Фашистский путч в Финляндии

Эта малоизвестная отечественному читателю тема представляет, однако, определенный интерес в плане обобщения и понимания процессов, происходящих в малых странах, возникших как самостоятельное государственное образование относительно недавно.

Причем в этом смысле мало что поменялось и в наше время. Проще говоря, такие государственные образования нуждаются для поддержания своей внутренней стабильности на минимальном хотя бы уровне во внешнем враге, который обвиняется во всех бедах. Именно на противостоянии этому внешнему врагу строится национальное единство.

Далее будет кратко изложена последовательность событий 1918–1932 года, подробное описание которых читатель найдет со временем в книге «Противостояние России и Финляндии: истоки, факты, неизбежность», которая сейчас готовится коллективом канала для передачи в издательство.

Гражданская война в Финляндии была вызвана, в первую очередь, внутренними противоречиями, а не экспортом революции из Советской России, как пытались доказать финны. Финские социал-демократы рука об руку с финскими же будущими правыми активно участвовали в революции 1905 года, имея умысел «раскачать» Империю. Их конечные цели, независимо от политических предпочтений, сходились в одном пункте: финны должны образовать самостоятельное национальное государство.

Попытка царского правительства «закрутить гайки» повторно в 1910–1912 годах привела лишь к созданию среди финских националистов радикального крыла, которое начало готовить собственные вооруженные формирования под видом разного рода общественных, спортивных и охотничьих объединений. Чуть позже финские егеря в качестве добровольцев участвовали в Первой мировой войне на стороне Германии, впрочем, весьма ограничено, их потери не превышали несколько десятков человек, что свидетельствует о незначительном боевом опыте в далеко не самых напряженных сражениях и операциях.

Не нашедший себе выхода националистический запал финских егерей в полной мере реализовался в период Гражданской войны — именно они учинили резню русскоязычного населения в Выборге, причем большинство из убитых к красным вообще отношения не имело, это были преимущественно беженцы из Петрограда.

Финская Красная Гвардия вообще-то была в начале своего существования легальной организацией, ее официально запретили в 1906 году (!!!)

Из сообщения «Финляндской газеты» о роспуске Красной Гвардии 20 июля (2 августа) 1906 г.

«Императорский Финляндские сенат, в виду преступного участия так называемой Красной гвардии в недавних событиях в Гельсингфорсе и Свеаборге решил принять меры против этого сообщества и других ему подобных.

В этом отношении Сенатом посланы следующие предписания.

1. Нюландскому губернатору:

«Хотя сообщество, именуемое Красной гвардией, в течение нескольких месяцев действовало в Гельсингфорсе, не испросив в установленном порядке разрешения, однако до сих пор его существованию не ставилось препятствий со стороны властей, так как сообщество объявило своей целью поддержание порядка на рабочих собраниях и других подобных сему случаях; при том же в настоящее время в законодательном порядке разрабатывается проект закона о собраниях и союзах на новых началах.

Между тем опыт последних дней уяснил, что вышеупомянутое общество дозволило себе такие действия, которые не только не содействуют поддержанию порядка, но напротив, являются тяжкими преступлениями против общественной безопасности; члены сообщества не только подвергли опасности железнодорожное движение путем разрушения рельсового пути, но и напали на людей и совершали убийства при помощи огнестрельного оружия.

Посему предлагается Вам объявить сообществу Красная гвардия в Гельсингфорсе, что оно не может существовать долее, и наблюсти, чтоб затем сообщество отнюдь не проявляло какой бы то ни было деятельности. Если же подобные ему другие общества дозволят себе совершать в пределах губернии насильственные или иные действия, угрожающие общественной безопасности, надлежит Вам по отношению к ним поступать упомянутым выше образом.»

Опубликовано в номере 111 за 7 августа.

Финские радикальные националисты в период событий Первой русской революции искали контакты с российскими революционерами — главным образом с эсерами, использовали смуту для получения оружия и формирования собственных ударных отрядов. Параллельно с «красногвардейцами» и частично в союзе с ними действовало и финское националистическое подполье — разграничить эти движения в период событий 1905–1907 годов можно лишь весьма условно, так называемая «Партия активного сопротивления» была создана финским национал-авантюристом Конни Циллиакусом в 1904 году.

Многие финские депутаты Сейма от социал-демократов, даже члены правительства (Сената) оказались в 1918 году на стороне так называемых красных и провозглашенной после восстания в Гельсингфорсе социалистической республики.

Изображенный на фото выше Оскари Токой в этом смысле вполне показательный пример. Вот краткие сведения из его биографии:

С 26 марта по 8 сентября 1917 г. первый глава Сената Финляндии. Участник социалистической революции в Финляндии, с 1918 г. член Совета народных уполномоченных (правительства), уполномоченный по снабжению.

Участник подписания договора между Советской Россией и Финляндской республикой в марте 1918 г.

После поражения в Гражданской войне красных эмигрировал в Советскую Россию, политический советник при штабе Мурманского легиона на службе правительства Великобритании (в чине лейтенант-полковника). Участвовал в отражении белофинского наступления, ведущегося уже непосредственно на территорию России (район Печенги).

В 1921 г. переехал в США. С 1922 по 1949 гг. главный редактор финноязычной газеты «Raivaaja» («Пионер»), органа Финской социалистической федерации. Во время Второй мировой войны — заместитель председателя организации Help Finland, созданной для помощи Финляндии.

Вряд ли этого человека можно назвать «ставленником Москвы». И тем не менее он был в числе руководителей финской социалистической революции и существовавшей непродолжительное время Финляндской Социалистической республики.

Поражение финских красных в Гражданской войне было обусловлено, прежде всего, существенной помощью Германии, том числе прямым участием германской армии в боевых действиях, а также пассивностью русских частей, расквартированных на финской территории по причине требований соблюдения условий Германии для заключения Брестского мира. Отметим также, что большую часть вооруженных формирований красных составляли добровольцы, а белофины проводили мобилизацию.

Так или иначе, но красные в Финляндии проиграли. А дальше началась финская агрессия против Советской России, известная в финской историографии как «братские войны» — лично сам Маннергейм заявлял, что Финляндия не нуждается в тех «жалких подачках», т. е. территориальных уступках, которые правительство Ленина ДОБРОВОЛЬНО собиралось сделать по договору с социалистической Финляндией, и отберет все принадлежащие ей якобы исторически территории (всю Карелию и область Печенги) силой оружия.

Финская агрессия, частично осуществлявшаяся посредством создания марионеточных «республик» на территории РСФСР, длилась вплоть до 1920 года, когда мирный договор в Тарту зафиксировал новую границу на крайне невыгодных для РСФСР условиях — финнам пришлось таки отдать Печенгскую область, чтобы они, наконец, ушли из Карелии.

Однако мирный договор для финнов послужил лишь ширмой — они начали готовить в Восточной Карелии восстание, причем движущей силой его являлись даже не столько сами недовольные советской властью карелы, сколько оставшиеся на советской территории финские националисты. Границу охраняли с советской стороны в 1921 году от силы 400 человек на всю Карелию, фактически она была прозрачной. И через эту прозрачную границу устремились снова отряды «добровольцев» — в том числе бывшие русские белогвардейцы и мятежные кронштадтские матросы.

Карельское восстание удалось ликвидировать за счет переброски регулярных войск, хотя почему-то считается, что за счет эпического рейда «красных финнов» в количестве 170 человек… На тот момент в Карелии действовало против советской власти порядка 5000 тысяч бойцов и совершенно ясно, что ударная группа «лыжного спецназа» ликвидировать такие силы не могла в принципе, даже нанеся существенный урон и пройдясь по линиям снабжения восставших. Группировка Карельского фронта (!) же составила к концу противостояний порядка 30 тыс. человек с орудиями и аэропланами — это больше похоже на правду.

Впрочем, было еще одно знаковое событие, образумившее адептов идеи «Великой Финляндии» на этот раз — так называемый «сальный бунт» — восстание рабочих на лесозаготовках в самой Финляндии, спровоцированное рейдовым отрядом «красных финнов», пришедших с советской территории. Так правительство РСФСР продемонстрировало зарвавшимся финским агрессорам, что у палки всегда два конца и социальные противоречия в самой Финляндии «качнуть» не так уж сложно. Эти события имели место в период с 2 по 7 февраля 1922 года, на советскую сторону ушли вместе с красными партизанами порядка 250 финских граждан — рабочих и членов их семей.

Советская сторона согласилась рассматривать события 1921–1922 года как пограничный инцидент, а не как очередную фазу финской агрессии — РСФСР нуждалась в мире, проблем хватало на южных и восточных рубежах, да и в российской глубинке далеко не все было в порядке, мягко говоря.

В августе 1923 года была запрещена деятельность Социалистической рабочей партии Финляндии. Это решение финского правительства практически парализовало коммунистическое движение в стране, поскольку его нелегальные структуры были тесно связаны с запрещенной партией и тут же подверглись репрессиям. Финским коммунистам (КПФ) пришлось заново создавать свои структуры по совершенно иной схеме.

В этот период финские коммунисты начали постепенно создавать на территории Финляндии нелегальную сеть подпольных ячеек. При этом имелись и официально, открыто действующие организации левого толка — например, так называемые «Рабочие дома», профессиональные объединения и пр. Одни и те же люди могли участвовать в работе легальных структур и входить в состав коммунистического подполья.

«Основой подполья КПФ стала сеть тайных ячеек, количество членов в которых в некоторых случаях могло превышать традиционную „тройку“. Их участники контролировали публичные организации, в составе которых преобладали рабочие левых взглядов. Располагаться ячейки должны были на фабриках или в промышленных районах. Тем самым было соблюдено требование Коминтерна о переносе деятельности нелегальных организаций непосредственно на места производства.» (см. А. О. Муравьев ПОДПОЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ФИНСКИХ КОММУНИСТОВ НА ТЕРРИТОРИИ ФИНЛЯНДИИ (1923–1928 ГОДЫ), Ученые записки Петрозаводского государственного университета № 2 2015 г.)

Социальной базой для левого движения в Финляндии были городские и портовые рабочие, крестьянство же влиянию коммунистической агитации оказалось мало подвержено и всячески поддерживало консервативно-клерикальные круги, часто разделяя крайне националистические настроения.

В то время рабочее движение набирало стремительно силу во всем мире и Финляндия не была исключением. Однако в 1927–1928 годах финское коммунистическое подполье было практически разгромлено. Прошли суды над его участниками, многих подпольщиков выдал полиции арестованный нелегал-коммунист Я.Расси.

Проще говоря, именно «коммунистическая угроза» в виде потенциально подрывной подпольной структуры ячеек нелегалов на момент интересующих нас событий зарождения фашистского движения Лапуа ОТСУТСТВОВАЛА. Имелись лишь слухи в агрессивной, темной и страдающей от сухого закона крестьянской среде, усиленно поддерживаемые местными клерикал-националистами.

В ноябре 1929 года в деревне Лапуа произошел вроде бы незначительный инцидент. Группа учащихся местной общей школы вломилась на собрание левых активистов и учинила там погром. Реакция местных властей на такую самодеятельность была неоднозначной, так что крестьяне даже стали всерьез опасаться за судьбу своих ретивых отпрысков. Но тут в дело вступила будущая «звезда» финского парламента, а на тот момент директор школы Хилья Элизабет Рийпинен, выступившая в поддержку деревенских хулиганов.

В декабре того же года возникла пока никому неизвестная и малочисленная радикальная организация «Дверной замок», которая взяла на себя функцию раскрутить вышеприведенный деревенский конфликт до уровня национальной идеи, ради чего даже поменяла название на Лапуа.

Обычно это клерикально-фашистское течение культурно определяют как имеющее резко антикоммунистические установки с националистической и религиозной окраской. Оно всячески поддерживалось, кстати, местной лютеранской церковью. Его лидером стал весьма примечательный персонаж — Вихтори Косола. Этот человек вырос в крестьянской семье, изначально имевшей ярко выраженные националистические настроения. Кроме организации перевалочного пункта для желающих вступить в германскую армию финских егерей и участия в Гражданской войне на стороне «белых», в его послужном списке присутствует руководство этаким агентством штрейкбрехеров под названием «Экспортный мир». Данная структура создавалась на деньги финских капиталистов и должна была скомпенсировать весьма существенный ущерб от забастовок портовых рабочих и служащих.

Движение Лапуа предоставляло крестьянским массам возможность разнообразить свою однообразную жизнь не традиционными пьяными драками с поножовщиной, а целевыми акциями, поддерживаемыми авторитетными людьми, в том числе представителями церкви. Также оно успешно сыграло на неизбежных противоречиях между городом и деревней и воспользовалось сильными в среде сельской молодежи националистическими настроениями. Проще говоря, энергия крестьянских масс была умело канализирована в направлении устранения политических противников и завоевания политической власти для группы лидеров и их спонсоров.

Движение Лапуа стало обрастать собственными штурмовыми отрядами и проводить силовые акции в виде погромов в типографиях и рабочих клубах, разгоняя собрания и избивая активистов левых партий. Социальная база Лапуа — преимущественно крестьяне и мелкие буржуа. Главным финансистом Движения являлся предприниматель Рафаэль Хаарла. В 1930 году это уже была внушительная политическая сила, способная вынудить своими акциями типа «Крестьянского марша» уйти правительство в отставку. Лапуасцы требовали полного запрета коммунистических течений во всех вариантах, для чего спровоцировали роспуск парламента и его перевыборы.

На пике популярности движения лапуасцы даже попытались осуществить «акцию возмездия» в отношении бывшего президента Финляндии (1919–1925 гг.) Карла Юхо Стольберга — его похитили боевики Лапуа, затем планировалось изгнание Стольберга из страны. В вину политику ставилась амнистия финским красногвардейцам. По каким причинам от своего намерения исполнители отказались, автору неизвестно.

Радикальное крыло Лапуаского движения практически открыто заявляло о своем желании видеть В. Косола главой государства. Пастор К. Р. Карес провозгласил его «Богоизбранным вождём народа Финляндии» — до фюрера остался один шаг. Все к тому и шло, окрыленный успехом Косола и его сторонники решили войти во власть по образцу своего старшего идейного брата — Муссолини. В полном соответствии с примером дуче они планировали устроить марш на столицу, собрав для этой цели вооруженный отряд. Уверенности финским фашистам добавляла очередная победа — место критически высказывавшегося о методах Лапуа президента Стольберга занял известный финский националист Свинхувуд, ранее пытавшийся сделать Финляндию монархией, но по причине неудачи ушедший на время с политической арены.

Окончательно распоясавшиеся лапуасцы перешли после смены президента к методам открытого террора против левых политиков: 27 февраля 1932 года лапуасцы обстреляли собрание сторонников депутата от социал-демократов Мико Эриха в общине Мянтсяля. Такой чести депутат удостоился за выход из правоцентристской коалиции и переход к социал-демократам — лапуасцы объявили его предателем.

Эрих, как законопослушный гражданин, обратился в полицию и нашел полное понимание со стороны крайне возмущенного таким откровенным пренебрежением к закону министра внутренних дел Эрнста фон Борна. Депутат получил полицейскую охрану, полиция приняла меры к розыску стрелявших. В ответ лапуасцы объявили общий сбор и призвали своих сторонников прибыть в Мянтсяля с оружием.

Руководство боевиками Лапуа первоначально принял на себя инспектор Шюцкора Пааво Суситайвал, но затем командование быстро перешло к харизматичному лапуаскому активисту лейтенанту Шюцкора Арттури Вуоримаа. Утверждается, что он был автором декларации, направленной президенту Свинхувуду:

«Мы, законопослушные патриоты, поднялись не против государственной власти, а против красного марксизма, ради победы над которым мы уже пролили много крови… Если правительство не хочет нас слышать, если правительство продолжает попустительствовать проклятой марксистской социал-демократии, если Яландер и Борн ведут к гибели страну и народ — мы не можем этого позволить.

Мы не отступим в борьбе с марксизмом. Мы сожалеем о событиях в Мянтсяля и нарушении закона. Правительство ещё может восстановить мир и порядок. Быстрые и решительные меры спасут страну от гражданской войны. Правительство может одолеть наши войска, но не одолеет массу патриотов. История ещё оценит и нас, и наших противников.»

«Быстрые и решительные меры» со стороны Свинхувуда действительно последовали. Но не в том направлении, которое имели в виду лапуасцы.

Правительство постепенно осознало угрозу, ведь лапуасцы задействовали некоторые подразделения шюцкора и даже попытались провести мобилизацию. Они имели определенную поддержку среди военных, в частности к мятежникам примкнул К. Валлениус — тот самый, что был автором плана захвата советской Карелии в период «братских войн», фактически поддержал лапуасцев и командующий Шюцкором Лаури Мальмберг.

Против мятежников был задействован механизм «Закона о защите республики», по иронии судьбы принятого для противодействия коммунистической угрозе. Был издан приказ об аресте руководителей Лапуаского движения и закрытии его печатных органов, однако у лапуасцев оставалась еще надежда на личное участие президента Свинхувуда, склонить которого на свою сторону намеривались и мятежники, и члены правительства.

Наконец, 2 марта 1932 года наиболее радикально настроенные мятежники таки перешли к активным действиям, заняв военный штаб в районе Сейняйоки. Президент Свинхувуд выступил со следующим заявлением:

«Никто не должен слушать тех, подстрекает к вооружённой борьбе против законного общественного порядка. Всю жизнь я боролся за торжество права и справедливости, и не могу допустить попрания закона и вооружённой междоусобицы. Стране будет причинён неисчислимый ущерб, если часть Охранного корпуса забудет свою присягу и выступит против порядка, который они поклялись защищать.

На собственную ответственность я принимаю меры по восстановлению мира. Любое деяние против конституционного порядка явится выступлением лично против меня. Людям, которые сожалеют о своей ошибке и опасаются надвигающихся последствий, я обещаю: если они вернутся в свои дома, то не будут подвергнуты никакому наказанию. За исключением зачинщиков мятежа.»

Еще пару дней события развивались по инерции, но потом, начиная с 4 марта, участники мятежа начали сдаваться, рассчитывая на амнистию, обещанную президентом. Собиравшиеся было дать «последний бой» у лютеранской церкви и войти в историю героями радикалы все же передумали в последний момент погибать, Валлениус согласился сдаться только лично командующему охранным корпусом (Шюцкором), при этом процесс сопровождался по слухам грандиозной пьянкой.

Суд над лидерами мятежа пошел в июле 1932 года. Приговоры были на редкость мягкие — максимальный срок получил Арттури Вуоримаа — целых два с половиной года. Такая терпимость к мятежникам определялась не только желанием властей предупредить дальнейшее обострение и переход Лапуа в подполье, но и планами по переформатированию движения в более цивилизованное и управляемое. Именно это и произошло в самом скором времени, на смену Лапуа пришло в том же 1932 году Патриотическое народное движение (Isänmaallinen kansanliike, IKL), имевшее ту же самую эмблему и то же самое руководство. Разница заключалась лишь в том, что финские правые отныне не пытались выступать против правительства, а выполняли его указания — явные и неявные.

Финский сельский самобытный фашизм был загнан в «гранитные берега» государственного контроля и просто стал элементом политической системы. В 1932 году резко активизировалось строительство будущей линии Маннергейма, в 1933 к власти в Германии пришел Гитлер и с точки зрения финских лидеров впереди снова замаячила возможность реализации идей «Великой Финляндии» — на этот раз в союзе с германскими нацистами и итальянскими фашистами.

Миф о том, что «война — продолжение», т. е. участие Финляндии в агрессии против Советского Союза на стороне Третьего Рейха стало просто нервной реакцией на советское вторжение в 1939 году, придумали сами финны для оправдания себя же (кстати, финские военные преступники благополучно продолжили свои карьеры и после 1945 года, хотя профашистские организации были формально распущены под контролем Союзной контрольной комиссии).

Финны НИКОГДА не отказывались от идеи экспансии с целью отторжения советских (российских) территорий, просто до поры до времени ждали удобного случая.