logo
Перевод и озвучка короткометражных фильмов
logo
1
читатель
Перевод и озвучка короткометражных фильмов  
О проекте Просмотр Уровни подписки Фильтры Статистика Обновления проекта Контакты Поделиться Метки
Все проекты
О проекте
Если вам нравятся короткометражные фильмы и наш перевод и озвучка, то поддержите нас. Мы будем продолжать работу, но без вашей помощи это не представляется возможным.
DeeaFilm Studio это сообщество талантливых людей, занимающихся переводом, озвучкой, звукорежиссурой, дизайном, монтажом, редактурой. Наша команда насчитывает более 20-ти человек. Нами уже переведено и озвучено более 500(!) короткометражных фильмов и мы не собираемся на этом останавливаться.
Наши ресурсы:
Публикации, доступные бесплатно
Уровни подписки
Любитель короткометражек 250₽ месяц 2 400₽ год
(-20%)
При подписке на год для вас действует 20% скидка. 20% основная скидка и 0% доп. скидка за ваш уровень на проекте Перевод и озвучка короткометражных фильмов

Для тех, кто любит короткометражки в нашем переводе и озвучке, но ещё не понял, надолго ли ты с нами.

Оформить подписку
Профи в короткометражном кино 450₽ месяц 4 320₽ год
(-20%)
При подписке на год для вас действует 20% скидка. 20% основная скидка и 0% доп. скидка за ваш уровень на проекте Перевод и озвучка короткометражных фильмов

Ты улавливаешь суть фильмов, открытый финал для тебя не проблема. Ты с уверенностью вступаешь в дискуссии и храбро делишься своим мнением о фильме.

Оформить подписку
Диафильмовец 950₽ месяц 9 120₽ год
(-20%)
При подписке на год для вас действует 20% скидка. 20% основная скидка и 0% доп. скидка за ваш уровень на проекте Перевод и озвучка короткометражных фильмов

Каждая новая короткометражка для тебя - праздник. Ты преданный поклонник нашего творчества, безумно любишь короткометражки и уже выучил наши имена в титрах. Этот уровень для тебя!

Оформить подписку
VIP Диафильмовец 9 900₽ месяц 95 040₽ год
(-20%)
При подписке на год для вас действует 20% скидка. 20% основная скидка и 0% доп. скидка за ваш уровень на проекте Перевод и озвучка короткометражных фильмов

Раз в месяц на основном канале "SHORTS [Короткометражки] DeeAFilm" ваше имя будет произнесено в финальном титре фильма. То есть, в конце фильма будет сказано: "Переведено и озвучено DeeaFilm Studio при поддержке *ваше имя*".

Плюс, в описании фильма будет добавлена ссылка на ваш аккаунт в любой соцсети. Мы с вами свяжемся по имейлу и обговорим детали.

Оформить подписку
Фильтры
Статистика
1 подписчик
Обновления проекта
Поделиться
Метки
Смотреть: 30+ мин
logo Перевод и озвучка короткометражных фильмов

Короткометражка «ЭДДИ» и как мы её озвучиваем. Ранний доступ!

Отчаявшийся ‎учёный‏ ‎заперт ‎в ‎отдалённом ‎исследовательском ‎центре‏ ‎наедине ‎с‏ ‎безмолвным‏ ‎зомби-компаньоном. ‎Мужчина ‎из‏ ‎последних ‎сил‏ ‎пытается ‎выяснить, ‎что ‎же‏ ‎произошло‏ ‎с ‎несчастным‏ ‎и ‎как‏ ‎ему ‎помочь.

Страшный ‎хоррор ‎сегодня ‎попал‏ ‎на‏ ‎операционный ‎стол‏ ‎команды ‎DeeaFilm‏ ‎Studio. ‎Спускаемся ‎в ‎секретный ‎бункер,‏ ‎включаем‏ ‎микрофоны‏ ‎и ‎начинаем‏ ‎озвучивать ‎фильм.‏ ‎Будет ‎жутко,‏ ‎но‏ ‎не ‎сильно.


Читать: 15+ мин
logo По сусекам памяти

Тайна живых мертвецов

Пост ‎—‏ ‎копия ‎статьи ‎Аркадия ‎Вяткина ‎из‏ ‎журнала ‎«Секреты‏ ‎и‏ ‎архивы» ‎№ ‎3‏ ‎за ‎2024‏ ‎год, ‎весь ‎текстовый ‎материал‏ ‎использовал‏ ‎как ‎в‏ ‎статье, ‎иллюстративный‏ ‎материал ‎изменил, ‎использовал ‎фото ‎с‏ ‎Яндекс‏ ‎картинок.

В ‎1791‏ ‎году ‎профессор‏ ‎анатомии ‎Луиджи ‎Гальвани ‎предположил, ‎что‏ ‎мышцы‏ ‎сокращаются‏ ‎под ‎влиянием‏ ‎«животного ‎электричества»,‏ ‎образующегося ‎в‏ ‎организме.‏ ‎Он ‎пропускал‏ ‎электрический ‎ток ‎через ‎мышцы ‎мертвой‏ ‎лягушки, ‎и‏ ‎они‏ ‎дергались, ‎как ‎живые.‏ ‎Тогда-то ‎у‏ ‎ученого ‎и ‎возникла ‎мысль,‏ ‎что‏ ‎с ‎помощью‏ ‎электричества ‎можно‏ ‎оживить ‎человека…

ПЛЯСКИ ‎ТРУПОВ

Практически ‎задум­ку ‎Гальвани‏ ‎осуществил‏ ‎его ‎племянник‏ ‎— ‎Джованни‏ ‎Альдини. ‎Он ‎сделал ‎себе ‎имя‏ ‎на‏ ‎том,‏ ‎что, ‎совмещая‏ ‎серьез­ное ‎научное‏ ‎исследование ‎с‏ ‎омерзительным‏ ‎шоу, ‎он‏ ‎про­демонстрировал ‎«электриче­ские ‎пляски» ‎трупов. ‎Куль­минация‏ ‎его ‎представле­ний‏ ‎наступила‏ ‎в ‎1803 ‎году,‏ ‎когда ‎он‏ ‎приобрел ‎тело ‎каз­ненного ‎разбойника‏ ‎по‏ ‎име­ни ‎Джордж‏ ‎Фостер. ‎Во‏ ‎вре­мя ‎презентации ‎«маэстро» ‎Альдини ‎вволю‏ ‎поиздевал­ся‏ ‎над ‎покойником.‏ ‎Он ‎ка­сался‏ ‎электрическими ‎про­водами ‎рта ‎мертвеца, ‎и‏ ‎че­люсти‏ ‎его‏ ‎начинали ‎совер­шать‏ ‎жевательные ‎движения,‏ ‎а ‎на‏ ‎лице‏ ‎появлялась ‎грима­са‏ ‎страдания. ‎Представле­ние ‎торжественно ‎заверша­лось ‎тем,‏ ‎что ‎Альдини‏ ‎при­соединял‏ ‎один ‎электриче­ский ‎провод‏ ‎к ‎голове,‏ ‎а ‎дру­гой ‎вставлял ‎казненному‏ ‎в‏ ‎прямую ‎кишку.‏ ‎В ‎результате‏ ‎мертвец ‎пускался ‎в ‎бешеный ‎пляс,‏ ‎а‏ ‎зрителям ‎виделось,‏ ‎что ‎он‏ ‎оживает. ‎Некоторые ‎из ‎публики ‎были‏ ‎потрясены‏ ‎на­столько,‏ ‎что ‎теряли‏ ‎созна­ние. ‎По‏ ‎окончании ‎спектакля‏ ‎зрители‏ ‎сочли ‎труп‏ ‎Форстера ‎ожившим ‎и ‎настоятельно ‎по­требовали‏ ‎у ‎властей‏ ‎казнить‏ ‎его ‎снова. ‎Самого‏ ‎же ‎Альди­ни‏ ‎по ‎выходу ‎в ‎свет‏ ‎повести‏ ‎писательницы ‎Мэри‏ ‎Шелли ‎начали‏ ‎называть ‎исключи­тельно ‎Франкенштейном

В ‎начале ‎19‏ ‎века‏ ‎он ‎заменил‏ ‎животных ‎казненными‏ ‎людьми. ‎Альдини ‎использовал ‎электричество, ‎чтобы‏ ‎оживить‏ ‎человека.‏ ‎Он ‎описал,‏ ‎как ‎вставил‏ ‎один ‎стержень‏ ‎в‏ ‎рот, ‎а‏ ‎другой ‎в ‎ухо. ‎В ‎момент‏ ‎действия ‎тока‏ ‎электричества‏ ‎умерший ‎моргал, ‎глаза‏ ‎дергались, ‎мышцы‏ ‎лица ‎сокращались. ‎Публика ‎была‏ ‎ошарашена‏ ‎и ‎поверила,‏ ‎что ‎казненный‏ ‎вернулся ‎к ‎жизни.

В ‎1803 ‎году‏ ‎он‏ ‎опубликовал ‎в‏ ‎Лондоне ‎исследование‏ ‎по ‎гальванизму, ‎озаглавленное ‎«Отчет ‎о‏ ‎поздних‏ ‎улучшениях‏ ‎в ‎гальванизме»,‏ ‎в ‎котором‏ ‎он ‎утверждает,‏ ‎что‏ ‎при ‎определенных‏ ‎условиях ‎можно ‎было ‎бы ‎вернуть‏ ‎труп ‎к‏ ‎жизни‏ ‎с ‎помощью ‎электрических‏ ‎раздражителей.

Интересно, ‎что‏ ‎он ‎не ‎просто ‎использовал‏ ‎электричество‏ ‎для ‎якобы‏ ‎оживления ‎живых‏ ‎существ. ‎Зафиксирован ‎факт, ‎что ‎он‏ ‎якобы‏ ‎вылечил ‎фермера‏ ‎Луиджи ‎Ланзарини‏ ‎от ‎его ‎тяжелой ‎депрессии ‎(Альдини‏ ‎один‏ ‎из‏ ‎первых ‎в‏ ‎мире ‎применял‏ ‎методы ‎электротерапии‏ ‎для‏ ‎реабилитации ‎пациентов‏ ‎с ‎психическими ‎расстройствами).

Каждый ‎день ‎в‏ ‎течение ‎нескольких‏ ‎недель‏ ‎два ‎полюса ‎посылали‏ ‎в ‎его‏ ‎мозг ‎слабый ‎электрический ‎ток.‏ ‎После‏ ‎«лечения» ‎Ланзарини‏ ‎обнаружил, ‎что‏ ‎чувствует ‎себя ‎намного ‎лучше, ‎а‏ ‎депрессия‏ ‎полностью ‎исчезла.

Джованни‏ ‎Альдини ‎получил‏ ‎большое ‎признание ‎при ‎дворе ‎австрийского‏ ‎императора‏ ‎Франциска‏ ‎I. ‎В‏ ‎1834 ‎году‏ ‎он ‎был‏ ‎посвящен‏ ‎в ‎рыцари‏ ‎в ‎Милане ‎за ‎заслуги ‎в‏ ‎развитии ‎естественных‏ ‎наук.

У‏ ‎Альдини ‎нашлись ‎по­следователи:‏ ‎в ‎1818‏ ‎году ‎шотландский ‎врач ‎Эндрю‏ ‎Юр‏ ‎провел ‎еще‏ ‎более ‎вырази­тельные‏ ‎опыты. ‎Он ‎начинял ‎покойников ‎электрическими‏ ‎батареями,‏ ‎да ‎так‏ ‎плотно, ‎что‏ ‎однажды ‎«оживший» ‎мертвец ‎напал ‎на‏ ‎врача,‏ ‎а‏ ‎потом ‎дал‏ ‎пинок ‎ассистенту.

ЧЁРНАЯ‏ ‎МАГИЯ ‎ГАИТИ

История‏ ‎зомби‏ ‎уходит ‎корнями‏ ‎в ‎далекое ‎прошлое ‎и ‎связана‏ ‎с ‎деятельностью‏ ‎черных‏ ‎магов ‎— ‎бокоров,‏ ‎исповедующих ‎религию‏ ‎вуду. ‎Именно ‎эти ‎колдуны‏ ‎и‏ ‎создают ‎зомби‏ ‎— ‎автоматы‏ ‎без ‎разума, ‎способные ‎двигаться, ‎говорить,‏ ‎есть,‏ ‎слышать. ‎При‏ ‎этом ‎воспринимать‏ ‎и ‎осознавать ‎происходящее ‎им ‎не‏ ‎под‏ ‎силу,‏ ‎как ‎и‏ ‎помнить ‎свое‏ ‎прошлое. ‎Они‏ ‎не‏ ‎узнают ‎своих‏ ‎знакомых, ‎близких, ‎родных, ‎любимых. ‎Это‏ ‎мертвецы, ‎балансирующие‏ ‎на‏ ‎тонкой ‎грани ‎между‏ ‎жизнью ‎и‏ ‎смертью.


Бокоры ‎сдают ‎зомби ‎внаем,‏ ‎иногда‏ ‎держат ‎при‏ ‎себе ‎в‏ ‎качестве ‎рабов. ‎Случалось, ‎зомби ‎буквально‏ ‎в‏ ‎массовом ‎порядке‏ ‎изготавливались ‎по‏ ‎заказу ‎и ‎использовались ‎в ‎качестве‏ ‎бесплатной‏ ‎рабочей‏ ‎силы ‎на‏ ‎гаитянских ‎плантациях‏ ‎сахарного ‎тростника.

Разумеется,‏ ‎тонкости‏ ‎превращения ‎человека‏ ‎в ‎зомби ‎никому ‎доподлинно ‎не‏ ‎известны. ‎Сами‏ ‎гаитяне‏ ‎уверены, ‎будто ‎колдуны-бокоры‏ ‎крадут ‎души‏ ‎у ‎людей, ‎а ‎потом‏ ‎с‏ ‎помощью ‎«магического»‏ ‎порошка ‎воскрешают‏ ‎их. ‎Ученые, ‎разумеется, ‎в ‎это‏ ‎не‏ ‎верят. ‎Они‏ ‎утверждают, ‎что‏ ‎под ‎действием ‎снадобья ‎потенциальная ‎жертва‏ ‎бокоров‏ ‎не‏ ‎умирает, ‎но‏ ‎впадает ‎в‏ ‎коматозное ‎состояние,‏ ‎причем‏ ‎в ‎этот‏ ‎момент ‎даже ‎самый ‎опытный ‎врач‏ ‎не ‎может‏ ‎отличить‏ ‎живого ‎человека ‎от‏ ‎трупа. ‎Немудрено,‏ ‎что ‎несчастного ‎спешат ‎похоронить.‏ ‎Кислородное‏ ‎голодание ‎доводит‏ ‎начатое ‎до‏ ‎конца: ‎из ‎могилы ‎бокоры ‎достают‏ ‎уже‏ ‎готовых ‎зомби.

Известен‏ ‎в ‎общих‏ ‎чертах ‎и ‎рецепт ‎«оборотного ‎зелья»:‏ ‎американскому‏ ‎этнографу‏ ‎Дэвису ‎Вайду‏ ‎однажды ‎удалось‏ ‎добыть ‎немного‏ ‎таинственного‏ ‎порошка. ‎Выяснилось,‏ ‎что ‎в ‎его ‎состав ‎входят‏ ‎несколько ‎видов‏ ‎трав,‏ ‎морская ‎жаба ‎борджия,‏ ‎жалящий ‎морской‏ ‎червь ‎полихет ‎и, ‎самое‏ ‎главное,‏ ‎рыба ‎иглобрюх,‏ ‎содержащая ‎в‏ ‎себе ‎тетродотоксин ‎— ‎сильнейший ‎нейротропный‏ ‎яд,‏ ‎повреждающий ‎кору‏ ‎головного ‎мозга.‏ ‎И ‎тем ‎не ‎менее ‎ни‏ ‎один‏ ‎человек,‏ ‎не ‎имеющий‏ ‎прямого ‎отношения‏ ‎к ‎черной‏ ‎магии‏ ‎вуду, ‎еще‏ ‎не ‎смог ‎совершить ‎процесс ‎зомбирования.‏ ‎Приходится ‎изобретать‏ ‎собственные‏ ‎технологии…

ЗОМБИ ‎«НА ‎СТРОЙКАХ‏ ‎СОЦИАЛИЗМА»

Большевики, ‎захватив‏ ‎в ‎1917 ‎году ‎власть,‏ ‎вспомнили‏ ‎о ‎вызывающих‏ ‎экспериментах ‎Альдини‏ ‎и ‎подумали, ‎что ‎воздействие ‎электричества‏ ‎на‏ ‎мертвецов ‎может‏ ‎заставить ‎покойников‏ ‎трудиться ‎на ‎заводах ‎и ‎фабриках.‏ ‎Решили,‏ ‎что‏ ‎эта ‎перспектива‏ ‎сделает ‎революцию‏ ‎в ‎сфере‏ ‎производства,‏ ‎ведь ‎по‏ ‎причине ‎людских ‎потерь ‎во ‎время‏ ‎Гражданской ‎войны‏ ‎стране‏ ‎остро ‎требовались ‎рабочие‏ ‎руки. ‎Большевики‏ ‎были ‎уве­рены, что ‎реакционная ‎бур­жуазия‏ ‎умышленно‏ ‎скрывала ‎достижения‏ ‎Гальвани ‎и‏ ‎Альдини, ‎так ‎как, ‎по ‎коммуни­стической‏ ‎теории,‏ ‎«она ‎(бур­жуазия)‏ ‎всегда ‎являлась‏ ‎тор­мозом ‎в ‎развитии ‎произво­дительных ‎сил».‏ ‎Это‏ ‎выска­зывание‏ ‎сподвижника ‎Лени­на‏ ‎А. ‎Богданова‏ ‎и ‎стало‏ ‎глав­ным‏ ‎руководством ‎к‏ ‎даль­нейшему ‎действию. ‎Именно ‎поэтому ‎в‏ ‎мае ‎1920‏ ‎года‏ ‎по ‎распоряжению ‎самого‏ ‎Лени­на ‎был‏ ‎учрежден ‎Централь­ный ‎институт ‎труда‏ ‎(ЦИТ),‏ ‎в ‎лабораториях‏ ‎которого ‎на­чали‏ ‎производить ‎«трудовые ‎опыты» ‎с ‎трупами…

Во‏ ‎введении‏ ‎к ‎изданной‏ ‎на ‎русском‏ ‎языке ‎моногра­фии ‎Альдини ‎А. ‎Богданов‏ ‎с‏ ‎воодушевлением‏ ‎сообщал: ‎«Трупы‏ ‎— ‎танцующие,‏ ‎сжи­мающие ‎кулаки,‏ ‎обхватыва­ющие‏ ‎сундук, ‎который‏ ‎они ‎могут ‎поднять ‎втроем, ‎ка­кой‏ ‎прекрасный ‎повод‏ ‎для‏ ‎мелкобуржуазных ‎элемен­тов ‎закрыть‏ ‎глаза, ‎зажать‏ ‎нос ‎и ‎закричать: ‎„Чур‏ ‎меня!“‏ ‎Но ‎пролетариат‏ ‎чужд ‎мелко­буржуазных‏ ‎предрассудков, ‎осуществляя ‎экспроприа­цию ‎нетрудовой ‎собствен­ности,‏ ‎он‏ ‎пересматривает ‎и‏ ‎Табу, ‎введенные‏ ‎реакцион­ными ‎классами, ‎в ‎том ‎числе‏ ‎и‏ ‎табу‏ ‎мертвецов…»

Именно ‎А.‏ ‎Богданов ‎пред­ложил‏ ‎применить ‎«тела‏ ‎на­ших‏ ‎партийных ‎товарищей»‏ ‎с ‎целью ‎их ‎«социальной ‎реаби­литации»‏ ‎как ‎строителей‏ ‎ком­мунизма.‏ ‎И ‎вскоре ‎эта‏ ‎идея ‎нашла‏ ‎свое ‎воплощение. ‎Мертвые ‎тела‏ ‎«товарищей»‏ ‎под ‎воздействием‏ ‎электрического ‎тока‏ ‎носили ‎кирпичи ‎и ‎носилки ‎с‏ ‎бетоном,‏ ‎в ‎пере­рывах‏ ‎пожимая ‎руки‏ ‎друг ‎дру­гу ‎в ‎знак ‎партийной‏ ‎дружбы…

Один‏ ‎из‏ ‎партийных ‎се­кретарей,‏ ‎посетив ‎лабораторию‏ ‎и ‎будучи‏ ‎впечатлен‏ ‎уви­денным, ‎решил‏ ‎поздоровать­ся,  ‎с ‎кем-либо ‎из ‎«оживших».‏ ‎Позднее ‎он‏ ‎с‏ ‎восторгом ‎на­писал ‎об‏ ‎этом ‎в‏ ‎партийной ‎газете: ‎«Я ‎ощутил‏ ‎рукопожа­тие,‏ ‎холодное, ‎если‏ ‎иметь ‎в‏ ‎виду ‎температуру, ‎но ‎поистине ‎горячее,‏ ‎если‏ ‎иметь ‎в‏ ‎виду ‎его‏ ‎революционный ‎порыв… ‎В ‎прочем ‎начатое‏ ‎с‏ ‎помпой‏ ‎„шествие ‎мертвецов‏ ‎к ‎коммунизму“‏ ‎очень ‎скоро‏  ‎было‏ ‎остановлено ‎и‏ ‎с ‎поразительной ‎скоростью ‎забыто ‎вплоть‏ ‎до ‎конца‏ ‎XX‏ ‎века, ‎когда ‎известный‏ ‎колдун ‎Юрий‏ ‎Лонго ‎продемонсрировал ‎своё ‎„оживление“‏ ‎покойника,‏ ‎которое ‎как‏ ‎установили ‎позже‏ ‎оказалось ‎розыгрышем.

УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ‎СОЛДАТЫ ‎ТРЕТЬЕГО ‎РЕЙХА

Аналогичные‏ ‎эксперименты‏ ‎по ‎оживлению‏ ‎мертвецов ‎проводились‏ ‎и ‎в ‎фашистской. ‎Германии.

В ‎марте‏ ‎1945‏ ‎года,‏ ‎когда ‎агонизирующий‏ ‎Третий ‎рейх‏ ‎делал ‎свои‏ ‎последние‏ ‎вдохи, ‎Гитлер‏ ‎неожиданно ‎воспрянул ‎духом. ‎Во ‎время‏ ‎заседания ‎генерального‏ ‎штаба‏ ‎он ‎заявил ‎присутствующим,‏ ‎что ‎в‏ ‎его ‎секретных ‎лабораториях ‎создан‏ ‎уникальный‏ ‎препарат, ‎который‏ ‎обессмысливает ‎убийство‏ ‎немецкого ‎солдата. ‎Фюрер, ‎как ‎сообщал‏ ‎один‏ ‎из ‎участников‏ ‎этого ‎заседания,‏ ‎был ‎тогда ‎сверх ‎меры ‎возбужден‏ ‎и‏ ‎даже‏ ‎счастлив, ‎так‏ ‎как ‎считал,‏ ‎будто ‎изобретенное‏ ‎зелье‏ ‎поможет ‎повернуть‏ ‎вспять ‎ход ‎Второй ‎мировой ‎войны.‏ ‎Гитлер ‎оповестил‏ ‎присутствующих,‏ ‎что ‎уникальный ‎препарат‏ ‎прошел ‎все‏ ‎испытания ‎и ‎в ‎рядах‏ ‎вермахта‏ ‎уже ‎имеются‏ ‎солдаты-зомби. ‎А‏ ‎через ‎три ‎месяца ‎вся ‎немецкая‏ ‎армия‏ ‎станет ‎непобедимой:‏ ‎именно ‎столько‏ ‎нужно, ‎чтобы ‎запустить ‎препарат ‎в‏ ‎широкое‏ ‎производство.‏ ‎Но, ‎как‏ ‎всем ‎известно,‏ ‎именно ‎этих‏ ‎трех‏ ‎месяцев ‎гитлеровскому‏ ‎режиму ‎и ‎не ‎было ‎дано…

Такая‏ ‎программа ‎действительно‏ ‎существовала.‏ ‎Все ‎началось ‎с‏ ‎доктора ‎Карла-Хайнца‏ ‎фон ‎Дока. ‎В ‎1931‏ ‎году‏ ‎он ‎сделал‏ ‎доклад, ‎в‏ ‎котором ‎подробно ‎описал ‎свое ‎представление‏ ‎о‏ ‎продолжении ‎функционирования‏ ‎биологических ‎тканей‏ ‎и ‎органов ‎после ‎смерти ‎организма.‏ ‎Слушатели‏ ‎подняли‏ ‎его ‎на‏ ‎смех; ‎Однако‏ ‎фон ‎Док,‏ ‎несмотря‏ ‎на ‎шпильки.

коллег,‏ ‎продолжил ‎свои ‎исследования ‎и, ‎по-видимому,‏ ‎получил ‎положительные‏ ‎результаты,‏ ‎Поскольку ‎в ‎1935‏ ‎году ‎министерство:‏ ‎науки ‎Германии ‎спонсировало ‎секретный‏ ‎проект,‏ ‎в ‎рамках‏ ‎которого ‎фон‏ ‎Док ‎должен ‎был ‎сделать ‎солдат‏ ‎вермахта‏ ‎неуязвимымиИзвестно; ‎что‏ ‎осенью ‎1944‏ ‎года ‎фон ‎Док ‎доложил ‎руководству‏ ‎о‏ ‎завершении‏ ‎серии ‎экспериментов‏ ‎на ‎животных‏ ‎и ‎о‏ ‎том,‏ ‎что ‎ему‏ ‎требуется ‎провести ‎опыты ‎на ‎людях.‏ ‎В ‎«традициях»‏ ‎нацистов‏ ‎для ‎подобных ‎исследований‏ ‎обычно ‎использовались‏ ‎узники ‎концлагерей, ‎однако ‎для‏ ‎данного‏ ‎случая ‎они‏ ‎не ‎годились,‏ ‎поскольку ‎в ‎случае ‎получения ‎положительного‏ ‎результата‏ ‎они ‎превратились‏ ‎бы ‎в‏ ‎неуязвимых ‎антифашистов, ‎противников ‎режима. ‎Поэтому‏ ‎для‏ ‎эксперимента‏ ‎выбрали ‎нескольких‏ ‎убежденных ‎наци‏ ‎из ‎десятков‏ ‎военнослужащих,‏ ‎которым ‎ввели‏ ‎секретный ‎препарат ‎и ‎отправили ‎на‏ ‎боевые ‎позиции‏ ‎в‏ ‎Арденнах. ‎В ‎феврале‏ ‎1945 ‎года‏ ‎эти ‎волонтеры ‎попали ‎в‏ ‎окружение‏ ‎и, ‎не‏ ‎желая ‎попасть‏ ‎в ‎плен, ‎покончили ‎с ‎собой…

Через‏ ‎какое-то‏ ‎время ‎в‏ ‎тылу ‎англо-американских‏ ‎войск ‎была ‎замечена ‎небольшая, ‎но‏ ‎чрезвычайно‏ ‎опасная‏ ‎группа ‎немецких‏ ‎диверсантов. ‎Союзники‏ ‎отметили ‎у‏ ‎них‏ ‎полное ‎отсутствие‏ ‎страха, ‎необычайную ‎смелость, ‎пренебрежительное ‎отношение‏ ‎к ‎собственной‏ ‎жизни,‏ ‎сверхъестественную ‎физическую ‎силу,‏ ‎а ‎также‏ ‎неуязвимость. ‎По ‎словам ‎находившихся‏ ‎неподалеку‏ ‎немецких ‎разведчиков,‏ ‎они ‎видели,‏ ‎как ‎двое ‎людей ‎в ‎форме‏ ‎вермахта‏ ‎стремительно ‎напали‏ ‎на ‎группу‏ ‎американских ‎солдат. ‎Американцы ‎в ‎ответ‏ ‎открыли‏ ‎шквальный‏ ‎огонь, ‎а‏ ‎потом ‎бросили‏ ‎в ‎противников‏ ‎несколько‏ ‎гранат, ‎но‏ ‎это ‎не ‎причинило ‎им ‎никакого‏ ‎вреда. ‎В‏ ‎смятении‏ ‎и ‎страхе ‎американцы‏ ‎были ‎вынуждены‏ ‎отступить.

Немецкие ‎разведчики ‎после ‎боя‏ ‎решили‏ ‎подойти ‎к‏ ‎своим ‎соотечественникам,‏ ‎но ‎это ‎закончилось ‎для ‎них‏ ‎трагически,‏ ‎поскольку ‎те‏ ‎набросились ‎на‏ ‎них, ‎как ‎дикие ‎звери. ‎Одному‏ ‎из‏ ‎них‏ ‎удалось ‎убежать,‏ ‎тогда ‎как‏ ‎другого ‎эти‏ ‎существа‏ ‎просто ‎разорвали‏ ‎на ‎части…

ЗОМБИ ‎ИЗ ‎ЦРУ

В ‎наши‏ ‎дни ‎слово‏ ‎«зомби»‏ ‎из ‎вудуистского ‎лексикона‏ ‎перекочевало ‎в‏ ‎область ‎политики ‎и ‎психологии.‏ ‎Сегодня‏ ‎население ‎зомбируют,‏ ‎манипулируя ‎его‏ ‎сознанием, ‎промывая ‎ему ‎мозги ‎и‏ ‎оболванивая‏ ‎через ‎средства‏ ‎массовой ‎информации,‏ ‎чаще ‎всего ‎телевизионные ‎передачи.

Но, ‎говорят,‏ ‎существуют‏ ‎приемы‏ ‎и ‎посильнее…

В‏ ‎самом ‎начале‏ ‎1950-х ‎из‏ ‎вашингтонской‏ ‎резидентуры ‎КГБ‏ ‎в ‎Москву ‎стали ‎поступать ‎донесения‏ ‎о ‎том,‏ ‎что‏ ‎американцы ‎вплотную ‎занялись‏ ‎разработкой ‎нового‏ ‎психологического ‎— ‎оружия.

Этим ‎занималась‏ ‎группа‏ ‎психиатров ‎и‏ ‎психологов ‎во‏ ‎главе ‎с ‎неким ‎Геслером ‎—‏ ‎известным‏ ‎своими ‎открытиями‏ ‎в ‎области‏ ‎прикладной ‎психиатрии. ‎Геслер ‎и ‎его‏ ‎команда‏ ‎разрабатывали‏ ‎способы ‎воздействия‏ ‎на ‎психику‏ ‎человека, ‎вплоть‏ ‎до‏ ‎достижения ‎полного‏ ‎контроля ‎над ‎его ‎поведением. ‎Другими‏ ‎словами, ‎ученые‏ ‎создавали‏ ‎тех ‎же ‎зомби,‏ ‎только ‎при‏ ‎помощи ‎внушения ‎и ‎пилюль,‏ ‎угнетающих‏ ‎нервную ‎систему.‏ ‎Этих ‎безвольных‏ ‎марионеток ‎с ‎замашками ‎камикадзе ‎ЦРУ‏ ‎до‏ ‎поры ‎до‏ ‎времени ‎вполне‏ ‎успешно ‎использовали ‎в ‎тайных ‎операциях.

Некоторые‏ ‎специалисты‏ ‎считают,‏ ‎что ‎и‏ ‎Джеймс ‎Эрл‏ ‎Рей, ‎убийца‏ ‎борца‏ ‎за ‎гражданские‏ ‎права ‎Мартина ‎Лютера ‎Кинга, ‎и‏ ‎Серхан ‎Бишара‏ ‎Серхан,‏ ‎застреливший ‎сенатора ‎Роберта‏ ‎Кеннеди, ‎были‏ ‎намеренно ‎зомбированы ‎ЦРУ.

ГИПНОЗ ‎ТЕРРОРА

После‏ ‎громких‏ ‎обвинений ‎в‏ ‎прессе ‎ЦРУ‏ ‎отказалось ‎(или ‎сделало ‎вид?) ‎от‏ ‎использования‏ ‎зомби, ‎запрограммированных‏ ‎на ‎убийства.‏ ‎Однако ‎«соблазнительная» ‎идея ‎себя ‎не‏ ‎изжила,‏ ‎а,‏ ‎взятая ‎на‏ ‎вооружение ‎международными‏ ‎террористами, ‎расцвела‏ ‎пышным‏ ‎цветом. ‎Иногда‏ ‎можно ‎услышать, ‎что ‎на ‎страшные‏ ‎преступления ‎террористов‏ ‎толкает‏ ‎религиозный ‎фанатизм. ‎Но‏ ‎вряд ‎ли‏ ‎это ‎так. ‎Любая ‎религия‏ ‎учит:‏ ‎человеческая ‎жизнь‏ ‎— ‎Божий‏ ‎дар, ‎посягать ‎на ‎который ‎никто‏ ‎не‏ ‎имеет ‎права.‏ ‎Специалисты ‎в‏ ‎области ‎психологии ‎убеждены: ‎все ‎фанатики-убийцы‏ ‎предварительно‏ ‎зомбируются,‏ ‎подвергаясь ‎специальной‏ ‎гипнотической ‎обработке.‏ ‎После ‎соответствующих‏ ‎сеансов‏ ‎гипноза, ‎закрепленных‏ ‎приемом ‎сильнодействующих ‎наркотиков, ‎человек ‎начинает‏ ‎выполнять ‎действия,‏ ‎на‏ ‎которые ‎был ‎запрограммирован.‏ ‎Число ‎программ,‏ ‎которые ‎можно ‎внедрить ‎в‏ ‎сознание,‏ ‎практически ‎не‏ ‎ограничено. ‎Избавиться‏ ‎же ‎от ‎них ‎или ‎просто‏ ‎обнаружить‏ ‎чрезвычайно ‎трудно.‏ ‎Нужно ‎знать‏ ‎не ‎только ‎пароли ‎или ‎кодовые‏ ‎слова,‏ ‎запускающие‏ ‎различные ‎программы,‏ ‎но ‎и‏ ‎принципы, ‎по‏ ‎которым‏ ‎проводилось ‎зомбирование.

Взять‏ ‎тех ‎же ‎смертников, ‎взрывающих ‎себя‏ ‎вместе ‎с‏ ‎объектами,‏ ‎подлежащими ‎уничтожению. ‎В‏ ‎тех ‎редких‏ ‎случаях, ‎смертников ‎когда ‎их‏ ‎удается‏ ‎задержать ‎до‏ ‎того, ‎как‏ ‎прогремит ‎взрыв, ‎они ‎механически ‎говорят‏ ‎о‏ ‎мести ‎и‏ ‎торжестве ‎справедливости,‏ ‎но, ‎произнося ‎эти ‎слова, ‎не‏ ‎проявляют‏ ‎никаких‏ ‎эмоций. ‎Они‏ ‎ведут ‎себя‏ ‎как ‎живые‏ ‎мертвецы.


Аркадий‏ ‎ВЯТКИН

Смотреть: 1 час 46+ мин
logo Фильм, фильм, фильм...

Последний охотник на ведьм

Доступно подписчикам уровня
«Промо уровень»
Подписаться за 100₽ в месяц

Современный мир скрывает множество секретов, но самым удивительным из них является то, что ведьмы до сих пор живут среди нас. Это злобные сверхъестественные существа, чья цель - наслать на мир смертоносную чуму. Армии охотников на ведьм сражались с ними на протяжении многих веков. В наши дни остался всего лишь один охотник на ведьм, Колдер, которому однажды удалось убить всемогущую королеву ведьм...

Читать: 8+ мин
logo Завалинка Мизантропа

S-T-I-K-S. Богиня смерти | 07

Настоящее. ‎Кали

Похоже,‏ ‎на ‎успешном ‎побеге ‎от ‎муров‏ ‎везение ‎Кали‏ ‎закончилось.‏ ‎Увезли ‎её ‎явно‏ ‎не ‎в‏ ‎сторону ‎Перевального. ‎Вообще ‎непонятно,‏ ‎в‏ ‎какую ‎–‏ ‎она ‎миновала‏ ‎уже ‎несколько ‎пустынных ‎кластеров, ‎но‏ ‎до‏ ‎сих ‎пор‏ ‎не ‎увидела‏ ‎ничего, ‎что ‎могло ‎бы ‎говорить‏ ‎о‏ ‎близости‏ ‎стаба. ‎А‏ ‎стабов ‎в‏ ‎районе ‎Козырного‏ ‎и‏ ‎Перевального ‎вообще-то‏ ‎много. ‎Маленьких, ‎бедных, ‎неразвитых, ‎вынужденных‏ ‎быть ‎сателлитами‏ ‎более‏ ‎крупных ‎поселений, ‎но‏ ‎– ‎много.

К‏ ‎концу ‎дня ‎Кали ‎набрела‏ ‎на‏ ‎заброшенную ‎военную‏ ‎часть. ‎Не‏ ‎перезагружалась ‎она, ‎судя ‎по ‎всему,‏ ‎давно,‏ ‎так ‎что‏ ‎и ‎ловить‏ ‎тут ‎было ‎нечего, ‎но ‎блондинка‏ ‎всё-таки‏ ‎решила‏ ‎осмотреться ‎на‏ ‎всякий ‎случай.‏ ‎Маловероятно, ‎что‏ ‎она‏ ‎найдёт ‎тут‏ ‎хоть ‎что-то ‎полезное, ‎но, ‎на‏ ‎край, ‎хотя‏ ‎бы‏ ‎заночует ‎не ‎в‏ ‎чистом ‎поле.

Голова‏ ‎уже ‎начинала ‎побаливать ‎из-за‏ ‎отсутствия‏ ‎живчика. ‎А‏ ‎чтоб ‎его‏ ‎сделать, ‎Кали ‎был ‎нужен ‎заражённый‏ ‎вроде‏ ‎бегуна. ‎Либо‏ ‎стаб, ‎где‏ ‎она ‎может ‎обменять ‎припрятанные ‎в‏ ‎ботинке‏ ‎горошины‏ ‎на ‎спораны.

На‏ ‎мгновение ‎Кали‏ ‎пожалела, ‎что‏ ‎не‏ ‎сделала ‎это‏ ‎в ‎Козырном, ‎понадеявшись ‎на ‎то,‏ ‎что ‎в‏ ‎Перевальном‏ ‎курс ‎обмена ‎будет‏ ‎повыгоднее. ‎Но‏ ‎кто ‎ж ‎знал, ‎что‏ ‎её‏ ‎так ‎занесёт.‏ ‎Придётся ‎добывать‏ ‎спораны ‎по ‎старинке, ‎охотясь ‎на‏ ‎заражённых.‏ ‎Только ‎где‏ ‎их, ‎этих‏ ‎заражённых, ‎взять?

Идя ‎по ‎плацу ‎между‏ ‎полуразрушенных‏ ‎казарм,‏ ‎она ‎держала‏ ‎винтовку ‎наготове.‏ ‎Монструозная ‎«Волга»‏ ‎в‏ ‎руках ‎хрупкой‏ ‎и ‎невысокой ‎блондинки ‎смотрелась ‎чужеродно,‏ ‎но ‎это‏ ‎было‏ ‎обманчивое ‎впечатление. ‎Своей‏ ‎крупнокалиберной ‎любимицей‏ ‎Кали ‎даже ‎без ‎Дара‏ ‎снайпера‏ ‎творила ‎такое,‏ ‎что ‎иначе,‏ ‎как ‎чудом, ‎сложно ‎было ‎назвать.‏ ‎Потому‏ ‎и ‎таскалась‏ ‎с ‎ней,‏ ‎зачастую ‎игнорируя ‎прочие ‎виды ‎оружия.

Тихий,‏ ‎на‏ ‎грани‏ ‎слышимости, ‎шорох,‏ ‎привлёк ‎её‏ ‎внимание. ‎Кали‏ ‎на‏ ‎рефлексах ‎отскочила‏ ‎в ‎сторону, ‎спрятавшись ‎в ‎тени‏ ‎солдатского ‎барака.‏ ‎Вскинула‏ ‎винтовку ‎и ‎замерла.

Минут‏ ‎пять ‎ничего‏ ‎не ‎происходило, ‎и ‎Кали‏ ‎уж‏ ‎было ‎решила,‏ ‎что ‎ей‏ ‎показалось, ‎и ‎тут ‎звук ‎повторился.‏ ‎Исходил‏ ‎он ‎из‏ ‎здания ‎напротив.‏ ‎Блондинка ‎настороженно ‎двинулась ‎к ‎источнику‏ ‎звука,‏ ‎но‏ ‎в ‎дверном‏ ‎проёме ‎ей‏ ‎пришлось ‎немного‏ ‎задержаться,‏ ‎привыкая ‎к‏ ‎царящему ‎внутри ‎полумраку.

Наконец, ‎она ‎двинулась‏ ‎внутрь. ‎Под‏ ‎ногами‏ ‎тут ‎же ‎захрустело‏ ‎крошево ‎из‏ ‎камней ‎и ‎мусора. ‎Пришлось‏ ‎ступать‏ ‎аккуратно, ‎выискивая‏ ‎подошвой ‎более‏ ‎или ‎менее ‎чистые ‎места.

Вскоре ‎источник‏ ‎звука‏ ‎был ‎найден.‏ ‎Им ‎оказалось‏ ‎помещение ‎за ‎дверью, ‎закрытой ‎на‏ ‎внушительного‏ ‎размера‏ ‎амбарный ‎замок.‏ ‎Искать ‎ключ‏ ‎или, ‎тем‏ ‎паче,‏ ‎тратить ‎бесценный‏ ‎в ‎нынешних ‎обстоятельствах ‎патрон ‎Кали‏ ‎не ‎стала.‏ ‎Одним‏ ‎из ‎её ‎Даров‏ ‎было ‎умение‏ ‎проходить ‎сквозь ‎стены. ‎Сил‏ ‎на‏ ‎это ‎всегда‏ ‎требовалось ‎много,‏ ‎так ‎что ‎с ‎начинающимся ‎споровым‏ ‎голоданием‏ ‎Дар ‎мог‏ ‎и ‎не‏ ‎сработать. ‎Но ‎деваться ‎Кали ‎было‏ ‎некуда,‏ ‎так‏ ‎что ‎она‏ ‎решительно ‎шагнула‏ ‎вперёд.

Голодный ‎желудок‏ ‎скрутило‏ ‎жестокой ‎судорогой,‏ ‎выворачивая ‎наизнанку. ‎К ‎горлу ‎подступила‏ ‎горечь. ‎Кали‏ ‎согнулась‏ ‎пополам, ‎схватившись ‎за‏ ‎живот, ‎и‏ ‎в ‎тусклом ‎свете, ‎льющемся‏ ‎из‏ ‎пыльного ‎зарешечённого‏ ‎окна, ‎едва‏ ‎не ‎оказалась ‎в ‎жарких ‎объятиях‏ ‎голодающего‏ ‎ползуна. ‎Превозмогая‏ ‎слабость, ‎сделала‏ ‎несколько ‎шагов ‎вдоль ‎стены, ‎вскинула‏ ‎винтовку.‏ ‎Подумала‏ ‎немного ‎и‏ ‎перехватила ‎её‏ ‎так, ‎чтобы‏ ‎не‏ ‎стрелять, ‎а‏ ‎бить ‎прикладом.

Ползун ‎был ‎истощён ‎до‏ ‎предела ‎–‏ ‎давно,‏ ‎видимо, ‎не ‎жрал.‏ ‎Следы ‎зубов‏ ‎виднелись ‎повсюду: ‎на ‎деревянных‏ ‎подлокотниках‏ ‎старого ‎дивана‏ ‎с ‎выскочившими‏ ‎пружинами, ‎на ‎ножках ‎разломанного ‎стула,‏ ‎на‏ ‎столешнице, ‎некогда‏ ‎покрытой ‎зелёным‏ ‎сукном, ‎и ‎даже ‎на ‎оконной‏ ‎решётке.

Но‏ ‎диета‏ ‎ползуна ‎некогда‏ ‎состояла ‎не‏ ‎только ‎из‏ ‎мебели‏ ‎и ‎предметов,‏ ‎так ‎сказать, ‎интерьера ‎– ‎на‏ ‎полу ‎валялись‏ ‎обломки‏ ‎костей, ‎погрызенные ‎настолько,‏ ‎что ‎уже‏ ‎трудно ‎было ‎определить, ‎кому‏ ‎они‏ ‎раньше ‎принадлежали.

Из‏ ‎увиденного ‎Кали‏ ‎сделала ‎вывод, ‎что ‎ползун ‎может‏ ‎оказаться‏ ‎достаточно ‎развитым,‏ ‎чтоб ‎быть‏ ‎носителем ‎так ‎нужного ‎ей ‎сейчас‏ ‎спорана.‏ ‎Но‏ ‎тратить ‎на‏ ‎него ‎пулю‏ ‎– ‎нет‏ ‎уж.

Ползун‏ ‎жалобно ‎заурчал‏ ‎и ‎бросил ‎на ‎Кали ‎полный‏ ‎надежды ‎взгляд.

– Не-а,‏ ‎–‏ ‎хрипло ‎сказала ‎ему‏ ‎блондинка. ‎–‏ ‎Пожил, ‎и ‎хватит.

И ‎изо‏ ‎всех‏ ‎сил ‎обрушила‏ ‎на ‎голову‏ ‎ползуна ‎приклад.

Вообще, ‎В-94 ‎– ‎по-настоящему‏ ‎убойная‏ ‎винтовка, ‎даже‏ ‎если ‎из‏ ‎неё ‎не ‎стрелять. ‎Весит ‎она‏ ‎почти‏ ‎двенадцать‏ ‎килограмм, ‎и‏ ‎это ‎не‏ ‎считая ‎патронов‏ ‎и‏ ‎прицела, ‎так‏ ‎что ‎при ‎необходимости ‎может ‎использоваться,‏ ‎как ‎элементарная‏ ‎дубинка.‏ ‎Просто ‎придётся ‎применить‏ ‎немножко ‎силы.

Блондинка‏ ‎с ‎кукольным ‎личиком ‎была‏ ‎хрупкой‏ ‎только ‎на‏ ‎вид. ‎Под‏ ‎милой ‎внешностью ‎скрывался ‎железный ‎характер‏ ‎и‏ ‎отличная ‎боевая‏ ‎подготовка ‎–‏ ‎без ‎этого ‎в ‎«Джокерах» ‎долго‏ ‎не‏ ‎живут.‏ ‎А ‎она‏ ‎не ‎просто‏ ‎была ‎бойцом‏ ‎знаменитого‏ ‎на ‎весь‏ ‎Северо-Восточный ‎регион ‎отряда ‎стронгов, ‎но‏ ‎и ‎сумела‏ ‎пережить‏ ‎его ‎полное ‎уничтожение.

В‏ ‎общем, ‎удар‏ ‎вышел ‎на ‎славу, ‎затылок‏ ‎ползуна‏ ‎неприятно ‎хрустнул,‏ ‎во ‎все‏ ‎стороны ‎брызнула ‎кровь, ‎осколки ‎костей‏ ‎и‏ ‎серые ‎ошмётки‏ ‎мозга.

Подёргавшись ‎в‏ ‎судорогах, ‎ползун ‎затих. ‎Кали ‎аккуратно‏ ‎поставила‏ ‎винтовку‏ ‎к ‎стене‏ ‎и ‎с‏ ‎помощью ‎найденного‏ ‎в‏ ‎столе ‎канцелярского‏ ‎ножа ‎с ‎замиранием ‎сердца ‎вскрыла‏ ‎споровый ‎мешок.

Есть!

Добычей‏ ‎стал‏ ‎единственный, ‎но ‎так‏ ‎нужный ‎ей‏ ‎споран. ‎Искать ‎алкоголь ‎и‏ ‎воду‏ ‎было ‎лень,‏ ‎да ‎и‏ ‎вряд ‎ли ‎они ‎остались ‎в‏ ‎этом‏ ‎забытом ‎богом‏ ‎и ‎множество‏ ‎раз ‎обнесённом ‎рейдерами ‎месте. ‎Так‏ ‎что‏ ‎Кали‏ ‎по ‎старой‏ ‎памяти ‎просто‏ ‎сунула ‎споран‏ ‎за‏ ‎щёку ‎и‏ ‎села ‎рядом ‎с ‎мёртвым ‎ползуном,‏ ‎привалившись ‎спиной‏ ‎к‏ ‎стене.

Минут ‎через ‎пятнадцать‏ ‎ей ‎полегчало.‏ ‎Головная ‎боль ‎отступила, ‎и‏ ‎Кали‏ ‎вновь ‎почувствовала‏ ‎себя ‎полной‏ ‎сил. ‎Правда, ‎ощущения ‎портил ‎настойчиво‏ ‎требующий‏ ‎еды ‎желудок.

Блондинка‏ ‎достала ‎изо‏ ‎рта ‎обслюнявленный ‎споран ‎и ‎бережно‏ ‎сунула‏ ‎его‏ ‎в ‎карман‏ ‎разгрузки ‎–‏ ‎ещё ‎пригодится.‏ ‎Снова‏ ‎прошла ‎сквозь‏ ‎стену ‎и ‎решила ‎повнимательнее ‎осмотреть‏ ‎место, ‎в‏ ‎котором‏ ‎оказалась.

Военная ‎часть ‎выглядела‏ ‎привычно ‎и‏ ‎непривычно ‎одновременно. ‎Вроде ‎бы‏ ‎все‏ ‎здания ‎на‏ ‎своих ‎местах,‏ ‎но ‎на ‎всех ‎уцелевших ‎фасадах‏ ‎виднелась‏ ‎эмблема ‎двухголового‏ ‎орла, ‎который‏ ‎вместо ‎привычных ‎Кали ‎скипетра ‎и‏ ‎державы‏ ‎сжимал‏ ‎в ‎лапах‏ ‎серп ‎и‏ ‎молот. ‎Над‏ ‎головами‏ ‎красовалась ‎не‏ ‎корона, ‎а ‎пшеничный ‎венок.

Обычные ‎для‏ ‎Улья ‎выкрутасы‏ ‎мультиверсума,‏ ‎но ‎сочетание ‎символов‏ ‎всё-таки ‎удивляло.

За‏ ‎ещё ‎одной ‎казармой ‎Кали‏ ‎обнаружила‏ ‎ржавый ‎танк,‏ ‎который ‎выглядел,‏ ‎словно ‎железный ‎короб, ‎поставленный ‎на‏ ‎телегу‏ ‎с ‎деревянными‏ ‎колёсами. ‎Пушка‏ ‎тоже ‎была ‎странная, ‎зачем-то ‎расширенная‏ ‎к‏ ‎концу‏ ‎и ‎вся‏ ‎покрытая ‎гравировкой.‏ ‎Кали ‎пожала‏ ‎плечами‏ ‎и ‎пошла‏ ‎дальше ‎– ‎танк ‎явно ‎давно‏ ‎уже ‎был‏ ‎не‏ ‎на ‎ходу.

Столовая ‎с‏ ‎кухней ‎обнаружились‏ ‎неподалёку ‎от ‎танка. ‎Ничего‏ ‎съедобного‏ ‎внутри, ‎разумеется,‏ ‎не ‎обнаружилось,‏ ‎хотя ‎искала ‎Кали ‎более ‎чем‏ ‎тщательно.‏ ‎Настроение ‎от‏ ‎этого ‎не‏ ‎улучшилось ‎– ‎она ‎планировала ‎заночевать‏ ‎здесь,‏ ‎чтоб‏ ‎на ‎закате‏ ‎определить ‎стороны‏ ‎света ‎и‏ ‎направление‏ ‎дальнейшего ‎движения.‏ ‎Чёрт ‎с ‎ним, ‎с ‎Перевальным,‏ ‎ей ‎просто‏ ‎нужно‏ ‎на ‎восток. ‎Наверняка‏ ‎встретится ‎ей‏ ‎ещё ‎не ‎один ‎обитаемый‏ ‎стаб‏ ‎прежде, ‎чем‏ ‎она ‎достигнет‏ ‎границы ‎сектора. ‎Вот ‎там ‎она‏ ‎и‏ ‎скорректирует ‎дальнейший‏ ‎путь. ‎А‏ ‎заодно ‎запасётся ‎едой, ‎патронами ‎и‏ ‎картами‏ ‎местности‏ ‎– ‎если‏ ‎не ‎откинется‏ ‎раньше ‎от‏ ‎голода‏ ‎или ‎из-за‏ ‎очередного ‎спорового ‎голодания.

Как ‎выяснилось, ‎смерть‏ ‎поджидала ‎Кали‏ ‎гораздо‏ ‎ближе, ‎чем ‎она‏ ‎думала. ‎Блондинка‏ ‎за ‎день ‎брожения ‎по‏ ‎военной‏ ‎части ‎встретила‏ ‎только ‎запертого‏ ‎кем-то ‎несчастного ‎ползуна ‎и ‎расслабилась.‏ ‎Но‏ ‎стоило ‎ей‏ ‎только ‎покинуть‏ ‎столовую ‎с ‎намерением ‎найти ‎удобное‏ ‎место‏ ‎для‏ ‎ночёвки, ‎как‏ ‎невдалеке ‎послышался‏ ‎звонкий ‎цокот,‏ ‎похожий‏ ‎на ‎конский,‏ ‎и ‎из-за ‎угла ‎вылетел ‎топтун.

Вскинуть‏ ‎винтовку ‎Кали‏ ‎не‏ ‎успела ‎– ‎топтун‏ ‎оказался ‎слишком‏ ‎близко. ‎Рефлекторно ‎она ‎отшатнулась‏ ‎сквозь‏ ‎оставшуюся ‎за‏ ‎спиной ‎дверь‏ ‎и ‎снова ‎оказалась ‎в ‎столовой.‏ ‎Развернулась‏ ‎и ‎бросилась‏ ‎к ‎проходу‏ ‎на ‎кухню. ‎Не ‎сбавляя ‎скорости,‏ ‎перепрыгнула‏ ‎через‏ ‎искорёженную ‎линию‏ ‎раздачи.

Откуда ‎здесь‏ ‎взялся ‎топтун?‏ ‎Она‏ ‎всё ‎тут‏ ‎облазила ‎за ‎день ‎и ‎была‏ ‎уверена ‎в‏ ‎том,‏ ‎что ‎опасности ‎нет.‏ ‎Не ‎мог‏ ‎же ‎он, ‎как ‎человек,‏ ‎столько‏ ‎времени ‎сидеть‏ ‎в ‎засаде,‏ ‎выжидая ‎удобный ‎момент!

Вбежав ‎в ‎кухню,‏ ‎Кали‏ ‎остановилась, ‎выискивая,‏ ‎куда ‎спрятаться‏ ‎так, ‎чтоб ‎за ‎спиной ‎была‏ ‎стена.‏ ‎Бегать‏ ‎от ‎топтуна‏ ‎вечно ‎не‏ ‎получится, ‎его‏ ‎надо‏ ‎валить. ‎Но‏ ‎делать ‎это, ‎не ‎имея ‎путей‏ ‎отхода ‎–‏ ‎не‏ ‎лучший ‎вариант.

Ничего ‎путного‏ ‎блондинка ‎придумать‏ ‎так ‎и ‎не ‎смогла.‏ ‎Послышался‏ ‎треск ‎ломаемой‏ ‎двери, ‎а‏ ‎следом ‎за ‎ним ‎– ‎цокот‏ ‎и‏ ‎воодушевлённое ‎«У-р-р».

Кали‏ ‎развернулась, ‎вскинув‏ ‎винтовку, ‎и ‎прижалась ‎спиной ‎к‏ ‎стене.

Серия‏ ‎"Шпилька" | Серия‏ ‎"Пройти ‎через‏ ‎туман" |

Читать: 8+ мин
logo Завалинка Мизантропа

S-T-I-K-S. Богиня смерти | 06

Прошлое. ‎Смак

Кто‏ ‎в ‎Улье ‎считает ‎время? ‎В‏ ‎этом ‎нет‏ ‎никакого‏ ‎смысла. ‎Твоё ‎тело‏ ‎здорово ‎и‏ ‎молодо, ‎организм ‎в ‎этом‏ ‎мире‏ ‎довольно ‎быстро‏ ‎приходит ‎в‏ ‎норму ‎как ‎у ‎стариков, ‎которых‏ ‎ищут‏ ‎на ‎том‏ ‎свете ‎с‏ ‎фонарями, ‎так ‎и ‎неизлечимо ‎больных.‏ ‎В‏ ‎Улье‏ ‎едят, ‎когда‏ ‎голодны, ‎и‏ ‎спят, ‎когда‏ ‎устали.‏ ‎Время ‎становится‏ ‎очень ‎относительным. ‎Пожалуй, ‎только ‎в‏ ‎больших ‎и‏ ‎старых‏ ‎стабах ‎имеется ‎какое-то‏ ‎уважение ‎к‏ ‎богу ‎времени ‎Хроносу. ‎Во‏ ‎всех‏ ‎же ‎прочих‏ ‎местах ‎его‏ ‎поминают ‎на ‎разные ‎лады ‎Стикса.

Но‏ ‎мы‏ ‎воевали. ‎Поэтому‏ ‎считали ‎месяцы,‏ ‎недели ‎и ‎даже ‎дни. ‎В‏ ‎регионе‏ ‎северо-востока‏ ‎снег ‎–‏ ‎привычное ‎явление‏ ‎из-за ‎нескольких‏ ‎сотен‏ ‎«зимних» ‎кластеров,‏ ‎прилетавших ‎в ‎Улей ‎прямиком ‎из‏ ‎Якутии, ‎Магадана,‏ ‎с‏ ‎Камчатки, ‎побережья ‎Белого‏ ‎Моря, ‎Аляски‏ ‎и ‎из ‎Канады.

Однако ‎на‏ ‎настоящую‏ ‎зиму ‎с‏ ‎трескучими ‎морозами‏ ‎это ‎всё ‎равно ‎не ‎похоже.‏ ‎Прилетят‏ ‎несколько ‎кластеров‏ ‎одновременно ‎–‏ ‎похолодает, ‎ещё ‎несколько ‎прилетят ‎–‏ ‎похолодает‏ ‎сильней.‏ ‎Долго ‎нет‏ ‎перезагрузок ‎–‏ ‎теплеет. ‎Холода‏ ‎могут‏ ‎стоять ‎до‏ ‎нескольких ‎недель, ‎но ‎потом ‎неизбежно‏ ‎снег ‎тает.

Вляпались‏ ‎всем‏ ‎отрядом ‎в ‎аналог‏ ‎местной ‎«зимы»‏ ‎и ‎мы. ‎То ‎холодало,‏ ‎то‏ ‎всё ‎таяло.‏ ‎Зарядили ‎холодные‏ ‎косые ‎дожди. ‎Дороги ‎превратились ‎в‏ ‎цвета‏ ‎детской ‎неожиданности‏ ‎непроходимую ‎кашу,‏ ‎в ‎которой ‎вязла ‎не ‎только‏ ‎техника,‏ ‎но‏ ‎и ‎рейдеры,‏ ‎и ‎заражённые‏ ‎– ‎кто‏ ‎по‏ ‎колено, ‎а‏ ‎кто ‎и ‎по ‎пояс. ‎Такая‏ ‎себе ‎погодка,‏ ‎в‏ ‎общем!

Хоть ‎генерал ‎Шаляпин‏ ‎из ‎Железнодорожного‏ ‎и ‎расколотил ‎ударный ‎кулак‏ ‎из‏ ‎пиковых ‎муров‏ ‎и ‎шведско-датских‏ ‎внешников, ‎но ‎правительства ‎Зимнего ‎и‏ ‎«Железнодорожного»,‏ ‎посовещавшись, ‎решили,‏ ‎что ‎отбросить‏ ‎врага ‎недостаточно, ‎нужно ‎закрыть ‎точку‏ ‎перехода.‏ ‎А‏ ‎это ‎означало‏ ‎только ‎то,‏ ‎что ‎окончательный‏ ‎триумф‏ ‎всё ‎откладывался‏ ‎и ‎откладывался. ‎Мы ‎побеждали, ‎но‏ ‎победы ‎эти‏ ‎были‏ ‎мелкие ‎и ‎неубедительные.‏ ‎Чем ‎дальше‏ ‎мы ‎удалялись ‎от ‎своих‏ ‎стабов,‏ ‎тем ‎дальше,‏ ‎казалось, ‎победа‏ ‎от ‎нас ‎отдалялась. ‎Мы ‎устали,‏ ‎мы‏ ‎теряли ‎инициативу,‏ ‎товарищей ‎ранеными‏ ‎и ‎убитыми. ‎Но ‎это ‎всё‏ ‎не‏ ‎убавляло‏ ‎нашей ‎решимости‏ ‎– ‎скорей,‏ ‎наоборот, ‎ожесточало‏ ‎всё‏ ‎больше. ‎Однако‏ ‎был ‎один ‎фактор ‎неодолимой ‎силы,‏ ‎с ‎которым‏ ‎поделать‏ ‎мы ‎ничего ‎не‏ ‎могли ‎–‏ ‎проблемы ‎со ‎связью. ‎Приказы‏ ‎по‏ ‎радио ‎до‏ ‎нас ‎не‏ ‎доходили. ‎Или ‎приходили, ‎но ‎в‏ ‎таком‏ ‎искажённом ‎виде,‏ ‎что ‎верить‏ ‎им ‎было ‎нельзя. ‎Чёрные ‎и‏ ‎серые‏ ‎кластеры,‏ ‎будь ‎они‏ ‎неладны, ‎вытворяли‏ ‎с ‎радиосигналами‏ ‎что-то‏ ‎невообразимое. ‎Протянуть‏ ‎кабель ‎телефонной ‎линии ‎– ‎также‏ ‎задача, ‎заведомо‏ ‎обречённая‏ ‎на ‎провал. ‎Перезагрузится‏ ‎кластер, ‎а‏ ‎вместе ‎с ‎ним ‎и‏ ‎наш‏ ‎кабель.

Потому ‎мы‏ ‎ждали ‎вестовых,‏ ‎а ‎они ‎тоже, ‎бывало, ‎пропадали,‏ ‎что‏ ‎в ‎розницу,‏ ‎что ‎оптом,‏ ‎вместе ‎со ‎своими ‎особо ‎ценными‏ ‎пакетами.‏ ‎Куда‏ ‎пропадали? ‎А‏ ‎мало ‎ли‏ ‎в ‎Улье‏ ‎причин,‏ ‎чтобы ‎пропасть‏ ‎навсегда? ‎Жрали ‎фельдъегерей ‎заражённые, ‎перехватывали‏ ‎диверсионные ‎группы‏ ‎вроде‏ ‎нашей, ‎только ‎сражающиеся‏ ‎на ‎стороне‏ ‎внешников, ‎и ‎прочее ‎по‏ ‎мелочи,‏ ‎вроде ‎атаки‏ ‎беспилотника.

В ‎отсутствии‏ ‎приказов ‎по ‎две-три ‎недели ‎приходилось‏ ‎маневрировать,‏ ‎чтобы ‎не‏ ‎сталкиваться ‎с‏ ‎превосходящими ‎нас ‎силами. ‎Но ‎это‏ ‎только‏ ‎звучит‏ ‎красиво ‎–‏ ‎«манёвр», ‎а‏ ‎на ‎деле‏ ‎это‏ ‎выглядит ‎как‏ ‎наматывание ‎десятков ‎и ‎сотен ‎километров‏ ‎по ‎раскисшим‏ ‎до‏ ‎консистенции ‎жидкого ‎кала‏ ‎дорогам.

Местные ‎мелкие‏ ‎стабы ‎встречали ‎нас ‎неприветливо,‏ ‎но,‏ ‎едва ‎только‏ ‎узнав, ‎что‏ ‎к ‎ним ‎нагрянул ‎батальон ‎Джокеров,‏ ‎начинали‏ ‎шевелиться ‎и‏ ‎выполнять ‎наши‏ ‎требования. ‎Их ‎можно ‎было ‎понять,‏ ‎принадлежали‏ ‎они‏ ‎территориально ‎либо‏ ‎Зимнему, ‎либо‏ ‎Железнодорожному, ‎но‏ ‎к‏ ‎мурам ‎и‏ ‎внешникам ‎жили ‎гораздо ‎ближе, ‎чем‏ ‎к ‎своим‏ ‎номинальным‏ ‎столицам. ‎Наверняка ‎многие‏ ‎барыги ‎выдохнули‏ ‎с ‎облегчением, ‎когда ‎власть‏ ‎поменялась.‏ ‎Я ‎знал‏ ‎наверняка, ‎что‏ ‎у ‎многих ‎из ‎них ‎барыши‏ ‎возросли.‏ ‎Вот ‎они‏ ‎и ‎вознамерились‏ ‎переметнуться ‎под ‎чужие ‎знамёна, ‎а‏ ‎не‏ ‎оставаться‏ ‎верными ‎стабам,‏ ‎находящимся ‎где-то‏ ‎там, ‎за‏ ‎чернотой‏ ‎и ‎серостью.‏ ‎Своя ‎рубашка, ‎как ‎говорится, ‎ближе‏ ‎к ‎телу.

Всем‏ ‎стабам,‏ ‎сохранившим ‎верность, ‎война‏ ‎уже ‎была‏ ‎поперёк ‎глотки. ‎Третий ‎месяц‏ ‎все‏ ‎терпят ‎издержки‏ ‎да ‎затягивают‏ ‎пояса ‎потуже. ‎Если ‎перемирия ‎не‏ ‎будет‏ ‎ещё ‎три‏ ‎месяца, ‎то‏ ‎пояса ‎затянутся ‎аж ‎до ‎позвоночника,‏ ‎но‏ ‎раньше‏ ‎ветром ‎унесёт.‏ ‎И ‎хорошо‏ ‎бы ‎обратно‏ ‎в‏ ‎Канзас.

Потому ‎что‏ ‎даже ‎жители ‎лояльных ‎стабов, ‎никогда‏ ‎ничего ‎слаще‏ ‎морковки‏ ‎не ‎пробовавших, ‎устали‏ ‎терпеть ‎убытки,‏ ‎которые ‎приносила ‎их ‎собственная‏ ‎армия‏ ‎и ‎наёмники‏ ‎вроде ‎нас.‏ ‎День ‎ото ‎дня ‎в ‎их‏ ‎глазах‏ ‎мы ‎всё‏ ‎больше ‎напоминали‏ ‎оккупантов. ‎Потому ‎и ‎становились ‎взгляды‏ ‎местных‏ ‎всё‏ ‎более ‎и‏ ‎более ‎хмурыми.

Понимать‏ ‎всё ‎это‏ ‎было‏ ‎противно, ‎отчего‏ ‎на ‎душе ‎делалось ‎ещё ‎гаже.‏ ‎Наш ‎батальон‏ ‎действовал‏ ‎в ‎отрыве ‎от‏ ‎основных ‎сил.‏ ‎Потерь ‎было ‎так ‎много,‏ ‎что‏ ‎нас ‎уже‏ ‎пора ‎бы‏ ‎переименовать ‎в ‎роту, ‎так ‎как‏ ‎сейчас‏ ‎в ‎строю‏ ‎не ‎более‏ ‎чем ‎триста ‎штыков.

Однако, ‎у ‎нас‏ ‎оставалась‏ ‎слава‏ ‎и ‎гордое‏ ‎имя ‎«Джокеры».‏ ‎И ‎потому,‏ ‎невзирая‏ ‎на ‎скромное‏ ‎количество, ‎мы ‎всё ‎ещё ‎внушали‏ ‎страх.

Зима ‎застала‏ ‎нас‏ ‎на ‎дорогах, ‎неподалёку‏ ‎от ‎стаба‏ ‎Портовый. ‎В ‎нём ‎мы‏ ‎и‏ ‎расквартировались, ‎встав‏ ‎гарнизоном ‎за‏ ‎крепкими ‎стенами. ‎Кое-кто ‎из ‎местных‏ ‎пытался‏ ‎нас ‎прогнать,‏ ‎но ‎наш‏ ‎командир ‎Кокос ‎просто ‎и ‎без‏ ‎затей‏ ‎повесил‏ ‎троих ‎самых‏ ‎буйных ‎на‏ ‎главной ‎площади,‏ ‎объявив‏ ‎это ‎самоуправство‏ ‎трибуналом. ‎Перед ‎зданием ‎местной ‎администрации‏ ‎эти ‎бедолаги‏ ‎болтаются‏ ‎до ‎сих ‎пор.

Остальные,‏ ‎если ‎и‏ ‎имели ‎что-либо ‎против, ‎примолкли‏ ‎и‏ ‎даже ‎шептаться‏ ‎по ‎кабакам‏ ‎перестали, ‎потому ‎что ‎наряду ‎с‏ ‎местными‏ ‎службу ‎тянули‏ ‎и ‎наши‏ ‎бойцы ‎– ‎крепкие ‎духом ‎и‏ ‎телом,‏ ‎заряженные‏ ‎резать ‎мурьё‏ ‎и ‎кошмарить‏ ‎внешников. ‎Отчаянные,‏ ‎упорные,‏ ‎да ‎к‏ ‎тому ‎же ‎– ‎опытные. ‎Война‏ ‎закалила ‎наши‏ ‎умы‏ ‎и ‎характеры ‎до‏ ‎булатного ‎звона.

О‏ ‎взаимоотношениях ‎этих ‎двоих ‎мне‏ ‎было‏ ‎известно ‎чуть‏ ‎меньше, ‎чем‏ ‎ничего, ‎но ‎генерал ‎Шаляпин ‎лично‏ ‎пообщался‏ ‎с ‎Кокосом.‏ ‎Договорились ‎они‏ ‎о ‎том, ‎что, ‎кроме ‎генерала,‏ ‎нам‏ ‎никто‏ ‎никаких ‎приказов‏ ‎отдавать ‎не‏ ‎станет. ‎Назначение‏ ‎нашего‏ ‎батальона ‎определялось‏ ‎ситуативно. ‎Если ‎нужно ‎было ‎вихрем‏ ‎промчаться ‎по‏ ‎тылам,‏ ‎перерезая ‎линии ‎коммуникаций,‏ ‎это ‎мы‏ ‎делали. ‎Или ‎залатать ‎участок‏ ‎фронта‏ ‎– ‎тоже‏ ‎к ‎нам.‏ ‎Устроить ‎засаду? ‎Запросто.

Потому, ‎расквартировавшись ‎в‏ ‎Портовом,‏ ‎Кокос ‎отправил‏ ‎вестового ‎доложить‏ ‎о ‎том, ‎где ‎встал ‎батальон.‏ ‎Злые‏ ‎косые‏ ‎дожди ‎шли‏ ‎почти ‎без‏ ‎передышек, ‎местные‏ ‎нас‏ ‎боялись ‎и‏ ‎пока ‎молчали, ‎но ‎чаша ‎терпения‏ ‎их ‎тоже‏ ‎не‏ ‎бездонна.

– Завари-ка ‎кофе ‎покрепче,‏ ‎Смак, ‎–‏ ‎сказал ‎мне ‎Кокос, ‎смотрящий‏ ‎в‏ ‎окно. ‎–‏ ‎Чую, ‎гости‏ ‎к ‎нам.

Пока ‎я ‎возился ‎с‏ ‎плитой‏ ‎и ‎кофейником,‏ ‎сам ‎он‏ ‎вышел ‎из ‎небольшого ‎кабинета. ‎Голос‏ ‎командира‏ ‎донёсся‏ ‎уже ‎из‏ ‎казармы.

– Смирно!

Я ‎хмыкнул.‏ ‎Что ‎же‏ ‎там‏ ‎за ‎гости‏ ‎такие, ‎если ‎Кокос ‎нас, ‎стронгов,‏ ‎заставляет ‎тянуться.‏ ‎До‏ ‎сих ‎пор ‎в‏ ‎излишней ‎муштре‏ ‎командир ‎замечен ‎не ‎был.‏ ‎Выглянув‏ ‎в ‎неплотно‏ ‎прикрытую ‎дверь,‏ ‎разглядел, ‎как ‎в ‎казарму ‎зашёл‏ ‎невысокий‏ ‎мужчина ‎в‏ ‎фуражке ‎и‏ ‎серой ‎шинели.

– Смак, ‎кофе ‎есть?

Невинный ‎вопрос,‏ ‎заданный‏ ‎сонным‏ ‎женским ‎голосом,‏ ‎заставил ‎меня‏ ‎вздрогнуть ‎от‏ ‎неожиданности‏ ‎и ‎схватиться‏ ‎за ‎рукоять ‎ножа, ‎висевшего ‎на‏ ‎поясе.

– Кали, ‎–‏ ‎облегчённо‏ ‎выдохнул ‎я. ‎–‏ ‎Зачем ‎же‏ ‎так ‎подкрадываться? ‎Вот ‎обнимет‏ ‎меня‏ ‎Карачун, ‎у‏ ‎кого ‎тогда‏ ‎будешь ‎кофе ‎выпрашивать?

– А ‎я ‎и‏ ‎не‏ ‎выпрашиваю, ‎а‏ ‎всего-то ‎по-товарищески‏ ‎спросила, ‎– ‎парировала ‎она, ‎обезоруживающе‏ ‎улыбнувшись.‏ ‎–‏ ‎Зерновым ‎запахло‏ ‎аж ‎на‏ ‎весь ‎этаж.‏ ‎Поделился‏ ‎бы, ‎скряга!

Нужно‏ ‎сказать, ‎что ‎на ‎её ‎улыбку‏ ‎неплохо ‎играл‏ ‎ещё‏ ‎махровый ‎халатик ‎и‏ ‎мокрые ‎волосы.‏ ‎Явно ‎поле ‎душа, ‎да‏ ‎ещё‏ ‎и ‎вся‏ ‎из ‎себя‏ ‎голенькая. ‎Усилием ‎воли ‎я ‎задавил‏ ‎в‏ ‎себе ‎мысли,‏ ‎уводящие ‎меня‏ ‎всё ‎дальше ‎в ‎грёзы.

– Нет, ‎ты‏ ‎чего,‏ ‎–‏ ‎запротестовал ‎я.‏ ‎– ‎Четверть‏ ‎мешка ‎осталось‏ ‎с‏ ‎бразильским. ‎Не‏ ‎дам.

– Если ‎не ‎нальёшь ‎в ‎кружку,‏ ‎то ‎я‏ ‎Черемше‏ ‎скажу, ‎чтобы ‎в‏ ‎следующий ‎раз‏ ‎тоже ‎тебе ‎не ‎дала,‏ ‎–‏ ‎мстительно ‎пригрозила‏ ‎Кали. ‎–‏ ‎Ну ‎Смак... ‎Ну ‎пожалуйста. ‎Видишь,‏ ‎до‏ ‎чего ‎ты‏ ‎женщину ‎довёл?‏ ‎Сказала ‎волшебное ‎слово.

Женская ‎часть ‎отряда‏ ‎квартировала‏ ‎в‏ ‎просторном ‎кабинете‏ ‎какого-то ‎местного‏ ‎босса. ‎Их‏ ‎осталось‏ ‎всего ‎четверо,‏ ‎так ‎что ‎вполне ‎поместились. ‎Кали,‏ ‎Джулия, ‎Катана‏ ‎и‏ ‎Черемша. ‎Мы ‎старались‏ ‎их ‎беречь‏ ‎и ‎баловать, ‎когда ‎это‏ ‎было‏ ‎возможно.

Кали ‎–‏ ‎снайпер. ‎Катана‏ ‎– ‎ментат. ‎Джулия ‎– ‎аналитик.‏ ‎Аналитизм‏ ‎довольно ‎редкий‏ ‎Дар ‎Улья,‏ ‎позволяющий ‎быстро ‎анализировать ‎и ‎моделировать‏ ‎ситуации‏ ‎и‏ ‎ускоряться ‎в‏ ‎критических ‎случаях.‏ ‎Не ‎так‏ ‎быстро,‏ ‎как ‎клокстопер,‏ ‎но ‎тоже ‎значительно. ‎Черемша ‎мне‏ ‎объясняла ‎про‏ ‎свойства‏ ‎адреналина, ‎поступающего ‎в‏ ‎кровь ‎и‏ ‎стимулирующего ‎какой-то ‎новый ‎ген,‏ ‎появившийся‏ ‎у ‎Джулии,‏ ‎который ‎и‏ ‎отвечает ‎за ‎ускорение ‎всех ‎функций‏ ‎организма.

А‏ ‎Черемша, ‎кроме‏ ‎того, ‎что‏ ‎я ‎в ‎неё ‎тайно ‎влюблён,‏ ‎была‏ ‎нашим‏ ‎отрядным ‎знахарем.‏ ‎Начинающим, ‎конечно,‏ ‎зато ‎своим.‏ ‎Может,‏ ‎и ‎правда‏ ‎что-то ‎у ‎меня ‎с ‎ней‏ ‎получится?

– Хорошо, ‎–‏ ‎сурово‏ ‎кивнул ‎в ‎ответ‏ ‎я ‎и‏ ‎проворчал. ‎– ‎Неси ‎кружку.‏ ‎Куда‏ ‎от ‎тебя‏ ‎денешься?

Главы ‎на‏ ‎Дзен | Серия ‎"Шпилька" | Серия ‎"Пройти ‎через ‎туман" |

Читать: 8+ мин
logo Завалинка Мизантропа

S-T-I-K-S. Богиня смерти | 05

Настоящее. ‎Кали

Одиночный,‏ ‎чётко ‎выверенный ‎выстрел ‎утонул ‎в‏ ‎канонаде ‎пулемётов.‏ ‎Лотерейщик,‏ ‎всего ‎на ‎секунду‏ ‎поднявший ‎голову,‏ ‎чтоб ‎выглянуть ‎из-за ‎спин‏ ‎прикрывающих‏ ‎его ‎бегунов,‏ ‎вдруг ‎сбился‏ ‎с ‎шага. ‎Замедлился, ‎недоумённо ‎потряс‏ ‎головой‏ ‎и ‎рухнул‏ ‎на ‎землю.

Кто-то‏ ‎из ‎пулемётчиков ‎издал ‎радостный ‎вопль,‏ ‎по‏ ‎всей‏ ‎видимости, ‎приписав‏ ‎успешный ‎выстрел‏ ‎себе. ‎Кали‏ ‎поленилась‏ ‎его ‎разочаровывать.‏ ‎Дождалась, ‎пока ‎пулемёты ‎скосят ‎бегунов‏ ‎и ‎переключатся‏ ‎на‏ ‎другую ‎цель. ‎Выползла‏ ‎из-под ‎«буханки»‏ ‎и, ‎даже ‎не ‎пытаясь‏ ‎осторожничать,‏ ‎припустила ‎к‏ ‎виднеющимся ‎неподалёку‏ ‎кирпичным ‎развалинам.

Бандюки, ‎занятые ‎заражёнными, ‎её‏ ‎даже‏ ‎не ‎заметили.

Добравшись‏ ‎до ‎развалин,‏ ‎она ‎засела ‎за ‎ближайшей ‎полуразрушенной‏ ‎стеной‏ ‎и‏ ‎первым ‎делом‏ ‎проверила ‎магазин.‏ ‎Нет, ‎никто‏ ‎из‏ ‎бандюков ‎ещё‏ ‎не ‎прикасался ‎к ‎её ‎красотке,‏ ‎в ‎магазине‏ ‎оставалось‏ ‎пять ‎патронов. ‎Кали‏ ‎довела ‎патрон‏ ‎в ‎ствол ‎и ‎снова‏ ‎добила‏ ‎магазин ‎до‏ ‎полного. ‎Всё,‏ ‎теперь ‎у ‎неё ‎есть ‎шесть‏ ‎выстрелов‏ ‎до ‎перезарядки.‏ ‎Не ‎густо,‏ ‎но ‎В-94 ‎– ‎снайперская ‎винтовка,‏ ‎а‏ ‎не‏ ‎автомат. ‎А‏ ‎снайпером ‎Кали‏ ‎была ‎отличным,‏ ‎хоть‏ ‎соответствующего ‎Дара‏ ‎и ‎не ‎имела.

Стараясь ‎не ‎шуметь‏ ‎и ‎не‏ ‎высовываться‏ ‎из-за ‎разрушенных ‎стен,‏ ‎она ‎переместилась‏ ‎к ‎противоположному ‎краю ‎развалин.‏ ‎Здесь‏ ‎выстрелы ‎слышались‏ ‎уже ‎не‏ ‎так ‎громко ‎– ‎сказывалось ‎и‏ ‎расстояние,‏ ‎и ‎наличие‏ ‎преград. ‎Но‏ ‎надо ‎было ‎уходить ‎дальше ‎–‏ ‎бандиты,‏ ‎справившись‏ ‎с ‎заражёнными,‏ ‎наверняка ‎обнаружат‏ ‎пропажу. ‎А‏ ‎для‏ ‎того, ‎чтоб‏ ‎понять, ‎куда ‎она ‎делась, ‎им‏ ‎даже ‎дедуктивный‏ ‎метод‏ ‎не ‎понадобится ‎–‏ ‎кроме ‎развалин,‏ ‎прятаться ‎тут ‎негде.

Проблема ‎заключалась‏ ‎в‏ ‎том, ‎что‏ ‎за ‎развалинами‏ ‎было ‎поле. ‎Просто ‎поле, ‎заросшее‏ ‎травой‏ ‎по ‎пояс.‏ ‎Так ‎себе‏ ‎укрытие, ‎честно ‎говоря. ‎Пригнуться, ‎конечно,‏ ‎можно,‏ ‎но‏ ‎траекторию ‎движения‏ ‎будет ‎хорошо‏ ‎видно ‎по‏ ‎колыханию‏ ‎травы. ‎Хотя‏ ‎выбора ‎всё ‎равно ‎нет, ‎так‏ ‎что ‎придётся‏ ‎рискнуть.‏ ‎Чем ‎раньше ‎она‏ ‎стартует, ‎тем‏ ‎дальше ‎успеет ‎уйти. ‎А‏ ‎там,‏ ‎может, ‎и‏ ‎повезёт.

Кали ‎вскочила‏ ‎и ‎побежала.

Для ‎невысокой ‎и ‎хрупкой‏ ‎на‏ ‎вид ‎блондинки‏ ‎трава ‎оказалась‏ ‎довольно ‎существенным ‎препятствием. ‎Она ‎путалась‏ ‎в‏ ‎ногах,‏ ‎скрывала ‎неожиданные‏ ‎ямки ‎и‏ ‎кротовьи ‎норы.‏ ‎Пару‏ ‎раз ‎Кали‏ ‎падала, ‎подвернув ‎ногу, ‎но ‎упорно‏ ‎вставала ‎и‏ ‎бежала‏ ‎дальше. ‎Временами ‎возле‏ ‎головы ‎свистели‏ ‎залётные ‎пули, ‎но ‎на‏ ‎них‏ ‎она ‎внимания‏ ‎не ‎обращала.‏ ‎Не ‎повезёт ‎– ‎так ‎не‏ ‎повезёт,‏ ‎что ‎заранее‏ ‎об ‎этом‏ ‎переживать.

Ей ‎повезло. ‎Заражённых ‎оказалось ‎неожиданно‏ ‎много.‏ ‎Похоже,‏ ‎бандитам ‎не‏ ‎повезло ‎нарваться‏ ‎сразу ‎на‏ ‎несколько‏ ‎крупных ‎стай,‏ ‎вожаки ‎которых, ‎вместо ‎того, ‎чтоб‏ ‎передраться ‎между‏ ‎собой,‏ ‎решили ‎объединиться. ‎Дружков‏ ‎незадачливого ‎«ухажёра»‏ ‎всё-таки ‎смяли, ‎пусть ‎и‏ ‎с‏ ‎большими ‎потерями.‏ ‎Теперь ‎заражённые‏ ‎трапезничали. ‎А ‎Кали ‎была ‎уже‏ ‎достаточно‏ ‎далеко, ‎чтоб‏ ‎быть ‎им‏ ‎в ‎этой ‎ситуации ‎глубоко ‎неинтересной.

По‏ ‎полю‏ ‎она,‏ ‎навскидку, ‎прошла‏ ‎километров ‎пять,‏ ‎когда ‎густую‏ ‎траву‏ ‎разрезала ‎полоса‏ ‎плотно ‎сбитой ‎грунтовой ‎дороги, ‎и‏ ‎на ‎горизонте‏ ‎замаячило‏ ‎нечто ‎вроде ‎ангаров‏ ‎и ‎разбросанных‏ ‎между ‎ними ‎навесов. ‎Кали‏ ‎была‏ ‎опытным ‎стронгом,‏ ‎так ‎что‏ ‎излишней ‎радости ‎от ‎этого ‎вида‏ ‎не‏ ‎испытала. ‎Подняла‏ ‎винтовку ‎и‏ ‎долго ‎изучала ‎сооружения ‎в ‎оптический‏ ‎прицел.

Больше‏ ‎всего‏ ‎сооружение ‎напоминало‏ ‎заброшенную ‎ферму.‏ ‎Ангары ‎стояли‏ ‎распахнутыми‏ ‎настежь, ‎в‏ ‎крышах ‎виднелись ‎большие ‎одностворчатые ‎окна.‏ ‎Под ‎половиной‏ ‎навесов‏ ‎гнило ‎заготовленное ‎сено,‏ ‎под ‎второй‏ ‎половиной ‎располагались ‎желоба, ‎похожие‏ ‎на‏ ‎те, ‎из‏ ‎которых ‎откармливают‏ ‎отлучённых ‎от ‎мамок ‎телят. ‎Из-за‏ ‎травы‏ ‎выглядывали ‎ограждения‏ ‎загонов.

Ферма ‎была‏ ‎заброшена, ‎причём ‎давно. ‎Движения ‎на‏ ‎территории‏ ‎не‏ ‎наблюдалось. ‎Кали,‏ ‎снова ‎пригнувшись,‏ ‎короткими ‎перебежками‏ ‎сократила‏ ‎расстояние ‎до‏ ‎фермы ‎вдвое. ‎Снова ‎взяла ‎винтовку‏ ‎и ‎прильнула‏ ‎к‏ ‎прицелу.

Похоже, ‎всё-таки ‎никого.‏ ‎Не ‎видно‏ ‎ни ‎заражённых, ‎ни ‎людей,‏ ‎ни‏ ‎даже ‎припрятанных‏ ‎за ‎ангарами‏ ‎машин. ‎Да ‎и ‎ведущая ‎к‏ ‎ферме‏ ‎дорога ‎выглядит‏ ‎так, ‎словно‏ ‎ею ‎уже ‎несколько ‎месяцев ‎не‏ ‎пользовались‏ ‎–‏ ‎сквозь ‎спрессованный‏ ‎до ‎твёрдости‏ ‎камня ‎грунт‏ ‎тут‏ ‎и ‎там‏ ‎пробивались ‎сорные ‎ростки.

День ‎клонился ‎к‏ ‎закату, ‎но‏ ‎идея‏ ‎ночевать ‎в ‎чистом‏ ‎поле ‎Кали‏ ‎не ‎прельщала. ‎А ‎ферма‏ ‎была‏ ‎единственным ‎потенциальным‏ ‎укрытием, ‎так‏ ‎что ‎и ‎выбирать ‎было ‎не‏ ‎из‏ ‎чего. ‎Так‏ ‎что, ‎перехватив‏ ‎винтовку ‎поудобнее, ‎Кали ‎уверенно ‎зашагала‏ ‎к‏ ‎ангарам.

Людей‏ ‎на ‎ферме‏ ‎действительно ‎не‏ ‎оказалось. ‎А‏ ‎вот‏ ‎заражённые ‎в‏ ‎своё ‎время ‎тут ‎неплохо ‎отобедали‏ ‎– ‎повсюду‏ ‎валялись‏ ‎выбеленные ‎зубами ‎и‏ ‎временем ‎белоснежные‏ ‎коровьи ‎костяки. ‎В ‎первом‏ ‎и‏ ‎втором ‎ангарах‏ ‎царила ‎форменная‏ ‎разруха, ‎ясно ‎указывавшая ‎на ‎то,‏ ‎что‏ ‎тут ‎после‏ ‎заражённых ‎похозяйничали‏ ‎люди. ‎Третий ‎выглядел ‎гостеприимней. ‎Кали‏ ‎натащила‏ ‎внутрь‏ ‎сена, ‎устроила‏ ‎в ‎углу‏ ‎импровизированную ‎лежанку.

По-хорошему,‏ ‎всю‏ ‎ночь ‎следовало‏ ‎бы ‎не ‎смыкать ‎глаз. ‎Но‏ ‎она ‎слишком‏ ‎устала.‏ ‎От ‎удара, ‎которым‏ ‎её ‎вырубили‏ ‎бандиты, ‎болела ‎голова. ‎Кали‏ ‎вытащила‏ ‎из ‎кармана‏ ‎разгрузки ‎флягу‏ ‎с ‎живцом, ‎сделала ‎два ‎глотка.‏ ‎Немного‏ ‎полегчало, ‎но‏ ‎организм ‎всё‏ ‎равно ‎требовал ‎законного ‎отдыха. ‎Плюнув‏ ‎на‏ ‎обычные‏ ‎для ‎Улья‏ ‎предосторожности, ‎Кали‏ ‎пошла ‎у‏ ‎него‏ ‎на ‎поводу.‏ ‎Закопалась ‎в ‎сено ‎и ‎закрыла‏ ‎глаза.

Но ‎сон‏ ‎не‏ ‎шёл. ‎В ‎голове‏ ‎одна ‎за‏ ‎одной ‎проносились ‎мысли, ‎напоминавшие‏ ‎скорее‏ ‎табун ‎лошадей,‏ ‎чем ‎мирных‏ ‎овечек, ‎которых ‎полагалось ‎бы ‎считать.‏ ‎И‏ ‎все ‎эти‏ ‎мысли ‎сводились‏ ‎в ‎итоге ‎к ‎двум ‎людям,‏ ‎которые‏ ‎уже‏ ‎сколько ‎времени‏ ‎не ‎давали‏ ‎ей ‎покоя.‏ ‎Вернее,‏ ‎человеком ‎был‏ ‎только ‎один ‎из ‎них ‎–‏ ‎тот, ‎кого‏ ‎она‏ ‎любила ‎и ‎потеряла‏ ‎в ‎мясорубке‏ ‎боёв ‎с ‎мурьём. ‎Второй‏ ‎стал‏ ‎квазом, ‎но‏ ‎она ‎всё-таки‏ ‎надеялась... ‎Вопреки ‎доводам ‎разума, ‎вопреки‏ ‎собственному‏ ‎опыту, ‎вопреки‏ ‎словам ‎тех,‏ ‎кто ‎говорил, ‎что ‎в ‎Стикс‏ ‎никогда‏ ‎не‏ ‎копируются ‎люди‏ ‎из ‎одной‏ ‎и ‎той‏ ‎же‏ ‎версии ‎Земли.‏ ‎Она ‎не ‎верила. ‎Не ‎хотела‏ ‎верить.

Но ‎от‏ ‎правды‏ ‎не ‎уйдёшь ‎–‏ ‎Кали ‎пришлось‏ ‎осознать ‎это ‎на ‎собственном‏ ‎опыте.‏ ‎Орк ‎не‏ ‎был ‎её‏ ‎Витязем. ‎И ‎никогда ‎бы ‎им‏ ‎не‏ ‎стал. ‎Скорее,‏ ‎он ‎похож‏ ‎был ‎на ‎изуродованного ‎внешне ‎близнеца,‏ ‎и‏ ‎на‏ ‎этом ‎реальное‏ ‎сходство ‎тех,‏ ‎кто ‎в‏ ‎прежней‏ ‎жизни ‎носил‏ ‎имя ‎Ильи ‎Казанского, ‎заканчивалось, ‎и‏ ‎начинались ‎отличия.

Кали‏ ‎осознала‏ ‎это ‎лишь ‎тогда,‏ ‎когда ‎совершила‏ ‎ошибку, ‎которую ‎уже ‎нельзя‏ ‎было‏ ‎исправить. ‎И‏ ‎под ‎гнётом‏ ‎собственных ‎сомнений, ‎надежд ‎и ‎разочарований‏ ‎не‏ ‎выдержала. ‎Побег‏ ‎из ‎Зимнего,‏ ‎возможно, ‎тоже ‎был ‎не ‎самым‏ ‎лучшим‏ ‎выходом,‏ ‎но ‎иначе‏ ‎она ‎бы‏ ‎не ‎смогла.‏ ‎Каждый‏ ‎день ‎видеть‏ ‎Орка ‎и ‎вспоминать ‎Витю... ‎То‏ ‎ещё ‎мучение.‏ ‎И‏ ‎Кали, ‎не ‎выдержав‏ ‎психологического ‎давления‏ ‎обстоятельств, ‎сбежала ‎из ‎Зимнего,‏ ‎никого‏ ‎заранее ‎не‏ ‎предупредив.

Витязя ‎не‏ ‎вернуть, ‎как ‎бы ‎она ‎этого‏ ‎не‏ ‎хотела. ‎Ради‏ ‎самой ‎себя‏ ‎его ‎нужно ‎забыть. ‎Обрести, ‎наконец,‏ ‎давно‏ ‎потерянный‏ ‎душевный ‎покой.‏ ‎для ‎этого‏ ‎ей ‎нужно‏ ‎было‏ ‎уйти. ‎Туда,‏ ‎где ‎никто ‎не ‎знает ‎ни‏ ‎Витязя, ‎ни‏ ‎Орка,‏ ‎ни ‎«Джокеров», ‎ни‏ ‎её ‎саму.‏ ‎Где ‎совсем ‎другие ‎люди‏ ‎так‏ ‎же ‎мародёрят‏ ‎только ‎что‏ ‎перезагрузившиеся ‎кластеры ‎и ‎убивают ‎заражённых,‏ ‎живут‏ ‎в ‎стабах,‏ ‎водят ‎торговые‏ ‎караваны... ‎Наверное, ‎там ‎есть ‎и‏ ‎стронги‏ ‎вроде‏ ‎«Джокеров», ‎и‏ ‎они ‎так‏ ‎же ‎кошмарят‏ ‎местных‏ ‎внешников ‎и‏ ‎работающих ‎на ‎них ‎муров.

В ‎Улье‏ ‎везде ‎примерно‏ ‎одно‏ ‎и ‎то ‎же.‏ ‎Простая ‎жизнь,‏ ‎простые ‎цели, ‎простые ‎люди.‏ ‎И‏ ‎всё ‎же‏ ‎от ‎региона‏ ‎к ‎региону ‎что-то ‎неуловимо ‎меняется‏ ‎–‏ ‎так, ‎по‏ ‎крайней ‎мере,‏ ‎говорили ‎торговцы, ‎водящие ‎большие ‎торговые‏ ‎караваны.

Кали,‏ ‎чтоб‏ ‎начать ‎всё‏ ‎заново, ‎было‏ ‎нужно ‎именно‏ ‎это‏ ‎неуловимое ‎ощущение‏ ‎крохотного ‎отличия.

Проворочавшись ‎примерно ‎час, ‎Кали‏ ‎всё-таки ‎забылась‏ ‎беспокойным‏ ‎чутким ‎сном, ‎полностью‏ ‎готовая ‎к‏ ‎тому, ‎что ‎её ‎беспечность‏ ‎может‏ ‎обернуться ‎чем‏ ‎угодно. ‎Но‏ ‎сегодня ‎ей ‎везло.

Утром ‎она ‎влила‏ ‎в‏ ‎себя ‎последние‏ ‎два ‎глотка‏ ‎живца. ‎Потрясла ‎флягу ‎словно ‎бы‏ ‎в‏ ‎надежде‏ ‎на ‎то,‏ ‎что ‎там‏ ‎ещё ‎осталось‏ ‎хоть‏ ‎несколько ‎капель,‏ ‎и ‎со ‎вздохом ‎убрала ‎её‏ ‎в ‎карман.‏ ‎Запаса‏ ‎споранов ‎у ‎неё‏ ‎не ‎было,‏ ‎так ‎что ‎следовало ‎бы‏ ‎озаботиться‏ ‎охотой ‎на‏ ‎какого-нибудь ‎бегуна.‏ ‎Но ‎где ‎его ‎найти ‎в‏ ‎этом‏ ‎богом ‎забытом‏ ‎месте, ‎где‏ ‎даже ‎ночью ‎не ‎происходит ‎ничего‏ ‎опасного?

Ещё‏ ‎следовало‏ ‎выяснить, ‎в‏ ‎какой ‎стороне‏ ‎отсюда ‎находится‏ ‎Перевальный.‏ ‎Карты ‎у‏ ‎Кали ‎не ‎было, ‎но ‎судя‏ ‎по ‎расстоянию,‏ ‎которое‏ ‎она ‎прошла, ‎она‏ ‎совершенно ‎точно‏ ‎сбилась ‎с ‎пути.

Вздохнув ‎ещё‏ ‎раз,‏ ‎блондинка ‎неохотно‏ ‎вылезла ‎из‏ ‎сена ‎и, ‎взяв ‎винтовку ‎наперевес,‏ ‎выглянула‏ ‎наружу.

Главы ‎на‏ ‎Дзен | Серия ‎"Шпилька" | Серия‏ ‎"Пройти ‎через ‎туман" |

Читать: 7+ мин
logo Завалинка Мизантропа

S-T-I-K-S. Богиня смерти | 04

Прошлое

– Стой, ‎кто‏ ‎идёт! ‎– ‎окликнул ‎нас ‎боец.

– Свои‏ ‎идут. ‎Не‏ ‎всё‏ ‎ж ‎в ‎окопы‏ ‎гадить, ‎–‏ ‎развязно ‎ответил ‎мой ‎напарник.‏ ‎–‏ ‎Не ‎дёргайся...

– Пароль...

Часовой‏ ‎было ‎открыл‏ ‎рот ‎крикнуть:

«Тревога!» ‎– ‎вот ‎только‏ ‎не‏ ‎успел.

Витя ‎имел‏ ‎Дар ‎клокстопера‏ ‎и ‎умел ‎ускоряться, ‎когда ‎хотел‏ ‎на‏ ‎доли‏ ‎секунды. ‎Так‏ ‎он ‎слелал‏ ‎и ‎сейчас.‏ ‎Он‏ ‎махнул ‎тесаком,‏ ‎и ‎из ‎горла ‎солдата ‎не‏ ‎вылетело ‎ни‏ ‎слова.‏ ‎Только ‎голова ‎упала‏ ‎с ‎глухим‏ ‎звуком, ‎да ‎струя ‎крови‏ ‎потекла‏ ‎из ‎перерубленной‏ ‎шеи.

Я ‎не‏ ‎терял ‎времени ‎даром ‎и ‎спрыгнул‏ ‎с‏ ‎бруствера ‎в‏ ‎окоп. ‎Тут‏ ‎же ‎встретился ‎нос ‎к ‎носу‏ ‎с‏ ‎ещё‏ ‎одним ‎сонно‏ ‎моргавшим ‎муром.‏ ‎Мудрить ‎не‏ ‎стал,‏ ‎просто ‎воткнул‏ ‎нож ‎ему ‎в ‎глотку ‎и‏ ‎перерезал ‎её‏ ‎от‏ ‎уха ‎до ‎уха.‏ ‎Когда ‎он‏ ‎повалился ‎наземь, ‎я ‎взял‏ ‎нож‏ ‎в ‎зубы‏ ‎и ‎проворно‏ ‎пошарил ‎по ‎разгрузке, ‎вытаскивая ‎боезапас,‏ ‎который‏ ‎торопливо ‎перекочёвывал‏ ‎в ‎карманы‏ ‎моей ‎разгрузки.

– Смак, ‎идём ‎дальше. ‎Мы‏ ‎здесь‏ ‎не‏ ‎за ‎этим.‏ ‎Потом ‎шмонать‏ ‎их ‎будем.‏ ‎Если‏ ‎успеем, ‎–‏ ‎сказал ‎Витязь ‎и ‎растворился ‎в‏ ‎тумане, ‎устремляясь‏ ‎по‏ ‎линии ‎траншеи.

Рядом ‎со‏ ‎мной ‎спрыгнула‏ ‎Кали, ‎сжимающая ‎в ‎одной‏ ‎руке‏ ‎пистолет ‎с‏ ‎навинченным ‎глушителем,‏ ‎а ‎в ‎другой ‎нож. ‎Нельзя‏ ‎и‏ ‎мне ‎от‏ ‎своих ‎отставать.

– Если‏ ‎успеем, ‎– ‎передразнил ‎я ‎шёпотом,‏ ‎но‏ ‎поднялся‏ ‎на ‎ноги,‏ ‎- ‎Всё‏ ‎как ‎всегда‏ ‎будет.‏ ‎Мы ‎жмуров‏ ‎сделаем, ‎а ‎трофеить ‎их ‎другие‏ ‎будут...

Муры ‎и‏ ‎внешники‏ ‎слишком ‎уж ‎на‏ ‎свои ‎технологии‏ ‎и ‎беспилотники ‎полагаются. ‎Фатальная‏ ‎ошибка.‏ ‎В ‎Улье‏ ‎это ‎смерти‏ ‎подобно, ‎даже ‎когда ‎ты ‎имеешь‏ ‎дело‏ ‎с ‎обычно‏ ‎отнюдь ‎не‏ ‎гениальными ‎заражёнными. ‎И ‎у ‎них‏ ‎могут‏ ‎оказаться‏ ‎Дары ‎и‏ ‎пара-тройка ‎своих‏ ‎умников, ‎а‏ ‎уж‏ ‎когда ‎ты‏ ‎взял ‎в ‎осаду ‎целый ‎стаб‏ ‎иммунных, ‎будь‏ ‎уверен‏ ‎– ‎твои ‎неприятности‏ ‎только ‎начались.

Мимо‏ ‎тепловизоров ‎и ‎камер ‎ночного‏ ‎видения‏ ‎наш ‎отряд‏ ‎проскользнул ‎благодаря‏ ‎двум ‎не ‎самым ‎раскачанным ‎Дарам‏ ‎скрыта.‏ ‎Самый ‎слабый‏ ‎из ‎наших‏ ‎тихушников ‎сидел ‎на ‎берегу, ‎прикрывая‏ ‎высадку,‏ ‎второй‏ ‎мотался, ‎зелёный‏ ‎от ‎перенапряжения,‏ ‎с ‎лодками‏ ‎туда-сюда,‏ ‎пока ‎не‏ ‎переправились ‎все. ‎А ‎дальше ‎подобраться‏ ‎в ‎плотную‏ ‎к‏ ‎линиям ‎окопов ‎было‏ ‎делом ‎техники,‏ ‎верней, ‎нескольких ‎сапёров, ‎снявших‏ ‎мины.‏ ‎Такая ‎история...‏ ‎Вот ‎мы‏ ‎уже ‎здесь. ‎И ‎снова ‎здравствуйте!‏ ‎«Джокеры»‏ ‎пришли!

Отряд ‎Кокоса,‏ ‎словно ‎стая‏ ‎голодных ‎демонов ‎мщения, ‎пошёл ‎по‏ ‎линии‏ ‎окопов,‏ ‎беря ‎в‏ ‎ножи ‎ещё‏ ‎не ‎проснувшихся‏ ‎муров.‏ ‎Когда ‎в‏ ‎окопах ‎ничего ‎живого ‎не ‎осталось,‏ ‎кроме ‎нас,‏ ‎мы‏ ‎перешли ‎на ‎позиции‏ ‎батареи, ‎где‏ ‎всё ‎то ‎же ‎самое‏ ‎проделали‏ ‎с ‎артиллеристами.‏ ‎Можно ‎сказать,‏ ‎всё ‎прошло ‎как ‎по ‎нотам.

Кокос‏ ‎подал‏ ‎условный ‎знак,‏ ‎запустив ‎зелёную‏ ‎ракету. ‎В ‎туманной ‎тишине ‎с‏ ‎востока‏ ‎почти‏ ‎сразу ‎послышался‏ ‎нарастающий ‎невнятный‏ ‎шум. ‎Около‏ ‎сотни‏ ‎армейцев ‎из‏ ‎Железнодорожного, ‎которые ‎половину ‎ночи ‎провели‏ ‎в ‎воде‏ ‎защитного‏ ‎рва, ‎теперь ‎приближались‏ ‎к ‎гаубицам,‏ ‎чтобы ‎повернуть ‎их ‎и‏ ‎атаковать‏ ‎базовый ‎лагерь‏ ‎внешников. ‎Будь‏ ‎моя ‎воля ‎– ‎предпочёл ‎бы‏ ‎не‏ ‎разносил ‎склады‏ ‎с ‎боеприпасами‏ ‎из ‎артиллерии. ‎Нам ‎эти ‎боеприпасы‏ ‎тоже‏ ‎бы‏ ‎не ‎помешали,‏ ‎но, ‎командовавшему‏ ‎операцией, ‎генералу‏ ‎Шаляпину‏ ‎видней.

Немногие ‎пиковые,‏ ‎что ‎пережили ‎то ‎утро, ‎до‏ ‎сих ‎пор‏ ‎рассказывают‏ ‎другим, ‎как ‎провела‏ ‎эту ‎операцию‏ ‎бригада ‎Кокоса. ‎Будто ‎бы‏ ‎мы‏ ‎не ‎давали‏ ‎никому ‎пощады‏ ‎и ‎сами ‎её ‎не ‎просили.‏ ‎Если‏ ‎вы ‎знаете‏ ‎какие-то ‎другие‏ ‎способы, ‎как ‎нескольким ‎десяткам ‎выбить‏ ‎с‏ ‎укреплённой‏ ‎позиции ‎несколько‏ ‎сотен, ‎скажите‏ ‎мне. ‎В‏ ‎следующий‏ ‎раз ‎я‏ ‎буду ‎действовать ‎иначе. ‎Только ‎когда‏ ‎мы ‎пополнили‏ ‎боезапас‏ ‎и ‎взяли ‎трофеи,‏ ‎ахнули ‎первые‏ ‎выстрелы ‎тяжёлых ‎гаубиц ‎«Паладин».‏ ‎Но‏ ‎на ‎этот‏ ‎раз ‎чемоданы‏ ‎тяжёлых ‎снарядов ‎понеслись ‎по ‎баллистической‏ ‎траектории‏ ‎не ‎в‏ ‎сторону ‎стаба,‏ ‎а ‎на ‎укрепления ‎спящих ‎внешников.

Мы‏ ‎потеряли‏ ‎в‏ ‎этом ‎замесе‏ ‎одиннадцать ‎бойцов.

Отряд‏ ‎Кокоса ‎стал‏ ‎Джокером‏ ‎в ‎этой‏ ‎войне ‎Железнодорожного ‎с ‎внешниками ‎и‏ ‎мурами. ‎Для‏ ‎стронгов‏ ‎война ‎– ‎дело‏ ‎добровольное. ‎Большинство‏ ‎из ‎нас ‎дерётся ‎не‏ ‎за‏ ‎страх, ‎а‏ ‎за ‎совесть,‏ ‎некоторые ‎желают ‎покрыть ‎себя ‎славой,‏ ‎некоторые‏ ‎заработать. ‎В‏ ‎большинстве ‎отряд‏ ‎был ‎сформирован ‎из ‎бывших ‎военных‏ ‎или‏ ‎гражданских,‏ ‎но ‎с‏ ‎опытом. ‎По‏ ‎большей ‎части,‏ ‎приличные‏ ‎люди, ‎но‏ ‎были ‎среди ‎нас ‎и ‎натуральные‏ ‎отморозки ‎–‏ ‎Кокос‏ ‎брал ‎всех, ‎лишь‏ ‎бы ‎приказов‏ ‎слушались, ‎обладали ‎опытом ‎боевых‏ ‎действий‏ ‎и ‎хотели‏ ‎резать ‎муров‏ ‎и ‎внешников. ‎Бой ‎отделял ‎зёрна‏ ‎от‏ ‎плевел. ‎А‏ ‎спустя ‎несколько‏ ‎лет ‎такой ‎деятельности ‎нас ‎знали‏ ‎как‏ ‎самый‏ ‎боеспособный ‎отряд‏ ‎стронгов ‎на‏ ‎северо-востоке.

В ‎Улье‏ ‎люди‏ ‎– ‎самый‏ ‎дешёвый ‎из ‎ресурсов. ‎К ‎тому‏ ‎же, ‎если‏ ‎в‏ ‎нормальных ‎кластерах ‎просто‏ ‎платят ‎премию‏ ‎за ‎любого ‎спасённого ‎свежака,‏ ‎то‏ ‎пиковые ‎это‏ ‎дело ‎поставили‏ ‎на ‎поток. ‎После ‎того, ‎как‏ ‎местный‏ ‎вирус ‎уже‏ ‎всех ‎изменил,‏ ‎они ‎приезжают ‎на ‎перезагрузившийся ‎кластер‏ ‎под‏ ‎видом‏ ‎спасателей ‎и‏ ‎вывозят ‎всех,‏ ‎кого ‎не‏ ‎успели‏ ‎к ‎этому‏ ‎моменту ‎сожрать ‎заражённые. ‎Так ‎что‏ ‎с ‎восполнением‏ ‎людских‏ ‎потерь ‎у ‎них‏ ‎проблем ‎не‏ ‎будет. ‎Не ‎то, ‎что‏ ‎у‏ ‎нас.

Что ‎ж...‏ ‎Одиннадцать ‎человек‏ ‎двухсотых ‎– ‎это ‎приемлемо. ‎Это‏ ‎сущие‏ ‎пустяки ‎по‏ ‎сравнению ‎с‏ ‎тремя ‎сотнями ‎пиковых ‎по ‎сравнению‏ ‎с‏ ‎теми‏ ‎сумасшедшими ‎потерями,‏ ‎какие ‎понесли‏ ‎пиковые ‎и‏ ‎внешники.‏ ‎К ‎смертям‏ ‎привыкаешь ‎быстро. ‎Вот ‎только ‎когда‏ ‎убивают ‎твоего‏ ‎друга,‏ ‎с ‎которым ‎ты‏ ‎прошёл ‎и‏ ‎Крым, ‎и ‎Рым...

Вопреки ‎моим‏ ‎ожиданиям,‏ ‎мы ‎не‏ ‎вернулись ‎на‏ ‎свои ‎позиции, ‎а ‎уходили, ‎чтобы‏ ‎раствориться‏ ‎среди ‎стандартных‏ ‎кластеров ‎под‏ ‎грохочущую ‎канонаду ‎«Паладинов». ‎Я ‎и‏ ‎Кали‏ ‎несли‏ ‎Витязя, ‎подхватив‏ ‎его ‎под‏ ‎руки, ‎чтобы‏ ‎оставить‏ ‎на ‎стандартном‏ ‎кластере. ‎Ранение ‎из ‎винтовки ‎калибра‏ ‎12,7 ‎мм‏ ‎не‏ ‎оставило ‎ему ‎шанса.‏ ‎Пуля ‎пробила‏ ‎лёгкий ‎бронежилет ‎насквозь. ‎Из‏ ‎развороченной‏ ‎в ‎груди‏ ‎сквозной ‎дыры‏ ‎кровь ‎вытекла ‎быстрей, ‎чем ‎я‏ ‎успел‏ ‎поставить ‎своему‏ ‎другу ‎инъекцию‏ ‎лайт-спека. ‎Здоровье ‎иммунных ‎если ‎не‏ ‎булатное,‏ ‎то‏ ‎очень ‎недалеко‏ ‎от ‎этого.‏ ‎Регенерация ‎и‏ ‎знахари‏ ‎творят ‎настоящие‏ ‎чудеса, ‎но, ‎увы, ‎мертвых ‎воскрешать‏ ‎они ‎не‏ ‎могут.

Момент‏ ‎прощания ‎мне ‎не‏ ‎забыть ‎до‏ ‎смерти. ‎Беспощадный ‎снайпер ‎Кали‏ ‎сохранила‏ ‎безучастное ‎выражение‏ ‎лица. ‎Она‏ ‎стояла ‎прямая, ‎тонкая ‎и ‎натянутая,‏ ‎как‏ ‎струна, ‎над‏ ‎могучим ‎телом‏ ‎моего ‎друга, ‎а ‎по ‎щекам‏ ‎кукольного‏ ‎личика‏ ‎катились ‎крупные‏ ‎слёзы. ‎Я‏ ‎закончил ‎складывать‏ ‎руки‏ ‎у ‎Витязя‏ ‎на ‎груди. ‎Что ‎ещё? ‎Да‏ ‎всё, ‎пожалуй.‏ ‎Все‏ ‎там ‎будем ‎рано‏ ‎или ‎поздно...

Я‏ ‎развернулся ‎и ‎пошёл, ‎сделав‏ ‎вид,‏ ‎что ‎тороплюсь‏ ‎догнать ‎уходящий‏ ‎отряд. ‎А ‎на ‎самом ‎деле‏ ‎просто‏ ‎хотел ‎дать‏ ‎Кали ‎время‏ ‎попрощаться ‎с ‎любимым ‎наедине. ‎Иммунные‏ ‎редко‏ ‎составляют‏ ‎устойчивые ‎союзы,‏ ‎но, ‎когда‏ ‎мы ‎познакомились‏ ‎с‏ ‎Витязем, ‎эти‏ ‎двое ‎уже ‎встречались. ‎Наверное, ‎их‏ ‎можно ‎было‏ ‎бы‏ ‎назвать ‎мужем ‎и‏ ‎женой.

– Постой! ‎–‏ ‎окрикнула ‎меня ‎Кали.

Я ‎сразу‏ ‎остановился,‏ ‎но ‎не‏ ‎обернулся. ‎Это‏ ‎было ‎выше ‎моих ‎сил. ‎Витязь‏ ‎заменил‏ ‎мне ‎брата,‏ ‎а ‎отряд‏ ‎стронгов ‎семью.

– Вот, ‎возьми ‎– ‎что-то‏ ‎холодное‏ ‎коснулось‏ ‎моей ‎руки.‏ ‎– ‎Держи,‏ ‎Смак. ‎Я‏ ‎думаю,‏ ‎он ‎бы‏ ‎хотел, ‎чтобы ‎это ‎осталось ‎у‏ ‎тебя...

Я ‎посмотрел‏ ‎на‏ ‎предмет, ‎который ‎сунула‏ ‎мне ‎в‏ ‎руки ‎Кали.

– Почему ‎ты ‎не‏ ‎оставишь‏ ‎его ‎у‏ ‎себя?

– Нет, ‎возьми.‏ ‎Я ‎хочу ‎чтобы ‎он ‎был‏ ‎твой...

Ещё‏ ‎раз ‎осмотрел‏ ‎револьвер ‎РШ-12,‏ ‎принадлежавший ‎Витязю.

– Думаю, ‎Витязь ‎бы ‎одобрил,‏ ‎если‏ ‎бы‏ ‎ты ‎получил‏ ‎его ‎в‏ ‎наследство. ‎Потому‏ ‎что‏ ‎он ‎сам‏ ‎его ‎унаследовал ‎от ‎своего ‎крёстного...

Против‏ ‎воли ‎сжал‏ ‎в‏ ‎руке ‎тяжёлый ‎пятизарядный‏ ‎револьвер ‎с‏ ‎рукояткой ‎из ‎моржовой ‎кости.‏ ‎О‏ ‎том, ‎что‏ ‎я ‎не‏ ‎первый ‎владелец ‎этого ‎наевшегося ‎стероидов‏ ‎бодибилдера‏ ‎из ‎мира‏ ‎револьверов, ‎говорили‏ ‎многочисленные ‎зарубки ‎на ‎пожелтевшей ‎от‏ ‎времени,‏ ‎полированной‏ ‎костяной ‎рукоятке‏ ‎– ‎как-то‏ ‎Витязь ‎сам‏ ‎сказал,‏ ‎что ‎это‏ ‎настоящий ‎моржовый ‎клык. ‎Холодное ‎блестящее‏ ‎воронение ‎оружия‏ ‎свидетельствовало‏ ‎о ‎том, ‎что‏ ‎револьвер ‎не‏ ‎оставался ‎без ‎ухода.

Откинул ‎барабан‏ ‎и‏ ‎посмотрел ‎каморы.‏ ‎Три ‎с‏ ‎патронами, ‎остальные ‎пусты. ‎Спрятал ‎револьвер‏ ‎в‏ ‎пространственный ‎карман,‏ ‎бывший ‎одним‏ ‎из ‎моих ‎Даров, ‎и ‎поторопился‏ ‎за‏ ‎тонкой‏ ‎фигуркой ‎Кали,‏ ‎уже ‎почти‏ ‎исчезнувшей ‎в‏ ‎тумане.‏ ‎Вскоре ‎в‏ ‎этом ‎тумане ‎растворился ‎и ‎я,‏ ‎оставляя ‎за‏ ‎спиной‏ ‎тело ‎Витязя. ‎Друга,‏ ‎стронга ‎и‏ ‎отчаянного ‎бойца, ‎нашедшего ‎покой‏ ‎в‏ ‎беспокойном ‎мире‏ ‎Улья.

Главы ‎на‏ ‎Дзен | Серия ‎"Шпилька" | Серия ‎"Пройти ‎через ‎туман" |


Читать: 8+ мин
logo Завалинка Мизантропа

S-T-I-K-S. Богиня смерти | 03

Настоящее

– Вставай, ‎подстилка!‏ ‎Хватит ‎валяться, ‎пора, ‎отрабатывать ‎потраченные‏ ‎на ‎тебя‏ ‎усилия.

Кали‏ ‎подняла ‎тяжёлую, ‎словно‏ ‎чугунный ‎казан,‏ ‎голову. ‎Потрясла ‎ею, ‎обвела‏ ‎осоловелым‏ ‎взглядом ‎окруживших‏ ‎её ‎бородатых,‏ ‎вооружённых ‎до ‎зубов ‎мужиков.

События, ‎приведшие‏ ‎её‏ ‎к ‎нынешнему‏ ‎положению, ‎вспоминались‏ ‎с ‎трудом. ‎Кажется, ‎всё ‎началось‏ ‎вчера,‏ ‎в‏ ‎баре ‎полубандитского‏ ‎стаба ‎Козырный,‏ ‎когда ‎к‏ ‎ней‏ ‎с ‎непристойным,‏ ‎но ‎очень ‎настойчивым ‎предложением ‎подвалил‏ ‎пьяный ‎в‏ ‎дупель‏ ‎мужик. ‎На ‎вежливый‏ ‎отказ ‎мачо‏ ‎самого ‎что ‎ни ‎на‏ ‎есть‏ ‎бандитского ‎вида‏ ‎удвоил ‎усилия,‏ ‎так ‎что ‎Кали ‎пришлось ‎просто‏ ‎и‏ ‎без ‎затей‏ ‎его ‎послать.

Мачо,‏ ‎разумеется, ‎оскорбился ‎в ‎лучших ‎чувствах.‏ ‎На‏ ‎помощь‏ ‎ему ‎повскакивали‏ ‎дружки ‎с‏ ‎такими ‎же‏ ‎пьяными‏ ‎бандитскими ‎рожами,‏ ‎и ‎дело ‎запахло ‎керосином. ‎То‏ ‎есть ‎–‏ ‎банальной‏ ‎дракой.

Остановил ‎потенциальный ‎мордобой‏ ‎кваз, ‎работавший‏ ‎в ‎заведении ‎вышибалой, ‎и‏ ‎повариха.‏ ‎Причём ‎дородная,‏ ‎если ‎не‏ ‎сказать ‎– ‎толстая, ‎– ‎женщина,‏ ‎вооружённая‏ ‎огромных ‎размеров‏ ‎сковородой, ‎похоже,‏ ‎была ‎для ‎зарвавшихся ‎посетителей ‎намного‏ ‎большей‏ ‎угрозой.‏ ‎По ‎крайней‏ ‎мере, ‎при‏ ‎виде ‎неё,‏ ‎на‏ ‎огромной ‎скорости‏ ‎несущей ‎из ‎кухни ‎свои ‎необъятные,‏ ‎колышущиеся ‎телеса‏ ‎и‏ ‎монструозную ‎сковородку ‎с‏ ‎остатками ‎пригоревшей‏ ‎картошки, ‎мужики ‎резко ‎присмирели‏ ‎и‏ ‎вернулись ‎к‏ ‎распитию ‎алкоголя.

Кали‏ ‎не ‎придала ‎инциденту ‎значения.

Утром ‎она‏ ‎покинула‏ ‎стаб ‎Козырный,‏ ‎воспользовавшись ‎услугами‏ ‎местного ‎«междугороднего» ‎такси. ‎Прайс ‎был‏ ‎грабительский‏ ‎даже‏ ‎в ‎сравнении‏ ‎с ‎расценками‏ ‎Фрезы ‎и‏ ‎Люмпена,‏ ‎курсировавших ‎между‏ ‎Зимним ‎и ‎Тридцать ‎вторым, ‎хотя‏ ‎ехать ‎было‏ ‎всего‏ ‎ничего ‎– ‎около‏ ‎десяти ‎километров‏ ‎по ‎довольно ‎спокойной ‎местности.

Кали‏ ‎расплатилась,‏ ‎не ‎торгуясь,‏ ‎но ‎до‏ ‎пункта ‎назначения ‎– ‎стаба ‎Перевальный,‏ ‎–‏ ‎так ‎и‏ ‎не ‎добралась.‏ ‎Гнилой ‎«таксист», ‎взяв ‎с ‎неё‏ ‎целую‏ ‎горошину,‏ ‎остановился ‎примерно‏ ‎на ‎середине‏ ‎пути, ‎в‏ ‎небольшом,‏ ‎но ‎густом‏ ‎лесу, ‎и ‎благополучно ‎сдал ‎Кали‏ ‎вчерашнему ‎обиженному‏ ‎«ухажёру»‏ ‎и ‎его ‎дружкам.

Дальше‏ ‎всё ‎было‏ ‎как ‎в ‎тумане. ‎Грохот‏ ‎выстрелов‏ ‎– ‎сдаваться‏ ‎без ‎боя‏ ‎Кали ‎не ‎собиралась, ‎так ‎что‏ ‎парочку‏ ‎особо ‎ретивых‏ ‎бандюков ‎пристрелила‏ ‎ещё ‎на ‎подходе. ‎Матерные ‎вопли‏ ‎тех,‏ ‎кого‏ ‎миновала ‎свинцовая‏ ‎смерть ‎калибра‏ ‎двенадцать ‎и‏ ‎шесть.‏ ‎И ‎давящее‏ ‎ощущение, ‎от ‎которого ‎взорвались ‎болью‏ ‎виски, ‎и‏ ‎потемнело‏ ‎в ‎глазах ‎–‏ ‎видимо, ‎какой-то‏ ‎Дар, ‎который ‎бандюки ‎применили‏ ‎на‏ ‎ней.

Восстановив ‎в‏ ‎памяти ‎последовательность‏ ‎событий, ‎Кали ‎крепко ‎пожалела, ‎что‏ ‎не‏ ‎шлёпнула ‎первым‏ ‎делом ‎«таксиста»‏ ‎– ‎заслужил, ‎так ‎заслужил. ‎Ну‏ ‎да‏ ‎что‏ ‎теперь?

– Мне ‎что,‏ ‎мля, ‎повторить?‏ ‎– ‎рёбра‏ ‎приласкал‏ ‎армейский ‎ботинок.

Стиснув‏ ‎зубы, ‎чтоб ‎не ‎застонать, ‎Кали‏ ‎снова ‎повалилась‏ ‎на‏ ‎землю ‎и ‎ожидаемо‏ ‎получила ‎ещё‏ ‎один ‎удар.

– Чё, ‎хлипкая, ‎что‏ ‎ли?‏ ‎А ‎как‏ ‎отрабатывать ‎будешь?

– Хлипко,‏ ‎твою ‎налево, ‎– ‎хрипло ‎откликнулась‏ ‎Кали‏ ‎и ‎сжалась,‏ ‎приготовившись ‎к‏ ‎ещё ‎одному ‎удару ‎по ‎многострадальным‏ ‎рёбрам.

Вопреки‏ ‎ожиданиям,‏ ‎раздался ‎хохот.

– Зырь,‏ ‎она ‎ещё‏ ‎огрызается, ‎–‏ ‎сипло‏ ‎прокаркал ‎один‏ ‎из ‎бандюков. ‎– ‎Короче, ‎братва,‏ ‎я ‎первый‏ ‎усмирю‏ ‎эту ‎козочку.

– Мечтай! ‎–‏ ‎ответили ‎ему‏ ‎хором.

Кали ‎с ‎таким ‎ответом‏ ‎была‏ ‎полностью ‎согласна.‏ ‎Правда, ‎исполнять‏ ‎чужие ‎мечты ‎она ‎категорически ‎не‏ ‎собиралась‏ ‎– ‎пусть‏ ‎этим ‎какой-нибудь‏ ‎«Газпром» ‎занимается, ‎он ‎обещал. ‎К‏ ‎тому‏ ‎же,‏ ‎у ‎неё‏ ‎был ‎в‏ ‎рукаве ‎один‏ ‎козырь,‏ ‎про ‎который‏ ‎бандюки, ‎если ‎среди ‎них ‎не‏ ‎было ‎знахаря,‏ ‎знать‏ ‎не ‎могли. ‎Так‏ ‎что ‎Кали‏ ‎решила ‎не ‎торопиться ‎с‏ ‎собственным‏ ‎освобождением ‎и‏ ‎посмотреть, ‎куда‏ ‎её ‎повезут ‎– ‎обратно ‎в‏ ‎Козырный‏ ‎или ‎в‏ ‎другое ‎место.‏ ‎Хорошо ‎бы, ‎конечно, ‎в ‎Перевальный»,‏ ‎но‏ ‎на‏ ‎такую ‎удачу‏ ‎рассчитывать ‎не‏ ‎стоит ‎точно.

Бандюки,‏ ‎ещё‏ ‎немного ‎постояв‏ ‎над ‎замершей ‎блондинкой, ‎о ‎чём-то‏ ‎пошептались ‎и,‏ ‎наконец,‏ ‎перешли ‎к ‎делу.‏ ‎Нет, ‎не‏ ‎к ‎тому, ‎которое ‎Кали‏ ‎собиралась‏ ‎им ‎испортить‏ ‎при ‎первой‏ ‎же ‎возможности, ‎а ‎просто ‎к‏ ‎погрузке‏ ‎связанной ‎по‏ ‎рукам ‎и‏ ‎ногам ‎женщины ‎в ‎видавший ‎виды‏ ‎бронированный‏ ‎«козлик».‏ ‎Кали, ‎разумеется,‏ ‎полагалось ‎место‏ ‎в ‎багажнике,‏ ‎а‏ ‎не ‎на‏ ‎сиденье, ‎но ‎расстраиваться ‎она ‎не‏ ‎стала. ‎Пока‏ ‎её‏ ‎поднимали, ‎пока ‎тащили,‏ ‎она ‎успела‏ ‎посчитать ‎нападавших, ‎оценить ‎степень‏ ‎их‏ ‎вооружённости, ‎количество‏ ‎и ‎оснащение‏ ‎машин. ‎Нет, ‎удачливыми ‎рейдерами ‎эти‏ ‎хмыри‏ ‎точно ‎не‏ ‎были. ‎Да‏ ‎и ‎просто ‎рейдерами ‎тоже. ‎Обыкновенные‏ ‎бандиты,‏ ‎причём‏ ‎самого ‎низкого‏ ‎пошиба.

Тьфу, ‎в‏ ‎общем!

Пока ‎«козлик»‏ ‎трясся‏ ‎на ‎ухабах,‏ ‎Кали, ‎постаравшись ‎улечься ‎удобно, ‎насколько‏ ‎позволяли ‎наручники,‏ ‎обдумывала‏ ‎план ‎побега ‎и‏ ‎возвращение ‎её‏ ‎винтовки ‎В-94 ‎«Волга». ‎Проще‏ ‎всего‏ ‎было ‎бы‏ ‎сбежать ‎прямо‏ ‎по ‎дороге ‎– ‎одним ‎из‏ ‎Даров‏ ‎Кали ‎было‏ ‎умение ‎проходить‏ ‎сквозь ‎любые ‎стены. ‎Но ‎любимая‏ ‎винтовка‏ ‎ехала,‏ ‎к ‎сожалению,‏ ‎не ‎в‏ ‎«козлике», ‎а‏ ‎лишаться‏ ‎её ‎Кали‏ ‎была ‎не ‎намерена. ‎Так ‎что‏ ‎она ‎просто‏ ‎расслабилась‏ ‎и ‎даже ‎позволила‏ ‎себе ‎задремать.

Проснулась‏ ‎от ‎резкой ‎остановки ‎и‏ ‎громких‏ ‎зычных ‎команд,‏ ‎адресованных ‎не‏ ‎ей:

– Тачки ‎в ‎круг! ‎Занять ‎оборону!‏ ‎Пулемёты‏ ‎к ‎бою!‏ ‎Два ‎рубера‏ ‎на ‎семь ‎часов, ‎огонь! ‎Топтун‏ ‎и‏ ‎лотер‏ ‎на ‎три!‏ ‎Гаусс, ‎где‏ ‎тебя ‎черти‏ ‎носят?!‏ ‎Бегуны, ‎много!!!

Сухо‏ ‎застрочили ‎пулемёты, ‎гулко ‎бахнул ‎гранатомёт.‏ ‎Крупные ‎калибры‏ ‎поддержали‏ ‎беглым ‎автоматным ‎огнём.

Всё‏ ‎ясно, ‎бандюки‏ ‎нарвались ‎на ‎группу ‎заражённых.‏ ‎Рискнуть‏ ‎или ‎не‏ ‎рискнуть? ‎Момент-то‏ ‎удачный...

По ‎некотором ‎размышлении ‎Кали ‎решила‏ ‎рискнуть.‏ ‎Светить ‎Даром‏ ‎раньше ‎времени‏ ‎не ‎хотелось, ‎так ‎что ‎она,‏ ‎извиваясь‏ ‎всем‏ ‎телом, ‎перебралась‏ ‎через ‎спинку‏ ‎заднего ‎сиденья,‏ ‎развернулась‏ ‎спиной ‎к‏ ‎дверце, ‎дёрнула ‎за ‎ручку ‎и‏ ‎вывалилась ‎наружу.

Никто‏ ‎не‏ ‎обращал ‎на ‎неё‏ ‎внимания. ‎Бегло‏ ‎оценив ‎обстановку, ‎Кали ‎подползла‏ ‎к‏ ‎стоящей ‎через‏ ‎две ‎машины‏ ‎от ‎«козлика» ‎«буханке». ‎По ‎пути‏ ‎пришлось‏ ‎вжаться ‎лицом‏ ‎в ‎грязь,‏ ‎когда ‎пробегавший ‎мимо ‎бандит ‎перепрыгнул‏ ‎через‏ ‎неё‏ ‎с ‎воплем:

– Иди‏ ‎в ‎машину,‏ ‎дура!

– Ага, ‎разбежалась,‏ ‎–‏ ‎буркнула ‎Кали‏ ‎и ‎закатилась ‎под ‎«буханку».

Миниатюрность ‎–‏ ‎это ‎не‏ ‎только‏ ‎красиво. ‎Всегда ‎можно‏ ‎забраться ‎в‏ ‎щель, ‎не ‎доступную ‎более‏ ‎высоким‏ ‎людям. ‎Всякого‏ ‎рода ‎асоциальные‏ ‎элементы, ‎глядя ‎на ‎неё, ‎даже‏ ‎и‏ ‎не ‎предполагают,‏ ‎на ‎что‏ ‎способна ‎эта ‎худенькая ‎очаровательная ‎блондинка‏ ‎ростом‏ ‎метр‏ ‎с ‎кепкой.‏ ‎Короче, ‎сплошные‏ ‎удобства! ‎Одно‏ ‎«но»,‏ ‎правда, ‎есть‏ ‎– ‎цепляются ‎к ‎ней ‎чаще,‏ ‎чем ‎к‏ ‎другим.‏ ‎Именно ‎потому, ‎что‏ ‎не ‎ожидают,‏ ‎что ‎Кали ‎окажется ‎более‏ ‎чем‏ ‎серьёзным ‎противником.

С‏ ‎такими, ‎впрочем,‏ ‎блондинка ‎расправлялась ‎быстро ‎и ‎жёстко.‏ ‎За‏ ‎что, ‎собственно,‏ ‎и ‎получила‏ ‎в ‎своё ‎время ‎имя ‎богини‏ ‎смерти.

Вообще,‏ ‎Кали‏ ‎впору ‎было,‏ ‎как ‎и‏ ‎своей ‎индийской‏ ‎тёзке,‏ ‎вешать ‎на‏ ‎шею ‎ожерелье ‎из ‎черепов ‎поверженных‏ ‎врагов. ‎Но‏ ‎украшение‏ ‎вышло ‎бы ‎излишне‏ ‎массивным ‎–‏ ‎врагов ‎у ‎блондинки, ‎бывшей‏ ‎снайпером‏ ‎в ‎знаменитом‏ ‎отряде ‎«Джокеры»‏ ‎и ‎одной ‎из ‎немногих, ‎кто‏ ‎пережил‏ ‎его ‎уничтожение,‏ ‎было ‎не‏ ‎счесть. ‎Мурьё, ‎внешники, ‎серые ‎–‏ ‎Кали‏ ‎ненавидела‏ ‎их ‎всеми‏ ‎фибрами ‎души‏ ‎и ‎мочила‏ ‎при‏ ‎каждом ‎удобном‏ ‎случае. ‎Мочила ‎весело ‎и ‎с‏ ‎огоньком, ‎искренне‏ ‎полагая,‏ ‎что ‎делает ‎правильное‏ ‎дело.

Нужная ‎машина‏ ‎– ‎тюнингованный ‎по ‎неизменчивой‏ ‎моде‏ ‎Улья ‎внедорожник‏ ‎«Форд», ‎–‏ ‎стоял ‎сразу ‎за ‎«буханкой», ‎удачно‏ ‎повернувшись‏ ‎к ‎ней‏ ‎задним ‎бампером.‏ ‎Уличив ‎момент, ‎Кали ‎выползла ‎из-под‏ ‎«буханки»,‏ ‎на‏ ‎ходу ‎скидывая‏ ‎наручники ‎с‏ ‎помощью ‎Дара,‏ ‎дёрнула‏ ‎вверх ‎дверцу‏ ‎багажника.

– Моя ‎ты ‎прелесть, ‎– ‎расплылась‏ ‎она ‎в‏ ‎улыбке‏ ‎при ‎виде ‎своей‏ ‎В-94.

Тут ‎же‏ ‎валялись ‎подсумки ‎с ‎боезапасом‏ ‎калибра‏ ‎двенадцать ‎и‏ ‎семь ‎на‏ ‎сто ‎восемь.

Вооружившись, ‎Кали ‎по-быстрому ‎огляделась.‏ ‎План‏ ‎спокойно ‎добраться‏ ‎до ‎логова‏ ‎бандитов ‎и ‎уже ‎там ‎сбежать‏ ‎накрылся‏ ‎медным‏ ‎тазом ‎с‏ ‎появлением ‎заражённых.‏ ‎Может, ‎и‏ ‎к‏ ‎лучшему ‎–‏ ‎уехали-то ‎недалеко, ‎проще ‎будет ‎найти‏ ‎дорогу ‎к‏ ‎Перевальному.

В‏ ‎том, ‎что ‎она‏ ‎выберется ‎из‏ ‎нынешней ‎заварушки, ‎Кали ‎не‏ ‎сомневалась.‏ ‎Но ‎было‏ ‎немного ‎обидно,‏ ‎что ‎придётся ‎отказаться ‎от ‎раздачи‏ ‎сердечных‏ ‎«благодарностей» ‎как‏ ‎бандюкам, ‎так‏ ‎и ‎«таксисту».

Оценив ‎обстановку, ‎Кали ‎снова‏ ‎залегла‏ ‎под‏ ‎«буханку». ‎Прямо‏ ‎на ‎неё‏ ‎параллельными ‎курсами‏ ‎неслась‏ ‎большая ‎группа‏ ‎бегунов ‎и ‎топтун. ‎Пулемёты ‎с‏ ‎соседних ‎машин‏ ‎строчили,‏ ‎не ‎переставая, ‎бегунам‏ ‎то ‎и‏ ‎дело ‎отрывало ‎конечности. ‎А‏ ‎вот‏ ‎топтун ‎попался‏ ‎крепкий ‎и‏ ‎сообразительный. ‎Под ‎пули ‎он ‎не‏ ‎лез,‏ ‎прячась ‎за‏ ‎бегунами. ‎Пригибался.‏ ‎И ‎вообще ‎вёл ‎себя ‎весьма‏ ‎разумно.

– Ладушки,‏ ‎–‏ ‎прошептала ‎себе‏ ‎под ‎нос‏ ‎Кали. ‎–‏ ‎Поиграем.

И‏ ‎одним ‎движением‏ ‎подтянула ‎к ‎себе ‎винтовку.

Главы ‎на‏ ‎Дзен | Серия ‎"Шпилька" | Серия‏ ‎"Пройти‏ ‎через ‎туман" |

Читать: 7+ мин
logo Завалинка Мизантропа

S-T-I-K-S. Богиня смерти | 02

Прошлое

Любой ‎рейдер‏ ‎в ‎Улье ‎вам ‎скажет, ‎что‏ ‎стронги ‎в‏ ‎дела‏ ‎стабов ‎и ‎политику‏ ‎не ‎лезут,‏ ‎предпочитая ‎свои ‎собственные ‎дела‏ ‎не‏ ‎афишировать, ‎потому‏ ‎как, ‎враг‏ ‎у ‎них ‎могущественный ‎и ‎многочисленный‏ ‎—‏ ‎это ‎внешники‏ ‎и ‎их‏ ‎подпевалы ‎муры. ‎Вот ‎этих ‎мы‏ ‎и‏ ‎кошмарим‏ ‎при ‎любом‏ ‎удобном ‎случае.

В‏ ‎регионе ‎глубокого‏ ‎северо-востока‏ ‎дела ‎обстоят‏ ‎также, ‎но ‎местный ‎суровый ‎климат‏ ‎толкает ‎иммунных‏ ‎держаться‏ ‎больших ‎коллективов ‎и‏ ‎обустроенных ‎стабов‏ ‎— ‎так ‎проще ‎выживать‏ ‎на‏ ‎полупустых ‎обширных‏ ‎северных ‎кластерах.‏ ‎Это ‎обстоятельство ‎и ‎порождает ‎неповторимый‏ ‎местный‏ ‎колорит.

Я ‎сидел,‏ ‎плотно ‎сцепив‏ ‎зубы, ‎чтобы ‎те ‎не ‎выбивали‏ ‎дробь‏ ‎от‏ ‎холода, ‎на‏ ‎своей ‎стрелковой‏ ‎позиции, ‎добивая‏ ‎во‏ ‎второй ‎рожок‏ ‎все ‎оставшиеся ‎патроны ‎5,56. ‎Позавчера‏ ‎муры ‎погнали‏ ‎своих‏ ‎свежаков ‎и ‎штрафников‏ ‎на ‎штурм.‏ ‎Как ‎бы ‎ни ‎старался‏ ‎я‏ ‎экономить ‎боезапас,‏ ‎один ‎чёрт,‏ ‎извёл ‎большую ‎его ‎часть.

Своим ‎монотонным,‏ ‎но,‏ ‎несомненно, ‎нужным‏ ‎занятием ‎был‏ ‎поглощён ‎не ‎всецело, ‎время ‎от‏ ‎времени‏ ‎бросая‏ ‎настороженные ‎взгляды‏ ‎вокруг. ‎Откровенно‏ ‎говоря, ‎это‏ ‎было‏ ‎не ‎так‏ ‎чтобы ‎и ‎необходимо. ‎Земляную ‎насыпь,‏ ‎на ‎которой‏ ‎громоздилась‏ ‎несуразная ‎пёстрая ‎и‏ ‎местами ‎ржавая‏ ‎стена, ‎туман ‎укрыл ‎таким‏ ‎плотным‏ ‎саваном, ‎что‏ ‎даже ‎очертания‏ ‎ближайших ‎кустов ‎едва ‎угадывались. ‎Возбуждённый‏ ‎длительным‏ ‎отсутствием ‎впечатлений,‏ ‎мозг ‎постоянно‏ ‎рисовал ‎в ‎них ‎то ‎притаившегося‏ ‎заражённого,‏ ‎то‏ ‎передовое ‎подразделение‏ ‎неприятеля, ‎каким-то‏ ‎чёртом ‎перебравшееся‏ ‎через‏ ‎широкий ‎защитный‏ ‎ров ‎к ‎нашим ‎позициям. ‎Неслышно‏ ‎подкрасться ‎к‏ ‎нам‏ ‎врагам, ‎а ‎уж‏ ‎тем ‎более‏ ‎к ‎заражённым ‎не ‎было‏ ‎никакой‏ ‎возможности. ‎Беспилотники‏ ‎с ‎той‏ ‎и ‎с ‎другой ‎стороны ‎зорко‏ ‎за‏ ‎этим ‎наблюдали.

А‏ ‎вокруг ‎было‏ ‎сыро ‎и ‎промозгло ‎так, ‎что‏ ‎пробирало‏ ‎аж‏ ‎до ‎самых‏ ‎костей. ‎Когда‏ ‎всё ‎это‏ ‎закончится,‏ ‎я ‎буду‏ ‎сутки ‎отмокать ‎в ‎горячей ‎ванне,‏ ‎выгоняя ‎холод‏ ‎из‏ ‎своих ‎потрохов. ‎Откровенно‏ ‎осеннее, ‎раннее‏ ‎утро ‎выдалось ‎холодным ‎и‏ ‎туманным.‏ ‎Выкопанный ‎ров‏ ‎шириной ‎в‏ ‎полтора ‎километра, ‎без ‎всякого ‎сомнения,‏ ‎добавлял‏ ‎стабу ‎Железнодорожный‏ ‎много ‎очков‏ ‎к ‎защите. ‎Заражённые ‎не ‎любят‏ ‎водных‏ ‎преград‏ ‎и ‎лезут‏ ‎в ‎воду‏ ‎с ‎крайней‏ ‎неохотой,‏ ‎либо ‎не‏ ‎лезут ‎совсем, ‎да ‎и ‎с‏ ‎наскоку ‎такое‏ ‎место‏ ‎не ‎взять ‎даже‏ ‎хорошо ‎оснащённому‏ ‎отряду ‎иммунных. ‎Ведь ‎наплавной‏ ‎понтонный‏ ‎мост ‎только‏ ‎один. ‎Он‏ ‎прекрасно ‎простреливается, ‎и ‎его ‎можно‏ ‎взорвать‏ ‎в ‎любой‏ ‎удобный ‎момент.‏ ‎Если ‎кому-либо ‎захочется ‎блокировать ‎стаб‏ ‎и‏ ‎взять‏ ‎в ‎осаду,‏ ‎то ‎придётся‏ ‎постараться, ‎так‏ ‎как‏ ‎запасы ‎воды‏ ‎у ‎осаждённых ‎практически ‎неисчерпаемы. ‎Всё‏ ‎так...

Но ‎как‏ ‎же‏ ‎это ‎оборонительное ‎сооружение‏ ‎портило ‎здешний‏ ‎климат... ‎Начавшийся ‎восход ‎светила‏ ‎Улья‏ ‎косыми ‎лучами‏ ‎пробивался ‎сквозь‏ ‎плотную ‎завесу ‎густой ‎взвеси ‎тумана.‏ ‎Само‏ ‎светило ‎не‏ ‎греет, ‎да‏ ‎и ‎не ‎видно ‎даже ‎намёка‏ ‎на‏ ‎него.‏ ‎Это ‎не‏ ‎Солнышко, ‎согревающее‏ ‎родную ‎планету‏ ‎Земля.‏ ‎В ‎мутном,‏ ‎призрачном ‎свете ‎Железнодорожного, ‎бессильном ‎разогнать‏ ‎серую ‎промозглую‏ ‎хмарь,‏ ‎это ‎чувствуется ‎особенно‏ ‎остро ‎и‏ ‎тоскливо. ‎Улей ‎— ‎другой‏ ‎мир.‏ ‎Тут ‎другие‏ ‎правила ‎игры.

Кроме‏ ‎убедительного ‎рва ‎стаб ‎защищает ‎ещё‏ ‎сплошная‏ ‎стена, ‎собранная‏ ‎из ‎морских‏ ‎контейнеров, ‎скреплённых ‎друг ‎с ‎другом‏ ‎и‏ ‎залитых‏ ‎изнутри ‎бетоном.‏ ‎Да, ‎не‏ ‎такая ‎монументальная,‏ ‎как‏ ‎в ‎Зимнем,‏ ‎но ‎всё ‎же ‎ни ‎приблудная‏ ‎орда ‎заражённых,‏ ‎ни‏ ‎хорошо ‎оснащённая ‎банда‏ ‎жителей ‎Железнодорожного‏ ‎не ‎озадачат ‎внезапным ‎нападением.

Мы‏ ‎мёрзнем‏ ‎в ‎окопах‏ ‎третью ‎неделю‏ ‎не ‎просто ‎так. ‎Мы ‎воюем.‏ ‎Что‏ ‎такое ‎война‏ ‎в ‎Улье?‏ ‎Это ‎что-то ‎навроде ‎затянутой ‎и‏ ‎невообразимо‏ ‎скучной‏ ‎партии ‎в‏ ‎шахматы, ‎когда‏ ‎цель ‎вроде‏ ‎и‏ ‎имеется, ‎но‏ ‎до ‎её ‎достижения ‎невообразимо ‎далеко.‏ ‎Основные ‎стабы‏ ‎региона‏ ‎сейчас ‎все ‎хорошо‏ ‎защищены. ‎Брать‏ ‎такие ‎с ‎боя, ‎может‏ ‎себе‏ ‎позволить ‎только‏ ‎очень ‎и‏ ‎очень ‎богатый ‎противник, ‎потому ‎как‏ ‎сначала‏ ‎всё ‎нужно‏ ‎основательно ‎раздолбить‏ ‎артиллерией, ‎желательно, ‎находящейся ‎на ‎закрытой‏ ‎позиции.‏ ‎И‏ ‎это ‎помимо‏ ‎мастерства ‎расчётов,‏ ‎потому ‎как‏ ‎нужно‏ ‎не ‎просто‏ ‎стрелять ‎и ‎попадать ‎в ‎цель‏ ‎Нужны ‎ещё‏ ‎и‏ ‎вагоны ‎боеприпасов, ‎которые‏ ‎тут ‎в‏ ‎большой ‎цене. ‎Пожалуй, ‎такое‏ ‎себе‏ ‎может ‎позволить‏ ‎только ‎Зимний,‏ ‎но ‎это ‎старое ‎объединение ‎стабов,‏ ‎скорей‏ ‎даже ‎древнее.‏ ‎Говорят, ‎что‏ ‎основали ‎Зимний ‎ещё ‎белогвардейские ‎офицеры‏ ‎при‏ ‎проклятом‏ ‎царизме, ‎а‏ ‎к ‎рукам‏ ‎прибрали ‎в‏ ‎итоге‏ ‎революционные ‎матросы.‏ ‎А ‎кроме ‎Зимнего ‎со ‎своим‏ ‎производством, ‎почитай,‏ ‎всего‏ ‎необходимого, ‎есть ‎только‏ ‎внешники, ‎боеприпасы‏ ‎которым ‎приходят ‎железнодорожными ‎составами‏ ‎из‏ ‎родного ‎мира.‏ ‎Вот ‎с‏ ‎ними-то ‎мы ‎тут ‎и ‎воюем.‏ ‎Однако‏ ‎внешники ‎ограничены‏ ‎своей ‎привязкой‏ ‎к ‎базам, ‎потому ‎более ‎или‏ ‎менее‏ ‎свободно‏ ‎могут ‎действовать‏ ‎только ‎руками‏ ‎своих ‎союзников‏ ‎муров.‏ ‎Кластеры ‎—‏ ‎клетки ‎шахматной ‎доски ‎с ‎различным‏ ‎временем ‎перезагрузки,‏ ‎постоянно‏ ‎подкидывают ‎те ‎или‏ ‎иные ‎сюрпризы.‏ ‎Так ‎что ‎тривиальная ‎задача‏ ‎по‏ ‎доставке ‎боеприпасов‏ ‎превращается ‎в‏ ‎многоходовый ‎квест ‎эпического ‎уровня ‎сложности‏ ‎с‏ ‎неопределённым ‎концом,‏ ‎даже ‎если‏ ‎подключить ‎к ‎расчётам ‎мощный ‎тактический‏ ‎компьютер.‏ ‎Не‏ ‎могут ‎учесть‏ ‎программисты ‎и‏ ‎электронные ‎мозги‏ ‎всех‏ ‎вывертов ‎безумного‏ ‎мира. ‎Вот ‎и ‎приходится ‎воевать,‏ ‎отбирая ‎по‏ ‎несколько‏ ‎раз ‎друг ‎у‏ ‎друга ‎слабозащищённые‏ ‎плацдармы, ‎временные ‎стабы. ‎Громя‏ ‎автоматические‏ ‎огневые ‎точки,‏ ‎взрывая ‎переправы,‏ ‎минируя ‎дороги ‎и ‎грабя ‎караваны‏ ‎с‏ ‎боеприпасами, ‎провизией,‏ ‎амуницией, ‎оружием.‏ ‎Ничего ‎нового.

Я ‎попал ‎в ‎Улей‏ ‎в‏ ‎тринадцать‏ ‎лет, ‎а‏ ‎сейчас ‎мне‏ ‎около ‎сорока.‏ ‎Может,‏ ‎больше ‎немного.‏ ‎Звёзд ‎особо ‎с ‎неба ‎не‏ ‎хватал, ‎да‏ ‎и‏ ‎зачем ‎мне ‎это?‏ ‎Я ‎тут‏ ‎не ‎стометровку ‎бегу, ‎а‏ ‎марафон.‏ ‎Приключений ‎не‏ ‎ищу, ‎они‏ ‎сами ‎меня ‎находят. ‎Такой ‎мир...‏ ‎Закинуло‏ ‎меня ‎сюда‏ ‎в ‎районе‏ ‎Полиса. ‎Очень ‎богатый ‎и ‎спокойный‏ ‎стаб,‏ ‎там‏ ‎я ‎пару‏ ‎лет ‎ходил‏ ‎в ‎местную‏ ‎школу‏ ‎и ‎жил‏ ‎в ‎интернате. ‎Потом ‎шесть ‎лет‏ ‎служил ‎в‏ ‎службе‏ ‎безопасности ‎Полиса. ‎Научился‏ ‎стрелять, ‎орудовать‏ ‎тесаком ‎и ‎клювом. ‎Ничего‏ ‎такого.‏ ‎Рядовой ‎боец,‏ ‎отрабатывающий ‎долг‏ ‎за ‎обучение ‎и ‎проживание. ‎После‏ ‎двадцати‏ ‎лет ‎некоторое‏ ‎время ‎был‏ ‎трейсером ‎— ‎занимался ‎промыслом ‎споранов‏ ‎и‏ ‎других‏ ‎ништяков ‎в‏ ‎составе ‎небольшой‏ ‎группы. ‎Когда‏ ‎всех‏ ‎убили ‎и‏ ‎съели ‎заражённые, ‎я ‎спасся ‎чудом.‏ ‎Решив, ‎что‏ ‎таким‏ ‎образом ‎Стикс ‎указывает‏ ‎мне ‎на‏ ‎то, ‎что ‎я ‎засиделся‏ ‎на‏ ‎месте, ‎пристроился‏ ‎в ‎караван‏ ‎охранником. ‎Увы, ‎скопить ‎ничего ‎особо‏ ‎не‏ ‎получилось. ‎Трейсеры‏ ‎весь ‎свой‏ ‎хабар ‎оставляют ‎в ‎барах ‎и‏ ‎борделях.‏ ‎Я‏ ‎от ‎своих‏ ‎не ‎отставал.

В‏ ‎караване ‎торговцев‏ ‎я‏ ‎ходил ‎недолго.‏ ‎Нападение ‎муров ‎поставило ‎точку ‎в‏ ‎моей ‎карьере‏ ‎охранника.‏ ‎Сейчас ‎я ‎состою‏ ‎в ‎отряде‏ ‎стронгов ‎под ‎командованием ‎Кокоса.

Череду‏ ‎воспоминаний‏ ‎и ‎размышлений‏ ‎прервало ‎появление‏ ‎мутной ‎фигуры ‎на ‎бруствере ‎под‏ ‎стеной.‏ ‎Она ‎словно‏ ‎бы ‎сверхъестественным‏ ‎образом ‎материализовалась, ‎медленно ‎так, ‎по‏ ‎частям.‏ ‎Спустя‏ ‎несколько ‎секунд,‏ ‎я ‎снова‏ ‎поставил ‎свой‏ ‎компактный‏ ‎АК-102 ‎на‏ ‎предохранитель.

— Кали? ‎— ‎спросил ‎я ‎тихо,‏ ‎но ‎в‏ ‎голосе‏ ‎не ‎удалось ‎скрыть‏ ‎напряжение.

— Не ‎дёргайся,‏ ‎Смак, ‎— ‎насмешливо ‎ответила‏ ‎блондинка.‏ ‎— ‎Витязь‏ ‎где?

— Дрыхнет ‎твой‏ ‎Витя ‎сном ‎праведника...

— Кто ‎это ‎тут‏ ‎моё‏ ‎имя ‎всуе‏ ‎поминает? ‎—‏ ‎раздался ‎голос ‎моего ‎напарника. ‎—‏ ‎Что‏ ‎стряслось?

— Кокос‏ ‎всех ‎собирает‏ ‎для ‎вылазки.‏ ‎Пойдёте? ‎—‏ ‎спросила‏ ‎Кали.

Только ‎я‏ ‎собрался ‎ответить ‎что-то ‎вроде: ‎«Да‏ ‎вы ‎долбанулись‏ ‎совсем?‏ ‎У ‎меня ‎два‏ ‎рожка ‎патронов‏ ‎осталось», ‎но ‎меня ‎опередил‏ ‎Витя.

— Конечно,‏ ‎— ‎сказал‏ ‎он, ‎стряхивая‏ ‎ладонью ‎с ‎короткой ‎стрижки ‎воду.‏ ‎—‏ ‎О ‎чём‏ ‎вопрос. ‎Боеприпасы‏ ‎на ‎исходе. ‎Могла ‎бы ‎не‏ ‎спрашивать.‏ ‎Сидим‏ ‎тут... ‎Грибами‏ ‎скоро ‎прорастём‏ ‎или ‎сами‏ ‎корни‏ ‎пустим.

Артиллерия ‎по‏ ‎нам ‎долбила ‎уже ‎третью ‎неделю.‏ ‎Отряд ‎нёс‏ ‎потери,‏ ‎практически ‎не ‎огрызаясь.‏ ‎Желание ‎поквитаться‏ ‎и ‎у ‎меня ‎имелось,‏ ‎но‏ ‎не ‎таким‏ ‎же ‎самоубийственным‏ ‎способом.

Спустя ‎всего ‎несколько ‎минут ‎мы‏ ‎погрузились‏ ‎в ‎надувные‏ ‎лодки ‎и‏ ‎в ‎полной ‎тишине ‎переправились ‎через‏ ‎ров.‏ ‎На‏ ‎берегу ‎нас‏ ‎уже ‎поджидало‏ ‎около ‎десятка‏ ‎наших,‏ ‎приплывших ‎сюда‏ ‎раньше. ‎Пока ‎Кокос ‎ставил ‎задачу,‏ ‎я ‎накрутил‏ ‎на‏ ‎ствол ‎своего ‎АК-102‏ ‎банку ‎автоматного‏ ‎глушителя ‎6Ч65. ‎План ‎очень‏ ‎простой.‏ ‎Подобраться ‎под‏ ‎прикрытием ‎тумана‏ ‎к ‎батарее ‎гаубиц ‎и ‎взять‏ ‎сонных‏ ‎муров ‎в‏ ‎ножи. ‎Мы,‏ ‎конечно, ‎в ‎тельняшках, ‎но ‎вот‏ ‎только‏ ‎сильно‏ ‎меньше ‎по‏ ‎количеству.

Главы ‎на‏ ‎Дзен | Серия ‎"Шпилька" | Серия‏ ‎"Пройти‏ ‎через ‎туман" |

Читать: 9+ мин
logo Завалинка Мизантропа

S-T-I-K-S. Богиня смерти | 01

Алло, ‎Бордо!‏ ‎Вещает ‎писатель-фантаст ‎Алексей ‎Елисеев. ‎Желаю‏ ‎всем ‎здравствовать!‏ ‎Мизантропы,‏ ‎выше ‎всего ‎вы‏ ‎оценили ‎тут‏ ‎и ‎на ‎читательских ‎порталах‏ ‎две‏ ‎серии ‎по‏ ‎вселенной ‎S-T-I-K-S,‏ ‎что ‎по ‎мирам ‎Артёма ‎Каменистого.‏ ‎Эти‏ ‎серии ‎S-T-I-K-S.‏ ‎Пройти ‎через‏ ‎туман [3 книги] ‎и ‎S-T-I-K-S. ‎Шпилька [2 книги].

Мы ‎посовещались‏ ‎с‏ ‎Ирэн‏ ‎Рудкевич, ‎и‏ ‎я ‎решил,‏ ‎что ‎было‏ ‎бы‏ ‎неплохо ‎нам‏ ‎объединить ‎усилия. ‎В ‎итоге ‎появилась‏ ‎книга ‎"S-T-I-K-S.‏ ‎Богиня‏ ‎смерти", ‎связывающая ‎оба‏ ‎наших ‎цикла.‏ ‎

Приятного ‎чтения.

Аннотация: ‎Я ‎знал‏ ‎потрясающую‏ ‎женщину. ‎Отличного‏ ‎снайпера. ‎Стронга.‏ ‎Как ‎и ‎все ‎мы, ‎однажды‏ ‎она‏ ‎прошла ‎через‏ ‎кислый ‎туман‏ ‎и ‎стала ‎одной ‎из ‎нас.‏ ‎Вместе‏ ‎мы‏ ‎кошмарили ‎мурьё‏ ‎и ‎внешников,‏ ‎освобождали ‎крайний‏ ‎северо-восточный‏ ‎регион ‎от‏ ‎беспринципной ‎заразы ‎в ‎человеческом ‎обличье.‏ ‎Но ‎мы‏ ‎проиграли.‏ ‎Я ‎расскажу ‎вам,‏ ‎как ‎всё‏ ‎было. ‎А ‎она ‎расскажет‏ ‎о‏ ‎том, ‎что‏ ‎случилось ‎дальше.‏ ‎Её ‎зовут ‎Кали. ‎И ‎это‏ ‎–‏ ‎её ‎история.‏ ‎От ‎автора:‏ ‎Эта ‎книга ‎сюжетно ‎связывает ‎циклы‏ ‎«Пройти‏ ‎через‏ ‎туман» ‎и‏ ‎«Шпилька»

Пролог

Настоящее

Женщина ‎так‏ ‎устроена, ‎что‏ ‎подсознательно‏ ‎ищет ‎самого‏ ‎сильного. ‎И ‎ей ‎не ‎важно,‏ ‎что ‎с‏ ‎такими‏ ‎«сильным» ‎может ‎быть‏ ‎смертельно ‎опасно,‏ ‎что ‎он, ‎возможно, ‎не‏ ‎зарабатывает‏ ‎достаточно, ‎чтобы‏ ‎поднять ‎потомство,‏ ‎что ‎он ‎непроходимо ‎глуп, ‎и‏ ‎прочее,‏ ‎прочее, ‎прочее.‏ ‎Если ‎альфа-самец‏ ‎наглый, ‎сильный ‎и ‎громкий, ‎то‏ ‎это‏ ‎звонок‏ ‎женскому ‎подсознанию‏ ‎мимо ‎всех‏ ‎фильтров ‎разума.‏ ‎Как‏ ‎же! ‎Ведь‏ ‎дети ‎от ‎такого ‎скорей ‎всего‏ ‎будут ‎также‏ ‎сильны.‏ ‎Именно ‎такие ‎оказываются‏ ‎в ‎центре‏ ‎как ‎женского, ‎так ‎и‏ ‎мужского‏ ‎внимания.

Как ‎мне‏ ‎рассказывала ‎одна‏ ‎из ‎моих ‎знакомых, ‎имевшая ‎очень‏ ‎бурную‏ ‎и ‎красочную‏ ‎биографию ‎—‏ ‎только ‎к ‎тридцати ‎она ‎научилась‏ ‎думать‏ ‎головой,‏ ‎а ‎не‏ ‎инстинктами ‎при‏ ‎выборе ‎мужчины.

Гантеля‏ ‎—‏ ‎лидер ‎ватаги‏ ‎из ‎семи ‎трейсеров,— ‎отвечал ‎буквально‏ ‎всем ‎параметрам‏ ‎«альфы».‏ ‎Он ‎имел ‎наглость‏ ‎припереться ‎к‏ ‎нам ‎ранним ‎утром ‎и‏ ‎был‏ ‎громогласен, ‎в‏ ‎чём ‎я‏ ‎успел ‎убедиться, ‎когда ‎он ‎вызывал‏ ‎меня‏ ‎на ‎кулачный‏ ‎бой. ‎Он‏ ‎был ‎силён, ‎как ‎бык, ‎так‏ ‎как,‏ ‎не‏ ‎дождавшись ‎сонного‏ ‎меня, ‎выбил‏ ‎ногой ‎сварную‏ ‎калитку‏ ‎в ‎воротах.‏ ‎Был ‎дьявольски ‎настойчив, ‎перебудив ‎всех‏ ‎соседей. ‎И,‏ ‎наконец,‏ ‎Гантеля ‎был ‎непроходимо‏ ‎туп. ‎Потому‏ ‎что ‎с ‎момента, ‎когда‏ ‎он‏ ‎проник ‎в‏ ‎чужую ‎собственность‏ ‎без ‎приглашения, ‎немым ‎свидетельством ‎чему‏ ‎была‏ ‎выбитая ‎калитка,‏ ‎я ‎был‏ ‎вправе ‎привалить ‎его ‎наглухо, ‎не‏ ‎вступая‏ ‎в‏ ‎дальнейшие ‎разговоры.

Любой‏ ‎рейдер, ‎протянувший‏ ‎в ‎Улье‏ ‎месяц‏ ‎— ‎опасен,‏ ‎как ‎ядовитая ‎змея. ‎За ‎это‏ ‎время ‎почти‏ ‎каждый‏ ‎успевает ‎проститься ‎с‏ ‎остаткам ‎иллюзий‏ ‎и ‎избавиться ‎от ‎налёта‏ ‎цивилизованности,‏ ‎потому ‎как‏ ‎вся ‎жизнь‏ ‎в ‎этом ‎мире ‎подталкивает ‎свежака‏ ‎к‏ ‎убийствам ‎заражённых,‏ ‎которые ‎на‏ ‎начальных ‎стадиях ‎почти ‎неотличимы ‎от‏ ‎людей.‏ ‎Плюс‏ ‎к ‎этому,‏ ‎в ‎течение‏ ‎месяца ‎практически‏ ‎всё,‏ ‎за ‎редким‏ ‎исключением, ‎получают ‎первый ‎Дар ‎Улья‏ ‎— ‎способность,‏ ‎к‏ ‎тому ‎же ‎сверхъестественная.‏ ‎У ‎иммунных‏ ‎Дары ‎бывают ‎самые ‎разные:‏ ‎как‏ ‎исключительно ‎полезные,‏ ‎так ‎и‏ ‎откровенно ‎бестолковые.

Какой ‎Дар ‎у ‎Гантели‏ ‎был‏ ‎припасён ‎в‏ ‎рукаве, ‎я‏ ‎не ‎знал. ‎Однако, ‎натянув ‎штаны‏ ‎и‏ ‎завязав‏ ‎шнурки ‎на‏ ‎армейских ‎ботинках,‏ ‎вышел ‎к‏ ‎нему‏ ‎в ‎промозглую‏ ‎серость ‎под ‎моросящий ‎дождь ‎прямо‏ ‎в ‎майке.‏ ‎Тут‏ ‎же ‎схлопотал ‎поставленный‏ ‎прямой ‎в‏ ‎челюсть. ‎От ‎пушечного ‎удара‏ ‎любого‏ ‎другого ‎свалило‏ ‎бы ‎с‏ ‎копыт, ‎но ‎кваз ‎— ‎это‏ ‎уже‏ ‎не ‎совсем‏ ‎человек. ‎Подействовало‏ ‎отрезвляюще ‎— ‎всю ‎сонливость ‎как‏ ‎рукой‏ ‎сняло.‏ ‎Не ‎успел‏ ‎я ‎сгруппироваться,‏ ‎как ‎получил‏ ‎ещё‏ ‎раз ‎в‏ ‎скулу ‎и... ‎Снова ‎остался ‎на‏ ‎ногах, ‎что‏ ‎незамедлительно‏ ‎прокомментировал ‎Гантеля.

— Крепкий ‎ля...

— Твою‏ ‎дивизию, ‎—‏ ‎рявкнул ‎я. ‎— ‎Что‏ ‎случилось?

— Что‏ ‎случилось? ‎—‏ ‎рассвирепел ‎Гантеля‏ ‎и ‎снова ‎пробил ‎мне ‎в‏ ‎бубен.‏ ‎— ‎Да,‏ ‎я ‎тебя...

На‏ ‎этот ‎раз ‎полностью ‎проснувшийся ‎и‏ ‎изрядно‏ ‎злой‏ ‎я ‎принял‏ ‎удар ‎на‏ ‎жёсткий ‎блок‏ ‎и‏ ‎пробил ‎в‏ ‎душу. ‎Знаете, ‎есть ‎такой ‎удар...‏ ‎Когда ‎резко‏ ‎и‏ ‎без ‎замаха ‎пробиваешь‏ ‎в ‎центр‏ ‎грудной ‎клетки. ‎Обычно ‎после‏ ‎такого‏ ‎у ‎всех‏ ‎непонятливых ‎снимаются‏ ‎любые ‎вопросы, ‎но ‎в ‎этот‏ ‎раз‏ ‎оппонент ‎попался‏ ‎крепкий. ‎Ему‏ ‎не ‎хватило, ‎и ‎я ‎с‏ ‎удовольствием‏ ‎добавил.

Гантеля‏ ‎не ‎пользовался‏ ‎Дарами ‎и‏ ‎не ‎хватался‏ ‎за‏ ‎тесак ‎или‏ ‎пистолет, ‎потому ‎и ‎я ‎ответил‏ ‎ему ‎тем‏ ‎же.‏ ‎Старый ‎добрый ‎мордобой‏ ‎в ‎пять‏ ‎утра! ‎Взбодрит ‎лучше ‎чашки‏ ‎кофе!‏ ‎Мы ‎дрались‏ ‎минуты ‎две,‏ ‎от ‎силы ‎— ‎три.

— Эээ... ‎Заканчивайте‏ ‎там!‏ ‎— ‎заорала‏ ‎одна ‎из‏ ‎соседок, ‎которых ‎я ‎так ‎и‏ ‎не‏ ‎запомнил‏ ‎по ‎именам.

Но‏ ‎всё ‎было‏ ‎уже ‎кончено.

— Да,‏ ‎—‏ ‎согласился ‎я‏ ‎тихо. ‎— ‎Гантеля, ‎что ‎не‏ ‎так? ‎Какая‏ ‎муха‏ ‎тебя ‎укусила? ‎Чего‏ ‎ты?

Валявшийся ‎на‏ ‎земле ‎исключительно ‎крепкий ‎физически‏ ‎черноволосый‏ ‎кудрявый ‎мужик‏ ‎грязно ‎выматерился,‏ ‎плюнул ‎кровью ‎и ‎начал ‎подниматься‏ ‎с‏ ‎явным ‎намерением‏ ‎продолжить ‎потасовку.

— Слушай,‏ ‎— ‎хмыкнул ‎я. ‎— ‎Я‏ ‎с‏ ‎тобой‏ ‎до ‎вечера‏ ‎так ‎могу‏ ‎развлекаться, ‎но‏ ‎хотелось‏ ‎бы ‎разобраться...

— Гнида‏ ‎ты, ‎Орк, ‎— ‎сообщил ‎мне‏ ‎гантеля. ‎—‏ ‎Какая‏ ‎ж ‎ты ‎гнида...

— Опа,‏ ‎— ‎удивился‏ ‎я. ‎— ‎Серьёзно? ‎Чего‏ ‎это?

— А‏ ‎с ‎того,‏ ‎что ‎Кали‏ ‎того...

— В ‎смысле ‎«того»? ‎— ‎похолодело‏ ‎у‏ ‎меня ‎в‏ ‎груди ‎от‏ ‎дурного ‎предчувствия.

— Тю-тю...

— Я ‎тебе ‎сейчас ‎ещё‏ ‎вломлю,‏ ‎—‏ ‎ласково ‎пообещал‏ ‎я. ‎—‏ ‎Если ‎ты‏ ‎выражаться‏ ‎ясней ‎не‏ ‎начнёшь.

Гантеля, ‎словно ‎издеваясь ‎надо ‎мной,‏ ‎с ‎кряхтением‏ ‎добрался‏ ‎до ‎лавочки ‎и‏ ‎взгромоздил ‎на‏ ‎неё ‎свой ‎зад. ‎С‏ ‎независимым‏ ‎видом ‎похлопал‏ ‎себя ‎по‏ ‎карманам, ‎выудил ‎помятую ‎пачку ‎сигарет,‏ ‎щёлкнул‏ ‎зажигалкой ‎и‏ ‎закурил.

— Мы ‎с‏ ‎парнями ‎устроили ‎отвальную ‎перед ‎новым‏ ‎рейдом,‏ ‎—‏ ‎начал ‎он.‏ ‎— ‎Вернулись,‏ ‎проспались, ‎собираемся‏ ‎на‏ ‎выезд, ‎а‏ ‎Кали ‎нет. ‎Я ‎к ‎ней‏ ‎в ‎комнату,‏ ‎а‏ ‎на ‎постели ‎два‏ ‎письма...

Гантеля ‎выпустил‏ ‎вонючее ‎облачко ‎дыма ‎от‏ ‎дешёвой‏ ‎сигареты. ‎Вот‏ ‎что ‎заставляет‏ ‎курильщиков ‎травиться ‎дешёвыми ‎гадкими ‎сигаретами‏ ‎здесь?‏ ‎Где ‎можно‏ ‎в ‎лёгкую‏ ‎достать ‎вообще ‎любые?

— Я ‎тебе ‎сейчас‏ ‎этот‏ ‎окурок‏ ‎в ‎задницу‏ ‎запихаю, ‎—‏ ‎пригрозил ‎я‏ ‎изрядно‏ ‎подрастерявшему ‎боевой‏ ‎дух ‎мужику. ‎— ‎Говори ‎внятно.‏ ‎Что ‎за‏ ‎письма?

Он‏ ‎снова ‎начал ‎хлопать‏ ‎себя ‎по‏ ‎карманам ‎камуфляжной ‎куртки, ‎наконец,‏ ‎извлёк‏ ‎мятый ‎лист‏ ‎бумаги, ‎развернул‏ ‎его ‎и ‎зачитал:

— «Дорогой ‎Гантеля, ‎ребята.‏ ‎Извините,‏ ‎но ‎в‏ ‎следующий ‎рейд‏ ‎я ‎с ‎вами ‎не ‎пойду,‏ ‎мне‏ ‎нужно‏ ‎уехать ‎из‏ ‎Зимнего ‎в‏ ‎силу ‎личных‏ ‎причин.‏ ‎Надолго. ‎Возможно,‏ ‎навсегда. ‎Всех ‎обняла. ‎Ваша ‎Кали.»

Мы‏ ‎замолчали. ‎Избитый‏ ‎рейдер‏ ‎молча ‎курил, ‎а‏ ‎я, ‎заправляя‏ ‎в ‎штаны ‎майку, ‎размышлял.‏ ‎Уехала?‏ ‎Надолго? ‎Возможно,‏ ‎навсегда? ‎Что‏ ‎за... ‎Почему? ‎Два ‎дня ‎назад‏ ‎мы‏ ‎провели ‎вместе‏ ‎чудесную ‎ночь,‏ ‎и ‎вот ‎на ‎тебе!

— Почему ‎ты‏ ‎решил,‏ ‎что‏ ‎это ‎я‏ ‎виноват? ‎—‏ ‎решил ‎задать‏ ‎вопрос‏ ‎я. ‎—‏ ‎Ты ‎ведь ‎поэтому ‎на ‎меня‏ ‎с ‎кулаками‏ ‎кинулся?

— Поэтому...‏ ‎Ещё ‎потому, ‎что‏ ‎без ‎снайпера‏ ‎нам ‎руберов ‎и ‎элиту‏ ‎больше‏ ‎не ‎валить.‏ ‎Где ‎я‏ ‎ещё ‎такого ‎найду?

— А ‎второе? ‎—‏ ‎спросил‏ ‎я.

— Что ‎«второе»?‏ ‎— ‎поднял‏ ‎на ‎меня ‎непонимающий ‎взгляд ‎Гантеля.

Было‏ ‎видно,‏ ‎что‏ ‎один ‎его‏ ‎глаз ‎начал‏ ‎стремительно ‎заплывать.‏ ‎Темпераментный‏ ‎мужик. ‎Как‏ ‎только ‎Кали ‎с ‎таким ‎атаманом‏ ‎уживалась. ‎Я‏ ‎бы‏ ‎не ‎смог.

— Письмо, ‎—‏ ‎пояснил ‎я.‏ ‎— ‎Ты ‎сказал, ‎два‏ ‎письма‏ ‎было...

— А... ‎Да,‏ ‎— ‎ответил‏ ‎он ‎и ‎вытащил ‎из ‎кармана‏ ‎конверт.‏ ‎— ‎Держи.

Я‏ ‎покрутил ‎в‏ ‎руках ‎бумажный ‎прямоугольник. ‎На ‎одной‏ ‎из‏ ‎сторон‏ ‎было ‎красивым‏ ‎почерком ‎написано:‏ ‎«Орку». ‎Через‏ ‎секунду‏ ‎я ‎уже‏ ‎читал ‎записку, ‎адресованную ‎мне.

«Дорогой ‎Орк.‏ ‎Извини ‎за‏ ‎то,‏ ‎что ‎срываюсь, ‎не‏ ‎простившись, ‎но‏ ‎это ‎выше ‎моих ‎сил.‏ ‎Произошедшее‏ ‎между ‎нами‏ ‎было ‎ошибкой.‏ ‎Я ‎уезжаю ‎далеко ‎и ‎надолго.‏ ‎Возможно,‏ ‎навсегда. ‎Твоя‏ ‎Кали.»

— Это ‎она‏ ‎от ‎тебя ‎пришла ‎вся ‎заплаканная...‏ ‎Говори!‏ ‎Ты‏ ‎её ‎обидел?!‏ ‎— ‎Гантеля‏ ‎снова ‎начинал‏ ‎свирепеть.

— Да‏ ‎нет, ‎—‏ ‎ответил ‎я ‎спокойно, ‎ощущая ‎растущую‏ ‎пустоту ‎внутри.‏ ‎—‏ ‎С ‎чего ‎бы‏ ‎мне ‎Кали‏ ‎обижать? ‎Она ‎жизнь ‎мне‏ ‎спасла.‏ ‎И ‎не‏ ‎только ‎мне.‏ ‎Всем ‎моим...

Я ‎неопределённо ‎мотнул ‎головой‏ ‎на‏ ‎дом.

— Ну ‎да...‏ ‎— ‎Согласился‏ ‎со ‎мной ‎утренний ‎гость.

Из ‎таксистов‏ ‎я‏ ‎хорошо‏ ‎знал ‎только‏ ‎Фрезу ‎и‏ ‎Люмпена. ‎Найти‏ ‎этих‏ ‎двоих ‎труда‏ ‎не ‎составило. ‎Достаточно ‎было ‎поднять‏ ‎мобильную ‎трубу‏ ‎и‏ ‎сделать ‎короткий ‎звонок.‏ ‎Здоровяк ‎Люмпен‏ ‎взял ‎трубку ‎сразу, ‎из‏ ‎чего‏ ‎я ‎сделал‏ ‎вывод, ‎что‏ ‎он ‎не ‎спал. ‎Не ‎теряя‏ ‎времени,‏ ‎попросил ‎его‏ ‎навести ‎справки,‏ ‎и ‎через ‎полчаса ‎уже ‎знал,‏ ‎что‏ ‎Кали‏ ‎с ‎рюкзаком‏ ‎и ‎своей‏ ‎монструозной ‎винтовкой‏ ‎наняла‏ ‎извозчика ‎до‏ ‎Тридцать ‎Второго. ‎Не ‎теряя ‎время‏ ‎понапрасну, ‎заплатил‏ ‎Фрезе‏ ‎и ‎Люмпену ‎грабительский‏ ‎тариф, ‎чтобы‏ ‎те ‎доставили ‎меня ‎в‏ ‎Тридцать‏ ‎Второй. ‎Извозчики‏ ‎доставили ‎меня‏ ‎короткой ‎дорогой ‎через ‎серый ‎кластер,‏ ‎но‏ ‎всё ‎равно‏ ‎я ‎не‏ ‎успел. ‎Шесть ‎часов ‎назад ‎из‏ ‎Тридцать‏ ‎Второго‏ ‎ушёл ‎караван‏ ‎в ‎западный‏ ‎регион. ‎Кали‏ ‎купила‏ ‎билет, ‎и‏ ‎след ‎её ‎простыл.

Я ‎сидел ‎на‏ ‎лавке ‎подле‏ ‎своей‏ ‎арендованной ‎жилой ‎ячейки,‏ ‎наблюдая ‎обычную‏ ‎простую ‎жизнь ‎этого ‎рабочего‏ ‎кластера.‏ ‎Из ‎мастерских‏ ‎виднелись ‎вспышки‏ ‎сварки, ‎пьянь ‎устраивала ‎потасовку ‎возле‏ ‎местного‏ ‎злачного ‎заведения.‏ ‎Но ‎мысли‏ ‎мои ‎были ‎далеки ‎от ‎местной‏ ‎обыденной‏ ‎жизни.‏ ‎Всё ‎никак‏ ‎не ‎мог‏ ‎взять ‎в‏ ‎толк,‏ ‎что ‎я‏ ‎в ‎очередной ‎раз ‎не ‎так‏ ‎сделал. ‎Почему‏ ‎ещё‏ ‎одна ‎женщина ‎от‏ ‎меня ‎сбежала,‏ ‎теряя ‎тапки?

Нет, ‎я ‎не‏ ‎питал‏ ‎никаких ‎иллюзий‏ ‎по ‎поводу‏ ‎своей ‎внешности, ‎прямо ‎скажем, ‎далёкой‏ ‎от‏ ‎модельной, ‎но‏ ‎что-то ‎подсказывало,‏ ‎что ‎Кали ‎отпугнуло ‎не ‎это.‏ ‎Да‏ ‎и‏ ‎вряд ‎ли‏ ‎я ‎тут‏ ‎вообще ‎был‏ ‎при‏ ‎делах. ‎Как-то‏ ‎Смак, ‎пусть ‎земля ‎ему ‎будет‏ ‎пухом, ‎обмолвился,‏ ‎что‏ ‎Кали ‎и ‎Витязь‏ ‎— ‎мой‏ ‎двойник, ‎— ‎были ‎парой.‏ ‎В‏ ‎ту ‎пору,‏ ‎когда ‎ещё‏ ‎ураганили ‎в ‎отряде ‎«Джокеров» ‎под‏ ‎командованием‏ ‎Кокоса.

Кто ‎такие‏ ‎«Джокеры»? ‎Стронги...‏ ‎Вы ‎и ‎этого ‎не ‎знаете?‏ ‎Тогда‏ ‎сейчас‏ ‎расскажу...

Главы ‎на‏ ‎Дзен | Серия ‎"Шпилька" | Серия‏ ‎"Пройти ‎через‏ ‎туман" |

Читать: 19+ мин
logo Завалинка Мизантропа

S-T-I-K-S. Ничего личного [рассказ]

Если ‎ты‏ ‎однажды ‎видел ‎мрачную ‎и ‎зловещую‏ ‎красоту ‎чёрного‏ ‎кластера,‏ ‎то ‎вообразить ‎себе‏ ‎серый ‎кластер‏ ‎будет ‎совсем ‎несложно. ‎Достаточно‏ ‎представить,‏ ‎что ‎чернота‏ ‎не ‎совсем‏ ‎абсолютна. ‎Она ‎словно ‎попыталась ‎овладеть‏ ‎нормальным‏ ‎кластером, ‎но‏ ‎у ‎неё‏ ‎это ‎не ‎получилось. ‎И ‎всё‏ ‎застряло‏ ‎в‏ ‎некоем ‎промежуточном‏ ‎состоянии ‎и‏ ‎не ‎туда‏ ‎и‏ ‎не ‎сюда.‏ ‎Похоже, ‎больше ‎всего ‎на ‎серую,‏ ‎унылую ‎тундру.

Но‏ ‎с‏ ‎первого ‎взгляда ‎понимаешь,‏ ‎на ‎северный‏ ‎земной ‎пейзаж ‎не ‎особо‏ ‎похоже,‏ ‎но, ‎если‏ ‎быть ‎точным,‏ ‎совсем ‎не ‎похоже. ‎Скорей ‎уж‏ ‎это‏ ‎напоминает ‎какой-нибудь‏ ‎Марс ‎или‏ ‎планету ‎вроде ‎него. ‎Пучками ‎тут‏ ‎и‏ ‎там‏ ‎растут ‎чахленькие‏ ‎островки ‎травы,‏ ‎совершенно ‎нежизнеспособной‏ ‎на‏ ‎вид. ‎Куцые‏ ‎кустики ‎и ‎карликовые ‎изломанные ‎деревца‏ ‎такого ‎же‏ ‎неприглядного‏ ‎вида, ‎лишайники ‎какие-то‏ ‎и ‎странные‏ ‎стелющиеся ‎стебли ‎синюшного ‎цвета,‏ ‎напоминавшие‏ ‎даже ‎не‏ ‎растения, ‎а‏ ‎разбросанные ‎кишки. ‎Не ‎совсем ‎мёртвая‏ ‎пустыня,‏ ‎но ‎и‏ ‎живым ‎такой‏ ‎пейзаж ‎не ‎назовёшь.

По ‎лишённой ‎растительности‏ ‎серому‏ ‎грунту‏ ‎не ‎то,‏ ‎что ‎ехать‏ ‎или ‎идти,‏ ‎даже‏ ‎смотреть ‎не‏ ‎хотелось ‎на ‎него. ‎Возникало ‎премерзкое‏ ‎ощущение, ‎зарождавшееся‏ ‎глубоко‏ ‎внутри ‎от ‎этих‏ ‎безжизненных ‎видов.‏ ‎Но ‎оттенок ‎этой ‎местности‏ ‎словно‏ ‎через ‎фильтр‏ ‎уходил ‎в‏ ‎серый ‎цвет, ‎будто ‎здесь ‎специально‏ ‎кто-то‏ ‎насыпал ‎тонким‏ ‎слоем ‎цементный‏ ‎порошок, ‎как ‎на ‎тех ‎записях‏ ‎высадки‏ ‎на‏ ‎Луну.

Вездеход ‎мчал‏ ‎по ‎серости‏ ‎на ‎опасно‏ ‎высокой‏ ‎скорости. ‎Благо‏ ‎колёсное ‎шасси ‎и ‎подвеска ‎позволяли.‏ ‎Переделанный ‎и‏ ‎прошедший‏ ‎глубокий ‎тюнинг ‎КАМАЗ‏ ‎был ‎превращён‏ ‎в ‎довольно ‎проходимый ‎драндулет,‏ ‎из-за‏ ‎двух ‎бульдозерных‏ ‎отвалов ‎по‏ ‎форме ‎напоминавший ‎древний ‎утюг. ‎Переделанная‏ ‎машина‏ ‎словно ‎сошла‏ ‎с ‎кадров‏ ‎фильма ‎«Беспредельный ‎Макс. ‎Дорога ‎Гнева».‏ ‎Листы‏ ‎стальной‏ ‎брони, ‎рёбра‏ ‎жёсткости, ‎шипы‏ ‎и ‎боевой‏ ‎дистанционный‏ ‎модуль ‎на‏ ‎крыше, ‎потому ‎как ‎совсем ‎без‏ ‎оружия ‎в‏ ‎Улье‏ ‎нельзя. ‎Заражённые ‎и‏ ‎атомиты ‎могут‏ ‎не ‎посмотреть, ‎что ‎на‏ ‎борту‏ ‎нарисован ‎медицинский‏ ‎крест, ‎символ‏ ‎понятный ‎почти ‎всем.

Вообще, ‎строго ‎говоря,‏ ‎медицинская‏ ‎помощь ‎одна‏ ‎без ‎сопровождения‏ ‎никуда ‎не ‎должна ‎была ‎ехать,‏ ‎только‏ ‎в‏ ‎составе ‎колонны,‏ ‎но ‎задача‏ ‎была ‎поставлена‏ ‎простая‏ ‎и ‎незамысловатая.‏ ‎Срочно ‎доставить ‎знахаря ‎и ‎медикаменты‏ ‎на ‎Пятьдесят‏ ‎Четвёртый.

Вообще,‏ ‎Пятьдесят ‎Четвёртый ‎был‏ ‎довольно ‎тихим‏ ‎и ‎небольшим ‎стабом. ‎Зимний‏ ‎держал‏ ‎там ‎неполную‏ ‎гарнизонную ‎роту.‏ ‎Единственной ‎ценностью ‎Пятьдесят ‎Четвёртого ‎было‏ ‎его‏ ‎удобное ‎расположение‏ ‎на ‎острове.‏ ‎На ‎серых ‎кластерах ‎почти ‎нет‏ ‎воды,‏ ‎что‏ ‎делает ‎их‏ ‎освоение, ‎да‏ ‎и ‎простое‏ ‎пребывание‏ ‎на ‎них‏ ‎проблематичным. ‎А ‎вот ‎стаб ‎Пятьдесят‏ ‎Четвёртого ‎находился‏ ‎на‏ ‎речном ‎острове. ‎Мало‏ ‎того ‎что‏ ‎он ‎контролировал ‎одну-единственную ‎переправу‏ ‎через‏ ‎реку, ‎так‏ ‎ещё ‎и‏ ‎саму ‎водную ‎артерию, ‎также ‎пригодную‏ ‎для‏ ‎малого ‎судоходства.‏ ‎Постоянное ‎население‏ ‎на ‎Пятьдесят ‎Четвёртом ‎если ‎и‏ ‎было,‏ ‎то‏ ‎совсем ‎немного.‏ ‎Не ‎подходит‏ ‎серость ‎для‏ ‎постоянного‏ ‎проживания ‎людей.‏ ‎И ‎хоть ‎стаб ‎расположен ‎на‏ ‎приличном ‎острове,‏ ‎подгрузившимся‏ ‎когда-то ‎с ‎одной‏ ‎из ‎версий‏ ‎Земли, ‎всё ‎равно ‎многие‏ ‎не‏ ‎вывозили ‎постоянно‏ ‎жить ‎там.‏ ‎Однако, ‎народу ‎тем ‎не ‎менее‏ ‎там‏ ‎тёрлось ‎прилично.‏ ‎Всё ‎из-за‏ ‎нодия ‎— ‎ресурса, ‎встречающегося ‎только‏ ‎на‏ ‎серых‏ ‎кластерах.

Из ‎сообщения‏ ‎было ‎ничего‏ ‎толком ‎непонятно,‏ ‎но‏ ‎несколько ‎раз‏ ‎прозвучали ‎слова ‎атомиты, ‎мясорубка ‎и‏ ‎кровавая ‎баня…

Черемше,‏ ‎как‏ ‎начинающий ‎знахарь, ‎вызвалась‏ ‎отправиться ‎оказать‏ ‎помощь ‎раненым. ‎Гражданство ‎само‏ ‎собой‏ ‎не ‎заработается,‏ ‎нужно ‎было‏ ‎шевелиться ‎и ‎как-то ‎устраиваться ‎в‏ ‎новой‏ ‎жизни ‎этого‏ ‎нового ‎мира.‏ ‎Под ‎эту ‎задачу ‎выделили ‎вездеход‏ ‎с‏ ‎водителем.

Этот‏ ‎кластер, ‎по‏ ‎которому ‎они‏ ‎сейчас ‎мчали,‏ ‎считался‏ ‎относительно ‎безопасным.‏ ‎Однако ‎и ‎тут ‎можно ‎было‏ ‎нарваться ‎на‏ ‎всякое.‏ ‎Отряды ‎атомитов ‎шатались‏ ‎тут ‎как‏ ‎у ‎себя ‎дома, ‎старатели‏ ‎из‏ ‎Железнодорожного ‎знали‏ ‎эти ‎окрестности,‏ ‎как ‎свои ‎пять ‎пальцев, ‎могли‏ ‎встретиться‏ ‎муры ‎из‏ ‎группировки ‎пиковых,‏ ‎ещё ‎поговаривали ‎о ‎серых ‎тварях,‏ ‎но‏ ‎последнее‏ ‎скорей ‎всего‏ ‎байки. ‎Про‏ ‎серых ‎рассказывают‏ ‎все.‏ ‎И ‎такие‏ ‎они ‎смертоносные, ‎что ‎непонятно ‎кто‏ ‎эти ‎истории‏ ‎распространяет.

Знахарь‏ ‎Лакмус, ‎бывший ‎наставником‏ ‎и ‎боссом‏ ‎Черемшы ‎с ‎большим ‎неодобрением‏ ‎отнёсся‏ ‎к ‎её‏ ‎затее ‎с‏ ‎поездкой. ‎Запрети ‎он ‎напрямую, ‎она‏ ‎не‏ ‎смогла ‎бы‏ ‎ослушаться, ‎но‏ ‎он ‎предпринял ‎попытку ‎отговорить ‎её,‏ ‎когда‏ ‎же‏ ‎ученица ‎возразила,‏ ‎просто ‎махнул‏ ‎рукой. ‎Война‏ ‎диктует‏ ‎свои ‎правила.

— В‏ ‎течение ‎получаса ‎будем ‎уже ‎на‏ ‎месте, ‎—‏ ‎крикнул‏ ‎из ‎кабины ‎водитель,‏ ‎— ‎Что‏ ‎там ‎у ‎них ‎стряслось-то?

Черемша,‏ ‎сидевшая‏ ‎в ‎салоне,‏ ‎оборудованном ‎в‏ ‎бронированном ‎кузове, ‎ответила:

— Нападение ‎атомитов ‎вроде!

Мысленно‏ ‎она‏ ‎пересчитывала ‎фляги‏ ‎со ‎спеком,‏ ‎капельницы ‎с ‎раствором ‎гороха, ‎обезболивающие‏ ‎и‏ ‎перевязочные‏ ‎материалы. ‎Выходило,‏ ‎что ‎на‏ ‎первое ‎время‏ ‎хватит,‏ ‎даже ‎если‏ ‎придётся ‎развернуть ‎полевой ‎лазарет.

Предстоящего ‎дела‏ ‎она ‎не‏ ‎боялась,‏ ‎не ‎раз ‎уже‏ ‎приходилось ‎вытаскивать‏ ‎из ‎цепких ‎лап ‎смерти‏ ‎и‏ ‎рейдеров, ‎и‏ ‎военных. ‎В‏ ‎своём ‎прошлом ‎мире, ‎когда ‎Черемша‏ ‎ещё‏ ‎была ‎Екатериной,‏ ‎она ‎работала‏ ‎сельским ‎фельдшером. ‎И ‎этих ‎её‏ ‎знаний‏ ‎и‏ ‎опыта, ‎в‏ ‎общем-то, ‎хватало‏ ‎чтобы ‎оказывать‏ ‎вполне‏ ‎квалифицированные ‎знахарские‏ ‎услуги. ‎Помноженные ‎на ‎неразвитый ‎Дар,‏ ‎они ‎позволяли‏ ‎оказывать‏ ‎гарантированную ‎помощь ‎даже‏ ‎по ‎меркам‏ ‎старого ‎мира ‎раненым ‎смертельно.

Тут‏ ‎Улей,‏ ‎тут ‎нет‏ ‎людей ‎с‏ ‎хроническими ‎заболеваниями. ‎Все ‎здоровы ‎как‏ ‎космонавты.‏ ‎Медицина ‎нужна‏ ‎в ‎основном‏ ‎при ‎ранениях. ‎Уж ‎их-то ‎она‏ ‎насмотрелась‏ ‎тут.

— Сейчас‏ ‎тряхнёт! ‎—‏ ‎крикнул ‎водила.

Действительно‏ ‎тряхнуло, ‎но‏ ‎только‏ ‎после ‎того,‏ ‎как ‎Черемша ‎испытала ‎незабываемое ‎секундное‏ ‎ощущение ‎полёта.‏ ‎Совсем‏ ‎с ‎ума ‎сошёл!

— Черемша!‏ ‎— ‎снова‏ ‎заорал ‎водитель, ‎хотя ‎в‏ ‎салоне‏ ‎не ‎было‏ ‎шумно ‎настолько,‏ ‎чтобы ‎так ‎повышать ‎голос, ‎—‏ ‎Подойди‏ ‎в ‎кабину!

Знахарь‏ ‎поморщилась, ‎переместилась‏ ‎на ‎три ‎метра, ‎хватаясь ‎за‏ ‎кресла,‏ ‎полки‏ ‎и ‎специально‏ ‎вделанные ‎ручки.‏ ‎Упала ‎в‏ ‎кресло‏ ‎рядом. ‎Пристегнулась‏ ‎и ‎только ‎после ‎этого ‎вопросительно‏ ‎посмотрела ‎на‏ ‎водителя.

— Не‏ ‎на ‎меня ‎смотри!‏ ‎— ‎почему-то‏ ‎разозлился ‎он, ‎— ‎На‏ ‎планшет!

Она‏ ‎повернула ‎к‏ ‎себе ‎устройство,‏ ‎транслирующее ‎картинку ‎в ‎реальном ‎времени,‏ ‎и‏ ‎обомлела. ‎За‏ ‎ними ‎увязалась‏ ‎элита. ‎Ни ‎муры, ‎ни ‎атомиты,‏ ‎ни‏ ‎серые‏ ‎твари, ‎и‏ ‎не ‎тем‏ ‎более, ‎внешники,‏ ‎а‏ ‎обычная ‎тварь‏ ‎из ‎красной ‎шкалы ‎заражённых. ‎Откуда‏ ‎только ‎взялась‏ ‎на‏ ‎сером ‎кластере?

— Чего ‎смотришь?‏ ‎— ‎ещё‏ ‎больше ‎разозлился ‎спутник.

— Так, ‎ты‏ ‎сам‏ ‎сказал…

— Хватай ‎джойстик,‏ ‎блин, ‎стреляй!!!

Черемша‏ ‎ещё ‎больше ‎смутилась.

— Я ‎не ‎умею…

— Да,‏ ‎просто‏ ‎там ‎всё!‏ ‎Как ‎в‏ ‎компьютерной ‎игре! ‎Наводишь ‎крестик, ‎жмёшь‏ ‎кнопку!

Он‏ ‎оказался‏ ‎прав. ‎Черемша‏ ‎разобралась ‎быстро.‏ ‎На ‎крыше‏ ‎их‏ ‎тачанки ‎был‏ ‎установлен ‎боевой ‎модуль, ‎представляющий ‎собой‏ ‎спарку ‎из‏ ‎пулемёта‏ ‎калибра ‎7,62 ‎и‏ ‎двадцатимиллиметровой ‎скорострельной‏ ‎пушки. ‎Несколько ‎секунд ‎ушло‏ ‎на‏ ‎то, ‎чтобы‏ ‎пристреляться, ‎первое‏ ‎же ‎попадание ‎очередью ‎из ‎двадцатимиллиметровых‏ ‎снарядов‏ ‎заставило ‎элиту‏ ‎сбиться ‎с‏ ‎шага, ‎споткнуться ‎и ‎упасть, ‎вырывая‏ ‎и‏ ‎разбрасывая‏ ‎шипами ‎комья‏ ‎серой ‎земли.

Водитель‏ ‎бросил ‎вездеход‏ ‎в‏ ‎разворот ‎и‏ ‎резко ‎затормозил, ‎заставив ‎порадоваться, ‎что‏ ‎Черемша ‎пристегнулась.

— Убила?‏ ‎—‏ ‎утёр ‎он ‎пот,‏ ‎выступивший ‎на‏ ‎рябом ‎лице, ‎— ‎Ну‏ ‎ты‏ ‎даёшь! ‎Вот‏ ‎это ‎меткость!

— Почему‏ ‎ты ‎остановился? ‎— ‎удивилась ‎знахарь.

— Нужно‏ ‎глянуть,‏ ‎что ‎там‏ ‎в ‎споровом‏ ‎мешке, ‎— ‎улыбнулся ‎он, ‎—‏ ‎Я‏ ‎быстро.

Черемша‏ ‎кивнула, ‎поняв‏ ‎по ‎алчному‏ ‎блеску ‎глаз‏ ‎спутника,‏ ‎что ‎спорить‏ ‎бесполезно.

— Давай, ‎только ‎одна ‎нога ‎здесь,‏ ‎другая ‎там!

Он‏ ‎взял‏ ‎с ‎крепления ‎укороченный‏ ‎автомат ‎Калашникова,‏ ‎размещённый ‎на ‎потолке ‎прямо‏ ‎над‏ ‎местом ‎водителя,‏ ‎пошёл ‎в‏ ‎кормовую ‎часть, ‎туда ‎где ‎была‏ ‎размещена‏ ‎тяжёлая ‎дверца,‏ ‎бронированная, ‎как‏ ‎и ‎всё ‎остальное. ‎Она ‎же,‏ ‎не‏ ‎успевшая‏ ‎осознать, ‎что‏ ‎так ‎быстро‏ ‎убила ‎элитника,‏ ‎продолжала‏ ‎крутить ‎модуль,‏ ‎пока ‎не ‎нашла ‎яму, ‎оставшуюся‏ ‎от ‎падения‏ ‎развитого‏ ‎заражённого. ‎Однако, ‎самого‏ ‎элитника ‎не‏ ‎было. ‎Внутри ‎всё ‎похолодело‏ ‎от‏ ‎ужаса. ‎Дёрнула‏ ‎камеру ‎боевого‏ ‎модуля ‎резко ‎и ‎тут ‎же‏ ‎в‏ ‎объектив ‎попал‏ ‎уже ‎знакомый‏ ‎обезьяноподобный ‎силуэт, ‎утыканный ‎разновеликими ‎костяными‏ ‎шипами.‏ ‎Тварь‏ ‎спокойно, ‎слегка‏ ‎припадая ‎на‏ ‎лапах, ‎сокращала‏ ‎дистанцию‏ ‎с ‎их‏ ‎вездеходом.

Но ‎сейчас ‎надо ‎было ‎что-то‏ ‎делать, ‎а‏ ‎не‏ ‎разбираться ‎со ‎странностями‏ ‎поведения ‎заражённых.‏ ‎Черемша ‎вдавила ‎кнопку ‎джойстика,‏ ‎двадцатимиллиметровая‏ ‎пушка ‎выплюнула‏ ‎длинную ‎очередь‏ ‎снарядов. ‎Часть ‎из ‎них ‎точно‏ ‎попала,‏ ‎она ‎видела,‏ ‎как ‎полетели‏ ‎куски ‎костяной ‎брони. ‎Вопреки ‎здравому‏ ‎смыслу‏ ‎и‏ ‎законам ‎физики‏ ‎тяжеленная ‎тварь‏ ‎играючи ‎ушла‏ ‎с‏ ‎линии ‎огня.

Ещё‏ ‎очередь, ‎ещё, ‎ещё! ‎Грохотала ‎пушка,‏ ‎сыпались ‎гильзы,‏ ‎но‏ ‎всё ‎впустую. ‎Тварь‏ ‎они ‎словно‏ ‎не ‎брали, ‎та ‎играючи‏ ‎уходила‏ ‎от ‎них,‏ ‎умудряясь ‎при‏ ‎этом ‎сокращать ‎дистанцию. ‎Сосредоточенная ‎на‏ ‎ведении‏ ‎огня ‎Черемша‏ ‎не ‎заметила,‏ ‎как ‎вернулся ‎водитель, ‎отметила ‎только‏ ‎как‏ ‎их‏ ‎вездеход ‎снова‏ ‎рванул. ‎Элита‏ ‎тоже ‎бросилась‏ ‎догонять,‏ ‎не ‎отставая‏ ‎от ‎них ‎ни ‎на ‎метр.

— Жми,‏ ‎блин! ‎—‏ ‎выкрикнула‏ ‎она, ‎отмечая ‎истеричные‏ ‎нотки ‎в‏ ‎своём ‎голосе, ‎— ‎Жми!!!

Он‏ ‎прохрипел‏ ‎в ‎ответ,‏ ‎словно ‎на‏ ‎себе ‎тащил ‎весь ‎вездеход.

— Не ‎могу…‏ ‎Песок!

А‏ ‎тварь ‎продолжала‏ ‎сокращать ‎дистанцию.‏ ‎Двадцатимиллиметровая ‎пушка ‎словно ‎не ‎могла‏ ‎причинить‏ ‎вред‏ ‎неуязвимой ‎элите.‏ ‎В ‎какой-то‏ ‎момент, ‎поддавшись‏ ‎панике,‏ ‎знахарь ‎вдавила‏ ‎ещё ‎и ‎кнопку, ‎отвечавшую ‎за‏ ‎пулемёт ‎в‏ ‎боевом‏ ‎модуле.

— Стреляй!

— Не ‎могу, ‎—‏ ‎упавшим ‎голосом‏ ‎ответила ‎Черемша, ‎— ‎Снаряды‏ ‎закончились…

Пару‏ ‎секунд ‎она,‏ ‎как ‎заворожённая‏ ‎смотрела ‎на ‎то, ‎как ‎заражённый‏ ‎мощными‏ ‎скачками ‎настигает‏ ‎их ‎транспорт,‏ ‎а ‎потом ‎решила, ‎что ‎будет‏ ‎в‏ ‎любом‏ ‎случае ‎драться,‏ ‎и ‎снова‏ ‎вдавила ‎гашетку‏ ‎пулемёта.‏ ‎Хлестнувшая ‎по‏ ‎морде ‎очередь, ‎заставила ‎элиту ‎вильнуть,‏ ‎но ‎только‏ ‎и‏ ‎всего.

Пулемёта ‎также ‎хватило‏ ‎ненадолго. ‎Всерьёз‏ ‎навредить ‎из ‎него ‎твари‏ ‎она‏ ‎не ‎рассчитывала,‏ ‎стреляла ‎только‏ ‎для ‎острастки, ‎чтобы ‎та ‎не‏ ‎догнала‏ ‎их ‎слишком‏ ‎уж ‎быстро‏ ‎и ‎не ‎прыгнула ‎на ‎машину.‏ ‎Ведь‏ ‎когти‏ ‎подобных ‎тварей‏ ‎способны ‎нашинковать‏ ‎лёгкую ‎стальную‏ ‎броню‏ ‎на ‎лапшу.

— Сколько‏ ‎ещё ‎осталось ‎ехать ‎до ‎Пятьдесят‏ ‎Четвёртого? ‎—‏ ‎неожиданно‏ ‎спокойным ‎голосом ‎спросила‏ ‎Черемша.

— Почти ‎на‏ ‎месте! ‎— ‎выдохнул ‎водила.

— Жми!‏ ‎—‏ ‎приказала ‎знахарь‏ ‎и ‎подняла‏ ‎с ‎пола ‎укорот ‎водителя.

Удар ‎пришёлся‏ ‎в‏ ‎правый ‎борт‏ ‎вездехода. ‎Тяжёлый,‏ ‎обшитый ‎листами ‎брони ‎грузовик ‎зашатало‏ ‎на‏ ‎рессорах.‏ ‎Черемша ‎уже‏ ‎думала, ‎что‏ ‎они ‎перевернутся,‏ ‎но‏ ‎нет. ‎Водила‏ ‎тормознул, ‎а ‎потом ‎снова ‎утопил‏ ‎педаль ‎газа‏ ‎в‏ ‎пол. ‎Раздался ‎грохот‏ ‎удара ‎и‏ ‎периферическим ‎зрением ‎знахарь ‎увидела,‏ ‎как‏ ‎кувыркаясь ‎улетел‏ ‎в ‎сторону‏ ‎дистанционный ‎боевой ‎модуль.

Водитель, ‎громогласно ‎крыл‏ ‎тварь‏ ‎последними ‎словами.‏ ‎В ‎голосе‏ ‎его ‎звучала ‎паника, ‎но ‎несмотря‏ ‎на‏ ‎это‏ ‎дело ‎своё‏ ‎он ‎делал.‏ ‎Вездеход ‎с‏ ‎элитой‏ ‎на ‎крыше‏ ‎мчал ‎к ‎стабу ‎и ‎его‏ ‎орудиям. ‎Только‏ ‎на‏ ‎артиллеристов ‎и ‎оставалось‏ ‎наедятся.

Черемша ‎оттянула‏ ‎затвор ‎автомата ‎и ‎отпустила‏ ‎его.‏ ‎Резкий ‎звук,‏ ‎как ‎ни‏ ‎странно, ‎почти ‎успокоил. ‎Калашовский ‎калибр‏ ‎5,45,‏ ‎впечатлит ‎элитника‏ ‎вряд ‎ли,‏ ‎ведь ‎только ‎что ‎по ‎нему‏ ‎стреляли‏ ‎из‏ ‎двадцатимиллиметровой ‎пушки‏ ‎и ‎пулемёта.‏ ‎Она ‎понимала,‏ ‎что‏ ‎«Калаш» ‎в‏ ‎руках ‎скорей ‎иллюзия ‎безопасности, ‎чем‏ ‎реальный ‎аргумент,‏ ‎но‏ ‎и ‎просто ‎так‏ ‎сдаться ‎она‏ ‎не ‎была ‎готова.

— Свяжись ‎с‏ ‎Пятьдесят‏ ‎Четвёртым!

Он ‎услышал‏ ‎приказ.

— Говорит ‎вездеход‏ ‎медицинской ‎службы ‎со ‎знахарем ‎на‏ ‎борту!‏ ‎— ‎заорал‏ ‎водитель, ‎—‏ ‎Атакованы ‎элитой! ‎Повторяю, ‎атакованы ‎элитой!‏ ‎Сейчас‏ ‎выскочу‏ ‎со ‎стороны‏ ‎дюн ‎на‏ ‎Пятьдесят ‎Четвёртый!‏ ‎Снимите‏ ‎его ‎с‏ ‎нас! ‎Черемша! ‎Он ‎сверху! ‎Атакует‏ ‎прямо ‎сейчас!

Черемша‏ ‎облизала‏ ‎пересохшие ‎губы ‎и‏ ‎сдула ‎с‏ ‎глаз, ‎выбившуюся ‎прядку ‎волос.‏ ‎Раздался‏ ‎звук ‎мощного‏ ‎удара ‎по‏ ‎потолку ‎салона. ‎Появилась ‎вмятина. ‎Второй‏ ‎удар!‏ ‎Третий! ‎При‏ ‎столкновении ‎с‏ ‎заражёнными ‎рангом ‎от ‎рубера ‎броня‏ ‎не‏ ‎панацея,‏ ‎даже ‎танковая.‏ ‎С ‎бронёй‏ ‎лучше, ‎чем‏ ‎с‏ ‎голым ‎задом,‏ ‎но ‎гарантий ‎никаких. ‎Вот ‎как‏ ‎сейчас! ‎Вот‏ ‎уже‏ ‎когтистая ‎лапа ‎ухватилась‏ ‎за ‎край‏ ‎треснувшей ‎брони ‎и ‎с‏ ‎силой‏ ‎рванула ‎его!

— Гони!‏ ‎— ‎крикнула‏ ‎знахарь ‎и ‎коротко ‎нажала ‎на‏ ‎спуск.

Одиночная‏ ‎лёгкая ‎пуля‏ ‎бессильно ‎ушла‏ ‎рикошетом ‎от ‎щитка ‎природной ‎брони.

Дыра‏ ‎сверху‏ ‎продолжила‏ ‎расширяться. ‎Элита‏ ‎была ‎голодна‏ ‎и ‎изо‏ ‎всех‏ ‎сил ‎рвалась‏ ‎сквозь ‎броню ‎внутрь ‎салона.

Она ‎не‏ ‎сразу ‎поняла,‏ ‎что‏ ‎видит, ‎пока ‎не‏ ‎осознала, ‎в‏ ‎дыру ‎уставилось ‎чёрное ‎буркало‏ ‎элитника.‏ ‎Что ‎интересно‏ ‎он ‎хочет‏ ‎тут ‎увидеть. ‎Руки ‎от ‎волнения‏ ‎ходили‏ ‎из ‎стороны‏ ‎в ‎сторону,‏ ‎а ‎тряска ‎в ‎салоне ‎не‏ ‎давала‏ ‎толком‏ ‎взять ‎прицел,‏ ‎но ‎знахарь‏ ‎улучила ‎мгновение‏ ‎и‏ ‎выстрелила ‎ещё‏ ‎тремя ‎короткими ‎очередями ‎и… ‎И‏ ‎попала! ‎Тварь‏ ‎отдёрнула‏ ‎голову.

Но ‎радость ‎и‏ ‎гордость ‎за‏ ‎свою ‎меткость ‎были ‎недолгими.‏ ‎Высший‏ ‎заражённый ‎словно‏ ‎и ‎не‏ ‎заметил ‎попадания, ‎продолжая ‎терзать ‎крышу‏ ‎вездехода.‏ ‎Через ‎дыру‏ ‎уже ‎можно‏ ‎было ‎разглядеть ‎очертания ‎бронированной ‎головы.‏ ‎Черемша‏ ‎снова‏ ‎прицелилась ‎и‏ ‎выстрелила ‎в‏ ‎тот ‎же‏ ‎самый‏ ‎глаз, ‎дав‏ ‎две ‎очереди.

Элитника ‎такое ‎обращение ‎с‏ ‎собственной ‎персоной‏ ‎точно‏ ‎не ‎порадовало. ‎Потому‏ ‎Черемша ‎расстреляла‏ ‎весь ‎бубен ‎магазина ‎и‏ ‎вытащила‏ ‎из ‎кобуры‏ ‎свой ‎«Сталкер».‏ ‎Хороший ‎пистолет ‎местного ‎производства ‎под‏ ‎ружейный‏ ‎калибр.

В ‎дыру‏ ‎просунулась ‎когтистая‏ ‎лапа ‎и ‎чуть ‎не ‎схватила‏ ‎знахаря.‏ ‎Пистолет‏ ‎выпал ‎от‏ ‎неожиданности ‎на‏ ‎пол. ‎Нашарив‏ ‎на‏ ‎ощупь ‎оружие,‏ ‎она ‎обеими ‎руками ‎взялась ‎за‏ ‎рукоять ‎и‏ ‎отползая‏ ‎прицелилась. ‎Поймав ‎момент,‏ ‎снова ‎нажала‏ ‎на ‎спуск ‎и ‎ружейная‏ ‎десятимиллиметровая‏ ‎пуля ‎угодила‏ ‎в ‎огромный‏ ‎чёрный ‎глаз.

Явно, ‎первый ‎раз ‎встретив‏ ‎такую‏ ‎несговорчивую ‎добычу,‏ ‎заражённый ‎отпрянул‏ ‎и ‎ешё ‎на ‎секунду ‎замешкался,‏ ‎что‏ ‎дало‏ ‎немного ‎времени‏ ‎отползти ‎почти‏ ‎к ‎кабине,‏ ‎работая‏ ‎ногами, ‎чтобы‏ ‎избежать ‎знакомства ‎с ‎крушащей ‎всё‏ ‎внутри ‎могучей,‏ ‎когтистой‏ ‎лапой.

— Держи-и-ись! ‎— ‎заорал‏ ‎рябой ‎водила.

Но‏ ‎Черемша ‎ничего ‎не ‎успела‏ ‎предпринять,‏ ‎так ‎как‏ ‎стреляла ‎в‏ ‎это ‎время, ‎поймав ‎на ‎прицел‏ ‎всё‏ ‎тот ‎же‏ ‎самый ‎левый‏ ‎глаз ‎элиты. ‎Толчок, ‎секундное ‎чувство‏ ‎падения‏ ‎и‏ ‎грохот ‎падения‏ ‎броневика, ‎утяжелённого‏ ‎элитой ‎вцепившейся‏ ‎в‏ ‎крышу. ‎Знахаря‏ ‎подбросило ‎и ‎швырнуло ‎об ‎пол.‏ ‎Ударилась ‎она‏ ‎затылком.‏ ‎В ‎глазах ‎словно‏ ‎свет ‎выключили.

Очнулась‏ ‎Черемша ‎от ‎пульсирующей ‎головной‏ ‎боли.‏ ‎Сотрясение ‎гарантированно‏ ‎есть, ‎но‏ ‎добрая ‎порция ‎живуна, ‎шесть ‎часов‏ ‎сна‏ ‎и ‎будет‏ ‎она ‎как‏ ‎новенькая. ‎Дрожащими ‎руками ‎открутила ‎пробку‏ ‎от‏ ‎фляги‏ ‎и ‎сделала‏ ‎несколько ‎глотков.‏ ‎Полежала ‎ещё‏ ‎пару‏ ‎минут ‎с‏ ‎закрытыми ‎глазами. ‎Пока ‎не ‎пришла‏ ‎беспокойная ‎мысль:‏ ‎«Элита!».

Знахарь‏ ‎открыла ‎глаза ‎и‏ ‎осмотрелась.

Когда ‎элита‏ ‎напала, ‎освещение ‎в ‎слоне‏ ‎мигнуло‏ ‎и ‎погасло.‏ ‎Ничего ‎не‏ ‎изменилось ‎и ‎сейчас. ‎Свет ‎лился‏ ‎снаружи‏ ‎через ‎немногочисленные‏ ‎бойницы ‎и‏ ‎дыры ‎в ‎потолке, ‎которых ‎успел‏ ‎наделать‏ ‎элитник.‏ ‎Заражённый ‎никуда‏ ‎не ‎делся,‏ ‎так ‎и‏ ‎лежал,‏ ‎распластавшись ‎на‏ ‎искорёженной ‎крыше, ‎но ‎признаков ‎жизни‏ ‎не ‎подавал.‏ ‎Девушка‏ ‎с ‎трудом ‎встала‏ ‎на ‎ноги.‏ ‎Пистолет ‎она ‎в ‎потёмках‏ ‎не‏ ‎нашла, ‎зато‏ ‎чуть ‎не‏ ‎запнулась ‎об ‎АКСУ. ‎Подняла ‎его,‏ ‎но‏ ‎не ‎успела‏ ‎вспомнить, ‎что‏ ‎отстреляла ‎весь ‎боезапас ‎до ‎железки,‏ ‎как‏ ‎бронедверь‏ ‎в ‎салон‏ ‎была ‎распахнута.‏ ‎Резанул ‎глаза‏ ‎свет,‏ ‎а ‎когда‏ ‎способность ‎видеть ‎вернулась…

Она ‎увидела ‎лысого‏ ‎кваза, ‎одетого‏ ‎вполне‏ ‎прилично. ‎На ‎ногах‏ ‎высокие ‎ботинки,‏ ‎штаны ‎камуфляжные, ‎их ‎поддерживал‏ ‎широченный‏ ‎ремень, ‎закрывавший‏ ‎половину ‎живота.‏ ‎Выше ‎ничего ‎не ‎было ‎надето,‏ ‎кроме‏ ‎разгрузки ‎и‏ ‎патронташа, ‎набитого‏ ‎боеприпасами ‎двенадцатого ‎калибра, ‎судя ‎по‏ ‎всему,‏ ‎снаряжёнными‏ ‎вручную. ‎Вооружение‏ ‎было ‎также‏ ‎куда, ‎как‏ ‎красочным.‏ ‎На ‎поясе‏ ‎висел ‎охотничий ‎нож, ‎тесак ‎и‏ ‎две ‎кобуры‏ ‎с‏ ‎обрезами ‎охотничьих ‎ружей‏ ‎самой ‎популярной‏ ‎системы ‎«смерть ‎председателю». ‎За‏ ‎спиной‏ ‎висел ‎топор‏ ‎и ‎рычажный‏ ‎дробовик.

Роста ‎в ‎мутанте ‎было ‎под‏ ‎два‏ ‎метра, ‎плечи‏ ‎аномально ‎широкие,‏ ‎покатые. ‎Его ‎могучая ‎фигура ‎еле‏ ‎помещалась‏ ‎в‏ ‎небольшом ‎проёме‏ ‎броневика. ‎Мощные,‏ ‎длинные ‎руки‏ ‎здоровяк‏ ‎держал ‎на‏ ‎виду, ‎демонстративно ‎и ‎расслабленно. ‎В‏ ‎целом, ‎его‏ ‎выдавала,‏ ‎жёлтая, ‎словно ‎омертвевшая‏ ‎сухая ‎кожа,‏ ‎под ‎которой ‎бугрились ‎мощные‏ ‎мышцы,‏ ‎сеть ‎мелких‏ ‎морщин ‎на‏ ‎лице, ‎да ‎раздутые ‎челюсти, ‎разросшиеся,‏ ‎чтобы‏ ‎вместить ‎увеличившееся‏ ‎количество ‎зубов.

Когти‏ ‎на ‎пальцах ‎лопатообразных ‎ладоней ‎были‏ ‎аккуратно‏ ‎подпилены.‏ ‎Вроде ‎бы‏ ‎и ‎с‏ ‎одеждой ‎порядок‏ ‎и‏ ‎отличался ‎он‏ ‎от ‎человека ‎не ‎так ‎чтобы‏ ‎сильно, ‎но‏ ‎ощущалась‏ ‎в ‎фигуре ‎некая‏ ‎чуждая ‎инаковость.

Рожа‏ ‎кваза ‎была ‎без ‎всяких‏ ‎преувеличений‏ ‎страшной. ‎Из-за‏ ‎ненормально ‎развитых‏ ‎челюстей ‎и ‎утолщённой ‎разросшейся ‎лобной‏ ‎кости,‏ ‎башка ‎казалась‏ ‎сдавленной ‎в‏ ‎области ‎висков. ‎Череп ‎лысый, ‎шишковатый.‏ ‎Нос‏ ‎приплюснутый,‏ ‎как ‎у‏ ‎представителей ‎негроидной‏ ‎расы. ‎Однако,‏ ‎в‏ ‎отличие ‎от‏ ‎уроженцев ‎Африканского ‎континента, ‎губы, ‎казалось,‏ ‎отсутствовали ‎вовсе.‏ ‎Их‏ ‎заменяло ‎что-то ‎вроде‏ ‎шрама, ‎окружённого‏ ‎расходящейся ‎сетью ‎морщин, ‎похожего‏ ‎на‏ ‎рот.

Но ‎самыми‏ ‎странными ‎были‏ ‎глаза. ‎Из-под ‎ненормально ‎разросшихся ‎надбровных‏ ‎дуг‏ ‎поблёскивали ‎увеличенными‏ ‎зрачками, ‎настолько,‏ ‎что ‎не ‎было ‎видно ‎радужки.‏ ‎Белки‏ ‎глаз‏ ‎желтушные, ‎пронизанные‏ ‎воспалёнными, ‎кровеносными‏ ‎сосудами. ‎Новый‏ ‎знакомый‏ ‎дал ‎себя‏ ‎благосклонно ‎рассмотреть ‎во ‎всей ‎красе,‏ ‎улыбаясь ‎одними‏ ‎губами,‏ ‎но ‎взгляд ‎оставался‏ ‎цепким, ‎настороженным.

— Воу-воу-воу!‏ ‎— ‎зачастил ‎он ‎мощным‏ ‎неприятно‏ ‎вибрирующим ‎голосом,‏ ‎— ‎Поаккуратней!‏ ‎Не ‎отстрели ‎дяде ‎Аксу ‎задницу!

Черемша‏ ‎облизала‏ ‎губы ‎и‏ ‎поняла, ‎что‏ ‎целится ‎в ‎него ‎из ‎укорота.

— Ты‏ ‎кто?‏ ‎—‏ ‎спросил ‎его‏ ‎она, ‎поразившись‏ ‎хриплой ‎слабости‏ ‎в‏ ‎своём ‎голосе.

— Я‏ ‎Акс, ‎детка! ‎— ‎ответил ‎он,‏ ‎не ‎скрывая‏ ‎усмешки,‏ ‎в ‎брутальном ‎голосе‏ ‎слышалась ‎хитринка,‏ ‎— ‎Не ‎стреляй!

— Да, ‎у‏ ‎меня‏ ‎и ‎патронов-то‏ ‎нет. ‎Кончились…‏ ‎Я ‎Черемша, ‎знахарь. ‎Меня ‎вызвали‏ ‎на‏ ‎Пятьдесят ‎Четвёртый…

— Тише-тише,‏ ‎— ‎ответил‏ ‎кваз, ‎— ‎Давай-ка, ‎дядюшка ‎Акс‏ ‎поможет‏ ‎тебе‏ ‎выбраться ‎из‏ ‎этой ‎консервной‏ ‎банки.

Она ‎позволила‏ ‎себе‏ ‎помочь ‎и‏ ‎выбралась ‎из ‎вездехода.

— Как ‎ты ‎выжила-то?‏ ‎— ‎с‏ ‎интересом‏ ‎задал ‎вопрос ‎Акс,‏ ‎разглядывая ‎элиту‏ ‎на ‎крыше.

Черемша ‎тоже ‎посмотрела‏ ‎на‏ ‎дохлого ‎заражённого‏ ‎и ‎слабым‏ ‎голосом ‎ответила:

— Стикс ‎благоволит… ‎Не ‎иначе…

— Не‏ ‎иначе,‏ ‎— ‎эхом‏ ‎отозвался ‎новый‏ ‎знакомый, ‎— ‎Когда ‎дядюшка ‎Акс‏ ‎увидел,‏ ‎как‏ ‎ваш ‎драндулет‏ ‎элита ‎кромсает,‏ ‎подумал, ‎нет‏ ‎уже‏ ‎живых ‎внутри.‏ ‎Потом ‎бац ‎и ‎он ‎сдох.‏ ‎Кто-то ‎очень‏ ‎удачно‏ ‎ему ‎глаз ‎прострелил.‏ ‎А ‎это-о-о-о…‏ ‎Знаешь…

Он ‎покрутил ‎рукой ‎в‏ ‎воздухе,‏ ‎изображая ‎что-то‏ ‎неопределённое.

— Это ‎я,‏ ‎— ‎равнодушно ‎ответила ‎Черемша, ‎—‏ ‎Из‏ ‎своего ‎«Сталкера».

Она‏ ‎сама ‎не‏ ‎верила ‎в ‎собственную ‎удачу, ‎словно‏ ‎кто-то‏ ‎дёрнул‏ ‎за ‎тумблер‏ ‎и ‎отключил‏ ‎все ‎эмоции‏ ‎и‏ ‎чувства ‎кроме‏ ‎адской ‎усталости. ‎Плюсом ‎ко ‎всему‏ ‎очень ‎болела‏ ‎голова.‏ ‎Она ‎глотнула ‎живуна‏ ‎и ‎осмотрелась.

Вездеход‏ ‎стоял ‎на ‎главной ‎улице‏ ‎островного‏ ‎стаба. ‎Вокруг‏ ‎догорало ‎несколько‏ ‎строений. ‎Стены ‎исклёваны ‎пулями, ‎осколками‏ ‎и‏ ‎снарядами. ‎На‏ ‎дороге ‎воронки‏ ‎от ‎взрывов ‎чего-то ‎помощней, ‎чем‏ ‎ручная‏ ‎граната.‏ ‎И ‎трупы.‏ ‎Кругом ‎были‏ ‎мёртвые ‎люди,‏ ‎но‏ ‎ни ‎одного‏ ‎тела ‎атомита. ‎На ‎некоторых ‎мёртвых‏ ‎бойцах ‎она‏ ‎заметила‏ ‎форму ‎элитного ‎отряда‏ ‎«Янычар».

Черемша ‎перевела‏ ‎взгляд ‎на ‎многострадальный ‎вездеход.‏ ‎Лобовое‏ ‎стекло ‎было‏ ‎забрызгано ‎красным,‏ ‎в ‎нём ‎зияла ‎дыра ‎с‏ ‎кулак.

— Водитель?‏ ‎— ‎выдавила‏ ‎слова ‎из‏ ‎пересохшего ‎горла ‎знахарь.

— Увы, ‎— ‎пожал‏ ‎могучими‏ ‎плечами‏ ‎кваз, ‎—‏ ‎То, ‎что‏ ‎вы ‎приехали‏ ‎сюда‏ ‎с ‎элитником,‏ ‎было ‎хорошей ‎идей. ‎Дядюшке ‎Аксу‏ ‎не ‎придётся‏ ‎теперь‏ ‎шастать ‎по ‎серым‏ ‎кластерам ‎в‏ ‎его ‎поисках.

— А… ‎Ааатомиты… ‎Это‏ ‎же‏ ‎они ‎атаковали…‏ ‎Где ‎атомиты?

— Так,‏ ‎их ‎их ‎тут ‎и ‎не‏ ‎было,‏ ‎— ‎дружелюбно‏ ‎пояснил ‎кваз,‏ ‎— ‎Это ‎операция ‎янычар. ‎Они‏ ‎тут‏ ‎всё‏ ‎разгромили.

— Но ‎по‏ ‎радио ‎сообщили‏ ‎об ‎атомитах,‏ ‎—‏ ‎настаивала ‎ничего‏ ‎не ‎понимающая ‎Черемша, ‎— ‎Зачем‏ ‎янычарам… ‎Они‏ ‎ведь…

— Нодий,‏ ‎детка, ‎— ‎терпеливо‏ ‎пояснил ‎Акс,‏ ‎— ‎Нодий ‎очень ‎дорого‏ ‎стоит,‏ ‎а ‎тут‏ ‎его ‎скопилось‏ ‎две ‎тонны. ‎Атомиты ‎очень ‎удобный‏ ‎отвод‏ ‎глаз. ‎За‏ ‎нодием ‎они‏ ‎с ‎таким ‎же ‎азартом ‎охотятся,‏ ‎если‏ ‎не‏ ‎с ‎большим.‏ ‎Им ‎он‏ ‎нужен ‎зачем-то.‏ ‎Скупают‏ ‎даже ‎и‏ ‎платят ‎не ‎споранами ‎или ‎горошинами,‏ ‎а ‎жемчугом.

— Зачем‏ ‎ты‏ ‎мне ‎всё ‎это‏ ‎рассказываешь, ‎Акс?‏ ‎— ‎холодея ‎от ‎дурного‏ ‎предчувствия,‏ ‎напряглась ‎Черемша.

— Дядюшке‏ ‎Аксу ‎очень‏ ‎неприятно, ‎но ‎ты ‎увидела, ‎то‏ ‎чего‏ ‎не ‎должна‏ ‎была, ‎—‏ ‎пророкотал ‎голос ‎кваза ‎печально, ‎—‏ ‎Ничего‏ ‎личного.‏ ‎Извини ‎дядюшку‏ ‎Акса, ‎детка.‏ ‎Ему ‎правда‏ ‎жаль…

Черемша‏ ‎не ‎могла‏ ‎лицезреть ‎эту ‎отвратительную ‎харю ‎и‏ ‎отвернулась, ‎так‏ ‎резко,‏ ‎что ‎голова ‎закружилась.‏ ‎Кулаки ‎девушки‏ ‎непроизвольно ‎сжались, ‎и ‎она‏ ‎зло‏ ‎процедила:

— Янычары ‎—‏ ‎предатели. ‎Крокодильи‏ ‎слёзы ‎он ‎льёт, ‎тварь ‎муровская…‏ ‎!

Однако,‏ ‎договорить ‎свою‏ ‎обличительную ‎речь‏ ‎знахарь ‎уже ‎не ‎успела, ‎раздался‏ ‎выстрел,‏ ‎снова‏ ‎повисла ‎тишина,‏ ‎нарушаемая ‎лишь‏ ‎треском ‎углей‏ ‎догорающих‏ ‎домов.

31 мая ‎2023‏ ‎года, ‎Москва, ‎Алексей ‎Елисеев.

Читать: 16+ мин
logo Завалинка Мизантропа

S-T-I-K-S . Джокеры идут [рассказ]

Кто ‎в‏ ‎Улье ‎считает ‎время? ‎В ‎этом‏ ‎нет ‎никакого‏ ‎смысла.‏ ‎Твоё ‎тело ‎здорово‏ ‎и ‎молодо,‏ ‎организм ‎в ‎этом ‎мире‏ ‎довольно‏ ‎быстро ‎приходит‏ ‎в ‎норму‏ ‎как ‎у ‎стариков, ‎которых ‎ищут‏ ‎на‏ ‎том ‎свете‏ ‎с ‎фонарями,‏ ‎так ‎и ‎неизлечимо ‎больных. ‎В‏ ‎Улье‏ ‎едят,‏ ‎когда ‎голодны,‏ ‎и ‎спят,‏ ‎когда ‎устали.‏ ‎Время‏ ‎становится ‎очень‏ ‎относительным. ‎Пожалуй, ‎только ‎в ‎больших‏ ‎и ‎старых‏ ‎стабах‏ ‎имеется ‎какое-то ‎уважение‏ ‎к ‎богу‏ ‎времени ‎Хроносу. ‎Во ‎всех‏ ‎же‏ ‎прочих ‎местах‏ ‎его ‎поминают‏ ‎на ‎разные ‎лады ‎Стикса.

Но ‎мы‏ ‎воевали.‏ ‎Поэтому ‎считали‏ ‎месяцы, ‎недели‏ ‎и ‎даже ‎дни. ‎В ‎регионе‏ ‎Северо-Востока‏ ‎снег‏ ‎— ‎привычное‏ ‎явление ‎из-за‏ ‎нескольких ‎сотен‏ ‎«зимних»‏ ‎кластеров, ‎прилетавших‏ ‎в ‎Улей ‎прямиком ‎из ‎Якутии,‏ ‎Камчатки, ‎Магадана,‏ ‎побережья‏ ‎Белого ‎Моря, ‎с‏ ‎Аляски ‎и‏ ‎Канады.

Однако ‎на ‎настоящую ‎зиму‏ ‎с‏ ‎трескучими ‎морозами‏ ‎это ‎всё‏ ‎равно ‎не ‎похоже. ‎Прилетят ‎несколько‏ ‎кластеров‏ ‎одновременно ‎—‏ ‎похолодает, ‎ещё‏ ‎несколько ‎прилетят ‎— ‎похолодает ‎сильней,‏ ‎не‏ ‎перезагружается‏ ‎— ‎теплеет.‏ ‎Холода ‎могут‏ ‎стоять ‎до‏ ‎нескольких‏ ‎недель, ‎но‏ ‎потом ‎неизбежно ‎снег ‎тает ‎и‏ ‎теплеет.

Вляпались ‎в‏ ‎аналог‏ ‎местной ‎«зимы» ‎и‏ ‎мы ‎всем‏ ‎отрядом. ‎То ‎холодало, ‎то‏ ‎всё‏ ‎таяло. ‎Зарядили‏ ‎холодные ‎косые‏ ‎дожди. ‎Дороги ‎превратились ‎в ‎цвета‏ ‎детской‏ ‎неожиданности ‎непроходимую‏ ‎кашу, ‎в‏ ‎какой ‎вязла ‎не ‎только ‎техника,‏ ‎но‏ ‎и‏ ‎рейдеры, ‎и‏ ‎заражённые, ‎кто‏ ‎по ‎колено,‏ ‎а‏ ‎кто ‎и‏ ‎по ‎пояс. ‎Такая ‎себе ‎погодка!

Хоть‏ ‎генерал ‎Шаляпин‏ ‎из‏ ‎Железнодорожного ‎и ‎расколотил‏ ‎ударный ‎кулак‏ ‎из ‎пиковых ‎муров ‎и‏ ‎шведско-датских‏ ‎внешников, ‎но‏ ‎правительства ‎Зимнего‏ ‎и ‎Железнодорожного, ‎посовещавшись, ‎решили, ‎что‏ ‎отбросить‏ ‎врага ‎недостаточно,‏ ‎нужно ‎закрыть‏ ‎точку ‎перехода, ‎а ‎это ‎означало‏ ‎только‏ ‎то,‏ ‎что ‎окончательный‏ ‎триумф ‎всё‏ ‎откладывался ‎и‏ ‎откладывался.‏ ‎Мы ‎побеждали,‏ ‎но ‎победы ‎эти ‎были ‎мелкие‏ ‎и ‎неубедительные.‏ ‎Чем‏ ‎дальше ‎мы ‎удалялись‏ ‎от ‎своих‏ ‎стабов, ‎тем ‎дальше, ‎казалось,‏ ‎победа‏ ‎от ‎нас‏ ‎отдалялась. ‎Мы‏ ‎устали, ‎мы ‎теряли ‎инициативу, ‎товарищей‏ ‎ранеными‏ ‎и ‎убитыми.‏ ‎Но ‎это‏ ‎всё ‎не ‎убавляло ‎нашей ‎решимости‏ ‎—‏ ‎скорей‏ ‎наоборот, ‎ожесточало‏ ‎всё ‎больше.‏ ‎Однако ‎был‏ ‎один‏ ‎фактор ‎неодолимой‏ ‎силы, ‎с ‎которым ‎поделать ‎мы‏ ‎ничего ‎не‏ ‎могли‏ ‎— ‎проблемы ‎со‏ ‎связью. ‎Приказы‏ ‎по ‎радио ‎до ‎нас‏ ‎не‏ ‎доходили ‎или‏ ‎приходили, ‎но‏ ‎в ‎таком ‎искажённом ‎виде, ‎что‏ ‎верить‏ ‎им ‎было‏ ‎нельзя. ‎Чёрные‏ ‎и ‎серые ‎кластеры, ‎будь ‎они‏ ‎неладны,‏ ‎вытворяли‏ ‎с ‎радиосигналами‏ ‎что-то ‎невообразимое.‏ ‎Протянуть ‎кабель‏ ‎телефонной‏ ‎линии ‎—‏ ‎также ‎задача, ‎заведомо ‎обречённая ‎на‏ ‎провал. ‎Перезагрузится‏ ‎кластер,‏ ‎а ‎вместе ‎с‏ ‎ним ‎и‏ ‎наш ‎кабель.

Потому ‎мы ‎ждали‏ ‎вестовых,‏ ‎а ‎они‏ ‎тоже, ‎бывало,‏ ‎пропадали, ‎что ‎в ‎розницу, ‎что‏ ‎оптом,‏ ‎вместе ‎со‏ ‎своими ‎особо‏ ‎ценными ‎пакетами. ‎Куда ‎пропадали? ‎А‏ ‎мало‏ ‎ли‏ ‎в ‎Улье‏ ‎причин, ‎чтобы‏ ‎пропасть ‎навсегда?‏ ‎Жрали‏ ‎фельдъегерей ‎заражённые,‏ ‎перехватывали ‎диверсионные ‎группы ‎вроде ‎нашей,‏ ‎только ‎сражающиеся‏ ‎на‏ ‎стороне ‎внешников, ‎и‏ ‎прочее ‎по‏ ‎мелочи, ‎вроде ‎атаки ‎беспилотника.

В‏ ‎отсутствии‏ ‎приказов ‎по‏ ‎две-три ‎недели‏ ‎приходилось ‎маневрировать, ‎чтобы ‎не ‎сталкиваться‏ ‎с‏ ‎превосходящими ‎нас‏ ‎силами. ‎Но‏ ‎это ‎только ‎звучит ‎красиво ‎—‏ ‎«манёвр»,‏ ‎а‏ ‎на ‎деле‏ ‎это ‎выглядит‏ ‎как ‎наматывание‏ ‎десятков‏ ‎и ‎сотен‏ ‎километров ‎по ‎раскисшим ‎до ‎консистенции‏ ‎жидкого ‎кала‏ ‎дорогам.

Местные‏ ‎мелкие ‎стабы ‎встречали‏ ‎нас ‎неприветливо,‏ ‎но, ‎едва ‎только ‎узнав,‏ ‎что‏ ‎к ‎ним‏ ‎нагрянул ‎батальон‏ ‎Джокеров, ‎начинали ‎шевелиться ‎и ‎выполнять‏ ‎наши‏ ‎требования. ‎Их‏ ‎можно ‎было‏ ‎понять, ‎принадлежали ‎они ‎территориально ‎либо‏ ‎Зимнему,‏ ‎либо‏ ‎Железнодорожному, ‎но‏ ‎к ‎мурам‏ ‎и ‎внешникам‏ ‎они‏ ‎живут ‎гораздо‏ ‎ближе, ‎чем ‎к ‎своим ‎номинальным‏ ‎столицам. ‎Наверняка‏ ‎многие‏ ‎барыги ‎выдохнули ‎с‏ ‎облегчением, ‎когда‏ ‎власть ‎поменялась. ‎Я ‎знал‏ ‎наверняка,‏ ‎что ‎у‏ ‎многих ‎из‏ ‎них ‎барыши ‎возросли. ‎Вот ‎они‏ ‎и‏ ‎вознамерились ‎переметнуться‏ ‎под ‎чужие‏ ‎знамёна, ‎а ‎не ‎оставаться ‎верными‏ ‎стабам,‏ ‎находящимся‏ ‎где-то ‎там,‏ ‎за ‎чернотой‏ ‎и ‎серостью.‏ ‎Своя‏ ‎рубашка ‎ближе‏ ‎к ‎телу.

Всем ‎стабам, ‎сохранившим ‎верность,‏ ‎война ‎уже‏ ‎была‏ ‎поперёк ‎глотки. ‎Третий‏ ‎месяц ‎все‏ ‎терпят ‎издержки ‎да ‎затягивают‏ ‎пояса‏ ‎потуже. ‎Если‏ ‎перемирия ‎не‏ ‎будет ‎ещё ‎три ‎месяца, ‎то‏ ‎пояса‏ ‎затянутся ‎аж‏ ‎до ‎позвоночника,‏ ‎но ‎раньше ‎ветром ‎унесёт. ‎И‏ ‎хорошо‏ ‎бы‏ ‎обратно ‎в‏ ‎Канзас.

Потому ‎что‏ ‎даже ‎жители‏ ‎лояльных‏ ‎стабов, ‎никогда‏ ‎ничего ‎слаще ‎морковки ‎не ‎пробовавших,‏ ‎устали ‎терпеть‏ ‎убытки,‏ ‎которые ‎приносила ‎их‏ ‎собственная ‎армия‏ ‎и ‎наёмники ‎вроде ‎нас.‏ ‎День‏ ‎ото ‎дня‏ ‎в ‎их‏ ‎глазах ‎мы ‎всё ‎больше ‎напоминали‏ ‎оккупантов.‏ ‎Потому ‎и‏ ‎становились ‎взгляды‏ ‎местных ‎всё ‎более ‎и ‎более‏ ‎хмурыми.

Понимать‏ ‎всё‏ ‎это ‎было‏ ‎противно, ‎отчего‏ ‎на ‎душе‏ ‎делалось‏ ‎ещё ‎гаже.‏ ‎Наш ‎батальон ‎действовал ‎в ‎отрыве‏ ‎от ‎основных‏ ‎сил.‏ ‎Потерь ‎было ‎так‏ ‎много, ‎что‏ ‎нас ‎уже ‎пора ‎бы‏ ‎переименовать‏ ‎в ‎роту,‏ ‎так ‎как‏ ‎сейчас ‎в ‎строю ‎не ‎более‏ ‎чем‏ ‎триста ‎штыков.

Однако,‏ ‎у ‎нас‏ ‎оставалась ‎слава ‎и ‎гордое ‎имя‏ ‎«Джокеры».‏ ‎И‏ ‎потому, ‎невзирая‏ ‎на ‎скромное‏ ‎количество, ‎мы‏ ‎всё‏ ‎ещё ‎внушали‏ ‎страх.

Зима ‎застала ‎нас ‎на ‎дорогах,‏ ‎неподалёку ‎от‏ ‎стаба‏ ‎Портовый. ‎В ‎нём‏ ‎мы ‎и‏ ‎расквартировались, ‎встав ‎гарнизоном ‎за‏ ‎крепкими‏ ‎стенами. ‎Некоторые‏ ‎пытались ‎нас‏ ‎прогнать, ‎но ‎наш ‎командир ‎Кокос‏ ‎просто‏ ‎и ‎без‏ ‎затей ‎повесил‏ ‎троих ‎самых ‎буйных ‎на ‎главной‏ ‎площади,‏ ‎объявив‏ ‎это ‎самоуправство‏ ‎трибуналом. ‎Перед‏ ‎зданием ‎местной‏ ‎администрации‏ ‎эти ‎бедолаги‏ ‎болтаются ‎до ‎сих ‎пор.

Остальные, ‎если‏ ‎и ‎имели‏ ‎что-либо‏ ‎против, ‎примолкли ‎и‏ ‎даже ‎шептаться‏ ‎по ‎кабакам ‎перестали, ‎потому‏ ‎что,‏ ‎наряду ‎с‏ ‎местными, ‎службу‏ ‎тянули ‎и ‎наши ‎бойцы ‎—‏ ‎крепкие‏ ‎духом ‎и‏ ‎телом, ‎заряженные‏ ‎резать ‎мурьё ‎и ‎внешников ‎кошмарить,‏ ‎отчаянные,‏ ‎упорные,‏ ‎да ‎к‏ ‎тому ‎же‏ ‎опытные. ‎Война‏ ‎закалила‏ ‎наши ‎умы‏ ‎и ‎характеры ‎до ‎булатного ‎звона.

О‏ ‎взаимоотношениях ‎этих‏ ‎двоих‏ ‎мне ‎было ‎известно‏ ‎чуть ‎меньше,‏ ‎чем ‎ничего, ‎но ‎Генерал‏ ‎Шаляпин‏ ‎лично ‎сговорился‏ ‎с ‎Кокосом.‏ ‎Договорились ‎они ‎о ‎том, ‎что,‏ ‎кроме‏ ‎генерала, ‎нам‏ ‎никто ‎никаких‏ ‎приказов ‎отдавать ‎не ‎станет. ‎Назначение‏ ‎нашего‏ ‎батальона‏ ‎определялось ‎ситуативно.‏ ‎Если ‎нужно‏ ‎было ‎вихрем‏ ‎промчаться‏ ‎по ‎тылам,‏ ‎перерезая ‎линии ‎коммуникаций, ‎это ‎мы‏ ‎делали. ‎Или‏ ‎залатать‏ ‎участок ‎фронта, ‎тоже‏ ‎к ‎нам.‏ ‎Устроить ‎засаду? ‎Запросто.

Потому, ‎расквартировавшись‏ ‎в‏ ‎Портовом, ‎Кокос‏ ‎отправил ‎вестового‏ ‎доложить ‎о ‎том, ‎где ‎встал‏ ‎батальон.‏ ‎Злые ‎косые‏ ‎дожди ‎шли‏ ‎почти ‎без ‎передышек, ‎местные ‎нас‏ ‎боялись‏ ‎и‏ ‎пока ‎молчали,‏ ‎но ‎чаша‏ ‎терпения ‎их‏ ‎тоже‏ ‎не ‎бездонна.

— Завари-ка‏ ‎кофе ‎покрепче, ‎Смак, ‎— ‎сказал‏ ‎мне ‎Кокос,‏ ‎смотрящий‏ ‎в ‎окно, ‎—‏ ‎Чую, ‎гости‏ ‎к ‎нам.

Пока ‎я ‎возился‏ ‎с‏ ‎плитой ‎и‏ ‎кофейником, ‎сам‏ ‎он ‎вышел ‎из ‎небольшого ‎кабинета.‏ ‎Голос‏ ‎командира ‎донёсся‏ ‎уже ‎из‏ ‎казармы.

— Смирно!

Я ‎хмыкнул. ‎Что ‎же ‎там‏ ‎за‏ ‎гости‏ ‎такие, ‎если‏ ‎Кокос ‎нас,‏ ‎стронгов, ‎заставил‏ ‎тянуться.‏ ‎До ‎сих‏ ‎пор ‎в ‎излишней ‎муштре ‎командир‏ ‎замечен ‎не‏ ‎был.‏ ‎Выглянув ‎в ‎неплотно‏ ‎прикрытую ‎дверь,‏ ‎разглядел, ‎как ‎в ‎казарму‏ ‎зашёл‏ ‎невысокий ‎мужчина‏ ‎в ‎фуражке‏ ‎и ‎серой ‎шинели.

— Смак, ‎кофе ‎есть?

Невинный‏ ‎вопрос,‏ ‎заданный ‎сонным‏ ‎женским ‎голосом,‏ ‎заставил ‎меня ‎вздрогнуть ‎от ‎неожиданности‏ ‎и‏ ‎схватиться‏ ‎за ‎рукоять‏ ‎ножа, ‎висевшего‏ ‎на ‎поясе.

— Кали,‏ ‎—‏ ‎облегчённо ‎выдохнул‏ ‎я, ‎— ‎Зачем ‎же ‎так‏ ‎подкрадываться? ‎Вот‏ ‎обнимет‏ ‎меня ‎Карачун, ‎у‏ ‎кого ‎тогда‏ ‎будешь ‎кофе ‎выпрашивать?

— А ‎я‏ ‎и‏ ‎не ‎выпрашиваю,‏ ‎а ‎всего-то‏ ‎по-товарищески ‎спросила, ‎— ‎парировала ‎она,‏ ‎обезоруживающе‏ ‎улыбнувшись, ‎—‏ ‎Зерновым ‎запахло‏ ‎аж ‎на ‎весь ‎этаж. ‎Поделился‏ ‎бы,‏ ‎скряга!

Нужно‏ ‎сказать, ‎что‏ ‎на ‎её‏ ‎улыбку ‎неплохо‏ ‎играл‏ ‎ещё ‎махровый‏ ‎халатик ‎и ‎мокрые ‎волосы. ‎Явно‏ ‎поле ‎душа,‏ ‎да‏ ‎ещё ‎и ‎вся‏ ‎из ‎себя‏ ‎голенькая. ‎Усилием ‎воли ‎задавил‏ ‎в‏ ‎себе ‎мысли,‏ ‎уводящие ‎меня‏ ‎всё ‎дальше ‎в ‎грёзы.

— Нет, ‎ты‏ ‎чего,‏ ‎— ‎запротестовал‏ ‎я, ‎—‏ ‎Четверть ‎мешка ‎осталось ‎с ‎бразильским.‏ ‎Не‏ ‎дам.

— Если‏ ‎не ‎нальёшь‏ ‎в ‎кружку,‏ ‎то ‎я‏ ‎Черемше‏ ‎скажу, ‎чтобы‏ ‎в ‎следующий ‎раз ‎тоже ‎тебе‏ ‎не ‎дала,‏ ‎—‏ ‎мстительно ‎пригрозила ‎Кали,‏ ‎— ‎Ну,‏ ‎Смак… ‎Ну, ‎пожалуйста. ‎Видишь,‏ ‎до‏ ‎чего ‎ты‏ ‎женщину ‎довёл?‏ ‎Сказала ‎волшебное ‎слово.

Женская ‎часть ‎отряда‏ ‎квартировала‏ ‎в ‎просторном‏ ‎кабинете ‎какого-то‏ ‎местного ‎босса. ‎Их ‎осталось ‎четверо‏ ‎всего,‏ ‎так‏ ‎что ‎вполне‏ ‎поместились. ‎Кали,‏ ‎Джулия, ‎Катана‏ ‎и‏ ‎Черемша. ‎Мы‏ ‎старались ‎их ‎беречь ‎по ‎возможности‏ ‎и ‎баловать,‏ ‎когда‏ ‎это ‎было ‎возможно.

Кали‏ ‎— ‎снайпер.‏ ‎Катана ‎— ‎ментат. ‎Джулия‏ ‎—‏ ‎аналитик. ‎Аналитизм‏ ‎довольно ‎редкий‏ ‎Дар ‎Улья, ‎позволяющий ‎быстро ‎анализировать‏ ‎и‏ ‎моделировать ‎ситуации,‏ ‎и ‎ускоряться‏ ‎в ‎критических ‎ситуациях. ‎Не ‎так‏ ‎быстро,‏ ‎как‏ ‎клокстопер, ‎но‏ ‎тоже ‎значительно.‏ ‎Черемша ‎мне‏ ‎объясняла‏ ‎про ‎новые‏ ‎свойства ‎адреналина, ‎поступающего ‎в ‎кровь‏ ‎и ‎стимулирующего‏ ‎какой-то‏ ‎новый ‎ген, ‎появившийся‏ ‎у ‎Джулии,‏ ‎который ‎и ‎отвечает ‎за‏ ‎ускорение‏ ‎всех ‎функций‏ ‎организма.

А ‎Черемша,‏ ‎кроме ‎того, ‎что ‎я ‎в‏ ‎неё‏ ‎тайно ‎влюблён,‏ ‎была ‎нашим‏ ‎знахарем ‎отрядным. ‎Начинающим, ‎конечно, ‎зато‏ ‎своим.‏ ‎Может,‏ ‎и ‎правда‏ ‎что-то ‎у‏ ‎меня ‎с‏ ‎ней‏ ‎получится?

— Хорошо, ‎—‏ ‎сурово ‎кивнул ‎в ‎ответ ‎и‏ ‎проворчал, ‎—‏ ‎Неси‏ ‎кружку. ‎Куда ‎от‏ ‎тебя ‎денешься?

Кали‏ ‎чмокнула ‎меня ‎в ‎щёку‏ ‎от‏ ‎избытка ‎чувств‏ ‎и ‎ускакала‏ ‎за ‎посудой, ‎а ‎я ‎занялся‏ ‎сервировкой‏ ‎командирского ‎рабочего‏ ‎стола. ‎Достал‏ ‎тонкостенные ‎фарфоровые ‎чашки ‎и ‎серебряные‏ ‎приборы,‏ ‎помешал‏ ‎в ‎кофейнике‏ ‎кофе.

Кокос ‎появился‏ ‎в ‎сопровождении‏ ‎генерала.‏ ‎Шаляпин ‎выглядел‏ ‎невзрачно. ‎Низенький, ‎в ‎распахнутой ‎серо-голубой‏ ‎шинели ‎ещё‏ ‎советского‏ ‎образца, ‎в ‎поскрипывавших‏ ‎хромовых ‎сапогах‏ ‎и ‎фуражке. ‎Лицо ‎овальное,‏ ‎оно‏ ‎было ‎бы‏ ‎невыразительным ‎совсем,‏ ‎если ‎бы ‎не ‎огромный ‎крючковатый‏ ‎нос,‏ ‎торчащий ‎флюгером,‏ ‎и ‎цепкий‏ ‎взгляд ‎чёрных ‎глаз. ‎Он ‎посмотрел‏ ‎на‏ ‎меня‏ ‎и ‎отрывисто‏ ‎спросил ‎у‏ ‎Кокоса.

— Могу ‎говорить‏ ‎при‏ ‎нём?

— Да, ‎я‏ ‎всецело ‎доверяю ‎Смаку. ‎Как ‎и‏ ‎любому ‎члену‏ ‎отряда‏ ‎в ‎текущем ‎составе,‏ ‎— ‎скупо‏ ‎кивнул ‎в ‎ответ ‎командир,‏ ‎—‏ ‎Хорошие ‎рейдеры‏ ‎и ‎правильные‏ ‎стронги.

— Значит, ‎так, ‎задача, ‎— ‎промолвил‏ ‎генерал,‏ ‎— ‎Пойдёте‏ ‎морем ‎до‏ ‎мыса ‎Неназываемого, ‎оттуда ‎по ‎старой‏ ‎дороге,‏ ‎что‏ ‎идёт ‎по‏ ‎краю ‎серого‏ ‎кластера. ‎Ты‏ ‎знаешь‏ ‎Кокос.

— Знаю, ‎—‏ ‎кивнул ‎командир, ‎— ‎Там ‎ещё‏ ‎руины ‎реликта‏ ‎с‏ ‎плохой ‎славой. ‎Говорят,‏ ‎что ‎там‏ ‎на ‎серых ‎тварей ‎нарваться‏ ‎можно…

— Бордельные‏ ‎пересуды, ‎—‏ ‎отмахнулся ‎Шаляпин,‏ ‎— ‎Мы ‎собирали ‎статистику, ‎не‏ ‎чаще,‏ ‎чем ‎на‏ ‎любом ‎другом‏ ‎сером ‎кластере. ‎Пройдя ‎по ‎дороге‏ ‎до‏ ‎конца,‏ ‎вы ‎окажетесь‏ ‎во ‎фланге,‏ ‎откуда ‎никто‏ ‎крупных‏ ‎сил ‎сейчас‏ ‎не ‎ждёт. ‎Там ‎стаб ‎Рубежный.

— Знаю,‏ ‎— ‎снова‏ ‎кивнул‏ ‎командир, ‎— ‎Под‏ ‎пиковыми ‎сейчас.‏ ‎Туда ‎банда ‎Штопора ‎отошла‏ ‎на‏ ‎зимовку ‎и‏ ‎пополнение.

— По ‎нашим‏ ‎сведеньям ‎у ‎Штопора ‎до ‎сотни‏ ‎штыков,‏ ‎но ‎ты‏ ‎в ‎бои‏ ‎не ‎влипай, ‎кровь ‎не ‎пускай,‏ ‎—‏ ‎говорил‏ ‎генерал, ‎—‏ ‎Добудь ‎мне‏ ‎языка. ‎Пахана‏ ‎при‏ ‎делах, ‎а‏ ‎лучше ‎двух…

— Чего ‎уж ‎там? ‎—‏ ‎обезоруживающе ‎ухмыльнулся‏ ‎Кокос,‏ ‎— ‎Тогда ‎уж‏ ‎трёх ‎добудем‏ ‎для ‎верности.

Я ‎разлил ‎кофе‏ ‎из‏ ‎кофейника ‎по‏ ‎чашкам ‎и‏ ‎поставил ‎вазочку ‎с ‎конфетами.

— Спасибо, ‎Смак,‏ ‎—‏ ‎прикрыл ‎глаза‏ ‎Кокос, ‎лаская‏ ‎обоняние ‎запахом ‎бодрящего ‎напитка, ‎—‏ ‎Если‏ ‎бы‏ ‎знахарь ‎мне‏ ‎не ‎подтвердил,‏ ‎что ‎это‏ ‎у‏ ‎тебя ‎не‏ ‎Дар ‎такой, ‎до ‎сих ‎пор‏ ‎бы ‎думал,‏ ‎что‏ ‎вкладываешься ‎им, ‎когда‏ ‎готовишь ‎свой‏ ‎кофе.

Скрипнула ‎дверь, ‎и ‎в‏ ‎кабинет‏ ‎впорхнула ‎Кали,‏ ‎тащившая ‎сразу‏ ‎четыре ‎кружки. ‎Генерал ‎покосился ‎на‏ ‎блондинку‏ ‎в ‎легкомысленном‏ ‎халатике.

— Наш ‎снайпер,‏ ‎— ‎пояснил ‎Кокос, ‎дегустирующий ‎кофе‏ ‎с‏ ‎невозмутимой‏ ‎улыбкой ‎Будды,‏ ‎— ‎Можете‏ ‎говорить ‎при‏ ‎ней.

Я‏ ‎погрозил ‎ей‏ ‎кулаком, ‎приложил ‎палец ‎к ‎губам‏ ‎и ‎вернулся‏ ‎к‏ ‎столу ‎с ‎плиткой‏ ‎и ‎снедью.‏ ‎Пока ‎я ‎разливал ‎кофе‏ ‎по‏ ‎принесённым ‎кружкам,‏ ‎разговор ‎продолжился.

— Понимаю,‏ ‎задачка ‎не ‎из ‎лёгких, ‎но‏ ‎вы‏ ‎лучшие ‎из‏ ‎тех, ‎кто‏ ‎у ‎меня ‎есть, ‎— ‎сказал‏ ‎Шаляпин,‏ ‎так‏ ‎и ‎не‏ ‎притронувшись ‎к‏ ‎кофе, ‎—‏ ‎Языка‏ ‎надо ‎взять‏ ‎обязательно. ‎Наш ‎агент ‎у ‎муров‏ ‎докладывает, ‎что‏ ‎внешники‏ ‎готовят ‎наступление.

Кокос ‎недоверчиво‏ ‎хмыкнул.

— Ты ‎же‏ ‎видел, ‎что ‎с ‎дорогами,‏ ‎пока‏ ‎сюда ‎ехал?‏ ‎Наступление ‎можно‏ ‎сколько ‎угодно ‎готовить, ‎но ‎проползти‏ ‎по‏ ‎раскисшим ‎дорогам‏ ‎ничто ‎и‏ ‎никто ‎не ‎сможет.

— Из-за ‎обильных ‎осадков‏ ‎вода‏ ‎поднялась,‏ ‎— ‎побарабанил‏ ‎пальцами ‎по‏ ‎столешнице ‎генерал,‏ ‎—‏ ‎Старое ‎русло‏ ‎реки ‎через ‎недельку ‎станет ‎снова‏ ‎судоходным. ‎Если‏ ‎они‏ ‎перебросят ‎по ‎воде‏ ‎силы ‎прямо‏ ‎к ‎стенам ‎Железнодорожного, ‎мы‏ ‎вернёмся‏ ‎к ‎первом‏ ‎акту ‎этого‏ ‎противостояния.

Я ‎вздрогнул, ‎вспомнив ‎резню ‎в‏ ‎траншеях‏ ‎на ‎батарее.‏ ‎Кофе ‎пролился.‏ ‎Достал ‎салфетку ‎и ‎протёр ‎столешницу.‏ ‎Зимой‏ ‎куда-то‏ ‎просто ‎двигаться‏ ‎ничего ‎хорошего,‏ ‎а ‎воевать,‏ ‎так‏ ‎и ‎совсем‏ ‎неинтересно. ‎Но ‎есть ‎в ‎этом‏ ‎свой ‎плюс.‏ ‎Муры‏ ‎и ‎внешники, ‎скорей‏ ‎всего, ‎тоже‏ ‎на ‎зимних ‎квартирах ‎сидят‏ ‎и‏ ‎не ‎высовываются.‏ ‎Кокос, ‎видимо,‏ ‎разделял ‎мои ‎мысли, ‎потому ‎выругался.

— Как‏ ‎я‏ ‎понимаю, ‎—‏ ‎сказал ‎он,‏ ‎отставляя ‎чашку ‎на ‎стол, ‎—‏ ‎Отправятся‏ ‎нам‏ ‎нужно ‎было‏ ‎уже ‎вчера?

Шаляпин‏ ‎молча ‎кивнул,‏ ‎но‏ ‎на ‎этот‏ ‎раз ‎не ‎удержалась ‎Кали ‎и‏ ‎выругалась. ‎Генерал‏ ‎перевёл‏ ‎вопросительный ‎взгляд ‎на‏ ‎снайпера.

— Раз ‎уж‏ ‎вы ‎тут ‎присутствуете, ‎—‏ ‎закипая,‏ ‎бросил ‎он,‏ ‎— ‎Может,‏ ‎имеете ‎что-то ‎сказать ‎по ‎этому‏ ‎поводу?

— Нет,‏ ‎— ‎ответил‏ ‎за ‎неё‏ ‎Кокос, ‎— ‎Не ‎имеет.

Наш ‎командир,‏ ‎а‏ ‎тем‏ ‎более ‎генерал,‏ ‎плохо ‎знали‏ ‎эту ‎голубоглазую‏ ‎блондинку.‏ ‎Ей ‎всегда‏ ‎было ‎что ‎сказать.

— Желаю ‎и ‎скажу…

Тихо,‏ ‎но ‎твёрдо‏ ‎вступила‏ ‎в ‎диалог ‎она,‏ ‎возвращая ‎чашки,‏ ‎с ‎которыми ‎уже ‎собиралась‏ ‎упорхнуть,‏ ‎на ‎стол.

— Война.‏ ‎Я ‎понимаю.‏ ‎Раскисшие ‎дороги ‎и ‎мерзкую ‎погодку‏ ‎оставим‏ ‎за ‎скобками.‏ ‎У ‎нас‏ ‎контракт ‎с ‎Железнодорожным, ‎но ‎и‏ ‎у‏ ‎вас‏ ‎перед ‎нами‏ ‎кое-какие ‎обязательства‏ ‎имеются.

Кокос ‎смотрел‏ ‎на‏ ‎Кали ‎с‏ ‎нечитаемым ‎выжидающим ‎выражением, ‎а ‎я…‏ ‎Я ‎и‏ ‎сам‏ ‎бы ‎хотел ‎что-то‏ ‎такое ‎сказать,‏ ‎но ‎вбитое ‎ещё ‎в‏ ‎том‏ ‎мире ‎чинопочитание‏ ‎не ‎давало.‏ ‎Может, ‎Улей ‎когда-нибудь ‎изменит ‎меня?

Генерал‏ ‎ответил‏ ‎спокойно, ‎но‏ ‎с ‎достоинством,‏ ‎игнорируя ‎звучавший ‎вызов ‎в ‎голосе‏ ‎собеседницы.

— Что-нибудь‏ ‎ещё?

— Конечно,‏ ‎генерал, ‎—‏ ‎холодно ‎улыбнулась‏ ‎Кали, ‎—‏ ‎Снабжение‏ ‎нашего ‎отряда‏ ‎оставляет ‎желать ‎лучшего. ‎До ‎того,‏ ‎как ‎расквартироваться‏ ‎здесь,‏ ‎мы ‎голодали ‎два‏ ‎дня. ‎Как‏ ‎прикажете ‎с ‎этим ‎быть?‏ ‎Или‏ ‎нам ‎лапу‏ ‎учиться ‎сосать?

— Кали!‏ ‎— ‎рявкнул ‎Кокос.

— Нет-нет… ‎— ‎остановил‏ ‎его‏ ‎генерал, ‎—‏ ‎Пусть ‎закончит.

После‏ ‎окрика ‎командира ‎кровь ‎прилила ‎к‏ ‎лицу‏ ‎снайпера.‏ ‎Щёки ‎блондинки‏ ‎налились ‎багрянцем,‏ ‎а ‎глаза‏ ‎засверкали.

— Если‏ ‎бы ‎мы‏ ‎не ‎растрясли ‎закрома ‎местной ‎администрации,‏ ‎голодали ‎бы‏ ‎до‏ ‎сих ‎пор, ‎—‏ ‎продолжила ‎она,‏ ‎— ‎Не ‎думаю, ‎что‏ ‎рейдеры,‏ ‎за ‎которых‏ ‎мы ‎воюем,‏ ‎так ‎уж ‎счастливы ‎от ‎нашего‏ ‎присутствия.‏ ‎Мы ‎бы‏ ‎могли ‎всё‏ ‎купить, ‎если ‎бы ‎вы ‎нам‏ ‎платили,‏ ‎так‏ ‎ведь ‎нет.‏ ‎Ни ‎споранов,‏ ‎ни ‎кредитов‏ ‎Зимнего.‏ ‎Ничего ‎—‏ ‎уже ‎два ‎месяца. ‎Если ‎мы‏ ‎сами ‎себя‏ ‎не‏ ‎обеспечивали, ‎то ‎сплели‏ ‎бы ‎лапти.

Я‏ ‎поймал ‎себя ‎на ‎том,‏ ‎что‏ ‎одобрительно ‎киваю‏ ‎в ‎такт‏ ‎вбиваемым ‎словам. ‎Интендантскую ‎службу ‎в‏ ‎батальоне‏ ‎я ‎тянул.‏ ‎Мне, ‎как‏ ‎никому, ‎проблема ‎снабжения ‎была ‎близка‏ ‎и‏ ‎понятна.

— У‏ ‎вас ‎всё?‏ ‎— ‎поинтересовался‏ ‎генерал.

— У ‎меня‏ ‎всё!‏ ‎— ‎вздёрнула‏ ‎подбородок ‎Кали.

— А ‎ты ‎что ‎скажешь,‏ ‎Смак? ‎—‏ ‎снова‏ ‎задал ‎вопрос ‎Шаляпин.

Я‏ ‎немного ‎смешался,‏ ‎но ‎не ‎поддержать ‎свою‏ ‎боевую‏ ‎подругу ‎не‏ ‎мог.

— Батальон ‎так‏ ‎пообносился, ‎что ‎скоро ‎форма ‎начнёт‏ ‎гнить‏ ‎прямо ‎на‏ ‎парнях. ‎Если‏ ‎бы ‎мы ‎не ‎раздевали ‎трупы,‏ ‎то‏ ‎уже‏ ‎бы ‎геройствовали‏ ‎с ‎голыми‏ ‎жо…

— Смак! ‎—‏ ‎сказал‏ ‎Кокос, ‎—‏ ‎Ты ‎хоть ‎помолчи, ‎блин.

Генерал ‎вонзил‏ ‎острый ‎взгляд‏ ‎в‏ ‎нашего ‎командира.

— Что ‎скажешь?

— А‏ ‎что ‎тут‏ ‎сказать? ‎— ‎развёл ‎тот‏ ‎руками,‏ ‎— ‎Всё‏ ‎так.

Генерал ‎снял‏ ‎фуражку, ‎отчего ‎стал ‎виден ‎недавно‏ ‎зарубцевавшийся‏ ‎шрам.

— Никому ‎не‏ ‎платят, ‎—‏ ‎ответил ‎он, ‎глядя ‎в ‎столешницу,‏ ‎—‏ ‎Ни‏ ‎вам, ‎ни‏ ‎мне. ‎Никому.‏ ‎Такое ‎время.

Он‏ ‎перевёл‏ ‎тяжёлый ‎взгляд‏ ‎на ‎меня. ‎Сразу ‎стало ‎неуютно.

— Со‏ ‎снабжением ‎постараюсь‏ ‎помочь.‏ ‎С ‎оплатой… ‎Вам‏ ‎обязательно ‎заплатят.‏ ‎Ваш ‎контракт ‎с ‎правительством‏ ‎Железнодорожного‏ ‎подтверждён ‎официальным‏ ‎представителем ‎Банка.

Он‏ ‎побарабанил ‎пальцами ‎по ‎столешнице ‎и,‏ ‎наконец,‏ ‎перевёл ‎взгляд‏ ‎на ‎Кокоса.

— Выдвигайтесь,‏ ‎как ‎только ‎сможете.

— Хорошо, ‎— ‎кивнул‏ ‎тот,‏ ‎—‏ ‎Муры ‎и‏ ‎внешники ‎сами‏ ‎себя ‎не‏ ‎убьют.‏ ‎Счастливо ‎вернуться.

Генерал‏ ‎встал, ‎взял ‎фуражку.

— Спасибо, ‎но ‎я‏ ‎никуда ‎не‏ ‎еду.‏ ‎Переношу ‎ставку ‎сюда,‏ ‎а ‎то‏ ‎что-то ‎слишком ‎мы ‎затянули‏ ‎с‏ ‎этой ‎войной.‏ ‎Пора ‎кончать.


***


Естественно,‏ ‎недовольных ‎было ‎много, ‎да ‎почитай,‏ ‎что‏ ‎всё. ‎Но‏ ‎Кокос ‎вылез‏ ‎на ‎БМП, ‎как ‎Ленин ‎на‏ ‎броневик,‏ ‎и‏ ‎толкнул ‎речь‏ ‎про ‎то,‏ ‎что ‎мы‏ ‎стронги.‏ ‎Где ‎и‏ ‎когда ‎нам ‎выпадет ‎случай, ‎ещё‏ ‎накрошить ‎столько‏ ‎нелюдей‏ ‎в ‎человеческом ‎обличье,‏ ‎неизвестно. ‎И‏ ‎это ‎действительно ‎было ‎так.‏ ‎Мы‏ ‎пришли ‎сюда‏ ‎не ‎для‏ ‎того, ‎чтобы ‎разбогатеть, ‎а ‎сквитаться,‏ ‎выровнять‏ ‎счёт.

Я ‎сам‏ ‎потерял ‎двенадцать‏ ‎друзей, ‎когда ‎муры ‎устроили ‎засаду‏ ‎на‏ ‎караван‏ ‎с ‎Юга.‏ ‎Этот ‎счёт‏ ‎к ‎мурам‏ ‎уже‏ ‎давно ‎закрыт,‏ ‎но ‎я ‎привык ‎работать ‎на‏ ‎перспективу.

Наша ‎колонна‏ ‎уходила‏ ‎из ‎стаба ‎Портовый‏ ‎под ‎рык‏ ‎мощных ‎дизельных ‎моторов, ‎вонь‏ ‎выхлопных‏ ‎газов ‎и‏ ‎мрачные ‎взгляды‏ ‎местных.

Я ‎сидел ‎на ‎броне ‎БМП,‏ ‎придерживая‏ ‎тяжёлый ‎станок‏ ‎АГС, ‎а‏ ‎рядом ‎со ‎мной ‎сидела ‎Кали.

— Слышь,‏ ‎блонда?‏ ‎—‏ ‎окликнул ‎я‏ ‎её ‎и‏ ‎подмигнул.

— Аишки? ‎—‏ ‎расцвела‏ ‎она ‎в‏ ‎улыбке.

— Держи…

Я ‎вытащил ‎из ‎кармана ‎штанов‏ ‎пакет ‎и‏ ‎передал‏ ‎ей.

— Чё ‎там? ‎—‏ ‎сунула ‎она‏ ‎нос ‎в ‎пакет, ‎—‏ ‎Кофе…‏ ‎Зерновой. ‎Бразильский.

Кали‏ ‎подняла ‎на‏ ‎меня ‎глаза, ‎в ‎которых ‎уже‏ ‎прыгали‏ ‎бесенята.

— Срослось ‎у‏ ‎вас ‎всё‏ ‎с ‎Черемшой? ‎— ‎понизив ‎голос,‏ ‎заговорщическим‏ ‎тоном‏ ‎спросила ‎она.

Я‏ ‎пожал ‎плечами‏ ‎и ‎равнодушно‏ ‎ответил.

— Джентльмены‏ ‎о ‎таком‏ ‎не ‎распространяются.


Москва, ‎27 ‎мая ‎2023‏ ‎года, ‎Алексей‏ ‎Елисеев.

Читать: 1+ мин
logo Завалинка Мизантропа

Обновление в межавторском сборнике рассказов "Кисляк" по S-T-I-K-S от 25 мая

Внимание! ‎Обновление‏ ‎в ‎межавторском ‎сборнике ‎рассказов ‎Кисляк по‏ ‎S-T-I-K-S ‎:

  1. Помощь 6 апр.
  2. Не‏ ‎бодрое‏ ‎утро 7 апр.
  3. Как ‎я ‎съел‏ ‎белку 8 апр.
  4. Добро ‎пожаловать 9 апр.
  5. В‏ ‎поисках ‎семьи 10 апр.
  6. За ‎сахаром 14 апр.
  7. Противостояние 17 апр.
  8. Как ‎погиб‏ ‎Витя 18 апр.
  9. Сюрприз 18 апр.
  10. За‏ ‎мясом 25 апр.
  11. Удача 29 апр.
  12. Робинзон 29 апр.
  13. Богиня ‎в‏ ‎бегах 30 апр.
  14. Богиня ‎в‏ ‎бегах. ‎Мёртвый ‎город 5 мая
  15. Спасатели ‎и ‎охотники 11 мая
  16. Два‏ ‎килограмма‏ ‎нодия 14 мая
  17. Дважды ‎попавший 16 мая
  18. Встреча‏ ‎с ‎кумиром 20 мая
  19. Экскурсия 25 мая

Кто‏ ‎ещё ‎не ‎читал, ‎всех ‎приглашаю!

-------------------------

Если‏ ‎вы‏ ‎забыли‏ ‎подписаться ‎на‏ ‎канал, ‎сделайте‏ ‎это, ‎пожалуйста,‏ ‎сейчас.‏ ‎В ‎настоящее‏ ‎время ‎на ‎Дзен ‎продвигаются ‎только‏ ‎каналы ‎на‏ ‎которых‏ ‎есть ‎подписчики, ‎которые‏ ‎регулярно ‎возвращаются‏ ‎в ‎канал, ‎смотрят, ‎читают,‏ ‎комментируют‏ ‎и ‎ставят‏ ‎лайки. ‎Спасибо‏ ‎за ‎ваш ‎интерес ‎к ‎нашему‏ ‎творчеству‏ ‎и ‎поддержку!

-------------------------

Наши‏ ‎книги ‎можно‏ ‎не ‎только ‎почитать, ‎но ‎и‏ ‎послушать,‏ ‎если‏ ‎скачать ‎мобильное‏ ‎приложение ‎http://Author.Today. Это‏ ‎подробно ‎описано‏ ‎в‏ ‎этой ‎статье‏ ‎- ‎Как ‎слушать ‎книги ‎на‏ ‎АТ, ‎Дзен‏ ‎и‏ ‎Библиопаб.

Читать: 2+ мин
logo Завалинка Мизантропа

S-T-I-K-S. Пройти через туман [аудиокнига]

Доступно подписчикам уровня
«Серебро»
Подписаться за 249₽ в месяц

Это аудиокнига продолжительностью чуть больше восемь часов. Книга снабжена спецэффектами начитка профессиональная. Приятного чтения.

Читать: 16+ мин
logo Завалинка Мизантропа

S-T-I-K-S. Богиня в бегах | 02

До ‎того,‏ ‎как ‎Кали ‎попала ‎в ‎Улей,‏ ‎её ‎звали‏ ‎Динарой.‏ ‎Имя ‎куда ‎как‏ ‎странное ‎для‏ ‎голубоглазой ‎блондинки ‎европейской ‎наружности.‏ ‎Родилась‏ ‎она ‎в‏ ‎глухой ‎деревне‏ ‎под ‎Омском. ‎И ‎всё ‎бы‏ ‎хорошо,‏ ‎но ‎мать‏ ‎умерла ‎от‏ ‎болезни, ‎когда ‎ей ‎исполнилось ‎десять.‏ ‎Отец‏ ‎же‏ ‎погиб ‎во‏ ‎время ‎исполнения‏ ‎интернационального ‎долга‏ ‎в‏ ‎одной ‎горной‏ ‎и ‎солнечной, ‎но ‎несчастной ‎стране.

И‏ ‎её ‎взяла‏ ‎к‏ ‎себе ‎сварливая ‎тётка.‏ ‎Так ‎бывает.‏ ‎Нормальных ‎отношений ‎у ‎них‏ ‎не‏ ‎сложилось. ‎Сестра‏ ‎матери ‎жила‏ ‎в ‎Крыму, ‎на ‎самом ‎побережье‏ ‎Чёрного‏ ‎моря, ‎в‏ ‎обычном ‎для‏ ‎тех ‎мест ‎рыбацком ‎посёлке. ‎Вместе‏ ‎с‏ ‎тёткой-рыбачкой‏ ‎они ‎вместе‏ ‎выходили ‎в‏ ‎море ‎на‏ ‎катере‏ ‎и ‎ловили‏ ‎рыбу. ‎Поначалу ‎Динара ‎уставала, ‎но‏ ‎потом ‎втянулась‏ ‎в‏ ‎рабочую ‎рутину, ‎кое-как‏ ‎совмещая ‎её‏ ‎с ‎учёбой ‎в ‎школе.‏ ‎Незаметно‏ ‎для ‎себя‏ ‎она ‎повзрослела‏ ‎и ‎похорошела. ‎Чем ‎старше ‎она‏ ‎становилась,‏ ‎тем ‎очевидней‏ ‎была ‎мысль,‏ ‎что ‎в ‎рыбацком ‎посёлке ‎перспектив‏ ‎никаких.‏ ‎Нужно‏ ‎куда-то ‎поступать‏ ‎на ‎учёбу,‏ ‎чтобы ‎не‏ ‎просидеть‏ ‎всю ‎оставшуюся‏ ‎жизнь ‎в ‎глуши. ‎В ‎один‏ ‎прекрасный ‎день‏ ‎девушка‏ ‎просто ‎и ‎без‏ ‎затей ‎сбежала,‏ ‎оставив ‎и ‎рыбный ‎промысел,‏ ‎и‏ ‎сварливую ‎тётку-рыбачку‏ ‎в ‎прошлом.

Почему-то‏ ‎ей ‎казалось, ‎что ‎в ‎родной‏ ‎деревне‏ ‎ей ‎будет‏ ‎намного ‎лучше‏ ‎житься. ‎Но ‎она ‎нашла ‎дом‏ ‎в‏ ‎запустении,‏ ‎а ‎друзей‏ ‎детства ‎не‏ ‎было. ‎Все‏ ‎разъехались.‏ ‎Ей ‎едва‏ ‎удалось ‎продать ‎наследство ‎родителей. ‎Тем‏ ‎не ‎менее‏ ‎у‏ ‎Динары ‎появились ‎свободные‏ ‎деньги, ‎на‏ ‎которые ‎она ‎сняла ‎комнату‏ ‎на‏ ‎окраине ‎города‏ ‎и ‎поступила‏ ‎в ‎Омский ‎Государственный ‎Технологический ‎Университет‏ ‎на‏ ‎факультет ‎информатики.‏ ‎Параллельно ‎она‏ ‎перебивалась ‎случайными ‎подработками ‎— ‎курьером,‏ ‎уборщицей‏ ‎и‏ ‎даже ‎лепильщицей‏ ‎пельменей.

На ‎последнем‏ ‎месте ‎работы‏ ‎она‏ ‎и ‎познакомилась‏ ‎с ‎одной ‎девчонкой, ‎своей ‎ровесницей,‏ ‎которая ‎тоже‏ ‎время‏ ‎от ‎времени ‎подрабатывала.‏ ‎Немногословная, ‎даже‏ ‎нелюдимая, ‎темноволосая, ‎с ‎большими‏ ‎чёрными‏ ‎глазами, ‎вытянутым‏ ‎лицом ‎и‏ ‎молочной ‎кожей. ‎Полина ‎Негина ‎была‏ ‎словно‏ ‎полной ‎противоположностью‏ ‎голубоглазой ‎блондинке.‏ ‎Девушки ‎быстро ‎сдружились, ‎что ‎очень‏ ‎странно.

Почему‏ ‎Негина‏ ‎подрабатывала ‎—‏ ‎так ‎и‏ ‎осталось ‎загадкой.‏ ‎Полина‏ ‎была ‎приёмной‏ ‎дочерью ‎самого ‎богатого, ‎если ‎верить‏ ‎сплетням, ‎человека‏ ‎в‏ ‎Омске. ‎Негина ‎и‏ ‎привела ‎Динару‏ ‎впервые ‎в ‎секцию ‎биатлона.‏ ‎Постепенно‏ ‎жизнь ‎вошла‏ ‎в ‎нормальное‏ ‎русло. ‎Учёба, ‎работа, ‎биатлон.

Динара ‎и‏ ‎до‏ ‎секции ‎была‏ ‎сильной, ‎выносливой‏ ‎и ‎упрямой ‎девушкой, ‎а ‎биатлон‏ ‎добавил‏ ‎ей‏ ‎дополнительной ‎крепкости‏ ‎и ‎упорства.‏ ‎Через ‎год‏ ‎уже‏ ‎девушки ‎поехали‏ ‎на ‎соревнования ‎вместе. ‎Умение ‎бегать‏ ‎на ‎лыжах‏ ‎в‏ ‎Улье ‎не ‎было‏ ‎востребовано. ‎Зато‏ ‎те, ‎кто ‎хорошо ‎обращался‏ ‎с‏ ‎винтовкой, ‎жили‏ ‎заметно ‎лучше‏ ‎остальных.


***


Ночёвка ‎в ‎пустом ‎частном ‎доме‏ ‎не‏ ‎принесла ‎новых‏ ‎приобретений. ‎В‏ ‎доме ‎жили ‎крупные ‎мужчины. ‎Вероятно,‏ ‎все‏ ‎они‏ ‎были ‎или‏ ‎вне ‎дома,‏ ‎или ‎покинули‏ ‎его,‏ ‎заразившись ‎паразитом‏ ‎Улья. ‎Отчего-то ‎инстинкт ‎тянет ‎только‏ ‎что ‎заразившихся‏ ‎на‏ ‎улицу.

На ‎заднем ‎дворе‏ ‎дома ‎стоял‏ ‎собачий ‎вольер. ‎Огромная ‎дыра‏ ‎в‏ ‎клетке, ‎растащенные‏ ‎кости ‎бобика‏ ‎и ‎застарелые ‎пятна ‎крови ‎красноречиво‏ ‎говорили‏ ‎о ‎незавидной‏ ‎судьбе ‎питомца.

Кали‏ ‎только ‎грустно ‎вздохнула, ‎увидев ‎эту‏ ‎картину.‏ ‎Собак‏ ‎она ‎очень‏ ‎любила. ‎Первое,‏ ‎что ‎она‏ ‎искала‏ ‎— ‎более‏ ‎удобную ‎одежду, ‎но ‎таковой ‎не‏ ‎обнаружилось. ‎Всё‏ ‎было‏ ‎таких ‎размеров, ‎что‏ ‎она ‎могла‏ ‎обмотаться ‎несколько ‎раз. ‎Не‏ ‎удалось‏ ‎разжиться ‎удобной‏ ‎обувью ‎или‏ ‎оружием. ‎Но ‎и ‎новых ‎приключений‏ ‎не‏ ‎случилось, ‎а‏ ‎это ‎было‏ ‎именно ‎то, ‎что ‎ей ‎необходимо‏ ‎было‏ ‎в‏ ‎измотанном ‎состоянии.

В‏ ‎баре ‎удалось‏ ‎найти ‎алкоголь‏ ‎и‏ ‎сделать ‎себе‏ ‎живуна, ‎а ‎на ‎кухне ‎нашлась‏ ‎эссенция ‎уксуса,‏ ‎прекрасно‏ ‎растворившая ‎рад-горошину. ‎В‏ ‎холодильник ‎предусмотрительно‏ ‎даже ‎заглядывать ‎не ‎стала,‏ ‎но‏ ‎в ‎кухонных‏ ‎тумбочках ‎нашлось‏ ‎несколько ‎банок ‎готовой ‎фасоли ‎и‏ ‎тушёнки,‏ ‎которые ‎Кали‏ ‎смешала ‎в‏ ‎первой ‎подвернувшейся ‎плошке ‎и ‎половину‏ ‎под‏ ‎живун‏ ‎съела ‎сразу.

Даже‏ ‎выспаться ‎получилось,‏ ‎спрятавшись ‎предварительно‏ ‎в‏ ‎подвале, ‎где‏ ‎обнаружилась ‎сауна. ‎Вот ‎на ‎одной‏ ‎из ‎полок‏ ‎Кали,‏ ‎завернувшись ‎в ‎два‏ ‎одеяла, ‎и‏ ‎проспала ‎до ‎самого ‎утра‏ ‎никем‏ ‎и ‎ничем‏ ‎не ‎потревоженная.‏ ‎Просыпалась ‎ночью ‎несколько ‎раз, ‎чтобы‏ ‎хлебнуть‏ ‎живуна ‎и‏ ‎съесть ‎немного‏ ‎коктейля ‎из ‎консервных ‎банок. ‎Делала‏ ‎это‏ ‎всё‏ ‎почти ‎на‏ ‎автомате, ‎даже‏ ‎не ‎просыпаясь‏ ‎толком.‏ ‎Организм ‎иммунного‏ ‎обладает ‎невероятной ‎способностью ‎к ‎регенерации,‏ ‎но ‎и‏ ‎требует‏ ‎больше ‎ресурсов ‎—‏ ‎таких, ‎как‏ ‎еда, ‎например.

Проснулась ‎поздним ‎утром,‏ ‎если‏ ‎верить ‎всё‏ ‎ещё ‎идущим‏ ‎электронным ‎часам. ‎Повернувшись ‎на ‎другой‏ ‎бок,‏ ‎решила ‎продолжить‏ ‎давить ‎на‏ ‎массу, ‎чтобы ‎восстановление ‎измученного ‎несколькими‏ ‎днями‏ ‎бегства‏ ‎организма ‎завершилось‏ ‎окончательно, ‎но‏ ‎что-то ‎заставило‏ ‎её‏ ‎передумать. ‎Какое-то‏ ‎невнятное ‎чувство ‎опасности.


Кали ‎села ‎на‏ ‎полке ‎и‏ ‎натянула‏ ‎кроссовки. ‎Проверила ‎нож‏ ‎и ‎рюкзак‏ ‎— ‎всё ‎на ‎месте.‏ ‎Тихо‏ ‎приоткрыла ‎дверь.‏ ‎Так ‎и‏ ‎есть. ‎В ‎доме ‎кто-то ‎был.‏ ‎До‏ ‎слуха ‎донеслись‏ ‎приглушённые ‎мужские‏ ‎голоса. ‎Несколько ‎шагов ‎по ‎коридору,‏ ‎и‏ ‎ей‏ ‎стало ‎слышно,‏ ‎о ‎чём‏ ‎говорят.

— Я ‎вот‏ ‎только‏ ‎одно ‎понять‏ ‎не ‎могу, ‎— ‎просипел ‎первый‏ ‎голос, ‎—‏ ‎Как‏ ‎так?

— Чего ‎«как ‎так»?‏ ‎— ‎ответили‏ ‎приглушённым ‎басом.

— Вот, ‎смотри, ‎—‏ ‎снова‏ ‎заговорил ‎сиплый,‏ ‎— ‎Предположим,‏ ‎кластер ‎накрыло ‎облаком ‎радиоактивным ‎из‏ ‎Билибино.‏ ‎Есть ‎у‏ ‎нас ‎на‏ ‎этом ‎кластере ‎заражённые, ‎они, ‎ясное‏ ‎дело,‏ ‎становятся‏ ‎рад-джамперами ‎и‏ ‎рад-спидерами ‎при‏ ‎удачном ‎стечении‏ ‎обстоятельств.‏ ‎Если ‎старшие‏ ‎заражённые ‎их ‎не ‎схарчили.

— Ну? ‎Всё‏ ‎так. ‎До‏ ‎кучи‏ ‎может ‎перезагрузка ‎случиться‏ ‎не ‎вовремя,‏ ‎и ‎нужно ‎будет ‎успеть‏ ‎доплестись‏ ‎на ‎соседний‏ ‎кластер. ‎Жизнь‏ ‎пустыша, ‎хоть ‎обычного, ‎хоть ‎заражённого‏ ‎—‏ ‎беспросветная ‎тоска‏ ‎и ‎нескончаемая‏ ‎боль, ‎— ‎поторопил ‎басовитый, ‎—‏ ‎А‏ ‎чего‏ ‎спросить-то ‎хотел?

— Рад-джамперы,‏ ‎рад-спидеры, ‎рад-лотерейщики‏ ‎и ‎рад-кусачи‏ ‎постоянно‏ ‎шныряют ‎даже‏ ‎по ‎обычным ‎кластерам. ‎Говорят, ‎что‏ ‎даже ‎в‏ ‎рад-кусачах‏ ‎может ‎быть ‎жемчуг.‏ ‎Но ‎откуда?

— В‏ ‎смысле ‎«откуда»? ‎— ‎басовитый‏ ‎начал‏ ‎злиться, ‎—‏ ‎Чудак ‎ты‏ ‎печальный, ‎Болт. ‎Он ‎у ‎них‏ ‎в‏ ‎споровом ‎мешке‏ ‎растёт. ‎Я‏ ‎же ‎тебе ‎говорил ‎уже.

Кали ‎вся‏ ‎обратилась‏ ‎в‏ ‎слух. ‎То,‏ ‎что ‎она‏ ‎подслушивает ‎разговор‏ ‎рейдеров,‏ ‎уже ‎ясно.‏ ‎Обычный ‎трёп ‎менее ‎опытного ‎с‏ ‎более ‎опытным.‏ ‎Но‏ ‎кто ‎они? ‎Её‏ ‎преследователи? ‎Или‏ ‎просто ‎случайные ‎«мимо ‎крокодилы».‏ ‎Если‏ ‎случайные, ‎это‏ ‎хорошо, ‎хотя‏ ‎и ‎этих ‎нужно ‎сторониться. ‎Два‏ ‎незнакомых‏ ‎рейдера ‎с‏ ‎неизвестными ‎Дарами‏ ‎и ‎одна ‎женщина. ‎Мало ‎ли…

— Так,‏ ‎я‏ ‎это‏ ‎помню, ‎Тролль,‏ ‎но ‎я‏ ‎спросить ‎хотел‏ ‎другое,‏ ‎— ‎просипел‏ ‎Болт, ‎— ‎Лотерейщики ‎и ‎кусачи,‏ ‎они ‎же‏ ‎везде‏ ‎носятся ‎по ‎округе,‏ ‎и ‎это‏ ‎понятно. ‎Жрать ‎им ‎ого-го‏ ‎сколько‏ ‎нужно. ‎Непонятно‏ ‎только ‎то,‏ ‎что ‎в ‎эту ‎перезагрузку ‎город‏ ‎чистый.‏ ‎И ‎в‏ ‎прошлую, ‎когда‏ ‎тут ‎проходили, ‎он ‎тоже ‎был‏ ‎без‏ ‎фона.

— Ну?‏ ‎Это ‎атомитам‏ ‎нужна ‎радиация.‏ ‎Это ‎они‏ ‎без‏ ‎неё ‎не‏ ‎могут, ‎а ‎заражённые ‎нормально ‎без‏ ‎радиации ‎обходятся‏ ‎долгое‏ ‎время, ‎хотя ‎и‏ ‎далеко ‎от‏ ‎радиоактивных ‎кластеров ‎всё ‎равно‏ ‎не‏ ‎уходят, ‎—‏ ‎раздражённо ‎ответил‏ ‎Тролль, ‎— ‎В ‎чём ‎вопрос-то,‏ ‎что‏ ‎ты ‎кота‏ ‎тянешь ‎за‏ ‎причиндалы?

— Если ‎рад-заражённые ‎нормальную ‎пищу ‎жрут‏ ‎и‏ ‎на‏ ‎чистых ‎кластерах‏ ‎живут, ‎откуда‏ ‎рад-жемчуг?

Раздалось ‎сопение.‏ ‎Кали‏ ‎напряглась, ‎стоя‏ ‎за ‎дверью, ‎и ‎стиснула ‎рукоять‏ ‎финки.

— Грустный ‎клоун‏ ‎ты,‏ ‎Болт, ‎— ‎ехидно‏ ‎усмехнулся ‎Тролль,‏ ‎— ‎Что ‎же ‎тут‏ ‎непонятного?‏ ‎Хоть ‎бы‏ ‎не ‎позорился…

— А‏ ‎чего ‎тут ‎такого?

— Для ‎тебя ‎ничего,‏ ‎конечно,‏ ‎— ‎заметил‏ ‎Тролль, ‎—‏ ‎Репутации ‎гения ‎у ‎тебя ‎никогда‏ ‎не‏ ‎было…

— Да‏ ‎хорош ‎гнать-то‏ ‎на ‎меня,‏ ‎— ‎в‏ ‎сиплом‏ ‎голосе ‎скользнула‏ ‎нотка ‎обиды, ‎— ‎Расскажи ‎лучше,‏ ‎что ‎не‏ ‎так.

— По‏ ‎твоей ‎колхозной ‎логике‏ ‎потомственного ‎дегенерата,‏ ‎тогда ‎и ‎рад-горох, ‎и‏ ‎рад-жемчуг‏ ‎должны ‎быть‏ ‎невозможны ‎в‏ ‎Улье…

— Почему? ‎— ‎засуетился ‎Болт.

— Так ‎твари‏ ‎могут‏ ‎начать ‎мигрировать‏ ‎на ‎любом‏ ‎этапе ‎своего ‎развития, ‎— ‎отрезал‏ ‎Тролль‏ ‎и‏ ‎продолжил, ‎—‏ ‎Понимаешь, ‎мой‏ ‎гениальный ‎друг,‏ ‎грибы‏ ‎— ‎это‏ ‎очень ‎древние ‎организмы. ‎Даже ‎когда‏ ‎они ‎растут‏ ‎в‏ ‎заражённом ‎радиацией ‎месте,‏ ‎они ‎прекрасно‏ ‎себя ‎чувствуют. ‎Некоторые ‎из‏ ‎грибов‏ ‎даже ‎накапливают‏ ‎и ‎усваивают‏ ‎радиацию. ‎Уж ‎не ‎знаю, ‎насколько‏ ‎она‏ ‎им ‎полезна,‏ ‎институтов ‎не‏ ‎кончал…

— Да ‎ну?

— Ну ‎да! ‎— ‎усмехнулся‏ ‎Тролль,‏ ‎—‏ ‎Эта ‎эволюционная‏ ‎находка ‎у‏ ‎наших ‎«земных»‏ ‎грибов‏ ‎известна ‎со‏ ‎времён ‎окаменелой ‎древности, ‎когда ‎пропал‏ ‎магнитный ‎щит,‏ ‎и‏ ‎на ‎планету ‎хлынули‏ ‎потоки ‎радиации.‏ ‎Тогда ‎вымерло ‎очень ‎много‏ ‎организмов,‏ ‎а ‎грибы‏ ‎приспособились, ‎научились‏ ‎с ‎этим ‎жить ‎и ‎процветать.‏ ‎Естественно,‏ ‎что ‎при‏ ‎дозе ‎радиации‏ ‎они ‎меняются ‎внешне. ‎Становятся ‎такими,‏ ‎знае-е-ешь…

— Какими?‏ ‎—‏ ‎заинтересованно ‎переспросил‏ ‎Болт.

— Страшными! ‎—‏ ‎рявкнул ‎Тролль.

Болт‏ ‎по-бабьи‏ ‎взвизгнул, ‎а‏ ‎его ‎собеседник ‎рассмеялся. ‎Какое-то ‎время‏ ‎рейдеры ‎молчали,‏ ‎и‏ ‎Кали ‎начала ‎уже‏ ‎беспокоиться, ‎но‏ ‎тут ‎до ‎её ‎ноздрей‏ ‎донёсся‏ ‎приятный ‎запах‏ ‎кофе ‎и‏ ‎разогревавшейся ‎на ‎горелке ‎консервы.

— Я ‎так‏ ‎ничего‏ ‎и ‎не‏ ‎понял, ‎—‏ ‎признался, ‎наконец, ‎Болт, ‎— ‎Ну,‏ ‎приспособились‏ ‎земные‏ ‎грибы, ‎но‏ ‎ведь ‎здесь-то‏ ‎не ‎совсем‏ ‎грибы…

— … И‏ ‎совсем ‎не‏ ‎Земля, ‎— ‎продолжил ‎фразу ‎Тролль‏ ‎и ‎шумно‏ ‎подул‏ ‎на ‎свою ‎кружку‏ ‎с ‎кофе,‏ ‎— ‎Куда ‎тебе ‎понять?‏ ‎И‏ ‎зачем ‎я‏ ‎с ‎тобой‏ ‎столько ‎вожусь, ‎Болт? ‎Учу, ‎учу‏ ‎тебя,‏ ‎а ‎толку‏ ‎ноль.

Раздалось ‎обиженное‏ ‎сопение. ‎Какое-то ‎время ‎длилось ‎молчание.

— Ладно,‏ ‎не‏ ‎строй‏ ‎Клару ‎Целкин…‏ ‎Расскажу… ‎А‏ ‎то ‎сложил‏ ‎бровки‏ ‎домиком, ‎а‏ ‎губки ‎в ‎куриную ‎попку… ‎—‏ ‎хамовато ‎—‏ ‎снисходительно‏ ‎сказал ‎Тролль ‎и‏ ‎тут ‎же‏ ‎продолжил:

— Ну, ‎да… ‎Не ‎гриб,‏ ‎но‏ ‎схожесть ‎имеется.‏ ‎Если ‎предположить,‏ ‎что ‎паразит ‎Стикса ‎имеет ‎общее‏ ‎с‏ ‎нашими ‎грибами‏ ‎происхождение, ‎то‏ ‎может, ‎однажды ‎и ‎он ‎получил‏ ‎эволюционную‏ ‎приспособу,‏ ‎как ‎у‏ ‎земных ‎грибов?‏ ‎А ‎получив‏ ‎полезную‏ ‎с ‎точки‏ ‎зрения ‎эволюции ‎мутацию, ‎он ‎просто‏ ‎меняет ‎биологическую‏ ‎программу‏ ‎и ‎к ‎исходному‏ ‎состоянию ‎вернуться‏ ‎не ‎спешит. ‎Ты ‎слышал,‏ ‎чтобы‏ ‎на ‎Земле‏ ‎мутанты ‎обратно‏ ‎нормальными ‎становились?

— Не ‎знаю ‎я…

— Изменившийся ‎гриб,‏ ‎если‏ ‎из ‎радиоактивной‏ ‎Зоны ‎пересадить‏ ‎его ‎на ‎чистую ‎от ‎радиации‏ ‎местность,‏ ‎к‏ ‎исходному ‎состоянию‏ ‎же ‎не‏ ‎вернётся? ‎Верно?

— Ну…‏ ‎Наверное…

— От‏ ‎осинки ‎не‏ ‎родятся ‎апельсинки, ‎Болт, ‎— ‎раздражённо‏ ‎проговорил ‎Тролль,‏ ‎—‏ ‎Изменившийся ‎под ‎действием‏ ‎радиации, ‎заражённый‏ ‎будет, ‎где ‎бы ‎он‏ ‎не‏ ‎бродил, ‎чтобы‏ ‎он ‎не‏ ‎делал, ‎всегда ‎производить ‎рад-сопраны ‎и‏ ‎рад-горох.

— А‏ ‎рад-жемчуг? ‎—‏ ‎жадно ‎спросил‏ ‎сиплый.

— А ‎рад-жемчуг ‎штука ‎или ‎редкая,‏ ‎или‏ ‎совсем‏ ‎уж ‎невозможная,‏ ‎— ‎задумчиво‏ ‎сообщил ‎Тролль,‏ ‎—‏ ‎Я ‎только‏ ‎байки ‎слышал ‎о ‎рад-элите ‎и‏ ‎рад-жемчуге, ‎но‏ ‎ни‏ ‎разу ‎не ‎видел‏ ‎того, ‎кто‏ ‎бы ‎видел ‎эти ‎две‏ ‎мифические‏ ‎вещи.

Повисло ‎молчание,‏ ‎прерываемое ‎лишь‏ ‎сопением ‎да ‎стуком ‎ложек ‎о‏ ‎консервные‏ ‎банки. ‎Рейдеры‏ ‎обедали. ‎От‏ ‎запахов ‎и ‎звуков ‎в ‎животе‏ ‎у‏ ‎Кали‏ ‎непроизвольно ‎заурчало.‏ ‎Да ‎громко‏ ‎так, ‎что‏ ‎Тролль‏ ‎тут ‎же‏ ‎насторожился.

— Что ‎это ‎было? ‎— ‎напряжённым‏ ‎шёпотом ‎спросил‏ ‎он.

— Где?‏ ‎— ‎громко ‎и‏ ‎невпопад ‎ответил‏ ‎сиплый.

— В ‎Караганде! ‎— ‎шёпотом‏ ‎прикрикнул‏ ‎на ‎напарника‏ ‎Тролль, ‎—‏ ‎Выходи! ‎Иначе ‎выстрелю ‎сквозь ‎дверь…

Дослушивать‏ ‎Кали‏ ‎не ‎стала,‏ ‎как ‎и‏ ‎не ‎стала ‎дожидаться, ‎пока ‎нервный‏ ‎рейдер‏ ‎исполнит‏ ‎свою ‎угрозу,‏ ‎а ‎просто‏ ‎применила ‎свой‏ ‎Дар‏ ‎и ‎шагнула‏ ‎сквозь ‎стену. ‎Шаг ‎получился ‎коротким.‏ ‎Полметра ‎всего,‏ ‎но‏ ‎она ‎тут ‎же‏ ‎почувствовала ‎острое‏ ‎недомогание ‎и ‎склизкий ‎холодный‏ ‎шар‏ ‎в ‎желудке.‏ ‎Отхлебнула ‎из‏ ‎пластиковой ‎бутылки ‎живуна, ‎восстанавливая ‎свой‏ ‎споровый‏ ‎баланс, ‎и‏ ‎тихо ‎вышла‏ ‎через ‎гараж ‎во ‎двор. ‎На‏ ‎соседний‏ ‎участок‏ ‎она ‎снова‏ ‎шагнула ‎сквозь‏ ‎забор ‎и‏ ‎только‏ ‎оказавшись ‎в‏ ‎соседнем ‎недостроенном ‎доме, ‎она ‎перевела‏ ‎дух ‎и‏ ‎снова‏ ‎приложилась ‎к ‎бутылке.

Засев‏ ‎на ‎чердаке,‏ ‎проследила ‎за ‎тем, ‎как‏ ‎парочка‏ ‎рейтеров ‎ушла.‏ ‎Только ‎убедившись‏ ‎в ‎том, ‎что ‎Болт ‎и‏ ‎Тролль‏ ‎окончательно ‎скрылись‏ ‎из ‎виду,‏ ‎вышла ‎на ‎улицу ‎со ‎всеми‏ ‎предосторожностями‏ ‎и‏ ‎отправилась ‎в‏ ‎противоположную ‎сторону.

Город‏ ‎встретил ‎Кали‏ ‎молчанием‏ ‎и ‎давящей‏ ‎атмосферой ‎смерти. ‎Разодранные ‎когтями ‎заражённых‏ ‎машины ‎стояли‏ ‎в‏ ‎пробках, ‎которым ‎уже‏ ‎было ‎не‏ ‎суждено ‎рассосаться. ‎Под ‎ногами‏ ‎на‏ ‎тротуарах ‎и‏ ‎проезжей ‎части‏ ‎скрипело ‎стеклянное ‎крошево. ‎Лужи ‎крови‏ ‎красноречиво‏ ‎заявляли ‎о‏ ‎произошедшей ‎в‏ ‎городе ‎беде. ‎Однако ‎вокруг ‎было‏ ‎тихо.‏ ‎Основная‏ ‎масса ‎заражённых‏ ‎уже ‎ушла,‏ ‎но ‎это‏ ‎не‏ ‎значит, ‎что‏ ‎их ‎тут ‎нет ‎совсем. ‎Есть‏ ‎ещё ‎не‏ ‎успевшие‏ ‎эволюционировать. ‎Есть ‎по‏ ‎какой-либо ‎причине‏ ‎задержавшиеся, ‎а ‎есть ‎такая‏ ‎разновидность‏ ‎заражённых, ‎как‏ ‎хуторяне. ‎Так,‏ ‎их ‎их ‎рейдеры ‎прозвали ‎за‏ ‎то,‏ ‎что ‎держаться‏ ‎они ‎по‏ ‎необъяснимой ‎причине ‎за ‎свой ‎кластер‏ ‎и‏ ‎раз‏ ‎за ‎разом‏ ‎возвращаются ‎на‏ ‎него ‎после‏ ‎перезагрузки,‏ ‎съедают ‎всех,‏ ‎а ‎потом ‎не ‎отходят ‎далеко,‏ ‎чтобы ‎вновь‏ ‎вернуться‏ ‎на ‎«свой» ‎кластер‏ ‎и ‎повторить‏ ‎всё ‎сначала. ‎Кроме ‎заражённых,‏ ‎кластер‏ ‎могут ‎потрошить‏ ‎рейдеры, ‎и‏ ‎тут ‎тоже ‎богатое ‎разнообразие ‎от‏ ‎одиночек‏ ‎вроде ‎неё‏ ‎до ‎организованных‏ ‎полувоенных ‎формирований ‎больших ‎группировок. ‎Ни‏ ‎с‏ ‎кем‏ ‎из ‎перечисленных‏ ‎встречаться ‎женщине-одиночке‏ ‎не ‎то‏ ‎что‏ ‎нежелательно, ‎а‏ ‎смертельно ‎опасно. ‎Если ‎мужчину-конкурента ‎в‏ ‎большинстве ‎случаев‏ ‎просто‏ ‎и ‎без ‎затей‏ ‎убьют, ‎то‏ ‎у ‎женщины ‎всегда ‎есть‏ ‎варианты‏ ‎поинтереснее. ‎Нет,‏ ‎в ‎этих‏ ‎вариантах ‎тоже ‎не ‎так ‎много‏ ‎разнообразия,‏ ‎но ‎то,‏ ‎что ‎помучаться‏ ‎придётся, ‎можно ‎не ‎сомневаться.

Хоть ‎на‏ ‎кластере‏ ‎и‏ ‎царил ‎мёртвый‏ ‎сезон, ‎двигалась‏ ‎Кали, ‎словно‏ ‎улицы‏ ‎простреливались ‎снайперами.‏ ‎Пристально ‎вглядывалась ‎и ‎вслушивалась, ‎только‏ ‎убедившись, ‎что‏ ‎дальше‏ ‎безопасно, ‎продолжала ‎красться‏ ‎или ‎перебегала.‏ ‎Как ‎бы ‎ни ‎старалась,‏ ‎всё‏ ‎равно ‎нарвалась‏ ‎на ‎двух‏ ‎матёрых ‎бегунов. ‎Бегун ‎не ‎то‏ ‎чтобы‏ ‎очень ‎серьёзный‏ ‎противник, ‎но‏ ‎это ‎для ‎хорошо ‎вооружённого ‎рейдера.‏ ‎А‏ ‎когда‏ ‎у ‎тебя‏ ‎только ‎нож,‏ ‎заматеревшие ‎очень‏ ‎неудобны,‏ ‎ведь ‎их‏ ‎сила, ‎выносливость ‎и ‎скорость ‎уже‏ ‎на ‎верхнем‏ ‎уровне‏ ‎человеческих ‎кондиций. ‎Потому‏ ‎пришлось ‎несколько‏ ‎раз ‎использовать ‎Дар, ‎чтобы‏ ‎окончательно‏ ‎от ‎них‏ ‎оторваться. ‎Отдышавшись‏ ‎и ‎подняв ‎глаза ‎на ‎ближайшее‏ ‎здание,‏ ‎увидела ‎вывеску‏ ‎и ‎сбилась‏ ‎с ‎дыхания, ‎осознав ‎что ‎там‏ ‎написано.

— Похоже,‏ ‎джекпот…‏ ‎— ‎Устало‏ ‎улыбнулась ‎Кали‏ ‎и ‎через‏ ‎минуту‏ ‎вошла ‎в‏ ‎неприметное ‎здание ‎с ‎неброской ‎вывеской‏ ‎«Мир ‎Охоты».

Однако‏ ‎сразу‏ ‎стало ‎ясно, ‎тут‏ ‎она ‎не‏ ‎первая. ‎Кто-то ‎изрядно ‎обнёс‏ ‎магазин,‏ ‎но ‎она‏ ‎и ‎не‏ ‎подумала ‎расстроиться, ‎так ‎как ‎тот‏ ‎товар,‏ ‎который ‎её‏ ‎интересовал, ‎у‏ ‎рейдеров ‎был ‎не ‎в ‎чести.‏ ‎Первое‏ ‎что‏ ‎выносили ‎из‏ ‎таких ‎магазинов‏ ‎— ‎полуавтоматические‏ ‎охотничьи‏ ‎карабины ‎крупных‏ ‎калибров, ‎чья ‎убойная ‎сила ‎против‏ ‎заражённых ‎бесспорна,‏ ‎но,‏ ‎увы, ‎эти ‎все‏ ‎«Тигры», ‎«Сайги»‏ ‎и ‎«Бенелли» ‎обладали ‎и‏ ‎одним‏ ‎существенным ‎минусом‏ ‎— ‎очень‏ ‎громким ‎выстрелом. ‎В ‎её ‎ситуации‏ ‎лучший‏ ‎друг ‎—‏ ‎тишина ‎и‏ ‎незаметность.

Подобрать ‎себе ‎походную ‎одежду, ‎рюкзак‏ ‎и‏ ‎обувь‏ ‎также ‎не‏ ‎составило ‎труда.‏ ‎В ‎основном‏ ‎на‏ ‎кластерах ‎в‏ ‎первые ‎дни ‎после ‎переноса ‎в‏ ‎Улей ‎и‏ ‎заражения‏ ‎выживают ‎те, ‎кто‏ ‎может ‎за‏ ‎себя ‎постоять. ‎То ‎есть‏ ‎мужчины,‏ ‎как ‎привило,‏ ‎специфических ‎профессий.‏ ‎Иммунных ‎женщин ‎в ‎Улье ‎очень‏ ‎мало,‏ ‎а ‎потому‏ ‎и ‎размеры‏ ‎женские ‎популярностью ‎не ‎пользуются.

Кали ‎придирчиво‏ ‎осмотрела‏ ‎несколько‏ ‎болтовых ‎винтовок‏ ‎под ‎патрон‏ ‎5,6 ‎мм.‏ ‎И‏ ‎остановила ‎свой‏ ‎выбор ‎на ‎компактном ‎карабине ‎«Соболь»‏ ‎141. ‎Практически‏ ‎без‏ ‎переделок ‎винтовка ‎для‏ ‎биатлона, ‎с‏ ‎которой ‎она ‎умела ‎обращаться‏ ‎едва‏ ‎ли ‎не‏ ‎лучше, ‎чем‏ ‎со ‎всеми ‎остальными.

К ‎сто ‎сорок‏ ‎первому‏ ‎нашёлся ‎солидный‏ ‎запас ‎патронов,‏ ‎магазинов ‎и ‎даже ‎саундмодераторы. ‎Если‏ ‎вы‏ ‎не‏ ‎знаете, ‎что‏ ‎за ‎термин‏ ‎такой ‎«саундмодератор»,‏ ‎то‏ ‎его ‎ввели‏ ‎барыги ‎только ‎для ‎того, ‎чтобы‏ ‎не ‎светиться‏ ‎со‏ ‎страшным ‎термином ‎«глушитель».

Свой‏ ‎нехитрый ‎шопинг‏ ‎Кали ‎завершила ‎тем, ‎что‏ ‎зарядила‏ ‎«Соболь», ‎накрутила‏ ‎на ‎него‏ ‎саундмодератор ‎и ‎установила ‎оптический ‎прицел.‏ ‎Тут‏ ‎же, ‎не‏ ‎покидая ‎магазин,‏ ‎пристреляла ‎карабин, ‎найдя ‎его ‎исключительно‏ ‎хорошим.‏ ‎Почему-то‏ ‎многие ‎не‏ ‎любят ‎болтовые‏ ‎винтовки, ‎но‏ ‎не‏ ‎Кали. ‎Ведь‏ ‎в ‎таком ‎мелкокалиберном ‎карабине ‎важна‏ ‎вся ‎энергия‏ ‎выстрела,‏ ‎а ‎в ‎полуавтомате‏ ‎часть ‎энергии‏ ‎дёргает ‎затвор. ‎Прибавьте ‎к‏ ‎этому‏ ‎точность ‎боя,‏ ‎тихий ‎выстрел,‏ ‎и ‎умножьте ‎на ‎меткость ‎стрелка.‏ ‎В‏ ‎результате ‎уравнения‏ ‎получится, ‎что‏ ‎даже ‎тяжёлая, ‎мягкая, ‎свинцовая ‎пуля‏ ‎будет‏ ‎эффективна‏ ‎против ‎низших‏ ‎заражённых, ‎ещё‏ ‎не ‎слишком‏ ‎физиологически‏ ‎отличающихся ‎от‏ ‎человека.

После ‎двенадцатого ‎Кали ‎выстрела ‎осталась‏ ‎довольна ‎точностью‏ ‎боя‏ ‎и ‎направилась ‎на‏ ‎выход, ‎но‏ ‎здесь ‎чуть ‎нос ‎к‏ ‎носу‏ ‎не ‎столкнулась‏ ‎с ‎выходящими‏ ‎из ‎ЗиЛа ‎крепкими ‎парнями ‎в‏ ‎камуфляже.

По‏ ‎внешнему ‎виду‏ ‎стало ‎ясно,‏ ‎что ‎это ‎тоже ‎рейдеры. ‎Грузовик‏ ‎был‏ ‎переделан‏ ‎под ‎реалии‏ ‎Улья. ‎Обвешан‏ ‎листами ‎самодельной‏ ‎стальной‏ ‎брони ‎с‏ ‎наваренными ‎на ‎неё ‎косами ‎и‏ ‎шипами, ‎оборудован‏ ‎бульдозерным‏ ‎отвалом, ‎на ‎крыше‏ ‎установлена ‎башня‏ ‎для ‎пулемёта. ‎Но ‎самой‏ ‎примечательной‏ ‎деталью ‎была‏ ‎эмблема. ‎В‏ ‎белый ‎круг, ‎на ‎радикально ‎чёрной‏ ‎краске,‏ ‎вписан ‎значок‏ ‎карточной ‎пиковой‏ ‎масти. ‎Кали ‎выругалась ‎и ‎тихо‏ ‎отступила‏ ‎в‏ ‎темноту ‎торгового‏ ‎зала.

Алексей ‎Елисеев,‏ ‎Москва, ‎2‏ ‎мая‏ ‎2023 ‎год.

Читать: 12+ мин
logo Завалинка Мизантропа

S-T-I-K-S. Два килограмма нодия

В ‎коляске‏ ‎нашего ‎мотоцикла ‎лежало ‎два ‎килограмма‏ ‎нодия, ‎а‏ ‎это‏ ‎даже ‎не ‎приз,‏ ‎а ‎натурально‏ ‎джекпот. ‎Теперь ‎нужно ‎было‏ ‎только‏ ‎унести ‎ноги‏ ‎от ‎атомитов,‏ ‎которым ‎был ‎нужен ‎не ‎только‏ ‎нодий,‏ ‎но ‎и‏ ‎мы ‎сами.‏ ‎Проклятые ‎атомиты ‎если ‎догонят, ‎точно‏ ‎нас‏ ‎сожрут.‏ ‎Они ‎ехали‏ ‎за ‎нами‏ ‎на ‎стареньком‏ ‎УАЗ-е‏ ‎без ‎тента‏ ‎и ‎стёкол, ‎орали ‎как ‎ненормальные‏ ‎и ‎время‏ ‎от‏ ‎времени ‎в ‎нас‏ ‎постреливали ‎из‏ ‎всякого.

Я ‎сидел ‎задом ‎наперёд‏ ‎в‏ ‎коляске ‎Урала‏ ‎и ‎отстреливался‏ ‎из ‎своего ‎«Макарона». ‎Пока ‎моя‏ ‎яростная‏ ‎стрельба ‎сдерживала‏ ‎парней ‎в‏ ‎чёрных ‎бесформенных ‎балахонах. ‎Увы, ‎попасть‏ ‎из‏ ‎раскачивающейся‏ ‎мотоциклетной ‎люльки‏ ‎было ‎довольно‏ ‎сложно. ‎Весь‏ ‎этот‏ ‎мой ‎салют‏ ‎имел, ‎прямо ‎скажем, ‎нулевой ‎КПД.‏ ‎Только ‎и‏ ‎пользы‏ ‎что ‎преследователи ‎ближе,‏ ‎чем ‎на‏ ‎двести ‎метров ‎бояться ‎к‏ ‎нам‏ ‎приблизится.

Да ‎и‏ ‎Лысый ‎—‏ ‎водитель ‎от ‎Бога. ‎Атомитскому ‎вряд‏ ‎ли‏ ‎когда-нибудь ‎удастся‏ ‎дорасти ‎до‏ ‎его ‎уровня ‎управления ‎техникой ‎на‏ ‎такой‏ ‎убитой‏ ‎колдобинами ‎дороге.,

Баста‏ ‎и ‎Капеллан‏ ‎были ‎храбрыми‏ ‎парнями‏ ‎и ‎правильными‏ ‎рейдерами, ‎но ‎попались ‎атомитам ‎на‏ ‎прицел, ‎и‏ ‎те‏ ‎не ‎раздумывая ‎отправили‏ ‎их ‎обоих‏ ‎на ‎встречу ‎со ‎Стиксом.‏ ‎Две‏ ‎очереди ‎из‏ ‎пулемёта, ‎четыре‏ ‎пули ‎и ‎наши ‎парни ‎остались‏ ‎лежать‏ ‎на ‎сером‏ ‎кластере ‎мёртвыми.‏ ‎А ‎может, ‎и ‎не ‎остались,‏ ‎а‏ ‎подобраны‏ ‎этими ‎людоедами‏ ‎и ‎ожидают‏ ‎окончания ‎боя,‏ ‎чтобы‏ ‎разнообразить ‎рацион‏ ‎наших ‎врагов.

Тамагочи ‎убили ‎броском ‎топора,‏ ‎когда ‎тот‏ ‎пытался‏ ‎завести ‎наш ‎заглохший‏ ‎пикап. ‎Стартер‏ ‎очень ‎не ‎вовремя ‎забарахлил.‏ ‎Когда‏ ‎я ‎последний‏ ‎раз ‎его‏ ‎видел, ‎машина ‎катилась ‎с ‎пригорка,‏ ‎а‏ ‎Тамагочи ‎уткнулся‏ ‎носом ‎в‏ ‎баранку.

Студента ‎подстрелили, ‎когда ‎сидел ‎на‏ ‎Урале‏ ‎вторым‏ ‎номером, ‎за‏ ‎водителем. ‎Пулемётная‏ ‎пуля ‎прошила‏ ‎его‏ ‎тело ‎навылет‏ ‎и ‎сейчас ‎Лысый ‎вёл ‎Урал‏ ‎с ‎пробитым‏ ‎плечом‏ ‎и ‎измазанной ‎кровью‏ ‎студента ‎куртке.‏ ‎Плохо ‎это. ‎Мало ‎того‏ ‎что‏ ‎на ‎хвост‏ ‎упали ‎атомиты,‏ ‎так ‎ещё ‎запах ‎крови ‎соберёт‏ ‎заражённых‏ ‎со ‎всей‏ ‎округи. ‎Хотя...‏ ‎Какие ‎запахи? ‎Канонада, ‎которую ‎мы‏ ‎тут‏ ‎устроили,‏ ‎уже ‎сообщила‏ ‎всем ‎желающим‏ ‎где ‎мы.‏ ‎Спасенье‏ ‎только ‎в‏ ‎скорости ‎движения.

Мы ‎уже ‎собирались ‎выезжать‏ ‎с ‎серого‏ ‎кластера‏ ‎и ‎двигать ‎обратно‏ ‎в ‎стаб.‏ ‎Два ‎килограмма ‎нодия ‎—‏ ‎это‏ ‎очень ‎хороший‏ ‎навар. ‎В‏ ‎Железнодорожном ‎такой ‎можно ‎сдать ‎барыгам‏ ‎по‏ ‎четыре ‎спорана‏ ‎за ‎один‏ ‎грамм, ‎а ‎если ‎поторговаться, ‎и‏ ‎не‏ ‎торопиться‏ ‎его ‎сбыть,‏ ‎то ‎и‏ ‎по ‎шесть‏ ‎можно‏ ‎впарить. ‎Это‏ ‎по ‎самым ‎скромным ‎прикидкам ‎восемь‏ ‎тысяч ‎споранов‏ ‎или‏ ‎восемьдесят ‎тысяч ‎кредитов‏ ‎Зимнего. ‎Другими‏ ‎словами, ‎целое ‎состояние. ‎При‏ ‎обычной‏ ‎жизни ‎и‏ ‎скромных ‎тратах‏ ‎года ‎два-три ‎можно ‎прожить ‎спокойно,‏ ‎не‏ ‎вылезая ‎за‏ ‎стену ‎на‏ ‎кластеры.

Но ‎на ‎выезде, ‎на ‎стандартный‏ ‎кластер‏ ‎нас‏ ‎перехватил ‎патруль‏ ‎атомитов. ‎А‏ ‎может ‎и‏ ‎не‏ ‎патруль, ‎а‏ ‎такие ‎же ‎старатели, ‎как ‎и‏ ‎мы, ‎только‏ ‎атомитского‏ ‎разлива. ‎И ‎всего-то‏ ‎у ‎нас‏ ‎с ‎ними ‎различия: ‎более‏ ‎грязная‏ ‎и ‎ободранная,‏ ‎чем ‎наша‏ ‎одежда ‎да ‎чёрные ‎очки, ‎защищающие‏ ‎глаза‏ ‎от ‎дневного‏ ‎света. ‎Ну‏ ‎и ‎кулинарные ‎пристрастия. ‎Чего ‎уж‏ ‎тут...

Потеряв‏ ‎четверых,‏ ‎двое ‎из‏ ‎нашей ‎группы‏ ‎всё-таки ‎смогли‏ ‎ускользнуть‏ ‎от ‎людоедов,‏ ‎и ‎вот ‎теперь ‎мы ‎с‏ ‎Лысым ‎уходили‏ ‎на‏ ‎древнем, ‎но ‎надёжном,‏ ‎как ‎молоток‏ ‎Урале ‎от ‎погони. ‎Уходим‏ ‎к‏ ‎спасению, ‎к‏ ‎спокойной ‎богатой‏ ‎и ‎счастливой ‎жизни.

Я ‎вновь ‎сменил‏ ‎магазин‏ ‎и ‎отстрелял‏ ‎его ‎в‏ ‎быстром ‎темпе, ‎целясь ‎в ‎двигатель,‏ ‎в‏ ‎надежде,‏ ‎что-нибудь ‎там‏ ‎повредить. ‎Нам‏ ‎и ‎нужно-то‏ ‎оторваться‏ ‎совсем ‎немного,‏ ‎чтобы ‎нас ‎не ‎догнали. ‎На‏ ‎этот ‎раз‏ ‎мне‏ ‎повезло. ‎Удалось ‎попасть‏ ‎в ‎колесо,‏ ‎и ‎старая ‎шина ‎лопнула.‏ ‎Уазик‏ ‎с ‎атомитами‏ ‎вильнул ‎и‏ ‎перевернулся, ‎а ‎наш ‎Урал ‎свернул‏ ‎за‏ ‎кусты.

— Я ‎всё‏ ‎время ‎тебя‏ ‎спросить ‎хотел...

С ‎удивлением ‎я ‎покосился‏ ‎на‏ ‎Лысого.‏ ‎Раненый, ‎только‏ ‎атомиты ‎из‏ ‎виду ‎скрылись,‏ ‎а‏ ‎у ‎него‏ ‎на ‎уме ‎ухмылки ‎и ‎задушевные‏ ‎беседы.

— Чего?

— Почему ‎тебя‏ ‎окрестили‏ ‎Акс? ‎— ‎осклабился‏ ‎он, ‎—‏ ‎Это ‎по-английски ‎топор, ‎но‏ ‎янки‏ ‎далеко, ‎да‏ ‎и ‎ты‏ ‎по-русски ‎без ‎акцента...

Вот ‎что ‎за‏ ‎балабол‏ ‎этот ‎Лысый?‏ ‎Какая ‎ерунда‏ ‎его ‎беспокоит, ‎когда ‎кровь ‎продолжает‏ ‎вытекать‏ ‎из‏ ‎раны? ‎Что‏ ‎за ‎бред?‏ ‎Но ‎с‏ ‎другой‏ ‎стороны, ‎явной‏ ‎опасности ‎сейчас ‎нет, ‎а ‎он‏ ‎единственный ‎из‏ ‎нашей‏ ‎группы ‎кто ‎жив‏ ‎остался ‎кроме‏ ‎меня. ‎Хочешь ‎не ‎хочешь,‏ ‎а‏ ‎нужно ‎как-то‏ ‎нам ‎с‏ ‎ним ‎находить ‎общий ‎язык. ‎По‏ ‎крайней‏ ‎мере, ‎пока‏ ‎не ‎сдадим‏ ‎хабар ‎барыгам ‎и ‎не ‎разделим‏ ‎навар.‏ ‎Потом‏ ‎можно ‎и‏ ‎разбежаться.

Подавив ‎раздражение‏ ‎ответил:

— В ‎Улей‏ ‎я‏ ‎попал ‎с‏ ‎автоматом ‎АКС-74У. ‎С ‎ним-то ‎меня‏ ‎крёстный ‎и‏ ‎обнаружил...

— Ясно!

Лысый‏ ‎снова ‎оскалился ‎в‏ ‎идиотской ‎улыбке.

— Кажется,‏ ‎что ‎оторвались! ‎— ‎крикнул‏ ‎я.‏ ‎— ‎Притормози,‏ ‎перевяжу ‎тебя.

Весь‏ ‎рукав ‎от ‎плеча ‎у ‎Лысого‏ ‎был‏ ‎залит ‎кровью.‏ ‎С ‎моего‏ ‎места ‎и ‎не ‎разобрать, ‎это‏ ‎с‏ ‎него‏ ‎так ‎хлещет‏ ‎или ‎со‏ ‎Студента ‎натекло.

— Я‏ ‎знаю‏ ‎одно ‎место‏ ‎неподалёку, ‎— ‎хрипло ‎предложил ‎Лысый,‏ ‎— ‎Там‏ ‎мост...‏ ‎Остановимся ‎там... ‎Я‏ ‎заодно ‎обмоюсь...

Мой‏ ‎карабин ‎остался ‎на ‎сером‏ ‎кластере.‏ ‎Печально ‎вздохнув,‏ ‎перезарядил ‎свой‏ ‎пистолет ‎— ‎старенького ‎потёртого ‎Макарона.‏ ‎Надо‏ ‎бы ‎набить‏ ‎магазины ‎к‏ ‎нему.

— Давай! ‎— ‎ответил ‎я, ‎перекрикивая‏ ‎рокот‏ ‎двигателя‏ ‎тяжёлого ‎мотоцикла.

Этот‏ ‎мост ‎я‏ ‎не ‎помнил.‏ ‎Да,‏ ‎это ‎и‏ ‎не ‎мост ‎был ‎вовсе, ‎а‏ ‎плотина. ‎Древняя,‏ ‎как‏ ‎электрификация ‎всей ‎страны,‏ ‎деревянная ‎и‏ ‎до ‎сих ‎пор ‎исправно‏ ‎сплавлявшаяся‏ ‎со ‎своей‏ ‎задачей. ‎Из-за‏ ‎неё ‎небольшая ‎речка ‎превратилась ‎во‏ ‎что-то‏ ‎вроде ‎озерца‏ ‎с ‎поросшими‏ ‎камышом ‎берегами. ‎С ‎грунтовки ‎был‏ ‎съезд,‏ ‎представлявший‏ ‎собой ‎едва‏ ‎заметную ‎колею,‏ ‎на ‎неё‏ ‎Лысый‏ ‎и ‎повернул‏ ‎наш ‎допотопный ‎драндулет. ‎Несколько ‎поворотов‏ ‎и ‎Урал‏ ‎уже‏ ‎не ‎разглядеть ‎с‏ ‎дороги ‎в‏ ‎сухих ‎камышах, ‎особенно ‎если‏ ‎не‏ ‎знаешь, ‎где‏ ‎искать. ‎Двигатель‏ ‎заглушили ‎у ‎самой ‎воды. ‎Здесь,‏ ‎за‏ ‎каким-то ‎чёртом,‏ ‎было ‎устроенно‏ ‎что-то ‎вроде ‎дощатого ‎пирса.

Пока ‎Лысый‏ ‎отмывал‏ ‎своё‏ ‎плечо ‎от‏ ‎крови, ‎я‏ ‎зорко ‎оглядывался‏ ‎по‏ ‎сторонам. ‎Только‏ ‎благодаря ‎этому ‎успел ‎заметить, ‎как‏ ‎из ‎камышей‏ ‎на‏ ‎меня ‎прыгнул ‎здоровенный‏ ‎атомит. ‎Людоеды‏ ‎всё-таки ‎сумели ‎догнать ‎нас‏ ‎и‏ ‎устроили ‎засаду!‏ ‎В ‎мостки‏ ‎вонзилось ‎несколько ‎стрел, ‎не ‎прицельно‏ ‎загрохотал‏ ‎пулемёт, ‎кося‏ ‎рыжие ‎сухие‏ ‎камыши ‎вокруг ‎нас.

Здоровенному ‎чёрному ‎балахону‏ ‎в‏ ‎первую‏ ‎очередь ‎в‏ ‎лоб ‎закатал‏ ‎маслину, ‎а‏ ‎во‏ ‎вторую ‎упал,‏ ‎вжимаясь ‎всем ‎телом ‎в ‎мягкую‏ ‎влажную ‎почву.‏ ‎Несколько‏ ‎пуль ‎попали ‎в‏ ‎Урал. ‎Из‏ ‎бака ‎весёлой ‎струйкой ‎потекло‏ ‎топливо.‏ ‎Сразу ‎же‏ ‎завоняло ‎бензином.‏ ‎Этот ‎запах ‎мне ‎всегда ‎нравился‏ ‎в‏ ‎детстве, ‎но‏ ‎не ‎сейчас.‏ ‎Выругавшись, ‎ящерицей ‎скользнул ‎за ‎один‏ ‎из‏ ‎камней,‏ ‎на ‎которые‏ ‎опирались ‎мостки‏ ‎и ‎еле‏ ‎успел‏ ‎навести ‎прицел‏ ‎своего ‎«Макарона» ‎на ‎ещё ‎одного‏ ‎выскочившего ‎на‏ ‎нас‏ ‎атомита. ‎Тот ‎завопил,‏ ‎словно ‎кастрированная‏ ‎без ‎наркоза ‎дворняга. ‎Да,‏ ‎словить‏ ‎животом ‎пулю‏ ‎очень ‎неприятно.‏ ‎Залёгший ‎рядом ‎Лысый ‎отстреливался ‎из‏ ‎штурмовой‏ ‎винтовки ‎на‏ ‎базе ‎«Сайги»,‏ ‎он-то ‎крикливого ‎и ‎успокоил ‎окончательно.

Второй‏ ‎мой‏ ‎выстрел‏ ‎был ‎куда‏ ‎как ‎более‏ ‎метким, ‎что‏ ‎совсем‏ ‎неудивительно. ‎Чтобы‏ ‎умудриться ‎промазать ‎с ‎трёх ‎шагов‏ ‎в ‎такую‏ ‎цель,‏ ‎тут ‎уж ‎не‏ ‎знаю, ‎кем‏ ‎нужно ‎быть. ‎Хотя ‎стрелок‏ ‎из‏ ‎меня ‎посредственный,‏ ‎с ‎такого‏ ‎расстояния ‎попал ‎в ‎лоб ‎без‏ ‎усилий.

Справа,‏ ‎не ‎экономя‏ ‎на ‎патронах,‏ ‎стрелял ‎Лысый. ‎Его ‎штурмовая ‎винтовка‏ ‎хлёстко‏ ‎била‏ ‎по ‎камышам,‏ ‎но, ‎увы,‏ ‎всё ‎больше‏ ‎наугад.

В‏ ‎конце ‎концов,‏ ‎благодаря ‎его ‎пальбе, ‎рядом ‎с‏ ‎мостками ‎свалился,‏ ‎сражённый‏ ‎наповал, ‎ещё ‎один‏ ‎атомит.

И, ‎как‏ ‎это ‎бывает, ‎внезапно, ‎всё‏ ‎стихло.‏ ‎Только ‎что‏ ‎мы ‎и‏ ‎атомиты ‎азартно ‎стреляли ‎друг ‎по‏ ‎дружке‏ ‎и ‎вот‏ ‎тишина. ‎Слух‏ ‎постепенно ‎приходил ‎в ‎норму. ‎Я,‏ ‎прислушиваясь,‏ ‎старался‏ ‎определить, ‎есть‏ ‎ли ‎в‏ ‎зарослях ‎рядом‏ ‎с‏ ‎нами ‎ещё‏ ‎кто-нибудь. ‎Но, ‎кроме, ‎начавших ‎квакать‏ ‎лягушек, ‎до‏ ‎этого‏ ‎перепуганных ‎стрельбой ‎и‏ ‎из-за ‎этого‏ ‎притихших, ‎ничего ‎не ‎слышал.

Где‏ ‎они?‏ ‎Спрятались? ‎Убиты?‏ ‎Если ‎живы,‏ ‎то ‎сколько ‎их ‎там ‎ещё‏ ‎осталось?‏ ‎А ‎было‏ ‎сколько? ‎Четверо?‏ ‎Шестеро?

Я ‎осторожно ‎выглянул ‎из-за ‎камня‏ ‎и‏ ‎осмотрелся.‏ ‎Урал ‎по-прежнему‏ ‎стоял ‎на‏ ‎прежнем ‎месте,‏ ‎где‏ ‎мы ‎его‏ ‎оставили. ‎Из ‎дырки ‎в ‎бензобаке‏ ‎струйкой ‎тёк‏ ‎бензин.

Хлестнул‏ ‎короткой ‎очередью ‎автомат‏ ‎Лысого ‎справа‏ ‎— ‎он ‎залёг ‎за‏ ‎другим‏ ‎камнем ‎и‏ ‎успокоил ‎оттуда‏ ‎навсегда ‎ещё ‎одного ‎атомита, ‎кравшегося‏ ‎к‏ ‎нам ‎со‏ ‎стороны, ‎которая‏ ‎не ‎простреливалась ‎с ‎моей ‎позиции.‏ ‎Грянули‏ ‎два‏ ‎выстрела. ‎Это‏ ‎Лысый ‎убил‏ ‎ещё ‎одного‏ ‎искорёженного‏ ‎радиацией ‎мутанта,‏ ‎ползшего ‎к ‎Уралу. ‎Судя ‎по‏ ‎всему, ‎нодий‏ ‎им‏ ‎даже ‎нужней, ‎чем‏ ‎наше ‎мясо.‏ ‎Один ‎из ‎них ‎решил‏ ‎заполучить‏ ‎хотя ‎бы‏ ‎наш ‎хабар.‏ ‎К ‎успеху ‎пацан ‎шёл, ‎но‏ ‎не‏ ‎свезло, ‎не‏ ‎фартануло.

Неожиданный ‎плеск‏ ‎воды ‎привлёк ‎моё ‎внимание. ‎Обернулся‏ ‎и‏ ‎выругался.‏ ‎По ‎грудь‏ ‎в ‎воде,‏ ‎с ‎луком‏ ‎над‏ ‎головой, ‎нашу‏ ‎позицию ‎по ‎пояс ‎в ‎воде‏ ‎обходил... ‎Обходила‏ ‎атомитская‏ ‎баба! ‎То, ‎что‏ ‎это ‎была‏ ‎именно ‎женщина, ‎говорил ‎облепивший‏ ‎фигуру‏ ‎мокрый ‎чёрный‏ ‎балахон. ‎Я‏ ‎был ‎поражён ‎такой ‎новостью! ‎Никогда‏ ‎не‏ ‎слышал ‎об‏ ‎атомитках. ‎Как‏ ‎правило, ‎прекрасная ‎половина ‎человечества ‎являлась‏ ‎деликатесом‏ ‎в‏ ‎меню ‎мутантов.

Я‏ ‎упал ‎на‏ ‎спину, ‎рядом‏ ‎с‏ ‎головой ‎со‏ ‎свистом ‎взрезала ‎воздух ‎стрела. ‎Гадина‏ ‎чуть ‎не‏ ‎достала‏ ‎меня!

Трижды ‎в ‎моей‏ ‎руке ‎дёрнулся‏ ‎«Макарон». ‎Стрелял ‎по-ковбойски ‎от‏ ‎бедра‏ ‎и ‎всеми‏ ‎тремя ‎пулями‏ ‎попал. ‎Стопроцентно ‎это ‎двухсотый. ‎Безвольное‏ ‎тело‏ ‎понесло ‎течением‏ ‎вниз ‎по‏ ‎реке.

Высунулся ‎из-за ‎настила ‎вовремя, ‎чтобы‏ ‎успеть‏ ‎разглядеть‏ ‎шевеление ‎камышей‏ ‎со ‎стороны‏ ‎Лысого. ‎С‏ ‎его‏ ‎стороны ‎тоже‏ ‎обходили!

Враги ‎всё ‎не ‎кончались! ‎Чувствуя,‏ ‎как ‎меня‏ ‎вот-вот‏ ‎охватит ‎паника, ‎высадил‏ ‎по ‎качавшимся‏ ‎камышам ‎остаток ‎патронов. ‎После‏ ‎сухого‏ ‎щелчка ‎затвора,‏ ‎вставшего ‎на‏ ‎задержку, ‎раздался ‎предсмертный ‎крик. ‎Дрожащими‏ ‎руками‏ ‎набил ‎один‏ ‎из ‎опустевших‏ ‎магазинов ‎и ‎зарядил ‎пистолет. ‎Маслят‏ ‎осталось‏ ‎ещё‏ ‎с ‎дюжину.

— Лысый?‏ ‎Жив, ‎бродяга?‏ ‎— ‎спросил‏ ‎у‏ ‎спутника ‎я.

— Ещё‏ ‎раз ‎зацепило, ‎— ‎усмехнулся ‎он‏ ‎в ‎ответ,‏ ‎—‏ ‎Но ‎это ‎всё‏ ‎ерунда. ‎Перевяжемся,‏ ‎живуна ‎глотнём, ‎и ‎всё‏ ‎ништяк‏ ‎будет. ‎Сам‏ ‎как?

Вот ‎и‏ ‎чего ‎он ‎всё ‎время ‎скалится?‏ ‎Ответил‏ ‎ему:

— Отлично. ‎В‏ ‎меня-то ‎не‏ ‎попали...

— У ‎тебя ‎патроны ‎ещё ‎есть?‏ ‎—‏ ‎снова‏ ‎спросил ‎он‏ ‎меня.

— Мало... ‎Семь...

— Восьмой‏ ‎для ‎себя‏ ‎бережёшь?‏ ‎— ‎захохотал‏ ‎в ‎голос ‎Лысый.

— Не ‎боись, ‎бродяга,‏ ‎хватит ‎всем.

Мой‏ ‎мрачный‏ ‎ответ ‎вызвал ‎ещё‏ ‎один ‎приступ‏ ‎веселья ‎у ‎напарника. ‎В‏ ‎этот‏ ‎момент ‎я‏ ‎понял, ‎что‏ ‎ничего ‎общего ‎с ‎этим ‎неадекватом‏ ‎иметь‏ ‎не ‎хочу.‏ ‎Неизвестно ‎сколько‏ ‎атомитов ‎ныкается ‎по ‎камышам, ‎а‏ ‎этот‏ ‎заливается,‏ ‎словно ‎косяк‏ ‎дёрнул. ‎Нет...‏ ‎Точно ‎у‏ ‎него‏ ‎что-то ‎не‏ ‎в ‎порядке ‎с ‎головой.

Дебильный ‎хохот‏ ‎Лысого ‎послужил‏ ‎сигналом‏ ‎к ‎атаке. ‎Стреляя‏ ‎на ‎ходу‏ ‎и ‎завывая ‎от ‎бешенства,‏ ‎словно‏ ‎разгневанные ‎кастраты,‏ ‎они ‎плюнули‏ ‎на ‎свои ‎планы ‎и ‎кинулись‏ ‎на‏ ‎нас ‎в‏ ‎атаку. ‎Четверо.‏ ‎Их ‎было ‎всего ‎четверо. ‎Немного‏ ‎маловато,‏ ‎чтобы‏ ‎нас ‎взять‏ ‎с ‎наскока,‏ ‎но ‎они‏ ‎попытались‏ ‎и ‎чуть‏ ‎было ‎не ‎застали ‎нас ‎врасплох.

Лысый‏ ‎уложил ‎двоих‏ ‎со‏ ‎своей ‎стороны, ‎но‏ ‎истратил ‎патронов‏ ‎с ‎двенадцать, ‎хоть ‎и‏ ‎бил‏ ‎одиночными. ‎Мне‏ ‎пришлось, ‎выстрелил‏ ‎шесть ‎раз, ‎чтобы ‎успокоить ‎бежавшую‏ ‎в‏ ‎моём ‎секторе‏ ‎парочку ‎гадов.‏ ‎Снова ‎повисла ‎тишина.

— Всё, ‎Акс! ‎Шабаш!‏ ‎Эти‏ ‎отбегались,‏ ‎а ‎мы‏ ‎отстрелялись, ‎—‏ ‎сказал ‎ухмыляясь‏ ‎Лысый,‏ ‎поднявшись ‎с‏ ‎заболоченной ‎земли, ‎— ‎Тут ‎недалеко‏ ‎лодка ‎есть...

— Дойдём‏ ‎до‏ ‎Железнодорожного ‎водой? ‎—‏ ‎спросил ‎я,‏ ‎тихо ‎закипая ‎от ‎его‏ ‎усмешки.

— Водой‏ ‎так ‎водой,‏ ‎— ‎согласился‏ ‎Лысый ‎и, ‎пожав ‎плечами, ‎поморщился‏ ‎от‏ ‎боли, ‎—‏ ‎Сходи ‎за‏ ‎лодкой. ‎Она ‎во-о-он ‎там ‎в‏ ‎камышах.

Мой‏ ‎напарник‏ ‎указал ‎направление‏ ‎подбородком. ‎Я‏ ‎отправился ‎по‏ ‎указанному‏ ‎направлению. ‎Сзади‏ ‎раздался ‎щелчок. ‎Обернувшись, ‎понял, ‎что‏ ‎Лысый, ‎несмотря‏ ‎на‏ ‎рану ‎в ‎плече‏ ‎чертовски ‎быстро‏ ‎сменил ‎магазин ‎и ‎взял‏ ‎меня‏ ‎на ‎прицел.

— Да,‏ ‎ну, ‎Лысый,‏ ‎— ‎усмехнулся ‎я, ‎— ‎Ты‏ ‎гонишь,‏ ‎что ‎ли?

Он‏ ‎осклабился.

— Шесть ‎патронов,‏ ‎Акс...

— И ‎чё?

— То! ‎Ты ‎мне ‎даёшь‏ ‎свою‏ ‎долю‏ ‎нодия, ‎—‏ ‎засмеялся ‎Лысый,‏ ‎— ‎А‏ ‎я‏ ‎сваливаю ‎с‏ ‎ней ‎в ‎закат.

Я ‎сделал ‎вид,‏ ‎что ‎задумался‏ ‎и‏ ‎спросил:

— Так, ‎хорошо. ‎А‏ ‎в ‎замен‏ ‎чего ‎я ‎получу?

Лысый ‎внезапно‏ ‎посерьёзнел:

— Жизнь,‏ ‎Акс...

Я ‎топтал‏ ‎кластеры ‎дольше,‏ ‎чем ‎Лысый ‎примерно ‎на ‎год,‏ ‎а‏ ‎потому ‎и‏ ‎был ‎быстрей‏ ‎него. ‎ПМ ‎был ‎зажат ‎в‏ ‎моей‏ ‎руке,‏ ‎я ‎даже‏ ‎убрать ‎его‏ ‎не ‎успел.‏ ‎Повалившись‏ ‎на ‎спину,‏ ‎выстрелил ‎от ‎бедра ‎два ‎раза.‏ ‎Напарник ‎тоже‏ ‎повалился‏ ‎навзничь ‎и ‎тоже‏ ‎успел ‎выстрелить,‏ ‎но ‎это ‎была ‎уже‏ ‎скорей‏ ‎агония, ‎чем‏ ‎осмысленный ‎и‏ ‎прицельный ‎выстрел. ‎Не ‎вздумай ‎он‏ ‎поболтать‏ ‎со ‎мной‏ ‎напоследок, ‎я‏ ‎бы ‎лежал ‎сейчас, ‎отплёвываясь ‎кровью.

— Всё‏ ‎могло‏ ‎бы‏ ‎выгореть, ‎если‏ ‎бы ‎ты‏ ‎не ‎навешал‏ ‎мне‏ ‎лапши ‎про‏ ‎маслята...

— Это ‎Улей, ‎Лысый, ‎— ‎подошёл‏ ‎я ‎к‏ ‎нему.‏ ‎— ‎Тут ‎никому‏ ‎верить ‎нельзя.

— Но‏ ‎мой ‎второй ‎Дар... ‎—‏ ‎прохрипел‏ ‎он ‎в‏ ‎ответ.

— Ментат? ‎—‏ ‎спросил ‎его ‎я, ‎стоя ‎над‏ ‎ним.

Не‏ ‎чувствовал ‎я‏ ‎ни ‎радости,‏ ‎ни ‎торжества, ‎ни ‎облегчения. ‎Только‏ ‎усталость.

— Так,‏ ‎я‏ ‎я ‎и‏ ‎не ‎соврал‏ ‎тебе, ‎Лысый,‏ ‎—‏ ‎пояснил ‎я,‏ ‎глядя ‎в ‎лицо ‎с ‎уже‏ ‎стекленеющим ‎взглядом,‏ ‎—‏ ‎Я ‎сказал: ‎«Хватит‏ ‎всем»... ‎И‏ ‎хватило. ‎Тебе ‎хватило...

Он ‎умер,‏ ‎а‏ ‎я ‎взял‏ ‎с ‎него‏ ‎только ‎разгрузку ‎и ‎штурмовую ‎винтовку‏ ‎производства‏ ‎Зимнего. ‎Лодка‏ ‎нашлась ‎там,‏ ‎где ‎и ‎показал ‎напарник, ‎и‏ ‎не‏ ‎просто‏ ‎лодка, ‎а‏ ‎моторка. ‎С‏ ‎хорошим ‎мощным‏ ‎японским‏ ‎двигателем. ‎Но‏ ‎прежде ‎чем ‎отправится ‎в ‎дальнейший‏ ‎путь ‎по‏ ‎воде,‏ ‎я ‎набил ‎все‏ ‎магазины ‎к‏ ‎своему ‎«Макарону».

12 мая ‎2023 ‎года,‏ ‎Алексей‏ ‎Елисеев, ‎Владимир‏ ‎Мельников.

Читать: 15+ мин
logo Завалинка Мизантропа

S-T-I-K-S. Как я белку съел

Проходя ‎мимо‏ ‎гаража, ‎я ‎услышал ‎странный ‎и подозрительный‏ ‎шум. ‎Это‏ ‎было‏ ‎слишком ‎похоже ‎на‏ ‎стон. ‎Тут‏ ‎точно ‎никого ‎не ‎должно‏ ‎было‏ ‎быть. ‎Поэтому‏ ‎я ‎чуть‏ ‎было ‎не ‎подпрыгнул, ‎резко ‎разворачиваясь.

В‏ ‎дальнем‏ ‎углу ‎моего‏ ‎гаража ‎я‏ ‎увидел ‎бородатого ‎мужика, ‎пытавшегося ‎подняться‏ ‎с‏ ‎пола.‏ ‎То, ‎что‏ ‎с ‎ним‏ ‎не ‎всё‏ ‎в‏ ‎порядке ‎я‏ ‎понял ‎почти ‎сразу. ‎Видом ‎хоть‏ ‎и ‎слегка‏ ‎бомжеватый,‏ ‎но ‎ещё ‎совсем‏ ‎не ‎запущенный.‏ ‎Привести ‎всклокоченную ‎бороду ‎лопатой‏ ‎к‏ ‎модным ‎стандартам,‏ ‎да ‎переодеть‏ ‎в ‎чистое ‎и ‎выйдет ‎форменный‏ ‎мачо.‏ ‎Похоже, ‎что‏ ‎ему ‎не‏ ‎здоровилось, ‎потому ‎что ‎обеими ‎руками‏ ‎мужик‏ ‎зажимал‏ ‎себе ‎голову.‏ ‎Да ‎и‏ ‎то, ‎что‏ ‎он‏ ‎сидел ‎в‏ ‎недостроенном ‎гараже ‎на ‎голом ‎бетонном‏ ‎полу, ‎который‏ ‎я‏ ‎не ‎так ‎давно‏ ‎залил, ‎как‏ ‎бы ‎намекало.

Надо ‎бы ‎помочь,‏ ‎но‏ ‎что ‎он‏ ‎делает ‎на‏ ‎моей ‎даче, ‎в ‎моём ‎гараже?

Решив‏ ‎всё‏ ‎же, ‎что‏ ‎мужик ‎мне‏ ‎не ‎опасен, ‎подошёл ‎и ‎помог‏ ‎ему‏ ‎подняться‏ ‎на ‎ноги,‏ ‎затем ‎привалил‏ ‎его ‎к‏ ‎изгороди‏ ‎и ‎внимательно‏ ‎осмотрел.

Этот ‎тип ‎знаком ‎мне ‎не‏ ‎был, ‎да‏ ‎и‏ ‎дача ‎моя, ‎находившаяся‏ ‎в ‎Курской‏ ‎области, ‎располагалась ‎в ‎умершей‏ ‎деревне.‏ ‎Местные ‎либо‏ ‎умерли ‎естественным‏ ‎образом, ‎а ‎те, ‎кто ‎не‏ ‎успел,‏ ‎перебрались ‎в‏ ‎города, ‎поближе‏ ‎к ‎благам ‎цивилизации.

Я ‎и ‎сам‏ ‎городской,‏ ‎но‏ ‎вот ‎мой‏ ‎дед ‎он‏ ‎из ‎этой‏ ‎самой‏ ‎деревни. ‎Мы‏ ‎его ‎перевезли ‎к ‎себе, ‎но‏ ‎когда ‎рак‏ ‎вошёл‏ ‎в ‎последнюю ‎стадию,‏ ‎он ‎поросился‏ ‎сюда, ‎в ‎деревню. ‎Тогда‏ ‎я‏ ‎только ‎развёлся‏ ‎с ‎супругой‏ ‎и ‎решил ‎наплевать ‎на ‎билеты‏ ‎в‏ ‎Турцию ‎и‏ ‎махнуть ‎с‏ ‎дедом ‎к ‎нему. ‎Так, ‎я‏ ‎и‏ ‎прикипел‏ ‎к ‎этому‏ ‎красивейшему ‎месту.

— Ты‏ ‎как ‎вообще?‏ ‎Кто‏ ‎такой? ‎Что-то‏ ‎случилось? ‎— ‎спросил ‎я ‎у‏ ‎незнакомца, ‎—‏ ‎Дай‏ ‎сам ‎посмотрю…

Я ‎с‏ ‎трудом ‎отнял‏ ‎руки ‎от ‎головы ‎и‏ ‎не‏ ‎сдержавшись ‎ахнул.‏ ‎Мужик ‎встряхнул‏ ‎головой ‎и ‎потряс ‎ей ‎словно‏ ‎пёс,‏ ‎с ‎нечитаемым‏ ‎выражением ‎посмотрел‏ ‎на ‎свои ‎окровавленные ‎пальцы. ‎Рана‏ ‎на‏ ‎голове‏ ‎была ‎нанесена‏ ‎со ‎страшной‏ ‎силой. ‎Кулаком‏ ‎так‏ ‎при ‎всём‏ ‎желании ‎не ‎ударить. ‎Тут ‎кто-то‏ ‎со ‎всей‏ ‎пролетарской‏ ‎ненавистью ‎тюкнул, ‎как‏ ‎бы ‎написали‏ ‎в ‎протоколе ‎— ‎«тупым‏ ‎тяжёлым‏ ‎предметом». ‎Кровь‏ ‎из ‎раны‏ ‎хлынула ‎на ‎лицо ‎несколькими ‎струями.‏ ‎Вроде‏ ‎как, ‎артерии‏ ‎и ‎вены‏ ‎не ‎задеты, ‎но ‎сосудов ‎поменьше‏ ‎на‏ ‎голове‏ ‎хватает. ‎Вот‏ ‎и ‎хлещет‏ ‎как ‎из‏ ‎резанного‏ ‎поросёнка.

— Погоди, ‎—‏ ‎сказал ‎я ‎ему, ‎— ‎Не‏ ‎отключайся, ‎я‏ ‎сейчас‏ ‎в ‎машину ‎за‏ ‎аптечкой ‎схожу‏ ‎и ‎забинтуем ‎тебя… ‎Да,‏ ‎не‏ ‎лезь ‎грязными‏ ‎граблями ‎к‏ ‎ране. ‎Сейчас…

Учинять ‎допрос ‎и ‎немедленную‏ ‎расправу‏ ‎я ‎передумал.‏ ‎Да, ‎и‏ ‎если ‎честно, ‎в ‎недостроенном ‎гараже‏ ‎без‏ ‎ворот‏ ‎особо ‎нечего‏ ‎было ‎брать‏ ‎воришке. ‎Несколько‏ ‎рулонов‏ ‎стеклоизола ‎для‏ ‎того ‎чтобы ‎устроить ‎кровлю ‎над‏ ‎гаражом, ‎да,‏ ‎кое-что‏ ‎по ‎мелочи ‎из‏ ‎строительного ‎инвентаря.‏ ‎Вот ‎и ‎всё ‎что‏ ‎там‏ ‎было.

Внутри ‎меня‏ ‎зрело ‎нехорошее‏ ‎предчувствие, ‎что ‎мужик ‎попал ‎в‏ ‎беду.‏ ‎То, ‎что‏ ‎он ‎упал‏ ‎сам ‎мне ‎не ‎верилось. ‎Характер‏ ‎раны‏ ‎слишком‏ ‎уж ‎красноречив.‏ ‎Да, ‎и‏ ‎расположена ‎она‏ ‎сверху‏ ‎справа. ‎Не‏ ‎падают ‎так ‎люди, ‎а ‎вот‏ ‎для ‎удара,‏ ‎нанесенного‏ ‎со ‎спины, ‎в‏ ‎самый ‎раз.

Самое‏ ‎главное, ‎что ‎похоже, ‎череп‏ ‎ему‏ ‎всё-таки ‎проломили.‏ ‎Заметил ‎я‏ ‎что-то ‎белое, ‎торчащее ‎наружу ‎из‏ ‎раны.‏ ‎Я, ‎конечно,‏ ‎не ‎хирург,‏ ‎но ‎разве ‎с ‎такими ‎травмами‏ ‎живут?

Перебинтовал‏ ‎голову‏ ‎мужика, ‎как‏ ‎мог. ‎Старался‏ ‎наложить ‎не‏ ‎сильно‏ ‎давящую ‎повязку,‏ ‎но ‎тот ‎несколько ‎раз ‎вскрикнул.‏ ‎Когда ‎после‏ ‎этого‏ ‎провёл ‎его ‎в‏ ‎дом ‎и‏ ‎уложил ‎на ‎кровать, ‎тот‏ ‎заговорил.

— Во‏ ‎внутреннем ‎правом‏ ‎кармане ‎посмотри…

Я‏ ‎сделал, ‎как ‎он ‎просил ‎и‏ ‎сообщил:

— Там‏ ‎пусто.

Я ‎уже‏ ‎прикидывал ‎как‏ ‎этого ‎мужика ‎везти ‎в ‎больницу,‏ ‎ведь‏ ‎до‏ ‎ближайшей ‎не‏ ‎менее ‎чем‏ ‎пол ‎сотни‏ ‎вёрст.

— В‏ ‎кармане ‎была‏ ‎пластиковая ‎коробочка ‎от ‎аптечки ‎индивидуальной‏ ‎армейской… ‎Красная‏ ‎такая…‏ ‎Внутри ‎шприц-тюбик ‎и‏ ‎шарик ‎вроде‏ ‎жемчужины. ‎Их ‎украли ‎у‏ ‎меня.‏ ‎Попробуй ‎вернуть…

Голос‏ ‎мужика ‎делался‏ ‎всё ‎слабее ‎и ‎слабее.

— Я? ‎Да‏ ‎как?‏ ‎Слушай, ‎мужик,‏ ‎тебе ‎в‏ ‎больничку ‎нужно. ‎То ‎что ‎я‏ ‎тебя‏ ‎перевязал…‏ ‎Короче, ‎к‏ ‎врачу ‎тебе‏ ‎нужно. ‎С‏ ‎головой‏ ‎шутить ‎нельзя.‏ ‎Я ‎вот ‎сижу ‎сейчас ‎и‏ ‎думаю, ‎что‏ ‎делать.‏ ‎Тебя ‎везти ‎к‏ ‎врачам ‎или‏ ‎их ‎сюда. ‎Хреново ‎ты‏ ‎выглядишь,‏ ‎того ‎и‏ ‎гляди ‎загнёшься.‏ ‎Наркоту ‎тебе ‎уже ‎улыбчивая ‎медсестричка‏ ‎вколет,‏ ‎а ‎меня‏ ‎к ‎вашим‏ ‎наркоманским ‎темам ‎не ‎подтягивай.

Мужик ‎слабо‏ ‎улыбнулся.

— На‏ ‎поясе‏ ‎фляжка, ‎дай‏ ‎из ‎неё‏ ‎напиться.

Я ‎открутил‏ ‎пробку,‏ ‎в ‎нос‏ ‎шибанул ‎запах ‎алкоголя ‎и ‎ещё‏ ‎чего-то, ‎что‏ ‎было‏ ‎не ‎опознать, ‎но‏ ‎это ‎что-то‏ ‎мне ‎очень ‎не ‎понравилось.

— Слушай,‏ ‎—‏ ‎снова ‎попытался‏ ‎воззвать ‎к‏ ‎голосу ‎разума ‎я, ‎— ‎Сивухи‏ ‎напиться‏ ‎тоже ‎не‏ ‎лучший ‎вариант.‏ ‎Алкоголь ‎сосуда ‎расширяет, ‎а ‎у‏ ‎тебя‏ ‎кровь‏ ‎идёт…

— Это ‎ты‏ ‎послушай. ‎Во‏ ‎фляге ‎лекарство.‏ ‎Хочешь,‏ ‎угадаю?

— Что?

— Звать ‎тебя‏ ‎Сержан. ‎Фамилия ‎твоя ‎Аламов. ‎Это‏ ‎дом ‎твоего‏ ‎деда.‏ ‎Кластер ‎с ‎этой‏ ‎деревней ‎всегда‏ ‎загружается ‎пустым. ‎Здесь ‎только‏ ‎ты‏ ‎Сержан. ‎Всегда‏ ‎один ‎и‏ ‎всегда ‎пустыш ‎или ‎медляк.

До ‎меня‏ ‎не‏ ‎сразу ‎дошёл‏ ‎смысл ‎сказанного.

— Ты,‏ ‎дядя, ‎что ‎ли ‎стикса ‎перечитал?‏ ‎—‏ ‎вспылил‏ ‎я, ‎—‏ ‎Дурак ‎совсем?‏ ‎Какие ‎кластеры‏ ‎и‏ ‎медляки? ‎Я‏ ‎автор ‎боровичков ‎про ‎попаданцев… ‎во‏ ‎всякое… ‎Это‏ ‎розыгрыш,‏ ‎да?

— Дай ‎глотнуть ‎из‏ ‎фляги, ‎пожалуйста…

Я‏ ‎ещё ‎раз ‎понюхал ‎содержимое.‏ ‎Утром‏ ‎был ‎туман,‏ ‎но ‎я‏ ‎его ‎не ‎нюхал. ‎Может ‎и‏ ‎отдавал‏ ‎кисляком. ‎Голова‏ ‎болит. ‎В‏ ‎руках ‎держу ‎флягу ‎с ‎содержимым‏ ‎запахом,‏ ‎напоминавшим‏ ‎деревенский ‎самогон,‏ ‎настоянный ‎на‏ ‎потной ‎портянке.‏ ‎Мобильник‏ ‎не ‎ловит,‏ ‎но ‎это ‎как ‎раз ‎для‏ ‎этих ‎мест‏ ‎обычное‏ ‎дело. ‎Не ‎просто‏ ‎так ‎сюда‏ ‎сбегаю. ‎Несколько ‎Фактов ‎сходятся.‏ ‎Если‏ ‎глотну, ‎и‏ ‎головная ‎боль‏ ‎отступит, ‎то…

Я ‎вдохнул, ‎но ‎пересилить‏ ‎себя‏ ‎не ‎смог.‏ ‎Пошёл ‎на‏ ‎кухню ‎и ‎добыл ‎из ‎шкафчика‏ ‎рюмку.‏ ‎Глоток‏ ‎живуна ‎согрел‏ ‎изнутри. ‎Налил‏ ‎ещё ‎рюмку‏ ‎и‏ ‎с ‎неё‏ ‎напоил ‎раненого. ‎Помолчали. ‎Я ‎посидел‏ ‎с ‎закрытыми‏ ‎глазами,‏ ‎прислушиваясь ‎к ‎себе,‏ ‎но ‎мысли‏ ‎почему-то ‎съезжали ‎на ‎то,‏ ‎что‏ ‎нужно ‎построгать‏ ‎дощечки ‎для‏ ‎пчёлок, ‎ведь ‎Андрюха ‎через ‎неделю‏ ‎должен‏ ‎привезти ‎своих.‏ ‎Будут ‎роиться‏ ‎подселим ‎ко ‎мне ‎семейку. ‎В‏ ‎общем,‏ ‎за‏ ‎белым ‎шумом‏ ‎собственных ‎мыслей,‏ ‎я ‎не‏ ‎заметил,‏ ‎как ‎головная‏ ‎боль ‎отпустила. ‎Вид ‎раненого ‎меня‏ ‎не ‎то‏ ‎чтобы‏ ‎сильно, ‎но ‎удивил.‏ ‎Он ‎лежал‏ ‎порозовевший ‎и ‎взгляд ‎его‏ ‎больше‏ ‎не ‎блуждал,‏ ‎как ‎у‏ ‎человека, ‎которого ‎уже ‎на ‎том‏ ‎свете‏ ‎заждались, ‎а‏ ‎был ‎вполне‏ ‎осмыслен, ‎даже ‎цепок.

— Ты ‎точно ‎свежак,‏ ‎Сержан?‏ ‎—‏ ‎спросил ‎он‏ ‎у ‎меня.

— Точно,‏ ‎— ‎утвердительно‏ ‎кивнул‏ ‎я, ‎—‏ ‎Говоришь, ‎у ‎тебя ‎жемчуг ‎украли?

— Одну‏ ‎можешь ‎себе‏ ‎взять,‏ ‎за ‎помощь, ‎а‏ ‎остальное, ‎будь‏ ‎добр, ‎верни.

Я ‎тяжело ‎вздохнул,‏ ‎посмотрел‏ ‎на ‎раненого‏ ‎и ‎пробормотал:

— Жди‏ ‎здесь.

— Не ‎забудь ‎сайгу ‎из ‎машины‏ ‎взять,‏ ‎— ‎донеслось‏ ‎до ‎меня,‏ ‎когда ‎я ‎уже ‎выходил, ‎—‏ ‎Заряди‏ ‎пулевыми.

Я‏ ‎только ‎приехал.‏ ‎Что ‎у‏ ‎меня ‎в‏ ‎машине‏ ‎есть ‎ружьё,‏ ‎этот ‎тип ‎знать ‎не ‎мог,‏ ‎если ‎только…‏ ‎Если‏ ‎только ‎он ‎встречается‏ ‎с ‎моими‏ ‎двойниками ‎не ‎впервые, ‎как‏ ‎в‏ ‎«Дне ‎Сурка».‏ ‎Разорвал ‎пачку‏ ‎с ‎патронами ‎и ‎привычно ‎зарядил‏ ‎оружие.

После‏ ‎чего ‎подошёл‏ ‎к ‎месту,‏ ‎где ‎лежал ‎мой ‎гость ‎и‏ ‎увидел,‏ ‎то,‏ ‎чего ‎раньше‏ ‎не ‎замечал.‏ ‎Капельки ‎крови.‏ ‎Как‏ ‎он ‎не‏ ‎зажимал ‎свой ‎череп, ‎кровь ‎хлестала‏ ‎так, ‎что‏ ‎всё‏ ‎равно ‎она ‎сочилась‏ ‎и ‎капала.


Осторожно‏ ‎пошёл ‎по ‎кровавому ‎следу.‏ ‎Возможно,‏ ‎тот, ‎кто‏ ‎его ‎ограбил‏ ‎вооружён. ‎Надо ‎думать, ‎моему ‎появлению‏ ‎он‏ ‎не ‎обрадуется.‏ ‎Дошёл ‎таким‏ ‎макаром ‎до ‎перекрёстка ‎двух ‎грунтовых‏ ‎дорог‏ ‎и‏ ‎тут ‎след‏ ‎оборвался. ‎На‏ ‎мягкой ‎после‏ ‎дождя‏ ‎земле ‎отпечатались‏ ‎следы ‎сапог. ‎Поставил ‎рядом ‎свою‏ ‎ногу ‎для‏ ‎сравнения.‏ ‎Сорок ‎шесть ‎—‏ ‎сорок ‎семь‏ ‎примерно. ‎Следы ‎глубокие, ‎что‏ ‎говорила‏ ‎о ‎солидной‏ ‎массе ‎напавшего‏ ‎на ‎моего ‎гостя. ‎Не ‎могу‏ ‎сказать,‏ ‎что ‎читаю‏ ‎след, ‎как‏ ‎открытую ‎книгу, ‎однако, ‎тут ‎никто‏ ‎их‏ ‎не‏ ‎пытался ‎путать,‏ ‎да ‎и‏ ‎других ‎следов‏ ‎тут‏ ‎не ‎было‏ ‎уже ‎лет ‎пять ‎как.

Внезапно ‎след‏ ‎вильнул ‎и‏ ‎сменил‏ ‎направление. ‎На ‎окраине‏ ‎деревни ‎стояли‏ ‎руины ‎какого-то ‎скотного ‎двора,‏ ‎возможно,‏ ‎коровника. ‎Несколько‏ ‎длинных ‎зданий‏ ‎из ‎красного ‎кирпича ‎с ‎облезлой‏ ‎краской‏ ‎и ‎кое-где‏ ‎частично ‎провалившейся‏ ‎крышей. ‎Сердце ‎моё ‎забилось ‎чаще,‏ ‎но‏ ‎я‏ ‎продолжил ‎свой‏ ‎путь. ‎Сухая‏ ‎трава ‎примята.‏ ‎Вот‏ ‎и ‎трухлявое‏ ‎ограждение. ‎А ‎тут ‎проломилась ‎жердь,‏ ‎когда ‎он‏ ‎перепрыгнул‏ ‎забор.

Видимо, ‎тот, ‎кого‏ ‎я ‎преследую,‏ ‎сильно ‎торопится. ‎Я ‎осмотрелся‏ ‎и‏ ‎заметил ‎тропку‏ ‎из ‎примятой‏ ‎сухой ‎травы, ‎ведущую ‎через ‎двор‏ ‎к‏ ‎коровнику.

Тихо ‎и‏ ‎осторожно ‎обошёл‏ ‎здание ‎со ‎стороны, ‎где ‎не‏ ‎было‏ ‎окон‏ ‎и ‎тихо‏ ‎вошёл ‎в‏ ‎полумрак. ‎Тут-то‏ ‎я‏ ‎и ‎увидел‏ ‎плотного ‎высокого ‎мужика, ‎ковырявшегося ‎в‏ ‎потрохах ‎квадроцикла.‏ ‎АКСУ‏ ‎с ‎пулемётным ‎рожком‏ ‎был ‎закинут‏ ‎за ‎спину. ‎Меня ‎он‏ ‎не‏ ‎видел, ‎а‏ ‎я ‎его‏ ‎прекрасно. ‎Палец ‎мягко ‎лёг ‎на‏ ‎спуск.

Нет.‏ ‎Не ‎могу‏ ‎я ‎стрелять‏ ‎в ‎спину. ‎Не ‎готов ‎морально.‏ ‎Да,‏ ‎и‏ ‎с ‎чего‏ ‎бы? ‎У‏ ‎меня ‎в‏ ‎доме‏ ‎лежит ‎какой-то‏ ‎хмырь. ‎Вдруг ‎это ‎он ‎негодяй,‏ ‎а ‎этот‏ ‎нормальный?‏ ‎Чувствуя, ‎что ‎совершаю‏ ‎ошибку, ‎негромко‏ ‎окликнул:

— Эй ‎ты… ‎Ты ‎у‏ ‎меня‏ ‎на ‎прицеле.

Мужик‏ ‎вздрогнул.

— Без ‎резких‏ ‎движений ‎бросил ‎калаш, ‎— ‎приказал‏ ‎я‏ ‎и ‎продолжил,‏ ‎когда ‎тот‏ ‎подчинился, ‎— ‎Теперь ‎плавно ‎обернулся…

Круглое‏ ‎и‏ ‎красное,‏ ‎заросшее ‎щетиной,‏ ‎лицо ‎мужика‏ ‎выражало ‎удивление.‏ ‎Он‏ ‎явно ‎ожидал‏ ‎увидеть ‎кого ‎угодно ‎только ‎не‏ ‎меня.

— Сержан? ‎Какого‏ ‎хрена?‏ ‎Что ‎тебе ‎нужно?‏ ‎Зачем ‎ты‏ ‎в ‎меня ‎целишься?

— Ремень ‎отстегнул…

— Не‏ ‎надо,‏ ‎брат, ‎—‏ ‎снова ‎заговорил,‏ ‎— ‎За ‎что?

Я ‎перевёл ‎прицел‏ ‎на‏ ‎пару ‎сантиметров‏ ‎и ‎выстрелил,‏ ‎после ‎чего ‎снова ‎прицелился ‎в‏ ‎круглое‏ ‎лицо.

— Я‏ ‎повторять ‎по‏ ‎два ‎раза‏ ‎не ‎буду…

— Не‏ ‎стреляй!‏ ‎Не ‎стреляй!‏ ‎— ‎зачастил ‎круглолицый ‎небритыш, ‎суетливо‏ ‎расстёгивая ‎портупею,‏ ‎—‏ ‎Всё ‎понял, ‎командир!‏ ‎Ты ‎босс!‏ ‎Ты ‎босс!

Когда ‎ремень ‎с‏ ‎приличных‏ ‎размеров ‎тесаком‏ ‎и ‎кобурой‏ ‎упал ‎на ‎земляной ‎пол, ‎я‏ ‎скомандовал:

— Подойди‏ ‎сюда…

Небритыш ‎выругался‏ ‎и ‎подчинился.‏ ‎Молодой ‎парень, ‎лет ‎двадцати ‎пяти‏ ‎—‏ ‎двадцати‏ ‎восьми. ‎Вид‏ ‎круглого ‎лица‏ ‎буквально ‎только‏ ‎не‏ ‎вопит ‎о‏ ‎пристрастии ‎к ‎крепким ‎напиткам. ‎Кожа‏ ‎обветренная, ‎двухнедельная‏ ‎щетина,‏ ‎волосы ‎русые, ‎глаза‏ ‎серо-стальные. ‎И‏ ‎вот ‎они-то ‎мне ‎больше‏ ‎всего‏ ‎не ‎понравились.‏ ‎Было ‎в‏ ‎них ‎что-то ‎отталкивающее. ‎Холод? ‎Жестокость?‏ ‎И‏ ‎то ‎и‏ ‎другое ‎разом?‏ ‎Я ‎отметил, ‎что ‎нужно ‎быть‏ ‎с‏ ‎ним‏ ‎поосторожнее.

— У ‎нас‏ ‎с ‎тобой‏ ‎не ‎будет‏ ‎неприятностей?‏ ‎— ‎спросил‏ ‎я ‎его, ‎— ‎Верно?

— Надеюсь, ‎—‏ ‎ответил ‎круглолицый,‏ ‎—‏ ‎Очень ‎на ‎это‏ ‎надеюсь.

И ‎тут‏ ‎меня ‎осенило. ‎Да, ‎были‏ ‎во‏ ‎взгляде ‎и‏ ‎жестокость, ‎и‏ ‎холод, ‎но ‎оттолкнули ‎меня ‎вовсе‏ ‎не‏ ‎они, ‎а‏ ‎то ‎презрение,‏ ‎с ‎каким ‎он ‎смотрел ‎на‏ ‎меня.‏ ‎Дед‏ ‎всегда ‎говорил‏ ‎в ‎таких‏ ‎случаях: ‎«Как‏ ‎Ленин‏ ‎на ‎буржуазию».

— Достаточно,‏ ‎— ‎сказал ‎я, ‎когда ‎тот‏ ‎подошёл ‎метра‏ ‎на‏ ‎четыре, ‎— ‎Что‏ ‎у ‎тебя‏ ‎в ‎карманах? ‎Давай-ка, ‎доставай‏ ‎всё,‏ ‎только ‎делай‏ ‎это ‎плавно

Лицо‏ ‎небритого ‎начало ‎наливаться ‎краской.

— Сержан, ‎это‏ ‎беспредел…

— Ко‏ ‎мне ‎в‏ ‎дом ‎пришёл‏ ‎гость. ‎Он ‎говорит, ‎что ‎его‏ ‎ударили‏ ‎по‏ ‎голове ‎и‏ ‎ограбили. ‎Я‏ ‎думаю ‎это‏ ‎ты.‏ ‎Тут ‎намного‏ ‎километров ‎не ‎одного ‎полицейского, ‎так‏ ‎что ‎честным‏ ‎гражданам‏ ‎нужно ‎брать ‎правосудие‏ ‎в ‎свои‏ ‎руки…

Круглолицый ‎задохнулся ‎от ‎злости.

— Да,‏ ‎с‏ ‎чего ‎мне‏ ‎кого-то ‎грабить?‏ ‎Ты ‎совсем ‎кукухой ‎поплыл, ‎свежак?

После‏ ‎этих‏ ‎слов ‎я‏ ‎окончательно ‎понял,‏ ‎что ‎попал. ‎Если ‎то, ‎что‏ ‎эти‏ ‎двое‏ ‎знали, ‎как‏ ‎меня ‎зовут,‏ ‎ещё ‎можно‏ ‎было‏ ‎списать ‎на‏ ‎розыгрыш, ‎то ‎эта ‎вот ‎вся‏ ‎ситуация ‎мне‏ ‎с‏ ‎первых ‎минут ‎не‏ ‎напоминала ‎шутку.

Сначала‏ ‎я ‎хотел ‎просто ‎обыскать‏ ‎крепыша,‏ ‎похлопав ‎по‏ ‎карманам, ‎а‏ ‎теперь ‎решил, ‎что ‎ну ‎его‏ ‎в‏ ‎баню. ‎Круглолицый‏ ‎опустил ‎руки.

— Так,‏ ‎— ‎остановил ‎его ‎я, ‎—‏ ‎Руки‏ ‎не‏ ‎опускаем. ‎Достаём‏ ‎по ‎одному‏ ‎предмету ‎медленно‏ ‎и‏ ‎двумя ‎пальцами.

— У‏ ‎меня ‎ничего ‎нет, ‎Сержан, ‎—‏ ‎зло ‎проговорил‏ ‎круглолицый,‏ ‎— ‎Отпусти ‎меня,‏ ‎я ‎тебе‏ ‎поставлю ‎пива ‎и ‎останемся‏ ‎приятелями.

— Он‏ ‎не ‎врёт,‏ ‎— ‎раздался‏ ‎голос ‎моего ‎гостя ‎за ‎спиной,‏ ‎заставивший‏ ‎меня ‎вздрогнуть,‏ ‎— ‎Этого‏ ‎не ‎может ‎быть.

Он ‎неслышно ‎вошёл‏ ‎через‏ ‎покосившиеся‏ ‎ворота, ‎держась‏ ‎рукой ‎за‏ ‎голову.

— Да, ‎Эриксон!‏ ‎—‏ ‎сказал ‎круглолицый,‏ ‎— ‎Ты ‎оклеветал ‎меня. ‎У‏ ‎меня ‎ничего‏ ‎нет‏ ‎и ‎это ‎чистая‏ ‎правда.

Эриксон ‎пожал‏ ‎плечами.

— Ничего ‎подобного, ‎— ‎возразил‏ ‎он,‏ ‎— ‎Ты‏ ‎напал ‎на‏ ‎меня ‎и ‎ограбил. ‎Или ‎скажешь,‏ ‎что‏ ‎нет?

— Я ‎напал‏ ‎на ‎тебя,‏ ‎потому ‎что ‎ты ‎баран!

— А ‎ты,‏ ‎стало‏ ‎быть,‏ ‎волк? ‎—‏ ‎усмешка ‎Эриксона‏ ‎больше ‎напоминала‏ ‎гримасу‏ ‎боли.

Ещё ‎раз‏ ‎бабахнула ‎Сайга.

— Эриксон, ‎отойди ‎вон ‎туда‏ ‎и… ‎Помолчи!‏ ‎—‏ ‎я ‎указал ‎подбородком‏ ‎направление ‎у‏ ‎противоположной ‎стены, ‎— ‎Сейчас‏ ‎разберёмся.‏ ‎А ‎ты…‏ ‎Выворачивай ‎карманы.

И‏ ‎мордатый ‎вывернул. ‎Ничего ‎в ‎них‏ ‎не‏ ‎было. ‎Верней,‏ ‎как ‎не‏ ‎было? ‎Был ‎целый ‎ворох ‎самых‏ ‎разнообразных‏ ‎мелочей.‏ ‎Несколько ‎пистолетных‏ ‎патронов, ‎банковская‏ ‎карточка, ‎зажигалка,‏ ‎маленькая‏ ‎отвёртка, ‎пара‏ ‎инсулиновых ‎шприцев, ‎пачка ‎папирос, ‎пинцет,‏ ‎баночка ‎из-под‏ ‎таблеток,‏ ‎портсигар, ‎смартфон ‎и‏ ‎ещё ‎много‏ ‎всяких ‎мелочей.

Эриксон ‎наплевал ‎на‏ ‎приказ‏ ‎и, ‎подскочив‏ ‎к ‎предполагаемому‏ ‎грабителю, ‎оттолкнул ‎того ‎и ‎принялся‏ ‎рыться‏ ‎в ‎извлечённых‏ ‎вещах. ‎Первым‏ ‎делом ‎его ‎привлекли ‎портсигар ‎и‏ ‎банка‏ ‎из-под‏ ‎таблеток. ‎Поначалу‏ ‎хотел ‎выстрелить‏ ‎ещё ‎раз,‏ ‎но‏ ‎Эриксон ‎не‏ ‎перекрывал ‎сектор ‎стрельбы ‎и ‎я‏ ‎не ‎стал.‏ ‎Самому‏ ‎было ‎интересно, ‎где‏ ‎этот ‎супчик‏ ‎заиграл ‎жемчуг. ‎Ведь ‎шёл‏ ‎по‏ ‎ещё ‎неостывшему‏ ‎следу, ‎не‏ ‎мог ‎он ‎надёжно ‎заныкать, ‎пусть‏ ‎даже‏ ‎такой ‎маленький‏ ‎предмет. ‎Что‏ ‎остаётся? ‎Съел?

Эриксон ‎оттолкнул ‎небритого ‎к‏ ‎разваливающейся‏ ‎стене‏ ‎и ‎обыскал,‏ ‎проявляя ‎чудеса‏ ‎сноровки, ‎словно‏ ‎по‏ ‎нескольку ‎раз‏ ‎на ‎дню ‎этим ‎занимался. ‎Не‏ ‎найдя ‎искомое,‏ ‎он‏ ‎в ‎грязно ‎выругался.

— Я‏ ‎тебе ‎это‏ ‎припомню, ‎гад, ‎— ‎рассерженной‏ ‎змеёй‏ ‎прошипел ‎краснолицый,‏ ‎— ‎Нет‏ ‎у ‎меня ‎ничего. ‎Ты ‎ментат,‏ ‎ты‏ ‎должен ‎чувствовать,‏ ‎что ‎я‏ ‎правду ‎говорю.

Эриксон ‎замахнулся ‎для ‎удара.

— Не‏ ‎надо,‏ ‎—‏ ‎остановил ‎я‏ ‎его, ‎—‏ ‎У ‎него‏ ‎было‏ ‎время, ‎чтобы‏ ‎где-то ‎спрятать ‎твой ‎жемчуг. ‎Это‏ ‎где-то ‎близко.

— Его‏ ‎жемчуг?‏ ‎— ‎зло ‎усмехнулся‏ ‎мордатый, ‎—‏ ‎Его ‎жемчуг?! ‎Это ‎он‏ ‎тебе‏ ‎так ‎сказал?‏ ‎Да, ‎он‏ ‎наш ‎общий. ‎Двенадцать ‎надёжных ‎рейдеров‏ ‎зажмурились‏ ‎из-за ‎того,‏ ‎что ‎Эриксон‏ ‎не ‎вовремя ‎подорвал ‎противотанковые ‎мины.

— Заткнись,‏ ‎гадёныш!‏ ‎—‏ ‎прикрикнул ‎мой‏ ‎утренний ‎гость,‏ ‎— ‎Да,‏ ‎они‏ ‎погибли, ‎но‏ ‎не ‎из-за ‎меня, ‎а ‎ты‏ ‎себе ‎решил‏ ‎хабар‏ ‎скрысить!

Я ‎выстрелил ‎ещё‏ ‎раз ‎вверх,‏ ‎останавливая ‎прения.

— Ты ‎стой ‎на‏ ‎месте‏ ‎лицом ‎к‏ ‎стене, ‎—‏ ‎приказал ‎я, ‎— ‎Эриксон, ‎ищи‏ ‎давай.‏ ‎Начни ‎с‏ ‎седельных ‎перемётных‏ ‎сумок ‎на ‎квадроцикле.

Проследив, ‎чтобы ‎мои‏ ‎слова‏ ‎были‏ ‎выполнены, ‎подошёл‏ ‎к ‎отстёгнутому‏ ‎ремню ‎и‏ ‎откинул‏ ‎его ‎в‏ ‎сторону ‎ногой ‎подальше, ‎после ‎чего‏ ‎продолжил ‎наблюдать‏ ‎за‏ ‎крепышом. ‎Не ‎забывал‏ ‎я ‎и‏ ‎краем ‎глаза ‎приглядывать ‎за‏ ‎действиями‏ ‎Эриксона. ‎Тот‏ ‎тем ‎временем‏ ‎начал ‎осматривать ‎помещение. ‎Квадроциклов ‎тут‏ ‎оказалось‏ ‎два. ‎Второй‏ ‎мой ‎гость‏ ‎выкатил ‎из-за ‎простенка.

Я ‎отвлёкся ‎на‏ ‎эту‏ ‎возню‏ ‎всего ‎на‏ ‎секунду, ‎а‏ ‎в ‎это‏ ‎время‏ ‎на ‎меня‏ ‎кинулся ‎мордатый. ‎Естественно, ‎что ‎сделал‏ ‎он ‎это‏ ‎быстро,‏ ‎а ‎если ‎взять‏ ‎в ‎расчёт‏ ‎его ‎плотную ‎комплекцию, ‎так‏ ‎и‏ ‎совсем, ‎проявил‏ ‎запредельное ‎проворство,‏ ‎но ‎всё ‎же ‎я ‎успел‏ ‎среагировать.‏ ‎Нужно ‎сказать,‏ ‎что ‎эта‏ ‎реакция ‎была ‎неожиданностью ‎даже ‎для‏ ‎меня‏ ‎самого.‏ ‎Осознал ‎произошедшее‏ ‎только ‎после‏ ‎того, ‎как‏ ‎нанёс‏ ‎сильный ‎удар‏ ‎прикладом ‎в ‎челюсть. ‎Плотный ‎рейдер‏ ‎распластался ‎на‏ ‎земле.

— Когда‏ ‎я ‎говорю: ‎«Стоять‏ ‎там», ‎ты‏ ‎стоишь ‎там, ‎где ‎тебе‏ ‎сказали!‏ ‎Всё ‎ясно?‏ ‎— ‎чувствуя,‏ ‎как ‎от ‎адреналина ‎руки ‎начали‏ ‎подрагивать,‏ ‎спросил ‎я.

Однако,‏ ‎тот ‎был‏ ‎уже ‎в ‎отключке.

Пока ‎Эриксон ‎занимался‏ ‎обыском‏ ‎один,‏ ‎он ‎еле‏ ‎шевелился. ‎Видимо,‏ ‎сказывались ‎последствия‏ ‎травмы.‏ ‎Когда ‎к‏ ‎нему ‎подключился ‎я, ‎то ‎мы‏ ‎быстро ‎вытрясли‏ ‎перемётные‏ ‎сумки ‎и ‎обыскали‏ ‎все ‎развалины.‏ ‎В ‎противоположном ‎конце ‎длинного‏ ‎строения‏ ‎была ‎провалена‏ ‎крыша, ‎вот‏ ‎там-то ‎среди ‎обломков ‎и ‎обнаружился‏ ‎рюкзак‏ ‎мордатого. ‎Когда‏ ‎я ‎открыл‏ ‎клапан, ‎сверху ‎лежала ‎узнаваемая ‎пластиковая‏ ‎оранжевая‏ ‎коробка‏ ‎АИ.

— Она? ‎—‏ ‎спросил ‎я‏ ‎у ‎Эриксона.

Тот‏ ‎молча‏ ‎её ‎открыл‏ ‎и ‎пересчитал ‎пальцем ‎белые ‎жемчужины.

— Шесть!‏ ‎— ‎сообщил‏ ‎он‏ ‎мне.

— Всё ‎на ‎месте?

— Всё,‏ ‎— ‎трясущимися‏ ‎руками ‎он ‎вытащил ‎из‏ ‎коробочки‏ ‎шприц-тюбик ‎с‏ ‎янтарной ‎жидкостью,‏ ‎— ‎Тебе ‎нужно ‎пойти ‎со‏ ‎мной‏ ‎в ‎стаб,‏ ‎чтобы ‎встретиться‏ ‎с ‎заказчиком, ‎но ‎мне ‎нужно‏ ‎немного‏ ‎прийти‏ ‎в ‎себя.‏ ‎Дорога ‎непростая‏ ‎и ‎долгая.‏ ‎Для‏ ‎этого ‎мне‏ ‎нужно ‎отлежаться ‎пару ‎дней.

— Это ‎спек‏ ‎у ‎тебя?‏ ‎—‏ ‎с ‎интересом ‎спросил‏ ‎я.

— Намного ‎лучше,‏ ‎— ‎скривился ‎Эриксон, ‎—‏ ‎Это‏ ‎лайт-спек.

Я ‎кивнул.

— Ты‏ ‎сейчас ‎вмажешься‏ ‎и ‎отрубишься, ‎а ‎мне ‎что‏ ‎делать‏ ‎с ‎твоим‏ ‎другом?

— Его ‎нужно‏ ‎завалить ‎прямо ‎сейчас ‎или…

Эриксон ‎осёкся.

— Или?‏ ‎—‏ ‎уточнил‏ ‎я.

— Или ‎доставить‏ ‎его ‎в‏ ‎стаб, ‎там‏ ‎есть‏ ‎судья, ‎он‏ ‎решит ‎дальнейшую ‎судьбу ‎подонка.

— Ясно…

— Пойдём, ‎поможешь‏ ‎мне ‎назад‏ ‎дойти.

— А‏ ‎как ‎же, ‎—‏ ‎я ‎указал‏ ‎подбородком ‎на ‎мордатого, ‎—‏ ‎Этот.‏ ‎Очнётся, ‎уедет.

— Никуда‏ ‎он ‎не‏ ‎уедет, ‎— ‎усмехнулся ‎Эриксон, ‎—‏ ‎Я‏ ‎вытащил ‎из‏ ‎квадриков ‎одну‏ ‎детальку… ‎Предвидел ‎что-то ‎подобное.

Собрал ‎оружие‏ ‎и‏ ‎вернулся‏ ‎к ‎своему‏ ‎гостю.

— Ты ‎ничего‏ ‎не ‎забыл,‏ ‎Эриксон?‏ ‎— ‎поинтересовался‏ ‎я, ‎застёгивая ‎на ‎поясе ‎портупею‏ ‎с ‎тесаком‏ ‎и‏ ‎пистолетом, ‎— ‎Такое‏ ‎кругленькое ‎и‏ ‎беленькое?

— Жемчуг? ‎— ‎удивился ‎ментат,‏ ‎—‏ ‎Что ‎забыл?

— Одну‏ ‎ты ‎должен‏ ‎мне, ‎— ‎спокойно ‎оттянул ‎затвор‏ ‎АКСУ‏ ‎я, ‎—‏ ‎Не ‎знаю‏ ‎какой ‎это ‎кластер. ‎Быстрый ‎или‏ ‎медленный,‏ ‎но‏ ‎рисковать ‎не‏ ‎хочу ‎совсем.‏ ‎Белая ‎жемчужина‏ ‎даст‏ ‎мне ‎гарантию‏ ‎иммунитета.

Наблюдая ‎за ‎вытянувшимся ‎лицом ‎своего‏ ‎собеседника, ‎я‏ ‎усмехнулся‏ ‎и ‎отпустил ‎затвор,‏ ‎с ‎резким‏ ‎щелчком ‎вставший ‎на ‎место.


Читать: 12+ мин
logo Завалинка Мизантропа

S-T-I-K-S. Как погиб Витя

Любой ‎рейдер‏ ‎в ‎Улье ‎вам ‎скажет, ‎что‏ ‎стронги ‎в‏ ‎дела‏ ‎стабов ‎и ‎политику‏ ‎не ‎лезут,‏ ‎предпочитая ‎свои ‎собственные ‎дела‏ ‎не‏ ‎афишировать, ‎потому‏ ‎как, ‎враг‏ ‎у ‎них ‎могущественный ‎и ‎многочисленный‏ ‎—‏ ‎это ‎внешники‏ ‎и ‎их‏ ‎подпевалы ‎муры. ‎Вот ‎этих ‎мы‏ ‎и‏ ‎кошмарим‏ ‎при ‎любом‏ ‎удобном ‎случае.

В‏ ‎регионе ‎глубокого‏ ‎Северо-Востока‏ ‎дела ‎обстоят‏ ‎также, ‎но ‎местный ‎суровый ‎климат‏ ‎толкает ‎иммунных‏ ‎держаться‏ ‎больших ‎коллективов ‎и‏ ‎обустроенных ‎стабов,‏ ‎так ‎проще ‎выживать ‎на‏ ‎полупустых‏ ‎обширных ‎северных‏ ‎кластерах. ‎Тут‏ ‎у ‎нас ‎случается ‎по-разному.

Я ‎сидел​,‏ ‎плотно‏ ‎сцепив ‎зубы,‏ ‎чтобы ‎те‏ ‎не ‎выбивали ‎дробь ‎от ‎холода,‏ ‎на‏ ‎своей‏ ‎стрелковой ‎позиции,‏ ‎добивая ‎во‏ ‎второй ‎рожок‏ ‎все‏ ‎оставшиеся ‎патроны‏ ‎5,56. ‎Своим ‎монотонным, ‎но ‎несомненно‏ ‎нужным ‎занятием‏ ‎был‏ ‎поглощён ‎не ‎всецело,‏ ‎время ‎от‏ ‎времени ‎бросая ‎настороженные ‎взгляды‏ ‎вокруг.‏ ‎Откровенно ‎говоря,‏ ‎это ‎было‏ ‎не ‎так ‎чтобы ‎и ‎необходимо.‏ ‎Земляную‏ ‎насыпь, ‎на‏ ‎которой ‎громоздилась‏ ‎несуразная ‎пёстрая ‎и ‎местами ‎ржавая‏ ‎стена,‏ ‎туман‏ ‎укрыл ‎таким‏ ‎плотным ‎саваном,‏ ‎что ‎даже‏ ‎очертания‏ ‎ближайших ‎кустов‏ ‎едва ‎угадывались. ‎Возбуждённый ‎длительным ‎отсутствием‏ ‎впечатлений, ‎мозг‏ ‎постоянно‏ ‎рисовал ‎в ‎них‏ ‎то ‎притаившегося‏ ‎заражённого, ‎то ‎передовое ‎подразделение‏ ‎неприятеля‏ ‎каким-то ‎чёртом,‏ ‎перебравшееся ‎через‏ ‎широкий ‎защитный ‎ров ‎к ‎нашим‏ ‎позициям.

А‏ ‎вокруг ‎было‏ ‎сыро ‎и‏ ‎промозгло ‎так, ‎что ‎пробирало ‎аж‏ ‎до‏ ‎самых‏ ‎костей. ‎Когда‏ ‎всё ‎это‏ ‎закончится, ‎я‏ ‎буду‏ ‎сутки ‎отмокать‏ ‎в ‎горячей ‎ванне, ‎выгоняя ‎холод‏ ‎из ‎своих‏ ‎потрохов.‏ ‎Откровенно ‎осеннее, ‎раннее‏ ‎утро ‎выдалось‏ ‎холодным ‎и ‎туманным. ‎Выкопанный‏ ‎ров‏ ‎шириной ‎в‏ ‎полтора ‎километра,‏ ‎без ‎всякого ‎сомнения, ‎добавлял ‎стабу‏ ‎Железнодорожный‏ ‎много ‎очков‏ ‎к ‎защите.‏ ‎Заражённые ‎не ‎любят ‎водных ‎преград‏ ‎и‏ ‎лезут‏ ‎в ‎воду‏ ‎с ‎краней‏ ‎неохотой, ‎либо‏ ‎не‏ ‎лезут ‎совсем,‏ ‎да ‎и ‎с ‎наскоку ‎такое‏ ‎место ‎не‏ ‎взять,‏ ‎даже ‎хорошо ‎оснащённому‏ ‎отряду ‎иммунных.‏ ‎Ведь ‎наплавной ‎понтонный ‎мост‏ ‎только‏ ‎один. ‎Он‏ ‎прекрасно ‎простреливается,‏ ‎и ‎его ‎можно ‎взорвать ‎в‏ ‎любой‏ ‎удобный ‎момент.‏ ‎Если ‎кому-либо‏ ‎захочется ‎блокировать ‎стаб ‎и ‎взять‏ ‎в‏ ‎осаду,‏ ‎то ‎придётся‏ ‎постараться, ‎так‏ ‎как ‎запасы‏ ‎воды‏ ‎у ‎осаждённых‏ ‎практически ‎неисчерпаемы. ‎Всё ‎так…

Но ‎как‏ ‎же ‎это‏ ‎оборонительное‏ ‎сооружение ‎портило ‎здешний‏ ‎климат… ‎Начавшийся‏ ‎восход ‎светила ‎Улья ‎косыми‏ ‎лучами‏ ‎пробивался ‎сквозь‏ ‎плотную ‎завесу‏ ‎густой ‎взвеси ‎тумана. ‎Само ‎светило‏ ‎не‏ ‎греет, ‎да‏ ‎и ‎не‏ ‎видно ‎даже ‎намёка ‎на ‎него.‏ ‎Это‏ ‎не‏ ‎Солнышко, ‎согревающее‏ ‎родную ‎планету‏ ‎Земля. ‎В‏ ‎мутном‏ ‎призрачном ‎свете‏ ‎Железнодорожного ‎бессильном ‎разогнать ‎серую ‎промозглую‏ ‎хмарь, ‎это‏ ‎чувствуется‏ ‎особенно ‎остро ‎и‏ ‎тоскливо. ‎Улей‏ ‎— ‎другой ‎мир. ‎Тут‏ ‎другие‏ ‎правила ‎игры.

Кроме,‏ ‎убедительного ‎рва‏ ‎стаб ‎защищает ‎ещё ‎сплошная ‎стена,‏ ‎собранная‏ ‎из ‎морских‏ ‎контейнеров, ‎скреплённых‏ ‎друг ‎с ‎другом ‎и ‎залитых‏ ‎изнутри‏ ‎бетоном.‏ ‎Да, ‎не‏ ‎такая ‎монументальная,‏ ‎как ‎в‏ ‎Зимнем,‏ ‎но ‎всё‏ ‎же ‎ни ‎приблудная ‎орда ‎заражённых,‏ ‎ни ‎хорошо‏ ‎оснащённая‏ ‎банда, ‎жителей ‎Железнодорожного‏ ‎не ‎озадачат‏ ‎внезапным ‎нападением.

Мёрзнем ‎в ‎окопах‏ ‎третью‏ ‎неделю ‎не‏ ‎просто ‎так,‏ ‎а ‎воюем. ‎Что ‎такое ‎война‏ ‎в‏ ‎Улье? ‎Это‏ ‎что-то ‎навроде‏ ‎затянутой ‎и ‎невообразимо ‎скучной ‎партии‏ ‎в‏ ‎шахматы,‏ ‎когда ‎цель‏ ‎вроде ‎и‏ ‎имеется, ‎но‏ ‎до‏ ‎её ‎достижения‏ ‎невообразимо ‎далеко. ‎Основные ‎стабы ‎региона‏ ‎сейчас ‎все‏ ‎хорошо‏ ‎защищены. ‎Брать ‎такие‏ ‎с ‎боя,‏ ‎может ‎себе ‎позволить ‎только‏ ‎очень‏ ‎и ‎очень‏ ‎богатый ‎противник,‏ ‎потому ‎как ‎сначала ‎всё ‎нужно‏ ‎основательно‏ ‎раздолбить ‎артиллерией,‏ ‎желательно ‎находящейся‏ ‎на ‎закрытой ‎позиции. ‎А ‎это‏ ‎помимо‏ ‎мастерства‏ ‎расчётов, ‎потому‏ ‎как ‎нужно‏ ‎не ‎просто‏ ‎стрелять,‏ ‎попадать ‎в‏ ‎цель, ‎ещё ‎и ‎вагоны ‎боеприпасов,‏ ‎которые ‎тут‏ ‎в‏ ‎большой ‎цене. ‎Пожалуй,‏ ‎такое ‎себе‏ ‎может ‎позволить ‎только ‎Зимний,‏ ‎но‏ ‎это ‎старое‏ ‎объединение ‎стабов,‏ ‎скорей ‎даже ‎древнее. ‎Говорят, ‎что‏ ‎основали‏ ‎Зимний ‎ещё‏ ‎белогвардейские ‎офицеры‏ ‎при ‎проклятом ‎царизме, ‎а ‎к‏ ‎рукам‏ ‎прибрали‏ ‎в ‎итоге‏ ‎революционные ‎матросы.‏ ‎А ‎кроме‏ ‎Зимнего,‏ ‎со ‎своим‏ ‎производством ‎почитай ‎всего ‎необходимого, ‎есть‏ ‎только ‎внешники,‏ ‎боеприпасы‏ ‎которым ‎приходят ‎железнодорожными‏ ‎составами ‎из‏ ‎родного ‎мира. ‎Вот ‎с‏ ‎ними-то‏ ‎мы ‎тут‏ ‎и ‎воюем.‏ ‎Однако, ‎внешники ‎ограничены ‎своей ‎привязкой‏ ‎к‏ ‎базам, ‎потому‏ ‎более ‎или‏ ‎менее ‎свободно ‎могут ‎действовать ‎только‏ ‎руками‏ ‎своих‏ ‎союзников ‎муров.‏ ‎Кластеры ‎—‏ ‎клетки ‎шахматной‏ ‎доски‏ ‎с ‎различным‏ ‎временем ‎перезагрузки, ‎постоянно ‎подкидывают ‎те‏ ‎или ‎иные‏ ‎сюрпризы.‏ ‎Так, ‎что ‎тривиальная‏ ‎задача ‎по‏ ‎доставке ‎боеприпасов ‎превращается ‎в‏ ‎многоходовый‏ ‎квест ‎эпического‏ ‎уровня ‎сложности‏ ‎с ‎неопределённым ‎концом, ‎даже ‎если‏ ‎подключить‏ ‎к ‎расчётам‏ ‎мощный ‎тактический‏ ‎компьютер. ‎Не ‎могут ‎учесть ‎программисты‏ ‎и‏ ‎электронные‏ ‎мозги ‎всех‏ ‎вывертов ‎безумного‏ ‎мира. ‎Вот‏ ‎и‏ ‎приходится ‎воевать,‏ ‎отбирая ‎по ‎несколько ‎раз ‎друг‏ ‎у ‎друга‏ ‎слабозащищённые‏ ‎плацдармы, ‎временные ‎стабы.‏ ‎Громя ‎автоматические‏ ‎огневые ‎точки, ‎взрывая ‎переправы,‏ ‎минируя‏ ‎дороги ‎и‏ ‎грабя ‎караваны‏ ‎с ‎боеприпасами, ‎провизией, ‎амуницией, ‎оружием.‏ ‎Ничего‏ ‎нового.

Я ‎попал‏ ‎в ‎Улей‏ ‎в ‎тринадцать ‎лет, ‎а ‎сейчас‏ ‎мне‏ ‎около‏ ‎сорока. ‎Может‏ ‎больше ‎немного.‏ ‎Звёзд ‎особо‏ ‎с‏ ‎неба ‎не‏ ‎хватал, ‎да ‎и ‎зачем ‎мне‏ ‎это? ‎Я‏ ‎тут‏ ‎не ‎стометровку ‎бегу,‏ ‎а ‎марафон.‏ ‎Приключений ‎не ‎ищу, ‎они‏ ‎сами‏ ‎меня ‎находят.‏ ‎Такой ‎мир…‏ ‎Закинуло ‎меня ‎сюда ‎в ‎районе‏ ‎Полиса.‏ ‎Очень ‎богатый‏ ‎и ‎спокойный‏ ‎стаб, ‎там ‎я ‎пару ‎лет‏ ‎ходил‏ ‎в‏ ‎местную ‎школу‏ ‎и ‎жил‏ ‎в ‎интернате.‏ ‎Потом‏ ‎шесть ‎лет‏ ‎служил ‎в ‎службе ‎безопасности ‎Полиса.‏ ‎Научился ‎стрелять,‏ ‎орудовать‏ ‎тесаком ‎и ‎клювом.‏ ‎Ничего ‎такого.‏ ‎Рядовой ‎боец, ‎отрабатывающий ‎долг‏ ‎за‏ ‎обучение ‎и‏ ‎проживание. ‎После‏ ‎двадцати ‎лет ‎некоторое ‎время ‎был‏ ‎трейсером‏ ‎— ‎занимался‏ ‎промыслом ‎споранов‏ ‎и ‎других ‎ништяков ‎в ‎составе‏ ‎небольшой‏ ‎группы‏ ‎рейдеров. ‎Когда‏ ‎всех ‎убили‏ ‎и ‎съели‏ ‎заражённые,‏ ‎я ‎спасся‏ ‎чудом. ‎Решив, ‎что ‎таким ‎образом‏ ‎Стикс ‎указывает‏ ‎мне‏ ‎на ‎то, ‎что‏ ‎засиделся ‎на‏ ‎месте, ‎пристроился ‎в ‎караван‏ ‎охранником.‏ ‎Увы, ‎скопить‏ ‎ничего ‎не‏ ‎получилось ‎особо. ‎Трейсеры ‎весь ‎свой‏ ‎хабар‏ ‎оставляют ‎в‏ ‎барах ‎и‏ ‎борделях, ‎я ‎от ‎своих ‎не‏ ‎отставал.‏ ‎В‏ ‎караване ‎торговцев‏ ‎я ‎ходил‏ ‎недолго. ‎Нападение‏ ‎муров‏ ‎поставило ‎точку‏ ‎в ‎моей ‎карьере ‎охранника. ‎Сейчас‏ ‎я ‎состою‏ ‎в‏ ‎отряде ‎стронгов ‎под‏ ‎командованием ‎Кокоса.

Череду‏ ‎воспоминаний ‎и ‎размышлений ‎прервало‏ ‎появление‏ ‎мутной ‎фигуры‏ ‎на ‎бруствере‏ ‎под ‎стеной. ‎Она ‎словно ‎бы‏ ‎сверхъестественным‏ ‎образом ‎материализовалась,‏ ‎медленно ‎так,‏ ‎по ‎частям. ‎Спустя ‎несколько ‎секунд,‏ ‎я‏ ‎снова‏ ‎поставил ‎свой‏ ‎компактный ‎АК-102‏ ‎на ‎предохранитель.

— Кали?‏ ‎—‏ ‎спросил ‎я‏ ‎тихо, ‎но ‎в ‎голосе ‎не‏ ‎удалось ‎скрыть‏ ‎напряжение.

— Не‏ ‎дёргайся, ‎Смак, ‎—‏ ‎насмешливо ‎ответила‏ ‎блондинка, ‎— ‎Витязь ‎где?

— Дрыхнет‏ ‎твой‏ ‎Витя ‎сном‏ ‎праведника…

— Кто ‎это‏ ‎тут ‎моё ‎имя ‎всуе ‎поминает?‏ ‎—‏ ‎раздался ‎голос‏ ‎моего ‎напарника,‏ ‎— ‎Что ‎стряслось?

— Кокос ‎всех ‎собирает‏ ‎для‏ ‎вылазки.‏ ‎Пойдёте? ‎—‏ ‎спросила ‎Кали.

Только‏ ‎я ‎собрался‏ ‎ответить‏ ‎что-то ‎вроде:‏ ‎«Да, ‎вы ‎долбанулись ‎совсем? ‎У‏ ‎меня ‎два‏ ‎рожка‏ ‎патронов ‎осталось.», ‎но‏ ‎меня ‎опередил‏ ‎Витя.

— Конечно, ‎— ‎сказал ‎он,‏ ‎стряхивая‏ ‎ладонью ‎с‏ ‎короткой ‎стрижки‏ ‎воду, ‎— ‎О ‎чём ‎вопрос.‏ ‎Боеприпасы‏ ‎на ‎исходе.‏ ‎Могла ‎бы‏ ‎не ‎спрашивать. ‎Сидим ‎тут… ‎Грибами‏ ‎скоро‏ ‎прорастём‏ ‎или ‎сами‏ ‎корни ‎пустим.

Артиллерия‏ ‎по ‎нам‏ ‎долбила‏ ‎уже ‎третью‏ ‎неделю. ‎Отряд ‎нёс ‎потери, ‎практически‏ ‎не ‎огрызаясь.‏ ‎Желание‏ ‎поквитаться ‎и ‎у‏ ‎меня ‎имелось,‏ ‎но ‎не ‎таким ‎же‏ ‎самоубийственным‏ ‎способом.

Спустя ‎всего‏ ‎несколько ‎минут‏ ‎мы ‎погрузились ‎в ‎надувные ‎лодоки‏ ‎и‏ ‎в ‎полной‏ ‎тишине ‎переправились‏ ‎через ‎ров. ‎На ‎берегу ‎нас‏ ‎уже‏ ‎поджидало‏ ‎около ‎десятка‏ ‎наших, ‎переплывших‏ ‎сюда ‎раньше.‏ ‎Пока‏ ‎Кокос ‎ставил‏ ‎задачу, ‎я ‎накрутил ‎на ‎ствол‏ ‎своего ‎АК-102‏ ‎банку‏ ‎автоматного ‎глушителя ‎6Ч65.‏ ‎План ‎очень‏ ‎простой. ‎Подобраться ‎под ‎прикрытием‏ ‎тумана‏ ‎к ‎батарее‏ ‎гаубиц ‎и‏ ‎взять ‎сонных ‎муров ‎в ‎ножи.‏ ‎Мы,‏ ‎конечно, ‎в‏ ‎тельняшках, ‎но‏ ‎вот ‎только ‎сильно ‎меньше ‎нас.


***


— Стой,‏ ‎кто‏ ‎идёт!‏ ‎— ‎окликнул‏ ‎нас ‎боец.

— Свои‏ ‎идут. ‎Не‏ ‎всё‏ ‎ж ‎в‏ ‎окопы ‎гадить, ‎— ‎развязано ‎ответил‏ ‎мой ‎напарник,‏ ‎—‏ ‎Не ‎дёргайся…

— Пароль…

Часовой ‎было‏ ‎открыл ‎рот‏ ‎крикнуть: ‎«Тревога!» ‎— ‎вот‏ ‎только‏ ‎не ‎успел.

Витя‏ ‎умел ‎ускоряться,‏ ‎когда ‎хотел ‎на ‎доли ‎секунды.‏ ‎Он‏ ‎махнул ‎тесаком‏ ‎и ‎из‏ ‎горла ‎солдата ‎не ‎вылетело ‎ни‏ ‎слова.‏ ‎Только‏ ‎голова ‎упала‏ ‎с ‎глухим‏ ‎звуком, ‎да‏ ‎струя‏ ‎крови ‎потекла‏ ‎из ‎перерубленной ‎шеи.

Я ‎не ‎терял‏ ‎времени ‎даром‏ ‎и‏ ‎спрыгнул ‎с ‎бруствера‏ ‎в ‎окоп.‏ ‎Тут ‎же ‎встретился ‎нос‏ ‎к‏ ‎носу ‎с‏ ‎ещё ‎одним‏ ‎сонно ‎моргавшим ‎муром. ‎Мудрить ‎не‏ ‎стал,‏ ‎просто ‎воткнул‏ ‎нож ‎ему‏ ‎в ‎глотку ‎и ‎перерезал ‎её‏ ‎от‏ ‎уха‏ ‎до ‎уха.‏ ‎Когда ‎он‏ ‎повалился ‎наземь,‏ ‎я‏ ‎взял ‎нож‏ ‎в ‎зубы ‎и ‎проворно ‎пошарил‏ ‎по ‎разгрузке,‏ ‎вытаскивая‏ ‎боезапас, ‎который ‎торопливо‏ ‎перекочёвывал ‎в‏ ‎карманы ‎моей ‎разгрузки.

— Смак, ‎идём‏ ‎дальше.‏ ‎Мы ‎здесь‏ ‎не ‎за‏ ‎этим. ‎Потом ‎шмонать ‎их ‎будем.

Сказал‏ ‎Витязь‏ ‎и ‎растворился‏ ‎в ‎тумане,‏ ‎устремляясь ‎по ‎линии ‎траншеи. ‎Рядом‏ ‎со‏ ‎мной‏ ‎спрыгнула ‎Кали,‏ ‎сжимающая ‎в‏ ‎одной ‎руке‏ ‎пистолет‏ ‎с ‎навинченным‏ ‎глушителем, ‎а ‎в ‎другой ‎нож.‏ ‎Нельзя ‎и‏ ‎мне‏ ‎от ‎своих ‎отставать.

Отряд‏ ‎Кокоса, ‎словно‏ ‎голодные ‎демоны ‎мщения, ‎пошли‏ ‎по‏ ‎линии ‎окопов,‏ ‎беря ‎в‏ ‎ножи ‎ещё ‎не ‎проснувшихся ‎муров.‏ ‎Когда‏ ‎в ‎окопах‏ ‎ничего ‎живого‏ ‎не ‎осталось, ‎кроме ‎нас, ‎мы‏ ‎перешли‏ ‎на‏ ‎позиции ‎батареи,‏ ‎где ‎всё‏ ‎то ‎же‏ ‎самое‏ ‎проделали ‎с‏ ‎артиллеристами.

Кокос ‎подал ‎условный ‎знак, ‎запустив‏ ‎зелёную ‎ракету.‏ ‎В‏ ‎туманной ‎тишине ‎с‏ ‎востока ‎почти‏ ‎сразу ‎послышался ‎нарастающий ‎невнятный‏ ‎шум.‏ ‎Около ‎сотни‏ ‎армейцев ‎из‏ ‎Железнодорожного, ‎которые ‎половину ‎ночи ‎провели‏ ‎в‏ ‎воде ‎защитного‏ ‎рва, ‎теперь‏ ‎приближались ‎к ‎гаубицам, ‎чтобы ‎повернуть‏ ‎их‏ ‎и‏ ‎атаковать ‎базовый‏ ‎лагерь ‎внешников.

Немногие‏ ‎пиковые, ‎что‏ ‎пережили‏ ‎то ‎утро,‏ ‎до ‎сих ‎пор ‎рассказывают ‎другим,‏ ‎как ‎провела‏ ‎эту‏ ‎операцию ‎бригада ‎Кокоса.‏ ‎Будто ‎бы‏ ‎мы ‎не ‎давали ‎никому‏ ‎пощады‏ ‎и ‎сами‏ ‎её ‎не‏ ‎просили. ‎Если ‎вы ‎знаете ‎какие-то‏ ‎другие‏ ‎способы, ‎как‏ ‎нескольким ‎десяткам‏ ‎выбить ‎с ‎укреплённой ‎позиции ‎несколько‏ ‎сотен,‏ ‎скажите‏ ‎мне. ‎В‏ ‎следующий ‎раз‏ ‎я ‎буду‏ ‎действовать‏ ‎иначе. ‎Только,‏ ‎когда ‎мы ‎пополнили ‎боезапас ‎и‏ ‎взяли ‎трофеи,‏ ‎ахнули‏ ‎первые ‎выстрелы ‎тяжёлых‏ ‎гаубиц ‎«Паладин».‏ ‎Вот ‎только ‎на ‎этот‏ ‎раз‏ ‎чемоданы ‎тяжёлых‏ ‎снарядов ‎понеслись‏ ‎по ‎баллистической ‎траектории ‎не ‎в‏ ‎сторону‏ ‎стаба, ‎а‏ ‎на ‎укрепления‏ ‎спящих ‎внешников.

Мы ‎потеряли ‎в ‎этом‏ ‎замесе‏ ‎одиннадцать‏ ‎бойцов.

Отряд ‎Кокоса‏ ‎стал ‎Джокером‏ ‎в ‎этой‏ ‎войне‏ ‎Железнодорожного ‎с‏ ‎внешниками ‎и ‎мурами. ‎Для ‎стронгов‏ ‎война ‎—‏ ‎дело‏ ‎добровольное. ‎Большинство ‎из‏ ‎нас ‎дерётся‏ ‎не ‎за ‎страх, ‎а‏ ‎за‏ ‎совесть, ‎некоторые‏ ‎желают ‎покрыть‏ ‎себя ‎славой, ‎некоторые ‎заработать. ‎В‏ ‎большинстве‏ ‎отряд ‎был‏ ‎сформирован ‎из‏ ‎бывших ‎военных ‎или ‎гражданских, ‎но‏ ‎с‏ ‎опытом,‏ ‎по ‎большей‏ ‎части ‎приличных‏ ‎людей. ‎Однако,‏ ‎были‏ ‎и ‎натуральные‏ ‎отморозки. ‎Кокос ‎брал ‎всех, ‎лишь‏ ‎бы ‎приказов‏ ‎слушались,‏ ‎обладали ‎опытом ‎боевых‏ ‎действий ‎и‏ ‎хотели ‎резать ‎муров ‎и‏ ‎внешников.‏ ‎Бой ‎отделял‏ ‎зёрна ‎от‏ ‎плевел. ‎А ‎спустя ‎несколько ‎лет‏ ‎такой‏ ‎деятельности, ‎нас‏ ‎знали ‎как‏ ‎самый ‎боеспособный ‎отряд ‎стронгов ‎на‏ ‎Северо-Востоке.

Что‏ ‎ж…‏ ‎Одиннадцать ‎человек‏ ‎двухсотых ‎—‏ ‎это ‎приемлемо.‏ ‎Это‏ ‎сущие ‎пустяки‏ ‎по ‎сравнению ‎с ‎тремя ‎сотнями‏ ‎пиковых. ‎В‏ ‎Улье‏ ‎люди ‎самый ‎дешёвый‏ ‎из ‎ресурсов.‏ ‎К ‎смертям ‎привыкаешь ‎быстро.‏ ‎Вот‏ ‎только, ‎когда‏ ‎убивают ‎твоего‏ ‎друга, ‎с ‎которым ‎ты ‎прошёл‏ ‎и‏ ‎Крым, ‎и‏ ‎Рым…

Вопреки ‎моим‏ ‎ожиданиям ‎мы ‎не ‎вернулись ‎на‏ ‎свои‏ ‎позиции,‏ ‎а ‎уходили,‏ ‎чтобы ‎раствориться‏ ‎среди ‎стандартных‏ ‎кластеров‏ ‎под ‎грохочущую‏ ‎канонаду ‎«Паладинов». ‎Я ‎и ‎Кали‏ ‎несли ‎Витязя,‏ ‎подхватив‏ ‎его ‎под ‎руки,‏ ‎чтобы ‎оставить‏ ‎на ‎стандартном ‎кластере. ‎Момент‏ ‎прощания‏ ‎мне ‎не‏ ‎забыть ‎до‏ ‎смерти. ‎Беспощадный ‎снайпер ‎Кали ‎сохранила‏ ‎безучастное‏ ‎выражение ‎лица.‏ ‎Она ‎стояла‏ ‎прямая ‎и ‎тонкая ‎над ‎могучим‏ ‎телом‏ ‎моего‏ ‎друга, ‎а‏ ‎из ‎глаз‏ ‎катились ‎крупные‏ ‎слёзы.‏ ‎Я ‎закончил‏ ‎складывать ‎руки ‎у ‎Витязя ‎на‏ ‎груди. ‎Что‏ ‎ещё?‏ ‎Да, ‎всё, ‎пожалуй.‏ ‎Все ‎там‏ ‎будем…

Я ‎развернулся ‎и ‎пошёл,‏ ‎торопясь‏ ‎догнать ‎уходящий‏ ‎отряд.

— Постой! ‎—‏ ‎окрикнула ‎меня ‎Кали.

Остановился ‎молча, ‎не‏ ‎обернулся.‏ ‎Это ‎было‏ ‎выше ‎моих‏ ‎сил. ‎Витязь ‎заменил ‎мне ‎брата,‏ ‎а‏ ‎отряд‏ ‎семью.

— Вот, ‎—‏ ‎что-то ‎холодное‏ ‎коснулось ‎моей‏ ‎руки,‏ ‎— ‎Держи,‏ ‎Смак. ‎Я ‎думаю, ‎он ‎бы‏ ‎хотел, ‎чтобы‏ ‎это‏ ‎осталось ‎у ‎тебя…

Я‏ ‎посмотрел ‎на‏ ‎предмет, ‎который ‎сунула ‎мне‏ ‎в‏ ‎руки ‎Кали.

— Почему‏ ‎ты ‎не‏ ‎оставишь ‎его ‎у ‎себя?

— Нет, ‎он‏ ‎твой…

Ещё‏ ‎раз ‎осмотрел‏ ‎револьвер ‎РШ-12,‏ ‎принадлежавший ‎Витязю.

— Думаю, ‎Витязь ‎бы ‎одобрил,‏ ‎если‏ ‎бы‏ ‎ты ‎получил‏ ‎его ‎в‏ ‎наследство. ‎Потому‏ ‎что‏ ‎он ‎сам‏ ‎его ‎унаследовал ‎от ‎своего ‎крёстного…

Против‏ ‎воли ‎сжал‏ ‎в‏ ‎руке ‎тяжёлый ‎пятизарядный‏ ‎револьвер ‎с‏ ‎рукояткой ‎из ‎моржовой ‎кости.‏ ‎О‏ ‎том, ‎что‏ ‎я ‎не‏ ‎первый ‎владелец ‎этого ‎наевшегося ‎стероидов‏ ‎бодибилдера‏ ‎из ‎мира‏ ‎револьверов, ‎говорили‏ ‎многочисленные ‎зарубки ‎на ‎пожелтевшей ‎от‏ ‎времени,‏ ‎полированной‏ ‎костяной ‎рукоятке.‏ ‎Холодное ‎блестящее‏ ‎воронение ‎оружия‏ ‎свидетельствовало‏ ‎о ‎том,‏ ‎что ‎револьвер ‎не ‎оставался ‎без‏ ‎ухода.

Откинул ‎барабан‏ ‎и‏ ‎посмотрел ‎три ‎каморы‏ ‎с ‎патронами,‏ ‎остальные ‎пусты. ‎Спрятал ‎револьвер‏ ‎в‏ ‎пространственный ‎карман,‏ ‎бывший ‎одним‏ ‎из ‎моих ‎не ‎раскачанных ‎Даров‏ ‎и‏ ‎поторопился ‎за‏ ‎тонкой ‎фигуркой‏ ‎Кали, ‎уже ‎почти ‎исчезнувшей ‎в‏ ‎тумане.‏ ‎Вскоре‏ ‎в ‎этом‏ ‎тумане ‎растворился‏ ‎и ‎я,‏ ‎оставляя‏ ‎за ‎спиной‏ ‎тело ‎Витязя. ‎Друга, ‎стронга ‎и‏ ‎отчаянного ‎бойца,‏ ‎нашедшего‏ ‎покой ‎в ‎беспокойном‏ ‎мире ‎Улья.

Москва,‏ ‎16 ‎апреля ‎2023 ‎года,‏ ‎Алексей‏ ‎Елисеев.

Читать: 19+ мин
logo Crithin

Почему мы так любим бояться или зачем смотреть фильмы ужасов?

Доступно подписчикам уровня
«Для самых первых»
Подписаться за 300₽ в месяц

Во время пандемии COVID-19 популярность фильмов ужасов возросла. Но почему?

Смотреть: 2+ мин
logo Crithin

Последняя пандемия: Хроническая изнуряющая болезнь

Доступно подписчикам уровня
«Для самых первых»
Подписаться за 300₽ в месяц

В 1967 году исследователи обратили внимание на странное поведение чернохвостых оленей в США.

Обновления проекта

Статистика

1 подписчик

Фильтры

Подарить подписку

Будет создан код, который позволит адресату получить бесплатный для него доступ на определённый уровень подписки.

Оплата за этого пользователя будет списываться с вашей карты вплоть до отмены подписки. Код может быть показан на экране или отправлен по почте вместе с инструкцией.

Будет создан код, который позволит адресату получить сумму на баланс.

Разово будет списана указанная сумма и зачислена на баланс пользователя, воспользовавшегося данным промокодом.

Добавить карту
0/2048