Как картинной галерее не превратиться в «зловещую долину»?

Представьте себе картинную галерею. Ее коллекция регулярно пополняется и богата работами в разных жанрах и направлениях. Затраты на коллекцию ограничены подпиской на услуги. И все потому, что все картины созданы одним автором — технологией генеративного искусственного интеллекта (ИИ).

Апокалиптическая картина для художника-человека, неправда ли?

Ситуация неординарная, но вполне способная стать реальной.

И это не уникальная история. Вот, например, коллеги по творческому цену — сценаристы в Голливуде — предвосхищают появление технологий, способных написать сценарий любой сложности на любую тему и экранизировать его с помощью компьютерной графики. Во всей этой цепочке человек участвует только на этапе создания технологии и обслуживания ИТ-оборудования. Сценаристы, операторы, актеры? Уже не требуются. Все сделает ИИ.

По всему миру один за другим возникают очаги сопротивления ИИ. Одни требуют гарантировать сохранение рабочих мест, другие — жесткого регулирования условий применения ИИ, а третьи — материальной компенсации. Звучат и радикальные требования остановить разработку или даже запретить технологии ИИ.

Мне сложно судить, насколько успешны попытки сохранить статус-кво или иным образом защититься от деструктивного воздействия ИИ на творческие профессии. Острые столкновения разнонаправленных интересов были, есть и будут. Время покажет, как эти столкновения разрешаться.

Несмотря на неопределенность с позиции сегодняшнего дня, однозначно не стоит опускать руки и бездействовать — иначе в один прекрасный день можно оказаться посреди «зловещей долины» ИИ-технологий.

Эффект «зловещей долины» описал в 1970 году японский ученый-робототехник и инженер Масахиро Мори. Суть этого эффекта в следующем: робот или другой объект, который выглядит или действует примерно как человек (но не точно как человек), вызывает у наблюдающего за таким объектом человека неприятные ощущения. Такими ощущениями могут быть и отвращение, и ужас, и агрессия. Человек считывает противоестественность и воспринимает ее как угрозу.

Если предположить, что эффект «зловещей долины» работает не только с человекоподобными роботами (предмет исследований Мори), но и с технологиями ИИ, способными генерировать контент (текст, изображения, видео), прогулка в описанной в начале картинной галерее обернется ужасным опытом пребывания среди зловещих бездушных полотен. Могу представить себе посещение такой галереи ради эксперимента, но ни в коем случае в качестве нормы или стандарта изобразительного искусства.

Эффект «зловещей долины» может быть не ощущаться глазами (если технология очень развита и «рисует как человек»), но будет ощущаться сердцем. В созданных ИИ полотнах нет человеческой истории, нет человеческих эмоций, наконец, нет отпечатка человеческой души.

Как картинной галерее избежать превращения в «зловещую долину»?

Вот два моих соображения на этот счет.

Во-первых, многообещающий, но трудоемкий способ картинной галерее избежать «зловещей пустыни» — придумать и продвигать историю, согласно которой единственные картины, которые имеют ценность (и достойны места в картинной галерее), — это картины, созданные людьми.

Почему истории могут сработать? Вся наша жизнь состоит из историй. С помощью историй мы объясняем, оправдываем, обвиняем. Истории пронизывают культуру и экономику, политику и историю. От того, какой нарратив несет в себе история, будут зависеть отношение к прошлому, позиция в настоящем и поведение в будущем.

Качественно проработанная и грамотно поданная история способна управлять умами и изменить мнение людей в нужном автору направлении.

История может рассказать, что картины, созданные ИИ, могут иметь цену, но не имеют ценности. Ценность присуща только картинам, созданным человеком. И только картины, созданные человеком, могут называться произведениями искусства. (Кстати, можно ли считать творческой работу программистов по написанию кода и обучению программы на массивах данных?)

У истории о ценности человеческого искусства может быть много вариантов, с разной расстановкой акцентов и приоритетов. Историю можно адаптировать историю под свою позицию, аудиторию, философию. Здесь пригодятся ребятами с развитыми навыками сторителлинга.

Во-вторых, спасти от участи «зловещей пустыни» может аутентичность. Ключевая идея в том, чтобы картинная галерея оставалась «самой собой», какие бы ветры технологических перемен не бушевали вокруг. Здесь будут работать в комплексе творческое кредо, специализация, философия, выставочное пространство, история картинной галереи.

Галерее не обязательно гнаться за модой, чтобы оставаться наплаву. Генеративный ИИ — не первая и не последняя технология, которая обещает перевернуть мир изобразительного искусства с ног на голову и преобразовать наши представления о творчестве.

Среди бесконечных информационных потоков, технологических безумств и неустанных перемен галерея выиграет очки благодаря предсказуемому подходу, устоявшейся системе ценностей и последовательной выставочной политике.

Важно сформировать и развивать бренд картинной галереи. Бренд и ассоциирующиеся с ним ценности и истории помогут галерее выделиться среди технологий, который «могут нарисовать все».

Еще важно воспитывать новые поколения зрителей. Молодое поколение может быстро привыкнуть к картинам, созданным ИИ. Со временем ребята будут считать созданный ИИ контент нормой и ценить картины ИИ наравне с картинами людей. Сформировать у молодых людей понимание, в чем ценность человеческого искусства и почему эту ценность важно оберегать и передавать из поколения в поклонение, — задача со звездочкой, но вполне решаемая.

P. S. Мне пока не удалось побывать в музее или на выставке, где все картины созданы ИИ. Но чувствую, что такая возможность не за горами. Если удастся побывать в таких местах, поделюсь своими впечатлениями в блоге.

****

Смотрите также:

****

Все изображения приведены в информационных целях, а права на них принадлежат правообладателям.