎киносъёмок ‎прошла ‎в ‎Запорожье.‏ ‎Некоторые‏ ‎сцены ‎снимались‏ ‎в ‎Одессе‏ ‎(например, ‎в ‎парке ‎«Победа»). ‎В‏ ‎Запорожье‏ ‎съёмки‏ ‎проводились ‎на‏ ‎заводах ‎«Запорожсталь»,‏ ‎«Днепроспецсталь». ‎Кроме‏ ‎заводских‏ ‎сцен ‎съёмочная‏ ‎группа ‎работала ‎также ‎в ‎47-й‏ ‎и ‎в‏ ‎4-й‏ ‎средних ‎школах ‎рабочей‏ ‎молодёжи ‎на‏ ‎Павло-Кичкасе, ‎в ‎парке ‎«Дубовая‏ ‎роща»,‏ ‎райвоенкомате, ‎Дворце‏ ‎культуры ‎алюминиевого‏ ‎комбината ‎(в ‎советское ‎время ‎—‏ ‎Дворец‏ ‎культуры ‎им.‏ ‎С. ‎М.‏ ‎Кирова).

Николаю ‎Рыбникову ‎помогал ‎вживаться ‎в‏ ‎образ‏ ‎23-летний‏ ‎Григорий ‎Пометун,‏ ‎впоследствии ‎—‏ ‎Герой ‎Социалистического‏ ‎Труда‏ ‎и ‎заслуженный‏ ‎сталевар ‎Украины.

Хуциев ‎вспоминал:

"Феликс ‎не ‎скрывал,‏ ‎что ‎идею‏ ‎ему‏ ‎подсказал ‎фильм ‎по‏ ‎сценарию ‎Владимира‏ ‎Маяковского ‎"Барышня ‎и ‎хулиган".‏ ‎Правда,‏ ‎были ‎проблемы‏ ‎с ‎утверждением‏ ‎Коли ‎Рыбникова ‎на ‎главную ‎роль,‏ ‎но‏ ‎нам ‎удалось‏ ‎его ‎отстоять.‏ ‎"Весну..." ‎я ‎вспоминаю ‎с ‎теплотой,‏ ‎это‏ ‎моя‏ ‎чудесная ‎молодость.‏ ‎Операторами ‎у‏ ‎нас ‎на‏ ‎картине‏ ‎работали ‎институтские‏ ‎друзья ‎Петр ‎Тодоровский ‎и ‎Радомир‏ ‎Василевский. ‎Многие‏ ‎актеры‏ ‎также ‎были ‎из‏ ‎ВГИКа. ‎Помню‏ ‎свое ‎удивление ‎после ‎первого‏ ‎просмотра:‏ ‎неужели ‎нам‏ ‎удалось ‎это‏ ‎сделать?.."

Критика

Критика ‎отметила ‎высокий ‎уровень ‎режиссуры‏ ‎фильма.‏ ‎Внимание ‎привлекли‏ ‎и ‎съёмки‏ ‎оператора ‎Петра ‎Тодоровского, ‎умело ‎чередовавшего‏ ‎общие‏ ‎и‏ ‎индивидуальные ‎планы.‏ ‎Зрителями ‎была‏ ‎особенно ‎отмечена‏ ‎песня‏ ‎из ‎кинофильма‏ ‎(«Когда ‎весна ‎придёт, ‎не ‎знаю»).

Кинокритик‏ ‎Людмила ‎Погожева‏ ‎заметила‏ ‎«обилие ‎жизненных ‎наблюдений‏ ‎и ‎очень‏ ‎личных ‎лирических ‎раздумий, ‎буквально‏ ‎переполнявших‏ ‎фильм». ‎«Именно‏ ‎наблюдения ‎и‏ ‎раздумья, ‎— ‎писала ‎она, ‎—‏ ‎сделали‏ ‎содержание ‎фильма‏ ‎намного ‎богаче,‏ ‎сложнее, ‎значительнее, ‎чем ‎то ‎диктовалось‏ ‎его‏ ‎нехитрой‏ ‎фабулой».

Отмечалось, ‎что‏ ‎«созидательный ‎труд‏ ‎воспет ‎здесь‏ ‎без‏ ‎ложного ‎пафоса,‏ ‎цветистых ‎фраз ‎— ‎через ‎восхищение‏ ‎человека, ‎впервые‏ ‎осознавшего‏ ‎его ‎красоту ‎и‏ ‎мощь». ‎При‏ ‎этом ‎«авторы ‎показывают ‎необыкновенное‏ ‎в‏ ‎обыкновенном, ‎всматриваясь‏ ‎в ‎жизнь‏ ‎свежим, ‎острым, ‎заинтересованным, ‎хозяйским ‎взглядом,‏ ‎отбрасывая‏ ‎штампы, ‎готовые‏ ‎решения». ‎Советский‏ ‎киновед ‎Иван ‎Корниенко ‎так ‎оценил‏ ‎значение‏ ‎фильма:‏ ‎«Это ‎был‏ ‎важный, ‎принципиальный‏ ‎шаг ‎вперёд,‏ ‎и‏ ‎критика ‎сразу‏ ‎отметила ‎новаторство ‎фильма ‎и ‎его‏ ‎значение ‎в‏ ‎разработке‏ ‎современной ‎темы ‎и‏ ‎в ‎развитии‏ ‎самого ‎киноискусства».

Критик ‎Любовь ‎Герасимова‏ ‎в‏ ‎журнале ‎«Искусство‏ ‎кино» ‎анализировала‏ ‎гендерные ‎проблемы ‎и ‎чувственные ‎переживания‏ ‎персонажей.‏ ‎Кинокритик ‎Сергей‏ ‎Кудрявцев ‎писал,‏ ‎что ‎«Весна ‎на ‎Заречной ‎улице»‏ ‎интересна‏ ‎тем,‏ ‎что ‎«прежде‏ ‎всего, ‎в‏ ‎ней ‎есть‏ ‎живой‏ ‎человек».

Сергей ‎Кудрявцев‏ ‎считал, ‎что ‎«можно ‎рассматривать ‎„Весну‏ ‎на ‎Заречной‏ ‎улице“‏ ‎как ‎историю ‎между‏ ‎двумя ‎рабочими‏ ‎сменами: ‎герой ‎погружается ‎в‏ ‎быт,‏ ‎частную ‎жизнь,‏ ‎где, ‎как‏ ‎металл, ‎проверяется ‎на ‎прочность». ‎Он‏ ‎писал:‏ ‎«Зритель ‎оказывается‏ ‎в ‎положении‏ ‎Тани ‎Левченко, ‎знающей ‎о ‎нём,‏ ‎как‏ ‎о‏ ‎передовом ‎сталеваре,‏ ‎только ‎понаслышке,‏ ‎и ‎может‏ ‎кое-что‏ ‎не ‎разглядеть‏ ‎в ‎его ‎характере, ‎будто ‎разделённом‏ ‎на ‎две‏ ‎ипостаси.‏ ‎Вышедший ‎с ‎завода‏ ‎Савченко ‎—‏ ‎уже ‎не ‎тот, ‎кто‏ ‎стоял‏ ‎у ‎доменной‏ ‎печи. ‎Первый‏ ‎— ‎Саша, ‎каким ‎он ‎себе‏ ‎кажется,‏ ‎второй ‎—‏ ‎кто ‎есть‏ ‎на ‎самом ‎деле. ‎И ‎лишь‏ ‎в‏ ‎финале‏ ‎обретает ‎цельность,‏ ‎будто ‎сняв,‏ ‎наконец, ‎маску‏ ‎со‏ ‎своего ‎лица».

Кинокритик‏ ‎Нонна ‎Капельгородская ‎писала: ‎«„Весна ‎на‏ ‎Заречной ‎улице“‏ ‎поражала‏ ‎свежестью ‎видения ‎мира,‏ ‎тонким ‎подходом‏ ‎к ‎человеческой ‎психологии ‎и‏ ‎внимательным‏ ‎переносом ‎её‏ ‎нюансов ‎на‏ ‎экран, ‎реалистичным, ‎на ‎первый ‎взгляд,‏ ‎воспроизведением‏ ‎атмосферы, ‎в‏ ‎которой ‎живут,‏ ‎работают, ‎учатся ‎и ‎любят ‎герои.‏ ‎В‏ ‎ней‏ ‎не ‎выходили‏ ‎на ‎первый‏ ‎план ‎надоевшие‏ ‎штампы,‏ ‎типичные ‎для‏ ‎тогдашних ‎фильмов ‎на ‎рабочую ‎тематику».

Киновед‏ ‎Д. ‎Янгблад‏ ‎констатировал:‏ ‎«…этот ‎фильм ‎часто‏ ‎повторяется ‎по‏ ‎российскому ‎телевидению ‎и ‎пользуется‏ ‎популярностью‏ ‎у ‎всех‏ ‎возрастов. ‎До‏ ‎сих ‎пор ‎это ‎как ‎глоток‏ ‎свежего‏ ‎воздуха».

Картина ‎означала‏ ‎иной ‎поворот‏ ‎в ‎традиционной ‎для ‎советского ‎кинематографа‏ ‎рабочей‏ ‎теме‏ ‎и ‎имела‏ ‎«огромный, ‎повсеместный‏ ‎и ‎устойчивый‏ ‎успех»,‏ ‎стала ‎этапным‏ ‎произведением ‎советского ‎кинематографа. ‎В ‎конце‏ ‎1956 ‎года‏ ‎фильм‏ ‎стал ‎лидером ‎проката‏ ‎и ‎собрал‏ ‎более ‎30 ‎миллионов ‎зрителей.

Напечатана ‎специально‏ ‎для ‎библиотек ‎тиражом ‎500 ‎пронумерованных‏ ‎экземпляров ‎в‏ ‎1999‏ ‎году ‎под ‎руководством‏ ‎Франко ‎Мария‏ ‎Риччи ‎шрифтом ‎бодони. ‎Бумага‏ ‎верже‏ ‎ручной ‎работы‏ ‎изготовлена ‎специально‏ ‎в ‎круглой ‎форме ‎на ‎бумажной‏ ‎фабрике‏ ‎Пьетро ‎Милиани‏ ‎в ‎Фабриано.‏ ‎Этот ‎электронный ‎экземпляр ‎с ‎книги‏ ‎под‏ ‎номером‏ ‎141, ‎делал‏ ‎его ‎по‏ ‎просьбе ‎руководства‏ ‎библиотеки,‏ ‎для ‎сохранности‏ ‎оригинала.

Творческий ‎путь ‎художника ‎начался ‎довольно‏ ‎типично ‎для‏ ‎XVI‏ ‎столетия: ‎фрески ‎в‏ ‎соборах, ‎парадные‏ ‎портреты, ‎звание ‎придворного ‎художника,‏ ‎императорские‏ ‎семьи ‎с‏ ‎собачками ‎на‏ ‎полотнах… ‎Но ‎совсем ‎скоро ‎к‏ ‎Арчимбольдо‏ ‎приходит ‎понимание‏ ‎того, ‎что‏ ‎люди, ‎собранные ‎из ‎огурцов ‎и‏ ‎яблок,‏ ‎могут‏ ‎быть ‎гораздо‏ ‎интереснее. ‎Картины-метаморфозы‏ ‎Джузеппе ‎Арчимбольдо‏ ‎ошеломили‏ ‎Европу. ‎Никто‏ ‎и ‎никогда ‎не ‎рисовал ‎ничего‏ ‎подобного.

В ‎1563‏ ‎году‏ ‎Арчимбольдо ‎создал ‎первую‏ ‎картину ‎из‏ ‎серии ‎«Времена ‎года». ‎Времена‏ ‎года‏ ‎изображены ‎в‏ ‎облике ‎людей,‏ ‎составленных ‎из ‎соответствующих ‎атрибутов, ‎-‏ ‎Весна‏ ‎из ‎цветов,‏ ‎Лето ‎из‏ ‎колосьев ‎и ‎овощей, ‎Осень ‎из‏ ‎фруктов,‏ ‎а‏ ‎Зима ‎в‏ ‎виде ‎дерева.‏ ‎Далее ‎живописец‏ ‎берется‏ ‎за ‎следующую‏ ‎серию ‎аллегорий ‎«Четыре ‎элемента», ‎где‏ ‎съестные ‎припасы‏ ‎заменяются‏ ‎на ‎бытовые ‎предметы‏ ‎(«Огонь») ‎и‏ ‎представителей ‎фауны ‎(«Вода», ‎«Земля»‏ ‎и‏ ‎«Воздух»).

Арчимбольдо, ‎словно‏ ‎поэт ‎эпохи‏ ‎барокко, ‎работает ‎с ‎"диковинами" ‎языка,‏ ‎жонглирует‏ ‎синонимами ‎и‏ ‎омонимами. ‎Живопись‏ ‎Арчимбольдо ‎вырастает ‎из ‎языка, ‎воображение‏ ‎этого‏ ‎художника‏ ‎имеет ‎поэтическую‏ ‎природу, ‎оно‏ ‎не ‎создает‏ ‎знаки,‏ ‎но ‎комбинирует‏ ‎их, ‎меняет ‎местами, ‎выворачивает ‎наизнанку.

Джузеппе‏ ‎Арчимбольдо. ‎Зима, 1573. Холст,‏ ‎масло,‏ ‎76x64 ‎см. ‎Обрамление‏ ‎из ‎цветов.

Ранее‏ ‎хранилась ‎в ‎собрании ‎Неже,‏ ‎Париж.‏ ‎Национальный ‎музей‏ ‎Лувр, ‎Париж

Джузеппе‏ ‎Арчимбольдо.

Весна, Дерево ‎каменного ‎дуба, ‎масло, ‎66x50‏ ‎см.

Внизу‏ ‎справа ‎подпись:‏ ‎Giuseppe ‎Arcimboldo‏ ‎• ‎F.

На ‎обороте ‎название ‎и‏ ‎надпись:‏ ‎Весна.‏ ‎Дополнением ‎которой‏ ‎служит ‎Воздух...

Королевская‏ ‎Академия ‎Изобразительных‏ ‎искусств‏ ‎"Сан-Фернандо ‎",‏ ‎Мадрид

Джузеппе ‎Арчимбольдо. ‎Лето. Липовое ‎дерево, ‎масло,‏ ‎67x52 ‎см.

На‏ ‎воротнике‏ ‎подпись: ‎Giuseppe ‎Arcimboldo‏ ‎• ‎F.

На‏ ‎эполете ‎дата: ‎1563. ‎Музей‏ ‎истории‏ ‎искусств, ‎Вена

Джузеппе‏ ‎Арчимбольдо.

Осень, 1573. Холст, ‎масло,‏ ‎76x64 ‎см. ‎Обрамление ‎из ‎цветов.

Ранее‏ ‎хранилась‏ ‎в ‎собрании‏ ‎Неже, ‎Париж.‏ ‎Национальный ‎музей ‎Лувр, ‎Париж

Джузеппе ‎Арчимбольдо.

Флора. Дерево,‏ ‎масло,‏ ‎73x56‏ ‎см.Собрание ‎Робера‏ ‎Лебеля, ‎Париж

Четыре‏ ‎стихии, ‎изображенные‏ ‎в‏ ‎виде ‎фигур,‏ ‎составленных ‎из ‎элементов, ‎сопряженных ‎с‏ ‎каждою ‎стихией,‏ ‎как‏ ‎на ‎тех ‎картинках,‏ ‎где ‎Джузеппе‏ ‎Арчимбольдо, ‎художник ‎императора ‎Максимилиана,‏ ‎образовал‏ ‎фигуру ‎Огня‏ ‎из ‎лучей,‏ ‎горящих ‎факелов, ‎подсвечников ‎и ‎прочего,‏ ‎имеющего‏ ‎отношение ‎к‏ ‎огню, ‎Воздух‏ ‎- ‎из ‎летающих ‎в ‎нем‏ ‎птиц,‏ ‎да‏ ‎так ‎прекрасно,‏ ‎что ‎части‏ ‎его ‎кажутся‏ ‎едва‏ ‎ли ‎не‏ ‎воздушными, ‎Воду ‎же ‎– ‎из‏ ‎всевозможных ‎рыб‏ ‎и‏ ‎морских ‎устриц, ‎сложенных‏ ‎так ‎ловко,‏ ‎что ‎и ‎впрямь ‎как‏ ‎будто‏ ‎получилось ‎олицетворение‏ ‎воды, ‎а‏ ‎четвертую ‎стихию, ‎Землю, ‎- ‎из‏ ‎скал,‏ ‎пещер, ‎стволов‏ ‎деревьев ‎и‏ ‎земных ‎животных

Джузеппе ‎Арчимбольдо.

Огонь. Липовое ‎дерево, ‎масло,‏ ‎67x52‏ ‎см‏ ‎Внизу ‎справа‏ ‎подпись: ‎Josephus‏ ‎Arcimboldus ‎Mlnensis‏ ‎•‏ ‎F.

На ‎обороте‏ ‎название ‎и ‎дата: ‎Ignis. ‎1566.‏ ‎Музей ‎истории‏ ‎искусств,‏ ‎Вена

Джузеппе ‎Арчимбольдо.

Земля, Дерево, ‎масло,‏ ‎70,2x48,7 ‎см.‏ ‎Частное ‎собрание, ‎Вена

Джузеппе ‎Арчимбольдо.

Вода, 1566. Липовое‏ ‎дерево,‏ ‎холст, ‎67x52‏ ‎см.

Надпись ‎на‏ ‎обороте: ‎Aqua, ‎Музей ‎истории ‎искусств,‏ ‎Вена

Джузеппе‏ ‎Арчимбольдо.

Воздух. Холст, ‎масло,‏ ‎74,5x56 ‎см.‏ ‎Частное ‎собрание, ‎Базель

Желая ‎угодить ‎Максимилиану‏ ‎II‏ ‎и‏ ‎его ‎двору,‏ ‎Арчимбольдо ‎написал‏ ‎также ‎несколько‏ ‎портретов‏ ‎лиц ‎из‏ ‎непосредственного ‎окружения ‎императора, ‎часто ‎составленных‏ ‎из ‎атрибутов‏ ‎их‏ ‎профессии.

Джузеппе ‎Арчимбольдо.

Библиотекарь. Холст, ‎масло,‏ ‎97x71 ‎см.‏ ‎Skoklosters ‎Slott, ‎Styrelsen, ‎Стокгольм

Джузеппе‏ ‎Арчимбольдо.

Юрист. Холст,‏ ‎масло, ‎64x51‏ ‎см. ‎На‏ ‎обороте ‎подпись ‎и ‎дата: ‎Giuseppe‏ ‎Areimboldo‏ ‎• ‎Е‏ ‎1566. ‎Statens‏ ‎Konstsamlingar, ‎Gripsholm ‎Slott, ‎Стокгольм

Он ‎был‏ ‎необычайно‏ ‎смешон,‏ ‎этот ‎портрет,‏ ‎написанный ‎им‏ ‎по ‎заказу‏ ‎императора‏ ‎Максимилиана ‎с‏ ‎некоего ‎Доктора, ‎чьё ‎лицо ‎было‏ ‎совсем ‎испорчено‏ ‎французской‏ ‎болезнью ‎и ‎на‏ ‎подбородке ‎оставались‏ ‎считанные ‎волоски, ‎Арчимбольдо ‎целиком‏ ‎составил‏ ‎его ‎из‏ ‎зажаренных ‎рыб‏ ‎и ‎животных, ‎да ‎так ‎ловко,‏ ‎что‏ ‎всякий ‎видевший‏ ‎его ‎тотчас‏ ‎же ‎узнавал ‎в ‎нем ‎славного‏ ‎законника.‏ ‎Излишне‏ ‎говорить, ‎какое‏ ‎удовольствие ‎доставило‏ ‎сие ‎Его‏ ‎Величеству,‏ ‎какие ‎вызвало‏ ‎насмешки ‎у ‎императорских ‎придворных". ‎В‏ ‎результате ‎работы‏ ‎с‏ ‎документами ‎того ‎периода‏ ‎Альфонс ‎склонился‏ ‎к ‎опознанию ‎в ‎"славном‏ ‎законнике"‏ ‎юриста ‎Иоханна‏ ‎Ульриха ‎Зазиуса,‏ ‎одного ‎из ‎ближайших ‎сотрудников ‎Максимилиана‏ ‎II

Джузеппе‏ ‎Арчим6ольдо.

Повар. Дерево, ‎масло,‏ ‎52,5x41 ‎см.‏ ‎Частное ‎собрание, ‎Стокгольм

Портрет ‎перевёртыш

Ещё ‎один‏ ‎портрет‏ ‎перевёртыш

Джузеппе‏ ‎Арчимбольдо.

Огородник.

Дерево, ‎масло,‏ ‎35x24 ‎см.‏ ‎Городской ‎музей‏ ‎Кремоны.

Джузеппе‏ ‎Арчимбольдо.

Вертумн, 1591 Дерево, ‎масло,‏ ‎68x56 ‎см. ‎Skoklosters ‎Slott, ‎Styrelsen,‏ ‎Стокгольм.

"Тот ‎же‏ ‎Арчимбольдо‏ ‎почти ‎завершил ‎еще‏ ‎одну ‎картину‏ ‎с ‎изображением ‎Вертумна ‎в‏ ‎огороде,

состоящего‏ ‎всецело ‎из‏ ‎плодов, ‎чтобы‏ ‎послать ‎Его ‎Величеству, ‎дающему ‎в‏ ‎своих‏ ‎письмах ‎понять,‏ ‎что

он ‎ожидает‏ ‎ее ‎с ‎большим ‎нетерпением".

Подражание ‎Арчимбольдо,‏ ‎итальянская‏ ‎школа,‏ ‎XVII ‎в.

Осень. Холст,‏ ‎масло, ‎93x140‏ ‎см.

Картинная ‎галерея‏ ‎Тозио‏ ‎Марпшненго, ‎г.‏ ‎Бреша

Сколь ‎размеренной ‎и ‎увенчанной ‎успехом‏ ‎была ‎жизнь‏ ‎Джузеппе‏ ‎Арчимбольдо, ‎столь ‎же‏ ‎непростой, ‎отмеченной‏ ‎забвением ‎- ‎посмертная ‎судьба‏ ‎его‏ ‎произведений. ‎Один‏ ‎из ‎наиболее‏ ‎любимых, ‎восхваляемых, ‎служивших ‎образцом ‎для‏ ‎подражания‏ ‎художников ‎своего‏ ‎времени, ‎он‏ ‎сделал ‎достойную ‎карьеру, ‎состоя ‎на‏ ‎службе‏ ‎у‏ ‎архиепископов ‎и‏ ‎императоров; ‎картины‏ ‎же ‎его‏ ‎претерпевали‏ ‎всевозможные ‎превратности,‏ ‎значительная ‎их ‎часть ‎затерялась, ‎смешалась‏ ‎с ‎массой‏ ‎непритязательных‏ ‎безымянных ‎подражаний.

Его ‎творчество,‏ ‎расценивавшееся ‎преобладавшим‏ ‎вкусом ‎как ‎курьез, ‎как‏ ‎некая‏ ‎причуда, ‎блажь,‏ ‎почти ‎не‏ ‎замечалось ‎официальной ‎литературой ‎об ‎искусстве‏ ‎и‏ ‎упоминалось ‎только‏ ‎между ‎делом,‏ ‎зачастую ‎некстати; ‎в ‎истории ‎искусства‏ ‎этот‏ ‎поразительный‏ ‎художник ‎остался‏ ‎лишь ‎как‏ ‎казус, ‎как‏ ‎некая‏ ‎диковина, ‎и‏ ‎биография ‎его ‎восстановима ‎только ‎благодаря‏ ‎свидетельствам ‎пышных‏ ‎панегириков,‏ ‎посвященных ‎ему ‎современниками,‏ ‎и ‎педантичным‏ ‎записям ‎о ‎выплатах, ‎выисканным‏ ‎архивистами‏ ‎в ‎документах‏ ‎и ‎гроссбухах‏ ‎его ‎могущественных ‎меценатов.

Книга ценна ‎тем ‎великолепным‏ ‎текстом,‏ ‎который ‎сопровождает‏ ‎иллюстративный ‎материал.