Алло, Бордо! Уважаемые читатели, желаю здравствовать!

С сегодня на завтра стартует пятая книга серии «S-T-I-K-S. Пройти через туман». Чтобы ничего не пропустить, подписывайтесь на авторов и серию.

---------------------

Цикл «S-T-I-K-S. Пройти через туман», хоть и является самостоятельным, плотно связан общими идеями, некоторыми второстепенными героями и локациями с другими сериями и книгами. Все циклы книг являются самостоятельными, их можно читать в любом порядке. Конечно, желательно прочитать всё по порядку, чтобы иметь полную картину авторского замысла. Связанные серии можно расставить в хронологическом порядке.

Связанные циклы:

0. Книга «S-T-I-K-S. „А“ — значит атомиты!» — Это присказка перед сказкой про, нескольких персонажей с атомитского Северо-Востока. Присказка вышла несколько жёсткой, но я старался её смягчить как мог. Связана история общим регионом Улья и кое-какими второстепенными героями и сюжетными линиями, играющими в дальнейшем. Начало серии, которой пока нет. Нужно писать заключительную серию дилогии. Когда она появится сказать не могу, так как вторая книга существует только в виде разрозненных записей.

1. Цикл «S-T-I-K-S. Пройти через туман». С 1-й по 4-ую книги.

ЕЩЁ:

• Елена Ефремова: https://author.today/u/elena1971roman2003
• Телеграм: https://t.me/zavalinka_mizantropa
• Vk: https://vk.com/zavalinka_mizantropa

Настоящее. Кали

Похоже, на успешном побеге от муров везение Кали закончилось. Увезли её явно не в сторону Перевального. Вообще непонятно, в какую – она миновала уже несколько пустынных кластеров, но до сих пор не увидела ничего, что могло бы говорить о близости стаба. А стабов в районе Козырного и Перевального вообще-то много. Маленьких, бедных, неразвитых, вынужденных быть сателлитами более крупных поселений, но – много.

К концу дня Кали набрела на заброшенную военную часть. Не перезагружалась она, судя по всему, давно, так что и ловить тут было нечего, но блондинка всё-таки решила осмотреться на всякий случай. Маловероятно, что она найдёт тут хоть что-то полезное, но, на край, хотя бы заночует не в чистом поле.

Голова уже начинала побаливать из-за отсутствия живчика. А чтоб его сделать, Кали был нужен заражённый вроде бегуна. Либо стаб, где она может обменять припрятанные в ботинке горошины на спораны.

На мгновение Кали пожалела, что не сделала это в Козырном, понадеявшись на то, что в Перевальном курс обмена будет повыгоднее. Но кто ж знал, что её так занесёт. Придётся добывать спораны по старинке, охотясь на заражённых. Только где их, этих заражённых, взять?

Идя по плацу между полуразрушенных казарм, она держала винтовку наготове. Монструозная «Волга» в руках хрупкой и невысокой блондинки смотрелась чужеродно, но это было обманчивое впечатление. Своей крупнокалиберной любимицей Кали даже без Дара снайпера творила такое, что иначе, как чудом, сложно было назвать. Потому и таскалась с ней, зачастую игнорируя прочие виды оружия.

Тихий, на грани слышимости, шорох, привлёк её внимание. Кали на рефлексах отскочила в сторону, спрятавшись в тени солдатского барака. Вскинула винтовку и замерла.

Прошлое. Смак

Кто в Улье считает время? В этом нет никакого смысла. Твоё тело здорово и молодо, организм в этом мире довольно быстро приходит в норму как у стариков, которых ищут на том свете с фонарями, так и неизлечимо больных. В Улье едят, когда голодны, и спят, когда устали. Время становится очень относительным. Пожалуй, только в больших и старых стабах имеется какое-то уважение к богу времени Хроносу. Во всех же прочих местах его поминают на разные лады Стикса.

Но мы воевали. Поэтому считали месяцы, недели и даже дни. В регионе северо-востока снег – привычное явление из-за нескольких сотен «зимних» кластеров, прилетавших в Улей прямиком из Якутии, Магадана, с Камчатки, побережья Белого Моря, Аляски и из Канады.

Однако на настоящую зиму с трескучими морозами это всё равно не похоже. Прилетят несколько кластеров одновременно – похолодает, ещё несколько прилетят – похолодает сильней. Долго нет перезагрузок – теплеет. Холода могут стоять до нескольких недель, но потом неизбежно снег тает.

Вляпались всем отрядом в аналог местной «зимы» и мы. То холодало, то всё таяло. Зарядили холодные косые дожди. Дороги превратились в цвета детской неожиданности непроходимую кашу, в которой вязла не только техника, но и рейдеры, и заражённые – кто по колено, а кто и по пояс. Такая себе погодка, в общем!

Хоть генерал Шаляпин из Железнодорожного и расколотил ударный кулак из пиковых муров и шведско-датских внешников, но правительства Зимнего и «Железнодорожного», посовещавшись, решили, что отбросить врага недостаточно, нужно закрыть точку перехода. А это означало только то, что окончательный триумф всё откладывался и откладывался. Мы побеждали, но победы эти были мелкие и неубедительные. Чем дальше мы удалялись от своих стабов, тем дальше, казалось, победа от нас отдалялась. Мы устали, мы теряли инициативу, товарищей ранеными и убитыми. Но это всё не убавляло нашей решимости – скорей, наоборот, ожесточало всё больше. Однако был один фактор неодолимой силы, с которым поделать мы ничего не могли – проблемы со связью. Приказы по радио до нас не доходили. Или приходили, но в таком искажённом виде, что верить им было нельзя. Чёрные и серые кластеры, будь они неладны, вытворяли с радиосигналами что-то невообразимое. Протянуть кабель телефонной линии – также задача, заведомо обречённая на провал. Перезагрузится кластер, а вместе с ним и наш кабель.

Потому мы ждали вестовых, а они тоже, бывало, пропадали, что в розницу, что оптом, вместе со своими особо ценными пакетами. Куда пропадали? А мало ли в Улье причин, чтобы пропасть навсегда? Жрали фельдъегерей заражённые, перехватывали диверсионные группы вроде нашей, только сражающиеся на стороне внешников, и прочее по мелочи, вроде атаки беспилотника.

Настоящее. Кали

Одиночный, чётко выверенный выстрел утонул в канонаде пулемётов. Лотерейщик, всего на секунду поднявший голову, чтоб выглянуть из-за спин прикрывающих его бегунов, вдруг сбился с шага. Замедлился, недоумённо потряс головой и рухнул на землю.

Кто-то из пулемётчиков издал радостный вопль, по всей видимости, приписав успешный выстрел себе. Кали поленилась его разочаровывать. Дождалась, пока пулемёты скосят бегунов и переключатся на другую цель. Выползла из-под «буханки» и, даже не пытаясь осторожничать, припустила к виднеющимся неподалёку кирпичным развалинам.

Бандюки, занятые заражёнными, её даже не заметили.

Добравшись до развалин, она засела за ближайшей полуразрушенной стеной и первым делом проверила магазин. Нет, никто из бандюков ещё не прикасался к её красотке, в магазине оставалось пять патронов. Кали довела патрон в ствол и снова добила магазин до полного. Всё, теперь у неё есть шесть выстрелов до перезарядки. Не густо, но В-94 – снайперская винтовка, а не автомат. А снайпером Кали была отличным, хоть соответствующего Дара и не имела.

Стараясь не шуметь и не высовываться из-за разрушенных стен, она переместилась к противоположному краю развалин. Здесь выстрелы слышались уже не так громко – сказывалось и расстояние, и наличие преград. Но надо было уходить дальше – бандиты, справившись с заражёнными, наверняка обнаружат пропажу. А для того, чтоб понять, куда она делась, им даже дедуктивный метод не понадобится – кроме развалин, прятаться тут негде.

Проблема заключалась в том, что за развалинами было поле. Просто поле, заросшее травой по пояс. Так себе укрытие, честно говоря. Пригнуться, конечно, можно, но траекторию движения будет хорошо видно по колыханию травы. Хотя выбора всё равно нет, так что придётся рискнуть. Чем раньше она стартует, тем дальше успеет уйти. А там, может, и повезёт.

Прошлое

– Стой, кто идёт! – окликнул нас боец.

– Свои идут. Не всё ж в окопы гадить, – развязно ответил мой напарник. – Не дёргайся...

– Пароль...

Часовой было открыл рот крикнуть:

«Тревога!» – вот только не успел.

Витя имел Дар клокстопера и умел ускоряться, когда хотел на доли секунды. Так он слелал и сейчас. Он махнул тесаком, и из горла солдата не вылетело ни слова. Только голова упала с глухим звуком, да струя крови потекла из перерубленной шеи.

Настоящее

– Вставай, подстилка! Хватит валяться, пора, отрабатывать потраченные на тебя усилия.

Кали подняла тяжёлую, словно чугунный казан, голову. Потрясла ею, обвела осоловелым взглядом окруживших её бородатых, вооружённых до зубов мужиков.

События, приведшие её к нынешнему положению, вспоминались с трудом. Кажется, всё началось вчера, в баре полубандитского стаба Козырный, когда к ней с непристойным, но очень настойчивым предложением подвалил пьяный в дупель мужик. На вежливый отказ мачо самого что ни на есть бандитского вида удвоил усилия, так что Кали пришлось просто и без затей его послать.

Мачо, разумеется, оскорбился в лучших чувствах. На помощь ему повскакивали дружки с такими же пьяными бандитскими рожами, и дело запахло керосином. То есть – банальной дракой.

Остановил потенциальный мордобой кваз, работавший в заведении вышибалой, и повариха. Причём дородная, если не сказать – толстая, – женщина, вооружённая огромных размеров сковородой, похоже, была для зарвавшихся посетителей намного большей угрозой. По крайней мере, при виде неё, на огромной скорости несущей из кухни свои необъятные, колышущиеся телеса и монструозную сковородку с остатками пригоревшей картошки, мужики резко присмирели и вернулись к распитию алкоголя.

Кали не придала инциденту значения.

Прошлое

Любой рейдер в Улье вам скажет, что стронги в дела стабов и политику не лезут, предпочитая свои собственные дела не афишировать, потому как, враг у них могущественный и многочисленный — это внешники и их подпевалы муры. Вот этих мы и кошмарим при любом удобном случае.

В регионе глубокого северо-востока дела обстоят также, но местный суровый климат толкает иммунных держаться больших коллективов и обустроенных стабов — так проще выживать на полупустых обширных северных кластерах. Это обстоятельство и порождает неповторимый местный колорит.

Я сидел, плотно сцепив зубы, чтобы те не выбивали дробь от холода, на своей стрелковой позиции, добивая во второй рожок все оставшиеся патроны 5,56. Позавчера муры погнали своих свежаков и штрафников на штурм. Как бы ни старался я экономить боезапас, один чёрт, извёл большую его часть.

Своим монотонным, но, несомненно, нужным занятием был поглощён не всецело, время от времени бросая настороженные взгляды вокруг. Откровенно говоря, это было не так чтобы и необходимо. Земляную насыпь, на которой громоздилась несуразная пёстрая и местами ржавая стена, туман укрыл таким плотным саваном, что даже очертания ближайших кустов едва угадывались. Возбуждённый длительным отсутствием впечатлений, мозг постоянно рисовал в них то притаившегося заражённого, то передовое подразделение неприятеля, каким-то чёртом перебравшееся через широкий защитный ров к нашим позициям. Неслышно подкрасться к нам врагам, а уж тем более к заражённым не было никакой возможности. Беспилотники с той и с другой стороны зорко за этим наблюдали.

А вокруг было сыро и промозгло так, что пробирало аж до самых костей. Когда всё это закончится, я буду сутки отмокать в горячей ванне, выгоняя холод из своих потрохов. Откровенно осеннее, раннее утро выдалось холодным и туманным. Выкопанный ров шириной в полтора километра, без всякого сомнения, добавлял стабу Железнодорожный много очков к защите. Заражённые не любят водных преград и лезут в воду с крайней неохотой, либо не лезут совсем, да и с наскоку такое место не взять даже хорошо оснащённому отряду иммунных. Ведь наплавной понтонный мост только один. Он прекрасно простреливается, и его можно взорвать в любой удобный момент. Если кому-либо захочется блокировать стаб и взять в осаду, то придётся постараться, так как запасы воды у осаждённых практически неисчерпаемы. Всё так...

Но как же это оборонительное сооружение портило здешний климат... Начавшийся восход светила Улья косыми лучами пробивался сквозь плотную завесу густой взвеси тумана. Само светило не греет, да и не видно даже намёка на него. Это не Солнышко, согревающее родную планету Земля. В мутном, призрачном свете Железнодорожного, бессильном разогнать серую промозглую хмарь, это чувствуется особенно остро и тоскливо. Улей — другой мир. Тут другие правила игры.

Алло, Бордо! Вещает писатель-фантаст Алексей Елисеев. Желаю всем здравствовать! Мизантропы, выше всего вы оценили тут и на читательских порталах две серии по вселенной S-T-I-K-S, что по мирам Артёма Каменистого. Эти серии S-T-I-K-S. Пройти через туман [3 книги] и S-T-I-K-S. Шпилька [2 книги].

Мы посовещались с Ирэн Рудкевич, и я решил, что было бы неплохо нам объединить усилия. В итоге появилась книга "S-T-I-K-S. Богиня смерти", связывающая оба наших цикла.

Приятного чтения.

Аннотация: Я знал потрясающую женщину. Отличного снайпера. Стронга. Как и все мы, однажды она прошла через кислый туман и стала одной из нас. Вместе мы кошмарили мурьё и внешников, освобождали крайний северо-восточный регион от беспринципной заразы в человеческом обличье. Но мы проиграли. Я расскажу вам, как всё было. А она расскажет о том, что случилось дальше. Её зовут Кали. И это – её история. От автора: Эта книга сюжетно связывает циклы «Пройти через туман» и «Шпилька»

Пролог

Настоящее

Женщина так устроена, что подсознательно ищет самого сильного. И ей не важно, что с такими «сильным» может быть смертельно опасно, что он, возможно, не зарабатывает достаточно, чтобы поднять потомство, что он непроходимо глуп, и прочее, прочее, прочее. Если альфа-самец наглый, сильный и громкий, то это звонок женскому подсознанию мимо всех фильтров разума. Как же! Ведь дети от такого скорей всего будут также сильны. Именно такие оказываются в центре как женского, так и мужского внимания.

4 марта — 6 июня 0 года

Жизнь лягнула Максима, словно норовистый конь. Зайя оказался родственником Ламба. И когда тот притащил к нему гопа, долго разбираться не стал. Наказание для провинившегося недогражданина, находящегося на обучении, было подобрано максимально суровым образом. Суровым и крайне унизительным.

Чонкигешитское понимание «справедливости» вылилось для Максима в чистку «сортиров». На самом деле, конечно, его отправили на очищение сливных каналов фабрики, производящей и поддерживающей существование клонов, но дело это особо не меняло. Узкие трубы, противный, вонючий запах и слизь, которую приходилось счищать ручной щёткой. Дурацкая работа, тем более что дроиды-уборщики справлялись с ней намного лучше гопа. Однако, данное задание преследовало больше воспитательную цель, нежели практическую.

Сначала Максим даже возмутился и попробовал проигнорировать приказ начальника. Вот только когда ему не досталась очередная партия таблеток и воды, революционный пыл быстро остыл. Желудок так громко требовал еды, а холод стал настолько нестерпим, что собственное тело предало молодого гопа, заставив уступить дурацкому приказу чонкигешита. Так и получилось, что после нескольких часов в виртуальных классах, Максим переоблачался в костюм уборщика и, направляемый подсказками нейро-шунта, направлялся к очередным «авгиевым конюшням». Входящая в костюм дыхательная маска лишь частично спасала от вони, поэтому кроме раздражения и злобы от монотонной бессмысленной работы, приходилось ещё сдерживать рвотные позывы, которые появлялись почти при каждом вдохе. Единственным положительным моментом, если можно так сказать, была полученная полная карта орбитальной станции клонирования. К удивлению Максима, размеры её оказались просто огромны! Почти десятикилометровый неправильной формы бублик парил в космическом пространстве, будучи домом для пяти десятков тысяч клонов. Даже тот факт, что основная масса их находилась в состоянии заморозки, ожидая подходящей психоматрицы, ничуть не преуменьшала благоговения перед мощью цивилизации, создавшей подобное. Люди, с их жалкими ракетами, едва долетевшими до Луны, выглядели настоящими неандертальцами. А ведь это была не единственная станция подобного рода!

Ещё большее удивление вызвал у Максима факт, что экипаж станции состоял всего лишь из нескольких живых людей. Основную массу работы по управлению и обслуживанию выполняли дроиды. Казалось невероятным, что настолько огромная и наверняка очень дорогая станция просто так находится в космосе. Максим уже составил некоторое представление об Империи Лубасири, в которой, среди прочих прелестей, имелась и хорошо развитая и организованная преступность. Почему же тогда криминал не пытается прибрать такую махину себе? Ведь здесь же можно разжиться рабами и другими полезными вещами?

Такие вопросы кружились в голове, пока он драил очередную трубу. Однако, размышления о сложностях жизни в звездной империи занимали лишь малую часть времени. Основную же массу муторных минут и часов занимала ностальгия по земной жизни. Тоска грызла изнутри, не давая полноценно учиться, не позволяя даже просто плыть по течению, как Максим привык делать ранее.

У штрафных работ обнаружилась и одна положительная сторона. Максима не забрали в армию. Об этой крайне неприятной привычке здешних властей забирать всех «двоечников» в ряды вооружённых сил никто гопов не предупреждал. Поэтому появление «призывной комиссии» стало настоящим шоком. Максим тоже должен был бы загреметь в солдаты, но именно в этот день случилась авария, на ликвидацию последствий которой его направили. В качестве поддержки дроидам. Матерящийся, изнемогающий от усталости и вони, молодой гоп чистил и драил, пока силы его совсем не оставили. А затем чистил ещё, уже на чистом упрямстве. Когда же его вернули к остальным гопам, корабль с призывниками уже отчалил. Узнав об этом, Максим на секунду даже ощутил благодарность чонкигешитам за их такое «удачное» наказание. Впрочем, воспоминания о том, что ему пришлось пережить за последние часы, быстро стёрли это благое чувство.

03 марта 0 года

Максим свернулся калачиком, пытаясь таким образом хоть немного отстраниться от суровой действительности, что окружала его уже больше двух месяцев. Холодный пол не позволял полностью расслабиться, но это было наименьшим из зол. Намного хуже было постоянное чувство голода и жажды. Такого про загробную жизнь не рассказывали ни в одной из известных Максиму религий родного мира. Родной планеты Земля.

Именно там Максим родился шестнадцать лет назад. Простая семья, где из детей, кроме него, была ещё младшая сестрёнка, Вика. Родители Максима были самыми обычными людьми, и из своего сына лепили своё подобие. Но разве это плохо? Крыша над головой, еда, одежда, обучение в школе — Максим получал всё это во вполне достаточных количествах. Другое дело, что почти любому подростку всегда нужно нечто большее, чем простое и банальное обывательское счастье. Максим мечтал о крутых гаджетах, красивой жизни и известности. Откуда всё это должно было взяться? Да просто из ниоткуда! Обида на родителей, которые почему-то не спешили становиться богатыми олигархами, постоянно тлела в его сердце, но не достигала достаточно высокого уровня, чтобы высказывать её в словах. Всё-таки предки были хорошими людьми, пусть и неудачниками. Хотя одну вещь родителям Максим простить никак не мог — они заразили его своей неудачливостью! Ничем другим объяснить череду преследующих молодого человека неприятностей объяснить было невозможно.

К своим шестнадцати годам Максим перепробовал много способов вырваться из обывательского болота. Он заводил канал на Ютубе, пытался раскрутиться в Инстаграме и много чего ещё. Везде случался облом. В итоге Максим плюнул на всё, опустив руки и просто поплыв по течению жизни в ожидании неизвестно чего. Учёба, от которой веяло скукой и затхлостью, компьютерные онлайн-игры, где более богатые и удачливые поднимались на вершины рейтингов, оставляя самого Максима болтаться в серой серединке, отсутствие хоть каких-нибудь ярких увлечений... Даже с девушками ему не везло. Впрочем, последний факт напрягал меньше других. В общем и целом, Максим был типичным школьником, не заглядывающим дальше завтрашнего дня в своей жизни. Обычно такие «недоросли» быстро перестраиваются, попадая во взрослую жизнь, где родители уже перестают всё делать за своих чад. Вот только Максиму не повезло и с этим. Он умер раньше, чем покинул родное гнездо.

Случилось это нелепо и банально. Очередным весенним утром он вышел на пешеходный переход, слушая в наушниках громкую музыку. Пьяный лихач на дорогой иномарке сбил юного Максима, выбив душу из тела за одно мгновение.

Очнулся Максим в совершенно невероятном месте. Когда, преодолевая панику и собирая в кучу разбегающиеся мысли, он разорвал покрывающую его плёнку и сел на холодном твёрдом белом столе, то и предположить не мог, что именно случилось. Максиму показалось, будто он оказался в странном огромном морге, куда его запихали по ошибке. Вот только быстро выяснилось, что никаким земным вместилищем мертвецов здесь и не пахло. Его душа, а точнее «психоматрица», оказалась в теле голубокожего клона, сотворённого могущественной инопланетной цивилизацией, чьи владения занимали не одну сотню звёздных систем. Переварить такие факты было тяжеловато, но и оспорить их не представлялось возможным.

15 апреля 1 года

Вокруг кипел бой. Настоящий бой, очень непохожий на те, что ему раньше приходилось видеть на широком экране в кинотеатре. Никаких тебе красивых ракурсов, ярких цветов взрывов, пафосных реплик, картинных поз с выстрелами невероятной точности со стороны главных героев и тупой пальбы от массовки. Только грязь, кровь и смерть. Его смерть. Это будет уже вторая по счёту. Кажется, можно бы уже смириться, но почему-то расставаться со второй жизнью не хотелось ничуть не меньше, чем с первой.

Голубокожий, несколько широковатый в кости гуманоид прятался за широкой каменной плитой, вздрагивая от любого громкого звука. Горчичного цвета большие глаза то и дело закрывались, будто это простое движение могло превратить происходящее в сон, в нереальность. Круглое лицо с большими ушами морщилось от грохота и криков, густые брови шевелились, отражая бурлящую в голове мыслительную деятельность. В руках гуманоид держал фантастического вида оружие, похожее на массивный дробовик. Хотя называлось и действовало совсем по-другому.

— Мэд! Какого малбона ты там расселся? Быстро поднимай свою задницу и вперёд! Собрался жить вечно?

Мэд — его имя. Его новое имя, которое он взял, когда умер и возродился. Простой шестнадцатилетний пацан, ходящий в десятый класс и не заглядывающий дальше пары дней в будущее превратился в бандита, члена мафиозной группировки, солдата звёздной мафии. И как его только угораздило, почему всё так сложилось?

— Живо, Мэд! Если не встанешь, я тебя сама пристрелю прямо здесь!

Произнёсшая эти слова была настоящей красоткой, даже по прежним, человеческим стандартам. Синекожей, но красоткой. Стройная, длинноногая, с узким личиком, маленьким, изящным носиком, а уж медовые, с поволокой глаза… Когда Мэд впервые увидел их, сразу понял — это она, та самая, что он ждал всю жизнь. Вернее, уже две жизни. Вот только характер у Ширен оказался вовсе не мягкий и пушистый. Скорее уж, стальной и несгибаемый. Именно такой, какой должен быть у вожака банды, не первый год ведущей войну в трущобах гигантского мегаполиса.

Если ты однажды видел мрачную и зловещую красоту чёрного кластера, то вообразить себе серый кластер будет совсем несложно. Достаточно представить, что чернота не совсем абсолютна. Она словно попыталась овладеть нормальным кластером, но у неё это не получилось. И всё застряло в некоем промежуточном состоянии и не туда и не сюда. Похоже, больше всего на серую, унылую тундру.

Но с первого взгляда понимаешь, на северный земной пейзаж не особо похоже, но, если быть точным, совсем не похоже. Скорей уж это напоминает какой-нибудь Марс или планету вроде него. Пучками тут и там растут чахленькие островки травы, совершенно нежизнеспособной на вид. Куцые кустики и карликовые изломанные деревца такого же неприглядного вида, лишайники какие-то и странные стелющиеся стебли синюшного цвета, напоминавшие даже не растения, а разбросанные кишки. Не совсем мёртвая пустыня, но и живым такой пейзаж не назовёшь.

По лишённой растительности серому грунту не то, что ехать или идти, даже смотреть не хотелось на него. Возникало премерзкое ощущение, зарождавшееся глубоко внутри от этих безжизненных видов. Но оттенок этой местности словно через фильтр уходил в серый цвет, будто здесь специально кто-то насыпал тонким слоем цементный порошок, как на тех записях высадки на Луну.

Вездеход мчал по серости на опасно высокой скорости. Благо колёсное шасси и подвеска позволяли. Переделанный и прошедший глубокий тюнинг КАМАЗ был превращён в довольно проходимый драндулет, из-за двух бульдозерных отвалов по форме напоминавший древний утюг. Переделанная машина словно сошла с кадров фильма «Беспредельный Макс. Дорога Гнева». Листы стальной брони, рёбра жёсткости, шипы и боевой дистанционный модуль на крыше, потому как совсем без оружия в Улье нельзя. Заражённые и атомиты могут не посмотреть, что на борту нарисован медицинский крест, символ понятный почти всем.

Вообще, строго говоря, медицинская помощь одна без сопровождения никуда не должна была ехать, только в составе колонны, но задача была поставлена простая и незамысловатая. Срочно доставить знахаря и медикаменты на Пятьдесят Четвёртый.

Вообще, Пятьдесят Четвёртый был довольно тихим и небольшим стабом. Зимний держал там неполную гарнизонную роту. Единственной ценностью Пятьдесят Четвёртого было его удобное расположение на острове. На серых кластерах почти нет воды, что делает их освоение, да и простое пребывание на них проблематичным. А вот стаб Пятьдесят Четвёртого находился на речном острове. Мало того что он контролировал одну-единственную переправу через реку, так ещё и саму водную артерию, также пригодную для малого судоходства. Постоянное население на Пятьдесят Четвёртом если и было, то совсем немного. Не подходит серость для постоянного проживания людей. И хоть стаб расположен на приличном острове, подгрузившимся когда-то с одной из версий Земли, всё равно многие не вывозили постоянно жить там. Однако, народу тем не менее там тёрлось прилично. Всё из-за нодия — ресурса, встречающегося только на серых кластерах.

Из сообщения было ничего толком непонятно, но несколько раз прозвучали слова атомиты, мясорубка и кровавая баня…

Кто в Улье считает время? В этом нет никакого смысла. Твоё тело здорово и молодо, организм в этом мире довольно быстро приходит в норму как у стариков, которых ищут на том свете с фонарями, так и неизлечимо больных. В Улье едят, когда голодны, и спят, когда устали. Время становится очень относительным. Пожалуй, только в больших и старых стабах имеется какое-то уважение к богу времени Хроносу. Во всех же прочих местах его поминают на разные лады Стикса.

Но мы воевали. Поэтому считали месяцы, недели и даже дни. В регионе Северо-Востока снег — привычное явление из-за нескольких сотен «зимних» кластеров, прилетавших в Улей прямиком из Якутии, Камчатки, Магадана, побережья Белого Моря, с Аляски и Канады.

Однако на настоящую зиму с трескучими морозами это всё равно не похоже. Прилетят несколько кластеров одновременно — похолодает, ещё несколько прилетят — похолодает сильней, не перезагружается — теплеет. Холода могут стоять до нескольких недель, но потом неизбежно снег тает и теплеет.

Вляпались в аналог местной «зимы» и мы всем отрядом. То холодало, то всё таяло. Зарядили холодные косые дожди. Дороги превратились в цвета детской неожиданности непроходимую кашу, в какой вязла не только техника, но и рейдеры, и заражённые, кто по колено, а кто и по пояс. Такая себе погодка!

Хоть генерал Шаляпин из Железнодорожного и расколотил ударный кулак из пиковых муров и шведско-датских внешников, но правительства Зимнего и Железнодорожного, посовещавшись, решили, что отбросить врага недостаточно, нужно закрыть точку перехода, а это означало только то, что окончательный триумф всё откладывался и откладывался. Мы побеждали, но победы эти были мелкие и неубедительные. Чем дальше мы удалялись от своих стабов, тем дальше, казалось, победа от нас отдалялась. Мы устали, мы теряли инициативу, товарищей ранеными и убитыми. Но это всё не убавляло нашей решимости — скорей наоборот, ожесточало всё больше. Однако был один фактор неодолимой силы, с которым поделать мы ничего не могли — проблемы со связью. Приказы по радио до нас не доходили или приходили, но в таком искажённом виде, что верить им было нельзя. Чёрные и серые кластеры, будь они неладны, вытворяли с радиосигналами что-то невообразимое. Протянуть кабель телефонной линии — также задача, заведомо обречённая на провал. Перезагрузится кластер, а вместе с ним и наш кабель.

Потому мы ждали вестовых, а они тоже, бывало, пропадали, что в розницу, что оптом, вместе со своими особо ценными пакетами. Куда пропадали? А мало ли в Улье причин, чтобы пропасть навсегда? Жрали фельдъегерей заражённые, перехватывали диверсионные группы вроде нашей, только сражающиеся на стороне внешников, и прочее по мелочи, вроде атаки беспилотника.

В отсутствии приказов по две-три недели приходилось маневрировать, чтобы не сталкиваться с превосходящими нас силами. Но это только звучит красиво — «манёвр», а на деле это выглядит как наматывание десятков и сотен километров по раскисшим до консистенции жидкого кала дорогам.

Внимание! Обновление в межавторском сборнике рассказов Кисляк по S-T-I-K-S :

1. Помощь 6 апр.
2. Не бодрое утро 7 апр.
3. Как я съел белку 8 апр.
4. Добро пожаловать 9 апр.
5. В поисках семьи 10 апр.
6. За сахаром 14 апр.
7. Противостояние 17 апр.
8. Как погиб Витя 18 апр.
9. Сюрприз 18 апр.
10. За мясом 25 апр.
11. Удача 29 апр.
12. Робинзон 29 апр.
13. Богиня в бегах 30 апр.
14. Богиня в бегах. Мёртвый город 5 мая
15. Спасатели и охотники 11 мая
16. Два килограмма нодия 14 мая
17. Дважды попавший 16 мая
18. Встреча с кумиром 20 мая
19. Экскурсия 25 мая

Кто ещё не читал, всех приглашаю!

-------------------------

Если вы забыли подписаться на канал, сделайте это, пожалуйста, сейчас. В настоящее время на Дзен продвигаются только каналы на которых есть подписчики, которые регулярно возвращаются в канал, смотрят, читают, комментируют и ставят лайки. Спасибо за ваш интерес к нашему творчеству и поддержку!

-------------------------

Наши книги можно не только почитать, но и послушать, если скачать мобильное приложение http://Author.Today. Это подробно описано в этой статье - Как слушать книги на АТ, Дзен и Библиопаб.

До того, как Кали попала в Улей, её звали Динарой. Имя куда как странное для голубоглазой блондинки европейской наружности. Родилась она в глухой деревне под Омском. И всё бы хорошо, но мать умерла от болезни, когда ей исполнилось десять. Отец же погиб во время исполнения интернационального долга в одной горной и солнечной, но несчастной стране.

И её взяла к себе сварливая тётка. Так бывает. Нормальных отношений у них не сложилось. Сестра матери жила в Крыму, на самом побережье Чёрного моря, в обычном для тех мест рыбацком посёлке. Вместе с тёткой-рыбачкой они вместе выходили в море на катере и ловили рыбу. Поначалу Динара уставала, но потом втянулась в рабочую рутину, кое-как совмещая её с учёбой в школе. Незаметно для себя она повзрослела и похорошела. Чем старше она становилась, тем очевидней была мысль, что в рыбацком посёлке перспектив никаких. Нужно куда-то поступать на учёбу, чтобы не просидеть всю оставшуюся жизнь в глуши. В один прекрасный день девушка просто и без затей сбежала, оставив и рыбный промысел, и сварливую тётку-рыбачку в прошлом.

Почему-то ей казалось, что в родной деревне ей будет намного лучше житься. Но она нашла дом в запустении, а друзей детства не было. Все разъехались. Ей едва удалось продать наследство родителей. Тем не менее у Динары появились свободные деньги, на которые она сняла комнату на окраине города и поступила в Омский Государственный Технологический Университет на факультет информатики. Параллельно она перебивалась случайными подработками — курьером, уборщицей и даже лепильщицей пельменей.

На последнем месте работы она и познакомилась с одной девчонкой, своей ровесницей, которая тоже время от времени подрабатывала. Немногословная, даже нелюдимая, темноволосая, с большими чёрными глазами, вытянутым лицом и молочной кожей. Полина Негина была словно полной противоположностью голубоглазой блондинке. Девушки быстро сдружились, что очень странно.

Почему Негина подрабатывала — так и осталось загадкой. Полина была приёмной дочерью самого богатого, если верить сплетням, человека в Омске. Негина и привела Динару впервые в секцию биатлона. Постепенно жизнь вошла в нормальное русло. Учёба, работа, биатлон.

Динара и до секции была сильной, выносливой и упрямой девушкой, а биатлон добавил ей дополнительной крепкости и упорства. Через год уже девушки поехали на соревнования вместе. Умение бегать на лыжах в Улье не было востребовано. Зато те, кто хорошо обращался с винтовкой, жили заметно лучше остальных.

Битый час она сидела в кустах за обочиной. Лежать на земле всегда непросто, почва выпивает из тебя всё тепло. Даже организм иммунного, обладающий известным запасом прочности и превосходящий обычный человеческий, практически по всем характеристикам, мёрзнет и устаёт. Даже внимание начало притупляться. Кали глотнула живуна и решила ещё с десять минут понаблюдать за грузовой фурой. Но всё было тихо. Ни звука, ни движения, ни даже случайного хруста веток. Только вороний грай оглашал всю округу резким карканьем, особенно оглушительно звучащим на фоне общей тишины.

На дороге валялись два человеческих трупа. Мужчины, европейцы. Ещё немного, и их начнут клевать птицы. Если бы тут были заражённые, то уже сбрелись бы сюда поживиться свеженьким человеческим мясом. Но не заражённых опасалась Кали, а тех, кто разумней их. И она уже неплохо изучила их пристрастия, повадки и привычки. Многие из атомитов обладают дьявольским терпением и звериной выносливостью, так что с них станется просидеть в засаде и несколько часов кряду без всякого движения. Ну а ей не улыбалось быть забитой и съеденной за обедом. Рисковать не хотелось ещё и по той простой причине, что она была безоружна и раздета.

Третий день Кали бежала из концентрационного лагеря, где муры сортировали людей. Первых они обрабатывали и ломали, чтобы те присоединились к ним, вторых просто ломали, принуждая работать и обслуживать их прихоти. Ну а с третьими было всё просто — их либо разделывали на органы сами, либо продавали внешникам. Замороженным человеческим мясом приторговывали с большими до него охотниками — атомитами. Ей несказанно повезло, что смогла прикинуться свежачкой. Даже проверять не стали. А дальше просто применила свой Дар и удрала. Затеряться на огромных кластерах Северо-Восточного региона Улья не представляется такой уж невыполнимой задачей. Вот задача по выживанию — это уже совсем другая история.

Третий день без живуна и нормальной еды вымотали её. Метаболизм иммунного разогнан паразитом, которого все получают при перемещении в этот мир. Он даёт регенерацию, лучше, чем у ящерицы, даже отрезанные конечности могут заново отрасти, а также омолаживает организм, но и побочные эффекты имеются. Самые очевидные — необходимость в живуне и повышенная потребность в калорийной пище. Сейчас организм Кали уже переработал весь небольшой подкожный жирок и принялся за мышцы. Нужно срочно поесть, восстановить споровый баланс организма, дать отдых опухшим босым ногам, сбитым в кровь ещё в первый день пути.

Кали выползла из кустов ужом и замерла, прислушиваясь, готовая дать дёру, если вдруг услышит хоть один подозрительный звук. Однако всё было спокойно, и она, пригибаясь, побежала к фуре. Тела даже не успели пойти трупными пятнами, что говорило в пользу предположения, что на грузовик напали недавно.

Те, кто потрошил фуру, видимо, больше интересовались содержимым рефрижератора, который тянул грузовик, так как вокруг кабины разбросаны личные вещи водителей, но так... Без фанатизма. Всё кричало о том, что разбойники поработали наспех. Куда бы не ехали эти бедолаги, им было суждено стать еще одной жертвой этого жестокого мира. Но Кали-то ещё пока была жива. Но это ненадолго, если она проявит брезгливость и не разживётся жизненно необходимыми вещами убитых.

Дверь в кабину грузовика была открыта. Не раздумывая, раздетая Кали нырнула внутрь. Многие знают, что грузовики дальнобойщиков оборудованы для дальних рейсов, но не многие задумываются, что это настоящий небольшой дом на колёсах. Увы, этот конкретный грузовик не был оборудован ни душем, ни туалетом, однако сейчас это и не требовалось. Первое, что она разорила — холодильник. Работающий, потому что аккумулятор грузовика ещё не сел. Обнаружила в нём всё, необходимое для бутербродов. Нашёлся и термос с кофе. Сама не заметила, как проглотила съестное, и сразу стало немного легче.

В коляске нашего мотоцикла лежало два килограмма нодия, а это даже не приз, а натурально джекпот. Теперь нужно было только унести ноги от атомитов, которым был нужен не только нодий, но и мы сами. Проклятые атомиты если догонят, точно нас сожрут. Они ехали за нами на стареньком УАЗ-е без тента и стёкол, орали как ненормальные и время от времени в нас постреливали из всякого.

Я сидел задом наперёд в коляске Урала и отстреливался из своего «Макарона». Пока моя яростная стрельба сдерживала парней в чёрных бесформенных балахонах. Увы, попасть из раскачивающейся мотоциклетной люльки было довольно сложно. Весь этот мой салют имел, прямо скажем, нулевой КПД. Только и пользы что преследователи ближе, чем на двести метров бояться к нам приблизится.

Да и Лысый — водитель от Бога. Атомитскому вряд ли когда-нибудь удастся дорасти до его уровня управления техникой на такой убитой колдобинами дороге.,

Баста и Капеллан были храбрыми парнями и правильными рейдерами, но попались атомитам на прицел, и те не раздумывая отправили их обоих на встречу со Стиксом. Две очереди из пулемёта, четыре пули и наши парни остались лежать на сером кластере мёртвыми. А может, и не остались, а подобраны этими людоедами и ожидают окончания боя, чтобы разнообразить рацион наших врагов.

Тамагочи убили броском топора, когда тот пытался завести наш заглохший пикап. Стартер очень не вовремя забарахлил. Когда я последний раз его видел, машина катилась с пригорка, а Тамагочи уткнулся носом в баранку.

Студента подстрелили, когда сидел на Урале вторым номером, за водителем. Пулемётная пуля прошила его тело навылет и сейчас Лысый вёл Урал с пробитым плечом и измазанной кровью студента куртке. Плохо это. Мало того что на хвост упали атомиты, так ещё запах крови соберёт заражённых со всей округи. Хотя... Какие запахи? Канонада, которую мы тут устроили, уже сообщила всем желающим где мы. Спасенье только в скорости движения.

Мы уже собирались выезжать с серого кластера и двигать обратно в стаб. Два килограмма нодия — это очень хороший навар. В Железнодорожном такой можно сдать барыгам по четыре спорана за один грамм, а если поторговаться, и не торопиться его сбыть, то и по шесть можно впарить. Это по самым скромным прикидкам восемь тысяч споранов или восемьдесят тысяч кредитов Зимнего. Другими словами, целое состояние. При обычной жизни и скромных тратах года два-три можно прожить спокойно, не вылезая за стену на кластеры.

Проходя мимо гаража, я услышал странный и подозрительный шум. Это было слишком похоже на стон. Тут точно никого не должно было быть. Поэтому я чуть было не подпрыгнул, резко разворачиваясь.

В дальнем углу моего гаража я увидел бородатого мужика, пытавшегося подняться с пола. То, что с ним не всё в порядке я понял почти сразу. Видом хоть и слегка бомжеватый, но ещё совсем не запущенный. Привести всклокоченную бороду лопатой к модным стандартам, да переодеть в чистое и выйдет форменный мачо. Похоже, что ему не здоровилось, потому что обеими руками мужик зажимал себе голову. Да и то, что он сидел в недостроенном гараже на голом бетонном полу, который я не так давно залил, как бы намекало.

Надо бы помочь, но что он делает на моей даче, в моём гараже?

Решив всё же, что мужик мне не опасен, подошёл и помог ему подняться на ноги, затем привалил его к изгороди и внимательно осмотрел.

Этот тип знаком мне не был, да и дача моя, находившаяся в Курской области, располагалась в умершей деревне. Местные либо умерли естественным образом, а те, кто не успел, перебрались в города, поближе к благам цивилизации.

Я и сам городской, но вот мой дед он из этой самой деревни. Мы его перевезли к себе, но когда рак вошёл в последнюю стадию, он поросился сюда, в деревню. Тогда я только развёлся с супругой и решил наплевать на билеты в Турцию и махнуть с дедом к нему. Так, я и прикипел к этому красивейшему месту.

— Ты как вообще? Кто такой? Что-то случилось? — спросил я у незнакомца, — Дай сам посмотрю…