Книга. Страдания юного Пупкина или Земля Гессен.

Всем современным россиянам, которые оказались ухитрились остаться вменяемыми людьми, несмотря на капитализм, ПОСВЯЩАЕТСЯ.
Всем современным россиянам, которые оказались ухитрились остаться вменяемыми людьми, несмотря на капитализм, ПОСВЯЩАЕТСЯ.
Как "прогрессивная" Британия пыталась сдержать прогресс, наживаясь на нем в одиночку. И что из этого получилось. И можно ли удержать джинна в бутылке?
Все герои романа являются злонамеренной и пошлой выдумкой автора, всякое их сходство с реальными людьми чисто случайно. Обнаружить сходство персонажей романа и реальных людей может только самый извращенный и злонамеренный ум, и все это заранее неправда.
Так же все упоминаемые: Петербург, Красноярск, Абакан, Россия, Испания – выдуманы автором, а на самом деле находятся совсем не там, где он их помещает.
Добрый день дорогие друзья. Мы, команда Фамильяр, рады познакомиться с Вами и рассказать немного о себе.
Я, Ксения Фир, начинающий автор фэнтези, как для детей, так и для взрослых, хочу поделиться с вами, своими работами.
Я, Анна Яковлева, редактор проекта Фамильяр, учусь в медицинском колледже и осваиваю литературные жанры.
Что мы хотим Вам рассказать?
При изучении фольклора родного Урала, очень захотелось написать свои «Уральские Сказы», придумать свою версию о Славянской мифологии, как всё это переплеталось между собой. Мы не ученые, мы писатели, хоть и изучаем мифы и легенды, исторические сводки. Иногда, нам очень интересно рассказать о чем — то новом и волшебном, что возможно объясняет наука, но приятнее верить в чудеса.
Присоединяйтесь к нам и мы будем делиться с вами нашими приключениями, фотографиями с поездок по Уралу и всем, что найдем.
С уважением К. Фир и А. Яковлева.
Великий маг Мазай
Выйдя из леса, я добрался до трассы. Одно утешение, здесь ходили автомобили. Не так часто, как хотелось бы, но всяко лучше, чем совсем ничего. Подняв руку, принялся голосовать. Поначалу мне не везло, водители словно специально жали на газ при виде меня.
Наконец удача смилостивилась и повернулась ко мне передней частью своего тела. Сказать, что радости не было предела- не сказать ничего. Я с разбегу запрыгнул в остановившийся чёрный спортивный автомобиль и разместился на заднем сидении.
— Вы не местный? — Осведомился водитель, зыркнув на меня в зеркало заднего вида. Мое внимание привлекли необычные сапфировые глаза, сверкающие из-под спадающей на них черной челки. А так же тихий вкрадчивый голос с перчинкой лёгкой хрипотцы.
— С чего Вы взяли? — Ответил я вопросом на вопрос. Тонкие губы собеседника скривила усмешка.
— Местные все знают, что это дорога смерти. — Ответил наконец мой случайный водитель.
— Дорога смерти? — Вскинул я брови в вопросе.
— Так прозвали, по тому что здесь часто несчастные случаи бывают.– Пожал плечами парень.
— Но Вы остановились. — Продолжал допытываться я.
— Мне было велено доставить Вас в Якё.
— Якё?
— Город. Эта дорога туда ведёт.
— Никогда не слышал.
— Его называют городом призраком из-за отсутствия упоминания на картах. Полнейшая ерунда на мой взгляд. — Поморщился мой извозчик. — Многих городов не отмечено, но это вовсе не означает, что их не существует.
— Подождите. — Я нахмурился, насторожившись. — Вы сказали, что за мной отправили? Кто?
Парень едва повернул голову, посмотрев на меня из — за плеча, и в очередной раз усмехнулся. И что — то в этой усмешке вызвало у меня острое желание накинуться на него, перерезать горло и убежать, куда глаза глядят. Хоть в тот же лес. Там хотя бы все понятно. Есть нечисть и ее надо убить, а здесь… Какой-то город, непонятный тип, который выполняет приказ неизвестно кого.
— Не беспокойся. Она тебе понравится. — Неожиданно перешёл он на «ты» и вернул взгляд на дорогу. Так, значит заказчик женщина, ну уже легче, уж с ней-то я справлюсь, в случае чего. Если, конечно, у нее не припасено в качестве телохранителей парочки горных троллей или какого-нибудь голема.
— А тебя-то как звать? Или это великая тайна? — Поинтересовался я у своего извозчика.
— Да нет никакой тайны. — Передёрнул плечами он. — Лекс.
— А я Вилсар. — Представился я скорее из вежливости, нежели из желания продолжить разговор. Видимо мой спутник разделял мои взгляды. Так что остаток пути я провёл в задумчивом состоянии, откинувшись на спинку сидения и наблюдая за проплывающими мимо деревьями и проезжающими автомобилями. Многие, услышав фразу «город — призрак», начинают себе воображать какой-то мрачный город, с темными негостеприимными домами и пустынными улицами, вдоль которых тянет свои холодные щупальца густой тяжёлый туман. Не хочу вас разочаровывать, но Якё ничем не отличался от других городов. Большой, светлый, с множеством торговых лавочек и всевозможных развлечений, каких только не пожелает душа. Эдакий рай на Земле. Но было здесь что -то такое, от чего мое охотничье чутье билось в истерике. Я поднял голову, посмотрев на чистое лазурное небо. Что -то здесь было не так и это предстояло выяснить. Мы подъехали к гостевому двору, где нас встретила хозяйка, заставившая мое сердце ёкнуть. Девушка была среднего роста, длинноногая, спортивная. Стройный стан очень выгодно подчеркивали черные широкие брюки и темно-синяя рубашка с длинным рукавом. Светло-каштановые густые кучерявые волосы, едва доходившие до плеч, отливали медным золотом на солнце. Но больше всего привлекли мое внимание глаза… Большие, глубокие, как два серо-зеленых озера, в которых так и тянет утонуть. Пред моим взором стал расплывчатый образ с ярко сверкающими изумрудом глазами.
— Добро пожаловать в Якё. — Девушка приветливо улыбнулась. Ее голос мягкий, бархатистый, с низкими частотами, будто со мной разговаривает само море.
— Это ты, да? — Я выскочил из машины и схватил девушку за узкие плечи, пристально вглядываясь в глаза. Абсолютно нетипичное для меня поведение. Обычно я не контактен и предпочитаю избегать каких-либо прикосновений, но сейчас… Сейчас мои действия не подчинялись никаким законам логики. — Ты меня спасла! Там, на кладбище. И в лесу тоже была ты!
— Не понимаю, о чем ты. — Девушка недоумевающе вскинула брови. Черт бы ее побрал! Я же вижу, что она играет, но доказать свою правоту не в состоянии.
— Не юли! — Чуть сильнее сжал ее плечи, нахмурившись. — Иначе зачем ты послала за мной этого странного типа?
— Какого типа? — Шатенка вскинула брови в вопросе.
— Ну как же… — Я обернулся и не обнаружил ровным счётом ничего.
Ни Лекса, ни автомобиля, на котором приехал. Внутри меня что-то перевернулось.
— Но… Как же так… — Растерянно произнёс я, тупо смотря в одну точку. Словно от пристального взгляда средство передвижения вместе с водителем должно было появиться. — Я же приехал… На автомобиле… Меня привёз парень с сапфировыми глазами. Лексом звать.
— По моему, Вам стоит отдохнуть, так как очень устали с дороги. — Если девушка и знала, о ком я говорю, то явно не подала вида. Ее голос был ровный и спокойный, а на лице не наблюдалось абсолютно никаких эмоций. До встречи с ней я и предположить не мог, что можно так тщательно контролировать свою мимику. — Во-первых, мы так и не представились друг другу. Меня зовут Триша. И я хозяйка этого заведения. А во-вторых, думаю Вам стоит сначала расположиться в комнате, отдохнуть и поесть, а потом мы все обсудим.
— Вилсар. — Обескуражено произнёс я, хоть и подозревал где-то в глубине души, что эта бестия прекрасно знает, как меня зовут.
Комнату мне выделили большую, светлую и довольно уютную. Но не успел я как следует осмотреться, как дверь отворилась и на пороге показалась Триш, держа в руках аккуратно сложенное одеяло.
— Здесь по ночам бывает довольно прохладно. — Пояснила она и губы тронула легкая вежливая улыбка. Пройдя в комнату, девушка положила одеяло на кровать и обернулась ко мне. Смотря на то, как она движется, говорит и улыбается, я ощутил лёгкий укол совести. — Прости… — С трудом произнес. От напряжения голос сделался хриплым.
— За что? — Она вскинула брови в вопросе.
— За то, что сделал тебе больно. — Я неловко коснулся пальцами своего собственного плеча.
— Не бери в голову! — Отмахнулась она. — Мне делали гораздо больнее.
Я хотел было спросить, кто и почему мог причинить ей боль, но прикусил язык. Мы не на столько близки, чтобы лезть с расспросами в чужую душу. Молчание явно затянулось дольше, чем она планировала, раз решила возобновить разговор сама:
— Здесь редко кто бывает из — за инклюза. Совсем житья не даёт. — Сокрушенно покачала головой.
— Инклюз? — Вскинул брови в вопросе.
— Хочешь сказать, ты здесь не из-за него? — Так же удивилась моя собеседница. — Ты же охотник. Или я что — то путаю?
— Само собой я охотник. — Медленно произнёс, внимательно наблюдая за выражением лица девушки. — Но всего лишь пару часов назад я даже не ведал о существовании этого города, не говоря уже об инклюзе. К тому же разве ты сама не в силах с ним справиться? — Я?!
О! Её актёрскому таланту можно было позавидовать!
Строить из себя такую искреннюю невинность — надо уметь.
Но я — то знал, что моя собеседница не на столько проста, как хочет казаться, и явно обладает магическими способностями. Я чувствовал её силу всем своим существом. А интуиция меня ой как редко подводит! Надеюсь, что эта очаровательная особа не является нечистью. Иначе я просто буду смеяться в голос и аплодировать стоя превратностям судьбы. Ибо работать на того, на кого всю жизнь охотился не то, что странно, даже неприлично, что ли.
— Я всего лишь владелица трактира, не более. — Тем временем продолжила девушка, мило улыбнувшись. Ну что ж, мы желаем строить из себя невинную овечку. Будь по её. Рано или поздно я всё равно докопаюсь до истины. Я заставил себя тоже улыбнуться, демонстрируя, что принимаю игру и неотрывно смотря в её глаза.
Надо отдать должное, ни один мускул не дрогнул на милом личике. Вот это выдержка! Девушка определённо заслуживала оваций. — Но можете не беспокоиться за свой гонорар. Думаю, я найду способ оплатить тебе за услугу. — Она почти вплотную приблизилась ко мне, наблюдая за тем, как щёки заливает краской. — Идём, за ужином обсудим все нюансы, в том числе и твой гонорар. — Как ни в чём не бывало улыбнулась и с грацией кошки направилась к выходу из комнаты. Я же глубоко вздохнул, шумно выпустил воздух, успокаивая бешено колотящееся сердце, и последовал за ней, словно завороженный. Хотя почему словно? Я и был ею заворожен. Мне нравилось в этой девушке абсолютно всё: голос, волосы, глаза, манера поведения. Каждое её действие было просто насквозь пропитано тайной. Которую хотелось непременно разгадать и, в то же время, оставить всё, как есть. Ибо стоило только прикоснуться к этой тонкой невесомой завесы, как возникал страх очнуться. Это сродни чувству, когда женишься на девушке, которую в жизни никогда не видел. Ты слышал её голос, знаешь, из какой семьи и твоё воображение начинает рисовать нечто невообразимое. Нимфу неземной красоты, воздушную и нереальную.
В твоих мыслях она эфемерна, манит, тебя тянет к ней будто магнитом. И вот, ты уже перед алтарём, готовый поднять вуаль и, наконец, заглянуть в глаза суженной… Но замираешь, держась за её край с бешено колотящимся сердцем. А вдруг реальность окажется не столь привлекательной, как ты себе её обрисовал? Так и с Триш. С одной стороны хотелось сорвать маски и вывести эту лису на чистую воду, а с другой… С другой возникал страх, что наваждение, навеянное этим местом и самой девушкой, в один миг развеется и не останется ничего, кроме разочарования и несбывшихся надежд. Что же до шатенки, то она прекрасно осознавала, какое влияние оказывает на мужчин и активно им пользовалась, манипулируя, чтобы достичь какие-то ей одной известные цели, всё глубже затягивая в свой омут. В трапезной стол уже буквально ломился от всевозможных яств. Я отодвинул стул и дождался пока Триш на него сядет, придвинул к столу. Сам же занял место напротив. Тайны тайнами, но правила этикета ещё никто не отменял.
–Что ж, я повторюсь, но добро пожаловать в Якё. — Промурлыкала девушка, беря в руки бокал из бронзы с выгравированными на нём причудливыми символами. Я же замешкался. С одной стороны отказывать неприлично, а с другой… Я боялся, что если сделаю глоток этой терпкой бардовой жидкости, то завязну в этом в умело расставленной паутине и уже никогда не смогу из неё выбраться.
— Я на работе. — Покачал я головой.
— На работе ты будешь завтра, а сегодня ты мой гость, как и остальные.
Я окинул зал взглядом и только сейчас обнаружил, что мы далеко не одни. Он просто кишел посетителями.
— Ты же говорила, что заведение не пользуется популярностью. — Попытался поймать её на собственных же словах, но это оказалось не так уж просто. Девушка заливисто рассмеялась, словно бы я рассказал какой-то остроумный анекдот.
— Это всего лишь маленький маркетинговый ход. Присмотрись, на самом деле занято не более пяти столиков, не считая нашего, остальную работу делают зеркала. От чего создаётся ощущение, будто зал огромен и полон посетителей.
Я вновь огляделся и понял, что стены и впрямь зеркальные, как потолок и пол, хотя всего минуту назад я готов был съесть собственную шляпу, доказывая что убранство здания было сделано из красного дерева, а не зеркал, металла и стекла. Может быть где-то в столице это и сошло бы за маркетинговый ход. Но здесь, в городе, которого нет ни на одной из карт и от которого за версту разит магией, такое было по меньшей мере странным, если не сказать пугающим. Но, вопреки здравому смыслу, отсюда не хотелось бежать дальше, чем видишь. Напротив, это притягивало, словно зыбучие пески, в которых всё больше и больше увязаешь, стоит только маленько пошевелиться. К тому же, вредный голосок в моей голове вещал, что так просто город меня не выпустит. Да и потом, уедь я сейчас, не разобравшись в происходящем, то винил бы себя всю оставшуюся жизнь за трусость. А это в нашей профессии хуже самой страшной кары.
— Если ты не поднимешь бокал, то вино в моей руке скоро закипит. — Из состояния задумчивости вывел насмешливый голос моей очаровательной собеседницы.
— Прости… Просто всё это кажется таким… Нереальным. — Признал я, возвращая свой взор на неё и заставляя себя улыбнуться, как можно непринуждённей. Взял свой бокал в руку и поднял, чокнувшись с её бокалом. Послышался глухой металлический стук. — За очаровательную владелицу этого гостиного двора. — С этими словами пригубил терпкую жидкость. По нутру разлилось тепло, щедро сдобренное пряным вкусом. Я ещё ни разу не пил столь вкусного вина и не заметил, как мой бокал внезапно опустел. — Что это за сорт? — Поинтересовался у Триш. Та же таинственно улыбнулась.
— Это из винограда горных склонов Андаманских островов. Удивительный вкус, не правда ли?
— Не могу не согласиться. — Отозвался я, приступая к трапезе.
Когда мы утолили голод, Триш приступила к обсуждению рабочих моментов, вводя меня в курс дела.
— В последнее время мне стало приходить слишком много жалоб от посетителей, что владельцы игорных домов их разоряют.
— Я думал, что игорные дома на то и рассчитаны. Разве нет? — Вскинул брови в вопросе я.
— Так — то да, но они стали совсем уж наглеть. А в особо «везучем» и вовсе появился этот демон. Пойми, если посетители будут все свои деньги спускать на игры, то им нечем будет платить мне. Так что здесь преобладает исключительно холодный расчёт.
— Знаешь, глядя на тебя, я начинаю сильно подозревать, что это твоё кредо по жизни. — Усмехнулся я. Девушка же мягко улыбнулась, что только ещё больше раззадорило моё любопытство.
ЛитРес. Книги аудиокниги. Амшер Диен
litres.ru/audiobook/amsher-dien/interfeys-1-realrpg-71573473
Все мы любим путешествовать. Посещать новые места, страны, регионы. Касаться других культур, расширяя своё понимание мира. Но особенно нам интересна история. Мы привыкли считать, что далекое прошлое человечества было простым и даже примитивным. Но так ли это?
Что если древний мир был куда более сложным, чем принято считать? Что если пелена веков скрывает от нас великие взлеты и падения не только известных культур и цивилизаций, но и того прошлого, от которого остались лишь мифические упоминания да циклопические памятники, до сих пор будоражащие воображение?
Там, далеко за началом письменной хроники, остался широчайший пласт человеческой истории, опыта и свершений, к которым мы только-только начинаем прикасаться…
Ни одно дерево не может расти без корней. Так и человеческая цивилизация не сможет коснуться звёзд без знания своих истоков. Кто мы? Откуда вышли? И куда идем?
Без ответа на эти вопросы нельзя выстроить лестницу в небо. Так давайте же вместе изучать то, что кому-то кажется сказкой, а кому-то — единственным верным путём для ответа на самые главные вопросы человеческого бытия.
Фрагмент за фрагментом собирая мозаику прошлого, ЛАИ уже стали пионерами в альтернативном изучении древней истории человечества.
Присоединяйтесь к нам, и вместе мы сможем приоткрыть завесу тайны над нашим общим великим прошлым.
Как Ярославские крестьяне рекрута покупали
Я бы сказал, предок наш Ефрем Прокофьев был личностью весьма колоритной, неспроста мы «Ефремычи». Да такой, что оставил след в истории, не побоюсь этого слова замет-ный. События и то и другое могут показаться бывальщиной, при всём при том документы, официальные, государственных органов, того времени разумеется. Канва этого дела, признаюсь, вызвала у меня некоторое изумление, открылся ещё один способ комплектования войска. Крестьянин мог приобрести рекрута для отбывания воинской повинности вместо себя или другого члена своей фамилии. Что характерно это случай не единичный, может даже систему можно проследить.
Ученик Ярославской духовной семинарии Алексея Иванович Остроумов был отчислен от обучения, тем самым он отсеялся из духовного сословия и попадал под возможность рекрутского набора.
Продолжение в следующем посте.
Первые серийные автомобили современного типа появились в конце XIX века, и в начале ХХ столетия еще считались одновременно восхитительно футуристической и ненадежной технической новинкой. Тем ярче выглядели первые автогонки.
Варкрафт. Вторжение!
Глава первая
СУМЕРКИ
Багровым шаром садилось на западе солнце. По темнеющему небу неспешно плыли опаленные закатом облака. Их стреловидная форма предвещала теплый завтрашний день. Завтра. Наступит ли оно для сегодняшнего мира? Мира, обреченного людьми на ежедневное выживание. Вроде бы то же согревающее солнце, то же синее небо, но под ними, здесь, на земле все изменилось, все стало чужим. Свой чужой мир, к которому невозможно привыкнуть, кажется, уже никогда. Даже вот этот березовый лес лишь выглядит по-прежнему родным. К белым с черными полосками деревьям нельзя прикасаться ночью — это верная и мучительная смерть. Каждая береза с наступлением ночи зажигает свои черные вкрапления, отчего в лесу наступает почти что день. Зрелище завораживает дух. Понадобилось два десятка жизней для понимания опасности ночной красоты. Днем же березы, как березы: любуйся, трогай, руби на дрова, заготавливай розги для нерадивых детей.
Двенадцатилетний Генка с шестилетним Пашей шли по лесу. Солнце еще освещало деревья, что делало путь безопасным. Однако пора было возвращаться в деревню. Мальчиков, наверняка, уже потеряли.
— Пора возвращаться, не то скоро березы зажгутся, — уже в который раз напоминал Паша. Он уже начинал хныкать.
— Мы просто не будем их трогать.
— А если случайно?
— Засунь руки в карманы. Через одежду яд не действует, — почти сердился Генка.
— Откуда ты знаешь? — Паша был так удивлен новостью, что даже остановился.
— Проверял.
— На себе?! — удивлению не было предела.
— А то, — гордо подтвердил старший брат.
— Тебе не было страшно? — продолжал расспросы Паша.
— В нашем мире не боятся лишь дураки.
— Все равно пора возвращаться, — вернулся к первоначальной теме мальчик. — Папа строго-настрого запретил гулять так долго. Накажет ведь.
— Так не ходил бы со мной. Я бы один справился.
— Я тоже посмотреть хочу на цветок.
— Ты же в него не веришь, — усмехнулся Генка.
— Не верю в цветок, но верю, что от каждой болезни на Земле есть лекарство.
Генка резко остановился, так что Паша наткнулся на него.
— Глубокая мысль, — согласился старший брат с младшим. — Все-таки нам пора возвращаться.
Дома мальчиков, действительно, ждали.
Никанор — отчим Генки и родной отец Паши — хмуро ходил по большой комнате, заложив руки за спину. Он то и дело останавливался возле окна, выходящего на главную дорогу деревни. По ней должны были вернуться мальчики. Другого пути к дому не существовало. Уже темнело, но никого видно не было. Никанор продолжал ходьбу по комнате.
— Они могли зайти к кому-нибудь в деревне, — раздался слабый женский голос, когда мужчина в очередной раз подошел к окну.
Никанор обернулся.
В проеме, ведущем в соседнюю комнату, стояла его жена — Нина. Она держалась за косяк правой рукой, чтобы не упасть, да и весь ее вид говорил о трудности стоячего положения. Впалые щеки на бледном лице, тусклые глаза с красными белками говорили о болезненном состоянии женщины. Она выглядела лет на пятьдесят пять, хотя ей было всего тридцать два года. Болезнь нового мира съедала ее живьем. Болезнь, от которой не было создано лекарства, как не было самого названия болезни.
Никанор смотрел в краснеющие глаза жены и гадал, сколько времени у них осталось. Полгода? Год? Возможно, больше. Может быть, даже сегодняшняя ночь станет последней в их совместной жизни.
Никанор с Ниной сошлись не по любви. У каждого из них было по сыну, лишившемуся второго родителя, что по законам их деревни считалось основанием для брака. Ребенок до совершеннолетия — восемнадцати лет — должен воспитываться в полной семье. Деревенский глава строго соблюдал сей непреложный закон. Умри Нина сейчас, Никанору пришлось бы выбрать другую женщину либо отдать сыновей на воспитание.
Несмотря на принудительное сочетание браком, Никанор с Ниной через год полюбили друг друга. Еще через год женщина заболела. Никто не знал способа излечения. Были лишь разговоры стариков, что заболевшему человеку поможет настой из цветков папоротника. Однако никто никогда не видел цветка папоротника даже в этом изменившемся мире.
— Зачем ты встала? — Никанор подошел к Нине, заботливо помог дойти до лавки под окном.
— Я хочу присутствовать при возвращении мальчиков.
— Боишься моей несдержанности? — мрачно спросил мужчина.
— У меня нет для этого оснований, — ответила Нина и тут же поправилась, — до сих пор не было.
— Я же пообещал тебе не трогать Генку без твоего разрешения, хотя он давно уже заслужил, — Никанор перевел взгляд на розги, стоящие в углу слева от окна. — Дурацкий закон, запрещающий наказание не кровных детей без согласия кровных родителей.
— Ему тяжело видеть меня в таком состоянии, — оправдывала сына Нина.
— Нам всем тяжело, — напомнил Никанор.
— Я знаю, — Нина привалилась к груди мужа. Тот обнял ее левой рукой за плечи.
Женщине в такие минуты казалось, что болезнь отступает, что впереди еще годы счастливой жизни с мужем и детьми.
— Генка плохо влияет на Пашу.
— Они совсем как родные братья. Ему станет не по себе, если ты накажешь Пашу.
— Ты умеешь уговаривать.
Родители, говоря о детях, не заметили, как те прошли по дороге мимо окна. Они лишь услышали шаги в сенях. Затем открылась дверь в комнату.
Вошедшие мальчики замерли у порога, чувствуя себя виноватыми.
Отец встал. Мать осталась сидеть.
— Ну, подходите, — проговорил мужчина.
Мальчики переглянулись и несмело подошли к родителям.
— Где вы были так долго? Мы уже начали волноваться, — голос Никанора звучал спокойно, но братья знали, что внешнее спокойствие может окончиться неприятностями.
Родительская любовь не отменяет наказания, о чем свидетельствовал прут в углу. Хотя Генка ни разу не был наказан так строго, он волновался за брата. Его не стоило брать с собой и на этот раз.
— В лесу, — вместе ответили братья.
Генка увидел, как омрачилось лицо матери при этом ответе.
— Я же запретил вам гулять там в сумерках. Солнце почти не освещает берез, — Никанор переводил хмурый взгляд с одного сына на другого.
— Сегодня можно найти цветы папоротника.
— Его не существует, пойми это, Генка, — голос отца повысился, брови сошлись к переносице.
— Я верю, — упрямо тряхнул головой мальчик.
— Я тоже верю, — подал голос Паша.
Никанор смерил младшего сына холодным взглядом. Паша опустил глаза в пол. Теперь он точно будет строго наказан. Надо было промолчать, как советовал Генка в сенях. Не послушался старшего брата. Слов назад не возьмешь. Остается терпеть.
— Генка, помоги маме, — приказал отец, глядя на Пашу.
— Но папа…, — начал говорить Генка и умолк под взглянувшим на него мужчиной. Взгляд отца ясно говорил о большом желании наказать и его, но мешает молчаливое несогласие матери.
Генка подошел к маме, помог встать.
Женщина молча смотрела на Никанора. Она не могла помочь младшему сыну и защитить его от наказания. Паша всецело принадлежал ее мужу. Лишь проходя мимо, Нина наклонилась и поцеловала мальчика. На ласку он имела право в любой ситуации.
— Держись, — пожелала она и, умоляюще, взглянула на мужа.
Тот отрицательно помотал головой, давая понять об окончательно принятом решении.
Нина вышла в сопровождении Генки, опираясь левой рукой о его плечи. На пороге Генка обернулся и кивнул Паше, смотревшему на их уход.
— Я ведь предупреждал тебя, что не надо верить Генке, — напомнил Никанор, когда они остались одни в комнате.
— А если цветок папоротника, действительно, существует и сейчас цветет? — робко спросил Паша.
— Нет никакого цветущего папоротника, а вот провинившегося мальчика я отлично вижу. Сколько раз ты не слушался меня?
— Двадцать раз, папа, — вздохнул мальчик. — Сегодня двадцать первый.
— Отлично умеешь считать, — похвалил отец. — Тогда я сказал, что ты уже большой и будешь наказан розгой. Я правильно говорю?
— Правильно, папа, — снова вздохнул Паша.
— Что ж. Не будем терять время. Слово нужно держать, каким бы тяжелым ни было его выполнение.
— Согласен, папа. Генка говорит то же самое.
— Правильно говорит старший брат.
Паша подошел к лавке, лег на живот, руки сунул под голову.
Никанор нагнулся, спустил с сына штаны, повыше задрал рубашку. Эти прикосновения перед наказанием означали, что отец по-прежнему очень любит сына, что его строгие действия всего лишь часть воспитания хорошего человека.
Мальчик напрягся. Он еще не знал порки, только слышал рассказы ребят. Все дружно говорили о сильной боли, причиняемой прутом — веткой березы.
Никанор потрепал голову сына. Затем выпрямился, взял из угла розгу.
— Будь терпелив.
Отец взмахнул прутом и оставил на теле красную полосу. Мальчик взвизгнул от боли. Еще одна отметина легла рядом. Третья, четвертая. Боль усиливалась. Паша мысленно дал слово, никогда не провинятся. По щекам текли слезы. Не обращая внимания на плач сына, Никанор продолжал наказание.
На улице раздался колокольный звон.
Никанор остановился.
— Опять лезут! Вы, кажется, их привели за собой.
— Мы никого не слышали, — всхлипывая, проговорил мальчик.
— Они двигаются бесшумно, — напомнил Никанор, бросая розгу в угол. — Если это из-за вашей прогулки, то тебе снова достанется завтра, — пообещал отец, уже держась за ручку входной двери.
Паша медленно поднялся с лавки, подтянул штаны.
В душу проник страх за отца, ведь он может не вернуться вообще. Лучше снова перенести наказание розгой, чем потерять родного человека. К тому же следующий папа может оказаться суровее.
Так размышлял шестилетний мальчик, медленно идя к маме и старшему брату.