Победы над Турцией под Кагулом и при Рымнике (текста подкаста)

Румянцев ‎и‏ ‎Суворов ‎в ‎войнах ‎с ‎турками

При‏ ‎Екатерине ‎II‏ ‎Россия‏ ‎вела ‎две ‎успешные‏ ‎войны ‎с‏ ‎Турцией. ‎В ‎этих ‎войнах‏ ‎последовательно‏ ‎раскрылись ‎полководческие‏ ‎дарования ‎Петра‏ ‎Александровича ‎Румянцева ‎и ‎Александра ‎Васильевича‏ ‎Суворова.

Пётр‏ ‎Румянцев ‎родился‏ ‎в ‎1725‏ ‎году. ‎Юношей ‎он ‎участвовал ‎в‏ ‎войне‏ ‎со‏ ‎шведами ‎1741-1743‏ ‎гг. ‎В‏ ‎Семилетней ‎войне‏ ‎он‏ ‎получил ‎первое‏ ‎генеральское ‎звание ‎и ‎успешно ‎командовал‏ ‎дивизией ‎в‏ ‎знаменитом‏ ‎сражении ‎при ‎Кунерсдорфе,‏ ‎о ‎чём‏ ‎уже ‎рассказывалось ‎в ‎главе‏ ‎2.‏ ‎В ‎войне‏ ‎с ‎турками‏ ‎1768-1774 ‎гг. ‎Румянцев ‎стал ‎главнокомандующим‏ ‎армией‏ ‎и ‎первым‏ ‎из ‎русских‏ ‎полководцев ‎со ‎времён ‎древнего ‎князя‏ ‎Святослава‏ ‎Игоревича‏ ‎перешёл ‎Дунай.‏ ‎Успешные ‎действия‏ ‎Румянцева ‎привели‏ ‎Россию‏ ‎к ‎победе.

Румянцев‏ ‎был ‎не ‎только ‎блестящим ‎командующим‏ ‎на ‎поле‏ ‎боя,‏ ‎но ‎также ‎прекрасным‏ ‎военным ‎организатором‏ ‎и ‎глубоким ‎теоретиком ‎военного‏ ‎дела.‏ ‎Его ‎фигура‏ ‎несколько ‎потерялась‏ ‎для ‎потомства ‎в ‎ярком ‎свете‏ ‎лучей‏ ‎взошедшей ‎после‏ ‎него ‎звезды‏ ‎Суворова. ‎Но ‎можно ‎точно ‎сказать,‏ ‎что‏ ‎если‏ ‎бы ‎не‏ ‎было ‎Румянцева,‏ ‎то ‎мы‏ ‎не‏ ‎узнали ‎бы‏ ‎и ‎Суворова. ‎Собственноручно ‎написанные ‎Румянцевым‏ ‎уставы ‎и‏ ‎инструкции‏ ‎полевой ‎службы ‎отразили‏ ‎его ‎богатый‏ ‎опыт ‎и ‎передовые ‎взгляды‏ ‎на‏ ‎вождение ‎войск.‏ ‎С ‎Румянцева‏ ‎начинается ‎самобытная ‎русская ‎школа ‎военного‏ ‎искусства.

Александр‏ ‎Суворов ‎родился,‏ ‎вероятнее ‎всего,‏ ‎в ‎1730 ‎году ‎(называется ‎ещё‏ ‎дата‏ ‎1727‏ ‎год). ‎Его‏ ‎отец ‎Василий‏ ‎Суворов ‎был‏ ‎крестником‏ ‎самого ‎Петра‏ ‎Великого, ‎служил ‎в ‎Тайной ‎канцелярии,‏ ‎занимался ‎политическим‏ ‎сыском‏ ‎над ‎врагами ‎престола,‏ ‎дослужился ‎до‏ ‎чина ‎генерал-аншефа. ‎Военная ‎карьера‏ ‎Александра‏ ‎Суворова ‎началась‏ ‎во ‎время‏ ‎Семилетней ‎войны ‎в ‎занятой ‎русскими‏ ‎войсками‏ ‎Восточной ‎Пруссии,‏ ‎где ‎его‏ ‎отец ‎служил ‎тогда ‎генерал-губернатором.

Впервые ‎Суворов‏ ‎получил‏ ‎командование‏ ‎крупной ‎воинской‏ ‎частью ‎при‏ ‎подавлении ‎Барской‏ ‎конфедерации‏ ‎в ‎Польше‏ ‎в ‎1769 ‎году, ‎о ‎которой‏ ‎рассказывалось ‎в‏ ‎предыдущей‏ ‎главе. ‎Суворов ‎вначале‏ ‎командовал ‎бригадой,‏ ‎потом ‎получил ‎звание ‎генерал-майора.‏ ‎В‏ ‎1772 ‎году‏ ‎Суворов ‎завершил‏ ‎разгром ‎конфедерации ‎блестящим ‎взятием ‎Краковского‏ ‎замка‏ ‎Вавель ‎и‏ ‎был ‎направлен‏ ‎на ‎Дунайский ‎фронт ‎войны ‎с‏ ‎Турцией.‏ ‎

Своими‏ ‎победами ‎времён‏ ‎славного ‎царствования‏ ‎Екатерины ‎Великой‏ ‎Россия‏ ‎обязана ‎не‏ ‎только ‎этим ‎двум ‎военачальникам, ‎но‏ ‎и ‎другим,‏ ‎с‏ ‎кем ‎мы ‎познакомимся‏ ‎по ‎ходу‏ ‎нашего ‎повествования.

Кампания ‎1769 ‎года

О‏ ‎причинах‏ ‎и ‎поводах‏ ‎русско-турецкой ‎войны‏ ‎1768-1774 ‎гг. ‎было ‎рассказано ‎в‏ ‎предыдущей‏ ‎главе. ‎Война‏ ‎началась ‎поздно‏ ‎осенью, ‎и ‎до ‎конца ‎1768‏ ‎года‏ ‎обе‏ ‎стороны ‎не‏ ‎успели ‎предпринять‏ ‎каких-либо ‎активных‏ ‎действий.

В‏ ‎ту ‎пору‏ ‎вельможи ‎во ‎всех ‎странах ‎смотрели‏ ‎на ‎войну‏ ‎как‏ ‎на ‎одно ‎из‏ ‎лучших ‎средств‏ ‎сделать ‎личную ‎карьеру. ‎Был‏ ‎важен‏ ‎не ‎столько‏ ‎результат, ‎сколько‏ ‎сам ‎процесс ‎военных ‎действий. ‎Военные‏ ‎кампании‏ ‎развивались ‎медленно,‏ ‎большие ‎войсковые‏ ‎массы ‎отвлекались ‎на ‎осады ‎крепостей.‏ ‎Отчасти‏ ‎это‏ ‎объяснялось ‎громоздкостью,‏ ‎малой ‎подвижностью‏ ‎больших ‎войсковых‏ ‎масс,‏ ‎нуждавшихся ‎в‏ ‎регулярном ‎снабжении.

Русские ‎силы ‎в ‎начале‏ ‎войны ‎были‏ ‎разделены‏ ‎на ‎три ‎армии.‏ ‎Главной, ‎1-й,‏ ‎армией ‎численностью ‎более ‎70‏ ‎тысяч‏ ‎человек ‎командовал‏ ‎генерал-аншеф ‎князь‏ ‎Александр ‎Голицын. ‎Ей ‎предстояло ‎действовать‏ ‎наступательно‏ ‎в ‎направлении‏ ‎Молдовы. ‎2-ю‏ ‎армию ‎в ‎40 ‎000 ‎возглавлял‏ ‎генерал-аншеф‏ ‎Румянцев‏ ‎как ‎генерал-губернатор‏ ‎Малороссии. ‎Ему‏ ‎ставилась ‎оборонительная‏ ‎задача‏ ‎– ‎прикрывать‏ ‎южные ‎рубежи ‎от ‎возможных ‎нападений‏ ‎крымских ‎татар.‏ ‎3-й‏ ‎армии ‎генерал-аншефа ‎Петра‏ ‎Олица ‎в‏ ‎15 ‎000 ‎надлежало ‎наблюдать‏ ‎за‏ ‎западной ‎границей.

Итак,‏ ‎в ‎начале‏ ‎кампании ‎мы ‎не ‎видим ‎со‏ ‎стороны‏ ‎России ‎никакого‏ ‎плана ‎решительного‏ ‎разгрома ‎противника. ‎Армия ‎Голицына ‎осадила‏ ‎крепость‏ ‎Хотин‏ ‎на ‎Днестре,‏ ‎но ‎после‏ ‎того, ‎как‏ ‎в‏ ‎Молдову ‎явилась‏ ‎турецкая ‎армия ‎численностью ‎200 ‎000,‏ ‎сняла ‎осаду.‏ ‎Правда,‏ ‎и ‎турки ‎действовали‏ ‎вяло.

Во ‎взаимном‏ ‎маневрировании ‎без ‎генерального ‎сражения‏ ‎прошла‏ ‎вся ‎кампания‏ ‎1769 ‎года.‏ ‎В ‎конце ‎августа ‎турецкая ‎армия‏ ‎попыталась‏ ‎было ‎атаковать‏ ‎армию ‎Голицына‏ ‎у ‎Хотина, ‎но ‎потерпела ‎неудачу.‏ ‎После‏ ‎этого‏ ‎русские ‎заняли‏ ‎Хотин ‎и…‏ ‎отошли ‎назад‏ ‎в‏ ‎Подолию, ‎предварительно‏ ‎разрушив ‎крепость. ‎Голицын ‎не ‎воспользовался‏ ‎благоприятно ‎складывавшейся‏ ‎ситуацией‏ ‎для ‎преследования ‎и‏ ‎разгрома ‎турок,‏ ‎а ‎предпочёл ‎быть ‎ближе‏ ‎к‏ ‎своим ‎базам‏ ‎снабжения. ‎

В‏ ‎общем, ‎летом ‎1769 ‎года ‎две‏ ‎русские‏ ‎армии ‎предотвратили‏ ‎вторжение ‎противника‏ ‎в ‎Малороссию ‎и ‎нанесли ‎ему‏ ‎чувствительный‏ ‎урон,‏ ‎но ‎сами‏ ‎почти ‎не‏ ‎продвинулись. ‎

Кампания‏ ‎1770‏ ‎года

Екатерина ‎II‏ ‎была ‎больше ‎довольна ‎действиями ‎Румянцева,‏ ‎который ‎малыми‏ ‎силами‏ ‎добился ‎не ‎меньших‏ ‎успехов ‎в‏ ‎оборонительных ‎действиях ‎против ‎турок‏ ‎и‏ ‎крымских ‎татар,‏ ‎чем ‎Голицын.‏ ‎У ‎Румянцева ‎был ‎свой ‎стратегический‏ ‎взгляд‏ ‎на ‎то,‏ ‎как ‎следует‏ ‎вести ‎эту ‎войну. ‎Императрица ‎сместила‏ ‎Голицына‏ ‎и‏ ‎назначила ‎Румянцева‏ ‎на ‎его‏ ‎место. ‎2-ю‏ ‎армию‏ ‎она ‎поручила‏ ‎генерал-аншефу ‎графу ‎Петру ‎Панину. ‎

Румянцев‏ ‎начал ‎осуществлять‏ ‎свой‏ ‎план ‎ещё ‎в‏ ‎конце ‎1769‏ ‎года. ‎21 ‎ноября ‎его‏ ‎войска‏ ‎вступили ‎в‏ ‎Бухарест. ‎Румянцев‏ ‎придерживался ‎принципа: ‎«Никто ‎не ‎берёт‏ ‎города,‏ ‎не ‎разделавшись‏ ‎предварительно ‎с‏ ‎войсками, ‎его ‎защищающими». ‎Он ‎предполагал,‏ ‎что‏ ‎турки‏ ‎снова ‎попытаются‏ ‎действовать ‎наступательно,‏ ‎и ‎планировал‏ ‎разбить‏ ‎их ‎в‏ ‎Молдове ‎и ‎Валахии, ‎после ‎чего‏ ‎закрепиться ‎в‏ ‎этих‏ ‎княжествах. ‎Армия ‎Панина‏ ‎должна ‎была‏ ‎обеспечивать ‎фланг ‎1-й ‎армии‏ ‎и‏ ‎овладеть ‎важной‏ ‎крепостью ‎Бендеры.

В‏ ‎сражениях, ‎которые ‎вёл ‎Румянцев ‎летом‏ ‎1770‏ ‎года, ‎ярко‏ ‎проявилась ‎та‏ ‎черта, ‎которая ‎ещё ‎долго ‎после‏ ‎этого‏ ‎определяла‏ ‎характер ‎боёв‏ ‎между ‎русскими‏ ‎и ‎турками.‏ ‎Русские‏ ‎одерживали ‎блистательные‏ ‎победы ‎уступая ‎противнику ‎в ‎числе‏ ‎бойцов ‎в‏ ‎несколько‏ ‎раз. ‎Это ‎объяснялось‏ ‎не ‎каким-то‏ ‎военно-техническим ‎превосходством. ‎Оружие ‎у‏ ‎обеих‏ ‎сторон ‎было‏ ‎примерно ‎одинакового‏ ‎качества. ‎Но ‎русская ‎военная ‎тактика‏ ‎значительно‏ ‎превосходила ‎тактику‏ ‎турок, ‎действовавших‏ ‎как ‎бы ‎ещё ‎первобытным ‎образом,‏ ‎без‏ ‎воинского‏ ‎строя, ‎навалом.‏ ‎Огромную ‎роль‏ ‎играла ‎превосходная‏ ‎подготовка‏ ‎бойцов ‎русской‏ ‎армии, ‎тогда ‎как ‎турки ‎практически‏ ‎не ‎уделяли‏ ‎никакого‏ ‎внимания ‎тренировке, ‎полагаясь‏ ‎только ‎на‏ ‎доблесть ‎воинов. ‎

Турки ‎и‏ ‎в‏ ‎самом ‎деле‏ ‎всегда ‎отличались‏ ‎храбростью ‎в ‎бою. ‎Физическая ‎крепость‏ ‎турецких‏ ‎воинов ‎также‏ ‎была ‎общеизвестна‏ ‎и ‎заслуживала ‎всеобщего ‎восхищения. ‎Сами‏ ‎русские‏ ‎признавали,‏ ‎что ‎в‏ ‎бою ‎один‏ ‎на ‎один‏ ‎турок‏ ‎обычно ‎был‏ ‎сильнее ‎русского. ‎Но ‎в ‎схватке‏ ‎десять ‎на‏ ‎десять‏ ‎силы ‎были, ‎как‏ ‎правило, ‎равны.‏ ‎А ‎при ‎большем ‎количестве‏ ‎войск‏ ‎с ‎обеих‏ ‎сторон ‎перевес‏ ‎в ‎бою ‎неизменно ‎был ‎на‏ ‎стороне‏ ‎русских. ‎И‏ ‎чем ‎больше‏ ‎было ‎войск ‎у ‎турок, ‎тем‏ ‎они‏ ‎менее‏ ‎умело ‎ими‏ ‎пользовались, ‎и‏ ‎турецкая ‎армия‏ ‎подвергалась‏ ‎опасности ‎дезорганизации.‏ ‎Таким ‎образом, ‎ещё ‎одним ‎важным‏ ‎фактором ‎тактического‏ ‎превосходства‏ ‎русских ‎войск ‎была‏ ‎боевая ‎выучка‏ ‎их ‎командиров.

В ‎кампанию ‎1770‏ ‎года‏ ‎Румянцев ‎одержал‏ ‎ряд ‎блистательных‏ ‎побед ‎над ‎турками. ‎17 ‎июня‏ ‎он‏ ‎сразился ‎с‏ ‎противником ‎у‏ ‎кургана ‎Рябая ‎Могила ‎на ‎берегу‏ ‎Прута.‏ ‎Там‏ ‎отдельный ‎корпус‏ ‎генерал-поручика ‎князя‏ ‎Николая ‎Репнина‏ ‎сдерживал‏ ‎атаки ‎70-тысячной‏ ‎турецко-татарской ‎армии, ‎пытавшейся ‎переправиться ‎через‏ ‎Прут ‎в‏ ‎Молдову.‏ ‎Румянцев ‎выступил ‎на‏ ‎соединение ‎с‏ ‎Репниным. ‎Их ‎общие ‎силы‏ ‎не‏ ‎превышали ‎38‏ ‎тысяч ‎человек.‏ ‎Несмотря ‎на ‎двойное ‎превосходство ‎противника,‏ ‎Румянцев‏ ‎дал ‎своим‏ ‎войскам ‎наступательные‏ ‎задачи. ‎Несколькими ‎отрядами ‎русские ‎атаковали‏ ‎турок‏ ‎во‏ ‎фланги ‎и‏ ‎в ‎тыл.‏ ‎Турки ‎не‏ ‎выдержали‏ ‎стремительного ‎натиска‏ ‎с ‎разных ‎сторон ‎и ‎бежали.‏ ‎Противник ‎потерял‏ ‎около‏ ‎400 ‎человек, ‎русские‏ ‎– ‎всего‏ ‎46.

Урон ‎турок ‎у ‎Рябой‏ ‎Могилы‏ ‎был ‎невелик.‏ ‎Приведя ‎себя‏ ‎в ‎порядок, ‎татары ‎и ‎турки‏ ‎закрепились‏ ‎в ‎лагере‏ ‎у ‎реки‏ ‎Ларга. ‎Их ‎силы ‎достигли ‎80‏ ‎тысяч.‏ ‎Уже‏ ‎не ‎решаясь‏ ‎атаковать ‎первыми,‏ ‎они ‎ждали‏ ‎атаки‏ ‎русских, ‎надеясь‏ ‎нанести ‎им ‎большие ‎потери ‎и‏ ‎перейти ‎в‏ ‎контрнаступление.

7 июля‏ ‎1770 ‎года ‎Румянцев‏ ‎одержал ‎очередную‏ ‎победу, ‎причём ‎русская ‎армия‏ ‎широко‏ ‎использовала ‎тактику‏ ‎рассыпного ‎строя,‏ ‎ещё ‎непривычного ‎никакой ‎другой ‎армии‏ ‎в‏ ‎мире. ‎Разгром‏ ‎врага ‎был‏ ‎полный. ‎Русские ‎овладели ‎турецко-татарским ‎лагерем,‏ ‎где‏ ‎взяли‏ ‎33 ‎пушки,‏ ‎множество ‎знамён‏ ‎и ‎2000‏ ‎пленных.‏ ‎1000 ‎турок‏ ‎и ‎крымцев ‎были ‎убиты. ‎У‏ ‎русских ‎погибло‏ ‎всего‏ ‎29 ‎солдат.

Остатки ‎турецко-татарского‏ ‎войска ‎Каплан-паши‏ ‎соединились ‎с ‎главной ‎турецкой‏ ‎армией‏ ‎Иваззаде ‎Халил-паши,‏ ‎против ‎которой‏ ‎теперь ‎двинулся ‎Румянцев.

Победа ‎при ‎Кагуле

Турки‏ ‎могли‏ ‎уповать ‎на‏ ‎то, ‎что‏ ‎предыдущие ‎победы ‎русских ‎были ‎одержаны‏ ‎лишь‏ ‎над‏ ‎частью ‎их‏ ‎армии. ‎Теперь‏ ‎же, ‎собрав‏ ‎все‏ ‎свои ‎силы‏ ‎к ‎северу ‎от ‎Дуная ‎в‏ ‎один ‎кулак,‏ ‎османы‏ ‎рассчитывали ‎на ‎успех.‏ ‎Армия ‎Халил-паши‏ ‎насчитывала ‎230 ‎тысяч ‎человек,‏ ‎в‏ ‎том ‎числе‏ ‎150 ‎тысяч‏ ‎турок ‎и ‎80 ‎тысяч ‎крымцев.‏ ‎Румянцев‏ ‎двинулся ‎против‏ ‎неё ‎всё‏ ‎с ‎теми ‎же ‎остававшимися ‎при‏ ‎нём‏ ‎38‏ ‎тысячами ‎бойцов‏ ‎(его ‎армия,‏ ‎как ‎мы‏ ‎видели,‏ ‎почти ‎не‏ ‎понесла ‎потерь ‎в ‎предыдущих ‎боях).

21 июля‏ ‎1770 ‎года‏ ‎турки‏ ‎предполагали ‎атаковать ‎превосходящими‏ ‎силами ‎армию‏ ‎Румянцева. ‎Но ‎русский ‎полководец‏ ‎сам‏ ‎упредил ‎их‏ ‎в ‎тот‏ ‎день, ‎причём ‎не ‎позволил ‎соединиться‏ ‎с‏ ‎главными ‎турецкими‏ ‎силами ‎коннице‏ ‎крымских ‎татар. ‎

150-тысячное ‎войско ‎турок‏ ‎расположилось‏ ‎в‏ ‎укреплённом ‎лагере‏ ‎у ‎селения‏ ‎Гречени ‎на‏ ‎речке‏ ‎Кагул. ‎Румянцев‏ ‎решил ‎двинуться ‎на ‎противника ‎внезапно,‏ ‎под ‎покровом‏ ‎ночной‏ ‎темноты. ‎Из-за ‎отвлечения‏ ‎части ‎сил‏ ‎для ‎прикрытия ‎тылов ‎от‏ ‎возможных‏ ‎действий ‎крымскотатарской‏ ‎конницы, ‎наступающая‏ ‎армия ‎Румянцева ‎насчитывала ‎меньше ‎30‏ ‎тысяч‏ ‎человек, ‎уступая‏ ‎противнику, ‎таким‏ ‎образом, ‎более ‎чем ‎в ‎пять‏ ‎раз!

Скрытное‏ ‎движение‏ ‎колонн ‎Румянцева‏ ‎к ‎турецкому‏ ‎лагерю ‎началось‏ ‎в‏ ‎час ‎ночи.‏ ‎Но ‎само ‎сражение ‎произошло ‎уже‏ ‎при ‎дневном‏ ‎свете.‏ ‎Возможно, ‎что ‎при‏ ‎наступлении ‎войсковых‏ ‎масс ‎произошла ‎заминка, ‎и‏ ‎Румянцев‏ ‎не ‎успел‏ ‎до ‎конца‏ ‎выполнить ‎свой ‎первоначальный ‎план. ‎Но‏ ‎так‏ ‎получилось ‎даже‏ ‎лучше.

Когда ‎рассвело,‏ ‎турки ‎увидели ‎выстроившуюся ‎в ‎боевой‏ ‎порядок‏ ‎русскую‏ ‎армию ‎непосредственно‏ ‎перед ‎своим‏ ‎лагерем. ‎Тут‏ ‎же‏ ‎Халил-паша ‎дал‏ ‎приказ ‎своей ‎коннице ‎атаковать ‎позиции‏ ‎русских ‎в‏ ‎разных‏ ‎местах. ‎Русские, ‎сгруппировавшись‏ ‎в ‎плотное‏ ‎пехотное ‎каре, ‎слаженным ‎огнём‏ ‎отражали‏ ‎турецкие ‎атаки.‏ ‎Неудача ‎турок‏ ‎была ‎вызвана ‎ещё ‎и ‎бессистемностью‏ ‎атак.‏ ‎Полагаясь ‎на‏ ‎своё ‎численное‏ ‎превосходство, ‎турки ‎атаковали ‎сразу ‎повсеместно,‏ ‎в‏ ‎результате‏ ‎нигде ‎не‏ ‎были ‎достаточно‏ ‎сильными, ‎чтобы‏ ‎прорвать‏ ‎русский ‎фронт.

Тем‏ ‎временем, ‎Румянцев ‎внимательно ‎следил ‎за‏ ‎ходом ‎битвы‏ ‎и‏ ‎отдавал ‎искусные ‎распоряжения.‏ ‎Он ‎не‏ ‎выстроил ‎все ‎силы ‎своей‏ ‎армии‏ ‎в ‎линию,‏ ‎у ‎него‏ ‎ещё ‎оставались ‎резервы. ‎Увидев, ‎что‏ ‎значительная‏ ‎часть ‎турок‏ ‎отдалилась ‎от‏ ‎своего ‎лагеря, ‎и ‎между ‎им‏ ‎и‏ ‎ними‏ ‎находилась ‎глубокая‏ ‎лощина, ‎Румянцев‏ ‎направил ‎часть‏ ‎резервных‏ ‎колонн ‎занять‏ ‎лощину. ‎Турки, ‎опасаясь ‎быть ‎отрезанными‏ ‎от ‎своего‏ ‎лагеря,‏ ‎прекратили ‎атаки ‎и‏ ‎ретировались.

«Теперь ‎настало‏ ‎наше ‎дело», ‎— ‎молвил‏ ‎Румянцев.‏ ‎В ‎8‏ ‎часов ‎утра‏ ‎русская ‎армия ‎подошла ‎к ‎турецкому‏ ‎лагерю.‏ ‎Значительная ‎часть‏ ‎турецких ‎войск‏ ‎не ‎участвовала ‎в ‎первой ‎атаке.‏ ‎Теперь‏ ‎до‏ ‎10 ‎000‏ ‎янычар ‎–‏ ‎отборной ‎османской‏ ‎пехоты‏ ‎– ‎атаковали‏ ‎русское ‎каре. ‎Натиск ‎янычар ‎был‏ ‎столь ‎силён,‏ ‎что‏ ‎часть ‎русских ‎бросилась‏ ‎бежать. ‎Румянцев‏ ‎лично ‎поскакал ‎на ‎угрожаемый‏ ‎участок‏ ‎и ‎криком‏ ‎«Ребята, ‎стой!»‏ ‎прекратил ‎начинавшуюся ‎панику. ‎Отступающие ‎русские‏ ‎солдаты‏ ‎собрались ‎вокруг‏ ‎своего ‎командующего,‏ ‎а ‎затем ‎перешли ‎в ‎контратаку.

Все‏ ‎события‏ ‎произошли‏ ‎буквально ‎в‏ ‎течение ‎одного‏ ‎часа. ‎Уже‏ ‎в‏ ‎9 ‎утра‏ ‎русские ‎ворвались ‎в ‎турецкий ‎лагерь.‏ ‎Теперь ‎напрасно‏ ‎Халил-паша‏ ‎с ‎саблей ‎в‏ ‎руке ‎пытался‏ ‎удержать ‎своих ‎бегущих. ‎Ему‏ ‎не‏ ‎удалось ‎то,‏ ‎что ‎удалось‏ ‎Румянцеву. ‎Русская ‎артиллерия ‎сосредоточенным ‎огнём‏ ‎поражала‏ ‎массы ‎турок.‏ ‎Здесь ‎играло‏ ‎роль ‎то ‎обстоятельство, ‎что ‎армия‏ ‎в‏ ‎своём‏ ‎собственном ‎укреплённом‏ ‎лагере ‎становилась‏ ‎лёгкой ‎добычей‏ ‎неприятеля,‏ ‎если ‎тому‏ ‎удавалось ‎в ‎него ‎ворваться. ‎Свою‏ ‎роль ‎в‏ ‎разгроме‏ ‎турок ‎сыграл ‎и‏ ‎корпус ‎курдов‏ ‎в ‎составе ‎турецкой ‎армии.‏ ‎Увидя‏ ‎своих ‎бегущих‏ ‎товарищей, ‎курды‏ ‎решили ‎пограбить ‎армейский ‎обоз, ‎чем‏ ‎внесли‏ ‎окончательную ‎сумятицу‏ ‎и ‎деморализацию‏ ‎в ‎ряды ‎магометанского ‎воинства.

Русские ‎захватили‏ ‎почти‏ ‎всю‏ ‎турецкую ‎артиллерию‏ ‎– ‎203‏ ‎орудия ‎–‏ ‎и‏ ‎больше ‎2000‏ ‎пленных. ‎Свыше ‎20 ‎000 ‎турок‏ ‎было ‎убито‏ ‎и‏ ‎ранено. ‎В ‎русской‏ ‎армии ‎–‏ ‎менее ‎1000.

Неиспользованные ‎возможности

Сокрушительный ‎разгром‏ ‎турецкой‏ ‎армии ‎при‏ ‎Кагуле ‎открывал‏ ‎возможность ‎для ‎быстрого ‎победоносного ‎завершения‏ ‎всей‏ ‎войны. ‎Но‏ ‎русская ‎армия‏ ‎оказалась ‎не ‎готова ‎к ‎немедленному‏ ‎движению‏ ‎за‏ ‎Дунай ‎и‏ ‎преследованию ‎остатков‏ ‎неприятеля. ‎Перейти‏ ‎за‏ ‎Дунай, ‎в‏ ‎итоге, ‎пришлось. ‎Но ‎сначала ‎русские,‏ ‎похоже, ‎даже‏ ‎не‏ ‎поняли ‎всего ‎масштаба‏ ‎своей ‎победы.‏ ‎Они ‎прекратили ‎наступательные ‎действия‏ ‎и‏ ‎тем ‎самым‏ ‎дали ‎туркам‏ ‎возможность ‎оправиться ‎и ‎продолжать ‎войну‏ ‎ещё‏ ‎четыре ‎долгих‏ ‎года.

Осенью ‎1770‏ ‎года ‎Панин ‎взял ‎Бендеры, ‎но‏ ‎на‏ ‎зиму‏ ‎снова ‎отступил‏ ‎в ‎пределы‏ ‎России. ‎На‏ ‎1771‏ ‎год ‎ставилась‏ ‎основная ‎задача ‎овладеть ‎Крымом. ‎Эту‏ ‎задачу ‎предстояло‏ ‎выполнить‏ ‎2-й ‎армии, ‎в‏ ‎которой ‎Панина‏ ‎сменил ‎генерал-аншеф ‎князь ‎Василий‏ ‎Долгоруков.‏ ‎1-й ‎армии,‏ ‎которая ‎внесла‏ ‎наибольший ‎вклад ‎в ‎разгром ‎турок,‏ ‎ставилась‏ ‎чисто ‎оборонительная‏ ‎задача: ‎защищать‏ ‎рубеж ‎Дуная.

Турция ‎меж ‎тем ‎привлекла‏ ‎к‏ ‎себе‏ ‎французских ‎военных‏ ‎инструкторов, ‎которые‏ ‎особое ‎внимание‏ ‎обратили‏ ‎на ‎организацию‏ ‎турецкой ‎артиллерии. ‎Дипломатические ‎усилия ‎Турции‏ ‎тоже ‎не‏ ‎пропали‏ ‎даром: ‎Австрия ‎заняла‏ ‎враждебную ‎к‏ ‎России ‎позицию, ‎и ‎оборонительные‏ ‎задачи‏ ‎армии ‎Румянцева‏ ‎объяснялись ‎ещё‏ ‎и ‎опасением ‎нападения ‎Австрии ‎с‏ ‎тыла.‏ ‎В ‎общем,‏ ‎1771 ‎год‏ ‎прошёл ‎без ‎существенных ‎боевых ‎происшествий,‏ ‎хотя‏ ‎России‏ ‎и ‎удалось‏ ‎занять ‎Крым.‏ ‎В ‎1772‏ ‎году‏ ‎Крымское ‎ханство‏ ‎вышло ‎из ‎союза ‎с ‎Турцией.‏ ‎Согласно ‎подписанному‏ ‎с‏ ‎Россией ‎мирному ‎договору,‏ ‎Крым ‎объявлялся‏ ‎независимым ‎от ‎Турции ‎ханством.‏ ‎Это‏ ‎был ‎первый‏ ‎шаг ‎к‏ ‎последующему ‎включению ‎Крымского ‎полуострова ‎в‏ ‎состав‏ ‎Российской ‎империи.

Весь‏ ‎1772 ‎год‏ ‎и ‎часть ‎1773-го ‎шли ‎мирные‏ ‎переговоры‏ ‎также‏ ‎между ‎Россией‏ ‎и ‎Турцией.‏ ‎Султан ‎Мустафа‏ ‎III‏ ‎отказывался ‎идти‏ ‎на ‎уступки, ‎требуемые ‎Россией, ‎и‏ ‎тянул ‎время,‏ ‎чтобы‏ ‎завершить ‎реорганизацию ‎своей‏ ‎армии. ‎Летом‏ ‎1773 ‎года ‎военные ‎действия‏ ‎возобновились.‏ ‎Румянцев ‎со‏ ‎своей ‎армией‏ ‎перешёл ‎Дунай. ‎Однако ‎то ‎ли‏ ‎у‏ ‎генерал-фельдмаршала ‎(Румянцев‏ ‎получил ‎это‏ ‎высшее ‎в ‎русской ‎армии ‎воинское‏ ‎звание‏ ‎за‏ ‎победу ‎при‏ ‎Кагуле), ‎что‏ ‎называется, ‎сбился‏ ‎прицел,‏ ‎то ‎ли‏ ‎турки ‎в ‎самом ‎деле ‎сумели‏ ‎повысить ‎свою‏ ‎боеспособность.‏ ‎Русская ‎армия ‎осаждала‏ ‎Силистрию ‎и‏ ‎Рущук, ‎подступала ‎к ‎Варне,‏ ‎но‏ ‎нигде ‎не‏ ‎добилась ‎решительного‏ ‎успеха, ‎и ‎на ‎зиму ‎1773/74‏ ‎г.‏ ‎удалилась ‎за‏ ‎Дунай.

В ‎кампании‏ ‎1773 ‎года ‎среди ‎русских ‎военачальников‏ ‎наиболее‏ ‎удачно‏ ‎действовал ‎генерал-майор‏ ‎Александр ‎Суворов,‏ ‎только ‎что‏ ‎прибывший‏ ‎на ‎Дунай‏ ‎с ‎Польского ‎фронта. ‎Со ‎своей‏ ‎бригадой ‎он‏ ‎дважды‏ ‎взял ‎турецкую ‎крепость‏ ‎Туртукай, ‎хотя‏ ‎командование ‎приказывало ‎ему ‎только‏ ‎проводить‏ ‎разведку ‎боем.‏ ‎За ‎первое‏ ‎взятие ‎Туртукая ‎Суворов ‎получил ‎строгое‏ ‎взыскание.‏ ‎Ему ‎было‏ ‎приказано ‎оставить‏ ‎крепость. ‎Но ‎Суворов ‎не ‎успокоился‏ ‎и,‏ ‎воспользовавшись‏ ‎случаем, ‎вторично‏ ‎занял ‎её.‏ ‎За ‎отличия‏ ‎при‏ ‎Туртукае ‎Суворов‏ ‎был ‎награждён ‎Орденом ‎Святого ‎Георгия‏ ‎2-й ‎степени,‏ ‎но…‏ ‎Крепость, ‎в ‎соответствии‏ ‎с ‎общим‏ ‎планом ‎отхода ‎войск, ‎ему‏ ‎всё‏ ‎равно ‎пришлось‏ ‎оставить!

Кампания ‎1774‏ ‎года. ‎Победа ‎Суворова ‎при ‎Козлудже

В‏ ‎январе‏ ‎1774 ‎года‏ ‎умер ‎султан‏ ‎Мустафа ‎III. ‎На ‎стамбульский ‎трон‏ ‎взошёл‏ ‎его‏ ‎брат ‎Абдул-Хамид‏ ‎I. ‎Он‏ ‎был ‎больше‏ ‎склонен‏ ‎к ‎миру.‏ ‎Но ‎чтобы ‎побудить ‎Турцию ‎пойти‏ ‎на ‎мир‏ ‎на‏ ‎условиях, ‎выгодных ‎России,‏ ‎её ‎сначала‏ ‎нужно ‎было ‎победить. ‎Румянцев‏ ‎решил‏ ‎повторить ‎свой‏ ‎прежний ‎план‏ ‎перехода ‎за ‎Дунай, ‎надеясь, ‎что‏ ‎теперь‏ ‎дело ‎пойдёт‏ ‎успешнее. ‎Наверное,‏ ‎учёл ‎ошибки ‎своей ‎прошлогодней ‎нерешительности.

9 июня‏ ‎1774‏ ‎года‏ ‎у ‎селения‏ ‎Козлуджи ‎(в‏ ‎нынешней ‎Болгарии)‏ ‎произошло‏ ‎последнее ‎крупное‏ ‎сражение ‎той ‎войны. ‎Два ‎корпуса‏ ‎генералов ‎Суворова‏ ‎и‏ ‎Михаила ‎Каменского ‎атаковали‏ ‎главные ‎силы‏ ‎турецкой ‎армии ‎Хаджи-Абдул-Резака. ‎У‏ ‎русских‏ ‎было ‎в‏ ‎общей ‎сложности‏ ‎24 ‎000 ‎человек, ‎у ‎турок‏ ‎40‏ ‎000. ‎Но‏ ‎непосредственно ‎в‏ ‎битве ‎принял ‎участие ‎только ‎авангард‏ ‎Суворова‏ ‎в‏ ‎количестве ‎8000‏ ‎человек.

Направляя ‎корпус‏ ‎Суворова ‎на‏ ‎соединение‏ ‎с ‎корпусом‏ ‎Каменского, ‎Румянцев ‎приказал, ‎чтобы ‎Суворов‏ ‎во ‎всём‏ ‎подчинялся‏ ‎Каменскому. ‎Такое ‎решение‏ ‎было ‎несколько‏ ‎странным, ‎так ‎как ‎оба‏ ‎военачальника‏ ‎находились ‎в‏ ‎одинаковом ‎чине‏ ‎генерал-поручика, ‎и ‎Каменский ‎получил ‎этот‏ ‎чин‏ ‎всего ‎на‏ ‎четыре ‎месяца‏ ‎раньше ‎Суворова; ‎при ‎этом ‎Каменский‏ ‎был‏ ‎моложе‏ ‎Суворова ‎на‏ ‎восемь ‎или‏ ‎одиннадцать ‎лет.‏ ‎Но‏ ‎никаких ‎недоразумений‏ ‎между ‎двумя ‎командирами ‎не ‎произошло.‏ ‎Каменский ‎был‏ ‎тоже‏ ‎одним ‎из ‎самых‏ ‎талантливых ‎генералов‏ ‎русской ‎армии[1]. ‎Он ‎руководил‏ ‎боем‏ ‎из ‎штаба,‏ ‎предоставив ‎Суворову‏ ‎полную ‎инициативу ‎на ‎поле ‎боя‏ ‎и‏ ‎направляя ‎ему‏ ‎по ‎его‏ ‎требованию ‎любые ‎подкрепления.

Суворов ‎неожиданно ‎атаковал‏ ‎турок‏ ‎в‏ ‎лесу. ‎Однако‏ ‎первые ‎атаки‏ ‎обернулись ‎огромными‏ ‎потерями‏ ‎для ‎самих‏ ‎атакующих. ‎Битва ‎у ‎Козлуджи ‎выявила‏ ‎такое ‎характерное‏ ‎качество‏ ‎Суворова, ‎как ‎нечувствительность‏ ‎к ‎потерям‏ ‎своей ‎армии. ‎В ‎итоге‏ ‎Суворов‏ ‎сломил ‎сопротивление‏ ‎турок, ‎которые‏ ‎бежали, ‎видя, ‎что ‎русские ‎готовятся‏ ‎к‏ ‎штыковой ‎атаке.‏ ‎Противник ‎потерял‏ ‎больше ‎500 ‎убитыми ‎и ‎сотню‏ ‎пленными.‏ ‎Урон‏ ‎армии ‎Суворова‏ ‎был ‎на‏ ‎этом ‎фоне‏ ‎тоже‏ ‎значительным: ‎свыше‏ ‎двухсот ‎погибшими.

После ‎победы ‎при ‎Козлудже‏ ‎русские ‎снова‏ ‎рассредоточились‏ ‎и, ‎как ‎в‏ ‎прошлом ‎году,‏ ‎осадили ‎крепости. ‎В ‎военном‏ ‎отношении‏ ‎турки ‎ещё‏ ‎могли ‎держаться,‏ ‎но ‎в ‎финансовом ‎были ‎вынуждены‏ ‎прекращать‏ ‎войну. ‎Россия‏ ‎тоже ‎изрядно‏ ‎поиздержалась. ‎К ‎тому ‎же ‎на‏ ‎востоке‏ ‎страны‏ ‎ширилось ‎восстание‏ ‎Емельяна ‎Пугачёва,‏ ‎угрожавшее ‎единству‏ ‎империи.‏ ‎Поэтому ‎в‏ ‎местечке ‎Кючук-Кайнарджи, ‎где ‎расположил ‎свою‏ ‎ставку ‎Румянцев,‏ ‎начались‏ ‎мирные ‎переговоры. ‎Они‏ ‎завершились ‎подписанием‏ ‎мира ‎10 ‎июля ‎1774‏ ‎года.

Уже‏ ‎после ‎подписания‏ ‎мира, ‎но‏ ‎ещё ‎не ‎зная ‎об ‎этом,‏ ‎турки‏ ‎высадили ‎десант‏ ‎на ‎побережье‏ ‎Крыма. ‎При ‎его ‎отражении ‎особенно‏ ‎отличился‏ ‎подполковник‏ ‎Михаил ‎Кутузов,‏ ‎получивший ‎тогда‏ ‎одно ‎из‏ ‎своих‏ ‎знаменитых ‎ранений‏ ‎в ‎глаз.

Итоги ‎войны ‎1768-1774 ‎гг.

Территориальные‏ ‎приобретения ‎России‏ ‎по‏ ‎Кючук-Кайнарджийскому ‎миру ‎были‏ ‎незначительными. ‎Россия‏ ‎даже ‎не ‎получила ‎прямого‏ ‎выхода‏ ‎к ‎Чёрному‏ ‎морю: ‎разве‏ ‎только ‎через ‎Керченский ‎пролив, ‎где‏ ‎завладела‏ ‎крепостью ‎Еникале,‏ ‎а ‎выход‏ ‎из ‎устья ‎Днепра ‎нам ‎по-прежнему‏ ‎запирала‏ ‎турецкая‏ ‎крепость ‎Очаков.‏ ‎Все ‎прочие‏ ‎занятые ‎в‏ ‎ходе‏ ‎войны ‎территории‏ ‎в ‎Дунайских ‎княжествах ‎и ‎в‏ ‎Греции ‎Россия‏ ‎возвращала‏ ‎Турции. ‎

Более ‎существенными‏ ‎были ‎следующие‏ ‎уступки ‎турок. ‎Крымское ‎ханство‏ ‎переходило‏ ‎под ‎протекторат‏ ‎России. ‎Русские‏ ‎корабли ‎могли ‎свободно ‎плавать ‎по‏ ‎Чёрному‏ ‎морю, ‎которое‏ ‎раньше ‎считалось‏ ‎«турецким ‎озером»; ‎русские ‎подданные ‎могли‏ ‎совершать‏ ‎паломничества‏ ‎в ‎Иерусалим.‏ ‎Турция ‎обязалась‏ ‎уплатить ‎России‏ ‎контрибуцию‏ ‎в ‎размере‏ ‎четырёх ‎с ‎половиной ‎миллионов ‎рублей.

Несмотря‏ ‎на ‎сравнительную‏ ‎мягкость‏ ‎условий ‎Кючук-Кайнарджийского ‎договора‏ ‎для ‎турок,‏ ‎не ‎соответствовавшего ‎масштабу ‎одержанных‏ ‎русских‏ ‎побед, ‎Высокая‏ ‎Порта ‎была‏ ‎им ‎недовольна. ‎Она ‎всячески ‎саботировала‏ ‎его‏ ‎выполнение, ‎не‏ ‎платя ‎в‏ ‎срок ‎контрибуцию, ‎препятствуя ‎свободной ‎торговле‏ ‎по‏ ‎Чёрному‏ ‎морю ‎и‏ ‎не ‎прекращая‏ ‎интриг ‎в‏ ‎Крыму‏ ‎с ‎целью‏ ‎его ‎возвращения. ‎В ‎Петербурге ‎тоже‏ ‎чувствовали, ‎что‏ ‎не‏ ‎получили ‎того, ‎чего‏ ‎хотели.

Причины ‎и‏ ‎поводы ‎войны ‎1787-1791 ‎гг.

Нерешённость‏ ‎ряда‏ ‎геополитических ‎задач‏ ‎России, ‎с‏ ‎одной ‎стороны, ‎и ‎жажда ‎реванша‏ ‎Турции,‏ ‎с ‎другой,‏ ‎неминуемо ‎вели‏ ‎к ‎новой ‎войне ‎между ‎двумя‏ ‎державами.‏ ‎Основными‏ ‎яблоками ‎раздора‏ ‎стали ‎крымский‏ ‎и ‎грузинский‏ ‎вопросы.‏ ‎В ‎Крыму‏ ‎активно ‎действовала ‎протурецкая ‎партия. ‎В‏ ‎этой ‎обстановке‏ ‎Россия‏ ‎решила ‎окончательно ‎ликвидировать‏ ‎крымскую ‎государственность.‏ ‎В ‎1783 ‎году ‎ханство‏ ‎было‏ ‎присоединено ‎к‏ ‎России.

В ‎том‏ ‎же ‎году ‎Россия, ‎движимая ‎мессианской‏ ‎идеей‏ ‎покровительства ‎всем‏ ‎православным, ‎заключила‏ ‎с ‎Грузией ‎Георгиевский ‎трактат, ‎по‏ ‎которому‏ ‎Грузия‏ ‎переходила ‎под‏ ‎российский ‎протекторат.‏ ‎Эти ‎шаги‏ ‎России‏ ‎вызвали ‎резкое‏ ‎неприятие ‎Порты, ‎начавшей ‎готовиться ‎к‏ ‎войне.

Россия ‎тоже‏ ‎не‏ ‎теряла ‎времени. ‎На‏ ‎этот ‎раз‏ ‎дипломатическая ‎обстановка ‎отличалась ‎от‏ ‎той,‏ ‎которая ‎предшествовала‏ ‎предыдущей ‎войне.‏ ‎Англия, ‎недовольная ‎политикой ‎России ‎в‏ ‎ходе‏ ‎войны ‎за‏ ‎независимость ‎США‏ ‎1775-1783 ‎гг.[2], ‎теперь ‎активно ‎подстрекала‏ ‎Турцию‏ ‎к‏ ‎войне ‎против‏ ‎России. ‎О‏ ‎том, ‎чтобы‏ ‎отправить‏ ‎русскую ‎эскадру‏ ‎из ‎Балтики ‎в ‎Средиземное ‎море‏ ‎через ‎Гибралтар,‏ ‎теперь‏ ‎не ‎могло ‎идти‏ ‎и ‎речи.‏ ‎С ‎другой ‎стороны, ‎произошло‏ ‎сближение‏ ‎России ‎с‏ ‎Австрией. ‎Они‏ ‎уже ‎были ‎союзниками ‎во ‎время‏ ‎войны‏ ‎с ‎Турцией‏ ‎1735-1739 ‎гг.‏ ‎и ‎в ‎Семилетней ‎войне. ‎Теперь‏ ‎Австрия‏ ‎снова‏ ‎рассчитывала ‎расширить,‏ ‎с ‎помощью‏ ‎России, ‎сферу‏ ‎своего‏ ‎влияния ‎на‏ ‎Балканах.

Австрийский ‎император ‎Иосиф ‎II ‎дважды‏ ‎посетил ‎Россию.‏ ‎Первый‏ ‎раз ‎это ‎произошло‏ ‎в ‎1780‏ ‎году. ‎Тогда ‎кайзер ‎Священной‏ ‎Римской‏ ‎империи ‎встретился‏ ‎с ‎Екатериной‏ ‎II ‎на ‎недавно ‎присоединённой ‎к‏ ‎России‏ ‎вследствие ‎первого‏ ‎раздела ‎Польши‏ ‎территории ‎– ‎в ‎Могилёве ‎на‏ ‎Днепре.‏ ‎В‏ ‎1787 ‎году‏ ‎Иосиф ‎по‏ ‎приглашению ‎Екатерины‏ ‎посетил‏ ‎только ‎что‏ ‎вошедший ‎в ‎состав ‎Российской ‎империи‏ ‎Крым. ‎Между‏ ‎Россией‏ ‎и ‎Австрией ‎был‏ ‎заключен ‎тайный‏ ‎военный ‎союз, ‎направленный ‎против‏ ‎Турции.

Русский‏ ‎посол ‎в‏ ‎Константинополе ‎должен‏ ‎был ‎постоянно ‎требовать ‎от ‎Порты‏ ‎выполнения‏ ‎следующих ‎условий:

- чтобы‏ ‎турки ‎и‏ ‎их ‎вассалы ‎оставили ‎в ‎покое‏ ‎границы‏ ‎Грузии;

- чтобы‏ ‎черкесы ‎не‏ ‎нападали ‎на‏ ‎новые ‎русские‏ ‎владения‏ ‎на ‎Северном‏ ‎Кавказе ‎(это ‎были ‎земли ‎бывшего‏ ‎Крымского ‎ханства);

- чтобы‏ ‎Турция‏ ‎не ‎селила ‎беглых‏ ‎из ‎Российской‏ ‎империи ‎близ ‎границ, ‎в‏ ‎Очакове,‏ ‎а ‎высылала‏ ‎дальше, ‎за‏ ‎Дунай.

Последнее ‎требование ‎имело ‎особое ‎значение,‏ ‎так‏ ‎как ‎в‏ ‎царствование ‎Екатерины‏ ‎особенно ‎усилился ‎поток ‎эмигрантов ‎из‏ ‎России.‏ ‎Это‏ ‎были ‎бежавшие‏ ‎от ‎крепостного‏ ‎гнёта ‎и‏ ‎религиозных‏ ‎преследований ‎простые‏ ‎крестьяне ‎и ‎старообрядцы. ‎Особенно ‎много‏ ‎народу ‎бежало‏ ‎в‏ ‎Турцию ‎из ‎Украины‏ ‎после ‎ликвидации‏ ‎правительством ‎Екатерины ‎II ‎Запорожской‏ ‎Сечи‏ ‎и ‎введения‏ ‎по ‎всей‏ ‎Украине ‎крепостного ‎права ‎(1783). ‎Терпимая‏ ‎политика‏ ‎Турции ‎по‏ ‎отношению ‎к‏ ‎таким ‎переселенцам ‎вызывала ‎большое ‎беспокойство‏ ‎в‏ ‎Петербурге.‏ ‎И ‎неспроста:‏ ‎потомки ‎донских‏ ‎казаков, ‎бежавших‏ ‎от‏ ‎Петра ‎I‏ ‎при ‎подавлении ‎восстания ‎Булавина ‎(так‏ ‎называемые ‎некрасовцы),‏ ‎и‏ ‎запорожцы ‎составили ‎в‏ ‎турецкой ‎армии‏ ‎особые ‎части, ‎с ‎воодушевлением‏ ‎воевавшие‏ ‎против ‎империи,‏ ‎на ‎которую‏ ‎они ‎были ‎обижены.

В ‎свою ‎очередь‏ ‎турецкий‏ ‎султан ‎Абдул-Хамид,‏ ‎поддержанный ‎Англией,‏ ‎Францией ‎и ‎Пруссией, ‎выдвинул ‎России‏ ‎встречные‏ ‎требования:‏ ‎восстановить ‎независимость‏ ‎Крыма, ‎отказаться‏ ‎от ‎покровительства‏ ‎Грузии,‏ ‎не ‎протестовать‏ ‎против ‎тщательного ‎досмотра ‎всех ‎русских‏ ‎судов, ‎следующих‏ ‎через‏ ‎Босфор ‎и ‎Дарданеллы.‏ ‎Не ‎получив‏ ‎удовлетворения, ‎султан ‎13 ‎августа‏ ‎1787‏ ‎года, ‎по‏ ‎традиции, ‎объявил‏ ‎России ‎газават ‎(священную ‎войну).

Нерешительное ‎начало‏ ‎войны

Эта‏ ‎война, ‎как‏ ‎и ‎предыдущая,‏ ‎началась ‎нерешительными ‎действиями ‎обеих ‎сторон.‏ ‎В‏ ‎1787‏ ‎году ‎вообще‏ ‎не ‎произошло‏ ‎никаких ‎крупных‏ ‎столкновений,‏ ‎не ‎считая‏ ‎попытки ‎турок ‎высадить ‎5000-ный ‎десант‏ ‎на ‎Кинбурнской‏ ‎косе,‏ ‎замыкающей ‎с ‎юга‏ ‎Днепровский ‎лиман.‏ ‎1 ‎октября ‎десант ‎был‏ ‎разбит‏ ‎4000-ным ‎отрядом‏ ‎Суворова. ‎

Россия‏ ‎ждала, ‎когда ‎в ‎войну ‎вступит‏ ‎Австрия,‏ ‎надеясь, ‎что‏ ‎тогда ‎будет‏ ‎легче. ‎В ‎январе ‎1788 ‎года‏ ‎кайзер‏ ‎Иосиф‏ ‎объявил ‎войну‏ ‎Турции, ‎но‏ ‎России ‎от‏ ‎этого‏ ‎легче ‎не‏ ‎стало. ‎Австрийские ‎генералы ‎действовали ‎робко,‏ ‎их ‎войска‏ ‎часто‏ ‎терпели ‎поражения ‎от‏ ‎отважных ‎(на‏ ‎их ‎фоне) ‎турок, ‎а‏ ‎русским‏ ‎приходилось ‎их‏ ‎выручать. ‎Одна‏ ‎из ‎таких ‎операций ‎по ‎выручке‏ ‎привела,‏ ‎как ‎увидим‏ ‎дальше, ‎к‏ ‎самой ‎большой ‎победе ‎русских ‎войск‏ ‎за‏ ‎всю‏ ‎войну.

Весной ‎1788‏ ‎года ‎1-я‏ ‎русская ‎армия‏ ‎числом‏ ‎80 ‎000‏ ‎под ‎начальством ‎наместника ‎Новороссии ‎генерал-фельдмаршала‏ ‎князя ‎Григория‏ ‎Потёмкина-Таврического‏ ‎двинулась ‎в ‎сторону‏ ‎Очакова. ‎Об‏ ‎этом ‎знаменитом ‎человеке ‎тоже‏ ‎нужно‏ ‎сказать ‎особо‏ ‎несколько ‎слов.

Григорий‏ ‎Александрович ‎Потёмкин ‎родился ‎в ‎семье‏ ‎небогатого‏ ‎дворянина ‎в‏ ‎1739 ‎году.‏ ‎Во ‎время ‎переворота ‎1762 ‎года‏ ‎молодой‏ ‎офицер‏ ‎впервые ‎попал‏ ‎на ‎глаза‏ ‎Екатерине ‎II‏ ‎(бывшей‏ ‎старше ‎его‏ ‎на ‎десять ‎лет). ‎Это ‎способствовало‏ ‎его ‎карьерному‏ ‎росту,‏ ‎но ‎только ‎в‏ ‎1774 ‎году‏ ‎генерал-поручик ‎Потёмкин ‎стал ‎постоянным‏ ‎фаворитом‏ ‎императрицы. ‎В‏ ‎том ‎же‏ ‎году ‎или ‎в ‎следующем ‎Потёмкин‏ ‎и‏ ‎Екатерина ‎тайно‏ ‎поженились, ‎хотя‏ ‎их ‎дети ‎(у ‎них ‎родилась‏ ‎дочь)‏ ‎никаких‏ ‎прав ‎на‏ ‎трон, ‎конечно‏ ‎же, ‎не‏ ‎могли‏ ‎иметь.

Самым ‎предпочитаемым‏ ‎интимным ‎другом ‎императрицы ‎Потёмкин ‎пробыл‏ ‎всего ‎около‏ ‎двух‏ ‎лет. ‎Затем ‎Екатерина,‏ ‎всегда ‎жаждавшая‏ ‎новых ‎впечатлений ‎и ‎наслаждений,‏ ‎переключилась‏ ‎на ‎других‏ ‎мужчин. ‎Но‏ ‎близкие ‎отношения ‎между ‎ним ‎и‏ ‎нею‏ ‎продолжались ‎до‏ ‎самой ‎смерти‏ ‎Потёмкина ‎в ‎1791 ‎году. ‎Потёмкин‏ ‎пользовался‏ ‎неограниченным‏ ‎доверием ‎императрицы‏ ‎в ‎государственных‏ ‎делах, ‎а‏ ‎что‏ ‎касалось ‎сердечных‏ ‎тайн, ‎то ‎сам ‎же ‎Потёмкин‏ ‎рекомендовал ‎своей‏ ‎тайной‏ ‎жене ‎новые ‎кандидатуры‏ ‎её ‎любовников.

Потёмкин‏ ‎остался ‎в ‎истории ‎больше‏ ‎в‏ ‎карикатурном ‎образе‏ ‎очковтирателя ‎–‏ ‎создателя ‎«потёмкинских ‎деревень». ‎Историческая ‎справедливость‏ ‎требует‏ ‎признать ‎этот‏ ‎образ ‎однобоким‏ ‎и ‎весьма ‎далёким ‎от ‎действительности.‏ ‎Потёмкин‏ ‎проявил‏ ‎себя, ‎прежде‏ ‎всего, ‎как‏ ‎великолепный ‎организатор‏ ‎и‏ ‎управленец. ‎Он‏ ‎создал ‎Черноморский ‎флот ‎России ‎и‏ ‎положил ‎начало‏ ‎освоению‏ ‎Новороссии. ‎Потёмкин ‎стал‏ ‎инициатором ‎военной‏ ‎реформы, ‎начавшейся ‎в ‎1775‏ ‎году.‏ ‎Принципы, ‎которые‏ ‎прививал ‎своим‏ ‎войскам ‎Суворов ‎– ‎«каждый ‎солдат‏ ‎должен‏ ‎знать ‎свой‏ ‎манёвр» ‎и‏ ‎основной ‎упор ‎на ‎сознательное ‎отношение‏ ‎к‏ ‎дисциплине,‏ ‎а ‎не‏ ‎на ‎палочное‏ ‎принуждение ‎к‏ ‎ней‏ ‎– ‎справедливо‏ ‎назвать ‎не ‎суворовскими, ‎а ‎потёмкинскими.‏ ‎Как ‎военачальник‏ ‎на‏ ‎поле ‎боя ‎Потёмкин‏ ‎был ‎менее‏ ‎талантлив, ‎но ‎не ‎уступал‏ ‎среднему‏ ‎уровню.

Самым ‎способным‏ ‎в ‎армии‏ ‎Потёмкина ‎был ‎генерал-аншеф ‎Суворов. ‎Однако‏ ‎Потёмкин‏ ‎не ‎давал‏ ‎ему ‎инициативы.‏ ‎Суворов ‎неоднократно ‎предлагал ‎брать ‎Очаков‏ ‎штурмом,‏ ‎но‏ ‎Потёмкин ‎предпочитал‏ ‎долгую ‎осаду.‏ ‎При ‎отражении‏ ‎одной‏ ‎из ‎турецких‏ ‎вылазок ‎Суворов ‎был ‎ранен ‎и‏ ‎в ‎дальнейшей‏ ‎битве‏ ‎не ‎участвовал. ‎6‏ ‎декабря ‎1788‏ ‎года, ‎после ‎полугодовой ‎осады,‏ ‎русские‏ ‎войска ‎наконец-то‏ ‎пошли ‎на‏ ‎штурм ‎Очакова, ‎чтобы ‎не ‎возвращаться‏ ‎просто‏ ‎так ‎на‏ ‎зимние ‎квартиры‏ ‎и ‎одержать ‎хоть ‎какую-то ‎победу‏ ‎до‏ ‎конца‏ ‎года. ‎

Приступом‏ ‎командовал ‎заместитель‏ ‎Суворова ‎генерал-поручик‏ ‎Юрий‏ ‎Бибиков. ‎Атака‏ ‎подтвердила ‎опасения ‎Потёмкина. ‎Очаков ‎был‏ ‎взят, ‎но‏ ‎очень‏ ‎дорогой ‎ценой. ‎При‏ ‎штурме ‎его‏ ‎погибло ‎около ‎тысячи ‎русских‏ ‎солдат,‏ ‎ещё ‎почти‏ ‎две ‎тысячи‏ ‎были ‎ранены. ‎Для ‎80-тысячной ‎армии,‏ ‎полгода‏ ‎воевавшей ‎против‏ ‎13-тысячного ‎турецкого‏ ‎гарнизона, ‎кампания ‎1788 ‎года ‎закончилась‏ ‎не‏ ‎самым‏ ‎блистательным ‎образом.

Кампания‏ ‎1789 ‎года

Перед‏ ‎началом ‎весенней‏ ‎кампании‏ ‎1789 ‎года‏ ‎Румянцев, ‎который ‎резко ‎разошёлся ‎во‏ ‎взглядах ‎с‏ ‎Потёмкиным,‏ ‎был ‎снят ‎с‏ ‎командования ‎2-й‏ ‎армии, ‎и ‎на ‎его‏ ‎место‏ ‎назначен ‎генерал-аншеф‏ ‎князь ‎Николай‏ ‎Репнин. ‎Это ‎не ‎привело ‎к‏ ‎существенному‏ ‎изменению ‎хода‏ ‎военных ‎действий.‏ ‎План ‎русского ‎командования ‎был ‎повторением‏ ‎плана‏ ‎прежней‏ ‎войны. ‎Одна‏ ‎армия ‎(Потёмкина)‏ ‎должна ‎была‏ ‎овладеть‏ ‎Бендерами ‎и‏ ‎Аккерманом, ‎армия ‎Репнина ‎– ‎двигаться‏ ‎на ‎Нижний‏ ‎Дунай,‏ ‎прикрывая ‎армию ‎Потёмкина‏ ‎с ‎фланга‏ ‎и ‎обеспечивая ‎связь ‎с‏ ‎австрийским‏ ‎союзником.

Снова ‎обе‏ ‎стороны ‎в‏ ‎основном ‎маневрировали ‎и ‎осаждали ‎крепости.‏ ‎Самое‏ ‎большое ‎полевое‏ ‎сражение ‎всей‏ ‎войны ‎явилось ‎в ‎ней ‎случайным‏ ‎эпизодом.

Победа‏ ‎при‏ ‎Рымнике

Австрийский ‎корпус‏ ‎принца ‎Фридриха‏ ‎Кобургского ‎получил‏ ‎донесение,‏ ‎что ‎на‏ ‎него ‎движется ‎вдвое ‎сильнейшая ‎турецкая‏ ‎армия. ‎У‏ ‎принца‏ ‎оставалась ‎надежда ‎только‏ ‎на ‎Суворова,‏ ‎который ‎со ‎своим ‎сборным‏ ‎отрядом‏ ‎был ‎неподалёку.‏ ‎Суворов ‎откликнулся‏ ‎на ‎просьбу ‎одним ‎словом ‎«Иду!»‏ ‎и‏ ‎совершил ‎60-километровый‏ ‎пеший ‎переход‏ ‎со ‎своим ‎отрядом ‎чуть ‎больше‏ ‎чем‏ ‎за‏ ‎одни ‎сутки.‏ ‎Появление ‎русских‏ ‎оказалось ‎неожиданным‏ ‎для‏ ‎турок. ‎В‏ ‎годовщину ‎Кагульской ‎победы ‎21 ‎июля‏ ‎1789 ‎года‏ ‎русские‏ ‎и ‎австрийцы ‎одержали‏ ‎победу ‎у‏ ‎селения ‎Фокшаны ‎(нынешняя ‎Румыния).

После‏ ‎этого‏ ‎союзные ‎армии‏ ‎снова ‎разделились‏ ‎по ‎приказу ‎командования. ‎Тогда ‎турки‏ ‎отправили‏ ‎в ‎Молдову‏ ‎сильную ‎100-тысячную‏ ‎армию ‎Коджи ‎Юсуф-паши. ‎Они ‎надеялись‏ ‎справиться‏ ‎с‏ ‎австрийцами ‎до‏ ‎подхода ‎им‏ ‎на ‎помощь‏ ‎русских.

Принц‏ ‎Кобургский, ‎находившийся‏ ‎в ‎Фокшанах, ‎узнал ‎о ‎движении‏ ‎турок ‎4‏ ‎сентября‏ ‎и ‎тотчас ‎снова‏ ‎обратился ‎к‏ ‎Суворову ‎за ‎помощью. ‎Русский‏ ‎генерал‏ ‎получил ‎послание‏ ‎принца ‎утром‏ ‎7 ‎сентября ‎и ‎немедленно ‎выступил‏ ‎в‏ ‎поход. ‎За‏ ‎трое ‎суток‏ ‎7-тысячная ‎дивизия ‎Суворова ‎прошла ‎по‏ ‎пересечённой‏ ‎местности‏ ‎и ‎размытому‏ ‎чернозёму ‎85‏ ‎вёрст ‎и‏ ‎в‏ ‎полном ‎составе‏ ‎прибыла ‎на ‎место ‎будущего ‎сражения.‏ ‎Эти ‎фантастические‏ ‎марши‏ ‎чудо-богатырей ‎Суворова ‎стали‏ ‎фирменным ‎знаком‏ ‎его ‎полководческого ‎искусства ‎и‏ ‎одним‏ ‎из ‎его‏ ‎козырей, ‎которыми‏ ‎он ‎всегда ‎выигрывал ‎у ‎своих‏ ‎противников.‏ ‎Конечно, ‎без‏ ‎замечательных ‎природных‏ ‎качеств ‎русского ‎солдата ‎этого ‎козыря‏ ‎просто‏ ‎не‏ ‎получилось ‎бы.

10 сентября‏ ‎дивизия ‎Суворова‏ ‎соединилась ‎с‏ ‎18-тысячным‏ ‎корпусом ‎Кобургского.‏ ‎Суворов ‎высказался ‎за ‎немедленную ‎атаку‏ ‎растянутой ‎по‏ ‎20-вёрстному‏ ‎фронту ‎турецкой ‎армии.‏ ‎Принц, ‎указывая‏ ‎на ‎огромное ‎неравенство ‎сил,‏ ‎настаивал‏ ‎на ‎обороне‏ ‎и ‎медленном‏ ‎отступлении. ‎Кроме ‎того, ‎он ‎требовал,‏ ‎чтобы‏ ‎Суворов ‎подчинился‏ ‎ему ‎как‏ ‎младший ‎по ‎титулу ‎и ‎званию‏ ‎и‏ ‎как‏ ‎командир ‎меньшего‏ ‎числа ‎войск.‏ ‎В ‎ответ‏ ‎Суворов‏ ‎заявил, ‎что‏ ‎тогда ‎атакует ‎турок ‎одними ‎русскими‏ ‎силами. ‎Видя‏ ‎непреклонность‏ ‎Суворова, ‎принц ‎согласился‏ ‎с ‎его‏ ‎планом.

Накануне ‎сражения, ‎вечером ‎10‏ ‎сентября,‏ ‎Фридрих ‎Кобургский‏ ‎предпринял ‎всё‏ ‎же ‎последнюю ‎попытку ‎встретиться ‎с‏ ‎Суворовым‏ ‎и ‎отговорить‏ ‎его ‎от‏ ‎предполагаемой ‎атаки. ‎Суворов ‎предвидел ‎этот‏ ‎ход‏ ‎и‏ ‎приказал ‎своему‏ ‎адъютанту ‎не‏ ‎допускать ‎к‏ ‎нему‏ ‎австрийского ‎командующего.‏ ‎В ‎первый ‎раз ‎адъютант ‎сказал‏ ‎принцу, ‎что‏ ‎«Суворов‏ ‎ужинает», ‎во ‎второй‏ ‎– ‎«Суворов‏ ‎Богу ‎молится», ‎в ‎третий‏ ‎–‏ ‎«Суворов ‎почивать‏ ‎изволит». ‎Принц‏ ‎не ‎добился ‎ничего. ‎Так ‎гласит‏ ‎легенда.‏ ‎Конечно ‎же,‏ ‎Суворов, ‎именно‏ ‎как ‎младший ‎по ‎званию ‎и‏ ‎титулу‏ ‎не‏ ‎смог ‎бы‏ ‎отказать ‎принцу‏ ‎во ‎встрече,‏ ‎обязан‏ ‎был ‎бы‏ ‎пригласить ‎того ‎на ‎ужин ‎и‏ ‎т.д. ‎Но‏ ‎очевидно,‏ ‎что ‎Суворов ‎постарался‏ ‎свести ‎к‏ ‎минимуму ‎своё ‎общение ‎с‏ ‎австрийским‏ ‎командующим, ‎предоставив‏ ‎его ‎войскам‏ ‎следовать ‎за ‎своими ‎в ‎намечавшейся‏ ‎операции.

Вечером‏ ‎10 ‎сентября‏ ‎Суворов ‎произвёл‏ ‎лично ‎рекогносцировку ‎местности ‎и ‎составил‏ ‎план‏ ‎атаки‏ ‎турецких ‎позиций.‏ ‎Он ‎разработал‏ ‎диспозицию ‎обходного‏ ‎движения‏ ‎русских ‎колонн‏ ‎вверх ‎по ‎долине ‎речки ‎Рымник‏ ‎(по ‎имени‏ ‎которой‏ ‎битва ‎получила ‎своё‏ ‎название) ‎на‏ ‎выдвинутый ‎авангард ‎левого ‎фланга‏ ‎турок‏ ‎в ‎лесу‏ ‎Каята. ‎После‏ ‎его ‎разгрома ‎русские ‎сближали ‎свой‏ ‎фронт‏ ‎с ‎австрийцами,‏ ‎которым ‎не‏ ‎нужно ‎было ‎ходить ‎далеко, ‎и‏ ‎вместе‏ ‎атаковали‏ ‎позиции ‎главных‏ ‎турецких ‎сил.‏ ‎Элемент ‎неожиданности‏ ‎для‏ ‎турок ‎заключался‏ ‎в ‎том, ‎что ‎со ‎стороны‏ ‎леса ‎Каята,‏ ‎где‏ ‎стоял ‎их ‎авангард,‏ ‎они ‎не‏ ‎могли ‎ожидать ‎нападения ‎на‏ ‎свой‏ ‎фланг.

Обходное ‎движение‏ ‎совершилось ‎рано‏ ‎утром ‎11 ‎сентября. ‎Русские ‎успешно‏ ‎справились‏ ‎со ‎своей‏ ‎задачей. ‎Тем‏ ‎временем ‎австрийцы ‎отразили ‎атаку ‎турецко-татарской‏ ‎конницы‏ ‎на‏ ‎свой ‎фронт.‏ ‎В ‎три‏ ‎часа ‎дня‏ ‎началась‏ ‎атака ‎союзных‏ ‎войск ‎на ‎позиции ‎главных ‎сил‏ ‎неприятеля. ‎Суворов‏ ‎обнаружил‏ ‎слабость ‎турецкого ‎фланга‏ ‎и ‎направил‏ ‎туда ‎удар ‎всей ‎своей‏ ‎конницы,‏ ‎чтобы ‎прорваться‏ ‎к ‎турецкому‏ ‎лагерю. ‎Это ‎ему ‎удалось. ‎Дальше‏ ‎сложилась‏ ‎ситуация, ‎аналогичная‏ ‎той, ‎что‏ ‎была ‎в ‎битве ‎при ‎Кагуле.‏ ‎Начался‏ ‎разгром‏ ‎турецкого ‎лагеря.‏ ‎Турецкая ‎армия‏ ‎была ‎дезорганизована‏ ‎и‏ ‎обратилась ‎в‏ ‎бегство. ‎Союзники ‎положили ‎на ‎поле‏ ‎боя ‎около‏ ‎15‏ ‎тысяч ‎солдат ‎противника,‏ ‎сами ‎потеряв‏ ‎всего ‎650 ‎(из ‎них‏ ‎500‏ ‎русских, ‎на‏ ‎долю ‎которых‏ ‎выпала ‎главная ‎тяжесть ‎сражения).

Австрийцы ‎тоже‏ ‎неплохо‏ ‎проявили ‎себя‏ ‎в ‎битве‏ ‎при ‎Рымнике, ‎показав, ‎на ‎что‏ ‎они‏ ‎способны‏ ‎под ‎командованием‏ ‎русского ‎генерала.‏ ‎Австрийские ‎офицеры‏ ‎с‏ ‎тех ‎пор‏ ‎прозвали ‎Суворова ‎«Der ‎General ‎Vorwärts»‏ ‎— ‎генерал‏ ‎Вперёд.

Кампания‏ ‎1790 ‎года. ‎Сепаратный‏ ‎мир ‎Австрии‏ ‎с ‎Турцией

Снова, ‎как ‎и‏ ‎двадцать‏ ‎лет ‎назад,‏ ‎турецкой ‎армии‏ ‎временно ‎не ‎существовало. ‎Союзники ‎легко‏ ‎могли‏ ‎перенести ‎войну‏ ‎за ‎Дунай,‏ ‎создать ‎угрозу ‎жизненным ‎центрам ‎Османской‏ ‎империи‏ ‎и‏ ‎принудить ‎её‏ ‎к ‎капитуляции.‏ ‎И ‎снова‏ ‎блестящие‏ ‎возможности, ‎открывшиеся‏ ‎после ‎крупной ‎победы, ‎не ‎были‏ ‎использованы. ‎Австрийская‏ ‎армия‏ ‎вернулась ‎к ‎привычному‏ ‎рутинному ‎маневрированию,‏ ‎а ‎Потёмкин ‎не ‎разрешил‏ ‎Суворову‏ ‎переходить ‎за‏ ‎Дунай. ‎Здесь‏ ‎сыграла ‎свою ‎роль ‎такая ‎характерная‏ ‎черта‏ ‎Светлейшего, ‎как‏ ‎его ‎непомерное‏ ‎личное ‎тщеславие. ‎Князь ‎Таврический ‎не‏ ‎желал,‏ ‎чтобы‏ ‎кто-нибудь ‎из‏ ‎его ‎подчинённых‏ ‎получил ‎больше‏ ‎славы‏ ‎в ‎победах‏ ‎над ‎турками, ‎чем ‎он ‎сам.‏ ‎По ‎этой‏ ‎причине‏ ‎Потёмкин ‎ещё ‎раньше‏ ‎удалил ‎из‏ ‎войск ‎Румянцева, ‎теперь ‎мешал‏ ‎Суворову.

Потёмкин‏ ‎сосредоточил ‎все‏ ‎усилия ‎на‏ ‎осаде ‎и ‎взятии ‎крепости ‎Бендеры,‏ ‎которая‏ ‎(уже ‎не‏ ‎в ‎первый‏ ‎раз!) ‎сдалась ‎русским ‎3 ‎ноября‏ ‎1789‏ ‎года,‏ ‎после ‎чего‏ ‎русская ‎армия‏ ‎удалилась ‎на‏ ‎зимние‏ ‎квартиры ‎в‏ ‎Малороссию.

Турки, ‎однако, ‎не ‎прекращали ‎активных‏ ‎вылазок. ‎На‏ ‎османский‏ ‎престол ‎в ‎том‏ ‎же ‎1789‏ ‎году ‎вместо ‎Абдул-Хамида ‎взошёл‏ ‎его‏ ‎более ‎энергичный‏ ‎племянник ‎Селим‏ ‎III. ‎Той ‎же ‎зимой ‎турки‏ ‎нанесли‏ ‎ряд ‎поражений‏ ‎пассивно ‎стоявшим‏ ‎на ‎своём ‎фронте ‎австрийцам. ‎Расчёт‏ ‎турок‏ ‎оказался‏ ‎верным. ‎Австрийцы‏ ‎напугались. ‎Вдобавок‏ ‎в ‎январе‏ ‎1790‏ ‎года ‎умер‏ ‎их ‎кайзер ‎Иосиф ‎II. ‎Между‏ ‎Австрией ‎и‏ ‎Турцией‏ ‎был ‎тут ‎же‏ ‎заключен ‎мирный‏ ‎договор ‎почти ‎на ‎условиях‏ ‎status‏ ‎quo.

Россия ‎осталась‏ ‎один ‎на‏ ‎один ‎с ‎Турцией. ‎В ‎принципе,‏ ‎это‏ ‎не ‎должно‏ ‎было ‎смущать:‏ ‎австрийцы ‎до ‎сих ‎пор ‎больше‏ ‎мешали,‏ ‎чем‏ ‎помогали ‎русским.‏ ‎Но ‎Потёмкин‏ ‎использовал ‎отпадение‏ ‎союзника‏ ‎как ‎оправдание‏ ‎своей ‎медлительности. ‎Он ‎вообще ‎больше‏ ‎предпочитал ‎проводить‏ ‎время,‏ ‎нежась ‎и ‎сибаритствуя‏ ‎в ‎Петербурге,‏ ‎чем ‎занимаясь ‎делами ‎армии‏ ‎и‏ ‎вверенной ‎ему‏ ‎южной ‎провинции.

Только‏ ‎осенью ‎1790 ‎года ‎русская ‎армия‏ ‎активизировала‏ ‎свои ‎действия.‏ ‎Ведь ‎с‏ ‎турками ‎надо ‎было ‎что-то ‎делать:‏ ‎мириться‏ ‎они‏ ‎пока ‎не‏ ‎хотели. ‎России‏ ‎было ‎невозможно‏ ‎завершать‏ ‎эту ‎войну‏ ‎без ‎достижения ‎целей, ‎ради ‎которых‏ ‎она ‎началась:‏ ‎окончательного‏ ‎закрепления ‎за ‎собой‏ ‎Крыма ‎и‏ ‎широкого ‎выхода ‎к ‎Чёрному‏ ‎морю.

Самой‏ ‎главной ‎победой‏ ‎этого ‎года‏ ‎стало ‎взятие ‎русской ‎армией ‎Измаила.‏ ‎Эта‏ ‎сильная ‎турецкая‏ ‎крепость ‎в‏ ‎самом ‎нижнем ‎течении ‎Дуная ‎была‏ ‎осаждена‏ ‎русскими‏ ‎с ‎конца‏ ‎октября. ‎Штурмовать‏ ‎её ‎казалось‏ ‎немыслимым.‏ ‎Между ‎тем,‏ ‎установить ‎полноценную ‎блокаду ‎Измаила ‎было‏ ‎невозможно: ‎город‏ ‎был‏ ‎хорошо ‎обеспечен ‎всем‏ ‎необходимым, ‎к‏ ‎тому ‎же ‎продолжал ‎снабжаться‏ ‎по‏ ‎Дунаю. ‎Все‏ ‎армейские ‎начальники‏ ‎Потёмкина ‎последовательно ‎один ‎за ‎другим‏ ‎отказались‏ ‎руководить ‎штурмом.‏ ‎На ‎военном‏ ‎совете ‎было ‎уже ‎решено ‎снять‏ ‎осаду,‏ ‎но‏ ‎тут ‎Потёмкин,‏ ‎считавший ‎взятие‏ ‎Измаила ‎делом‏ ‎национальной‏ ‎и ‎собственной‏ ‎чести, ‎вспомнил ‎про ‎нелюбимого ‎им‏ ‎Суворова ‎и‏ ‎решил‏ ‎поручить ‎атаку ‎ему.

Суворов‏ ‎не ‎отказался‏ ‎от ‎поручения, ‎которое ‎всякий‏ ‎другой‏ ‎счёл ‎бы‏ ‎подставой ‎или‏ ‎издевательством. ‎Он ‎начал ‎интенсивно ‎тренировать‏ ‎войска‏ ‎для ‎штурма.‏ ‎Накануне ‎атаки‏ ‎Суворов ‎послал ‎командующему ‎турецкого ‎гарнизона‏ ‎сераскиру‏ ‎Айдослу‏ ‎Мехмед-паше ‎по-суворовски‏ ‎лаконичное ‎предложение‏ ‎сдать ‎крепость‏ ‎в‏ ‎течение ‎суток‏ ‎с ‎правом ‎свободно ‎покинуть ‎её.‏ ‎Слова ‎ультиматума‏ ‎вошли‏ ‎в ‎историю: ‎«Я‏ ‎с ‎войсками‏ ‎сюда ‎прибыл. ‎Двадцать ‎четыре‏ ‎часа‏ ‎на ‎размышление‏ ‎– ‎и‏ ‎воля. ‎Первый ‎мой ‎выстрел ‎–‏ ‎уже‏ ‎неволя. ‎Штурм‏ ‎– ‎смерть».

Ответ‏ ‎сераскира ‎тоже ‎вошёл ‎в ‎историю:‏ ‎«Скорее‏ ‎небо‏ ‎упадёт ‎на‏ ‎землю, ‎и‏ ‎Дунай ‎потечёт‏ ‎вспять,‏ ‎чем ‎сдастся‏ ‎Измаил». ‎В ‎крепости ‎стояли ‎остатки‏ ‎ранее ‎разбитых‏ ‎русскими‏ ‎турецких ‎армий, ‎и‏ ‎султан ‎уже‏ ‎издал ‎указ, ‎по ‎которому‏ ‎всем‏ ‎им ‎так‏ ‎или ‎иначе‏ ‎надлежало ‎победить ‎или ‎погибнуть: ‎либо‏ ‎в‏ ‎бою ‎от‏ ‎руки ‎неприятеля,‏ ‎либо, ‎в ‎случае ‎отступления, ‎позорной‏ ‎смертью‏ ‎от‏ ‎руки ‎палачей.

Оба‏ ‎командующих ‎сдержали‏ ‎своё ‎слово.‏ ‎Войска‏ ‎Суворова, ‎обозлённые‏ ‎отчаянным ‎сопротивлением ‎турок, ‎не ‎щадили‏ ‎никого. ‎Почти‏ ‎весь‏ ‎турецкий ‎гарнизон ‎(35‏ ‎тысяч) ‎героически‏ ‎погиб, ‎но ‎врагу ‎сдалось‏ ‎только‏ ‎9000. ‎Сераскир‏ ‎Айдослу ‎Мехмед-паша‏ ‎раненый ‎попал ‎к ‎Суворову ‎в‏ ‎плен‏ ‎и ‎впоследствии‏ ‎султан ‎пощадил‏ ‎его. ‎В ‎30-тысячной ‎русской ‎армии‏ ‎на‏ ‎приступе‏ ‎погибло ‎почти‏ ‎2000 ‎человек,‏ ‎ранено ‎почти‏ ‎3000.

Сам‏ ‎Суворов ‎впоследствии‏ ‎признавался, ‎что ‎на ‎такой ‎штурм‏ ‎можно ‎было‏ ‎решиться‏ ‎только ‎один ‎раз‏ ‎в ‎жизни.

Любопытно,‏ ‎что ‎это ‎было ‎не‏ ‎первое‏ ‎и ‎не‏ ‎последнее ‎взятие‏ ‎Измаила ‎Россией. ‎В ‎предыдущую ‎войну‏ ‎Измаил‏ ‎был ‎взят‏ ‎корпусом ‎князя‏ ‎Репнина ‎сразу ‎после ‎победы ‎при‏ ‎Кагуле,‏ ‎в‏ ‎войну ‎1806-1812‏ ‎гг. ‎войсками‏ ‎генерала ‎Засса.‏ ‎Только‏ ‎после ‎третьего‏ ‎раза ‎Измаил ‎был ‎присоединён ‎к‏ ‎России. ‎Самое‏ ‎интересное,‏ ‎что ‎ни ‎один‏ ‎из ‎штурмов‏ ‎Измаила ‎не ‎сопровождался ‎таким‏ ‎кровопролитием‏ ‎в ‎русской‏ ‎армии. ‎Но‏ ‎в ‎историю ‎почему-то ‎вошёл ‎именно‏ ‎этот‏ ‎штурм, ‎произведенный‏ ‎Суворовым ‎и‏ ‎ознаменовавшийся ‎самыми ‎жестокими ‎потерями ‎с‏ ‎нашей‏ ‎стороны.

Завершение‏ ‎войны ‎1787-1791‏ ‎гг.

В ‎1791‏ ‎году ‎боевые‏ ‎действия‏ ‎на ‎суше‏ ‎снова ‎шли ‎вяло. ‎Лишь ‎на‏ ‎море ‎восходящая‏ ‎звезда‏ ‎русского ‎военно-морского ‎флота‏ ‎адмирал ‎Фёдор‏ ‎Ушаков ‎одержал ‎над ‎турками‏ ‎ряд‏ ‎блестящих ‎побед,‏ ‎позволивших ‎туркам‏ ‎признать ‎себя ‎побеждёнными, ‎не ‎теряя‏ ‎лица.‏ ‎В ‎первые‏ ‎дни ‎1792‏ ‎года ‎в ‎Яссах ‎был ‎подписан‏ ‎мирный‏ ‎договор,‏ ‎по ‎которому‏ ‎Турция ‎признавала‏ ‎право ‎России‏ ‎на‏ ‎Крым ‎и‏ ‎на ‎всё ‎северное ‎побережье ‎Чёрного‏ ‎моря ‎к‏ ‎востоку‏ ‎от ‎Днестра. ‎Таким‏ ‎образом, ‎Измаил‏ ‎и ‎другая ‎взятая ‎русскими‏ ‎сильная‏ ‎крепость ‎–‏ ‎Анапа ‎на‏ ‎Северном ‎Кавказе ‎– ‎возвращались ‎Турции,‏ ‎и‏ ‎турки ‎снова‏ ‎беспрепятственно ‎там‏ ‎укрепились. ‎Турция ‎подтверждала ‎также ‎все‏ ‎условия‏ ‎Кючук-Кайнарджийского‏ ‎мира.

Победа ‎в‏ ‎войне ‎1787-1791‏ ‎года ‎сделала‏ ‎Россию‏ ‎доминирующей ‎державой‏ ‎на ‎Чёрном ‎море. ‎И ‎тогда‏ ‎же ‎в‏ ‎Петербурге‏ ‎созрел ‎план, ‎в‏ ‎значительной ‎степени‏ ‎определивший ‎геополитику ‎российских ‎монархов‏ ‎до‏ ‎1917 ‎года‏ ‎– ‎план‏ ‎захвата ‎Константинополя. ‎Екатерина ‎II ‎даже‏ ‎предназначала‏ ‎своего ‎второго‏ ‎внука ‎к‏ ‎занятию ‎возрождённого ‎византийского ‎престола, ‎назвав‏ ‎его‏ ‎Константином‏ ‎(его ‎старшему‏ ‎брату ‎Александру‏ ‎предстояло ‎царствовать‏ ‎в‏ ‎России). ‎Этим‏ ‎планам ‎не ‎суждено ‎было ‎сбыться‏ ‎никогда, ‎но‏ ‎ради‏ ‎их ‎выполнения ‎Россия‏ ‎ещё ‎пять‏ ‎раз ‎воевала ‎с ‎Турцией,‏ ‎пока‏ ‎неумолимый ‎и‏ ‎непознаваемый ‎в‏ ‎своих ‎первопричинах ‎ход ‎истории ‎не‏ ‎сокрушил‏ ‎почти ‎в‏ ‎один ‎год‏ ‎обе ‎империи.

[1] К ‎сожалению, ‎финал ‎его‏ ‎карьеры‏ ‎оказался‏ ‎довольно ‎печальным,‏ ‎и ‎это‏ ‎послужило ‎к‏ ‎тому,‏ ‎что ‎Россия‏ ‎предала ‎его ‎имя ‎почти ‎полному‏ ‎забвению. ‎Михаил‏ ‎Каменский‏ ‎отличился ‎на ‎двух‏ ‎войнах ‎с‏ ‎турками, ‎дослужился ‎до ‎звания‏ ‎генерал-фельдмаршала,‏ ‎как ‎и‏ ‎Суворов. ‎Во‏ ‎время ‎первой ‎войны ‎с ‎Бонапартом‏ ‎в‏ ‎1806 ‎году‏ ‎был ‎старшим‏ ‎по ‎званию ‎в ‎русской ‎армии,‏ ‎поэтому‏ ‎его‏ ‎назначили ‎главнокомандующим.‏ ‎Он ‎действовал‏ ‎не ‎только‏ ‎неудачно,‏ ‎но ‎проявил‏ ‎постыдное ‎малодушие, ‎бросил ‎армию, ‎бежал‏ ‎в ‎свою‏ ‎деревню,‏ ‎и ‎был ‎уволен‏ ‎в ‎отставку.‏ ‎В ‎деревне ‎Каменский ‎куролесил‏ ‎над‏ ‎своими ‎крепостными,‏ ‎за ‎что‏ ‎был ‎убит ‎одним ‎из ‎них.‏ ‎Оба‏ ‎сына ‎Каменского‏ ‎дослужились ‎до‏ ‎звания ‎генералов ‎от ‎инфантерии. ‎Младший‏ ‎сын‏ ‎Николай‏ ‎был ‎наиболее‏ ‎талантливым, ‎но‏ ‎рано ‎умер‏ ‎в‏ ‎ходе ‎очередной‏ ‎войне ‎с ‎турками. ‎Старший ‎сын‏ ‎Сергей, ‎выйдя‏ ‎в‏ ‎отставку, ‎прославился ‎только‏ ‎безумными ‎выходками‏ ‎со ‎своими ‎крепостными ‎–‏ ‎видимо,‏ ‎самодурство ‎было‏ ‎наследственным ‎в‏ ‎этой ‎фамилии.

[2] В ‎1780 ‎году ‎Екатерина‏ ‎II‏ ‎призвала ‎нейтральные‏ ‎морские ‎державы‏ ‎к ‎противодействию ‎пиратским ‎действиям ‎Англии‏ ‎на‏ ‎морях,‏ ‎выражавшимся ‎в‏ ‎досмотре ‎всех‏ ‎судов, ‎насильственной‏ ‎вербовке‏ ‎моряков ‎и‏ ‎т.д. ‎В ‎«Северную ‎лигу», ‎отстаивавшую‏ ‎принципы ‎свободного‏ ‎мореходства‏ ‎в ‎противовес ‎политике‏ ‎«владычицы ‎морей»,‏ ‎вступили, ‎кроме ‎России, ‎Пруссия,‏ ‎Швеция,‏ ‎Дания, ‎Нидерланды,‏ ‎Португалия ‎и‏ ‎др. ‎– ‎всего ‎более ‎десятка‏ ‎европейских‏ ‎государств, ‎кроме‏ ‎Франции ‎и‏ ‎Испании, ‎которые ‎находились ‎тогда ‎в‏ ‎состоянии‏ ‎войны‏ ‎с ‎Англией.