Ошибка Рэя Брэдбери…
На самом деле, когда Рэй Брэдбери писал «451 градус по Фаренгейту», он совершил две ошибки. Ну, с первой, про температуру, всё понятно, он сам про это говорил. А вот со второй, как мне кажется, всё более интересно. Вот о ней и поговорим.
Там были запрещены книги. Именно, что запрещены, так как просто за наличие книг в доме тебя могли арестовать, а книги, соответственно, сжечь. Собственно, и в «официальной истории» Пожарной Службы это и было прописано прямо — что их создали для сожжения проанглийской литературы. Но, надо ли было это делать? Вот тут, как мне кажется, возникает вопрос…
Дело в том, что такая ситуация, когда вот так запросто можно войти в любой дом и устроить там обыск, не имея никаких полномочий, нужно самое настоящее полицейское государство. В США? Ну, там, как мне кажется, это довольно сложно устроить. Даже в самых либеральных штатах, в которых первыми поддерживали все указы и законы демократической партии (например, в Калифорнии), у полиции было очень много ограничений, вплоть до запрета входить в дом, если там никого нет. Да, понятно, что запреты можно и обойти, если уж очень надо, но всё равно. Сами понимаете, что ворваться в чуждой дом, особенно, если ты не полиция, а просто «Пожарная служба» — вряд ли получится. Ну, по крайней мере, в сегодняшних США. Особенно, если дело привходит в каком-нибудь условном Техасе, в котором люди буквально помешаны на свободе. А ведь там не только Техас такой… Но, дело даже не в этом…
Начать можно с того, что всегда есть люди, которые считают так, что «если что-то запрещают — может, это что-то хорошее?». Понятно, что они так могут относиться не ко всем запретам (хотя, есть и такие, кто начинал делать что-то нехорошее, только потому, что это было запрещено). И вот, давайте представим себе, что в такой стране, как США, запрещают книги. Вот просто, берут и запрещают. Понятное дело, что сначала там издадут какие-то законы, указы и тому подобные вещи, подведут какую-то нормативную базу и всё такое. Так что да, это будет делом небыстрым. Но вот, закон приняли. И что? Как вообще обеспечить его работу — если говорить о таких территориях, которые вообще, склонны не все законы выполнять? Да никак! Потому что, я представляю себе, как на какую-нибудь ферму, приедут, значит, желающие спалить книги, а их встретят — из дюжины стволов. Ну, порой, знаете, на фермах, детям дают домашнее образование, книги тоже читать любят, и так далее… И таких случаев, как мне кажется, будет немало. А это может вылиться во что? Верно, в гражданскую войну. Так что — способ с запретом книг, как мне кажется, просто не будет работать. Особенно, если брать такие примеры, какие приводил брандмейстер Битти. «Эта книга оскорбляет тех, а та — этих! Значит, их надо запретить!». При Байдене уже пробовали «переформатировать» мозги американцам — и как-то не особенно это и получилось. Кто-то это всё принял, а кто-то — нет. И то — много было беспорядков и тому подобных вещей. Так что, повторюсь, я не думаю, что запрет книг бы что-то решил. При таком тотальном запрете, сдаётся мне, людей, к которым потом попал Монтэг было бы просто в разы больше. Просто потому, что они все были бы против запрета книг, и они были бы гораздо лучше организованы…
С другой стороны, был и другой способ, и он даже упоминается в книге. Помните, когда Битти рассказывает Монтэгу о том, с чего всё началось, он говорит и о то, что темп жизни стал сильно быстрее? И вот, от этого и надо было «танцевать». Жизнь становится быстрее, а книги требуют, чтобы с ними сидели, чтобы читали и понимали, что там вообще происходит. И, понятное дело, что при ускорении этого самого темпа, на то, чтобы посидеть с книгой, просто не будет времени. Далее, надо просто сделать так, чтобы чтение книг стало занятием… непопулярным, а то и предосудительным. Ну, знаете, как некоторые… «перверсии». И, собственно, всё. Когда на «человека читающего» будут смотреть, как на какого-нибудь… «изврата», чтение просто само по себе начнёт уходить в небытие. Если же добавить к этому популяризацию спорта, ЗОЖ, «ковыряния в моторах» (а вот за это автору можно было и по лицу стукнуть — я люблю читать, да. Но я и машину свою знаю хорошо, и, если что-то могу сделать сам — делаю это сам. Просто, по какой-то причине Брэдбери, очень не любил именно «технарей», не понимая, что без них, жить ему, в общем-то, было бы некомфортно!). И вот, на фоне всего этого дела, книги становятся чем-то нехорошим, те, кто их читает — изгоями, и, как говорится, «процесс пошёл». И, через несколько десятков лет (а именно столько и прошло, если верить тому, что мы видим в книге), мы получаем именно то, что в романе и есть. И, самое интересное, что Битти, в общем-то, говорит о чём-то похожем — например, когда приводит пример с «Гамлетом». Они знают это произведение. Только вот, что-то подсказывает мне, что выглядит оно, примерно, как в фильме «Последний герой боевика». Помните? «Эй, Клавдий, ты убил моего отца! Большая ошибка!». Как там Битти сказал? «Пересказ, экстракт!». И вот, это, на самом деле, сработало бы. И это, как мне кажется, было бы эффективнее, чем запрет. Потому что, такой запрет, как те, о которых говорил Битти — они могут сработать только в абсолютно покорном государстве, населённом биороботами. Даже военное положение (в книге говорится о том, что они начали и выиграли две атомные войны) — не даёт такого эффекта. Тем более, что, если государство начнёт запрещать вообще все книги, включая и, например, американских авторов, их классиков — то люди запросто могут взбунтоваться. Например, нравится кому-то Джек Лондон (я мало его читал, но это было интересно!) — а тут и его запретят. А в США, наверное, немало его поклонников было. Или Брэдбери его не считал за писателя? А ведь в США и других писателей немало было! И что — никто бы ничего не сказал о том, что «зачем запрещать этого автора, если в его книгах ничего такого нет?».
Так что, как мне кажется, тот способ, про который написал я, был бы более работоспособным, нежели то, что было описано в романе. Эффект, самое интересное, был бы примерно тот же — помните, например, на Клариссу смотрели, как на ненормальную. Или, когда Монтэг общался с подружками жены, когда он показал им книги — на него смотрели, как если бы он, в их обществе, снял штаны. Да и сама Кларисса на него, в той, более ранней сцене, примерно так же и смотрела. Так что, как мне кажется, тут всё более-менее логично. Жаль, что автор не воспользовался такой идеей, когда писал роман.
