После того, как мы выровняли столб с вертушкой Ма объявила практику Шивасаны. Улеглись в траву, замерли. Затем пошли на настил, жонглировали мячиками и после них перешли к Гурджиевской суфийской практике. Постепенно разбрелись по полю в кружениях, каждый в своём ритме. Меня затошнило и я вновь ушла на настил, легла, любовалась небом и рисовала на нём указательными пальцами рук сердечки, слушала щебет птиц и думал о Коне и его не присутствии здесь. Как так можно? Вроде умный человек. Ладно я, но не возвращаться к Слону, это надо быть полным безумцем…
Поднявшись с настила я вернулась в лагерь, взяла полотенце с ракушками и направилась к нашему пляжику у речки. Там была припаркована чужая машина и двое мужчин с удочками пытались ловить рыбу, а в воде, рядом с ними, как обычно голышом, вместо рыбы плескались Клава и По, а Миррочка бегала по берегу. Я посмотрела на всё это и плавать передумала, а Клава потом рассказывала как она после жары, духоты и мошек решила искупаться, вышла к реке и как и я, увидела мужиков, она шла и думала, что вот, опять мужики, вечно мне не везёт:
— Я тут одна, пришла купаться, а тут 2 мужика и тут я думаю…
— Вот повезло то, — пошутил Слон и Клава продолжила рассказывать радостней.
— И тут я подумала, что я их просто сдую, если они хоть как то рыпнутся.
Клава мрачно подошла к речке и буркнула рыбакам, что пришла купнуться:
— Я купнуться.
— Со мной не желаете? — пошутила Обезьянка, додумывая за мужиков.
Слон добавил:
— Купнуться со мной, шагом марш!
— Есть!
— Мне показалось, что этого слова достаточно, что оно всё объясняет, — продолжила Клава.
— А у них удочки натянуты.
Один из мужиков ей сказал:
— Да, да, конечно. Только вот тут у нас удочки, не заденьте.
Клава стала раздеваться и тут же задела за удочку, зазвенел колокольчик, мужик стал ретироваться и из травы продолжил просить Клаву:
— Аккуратней, не заденьте.
— Рыбка, моя — веселил нас Слон.
Клава нырнула и тут к берегу стала приближаться По и история повторилась…
Постепенно все стали подтягиваться к костру, Клава заварила кашу, мы с По подхватили, я принялась за поддержание огня и за открывание банки с тушенкой, а По резать травы. По суетилась, отобрала от меня грецкие орехи, сказав, что привезла их для Слона, а мы тут все их жрём, пошла за Орлом, думая, что я не смогу открыть консервы без открывашки…
Постепенно все наШи подтянулись в лагерь и начали делиться своими переживаниями во время процессов. Особенно мне запомнился рассказ Обезьянки, потому как он частично резонировал и с моими состояниями. Она переживала, что она особенная в том, что родилась в Советском Союзе, в Ленинграде и что она спит и видит сон и зачем то вновь и вновь его себе показывает, один и тот же сон, что она выдумала этот Мир и Слона зачем то выдумала и всех нас, сидящих здесь и Орла и Утку и Клаву и Ма и меня и По и Mayara…
Затем был длительный процесс Слона с Ма, жёсткий для меня и я вновь влезла, из жалости. Ма стала делиться своим, как она думала переживанием, во время кружений, что Слон добр… Лишь на следующее утро до меня дотекло то, что выйти из процесса можно было на раз-два, признав, что «Слон добр» это не переживание, а мысль. Слон активно на это указывал, вопрошая о предъявлении переживания, но Ма не шла за его посылом, входила в ступор, а затем уходила в раздражение, а я в переживание за её состояние, поэтому да, я холодная банка, которой меня обозвал Слон, не шла к истине, утекала не в понимание, а в жалость.
Дневник за 15.07.25
Ждала когда проснётся Орёл. Собрала вещи, чтобы потом не задерживать По. Направилась в Ширам. По дороге мне попались лисички и я прихватила их с собой, на ужин, который разделила в итоге уже с мамой и Валентиной.
В момент моей благости и объятиями с Клавой я услышала заяву от По, что я ей помешала слушать утром птичек тем, что шуршала пакетами и что она сейчас не поедет в Питер.
Стала размышлять о том, какая возжа ей под хвост попала, ведь договаривались уезжать утром… А может хищническая программа, потому как она передумала ехать? Найти изъян во мне и сделать его причиной своего не отъезда?
Vkontakte
Twitter
Одноклассники
