Русский летописец: Про Гостомысла, деда немецкого курфюрста Рюрика
Ну вот, дошла очередь и до моего любимого эпизода в истории Руси - "призвания варягов", как это рассказывается в Русском летописце архиепископа Пахомия.
Гостомысл, как его представляют некоторые российские кинематографисты XXI века.
Само "призвание", как оно приводится в Повести временных лет, я уже подробно разбирал, даже идею сценария фильма накатал. Вроде, неплохую 6-). Вкратце: "призвания" не было, а были две или более волны скандинавских колонизаторов в южное Приильменье с последующей ассимиляцией их местным населением.
Естественно, как адепт древлести и самобытности, понуждаемый, по-видимому, ещё и неким политическим заказом, Пахомий описывает это достославное событие в полном соответствии с тогдашней "генеральной линией партии и правительства". Иметь в качестве "матери городов русских" заштатный польский городок Киев - согласитесь, для державы, претендующей на европейское лидерство, как-то несолидно. Гораздо лучше иметь своё начало на своей территории. Да и отношения Московского государства со Швецией в XVII веке - время написания Русского летописца - были, мягко говоря, далеки от теплоты и сочувствия, а потому иметь что-то общее со шведами русской высшей знати было политически невыгодно, по-современному говоря. Как иметь в таких условиях основателем правящей династии шведа? - Никак невозможно. Но и отказываться от насчитывающей несколько столетий торговой марки Рюриковичи было тоже никак нельзя. Выход нашёлся простой: а Рюрик вообще не был шведом! Хорошо, не был. А кем был? А-а-а...
А вот тут возникает вопрос: если Рюрик не был варягом-шведом, то все предыдущие летописи относительно его врали, а это не есть гут: к легитимизации власти уже в те времена подходили исключительно серьёзно. Да и прежние обстоятельства "призвания" были не очень лицеприятны: сами себе злобные буратины меж собой передрались и позвали собой управлять иностранного бандюка с его бригадой - что это такое? Никуда не годится: надо придумать что-нибудь поблагопристойнее и желательно - хоть как-то документально подтверждаемое. И здесь, как раз, возникает фигура Гостомысла. А потому имеет смысл приглядеться к этой фигуре попристальнее.
Впервые в истории Руси его имя как первого новгородского посадника появляется только в XV веке в перечнях "А се посадници новгородьстии" из Комиссионного списка Новгородской первой, Софийской первой и Новгородской четвёртой летописей. Цитирую по книге Новгородская первая летопись. М.,Л.: Издательство АН СССР, 1950. Стр. 471:
"А се посадници новгородьстии: Гостомысл, Коснятин, Остромир..."
Далее он появляется в ещё более поздних источниках XVI века. В частности, Воскресенская летопись XVI века сообщает, что по совету Гостомысла призвали варягов из Пруссии. Ещё позднее Гостомысл появляется в литературных произведениях "Сказание о князьях Владимирских" XVI века и "Сказание о Словене и Русе и городе Словенске" XVII века, а также в Киевском синопсисе XVII века, так что Русский летописец - тоже XVII века - никак не может претендовать на первенство в этом вопросе.
Подробнее всего история Гостомысла разработана, не побоюсь так написать, весьма разносторонне развитой личностью - В.Н. Татищевым. Личностью, правда, весьма неоднозначной в части истории. К примеру, другой выдающийся человек - Н.М. Карамзин - считал некоторые фрагменты труда Татищева - Истории Российской - шутками автора.
В четвёртой главе своего труда Татищев приводит сведения из так называемой Иоакимовской летописи, которая - конечно же! - предполагается древнейшей, чем труд Нестора. Эпизод с этой летописью - тоже весьма мутный. Татищев, собирая исторические документы для своего труда, якобы получает несколько тетрадей, явно вырванных из какой-то книги, естественно от каких-то древних монахов. Тетради содержат сведения, местами схожие с ПВЛ, но местами - весьма отличные или отсутствующие вовсе. Предполагалось, что эти летописные записи создал Иоаким - первый новгородский епископ, умерший в 1030-м году. Татищев и включил эти тетради в свою Историю Российскую, правда - без указания датировок и, по-видимому, своими словами. После чего тетради исчезли, как вещественные доказательства, оставив сведения, упоминавшиеся в них, как элемент веры. Были эти тетради, не были - сие уже теперь науке неизвестно. Не говоря уж о суждении об их подлинности.
Здесь я несколько отвлекусь именно на труд Татищева.
Читая его описание этой самой Иоакимовской летописи, никак нельзя не прийти к некоторому недоумению. В первых же строках четвёртой главы Татищев говорит, что нигде не упоминается, что Иоаким что-то там писал, однако сразу же за этим утверждает, что в лице епископа имеет "совершенно древнего писателя, более нежели Нестор сведущего и в греческом языке (неизвестно почему греческом), и в истории искусного..." То бишь, сведения, содержащиеся в тетрадях, признаются Татищевым подлинными.
Чуть далее Татищев честно отмечает, что в тетрадях "письмо новое, но худое, склад старый, смешанный с новым, самый простой и наречие новгородское". По-современному: записи свежие, но в плохом состоянии, написаны смесью упрощённого старого новгородского диалекта и "новояза". То есть, Татищев если и имел дело, то совершенно точно не с оригиналом записей Иоакима, а с неким не то, что списком, то есть очень близкой к оригиналу копией в полном смысле слова, а изложением неизвестного происхождения и совершенно непроверяемой достоверности. Получается, что именно на этом основании Татищев считает Иоакима более "в истории искусным".
К чести Татищева следует сказать, что всю историю появления у себя этих тетрадей он изложил подробно.
У Татищева был родственник - Мелхиседек Борщов, продвизавшийся по части администрации религии. Родственник этот "... в книгах мало знал и меньшую охоту к ним имел". Татищев "по знакомству" обратился к свойственнику, чтобы тот прислал писателю для работы какие-нибудь древние книги. Борщов отписался, что никаких древних книг не имеет, и пришлёт, если встретит - знакомо, да? Очень жизненный аргумент доныне 6-). Правда, есть монах Вениамин, который такие книги собирает, но давать их никому не желает ни за деньги, никак, разве что вот три такие тетради прислал.
Татищев, как человек добросовестный, указал особо на их неоригинальность: "... так разумел, что сии тетради нарочно для посылки ко мне списаны..."
В.Н. Татищев:
"В предъизвещании я показал, что хотя все наши и польские историки Нестора Печёрского за первейшего историка русского почитают, однако ж то довольно видимо, что прежде его писатели были, да книги те погибли, или ещё где хранятся, или коих либо обстоятельств ради от неразсудных презираемы, как то довольно примечаем, что несмысленные малые книжки или тетрадки великий разум и нужное к ведению малости ради презирают, а великие баснями и лжами наполненные предпочитают, и так оные полезные забвению предаются."
Сижу вот и размышляю: "великие наполненные баснями и лжами" - это Василий Никитич о чьих книгах написал? 4-)
Две версии
Чтобы разобраться с двумя хоть как-то документированными альтернативными вариантами появления Гостомысла и Рюрика в российской исторической литературе, весьма интересно их как следует обдумать.
Вот сравнительные схемы согласно Русского летописца, написанного архиепископом Пахомием, и Иоакимовской летописи в изложении В.Н. Татищева:
Согласно хронографу Пахомия (он же - Русский летописец),
"И напали на них Угры Белые, и повоевали их до конца, и города их разрушили, и положили Словенскую землю в конечное запустение.
Спустя много времени после этого запустения услышали Скифские жители про беглецов Словенских и узнали, что земля праотцев их лежит пуста и никем не возделываемая. И весьма погоревали об этом и начали думать, как бы им наследовать землю отцов своих.
И снова пошло с Дуная множество их бесчисленное. С ними же и Скифы, и Болгары, и из иных мест люди пошли в землю Словенскую и Рускую. И опять поселились близ озера Ирмеря.
И обновили город Словенск на новом месте — от старого Словенска вниз по Волхову больше поприща, и назвали его Нов град Великий, и поставили верховного князя от роду своего по имени Гостосмысл."
Вот так появился в Новгороде Гостомысл. Правда, отрывок этот несколько странен. На первый взгляд, вроде всё в порядке: сказано, что "скифские жители" узнали о "земле отцов своих" от "беглецов словенских" - узнали и узнали... Зато если задуматься и сопоставить это с действительным состоянием пространственно-временного континиума... - Экак завернул 4-).
"Спустя много времени после этого запустения..." - а сколько времени могло потребоваться "беглецам словенским", чтобы встретиться со "скифскими жителями"? "Спустя много времени" - весьма неопределённая оценка. Довольно простенькие телодвижения дали вот такую схему:
Пусть даже не до нынешней Одессы, пусть даже до Варны, пусть даже пешком и очень, очень неспешно, даже с детьми, козами и котиками в течение одного сезона - да ладно: пусть двух - можно добраться от Приильменья до мест обитания скифов. Тем более, что двигались беглецы скорее всего по рекам, а не через леса, и это - средняя скорость гораздо больше 9 километров в день. Получается, что отрывок хронографа по времени сильно, сильно драматизирован именно в былинном стиле. А былина - она и есть былина, к настоящей были имеет довольно отдалённое отношение.
Относительно происхождения Гостомысла... Кем могли быть эти самые "скифские жители", доподлинно сказать никто не сможет. По тексту "И снова пошло с Дуная множество их бесчисленное." - вполне имеется в виду, что славяне. Однако, узнали-то о "земле отцов своих" "скифские жители", а скифы, в общем-то, совсем даже не славяне и даже не близко. Так что Гостомысл мог быть ещё и ираноязычным скифом 6-).
Вообще вести род "основателя" династии русских правителей от Гая Юлия Цезаря Октавиана Августа, а именно его, по-видимому, имел в виду автор Русского летописца, сообщая "... просите живущих там самодержцев из рода кесаря Августа", мог человек, либо мало сведущий в древнеримской истории, либо беспринципно исполняющий сторонний заказ.
Дело в том, что единственный ребёнок Октавиана Августа - дочь Юлия - в своей жизни если чем и отличалась, то... как бы это помягче сказать... непомерным... крайне пониженной социальной ответственностью - вот как. Тем не менее, законных детей у неё было пять: три мальчика и две девочки. Как там далее продолжалась линия Юлии от 1-го века до н.э. и до 9-го века н.э., желающие могут самостоятельно поисследовать, но дойти до прусса Рюрика... попутного ветра тем в паруса. Замечу, что одним из внуков Юлии по женской линии был печально известный император Калигула - наследственность, однако 6-). И настоящее имя Калигулы - Гай Юлий Цезарь Август Германик. Тоже "кесарь" и тоже Август. А при образе жизни Калигулы искать его потомков - ну-ну. Вести род от "кесаря Августа" удовольствие... своеобразное. Да по мужской линии это и вовсе невозможно. Впрочем, Русский летописец и так сборник в том числе легенд и былин: одной больше, одной меньше...
А ещё в этой версии примечательно то, что она обозначает титул Рюрика:
"Они же шедше и обретоша тамо курфостра или князя великаго, имянемъ Рюрика,"
Да-да: из Русского летописца непременно следует, что Рюрик был членом коллегии выборщиков императора Священной римской империи.
А как вы хотели? "Курфюрст" и переводится именно как "князь-избиратель". Самыми ранними документально совершенно точно установленными на 1356 год курфюрстами были:
- архиепископ города Майнц
- архиепископ города Трир
- архиепископ города Кёльн
- король Богемии
- пфальцграф Рейнский
- герцог Саксонский
- маркграф Бранденбургский
Весьма внушительная команда. И полагаете, что переезд одной из этих уважаемых и исключительно важных политических фигур Священной римской империи в задницу тогдашнего мира, каковым в политикуме тех времён считался, безусловно, северо-восток Европы, не говоря уж о веке XII, мог остаться незамеченным? - Да не смешите.
Теперь об Иоакимовской летописи.
О ней самой я уже немного писал. Достоверно сказать, была ли она на самом деле, из анализа текста Истории Татищева совершенно невозможно. Хотя были и есть учёные, которые твёрдо уверены, что летопись существовала. Их работы наилучшим образом подходят для выяснения этой версии происхождения и Гостомысла, и Рюрика. Очень подробно эту версию исследовал С.Н. Азбелев - филолог, лингвист и исследователь русских летописей - в своей статье Гостомысл. Чем хороша эта статья?
- Как учёный, Азбелев очень подробно указывает письменные источники и места в них, имеющие отношение к Гостомыслу.
- Азбелев - убеждённый сторонник подлинности Иоакимовской летописи. В большей части своей работы он так её и называет: Новгородская Иоакимовская летопись.
- Азбелев наилучшим образом демонстрирует доказательный приём "могло - значит было", привлекая местами даже уникальную методу академика Фоменко.
Вообще указанную статью я настоятельно рекомендую всем приверженцам "славянской теории" происхождения Рюрика: там можно многое почерпнуть для ожесточённых битв с непатриотичными "норманистами".
Основной вывод Азбелева: новгородский Гостомысл - это тот самый Гостомысл, который ободритский король. Поскольку Людовик Немецкий, сын Людовика Благочестивого, начал давить непокорных западных славян, Гостомыслу сотоварищи пришлось переселиться на берега Ильменского озера и, тем самым, положить начало восточно-славянскому государству, ставшему в последствии нашей с вами Русью. А до окончательного переселения к Ильменю Гостомысл то занимался делами своего ободритского королевства, включая остров Руян (да: он ещё был и королём руянов!), то новообретённых новгородских земель. - Пардон, а я это уже где-то читал. Ба, да это... Рорик Ютландский!
Сторонники отождествления легендарного новгородского Рюрика с вполне историческим датским конунгом Рориком точно так же полагают, что Рорик в перерывах между политическими дрязгами с франкскими императорами, драками за своё датское наследие, попытками стать чьим-нибудь королём и бомблением всего побережья Европы в качестве "язвы христиан" наведывался в свою новгородскую "дачу", чтобы отдохнуть от дел своих праведных. Ну, и основать заодно Русское государство. Правда, транспортное плечо у него было чуть побольше, чем у Гостомысла, но ненамного же.
Могло быть так? - Могло. А раз могло, так и... И вот тут как раз вступает в силу принцип "могло - значит было".
844 год
Фульдские анналы: "Хлудовик пошёл войной на ободритов, которые замышляли измену, и подчинил их. Король этого народа Гостомысл погиб, и Хлудовик велел эту страну и её народ, которые по воле божьей подчинились ему, передать под управление герцога."
Бертинские анналы: "Людовик, король германцев, атаковав народы и земли славян, принудил тех самых к сдаче, перебил их, всех почти тех краёв царьков или силой или влиянием подчинил."
Ксантенские анналы: "В том же году король Людовик выступил с войском против вендов. И там погиб один из их королей по имени Гостимусл остальные же пришли к нему и принесли клятву верности."
Вот из этих трёх записей Азбелев делает вывод, что Гостомысл... не погиб, защищая свою Родину, а сбежал на берега Ильменя. Потому что:
"Бертинские анналы, соответствующая часть которых принадлежит тоже современнику, но независимому от Людовика, дают об этой войне, пожалуй, наиболее содержательное известие, в котором среди ее жертв Гостомысл вообще не назван. Третья современная событиям хроника – Ксантенские анналы – сохранилась в тексте, который после 870 г. был обработан сторонником Людовика Немецкого: но здесь лишь глухо упомянуто, что король Гостомысл погиб или исчез (interiit). Об его убиении однозначно написал только фульдский анналист... Но доверять этому нет достаточных оснований."
Почему в Ксантенских анналах о гибели Гостомысла "лишь глухо упоминается", загадка неменьшая, чем происхождение Иоакимовской летописи.
Азбелев С.Н.:
"Имея в виду теперь и ее [Иоакимовскую летопись], можно заключить, что нет препятствий для отождествления короля ободритов Гостомысла и относимого этой летописью к тому же времени князя Гостомысла, санкционировавшего приглашение Рюрика."
"Фульдская хроника писалась Рудольфом до 863 г. Узнав, что Гостомысла действительно уже нет в живых, тенденциозный хронист не смущаясь мог трактовать смерть вражеского короля как впечатляющий успех своего повелителя во время малорезультативного на самом деле похода против славян в 844 г. В действительности смерть Гостомысла наступила от естественных причин и не в Западной Прибалтике, а на новгородской земле. Об этом свидетельствуют данные ряда русских источников – фольклорных и летописных."
Мог Рудольф вписать позднее? - Мог. Значит, и вписал. Точка. А в "ряду русских источников" первейшим стоит изложение Татищевым изложения выдуманного монаха Вениамина Иоакимовской летописи - источника, более чем достойного доверия. Ведь могла же быть эта летопись? - Могла. Значит, и была. Точка.
Правда, есть ещё запись в Кведлинбургских анналах за тот же 844 год:
"Король Лотарь вместе с восточными франками пришёл в землю славян, убил их короля Гестимула, а остальных подчинил себе."
Но тут и Лотарь вместо Людовика, и имя Гестимул несколько неславянское...
О Рюрике
Эпизод его "призвания" в Иоакимовской летописи при вдумчивом прочтении ничуть не менее забавен, чем в Русском летописце.
Гостомысл к своей смерти не имел наследников мужского пола, но три дочери его были выданы замуж за соседних князей, каких - неведомо, но средняя дочь была замужем, видимо, за варягом. Каким - понятное дело, тоже неведомо. Опуская подробности: Гостомысл перед своей смертью посылает послов к варягам просить князя - не внука своего (!) на княжение, а просто: князя - и уже после смерти Гостомысла в Новгород являются Рурик сотоварищи. "Ты кто?" - "Я - внук Гостомысла!" - "А, тогда проходи, князем будешь."
Рурик - парень из варяг
Вообще объединить бы эти две легенды. Представляете: внук первого русского князя Гостомысла Рюрик - первый немецкий курфюрст! Отличная же мысль! Может, кто-нибудь возмётся, а?
6-)
Vkontakte
Twitter
Одноклассники
Предыдущий
0 комментариев