Впечатление о выставке «Поэт и Леди» в Культурном центре Андрея Вознесенского
Последней выставкой, которую мне удалось посетить до начала пандемии в 2020 году, стала выставка «Поэт и Леди» в Культурном центре Андрея Вознесенского. Прошли не то, что месяцы, — уже прошли годы, а я продолжаю мысленно возвращаться в этой выставке. Что было в ней особенного? Вспоминаю и делюсь с вами своими впечатлениями.
Основная тема выставки — дружба поэта Андрея Вознесенского и Жаклин Кеннеди-Онассис. Было интересно узнать, что Вознесенский посвящал Жаклин стихи и книги, Жаклин любила русское искусство и посещала выступления Вознесенского в США.
Организаторы выставки скрупулёзно изыскивали тончайшие нити, связавшие разделенные пропастью публичных людей. Английский язык Вознесенского с оксфордским акцентом, любовь Жаклин к русской культуре, подаренная Вознесенским Жаклин «Бабочка Набокова» — эти и многие связи, не столь значительные сами по себе, послужили фундаментом для знакомства, даже дружбы.
Все идет от людей, и, если люди искренне настроены слушать и слышать, человеческие отношения расцветут, несмотря ни на что.
Сквозь время выставка продолжает волновать меня вопросом: что значит иностранец для русского человека. Разделяешь русские ценности, любишь и знаешь русскую культуру, отдаешь должное многовековой русской культуре, наконец, ценишь широту русской души — разве можешь ты называться иностранцем?
Вознесенский вспоминал:
Ах, как цвели яблони на балконе американского небоскреба за окнами Жаклин… Жаклин, уже не Кеннеди, а Онассис была для меня одной из самых дорогих и необходимых мне фигур западной культуры. Рафинированная европейка, со звездностью и безошибочностью вкуса, она бывала на моих вечерах, когда находилась в Нью-Йорке. Россия была ее страстью. Она выпустила альбом «Русские костюмы». Во время распада нашей страны сказала мне: «Россию растащат, как свою добычу, соседние хищные птицы»… Я еще тогда не понимал этого, но она, иностранка, чувствовала.
Значительное внимание на выставке было уделено «американской главе» жизни Вознесенского. Рассказы об приятелях в США, плакаты, записки, книги — множество мелких деталей помогали составить общую картинку о жизни поэта за рубежом.
Наблюдая за людьми из разных стран, неизменно отмечаю для себя интерес большинства русских к иностранной культуре, их восприимчивость к непривычным культурным кодам и стремление перенять культурный опыт из-за рубежа. Это не просто особенность, а достоинство! По-настоящему космический, многовекторный подход к культуре.
С выставки запомнились плакаты и книги, фотографии которых размещены в этой статье.
Не знаю, проходят ли и как часто выставки, посвященные российским поэтам, в США. Ходит ли на них публика и какая? Интересны ли тонкие материи прошлого сегодняшним американцам?
Но знаю, что в России такие выставки проходили, проходят и будут проходить. И это замечательно, что наша культура открыта для историй про невероятные встречи в прошлом и в нашей культуре много страниц для историй про невероятные встречи в будущем.
При воспоминании об этой выставке неизменно приходит на ум стихотворение Вознесенского «Ностальгия по настоящему» 1976 года.
Я не знаю, как остальные,
но я чувствую жесточайшую
не по прошлому ностальгию —
ностальгию по настоящему.
Будто послушник хочет к господу,
ну, а доступ лишь к настоятелю —
так и я умоляю доступа
без посредников к настоящему.
Будто сделал я что-то чуждое,
или даже не я — другие.
Упаду на поляну — чувствую
по живой земле ностальгию.
Нас с тобой никто не расколет.
Но когда тебя обнимаю —
обнимаю с такой тоскою,
будто кто-то тебя отнимает.
Одиночества не искупит
в сад распахнутая столярка.
Я тоскую не по искусству,
задыхаюсь по настоящему.
Когда слышу тирады подленькие
оступившегося товарища,
я ищу не подобья — подлинника,
по нему грущу, настоящему.
Все из пластика, даже рубища.
Надоело жить очерково.
Нас с тобою не будет в будущем,
а церковка…
И когда мне хохочет в рожу
идиотствующая мафия,
говорю: «Идиоты — в прошлом.
В настоящем рост понимания».
Хлещет черная вода из крана,
хлещет рыжая, настоявшаяся,
хлещет ржавая вода из крана.
Я дождусь — пойдет настоящая.
Что прошло, то прошло. К лучшему.
Но прикусываю, как тайну,
ностальгию по-настоящему.
Что настанет. Да не застану.
****
Смотрите также:
****
Все изображения приведены в информационных целях, а права на них принадлежат правообладателям.
