logo
Филиал Карамзина  История — ужасно увлекательная наука, но мало у кого есть время на чтение учебников и исторических карт. К счастью, для вас мы сделали исторические подкасты — их можно слушать в дороге, занимаясь домашними делами или перед работой.
О проекте Просмотр Уровни подписки Фильтры Обновления проекта Контакты Поделиться Метки
Все проекты
О проекте
Тридцать лет назад гуляла шутка: «Наше прошлое непредсказуемо». В наше время оно ещё и многовариантно. На просторах интернета можно найти сколько угодно сценариев истории нашей Родины – от мудрого Сталина до Гипербореи и Великой Тартарии.
Как во всём этом разобраться? Где правда, а где ложь, как их различить?
"Филиал Карамзина" предлагает самую объективную информацию о прошлом нашего Отечества, проверенную специалистами и выверенную в источниках. Здесь найдётся место и мифам – старинным и современным – которые мы будем беспощадно вскрывать и разоблачать. У нас только одно политическое пристрастие: любовь к исторической истине.
Многие историки наших дней, стремясь к сенсации, не видят ничего зазорного в том, чтобы мазать чёрной краской историю своего Отечества. Настоящей сенсацией, однако, является подлинная правда об истории России как древней и могучей цивилизации, всё богатство и красоту которой мы поможем вам осознать и прочувствовать. И даже чёрные страницы нашей истории, которые есть в ней, как и в любой другой, только оттеняют её общий светлый фон.
Публикации, доступные бесплатно
Уровни подписки
Уровень тафельдекера 500₽ месяц 4 800₽ год
(-20%)
При подписке на год для вас действует 20% скидка. 20% основная скидка и 0% доп. скидка за ваш уровень на проекте Филиал Карамзина
Осталось 100 мест

Всего 500 звонких монет и таффельдекер имеет возможность послушать 4 уникальных подкаста по 40 минут каждый. 125 монет за подкаст и таффельдекер станет самым просвещенным придворным во всем царстве. Нельзя упускать такую возможность.

100 мест до повышения стоимости.

Оформить подписку
Уровень гоффурьер 600₽ месяц 5 760₽ год
(-20%)
При подписке на год для вас действует 20% скидка. 20% основная скидка и 0% доп. скидка за ваш уровень на проекте Филиал Карамзина
Осталось 100 мест

За эту символическую плату гоффотьер получает доступ к 4 уникальным подкастам и их текстам, а также 20 постам в тему подкастов, которые выйдут в течении месяца.

100 мест до повышения стоимости.

Оформить подписку
Уровень обер-шенк 700₽ месяц 6 720₽ год
(-20%)
При подписке на год для вас действует 20% скидка. 20% основная скидка и 0% доп. скидка за ваш уровень на проекте Филиал Карамзина
Осталось 100 мест

Придворный чин, который имеет полный доступ ко всему, что выходит в "Филиале Карамзина", может комментировать и предлагать темы для новых выпусков. Единственный, кто имеет индульгенцию на критику.

Форма обращения— «Ваше превосходительство».

100 мест до повышения стоимости.

Оформить подписку
Фильтры
Обновления проекта
Поделиться
Читать: 4+ мин
logo Филиал Карамзина

Почему армия Суворова была самой быстрой в Европе?

Слава ‎о‏ ‎легендарных ‎марш-бросках ‎русских ‎войск ‎гремела‏ ‎по ‎всему‏ ‎континенту.‏ ‎Иностранцам ‎трудно ‎было‏ ‎поверить ‎в‏ ‎возможность ‎солдат ‎проходить ‎по‏ ‎40‏ ‎километров ‎за‏ ‎сутки, ‎и‏ ‎Суворов ‎не ‎раз ‎пользовался ‎этим,‏ ‎застигая‏ ‎врага ‎врасплох.


Всё‏ ‎познаётся ‎в‏ ‎сравнении

По ‎меркам ‎современных ‎армий ‎скорость,‏ ‎которую‏ ‎развивали‏ ‎суворовские ‎«богатыри»,‏ ‎может ‎показаться‏ ‎смешной, ‎но‏ ‎ведь‏ ‎на ‎дворе‏ ‎был ‎XVIII ‎век. ‎Ни ‎автомобилей,‏ ‎ни ‎железных‏ ‎дорог.‏ ‎И ‎даже ‎для‏ ‎быстрого ‎пешего‏ ‎передвижения ‎в ‎распутицу ‎почти‏ ‎ничего‏ ‎не ‎годилось.

В‏ ‎таких ‎условиях‏ ‎обычные ‎европейские ‎армии ‎проходили ‎25-30‏ ‎километров‏ ‎за ‎день.‏ ‎Причём ‎только‏ ‎в ‎хорошую ‎погоду, ‎в ‎распутицу‏ ‎передвижение‏ ‎замедлялось‏ ‎в ‎два,‏ ‎а ‎то‏ ‎и ‎в‏ ‎три‏ ‎раза. ‎Суворову‏ ‎же ‎удавалось ‎при ‎благоприятных ‎погодных‏ ‎условиях ‎перебрасывать‏ ‎войска‏ ‎на ‎40 ‎километров‏ ‎и ‎даже‏ ‎дальше.

Можно ‎предположить, ‎что ‎русский‏ ‎военачальник‏ ‎просто ‎заставлял‏ ‎своих ‎солдат‏ ‎шагать ‎сутки ‎напролёт, ‎но ‎в‏ ‎таком‏ ‎случае, ‎подходя‏ ‎к ‎назначенному‏ ‎месту, ‎они ‎просто ‎валились ‎бы‏ ‎с‏ ‎ног‏ ‎от ‎усталости.‏ ‎Между ‎тем‏ ‎известно ‎сразу‏ ‎несколько‏ ‎сражений, ‎которые‏ ‎«суворовские ‎богатыри» ‎начинали ‎прямо ‎с‏ ‎марша, ‎едва‏ ‎перестроившись‏ ‎в ‎боевые ‎порядки.‏ ‎Если ‎бы‏ ‎переход ‎и ‎впрямь ‎отнимал‏ ‎у‏ ‎них ‎столько‏ ‎сил, ‎это‏ ‎было ‎бы ‎просто ‎невозможно.


Однако ‎факт‏ ‎остаётся‏ ‎фактом: ‎непосредственно‏ ‎перед ‎сражением‏ ‎при ‎Рымнике ‎войска ‎Суворова ‎прошли‏ ‎100‏ ‎километров‏ ‎за ‎2‏ ‎с ‎половиной‏ ‎дня, ‎а‏ ‎потом‏ ‎разгромили ‎неприятеля,‏ ‎причём ‎их ‎потери ‎были ‎примерно‏ ‎в ‎30‏ ‎раз‏ ‎меньше, ‎чем ‎у‏ ‎турок. ‎И‏ ‎подобных ‎примеров ‎в ‎военной‏ ‎карьере‏ ‎Александра ‎Васильевича‏ ‎предостаточно. ‎В‏ ‎чём ‎же ‎секрет ‎его ‎легендарной‏ ‎стремительности?


Учась‏ ‎у ‎римлян

Забавно,‏ ‎но ‎главные‏ ‎хитрости, ‎обеспечивающие ‎его ‎полкам ‎быстроту‏ ‎и‏ ‎натиск,‏ ‎Суворов ‎вольно‏ ‎или ‎невольно‏ ‎позаимствовал ‎именно‏ ‎на‏ ‎Западе, ‎а‏ ‎точнее ‎- ‎в ‎римской ‎военной‏ ‎науке. ‎Ещё‏ ‎во‏ ‎времена ‎республики ‎легионы‏ ‎отличались ‎умением‏ ‎быстро ‎и ‎безопасно ‎перемещаться‏ ‎по‏ ‎любой ‎территории.

Секрет‏ ‎заключался ‎в‏ ‎том, ‎чтобы ‎заранее ‎разведывать ‎местность‏ ‎и‏ ‎готовить ‎её‏ ‎к ‎приходу‏ ‎основных ‎сил. ‎Римляне ‎высылали ‎вперёд‏ ‎небольшой‏ ‎отряд,‏ ‎который ‎выбирал‏ ‎подходящий ‎участок‏ ‎для ‎привала,‏ ‎намечал‏ ‎места ‎установки‏ ‎палаток, ‎добывал ‎хворост ‎для ‎приготовления‏ ‎пищи, ‎и,‏ ‎когда‏ ‎основное ‎войско ‎достигало‏ ‎пункта ‎назначения,‏ ‎разбить ‎лагерь ‎и ‎покормить‏ ‎солдат‏ ‎было ‎делом‏ ‎нескольких ‎десятков‏ ‎минут.


Суворов ‎же ‎пошёл ‎ещё ‎дальше,‏ ‎придумав‏ ‎то, ‎без‏ ‎чего ‎сейчас‏ ‎нельзя ‎представить ‎пехотную ‎армию. ‎В‏ ‎упоминавшихся‏ ‎уже‏ ‎римских ‎легионах‏ ‎отправленный ‎для‏ ‎обустройства ‎лагеря‏ ‎отряд‏ ‎заботился ‎о‏ ‎многом, ‎но ‎не ‎о ‎питании‏ ‎своих ‎сослуживцев,‏ ‎эти‏ ‎вопросы ‎бойцы ‎всегда‏ ‎решали ‎самостоятельно.‏ ‎На ‎то, ‎чтобы ‎развести‏ ‎костёр‏ ‎и ‎приготовить‏ ‎пищу, ‎даже‏ ‎в ‎сухую ‎погоду ‎у ‎них‏ ‎уходило‏ ‎не ‎меньше‏ ‎двух ‎часов.

Скорость‏ ‎суворовских ‎маршей ‎объяснялась ‎тем, ‎что‏ ‎он‏ ‎не‏ ‎тратил ‎на‏ ‎это ‎ни‏ ‎секунды. ‎Дело,‏ ‎конечно,‏ ‎не ‎в‏ ‎том, ‎что ‎его ‎солдаты ‎обходились‏ ‎без ‎пищи.‏ ‎Наоборот,‏ ‎известно, ‎что ‎полководец‏ ‎всегда ‎заботился‏ ‎о ‎том, ‎чтобы ‎его‏ ‎бойцы‏ ‎были ‎хорошо‏ ‎накормлены, ‎и‏ ‎сам ‎часто ‎делил ‎с ‎ними‏ ‎трапезу.‏ ‎Но ‎вот‏ ‎готовить ‎воинам‏ ‎теперь ‎не ‎приходилось, ‎потому ‎что‏ ‎Суворов‏ ‎придумал‏ ‎принцип ‎полевой‏ ‎кухни!


Вперёд ‎он‏ ‎высылал ‎не‏ ‎только‏ ‎разведку, ‎определявшую‏ ‎место ‎будущего ‎лагеря, ‎но ‎и‏ ‎поваров ‎с‏ ‎запасом‏ ‎провианта, ‎необходимым ‎для‏ ‎приготовления ‎обеда‏ ‎или ‎ужина. ‎В ‎результате,‏ ‎когда‏ ‎войско ‎достигало‏ ‎пункта ‎назначения,‏ ‎его ‎уже ‎ждала ‎горячая ‎пища.‏ ‎Таким‏ ‎образом, ‎время‏ ‎отдыха ‎сокращалось‏ ‎с ‎3-4 ‎часов ‎до ‎одного,‏ ‎причём‏ ‎даже‏ ‎более ‎полезного,‏ ‎поскольку ‎солдаты‏ ‎действительно ‎отдыхали,‏ ‎а‏ ‎не ‎занимались‏ ‎хозяйственными ‎заботами.

Читать: 4+ мин
logo Филиал Карамзина

Хитрости Суворова в битве при Рымнике

Как ‎умением‏ ‎побеждать ‎число

В ‎1787 ‎году ‎началась‏ ‎очередная ‎война‏ ‎России‏ ‎и ‎Австрии ‎против‏ ‎Турции.

Глазомер

В ‎кампанию‏ ‎1789 ‎года ‎дивизия ‎Александра‏ ‎Васильевича‏ ‎Суворова выполняла ‎задачу‏ ‎связующего ‎звена‏ ‎между ‎австрийской ‎армией ‎принца ‎Кобургского‏ ‎и‏ ‎русской ‎армией‏ ‎генерала ‎Николая‏ ‎Репнина. ‎Суворов ‎должен ‎был ‎быть‏ ‎в‏ ‎готовности‏ ‎двинуться ‎на‏ ‎помощь ‎тому‏ ‎или ‎другому.


Армия‏ ‎Репнина‏ ‎действовала ‎в‏ ‎низовьях ‎Дуная ‎против ‎турецких ‎крепостей.‏ ‎Считая ‎себя‏ ‎прикрытым‏ ‎с ‎этого ‎направления,‏ ‎турецкий ‎главнокомандующий‏ ‎Юсуф-паша ‎двинул ‎свою ‎100-тысячную‏ ‎армию‏ ‎против ‎принца‏ ‎Кобургского, ‎у‏ ‎которого ‎было ‎под ‎началом ‎всего‏ ‎18‏ ‎тысяч ‎солдат.


4 (15) сентября‏ ‎начались ‎стычки‏ ‎австрийских ‎и ‎турецких ‎аванпостов ‎на‏ ‎реках‏ ‎Рымна‏ ‎и ‎Рымник‏ ‎в ‎Северной‏ ‎Молдавии. ‎Принц‏ ‎сразу‏ ‎направил ‎гонца‏ ‎к ‎Суворова ‎с ‎просьбой ‎прийти‏ ‎на ‎помощь.‏ ‎Одновременно‏ ‎Суворов ‎получил ‎известие,‏ ‎что ‎турки‏ ‎атакуют ‎Репнина. ‎Как ‎быть?‏ ‎Старый‏ ‎вояка ‎сразу‏ ‎оценил ‎значение‏ ‎обеих ‎новостей: ‎против ‎Репнина ‎турки‏ ‎ведут‏ ‎отвлекающий ‎манёвр,‏ ‎а ‎их‏ ‎главная ‎цель ‎– ‎разбить ‎австрийцев.‏ ‎В‏ ‎день‏ ‎получения ‎известия,‏ ‎7 ‎сентября,‏ ‎Суворов ‎выступил‏ ‎на‏ ‎север ‎к‏ ‎Рымнику.

Быстрота

У ‎Суворова ‎было ‎всего ‎6500‏ ‎войска, ‎включая‏ ‎нерегулярные‏ ‎казачьи ‎части. ‎Юсуф-паша‏ ‎считал, ‎что‏ ‎может ‎смело ‎игнорировать ‎фактор‏ ‎Суворова,‏ ‎так ‎как‏ ‎тот ‎прибудет‏ ‎к ‎месту ‎битвы ‎не ‎раньше,‏ ‎чем‏ ‎через ‎неделю.‏ ‎За ‎это‏ ‎время ‎турки ‎рассчитывали ‎разделаться ‎с‏ ‎австрийцами.

Но‏ ‎уже‏ ‎10 ‎сентября,‏ ‎преодолев ‎за‏ ‎трое ‎суток‏ ‎80‏ ‎вёрст ‎по‏ ‎просёлочным ‎дорогам, ‎дивизия ‎Суворова ‎прибыла‏ ‎к ‎принцу‏ ‎Кобургскому,‏ ‎чем ‎ошеломила ‎не‏ ‎только ‎турок,‏ ‎но ‎и ‎союзников. ‎Это‏ ‎была‏ ‎первая ‎хитрость.


Прибыв‏ ‎на ‎место,‏ ‎Суворов ‎сразу ‎предложил ‎свой ‎план:‏ ‎не‏ ‎мешкая, ‎атаковать‏ ‎турецкое ‎расположение.‏ ‎Принц ‎решил ‎было, ‎что ‎его‏ ‎русский‏ ‎союзник‏ ‎сошёл ‎с‏ ‎ума: ‎атаковать‏ ‎вчетверо ‎меньшими‏ ‎силами.‏ ‎Тогда ‎Суворов‏ ‎пошёл ‎на ‎вторую ‎хитрость: ‎он‏ ‎заявил, ‎что‏ ‎готов‏ ‎атаковать ‎сам, ‎даже‏ ‎если ‎австрийцы‏ ‎останутся ‎на ‎месте, ‎и‏ ‎уверен‏ ‎в ‎успехе.‏ ‎Видимо, ‎он‏ ‎сумел ‎внушить ‎уверенность ‎и ‎союзникам.‏ ‎Турки‏ ‎тоже ‎не‏ ‎ожидали ‎такой‏ ‎дерзости: ‎это ‎была ‎третья ‎хитрость.

Натиск

На‏ ‎рассвете‏ ‎11‏ ‎(22) ‎сентября‏ ‎русские ‎и‏ ‎австрийцы ‎в‏ ‎безмолвии‏ ‎пошли ‎на‏ ‎турецкие ‎позиции ‎и ‎застали ‎противника‏ ‎врасплох. ‎Придя‏ ‎в‏ ‎себя ‎после ‎внезапного‏ ‎удара, ‎турки‏ ‎контратаковали ‎резервами. ‎Особенно ‎опасны‏ ‎были‏ ‎атаки ‎турецкой‏ ‎кавалерии. ‎Причём‏ ‎турки ‎тоже ‎были ‎хитры ‎на‏ ‎выдумки.‏ ‎Они ‎применили‏ ‎«конный ‎десант»:‏ ‎в ‎седле ‎каждого ‎конника ‎сидело‏ ‎по‏ ‎янычару,‏ ‎и ‎атака‏ ‎получилась ‎не‏ ‎только ‎конной,‏ ‎но‏ ‎и ‎пешей,‏ ‎а ‎её ‎силы ‎удвоились. ‎Но‏ ‎союзники ‎отразили‏ ‎её.

Во‏ ‎второй ‎половине ‎дня‏ ‎союзники ‎подошли‏ ‎к ‎укреплённым ‎позициям, ‎за‏ ‎которыми‏ ‎окопались ‎основные‏ ‎силы ‎Юсуф-паши.‏ ‎Глазомер ‎Суворова ‎быстро ‎оценил ‎их:‏ ‎окопы‏ ‎были ‎вырыты‏ ‎на ‎скорую‏ ‎руку ‎и ‎кое-как. ‎Он ‎решил‏ ‎немедля‏ ‎атаковать‏ ‎их. ‎Венгерские‏ ‎гусары ‎и‏ ‎девять ‎эскадронов‏ ‎русской‏ ‎регулярной ‎конницы‏ ‎и ‎два ‎казачьих ‎полка ‎приняли‏ ‎участие ‎в‏ ‎этом‏ ‎уникальном ‎взятии ‎укреплённой‏ ‎позиции ‎силами‏ ‎одной ‎кавалерии!


Всё ‎произошло ‎так,‏ ‎как‏ ‎и ‎ожидал‏ ‎Суворов: ‎турки‏ ‎даже ‎не ‎успели ‎зарядить ‎пушек!‏ ‎Бросив‏ ‎орудия, ‎армия‏ ‎Юсуф-паши ‎стала‏ ‎разбегаться. ‎Разгром ‎был ‎полным. ‎Из‏ ‎всей‏ ‎своей‏ ‎100-тысячной ‎армии‏ ‎Юсуф-паша ‎сумел‏ ‎на ‎следующий‏ ‎день‏ ‎собрать ‎только‏ ‎15 ‎тысяч ‎сохранивших ‎строй ‎и‏ ‎оружие. ‎У‏ ‎союзников‏ ‎во ‎всей ‎битве‏ ‎пало ‎всего‏ ‎пятьсот ‎человек.

Австрийцы ‎в ‎тот‏ ‎день‏ ‎прозвали ‎Суворова‏ ‎General ‎Vorwärts‏ ‎– ‎генерал ‎Вперёд…

Читать: 4+ мин
logo Филиал Карамзина

За что Суворов был предан суду, а Екатерина II положила резолюцию «Победителей не судят»

В ‎1773‏ ‎году ‎генерал-майор ‎Александр ‎Суворов ‎был‏ ‎назначен ‎на‏ ‎дунайский‏ ‎театр ‎военных ‎действий‏ ‎с ‎Турцией,‏ ‎где ‎получил ‎под ‎своё‏ ‎командование‏ ‎дивизию.

Взятие ‎Туртукая

Дивизия‏ ‎Суворова ‎входила‏ ‎в ‎корпус, ‎которым ‎командовал ‎Иван‏ ‎Салтыков‏ ‎– ‎сын‏ ‎фельдмаршала ‎Петра‏ ‎Салтыкова, ‎с ‎чьим ‎именем ‎были‏ ‎связаны‏ ‎крупные‏ ‎победы ‎русского‏ ‎оружия ‎в‏ ‎Семилетней ‎войне.‏ ‎6‏ ‎мая ‎1773‏ ‎года ‎Суворов ‎получил ‎задание ‎произвести‏ ‎разведку ‎боем‏ ‎крепости‏ ‎Туртукай ‎на ‎Дунае‏ ‎(ныне ‎Тутракан‏ ‎в ‎Болгарии).


Туртукай ‎расположен ‎на‏ ‎южном,‏ ‎правом ‎и‏ ‎высоком ‎берегу‏ ‎Дуная. ‎Этот ‎берег ‎всегда ‎считался‏ ‎«турецким»,‏ ‎потому ‎что‏ ‎для ‎действий‏ ‎на ‎нём ‎русским ‎войскам ‎приходилось‏ ‎переправляться‏ ‎через‏ ‎Дунай, ‎что‏ ‎было ‎чревато‏ ‎осложнениями ‎в‏ ‎снабжении.

Суворов‏ ‎не ‎был‏ ‎бы ‎Суворовым, ‎если ‎бы ‎не‏ ‎попытался ‎извлечь‏ ‎максимум‏ ‎возможного. ‎Он ‎отразил‏ ‎вылазку ‎турецкого‏ ‎отряда ‎из ‎Туртукая, ‎что‏ ‎позволило‏ ‎ему ‎убедиться‏ ‎в ‎слабости‏ ‎сил ‎неприятеля, ‎защищающих ‎крепость. ‎10‏ ‎мая‏ ‎1773 ‎года‏ ‎Суворов ‎неожиданно‏ ‎для ‎противника ‎атаковал ‎Туртукай ‎и‏ ‎принудил‏ ‎противника‏ ‎бежать ‎оттуда.

Суворов‏ ‎всегда ‎не‏ ‎считался ‎с‏ ‎потерями.‏ ‎Так ‎было‏ ‎и ‎на ‎этот ‎раз. ‎Из‏ ‎800 ‎человек,‏ ‎бывших‏ ‎под ‎началом ‎Суворова,‏ ‎было ‎убито‏ ‎и ‎переранено ‎больше ‎200.‏ ‎Но‏ ‎и ‎у‏ ‎турок ‎из‏ ‎4000 ‎бойцов ‎только ‎погибшими ‎числилось‏ ‎не‏ ‎менее ‎1000.‏ ‎Так ‎что‏ ‎успех ‎был ‎налицо.


Ещё ‎больше ‎был‏ ‎успех‏ ‎стратегический.‏ ‎Овладение ‎Туртукаем‏ ‎позволяло ‎русским‏ ‎препятствовать ‎турецким‏ ‎передвижениям‏ ‎на ‎правом‏ ‎берегу ‎Дуная.

Суворов, ‎однако, ‎не ‎имея‏ ‎соответствующих ‎приказаний,‏ ‎да‏ ‎и ‎сам, ‎очевидно,‏ ‎полагая ‎силы‏ ‎своего ‎отряда ‎незначительными, ‎не‏ ‎стал‏ ‎удерживать ‎крепость.‏ ‎Он ‎вывел‏ ‎из ‎Туртукая ‎христианское ‎население ‎на‏ ‎левый‏ ‎берег ‎Дуная,‏ ‎а ‎город‏ ‎сжёг ‎и ‎укрепления ‎взорвал, ‎чтобы‏ ‎их‏ ‎не‏ ‎смогли ‎использовать‏ ‎турки.

Суд ‎над‏ ‎Суворовым

Со ‎взятием‏ ‎Туртукая‏ ‎Суворовым ‎связана‏ ‎одна ‎легенда, ‎которая ‎не ‎имеет‏ ‎документального ‎подтверждения.‏ ‎Якобы‏ ‎Салтыков ‎направил ‎главнокомандующему‏ ‎русской ‎армией‏ ‎генерал-фельдмаршалу ‎Петру ‎Румянцеву ‎рапорт‏ ‎о‏ ‎самовольных ‎действиях‏ ‎Суворова ‎и‏ ‎необходимости ‎предания ‎его ‎военному ‎суду.‏ ‎Румянцев‏ ‎одобрил ‎рапорт.‏ ‎Суд ‎наложил‏ ‎на ‎Суворова ‎очень ‎жёсткую ‎кару‏ ‎–‏ ‎чуть‏ ‎ли ‎не‏ ‎смертную ‎казнь.

Однако‏ ‎Екатерина ‎II,‏ ‎которой‏ ‎была ‎подана‏ ‎на ‎утверждение ‎бумага ‎о ‎казни‏ ‎генерала, ‎наложила‏ ‎резолюцию‏ ‎«Победителей ‎не ‎судят»‏ ‎и ‎не‏ ‎только ‎отменила ‎приговор, ‎но‏ ‎и‏ ‎полностью ‎восстановила‏ ‎Суворова ‎в‏ ‎чинах ‎и ‎званиях.


Но ‎вряд ‎ли‏ ‎это‏ ‎так ‎было‏ ‎на ‎самом‏ ‎деле. ‎Прежде ‎всего, ‎такая ‎история‏ ‎совсем‏ ‎не‏ ‎красит ‎начальников‏ ‎Суворова ‎–‏ ‎Румянцева ‎и‏ ‎Салтыкова‏ ‎– ‎которые,‏ ‎по ‎общепризнанному ‎мнению, ‎были ‎храбрыми‏ ‎и ‎выдающимися‏ ‎русскими‏ ‎военачальниками.

С ‎каким ‎случаем‏ ‎путают

А ‎во‏ ‎время ‎той ‎войны ‎с‏ ‎турками‏ ‎действительно ‎был‏ ‎случай, ‎когда‏ ‎офицерам ‎было ‎присуждено ‎наказание, ‎явно‏ ‎превышавшее‏ ‎их ‎вину.

В‏ ‎феврале ‎1772‏ ‎года ‎14 ‎000 ‎турок ‎подступило‏ ‎к‏ ‎крепости‏ ‎Журжа ‎(Джурджу‏ ‎в ‎Румынии),‏ ‎защищаемую ‎гарнизоном‏ ‎всего‏ ‎600 ‎человек‏ ‎во ‎главе ‎с ‎майором ‎Гензелем.‏ ‎Видя ‎огромное‏ ‎неравенство‏ ‎сил, ‎Гензель ‎вступил‏ ‎с ‎противником‏ ‎в ‎переговоры ‎и ‎сдал‏ ‎крепость,‏ ‎выведя ‎оттуда‏ ‎свой ‎отряд‏ ‎с ‎оружием ‎и ‎знамёнами. ‎Гензель‏ ‎полагал,‏ ‎что ‎поступил‏ ‎правильно.


Но ‎его‏ ‎начальник ‎князь ‎Николай ‎Репнин ‎посмотрел‏ ‎на‏ ‎это‏ ‎дело ‎иначе.‏ ‎Он ‎предал‏ ‎Гензеля ‎и‏ ‎его‏ ‎офицеров ‎суду,‏ ‎который ‎приговорил ‎их ‎всех ‎к‏ ‎расстрелу. ‎Вот‏ ‎на‏ ‎этот ‎приговор ‎Екатерина‏ ‎и ‎наложила‏ ‎резолюцию, ‎согласно ‎которой ‎Гензель‏ ‎и‏ ‎два ‎капитана‏ ‎были ‎присуждены‏ ‎к ‎бессрочной ‎каторге, ‎а ‎остальные‏ ‎офицеры‏ ‎– ‎к‏ ‎разжалованию ‎в‏ ‎рядовые. ‎Но ‎и ‎этот ‎приговор‏ ‎был‏ ‎смягчён‏ ‎заступничеством ‎Румянцева,‏ ‎в ‎результате‏ ‎чего ‎всех‏ ‎провинившихся‏ ‎исключили ‎со‏ ‎службы.

Это ‎случай ‎весьма ‎показателен ‎для‏ ‎характеристики ‎климата‏ ‎в‏ ‎русской ‎армии, ‎где‏ ‎сдача ‎крепости,‏ ‎причём ‎с ‎выводом ‎войска,‏ ‎неприятелю‏ ‎в ‎25‏ ‎раз ‎сильнейшему,‏ ‎считалась ‎позором!

Читать: 6+ мин
logo Филиал Карамзина

Три главные победы Суворова, раскрывшие его талант

За ‎свою‏ ‎жизнь ‎Александр ‎Васильевич ‎Суворов ‎дал‏ ‎больше ‎60‏ ‎сражений,‏ ‎и ‎ни ‎одно‏ ‎из ‎них‏ ‎не ‎проиграл. ‎Но ‎три‏ ‎битвы‏ ‎следует ‎выделить‏ ‎особо. ‎Они‏ ‎– ‎как ‎своего ‎рода ‎этапы‏ ‎подъёма‏ ‎Суворова ‎на‏ ‎новую ‎полководческую‏ ‎ступень.


Битва ‎при ‎Козлуджи ‎9 ‎июня‏ ‎1774‏ ‎года

Генерал-майор‏ ‎Суворов ‎только‏ ‎в ‎1773‏ ‎году ‎получил‏ ‎назначение‏ ‎на ‎театр‏ ‎войны ‎с ‎турками, ‎которая ‎шла‏ ‎уже ‎шестой‏ ‎год.‏ ‎В ‎первый ‎же‏ ‎год ‎своего‏ ‎пребывания ‎на ‎фронте ‎Суворов‏ ‎одержал‏ ‎ряд ‎побед,‏ ‎за ‎что‏ ‎был ‎произведён ‎в ‎генерал-поручики ‎и‏ ‎получил‏ ‎командование ‎отдельным‏ ‎корпусом.

Летом ‎1774‏ ‎года ‎корпус ‎Суворова ‎присоединил ‎к‏ ‎себе‏ ‎дивизию‏ ‎генерала ‎Михаила‏ ‎Каменского. ‎У‏ ‎Козлуджи ‎(городок‏ ‎в‏ ‎нынешней ‎Болгарии,‏ ‎сейчас ‎называется ‎в ‎честь ‎нашего‏ ‎полководца ‎Суворово)‏ ‎русские‏ ‎численностью ‎24 ‎тысячи‏ ‎человек ‎встретили‏ ‎турецкий ‎отряд ‎в ‎40‏ ‎тысяч,‏ ‎перекрывавший ‎единственную‏ ‎дорогу, ‎идущую‏ ‎через ‎лес.


Турки ‎заметили ‎русских ‎и‏ ‎атаковали‏ ‎их. ‎Из-за‏ ‎сложного ‎рельефа‏ ‎местности ‎русские ‎не ‎смогли ‎сразу‏ ‎подвезти‏ ‎артиллерию‏ ‎и ‎несли‏ ‎большие ‎потери.‏ ‎Но, ‎наконец,‏ ‎перегруппировав‏ ‎войска, ‎Суворов‏ ‎повёл ‎их ‎в ‎штыковую ‎атаку‏ ‎и ‎отбросил‏ ‎турок‏ ‎в ‎их ‎укреплённый‏ ‎лагерь. ‎Подвезя‏ ‎к ‎нему ‎пушки, ‎Суворов‏ ‎начал‏ ‎с ‎турками‏ ‎артиллерийскую ‎перестрелку.‏ ‎Заметив, ‎что ‎ответный ‎огонь ‎турок‏ ‎слабеет,‏ ‎Суворов ‎снова‏ ‎повёл ‎свои‏ ‎полки ‎в ‎атаку.

Турки, ‎уже ‎изведав‏ ‎ранее‏ ‎русского‏ ‎штыка, ‎не‏ ‎стали ‎вступать‏ ‎в ‎бой‏ ‎и‏ ‎бежали, ‎бросив‏ ‎лагерь ‎и ‎артиллерию. ‎У ‎Суворова‏ ‎за ‎весь‏ ‎день‏ ‎было ‎всего ‎75‏ ‎убитых, ‎134‏ ‎раненых. ‎Турки ‎потеряли ‎500‏ ‎убитыми,‏ ‎100 ‎пленными,‏ ‎более ‎3000‏ ‎пропавшими ‎без ‎вести.



Решающими ‎для ‎достижения‏ ‎победы‏ ‎оказались ‎стойкость‏ ‎полков ‎Суворова‏ ‎в ‎трудный ‎момент ‎и ‎его‏ ‎решительные‏ ‎переходы‏ ‎в ‎штыковые‏ ‎атаки.

Битва ‎при‏ ‎Козлуджи ‎была‏ ‎последней‏ ‎в ‎той‏ ‎войне. ‎Турки ‎запросили ‎мира.

Битва ‎при‏ ‎Рымнике ‎11‏ ‎сентября‏ ‎1789 ‎года

В ‎следующей‏ ‎войне ‎с‏ ‎турками ‎генерал-аншеф ‎Суворов ‎также‏ ‎командовал‏ ‎отдельным ‎корпусом‏ ‎в ‎составе‏ ‎армии ‎князя ‎Григория ‎Потёмкина. ‎Ту‏ ‎войну‏ ‎Россия ‎вела‏ ‎в ‎союзе‏ ‎с ‎Австрией. ‎Летом ‎1789 ‎года‏ ‎Суворов‏ ‎получил‏ ‎приказ ‎соединиться‏ ‎с ‎австрийской‏ ‎армией ‎принца‏ ‎Кобургского.

Чудо-богатыри‏ ‎Суворова ‎форсированным‏ ‎маршем ‎прошли ‎больше ‎80 ‎вёрст‏ ‎за ‎трое‏ ‎суток.‏ ‎Суворов ‎должен ‎был‏ ‎поступить ‎под‏ ‎начальство ‎принца, ‎однако ‎главная‏ ‎роль‏ ‎в ‎предстоящем‏ ‎сражении ‎как‏ ‎полководцу ‎принадлежала ‎русскому ‎командующему. ‎Чтобы‏ ‎исключить‏ ‎вредное ‎воздействие‏ ‎на ‎себя‏ ‎осторожных ‎австрийцев, ‎Суворов ‎накануне ‎битвы‏ ‎с‏ ‎турками‏ ‎три ‎раза‏ ‎уклонился ‎от‏ ‎встречи ‎с‏ ‎принцем.‏ ‎В ‎первый‏ ‎раз ‎адъютант ‎Суворова ‎сказал, ‎что‏ ‎«командующий ‎ужинает»,‏ ‎во‏ ‎второй ‎– ‎«командующий‏ ‎Богу ‎молится»,‏ ‎в ‎третий ‎– ‎«командующий‏ ‎спит».


Суворов‏ ‎не ‎ужинал‏ ‎и ‎не‏ ‎спал, ‎а ‎ходил ‎в ‎разведку‏ ‎и‏ ‎в ‎подзорную‏ ‎трубу ‎внимательно‏ ‎изучал ‎расположение ‎турецких ‎войск, ‎в‏ ‎четыре‏ ‎раза‏ ‎превышавших ‎по‏ ‎численности ‎(100‏ ‎000 ‎против‏ ‎18‏ ‎000 ‎австрийцев‏ ‎и ‎7000 ‎русских) ‎объединённые ‎войска‏ ‎союзников.

До ‎рассвета,‏ ‎не‏ ‎дожидаясь ‎подхода ‎австрийцев,‏ ‎Суворов ‎атаковал‏ ‎передовые ‎позиции ‎турок ‎и‏ ‎сбил‏ ‎их. ‎Австрийцам‏ ‎тоже ‎не‏ ‎оставалось ‎ничего ‎другого ‎как ‎вступить‏ ‎в‏ ‎сражение. ‎Дальше‏ ‎сказались ‎результаты‏ ‎ночной ‎рекогносцировки ‎Суворова. ‎Он ‎подвёл‏ ‎свои‏ ‎войска‏ ‎к ‎неукреплённому‏ ‎месту ‎в‏ ‎лагере ‎турок‏ ‎и‏ ‎ворвался ‎в‏ ‎него. ‎Собственный ‎лагерь ‎превратился ‎в‏ ‎ловушку ‎для‏ ‎турецких‏ ‎солдат. ‎Русские ‎истребляли‏ ‎их ‎тысячами.‏ ‎Кто ‎мог ‎– ‎бежал.‏ ‎Союзники‏ ‎взяли ‎в‏ ‎плен ‎не‏ ‎более ‎400 ‎солдат ‎противника. ‎Зато‏ ‎15‏ ‎000 ‎мёртвых‏ ‎турок ‎остались‏ ‎на ‎поле ‎боя. ‎Потери ‎союзников‏ ‎составили‏ ‎не‏ ‎больше ‎500‏ ‎убитыми. ‎Турки‏ ‎оставили ‎в‏ ‎руках‏ ‎русских ‎и‏ ‎австрийцев ‎всю ‎артиллерию ‎и ‎прочие‏ ‎трофеи.


За ‎победу‏ ‎при‏ ‎Рымнике ‎не ‎только‏ ‎Екатерина ‎II,‏ ‎но ‎и ‎австрийский ‎император‏ ‎Иосиф‏ ‎II ‎наградили‏ ‎Суворова ‎графскими‏ ‎титулами.

Битва ‎при ‎Нови ‎4 ‎августа‏ ‎1799‏ ‎года

Это ‎сражение‏ ‎с ‎войсками‏ ‎Французской ‎республики ‎во ‎время ‎Итальянского‏ ‎похода‏ ‎генерал-фельдмаршала‏ ‎Суворова ‎случилось‏ ‎в ‎день‏ ‎рождения ‎Наполеона‏ ‎Бонапарта.‏ ‎Правда, ‎сам‏ ‎Бонапарт ‎в ‎это ‎время ‎находился‏ ‎далеко, ‎в‏ ‎Египте.‏ ‎Суворов ‎бился ‎против‏ ‎других, ‎не‏ ‎менее ‎талантливых, ‎полководцев ‎французской‏ ‎армии‏ ‎– ‎Жана‏ ‎Виктора ‎Моро‏ ‎и ‎Бартелеми ‎Жубера.

Это ‎было ‎последнее‏ ‎крупное‏ ‎сражение ‎Суворова.‏ ‎И ‎оно‏ ‎завершилось ‎блистательной ‎победой.


Номинально ‎Суворов ‎обладал‏ ‎почти‏ ‎двукратным‏ ‎превосходством ‎в‏ ‎силах ‎(56‏ ‎000 ‎против‏ ‎33‏ ‎000). ‎Однако‏ ‎большая ‎часть ‎австрийцев ‎участия ‎в‏ ‎сражении ‎не‏ ‎приняла.‏ ‎Анализируя ‎впоследствии ‎битву‏ ‎при ‎Нови,‏ ‎сам ‎Наполеон ‎сказал, ‎что‏ ‎«у‏ ‎Жубера ‎было‏ ‎достаточно ‎сил‏ ‎как ‎для ‎обороны, ‎так ‎и‏ ‎для‏ ‎наступления».

Снова ‎настойчивые‏ ‎штыковые ‎атаки‏ ‎Суворова ‎привели ‎к ‎тому, ‎что‏ ‎позиции‏ ‎противника‏ ‎были ‎сокрушены.‏ ‎Французы ‎бежали.‏ ‎Сам ‎Жубер‏ ‎пал‏ ‎смертью ‎храбрых‏ ‎в ‎этой ‎битве. ‎Правда, ‎потери‏ ‎сторон ‎оказались‏ ‎примерно‏ ‎равными ‎(у ‎союзников‏ ‎даже ‎чуть‏ ‎больше: ‎8000, ‎из ‎них‏ ‎2500‏ ‎русских, ‎против‏ ‎6300 ‎у‏ ‎французов). ‎Но ‎победа ‎была ‎одержана.

Она‏ ‎давала‏ ‎возможность ‎вторгнуться‏ ‎через ‎Альпы‏ ‎непосредственно ‎на ‎территорию ‎Франции, ‎что‏ ‎уже‏ ‎тогда‏ ‎привело ‎бы‏ ‎к ‎низвержению‏ ‎Французской ‎республики.‏ ‎Европа‏ ‎не ‎знала‏ ‎бы ‎ещё ‎15-летней ‎кровавой ‎эпопеи‏ ‎наполеоновских ‎войн…‏ ‎Но‏ ‎австрийское ‎начальство ‎направило‏ ‎Суворова ‎в‏ ‎бесполезный ‎поход ‎и ‎почти‏ ‎на‏ ‎верную ‎гибель‏ ‎в ‎Швейцарию.‏ ‎Суворов ‎с ‎блеском ‎вышел ‎там‏ ‎из‏ ‎затруднительного ‎положения,‏ ‎и ‎то‏ ‎был ‎последний ‎подвиг ‎великого ‎русского‏ ‎полководца.

Читать: 4+ мин
logo Филиал Карамзина

Выдающийся русский полководец граф Румянцев-Задунайский

На ‎возведённом‏ ‎им ‎фундаменте ‎расцвела ‎слава ‎суворовских‏ ‎чудо-богатырей

Пётр ‎Александрович‏ ‎Румянцев‏ ‎(1725-1796) ‎был ‎подлинным‏ ‎создателем ‎непобедимой‏ ‎Русской ‎армии ‎екатерининского ‎времени‏ ‎и‏ ‎теоретиком ‎военной‏ ‎мысли. ‎С‏ ‎него ‎берёт ‎начало ‎самобытная ‎русская‏ ‎военная‏ ‎доктрина, ‎тогда‏ ‎как ‎до‏ ‎той ‎поры ‎воинское ‎мастерство ‎русских‏ ‎питалось‏ ‎одним‏ ‎подражанием ‎западным‏ ‎учителям.


Самобытная ‎русская‏ ‎военная ‎доктрина‏ ‎Румянцева

«При‏ ‎всеобъемлющем ‎уме‏ ‎Румянцев ‎отличался ‎цельностью ‎характера, ‎с‏ ‎которой ‎сочеталась‏ ‎редкая‏ ‎гуманность, ‎– ‎характеризовал‏ ‎его ‎военный‏ ‎историк ‎Антон ‎Керсновский. ‎–‏ ‎Глубокий‏ ‎мыслитель, ‎смотревший‏ ‎всегда ‎и‏ ‎прежде ‎всего ‎в ‎корень ‎дела,‏ ‎Румянцев‏ ‎понимал ‎самобытность‏ ‎России ‎и‏ ‎всё ‎различие ‎между ‎русской ‎и‏ ‎западноевропейской‏ ‎военными‏ ‎системами… ‎Румянцев‏ ‎был ‎первым‏ ‎военным ‎деятелем‏ ‎после‏ ‎Петра ‎Великого,‏ ‎посмотревшим ‎на ‎военное ‎дело ‎с‏ ‎точки ‎зрения‏ ‎государственной,‏ ‎без ‎одностороннего ‎увлечения‏ ‎специалиста».

Памятниками ‎военной‏ ‎мысли ‎Румянцева ‎стали ‎его‏ ‎сочинения‏ ‎«Инструкция ‎полку‏ ‎пехотному» ‎(1764),‏ ‎«Инструкция ‎полку ‎конному» ‎(1766), ‎«Обряд‏ ‎служб»‏ ‎(1770), ‎«Мысли‏ ‎по ‎устройству‏ ‎воинской ‎части» ‎(после ‎1774) ‎и‏ ‎«Военные‏ ‎и‏ ‎политические ‎записки»‏ ‎(конец ‎1770-х‏ ‎гг.). ‎Две‏ ‎последние‏ ‎книги, ‎к‏ ‎сожалению, ‎увидели ‎свет ‎много ‎позже‏ ‎смерти ‎автора,‏ ‎и‏ ‎то ‎лишь ‎в‏ ‎отрывках.

Румянцев ‎не‏ ‎придавал ‎инструкциям ‎и ‎уставам‏ ‎решающего‏ ‎значения, ‎«поелику‏ ‎полки ‎будут‏ ‎хороши ‎от ‎полковников, ‎а ‎не‏ ‎от‏ ‎уставов». ‎Вследствие‏ ‎этого ‎он‏ ‎уделял ‎огромное ‎внимание ‎психологическому ‎воспитанию‏ ‎кадров.‏ ‎Румянцев‏ ‎придавал ‎большую‏ ‎роль ‎инициативе‏ ‎подчинённых. ‎Отсюда‏ ‎произросли‏ ‎«Наука ‎побеждать»‏ ‎Суворова, ‎его ‎«каждый ‎воин ‎должен‏ ‎понимать ‎свой‏ ‎манёвр».

«Есть‏ ‎многие ‎отделы ‎военного‏ ‎искусства, ‎–‏ ‎констатировал ‎русский ‎военный ‎историк‏ ‎конца‏ ‎19 ‎века‏ ‎генерал ‎Дмитрий‏ ‎Масловский, ‎– ‎в ‎которых ‎не‏ ‎оставили,‏ ‎например, ‎следа‏ ‎великий ‎Суворов‏ ‎или ‎Потёмкин, ‎но ‎нет ‎ни‏ ‎одного,‏ ‎где‏ ‎не ‎осталось‏ ‎бы ‎следов‏ ‎Румянцева».

Победитель ‎пруссаков‏ ‎и‏ ‎турок

Генерал ‎Румянцев‏ ‎как ‎командир ‎крупного ‎соединения ‎впервые‏ ‎отличился ‎в‏ ‎Семилетней‏ ‎войне. ‎В ‎битве‏ ‎у ‎Гросс-Егерсдорфа‏ ‎19 ‎августа ‎1757 ‎года‏ ‎он‏ ‎командовал ‎резервом‏ ‎и ‎по‏ ‎своей ‎инициативе ‎двинул ‎его ‎в‏ ‎критический‏ ‎момент ‎в‏ ‎контратаку. ‎Это‏ ‎решило ‎исход ‎сражения. ‎1 ‎августа‏ ‎1759‏ ‎года‏ ‎при ‎Кунерсдорфе‏ ‎дивизия ‎Румянцева‏ ‎также ‎внесла‏ ‎коренной‏ ‎перелом ‎в‏ ‎ход ‎битвы. ‎Бросившись ‎в ‎штыковую‏ ‎контратаку, ‎дивизия‏ ‎увлекла‏ ‎за ‎собой ‎другие‏ ‎части. ‎После‏ ‎этого ‎русская ‎армия ‎обратила‏ ‎в‏ ‎бегство ‎армию‏ ‎Фридриха ‎Великого.‏ ‎Знаменитым ‎стало ‎успешное ‎применение ‎Румянцевым‏ ‎рассыпного‏ ‎строя ‎наступающей‏ ‎пехоты ‎при‏ ‎взятии ‎бастионов ‎Кольберга ‎в ‎сентябре‏ ‎1761‏ ‎года,‏ ‎где ‎он‏ ‎уже ‎командовал‏ ‎осадным ‎корпусом.


Опыт‏ ‎Семилетней‏ ‎войны ‎позволил‏ ‎Румянцеву ‎сделать ‎свои ‎первые ‎обобщения‏ ‎в ‎упомянутых‏ ‎выше‏ ‎полевых ‎уставах. ‎Войну‏ ‎с ‎Турцией‏ ‎в ‎1768 ‎году ‎Румянцев‏ ‎встретил‏ ‎на ‎должности‏ ‎генерал-губернатора ‎Малороссийского‏ ‎края. ‎Он ‎был ‎назначен ‎сначала‏ ‎командующим‏ ‎2-й ‎армией,‏ ‎прикрывавшей ‎Украину‏ ‎со ‎стороны ‎Крыма, ‎а ‎затем‏ ‎–‏ ‎командующим‏ ‎1-й ‎армией,‏ ‎оперировавшей ‎на‏ ‎главном ‎театре‏ ‎военных‏ ‎действий, ‎в‏ ‎Молдавии.

Здесь ‎в ‎полной ‎мере ‎проявились‏ ‎военные ‎дарования‏ ‎Румянцева.‏ ‎Блестящие ‎победы ‎над‏ ‎многократно ‎превосходными‏ ‎силами ‎неприятеля ‎в ‎1770‏ ‎году‏ ‎под ‎Ларгой‏ ‎(5 ‎июля)‏ ‎и ‎под ‎Кагулом ‎(21 ‎июля)‏ ‎навеки‏ ‎прославили ‎русское‏ ‎оружие ‎и‏ ‎имя ‎полководца. ‎Тогда ‎Румянцев ‎наглядно‏ ‎продемонстрировал‏ ‎то,‏ ‎что ‎как‏ ‎принцип ‎сформулировал‏ ‎потом ‎Суворов:‏ ‎бьют‏ ‎неприятеля ‎не‏ ‎числом, ‎а ‎умением.

В ‎1773 ‎году‏ ‎Румянцев ‎впервые‏ ‎в‏ ‎истории ‎Русской ‎армии‏ ‎перенёс ‎военные‏ ‎действия ‎за ‎Дунай. ‎В‏ ‎следующем‏ ‎году ‎Турция‏ ‎запросила ‎мира.‏ ‎В ‎знак ‎признания ‎заслуг ‎Екатерина‏ ‎Великая‏ ‎позволила ‎фельдмаршалу‏ ‎Румянцеву ‎(этот‏ ‎чин ‎он ‎получил ‎после ‎победы‏ ‎при‏ ‎Кагуле)‏ ‎именоваться ‎Задунайским.

Последние‏ ‎годы ‎жизни‏ ‎Румянцева ‎были‏ ‎омрачены‏ ‎его ‎конфликтом‏ ‎с ‎Потёмкиным, ‎которому ‎он ‎был‏ ‎вынужден ‎подчиняться‏ ‎по‏ ‎службе, ‎но ‎не‏ ‎желал ‎этого‏ ‎делать, ‎так ‎как ‎считал‏ ‎Потёмкина‏ ‎невеждой ‎в‏ ‎военном ‎деле.

Читать: 37+ мин
logo Филиал Карамзина

Победы над Турцией под Кагулом и при Рымнике (текста подкаста)

Румянцев ‎и‏ ‎Суворов ‎в ‎войнах ‎с ‎турками

При‏ ‎Екатерине ‎II‏ ‎Россия‏ ‎вела ‎две ‎успешные‏ ‎войны ‎с‏ ‎Турцией. ‎В ‎этих ‎войнах‏ ‎последовательно‏ ‎раскрылись ‎полководческие‏ ‎дарования ‎Петра‏ ‎Александровича ‎Румянцева ‎и ‎Александра ‎Васильевича‏ ‎Суворова.

Пётр‏ ‎Румянцев ‎родился‏ ‎в ‎1725‏ ‎году. ‎Юношей ‎он ‎участвовал ‎в‏ ‎войне‏ ‎со‏ ‎шведами ‎1741-1743‏ ‎гг. ‎В‏ ‎Семилетней ‎войне‏ ‎он‏ ‎получил ‎первое‏ ‎генеральское ‎звание ‎и ‎успешно ‎командовал‏ ‎дивизией ‎в‏ ‎знаменитом‏ ‎сражении ‎при ‎Кунерсдорфе,‏ ‎о ‎чём‏ ‎уже ‎рассказывалось ‎в ‎главе‏ ‎2.‏ ‎В ‎войне‏ ‎с ‎турками‏ ‎1768-1774 ‎гг. ‎Румянцев ‎стал ‎главнокомандующим‏ ‎армией‏ ‎и ‎первым‏ ‎из ‎русских‏ ‎полководцев ‎со ‎времён ‎древнего ‎князя‏ ‎Святослава‏ ‎Игоревича‏ ‎перешёл ‎Дунай.‏ ‎Успешные ‎действия‏ ‎Румянцева ‎привели‏ ‎Россию‏ ‎к ‎победе.

Румянцев‏ ‎был ‎не ‎только ‎блестящим ‎командующим‏ ‎на ‎поле‏ ‎боя,‏ ‎но ‎также ‎прекрасным‏ ‎военным ‎организатором‏ ‎и ‎глубоким ‎теоретиком ‎военного‏ ‎дела.‏ ‎Его ‎фигура‏ ‎несколько ‎потерялась‏ ‎для ‎потомства ‎в ‎ярком ‎свете‏ ‎лучей‏ ‎взошедшей ‎после‏ ‎него ‎звезды‏ ‎Суворова. ‎Но ‎можно ‎точно ‎сказать,‏ ‎что‏ ‎если‏ ‎бы ‎не‏ ‎было ‎Румянцева,‏ ‎то ‎мы‏ ‎не‏ ‎узнали ‎бы‏ ‎и ‎Суворова. ‎Собственноручно ‎написанные ‎Румянцевым‏ ‎уставы ‎и‏ ‎инструкции‏ ‎полевой ‎службы ‎отразили‏ ‎его ‎богатый‏ ‎опыт ‎и ‎передовые ‎взгляды‏ ‎на‏ ‎вождение ‎войск.‏ ‎С ‎Румянцева‏ ‎начинается ‎самобытная ‎русская ‎школа ‎военного‏ ‎искусства.

Александр‏ ‎Суворов ‎родился,‏ ‎вероятнее ‎всего,‏ ‎в ‎1730 ‎году ‎(называется ‎ещё‏ ‎дата‏ ‎1727‏ ‎год). ‎Его‏ ‎отец ‎Василий‏ ‎Суворов ‎был‏ ‎крестником‏ ‎самого ‎Петра‏ ‎Великого, ‎служил ‎в ‎Тайной ‎канцелярии,‏ ‎занимался ‎политическим‏ ‎сыском‏ ‎над ‎врагами ‎престола,‏ ‎дослужился ‎до‏ ‎чина ‎генерал-аншефа. ‎Военная ‎карьера‏ ‎Александра‏ ‎Суворова ‎началась‏ ‎во ‎время‏ ‎Семилетней ‎войны ‎в ‎занятой ‎русскими‏ ‎войсками‏ ‎Восточной ‎Пруссии,‏ ‎где ‎его‏ ‎отец ‎служил ‎тогда ‎генерал-губернатором.

Впервые ‎Суворов‏ ‎получил‏ ‎командование‏ ‎крупной ‎воинской‏ ‎частью ‎при‏ ‎подавлении ‎Барской‏ ‎конфедерации‏ ‎в ‎Польше‏ ‎в ‎1769 ‎году, ‎о ‎которой‏ ‎рассказывалось ‎в‏ ‎предыдущей‏ ‎главе. ‎Суворов ‎вначале‏ ‎командовал ‎бригадой,‏ ‎потом ‎получил ‎звание ‎генерал-майора.‏ ‎В‏ ‎1772 ‎году‏ ‎Суворов ‎завершил‏ ‎разгром ‎конфедерации ‎блестящим ‎взятием ‎Краковского‏ ‎замка‏ ‎Вавель ‎и‏ ‎был ‎направлен‏ ‎на ‎Дунайский ‎фронт ‎войны ‎с‏ ‎Турцией.‏ ‎

Своими‏ ‎победами ‎времён‏ ‎славного ‎царствования‏ ‎Екатерины ‎Великой‏ ‎Россия‏ ‎обязана ‎не‏ ‎только ‎этим ‎двум ‎военачальникам, ‎но‏ ‎и ‎другим,‏ ‎с‏ ‎кем ‎мы ‎познакомимся‏ ‎по ‎ходу‏ ‎нашего ‎повествования.

Кампания ‎1769 ‎года

О‏ ‎причинах‏ ‎и ‎поводах‏ ‎русско-турецкой ‎войны‏ ‎1768-1774 ‎гг. ‎было ‎рассказано ‎в‏ ‎предыдущей‏ ‎главе. ‎Война‏ ‎началась ‎поздно‏ ‎осенью, ‎и ‎до ‎конца ‎1768‏ ‎года‏ ‎обе‏ ‎стороны ‎не‏ ‎успели ‎предпринять‏ ‎каких-либо ‎активных‏ ‎действий.

В‏ ‎ту ‎пору‏ ‎вельможи ‎во ‎всех ‎странах ‎смотрели‏ ‎на ‎войну‏ ‎как‏ ‎на ‎одно ‎из‏ ‎лучших ‎средств‏ ‎сделать ‎личную ‎карьеру. ‎Был‏ ‎важен‏ ‎не ‎столько‏ ‎результат, ‎сколько‏ ‎сам ‎процесс ‎военных ‎действий. ‎Военные‏ ‎кампании‏ ‎развивались ‎медленно,‏ ‎большие ‎войсковые‏ ‎массы ‎отвлекались ‎на ‎осады ‎крепостей.‏ ‎Отчасти‏ ‎это‏ ‎объяснялось ‎громоздкостью,‏ ‎малой ‎подвижностью‏ ‎больших ‎войсковых‏ ‎масс,‏ ‎нуждавшихся ‎в‏ ‎регулярном ‎снабжении.

Русские ‎силы ‎в ‎начале‏ ‎войны ‎были‏ ‎разделены‏ ‎на ‎три ‎армии.‏ ‎Главной, ‎1-й,‏ ‎армией ‎численностью ‎более ‎70‏ ‎тысяч‏ ‎человек ‎командовал‏ ‎генерал-аншеф ‎князь‏ ‎Александр ‎Голицын. ‎Ей ‎предстояло ‎действовать‏ ‎наступательно‏ ‎в ‎направлении‏ ‎Молдовы. ‎2-ю‏ ‎армию ‎в ‎40 ‎000 ‎возглавлял‏ ‎генерал-аншеф‏ ‎Румянцев‏ ‎как ‎генерал-губернатор‏ ‎Малороссии. ‎Ему‏ ‎ставилась ‎оборонительная‏ ‎задача‏ ‎– ‎прикрывать‏ ‎южные ‎рубежи ‎от ‎возможных ‎нападений‏ ‎крымских ‎татар.‏ ‎3-й‏ ‎армии ‎генерал-аншефа ‎Петра‏ ‎Олица ‎в‏ ‎15 ‎000 ‎надлежало ‎наблюдать‏ ‎за‏ ‎западной ‎границей.

Итак,‏ ‎в ‎начале‏ ‎кампании ‎мы ‎не ‎видим ‎со‏ ‎стороны‏ ‎России ‎никакого‏ ‎плана ‎решительного‏ ‎разгрома ‎противника. ‎Армия ‎Голицына ‎осадила‏ ‎крепость‏ ‎Хотин‏ ‎на ‎Днестре,‏ ‎но ‎после‏ ‎того, ‎как‏ ‎в‏ ‎Молдову ‎явилась‏ ‎турецкая ‎армия ‎численностью ‎200 ‎000,‏ ‎сняла ‎осаду.‏ ‎Правда,‏ ‎и ‎турки ‎действовали‏ ‎вяло.

Во ‎взаимном‏ ‎маневрировании ‎без ‎генерального ‎сражения‏ ‎прошла‏ ‎вся ‎кампания‏ ‎1769 ‎года.‏ ‎В ‎конце ‎августа ‎турецкая ‎армия‏ ‎попыталась‏ ‎было ‎атаковать‏ ‎армию ‎Голицына‏ ‎у ‎Хотина, ‎но ‎потерпела ‎неудачу.‏ ‎После‏ ‎этого‏ ‎русские ‎заняли‏ ‎Хотин ‎и…‏ ‎отошли ‎назад‏ ‎в‏ ‎Подолию, ‎предварительно‏ ‎разрушив ‎крепость. ‎Голицын ‎не ‎воспользовался‏ ‎благоприятно ‎складывавшейся‏ ‎ситуацией‏ ‎для ‎преследования ‎и‏ ‎разгрома ‎турок,‏ ‎а ‎предпочёл ‎быть ‎ближе‏ ‎к‏ ‎своим ‎базам‏ ‎снабжения. ‎

В‏ ‎общем, ‎летом ‎1769 ‎года ‎две‏ ‎русские‏ ‎армии ‎предотвратили‏ ‎вторжение ‎противника‏ ‎в ‎Малороссию ‎и ‎нанесли ‎ему‏ ‎чувствительный‏ ‎урон,‏ ‎но ‎сами‏ ‎почти ‎не‏ ‎продвинулись. ‎

Кампания‏ ‎1770‏ ‎года

Екатерина ‎II‏ ‎была ‎больше ‎довольна ‎действиями ‎Румянцева,‏ ‎который ‎малыми‏ ‎силами‏ ‎добился ‎не ‎меньших‏ ‎успехов ‎в‏ ‎оборонительных ‎действиях ‎против ‎турок‏ ‎и‏ ‎крымских ‎татар,‏ ‎чем ‎Голицын.‏ ‎У ‎Румянцева ‎был ‎свой ‎стратегический‏ ‎взгляд‏ ‎на ‎то,‏ ‎как ‎следует‏ ‎вести ‎эту ‎войну. ‎Императрица ‎сместила‏ ‎Голицына‏ ‎и‏ ‎назначила ‎Румянцева‏ ‎на ‎его‏ ‎место. ‎2-ю‏ ‎армию‏ ‎она ‎поручила‏ ‎генерал-аншефу ‎графу ‎Петру ‎Панину. ‎

Румянцев‏ ‎начал ‎осуществлять‏ ‎свой‏ ‎план ‎ещё ‎в‏ ‎конце ‎1769‏ ‎года. ‎21 ‎ноября ‎его‏ ‎войска‏ ‎вступили ‎в‏ ‎Бухарест. ‎Румянцев‏ ‎придерживался ‎принципа: ‎«Никто ‎не ‎берёт‏ ‎города,‏ ‎не ‎разделавшись‏ ‎предварительно ‎с‏ ‎войсками, ‎его ‎защищающими». ‎Он ‎предполагал,‏ ‎что‏ ‎турки‏ ‎снова ‎попытаются‏ ‎действовать ‎наступательно,‏ ‎и ‎планировал‏ ‎разбить‏ ‎их ‎в‏ ‎Молдове ‎и ‎Валахии, ‎после ‎чего‏ ‎закрепиться ‎в‏ ‎этих‏ ‎княжествах. ‎Армия ‎Панина‏ ‎должна ‎была‏ ‎обеспечивать ‎фланг ‎1-й ‎армии‏ ‎и‏ ‎овладеть ‎важной‏ ‎крепостью ‎Бендеры.

В‏ ‎сражениях, ‎которые ‎вёл ‎Румянцев ‎летом‏ ‎1770‏ ‎года, ‎ярко‏ ‎проявилась ‎та‏ ‎черта, ‎которая ‎ещё ‎долго ‎после‏ ‎этого‏ ‎определяла‏ ‎характер ‎боёв‏ ‎между ‎русскими‏ ‎и ‎турками.‏ ‎Русские‏ ‎одерживали ‎блистательные‏ ‎победы ‎уступая ‎противнику ‎в ‎числе‏ ‎бойцов ‎в‏ ‎несколько‏ ‎раз. ‎Это ‎объяснялось‏ ‎не ‎каким-то‏ ‎военно-техническим ‎превосходством. ‎Оружие ‎у‏ ‎обеих‏ ‎сторон ‎было‏ ‎примерно ‎одинакового‏ ‎качества. ‎Но ‎русская ‎военная ‎тактика‏ ‎значительно‏ ‎превосходила ‎тактику‏ ‎турок, ‎действовавших‏ ‎как ‎бы ‎ещё ‎первобытным ‎образом,‏ ‎без‏ ‎воинского‏ ‎строя, ‎навалом.‏ ‎Огромную ‎роль‏ ‎играла ‎превосходная‏ ‎подготовка‏ ‎бойцов ‎русской‏ ‎армии, ‎тогда ‎как ‎турки ‎практически‏ ‎не ‎уделяли‏ ‎никакого‏ ‎внимания ‎тренировке, ‎полагаясь‏ ‎только ‎на‏ ‎доблесть ‎воинов. ‎

Турки ‎и‏ ‎в‏ ‎самом ‎деле‏ ‎всегда ‎отличались‏ ‎храбростью ‎в ‎бою. ‎Физическая ‎крепость‏ ‎турецких‏ ‎воинов ‎также‏ ‎была ‎общеизвестна‏ ‎и ‎заслуживала ‎всеобщего ‎восхищения. ‎Сами‏ ‎русские‏ ‎признавали,‏ ‎что ‎в‏ ‎бою ‎один‏ ‎на ‎один‏ ‎турок‏ ‎обычно ‎был‏ ‎сильнее ‎русского. ‎Но ‎в ‎схватке‏ ‎десять ‎на‏ ‎десять‏ ‎силы ‎были, ‎как‏ ‎правило, ‎равны.‏ ‎А ‎при ‎большем ‎количестве‏ ‎войск‏ ‎с ‎обеих‏ ‎сторон ‎перевес‏ ‎в ‎бою ‎неизменно ‎был ‎на‏ ‎стороне‏ ‎русских. ‎И‏ ‎чем ‎больше‏ ‎было ‎войск ‎у ‎турок, ‎тем‏ ‎они‏ ‎менее‏ ‎умело ‎ими‏ ‎пользовались, ‎и‏ ‎турецкая ‎армия‏ ‎подвергалась‏ ‎опасности ‎дезорганизации.‏ ‎Таким ‎образом, ‎ещё ‎одним ‎важным‏ ‎фактором ‎тактического‏ ‎превосходства‏ ‎русских ‎войск ‎была‏ ‎боевая ‎выучка‏ ‎их ‎командиров.

В ‎кампанию ‎1770‏ ‎года‏ ‎Румянцев ‎одержал‏ ‎ряд ‎блистательных‏ ‎побед ‎над ‎турками. ‎17 ‎июня‏ ‎он‏ ‎сразился ‎с‏ ‎противником ‎у‏ ‎кургана ‎Рябая ‎Могила ‎на ‎берегу‏ ‎Прута.‏ ‎Там‏ ‎отдельный ‎корпус‏ ‎генерал-поручика ‎князя‏ ‎Николая ‎Репнина‏ ‎сдерживал‏ ‎атаки ‎70-тысячной‏ ‎турецко-татарской ‎армии, ‎пытавшейся ‎переправиться ‎через‏ ‎Прут ‎в‏ ‎Молдову.‏ ‎Румянцев ‎выступил ‎на‏ ‎соединение ‎с‏ ‎Репниным. ‎Их ‎общие ‎силы‏ ‎не‏ ‎превышали ‎38‏ ‎тысяч ‎человек.‏ ‎Несмотря ‎на ‎двойное ‎превосходство ‎противника,‏ ‎Румянцев‏ ‎дал ‎своим‏ ‎войскам ‎наступательные‏ ‎задачи. ‎Несколькими ‎отрядами ‎русские ‎атаковали‏ ‎турок‏ ‎во‏ ‎фланги ‎и‏ ‎в ‎тыл.‏ ‎Турки ‎не‏ ‎выдержали‏ ‎стремительного ‎натиска‏ ‎с ‎разных ‎сторон ‎и ‎бежали.‏ ‎Противник ‎потерял‏ ‎около‏ ‎400 ‎человек, ‎русские‏ ‎– ‎всего‏ ‎46.

Урон ‎турок ‎у ‎Рябой‏ ‎Могилы‏ ‎был ‎невелик.‏ ‎Приведя ‎себя‏ ‎в ‎порядок, ‎татары ‎и ‎турки‏ ‎закрепились‏ ‎в ‎лагере‏ ‎у ‎реки‏ ‎Ларга. ‎Их ‎силы ‎достигли ‎80‏ ‎тысяч.‏ ‎Уже‏ ‎не ‎решаясь‏ ‎атаковать ‎первыми,‏ ‎они ‎ждали‏ ‎атаки‏ ‎русских, ‎надеясь‏ ‎нанести ‎им ‎большие ‎потери ‎и‏ ‎перейти ‎в‏ ‎контрнаступление.

7 июля‏ ‎1770 ‎года ‎Румянцев‏ ‎одержал ‎очередную‏ ‎победу, ‎причём ‎русская ‎армия‏ ‎широко‏ ‎использовала ‎тактику‏ ‎рассыпного ‎строя,‏ ‎ещё ‎непривычного ‎никакой ‎другой ‎армии‏ ‎в‏ ‎мире. ‎Разгром‏ ‎врага ‎был‏ ‎полный. ‎Русские ‎овладели ‎турецко-татарским ‎лагерем,‏ ‎где‏ ‎взяли‏ ‎33 ‎пушки,‏ ‎множество ‎знамён‏ ‎и ‎2000‏ ‎пленных.‏ ‎1000 ‎турок‏ ‎и ‎крымцев ‎были ‎убиты. ‎У‏ ‎русских ‎погибло‏ ‎всего‏ ‎29 ‎солдат.

Остатки ‎турецко-татарского‏ ‎войска ‎Каплан-паши‏ ‎соединились ‎с ‎главной ‎турецкой‏ ‎армией‏ ‎Иваззаде ‎Халил-паши,‏ ‎против ‎которой‏ ‎теперь ‎двинулся ‎Румянцев.

Победа ‎при ‎Кагуле

Турки‏ ‎могли‏ ‎уповать ‎на‏ ‎то, ‎что‏ ‎предыдущие ‎победы ‎русских ‎были ‎одержаны‏ ‎лишь‏ ‎над‏ ‎частью ‎их‏ ‎армии. ‎Теперь‏ ‎же, ‎собрав‏ ‎все‏ ‎свои ‎силы‏ ‎к ‎северу ‎от ‎Дуная ‎в‏ ‎один ‎кулак,‏ ‎османы‏ ‎рассчитывали ‎на ‎успех.‏ ‎Армия ‎Халил-паши‏ ‎насчитывала ‎230 ‎тысяч ‎человек,‏ ‎в‏ ‎том ‎числе‏ ‎150 ‎тысяч‏ ‎турок ‎и ‎80 ‎тысяч ‎крымцев.‏ ‎Румянцев‏ ‎двинулся ‎против‏ ‎неё ‎всё‏ ‎с ‎теми ‎же ‎остававшимися ‎при‏ ‎нём‏ ‎38‏ ‎тысячами ‎бойцов‏ ‎(его ‎армия,‏ ‎как ‎мы‏ ‎видели,‏ ‎почти ‎не‏ ‎понесла ‎потерь ‎в ‎предыдущих ‎боях).

21 июля‏ ‎1770 ‎года‏ ‎турки‏ ‎предполагали ‎атаковать ‎превосходящими‏ ‎силами ‎армию‏ ‎Румянцева. ‎Но ‎русский ‎полководец‏ ‎сам‏ ‎упредил ‎их‏ ‎в ‎тот‏ ‎день, ‎причём ‎не ‎позволил ‎соединиться‏ ‎с‏ ‎главными ‎турецкими‏ ‎силами ‎коннице‏ ‎крымских ‎татар. ‎

150-тысячное ‎войско ‎турок‏ ‎расположилось‏ ‎в‏ ‎укреплённом ‎лагере‏ ‎у ‎селения‏ ‎Гречени ‎на‏ ‎речке‏ ‎Кагул. ‎Румянцев‏ ‎решил ‎двинуться ‎на ‎противника ‎внезапно,‏ ‎под ‎покровом‏ ‎ночной‏ ‎темноты. ‎Из-за ‎отвлечения‏ ‎части ‎сил‏ ‎для ‎прикрытия ‎тылов ‎от‏ ‎возможных‏ ‎действий ‎крымскотатарской‏ ‎конницы, ‎наступающая‏ ‎армия ‎Румянцева ‎насчитывала ‎меньше ‎30‏ ‎тысяч‏ ‎человек, ‎уступая‏ ‎противнику, ‎таким‏ ‎образом, ‎более ‎чем ‎в ‎пять‏ ‎раз!

Скрытное‏ ‎движение‏ ‎колонн ‎Румянцева‏ ‎к ‎турецкому‏ ‎лагерю ‎началось‏ ‎в‏ ‎час ‎ночи.‏ ‎Но ‎само ‎сражение ‎произошло ‎уже‏ ‎при ‎дневном‏ ‎свете.‏ ‎Возможно, ‎что ‎при‏ ‎наступлении ‎войсковых‏ ‎масс ‎произошла ‎заминка, ‎и‏ ‎Румянцев‏ ‎не ‎успел‏ ‎до ‎конца‏ ‎выполнить ‎свой ‎первоначальный ‎план. ‎Но‏ ‎так‏ ‎получилось ‎даже‏ ‎лучше.

Когда ‎рассвело,‏ ‎турки ‎увидели ‎выстроившуюся ‎в ‎боевой‏ ‎порядок‏ ‎русскую‏ ‎армию ‎непосредственно‏ ‎перед ‎своим‏ ‎лагерем. ‎Тут‏ ‎же‏ ‎Халил-паша ‎дал‏ ‎приказ ‎своей ‎коннице ‎атаковать ‎позиции‏ ‎русских ‎в‏ ‎разных‏ ‎местах. ‎Русские, ‎сгруппировавшись‏ ‎в ‎плотное‏ ‎пехотное ‎каре, ‎слаженным ‎огнём‏ ‎отражали‏ ‎турецкие ‎атаки.‏ ‎Неудача ‎турок‏ ‎была ‎вызвана ‎ещё ‎и ‎бессистемностью‏ ‎атак.‏ ‎Полагаясь ‎на‏ ‎своё ‎численное‏ ‎превосходство, ‎турки ‎атаковали ‎сразу ‎повсеместно,‏ ‎в‏ ‎результате‏ ‎нигде ‎не‏ ‎были ‎достаточно‏ ‎сильными, ‎чтобы‏ ‎прорвать‏ ‎русский ‎фронт.

Тем‏ ‎временем, ‎Румянцев ‎внимательно ‎следил ‎за‏ ‎ходом ‎битвы‏ ‎и‏ ‎отдавал ‎искусные ‎распоряжения.‏ ‎Он ‎не‏ ‎выстроил ‎все ‎силы ‎своей‏ ‎армии‏ ‎в ‎линию,‏ ‎у ‎него‏ ‎ещё ‎оставались ‎резервы. ‎Увидев, ‎что‏ ‎значительная‏ ‎часть ‎турок‏ ‎отдалилась ‎от‏ ‎своего ‎лагеря, ‎и ‎между ‎им‏ ‎и‏ ‎ними‏ ‎находилась ‎глубокая‏ ‎лощина, ‎Румянцев‏ ‎направил ‎часть‏ ‎резервных‏ ‎колонн ‎занять‏ ‎лощину. ‎Турки, ‎опасаясь ‎быть ‎отрезанными‏ ‎от ‎своего‏ ‎лагеря,‏ ‎прекратили ‎атаки ‎и‏ ‎ретировались.

«Теперь ‎настало‏ ‎наше ‎дело», ‎— ‎молвил‏ ‎Румянцев.‏ ‎В ‎8‏ ‎часов ‎утра‏ ‎русская ‎армия ‎подошла ‎к ‎турецкому‏ ‎лагерю.‏ ‎Значительная ‎часть‏ ‎турецких ‎войск‏ ‎не ‎участвовала ‎в ‎первой ‎атаке.‏ ‎Теперь‏ ‎до‏ ‎10 ‎000‏ ‎янычар ‎–‏ ‎отборной ‎османской‏ ‎пехоты‏ ‎– ‎атаковали‏ ‎русское ‎каре. ‎Натиск ‎янычар ‎был‏ ‎столь ‎силён,‏ ‎что‏ ‎часть ‎русских ‎бросилась‏ ‎бежать. ‎Румянцев‏ ‎лично ‎поскакал ‎на ‎угрожаемый‏ ‎участок‏ ‎и ‎криком‏ ‎«Ребята, ‎стой!»‏ ‎прекратил ‎начинавшуюся ‎панику. ‎Отступающие ‎русские‏ ‎солдаты‏ ‎собрались ‎вокруг‏ ‎своего ‎командующего,‏ ‎а ‎затем ‎перешли ‎в ‎контратаку.

Все‏ ‎события‏ ‎произошли‏ ‎буквально ‎в‏ ‎течение ‎одного‏ ‎часа. ‎Уже‏ ‎в‏ ‎9 ‎утра‏ ‎русские ‎ворвались ‎в ‎турецкий ‎лагерь.‏ ‎Теперь ‎напрасно‏ ‎Халил-паша‏ ‎с ‎саблей ‎в‏ ‎руке ‎пытался‏ ‎удержать ‎своих ‎бегущих. ‎Ему‏ ‎не‏ ‎удалось ‎то,‏ ‎что ‎удалось‏ ‎Румянцеву. ‎Русская ‎артиллерия ‎сосредоточенным ‎огнём‏ ‎поражала‏ ‎массы ‎турок.‏ ‎Здесь ‎играло‏ ‎роль ‎то ‎обстоятельство, ‎что ‎армия‏ ‎в‏ ‎своём‏ ‎собственном ‎укреплённом‏ ‎лагере ‎становилась‏ ‎лёгкой ‎добычей‏ ‎неприятеля,‏ ‎если ‎тому‏ ‎удавалось ‎в ‎него ‎ворваться. ‎Свою‏ ‎роль ‎в‏ ‎разгроме‏ ‎турок ‎сыграл ‎и‏ ‎корпус ‎курдов‏ ‎в ‎составе ‎турецкой ‎армии.‏ ‎Увидя‏ ‎своих ‎бегущих‏ ‎товарищей, ‎курды‏ ‎решили ‎пограбить ‎армейский ‎обоз, ‎чем‏ ‎внесли‏ ‎окончательную ‎сумятицу‏ ‎и ‎деморализацию‏ ‎в ‎ряды ‎магометанского ‎воинства.

Русские ‎захватили‏ ‎почти‏ ‎всю‏ ‎турецкую ‎артиллерию‏ ‎– ‎203‏ ‎орудия ‎–‏ ‎и‏ ‎больше ‎2000‏ ‎пленных. ‎Свыше ‎20 ‎000 ‎турок‏ ‎было ‎убито‏ ‎и‏ ‎ранено. ‎В ‎русской‏ ‎армии ‎–‏ ‎менее ‎1000.

Неиспользованные ‎возможности

Сокрушительный ‎разгром‏ ‎турецкой‏ ‎армии ‎при‏ ‎Кагуле ‎открывал‏ ‎возможность ‎для ‎быстрого ‎победоносного ‎завершения‏ ‎всей‏ ‎войны. ‎Но‏ ‎русская ‎армия‏ ‎оказалась ‎не ‎готова ‎к ‎немедленному‏ ‎движению‏ ‎за‏ ‎Дунай ‎и‏ ‎преследованию ‎остатков‏ ‎неприятеля. ‎Перейти‏ ‎за‏ ‎Дунай, ‎в‏ ‎итоге, ‎пришлось. ‎Но ‎сначала ‎русские,‏ ‎похоже, ‎даже‏ ‎не‏ ‎поняли ‎всего ‎масштаба‏ ‎своей ‎победы.‏ ‎Они ‎прекратили ‎наступательные ‎действия‏ ‎и‏ ‎тем ‎самым‏ ‎дали ‎туркам‏ ‎возможность ‎оправиться ‎и ‎продолжать ‎войну‏ ‎ещё‏ ‎четыре ‎долгих‏ ‎года.

Осенью ‎1770‏ ‎года ‎Панин ‎взял ‎Бендеры, ‎но‏ ‎на‏ ‎зиму‏ ‎снова ‎отступил‏ ‎в ‎пределы‏ ‎России. ‎На‏ ‎1771‏ ‎год ‎ставилась‏ ‎основная ‎задача ‎овладеть ‎Крымом. ‎Эту‏ ‎задачу ‎предстояло‏ ‎выполнить‏ ‎2-й ‎армии, ‎в‏ ‎которой ‎Панина‏ ‎сменил ‎генерал-аншеф ‎князь ‎Василий‏ ‎Долгоруков.‏ ‎1-й ‎армии,‏ ‎которая ‎внесла‏ ‎наибольший ‎вклад ‎в ‎разгром ‎турок,‏ ‎ставилась‏ ‎чисто ‎оборонительная‏ ‎задача: ‎защищать‏ ‎рубеж ‎Дуная.

Турция ‎меж ‎тем ‎привлекла‏ ‎к‏ ‎себе‏ ‎французских ‎военных‏ ‎инструкторов, ‎которые‏ ‎особое ‎внимание‏ ‎обратили‏ ‎на ‎организацию‏ ‎турецкой ‎артиллерии. ‎Дипломатические ‎усилия ‎Турции‏ ‎тоже ‎не‏ ‎пропали‏ ‎даром: ‎Австрия ‎заняла‏ ‎враждебную ‎к‏ ‎России ‎позицию, ‎и ‎оборонительные‏ ‎задачи‏ ‎армии ‎Румянцева‏ ‎объяснялись ‎ещё‏ ‎и ‎опасением ‎нападения ‎Австрии ‎с‏ ‎тыла.‏ ‎В ‎общем,‏ ‎1771 ‎год‏ ‎прошёл ‎без ‎существенных ‎боевых ‎происшествий,‏ ‎хотя‏ ‎России‏ ‎и ‎удалось‏ ‎занять ‎Крым.‏ ‎В ‎1772‏ ‎году‏ ‎Крымское ‎ханство‏ ‎вышло ‎из ‎союза ‎с ‎Турцией.‏ ‎Согласно ‎подписанному‏ ‎с‏ ‎Россией ‎мирному ‎договору,‏ ‎Крым ‎объявлялся‏ ‎независимым ‎от ‎Турции ‎ханством.‏ ‎Это‏ ‎был ‎первый‏ ‎шаг ‎к‏ ‎последующему ‎включению ‎Крымского ‎полуострова ‎в‏ ‎состав‏ ‎Российской ‎империи.

Весь‏ ‎1772 ‎год‏ ‎и ‎часть ‎1773-го ‎шли ‎мирные‏ ‎переговоры‏ ‎также‏ ‎между ‎Россией‏ ‎и ‎Турцией.‏ ‎Султан ‎Мустафа‏ ‎III‏ ‎отказывался ‎идти‏ ‎на ‎уступки, ‎требуемые ‎Россией, ‎и‏ ‎тянул ‎время,‏ ‎чтобы‏ ‎завершить ‎реорганизацию ‎своей‏ ‎армии. ‎Летом‏ ‎1773 ‎года ‎военные ‎действия‏ ‎возобновились.‏ ‎Румянцев ‎со‏ ‎своей ‎армией‏ ‎перешёл ‎Дунай. ‎Однако ‎то ‎ли‏ ‎у‏ ‎генерал-фельдмаршала ‎(Румянцев‏ ‎получил ‎это‏ ‎высшее ‎в ‎русской ‎армии ‎воинское‏ ‎звание‏ ‎за‏ ‎победу ‎при‏ ‎Кагуле), ‎что‏ ‎называется, ‎сбился‏ ‎прицел,‏ ‎то ‎ли‏ ‎турки ‎в ‎самом ‎деле ‎сумели‏ ‎повысить ‎свою‏ ‎боеспособность.‏ ‎Русская ‎армия ‎осаждала‏ ‎Силистрию ‎и‏ ‎Рущук, ‎подступала ‎к ‎Варне,‏ ‎но‏ ‎нигде ‎не‏ ‎добилась ‎решительного‏ ‎успеха, ‎и ‎на ‎зиму ‎1773/74‏ ‎г.‏ ‎удалилась ‎за‏ ‎Дунай.

В ‎кампании‏ ‎1773 ‎года ‎среди ‎русских ‎военачальников‏ ‎наиболее‏ ‎удачно‏ ‎действовал ‎генерал-майор‏ ‎Александр ‎Суворов,‏ ‎только ‎что‏ ‎прибывший‏ ‎на ‎Дунай‏ ‎с ‎Польского ‎фронта. ‎Со ‎своей‏ ‎бригадой ‎он‏ ‎дважды‏ ‎взял ‎турецкую ‎крепость‏ ‎Туртукай, ‎хотя‏ ‎командование ‎приказывало ‎ему ‎только‏ ‎проводить‏ ‎разведку ‎боем.‏ ‎За ‎первое‏ ‎взятие ‎Туртукая ‎Суворов ‎получил ‎строгое‏ ‎взыскание.‏ ‎Ему ‎было‏ ‎приказано ‎оставить‏ ‎крепость. ‎Но ‎Суворов ‎не ‎успокоился‏ ‎и,‏ ‎воспользовавшись‏ ‎случаем, ‎вторично‏ ‎занял ‎её.‏ ‎За ‎отличия‏ ‎при‏ ‎Туртукае ‎Суворов‏ ‎был ‎награждён ‎Орденом ‎Святого ‎Георгия‏ ‎2-й ‎степени,‏ ‎но…‏ ‎Крепость, ‎в ‎соответствии‏ ‎с ‎общим‏ ‎планом ‎отхода ‎войск, ‎ему‏ ‎всё‏ ‎равно ‎пришлось‏ ‎оставить!

Кампания ‎1774‏ ‎года. ‎Победа ‎Суворова ‎при ‎Козлудже

В‏ ‎январе‏ ‎1774 ‎года‏ ‎умер ‎султан‏ ‎Мустафа ‎III. ‎На ‎стамбульский ‎трон‏ ‎взошёл‏ ‎его‏ ‎брат ‎Абдул-Хамид‏ ‎I. ‎Он‏ ‎был ‎больше‏ ‎склонен‏ ‎к ‎миру.‏ ‎Но ‎чтобы ‎побудить ‎Турцию ‎пойти‏ ‎на ‎мир‏ ‎на‏ ‎условиях, ‎выгодных ‎России,‏ ‎её ‎сначала‏ ‎нужно ‎было ‎победить. ‎Румянцев‏ ‎решил‏ ‎повторить ‎свой‏ ‎прежний ‎план‏ ‎перехода ‎за ‎Дунай, ‎надеясь, ‎что‏ ‎теперь‏ ‎дело ‎пойдёт‏ ‎успешнее. ‎Наверное,‏ ‎учёл ‎ошибки ‎своей ‎прошлогодней ‎нерешительности.

9 июня‏ ‎1774‏ ‎года‏ ‎у ‎селения‏ ‎Козлуджи ‎(в‏ ‎нынешней ‎Болгарии)‏ ‎произошло‏ ‎последнее ‎крупное‏ ‎сражение ‎той ‎войны. ‎Два ‎корпуса‏ ‎генералов ‎Суворова‏ ‎и‏ ‎Михаила ‎Каменского ‎атаковали‏ ‎главные ‎силы‏ ‎турецкой ‎армии ‎Хаджи-Абдул-Резака. ‎У‏ ‎русских‏ ‎было ‎в‏ ‎общей ‎сложности‏ ‎24 ‎000 ‎человек, ‎у ‎турок‏ ‎40‏ ‎000. ‎Но‏ ‎непосредственно ‎в‏ ‎битве ‎принял ‎участие ‎только ‎авангард‏ ‎Суворова‏ ‎в‏ ‎количестве ‎8000‏ ‎человек.

Направляя ‎корпус‏ ‎Суворова ‎на‏ ‎соединение‏ ‎с ‎корпусом‏ ‎Каменского, ‎Румянцев ‎приказал, ‎чтобы ‎Суворов‏ ‎во ‎всём‏ ‎подчинялся‏ ‎Каменскому. ‎Такое ‎решение‏ ‎было ‎несколько‏ ‎странным, ‎так ‎как ‎оба‏ ‎военачальника‏ ‎находились ‎в‏ ‎одинаковом ‎чине‏ ‎генерал-поручика, ‎и ‎Каменский ‎получил ‎этот‏ ‎чин‏ ‎всего ‎на‏ ‎четыре ‎месяца‏ ‎раньше ‎Суворова; ‎при ‎этом ‎Каменский‏ ‎был‏ ‎моложе‏ ‎Суворова ‎на‏ ‎восемь ‎или‏ ‎одиннадцать ‎лет.‏ ‎Но‏ ‎никаких ‎недоразумений‏ ‎между ‎двумя ‎командирами ‎не ‎произошло.‏ ‎Каменский ‎был‏ ‎тоже‏ ‎одним ‎из ‎самых‏ ‎талантливых ‎генералов‏ ‎русской ‎армии[1]. ‎Он ‎руководил‏ ‎боем‏ ‎из ‎штаба,‏ ‎предоставив ‎Суворову‏ ‎полную ‎инициативу ‎на ‎поле ‎боя‏ ‎и‏ ‎направляя ‎ему‏ ‎по ‎его‏ ‎требованию ‎любые ‎подкрепления.

Суворов ‎неожиданно ‎атаковал‏ ‎турок‏ ‎в‏ ‎лесу. ‎Однако‏ ‎первые ‎атаки‏ ‎обернулись ‎огромными‏ ‎потерями‏ ‎для ‎самих‏ ‎атакующих. ‎Битва ‎у ‎Козлуджи ‎выявила‏ ‎такое ‎характерное‏ ‎качество‏ ‎Суворова, ‎как ‎нечувствительность‏ ‎к ‎потерям‏ ‎своей ‎армии. ‎В ‎итоге‏ ‎Суворов‏ ‎сломил ‎сопротивление‏ ‎турок, ‎которые‏ ‎бежали, ‎видя, ‎что ‎русские ‎готовятся‏ ‎к‏ ‎штыковой ‎атаке.‏ ‎Противник ‎потерял‏ ‎больше ‎500 ‎убитыми ‎и ‎сотню‏ ‎пленными.‏ ‎Урон‏ ‎армии ‎Суворова‏ ‎был ‎на‏ ‎этом ‎фоне‏ ‎тоже‏ ‎значительным: ‎свыше‏ ‎двухсот ‎погибшими.

После ‎победы ‎при ‎Козлудже‏ ‎русские ‎снова‏ ‎рассредоточились‏ ‎и, ‎как ‎в‏ ‎прошлом ‎году,‏ ‎осадили ‎крепости. ‎В ‎военном‏ ‎отношении‏ ‎турки ‎ещё‏ ‎могли ‎держаться,‏ ‎но ‎в ‎финансовом ‎были ‎вынуждены‏ ‎прекращать‏ ‎войну. ‎Россия‏ ‎тоже ‎изрядно‏ ‎поиздержалась. ‎К ‎тому ‎же ‎на‏ ‎востоке‏ ‎страны‏ ‎ширилось ‎восстание‏ ‎Емельяна ‎Пугачёва,‏ ‎угрожавшее ‎единству‏ ‎империи.‏ ‎Поэтому ‎в‏ ‎местечке ‎Кючук-Кайнарджи, ‎где ‎расположил ‎свою‏ ‎ставку ‎Румянцев,‏ ‎начались‏ ‎мирные ‎переговоры. ‎Они‏ ‎завершились ‎подписанием‏ ‎мира ‎10 ‎июля ‎1774‏ ‎года.

Уже‏ ‎после ‎подписания‏ ‎мира, ‎но‏ ‎ещё ‎не ‎зная ‎об ‎этом,‏ ‎турки‏ ‎высадили ‎десант‏ ‎на ‎побережье‏ ‎Крыма. ‎При ‎его ‎отражении ‎особенно‏ ‎отличился‏ ‎подполковник‏ ‎Михаил ‎Кутузов,‏ ‎получивший ‎тогда‏ ‎одно ‎из‏ ‎своих‏ ‎знаменитых ‎ранений‏ ‎в ‎глаз.

Итоги ‎войны ‎1768-1774 ‎гг.

Территориальные‏ ‎приобретения ‎России‏ ‎по‏ ‎Кючук-Кайнарджийскому ‎миру ‎были‏ ‎незначительными. ‎Россия‏ ‎даже ‎не ‎получила ‎прямого‏ ‎выхода‏ ‎к ‎Чёрному‏ ‎морю: ‎разве‏ ‎только ‎через ‎Керченский ‎пролив, ‎где‏ ‎завладела‏ ‎крепостью ‎Еникале,‏ ‎а ‎выход‏ ‎из ‎устья ‎Днепра ‎нам ‎по-прежнему‏ ‎запирала‏ ‎турецкая‏ ‎крепость ‎Очаков.‏ ‎Все ‎прочие‏ ‎занятые ‎в‏ ‎ходе‏ ‎войны ‎территории‏ ‎в ‎Дунайских ‎княжествах ‎и ‎в‏ ‎Греции ‎Россия‏ ‎возвращала‏ ‎Турции. ‎

Более ‎существенными‏ ‎были ‎следующие‏ ‎уступки ‎турок. ‎Крымское ‎ханство‏ ‎переходило‏ ‎под ‎протекторат‏ ‎России. ‎Русские‏ ‎корабли ‎могли ‎свободно ‎плавать ‎по‏ ‎Чёрному‏ ‎морю, ‎которое‏ ‎раньше ‎считалось‏ ‎«турецким ‎озером»; ‎русские ‎подданные ‎могли‏ ‎совершать‏ ‎паломничества‏ ‎в ‎Иерусалим.‏ ‎Турция ‎обязалась‏ ‎уплатить ‎России‏ ‎контрибуцию‏ ‎в ‎размере‏ ‎четырёх ‎с ‎половиной ‎миллионов ‎рублей.

Несмотря‏ ‎на ‎сравнительную‏ ‎мягкость‏ ‎условий ‎Кючук-Кайнарджийского ‎договора‏ ‎для ‎турок,‏ ‎не ‎соответствовавшего ‎масштабу ‎одержанных‏ ‎русских‏ ‎побед, ‎Высокая‏ ‎Порта ‎была‏ ‎им ‎недовольна. ‎Она ‎всячески ‎саботировала‏ ‎его‏ ‎выполнение, ‎не‏ ‎платя ‎в‏ ‎срок ‎контрибуцию, ‎препятствуя ‎свободной ‎торговле‏ ‎по‏ ‎Чёрному‏ ‎морю ‎и‏ ‎не ‎прекращая‏ ‎интриг ‎в‏ ‎Крыму‏ ‎с ‎целью‏ ‎его ‎возвращения. ‎В ‎Петербурге ‎тоже‏ ‎чувствовали, ‎что‏ ‎не‏ ‎получили ‎того, ‎чего‏ ‎хотели.

Причины ‎и‏ ‎поводы ‎войны ‎1787-1791 ‎гг.

Нерешённость‏ ‎ряда‏ ‎геополитических ‎задач‏ ‎России, ‎с‏ ‎одной ‎стороны, ‎и ‎жажда ‎реванша‏ ‎Турции,‏ ‎с ‎другой,‏ ‎неминуемо ‎вели‏ ‎к ‎новой ‎войне ‎между ‎двумя‏ ‎державами.‏ ‎Основными‏ ‎яблоками ‎раздора‏ ‎стали ‎крымский‏ ‎и ‎грузинский‏ ‎вопросы.‏ ‎В ‎Крыму‏ ‎активно ‎действовала ‎протурецкая ‎партия. ‎В‏ ‎этой ‎обстановке‏ ‎Россия‏ ‎решила ‎окончательно ‎ликвидировать‏ ‎крымскую ‎государственность.‏ ‎В ‎1783 ‎году ‎ханство‏ ‎было‏ ‎присоединено ‎к‏ ‎России.

В ‎том‏ ‎же ‎году ‎Россия, ‎движимая ‎мессианской‏ ‎идеей‏ ‎покровительства ‎всем‏ ‎православным, ‎заключила‏ ‎с ‎Грузией ‎Георгиевский ‎трактат, ‎по‏ ‎которому‏ ‎Грузия‏ ‎переходила ‎под‏ ‎российский ‎протекторат.‏ ‎Эти ‎шаги‏ ‎России‏ ‎вызвали ‎резкое‏ ‎неприятие ‎Порты, ‎начавшей ‎готовиться ‎к‏ ‎войне.

Россия ‎тоже‏ ‎не‏ ‎теряла ‎времени. ‎На‏ ‎этот ‎раз‏ ‎дипломатическая ‎обстановка ‎отличалась ‎от‏ ‎той,‏ ‎которая ‎предшествовала‏ ‎предыдущей ‎войне.‏ ‎Англия, ‎недовольная ‎политикой ‎России ‎в‏ ‎ходе‏ ‎войны ‎за‏ ‎независимость ‎США‏ ‎1775-1783 ‎гг.[2], ‎теперь ‎активно ‎подстрекала‏ ‎Турцию‏ ‎к‏ ‎войне ‎против‏ ‎России. ‎О‏ ‎том, ‎чтобы‏ ‎отправить‏ ‎русскую ‎эскадру‏ ‎из ‎Балтики ‎в ‎Средиземное ‎море‏ ‎через ‎Гибралтар,‏ ‎теперь‏ ‎не ‎могло ‎идти‏ ‎и ‎речи.‏ ‎С ‎другой ‎стороны, ‎произошло‏ ‎сближение‏ ‎России ‎с‏ ‎Австрией. ‎Они‏ ‎уже ‎были ‎союзниками ‎во ‎время‏ ‎войны‏ ‎с ‎Турцией‏ ‎1735-1739 ‎гг.‏ ‎и ‎в ‎Семилетней ‎войне. ‎Теперь‏ ‎Австрия‏ ‎снова‏ ‎рассчитывала ‎расширить,‏ ‎с ‎помощью‏ ‎России, ‎сферу‏ ‎своего‏ ‎влияния ‎на‏ ‎Балканах.

Австрийский ‎император ‎Иосиф ‎II ‎дважды‏ ‎посетил ‎Россию.‏ ‎Первый‏ ‎раз ‎это ‎произошло‏ ‎в ‎1780‏ ‎году. ‎Тогда ‎кайзер ‎Священной‏ ‎Римской‏ ‎империи ‎встретился‏ ‎с ‎Екатериной‏ ‎II ‎на ‎недавно ‎присоединённой ‎к‏ ‎России‏ ‎вследствие ‎первого‏ ‎раздела ‎Польши‏ ‎территории ‎– ‎в ‎Могилёве ‎на‏ ‎Днепре.‏ ‎В‏ ‎1787 ‎году‏ ‎Иосиф ‎по‏ ‎приглашению ‎Екатерины‏ ‎посетил‏ ‎только ‎что‏ ‎вошедший ‎в ‎состав ‎Российской ‎империи‏ ‎Крым. ‎Между‏ ‎Россией‏ ‎и ‎Австрией ‎был‏ ‎заключен ‎тайный‏ ‎военный ‎союз, ‎направленный ‎против‏ ‎Турции.

Русский‏ ‎посол ‎в‏ ‎Константинополе ‎должен‏ ‎был ‎постоянно ‎требовать ‎от ‎Порты‏ ‎выполнения‏ ‎следующих ‎условий:

- чтобы‏ ‎турки ‎и‏ ‎их ‎вассалы ‎оставили ‎в ‎покое‏ ‎границы‏ ‎Грузии;

- чтобы‏ ‎черкесы ‎не‏ ‎нападали ‎на‏ ‎новые ‎русские‏ ‎владения‏ ‎на ‎Северном‏ ‎Кавказе ‎(это ‎были ‎земли ‎бывшего‏ ‎Крымского ‎ханства);

- чтобы‏ ‎Турция‏ ‎не ‎селила ‎беглых‏ ‎из ‎Российской‏ ‎империи ‎близ ‎границ, ‎в‏ ‎Очакове,‏ ‎а ‎высылала‏ ‎дальше, ‎за‏ ‎Дунай.

Последнее ‎требование ‎имело ‎особое ‎значение,‏ ‎так‏ ‎как ‎в‏ ‎царствование ‎Екатерины‏ ‎особенно ‎усилился ‎поток ‎эмигрантов ‎из‏ ‎России.‏ ‎Это‏ ‎были ‎бежавшие‏ ‎от ‎крепостного‏ ‎гнёта ‎и‏ ‎религиозных‏ ‎преследований ‎простые‏ ‎крестьяне ‎и ‎старообрядцы. ‎Особенно ‎много‏ ‎народу ‎бежало‏ ‎в‏ ‎Турцию ‎из ‎Украины‏ ‎после ‎ликвидации‏ ‎правительством ‎Екатерины ‎II ‎Запорожской‏ ‎Сечи‏ ‎и ‎введения‏ ‎по ‎всей‏ ‎Украине ‎крепостного ‎права ‎(1783). ‎Терпимая‏ ‎политика‏ ‎Турции ‎по‏ ‎отношению ‎к‏ ‎таким ‎переселенцам ‎вызывала ‎большое ‎беспокойство‏ ‎в‏ ‎Петербурге.‏ ‎И ‎неспроста:‏ ‎потомки ‎донских‏ ‎казаков, ‎бежавших‏ ‎от‏ ‎Петра ‎I‏ ‎при ‎подавлении ‎восстания ‎Булавина ‎(так‏ ‎называемые ‎некрасовцы),‏ ‎и‏ ‎запорожцы ‎составили ‎в‏ ‎турецкой ‎армии‏ ‎особые ‎части, ‎с ‎воодушевлением‏ ‎воевавшие‏ ‎против ‎империи,‏ ‎на ‎которую‏ ‎они ‎были ‎обижены.

В ‎свою ‎очередь‏ ‎турецкий‏ ‎султан ‎Абдул-Хамид,‏ ‎поддержанный ‎Англией,‏ ‎Францией ‎и ‎Пруссией, ‎выдвинул ‎России‏ ‎встречные‏ ‎требования:‏ ‎восстановить ‎независимость‏ ‎Крыма, ‎отказаться‏ ‎от ‎покровительства‏ ‎Грузии,‏ ‎не ‎протестовать‏ ‎против ‎тщательного ‎досмотра ‎всех ‎русских‏ ‎судов, ‎следующих‏ ‎через‏ ‎Босфор ‎и ‎Дарданеллы.‏ ‎Не ‎получив‏ ‎удовлетворения, ‎султан ‎13 ‎августа‏ ‎1787‏ ‎года, ‎по‏ ‎традиции, ‎объявил‏ ‎России ‎газават ‎(священную ‎войну).

Нерешительное ‎начало‏ ‎войны

Эта‏ ‎война, ‎как‏ ‎и ‎предыдущая,‏ ‎началась ‎нерешительными ‎действиями ‎обеих ‎сторон.‏ ‎В‏ ‎1787‏ ‎году ‎вообще‏ ‎не ‎произошло‏ ‎никаких ‎крупных‏ ‎столкновений,‏ ‎не ‎считая‏ ‎попытки ‎турок ‎высадить ‎5000-ный ‎десант‏ ‎на ‎Кинбурнской‏ ‎косе,‏ ‎замыкающей ‎с ‎юга‏ ‎Днепровский ‎лиман.‏ ‎1 ‎октября ‎десант ‎был‏ ‎разбит‏ ‎4000-ным ‎отрядом‏ ‎Суворова. ‎

Россия‏ ‎ждала, ‎когда ‎в ‎войну ‎вступит‏ ‎Австрия,‏ ‎надеясь, ‎что‏ ‎тогда ‎будет‏ ‎легче. ‎В ‎январе ‎1788 ‎года‏ ‎кайзер‏ ‎Иосиф‏ ‎объявил ‎войну‏ ‎Турции, ‎но‏ ‎России ‎от‏ ‎этого‏ ‎легче ‎не‏ ‎стало. ‎Австрийские ‎генералы ‎действовали ‎робко,‏ ‎их ‎войска‏ ‎часто‏ ‎терпели ‎поражения ‎от‏ ‎отважных ‎(на‏ ‎их ‎фоне) ‎турок, ‎а‏ ‎русским‏ ‎приходилось ‎их‏ ‎выручать. ‎Одна‏ ‎из ‎таких ‎операций ‎по ‎выручке‏ ‎привела,‏ ‎как ‎увидим‏ ‎дальше, ‎к‏ ‎самой ‎большой ‎победе ‎русских ‎войск‏ ‎за‏ ‎всю‏ ‎войну.

Весной ‎1788‏ ‎года ‎1-я‏ ‎русская ‎армия‏ ‎числом‏ ‎80 ‎000‏ ‎под ‎начальством ‎наместника ‎Новороссии ‎генерал-фельдмаршала‏ ‎князя ‎Григория‏ ‎Потёмкина-Таврического‏ ‎двинулась ‎в ‎сторону‏ ‎Очакова. ‎Об‏ ‎этом ‎знаменитом ‎человеке ‎тоже‏ ‎нужно‏ ‎сказать ‎особо‏ ‎несколько ‎слов.

Григорий‏ ‎Александрович ‎Потёмкин ‎родился ‎в ‎семье‏ ‎небогатого‏ ‎дворянина ‎в‏ ‎1739 ‎году.‏ ‎Во ‎время ‎переворота ‎1762 ‎года‏ ‎молодой‏ ‎офицер‏ ‎впервые ‎попал‏ ‎на ‎глаза‏ ‎Екатерине ‎II‏ ‎(бывшей‏ ‎старше ‎его‏ ‎на ‎десять ‎лет). ‎Это ‎способствовало‏ ‎его ‎карьерному‏ ‎росту,‏ ‎но ‎только ‎в‏ ‎1774 ‎году‏ ‎генерал-поручик ‎Потёмкин ‎стал ‎постоянным‏ ‎фаворитом‏ ‎императрицы. ‎В‏ ‎том ‎же‏ ‎году ‎или ‎в ‎следующем ‎Потёмкин‏ ‎и‏ ‎Екатерина ‎тайно‏ ‎поженились, ‎хотя‏ ‎их ‎дети ‎(у ‎них ‎родилась‏ ‎дочь)‏ ‎никаких‏ ‎прав ‎на‏ ‎трон, ‎конечно‏ ‎же, ‎не‏ ‎могли‏ ‎иметь.

Самым ‎предпочитаемым‏ ‎интимным ‎другом ‎императрицы ‎Потёмкин ‎пробыл‏ ‎всего ‎около‏ ‎двух‏ ‎лет. ‎Затем ‎Екатерина,‏ ‎всегда ‎жаждавшая‏ ‎новых ‎впечатлений ‎и ‎наслаждений,‏ ‎переключилась‏ ‎на ‎других‏ ‎мужчин. ‎Но‏ ‎близкие ‎отношения ‎между ‎ним ‎и‏ ‎нею‏ ‎продолжались ‎до‏ ‎самой ‎смерти‏ ‎Потёмкина ‎в ‎1791 ‎году. ‎Потёмкин‏ ‎пользовался‏ ‎неограниченным‏ ‎доверием ‎императрицы‏ ‎в ‎государственных‏ ‎делах, ‎а‏ ‎что‏ ‎касалось ‎сердечных‏ ‎тайн, ‎то ‎сам ‎же ‎Потёмкин‏ ‎рекомендовал ‎своей‏ ‎тайной‏ ‎жене ‎новые ‎кандидатуры‏ ‎её ‎любовников.

Потёмкин‏ ‎остался ‎в ‎истории ‎больше‏ ‎в‏ ‎карикатурном ‎образе‏ ‎очковтирателя ‎–‏ ‎создателя ‎«потёмкинских ‎деревень». ‎Историческая ‎справедливость‏ ‎требует‏ ‎признать ‎этот‏ ‎образ ‎однобоким‏ ‎и ‎весьма ‎далёким ‎от ‎действительности.‏ ‎Потёмкин‏ ‎проявил‏ ‎себя, ‎прежде‏ ‎всего, ‎как‏ ‎великолепный ‎организатор‏ ‎и‏ ‎управленец. ‎Он‏ ‎создал ‎Черноморский ‎флот ‎России ‎и‏ ‎положил ‎начало‏ ‎освоению‏ ‎Новороссии. ‎Потёмкин ‎стал‏ ‎инициатором ‎военной‏ ‎реформы, ‎начавшейся ‎в ‎1775‏ ‎году.‏ ‎Принципы, ‎которые‏ ‎прививал ‎своим‏ ‎войскам ‎Суворов ‎– ‎«каждый ‎солдат‏ ‎должен‏ ‎знать ‎свой‏ ‎манёвр» ‎и‏ ‎основной ‎упор ‎на ‎сознательное ‎отношение‏ ‎к‏ ‎дисциплине,‏ ‎а ‎не‏ ‎на ‎палочное‏ ‎принуждение ‎к‏ ‎ней‏ ‎– ‎справедливо‏ ‎назвать ‎не ‎суворовскими, ‎а ‎потёмкинскими.‏ ‎Как ‎военачальник‏ ‎на‏ ‎поле ‎боя ‎Потёмкин‏ ‎был ‎менее‏ ‎талантлив, ‎но ‎не ‎уступал‏ ‎среднему‏ ‎уровню.

Самым ‎способным‏ ‎в ‎армии‏ ‎Потёмкина ‎был ‎генерал-аншеф ‎Суворов. ‎Однако‏ ‎Потёмкин‏ ‎не ‎давал‏ ‎ему ‎инициативы.‏ ‎Суворов ‎неоднократно ‎предлагал ‎брать ‎Очаков‏ ‎штурмом,‏ ‎но‏ ‎Потёмкин ‎предпочитал‏ ‎долгую ‎осаду.‏ ‎При ‎отражении‏ ‎одной‏ ‎из ‎турецких‏ ‎вылазок ‎Суворов ‎был ‎ранен ‎и‏ ‎в ‎дальнейшей‏ ‎битве‏ ‎не ‎участвовал. ‎6‏ ‎декабря ‎1788‏ ‎года, ‎после ‎полугодовой ‎осады,‏ ‎русские‏ ‎войска ‎наконец-то‏ ‎пошли ‎на‏ ‎штурм ‎Очакова, ‎чтобы ‎не ‎возвращаться‏ ‎просто‏ ‎так ‎на‏ ‎зимние ‎квартиры‏ ‎и ‎одержать ‎хоть ‎какую-то ‎победу‏ ‎до‏ ‎конца‏ ‎года. ‎

Приступом‏ ‎командовал ‎заместитель‏ ‎Суворова ‎генерал-поручик‏ ‎Юрий‏ ‎Бибиков. ‎Атака‏ ‎подтвердила ‎опасения ‎Потёмкина. ‎Очаков ‎был‏ ‎взят, ‎но‏ ‎очень‏ ‎дорогой ‎ценой. ‎При‏ ‎штурме ‎его‏ ‎погибло ‎около ‎тысячи ‎русских‏ ‎солдат,‏ ‎ещё ‎почти‏ ‎две ‎тысячи‏ ‎были ‎ранены. ‎Для ‎80-тысячной ‎армии,‏ ‎полгода‏ ‎воевавшей ‎против‏ ‎13-тысячного ‎турецкого‏ ‎гарнизона, ‎кампания ‎1788 ‎года ‎закончилась‏ ‎не‏ ‎самым‏ ‎блистательным ‎образом.

Кампания‏ ‎1789 ‎года

Перед‏ ‎началом ‎весенней‏ ‎кампании‏ ‎1789 ‎года‏ ‎Румянцев, ‎который ‎резко ‎разошёлся ‎во‏ ‎взглядах ‎с‏ ‎Потёмкиным,‏ ‎был ‎снят ‎с‏ ‎командования ‎2-й‏ ‎армии, ‎и ‎на ‎его‏ ‎место‏ ‎назначен ‎генерал-аншеф‏ ‎князь ‎Николай‏ ‎Репнин. ‎Это ‎не ‎привело ‎к‏ ‎существенному‏ ‎изменению ‎хода‏ ‎военных ‎действий.‏ ‎План ‎русского ‎командования ‎был ‎повторением‏ ‎плана‏ ‎прежней‏ ‎войны. ‎Одна‏ ‎армия ‎(Потёмкина)‏ ‎должна ‎была‏ ‎овладеть‏ ‎Бендерами ‎и‏ ‎Аккерманом, ‎армия ‎Репнина ‎– ‎двигаться‏ ‎на ‎Нижний‏ ‎Дунай,‏ ‎прикрывая ‎армию ‎Потёмкина‏ ‎с ‎фланга‏ ‎и ‎обеспечивая ‎связь ‎с‏ ‎австрийским‏ ‎союзником.

Снова ‎обе‏ ‎стороны ‎в‏ ‎основном ‎маневрировали ‎и ‎осаждали ‎крепости.‏ ‎Самое‏ ‎большое ‎полевое‏ ‎сражение ‎всей‏ ‎войны ‎явилось ‎в ‎ней ‎случайным‏ ‎эпизодом.

Победа‏ ‎при‏ ‎Рымнике

Австрийский ‎корпус‏ ‎принца ‎Фридриха‏ ‎Кобургского ‎получил‏ ‎донесение,‏ ‎что ‎на‏ ‎него ‎движется ‎вдвое ‎сильнейшая ‎турецкая‏ ‎армия. ‎У‏ ‎принца‏ ‎оставалась ‎надежда ‎только‏ ‎на ‎Суворова,‏ ‎который ‎со ‎своим ‎сборным‏ ‎отрядом‏ ‎был ‎неподалёку.‏ ‎Суворов ‎откликнулся‏ ‎на ‎просьбу ‎одним ‎словом ‎«Иду!»‏ ‎и‏ ‎совершил ‎60-километровый‏ ‎пеший ‎переход‏ ‎со ‎своим ‎отрядом ‎чуть ‎больше‏ ‎чем‏ ‎за‏ ‎одни ‎сутки.‏ ‎Появление ‎русских‏ ‎оказалось ‎неожиданным‏ ‎для‏ ‎турок. ‎В‏ ‎годовщину ‎Кагульской ‎победы ‎21 ‎июля‏ ‎1789 ‎года‏ ‎русские‏ ‎и ‎австрийцы ‎одержали‏ ‎победу ‎у‏ ‎селения ‎Фокшаны ‎(нынешняя ‎Румыния).

После‏ ‎этого‏ ‎союзные ‎армии‏ ‎снова ‎разделились‏ ‎по ‎приказу ‎командования. ‎Тогда ‎турки‏ ‎отправили‏ ‎в ‎Молдову‏ ‎сильную ‎100-тысячную‏ ‎армию ‎Коджи ‎Юсуф-паши. ‎Они ‎надеялись‏ ‎справиться‏ ‎с‏ ‎австрийцами ‎до‏ ‎подхода ‎им‏ ‎на ‎помощь‏ ‎русских.

Принц‏ ‎Кобургский, ‎находившийся‏ ‎в ‎Фокшанах, ‎узнал ‎о ‎движении‏ ‎турок ‎4‏ ‎сентября‏ ‎и ‎тотчас ‎снова‏ ‎обратился ‎к‏ ‎Суворову ‎за ‎помощью. ‎Русский‏ ‎генерал‏ ‎получил ‎послание‏ ‎принца ‎утром‏ ‎7 ‎сентября ‎и ‎немедленно ‎выступил‏ ‎в‏ ‎поход. ‎За‏ ‎трое ‎суток‏ ‎7-тысячная ‎дивизия ‎Суворова ‎прошла ‎по‏ ‎пересечённой‏ ‎местности‏ ‎и ‎размытому‏ ‎чернозёму ‎85‏ ‎вёрст ‎и‏ ‎в‏ ‎полном ‎составе‏ ‎прибыла ‎на ‎место ‎будущего ‎сражения.‏ ‎Эти ‎фантастические‏ ‎марши‏ ‎чудо-богатырей ‎Суворова ‎стали‏ ‎фирменным ‎знаком‏ ‎его ‎полководческого ‎искусства ‎и‏ ‎одним‏ ‎из ‎его‏ ‎козырей, ‎которыми‏ ‎он ‎всегда ‎выигрывал ‎у ‎своих‏ ‎противников.‏ ‎Конечно, ‎без‏ ‎замечательных ‎природных‏ ‎качеств ‎русского ‎солдата ‎этого ‎козыря‏ ‎просто‏ ‎не‏ ‎получилось ‎бы.

10 сентября‏ ‎дивизия ‎Суворова‏ ‎соединилась ‎с‏ ‎18-тысячным‏ ‎корпусом ‎Кобургского.‏ ‎Суворов ‎высказался ‎за ‎немедленную ‎атаку‏ ‎растянутой ‎по‏ ‎20-вёрстному‏ ‎фронту ‎турецкой ‎армии.‏ ‎Принц, ‎указывая‏ ‎на ‎огромное ‎неравенство ‎сил,‏ ‎настаивал‏ ‎на ‎обороне‏ ‎и ‎медленном‏ ‎отступлении. ‎Кроме ‎того, ‎он ‎требовал,‏ ‎чтобы‏ ‎Суворов ‎подчинился‏ ‎ему ‎как‏ ‎младший ‎по ‎титулу ‎и ‎званию‏ ‎и‏ ‎как‏ ‎командир ‎меньшего‏ ‎числа ‎войск.‏ ‎В ‎ответ‏ ‎Суворов‏ ‎заявил, ‎что‏ ‎тогда ‎атакует ‎турок ‎одними ‎русскими‏ ‎силами. ‎Видя‏ ‎непреклонность‏ ‎Суворова, ‎принц ‎согласился‏ ‎с ‎его‏ ‎планом.

Накануне ‎сражения, ‎вечером ‎10‏ ‎сентября,‏ ‎Фридрих ‎Кобургский‏ ‎предпринял ‎всё‏ ‎же ‎последнюю ‎попытку ‎встретиться ‎с‏ ‎Суворовым‏ ‎и ‎отговорить‏ ‎его ‎от‏ ‎предполагаемой ‎атаки. ‎Суворов ‎предвидел ‎этот‏ ‎ход‏ ‎и‏ ‎приказал ‎своему‏ ‎адъютанту ‎не‏ ‎допускать ‎к‏ ‎нему‏ ‎австрийского ‎командующего.‏ ‎В ‎первый ‎раз ‎адъютант ‎сказал‏ ‎принцу, ‎что‏ ‎«Суворов‏ ‎ужинает», ‎во ‎второй‏ ‎– ‎«Суворов‏ ‎Богу ‎молится», ‎в ‎третий‏ ‎–‏ ‎«Суворов ‎почивать‏ ‎изволит». ‎Принц‏ ‎не ‎добился ‎ничего. ‎Так ‎гласит‏ ‎легенда.‏ ‎Конечно ‎же,‏ ‎Суворов, ‎именно‏ ‎как ‎младший ‎по ‎званию ‎и‏ ‎титулу‏ ‎не‏ ‎смог ‎бы‏ ‎отказать ‎принцу‏ ‎во ‎встрече,‏ ‎обязан‏ ‎был ‎бы‏ ‎пригласить ‎того ‎на ‎ужин ‎и‏ ‎т.д. ‎Но‏ ‎очевидно,‏ ‎что ‎Суворов ‎постарался‏ ‎свести ‎к‏ ‎минимуму ‎своё ‎общение ‎с‏ ‎австрийским‏ ‎командующим, ‎предоставив‏ ‎его ‎войскам‏ ‎следовать ‎за ‎своими ‎в ‎намечавшейся‏ ‎операции.

Вечером‏ ‎10 ‎сентября‏ ‎Суворов ‎произвёл‏ ‎лично ‎рекогносцировку ‎местности ‎и ‎составил‏ ‎план‏ ‎атаки‏ ‎турецких ‎позиций.‏ ‎Он ‎разработал‏ ‎диспозицию ‎обходного‏ ‎движения‏ ‎русских ‎колонн‏ ‎вверх ‎по ‎долине ‎речки ‎Рымник‏ ‎(по ‎имени‏ ‎которой‏ ‎битва ‎получила ‎своё‏ ‎название) ‎на‏ ‎выдвинутый ‎авангард ‎левого ‎фланга‏ ‎турок‏ ‎в ‎лесу‏ ‎Каята. ‎После‏ ‎его ‎разгрома ‎русские ‎сближали ‎свой‏ ‎фронт‏ ‎с ‎австрийцами,‏ ‎которым ‎не‏ ‎нужно ‎было ‎ходить ‎далеко, ‎и‏ ‎вместе‏ ‎атаковали‏ ‎позиции ‎главных‏ ‎турецких ‎сил.‏ ‎Элемент ‎неожиданности‏ ‎для‏ ‎турок ‎заключался‏ ‎в ‎том, ‎что ‎со ‎стороны‏ ‎леса ‎Каята,‏ ‎где‏ ‎стоял ‎их ‎авангард,‏ ‎они ‎не‏ ‎могли ‎ожидать ‎нападения ‎на‏ ‎свой‏ ‎фланг.

Обходное ‎движение‏ ‎совершилось ‎рано‏ ‎утром ‎11 ‎сентября. ‎Русские ‎успешно‏ ‎справились‏ ‎со ‎своей‏ ‎задачей. ‎Тем‏ ‎временем ‎австрийцы ‎отразили ‎атаку ‎турецко-татарской‏ ‎конницы‏ ‎на‏ ‎свой ‎фронт.‏ ‎В ‎три‏ ‎часа ‎дня‏ ‎началась‏ ‎атака ‎союзных‏ ‎войск ‎на ‎позиции ‎главных ‎сил‏ ‎неприятеля. ‎Суворов‏ ‎обнаружил‏ ‎слабость ‎турецкого ‎фланга‏ ‎и ‎направил‏ ‎туда ‎удар ‎всей ‎своей‏ ‎конницы,‏ ‎чтобы ‎прорваться‏ ‎к ‎турецкому‏ ‎лагерю. ‎Это ‎ему ‎удалось. ‎Дальше‏ ‎сложилась‏ ‎ситуация, ‎аналогичная‏ ‎той, ‎что‏ ‎была ‎в ‎битве ‎при ‎Кагуле.‏ ‎Начался‏ ‎разгром‏ ‎турецкого ‎лагеря.‏ ‎Турецкая ‎армия‏ ‎была ‎дезорганизована‏ ‎и‏ ‎обратилась ‎в‏ ‎бегство. ‎Союзники ‎положили ‎на ‎поле‏ ‎боя ‎около‏ ‎15‏ ‎тысяч ‎солдат ‎противника,‏ ‎сами ‎потеряв‏ ‎всего ‎650 ‎(из ‎них‏ ‎500‏ ‎русских, ‎на‏ ‎долю ‎которых‏ ‎выпала ‎главная ‎тяжесть ‎сражения).

Австрийцы ‎тоже‏ ‎неплохо‏ ‎проявили ‎себя‏ ‎в ‎битве‏ ‎при ‎Рымнике, ‎показав, ‎на ‎что‏ ‎они‏ ‎способны‏ ‎под ‎командованием‏ ‎русского ‎генерала.‏ ‎Австрийские ‎офицеры‏ ‎с‏ ‎тех ‎пор‏ ‎прозвали ‎Суворова ‎«Der ‎General ‎Vorwärts»‏ ‎— ‎генерал‏ ‎Вперёд.

Кампания‏ ‎1790 ‎года. ‎Сепаратный‏ ‎мир ‎Австрии‏ ‎с ‎Турцией

Снова, ‎как ‎и‏ ‎двадцать‏ ‎лет ‎назад,‏ ‎турецкой ‎армии‏ ‎временно ‎не ‎существовало. ‎Союзники ‎легко‏ ‎могли‏ ‎перенести ‎войну‏ ‎за ‎Дунай,‏ ‎создать ‎угрозу ‎жизненным ‎центрам ‎Османской‏ ‎империи‏ ‎и‏ ‎принудить ‎её‏ ‎к ‎капитуляции.‏ ‎И ‎снова‏ ‎блестящие‏ ‎возможности, ‎открывшиеся‏ ‎после ‎крупной ‎победы, ‎не ‎были‏ ‎использованы. ‎Австрийская‏ ‎армия‏ ‎вернулась ‎к ‎привычному‏ ‎рутинному ‎маневрированию,‏ ‎а ‎Потёмкин ‎не ‎разрешил‏ ‎Суворову‏ ‎переходить ‎за‏ ‎Дунай. ‎Здесь‏ ‎сыграла ‎свою ‎роль ‎такая ‎характерная‏ ‎черта‏ ‎Светлейшего, ‎как‏ ‎его ‎непомерное‏ ‎личное ‎тщеславие. ‎Князь ‎Таврический ‎не‏ ‎желал,‏ ‎чтобы‏ ‎кто-нибудь ‎из‏ ‎его ‎подчинённых‏ ‎получил ‎больше‏ ‎славы‏ ‎в ‎победах‏ ‎над ‎турками, ‎чем ‎он ‎сам.‏ ‎По ‎этой‏ ‎причине‏ ‎Потёмкин ‎ещё ‎раньше‏ ‎удалил ‎из‏ ‎войск ‎Румянцева, ‎теперь ‎мешал‏ ‎Суворову.

Потёмкин‏ ‎сосредоточил ‎все‏ ‎усилия ‎на‏ ‎осаде ‎и ‎взятии ‎крепости ‎Бендеры,‏ ‎которая‏ ‎(уже ‎не‏ ‎в ‎первый‏ ‎раз!) ‎сдалась ‎русским ‎3 ‎ноября‏ ‎1789‏ ‎года,‏ ‎после ‎чего‏ ‎русская ‎армия‏ ‎удалилась ‎на‏ ‎зимние‏ ‎квартиры ‎в‏ ‎Малороссию.

Турки, ‎однако, ‎не ‎прекращали ‎активных‏ ‎вылазок. ‎На‏ ‎османский‏ ‎престол ‎в ‎том‏ ‎же ‎1789‏ ‎году ‎вместо ‎Абдул-Хамида ‎взошёл‏ ‎его‏ ‎более ‎энергичный‏ ‎племянник ‎Селим‏ ‎III. ‎Той ‎же ‎зимой ‎турки‏ ‎нанесли‏ ‎ряд ‎поражений‏ ‎пассивно ‎стоявшим‏ ‎на ‎своём ‎фронте ‎австрийцам. ‎Расчёт‏ ‎турок‏ ‎оказался‏ ‎верным. ‎Австрийцы‏ ‎напугались. ‎Вдобавок‏ ‎в ‎январе‏ ‎1790‏ ‎года ‎умер‏ ‎их ‎кайзер ‎Иосиф ‎II. ‎Между‏ ‎Австрией ‎и‏ ‎Турцией‏ ‎был ‎тут ‎же‏ ‎заключен ‎мирный‏ ‎договор ‎почти ‎на ‎условиях‏ ‎status‏ ‎quo.

Россия ‎осталась‏ ‎один ‎на‏ ‎один ‎с ‎Турцией. ‎В ‎принципе,‏ ‎это‏ ‎не ‎должно‏ ‎было ‎смущать:‏ ‎австрийцы ‎до ‎сих ‎пор ‎больше‏ ‎мешали,‏ ‎чем‏ ‎помогали ‎русским.‏ ‎Но ‎Потёмкин‏ ‎использовал ‎отпадение‏ ‎союзника‏ ‎как ‎оправдание‏ ‎своей ‎медлительности. ‎Он ‎вообще ‎больше‏ ‎предпочитал ‎проводить‏ ‎время,‏ ‎нежась ‎и ‎сибаритствуя‏ ‎в ‎Петербурге,‏ ‎чем ‎занимаясь ‎делами ‎армии‏ ‎и‏ ‎вверенной ‎ему‏ ‎южной ‎провинции.

Только‏ ‎осенью ‎1790 ‎года ‎русская ‎армия‏ ‎активизировала‏ ‎свои ‎действия.‏ ‎Ведь ‎с‏ ‎турками ‎надо ‎было ‎что-то ‎делать:‏ ‎мириться‏ ‎они‏ ‎пока ‎не‏ ‎хотели. ‎России‏ ‎было ‎невозможно‏ ‎завершать‏ ‎эту ‎войну‏ ‎без ‎достижения ‎целей, ‎ради ‎которых‏ ‎она ‎началась:‏ ‎окончательного‏ ‎закрепления ‎за ‎собой‏ ‎Крыма ‎и‏ ‎широкого ‎выхода ‎к ‎Чёрному‏ ‎морю.

Самой‏ ‎главной ‎победой‏ ‎этого ‎года‏ ‎стало ‎взятие ‎русской ‎армией ‎Измаила.‏ ‎Эта‏ ‎сильная ‎турецкая‏ ‎крепость ‎в‏ ‎самом ‎нижнем ‎течении ‎Дуная ‎была‏ ‎осаждена‏ ‎русскими‏ ‎с ‎конца‏ ‎октября. ‎Штурмовать‏ ‎её ‎казалось‏ ‎немыслимым.‏ ‎Между ‎тем,‏ ‎установить ‎полноценную ‎блокаду ‎Измаила ‎было‏ ‎невозможно: ‎город‏ ‎был‏ ‎хорошо ‎обеспечен ‎всем‏ ‎необходимым, ‎к‏ ‎тому ‎же ‎продолжал ‎снабжаться‏ ‎по‏ ‎Дунаю. ‎Все‏ ‎армейские ‎начальники‏ ‎Потёмкина ‎последовательно ‎один ‎за ‎другим‏ ‎отказались‏ ‎руководить ‎штурмом.‏ ‎На ‎военном‏ ‎совете ‎было ‎уже ‎решено ‎снять‏ ‎осаду,‏ ‎но‏ ‎тут ‎Потёмкин,‏ ‎считавший ‎взятие‏ ‎Измаила ‎делом‏ ‎национальной‏ ‎и ‎собственной‏ ‎чести, ‎вспомнил ‎про ‎нелюбимого ‎им‏ ‎Суворова ‎и‏ ‎решил‏ ‎поручить ‎атаку ‎ему.

Суворов‏ ‎не ‎отказался‏ ‎от ‎поручения, ‎которое ‎всякий‏ ‎другой‏ ‎счёл ‎бы‏ ‎подставой ‎или‏ ‎издевательством. ‎Он ‎начал ‎интенсивно ‎тренировать‏ ‎войска‏ ‎для ‎штурма.‏ ‎Накануне ‎атаки‏ ‎Суворов ‎послал ‎командующему ‎турецкого ‎гарнизона‏ ‎сераскиру‏ ‎Айдослу‏ ‎Мехмед-паше ‎по-суворовски‏ ‎лаконичное ‎предложение‏ ‎сдать ‎крепость‏ ‎в‏ ‎течение ‎суток‏ ‎с ‎правом ‎свободно ‎покинуть ‎её.‏ ‎Слова ‎ультиматума‏ ‎вошли‏ ‎в ‎историю: ‎«Я‏ ‎с ‎войсками‏ ‎сюда ‎прибыл. ‎Двадцать ‎четыре‏ ‎часа‏ ‎на ‎размышление‏ ‎– ‎и‏ ‎воля. ‎Первый ‎мой ‎выстрел ‎–‏ ‎уже‏ ‎неволя. ‎Штурм‏ ‎– ‎смерть».

Ответ‏ ‎сераскира ‎тоже ‎вошёл ‎в ‎историю:‏ ‎«Скорее‏ ‎небо‏ ‎упадёт ‎на‏ ‎землю, ‎и‏ ‎Дунай ‎потечёт‏ ‎вспять,‏ ‎чем ‎сдастся‏ ‎Измаил». ‎В ‎крепости ‎стояли ‎остатки‏ ‎ранее ‎разбитых‏ ‎русскими‏ ‎турецких ‎армий, ‎и‏ ‎султан ‎уже‏ ‎издал ‎указ, ‎по ‎которому‏ ‎всем‏ ‎им ‎так‏ ‎или ‎иначе‏ ‎надлежало ‎победить ‎или ‎погибнуть: ‎либо‏ ‎в‏ ‎бою ‎от‏ ‎руки ‎неприятеля,‏ ‎либо, ‎в ‎случае ‎отступления, ‎позорной‏ ‎смертью‏ ‎от‏ ‎руки ‎палачей.

Оба‏ ‎командующих ‎сдержали‏ ‎своё ‎слово.‏ ‎Войска‏ ‎Суворова, ‎обозлённые‏ ‎отчаянным ‎сопротивлением ‎турок, ‎не ‎щадили‏ ‎никого. ‎Почти‏ ‎весь‏ ‎турецкий ‎гарнизон ‎(35‏ ‎тысяч) ‎героически‏ ‎погиб, ‎но ‎врагу ‎сдалось‏ ‎только‏ ‎9000. ‎Сераскир‏ ‎Айдослу ‎Мехмед-паша‏ ‎раненый ‎попал ‎к ‎Суворову ‎в‏ ‎плен‏ ‎и ‎впоследствии‏ ‎султан ‎пощадил‏ ‎его. ‎В ‎30-тысячной ‎русской ‎армии‏ ‎на‏ ‎приступе‏ ‎погибло ‎почти‏ ‎2000 ‎человек,‏ ‎ранено ‎почти‏ ‎3000.

Сам‏ ‎Суворов ‎впоследствии‏ ‎признавался, ‎что ‎на ‎такой ‎штурм‏ ‎можно ‎было‏ ‎решиться‏ ‎только ‎один ‎раз‏ ‎в ‎жизни.

Любопытно,‏ ‎что ‎это ‎было ‎не‏ ‎первое‏ ‎и ‎не‏ ‎последнее ‎взятие‏ ‎Измаила ‎Россией. ‎В ‎предыдущую ‎войну‏ ‎Измаил‏ ‎был ‎взят‏ ‎корпусом ‎князя‏ ‎Репнина ‎сразу ‎после ‎победы ‎при‏ ‎Кагуле,‏ ‎в‏ ‎войну ‎1806-1812‏ ‎гг. ‎войсками‏ ‎генерала ‎Засса.‏ ‎Только‏ ‎после ‎третьего‏ ‎раза ‎Измаил ‎был ‎присоединён ‎к‏ ‎России. ‎Самое‏ ‎интересное,‏ ‎что ‎ни ‎один‏ ‎из ‎штурмов‏ ‎Измаила ‎не ‎сопровождался ‎таким‏ ‎кровопролитием‏ ‎в ‎русской‏ ‎армии. ‎Но‏ ‎в ‎историю ‎почему-то ‎вошёл ‎именно‏ ‎этот‏ ‎штурм, ‎произведенный‏ ‎Суворовым ‎и‏ ‎ознаменовавшийся ‎самыми ‎жестокими ‎потерями ‎с‏ ‎нашей‏ ‎стороны.

Завершение‏ ‎войны ‎1787-1791‏ ‎гг.

В ‎1791‏ ‎году ‎боевые‏ ‎действия‏ ‎на ‎суше‏ ‎снова ‎шли ‎вяло. ‎Лишь ‎на‏ ‎море ‎восходящая‏ ‎звезда‏ ‎русского ‎военно-морского ‎флота‏ ‎адмирал ‎Фёдор‏ ‎Ушаков ‎одержал ‎над ‎турками‏ ‎ряд‏ ‎блестящих ‎побед,‏ ‎позволивших ‎туркам‏ ‎признать ‎себя ‎побеждёнными, ‎не ‎теряя‏ ‎лица.‏ ‎В ‎первые‏ ‎дни ‎1792‏ ‎года ‎в ‎Яссах ‎был ‎подписан‏ ‎мирный‏ ‎договор,‏ ‎по ‎которому‏ ‎Турция ‎признавала‏ ‎право ‎России‏ ‎на‏ ‎Крым ‎и‏ ‎на ‎всё ‎северное ‎побережье ‎Чёрного‏ ‎моря ‎к‏ ‎востоку‏ ‎от ‎Днестра. ‎Таким‏ ‎образом, ‎Измаил‏ ‎и ‎другая ‎взятая ‎русскими‏ ‎сильная‏ ‎крепость ‎–‏ ‎Анапа ‎на‏ ‎Северном ‎Кавказе ‎– ‎возвращались ‎Турции,‏ ‎и‏ ‎турки ‎снова‏ ‎беспрепятственно ‎там‏ ‎укрепились. ‎Турция ‎подтверждала ‎также ‎все‏ ‎условия‏ ‎Кючук-Кайнарджийского‏ ‎мира.

Победа ‎в‏ ‎войне ‎1787-1791‏ ‎года ‎сделала‏ ‎Россию‏ ‎доминирующей ‎державой‏ ‎на ‎Чёрном ‎море. ‎И ‎тогда‏ ‎же ‎в‏ ‎Петербурге‏ ‎созрел ‎план, ‎в‏ ‎значительной ‎степени‏ ‎определивший ‎геополитику ‎российских ‎монархов‏ ‎до‏ ‎1917 ‎года‏ ‎– ‎план‏ ‎захвата ‎Константинополя. ‎Екатерина ‎II ‎даже‏ ‎предназначала‏ ‎своего ‎второго‏ ‎внука ‎к‏ ‎занятию ‎возрождённого ‎византийского ‎престола, ‎назвав‏ ‎его‏ ‎Константином‏ ‎(его ‎старшему‏ ‎брату ‎Александру‏ ‎предстояло ‎царствовать‏ ‎в‏ ‎России). ‎Этим‏ ‎планам ‎не ‎суждено ‎было ‎сбыться‏ ‎никогда, ‎но‏ ‎ради‏ ‎их ‎выполнения ‎Россия‏ ‎ещё ‎пять‏ ‎раз ‎воевала ‎с ‎Турцией,‏ ‎пока‏ ‎неумолимый ‎и‏ ‎непознаваемый ‎в‏ ‎своих ‎первопричинах ‎ход ‎истории ‎не‏ ‎сокрушил‏ ‎почти ‎в‏ ‎один ‎год‏ ‎обе ‎империи.

[1] К ‎сожалению, ‎финал ‎его‏ ‎карьеры‏ ‎оказался‏ ‎довольно ‎печальным,‏ ‎и ‎это‏ ‎послужило ‎к‏ ‎тому,‏ ‎что ‎Россия‏ ‎предала ‎его ‎имя ‎почти ‎полному‏ ‎забвению. ‎Михаил‏ ‎Каменский‏ ‎отличился ‎на ‎двух‏ ‎войнах ‎с‏ ‎турками, ‎дослужился ‎до ‎звания‏ ‎генерал-фельдмаршала,‏ ‎как ‎и‏ ‎Суворов. ‎Во‏ ‎время ‎первой ‎войны ‎с ‎Бонапартом‏ ‎в‏ ‎1806 ‎году‏ ‎был ‎старшим‏ ‎по ‎званию ‎в ‎русской ‎армии,‏ ‎поэтому‏ ‎его‏ ‎назначили ‎главнокомандующим.‏ ‎Он ‎действовал‏ ‎не ‎только‏ ‎неудачно,‏ ‎но ‎проявил‏ ‎постыдное ‎малодушие, ‎бросил ‎армию, ‎бежал‏ ‎в ‎свою‏ ‎деревню,‏ ‎и ‎был ‎уволен‏ ‎в ‎отставку.‏ ‎В ‎деревне ‎Каменский ‎куролесил‏ ‎над‏ ‎своими ‎крепостными,‏ ‎за ‎что‏ ‎был ‎убит ‎одним ‎из ‎них.‏ ‎Оба‏ ‎сына ‎Каменского‏ ‎дослужились ‎до‏ ‎звания ‎генералов ‎от ‎инфантерии. ‎Младший‏ ‎сын‏ ‎Николай‏ ‎был ‎наиболее‏ ‎талантливым, ‎но‏ ‎рано ‎умер‏ ‎в‏ ‎ходе ‎очередной‏ ‎войне ‎с ‎турками. ‎Старший ‎сын‏ ‎Сергей, ‎выйдя‏ ‎в‏ ‎отставку, ‎прославился ‎только‏ ‎безумными ‎выходками‏ ‎со ‎своими ‎крепостными ‎–‏ ‎видимо,‏ ‎самодурство ‎было‏ ‎наследственным ‎в‏ ‎этой ‎фамилии.

[2] В ‎1780 ‎году ‎Екатерина‏ ‎II‏ ‎призвала ‎нейтральные‏ ‎морские ‎державы‏ ‎к ‎противодействию ‎пиратским ‎действиям ‎Англии‏ ‎на‏ ‎морях,‏ ‎выражавшимся ‎в‏ ‎досмотре ‎всех‏ ‎судов, ‎насильственной‏ ‎вербовке‏ ‎моряков ‎и‏ ‎т.д. ‎В ‎«Северную ‎лигу», ‎отстаивавшую‏ ‎принципы ‎свободного‏ ‎мореходства‏ ‎в ‎противовес ‎политике‏ ‎«владычицы ‎морей»,‏ ‎вступили, ‎кроме ‎России, ‎Пруссия,‏ ‎Швеция,‏ ‎Дания, ‎Нидерланды,‏ ‎Португалия ‎и‏ ‎др. ‎– ‎всего ‎более ‎десятка‏ ‎европейских‏ ‎государств, ‎кроме‏ ‎Франции ‎и‏ ‎Испании, ‎которые ‎находились ‎тогда ‎в‏ ‎состоянии‏ ‎войны‏ ‎с ‎Англией.

Слушать: 38+ мин
logo Филиал Карамзина

Кагульская и Рымникская победы (подкаст)

Из ‎двух‏ ‎войн ‎России ‎с ‎Турцией, ‎прошедших‏ ‎в ‎конце‏ ‎XVIII‏ ‎века, ‎мы ‎сделаем‏ ‎акцент ‎на‏ ‎двух ‎ключевых ‎битвах ‎этих‏ ‎войн,‏ ‎не ‎упуская,‏ ‎конечно, ‎возможности‏ ‎рассказать ‎и ‎о ‎сопутствующих ‎событиях:‏ ‎как‏ ‎эти ‎войны‏ ‎начинались, ‎проходили,‏ ‎заканчивались.

Победа ‎на ‎реке ‎Кагул ‎была‏ ‎одержана‏ ‎Румянцевым,‏ ‎а ‎виктория‏ ‎на ‎реке‏ ‎Рымник ‎–‏ ‎Суворовым.‏ ‎В ‎этом‏ ‎выразилась ‎преемственность ‎двух ‎лучших ‎представителей‏ ‎русской ‎военной‏ ‎школы.‏ ‎Суворов ‎воспитался ‎в‏ ‎школе ‎Румянцева‏ ‎(как ‎тот ‎– ‎в‏ ‎школе‏ ‎Салтыкова), ‎но‏ ‎существенно ‎обогатил‏ ‎и ‎дополнил ‎её ‎собственными ‎положениями.‏ ‎Суворов‏ ‎по ‎праву‏ ‎считается ‎вершиной‏ ‎русского ‎полководчества.

Русский ‎солдат ‎в ‎этих‏ ‎битвах‏ ‎и‏ ‎этих ‎войнах‏ ‎был ‎турок‏ ‎неизменно ‎меньшим‏ ‎числом,‏ ‎исключительно ‎умением,‏ ‎что ‎и ‎выразил ‎Суворов ‎в‏ ‎одной ‎из‏ ‎своих‏ ‎самых ‎знаменитых ‎военных‏ ‎заповедях.

Читать: 4+ мин
logo Филиал Карамзина

Почему Россия почти всегда побеждала Турцию

Пётр ‎Великий‏ ‎выбил ‎у ‎русских ‎преклонение ‎перед‏ ‎замшелой ‎традицией

С‏ ‎конца‏ ‎17 ‎столетия ‎по‏ ‎конец ‎19-го‏ ‎Россия ‎вела ‎с ‎Турцией‏ ‎войны‏ ‎в ‎следующих‏ ‎годах: ‎1695-1696,‏ ‎1711, ‎1735-1739, ‎1768-1774, ‎1787-1791, ‎1806-1812,‏ ‎1828-1829,‏ ‎1853-1856, ‎1877-1878.‏ ‎Всего ‎девять.‏ ‎Из ‎них ‎только ‎две ‎закончились‏ ‎победами‏ ‎Турции‏ ‎– ‎1711‏ ‎и ‎1853-1856‏ ‎гг. ‎Причём‏ ‎вторая‏ ‎– ‎лишь‏ ‎благодаря ‎тому, ‎что ‎на ‎стороне‏ ‎Турции ‎против‏ ‎России‏ ‎единым ‎фронтом ‎выступили‏ ‎Англия ‎и‏ ‎Франция. ‎Ещё ‎одна ‎война‏ ‎–‏ ‎1735-1739 ‎гг.‏ ‎– ‎закончилась‏ ‎практически ‎вничью.

В ‎чём ‎причина ‎поступательной‏ ‎мощи‏ ‎России?

Приверженность ‎Турции‏ ‎душеспасительной ‎правоверной‏ ‎старине

Османская ‎империя ‎в ‎18 ‎веке‏ ‎производила‏ ‎впечатление‏ ‎«колосса ‎на‏ ‎глиняных ‎ногах».‏ ‎В ‎то‏ ‎время,‏ ‎когда ‎европейские‏ ‎государства, ‎в ‎том ‎числе ‎Россия,‏ ‎развивались, ‎Турция‏ ‎топталась‏ ‎на ‎месте. ‎Это‏ ‎внешнее ‎впечатление‏ ‎не ‎было ‎обманчивым. ‎Однако‏ ‎почему‏ ‎так ‎происходило?

Ещё‏ ‎незадолго ‎до‏ ‎того, ‎в ‎конце ‎17 ‎века,‏ ‎Турция‏ ‎находилась ‎на‏ ‎вершине ‎своего‏ ‎могущества ‎и ‎своих ‎военных ‎успехов.‏ ‎Она‏ ‎на‏ ‎время ‎завладела‏ ‎Западной ‎Украиной,‏ ‎завоевав ‎её‏ ‎у‏ ‎Польши, ‎и‏ ‎чуть ‎не ‎взяла ‎Вену ‎у‏ ‎Австрии. ‎И‏ ‎в‏ ‎первой ‎половине ‎18‏ ‎века ‎Турция‏ ‎оставалась ‎грозным ‎соперником ‎России,‏ ‎едва‏ ‎не ‎погубив‏ ‎самого ‎царя‏ ‎Петра ‎Великого ‎во ‎время ‎его‏ ‎Прутского‏ ‎похода.


Но ‎в‏ ‎то ‎время,‏ ‎когда ‎Россия, ‎по ‎примеру ‎Западной‏ ‎Европы,‏ ‎заводила‏ ‎у ‎себя‏ ‎светское, ‎в‏ ‎том ‎числе‏ ‎техническое,‏ ‎образование, ‎науку,‏ ‎мануфактуры, ‎оружейное ‎производство, ‎рациональную ‎организацию‏ ‎государственного ‎аппарата,‏ ‎европейские‏ ‎военные ‎уставы ‎и‏ ‎научно ‎обоснованную‏ ‎военную ‎тактику, ‎Турция ‎продолжала‏ ‎воевать‏ ‎по ‎средневековым‏ ‎привычкам.

А ‎все‏ ‎попытки ‎отдельных ‎султанов ‎провести ‎реформы,‏ ‎направленные‏ ‎на ‎повышение‏ ‎эффективности ‎управления,‏ ‎на ‎заимствование ‎полезных ‎европейских ‎новшеств,‏ ‎наталкивались‏ ‎на‏ ‎ожесточённое ‎сопротивление.‏ ‎Таких ‎султанов‏ ‎часто ‎свергала‏ ‎их‏ ‎гвардия ‎–‏ ‎янычары. ‎Этих ‎султанов ‎обвиняли ‎в‏ ‎отступничестве ‎от‏ ‎ислама‏ ‎и ‎от ‎замшелых‏ ‎дедовских ‎обычаев.


Растущее‏ ‎отставание ‎Турции ‎от ‎России

Неспособность‏ ‎Турции‏ ‎побеждать ‎тем‏ ‎больше ‎удивляла‏ ‎самих ‎же ‎русских, ‎что ‎турки‏ ‎продолжали‏ ‎оставаться ‎храбрыми‏ ‎воинами. ‎Александр‏ ‎Васильевич ‎Суворов ‎считал ‎турка ‎как‏ ‎индивидуального‏ ‎бойца‏ ‎выше ‎солдата‏ ‎любой ‎европейской‏ ‎армии ‎и‏ ‎равного‏ ‎русскому ‎воину,‏ ‎даже ‎превосходящего ‎его. ‎Говорили, ‎что‏ ‎один ‎турок‏ ‎почти‏ ‎всегда ‎побьёт ‎одного‏ ‎русского, ‎десять‏ ‎русских ‎будут ‎на ‎равных‏ ‎биться‏ ‎с ‎сотней‏ ‎турок, ‎а‏ ‎сотня ‎русских ‎всегда ‎обратит ‎в‏ ‎бегство‏ ‎тысячу ‎турок.

Это‏ ‎практически ‎не‏ ‎было ‎преувеличением. ‎Почти ‎во ‎всех‏ ‎битвах‏ ‎конца‏ ‎18 ‎века,‏ ‎где ‎русские‏ ‎блестяще ‎громили‏ ‎турок,‏ ‎победа ‎русских‏ ‎была ‎одержана ‎при ‎неравенстве ‎сил‏ ‎в ‎5-6‏ ‎раз‏ ‎в ‎пользу ‎турок.‏ ‎Вся ‎храбрость‏ ‎и ‎самоотверженность ‎турецких ‎воинов‏ ‎сводилась‏ ‎на ‎нет‏ ‎бестолковой ‎тактикой‏ ‎их ‎командиров, ‎их ‎высокомерным ‎нежеланием‏ ‎учиться‏ ‎чему-либо ‎у‏ ‎«гяуров». ‎Да‏ ‎и ‎на ‎командные ‎должности ‎возводились‏ ‎не‏ ‎за‏ ‎заслуги, ‎а‏ ‎по ‎знатности‏ ‎или ‎протекции.

Если‏ ‎бы‏ ‎Пётр ‎I‏ ‎в ‎своё ‎время ‎не ‎выжег‏ ‎у ‎русских‏ ‎калёным‏ ‎железом ‎их ‎приверженность‏ ‎бородатой ‎старине‏ ‎с ‎её ‎долгополыми ‎зипунами,‏ ‎не‏ ‎создал ‎«Табель‏ ‎о ‎рангах»,‏ ‎давшей ‎дорогу ‎талантам, ‎то ‎и‏ ‎Россия‏ ‎в ‎18‏ ‎веке ‎практически‏ ‎ничем ‎бы ‎не ‎отличалась ‎от‏ ‎Турции‏ ‎и‏ ‎также ‎погрязла‏ ‎бы ‎в‏ ‎болоте ‎традиционалистского‏ ‎застоя,‏ ‎оправдываемого ‎«правой‏ ‎верой».


Читать: 4+ мин
logo Филиал Карамзина

Не просто фаворит императрицы. О героизме и достижениях графа Алексея Орлова можно снимать сериалы

Доступно подписчикам уровня
«Уровень гоффурьер»
Подписаться за 600₽ в месяц

Гвардейская ватага братьев Орловых была главной силой, приведшей Екатерину II к захвату престола.

Читать: 5+ мин
logo Филиал Карамзина

Из-за чего Турция регулярно воевала с Россией

Помните, ‎что‏ ‎первым ‎делом ‎подумали ‎чиновники ‎в‏ ‎«Ревизоре»

Н.В. ‎Гоголя,‏ ‎когда‏ ‎узнали, ‎что ‎приехал‏ ‎инкогнито ‎чиновник‏ ‎с ‎особым ‎поручением? ‎Что‏ ‎грядёт‏ ‎война ‎с‏ ‎турками! ‎В‏ ‎18 ‎и ‎19 ‎веках ‎самым‏ ‎частым‏ ‎противником ‎России‏ ‎в ‎войнах‏ ‎становилась ‎Турция.

Россия ‎и ‎Турция ‎один‏ ‎раз‏ ‎воевали‏ ‎между ‎собой‏ ‎в ‎16‏ ‎веке ‎(1569‏ ‎год),‏ ‎потом ‎были‏ ‎противниками ‎в ‎самом ‎конце ‎17‏ ‎века, ‎но‏ ‎тогда‏ ‎дело ‎ограничилось ‎военными‏ ‎действиями ‎только‏ ‎с ‎Крымским ‎ханством. ‎В‏ ‎18‏ ‎веке ‎Россия‏ ‎и ‎Турция‏ ‎уже ‎непосредственно ‎воевали ‎между ‎собой‏ ‎в‏ ‎1710-1713, ‎1735-1739,‏ ‎1768-1774 ‎и‏ ‎1787-1791 ‎гг. ‎Потом ‎уже ‎в‏ ‎19‏ ‎веке:‏ ‎1806-1812, ‎1828-1829,‏ ‎1853-1856, ‎1877-1878‏ ‎гг. ‎И‏ ‎в‏ ‎Первой ‎мировой‏ ‎войне ‎1914-1918 ‎гг. ‎одним ‎из‏ ‎врагов ‎России‏ ‎была‏ ‎Турция.

Россия ‎– ‎освободительница‏ ‎балканских ‎христиан

По‏ ‎совокупности ‎всех ‎этих ‎войн‏ ‎Россия‏ ‎присоединила ‎к‏ ‎себе ‎крупные‏ ‎территории: ‎Новороссию, ‎Молдавию, ‎Северный ‎Кавказ,‏ ‎Грузию,‏ ‎часть ‎Армении.‏ ‎Кроме ‎того,‏ ‎Турция ‎предоставила ‎независимость ‎целому ‎ряду‏ ‎государств,‏ ‎населённых‏ ‎православными ‎народами‏ ‎и ‎покровительствуемых‏ ‎Россией: ‎Греции,‏ ‎Сербии,‏ ‎Румынии, ‎Болгарии.

Отсюда‏ ‎очевидно, ‎что ‎именно ‎Россия ‎во‏ ‎всех ‎войнах‏ ‎являлась‏ ‎наступающей ‎стороной, ‎а‏ ‎Турция ‎–‏ ‎обороняющейся. ‎Так ‎что ‎правильно‏ ‎вопрос‏ ‎поставить ‎так:‏ ‎из-за ‎чего‏ ‎Россия ‎постоянно ‎воевала ‎с ‎Турцией?!‏ ‎И‏ ‎незачем ‎нам‏ ‎стыдиться ‎своей‏ ‎силы.


С ‎17 ‎века ‎в ‎Москву‏ ‎зачастили‏ ‎посольства‏ ‎от ‎греческого,‏ ‎сербского, ‎молдавского‏ ‎духовенства. ‎Все‏ ‎они‏ ‎просили ‎заступничества‏ ‎русского ‎царя ‎от ‎угнетения ‎басурманского‏ ‎султана, ‎все‏ ‎подбивали‏ ‎Россию ‎на ‎освободительную‏ ‎войну ‎против‏ ‎Турции. ‎И ‎вот ‎в‏ ‎правление‏ ‎царевны ‎Софьи‏ ‎(1682-1689) ‎Россия‏ ‎впервые ‎примкнула ‎к ‎европейской ‎коалиции,‏ ‎воевавшей‏ ‎с ‎османами.

Все‏ ‎российские ‎войны‏ ‎с ‎Турцией ‎в ‎18 ‎веке‏ ‎были‏ ‎коалиционными,‏ ‎а ‎в‏ ‎19 ‎веке‏ ‎Россия ‎воевала‏ ‎с‏ ‎Турцией ‎уже‏ ‎в ‎одиночку. ‎Напротив, ‎в ‎это‏ ‎время ‎западные‏ ‎державы‏ ‎стараются ‎противодействовать ‎усилению‏ ‎России ‎за‏ ‎счёт ‎Турции ‎и ‎росту‏ ‎её‏ ‎влияния ‎на‏ ‎Балканах. ‎Война‏ ‎с ‎Турцией ‎в ‎1853 ‎году‏ ‎обернулась‏ ‎для ‎России‏ ‎войной ‎с‏ ‎коалицией ‎Англии ‎и ‎Франции. ‎Такую‏ ‎войну‏ ‎Россия‏ ‎выиграть ‎не‏ ‎могла. ‎А‏ ‎один ‎на‏ ‎один‏ ‎Россия ‎всегда‏ ‎била ‎Турцию ‎(за ‎исключением ‎Прутского‏ ‎похода ‎Петра‏ ‎Великого).


Итак,‏ ‎надо ‎чётко ‎знать:‏ ‎наступление ‎России‏ ‎на ‎дряхлеющую ‎Османскую ‎империю‏ ‎осуществлялось‏ ‎в ‎интересах‏ ‎братских ‎народов.‏ ‎Которые ‎сразу ‎после ‎освобождения ‎благополучно‏ ‎забывали‏ ‎о ‎жертвах,‏ ‎принесённых ‎Россией‏ ‎ради ‎них.


Россия ‎– ‎Третий ‎Рим

У‏ ‎русских‏ ‎царей‏ ‎с ‎16‏ ‎века ‎имелась‏ ‎идея, ‎что‏ ‎они‏ ‎– ‎наследники‏ ‎византийских ‎императоров, ‎и ‎им ‎предстоит‏ ‎водрузить ‎православный‏ ‎крест‏ ‎на ‎соборе ‎святой‏ ‎Софии ‎в‏ ‎Константинополе, ‎попранном ‎мусульманами. ‎Эту‏ ‎идею‏ ‎настойчиво ‎поддерживали‏ ‎в ‎русских‏ ‎царях ‎не ‎только ‎выше ‎упомянутые‏ ‎посольства‏ ‎православных ‎братьев,‏ ‎но ‎и‏ ‎агенты ‎Римских ‎пап. ‎Последние ‎носились‏ ‎с‏ ‎идеей‏ ‎крестового ‎похода‏ ‎против ‎турок‏ ‎и ‎хотели‏ ‎использовать‏ ‎растущую ‎великодержавную‏ ‎мощь ‎России ‎в ‎своих ‎интересах.‏ ‎Лжедмитрий ‎I,‏ ‎став‏ ‎на ‎время ‎(1605-1606)‏ ‎московским ‎царём,‏ ‎даже ‎обещал ‎Римскому ‎папе‏ ‎начать,‏ ‎вместе ‎с‏ ‎Польшей, ‎«священную‏ ‎войну» ‎против ‎Турции.


Ну, ‎к ‎чему‏ ‎призывали‏ ‎– ‎то‏ ‎и ‎получили.‏ ‎Запад ‎в ‎19 ‎веке ‎был‏ ‎уже‏ ‎и‏ ‎сам ‎не‏ ‎рад, ‎что‏ ‎раззадорил ‎Россию‏ ‎на‏ ‎такие ‎предприятия.‏ ‎Потому ‎что ‎реальные ‎возможности ‎России‏ ‎вплотную ‎приблизились‏ ‎к‏ ‎захвату ‎Босфора ‎и‏ ‎Дарданелл ‎и‏ ‎к ‎освобождению ‎Второго ‎Рима,‏ ‎Константинополя,‏ ‎от ‎«нехристей».

Ещё‏ ‎в ‎1878‏ ‎году ‎русская ‎армия ‎легко ‎могла‏ ‎войти‏ ‎в ‎Стамбул,‏ ‎но ‎император‏ ‎Александр ‎II ‎в ‎последний ‎момент‏ ‎испугался‏ ‎ультиматума‏ ‎англичан. ‎В‏ ‎1896 ‎году‏ ‎Николай ‎II‏ ‎созвал‏ ‎секретное ‎военное‏ ‎совещание, ‎на ‎котором ‎обсуждался ‎план‏ ‎внезапного ‎захвата‏ ‎Стамбула.‏ ‎Наконец, ‎в ‎1915‏ ‎году ‎Россия‏ ‎получила ‎согласие ‎Англии ‎и‏ ‎Франции‏ ‎на ‎приобретение‏ ‎Константинополя ‎и‏ ‎Проливов, ‎но ‎помешала ‎революция.

Все ‎русско-турецкие‏ ‎войны‏ ‎в ‎18‏ ‎и ‎19‏ ‎веках ‎начинались ‎Россией. ‎Если ‎войну‏ ‎первой‏ ‎объявляла‏ ‎Турция, ‎то‏ ‎в ‎ответ‏ ‎на ‎уже‏ ‎начатые‏ ‎Россией ‎военные‏ ‎действия.

Вероятно, ‎эта ‎правда ‎о ‎русско-турецких‏ ‎войнах ‎шокирует‏ ‎многих,‏ ‎привыкших ‎только ‎оплакивать‏ ‎бедствия ‎России,‏ ‎видеть ‎её ‎отбивающейся ‎от‏ ‎наседающих‏ ‎со ‎всех‏ ‎сторон ‎врагов,‏ ‎и ‎уже ‎отвыкших ‎видеть ‎её‏ ‎сильной,‏ ‎диктующей ‎миру‏ ‎свои ‎условия.‏ ‎А ‎ведь ‎лучшая ‎защита ‎Отечества‏ ‎–‏ ‎та,‏ ‎которая ‎осуществляется‏ ‎как ‎можно‏ ‎дальше ‎от‏ ‎его‏ ‎границ. ‎Этой‏ ‎аксиоме ‎следовала ‎когда-то ‎Римская ‎империя,‏ ‎а ‎в‏ ‎наше‏ ‎время ‎– ‎Соединённые‏ ‎Штаты ‎Америки.‏ ‎Российская ‎империя ‎должна ‎придерживаться‏ ‎такого‏ ‎принципа.

Читать: 3+ мин
logo Филиал Карамзина

Легендарный Чесменский бой: как русская эскадра победила в два раза превосходящий турецкий флот

Одной ‎из‏ ‎самых ‎величественных ‎побед ‎русского ‎флота‏ ‎остаётся ‎Чесменская‏ ‎победа.

Первая‏ ‎Архипелагская ‎экспедиция

В ‎1769‏ ‎году ‎русский‏ ‎флот ‎по ‎приказу ‎императрицы‏ ‎Екатерины‏ ‎II ‎отправил‏ ‎в ‎Средиземное‏ ‎море ‎к ‎берегам ‎Греции ‎несколько‏ ‎эскадр.‏ ‎Это ‎была‏ ‎Первая ‎Архипелагская‏ ‎экспедиция. ‎Её ‎целью ‎было ‎зажечь‏ ‎восстание‏ ‎против‏ ‎турецкого ‎господства‏ ‎среди ‎греков‏ ‎и ‎отвлечь‏ ‎внимание‏ ‎турок ‎от‏ ‎Дунайского ‎театра ‎военных ‎действий.


Две ‎первые‏ ‎эскадры ‎под‏ ‎командованием‏ ‎адмирала ‎Григория ‎Спиридова‏ ‎и ‎шотландца‏ ‎на ‎русской ‎службе ‎контр-адмирала‏ ‎Джона‏ ‎Эльфинстона ‎прибыли‏ ‎в ‎Эгейское‏ ‎море ‎в ‎феврале ‎1770 ‎года.‏ ‎Общее‏ ‎руководство ‎осуществлял‏ ‎брат ‎фаворита‏ ‎императрицы ‎граф ‎Алексей ‎Орлов.

Восстание ‎греков‏ ‎пошло‏ ‎не‏ ‎очень ‎удачно.‏ ‎Тем ‎не‏ ‎менее ‎русское‏ ‎командование‏ ‎не ‎прекращало‏ ‎активных ‎действий. ‎Главной ‎задачей ‎было‏ ‎теперь ‎нанести‏ ‎поражение‏ ‎турецкому ‎флоту, ‎выбить‏ ‎его ‎из‏ ‎Эгейского ‎моря ‎и ‎установить‏ ‎господства‏ ‎русского ‎флота‏ ‎в ‎греческих‏ ‎морях.

Хиосское ‎сражение

После ‎нескольких ‎сражений, ‎производившихся‏ ‎частью‏ ‎сил ‎и‏ ‎отличавшихся ‎нерешительными‏ ‎результатами, ‎русские ‎дозорные ‎24 ‎июня‏ ‎1770‏ ‎года‏ ‎обнаружили ‎в‏ ‎проливе ‎между‏ ‎островом ‎Хиос‏ ‎и‏ ‎побережьем ‎Малой‏ ‎Азии ‎главные ‎силы ‎турецкого ‎флота‏ ‎в ‎составе‏ ‎16‏ ‎линкоров, ‎6 ‎фрегатов‏ ‎и ‎множества‏ ‎более ‎мелких ‎судов. ‎Русский‏ ‎флот‏ ‎включал ‎в‏ ‎себя ‎9‏ ‎исправных ‎линкоров, ‎3 ‎фрегата ‎и‏ ‎значительно‏ ‎меньшее, ‎чем‏ ‎у ‎турок,‏ ‎количество ‎мелких ‎судов.


Приказ ‎Орлова ‎не‏ ‎предписывал‏ ‎диспозиции,‏ ‎а ‎возлагал‏ ‎выполнение ‎атаки‏ ‎на ‎подчинённых‏ ‎ему‏ ‎адмиралов. ‎Русские‏ ‎не ‎смутились ‎численным ‎превосходством ‎неприятеля,‏ ‎а ‎атаковали‏ ‎его,‏ ‎сблизившись ‎с ‎ним‏ ‎в ‎кильватерном‏ ‎строю. ‎Это ‎был ‎рискованный‏ ‎манёвр,‏ ‎так ‎как‏ ‎головные ‎суда‏ ‎подвергались ‎обстрелу ‎практически ‎всех ‎турецких‏ ‎пушек.‏ ‎При ‎этом‏ ‎русские ‎не‏ ‎открывали ‎огонь, ‎пока ‎не ‎сблизились‏ ‎на‏ ‎пистолетный‏ ‎выстрел.

Русские ‎линейные‏ ‎корабли ‎«Европа»,‏ ‎«Святой ‎Евстафий»‏ ‎и‏ ‎«Три ‎Святителя»‏ ‎вышли ‎из ‎строя. ‎Однако ‎русская‏ ‎атака ‎напугала‏ ‎турок.‏ ‎А ‎после ‎взрыва‏ ‎на ‎турецком‏ ‎флагмане ‎«Капудан-паша» ‎турки ‎решили‏ ‎спешно‏ ‎укрыться ‎в‏ ‎Чесменской ‎бухте.

Уничтожение‏ ‎турецкого ‎флота

Однако ‎русские, ‎видя ‎отступление‏ ‎турецкого‏ ‎флота, ‎несмотря‏ ‎на ‎свои‏ ‎потери, ‎решили ‎атаковать ‎его ‎в‏ ‎одну‏ ‎из‏ ‎ночей. ‎Было‏ ‎принято ‎предложение‏ ‎капитана ‎1‏ ‎ранга‏ ‎шотландца ‎Самуила‏ ‎Грейга ‎сжечь ‎турецких ‎флот. ‎Для‏ ‎атаки ‎были‏ ‎приготовлены‏ ‎брандеры ‎из ‎местных‏ ‎рыбачьих ‎шхун‏ ‎и ‎фелюг. ‎Турки, ‎расположившись‏ ‎в‏ ‎узкой ‎бухте,‏ ‎сами ‎загнали‏ ‎себя ‎в ‎западню.


25 июня ‎прошло ‎без‏ ‎значительных‏ ‎происшествий. ‎В‏ ‎полночь ‎26‏ ‎июня ‎брандеры ‎под ‎прикрытием ‎артиллерийского‏ ‎огня‏ ‎с‏ ‎русских ‎кораблей‏ ‎атаковали ‎турецкий‏ ‎флот. ‎Не‏ ‎все‏ ‎взрывы ‎оказались‏ ‎удачными, ‎однако ‎в ‎сочетании ‎с‏ ‎пушечным ‎обстрелом‏ ‎они‏ ‎произвели ‎деморализующее ‎воздействие‏ ‎на ‎турецкий‏ ‎флот.

Всего, ‎кроме ‎многочисленных ‎мелких‏ ‎судов,‏ ‎были ‎уничтожены‏ ‎почти ‎все‏ ‎турецкие ‎линкоры, ‎кроме ‎одного, ‎и‏ ‎все‏ ‎фрегаты. ‎Русские‏ ‎потеряли ‎только‏ ‎линкор ‎«Святой ‎Евфстафий», ‎взорвавшийся ‎в‏ ‎Хиосском‏ ‎бою.‏ ‎Общие ‎потери‏ ‎военнослужащими ‎у‏ ‎турок ‎составили‏ ‎11‏ ‎000, ‎у‏ ‎русских ‎около ‎700. ‎Турецкий ‎флот‏ ‎не ‎знал‏ ‎прежде‏ ‎такого ‎разгрома.

Читать: 6+ мин
logo Филиал Карамзина

Как лейтенант Ильин спалил турецкий флот в 1770-ом году

У ‎победы,‏ ‎как ‎известно, ‎много ‎отцов, ‎а‏ ‎поражение ‎всегда‏ ‎сирота.‏ ‎Вот ‎и ‎роль‏ ‎главного ‎творца‏ ‎победы ‎в ‎Чесменском ‎морском‏ ‎сражении‏ ‎историки ‎уже‏ ‎два ‎с‏ ‎лишним ‎века ‎делят ‎между ‎осуществлявшим‏ ‎общее‏ ‎командование ‎российским‏ ‎флотом ‎графом‏ ‎Алексеем ‎Орловым, ‎и ‎непосредственно ‎руководившим‏ ‎эскадрой‏ ‎Григорием‏ ‎Спиридовым. ‎Роль‏ ‎низших ‎чинов‏ ‎в ‎этом‏ ‎бою‏ ‎высокомерно ‎игнорируется,‏ ‎а ‎зря.


Что ‎предшествовало ‎бою ‎в‏ ‎Чесменской ‎бухте?

Турки‏ ‎властвовали‏ ‎на ‎Средиземном ‎море‏ ‎уже ‎несколько‏ ‎веков, ‎а ‎появление ‎в‏ ‎этой‏ ‎акватории ‎русского‏ ‎флота ‎было‏ ‎в ‎новинку, ‎так ‎что ‎османы‏ ‎чувствовали‏ ‎себя ‎хозяевами‏ ‎положения, ‎когда‏ ‎утром ‎5 ‎июля, ‎занимая ‎Хиосский‏ ‎пролив,‏ ‎завидели‏ ‎на ‎горизонте‏ ‎противника. ‎К‏ ‎тому ‎же‏ ‎у‏ ‎них ‎было‏ ‎очевидное ‎численное ‎превосходство: ‎16 ‎линейных‏ ‎кораблей, ‎6‏ ‎фрегатов‏ ‎и ‎ещё ‎50‏ ‎более ‎мелких‏ ‎вспомогательных ‎судов ‎против ‎всего‏ ‎30‏ ‎кораблей ‎(в‏ ‎том ‎числе‏ ‎лишь ‎9 ‎линкоров ‎и ‎3‏ ‎фрегатов)‏ ‎россиян.

В ‎таких‏ ‎условиях ‎ведения‏ ‎боя ‎по ‎традиционным ‎канонам ‎морского‏ ‎искусства‏ ‎не‏ ‎сулило ‎нашему‏ ‎флоту ‎ничего‏ ‎хорошего. ‎Тогда‏ ‎адмирал‏ ‎Спиридов ‎предложил‏ ‎выстроить ‎корабли ‎в ‎кильватерную ‎колонну‏ ‎и ‎идти‏ ‎на‏ ‎турок ‎перпендикулярно ‎их‏ ‎строю, ‎сблизиться‏ ‎до ‎расстояния ‎меньше ‎100‏ ‎метров,‏ ‎а ‎там‏ ‎на ‎полном‏ ‎ходу ‎резко ‎развернуться ‎бортом ‎и‏ ‎пройти‏ ‎параллельно ‎строю‏ ‎противника, ‎осыпая‏ ‎его ‎градом ‎ядер ‎и ‎даже‏ ‎ружейных‏ ‎пуль.


План‏ ‎был ‎дерзок‏ ‎и ‎за‏ ‎счёт ‎внезапности‏ ‎имел‏ ‎хороший ‎шанс‏ ‎на ‎успех, ‎но ‎при ‎реализации‏ ‎возникли ‎проблемы.‏ ‎Три‏ ‎замыкающих ‎линкора ‎не‏ ‎смогли ‎удерживать‏ ‎темп ‎головных ‎судов ‎и‏ ‎отстали‏ ‎от ‎этой‏ ‎самоубийственной ‎атаки.‏ ‎Ждать ‎их ‎было ‎нельзя, ‎поэтому‏ ‎бой‏ ‎противнику ‎навязали‏ ‎всего ‎9‏ ‎русских ‎кораблей. ‎Далее, ‎при ‎совершении‏ ‎резкого‏ ‎манёвра‏ ‎флагманский ‎«Святой‏ ‎Евстафий», ‎на‏ ‎котором ‎снасти‏ ‎были‏ ‎частично ‎повреждены‏ ‎огнём ‎противника, ‎течением ‎снесло ‎на‏ ‎уже ‎полыхавший‏ ‎к‏ ‎этому ‎времени ‎турецкий‏ ‎линкор ‎«Бурдж-у-Зафер».‏ ‎За ‎какие-то ‎полчаса ‎они‏ ‎оба‏ ‎взлетели ‎на‏ ‎воздух.

Турки ‎сочли‏ ‎за ‎благо ‎отступить ‎в ‎Чесменскую‏ ‎бухту‏ ‎под ‎прикрытие‏ ‎береговой ‎артиллерии,‏ ‎а ‎перед ‎командующими ‎русским ‎флотом‏ ‎встала‏ ‎дилемма:‏ ‎уйти ‎и‏ ‎подлатать ‎свои‏ ‎корабли ‎или‏ ‎воспользоваться‏ ‎шансом ‎и‏ ‎добить ‎противника. ‎Момент ‎был ‎действительно‏ ‎удачным: ‎османские‏ ‎корабли‏ ‎стояли ‎так ‎тесно,‏ ‎что ‎пожар‏ ‎или ‎взрыв ‎на ‎любом‏ ‎из‏ ‎них ‎грозил‏ ‎потерей ‎всех‏ ‎судов. ‎Однако ‎за ‎турок ‎были‏ ‎их‏ ‎береговые ‎батареи,‏ ‎поэтому ‎весь‏ ‎следующий ‎день ‎русский ‎флот ‎так‏ ‎и‏ ‎простоял,‏ ‎блокируя ‎выход‏ ‎из ‎бухты,‏ ‎но ‎не‏ ‎предпринимая‏ ‎активных ‎действий.

Роль‏ ‎лейтенанта ‎Ильина ‎в ‎Чесменском ‎сражении

Наш‏ ‎герой ‎к‏ ‎этому‏ ‎времени ‎был ‎уже‏ ‎33-летним ‎перспективным‏ ‎офицером, ‎но ‎момента ‎продвинуться‏ ‎по‏ ‎службе ‎всё‏ ‎не ‎предоставлялось.‏ ‎Предыдущие ‎5 ‎лет ‎он ‎командовал‏ ‎небольшим‏ ‎галиотом ‎«Кронверк»,‏ ‎в ‎основном‏ ‎возившим ‎военные ‎и ‎гражданские ‎грузы‏ ‎по‏ ‎Балтике.‏ ‎Узнав ‎о‏ ‎том, ‎что‏ ‎собирается ‎эскадра‏ ‎в‏ ‎Средиземное ‎море,‏ ‎Ильин ‎пробился ‎на ‎аудиенцию ‎к‏ ‎Спиридову ‎и‏ ‎попросил‏ ‎зачислить ‎его ‎в‏ ‎состав ‎экспедиции.‏ ‎Однако ‎к ‎тому ‎моменту‏ ‎капитанов‏ ‎уже ‎имели‏ ‎все, ‎даже‏ ‎самые ‎небольшие ‎корабли ‎поддержки, ‎поэтому‏ ‎адмирал‏ ‎взял ‎лейтенанта‏ ‎командиром ‎мортирной‏ ‎батареи ‎особого ‎бомбардирского ‎корабля ‎«Гром».


Вечером‏ ‎6‏ ‎июля‏ ‎1770 ‎года‏ ‎именно ‎с‏ ‎этого ‎судна‏ ‎начался‏ ‎методичный ‎обстрел‏ ‎турецкого ‎флота, ‎а ‎с ‎наступлением‏ ‎темноты ‎к‏ ‎делу‏ ‎подключились ‎ещё ‎три‏ ‎линкора, ‎за‏ ‎одним ‎из ‎которых ‎прятались‏ ‎4‏ ‎подготовленных ‎брандера.‏ ‎Эти ‎суда,‏ ‎напичканные ‎взрывчатыми ‎веществами, ‎являются ‎морской‏ ‎версией‏ ‎самолётов-камикадзе. ‎Их‏ ‎нужно ‎буквально‏ ‎пришвартовать ‎к ‎чужому ‎кораблю, ‎а‏ ‎потом‏ ‎поджечь.‏ ‎Сложность ‎в‏ ‎том, ‎что‏ ‎враги ‎отлично‏ ‎понимают,‏ ‎зачем ‎к‏ ‎ним ‎приближается ‎брандер, ‎поэтому ‎пытаются‏ ‎любыми ‎способами‏ ‎уничтожить‏ ‎его ‎ещё ‎на‏ ‎подходе. ‎Командовать‏ ‎таким ‎кораблём ‎— ‎работа‏ ‎не‏ ‎для ‎слабонервных.

Первыми‏ ‎двумя ‎брандерами‏ ‎управляли ‎капитан-лейтенант ‎Томас ‎Мекензи ‎и‏ ‎лейтенант‏ ‎Роберт ‎Дугдаль.‏ ‎Оба ‎больше‏ ‎думали ‎о ‎том, ‎как ‎сохранить‏ ‎собственную‏ ‎жизнь,‏ ‎поэтому ‎подожгли‏ ‎суда ‎раньше,‏ ‎чем ‎следовало,‏ ‎и‏ ‎хоть ‎спасли‏ ‎всю ‎команду, ‎но ‎никакого ‎вреда‏ ‎туркам ‎не‏ ‎причинили.‏ ‎Следующий ‎брандер ‎Спиридов‏ ‎доверил ‎лейтенанту‏ ‎Ильину: ‎тот ‎же ‎просил‏ ‎в‏ ‎Петербурге ‎дать‏ ‎ему ‎под‏ ‎команду ‎хоть ‎какое-нибудь ‎судно.

Задача ‎была‏ ‎очень‏ ‎важной, ‎но‏ ‎и ‎смертельно‏ ‎опасной. ‎Ильин ‎твёрдо ‎решил, ‎что‏ ‎не‏ ‎зажжёт‏ ‎брандер ‎до‏ ‎тех ‎пор,‏ ‎пока ‎не‏ ‎прикрепит‏ ‎намертво ‎к‏ ‎одному ‎из ‎турецких ‎линкоров. ‎Он‏ ‎логично ‎предположил,‏ ‎что‏ ‎даже ‎если ‎вся‏ ‎команда ‎будет‏ ‎убита, ‎какой-нибудь ‎случайный ‎выстрел‏ ‎или‏ ‎упавшая ‎щепка‏ ‎всё ‎равно‏ ‎запалит ‎заряд ‎и ‎вражеский ‎корабль‏ ‎взлетит‏ ‎на ‎воздух.

Лейтенанту‏ ‎повезло, ‎он‏ ‎сумел ‎не ‎только ‎прикрепить ‎брандер‏ ‎к‏ ‎84-пушечному‏ ‎линкору, ‎но‏ ‎и ‎погрузить‏ ‎свою ‎команду‏ ‎в‏ ‎шлюпку ‎и‏ ‎отплыть ‎обратно. ‎Турецкий ‎корабль ‎вспыхнул‏ ‎как ‎факел,‏ ‎а‏ ‎от ‎обломков, ‎взлетевших‏ ‎на ‎воздух‏ ‎после ‎его ‎взрыва, ‎занялись‏ ‎и‏ ‎остальные ‎суда‏ ‎турецкой ‎эскадры.‏ ‎Огненный ‎смерч ‎было ‎уже ‎не‏ ‎остановить‏ ‎– ‎к‏ ‎утру ‎7‏ ‎июля ‎османский ‎флот ‎на ‎Средиземном‏ ‎море‏ ‎перестал‏ ‎существовать.


В ‎результате‏ ‎русские ‎корабли‏ ‎установили ‎блокаду‏ ‎Дарданелл‏ ‎и ‎удерживали‏ ‎её ‎всю ‎русско-турецкую ‎войну, ‎граф‏ ‎Алексей ‎Орлов‏ ‎получил‏ ‎к ‎фамилии ‎прибавление‏ ‎«Чесменский», ‎адмирал‏ ‎Спиридов ‎– ‎орден ‎Святого‏ ‎Андрея‏ ‎Первозванного, ‎а‏ ‎лейтенант ‎Ильин‏ ‎– ‎георгиевским ‎крестом ‎4 ‎класса,‏ ‎как‏ ‎и ‎командиры‏ ‎остальных ‎брандеров,‏ ‎свою ‎задачу ‎завалившие. ‎Хотя ‎если‏ ‎бы‏ ‎брандер‏ ‎Ильина ‎тоже‏ ‎не ‎сумел‏ ‎зажечь ‎турецкий‏ ‎флот,‏ ‎с ‎восходом‏ ‎солнца ‎ситуация ‎могла ‎повернуться ‎совсем‏ ‎иначе.

Читать: 35+ мин
logo Филиал Карамзина

Чесменская победа (текста подкаста)

Чесменская ‎победа‏ ‎русского ‎флота

Русско-турецкие ‎войны ‎в ‎истории

За‏ ‎всю ‎свою‏ ‎историю‏ ‎чаще, ‎чем ‎с‏ ‎Турцией, ‎Россия‏ ‎воевала, ‎пожалуй, ‎только ‎с‏ ‎Польшей.‏ ‎И ‎дело‏ ‎тут ‎было‏ ‎вовсе ‎не ‎в ‎каких-то ‎исстари‏ ‎враждебных‏ ‎взаимоотношениях ‎русских‏ ‎и ‎турок.‏ ‎Наоборот, ‎в ‎мирные ‎времена ‎Россия‏ ‎и‏ ‎Турция‏ ‎очень ‎активно‏ ‎торговали ‎между‏ ‎собой. ‎Случалось‏ ‎иногда‏ ‎и ‎вступать‏ ‎обеим ‎державам ‎в ‎военные ‎союзы‏ ‎и ‎вместе‏ ‎сражаться‏ ‎против ‎общего ‎противника.‏ ‎Но ‎так‏ ‎уж ‎получилось, ‎что ‎между‏ ‎Русским‏ ‎царством, ‎а‏ ‎позднее ‎Российской‏ ‎империей, ‎и ‎империей ‎Османской ‎развёртывалось‏ ‎соперничество,‏ ‎которое ‎могло‏ ‎закончиться ‎только‏ ‎полной ‎и ‎безоговорочной ‎победой ‎одной‏ ‎из‏ ‎сторон‏ ‎либо ‎ликвидацией‏ ‎религиозно-монархического ‎строя‏ ‎в ‎какой-то‏ ‎из‏ ‎двух ‎стран.‏ ‎Она ‎и ‎завершилась ‎по ‎второму‏ ‎пути: ‎в‏ ‎начале‏ ‎ХХ ‎века ‎почти‏ ‎одновременно ‎пали‏ ‎и ‎Российская, ‎и ‎Османская‏ ‎империи.‏ ‎После ‎этого‏ ‎между ‎Россией‏ ‎и ‎Турцией ‎больше ‎не ‎было‏ ‎войн.

В‏ ‎1453 ‎году‏ ‎турки-османы ‎штурмом‏ ‎взяли ‎столицу ‎Византийской ‎империи ‎–‏ ‎Константинополь.‏ ‎Они‏ ‎переименовали ‎её‏ ‎в ‎Стамбул‏ ‎(искажённая ‎турками‏ ‎греческая‏ ‎фраза, ‎означавшая‏ ‎«в ‎городе») ‎и ‎перенесли ‎туда‏ ‎свою ‎столицу.‏ ‎Для‏ ‎Руси ‎Константинополь ‎с‏ ‎момента ‎принятия‏ ‎христианства ‎всегда ‎имел ‎сакральное‏ ‎значение‏ ‎как ‎религиозная‏ ‎столица ‎мира.‏ ‎Падение ‎Константинополя ‎и ‎балканских ‎православных‏ ‎царств‏ ‎(Болгарии, ‎Сербии),‏ ‎также ‎завоёванных‏ ‎османами, ‎породило ‎на ‎Руси ‎настроение‏ ‎своей‏ ‎избранности.‏ ‎Московская ‎Русь‏ ‎в ‎конце‏ ‎XV ‎века‏ ‎осталась‏ ‎единственной ‎независимой‏ ‎православной ‎страной. ‎В ‎начале ‎следующего‏ ‎столетия ‎утверждается‏ ‎доктрина‏ ‎«Москва ‎— ‎Третий‏ ‎Рим». ‎Ну,‏ ‎а ‎коль ‎скоро ‎Москва‏ ‎провозгласила‏ ‎себя ‎Третьим‏ ‎Римом, ‎отсюда‏ ‎было ‎недалеко ‎до ‎мысли ‎об‏ ‎освобождении‏ ‎христианского ‎Второго‏ ‎Рима ‎–‏ ‎Константинополя ‎– ‎из-под ‎ига ‎мусульман.‏ ‎

Османский‏ ‎султан‏ ‎считался ‎одновременно‏ ‎халифом ‎всех‏ ‎правоверных ‎мусульман,‏ ‎как‏ ‎в ‎Турции,‏ ‎так ‎и ‎за ‎её ‎пределами.‏ ‎Он ‎выступал‏ ‎покровителем‏ ‎мусульманских ‎государств ‎и‏ ‎мусульман, ‎живших‏ ‎в ‎христианских ‎странах. ‎А‏ ‎так‏ ‎вышло, ‎что‏ ‎Россия, ‎постоянно‏ ‎расширявшаяся ‎в ‎целях ‎своей ‎безопасности,‏ ‎как‏ ‎раз ‎во‏ ‎второй ‎половине‏ ‎XVI ‎века ‎приступила ‎к ‎поглощению‏ ‎обломков‏ ‎бывшей‏ ‎Золотой ‎Орды‏ ‎– ‎мусульманских‏ ‎Казанского, ‎Астраханского,‏ ‎Сибирского‏ ‎царств. ‎Пыталась‏ ‎Россия ‎тогда ‎же ‎покончить ‎и‏ ‎с ‎Крымской‏ ‎Ордой,‏ ‎но ‎это ‎удалось‏ ‎ей ‎только‏ ‎два ‎с ‎лишним ‎столетия‏ ‎спустя.

Вот‏ ‎так ‎Турция‏ ‎претендовала ‎на‏ ‎владычество ‎над ‎всеми ‎мусульманскими ‎народами,‏ ‎включая‏ ‎те, ‎которые‏ ‎вошли ‎в‏ ‎состав ‎России, ‎а ‎Россия ‎всё‏ ‎отчётливее‏ ‎осознавала‏ ‎свою ‎миссию‏ ‎освобождения ‎православных‏ ‎христиан ‎Балканского‏ ‎полуострова.‏ ‎Кроме ‎того,‏ ‎естественное ‎расширение ‎России ‎на ‎юг‏ ‎и ‎восток‏ ‎постоянно‏ ‎приводило ‎её ‎в‏ ‎столкновения ‎с‏ ‎мусульманским ‎миром. ‎В ‎общем,‏ ‎предлогов‏ ‎для ‎вражды‏ ‎и ‎периодически‏ ‎вспыхивавших ‎войн ‎между ‎Россией ‎и‏ ‎Турцией‏ ‎всегда ‎было‏ ‎предостаточно.

Первая ‎русско-турецкая‏ ‎война ‎вспыхнула ‎ещё ‎при ‎Иване‏ ‎Грозном.‏ ‎В‏ ‎1568 ‎году‏ ‎османский ‎султан‏ ‎Селим ‎II‏ ‎захотел‏ ‎захватить ‎у‏ ‎России ‎Астрахань. ‎Его ‎поход ‎в‏ ‎низовья ‎Волги‏ ‎оказался‏ ‎неудачным ‎прежде ‎всего‏ ‎из-за ‎стихий‏ ‎и ‎неподготовленности ‎к ‎ним‏ ‎турецкого‏ ‎войска. ‎После‏ ‎этого ‎Россия‏ ‎и ‎Турция ‎не ‎обнажали ‎меч‏ ‎друг‏ ‎на ‎друга‏ ‎ещё ‎целое‏ ‎столетие. ‎Правда, ‎это ‎же ‎столетие‏ ‎было‏ ‎отмечено‏ ‎частыми ‎набегами‏ ‎на ‎Россию‏ ‎крымских ‎татар,‏ ‎которые‏ ‎были ‎вассалами‏ ‎османского ‎султана. ‎В ‎этой ‎борьбе‏ ‎с ‎Крымом‏ ‎Россия‏ ‎в ‎течение ‎XVII‏ ‎века ‎постепенно‏ ‎переходит ‎от ‎обороны ‎в‏ ‎наступление.‏ ‎Всё ‎дальше‏ ‎в ‎степь‏ ‎выдвигаются ‎засечные ‎черты, ‎острожки ‎и‏ ‎другие‏ ‎пограничные ‎оплоты‏ ‎Московского ‎государства.‏ ‎После ‎похода ‎1571 ‎года, ‎когда‏ ‎крымский‏ ‎хан‏ ‎Девлет-Гирей ‎сжёг‏ ‎Москву, ‎крымцы‏ ‎до ‎конца‏ ‎XVI‏ ‎века ‎ещё‏ ‎несколько ‎раз ‎угрожали ‎русской ‎столице.‏ ‎Но ‎в‏ ‎XVII‏ ‎веке ‎они ‎уже‏ ‎не ‎заходили‏ ‎так ‎далеко.

В ‎1672 ‎году‏ ‎разгорелась‏ ‎первая ‎серьёзная‏ ‎русско-турецкая ‎война‏ ‎из-за ‎Украины, ‎на ‎которую ‎претендовали‏ ‎обе‏ ‎державы. ‎Она‏ ‎закончилась ‎в‏ ‎1681 ‎году ‎фактической ‎ничьей. ‎Россия‏ ‎удержала‏ ‎Левобережную‏ ‎Украину, ‎Турция‏ ‎же ‎не‏ ‎смогла ‎распространить‏ ‎свою‏ ‎власть ‎на‏ ‎Правобережную ‎Украину, ‎довольствовавшись ‎кратковременным ‎контролем‏ ‎над ‎западной‏ ‎областью‏ ‎Украины ‎– ‎Подолией.‏ ‎В ‎1686‏ ‎году ‎началась ‎новая ‎русско-турецкая‏ ‎война.‏ ‎Её ‎кульминацией‏ ‎стал ‎успешный‏ ‎комбинированный ‎сухопутно-водный ‎поход ‎молодого ‎царя‏ ‎Петра‏ ‎I, ‎в‏ ‎результате ‎которого‏ ‎у ‎турок ‎и ‎крымцев ‎в‏ ‎1696‏ ‎году‏ ‎был ‎взят‏ ‎город ‎Азов‏ ‎в ‎устье‏ ‎Дона.‏ ‎

В ‎XVIII‏ ‎веке ‎были ‎четыре ‎продолжительные ‎русско-турецкие‏ ‎войны, ‎в‏ ‎XIX‏ ‎веке ‎ещё ‎столько‏ ‎же, ‎в‏ ‎начале ‎ХХ ‎века ‎обе‏ ‎державы‏ ‎оказались ‎противниками‏ ‎в ‎Первой‏ ‎мировой ‎войне. ‎Постепенное ‎продвижение ‎России‏ ‎на‏ ‎юг ‎поставило‏ ‎на ‎очередь‏ ‎задачу ‎возвращения ‎Константинополя ‎под ‎скипетр‏ ‎православного‏ ‎государя.‏ ‎Эта ‎задача‏ ‎оказалась ‎невыполненной‏ ‎из-за ‎крушения‏ ‎монархии‏ ‎в ‎России.‏ ‎Впрочем, ‎как ‎знать, ‎быть ‎может,‏ ‎она ‎только‏ ‎отложена.

Первая‏ ‎в ‎XVIII ‎веке‏ ‎война ‎с‏ ‎Турцией ‎оказалась ‎неудачной ‎для‏ ‎России.‏ ‎Начав ‎её‏ ‎под ‎впечатлением‏ ‎своей ‎победы ‎над ‎шведами ‎под‏ ‎Полтавой,‏ ‎Пётр ‎I‏ ‎переоценил ‎свои‏ ‎силы. ‎Прутский ‎поход ‎русской ‎армии‏ ‎в‏ ‎1711‏ ‎году ‎едва‏ ‎не ‎закончился‏ ‎катастрофой. ‎Русские‏ ‎были‏ ‎окружены ‎в‏ ‎степи ‎многократно ‎превосходящим ‎турецким ‎войском.‏ ‎Только ‎умелые‏ ‎действия‏ ‎русской ‎дипломатии ‎спасли‏ ‎армию ‎и‏ ‎царя ‎от ‎позорного ‎плена.‏ ‎Россия‏ ‎отделалась ‎всего‏ ‎лишь ‎возвращением‏ ‎Турции ‎Азова. ‎В ‎ходе ‎следующей‏ ‎войны‏ ‎с ‎Турцией‏ ‎1735-1739 ‎гг.‏ ‎при ‎императрице ‎Анне ‎Иоанновне ‎Азов‏ ‎вновь‏ ‎и‏ ‎уже ‎окончательно‏ ‎перешёл ‎под‏ ‎власть ‎России.

Мы‏ ‎начинаем‏ ‎рассказ ‎о‏ ‎наиболее ‎знаменитых ‎войнах ‎России ‎с‏ ‎Турцией ‎в‏ ‎XVIII‏ ‎веке, ‎происшедших ‎в‏ ‎царствование ‎императрицы‏ ‎Екатерины ‎II, ‎прозванной ‎современниками‏ ‎Великой‏ ‎в ‎значительной‏ ‎степени ‎под‏ ‎впечатлением ‎блестящих ‎побед ‎России ‎в‏ ‎этих‏ ‎войнах. ‎Русско-турецкие‏ ‎войны ‎последней‏ ‎трети ‎XVIII ‎века ‎открыли ‎миру‏ ‎уникальную‏ ‎русскую‏ ‎военную ‎школу‏ ‎и ‎таланты‏ ‎наших ‎выдающихся‏ ‎полководцев‏ ‎и ‎флотоводцев:‏ ‎Румянцева, ‎Суворова, ‎Потёмкина, ‎Ушакова.

Русско-турецкая ‎война‏ ‎1768-1774 ‎гг.

Эта‏ ‎война‏ ‎явилась ‎следствием ‎целого‏ ‎ряда ‎дипломатических‏ ‎интриг ‎ряда ‎европейских ‎держав,‏ ‎имевших‏ ‎целью ‎втянуть‏ ‎Россию ‎в‏ ‎бои ‎на ‎нескольких ‎фронтах ‎и‏ ‎ослабить‏ ‎её. ‎Основным‏ ‎инициатором ‎антироссийской‏ ‎политики ‎в ‎то ‎время ‎была‏ ‎королевская‏ ‎Франция.‏ ‎Она ‎стояла‏ ‎за ‎спиной‏ ‎польских ‎конфедератов‏ ‎и‏ ‎турецкого ‎султана.‏ ‎В ‎1768 ‎году ‎обострились ‎отношения‏ ‎между ‎Россией‏ ‎и‏ ‎Польшей, ‎бывшие ‎мирными‏ ‎на ‎протяжении‏ ‎почти ‎ста ‎предыдущих ‎лет.‏ ‎Подстрекаемые‏ ‎Францией, ‎польские‏ ‎русофобские ‎круги‏ ‎возобновили ‎политику ‎притеснения ‎православных ‎подданных‏ ‎Польши‏ ‎(так ‎называемых‏ ‎религиозных ‎диссидентов).‏ ‎Верная ‎своей ‎политике ‎покровительства ‎православным‏ ‎единоверцам‏ ‎за‏ ‎пределами ‎страны,‏ ‎Россия ‎оказывала‏ ‎давление ‎на‏ ‎польское‏ ‎правительство ‎с‏ ‎целью ‎прекращения ‎его ‎враждебных ‎действий.‏ ‎Польский ‎король‏ ‎Станислав‏ ‎Понятовский, ‎бывший ‎любовник‏ ‎Екатерины ‎II,‏ ‎был ‎склонен ‎уступить ‎русским‏ ‎требованиям.‏ ‎Но ‎он‏ ‎натолкнулся ‎на‏ ‎противодействие ‎польской ‎шляхты.

В ‎марте ‎1768‏ ‎года‏ ‎экстремистски ‎настроенные‏ ‎католические ‎паны‏ ‎собрались ‎в ‎городе ‎Бар ‎в‏ ‎Подолии‏ ‎и‏ ‎провозгласили ‎создание‏ ‎конфедерации ‎(узаконенная‏ ‎польским ‎обычаем‏ ‎форма‏ ‎неповиновения ‎королю),‏ ‎выступившую ‎против ‎предоставления ‎равноправия ‎православным‏ ‎панам. ‎Конфедерация‏ ‎начала‏ ‎военные ‎действия ‎против‏ ‎короля. ‎В‏ ‎ответ ‎на ‎это, ‎по‏ ‎призыву‏ ‎Станислава ‎Понятовского,‏ ‎в ‎Польшу‏ ‎вступили ‎русские ‎войска.

Французская ‎дипломатия ‎всё‏ ‎это‏ ‎время ‎интенсивно‏ ‎работала ‎с‏ ‎целью ‎побудить ‎оттоманскую ‎Порту ‎(так‏ ‎в‏ ‎Европе‏ ‎называли ‎турецкое‏ ‎правительство) ‎выступить‏ ‎против ‎России‏ ‎и‏ ‎отвлечь ‎её‏ ‎силы ‎от ‎Польши. ‎Используя ‎как‏ ‎предлог ‎нарушение‏ ‎турецкой‏ ‎границы ‎на ‎Украине‏ ‎русскими ‎войсками,‏ ‎вошедшими ‎в ‎Польшу, ‎султан‏ ‎Мустафа‏ ‎III ‎29‏ ‎октября ‎1768‏ ‎года ‎издал ‎фирман ‎об ‎объявлении‏ ‎джихада‏ ‎России.

Событие, ‎послужившее‏ ‎султану ‎поводом‏ ‎для ‎открытия ‎военных ‎действий, ‎заслуживает‏ ‎отдельного‏ ‎упоминания.‏ ‎Во ‎время‏ ‎Барской ‎конфедерации,‏ ‎весной ‎1768‏ ‎года,‏ ‎на ‎Правобережной‏ ‎Украине ‎вспыхнуло ‎крестьянское ‎восстание ‎против‏ ‎гнёта ‎панов‏ ‎и‏ ‎католической ‎церкви. ‎Это‏ ‎восстание ‎прозвали‏ ‎гайдаматчиной ‎или ‎по-другому ‎колиивщиной.‏ ‎Гайдамаками‏ ‎издавна ‎звались‏ ‎на ‎Украине‏ ‎казаки-разбойники. ‎Что ‎касается ‎колиивщины, ‎то‏ ‎обычно‏ ‎это ‎название‏ ‎выводят ‎от‏ ‎слова ‎«колоть»: ‎повстанцы ‎похвалялись, ‎что‏ ‎колют‏ ‎панов‏ ‎как ‎свиней.‏ ‎В ‎ходе‏ ‎боёв ‎против‏ ‎польских‏ ‎конфедератов ‎повстанцы‏ ‎преследовали ‎их ‎на ‎территории ‎Османской‏ ‎империи, ‎взяли‏ ‎с‏ ‎боем ‎и ‎сожгли‏ ‎два ‎турецких‏ ‎города ‎– ‎Балту ‎(ныне‏ ‎в‏ ‎Одесской ‎области)‏ ‎и ‎Дубоссары‏ ‎(в ‎Молдавии). ‎Повстанцы ‎называли ‎себя‏ ‎подданными‏ ‎русской ‎императрицы,‏ ‎хотя ‎та‏ ‎совсем ‎не ‎одобряла ‎их ‎действий‏ ‎и‏ ‎даже‏ ‎приказала ‎своим‏ ‎войскам ‎подавить‏ ‎это ‎холопское‏ ‎выступление.‏ ‎Но ‎султан‏ ‎не ‎принял ‎это ‎в ‎уважение‏ ‎и ‎начал‏ ‎войну.

Турции‏ ‎было ‎обещано, ‎что‏ ‎в ‎случае‏ ‎её ‎совместной ‎с ‎конфедератами‏ ‎победы‏ ‎над ‎Россией‏ ‎она ‎получит‏ ‎Подолию ‎и ‎Волынь. ‎Так ‎антироссийские‏ ‎поляки‏ ‎без ‎зазрения‏ ‎совести ‎торговали‏ ‎территорией, ‎принадлежавшей ‎их ‎собственному ‎королевству.‏ ‎Кроме‏ ‎того,‏ ‎турки ‎были‏ ‎не ‎прочь‏ ‎снова ‎отвоевать‏ ‎у‏ ‎России ‎Азов.

Военные‏ ‎действия ‎на ‎обоих ‎фронтах ‎оказались‏ ‎успешными ‎для‏ ‎России,‏ ‎сражавшейся ‎без ‎союзников‏ ‎в ‎лице‏ ‎каких-нибудь ‎сильных ‎держав. ‎Барская‏ ‎конфедерация‏ ‎была ‎подавлена.‏ ‎Россия ‎заинтересовала‏ ‎соседние ‎Пруссию ‎и ‎Австрию ‎в‏ ‎дипломатическом‏ ‎давлении ‎на‏ ‎Польшу ‎и‏ ‎совместно ‎с ‎ними ‎провела ‎в‏ ‎1772‏ ‎году‏ ‎первый ‎раздел‏ ‎этой ‎страны.‏ ‎Россия ‎присоединила‏ ‎к‏ ‎себе ‎исконные‏ ‎земли ‎Древней ‎Руси ‎в ‎Белоруссии.‏ ‎Война ‎с‏ ‎Турцией‏ ‎шла ‎дольше. ‎В‏ ‎1772 ‎году‏ ‎под ‎воздействием ‎русских ‎побед‏ ‎Турция‏ ‎согласилась ‎на‏ ‎мирные ‎переговоры,‏ ‎однако ‎не ‎проявила ‎готовности ‎на‏ ‎подобающие‏ ‎уступки. ‎В‏ ‎1774 ‎году‏ ‎война ‎возобновилась, ‎но ‎Россия ‎была‏ ‎вынуждена‏ ‎вскоре‏ ‎прекратить ‎боевые‏ ‎действия ‎из-за‏ ‎охватившего ‎восток‏ ‎империи‏ ‎восстания ‎Пугачёва.‏ ‎

10 июля ‎1774 ‎года ‎в ‎местечке‏ ‎Кючук-Кайнарджи ‎в‏ ‎нынешней‏ ‎Болгарии ‎был ‎подписан‏ ‎мирный ‎договор‏ ‎между ‎Россией ‎и ‎Турцией.‏ ‎Россия‏ ‎не ‎получила‏ ‎всего, ‎чего‏ ‎хотела ‎от ‎Турции. ‎Территориальные ‎уступки‏ ‎Турции‏ ‎в ‎Приазовье‏ ‎и ‎в‏ ‎Северном ‎Причерноморье ‎были ‎минимальными. ‎Крепость‏ ‎Очаков‏ ‎по-прежнему‏ ‎закрывала ‎России‏ ‎выход ‎из‏ ‎Днепра ‎в‏ ‎Чёрное‏ ‎море. ‎Неопределённый‏ ‎статус ‎Крымского ‎ханства ‎и ‎других‏ ‎сопредельных ‎полунезависимых‏ ‎государств‏ ‎делал ‎неизбежной ‎новую‏ ‎войну, ‎в‏ ‎результате ‎которой ‎Россия ‎должна‏ ‎была‏ ‎стать ‎доминирующей‏ ‎державой ‎на‏ ‎Чёрном ‎море.

Идея ‎отправки ‎Балтийской ‎эскадры‏ ‎в‏ ‎Средиземное ‎море

Русско-турецкая‏ ‎война ‎1768-1774‏ ‎гг. ‎особенно ‎знаменательна ‎тем, ‎что‏ ‎в‏ ‎ходе‏ ‎её ‎русский‏ ‎военно-морской ‎флот,‏ ‎это ‎любимое‏ ‎детище‏ ‎Петра ‎Великого,‏ ‎впервые ‎выполнил ‎крупную ‎стратегическую ‎задачу.‏ ‎Эскадра ‎под‏ ‎командованием‏ ‎графа ‎Алексея ‎Орлова‏ ‎совершила ‎беспримерный‏ ‎ещё ‎в ‎русской ‎истории‏ ‎поход‏ ‎вокруг ‎всей‏ ‎Европы ‎из‏ ‎Балтийского ‎моря ‎в ‎Эгейское ‎и‏ ‎нанесла‏ ‎поражение ‎турецкому‏ ‎флоту ‎в‏ ‎водах ‎его ‎собственной ‎империи.

Планы ‎задействовать‏ ‎в‏ ‎ходе‏ ‎войны ‎против‏ ‎Турции ‎проживающие‏ ‎в ‎этой‏ ‎стране‏ ‎миллионы ‎православных‏ ‎христиан ‎в ‎качестве ‎своего ‎рода‏ ‎«пятой ‎колонны»‏ ‎выдвигались‏ ‎в ‎Европе ‎ещё‏ ‎в ‎XV‏ ‎веке. ‎С ‎XVI ‎века‏ ‎греки,‏ ‎болгары, ‎сербы,‏ ‎молдаване, ‎приезжавшие‏ ‎в ‎Россию, ‎постоянно ‎твердили, ‎что‏ ‎если‏ ‎бы ‎русский‏ ‎царь ‎решился‏ ‎воевать ‎против ‎турецкого ‎султана, ‎то‏ ‎они‏ ‎бы‏ ‎обязательно, ‎как‏ ‎единоверцы, ‎дружно‏ ‎помогли ‎бы‏ ‎ему‏ ‎избавить ‎их‏ ‎от ‎иноверного ‎ига. ‎Правда, ‎когда‏ ‎в ‎начале‏ ‎XVIII‏ ‎века ‎Пётр ‎I‏ ‎поверил ‎этим‏ ‎заверениям ‎и ‎в ‎надежде‏ ‎на‏ ‎восстание ‎христиан‏ ‎против ‎турок‏ ‎начал ‎войну, ‎всё ‎это ‎оказалось‏ ‎пустыми‏ ‎словами. ‎Но,‏ ‎веря ‎в‏ ‎своё ‎предназначение ‎освободить ‎турецких ‎христиан,‏ ‎русская‏ ‎политическая‏ ‎элита ‎продолжала‏ ‎верить ‎и‏ ‎в ‎их‏ ‎желание‏ ‎содействовать ‎такому‏ ‎освобождению.

Русский ‎флот, ‎появившись ‎в ‎греческих‏ ‎водах, ‎должен‏ ‎был‏ ‎сподвигнуть ‎православных ‎греков‏ ‎вспомнить ‎своих‏ ‎славных ‎древних ‎предков ‎и‏ ‎восстать‏ ‎против ‎позорного‏ ‎турецкого ‎владычества.‏ ‎Правда, ‎ситуация ‎осложнялась ‎тем, ‎что‏ ‎греки‏ ‎того ‎времени‏ ‎(XVIII ‎век)‏ ‎не ‎имели ‎ни ‎малейшего ‎понятия‏ ‎о‏ ‎спартанском‏ ‎царе ‎Леониде,‏ ‎о ‎Перикле,‏ ‎Фемистокле, ‎Александре‏ ‎Македонском‏ ‎и ‎тому‏ ‎подобных ‎героях ‎античности. ‎Но, ‎в‏ ‎конце ‎концов,‏ ‎войну‏ ‎можно ‎было ‎успешно‏ ‎вести ‎и‏ ‎без ‎всякого ‎антитурецкого ‎восстания.‏ ‎Главное:‏ ‎русские ‎военные‏ ‎корабли ‎должны‏ ‎были ‎продемонстрировать ‎свою ‎силу ‎туркам‏ ‎и‏ ‎показать, ‎что‏ ‎тысячи ‎морских‏ ‎миль ‎не ‎препятствие ‎для ‎русских,‏ ‎а‏ ‎Турция‏ ‎уязвима ‎в‏ ‎своих ‎собственных‏ ‎морях, ‎где‏ ‎привыкла‏ ‎считать ‎себя‏ ‎хозяйкой. ‎Кроме ‎того, ‎посылка ‎русской‏ ‎эскадры ‎вокруг‏ ‎всей‏ ‎Европы, ‎вдоль ‎десятков‏ ‎стран, ‎должна‏ ‎была ‎сделать ‎наглядной ‎русскую‏ ‎военную‏ ‎мощь ‎и‏ ‎для ‎европейских‏ ‎держав.

Граф ‎Алексей ‎Орлов

Идея ‎Средиземноморской ‎экспедиции‏ ‎и‏ ‎греческого ‎восстания‏ ‎нашла ‎своего‏ ‎главного ‎инициатора ‎в ‎лице ‎графа‏ ‎Алексея‏ ‎Григорьевича‏ ‎Орлова ‎(1737-1807).‏ ‎Он ‎почему-то‏ ‎не ‎считается‏ ‎одним‏ ‎из ‎плеяды‏ ‎самых ‎выдающихся ‎русских ‎военачальников, ‎несмотря‏ ‎на ‎удачное‏ ‎предводительство‏ ‎действиями ‎русского ‎флота‏ ‎против ‎Турции.‏ ‎Здесь ‎следует ‎рассказать ‎немного‏ ‎об‏ ‎этом ‎замечательном‏ ‎человеке.

Алексей ‎Орлов‏ ‎был ‎одним ‎из ‎заводчиков ‎государственного‏ ‎переворота,‏ ‎совершённого ‎Екатериной‏ ‎против ‎своего‏ ‎мужа ‎Петра ‎III ‎28 ‎июня‏ ‎1762‏ ‎года.‏ ‎Шесть ‎братьев‏ ‎Орловых ‎служили‏ ‎офицерами ‎в‏ ‎гвардии.‏ ‎Григорий ‎Орлов‏ ‎был ‎любовником ‎императрицы, ‎а ‎Алексей‏ ‎Орлов ‎–‏ ‎главным‏ ‎техническим ‎организатором ‎всего‏ ‎дела. ‎После‏ ‎успеха ‎заговора ‎Екатерина ‎пожаловала‏ ‎всех‏ ‎братьев ‎Орловых‏ ‎наследственным ‎графским‏ ‎титулом. ‎Алексей ‎Орлов, ‎кроме ‎того,‏ ‎получил‏ ‎генеральский ‎чин.

Алексей‏ ‎Орлов, ‎не‏ ‎будучи ‎глубоко ‎образован, ‎имел, ‎однако,‏ ‎качества‏ ‎практичного‏ ‎государственного ‎деятеля.‏ ‎Он ‎оказал‏ ‎немало ‎услуг‏ ‎Российскому‏ ‎государству ‎по‏ ‎секретным ‎делам. ‎В ‎частности, ‎в‏ ‎1775 ‎году‏ ‎в‏ ‎результате ‎шпионской ‎спецоперации‏ ‎он ‎сумел‏ ‎хитростью ‎вывезти ‎из ‎Италии‏ ‎в‏ ‎Россию ‎опасную‏ ‎авантюристку, ‎называвшую‏ ‎себя ‎дочерью ‎императрицы ‎Елизаветы ‎Петровны‏ ‎и‏ ‎графа ‎Алексея‏ ‎Разумовского ‎(известную‏ ‎как ‎«княжна ‎Тараканова»).

Ещё ‎до ‎объявления‏ ‎войны‏ ‎Турцией‏ ‎Орлов ‎предложил‏ ‎экспедицию ‎русского‏ ‎военно-морского ‎флота‏ ‎в‏ ‎Средиземное ‎море.‏ ‎12 ‎ноября ‎1768 ‎года ‎императрица‏ ‎назначила ‎Орлова‏ ‎главнокомандующим‏ ‎этой ‎экспедиции ‎в‏ ‎чине ‎генерал-аншефа.‏ ‎Под ‎начальство ‎Орлова ‎поступал‏ ‎не‏ ‎только ‎флот.‏ ‎Граф ‎должен‏ ‎был ‎координировать ‎все ‎усилия ‎по‏ ‎организации‏ ‎восстания ‎христианских‏ ‎подданных ‎Турции.‏ ‎Для ‎разжигания ‎недовольства ‎в ‎Османскую‏ ‎империю‏ ‎были‏ ‎посланы ‎секретные‏ ‎агенты ‎России,‏ ‎о ‎которых‏ ‎мы‏ ‎ничего ‎не‏ ‎знаем, ‎кроме ‎их ‎имён, ‎перечисленных‏ ‎в ‎рескрипте‏ ‎императрицы‏ ‎Орлову ‎от ‎29‏ ‎января ‎1769‏ ‎года. ‎Наиболее ‎успешно ‎среди‏ ‎них‏ ‎действовал ‎отправленный‏ ‎в ‎Валахию‏ ‎болгарин ‎– ‎некто ‎Назар ‎Каразин.

Техническая‏ ‎и‏ ‎дипломатическая ‎подготовка.‏ ‎Поход ‎вокруг‏ ‎Европы

Русский ‎экспедиционный ‎флот ‎состоял ‎из‏ ‎двух‏ ‎эскадр.‏ ‎Командующим ‎1-й‏ ‎эскадрой ‎был‏ ‎назначен ‎опытный‏ ‎моряк‏ ‎Григорий ‎Андреевич‏ ‎Спиридов ‎(1713-1790), ‎получивший ‎перед ‎этой‏ ‎экспедицией ‎звание‏ ‎полного‏ ‎адмирала. ‎Под ‎его‏ ‎началом ‎были‏ ‎восемь ‎линейных ‎кораблей ‎и‏ ‎четыре‏ ‎боевых ‎корабля‏ ‎других ‎классов,‏ ‎не ‎считая ‎прочих ‎судов, ‎вооружённые‏ ‎в‏ ‎общей ‎сложности‏ ‎626 ‎орудиями.‏ ‎2-ю ‎эскадру ‎возглавлял ‎контр-адмирал ‎Джон‏ ‎Эльфинстон,‏ ‎шотландец‏ ‎на ‎русской‏ ‎службе. ‎Он‏ ‎командовал ‎тремя‏ ‎линейными‏ ‎кораблями ‎и‏ ‎тремя ‎боевыми ‎кораблями ‎других ‎классов,‏ ‎вооружёнными ‎в‏ ‎сумме‏ ‎274 ‎орудиями. ‎

17 июля‏ ‎1769 ‎года‏ ‎1-я ‎эскадра ‎вышла ‎из‏ ‎Кронштадта.‏ ‎В ‎октябре‏ ‎1769 ‎года‏ ‎оттуда ‎отправилась ‎2-я ‎эскадра. ‎Эскадра‏ ‎Спиридова‏ ‎прибыла ‎в‏ ‎воды ‎Греческого‏ ‎Архипелага ‎в ‎феврале ‎1770 ‎года.‏ ‎В‏ ‎мае‏ ‎того ‎же‏ ‎года ‎к‏ ‎ней ‎присоединилась‏ ‎эскадра‏ ‎Эльфинстона.

Переход ‎вокруг‏ ‎всей ‎Европы ‎был ‎долгим ‎и‏ ‎трудным. ‎Русский‏ ‎флот‏ ‎впервые ‎совершал ‎такой‏ ‎длинный ‎поход‏ ‎в ‎условиях, ‎приближенных ‎к‏ ‎боевым.‏ ‎На ‎кораблях‏ ‎часто ‎возникала‏ ‎течь, ‎их ‎приходилось ‎ремонтировать. ‎В‏ ‎экипажах‏ ‎было ‎много‏ ‎заболевших. ‎Ещё‏ ‎в ‎Балтийском ‎море ‎на ‎судах‏ ‎1-й‏ ‎эскадры‏ ‎умерло ‎54‏ ‎моряка. ‎В‏ ‎январе ‎1770‏ ‎года,‏ ‎когда ‎корабли‏ ‎прибыли ‎на ‎остров ‎Менорку, ‎насчитывалось‏ ‎уже ‎323‏ ‎умерших.‏ ‎В ‎общем, ‎небоевые‏ ‎потери ‎русских‏ ‎эскадр ‎за ‎время ‎Средиземноморской,‏ ‎или‏ ‎Архипелагской, ‎экспедиции‏ ‎составили ‎до‏ ‎половины ‎всего ‎личного ‎состава ‎экипажей‏ ‎и‏ ‎значительно ‎превысили‏ ‎боевые ‎потери.‏ ‎Впрочем, ‎такое ‎же ‎соотношение ‎потерь‏ ‎было‏ ‎тогда‏ ‎в ‎любом‏ ‎флоте ‎мира‏ ‎во ‎время‏ ‎длительных‏ ‎экспедиций, ‎не‏ ‎исключая ‎и ‎самого ‎лучшего ‎флота‏ ‎– ‎британского.

Что‏ ‎касается‏ ‎Британии, ‎то ‎её‏ ‎содействие ‎русской‏ ‎политике ‎в ‎тот ‎период‏ ‎оказалось‏ ‎ценнейшим. ‎Екатерина‏ ‎II ‎всегда‏ ‎придерживалась ‎принципа ‎ссорить ‎между ‎собой‏ ‎другие‏ ‎европейские ‎державы‏ ‎и ‎стараться‏ ‎извлечь ‎из ‎этого ‎выгоду. ‎Во‏ ‎время‏ ‎первой‏ ‎войны ‎с‏ ‎Турцией ‎ей‏ ‎удалось ‎это‏ ‎сполна.‏ ‎Англия ‎рассматривала‏ ‎Францию ‎как ‎своего ‎злейшего ‎врага.‏ ‎Следовательно, ‎Россия‏ ‎становилась‏ ‎для ‎Англии ‎союзницей.

Историк‏ ‎Евгений ‎Тарле‏ ‎писал:

«Французское ‎правительство, ‎руководимое ‎Шуазелем,‏ ‎носилось‏ ‎в ‎1769‏ ‎и ‎1770‏ ‎гг. ‎с ‎мыслью ‎выслать ‎большой‏ ‎флот‏ ‎в ‎восточную‏ ‎часть ‎Средиземного‏ ‎моря ‎и ‎потопить ‎эскадру ‎Алексея‏ ‎Орлова.‏ ‎Испания‏ ‎была ‎согласна‏ ‎в ‎этом‏ ‎предприятии ‎всецело‏ ‎помогать‏ ‎своей ‎союзнице‏ ‎Франции. ‎Но ‎Англия ‎решительно ‎этому‏ ‎воспротивилась. ‎Из‏ ‎двух‏ ‎зол ‎английский ‎кабинет‏ ‎предпочёл ‎меньшее.‏ ‎Франция ‎с ‎её ‎реваншистскими‏ ‎намерениями‏ ‎отвоевания ‎Канады,‏ ‎с ‎её‏ ‎тенденциями ‎воскресить ‎в ‎Индии ‎активную‏ ‎антибританскую‏ ‎политику ‎казалась‏ ‎в ‎этот‏ ‎момент ‎англичанам ‎опаснее, ‎чем ‎Россия.‏ ‎Да‏ ‎и‏ ‎левантийская ‎торговля‏ ‎была ‎гораздо‏ ‎больше ‎в‏ ‎руках‏ ‎французов, ‎чем‏ ‎англичан. ‎При ‎этом ‎русские ‎вовсе‏ ‎не ‎были‏ ‎торговыми‏ ‎конкурентами ‎Англии ‎ни‏ ‎в ‎Турции,‏ ‎ни ‎в ‎Европе ‎и‏ ‎нигде‏ ‎вообще, ‎а‏ ‎напротив, ‎очень‏ ‎выгодными ‎для ‎англичан ‎поставщиками ‎превосходного‏ ‎корабельного‏ ‎леса, ‎пеньки,‏ ‎льняной ‎пряжи,‏ ‎смолы ‎и ‎других ‎видов ‎сырья.‏ ‎Французы‏ ‎же,‏ ‎в ‎частности‏ ‎марсельцы, ‎сбывали‏ ‎в ‎Турцию‏ ‎и‏ ‎во ‎все‏ ‎подвластные ‎ей ‎страны ‎при ‎помощи‏ ‎своего ‎громадного‏ ‎торгового‏ ‎флота ‎многие ‎из‏ ‎тех ‎именно‏ ‎товаров, ‎которые ‎бы ‎хотела‏ ‎сбывать‏ ‎туда ‎Англия…

Нечего‏ ‎удивляться ‎тому,‏ ‎что, ‎к ‎неприятнейшей ‎для ‎себя‏ ‎неожиданности,‏ ‎граф ‎Шуазель‏ ‎получил ‎довольно‏ ‎решительное ‎предупреждение ‎от ‎британского ‎кабинета,‏ ‎что‏ ‎Англия‏ ‎не ‎потерпит‏ ‎франко-испанского ‎нападения‏ ‎на ‎русскую‏ ‎эскадру.‏ ‎Могучую ‎поддержку‏ ‎этой ‎русофильской ‎политике ‎оказывал ‎всегда‏ ‎Вильям ‎Питт-старший‏ ‎(граф‏ ‎Чатем) ‎…

Позиция ‎английского‏ ‎правительства ‎в‏ ‎этот ‎критический ‎для ‎планов‏ ‎Екатерины‏ ‎момент ‎имела‏ ‎поистине ‎первостепенное‏ ‎значение. ‎Даже ‎если ‎бы ‎Англия‏ ‎осталась‏ ‎просто ‎в‏ ‎позиции ‎враждебного‏ ‎нейтралитета, ‎императрица ‎и ‎Алексей ‎Орлов‏ ‎должны‏ ‎были‏ ‎бы ‎признать‏ ‎полную ‎неисполнимость‏ ‎экспедиции ‎в‏ ‎Архипелаг,‏ ‎потому ‎что‏ ‎союзники ‎турок ‎французы ‎ни ‎за‏ ‎что ‎не‏ ‎пропустили‏ ‎бы ‎русский ‎флот».

Этот‏ ‎и ‎другие,‏ ‎подобные ‎ему, ‎эпизоды ‎имел‏ ‎в‏ ‎виду ‎известнейший‏ ‎русофоб ‎Карл‏ ‎Маркс, ‎когда ‎писал ‎в ‎своей‏ ‎«Секретной‏ ‎дипломатической ‎истории‏ ‎XVIII ‎века»:

«Разве‏ ‎сам ‎факт ‎превращения ‎Московии ‎в‏ ‎Россию‏ ‎путём‏ ‎её ‎преобразования‏ ‎из ‎полуазиатской‏ ‎континентальной ‎страны‏ ‎в‏ ‎главенствующую ‎морскую‏ ‎державу ‎на ‎Балтийском ‎море ‎не‏ ‎приводит ‎нас‏ ‎к‏ ‎выводу, ‎что ‎Англия‏ ‎– ‎величайшая‏ ‎морская ‎держава ‎того ‎времени…‏ ‎–‏ ‎должна ‎быть‏ ‎причастна ‎к‏ ‎этой ‎великой ‎перемене?»

Немецкая ‎государыня ‎России‏ ‎сумела,‏ ‎по ‎выражению‏ ‎Тарле, ‎извлечь‏ ‎из ‎международной ‎обстановки ‎«максимальную ‎выгоду»‏ ‎для‏ ‎своей‏ ‎страны: ‎«В‏ ‎данном ‎случае,‏ ‎ей ‎удалось‏ ‎разыграть‏ ‎и ‎выиграть‏ ‎свою ‎сложную ‎игру ‎на ‎вражде‏ ‎между ‎Англией‏ ‎и‏ ‎Францией».

«Греческое ‎восстание». ‎Первые‏ ‎сражения

В ‎русской‏ ‎политической ‎элите ‎и ‎среди‏ ‎командования‏ ‎эскадрой ‎господствовали‏ ‎прекраснодушные ‎иллюзии‏ ‎насчёт ‎греков. ‎Мол, ‎стоит ‎только‏ ‎русским‏ ‎кораблям ‎появиться‏ ‎у ‎них,‏ ‎и ‎греки, ‎воодушевившись, ‎поднимут ‎восстание‏ ‎за‏ ‎свою‏ ‎свободу. ‎Алексей‏ ‎Орлов, ‎да‏ ‎и ‎сама‏ ‎императрица‏ ‎в ‎своих‏ ‎мечтах ‎уже ‎видели ‎Турцию ‎сокрушённой,‏ ‎а ‎купола‏ ‎древнего‏ ‎собора ‎Святой ‎Софии,‏ ‎превращённого ‎турками‏ ‎в ‎мечеть, ‎— ‎снова‏ ‎под‏ ‎сияющими ‎золотыми‏ ‎крестами. ‎Эти‏ ‎настроения ‎подогревались ‎донесениями ‎русских ‎секретных‏ ‎агентов‏ ‎и ‎самих‏ ‎греков, ‎представлявших‏ ‎дело ‎в ‎значительно ‎более ‎радужных‏ ‎красках,‏ ‎чем‏ ‎было ‎на‏ ‎самом ‎деле.

Конечно,‏ ‎русские ‎заранее‏ ‎подготовились‏ ‎к ‎тому,‏ ‎чтобы ‎вдохновлять ‎греков. ‎Эскадра ‎везла‏ ‎с ‎собой‏ ‎греческие‏ ‎знамёна, ‎которые ‎следовало‏ ‎освятить ‎в‏ ‎местных ‎православных ‎церквах ‎и‏ ‎под‏ ‎которыми ‎предстояло‏ ‎воевать ‎повстанцам.‏ ‎Был ‎намечен ‎набор ‎добровольцев ‎и‏ ‎создание‏ ‎из ‎них‏ ‎воинских ‎соединений‏ ‎под ‎командой ‎русских ‎офицеров. ‎Этим‏ ‎соединениям‏ ‎уже‏ ‎было ‎дано‏ ‎название ‎«спартанских‏ ‎легионов», ‎что‏ ‎должно‏ ‎было ‎напоминать‏ ‎грекам ‎геройские ‎дела ‎их ‎предков‏ ‎больше ‎двух‏ ‎тысяч‏ ‎лет ‎тому ‎назад.‏ ‎Но ‎именно‏ ‎потому, ‎что ‎это ‎было‏ ‎больше‏ ‎двух ‎тысяч‏ ‎лет ‎назад,‏ ‎а ‎греки ‎XVIII ‎века ‎не‏ ‎имели‏ ‎возможности ‎учиться‏ ‎в ‎европейских‏ ‎школах ‎и, ‎соответственно, ‎знать ‎историю‏ ‎Древней‏ ‎Греции,‏ ‎русским ‎пришлось‏ ‎объяснять ‎самим‏ ‎грекам, ‎кто‏ ‎такие‏ ‎были ‎спартанцы,‏ ‎и ‎вообще ‎знакомить ‎греков ‎с‏ ‎их ‎давно‏ ‎забытым‏ ‎героическим ‎прошлым.

В ‎общем,‏ ‎греки ‎оказались‏ ‎никудышными ‎воинами, ‎совершенно ‎неспособными‏ ‎вести‏ ‎борьбу ‎с‏ ‎янычарами. ‎Единственное,‏ ‎в ‎чём ‎они ‎преуспели ‎–‏ ‎это‏ ‎в ‎массовых‏ ‎убийствах ‎мирных‏ ‎и ‎безоружных ‎турок, ‎включая ‎женщин‏ ‎и‏ ‎детей.‏ ‎Так ‎что‏ ‎вся ‎реальная‏ ‎тяжесть ‎боевых‏ ‎действий‏ ‎в ‎Греции‏ ‎легла ‎на ‎плечи ‎русских ‎моряков‏ ‎и ‎солдат.

Для‏ ‎воодушевления‏ ‎греков ‎адмирал ‎Спиридов‏ ‎решил ‎взять‏ ‎близлежащую ‎турецкую ‎крепость ‎Корони‏ ‎на‏ ‎побережье ‎полуострова‏ ‎Пелопоннес. ‎1‏ ‎марта ‎1770 ‎года ‎под ‎её‏ ‎стенами‏ ‎высадился ‎десант,‏ ‎которым ‎начальствовал‏ ‎Фёдор ‎Орлов ‎– ‎один ‎из‏ ‎братьев-графов.‏ ‎Осада‏ ‎Корони ‎велась‏ ‎неумело. ‎Командиры‏ ‎возлагали ‎надежды‏ ‎на‏ ‎подкоп ‎и‏ ‎закладку ‎мины ‎под ‎стены. ‎Однако‏ ‎2 ‎апреля‏ ‎турки‏ ‎обнаружили ‎подкоп ‎и‏ ‎взорвали ‎его.‏ ‎13 ‎апреля ‎русские ‎сняли‏ ‎осаду‏ ‎Корони. ‎Первый‏ ‎блин ‎вышел‏ ‎комом.

Одновременно ‎русские ‎начали ‎осаду ‎крепости‏ ‎Наварин,‏ ‎находившейся ‎в‏ ‎бухте ‎у‏ ‎города ‎Пилос. ‎Здесь ‎их ‎действия‏ ‎оказались‏ ‎удачнее.‏ ‎Десантным ‎отрядом‏ ‎командовал ‎Иван‏ ‎Ганнибал ‎–‏ ‎старший‏ ‎из ‎сыновей‏ ‎«арапа ‎Петра ‎Великого». ‎10 ‎апреля‏ ‎русские ‎штурмом‏ ‎овладели‏ ‎крепостью ‎и ‎взяли‏ ‎в ‎ней‏ ‎богатые ‎трофеи.

14 апреля ‎1770 ‎года‏ ‎к‏ ‎эскадре ‎прибыл‏ ‎и ‎принял‏ ‎главное ‎начальствование ‎всеми ‎морскими ‎и‏ ‎сухопутными‏ ‎силами ‎Алексей‏ ‎Орлов. ‎Под‏ ‎его ‎руководством ‎началась ‎осада ‎крепости‏ ‎Метони,‏ ‎закрывавшей‏ ‎вход ‎в‏ ‎Наваринскую ‎бухту.‏ ‎Без ‎овладения‏ ‎этой‏ ‎крепостью, ‎считали‏ ‎Орлов ‎и ‎Спиридов, ‎русскому ‎флоту‏ ‎не ‎удастся‏ ‎использовать‏ ‎Наваринскую ‎бухту ‎как‏ ‎военно-морскую ‎базу.‏ ‎Свыше ‎недели ‎русские ‎подвергали‏ ‎крепость‏ ‎ожесточённому ‎артиллерийскому‏ ‎обстрелу. ‎Но‏ ‎6 ‎мая ‎турецкие ‎войска ‎деблокировали‏ ‎Мотони.‏ ‎Отряд ‎греческих‏ ‎повстанцев, ‎выставленный‏ ‎для ‎прикрытия ‎русского ‎десанта, ‎разбежался‏ ‎при‏ ‎первых‏ ‎же ‎турецких‏ ‎выстрелах. ‎Русские‏ ‎потерпели ‎поражение‏ ‎и‏ ‎эвакуировались. ‎Вскоре,‏ ‎26 ‎мая, ‎была ‎оставлена ‎и‏ ‎крепость ‎Наварин,‏ ‎удержание‏ ‎которой ‎в ‎данных‏ ‎обстоятельствах ‎утратило‏ ‎всякий ‎смысл.

Итоги ‎первых ‎сражений‏ ‎Средиземноморской‏ ‎эскадры ‎с‏ ‎турками ‎были‏ ‎плачевными. ‎Прошло ‎уже ‎три ‎месяца‏ ‎пребывания‏ ‎русских ‎у‏ ‎берегов ‎Греции,‏ ‎но ‎до ‎сих ‎пор ‎не‏ ‎удалось‏ ‎ни‏ ‎взять ‎хоть‏ ‎одного ‎важного‏ ‎опорного ‎пункта,‏ ‎ни‏ ‎поднять ‎давно‏ ‎ожидавшееся ‎в ‎Петербурге ‎восстание ‎греков.‏ ‎Впрочем, ‎что‏ ‎касается‏ ‎последнего, ‎то ‎Орлов‏ ‎со ‎товарищи‏ ‎довольно ‎быстро ‎поняли: ‎рассчитывать‏ ‎на‏ ‎то, ‎что‏ ‎греческое ‎восстание‏ ‎облегчит ‎русским ‎путь ‎к ‎победе,‏ ‎было‏ ‎бесполезно. ‎Наоборот,‏ ‎чтобы ‎греки‏ ‎хоть ‎как-то ‎зашевелились, ‎именно ‎русские‏ ‎должны‏ ‎были‏ ‎одержать ‎первую‏ ‎крупную ‎победу.

Диспозиция‏ ‎перед ‎генеральным‏ ‎сражением

В‏ ‎мае ‎1770‏ ‎года ‎к ‎берегам ‎Пелопоннеса ‎(Мореи,‏ ‎как ‎его‏ ‎называли‏ ‎в ‎то ‎время)‏ ‎прибыла ‎эскадра‏ ‎контр-адмирала ‎Эльфинстона. ‎В ‎заливе‏ ‎Нафплион‏ ‎16 ‎и‏ ‎17 ‎мая‏ ‎он ‎атаковал ‎превосходящую ‎турецкую ‎эскадру‏ ‎и‏ ‎нанёс ‎ей‏ ‎значительные ‎потери,‏ ‎сам ‎не ‎потеряв ‎ни ‎одного‏ ‎корабля.‏ ‎Турки‏ ‎избежали ‎полного‏ ‎разгрома ‎только‏ ‎из-за ‎внезапно‏ ‎наступившего‏ ‎штиля. ‎Их‏ ‎линейные ‎корабли ‎были ‎отбуксированы ‎галерами‏ ‎прочь ‎от‏ ‎опасности.‏ ‎А ‎в ‎составе‏ ‎русской ‎эскадры‏ ‎гребных ‎судов ‎не ‎было.

Эльфинстон‏ ‎не‏ ‎стал ‎преследовать‏ ‎турецкий ‎флот,‏ ‎а ‎решил ‎сперва ‎оказать ‎помощь‏ ‎осаждённому‏ ‎турками ‎в‏ ‎Наварине ‎Алексею‏ ‎Орлову. ‎В ‎это ‎время ‎между‏ ‎командующими‏ ‎двух‏ ‎эскадр ‎вспыхнула‏ ‎вражда. ‎Спиридов‏ ‎упрекал ‎Эльфинстона‏ ‎за‏ ‎то, ‎что‏ ‎упустил ‎возможность ‎добить ‎турецкий ‎флот.‏ ‎Он ‎также‏ ‎требовал,‏ ‎чтобы ‎Эльфинстон, ‎как‏ ‎младший ‎по‏ ‎званию, ‎подчинился ‎ему. ‎Шотландец‏ ‎ссылался‏ ‎на ‎инструкцию‏ ‎императрицы, ‎согласно‏ ‎которой ‎оба ‎командира ‎были ‎равноправны,‏ ‎а‏ ‎общее ‎руководство‏ ‎экспедицией ‎осуществлял‏ ‎граф ‎Орлов. ‎Последний ‎с ‎трудом‏ ‎сумел‏ ‎притушить‏ ‎разгоравшийся ‎конфликт.

Орлов‏ ‎наконец-то ‎понял,‏ ‎что ‎раз‏ ‎экспедиция‏ ‎военно-морская, ‎то‏ ‎и ‎надо ‎нанести ‎поражение ‎в‏ ‎первую ‎очередь‏ ‎неприятельскому‏ ‎флоту. ‎С ‎прибытием‏ ‎эскадры ‎Эльфинстона‏ ‎силы ‎русских, ‎несмотря ‎на‏ ‎отправку‏ ‎назад ‎нескольких‏ ‎кораблей ‎с‏ ‎больными ‎и ‎ранеными, ‎значительно ‎возросли,‏ ‎так‏ ‎что ‎он‏ ‎мог ‎бросить‏ ‎вызов ‎турецкому ‎флоту. ‎Турки ‎это‏ ‎тоже‏ ‎знали,‏ ‎а ‎потому‏ ‎спешили ‎ретироваться.‏ ‎Их ‎флот‏ ‎исчез‏ ‎из ‎вод‏ ‎близ ‎Пелопоннеса. ‎15 ‎июня ‎на‏ ‎острове ‎Парос,‏ ‎куда‏ ‎русские ‎корабли ‎зашли,‏ ‎чтобы ‎пополнить‏ ‎запасы ‎пресной ‎воды, ‎их‏ ‎командиры‏ ‎узнали ‎от‏ ‎местных ‎греков,‏ ‎что ‎тремя ‎днями ‎ранее ‎турки‏ ‎ушли‏ ‎отсюда ‎куда-то‏ ‎на ‎север.

 На‏ ‎военном ‎совете ‎было ‎решено ‎идти‏ ‎к‏ ‎острову‏ ‎Хиос. ‎Если‏ ‎там ‎не‏ ‎окажется ‎турецкого‏ ‎флота,‏ ‎то ‎следовало‏ ‎не ‎гоняться ‎за ‎ним ‎и‏ ‎искать ‎его‏ ‎неизвестно‏ ‎где, ‎а ‎встать‏ ‎на ‎якорь‏ ‎у ‎пролива ‎Дарданеллы ‎и‏ ‎начать‏ ‎морскую ‎блокаду‏ ‎турецкой ‎столицы‏ ‎со ‎стороны ‎Средиземного ‎моря. ‎23‏ ‎июня‏ ‎в ‎проливе‏ ‎между ‎островом‏ ‎Хиос ‎и ‎азиатским ‎материком ‎дозорные‏ ‎с‏ ‎линейного‏ ‎корабля ‎«Ростислав»‏ ‎обнаружили ‎флот‏ ‎неприятеля.

Турецкий ‎флот‏ ‎насчитывал‏ ‎16 ‎линейных‏ ‎кораблей, ‎вооружённых ‎в ‎общей ‎сложности‏ ‎более ‎чем‏ ‎тысячей‏ ‎пушек, ‎а ‎также‏ ‎6 ‎фрегатов‏ ‎и ‎больше ‎полусотни ‎прочих‏ ‎судов.‏ ‎В ‎строю‏ ‎русского ‎флота‏ ‎оставались ‎9 ‎линкоров, ‎3 ‎фрегата‏ ‎и‏ ‎18 ‎прочих‏ ‎судов. ‎По‏ ‎числу ‎кораблей ‎и ‎по ‎их‏ ‎общей‏ ‎огневой‏ ‎мощи ‎противник‏ ‎превосходил ‎русских‏ ‎больше ‎чем‏ ‎в‏ ‎два ‎раза.‏ ‎Турки ‎выстроились ‎по ‎направлению ‎к‏ ‎русским ‎вогнутым‏ ‎полумесяцем,‏ ‎уперев ‎левый ‎фланг‏ ‎в ‎берег‏ ‎небольшого ‎островка, ‎а ‎правый‏ ‎–‏ ‎в ‎малоазиатский‏ ‎берег ‎в‏ ‎бухте ‎Чешме ‎(Чесменской). ‎Русские ‎подошли‏ ‎к‏ ‎туркам ‎с‏ ‎севера.

Бой ‎у‏ ‎острова ‎Хиос

Приказ ‎Алексея ‎Орлова ‎перед‏ ‎началом‏ ‎сражения‏ ‎был ‎по-петровски‏ ‎прост: ‎«…По‏ ‎неизвестным ‎же‏ ‎распоряжениям‏ ‎неприятельского ‎флота,‏ ‎каким ‎образом ‎оный ‎атаковать, ‎диспозиция‏ ‎не ‎предписывает,‏ ‎а‏ ‎по ‎усмотрению ‎впредь‏ ‎дана ‎быть‏ ‎имеет…» ‎То ‎есть ‎командирам‏ ‎эскадр‏ ‎и ‎отдельных‏ ‎кораблей ‎предоставлялась‏ ‎широкая ‎инициатива ‎в ‎выборе ‎средств,‏ ‎как‏ ‎атаковать ‎неприятеля.

В‏ ‎11 ‎часов‏ ‎утра, ‎когда ‎русский ‎флот ‎выстроился‏ ‎напротив‏ ‎турецкого,‏ ‎граф ‎Орлов‏ ‎дал ‎сигнал‏ ‎к ‎началу‏ ‎атаки.‏ ‎Русские ‎корабли‏ ‎сближались ‎с ‎турецкими ‎в ‎кильватерной‏ ‎колонне. ‎Это‏ ‎предоставляло‏ ‎туркам ‎возможность ‎сосредоточить‏ ‎огонь ‎всех‏ ‎своих ‎судов ‎на ‎ближайшем‏ ‎русской‏ ‎корабле. ‎По‏ ‎сути, ‎первый‏ ‎и ‎второй ‎корабли ‎в ‎русской‏ ‎колонне‏ ‎были ‎смертниками.‏ ‎Но ‎расчёт‏ ‎делался ‎на ‎то, ‎что ‎следующие‏ ‎корабли‏ ‎сумеют‏ ‎добраться ‎до‏ ‎турецкого ‎строя,‏ ‎и ‎тогда‏ ‎наши‏ ‎моряки ‎сумеют‏ ‎завязать ‎абордажный ‎бой. ‎На ‎последний‏ ‎делалась ‎вся‏ ‎ставка,‏ ‎так ‎как ‎сила‏ ‎русских ‎моряков‏ ‎заключалась ‎именно ‎в ‎рукопашной‏ ‎схватке,‏ ‎в ‎которой‏ ‎им ‎не‏ ‎было ‎равных.

Передовым ‎кораблём, ‎принявшим ‎на‏ ‎себя‏ ‎почти ‎весь‏ ‎вражеский ‎огонь,‏ ‎был ‎линкор ‎«Европа» ‎под ‎командованием‏ ‎капитана‏ ‎1‏ ‎ранга ‎Федота‏ ‎Клокачёва. ‎«Европа»‏ ‎была ‎сильно‏ ‎повреждена‏ ‎турецкими ‎ядрами,‏ ‎но ‎капитан ‎сумел ‎сделать ‎резкий‏ ‎разворот ‎и‏ ‎выйти‏ ‎из ‎боя. ‎Вслед‏ ‎за ‎этим‏ ‎с ‎турецкими ‎кораблями ‎сблизился‏ ‎шедший‏ ‎вторым ‎линкор‏ ‎«Святой ‎Евстафий»‏ ‎(командир ‎– ‎капитан ‎1 ‎ранга‏ ‎Александр‏ ‎фон ‎Круз,‏ ‎датчанин), ‎который‏ ‎нёс ‎штандарт ‎командира ‎эскадры ‎Спиридова.‏ ‎

«Святой‏ ‎Евстафий»‏ ‎шёл ‎в‏ ‎атаку ‎под‏ ‎музыку ‎корабельного‏ ‎оркестра,‏ ‎расположившегося ‎на‏ ‎юте: ‎адмирал ‎велел ‎музыкантам ‎играть‏ ‎до ‎последнего.‏ ‎Русский‏ ‎66-пушечный ‎линкор ‎направился‏ ‎прямо ‎на‏ ‎80-пушечный ‎турецкий ‎линкор ‎«Бурдж-у-Зафер».‏ ‎Сблизившись,‏ ‎«Святой ‎Евстафий»‏ ‎стал ‎забрасывать‏ ‎турок ‎зажигательными ‎снарядами. ‎Вспыхнул ‎пожар.‏ ‎Прямо‏ ‎под ‎языками‏ ‎пламени ‎русские‏ ‎моряки ‎пошли ‎на ‎абордаж. ‎После‏ ‎короткой‏ ‎решительной‏ ‎стычки ‎они‏ ‎овладели ‎турецким‏ ‎линкором, ‎команда‏ ‎которого‏ ‎в ‎панике‏ ‎покидала ‎борт.

Но ‎пожар ‎на ‎«Бурдж-у-Зафере»‏ ‎продолжал ‎полыхать.‏ ‎Более‏ ‎того, ‎он ‎перекинулся‏ ‎на ‎«Святой‏ ‎Евстафий». ‎Адмирал ‎Спиридов ‎спешно‏ ‎покинул‏ ‎горящее ‎судно.‏ ‎Вслед ‎за‏ ‎этим ‎раздался ‎взрыв: ‎огонь ‎достиг‏ ‎крюйт-камеры.‏ ‎Свыше ‎пятисот‏ ‎русских ‎моряков‏ ‎взлетело ‎на ‎воздух ‎вместе ‎с‏ ‎русским‏ ‎и‏ ‎турецким ‎линкорами.‏ ‎Спаслись ‎только‏ ‎58 ‎человек‏ ‎из‏ ‎команды ‎русского‏ ‎флагмана, ‎в ‎числе ‎которых ‎был‏ ‎и ‎капитан‏ ‎Круз.

Фактически‏ ‎взрывом ‎двух ‎кораблей‏ ‎Хиосский ‎бой‏ ‎закончился. ‎Турки ‎спешно ‎покидали‏ ‎пролив‏ ‎и ‎укрывались‏ ‎в ‎Чесменской‏ ‎бухте. ‎Напоследок ‎линкор ‎«Три ‎иерарха»‏ ‎под‏ ‎командой ‎капитан-командора‏ ‎шотландца ‎Самуила‏ ‎Грейга ‎обстрелял ‎турецкий ‎флагман ‎и‏ ‎нанёс‏ ‎ему‏ ‎значительные ‎повреждения.‏ ‎Потери ‎сторон‏ ‎были ‎равными,‏ ‎но‏ ‎на ‎турок‏ ‎ошеломляющее ‎впечатление ‎произвели ‎решительность ‎русской‏ ‎атаки ‎и‏ ‎неустрашимость‏ ‎русских ‎моряков. ‎Несомненная‏ ‎моральная ‎победа‏ ‎была ‎за ‎русским ‎флотом.

Бой‏ ‎в‏ ‎Чесменской ‎бухте

Вечером‏ ‎того ‎же‏ ‎дня ‎на ‎военном ‎совете ‎было‏ ‎решено‏ ‎атаковать ‎турецкий‏ ‎флот ‎в‏ ‎Чесменской ‎бухте ‎и ‎уничтожить ‎его.‏ ‎Предложение‏ ‎внёс‏ ‎капитан-командор ‎Грейг,‏ ‎и ‎оно‏ ‎было ‎единогласно‏ ‎принято.‏ ‎Иван ‎Ганнибал‏ ‎приготовил ‎брандеры ‎в ‎виде ‎четырёх‏ ‎небольших ‎каботажных‏ ‎греческих‏ ‎судов, ‎которые ‎предстояло‏ ‎зажечь ‎и‏ ‎пустить ‎на ‎неприятеля.

Узкий ‎вход‏ ‎в‏ ‎Чесменскую ‎бухту‏ ‎не ‎позволял‏ ‎использовать ‎все ‎русские ‎корабли. ‎Для‏ ‎атаки‏ ‎были ‎выделены‏ ‎всего ‎четыре‏ ‎линкора, ‎два ‎фрегата ‎и ‎один‏ ‎бомбардирский‏ ‎корабль.‏ ‎Турки, ‎несомненно,‏ ‎совершили ‎грубейшую‏ ‎тактическую ‎ошибку,‏ ‎загнав‏ ‎себя ‎в‏ ‎бухту, ‎вход ‎в ‎которую ‎русский‏ ‎флот ‎прочно‏ ‎заблокировал.

День‏ ‎25 ‎июня ‎прошёл‏ ‎в ‎приготовлениях‏ ‎к ‎сражению. ‎На ‎очередном‏ ‎военном‏ ‎совете ‎было‏ ‎решено ‎атаковать‏ ‎противника ‎в ‎полночь. ‎Непосредственное ‎командование‏ ‎силами,‏ ‎задействованными ‎в‏ ‎операции, ‎принадлежало‏ ‎Самуилу ‎Грейгу, ‎поднявшему ‎свой ‎флаг‏ ‎на‏ ‎линкоре‏ ‎«Ростислав». ‎

В‏ ‎полночь ‎26‏ ‎июня ‎линкор‏ ‎«Европа»‏ ‎(командир ‎которого‏ ‎Клокачёв ‎получил ‎за ‎это ‎и‏ ‎за ‎предыдущее‏ ‎Хиосское‏ ‎сражение ‎первый ‎в‏ ‎истории ‎русского‏ ‎флота ‎орден ‎Святого ‎Георгия)‏ ‎открыл‏ ‎огонь ‎по‏ ‎береговой ‎батарее‏ ‎турок. ‎Через ‎полтора ‎часа ‎перестрелки‏ ‎выявилось‏ ‎превосходство ‎русских‏ ‎канониров: ‎загорелся‏ ‎турецкий ‎флагман, ‎пожар ‎с ‎которого‏ ‎перекинулся‏ ‎на‏ ‎соседний ‎в‏ ‎строю ‎корабль.

Грейг‏ ‎решил, ‎что‏ ‎пришла‏ ‎пора ‎применить‏ ‎брандеры. ‎Этот ‎этап ‎сражения ‎отмечен‏ ‎чередой ‎взаимных‏ ‎непреднамеренных‏ ‎ошибок, ‎показывающих, ‎что‏ ‎ни ‎один‏ ‎реальный ‎бой ‎не ‎протекает‏ ‎по‏ ‎плану, ‎и‏ ‎что ‎победу‏ ‎определяют ‎некие ‎высшие ‎силы, ‎не‏ ‎подвластные‏ ‎человеческому ‎разумению.

Вначале‏ ‎турки ‎приняли‏ ‎движение ‎русских ‎судов-брандеров ‎как ‎намерение‏ ‎части‏ ‎русских‏ ‎экипажей ‎сдаться.‏ ‎Поэтому ‎турки‏ ‎не ‎открывали‏ ‎огонь‏ ‎по ‎приближающимся‏ ‎судам. ‎Когда ‎же ‎они ‎поняли,‏ ‎в ‎чём‏ ‎дело,‏ ‎было ‎уже ‎поздно.

Но‏ ‎и ‎русские‏ ‎не ‎смогли ‎вполне ‎использовать‏ ‎эффект‏ ‎неожиданности. ‎Из‏ ‎четырёх ‎горящих‏ ‎брандеров ‎только ‎один ‎(!) ‎сумел‏ ‎достичь‏ ‎строя ‎турецких‏ ‎кораблей ‎и‏ ‎зажечь ‎его. ‎Но ‎этого ‎одного‏ ‎оказалось‏ ‎достаточно.‏ ‎Русский ‎брандер‏ ‎взорвал ‎турецкий‏ ‎корабль, ‎в‏ ‎который‏ ‎врезался. ‎Падавшие‏ ‎сверху ‎горящие ‎обломки ‎произвели ‎пожар‏ ‎и ‎на‏ ‎соседних‏ ‎кораблях. ‎Русские ‎же,‏ ‎не ‎теряя‏ ‎времени, ‎возобновили ‎обстрел ‎турецкого‏ ‎флота.

Вскоре‏ ‎все ‎неприятельские‏ ‎корабли ‎в‏ ‎бухте ‎пылали. ‎Турки ‎в ‎панике‏ ‎покидали‏ ‎их ‎и‏ ‎вплавь ‎стремились‏ ‎добраться ‎до ‎близкого ‎берега. ‎Русские‏ ‎между‏ ‎тем,‏ ‎обнаружив, ‎что‏ ‎один ‎из‏ ‎вражеских ‎линкоров‏ ‎–‏ ‎«Родос» ‎–‏ ‎не ‎загорелся, ‎взяли ‎его ‎на‏ ‎буксир ‎и‏ ‎вывезли‏ ‎из ‎бухты. ‎Это‏ ‎был ‎единственный‏ ‎крупный ‎русский ‎трофей ‎в‏ ‎Чесменском‏ ‎сражении ‎(не‏ ‎считая ‎ещё‏ ‎пяти ‎галер). ‎Все ‎остальные ‎турецкие‏ ‎суда‏ ‎(в ‎том‏ ‎числе ‎14‏ ‎линкоров) ‎полностью ‎сгорели.

Считается, ‎что ‎турки‏ ‎потеряли‏ ‎в‏ ‎Чесменском ‎бою‏ ‎11 ‎000‏ ‎из ‎15‏ ‎000‏ ‎человек ‎команд‏ ‎своих ‎флотских ‎судов. ‎К ‎примерно‏ ‎500-600 ‎русских,‏ ‎погибших‏ ‎на ‎«Святом ‎Евстафии»‏ ‎у ‎острова‏ ‎Хиос, ‎в ‎Чесменской ‎бухте‏ ‎добавились‏ ‎только ‎20‏ ‎погибших, ‎не‏ ‎успевших ‎вовремя ‎покинуть ‎брандеры.

Победа ‎была‏ ‎абсолютной.‏ ‎Подобный ‎разгром‏ ‎турецкому ‎флоту‏ ‎впоследствии ‎учинил ‎только ‎в ‎1853‏ ‎году‏ ‎вице-адмирал‏ ‎Павел ‎Нахимов‏ ‎у ‎Синопа.

Итоги‏ ‎и ‎значение‏ ‎Чесменской‏ ‎победы

День, ‎в‏ ‎который ‎русский ‎военно-морской ‎флот ‎одержал‏ ‎свою ‎первую‏ ‎крупную‏ ‎победу ‎на ‎Средиземном‏ ‎море ‎–‏ ‎7 ‎июля ‎(по ‎новому‏ ‎стилю)‏ ‎1770 ‎года‏ ‎– ‎отмечается‏ ‎в ‎современной ‎России ‎как ‎один‏ ‎из‏ ‎Дней ‎Воинской‏ ‎Славы. ‎Таким‏ ‎же ‎почитанием ‎он ‎пользовался ‎в‏ ‎Российской‏ ‎империи‏ ‎с ‎1770‏ ‎по ‎1917‏ ‎год.

Граф ‎Алексей‏ ‎Орлов‏ ‎за ‎победу‏ ‎над ‎турецким ‎флотом ‎получил ‎Орден‏ ‎Святого ‎Георгия‏ ‎1-й‏ ‎степени ‎и ‎почётное‏ ‎прибавление ‎к‏ ‎своей ‎фамилии: ‎теперь ‎он‏ ‎был‏ ‎граф ‎Орлов-Чесменский.

В‏ ‎честь ‎этой‏ ‎победы ‎были ‎сооружены ‎Чесменская ‎колонна‏ ‎в‏ ‎Царскосельском ‎дворцовом‏ ‎парке ‎и‏ ‎Чесменский ‎обелиск ‎в ‎парке ‎Гатчины.‏ ‎Екатерина‏ ‎II‏ ‎также ‎назвала‏ ‎Чесменским ‎путевым‏ ‎дворцом ‎и‏ ‎Чесменской‏ ‎церковью ‎здания,‏ ‎выстроенные ‎вскоре ‎архитектором ‎Юрием ‎Фельтеном‏ ‎на ‎дороге‏ ‎из‏ ‎Петербурга ‎в ‎Царское‏ ‎Село ‎(ныне‏ ‎в ‎черте ‎Петербурга).

Были ‎отлиты‏ ‎золотые‏ ‎и ‎серебряные‏ ‎медали, ‎которыми‏ ‎наградили ‎всех ‎участников ‎Чесменского ‎сражения,‏ ‎как‏ ‎офицеров, ‎так‏ ‎и ‎нижних‏ ‎чинов.

Имя ‎«Чесма» ‎носил ‎эскадренный ‎броненосец,‏ ‎состоявший‏ ‎на‏ ‎вооружении ‎Русского‏ ‎Императорского ‎Черноморского‏ ‎флота ‎с‏ ‎1889‏ ‎по ‎1907‏ ‎год.

Вопреки ‎впечатляющему ‎разгрому ‎турецкого ‎флота,‏ ‎стратегические ‎результаты‏ ‎блестящей‏ ‎Чесменской ‎победы ‎остались‏ ‎неиспользованными. ‎Русские‏ ‎стали ‎господствовать ‎на ‎море‏ ‎вблизи‏ ‎Турции, ‎но‏ ‎судьба ‎войны‏ ‎решалась ‎на ‎суше, ‎причём ‎вдали‏ ‎от‏ ‎греческих ‎берегов‏ ‎и ‎Константинополя.‏ ‎Отправить ‎большой ‎десант ‎в ‎Средиземное‏ ‎море,‏ ‎чтобы‏ ‎открыть ‎здесь‏ ‎ещё ‎один‏ ‎сухопутный ‎фронт‏ ‎против‏ ‎Турции, ‎в‏ ‎те ‎времена ‎не ‎было ‎ни‏ ‎малейшей ‎возможности.‏ ‎Надежды‏ ‎же ‎на ‎греческое‏ ‎восстание ‎не‏ ‎оправдались ‎совсем. ‎Пассивные ‎греки‏ ‎ждали,‏ ‎когда ‎их‏ ‎освободят ‎русские,‏ ‎а ‎сами ‎не ‎торопились ‎проливать‏ ‎свою‏ ‎кровь ‎за‏ ‎ещё ‎неведомую‏ ‎им ‎свободу.

Тем ‎не ‎менее ‎в‏ ‎последующие‏ ‎годы‏ ‎русский ‎флот‏ ‎продолжал ‎активные‏ ‎операции ‎на‏ ‎Средиземном‏ ‎море. ‎В‏ ‎1771-1774 ‎годах ‎туда ‎были ‎посланы‏ ‎с ‎Балтики‏ ‎ещё‏ ‎три ‎эскадры ‎–‏ ‎с ‎3-й‏ ‎по ‎5-ю. ‎Третьей ‎командовал‏ ‎русский‏ ‎контр-адмирал, ‎датчанин‏ ‎Иоганн ‎Арф,‏ ‎Четвёртой ‎– ‎контр-адмирал ‎Василий ‎Чичагов‏ ‎(затем‏ ‎капитан ‎1‏ ‎ранга ‎Михаил‏ ‎Коняев), ‎а ‎Пятой ‎– ‎уже‏ ‎знакомый‏ ‎нам‏ ‎Грейг, ‎получивший‏ ‎к ‎тому‏ ‎времени ‎звание‏ ‎контр-адмирала.‏ ‎Правда, ‎эскадра‏ ‎Грейга ‎прибыла ‎в ‎греческие ‎моря‏ ‎уже ‎после‏ ‎окончания‏ ‎войны.

В ‎конце ‎октября‏ ‎1772 ‎года‏ ‎эскадра ‎Коняева ‎одержала ‎у‏ ‎города‏ ‎Патры ‎ещё‏ ‎одну ‎сокрушительную‏ ‎победу ‎над ‎турецким ‎флотом. ‎В‏ ‎общем‏ ‎и ‎целом,‏ ‎русский ‎флот‏ ‎господствовал ‎на ‎Средиземном ‎море ‎до‏ ‎конца‏ ‎войны.

На‏ ‎нескольких ‎занятых‏ ‎русскими ‎войсками‏ ‎островах ‎греческого‏ ‎Архипелага‏ ‎не ‎прекращались‏ ‎попытки ‎создания ‎национальных ‎греческих ‎вооружённых‏ ‎сил, ‎проходивших‏ ‎обучение‏ ‎под ‎руководством ‎русских‏ ‎сухопутных ‎и‏ ‎военно-морских ‎офицеров.

Во ‎время ‎Кючук-Кайнарджийских‏ ‎мирных‏ ‎переговоров ‎главнокомандующий‏ ‎русской ‎Дунайской‏ ‎армией ‎фельдмаршал ‎граф ‎Пётр ‎Румянцев-Задунайский‏ ‎не‏ ‎вспомнил ‎о‏ ‎трудах, ‎затраченных‏ ‎флотом ‎на ‎войну ‎с ‎Турцией,‏ ‎а‏ ‎также‏ ‎о ‎выгодах‏ ‎для ‎России‏ ‎иметь ‎постоянные‏ ‎базы‏ ‎на ‎Средиземном‏ ‎море. ‎Все ‎занятые ‎Россией ‎греческие‏ ‎острова ‎и‏ ‎материковые‏ ‎побережья ‎возвращались ‎Турции‏ ‎без ‎какой-либо‏ ‎компенсации. ‎Грекам ‎и ‎албанцам,‏ ‎доверившимся‏ ‎русской ‎администрации‏ ‎и ‎вышедшим‏ ‎из ‎повиновения ‎турецкой ‎власти, ‎теперь‏ ‎грозила‏ ‎опасность ‎геноцида.‏ ‎Во ‎избежание‏ ‎этого ‎множество ‎греков ‎и ‎албанцев‏ ‎в‏ ‎1774‏ ‎году ‎переселилось‏ ‎в ‎пределы‏ ‎Российской ‎империи,‏ ‎на‏ ‎её ‎новые,‏ ‎отобранные ‎у ‎Турции ‎земли ‎в‏ ‎Приазовье, ‎а‏ ‎также‏ ‎в ‎низовьях ‎Днепра‏ ‎и ‎Южного‏ ‎Буга. ‎Здесь ‎греки ‎и‏ ‎албанцы‏ ‎были ‎расселены,‏ ‎из ‎них‏ ‎даже ‎образованы ‎существовавшие ‎недолгое ‎время‏ ‎новые‏ ‎казачьи ‎войска.

Первая‏ ‎Средиземноморская ‎экспедиция‏ ‎русского ‎флота ‎проложила ‎дорогу ‎последующим‏ ‎таким‏ ‎же‏ ‎операциям. ‎Правда,‏ ‎в ‎следующую‏ ‎войну ‎с‏ ‎Турцией‏ ‎1787-1791 ‎гг.‏ ‎внешнеполитическая ‎обстановка ‎для ‎России ‎сложилась‏ ‎менее ‎благоприятно‏ ‎и‏ ‎не ‎позволила ‎отправить‏ ‎в ‎Средиземное‏ ‎море ‎эскадру ‎с ‎Балтики.

В‏ ‎1799‏ ‎году ‎Россия‏ ‎и ‎Турция‏ ‎выступили ‎союзниками ‎в ‎войне ‎с‏ ‎Французской‏ ‎Республикой. ‎Эскадра‏ ‎адмирала ‎Фёдора‏ ‎Ушакова ‎прошла ‎из ‎Чёрного ‎моря‏ ‎через‏ ‎Босфор‏ ‎и ‎Дарданеллы‏ ‎и ‎отбила‏ ‎у ‎французов‏ ‎Ионические‏ ‎острова. ‎Затем‏ ‎в ‎том ‎же ‎году ‎десанты‏ ‎с ‎эскадры‏ ‎Ушакова‏ ‎выбили ‎французов ‎с‏ ‎юга ‎Италии‏ ‎– ‎из ‎Неаполя ‎и‏ ‎из‏ ‎Рима.

В ‎1805‏ ‎году, ‎во‏ ‎время ‎очередной ‎войны ‎против ‎Франции,‏ ‎Россия,‏ ‎чьим ‎союзником‏ ‎была ‎на‏ ‎этот ‎раз ‎Англия, ‎снова ‎провела‏ ‎вокруг‏ ‎всей‏ ‎Европы ‎эскадру‏ ‎из ‎Балтийского‏ ‎моря ‎в‏ ‎Средиземное.‏ ‎Это ‎была‏ ‎Вторая ‎Архипелагская ‎экспедиция ‎русского ‎флота,‏ ‎которой ‎командовал‏ ‎вице-адмирал‏ ‎Дмитрий ‎Сенявин. ‎Он‏ ‎успешно ‎действовал‏ ‎в ‎1806 ‎году ‎против‏ ‎французов‏ ‎на ‎островах‏ ‎Далмации, ‎а‏ ‎в ‎1807 ‎году ‎одержал ‎ряд‏ ‎побед‏ ‎на ‎море‏ ‎над ‎турками,‏ ‎снова ‎объявившими ‎войну ‎России. ‎В‏ ‎1827-1829‏ ‎гг.‏ ‎русская ‎эскадра‏ ‎снова ‎вошла‏ ‎в ‎Средиземное‏ ‎море,‏ ‎где ‎успешно‏ ‎действовала ‎против ‎турок ‎совместно ‎с‏ ‎французами ‎и‏ ‎англичанами.

Русские‏ ‎Средиземноморские ‎экспедиции ‎постепенно‏ ‎оказали ‎воздействие‏ ‎на ‎греков. ‎Те ‎в‏ ‎итоге‏ ‎начали ‎борьбу‏ ‎за ‎независимость.‏ ‎В ‎1800 ‎году ‎на ‎Ионических‏ ‎островах‏ ‎было ‎образовано‏ ‎первое ‎в‏ ‎Новое ‎время ‎независимое ‎греческое ‎государство‏ ‎(правда,‏ ‎в‏ ‎1807 ‎году‏ ‎острова ‎были‏ ‎отданы ‎англичанам).‏ ‎В‏ ‎результате ‎русско-турецкой‏ ‎войны ‎1828-1829 ‎гг. ‎возникло ‎материковое‏ ‎Греческое ‎королевство.

Дорогу‏ ‎русским‏ ‎военным ‎кораблям ‎в‏ ‎Средиземное ‎море‏ ‎проложила ‎экспедиция ‎1769-1770 ‎года‏ ‎под‏ ‎руководством ‎графа‏ ‎Алексея ‎Орлова.‏ ‎В ‎этом ‎её ‎непреходящее ‎историческое‏ ‎значение.

 

 


 Все‏ ‎календарные ‎даты‏ ‎даются ‎по‏ ‎старому ‎стилю, ‎принятому ‎тогда ‎не‏ ‎только‏ ‎в‏ ‎России, ‎но‏ ‎и ‎у‏ ‎православных ‎христиан‏ ‎Османской‏ ‎империи.

Слушать: 37+ мин
logo Филиал Карамзина

Чесменская победа русского флота (подкаст)

Если ‎до‏ ‎сих ‎пор ‎все ‎главнейшие ‎войны‏ ‎России ‎протекали‏ ‎на‏ ‎суше ‎(исключение ‎–‏ ‎несколько ‎морских‏ ‎сражений ‎со ‎шведами ‎в‏ ‎конце‏ ‎Северной ‎войны),‏ ‎то ‎русскому‏ ‎флоту ‎ещё ‎предстояло ‎заставить ‎себя‏ ‎уважать‏ ‎остальному ‎миру.‏ ‎Это ‎было‏ ‎проделано ‎в ‎первой ‎из ‎войн‏ ‎Екатерины‏ ‎Великой‏ ‎с ‎Турцией.

История‏ ‎русско-турецкого ‎противостояния‏ ‎насчитывает ‎столетия.‏ ‎Во‏ ‎второй ‎половине‏ ‎XVIII ‎века ‎Россия ‎перешла ‎в‏ ‎решительное ‎наступление,‏ ‎успешно‏ ‎и ‎последовательно ‎выбивая‏ ‎Турцию ‎из‏ ‎её ‎европейских ‎владений.

Чесменская ‎экспедиция‏ ‎знаменательна‏ ‎ещё ‎и‏ ‎тем, ‎что‏ ‎русский ‎флот ‎впервые ‎выполнил ‎в‏ ‎ней‏ ‎самостоятельные ‎стратегические‏ ‎задачи ‎далеко‏ ‎от ‎русских ‎берегов, ‎в ‎чужом‏ ‎море‏ ‎–‏ ‎Средиземном, ‎которое‏ ‎с ‎тех‏ ‎по ‎праву‏ ‎могло‏ ‎называться ‎также‏ ‎и ‎Русским ‎морем.

Читать: 4+ мин
logo Филиал Карамзина

«Союз трёх нижних юбок» против Фридриха Великого. Кого так прозвали?

Король ‎Пруссии‏ ‎Фридрих ‎II ‎(1712-1786, ‎годы ‎правления‏ ‎1740-1786), ‎прозванный‏ ‎придворными‏ ‎льстецами ‎Великим, ‎презрительно‏ ‎назвал ‎альянс,‏ ‎сложившийся ‎против ‎него ‎в‏ ‎Семилетней‏ ‎войне, ‎«союзом‏ ‎трёх ‎нижних‏ ‎юбок».


Союз ‎России, ‎Австрии ‎и ‎Франции

Фридрих‏ ‎подразумевал‏ ‎под ‎этим‏ ‎союзом ‎российскую‏ ‎императрицу ‎Елизавету ‎Петровну ‎(1709-1761, ‎годы‏ ‎правления‏ ‎1741-1761),‏ ‎австрийскую ‎императрицу‏ ‎Марию ‎Терезию‏ ‎(1717-1780), ‎а‏ ‎также‏ ‎фаворитку ‎французского‏ ‎короля ‎Людовика ‎XV ‎мадам ‎де‏ ‎Помпадур ‎(1721-1764).

Из‏ ‎всех‏ ‎них ‎только ‎Елизавета‏ ‎Петровна ‎была‏ ‎правящей ‎императрицей. ‎У ‎Марии‏ ‎Терезии‏ ‎был ‎живой‏ ‎муж ‎–‏ ‎император ‎Франц ‎I, ‎а ‎Помпадур‏ ‎и‏ ‎вовсе ‎не‏ ‎была ‎коронована.‏ ‎Тем ‎не ‎менее, ‎Фридрих ‎считал‏ ‎именно‏ ‎этих‏ ‎женщин ‎главными‏ ‎вдохновительницами ‎войны‏ ‎против ‎Пруссии.


Кстати,‏ ‎в‏ ‎отношении ‎Помпадур‏ ‎он ‎полностью ‎угадал. ‎Фридрих ‎настолько‏ ‎презирал ‎эту‏ ‎безграмотную‏ ‎интриганку, ‎которую ‎Людовик‏ ‎XV ‎сделал‏ ‎некоронованной ‎королевой ‎Франции, ‎что‏ ‎назвал‏ ‎её ‎именем‏ ‎одну ‎из‏ ‎своих ‎собак. ‎Когда ‎Помпадур ‎случайно‏ ‎узнала‏ ‎об ‎этом,‏ ‎то ‎пришла‏ ‎в ‎бешенство ‎и ‎убедила ‎своего‏ ‎августейшего‏ ‎любовника‏ ‎начать ‎войну.

Конечно,‏ ‎король ‎пытался‏ ‎таким ‎образом,‏ ‎прежде‏ ‎всего, ‎бахвалиться‏ ‎и ‎унизить ‎своих ‎противников. ‎Надо‏ ‎заметить, ‎что‏ ‎кое-какие‏ ‎основания ‎он ‎для‏ ‎этого ‎имел,‏ ‎а ‎по ‎окончании ‎войны‏ ‎ещё‏ ‎больше ‎в‏ ‎них ‎укрепился.‏ ‎Несмотря ‎на ‎многочисленные ‎поражения, ‎понесённые‏ ‎прусской‏ ‎армией ‎от‏ ‎французских, ‎австрийских‏ ‎и ‎русских ‎войск, ‎Пруссия ‎вышла‏ ‎из‏ ‎Семилетней‏ ‎войны ‎если‏ ‎не ‎победительницей,‏ ‎то, ‎во‏ ‎всяком‏ ‎случае, ‎непобеждённой.

Почему‏ ‎Пруссия ‎не ‎проиграла ‎Семилетнюю ‎войну

Повод‏ ‎для ‎конфликта‏ ‎всегда‏ ‎найдётся ‎– ‎любые‏ ‎пограничные ‎земли.‏ ‎Австрия ‎особенно ‎не ‎желала‏ ‎смириться‏ ‎с ‎потерей‏ ‎ещё ‎в‏ ‎1742 ‎году ‎богатой ‎провинции ‎Силезия.‏ ‎Но‏ ‎по ‎итогам‏ ‎войны ‎она‏ ‎её ‎назад ‎не ‎получила. ‎Пруссия‏ ‎вообще‏ ‎вышла‏ ‎из ‎Семилетней‏ ‎войны ‎без‏ ‎территориальных ‎потерь,‏ ‎хотя‏ ‎в ‎её‏ ‎ходе ‎многие ‎её ‎провинции ‎были‏ ‎оккупированы ‎вражескими‏ ‎войсками.‏ ‎Так, ‎русская ‎армия‏ ‎четыре ‎года‏ ‎(1758-1762) ‎контролировала ‎Восточную ‎Пруссию‏ ‎и‏ ‎однажды ‎даже‏ ‎вошла ‎в‏ ‎Берлин.


Конечно, ‎самым ‎важным ‎фактором ‎удачного‏ ‎завершения‏ ‎войны ‎для‏ ‎Пруссии ‎стало‏ ‎то, ‎что ‎её ‎союзником ‎была‏ ‎Англия.‏ ‎Британские‏ ‎войска ‎и‏ ‎флот ‎нанесли‏ ‎поражение ‎французским,‏ ‎чем,‏ ‎во-первых, ‎сильно‏ ‎отвлекли ‎Францию ‎от ‎прусского ‎направления‏ ‎(воевали ‎с‏ ‎Пруссией‏ ‎на ‎суше ‎в‏ ‎основном ‎России‏ ‎и ‎Австрия), ‎а ‎во-вторых,‏ ‎условия‏ ‎выгодного ‎для‏ ‎Англии ‎мира,‏ ‎подписанного ‎ею ‎с ‎Францией, ‎распространялись‏ ‎и‏ ‎на ‎Пруссию.

Но‏ ‎имело ‎значение‏ ‎и ‎то, ‎что, ‎по ‎крайней‏ ‎мере,‏ ‎две‏ ‎из ‎трёх‏ ‎«нижних ‎юбок»‏ ‎— ‎австрийская‏ ‎и‏ ‎французская ‎–‏ ‎оказались ‎достаточно ‎бездарны ‎в ‎политике‏ ‎и ‎стратегии,‏ ‎чтобы‏ ‎извлечь ‎какие-то ‎выгоды.


Однако‏ ‎Фридрих ‎оказался‏ ‎неправ ‎в ‎отношении ‎«третьей‏ ‎юбки»‏ ‎— ‎российской‏ ‎императрицы ‎Елизаветы‏ ‎Петровны. ‎Можно ‎определённо ‎утверждать, ‎что,‏ ‎если‏ ‎бы ‎не‏ ‎её ‎внезапная‏ ‎кончина ‎на ‎Рождество ‎1761 ‎года,‏ ‎русская‏ ‎царица‏ ‎сумела ‎бы‏ ‎получить ‎пользу‏ ‎для ‎своей‏ ‎страны‏ ‎от ‎фактически‏ ‎выигранной ‎войны.

Но ‎после ‎её ‎смерти‏ ‎на ‎русский‏ ‎престол‏ ‎вступил ‎голштинский ‎герцог‏ ‎Пётр ‎III,‏ ‎обожавший ‎Фридриха. ‎Он ‎без‏ ‎всякой‏ ‎компенсации ‎отказался‏ ‎от ‎всех‏ ‎русских ‎завоеваний, ‎чем ‎спас ‎прусского‏ ‎короля‏ ‎от ‎поражения.‏ ‎Трусом ‎оказался‏ ‎мужик ‎в ‎мундире, ‎а ‎не‏ ‎юбка.

Читать: 5+ мин
logo Филиал Карамзина

Цорндорф. Самая кровопролитная битва своего времени

Семилетняя ‎война‏ ‎стала ‎одним ‎из ‎крупнейших ‎военных‏ ‎конфликтов ‎XVIII‏ ‎столетия,‏ ‎в ‎который ‎оказались‏ ‎вовлечены ‎практически‏ ‎все ‎великие ‎европейские ‎державы‏ ‎своего‏ ‎времени. ‎В‏ ‎ее ‎ходе‏ ‎произошло ‎немало ‎кровопролитных ‎сражений, ‎одним‏ ‎из‏ ‎которых ‎стала‏ ‎битва ‎при‏ ‎Цорндорфе ‎14 ‎июля ‎1758 ‎года.‏ ‎Здесь,‏ ‎в‏ ‎окрестностях ‎этого‏ ‎маленького ‎городка‏ ‎Пруссии, ‎сошлись‏ ‎две‏ ‎сильнейшие ‎армии‏ ‎своего ‎времени ‎— ‎русская ‎и‏ ‎прусская, ‎сражавшиеся‏ ‎за‏ ‎расположенную ‎рядом ‎крепость‏ ‎Кюстрин. ‎Знаменательна‏ ‎эта ‎битва ‎была ‎тем,‏ ‎что‏ ‎для ‎одной‏ ‎из ‎армий‏ ‎— ‎русской, ‎все ‎складывалось ‎хуже‏ ‎некуда‏ ‎— ‎она‏ ‎стояла ‎в‏ ‎неудобном ‎для ‎обороны ‎месте, ‎а‏ ‎кроме‏ ‎того,‏ ‎позиции ‎ее‏ ‎флангов ‎были‏ ‎разделены ‎оврагом.‏ ‎Но‏ ‎мало ‎этого,‏ ‎ее ‎командующий ‎Виллим ‎Фермор ‎сначала‏ ‎проявил ‎нерешительность,‏ ‎а‏ ‎затем ‎просто ‎струсил‏ ‎и ‎покинул‏ ‎место ‎сражения.


Накануне ‎битвы ‎—‏ ‎позиции‏ ‎сторон ‎и‏ ‎соотношение ‎их‏ ‎сил

И ‎тем ‎не ‎менее, ‎знаменитому‏ ‎Фридриху‏ ‎II ‎не‏ ‎удалось ‎одержать‏ ‎победу ‎— ‎даже ‎оставшись ‎без‏ ‎своего‏ ‎командира,‏ ‎русская ‎армия‏ ‎стойко ‎сражалась‏ ‎и ‎не‏ ‎оставила‏ ‎поле ‎боя.‏ ‎Которое ‎было ‎буквально ‎завалено ‎телами‏ ‎убитых ‎и‏ ‎порой‏ ‎русским ‎солдатам ‎приходилось‏ ‎сражаться ‎«по‏ ‎колено ‎в ‎крови» ‎-‏ ‎и‏ ‎это ‎далеко‏ ‎не ‎только‏ ‎образное ‎выражение. ‎Недаром ‎прусский ‎король‏ ‎после‏ ‎битвы ‎произнес‏ ‎свою ‎ставшую‏ ‎знаменитой ‎фразу, ‎насчет ‎того, ‎что‏ ‎русского‏ ‎солдата‏ ‎мало ‎убить,‏ ‎его ‎еще‏ ‎нужно ‎и‏ ‎повалить..


В‏ ‎начале ‎Семилетней‏ ‎войны ‎прусская ‎армия ‎считалась ‎сильнейшей‏ ‎на ‎континенте,‏ ‎а‏ ‎вот ‎к ‎русской‏ ‎армии ‎отношение‏ ‎было ‎значительно ‎прохладней. ‎Во‏ ‎всяком‏ ‎случае, ‎до‏ ‎первых ‎битв‏ ‎с ‎нею ‎Фридрих ‎II ‎ставил‏ ‎ее‏ ‎не ‎слишком‏ ‎высоко, ‎но‏ ‎уже ‎после ‎первого ‎крупного ‎сражения‏ ‎при‏ ‎Гросс-Егерсдорфе‏ ‎изменил ‎свое‏ ‎мнение, ‎став‏ ‎считать ‎главным‏ ‎своим‏ ‎противником. ‎Но‏ ‎и ‎для ‎него ‎события ‎Цорндорфа‏ ‎стали ‎неожиданностью‏ ‎—‏ ‎имея ‎сведения ‎о‏ ‎русском ‎командующем‏ ‎Ферморе ‎он ‎полагал, ‎что‏ ‎победа‏ ‎над ‎ним‏ ‎неизбежна. ‎Ведь‏ ‎генерал-аншеф ‎хоть ‎и ‎неплохо ‎показал‏ ‎себя‏ ‎в ‎прежних‏ ‎военных ‎кампаниях,‏ ‎но ‎отличался ‎нерешительностью ‎и ‎отсутствием‏ ‎инициативы.‏ ‎Этим‏ ‎король ‎и‏ ‎собирался ‎воспользоваться,‏ ‎ведя ‎свою‏ ‎армию‏ ‎на ‎битву‏ ‎— ‎и ‎расчет ‎оказался ‎правильным.‏ ‎За ‎одним‏ ‎исключением‏ ‎— ‎в ‎нем‏ ‎не ‎была‏ ‎учтена ‎стойкость ‎русского ‎солдата.


Русская‏ ‎армия‏ ‎имела ‎численное‏ ‎превосходство ‎—‏ ‎42 ‎тысячи ‎солдат ‎и ‎240‏ ‎орудий‏ ‎против ‎32‏ ‎тысяч ‎солдат‏ ‎и ‎116 ‎орудий ‎у ‎пруссаков.‏ ‎Тем‏ ‎не‏ ‎менее, ‎Фермор‏ ‎снял ‎осаду‏ ‎Кюстрина ‎и‏ ‎отошел‏ ‎к ‎Цорндорфу,‏ ‎где ‎занял ‎оборонительные ‎позиции ‎в‏ ‎ожидании ‎подкрепления‏ ‎—‏ ‎11-тысячного ‎отряда ‎под‏ ‎командованием ‎Румянцева.‏ ‎Фридрих ‎не ‎собирался ‎допускать‏ ‎этого‏ ‎и ‎поэтому‏ ‎действовал ‎быстро‏ ‎и ‎дал ‎армии ‎лишь ‎небольшой‏ ‎отдых,‏ ‎после ‎которого‏ ‎она ‎обошла‏ ‎русские ‎позиции ‎через ‎реку ‎Метцель,‏ ‎на‏ ‎которой‏ ‎была ‎наведена‏ ‎переправа. ‎После‏ ‎этого ‎Фермору‏ ‎пришлось‏ ‎разворачивать ‎свои‏ ‎части, ‎переставлять ‎орудия ‎и ‎перемещать‏ ‎обозы, ‎что‏ ‎внесло‏ ‎сумятицу ‎и ‎сыграло‏ ‎на ‎руку‏ ‎противнику.

Битва ‎при ‎Цорндорфе ‎—‏ ‎жестокая,‏ ‎беспощадная ‎и‏ ‎кровавая

Перед ‎атакой‏ ‎прусская ‎артиллерия ‎в ‎течение ‎двух‏ ‎часов‏ ‎произвела ‎мощную‏ ‎артподготовку, ‎после‏ ‎которой ‎пехота ‎пошла ‎в ‎атаку.‏ ‎Русская‏ ‎конница‏ ‎сначала ‎остановила‏ ‎ее, ‎но‏ ‎затем ‎ей‏ ‎пришлось‏ ‎отступать ‎под‏ ‎натиском ‎уже ‎прусской ‎кавалерии. ‎Вслед‏ ‎за ‎этим‏ ‎атаковали‏ ‎уже ‎пруссаки ‎и‏ ‎начали ‎теснить‏ ‎русских. ‎Тем ‎не ‎менее,‏ ‎их‏ ‎атака ‎скоро‏ ‎была ‎остановлена‏ ‎и ‎тогда ‎прусская ‎пехота ‎ударила‏ ‎по‏ ‎другому ‎флангу,‏ ‎начав ‎теснить‏ ‎его. ‎Ситуацию ‎спас ‎неожиданный ‎контрудар‏ ‎русской‏ ‎кавалерии‏ ‎в ‎тыл‏ ‎противнику, ‎где‏ ‎ей ‎удалось‏ ‎захватить‏ ‎артиллерийскую ‎батарею.‏ ‎Ожесточение ‎боя ‎нарастало ‎и ‎в‏ ‎один ‎момент‏ ‎королю‏ ‎Фридриху ‎пришлось ‎лично‏ ‎вести ‎своих‏ ‎солдат ‎в ‎атаку ‎с‏ ‎штандартом‏ ‎в ‎руке.‏ ‎Этот ‎момент‏ ‎был ‎даже ‎запечатлен ‎на ‎одной‏ ‎из‏ ‎картин ‎более‏ ‎позднего ‎времени.


А‏ ‎вот ‎Фермор, ‎как ‎уже ‎говорилось‏ ‎выше,‏ ‎струсил‏ ‎и ‎фактически‏ ‎устранился ‎от‏ ‎командования. ‎Но‏ ‎случилось‏ ‎невероятное ‎—‏ ‎русская ‎армия ‎самоорганизовалась ‎и ‎дала‏ ‎пруссакам ‎отпор,‏ ‎причем,‏ ‎не ‎отступали ‎даже‏ ‎самые ‎неопытные‏ ‎и ‎необстрелянные ‎солдаты. ‎И‏ ‎хотя‏ ‎ее ‎потери‏ ‎оказались ‎большими,‏ ‎чем ‎у ‎противника ‎— ‎примерно‏ ‎16‏ ‎тысяч ‎человек‏ ‎против ‎11.5-12‏ ‎тысяч, ‎поле ‎боя ‎в ‎конечном‏ ‎итоге‏ ‎осталось‏ ‎за ‎нею.‏ ‎Правда, ‎затем‏ ‎обе ‎армии‏ ‎отступили‏ ‎«зализывать ‎раны»,‏ ‎но ‎факт ‎остается ‎фактом ‎—‏ ‎сражение ‎реально‏ ‎стало‏ ‎одним ‎из ‎самых‏ ‎кровавых ‎в‏ ‎те ‎времена, ‎однако, ‎оно‏ ‎показало‏ ‎и ‎истинную‏ ‎силу ‎русской‏ ‎армии. ‎С ‎которой ‎теперь ‎начали‏ ‎считаться‏ ‎даже ‎самые‏ ‎сильные ‎европейские‏ ‎державы.

Читать: 5+ мин
logo Филиал Карамзина

Почему исчезла великая Пруссия, и каким государствам теперь принадлежит её территория

Название ‎одного‏ ‎из ‎крупнейших ‎германских ‎государств ‎XIX‏ ‎столетия ‎–‏ ‎Пруссия‏ ‎– ‎совсем ‎не‏ ‎германского ‎происхождения.

Возникновение‏ ‎Пруссии

Пруссами ‎немцы ‎назвали ‎прибалтийские‏ ‎народы,‏ ‎родственные ‎литовцам,‏ ‎обитавшие ‎на‏ ‎территории ‎будущей ‎провинции ‎Восточная ‎Пруссия,‏ ‎то‏ ‎есть ‎между‏ ‎Литвой, ‎Польшей‏ ‎и ‎германскими ‎землями. ‎Сами ‎пруссы‏ ‎называли‏ ‎себя‏ ‎«сембы». ‎В‏ ‎начале ‎XIII‏ ‎века ‎римские‏ ‎папы‏ ‎даровали ‎земли‏ ‎пруссов ‎во ‎владение ‎рыцарям ‎Тевтонского‏ ‎Ордена ‎для‏ ‎проведения‏ ‎насильственной ‎христианизации ‎«язычников»‏ ‎и ‎обращения‏ ‎их ‎в ‎рабов ‎немецких‏ ‎феодалов.‏ ‎Началась ‎колонизация‏ ‎и ‎германизация‏ ‎Пруссии.


В ‎результате ‎такой ‎политики ‎к‏ ‎XVI‏ ‎веку ‎пруссы‏ ‎как ‎народ‏ ‎исчезли ‎совершенно. ‎Но ‎и ‎Тевтонский‏ ‎Орден‏ ‎не‏ ‎сумел ‎продержаться‏ ‎на ‎этой‏ ‎территории. ‎Ещё‏ ‎в‏ ‎1410 ‎году‏ ‎он ‎потерпел ‎сокрушительное ‎поражение ‎от‏ ‎польско-литовских ‎войск‏ ‎под‏ ‎Грюнвальдом, ‎а ‎в‏ ‎1466 ‎году‏ ‎вынужден ‎был ‎стать ‎вассалом‏ ‎Польского‏ ‎королевства.

В ‎начале‏ ‎XVI ‎века‏ ‎в ‎Тевтонском ‎Ордене ‎развернулась ‎церковная‏ ‎реформация‏ ‎под ‎влиянием‏ ‎идей ‎Мартина‏ ‎Лютера. ‎В ‎итоге ‎Тевтонский ‎Орден‏ ‎утратил‏ ‎свой‏ ‎религиозный ‎характер‏ ‎и ‎превратился‏ ‎в ‎светское‏ ‎государство‏ ‎под ‎названием‏ ‎Герцогство ‎Пруссия.


Королевство ‎Пруссия ‎– ‎собиратель‏ ‎немецких ‎земель

До‏ ‎самого‏ ‎начала ‎XVIII ‎века‏ ‎название ‎Пруссия‏ ‎относилось ‎только ‎к ‎будущей‏ ‎провинции‏ ‎Восточная ‎Пруссия.‏ ‎Только ‎в‏ ‎1701 ‎году, ‎в ‎связи ‎с‏ ‎объединением‏ ‎корон ‎герцогства‏ ‎Пруссия ‎и‏ ‎курфюршества ‎Бранденбург ‎на ‎голове ‎Фридриха‏ ‎I‏ ‎Гогенцоллерна,‏ ‎было ‎провозглашено‏ ‎создание ‎Королевства‏ ‎Пруссия, ‎первоначально‏ ‎включившего‏ ‎в ‎себя‏ ‎Восточную ‎Пруссию ‎и ‎Бранденбург, ‎разъединённые‏ ‎до ‎конца‏ ‎XVIII‏ ‎века ‎коридором ‎польских‏ ‎земель. ‎Таким‏ ‎образом, ‎на ‎всё ‎новое‏ ‎государство‏ ‎распространилось ‎название‏ ‎её ‎окраины,‏ ‎исходно ‎даже ‎не ‎германской, ‎а‏ ‎колонии‏ ‎немцев.


В ‎течение‏ ‎XVIII ‎века‏ ‎Королевство ‎Пруссия ‎постепенно ‎становилось ‎одним‏ ‎из‏ ‎сильнейших‏ ‎германских ‎государств.‏ ‎Особенно ‎мощный‏ ‎его ‎подъём‏ ‎произошёл‏ ‎в ‎правление‏ ‎короля ‎Фридриха ‎II, ‎прозванного ‎Великим,‏ ‎с ‎1740‏ ‎по‏ ‎1786 ‎год. ‎С‏ ‎его ‎именем‏ ‎связывают ‎превращение ‎Пруссии ‎в‏ ‎милитаризованную‏ ‎державу, ‎с‏ ‎мощной ‎армией‏ ‎и ‎культом ‎военной ‎силы.

В ‎самом‏ ‎начале‏ ‎своего ‎правления‏ ‎Фридрих ‎Великий‏ ‎присоединил ‎к ‎Пруссии ‎большую ‎и‏ ‎богатую‏ ‎австрийскую‏ ‎провинцию ‎Силезия.‏ ‎С ‎тех‏ ‎пор ‎Австрия‏ ‎стала‏ ‎главным ‎соперником‏ ‎Пруссии ‎в ‎борьбе ‎за ‎гегемонию‏ ‎в ‎Германии.‏ ‎Окончательно‏ ‎сопротивление ‎Австрии ‎было‏ ‎сломлено ‎только‏ ‎в ‎1866 ‎году.

В ‎1813‏ ‎году‏ ‎Пруссия ‎стала‏ ‎во ‎главе‏ ‎германских ‎государств, ‎боровшихся ‎против ‎господства‏ ‎Наполеона,‏ ‎и ‎в‏ ‎результате ‎получила‏ ‎для ‎себя ‎ряд ‎территорий ‎на‏ ‎Рейне.‏ ‎Попутно‏ ‎Пруссия ‎присоединила‏ ‎также ‎часть‏ ‎земель ‎бывшей‏ ‎Польши.‏ ‎Неудивительно, ‎что‏ ‎Германская ‎империя, ‎о ‎создании ‎которой‏ ‎было ‎объявлено‏ ‎в‏ ‎1871 ‎году, ‎возникла‏ ‎под ‎гегемонией‏ ‎Прусского ‎королевства.


Ликвидация ‎Пруссии… ‎Гитлером

В‏ ‎Германской‏ ‎империи, ‎или‏ ‎Втором ‎Рейхе‏ ‎(Первым ‎Рейхом ‎немцы ‎считают ‎средневековую‏ ‎«Священную‏ ‎Римскую ‎империю‏ ‎германской ‎нации»),‏ ‎Пруссия ‎приобрела ‎статус ‎самого ‎главного,‏ ‎привилегированного‏ ‎королевства.‏ ‎Король ‎Пруссии‏ ‎был ‎одновременно‏ ‎и ‎императором‏ ‎Германии.‏ ‎Второй ‎Рейх‏ ‎имел ‎федеративное ‎устройство, ‎но ‎Пруссия‏ ‎резко ‎превосходила‏ ‎все‏ ‎другие ‎королевства ‎и‏ ‎княжества ‎по‏ ‎территории, ‎численности ‎населения, ‎экономической‏ ‎мощи‏ ‎и ‎представленности‏ ‎в ‎государственных‏ ‎органах. ‎При ‎этом ‎исторически ‎Пруссией‏ ‎можно‏ ‎назвать ‎только‏ ‎её ‎восточную‏ ‎часть. ‎В ‎Веймарской ‎республике ‎1918-1933‏ ‎гг.,‏ ‎несмотря‏ ‎на ‎уничтожение‏ ‎монархии, ‎Пруссия‏ ‎сохраняла ‎такую‏ ‎ведущую‏ ‎роль.


Самое ‎удивительно‏ ‎то, ‎что ‎ликвидировал ‎Пруссию ‎не‏ ‎кто ‎иной,‏ ‎как‏ ‎Адольф ‎Гитлер. ‎Стремясь‏ ‎к ‎уничтожению‏ ‎остатков ‎раздробленности ‎Германии, ‎Гитлер‏ ‎полностью‏ ‎изменил ‎её‏ ‎административное ‎деление,‏ ‎упразднив ‎слишком ‎большие ‎и ‎слишком‏ ‎маленькие‏ ‎территориальные ‎единицы.‏ ‎Он ‎разделил‏ ‎«Великогерманский ‎рейх» ‎на ‎средние ‎по‏ ‎размерам‏ ‎земли‏ ‎(это ‎деление‏ ‎восприняла ‎послевоенная‏ ‎Федеративная ‎Республика‏ ‎Германия),‏ ‎среди ‎которых‏ ‎уже ‎не ‎было ‎Пруссии.

Сейчас ‎только‏ ‎часть ‎территории‏ ‎бывшего‏ ‎Королевства ‎Пруссия ‎входит‏ ‎в ‎ФРГ.‏ ‎На ‎большей ‎её ‎части‏ ‎расположились‏ ‎после ‎Второй‏ ‎мировой ‎войны‏ ‎земли ‎Республики ‎Польша ‎и ‎(частично)‏ ‎Российской‏ ‎Федерации ‎(Калининградская‏ ‎область).

Читать: 4+ мин
logo Филиал Карамзина

«Русского солдата мало убить, его надо ещё и повалить». Чем русские так удивили прусского короля Фридриха Великого?

Редко ‎бывают‏ ‎проигранные ‎сражения, ‎в ‎которых ‎проигравший‏ ‎своей ‎стойкостью‏ ‎вызывает‏ ‎большее ‎восхищение ‎победителя,‏ ‎чем ‎его‏ ‎собственные ‎солдаты. ‎К ‎таким‏ ‎сражениям‏ ‎относится ‎и‏ ‎битва ‎под‏ ‎Цорндорфом ‎в ‎Бранденбурге ‎14 ‎(25)‏ ‎августа‏ ‎1758 ‎года‏ ‎между ‎русскими‏ ‎и ‎прусскими ‎войсками.


Сражение ‎под ‎Цорндорфом

Пруссаками‏ ‎командовал‏ ‎сам‏ ‎король ‎Фридрих‏ ‎Великий. ‎Нашей‏ ‎армией ‎–‏ ‎неспособный‏ ‎генерал ‎Фермор,‏ ‎в ‎начале ‎боя ‎фактически ‎бросивший‏ ‎своё ‎войско.‏ ‎Прусский‏ ‎король, ‎мастер ‎манёвра,‏ ‎обошёл ‎нашу‏ ‎армию ‎(42 ‎000 ‎бойцов‏ ‎при‏ ‎240 ‎орудиях)‏ ‎с ‎тыла‏ ‎и ‎буквально ‎прижал ‎их ‎своими‏ ‎33‏ ‎тысячами ‎с‏ ‎116 ‎орудиями‏ ‎к ‎реке ‎Митсель. ‎При ‎этом‏ ‎два‏ ‎наших‏ ‎фланга ‎оказались‏ ‎разобщены, ‎что‏ ‎позволило ‎Фридриху‏ ‎с‏ ‎меньшими ‎силами‏ ‎обрушиться ‎сначала ‎на ‎один, ‎затем‏ ‎на ‎другой‏ ‎наш‏ ‎фланг.


Но ‎тут ‎случилось‏ ‎чудо. ‎Русские‏ ‎стояли ‎непоколебимой ‎стеной, ‎предпочитая‏ ‎смерть‏ ‎бегству. ‎Прусская‏ ‎пехота ‎была‏ ‎отражена ‎и ‎опрокинута ‎нашей ‎по‏ ‎всему‏ ‎фронту. ‎Затем‏ ‎без ‎всякой‏ ‎команды ‎(командующий-то ‎сбежал!) ‎русская ‎пехота‏ ‎всей‏ ‎стеной‏ ‎пошла ‎в‏ ‎контратаку ‎и‏ ‎могла ‎бы‏ ‎довершить‏ ‎поражение ‎пруссаков,‏ ‎но ‎попала ‎под ‎удар ‎прусской‏ ‎кавалерии. ‎Здесь‏ ‎снова‏ ‎повторилось ‎то ‎же,‏ ‎что ‎при‏ ‎атаке ‎прусской ‎пехоты: ‎невиданная‏ ‎стойкость‏ ‎и ‎непоколебимость‏ ‎русских.

Тогда ‎Фридрих‏ ‎Великий ‎и ‎сказал ‎свою ‎знаменитую‏ ‎фразу:‏ ‎«Русского ‎солдата‏ ‎мало ‎убить,‏ ‎его ‎ещё ‎надо ‎повалить!» ‎Есть‏ ‎и‏ ‎другой‏ ‎вариант ‎того‏ ‎же ‎выражения‏ ‎Фридриха ‎в‏ ‎тот‏ ‎день: ‎«Этих‏ ‎людей ‎проще ‎перебить, ‎чем ‎победить».‏ ‎Понеся ‎огромные‏ ‎потери‏ ‎(54% ‎всей ‎армии),‏ ‎русские ‎не‏ ‎бежали, ‎чем ‎навеки ‎прославили‏ ‎своё‏ ‎имя ‎на‏ ‎полях ‎Европы.‏ ‎Пруссаки ‎потеряли ‎тоже ‎много ‎–‏ ‎треть‏ ‎своего ‎состава.‏ ‎В ‎моральном‏ ‎плане ‎Цорндорф ‎был ‎русской ‎победой,‏ ‎как‏ ‎отмечал‏ ‎историк ‎Антон‏ ‎Керсновский.


Слабоумие ‎или‏ ‎отвага?

О ‎происхождении‏ ‎знаменитой‏ ‎фразы ‎Фридриха‏ ‎существуют ‎разные ‎версии. ‎Участник ‎той‏ ‎битвы ‎с‏ ‎прусской‏ ‎стороны ‎Иоганн ‎фон‏ ‎Архенгольц, ‎выпустив‏ ‎в ‎1788 ‎году ‎книгу‏ ‎мемуаров,‏ ‎писал, ‎что‏ ‎русское ‎каре‏ ‎стояло ‎как ‎вкопанное. ‎Убитые ‎солдаты‏ ‎не‏ ‎валились ‎на‏ ‎землю, ‎их‏ ‎подпирали ‎их ‎товарищи. ‎Очевидно, ‎эту‏ ‎особенность‏ ‎русского‏ ‎строя ‎король‏ ‎определил ‎как‏ ‎недостаточность ‎убийства‏ ‎русского‏ ‎солдата ‎–‏ ‎его ‎надо ‎ещё ‎и ‎повалить.

Архенгольц‏ ‎привёл ‎слова‏ ‎знакомого‏ ‎ему ‎русского ‎генерала‏ ‎Петра ‎Панина.‏ ‎Тот ‎хвалился ‎тем, ‎что‏ ‎его‏ ‎солдаты ‎выстояли,‏ ‎а ‎в‏ ‎каком ‎виде ‎– ‎уже ‎неважно:‏ ‎живые,‏ ‎раненые, ‎мёртвые‏ ‎или ‎пьяные.‏ ‎Последнее ‎дало ‎повод ‎русскому ‎историку‏ ‎Сергею‏ ‎Соловьёву‏ ‎в ‎1852‏ ‎году ‎написать,‏ ‎что ‎русские,‏ ‎оставшись‏ ‎без ‎начальства,‏ ‎опустошили ‎бочки ‎с ‎вином, ‎а‏ ‎потом ‎пошли‏ ‎в‏ ‎свою ‎знаменитую ‎контратаку‏ ‎без ‎приказа,‏ ‎опрокинувшую ‎прусскую ‎пехоту. ‎Так‏ ‎это‏ ‎или ‎нет‏ ‎– ‎пусть‏ ‎останется ‎на ‎совести ‎знаменитого ‎историка.


Даже‏ ‎сто‏ ‎с ‎лишним‏ ‎лет ‎спустя‏ ‎вспоминали ‎эти ‎«стены ‎из ‎мяса»,‏ ‎которые‏ ‎нужно‏ ‎повалить, ‎чтобы‏ ‎прорвать ‎русскую‏ ‎оборону. ‎Именно‏ ‎так‏ ‎– ‎«стенами‏ ‎из ‎мяса» ‎— ‎назвал ‎наши‏ ‎цорндорфские ‎ряды‏ ‎Николай‏ ‎Данилевский, ‎писавший ‎свой‏ ‎памфлет ‎«Россия‏ ‎и ‎Европа» ‎в ‎1866‏ ‎году.

«Стены‏ ‎из ‎мяса»‏ ‎не ‎всегда‏ ‎служили ‎нашим ‎войскам ‎добрую ‎услугу.‏ ‎Тот‏ ‎же ‎Архенгольц‏ ‎замечал, ‎что‏ ‎стремление ‎русских ‎солдат ‎предпочесть ‎смерть‏ ‎на‏ ‎месте‏ ‎отступлению ‎и‏ ‎манёвру ‎выглядело‏ ‎тупоумием. ‎Но‏ ‎вот‏ ‎такие ‎«стены‏ ‎из ‎мяса», ‎неспособные ‎остановить ‎механизированные‏ ‎войска ‎ХХ‏ ‎века,‏ ‎мы ‎выстраивали ‎во‏ ‎многих ‎битвах‏ ‎Великой ‎Отечественной ‎войны, ‎когда‏ ‎не‏ ‎могли ‎их‏ ‎вооружить, ‎а‏ ‎приказ ‎требовал ‎«стоять ‎на ‎месте».

Ещё‏ ‎одна‏ ‎фраза ‎короля‏ ‎Фридриха ‎II,‏ ‎сказанная ‎во ‎время ‎Цорндорфской ‎битвы,‏ ‎осталась‏ ‎менее‏ ‎известной. ‎«Мой‏ ‎жалкое ‎левое‏ ‎крыло ‎бросило‏ ‎меня‏ ‎и ‎бежало,‏ ‎как ‎старые ‎шл.....хи», ‎— ‎вспоминал‏ ‎он ‎про‏ ‎внезапную‏ ‎контратаку ‎русской ‎пехоты.

Читать: 4+ мин
logo Филиал Карамзина

Пётр III: оклевётанный Император

Родоначальнику ‎мужской‏ ‎нисходящей ‎линии ‎последних ‎русских ‎монархов,‏ ‎внуку ‎Петра‏ ‎Великого‏ ‎по ‎матери, ‎герцогу‏ ‎Гольштейн-Готторпу, ‎российскому‏ ‎Императору ‎и ‎Самодержцу ‎Петру‏ ‎III,‏ ‎очень ‎сильно‏ ‎не ‎повезло.‏ ‎Став ‎жертвой ‎заговора ‎и ‎убийства,‏ ‎он‏ ‎после ‎смерти‏ ‎уже ‎больше‏ ‎двух ‎с ‎половиной ‎веков ‎подвергается‏ ‎злобным‏ ‎нападкам.

Принц‏ ‎Голштинский

Поскольку ‎лишение‏ ‎Петра ‎III‏ ‎трона ‎(а‏ ‎тем‏ ‎паче ‎жизни)‏ ‎было ‎насильственным ‎и ‎незаконным, ‎то‏ ‎во ‎времена‏ ‎правления‏ ‎свергнувшей ‎его ‎супруги‏ ‎Екатерины ‎память‏ ‎Императора ‎подверглась ‎поношению. ‎Позднейшие‏ ‎историки‏ ‎совершенно ‎некритически‏ ‎восприняли ‎придворные‏ ‎сплетни ‎об ‎умственной ‎отсталости ‎Государя,‏ ‎о‏ ‎том, ‎что‏ ‎в ‎возрасте‏ ‎30 ‎с ‎лишним ‎лет ‎он‏ ‎забавлялся‏ ‎игрой‏ ‎в ‎солдатики‏ ‎и ‎т.д.

Дочь‏ ‎Петра ‎Великого‏ ‎Елизавета,‏ ‎захватив ‎престол‏ ‎в ‎1741 ‎году ‎и ‎свергнув‏ ‎малолетнего ‎Императора‏ ‎Ивана‏ ‎VI, ‎сразу ‎позаботилась‏ ‎о ‎том,‏ ‎чтобы ‎обеспечить ‎преемственность ‎власти.‏ ‎Её‏ ‎выбор ‎пал‏ ‎на ‎племянника‏ ‎Карла ‎Петера ‎Ульриха, ‎Голштинского ‎принца.‏ ‎Зимой‏ ‎1741/42 ‎г.‏ ‎13-летний ‎Карл‏ ‎Петер ‎с ‎помощью ‎российского ‎агента‏ ‎барона‏ ‎Николая‏ ‎Корфа ‎тайно‏ ‎выехал ‎из‏ ‎Голштинии ‎в‏ ‎Петербург,‏ ‎где ‎был‏ ‎провозглашён ‎наследником ‎русского ‎престола.

Пробел ‎в‏ ‎воспитании

Молодой ‎Цесаревич‏ ‎Пётр‏ ‎имел ‎различную ‎склонность‏ ‎к ‎тем‏ ‎или ‎иным ‎наукам. ‎Больше‏ ‎всего‏ ‎он, ‎как‏ ‎и ‎его‏ ‎великий ‎дед, ‎любил ‎военное ‎дело,‏ ‎увлекаясь,‏ ‎правда, ‎парадной‏ ‎его ‎стороной.‏ ‎Он ‎обладал ‎превосходной ‎памятью ‎и‏ ‎проявлял‏ ‎большой‏ ‎интерес ‎к‏ ‎русской ‎истории,‏ ‎знал ‎наперечёт‏ ‎всех‏ ‎русских ‎государей,‏ ‎от ‎Рюрика, ‎с ‎датами ‎их‏ ‎правлений.

В ‎17‏ ‎лет‏ ‎его ‎женили ‎на‏ ‎принцессе ‎Ангальт-Цербстской‏ ‎Екатерине. ‎Молодые ‎супруги ‎любили‏ ‎друг‏ ‎друга ‎короткое‏ ‎время, ‎но‏ ‎потом ‎Пётр ‎увлёкся ‎другими ‎женщинами.‏ ‎Екатерина,‏ ‎впрочем, ‎не‏ ‎осталась ‎внакладе‏ ‎и ‎тоже ‎не ‎скрывала ‎связей‏ ‎с‏ ‎любовниками.‏ ‎Такие ‎вольные‏ ‎нравы ‎были‏ ‎тогда ‎в‏ ‎обычае‏ ‎у ‎знати,‏ ‎и ‎ни ‎Пётр, ‎ни ‎Екатерина‏ ‎не ‎препятствовали‏ ‎адюльтерам‏ ‎друг ‎друга.


Большая ‎часть‏ ‎высшей ‎русской‏ ‎знати ‎в ‎то ‎время‏ ‎имела‏ ‎иностранное ‎происхождение,‏ ‎как ‎и‏ ‎сама ‎будущая ‎императрица ‎Екатерина ‎II.‏ ‎Но‏ ‎Цесаревич ‎Пётр‏ ‎выделялся ‎даже‏ ‎на ‎их ‎фоне ‎презрением ‎к‏ ‎России.‏ ‎Он‏ ‎сожалел ‎о‏ ‎своём ‎предназначении.‏ ‎Это ‎следует‏ ‎поставить‏ ‎в ‎вину‏ ‎его ‎царствующей ‎тётке, ‎которая ‎не‏ ‎предприняла ‎достаточных‏ ‎усилий,‏ ‎чтобы ‎внушить ‎наследнику‏ ‎подобающий ‎интерес‏ ‎к ‎своему ‎новому ‎Отечеству.

Короткое‏ ‎царствование

Елизавета‏ ‎Петровна ‎скончалась‏ ‎в ‎ночь‏ ‎на ‎Рождество ‎1761 ‎года. ‎Пётр‏ ‎III‏ ‎стал ‎самодержцем.‏ ‎Он ‎сразу‏ ‎приступил ‎к ‎ревизии ‎политики ‎нелюбимой‏ ‎им‏ ‎тётки,‏ ‎амнистировав ‎опальных‏ ‎вельмож ‎и‏ ‎приблизив ‎к‏ ‎себе‏ ‎многих ‎из‏ ‎них. ‎Пётр ‎прекратил ‎Семилетнюю ‎войну,‏ ‎заключил ‎мир‏ ‎с‏ ‎прусским ‎королём ‎Фридрихом‏ ‎II, ‎перед‏ ‎которым ‎благоговел, ‎и ‎возвратил‏ ‎ему‏ ‎завоёванную ‎русскими‏ ‎войсками ‎Восточную‏ ‎Пруссию ‎без ‎всякой ‎компенсации.


Пётр ‎III‏ ‎с‏ ‎помощью ‎фельдмаршала‏ ‎Миниха, ‎деятеля‏ ‎царствования ‎Анны ‎Иоанновны, ‎и ‎других‏ ‎вельмож,‏ ‎ревностно‏ ‎занялся ‎делами‏ ‎управления. ‎За‏ ‎186 ‎дней‏ ‎своего‏ ‎царствования ‎он‏ ‎утвердил ‎192 ‎законодательных ‎акта. ‎Некоторые‏ ‎из ‎них‏ ‎были‏ ‎весьма ‎полезными: ‎указ‏ ‎о ‎наказании‏ ‎помещиков ‎за ‎убийство ‎своих‏ ‎крепостных,‏ ‎уничтожение ‎Тайной‏ ‎канцелярии, ‎прекращение‏ ‎гонений ‎на ‎раскольников. ‎Самым ‎важным‏ ‎стал‏ ‎Манифест ‎о‏ ‎вольности ‎дворянской.

28 июня‏ ‎1762 ‎года ‎Пётр ‎III ‎был‏ ‎свергнут‏ ‎гвардейцами,‏ ‎подкупленными ‎его‏ ‎женой, ‎а‏ ‎6 ‎июля‏ ‎убит.‏ ‎Есть ‎записка,‏ ‎в ‎которой ‎Алексей ‎Орлов, ‎брат‏ ‎любовника ‎Екатерины,‏ ‎винится‏ ‎перед ‎новой ‎самодержицей‏ ‎в ‎непреднамеренном‏ ‎убийстве ‎Петра ‎(«наш ‎дурак‏ ‎вздумал‏ ‎было ‎драться,‏ ‎мы ‎его‏ ‎и ‎порешили»), ‎но ‎её ‎подлинность‏ ‎многими‏ ‎оспаривается.

Читать: 40+ мин
logo Филиал Карамзина

Семилетняя война (текст подкаста)

Первая ‎мировая‏ ‎война ‎XVIII ‎века

Не ‎всегда ‎привычные‏ ‎названия ‎войн‏ ‎оправдываются‏ ‎их ‎содержанием. ‎Столетняя‏ ‎война, ‎как‏ ‎известно, ‎длилась ‎больше ‎ста‏ ‎лет.‏ ‎Не ‎является‏ ‎исключением ‎и‏ ‎Семилетняя ‎война. ‎Формально ‎для ‎её‏ ‎западноевропейских‏ ‎участников ‎она‏ ‎продолжалась ‎семь‏ ‎лет: ‎с ‎1756 ‎по ‎1763‏ ‎год.‏ ‎Но‏ ‎фактически ‎боевые‏ ‎действия ‎начались‏ ‎раньше: ‎ещё‏ ‎в‏ ‎1754 ‎году‏ ‎между ‎англичанами ‎и ‎французами ‎в‏ ‎их ‎североамериканских‏ ‎колониях.‏ ‎А ‎Россия ‎участвовала‏ ‎в ‎войне‏ ‎меньше ‎пяти ‎лет: ‎с‏ ‎1757‏ ‎по ‎1762‏ ‎год.

Больше ‎подходит‏ ‎к ‎ней ‎название ‎Первой ‎мировой‏ ‎войны‏ ‎XVIII ‎века,‏ ‎которое ‎дал‏ ‎ей ‎Уинстон ‎Черчилль. ‎Действительно, ‎в‏ ‎Семилетней‏ ‎войне‏ ‎приняли ‎участие‏ ‎все ‎без‏ ‎исключения ‎крупные‏ ‎европейские‏ ‎державы ‎того‏ ‎времени. ‎Военные ‎действия ‎происходили ‎не‏ ‎только ‎в‏ ‎Европе,‏ ‎но ‎также ‎в‏ ‎обеих ‎Америках,‏ ‎Индии, ‎Юго-Восточной ‎Азии, ‎а‏ ‎также‏ ‎на ‎всех‏ ‎океанах.

Сложнее ‎назвать‏ ‎причины ‎войны. ‎В ‎ту ‎пору,‏ ‎когда‏ ‎в ‎большинстве‏ ‎стран ‎политику‏ ‎единолично ‎определяли ‎их ‎монархи, ‎войны‏ ‎иной‏ ‎раз‏ ‎затевались ‎просто‏ ‎из-за ‎личной‏ ‎обиды ‎или‏ ‎прихоти.‏ ‎Понятие ‎«национальных‏ ‎интересов», ‎как ‎правило, ‎отсутствовало. ‎Их‏ ‎заменяло, ‎в‏ ‎лучшем‏ ‎случае, ‎понятие ‎«династических‏ ‎интересов». ‎А‏ ‎народы ‎служили ‎безропотным ‎материалом‏ ‎их‏ ‎удовлетворения.

Всё ‎же‏ ‎главными ‎были‏ ‎противоречия ‎между ‎Англией ‎и ‎Францией,‏ ‎между‏ ‎их ‎сталкивавшимися‏ ‎колониальными ‎интересами.‏ ‎Но ‎Англия ‎не ‎могла ‎победить‏ ‎Францию‏ ‎на‏ ‎суше. ‎Для‏ ‎этого ‎«туманному‏ ‎Альбиону» ‎были‏ ‎нужны‏ ‎союзники. ‎Лучше‏ ‎всего ‎подходила ‎на ‎эту ‎роль‏ ‎Пруссия ‎с‏ ‎её‏ ‎амбициозным ‎и ‎воинственным‏ ‎королём ‎Фридрихом‏ ‎II. ‎Он ‎уже ‎примерял‏ ‎на‏ ‎себя ‎прозвище‏ ‎«Великий», ‎которым‏ ‎наградят ‎его ‎впоследствии ‎немецкие ‎патриотические‏ ‎историки.‏ ‎

В ‎свою‏ ‎очередь, ‎Франции‏ ‎необходимо ‎было ‎что-то ‎противопоставить ‎мощи‏ ‎Пруссии‏ ‎в‏ ‎Европе. ‎Австрия‏ ‎давно ‎была‏ ‎с ‎ней‏ ‎на‏ ‎ножах, ‎споря‏ ‎за ‎гегемонию ‎в ‎Центральной ‎Европе.‏ ‎В ‎частности,‏ ‎дом‏ ‎Габсбургов ‎не ‎мог‏ ‎простить ‎дому‏ ‎Гогенцоллернов, ‎или ‎дому ‎Бранденбурга‏ ‎(центральной‏ ‎части ‎Пруссии),‏ ‎отъёма ‎в‏ ‎1742 ‎году ‎Силезии. ‎Австрия ‎хотела‏ ‎реванша.‏ ‎К ‎франко-австрийскому‏ ‎союзу ‎удалось‏ ‎подключить ‎и ‎Россию.

«Союз ‎трёх ‎юбок»‏ ‎против‏ ‎прусского‏ ‎короля

Сложившийся ‎против‏ ‎него ‎альянс‏ ‎король ‎Фридрих‏ ‎презрительно‏ ‎назвал ‎«союзом‏ ‎трёх ‎юбок», ‎намекая ‎на ‎то,‏ ‎что ‎ведущую‏ ‎роль‏ ‎в ‎политике ‎всех‏ ‎трёх ‎стран‏ ‎играли ‎женщины. ‎В ‎России‏ ‎царствовала‏ ‎императрица ‎Елизавета‏ ‎Петровна. ‎В‏ ‎Австрии ‎тоже ‎правила ‎женщина, ‎императрица‏ ‎Мария-Терезия.‏ ‎Её ‎муж‏ ‎император ‎Франц‏ ‎I ‎был ‎фактически ‎оттёрт ‎ею‏ ‎от‏ ‎политики.‏ ‎Во ‎Франции‏ ‎все ‎считали‏ ‎любовницу ‎короля‏ ‎Людовика‏ ‎XV ‎маркизу‏ ‎Жанну-Антуанетту ‎де ‎Помпадур ‎некоронованной ‎королевой,‏ ‎оказывавшей ‎решающее‏ ‎влияние‏ ‎в ‎делах ‎на‏ ‎монарха.

Известную ‎роль‏ ‎в ‎складывании ‎союза ‎против‏ ‎Пруссии‏ ‎взбалмошность ‎мадам‏ ‎де ‎Помпадур‏ ‎и ‎галантность ‎её ‎возлюбленного ‎действительно‏ ‎сыграли.‏ ‎Фридрих ‎презирал‏ ‎сложившуюся ‎во‏ ‎Франции ‎систему ‎фаворитизма, ‎презирал ‎саму‏ ‎Помпадур,‏ ‎причём‏ ‎настолько, ‎что‏ ‎назвал ‎в‏ ‎честь ‎Помпадур…‏ ‎одну‏ ‎из ‎своих‏ ‎комнатных ‎собак. ‎Мало ‎того, ‎он‏ ‎нарочно ‎сделал‏ ‎так,‏ ‎чтобы ‎это ‎стало‏ ‎известно ‎при‏ ‎версальском ‎дворе. ‎Помпадур ‎пришла‏ ‎в‏ ‎бешенство ‎и‏ ‎убедила ‎Людовика‏ ‎начать ‎из-за ‎этого ‎войну ‎против‏ ‎Пруссии.

К‏ ‎слову, ‎сложившаяся‏ ‎в ‎Европе‏ ‎перед ‎Семилетней ‎войной ‎геополитическая ‎конфигурация‏ ‎настолько‏ ‎противоречила‏ ‎всем ‎привычным‏ ‎союзам, ‎что‏ ‎её ‎даже‏ ‎назвали‏ ‎дипломатической ‎революцией.‏ ‎Действительно, ‎традиционным ‎противником ‎Франции ‎в‏ ‎Центральной ‎Европе‏ ‎всегда‏ ‎была ‎Австрия, ‎а‏ ‎не ‎Пруссия.‏ ‎К ‎тому ‎же ‎Франция‏ ‎была‏ ‎издавна ‎ярой‏ ‎противницей ‎России,‏ ‎поддерживая ‎против ‎неё ‎Турцию. ‎В‏ ‎то‏ ‎же ‎время‏ ‎Англия ‎находилась‏ ‎с ‎Россией ‎в ‎дружественных ‎отношениях‏ ‎уже‏ ‎больше‏ ‎двух ‎столетий,‏ ‎со ‎времён‏ ‎царя ‎Ивана‏ ‎Грозного‏ ‎и ‎королевы‏ ‎Елизаветы. ‎Фридрих, ‎идя ‎на ‎конфронтацию,‏ ‎рассчитывал, ‎прежде‏ ‎всего,‏ ‎что ‎Англия ‎своим‏ ‎влиянием ‎удержит‏ ‎Россию ‎от ‎участия ‎в‏ ‎союзе,‏ ‎направленном ‎против‏ ‎Пруссии. ‎Здесь‏ ‎он ‎просчитался.

Фридрих ‎ни ‎во ‎что‏ ‎не‏ ‎ставил ‎политические‏ ‎и ‎стратегические‏ ‎таланты ‎австрийской ‎и ‎французской ‎«юбок»‏ ‎и‏ ‎оказался‏ ‎прав. ‎Русская‏ ‎же ‎императрица‏ ‎была ‎для‏ ‎него‏ ‎в ‎этом‏ ‎плане ‎неизвестной ‎величиной. ‎Но ‎прусский‏ ‎король ‎невысоко‏ ‎расценивал‏ ‎способности ‎России ‎и‏ ‎русских ‎в‏ ‎целом. ‎Здесь ‎он ‎тоже‏ ‎ошибся.

Высокомерие‏ ‎Фридриха ‎II

Россию‏ ‎и ‎русскую‏ ‎армию ‎тогда ‎уже ‎успели ‎немного‏ ‎узнать‏ ‎в ‎Европе.‏ ‎В ‎1712-1715‏ ‎годах ‎русские ‎войска ‎действовали ‎против‏ ‎Швеции‏ ‎в‏ ‎немецкой ‎Померании,‏ ‎причём ‎союзниками‏ ‎России ‎были‏ ‎Пруссия,‏ ‎Саксония ‎и‏ ‎некоторые ‎другие ‎германские ‎государства. ‎На‏ ‎отца ‎будущей‏ ‎Екатерины‏ ‎II, ‎Ангальт-Цербстского ‎принца‏ ‎Августа, ‎служившего‏ ‎тогда ‎в ‎прусской ‎армии,‏ ‎русские‏ ‎войска ‎произвели‏ ‎самое ‎выгодное‏ ‎впечатление. ‎Но ‎не ‎всего ‎его‏ ‎разделяли.‏ ‎Так, ‎будущий‏ ‎король ‎Фридрих‏ ‎вынес ‎из ‎рассказов ‎старших ‎представление‏ ‎о‏ ‎русских‏ ‎как ‎о‏ ‎«варварах». ‎Это‏ ‎мнение ‎он‏ ‎и‏ ‎пронёс ‎через‏ ‎всю ‎жизнь, ‎и ‎даже ‎победы‏ ‎русских ‎над‏ ‎его‏ ‎хвалёной ‎армией ‎не‏ ‎заставили ‎его‏ ‎усомниться.

На ‎взгляды ‎Фридриха ‎оказала‏ ‎влияние‏ ‎записка ‎Иоганна‏ ‎Фоккеродта. ‎Этот‏ ‎человек ‎больше ‎двадцати ‎лет ‎прожил‏ ‎в‏ ‎России ‎при‏ ‎Петре ‎Великом‏ ‎и ‎его ‎преемницах, ‎служил ‎секретарём‏ ‎прусского‏ ‎посольства‏ ‎и ‎гувернёром‏ ‎у ‎знатных‏ ‎россиян. ‎В‏ ‎1737‏ ‎году ‎знаменитый‏ ‎французский ‎писатель ‎Вольтер ‎обратился ‎к‏ ‎Фридриху, ‎тогда‏ ‎ещё‏ ‎наследному ‎кронпринцу, ‎с‏ ‎просьбой ‎помочь‏ ‎ему ‎материалами ‎по ‎истории‏ ‎царствования‏ ‎Петра ‎Великого.‏ ‎Фридрих ‎навёл‏ ‎справки ‎у ‎Фоккеродта. ‎Результатом ‎стала‏ ‎записка‏ ‎этого ‎наблюдателя‏ ‎русской ‎жизни.

По‏ ‎Фоккеродту ‎выходило, ‎что ‎русские ‎–‏ ‎народ‏ ‎варварский,‏ ‎а ‎Пётр‏ ‎вообще ‎зря‏ ‎старался, ‎пытаясь‏ ‎привить‏ ‎этому ‎народу‏ ‎европейскую ‎цивилизацию. ‎Записка ‎Фоккеродта ‎была‏ ‎использована ‎не‏ ‎только‏ ‎Вольтером, ‎но ‎и‏ ‎многими ‎немецкими‏ ‎историками. ‎Её ‎можно ‎считать‏ ‎одной‏ ‎из ‎первых‏ ‎попыток ‎оправдания‏ ‎немецкого ‎высокомерия, ‎идеологии ‎«расы ‎господ»‏ ‎в‏ ‎отношении ‎России.‏ ‎

Фридрих ‎целиком‏ ‎воспринял ‎оценку ‎Фоккеродта. ‎Он ‎поначалу‏ ‎не‏ ‎считал‏ ‎Россию ‎серьёзным‏ ‎противником. ‎Хотя‏ ‎победы ‎русской‏ ‎армии‏ ‎заставили ‎его‏ ‎поколебаться ‎в ‎мнении ‎насчёт ‎её‏ ‎военных ‎способностей,‏ ‎но‏ ‎чувство ‎высокомерного ‎превосходства‏ ‎осталось ‎у‏ ‎него ‎навсегда ‎и ‎заразило‏ ‎значительную‏ ‎часть ‎элиты‏ ‎Пруссии. ‎Парадоксально,‏ ‎что ‎доказательство ‎своей ‎оценки ‎«никчёмности»‏ ‎русских‏ ‎Фридрих ‎увидел‏ ‎в ‎том,‏ ‎как ‎царь ‎Пётр ‎III ‎вернул‏ ‎ему‏ ‎все‏ ‎плоды ‎русских‏ ‎побед, ‎хотя‏ ‎этот ‎царь‏ ‎был‏ ‎немцем ‎и‏ ‎совершенно ‎не ‎выражал ‎русского ‎менталитета!

Интересы‏ ‎России

Можно ‎совершенно‏ ‎точно‏ ‎сказать, ‎что ‎никакого‏ ‎подлинно ‎национального‏ ‎интереса ‎для ‎участия ‎в‏ ‎войне‏ ‎против ‎Пруссии‏ ‎у ‎России‏ ‎не ‎было. ‎Россия ‎даже ‎не‏ ‎имела‏ ‎общей ‎границы‏ ‎с ‎этим‏ ‎государством. ‎Единственный ‎интерес ‎мог ‎возникнуть‏ ‎позднее,‏ ‎уже‏ ‎в ‎ходе‏ ‎войны, ‎когда‏ ‎русская ‎армия‏ ‎оккупировала‏ ‎Восточную ‎Пруссию.‏ ‎Предполагалось, ‎что ‎Россия ‎сможет ‎присоединить‏ ‎к ‎себе‏ ‎эту‏ ‎важную ‎область ‎в‏ ‎вознаграждение ‎за‏ ‎военные ‎расходы ‎или ‎же‏ ‎обменяет‏ ‎Восточную ‎Пруссию‏ ‎у ‎Польши‏ ‎на ‎прилегавшую ‎к ‎русской ‎границе‏ ‎Курляндию.‏ ‎Но ‎внезапно‏ ‎сложившиеся ‎к‏ ‎концу ‎войны ‎политические ‎обстоятельства, ‎о‏ ‎которых‏ ‎мы‏ ‎скажем ‎в‏ ‎своём ‎месте,‏ ‎исключили ‎обе‏ ‎эти‏ ‎комбинации.

Пытаясь ‎играть‏ ‎заметную ‎роль ‎в ‎европейской ‎политике,‏ ‎продемонстрировать ‎мощь‏ ‎своей‏ ‎армии, ‎Россия ‎по‏ ‎сути ‎служила‏ ‎поставщиком ‎пушечного ‎мяса ‎для‏ ‎реализации‏ ‎интересов ‎Франции‏ ‎(всегда ‎враждебной‏ ‎России) ‎и ‎Австрии ‎(которой ‎предстояло‏ ‎стать‏ ‎врагом ‎России‏ ‎в ‎будущем).‏ ‎Адекватен ‎ли ‎был ‎выигрыш, ‎в‏ ‎виде‏ ‎боязни‏ ‎в ‎Европе‏ ‎перед ‎русской‏ ‎армией, ‎той‏ ‎цене,‏ ‎которую ‎Россия‏ ‎платила ‎за ‎участие ‎в ‎этой‏ ‎войне? ‎На‏ ‎этот‏ ‎счёт ‎разделилось ‎мнение‏ ‎уже ‎у‏ ‎современников. ‎Так, ‎наследник ‎российского‏ ‎престола,‏ ‎будущий ‎император‏ ‎Пётр ‎III,‏ ‎и ‎его ‎жена, ‎будущая ‎императрица‏ ‎Екатерина‏ ‎II, ‎считали‏ ‎эту ‎войну‏ ‎ненужной ‎России. ‎Впрочем, ‎их ‎суждение‏ ‎не‏ ‎может‏ ‎быть ‎принято‏ ‎некритически, ‎так‏ ‎как ‎они‏ ‎были‏ ‎немцами.

Разумеется, ‎уже‏ ‎после ‎того, ‎как ‎война ‎началась,‏ ‎и ‎русская‏ ‎армия‏ ‎добилась ‎в ‎ней‏ ‎крупных ‎успехов,‏ ‎победы ‎следовало ‎чем-то ‎закрепить.‏ ‎Безвозмездный‏ ‎отказ ‎Петра‏ ‎III ‎от‏ ‎произведённых ‎завоеваний ‎был, ‎конечно, ‎прямой‏ ‎изменой‏ ‎национальным ‎интересам‏ ‎России, ‎плевком‏ ‎на ‎могилы ‎погибшим ‎русским ‎солдатам.‏ ‎Характерно,‏ ‎однако,‏ ‎что ‎Екатерина‏ ‎(а ‎её‏ ‎вряд ‎ли‏ ‎кто‏ ‎упрекнёт ‎в‏ ‎непонимании ‎русских ‎национальных ‎интересов!), ‎свергнувшая‏ ‎своего ‎мужа‏ ‎во‏ ‎многом ‎благодаря ‎национальной‏ ‎реакции, ‎поднявшейся‏ ‎в ‎стране ‎против ‎совершённого‏ ‎им‏ ‎предательства, ‎не‏ ‎сделала ‎попытки‏ ‎исправить ‎его ‎деяние ‎и ‎возобновить‏ ‎войну.‏ ‎Впрочем, ‎в‏ ‎той ‎обстановке‏ ‎это ‎было, ‎вероятно, ‎уже ‎невозможно.

В‏ ‎перспективе‏ ‎решительная‏ ‎победа ‎России‏ ‎над ‎Пруссией‏ ‎наверняка ‎предотвратила‏ ‎бы‏ ‎последующее ‎возвышение‏ ‎этого ‎немецкого ‎государства, ‎предотвратила ‎бы‏ ‎создание ‎Германской‏ ‎империи‏ ‎и ‎обе ‎мировые‏ ‎войны ‎ХХ‏ ‎века ‎в ‎том ‎виде,‏ ‎в‏ ‎каком ‎они‏ ‎произошли. ‎В‏ ‎этом ‎смысле ‎Семилетняя ‎война ‎воистину‏ ‎стала‏ ‎для ‎России‏ ‎войной ‎неиспользованных‏ ‎возможностей. ‎Но ‎избавило ‎бы ‎это‏ ‎нашу‏ ‎страну‏ ‎от ‎будущих‏ ‎бедствий? ‎Ведь‏ ‎если ‎бы‏ ‎не‏ ‎Пруссия, ‎то‏ ‎наверняка ‎нашёлся ‎бы ‎в ‎Европе‏ ‎другой ‎агрессор.‏ ‎Им‏ ‎могла ‎стать, ‎например,‏ ‎чрезмерно ‎усилившаяся‏ ‎в ‎случае ‎своей ‎победы‏ ‎в‏ ‎Семилетней ‎войне‏ ‎Австрия.

Интриги ‎и‏ ‎заговоры

Учитывая, ‎что ‎в ‎тогдашней ‎политике‏ ‎очень‏ ‎многое ‎зависело‏ ‎от ‎роли‏ ‎личностей, ‎в ‎том ‎числе ‎и‏ ‎случайных,‏ ‎большое‏ ‎значение ‎приобретали‏ ‎тайные ‎интриги‏ ‎и ‎заговоры.‏ ‎При‏ ‎русском ‎дворе‏ ‎также ‎угнездились ‎иностранные ‎интриги.

Прежде ‎всего,‏ ‎мы ‎имеем‏ ‎в‏ ‎виду, ‎конечно, ‎цесаревича‏ ‎Петра ‎Фёдоровича.‏ ‎Этого ‎внука ‎Петра ‎Великого,‏ ‎сына‏ ‎его ‎дочери‏ ‎Анны ‎и‏ ‎голштинского ‎герцога ‎Карла ‎Фридриха, ‎звали‏ ‎при‏ ‎рождении ‎Карл‏ ‎Петер ‎Ульрих.‏ ‎Елизавета ‎Петровна, ‎пришедшая ‎к ‎власти‏ ‎в‏ ‎результате‏ ‎дворцового ‎переворота‏ ‎1741 ‎года,‏ ‎наметила ‎его‏ ‎себе‏ ‎в ‎преемники.‏ ‎В ‎1742 ‎году ‎Карл ‎Петер‏ ‎Ульрих ‎был‏ ‎вывезен‏ ‎из ‎Голштинии ‎в‏ ‎результате ‎спецоперации,‏ ‎которой ‎руководил ‎барон ‎Николай‏ ‎фон‏ ‎Корф. ‎В‏ ‎России ‎племянник‏ ‎императрицы ‎был ‎крещён ‎в ‎православие‏ ‎и‏ ‎стал ‎называться‏ ‎Петром ‎Фёдоровичем.‏ ‎

Всю ‎жизнь ‎Пётр ‎Фёдорович ‎ни‏ ‎во‏ ‎что‏ ‎не ‎ставил‏ ‎Россию, ‎преклонялся‏ ‎перед ‎своей‏ ‎германской‏ ‎родиной ‎и‏ ‎в ‎особенности ‎перед ‎прусским ‎королём‏ ‎Фридрихом ‎II.‏ ‎И‏ ‎вот, ‎зная ‎о‏ ‎такой ‎наклонности‏ ‎своего ‎наследника, ‎Елизавета ‎Петровна,‏ ‎тем‏ ‎не ‎менее,‏ ‎решилась ‎вступить‏ ‎в ‎войну ‎с ‎Пруссией. ‎Очевидно,‏ ‎она‏ ‎надеялась ‎довершить‏ ‎дело ‎до‏ ‎конца ‎ещё ‎при ‎своей ‎жизни,‏ ‎но,‏ ‎как‏ ‎видим, ‎не‏ ‎успела.

Впрочем, ‎Пётр‏ ‎Фёдорович ‎до‏ ‎вступления‏ ‎на ‎трон‏ ‎не ‎вмешивался ‎в ‎политику. ‎Значительно‏ ‎больше ‎активности‏ ‎проявляла‏ ‎его ‎жена, ‎ангальт-цербстская‏ ‎принцесса ‎Софья‏ ‎Августа ‎Фридерика, ‎которую ‎в‏ ‎России‏ ‎после ‎обращения‏ ‎в ‎православие‏ ‎нарекли ‎Екатериной. ‎Елизавета ‎Петровна ‎сама‏ ‎наметила‏ ‎Софью ‎в‏ ‎жёны ‎цесаревичу.‏ ‎Повенчанные ‎ради ‎династической ‎политики, ‎супруги‏ ‎не‏ ‎любили‏ ‎друг ‎друга.‏ ‎Энергичной, ‎честолюбивой‏ ‎Екатерине ‎было‏ ‎невыносимо‏ ‎представлять ‎себя‏ ‎нелюбимой ‎женой ‎будущего ‎императора, ‎открыто‏ ‎увлекавшегося ‎своими‏ ‎фаворитками.‏ ‎Задолго ‎до ‎кончины‏ ‎Елизаветы ‎Петровны‏ ‎Екатерина ‎прокладывала ‎себе ‎путь‏ ‎к‏ ‎престолу, ‎не‏ ‎чуждаясь ‎и‏ ‎внешнеполитических ‎интриг.

Есть ‎мнение, ‎что ‎Екатерина‏ ‎ехала‏ ‎в ‎Россию,‏ ‎уже ‎обязавшись‏ ‎служить ‎прусскому ‎королю. ‎В ‎подтверждение‏ ‎приводят‏ ‎тот‏ ‎факт, ‎что‏ ‎мать ‎Екатерины‏ ‎по ‎пути‏ ‎в‏ ‎Россию ‎заехала‏ ‎вместе ‎с ‎дочерью ‎в ‎Потсдам‏ ‎на ‎аудиенцию‏ ‎к‏ ‎Фридриху. ‎Более ‎того,‏ ‎вскоре ‎после‏ ‎венчания ‎наследника ‎русского ‎трона‏ ‎и‏ ‎Екатерины, ‎её‏ ‎мать ‎была‏ ‎выслана ‎из ‎России ‎именно ‎по‏ ‎подозрению‏ ‎в ‎шпионаже‏ ‎в ‎пользу‏ ‎Пруссии, ‎а ‎Екатерине ‎было ‎запрещено‏ ‎с‏ ‎ней‏ ‎переписываться. ‎Но‏ ‎никаких ‎подтверждений‏ ‎контактов ‎Екатерины‏ ‎и‏ ‎Фридриха ‎после‏ ‎этих ‎событий ‎и ‎до ‎того,‏ ‎как ‎Екатерина‏ ‎взошла‏ ‎на ‎престол ‎уже‏ ‎единоличной ‎самодержавной‏ ‎императрицей, ‎нет.

Зато ‎историки ‎давно‏ ‎обнаружили‏ ‎следы ‎тесных‏ ‎связей ‎Екатерины‏ ‎в ‎бытность ‎великой ‎княгиней ‎с‏ ‎английскими‏ ‎посланниками. ‎Лондон‏ ‎нащупал ‎слабое‏ ‎место ‎русского ‎двора ‎– ‎мотовство‏ ‎великой‏ ‎княгини‏ ‎– ‎и‏ ‎через ‎это‏ ‎игольное ‎ушко‏ ‎зацепил‏ ‎будущую ‎императрицу.‏ ‎С ‎1750 ‎года ‎английский ‎двор‏ ‎оплачивал ‎карточные‏ ‎долги‏ ‎и ‎роскошные ‎платья‏ ‎Екатерины, ‎ссужая‏ ‎ей ‎«в ‎долг» ‎значительные‏ ‎суммы.‏ ‎От ‎посланника‏ ‎Чарльза ‎Ханбери‏ ‎Вильямса ‎до ‎его ‎отъезда ‎из‏ ‎России‏ ‎в ‎1759‏ ‎году ‎Екатерина‏ ‎успела ‎получить ‎почти ‎100 ‎тысяч‏ ‎рублей.‏ ‎Его‏ ‎преемник ‎Роберт‏ ‎Мюррей ‎Кейт‏ ‎также ‎ссужал‏ ‎её‏ ‎деньгами, ‎в‏ ‎частности ‎– ‎передал ‎ей ‎через‏ ‎знакомого ‎банкира‏ ‎10‏ ‎тысяч ‎фунтов ‎стерлингов‏ ‎уже ‎для‏ ‎подготовки ‎переворота ‎в ‎1762‏ ‎году.

Благодаря‏ ‎посланника ‎Уильямса‏ ‎за ‎оказанную‏ ‎помощь, ‎Екатерина ‎в ‎одном ‎из‏ ‎писем‏ ‎обещала ‎ему‏ ‎«привести ‎Россию‏ ‎к ‎дружественному ‎союзу ‎с ‎Англией,‏ ‎оказывать‏ ‎ей‏ ‎всюду ‎содействие‏ ‎и ‎предпочтение,‏ ‎необходимое ‎для‏ ‎блага‏ ‎всей ‎Европы‏ ‎и ‎особенно ‎России ‎перед ‎их‏ ‎общим ‎врагом‏ ‎Францией».‏ ‎Екатерина ‎поддерживала ‎дружеские‏ ‎отношения ‎с‏ ‎канцлером ‎графом ‎Алексеем ‎Бестужевым‏ ‎и‏ ‎с ‎главнокомандующим‏ ‎русской ‎армией‏ ‎генерал-фельдмаршалом ‎Степаном ‎Апраксиным. ‎Последний ‎делился‏ ‎с‏ ‎великой ‎княгиней‏ ‎сведениями ‎о‏ ‎русской ‎армии, ‎которые ‎будущая ‎императрица‏ ‎передавала‏ ‎англичанам‏ ‎– ‎союзникам‏ ‎пруссаков. ‎Обоим‏ ‎сановникам ‎их‏ ‎дружба‏ ‎и ‎откровенность‏ ‎стоили ‎карьеры ‎и ‎едва ‎ли‏ ‎не ‎самой‏ ‎жизни,‏ ‎а ‎Екатерине ‎посчастливилось‏ ‎избежать ‎опалы.‏ ‎Что ‎произошло ‎– ‎расскажем‏ ‎далее.

Удивительное‏ ‎было ‎дело!‏ ‎Россия ‎воевала‏ ‎против ‎Пруссии, ‎в ‎союзе ‎с‏ ‎которой‏ ‎находилась ‎Англия.‏ ‎Но ‎с‏ ‎Англией ‎не ‎было ‎состояния ‎войны,‏ ‎и‏ ‎британское‏ ‎посольство ‎не‏ ‎уезжало ‎из‏ ‎Петербурга. ‎Однако‏ ‎вряд‏ ‎ли ‎английский‏ ‎посланник ‎скрывал ‎полученные ‎им ‎у‏ ‎российской ‎великой‏ ‎княгини‏ ‎секретные ‎сведения ‎от‏ ‎своих ‎прусских‏ ‎союзников.

Первое ‎вторжение ‎в ‎Восточную‏ ‎Пруссию,‏ ‎битва ‎при‏ ‎Гросс-Егерсдорфе ‎и‏ ‎отступление

В ‎августе ‎1756 ‎года ‎Фридрих‏ ‎превентивно‏ ‎начал ‎военные‏ ‎действия ‎нападением‏ ‎на ‎союзную ‎с ‎Австрией ‎Саксонию.‏ ‎12‏ ‎сентября‏ ‎того ‎же‏ ‎года ‎императрица‏ ‎Елизавета ‎Петровна‏ ‎объявила‏ ‎прусскому ‎королю‏ ‎войну. ‎Но ‎полновесно ‎вступить ‎в‏ ‎военные ‎действия‏ ‎Россия‏ ‎могла ‎не ‎раньше‏ ‎лета ‎следующего‏ ‎года. ‎

В ‎мае ‎1757‏ ‎года‏ ‎65-тысячная ‎русская‏ ‎армия ‎была‏ ‎сосредоточена ‎в ‎герцогстве ‎Курляндском ‎–‏ ‎вассальном‏ ‎владении ‎Речи‏ ‎Посполитой. ‎С‏ ‎нейтралитетом ‎Польши ‎в ‎ту ‎пору‏ ‎никто‏ ‎не‏ ‎считался, ‎помешать‏ ‎использованию ‎её‏ ‎территории ‎враждующими‏ ‎сторонами‏ ‎Польша ‎не‏ ‎могла.

Армию ‎возглавлял ‎54-летний ‎царедворец ‎Степан‏ ‎Апраксин. ‎Он‏ ‎медлил,‏ ‎несмотря ‎на ‎полученные‏ ‎приказания, ‎и‏ ‎только ‎в ‎июле ‎того‏ ‎же‏ ‎года ‎пересёк‏ ‎границу ‎Восточной‏ ‎Пруссии.

Пруссаки, ‎основные ‎силы ‎которых ‎были‏ ‎задействованы‏ ‎против ‎австрийцев,‏ ‎оказывали ‎слабое‏ ‎сопротивление. ‎Русские ‎легко ‎взяли ‎Мемель‏ ‎(Клайпеду),‏ ‎Гумбиннен‏ ‎(Гусев), ‎Инстербург‏ ‎(Черняховск). ‎Наконец,‏ ‎прусский ‎командующий‏ ‎генерал-фельдмаршал‏ ‎Иоганн ‎фон‏ ‎Левальд ‎решил ‎выступить ‎против ‎главных‏ ‎сил ‎Апраксина.‏ ‎У‏ ‎пруссаков ‎было ‎28‏ ‎тысяч ‎солдат,‏ ‎у ‎русских ‎ровно ‎вдвое‏ ‎больше.‏ ‎Несмотря ‎на‏ ‎неравенство ‎сил,‏ ‎Левальд ‎решил ‎атаковать. ‎Сказывалось ‎чувство‏ ‎превосходства‏ ‎пруссаков, ‎которому‏ ‎соответствовала ‎«превеликая‏ ‎робость, ‎трусость ‎и ‎боязнь» ‎в‏ ‎русских‏ ‎штабах,‏ ‎как ‎характеризовал‏ ‎положение ‎писатель‏ ‎Андрей ‎Болотов,‏ ‎участник‏ ‎похода. ‎Прусская‏ ‎армия ‎успела ‎создать ‎себе ‎в‏ ‎мирное ‎время‏ ‎рекламу‏ ‎непобедимой, ‎и ‎даже‏ ‎недавние ‎победы‏ ‎австрийцев ‎над ‎пруссаками ‎не‏ ‎поколебали‏ ‎её.

Утром ‎30‏ ‎августа ‎1757‏ ‎года ‎Левальд ‎собирался ‎атаковать ‎русский‏ ‎лагерь‏ ‎у ‎деревни‏ ‎Гросс-Егерсдорф ‎(ныне‏ ‎несуществующей; ‎место ‎в ‎четырёх ‎километрах‏ ‎от‏ ‎посёлка‏ ‎Междуречье ‎Калининградской‏ ‎области, ‎носившего‏ ‎в ‎Восточной‏ ‎Пруссии‏ ‎название ‎Норкиттен).‏ ‎Однако ‎рассвет ‎застал ‎русские ‎войска‏ ‎марширующими. ‎Сперва‏ ‎так‏ ‎казалось ‎даже ‎лучше‏ ‎для ‎планов‏ ‎прусского ‎генерала: ‎атаковать ‎ничего‏ ‎не‏ ‎ожидающих ‎русских‏ ‎на ‎походе.‏ ‎

Поначалу ‎пруссакам ‎всюду ‎сопутствовал ‎успех,‏ ‎обусловленный‏ ‎внезапностью. ‎Русские‏ ‎понесли ‎большие‏ ‎потери, ‎отступили, ‎но ‎не ‎бежали.‏ ‎Правда,‏ ‎положение‏ ‎их ‎оставалось‏ ‎тяжёлым. ‎Однако‏ ‎в ‎тот‏ ‎момент,‏ ‎когда ‎пруссаки‏ ‎уже ‎готовились ‎торжествовать ‎победу, ‎на‏ ‎их ‎левый‏ ‎фланг‏ ‎обрушилась ‎контратака ‎четырёх‏ ‎свежих ‎русских‏ ‎полков ‎под ‎командованием ‎генерал-майора‏ ‎Петра‏ ‎Румянцева. ‎Эту‏ ‎атаку ‎Румянцев‏ ‎предпринял ‎по ‎собственной ‎инициативе, ‎и‏ ‎она‏ ‎стала ‎зарёй‏ ‎этого ‎восходящего‏ ‎светила ‎русской ‎полководческой ‎школы. ‎

За‏ ‎пять‏ ‎часов‏ ‎прусская ‎армия‏ ‎была ‎совершенно‏ ‎разгромлена ‎и‏ ‎в‏ ‎панике ‎бежала.‏ ‎Потери ‎были ‎больше ‎у ‎русских‏ ‎– ‎6000‏ ‎против‏ ‎4000 ‎– ‎так‏ ‎как ‎русских‏ ‎легло ‎много ‎в ‎начальной‏ ‎тяжёлой‏ ‎фазе ‎битвы.‏ ‎

Генерал ‎Апраксин‏ ‎совершенно ‎не ‎руководил ‎сражением. ‎Победа‏ ‎русской‏ ‎армии ‎под‏ ‎Гросс-Егерсдорфом ‎–‏ ‎целиком ‎и ‎полностью ‎заслуга ‎нижестоящих‏ ‎командиров,‏ ‎в‏ ‎первую ‎очередь‏ ‎– ‎Румянцева.‏ ‎

Судьба ‎генерала‏ ‎Апраксина

После‏ ‎победы ‎под‏ ‎Гросс-Егерсдорфом ‎перед ‎русской ‎армией ‎открывался‏ ‎беспрепятственный ‎путь‏ ‎на‏ ‎Кёнигсберг. ‎Однако ‎генерал‏ ‎Апраксин ‎не‏ ‎стал ‎преследовать ‎неприятеля. ‎Более‏ ‎того,‏ ‎он ‎сам‏ ‎повёл ‎себя,‏ ‎как ‎будто ‎потерпел ‎поражение. ‎Он‏ ‎начал‏ ‎отступление, ‎которое‏ ‎больше ‎походило‏ ‎на ‎бегство.

Сам ‎Апраксин ‎объяснял ‎своё‏ ‎решение‏ ‎трудностями‏ ‎предстоящей ‎зимовки‏ ‎в ‎неприятельской‏ ‎стране ‎при‏ ‎отсутствии‏ ‎провианта ‎и‏ ‎фуража. ‎Это ‎объяснение ‎совершенно ‎надуманное,‏ ‎так ‎как‏ ‎до‏ ‎зимы ‎было ‎ещё‏ ‎далеко, ‎а‏ ‎припасов ‎в ‎Российской ‎империи‏ ‎едва‏ ‎ли ‎могло‏ ‎быть ‎собрано‏ ‎для ‎армии ‎больше, ‎чем ‎в‏ ‎Восточной‏ ‎Пруссии. ‎Все‏ ‎историки ‎считают‏ ‎действия ‎Апраксина ‎частью ‎большой ‎политической‏ ‎игры,‏ ‎что,‏ ‎впрочем, ‎вскоре‏ ‎нашло ‎косвенное‏ ‎подтверждение ‎в‏ ‎аресте‏ ‎Апраксина ‎по‏ ‎обвинению ‎в ‎государственной ‎измене.

Апраксин ‎получил‏ ‎известие ‎о‏ ‎внезапной‏ ‎тяжёлой ‎болезни ‎императрицы‏ ‎Елизаветы ‎Петровны‏ ‎(её, ‎как ‎можно ‎судить‏ ‎по‏ ‎описаниям, ‎разбил‏ ‎первый ‎инсульт).‏ ‎Апраксин ‎был ‎в ‎курсе ‎планов‏ ‎Екатерины‏ ‎не ‎дать‏ ‎царствовать ‎её‏ ‎мужу ‎Петру. ‎Вместе ‎с ‎канцлером‏ ‎Бестужевым‏ ‎они‏ ‎готовили, ‎в‏ ‎случае ‎смерти‏ ‎Елизаветы, ‎отстранение‏ ‎Петра‏ ‎и ‎провозглашение‏ ‎царём ‎сына ‎Петра ‎и ‎Екатерины‏ ‎– ‎малолетнего‏ ‎Павла‏ ‎– ‎при ‎регентстве‏ ‎Екатерины. ‎В‏ ‎этих ‎обстоятельствах ‎Апраксин ‎рассчитывал‏ ‎быть‏ ‎ближе ‎к‏ ‎Петербургу ‎вместе‏ ‎со ‎всей ‎воинской ‎силой.

Но ‎слишком‏ ‎поспешное‏ ‎бегство ‎Апраксина‏ ‎из ‎Восточной‏ ‎Пруссии ‎после ‎одержанной ‎победы ‎вызвало‏ ‎неизбежные‏ ‎подозрения.‏ ‎Елизавета ‎вскоре‏ ‎оправилась ‎от‏ ‎удара ‎и‏ ‎учинила‏ ‎следствие. ‎Бестужев‏ ‎и ‎Апраксин ‎были ‎арестованы. ‎Екатерина‏ ‎спаслась ‎только‏ ‎тем,‏ ‎что ‎оба ‎сановника‏ ‎мужественно ‎молчали‏ ‎о ‎заговоре, ‎а ‎сама‏ ‎она‏ ‎вовремя ‎уничтожила‏ ‎всю ‎переписку‏ ‎с ‎ними. ‎Вдобавок ‎её ‎выгородил‏ ‎её‏ ‎недалёкий ‎муж,‏ ‎по ‎наивности‏ ‎считавший ‎свою ‎жену ‎глупой ‎и‏ ‎неспособной‏ ‎на‏ ‎политическую ‎интригу.

Бестужев‏ ‎был ‎второй‏ ‎раз ‎за‏ ‎свою‏ ‎жизнь ‎приговорён‏ ‎к ‎смертной ‎казни ‎и ‎второй‏ ‎раз ‎помилован:‏ ‎казнь‏ ‎ему ‎заменили ‎ссылкой‏ ‎в ‎своё‏ ‎имение ‎(Екатерина, ‎взойдя ‎на‏ ‎престол,‏ ‎возвратит ‎канцлеру‏ ‎все ‎чины‏ ‎и ‎ордена ‎и ‎вознаградит ‎его).‏ ‎Апраксин‏ ‎умер ‎в‏ ‎заключении.

Так ‎придворная‏ ‎интрига ‎погубила ‎плоды ‎русской ‎победы‏ ‎в‏ ‎первый‏ ‎год ‎войны.

Оккупация‏ ‎Восточной ‎Пруссии,‏ ‎вторжение ‎в‏ ‎Бранденбург‏ ‎и ‎битва‏ ‎у ‎Цорндорфа

На ‎следующий, ‎1758, ‎год‏ ‎русскую ‎армию‏ ‎возглавил‏ ‎генерал-аншеф ‎Виллим ‎Фермор,‏ ‎шотландского ‎происхождения.‏ ‎Практически ‎не ‎встречая ‎сопротивления,‏ ‎он‏ ‎занял ‎русскими‏ ‎войсками ‎всю‏ ‎Восточную ‎Пруссию. ‎С ‎того ‎времени‏ ‎вплоть‏ ‎до ‎возвращения‏ ‎этой ‎территории‏ ‎Прусскому ‎королевству, ‎четыре ‎года ‎–‏ ‎1758-1762‏ ‎–‏ ‎Россия ‎владела‏ ‎Восточной ‎Пруссией.‏ ‎Население ‎провинции‏ ‎было‏ ‎приведено ‎к‏ ‎присяге ‎на ‎верность ‎русской ‎императрице‏ ‎Елизавете ‎Петровне.‏ ‎Россия‏ ‎даже ‎взяла ‎на‏ ‎содержание ‎Кёнигсбергский‏ ‎университет, ‎где ‎в ‎ту‏ ‎пору‏ ‎преподавал ‎знаменитый‏ ‎философ ‎Иммануил‏ ‎Кант. ‎

Жители ‎Восточной ‎Пруссии ‎не‏ ‎испытывали‏ ‎никаких ‎неудобств‏ ‎от ‎перспективы‏ ‎стать ‎российскими ‎подданными. ‎Ведь ‎ранее‏ ‎ими‏ ‎уже‏ ‎стали ‎жители‏ ‎Ливонии ‎–‏ ‎тоже ‎в‏ ‎значительной‏ ‎своей ‎части‏ ‎немцы ‎либо ‎шведы. ‎Эстляндское ‎и‏ ‎лифляндское ‎дворянство‏ ‎было‏ ‎полностью ‎уравнено ‎в‏ ‎правах ‎с‏ ‎коренным ‎российским ‎дворянством, ‎население‏ ‎ливонских‏ ‎городов ‎сохраняло‏ ‎свои ‎старинные‏ ‎традиционные ‎привилегии. ‎Нет ‎сомнения, ‎что‏ ‎интеграция‏ ‎очередной ‎немецкой‏ ‎провинции ‎в‏ ‎Российскую ‎империю ‎совершилась ‎бы ‎легко‏ ‎и‏ ‎безболезненно.‏ ‎Но ‎судьба‏ ‎в ‎тот‏ ‎период ‎истории‏ ‎распорядилась‏ ‎иначе.

Из ‎Восточной‏ ‎Пруссии ‎Фермор ‎двинулся ‎через ‎Померанию‏ ‎и ‎реку‏ ‎Одер‏ ‎во ‎внутренние ‎районы‏ ‎Прусского ‎королевства‏ ‎– ‎в ‎Бранденбург. ‎Русское‏ ‎наступление‏ ‎угрожало ‎Берлину.‏ ‎Правда, ‎для‏ ‎его ‎продолжения ‎было ‎необходимо ‎взять‏ ‎крепость‏ ‎Кюстрин, ‎опираясь‏ ‎на ‎которую‏ ‎пруссаки ‎могли ‎угрожать ‎русским ‎с‏ ‎тыла.‏ ‎Фермор‏ ‎осадил ‎Кюстрин.‏ ‎

Фридрих ‎выступил‏ ‎навстречу ‎русским.‏ ‎У‏ ‎него ‎было‏ ‎почти ‎33 ‎тысячи ‎солдат, ‎у‏ ‎русских ‎–‏ ‎43‏ ‎тысячи. ‎Фридрих ‎продемонстрировал‏ ‎один ‎из‏ ‎шедевров ‎маневренной ‎войны ‎того‏ ‎времени,‏ ‎преодолев ‎с‏ ‎войском ‎за‏ ‎десять ‎дней ‎больше ‎300 ‎километров,‏ ‎оставив‏ ‎заслон ‎против‏ ‎австрийцев. ‎Умение‏ ‎быстро ‎перебрасывать ‎свои ‎войска ‎с‏ ‎одного‏ ‎угрожаемого‏ ‎участка ‎на‏ ‎другой ‎явилось‏ ‎главной ‎чертой‏ ‎стратегического‏ ‎искусства ‎короля.‏ ‎Это ‎умение, ‎воспринятое ‎как ‎лучшее‏ ‎свойство ‎военачальника‏ ‎и‏ ‎развитое ‎потом ‎до‏ ‎совершенства ‎Суворовым,‏ ‎позволило ‎Фридриху ‎не ‎проиграть‏ ‎ту‏ ‎войну ‎и‏ ‎обеспечило ‎ему‏ ‎славу ‎великого ‎полководца. ‎Да, ‎русским‏ ‎войскам‏ ‎в ‎Семилетней‏ ‎войне ‎противостоял‏ ‎очень ‎сильный ‎противник, ‎заслуженно ‎считавшийся‏ ‎лучшим‏ ‎из‏ ‎полководцев ‎современной‏ ‎ему ‎Европы‏ ‎и ‎одним‏ ‎из‏ ‎лучших ‎во‏ ‎всей ‎мировой ‎истории. ‎Тем ‎почётнее‏ ‎и ‎весомее‏ ‎были‏ ‎одержанные ‎над ‎ним‏ ‎победы.

Узнав ‎о‏ ‎приближении ‎Фридриха, ‎Фермор ‎снял‏ ‎осаду‏ ‎Кюстрина, ‎предварительно‏ ‎хорошенько ‎его‏ ‎обстреляв ‎и ‎нанеся ‎большой ‎урон‏ ‎припасам‏ ‎противника. ‎Враждующие‏ ‎армии ‎сошлись‏ ‎25 ‎августа ‎1758 ‎года ‎близ‏ ‎деревни‏ ‎Цорндорф‏ ‎(после ‎Второй‏ ‎мировой ‎войны‏ ‎оказалась ‎на‏ ‎территории‏ ‎Польши ‎и‏ ‎называется ‎теперь ‎Сарбиново). ‎

Битва ‎при‏ ‎Цорндорфе ‎может‏ ‎считаться‏ ‎одним ‎из ‎образцовых‏ ‎сражений ‎Семилетней‏ ‎войны ‎благодаря ‎отсутствию ‎какого-то‏ ‎чёткого‏ ‎тактического ‎рисунка‏ ‎в ‎действиях‏ ‎обеих ‎сторон ‎и ‎ожесточённости ‎плотных‏ ‎штыковых‏ ‎атак ‎в‏ ‎сомкнутом ‎строю,‏ ‎благодаря ‎которым ‎сражение ‎превращалось ‎в‏ ‎мясорубку.‏ ‎Командующие‏ ‎представляли ‎собой‏ ‎полную ‎противоположность‏ ‎друг ‎другу.‏ ‎Фермор‏ ‎практически ‎никак‏ ‎не ‎руководил ‎своими ‎войсками. ‎В‏ ‎отличие ‎от‏ ‎него,‏ ‎Фридрих ‎постоянно ‎следил‏ ‎за ‎ходом‏ ‎сражения, ‎отдавал ‎распоряжения ‎войскам‏ ‎и‏ ‎старался ‎не‏ ‎терять ‎контроль‏ ‎над ‎ситуацией. ‎Под ‎стать ‎ему‏ ‎был‏ ‎один ‎из‏ ‎самых ‎знаменитых‏ ‎прусских ‎генералов ‎– ‎командующий ‎конницы‏ ‎генерал‏ ‎Фридрих‏ ‎фон ‎Зейдлиц-Курбах.‏ ‎Его ‎атаки‏ ‎были ‎сокрушительны,‏ ‎и‏ ‎против ‎них‏ ‎не ‎устояла ‎бы ‎никакая ‎армия,‏ ‎кроме ‎русской.‏ ‎Невиданная‏ ‎ещё ‎Европой ‎стойкость‏ ‎русской ‎пехоты‏ ‎спасла ‎русскую ‎армию ‎от‏ ‎разгрома.‏ ‎Именно ‎после‏ ‎этой ‎битвы‏ ‎Фридрих ‎II ‎сказал ‎свои ‎знаменитые‏ ‎слова:‏ ‎«Русского ‎солдата‏ ‎мало ‎убить,‏ ‎его ‎нужно ‎ещё ‎и ‎повалить».‏ ‎

Обе‏ ‎стороны‏ ‎понесли ‎большие‏ ‎потери. ‎У‏ ‎пруссаков ‎пало‏ ‎убитыми‏ ‎и ‎ранеными‏ ‎примерно ‎12 ‎тысяч ‎человек, ‎у‏ ‎русских ‎–‏ ‎16‏ ‎тысяч. ‎Фридрих, ‎чтобы‏ ‎придать ‎себе‏ ‎больше ‎веса, ‎объявил, ‎что‏ ‎разгромил‏ ‎70-тысячную ‎русскую‏ ‎армию, ‎которая‏ ‎одними ‎убитыми ‎потеряла ‎20 ‎тысяч.‏ ‎Неуклонно‏ ‎увеличивая ‎масштаб‏ ‎своей ‎«победы»,‏ ‎король ‎в ‎своей ‎корреспонденции ‎«довёл»‏ ‎потери‏ ‎русской‏ ‎армии ‎до‏ ‎30 ‎тысяч‏ ‎человек ‎и‏ ‎103‏ ‎пушек ‎(между‏ ‎тем ‎как ‎из ‎русских ‎подсчётов‏ ‎известно ‎только‏ ‎о‏ ‎30 ‎потерянных ‎орудиях‏ ‎в ‎тот‏ ‎день). ‎Но ‎король ‎лучше,‏ ‎чем‏ ‎любой ‎другой,‏ ‎знал ‎цену‏ ‎своим ‎хвастливым ‎заявлениям, ‎предназначенным ‎для‏ ‎публики‏ ‎и ‎для‏ ‎истории. ‎В‏ ‎кругу ‎своих ‎приближённых ‎он ‎ругал‏ ‎почём‏ ‎зря‏ ‎своих ‎пехотинцев:‏ ‎«Моё ‎жалкое‏ ‎левое ‎крыло‏ ‎бросило‏ ‎меня, ‎оно‏ ‎бежало ‎как ‎старые ‎бляди» ‎—‏ ‎и ‎ставил‏ ‎им‏ ‎в ‎пример ‎стойкость‏ ‎русских. ‎Вообще,‏ ‎после ‎цорндорфского ‎побоища ‎Фридрих‏ ‎понял,‏ ‎что ‎русская‏ ‎армия ‎является‏ ‎его ‎самым ‎опасным ‎противником ‎на‏ ‎поле‏ ‎боя.

После ‎Цорндорфа‏ ‎армии ‎разошлись‏ ‎в ‎разные ‎стороны. ‎Фермор ‎без‏ ‎успеха‏ ‎попытался‏ ‎овладеть ‎приморской‏ ‎крепостью ‎Кольберг‏ ‎в ‎Померании,‏ ‎после‏ ‎чего ‎расположился‏ ‎на ‎зимние ‎квартиры ‎частично ‎в‏ ‎союзной ‎Польше,‏ ‎частично‏ ‎в ‎присоединённой ‎Восточной‏ ‎Пруссии. ‎Кампания‏ ‎1758 ‎года ‎закончилась ‎вничью.

Генерал‏ ‎Пётр‏ ‎Салтыков

Медленно ‎в‏ ‎Петербурге ‎приходило‏ ‎понимание ‎того, ‎что ‎войну ‎следует‏ ‎вести‏ ‎энергичнее. ‎Летом‏ ‎1759 ‎года‏ ‎русская ‎армия ‎наконец-то ‎получила ‎достойного‏ ‎главнокомандующего.‏ ‎Им‏ ‎стал ‎60-летний‏ ‎генерал-аншеф ‎Пётр‏ ‎Салтыков. ‎Ранее‏ ‎он‏ ‎особо ‎не‏ ‎проявил ‎себя ‎в ‎войнах, ‎но,‏ ‎будучи ‎назначен‏ ‎на‏ ‎высокий ‎пост, ‎оказался‏ ‎вполне ‎на‏ ‎своём ‎месте.

Андрей ‎Болотов ‎в‏ ‎мемуарах‏ ‎рассказывал ‎о‏ ‎впечатлении, ‎которое‏ ‎произвёл ‎Салтыков ‎по ‎прибытии ‎в‏ ‎действующую‏ ‎армию:

«Старичок ‎седенький,‏ ‎маленький, ‎простенький,‏ ‎в ‎белом ‎ландмилицком ‎кафтане, ‎без‏ ‎всяких‏ ‎дальних‏ ‎украшений ‎и‏ ‎без ‎всех‏ ‎пышностей, ‎ходил‏ ‎он‏ ‎по ‎улицам‏ ‎и ‎не ‎имел ‎за ‎собою‏ ‎более ‎двух‏ ‎или‏ ‎трёх ‎человек. ‎Привыкнувшим‏ ‎к ‎пышностям‏ ‎и ‎великолепиям ‎в ‎командирах,‏ ‎чудно‏ ‎нам ‎сие‏ ‎и ‎удивительно‏ ‎казалось, ‎и ‎мы ‎не ‎понимали,‏ ‎как‏ ‎такому ‎простенькому‏ ‎и ‎по‏ ‎всему ‎видимому ‎ничего ‎не ‎значащему‏ ‎старичку‏ ‎можно‏ ‎было ‎быть‏ ‎главным ‎командиром‏ ‎толь ‎великой‏ ‎армии,‏ ‎какова ‎была‏ ‎наша, ‎и ‎предводительствовать ‎ею ‎против‏ ‎такого ‎короля,‏ ‎который‏ ‎удивлял ‎всю ‎Европу‏ ‎своим ‎мужеством,‏ ‎храбростию, ‎проворством ‎и ‎знанием‏ ‎военного‏ ‎искусства. ‎Он‏ ‎казался ‎нам‏ ‎сущею ‎курочкою, ‎и ‎никто ‎не‏ ‎только‏ ‎надеждою ‎ласкаться,‏ ‎но ‎и‏ ‎мыслить ‎того ‎не ‎отваживался, ‎чтоб‏ ‎мог‏ ‎он‏ ‎учинить ‎что-нибудь‏ ‎важное, ‎столь‏ ‎мало ‎обещивал‏ ‎нам‏ ‎его ‎наружный‏ ‎вид ‎и ‎все ‎его ‎поступки».

В‏ ‎цитированных ‎строках‏ ‎сквозит,‏ ‎однако, ‎любовь ‎подчинённого‏ ‎к ‎начальнику.‏ ‎Салтыков ‎своей ‎скромностью ‎сразу‏ ‎приобрёл‏ ‎популярность ‎в‏ ‎войсках, ‎а‏ ‎скоро ‎доказал, ‎что ‎он ‎и‏ ‎в‏ ‎стратегических ‎способностях‏ ‎ничуть ‎не‏ ‎уступает ‎своему ‎знаменитому ‎врагу. ‎Салтыкову‏ ‎было‏ ‎далеко‏ ‎до ‎прославивших‏ ‎потом ‎на‏ ‎века ‎русскую‏ ‎армию‏ ‎Румянцева ‎и‏ ‎Суворова. ‎Но ‎он ‎как ‎бы‏ ‎открывает ‎собой‏ ‎плеяду‏ ‎выдающихся ‎русских ‎полководцев‏ ‎второй ‎половины‏ ‎XVIII ‎века.

Смена ‎командования ‎свершилась‏ ‎только‏ ‎летом ‎1759‏ ‎года. ‎Сразу‏ ‎после ‎назначения ‎Салтыков ‎незамедлительно ‎начал‏ ‎активно‏ ‎действовать. ‎Первым‏ ‎пунктом ‎в‏ ‎плане ‎стояло ‎соединение ‎с ‎австрийцами.‏ ‎Салтыков‏ ‎двинулся‏ ‎из ‎Познани‏ ‎в ‎направлении‏ ‎города ‎Кроссен‏ ‎на‏ ‎Одере ‎(ныне‏ ‎Кросно-Оджаньске ‎в ‎Польше). ‎У ‎него‏ ‎в ‎распоряжении‏ ‎было‏ ‎52 ‎тысячи ‎солдат‏ ‎при ‎188‏ ‎орудиях. ‎Путь ‎ему ‎преграждал‏ ‎прусский‏ ‎генерал ‎Карл‏ ‎фон ‎Ведель‏ ‎с ‎27 ‎тысячами ‎человек ‎и‏ ‎56‏ ‎орудиями. ‎Сил‏ ‎у ‎Веделя‏ ‎было ‎явно ‎недостаточно. ‎Однако ‎и‏ ‎силами‏ ‎Салтыкова‏ ‎надо ‎было‏ ‎суметь ‎воспользоваться.‏ ‎Русский ‎главнокомандующий‏ ‎сделал‏ ‎это ‎блестяще.

23 июля‏ ‎1759 ‎года ‎при ‎местечке ‎Пальциг‏ ‎(ныне ‎деревня‏ ‎Пальск‏ ‎в ‎Польше; ‎немцы‏ ‎называют ‎эту‏ ‎битву ‎по ‎имени ‎другой‏ ‎соседней‏ ‎деревни ‎–‏ ‎Кай) ‎корпус‏ ‎Веделя ‎был ‎разгромлен ‎наголову. ‎Русские‏ ‎упредили‏ ‎противника ‎в‏ ‎занятии ‎господствующих‏ ‎высот, ‎а ‎потом ‎очень ‎удачно‏ ‎использовали‏ ‎свою‏ ‎артиллерию, ‎в‏ ‎которой ‎особого‏ ‎упоминания ‎заслуживают‏ ‎гаубицы-единороги.‏ ‎Эти ‎полевые‏ ‎орудия, ‎способные ‎стрелять ‎поверх ‎рядов‏ ‎своих ‎войск‏ ‎в‏ ‎гущу ‎неприятеля, ‎были‏ ‎недавно ‎приняты‏ ‎на ‎вооружение ‎русской ‎армии‏ ‎благодаря‏ ‎кузену ‎фаворита‏ ‎императрицы ‎графу‏ ‎Петру ‎Шувалову. ‎

Салтыков ‎также ‎удачно‏ ‎оперировал‏ ‎резервами, ‎выдвигаемыми‏ ‎из ‎глубины‏ ‎на ‎смену ‎атаковавшим ‎подразделениям. ‎Пруссаки‏ ‎потеряли‏ ‎больше‏ ‎8000 ‎убитыми‏ ‎и ‎ранеными‏ ‎(русские ‎–‏ ‎5300).‏ ‎Их ‎преследование‏ ‎не ‎удалось ‎довершить ‎до ‎конца‏ ‎из-за ‎нехватки‏ ‎качественной‏ ‎кавалерии. ‎

30 июля ‎Салтыков‏ ‎занял ‎Франкфурт-на-Одере,‏ ‎где ‎к ‎нему ‎вскоре‏ ‎присоединился‏ ‎австрийский ‎корпус‏ ‎генерала ‎барона‏ ‎Эрнста ‎фон ‎Лаудона. ‎Вместе ‎силы‏ ‎союзников‏ ‎насчитывали ‎60‏ ‎тысяч ‎при‏ ‎248 ‎орудиях. ‎

Салтыков ‎собирался ‎двинуться‏ ‎отсюда‏ ‎на‏ ‎Берлин, ‎однако‏ ‎вездесущий ‎Фридрих‏ ‎сумел ‎его‏ ‎упредить‏ ‎и ‎закрыть‏ ‎дорогу. ‎Оставалось ‎только ‎сразиться. ‎На‏ ‎стороне ‎союзников‏ ‎был‏ ‎маленький ‎численный ‎перевес:‏ ‎у ‎Фридриха‏ ‎имелось ‎с ‎собой ‎только‏ ‎48‏ ‎тысяч ‎солдат‏ ‎и ‎200‏ ‎орудий. ‎Король ‎же ‎как ‎обычно‏ ‎рассчитывал‏ ‎на ‎превосходство‏ ‎прусских ‎«сверхлюдей».

Парадоксальная‏ ‎победа ‎при ‎Кунерсдорфе

12 августа ‎1759 ‎года‏ ‎состоялось‏ ‎памятное‏ ‎сражение ‎при‏ ‎деревне ‎Кунерсдорф‏ ‎в ‎Силезии‏ ‎(ныне‏ ‎Куновице ‎в‏ ‎Польше). ‎Вначале ‎атака, ‎произведённая ‎Фридрихом‏ ‎по ‎всем‏ ‎правилам‏ ‎военной ‎науки ‎на‏ ‎русские ‎и‏ ‎австрийские ‎позиции, ‎повсеместно ‎привела‏ ‎к‏ ‎грандиозному ‎успеху.‏ ‎Прусская ‎артиллерия,‏ ‎хорошенько ‎пристрелявшись, ‎разила ‎без ‎промаха.‏ ‎Русские‏ ‎артиллеристы ‎даже‏ ‎не ‎успевали‏ ‎сделать ‎ответных ‎залпов. ‎Прусская ‎пехота‏ ‎без‏ ‎труда‏ ‎овладела ‎180‏ ‎орудиями ‎союзников,‏ ‎которые ‎некому‏ ‎было‏ ‎защищать.

Победа ‎прусской‏ ‎армии ‎казалась ‎полной. ‎Вот ‎только‏ ‎часть ‎русских,‏ ‎закрепившаяся‏ ‎на ‎крутом ‎холме‏ ‎Шпицберг, ‎почему-то‏ ‎никак ‎не ‎хотела ‎уходить‏ ‎и‏ ‎признавать ‎себя‏ ‎побеждённой ‎стороной.‏ ‎Её ‎присутствие ‎явно ‎портило ‎всю‏ ‎картину‏ ‎успеха. ‎Фридрих‏ ‎приказал ‎своей‏ ‎армии ‎атаковать ‎эту ‎русскую ‎позицию,‏ ‎полагая,‏ ‎что‏ ‎её ‎ликвидация‏ ‎не ‎заставит‏ ‎себя ‎ждать‏ ‎долго.‏ ‎Он ‎поступил‏ ‎так ‎вопреки ‎предостережениям ‎своих ‎генералов,‏ ‎указывавших ‎на‏ ‎усталость‏ ‎войск ‎в ‎жаркий‏ ‎летний ‎день‏ ‎и ‎советовавших ‎ограничиться ‎достигнутым,‏ ‎а‏ ‎самое ‎главное‏ ‎– ‎увезти‏ ‎трофейные ‎пушки.

Русские ‎никак ‎не ‎поддавались‏ ‎атакам,‏ ‎каждый ‎раз‏ ‎сбрасывая ‎неприятеля‏ ‎с ‎холма ‎в ‎лощину. ‎Королём‏ ‎всё‏ ‎больше‏ ‎овладевали ‎досада‏ ‎и ‎воинственный‏ ‎азарт. ‎Ему‏ ‎казалось,‏ ‎что ‎ещё‏ ‎чуть-чуть ‎– ‎и ‎сопротивление ‎русских‏ ‎будет ‎сломлено.‏ ‎Он‏ ‎приказал ‎провести ‎атаку‏ ‎своей ‎конницы‏ ‎под ‎командованием ‎принца ‎Вюртембергского.‏ ‎Однако‏ ‎кавалерийская ‎атака‏ ‎снизу ‎вверх‏ ‎на ‎подготовленные ‎позиции, ‎защищаемые ‎не‏ ‎только‏ ‎пехотой, ‎но‏ ‎и ‎артиллерией,‏ ‎закончилась ‎тем, ‎чем ‎и ‎должна‏ ‎была.‏ ‎Лично‏ ‎пошедший ‎вместе‏ ‎со ‎своими‏ ‎войсками ‎в‏ ‎атаку‏ ‎храбрый, ‎но‏ ‎безрассудный ‎в ‎этом ‎эпизоде, ‎король‏ ‎был ‎на‏ ‎волосок‏ ‎от ‎смерти: ‎от‏ ‎пули ‎его‏ ‎спасла ‎золотая ‎готовальня, ‎лежавшая‏ ‎в‏ ‎нагрудном ‎кармане.‏ ‎Под ‎Фридрихом‏ ‎ядром ‎убило ‎лошадь. ‎После ‎битвы‏ ‎Салтыкову‏ ‎поднесли ‎в‏ ‎качестве ‎трофея‏ ‎обронённую ‎при ‎бегстве ‎шляпу ‎короля.

Салтыков‏ ‎выждал‏ ‎момент,‏ ‎когда ‎все‏ ‎атаки ‎пруссаков‏ ‎на ‎Шпицберг‏ ‎захлебнутся,‏ ‎резервы ‎противника‏ ‎исчерпаются, ‎и ‎приказал ‎всей ‎армии‏ ‎перейти ‎в‏ ‎общее‏ ‎контрнаступление. ‎Разгром ‎пруссаков‏ ‎был ‎полным.‏ ‎Из ‎48 ‎тысяч ‎своего‏ ‎войска‏ ‎Фридрих ‎в‏ ‎первые ‎дни‏ ‎после ‎битвы ‎сумел ‎собрать ‎только‏ ‎3000.‏ ‎В ‎дальнейшем‏ ‎к ‎нему‏ ‎прибились ‎многие ‎отставшие ‎и ‎разбежавшиеся.‏ ‎Всего‏ ‎прусская‏ ‎армия ‎потеряла‏ ‎при ‎Кунерсдорфе‏ ‎примерно ‎20‏ ‎тысяч‏ ‎убитыми ‎и‏ ‎ранеными. ‎Потери ‎русских ‎и ‎австрийцев,‏ ‎неудачно ‎начавших‏ ‎сражение,‏ ‎тоже ‎были ‎приличными:‏ ‎15 ‎000‏ ‎(из ‎которых ‎13 ‎000‏ ‎русских).

«Всё‏ ‎бежит, ‎и‏ ‎у ‎меня‏ ‎нет ‎больше ‎власти ‎над ‎войском,‏ ‎—‏ ‎признавался ‎в‏ ‎эти ‎дни‏ ‎Фридрих ‎в ‎письме ‎одному ‎из‏ ‎друзей.‏ ‎—‏ ‎В ‎Берлине‏ ‎хорошо ‎сделают,‏ ‎если ‎подумают‏ ‎о‏ ‎своей ‎безопасности…‏ ‎Последствия ‎битвы ‎будут ‎ещё ‎хуже‏ ‎самой ‎битвы:‏ ‎у‏ ‎меня ‎нет ‎больше‏ ‎никаких ‎средств‏ ‎и, ‎сказать ‎правду, ‎считаю‏ ‎всё‏ ‎потерянным. ‎Я‏ ‎не ‎переживу‏ ‎потери ‎моего ‎Отечества. ‎Прощай ‎навсегда».

Однако‏ ‎судьба‏ ‎оказалась ‎милостива‏ ‎к ‎дому‏ ‎Гогенцоллернов, ‎явно ‎говоря ‎ему ‎великое‏ ‎будущее‏ ‎(и‏ ‎бесславный, ‎как‏ ‎оказалось, ‎конец).

«Первое‏ ‎чудо ‎Бранденбургского‏ ‎дома»

Прежде‏ ‎всего, ‎Фридриха‏ ‎спасла ‎несогласованность ‎действий ‎союзников ‎и‏ ‎жгучая ‎зависть‏ ‎австрийцев‏ ‎к ‎русским ‎успехам.‏ ‎Понимая, ‎что‏ ‎и ‎современники, ‎и ‎история‏ ‎справедливо‏ ‎припишут ‎главную‏ ‎заслугу ‎победы‏ ‎в ‎войне ‎победителю ‎при ‎Кунерсдорфе,‏ ‎то‏ ‎есть ‎Салтыкову,‏ ‎австрийский ‎главнокомандующий‏ ‎фельдмаршал ‎граф ‎Леопольд ‎фон ‎Даун‏ ‎отказался‏ ‎соединить‏ ‎всю ‎свою‏ ‎армию ‎с‏ ‎русской ‎и‏ ‎двинуться‏ ‎вместе ‎с‏ ‎нею ‎на ‎Берлин. ‎Он ‎отвлёкся‏ ‎на ‎совершенно‏ ‎второстепенные‏ ‎операции. ‎Салтыкова ‎затормозил‏ ‎и ‎заведённый‏ ‎порядок ‎принятия ‎решений: ‎он‏ ‎должен‏ ‎был ‎оповестить‏ ‎Петербург ‎о‏ ‎результатах ‎битвы ‎и ‎ждать ‎оттуда‏ ‎дальнейших‏ ‎распоряжений. ‎Из‏ ‎Петербурга ‎пришёл‏ ‎только ‎указ ‎о ‎присвоении ‎Салтыкову‏ ‎звания‏ ‎фельдмаршала,‏ ‎о ‎наступлении‏ ‎же ‎на‏ ‎Берлин ‎не‏ ‎было‏ ‎ни ‎слова.‏ ‎Между ‎тем ‎энергичный ‎Фридрих ‎спустя‏ ‎две ‎недели‏ ‎уже‏ ‎собрал ‎для ‎защиты‏ ‎Берлина ‎33-тысячную‏ ‎армию.

Русские ‎и ‎австрийцы ‎могли‏ ‎уже‏ ‎в ‎1759‏ ‎году ‎окончательно‏ ‎завершить ‎войну ‎с ‎Пруссией ‎в‏ ‎свою‏ ‎пользу, ‎но‏ ‎ничего ‎не‏ ‎сделали ‎и ‎дали ‎возможность ‎энергичному‏ ‎противнику‏ ‎оправиться‏ ‎от ‎неудачи.‏ ‎Блестящая ‎тактическая‏ ‎победа ‎не‏ ‎переросла‏ ‎в ‎стратегическую.‏ ‎Это ‎неожиданное, ‎вопреки ‎всем ‎обстоятельствам,‏ ‎спасение ‎Фридриха‏ ‎Гогенцоллерна‏ ‎немецкие ‎историки ‎назвали‏ ‎«первым ‎чудом‏ ‎Бранденбургского ‎дома». ‎Было ‎потом‏ ‎и‏ ‎второе ‎чудо,‏ ‎спасшее ‎короля.

Взятие‏ ‎русскими ‎Берлина

Итак, ‎в ‎1760 ‎году‏ ‎всё‏ ‎пришлось ‎начинать‏ ‎с ‎самого‏ ‎начала. ‎Фридрих, ‎как ‎обычно, ‎сыграл‏ ‎на‏ ‎опережение‏ ‎своих ‎противников.‏ ‎Со ‎своей‏ ‎мобильной ‎30-тысячной‏ ‎армией‏ ‎он ‎ускользнул‏ ‎от ‎преследования ‎втрое ‎сильнейших ‎австрийцев‏ ‎и ‎15‏ ‎августа‏ ‎внезапно ‎атаковал ‎и‏ ‎полностью ‎разгромил‏ ‎у ‎Лигница ‎отдельно ‎стоявший‏ ‎корпус‏ ‎Лаудона. ‎

Не‏ ‎доверяя ‎больше‏ ‎австрийцам, ‎Салтыков ‎действовал ‎обособленно ‎от‏ ‎них.‏ ‎Он ‎полагал,‏ ‎что ‎чем‏ ‎гоняться ‎за ‎Фридрихом ‎по ‎всей‏ ‎Силезии,‏ ‎нужно‏ ‎идти ‎прямо‏ ‎на ‎его‏ ‎столицу ‎–‏ ‎Берлин.‏ ‎Впрочем, ‎этому‏ ‎рейду ‎придавалось ‎совсем ‎не ‎такое‏ ‎значение, ‎которое‏ ‎в‏ ‎ХХ ‎веке ‎стали‏ ‎придавать ‎захвату‏ ‎столицы ‎противника. ‎Тогда ‎мозг‏ ‎и‏ ‎центр ‎управления‏ ‎армией ‎находились‏ ‎в ‎её ‎полевом ‎штабе, ‎всё‏ ‎время‏ ‎перемещавшемся. ‎Рейд‏ ‎на ‎Берлин‏ ‎мог ‎иметь ‎значение ‎только ‎как‏ ‎диверсия,‏ ‎вынуждающая‏ ‎Фридриха ‎разделить‏ ‎свои ‎силы,‏ ‎выманить ‎его‏ ‎войска‏ ‎на ‎невыгодную‏ ‎позицию ‎и ‎т.д. ‎В ‎ходе‏ ‎этой ‎войны‏ ‎Берлин‏ ‎уже ‎был ‎взят‏ ‎однажды: ‎в‏ ‎октябре ‎1757 ‎года ‎австрийский‏ ‎генерал‏ ‎граф ‎Андраш‏ ‎фон ‎Футак‏ ‎(мадьяр ‎по ‎национальности) ‎на ‎один‏ ‎день‏ ‎захватил ‎Берлин‏ ‎со ‎своим‏ ‎летучим ‎отрядом. ‎Теперь ‎Салтыков ‎собирался‏ ‎повторить‏ ‎такую‏ ‎операцию ‎с‏ ‎бóльшими ‎силами.

Австрийцы‏ ‎согласились ‎поддержать‏ ‎рейд‏ ‎на ‎Берлин.‏ ‎К ‎20 ‎тысячам ‎русского ‎корпуса‏ ‎генерал-поручика ‎графа‏ ‎Захара‏ ‎Чернышёва ‎присоединились ‎ещё‏ ‎15 ‎тысяч‏ ‎австрийцев ‎генерала ‎от ‎артиллерии‏ ‎графа‏ ‎Франца ‎фон‏ ‎Ласси ‎(между‏ ‎прочим ‎– ‎сына ‎российского ‎фельдмаршала‏ ‎ирландского‏ ‎происхождения). ‎Австрийцы‏ ‎вдохновлялись ‎возможностью‏ ‎помародёрствовать ‎в ‎неприятельской ‎столице. ‎Жажда‏ ‎грабежа‏ ‎была‏ ‎до ‎того‏ ‎у ‎них‏ ‎сильна, ‎что‏ ‎400‏ ‎километров ‎марша‏ ‎на ‎соединение ‎с ‎русской ‎армией‏ ‎они ‎проделали‏ ‎в‏ ‎десять ‎дней ‎–‏ ‎ни ‎на‏ ‎одну ‎битву ‎австрийцы ‎не‏ ‎спешили‏ ‎с ‎такой‏ ‎скоростью!

Авангард ‎вёл‏ ‎русский ‎генерал-майор ‎Готлиб ‎фон ‎Тотлебен,‏ ‎саксонец,‏ ‎прекрасно ‎знавший‏ ‎лично ‎окрестности‏ ‎Берлина. ‎Этот ‎Тотлебен ‎приходился ‎только‏ ‎дальним‏ ‎родственником‏ ‎прославленному ‎впоследствии‏ ‎в ‎Крымскую‏ ‎войну ‎и‏ ‎войну‏ ‎за ‎освобождение‏ ‎Болгарии ‎русскому ‎военному ‎инженеру ‎генералу‏ ‎Эдуарду ‎Тотлебену,‏ ‎но‏ ‎стал ‎знаменитым ‎ещё‏ ‎при ‎жизни‏ ‎как ‎один ‎из ‎последних‏ ‎кондотьеров‏ ‎Европы. ‎Он‏ ‎служил ‎Саксонии,‏ ‎Пруссии, ‎наконец, ‎России. ‎Везде ‎подвергался‏ ‎уголовному‏ ‎преследованию ‎и‏ ‎бывал ‎вынужден‏ ‎бежать ‎из ‎страны. ‎В ‎России‏ ‎его‏ ‎в‏ ‎конце ‎концов‏ ‎тоже ‎арестовали‏ ‎и ‎даже‏ ‎приговорили‏ ‎к ‎смертной‏ ‎казни ‎за ‎государственную ‎измену: ‎он‏ ‎тайно ‎общался‏ ‎с‏ ‎Фридрихом ‎Прусским. ‎Правда,‏ ‎обстоятельства ‎его‏ ‎последующей ‎полной ‎амнистии ‎позволяют‏ ‎видеть‏ ‎в ‎том‏ ‎эпизоде ‎шпионскую‏ ‎спецоперацию ‎по ‎снабжению ‎короля ‎неверной‏ ‎информацией.

3 октября‏ ‎русские ‎уже‏ ‎стояли ‎у‏ ‎ворот ‎Берлина. ‎Город ‎не ‎был‏ ‎приспособлен‏ ‎к‏ ‎длительной ‎обороне.‏ ‎Тем ‎не‏ ‎менее ‎Зейдлиц‏ ‎с‏ ‎двумя ‎тысячами‏ ‎бойцов ‎из ‎числа ‎выздоравливающих ‎раненых‏ ‎сумел ‎шесть‏ ‎дней‏ ‎сдерживать ‎русские ‎атаки.‏ ‎9 ‎октября‏ ‎ратуша ‎Берлина ‎приняла ‎решение‏ ‎впустить‏ ‎в ‎город‏ ‎одних ‎русских,‏ ‎а ‎не ‎австрийцев. ‎Последних ‎не‏ ‎без‏ ‎основания ‎опасались‏ ‎больше. ‎Но‏ ‎это ‎было ‎невозможно ‎выполнить, ‎так‏ ‎как‏ ‎австрийцев‏ ‎было ‎почти‏ ‎столько ‎же,‏ ‎сколько ‎русских.‏ ‎Потом‏ ‎Тотлебен ‎докладывал‏ ‎по ‎начальству, ‎что ‎его ‎подчинённым‏ ‎приходилось ‎стрелять‏ ‎в‏ ‎союзников, ‎предотвращая ‎акты‏ ‎их ‎мародёрства.

Четыре‏ ‎дня ‎пробыла ‎русская ‎армия‏ ‎в‏ ‎Берлине. ‎Она‏ ‎взяла ‎у‏ ‎ратуши ‎контрибуцию ‎на ‎сумму ‎полтора‏ ‎миллиона‏ ‎талеров ‎да‏ ‎уничтожила ‎военного‏ ‎имущества ‎и ‎оборонных ‎производств ‎на‏ ‎сумму‏ ‎почти‏ ‎два ‎миллиона‏ ‎талеров, ‎согласно‏ ‎подсчётам ‎берлинской‏ ‎ратуши.‏ ‎Сколько ‎союзниками‏ ‎было ‎съедено ‎в ‎прусской ‎столице,‏ ‎а ‎особенно‏ ‎выпито‏ ‎пива ‎– ‎Берлин‏ ‎был ‎занят‏ ‎в ‎разгар ‎Октоберфеста ‎–‏ ‎подсчёту‏ ‎не ‎поддаётся.

Тот‏ ‎же ‎Тотлебен‏ ‎прославился ‎тем, ‎что ‎приказал ‎публично‏ ‎выпороть‏ ‎шпицрутенами ‎редакторов‏ ‎и ‎журналистов‏ ‎берлинских ‎газет, ‎писавших ‎возмутительные ‎пасквили‏ ‎про‏ ‎русскую‏ ‎армию. ‎Правда,‏ ‎когда ‎первый‏ ‎приговорённый ‎был‏ ‎уже‏ ‎раздет ‎донага,‏ ‎генерал ‎велел ‎помиловать ‎осуждённых. ‎Он‏ ‎полагал, ‎что‏ ‎угроза‏ ‎такого ‎наказания ‎должна‏ ‎была ‎подействовать‏ ‎на ‎его ‎бывших ‎соотечественников.‏ ‎Не‏ ‎угадал ‎–‏ ‎градус ‎русофобии‏ ‎в ‎Пруссии ‎только ‎стал ‎выше.

Узнав‏ ‎о‏ ‎приближении ‎армии‏ ‎Фридриха, ‎союзники‏ ‎12 ‎октября ‎1760 ‎года ‎покинули‏ ‎Берлин,‏ ‎увозя‏ ‎трофеи ‎и‏ ‎возвращённые ‎знамёна‏ ‎своих ‎полков,‏ ‎взятые‏ ‎ранее ‎врагом‏ ‎в ‎ходе ‎этой ‎войны. ‎Рейд‏ ‎на ‎Берлин‏ ‎не‏ ‎привёл ‎к ‎тем‏ ‎стратегическим ‎изменениям,‏ ‎к ‎каким ‎могло ‎привести‏ ‎его‏ ‎взятие ‎год‏ ‎назад, ‎сразу‏ ‎после ‎победы ‎под ‎Кунерсдорфом.

Взятие ‎крепости‏ ‎Кольберг

Временное‏ ‎занятие ‎Берлина‏ ‎явилось ‎не‏ ‎самым ‎крупным ‎событием ‎кампании ‎1760‏ ‎года.‏ ‎3‏ ‎ноября ‎у‏ ‎Торгау ‎на‏ ‎Эльбе ‎состоялось‏ ‎крупное‏ ‎сражение ‎между‏ ‎прусской ‎и ‎австрийской ‎армиями. ‎Фридриху,‏ ‎умело ‎маневрируя,‏ ‎удалось‏ ‎вновь ‎разъединить ‎союзников‏ ‎и ‎бить‏ ‎их ‎по ‎частям. ‎Под‏ ‎Торгау‏ ‎44 ‎тысячи‏ ‎пруссаков ‎нанесли‏ ‎поражение ‎53 ‎тысячам ‎австрийцев, ‎однако‏ ‎потери‏ ‎сторон ‎оказались‏ ‎равными. ‎При‏ ‎небольшой ‎численности ‎прусской ‎армии ‎и‏ ‎скромности‏ ‎людских‏ ‎ресурсов ‎это‏ ‎была ‎пиррова‏ ‎победа. ‎Фридрих‏ ‎теперь‏ ‎до ‎конца‏ ‎войны ‎избегал ‎решительных ‎сражений, ‎надеясь‏ ‎на ‎то,‏ ‎что‏ ‎общий ‎перевес ‎в‏ ‎коалиционной ‎войне‏ ‎склонится ‎на ‎сторону ‎его‏ ‎союзника‏ ‎– ‎Англии.‏ ‎Эта ‎надежда‏ ‎была ‎обоснована: ‎англичане ‎уверенно ‎побеждали‏ ‎французов‏ ‎на ‎всех‏ ‎морях ‎и‏ ‎во ‎всех ‎колониях.

Пожилой ‎больной ‎Салтыков‏ ‎был‏ ‎вынужден‏ ‎в ‎конце‏ ‎1760 ‎года‏ ‎сдать ‎командование‏ ‎по‏ ‎состоянию ‎здоровья.‏ ‎Война ‎снова ‎потянулась ‎медленно. ‎В‏ ‎1761 ‎году‏ ‎русские‏ ‎войска ‎одержали ‎одну‏ ‎значимую ‎победу,‏ ‎овладев ‎крепостью ‎Кольберг ‎на‏ ‎Балтийском‏ ‎море. ‎Эту‏ ‎крепость ‎русские‏ ‎безуспешно ‎пытались ‎взять ‎в ‎1758‏ ‎и‏ ‎1760 ‎году.‏ ‎Её ‎захват‏ ‎стал ‎делом ‎чести ‎и ‎престижа.

В‏ ‎1761‏ ‎году‏ ‎осадный ‎корпус‏ ‎возглавлялся ‎генерал-поручиком‏ ‎Петром ‎Румянцевым.‏ ‎Он‏ ‎неоднократно ‎настаивал‏ ‎на ‎продолжение ‎осады, ‎отклоняя ‎предложения‏ ‎командования ‎прекратить‏ ‎это‏ ‎дело. ‎После ‎почти‏ ‎четырёхмесячных ‎боёв‏ ‎на ‎подступах ‎и ‎после‏ ‎блокады‏ ‎Румянцев ‎добился‏ ‎своего. ‎16‏ ‎декабря ‎принц ‎Вюртембергский ‎сдал ‎город.‏ ‎При‏ ‎штурме ‎укреплённых‏ ‎позиций ‎на‏ ‎подступах ‎к ‎нему ‎Румянцев ‎впервые‏ ‎широко‏ ‎использовал‏ ‎элементы ‎рассыпного‏ ‎строя, ‎ставшего‏ ‎своего ‎рода‏ ‎визитной‏ ‎карточкой ‎русской‏ ‎тактики ‎полевого ‎боя.

«Второе ‎чудо ‎Бранденбургского‏ ‎дома»

Война ‎на‏ ‎суше‏ ‎продолжалась ‎без ‎чьего-либо‏ ‎решительного ‎перевеса.‏ ‎Фридрих, ‎экономя ‎силы, ‎теперь‏ ‎тщательно‏ ‎избегал ‎генерального‏ ‎сражения. ‎К‏ ‎временным ‎захватам ‎городов ‎противником ‎он‏ ‎был‏ ‎нечувствителен. ‎Поймать‏ ‎в ‎капкан‏ ‎его ‎небольшую ‎армию ‎можно ‎было‏ ‎только‏ ‎при‏ ‎наличии ‎у‏ ‎союзников ‎единой‏ ‎воли ‎и‏ ‎целеполагания,‏ ‎чего ‎не‏ ‎было. ‎В ‎этой ‎обстановке ‎какой-нибудь‏ ‎политический ‎случай‏ ‎мог‏ ‎решить ‎дело ‎в‏ ‎чью-либо ‎пользу.‏ ‎И ‎этот ‎случай ‎произошёл.‏ ‎Он‏ ‎второй ‎раз‏ ‎за ‎войну‏ ‎и ‎теперь ‎уже ‎окончательно ‎выручил‏ ‎Пруссию.

На‏ ‎Рождество ‎по‏ ‎старому ‎стилю‏ ‎1761 ‎года ‎умерла ‎русская ‎императрица‏ ‎Елизавета‏ ‎Петровна.‏ ‎На ‎трон‏ ‎взошёл ‎Пётр‏ ‎III, ‎поклонник‏ ‎Фридриха.‏ ‎Первым ‎его‏ ‎делом ‎было ‎заключение ‎мира ‎(5‏ ‎мая ‎1762‏ ‎года‏ ‎в ‎Петербурге) ‎с‏ ‎прусским ‎королём.‏ ‎Россия ‎не ‎только ‎отказывалась‏ ‎от‏ ‎всех ‎завоеваний‏ ‎в ‎Пруссии,‏ ‎но ‎и ‎обязывалась ‎теперь ‎стать‏ ‎союзником‏ ‎Пруссии ‎и‏ ‎двинуть ‎свою‏ ‎армию, ‎вместе ‎с ‎нею, ‎против‏ ‎Дании‏ ‎и‏ ‎Австрии. ‎С‏ ‎Австрией ‎уже‏ ‎начались ‎боевые‏ ‎действия.

Этот‏ ‎мир, ‎проигнорировавший‏ ‎национальные ‎интересы ‎России, ‎стал ‎гвоздём‏ ‎в ‎гроб,‏ ‎который‏ ‎сам ‎себе ‎вбил‏ ‎Пётр ‎III.‏ ‎Его ‎хитрая ‎жена, ‎уже‏ ‎давно‏ ‎ткавшая ‎паутину‏ ‎заговоров, ‎воспользовалась‏ ‎патриотическим ‎негодованием ‎в ‎среде ‎дворянства,‏ ‎особенно‏ ‎гвардейского ‎офицерства,‏ ‎и ‎9‏ ‎июля ‎1762 ‎года ‎(в ‎годовщину‏ ‎Полтавской‏ ‎битвы!)‏ ‎свергла ‎своего‏ ‎мужа ‎именем‏ ‎их ‎общего‏ ‎сына‏ ‎Павла. ‎В‏ ‎дальнейшем ‎Екатерина ‎отстранила ‎все ‎претензии‏ ‎Павла ‎на‏ ‎трон‏ ‎и ‎до ‎самой‏ ‎своей ‎смерти‏ ‎в ‎1796 ‎году ‎царствовала‏ ‎единолично.‏ ‎Пётр ‎III‏ ‎был ‎помещён‏ ‎под ‎домашний ‎арест ‎и ‎через‏ ‎несколько‏ ‎дней ‎умер‏ ‎при ‎неизвестных‏ ‎истории ‎обстоятельствах.

Но ‎Петербургский ‎мир ‎с‏ ‎Фридрихом‏ ‎Екатерина‏ ‎не ‎стала‏ ‎разрывать. ‎Правда,‏ ‎и ‎дальнейшее‏ ‎участие‏ ‎в ‎войне‏ ‎– ‎теперь ‎уже ‎на ‎стороне‏ ‎Пруссии ‎–‏ ‎она‏ ‎также ‎отклонила. ‎Русская‏ ‎армия ‎возвратилась‏ ‎домой ‎после ‎пяти ‎лет‏ ‎пребывания‏ ‎в ‎Центральной‏ ‎Европе.

В ‎ближайшее‏ ‎время ‎был ‎подписан ‎ещё ‎ряд‏ ‎сепаратных‏ ‎мирных ‎договоров,‏ ‎завершивших ‎Семилетнюю‏ ‎войну. ‎22 ‎мая ‎1762 ‎года‏ ‎в‏ ‎Гамбурге‏ ‎заключили ‎союз‏ ‎Пруссия ‎и‏ ‎Швеция. ‎Швеция‏ ‎отказывалась‏ ‎от ‎своих‏ ‎владений ‎на ‎южном ‎берегу ‎Балтийского‏ ‎моря. ‎Они‏ ‎переходили‏ ‎к ‎Пруссии. ‎10‏ ‎февраля ‎1763‏ ‎года ‎в ‎Париже ‎договорились‏ ‎об‏ ‎окончании ‎войны‏ ‎Англия ‎и‏ ‎Португалия, ‎с ‎одной ‎стороны, ‎Франция‏ ‎и‏ ‎Испания ‎–‏ ‎с ‎другой.‏ ‎Англия ‎существенно ‎расширила ‎свои ‎заморские‏ ‎владения‏ ‎в‏ ‎Америке ‎и‏ ‎Индии. ‎15‏ ‎февраля ‎того‏ ‎же‏ ‎года ‎в‏ ‎замке ‎Губертусбург ‎под ‎Лейпцигом ‎подписали‏ ‎мир ‎Пруссия,‏ ‎Австрия‏ ‎и ‎Саксония. ‎Противники‏ ‎Пруссии ‎отказывались‏ ‎от ‎всех ‎прежних ‎претензий‏ ‎на‏ ‎её ‎территорию.

Итак,‏ ‎Семилетняя ‎война‏ ‎закончилась ‎победой ‎противников ‎России. ‎Наиболее‏ ‎крупных‏ ‎успехов ‎добилась‏ ‎Великобритания, ‎ставшая‏ ‎с ‎этого ‎времени ‎мощнейшей ‎колониальной‏ ‎державой‏ ‎мира.‏ ‎Пруссия ‎не‏ ‎получила ‎почти‏ ‎ничего, ‎если‏ ‎не‏ ‎считать ‎небольших‏ ‎бывших ‎шведских ‎владений ‎в ‎Померании.‏ ‎Но ‎если‏ ‎учесть,‏ ‎что ‎планы ‎её‏ ‎противников ‎предусматривали‏ ‎отрыв ‎от ‎Пруссии ‎значительных‏ ‎её‏ ‎областей, ‎то‏ ‎надо ‎признать,‏ ‎что ‎король ‎Фридрих ‎добился ‎крупного‏ ‎успеха‏ ‎и ‎заложил‏ ‎основы ‎будущего‏ ‎объединения ‎Германии ‎под ‎главенством ‎Гогенцоллернов.‏ ‎

Историческое‏ ‎значение‏ ‎Семилетней ‎войны‏ ‎для ‎России

Россия,‏ ‎из-за ‎внезапной‏ ‎смены‏ ‎власти ‎в‏ ‎ней, ‎не ‎использовала ‎в ‎политическом‏ ‎плане ‎своих‏ ‎военных‏ ‎побед ‎в ‎Семилетней‏ ‎войне. ‎Но‏ ‎что ‎же ‎она ‎потеряла‏ ‎по‏ ‎её ‎итогам?‏ ‎Получается, ‎что‏ ‎тоже ‎ничего. ‎Однако ‎Россия ‎ничего‏ ‎бы‏ ‎не ‎потеряла‏ ‎также ‎и‏ ‎в ‎том ‎случае, ‎если ‎бы‏ ‎вообще‏ ‎не‏ ‎вступала ‎в‏ ‎эту ‎войну.

Получается,‏ ‎что ‎Россия‏ ‎совершенно‏ ‎зря ‎проливала‏ ‎кровь ‎своих ‎сынов ‎в ‎Семилетней‏ ‎войне? ‎Современники‏ ‎и‏ ‎несколько ‎поколений ‎потомков‏ ‎тех ‎россиян‏ ‎так ‎не ‎считали. ‎Семилетняя‏ ‎война‏ ‎расширила ‎горизонт‏ ‎деятельности ‎российских‏ ‎вооружённых ‎сил. ‎Русскую ‎армию ‎лучше‏ ‎узнали‏ ‎в ‎Европе‏ ‎и ‎стали‏ ‎больше ‎уважать. ‎Международный ‎престиж ‎России,‏ ‎несомненно,‏ ‎сильно‏ ‎вырос. ‎В‏ ‎памяти ‎европейцев‏ ‎и ‎россиян‏ ‎запечатлелись‏ ‎победы ‎русской‏ ‎армии ‎над ‎считавшейся ‎лучшей ‎армией‏ ‎в ‎мире‏ ‎–‏ ‎прусской. ‎В ‎глазах‏ ‎людей ‎той‏ ‎эпохи ‎это ‎был ‎немаловажный‏ ‎результат,‏ ‎вполне ‎оправдывавший‏ ‎участие ‎в‏ ‎войне.

Семилетняя ‎война ‎способствовала ‎росту ‎профессионализма‏ ‎российских‏ ‎вооружённых ‎сил,‏ ‎становлению ‎и‏ ‎совершенствованию ‎русского ‎полководческого ‎искусства. ‎В‏ ‎преддверии‏ ‎новых‏ ‎войн, ‎можно‏ ‎сказать, ‎что‏ ‎это ‎была‏ ‎неплохая‏ ‎тренировка. ‎Спарринг-партнёр‏ ‎у ‎России ‎в ‎ней ‎оказался‏ ‎очень ‎сильным.‏ ‎И‏ ‎то, ‎что ‎Россия‏ ‎часто ‎выглядела‏ ‎лучше ‎своего ‎противника, ‎надолго‏ ‎стало‏ ‎для ‎русских‏ ‎одним ‎из‏ ‎предметов ‎национальной ‎гордости.

Наконец, ‎эта ‎русско-прусская‏ ‎война,‏ ‎где ‎Россия‏ ‎чаще ‎побеждала,‏ ‎чем ‎проигрывала, ‎причём ‎на ‎территории‏ ‎противника,‏ ‎сыграла‏ ‎большую ‎роль‏ ‎в ‎определении‏ ‎дальнейшей ‎политики‏ ‎Пруссии.‏ ‎Это ‎сильнейшее‏ ‎немецкое ‎государство ‎с ‎тех ‎пор‏ ‎полтора ‎столетия‏ ‎не‏ ‎воевало ‎с ‎Россией,‏ ‎за ‎исключением‏ ‎короткого ‎эпизода ‎больше ‎формального,‏ ‎чем‏ ‎реального, ‎выступления‏ ‎Пруссии ‎на‏ ‎стороне ‎Наполеона ‎в ‎1812 ‎году.‏ ‎Пруссия‏ ‎тогда ‎действовала‏ ‎как ‎подневольный‏ ‎вассал, ‎а ‎как ‎только ‎появилась‏ ‎надежда‏ ‎освободиться‏ ‎от ‎Наполеона‏ ‎с ‎помощью‏ ‎русских ‎войск,‏ ‎сразу‏ ‎переметнулась ‎на‏ ‎сторону ‎России. ‎Так ‎что, ‎с‏ ‎1762 ‎по‏ ‎1914‏ ‎год ‎Россия ‎и‏ ‎Пруссия ‎не‏ ‎воевали ‎между ‎собой ‎по-настоящему‏ ‎и‏ ‎во ‎многих‏ ‎делах ‎внешней‏ ‎политики ‎выступали ‎солидарно. ‎Это ‎стало‏ ‎ещё‏ ‎одним ‎несомненно‏ ‎положительным ‎результатом‏ ‎побед ‎России ‎под ‎Гросс-Егерсдорфом ‎и‏ ‎Кунерсдорфом‏ ‎и‏ ‎взятия ‎Берлина‏ ‎в ‎1760‏ ‎году.


 Даты ‎даются‏ ‎по‏ ‎новому ‎стилю,‏ ‎действовавшему ‎почти ‎во ‎всей ‎Европе.

Показать еще

Подарить подписку

Будет создан код, который позволит адресату получить бесплатный для него доступ на определённый уровень подписки.

Оплата за этого пользователя будет списываться с вашей карты вплоть до отмены подписки. Код может быть показан на экране или отправлен по почте вместе с инструкцией.

Будет создан код, который позволит адресату получить сумму на баланс.

Разово будет списана указанная сумма и зачислена на баланс пользователя, воспользовавшегося данным промокодом.

Добавить карту
0/2048