Этот мир
Этот мир, эта осень, желтеющий лист берёз...
Стая птиц, что летит, разрезая дневную синь...
Так реально, что просто нельзя удержать всех слёз,
Так печально, что эту реальность нам не спасти...
0
читателей
Макки Ри Каково быть сверхчувствительным человеком в нашем мире?
О проекте
Каково быть сверхчувствительным человеком в нашем мире? Невыносимо трудно и удивительно прекрасно. Обращать внимание на детали, вдумываться в них, когда многие считают это глупостью или помехой. Может быть, всё это так, но иначе не получается.
В сверхчувствительной душе рождаются стихи, зарисовки, рассказы. И ими хочется делиться.
Vkontakte
Twitter
Одноклассники
Правда
Я не воин и даже, пожалуй, слаб,
И могу, как цветок, лишь тянуться к солнцу.
Я мечусь во все стороны, но никак
Не пойму, где же сердце у правды бьётся.
Ухватиться стремлюсь - пустота в руках.
Так и где же тогда мне искать ответы,
Если нету их у людей в словах?
Но во мне самом их ведь тоже нету...
В моём сердце живёт лишь одна из правд.
Где же прячется та, что всем правда правда?
Знать, что нет её - величайший страх,
Бьющий прямо в грудь. Резко, беспощадно.
Как де жить, когда нет никаких мерил,
Когда нету истины и богов?
Нужно каждый чтоб сам для себя решил,
Что он хочет, на что он тогда готов...
В конечном итоге кому-то больно
В конечном итоге кому-то больно.
Всенепременно. Никак иначе.
Все биты, помяты и недовольны,
Возможно, ищут, кому дать сдачи.
Возможно, найдётся, кто послабее,
Кто тоже примет битьё и ругань,
Кто тоже захочет отдать скорее
Всю боль свою. И вот так по кругу.
Хотелось бы вырастить щит на сердце,
А лучше б упругую оболочку.
Чтоб было не камнем, могло согреться,
Но глупую боль оттолкнуло точно.
Будем только лишь сгустками волшебства?
Если прошлого ворох стряхнуть со плеч,
Если выжечь из сердца былые тяги,
Если всё оттолкнуть, больше не беречь,
Прибегая к молитвам и зельям магий,
Что останется сутью моей, твоей?
Что же будем тогда мы за существа?
Походить-то мы будем ещё на людей?
Будем только лишь сгустками волшебства?
Сентябрь
Сентябрь ностальгичен. Не правда ли, друг?
Всё золотом жизни залито вокруг.
Есть родина в осени, в осени мир.
Последнее солнце. Рябиновый пир.
И прошлого духи встают из земли
Во имя свободы, во имя любви.
Застыть бы, сказать бы: "Не падай, листок!"
Но сил моих хватит на пару лишь строк
Хромого стиха. Нет в словах моих силы.
Сентябрь же уходит неспешно, красиво...
Кроссовки
Я надену свои кроссовки в последний раз
Перед тем, как начнётся нещадный сезон дождей,
Перед тем, как сухая земля превратится в грязь.
Невозможно уж будет спокойно бродить по ней.
Этот мир засыпает и тянет меня за собой.
Но мне хочется жить! Так я думал тогда, в начале...
Снова тонет в грязи безутешный кроссовок мой.
И меня вслед за ним в холод и темноту затянет.
Ядовитая осень
Ядовитая осень. Но в осени ли всё дело?
Просто так уж совпало, на этот сезон пришлось.
Гамма чувств. Описанию их, вроде, нет предела,
Только в горле моём даже звука вдруг не нашлось.
Горечь на языке. И молчат ледяные губы,
Вспоминая прошедшее в свете последних дней.
Но я знаю, что вовсе не память меня погубит,
А падение листьев и шелест больших плащей.
Отчего не шутить, если сердце и так в надрыве
Всё цепляется за "прекрасное бытие".
Только тень за моей спиной, становясь всё шире,
Растворяет меня в вечереющей темноте.
Сводит зубы. И тьма забирается прямо в горло.
Как всегда, нам с ума сойти проще, но мы дерёмся.
Извиваемся, боремся, но не стоим покорно.
Но что будет, когда над нами исчезнет солнце?
Сторожить
Солнце светит, печёт, но в тени притаилась осень.
Она ждёт, когда лето совсем перестанет дышать.
И с последним дыханием труп его в бездну сбросит,
Заберёт его дом, будет в нём от души пировать.
Выжмет соки из листьев и трав, затуманит небо,
Разразится щедротами, златом усыпав всё.
Но моргнуть не успеем - как будто всего и не было,
Всё останется голым под бой ледяным дождём.
Может, рано об этом думать, и вправду, рано.
Загорелыми пальцами нужно тепло ловить.
Только чувствуем мы, что тепло то полно обмана,
И что осень в тени продолжает свой час сторожить.
Пожалуй
Сделать покрепче кофе? Нет, пожалуй, не надо...
Надо, наоборот, бы крепость поубавлять.
Иль заменить кофе кружкой горячего шоколада.
Нет, слишком это сладко, чтоб прямо с утра потреблять.
Вода горячее в душе, теплей при мытье посуды.
И вязаные носочки вновь вылезли вдруг на свет.
Я снова их ощущаю, хоть думал ведь, что не буду.
Они вновь проснулись в сердце - печали минувших лет.
Хандра. Меланхолий россыпь. Не больно, но глубоко.
Но я и совсем не ждал, что всё пропадёт бесследно.
Всегда лишь идти вперёд - предательски нелегко.
Смотреть без конца назад - чертовски для сердца вредно.
Не поменять
Луч солнца вновь подогревает кофе.
Играют блики в матовом стекле.
Вдруг этот уходящий август спросит:
"А будешь тосковать-то ты по мне?"
Я с гордостью скажу: "Конечно буду!
Но уж не так, как в прошлые года.
Я раньше от тоски терял рассудок,
Как будто то и делал, что страдал.
Сам не пойму, что вдруг переменилось,
Но впереди вся жизнь, чтобы понять.
Но август я люблю, что б ни случилось,
Уж этого во мне не поменять!"
В моих силах
Мне не заставить измениться прошлое, людские души не перекроить.
Во мне не так и много сил, а то, тем более, за гранью.
В моих лишь силах научиться всё принимать и просто жить,
И сильно в сердце не крутить фантазии-воспоминанья.
Жизнь полна
Жизнь наполнена птицами из нелюдимых мест,
И местами безлюдными жизнь навсегда полна.
Деревушечку мелкую город неглядя съест.
И опустится в поле высоток немая мгла.
Жизнь наполнена пафосом длинных кирпичных стен.
Говорят, в них возможностей больше и больше денег.
Заводной пылесос, "умный дом", кофеварка, фен,
Разговоры на кухне о людях - рабах системы.
Жизнь наполнена грохотом ссор, человечьих мнений,
Устремлений куда-то и горьких погибших мечт.
Под завязку полна. И в приятной тени растений
Можно сбросить груз ожиданий с уставших плеч.
Вышагнуть
На перепутье выборов, решений,
В пучине разъедающих сомнений
Стоит герой своей недоброй сказки
Про жизнь без волшебства и без чудес.
Не понял он ни шёпота ветров,
Ни шелеста всеведущих растений,
Не понял он, однако, и людей.
Семьи, друзей герой остался без.
И вот, застыв в одном моральном шаге
От снова обновлённого себя,
Герой дезориентирован, лишён
Малейшего, казалось, пониманья
Того, что если он продолжит жить,
Сам по себе задумчиво скорбя,
То он так и не вышагнет на свет
Из внутреннего мрачного скитанья.
Воин
Странное чувство вновь сердце моё бороздит.
Словно потерянный тело своё таскаю.
Вроде, не ноет, да, вроде, и не болит.
Полон смятений, сомнений и вновь незнаний.
Шаг к пониманию жизни, и снова дверь,
Снова за ней лабиринты и минотавры.
Снова без сил я сажусь на порог теперь,
Горло прочистив, с себя все снимая лавры.
Страх и сомнения - будет нелёгок путь.
Сломаны головы... Снова сердца в лепёшку.
Но и неведенье нам-то уже не вернуть.
Мир - лабиринт кубик-рубиков и матрёшек.
Странное чувство вновь сердце моё бороздит.
Странное, но знакомое, не чужое.
Я в этом мире дурак - так скажу навскид, -
Но и при этом, ни много, ни мало, воин.
Друг как звезда
Эти звёзды бессменно над жизнью и смертью горят,
Молчаливо взирая на быль, что идёт по кругу.
Посмотри на себя, устреми в глубину свой взгляд
И найди в своём сердце тяжёлом и хрупком друга.
Этот друг и со звёздами вновь замерцает в такт
Обезжизненным мыслям, несущим лишь боль и тягость.
Он из них совьёт песню, и как за звездой моряк
Поведёт тебя в море, в солёного ветра сладость.
Веяния конца лета
Снова солнце всё позже и позже встаёт над землёй,
Вновь стремится пораньше опять эту жизнь покинуть.
Я сижу на мосту и болтаю одной туфлёй,
Постоянно пытаясь взором весь мир окинуть.
Только августа сок закипает во всём живом,
Лето всё ещё здесь, хоть бери его, трогай, трогай!
Только мысли идут неустанно опять к "потом",
В новый мир, что нас снова ждёт зам большим порогом.
Страшно думать, что лето опять далеко уйдёт.
Будем ждать его, звать, но оно и не обернётся.
Слишком разный наш путь. То назад, ну а мы - вперёд.
И чтоб встретиться вновь через зиму идти придётся.
Я в детстве часто смотрел на звёзды
Я в детстве часто смотрел на звёзды.
Быть может, даже искал защиты.
Я верил в другие миры. Серьёзно.
Я верил, что там мы не будем биты.
Смотрел на звёзды, считал пылинкой
Себя и мысли свои смурные.
Шептал стихи свои без запинки
Про смерть и слёзы ронял родные.
Сейчас я в другие миры не верю
И больше у звёзд не ищу спасенья.
Страдать ещё больше я не намерен,
За каждый шажок свой прося прощенье.
Лишь только в себе находя все силы,
Могу я идти, хоть мне жить и страшно.
Я знаю, что боль не проходит мимо,
Но это лишь мелочь. Не так и важно,
Что вновь ошибся, что стало грустно.
Не может быть перманентно счастья.
Пускай будет всё. Только лишь не пусто.
Ко всем нам тьма придёт в одночасье.
Мгновение, к которому вела вся жизнь
Всё делается просто. В один простой щелчок.
В один простой момент сжимается курок.
В один недолгий миг пронзает кожу нож.
В один спонтанный миг ты с крыши вдруг шагнёшь.
Но сколько в миге том находится тех лет,
Которые вели к обрыву шаг за шагом.
Ты делал в жизнь запрос, не получал ответ,
Который бы гласил, что умирать не надо.
И кто бы мог сказать, кто мог бы указать то
На отправную точку, на плашку домино,
Которая запустит, поставит то клеймо,
Что через годы ввергнет в смертельные объятья.
Убитый монах
В руках моих остался только прах.
И я один иду-бреду по свету.
И нету больше рук в моих руках
и голосов друзей со мною нету.
В один лишь миг сгорело всё до тла,
слизнуло пламя всё, как не бывало.
Осталось моё тело, но душа...
Души моей как-будто бы не стало.
Какой-то мелкий хрупкий уголёк
клокочет посреди моей груди,
куда-то тянёт, но мне невдомёк,
куда б сейчас мне стоило пойти.
Ведь страшен зверь, что был рождён во мне
из праха, боли, сломанных надежд.
Он хочет убивать и жить во тьме,
не трогая монашеских одежд,
губами не касаясь всех молитв,
что я давно запомнил наизусть.
Мой зверь когтями машет и кричит.
Так сам себя он уничтожит пусть...
Ужасы мира
Под этим светом, под этим солнцем,
порой, творятся такие вещи...
от ужаса сердце, порой, не бьётся,
потом в агонии резче, резче...
И смотришь на свет ты, не понимая,
как в этом мире вообще возможно
дышать, об ужасе этом зная,
и действовать смело, неосторожно.
Как люди, веря в свои сужденья,
губили близких своих, любимых,
как без раздумий и сожалений
стирали в пыль тело, дух и имя,
подняв взор к небу, собой гордились,
и спать могли, не боясь кошмаров?
И как другие со всем смирились,
уйдя в глубину своей кожи в шрамах?..
