Почему Верещагин сжёг свою картину «Забытый»?

Когда ‎в‏ ‎1867 ‎году ‎молодой ‎художник ‎Василий‏ ‎Васильевич ‎Верещагин‏ ‎получает‏ ‎приглашение ‎генерал-губернатора ‎Кауфмана‏ ‎стать ‎при‏ ‎нём ‎художником, ‎то ‎с‏ ‎радостью‏ ‎соглашается. ‎Верещагина‏ ‎не ‎устраивают‏ ‎надоевшие ‎академические ‎темы ‎про ‎седую‏ ‎античную‏ ‎древность, ‎он‏ ‎хочет ‎писать‏ ‎картины ‎по ‎современным ‎сюжетам. ‎Его‏ ‎привлекает‏ ‎также‏ ‎экзотический ‎Туркестанский‏ ‎край, ‎полный‏ ‎солнца ‎и‏ ‎зноя,‏ ‎ярких ‎и‏ ‎сочных ‎красок, ‎которых ‎ему ‎не‏ ‎хватало ‎в‏ ‎туманном‏ ‎Петербурге.

Формально ‎он ‎становится‏ ‎прапорщиком, ‎но‏ ‎по ‎сути ‎остается ‎сугубо‏ ‎штатским‏ ‎человеком, ‎который‏ ‎должен ‎был‏ ‎делать ‎путевые ‎наброски ‎и ‎зарисовки,‏ ‎исполняя,‏ ‎по ‎большому‏ ‎счёту, ‎роль‏ ‎художника-историографа ‎похода ‎русской ‎армии ‎в‏ ‎Среднюю‏ ‎Азию.

Он‏ ‎прибывает ‎в‏ ‎недавно ‎завоёванный‏ ‎Самарканд ‎в‏ ‎1868‏ ‎году. ‎Власть‏ ‎России ‎в ‎этом ‎краю ‎была‏ ‎непрочной, ‎поэтому‏ ‎шахризябские‏ ‎беки ‎поднимают ‎восстание,‏ ‎к ‎которому‏ ‎присоединяются ‎десятки ‎тысяч ‎найманов,‏ ‎каракалпаков‏ ‎и ‎других‏ ‎племен, ‎которые‏ ‎были ‎недовольны ‎колониальной ‎политикой ‎царских‏ ‎властей.‏ ‎Воспользовавшись ‎тем,‏ ‎что ‎значительная‏ ‎часть ‎русских ‎войск ‎ушла ‎из‏ ‎Самарканда‏ ‎вместе‏ ‎с ‎Кауфманом,‏ ‎а ‎также‏ ‎мятежом ‎в‏ ‎самом‏ ‎городе, ‎войско‏ ‎восставших ‎вошло ‎в ‎город.

Силы ‎были‏ ‎неравны. ‎Против‏ ‎660‏ ‎русских ‎выступило ‎более‏ ‎60 ‎000‏ ‎восставших. ‎Гарнизон ‎отступил ‎в‏ ‎цитадель.‏ ‎Здесь ‎молодой‏ ‎Верещагин ‎берёт‏ ‎ружьё ‎и ‎участвует ‎во ‎всех‏ ‎отбитиях‏ ‎штурмов, ‎вылазках‏ ‎и ‎последующих‏ ‎городских ‎боях. ‎Он ‎впервые ‎видит‏ ‎ожесточённость‏ ‎схваток,‏ ‎когда ‎противоборствующие‏ ‎стороны ‎часто‏ ‎переходили ‎в‏ ‎рукопашную,‏ ‎видит ‎пожар‏ ‎города, ‎который ‎русские ‎решают ‎сжечь,‏ ‎чтобы ‎не‏ ‎допустить‏ ‎скрытого ‎передвижения ‎восставших‏ ‎к ‎цитадели.‏ ‎Наконец ‎Кауфман ‎выдвигается ‎на‏ ‎помощь‏ ‎осаждённому ‎гарнизону,‏ ‎и ‎восставшие‏ ‎уходят ‎из ‎Самарканда.

За ‎этот ‎бой‏ ‎Василий‏ ‎Васильевич ‎получил‏ ‎орден ‎Святого‏ ‎Георгия ‎4-й ‎степени ‎и ‎был‏ ‎отмечен‏ ‎в‏ ‎«Ежегоднике ‎Русской‏ ‎армии ‎на‏ ‎1869 ‎год»:

«Когда‏ ‎3-го‏ ‎июня ‎неприятель‏ ‎в ‎огромных ‎массах ‎приблизился ‎к‏ ‎воротам ‎и‏ ‎кинувшись‏ ‎на ‎орудия ‎успел‏ ‎уже ‎занять‏ ‎все ‎сакли, ‎прапорщик ‎Верещагин,‏ ‎несмотря‏ ‎на ‎град‏ ‎камней ‎и‏ ‎убийственный ‎ружейный ‎огонь, ‎с ‎ружьём‏ ‎в‏ ‎руках ‎бросился‏ ‎и ‎своим‏ ‎геройским ‎примером ‎увлёк ‎храбрых ‎защитников‏ ‎цитадели».

Тем‏ ‎не‏ ‎менее, ‎и‏ ‎во ‎время‏ ‎Самаркандской ‎осады‏ ‎и‏ ‎в ‎последующих‏ ‎походах ‎Верещагин ‎не ‎мог ‎не‏ ‎отметить, ‎что‏ ‎русская‏ ‎армия ‎при ‎всей‏ ‎мужественности ‎солдат‏ ‎и ‎офицеров ‎— ‎при‏ ‎том,‏ ‎что ‎технически‏ ‎и ‎организационно‏ ‎она ‎превосходит ‎феодальные ‎армии ‎эмиров‏ ‎и‏ ‎беков ‎—‏ ‎эта ‎самая‏ ‎русская ‎армия ‎несёт ‎неоправданные ‎потери‏ ‎по‏ ‎причине‏ ‎плохого ‎руководства,‏ ‎того ‎факта,‏ ‎что ‎высшие‏ ‎военные‏ ‎чины ‎пренебрегали‏ ‎своими ‎прямыми ‎военными ‎обязанностями. ‎В‏ ‎своих ‎лучших‏ ‎полотнах,‏ ‎таких ‎как ‎«Окружили»,‏ ‎«Преследуют», ‎«Пусть‏ ‎войдут», ‎он ‎показывал ‎далеко‏ ‎не‏ ‎парадную ‎сторону‏ ‎войны, ‎чем‏ ‎вызвал ‎неудовольствие ‎своего ‎непосредственного ‎командира‏ ‎и‏ ‎начальника ‎Кауфмана.

В‏ ‎будущей ‎серии,‏ ‎получившей ‎название ‎Туркестанской, ‎выделялась ‎картина‏ ‎«Забытый».‏ ‎Молодой‏ ‎солдат, ‎судя‏ ‎по ‎всему,‏ ‎убитый ‎при‏ ‎отступлении‏ ‎русских ‎войск,‏ ‎лежит ‎под ‎палящим ‎солнцем ‎в‏ ‎пустыне. ‎Пока‏ ‎до‏ ‎него ‎не ‎добрались‏ ‎мародеры, ‎так‏ ‎что ‎ружьё ‎и ‎форма‏ ‎на‏ ‎нём. ‎На‏ ‎пиршество ‎слетелись‏ ‎птицы-падальщики. ‎На ‎заднем ‎плане ‎мы‏ ‎видим‏ ‎насыпной ‎холм‏ ‎с ‎крестом,‏ ‎очевидно, ‎обозначающим ‎приход ‎русской ‎армии‏ ‎в‏ ‎Туркестанский‏ ‎край. ‎Но‏ ‎этот ‎солдат‏ ‎не ‎будет‏ ‎погребён,‏ ‎о ‎его‏ ‎гибели, ‎скорее ‎всего, ‎не ‎узнают‏ ‎родные, ‎и‏ ‎никто‏ ‎из ‎начальства ‎не‏ ‎ответит ‎за‏ ‎эту ‎ретираду.

Верещагина ‎впоследствии ‎часто‏ ‎попрекали‏ ‎тем, ‎что‏ ‎он ‎дорабатывал‏ ‎свою ‎«Туркестанскую ‎серию» ‎в ‎Мюнхене,‏ ‎а‏ ‎первую ‎выставку‏ ‎провёл ‎в‏ ‎Лондоне, ‎в ‎столице ‎страны, ‎с‏ ‎которой‏ ‎Россия‏ ‎вела ‎знаменитую‏ ‎«войну ‎теней»‏ ‎в ‎Средней‏ ‎Азии.‏ ‎Верещагин ‎на‏ ‎Родине ‎подвергся ‎опале ‎за ‎свои‏ ‎картины, ‎и‏ ‎ему‏ ‎просто ‎необходимо ‎было,‏ ‎во-первых, ‎спокойно‏ ‎закончить ‎свою ‎работу, ‎во-вторых,‏ ‎получить‏ ‎признание ‎в‏ ‎Европе, ‎чтобы‏ ‎вынудить ‎своё ‎правительство ‎разрешить ‎ему‏ ‎всё‏ ‎же ‎провести‏ ‎выставку ‎в‏ ‎России.

И, ‎действительно, ‎расчёт ‎сработал: ‎царское‏ ‎правительство,‏ ‎боясь‏ ‎скандала ‎(а‏ ‎к ‎этому‏ ‎времени ‎даже‏ ‎высший‏ ‎петербургский ‎свет‏ ‎был ‎будирован ‎слухами ‎о ‎загадочном‏ ‎Верещагине, ‎который‏ ‎произвёл‏ ‎фурор ‎в ‎Лондоне)‏ ‎разрешило ‎ему‏ ‎провести ‎выставку ‎весной ‎1874‏ ‎года.

Между‏ ‎тем ‎царская‏ ‎пресса ‎обрушилась‏ ‎на ‎Верещагина. ‎Началась ‎самая ‎настоящая‏ ‎травля.‏ ‎Сам ‎император‏ ‎Александр ‎II‏ ‎отметил ‎своё ‎неудовольствие ‎«пасквилями» ‎художника.‏ ‎Впоследствии‏ ‎он‏ ‎вызывал ‎у‏ ‎императора ‎просто‏ ‎ярость, ‎потому‏ ‎что‏ ‎Верещагин ‎как‏ ‎свидетель ‎Русско-турецкой ‎войны ‎1877–78 ‎гг.‏ ‎не ‎стеснялся‏ ‎в‏ ‎своих ‎полотнах ‎отражать‏ ‎в ‎том‏ ‎числе ‎и ‎провалы ‎русской‏ ‎стратегии‏ ‎и ‎тактики,‏ ‎огромную ‎пропасть‏ ‎между ‎генералами ‎и ‎низшими ‎чинами.‏ ‎Его‏ ‎пронзительная ‎в‏ ‎своей ‎правдивости‏ ‎картина ‎«На ‎Шипке ‎всё ‎спокойно»‏ ‎всколыхнула‏ ‎русское‏ ‎общество ‎и,‏ ‎конечно, ‎подлила‏ ‎масло ‎в‏ ‎огонь‏ ‎дискуссии ‎о‏ ‎будущем ‎развитии ‎русской ‎армии. ‎И‏ ‎вновь ‎опальный‏ ‎художник‏ ‎был ‎вынужден ‎выставлять‏ ‎картины ‎за‏ ‎рубежом. ‎В ‎письме ‎к‏ ‎А.‏ ‎П. ‎Боголюбову‏ ‎21 ‎декабря‏ ‎1879 ‎года ‎император ‎пишет:

«Читая ‎каталог‏ ‎картинам‏ ‎Верещагина, ‎а‏ ‎в ‎особенности,‏ ‎тексты ‎к ‎ним, ‎я ‎не‏ ‎могу‏ ‎скрыть,‏ ‎что ‎было‏ ‎противно ‎читать‏ ‎всегдашние ‎его‏ ‎тенденциозности,‏ ‎противные ‎национальному‏ ‎самолюбию, ‎и ‎можно ‎по ‎ним‏ ‎заключить ‎одно:‏ ‎либо‏ ‎Верещагин ‎скотина, ‎или‏ ‎совершенно ‎помешанный‏ ‎человек! ‎Жаль, ‎что ‎это‏ ‎будут‏ ‎единственные ‎картины‏ ‎в ‎воспоминание‏ ‎славной ‎войны ‎1877–78 ‎гг., ‎и‏ ‎это‏ ‎всё, ‎что‏ ‎мы ‎оставим‏ ‎нашему ‎потомству».

Но ‎это ‎будет ‎позднее,‏ ‎а‏ ‎пока‏ ‎к ‎травле‏ ‎подключился ‎сам‏ ‎Кауфман. ‎Он‏ ‎устроил‏ ‎скандал ‎прямо‏ ‎на ‎выставке, ‎утверждая, ‎что ‎сюжет‏ ‎картины ‎«Забытый»,‏ ‎который‏ ‎изображал ‎русского ‎солдата,‏ ‎брошенного ‎при‏ ‎отступлении ‎своими, ‎был ‎Верещагиным‏ ‎выдуман.‏ ‎Верещагин ‎доказывал‏ ‎с ‎яростью,‏ ‎что ‎сюжет ‎не ‎выдуман, ‎тогда‏ ‎Кауфман‏ ‎«срезал» ‎Верещагина‏ ‎вопросом: ‎«Так‏ ‎вы ‎с ‎натуры ‎рисовали?» ‎—‏ ‎«Разумеется,‏ ‎нет!»‏ ‎— ‎«Ну‏ ‎вот, ‎господа,‏ ‎как ‎я‏ ‎и‏ ‎говорил!» ‎—‏ ‎и ‎Кауфман ‎демонстративно ‎повернулся ‎к‏ ‎художнику ‎спиной.‏ ‎Надо‏ ‎отдать ‎должное, ‎Верещагин‏ ‎ни ‎до,‏ ‎ни ‎после ‎не ‎позволял‏ ‎себе‏ ‎никаких ‎оскорблений‏ ‎по ‎отношению‏ ‎к ‎своему ‎начальнику. ‎В ‎воспоминаниях‏ ‎и‏ ‎письмах ‎он‏ ‎описывал ‎Кауфмана‏ ‎как ‎храброго ‎и ‎честного ‎офицера.‏ ‎Но‏ ‎это-то‏ ‎и ‎вывело‏ ‎Верещагина ‎из‏ ‎себя. ‎Даже‏ ‎таких,‏ ‎как ‎Кауфман,‏ ‎система ‎заставляет ‎идти ‎против ‎истины‏ ‎и ‎травить‏ ‎тех,‏ ‎кто, ‎как ‎истинный‏ ‎патриот, ‎пытается‏ ‎с ‎помощью ‎своего ‎таланта‏ ‎указать‏ ‎на ‎фатальные‏ ‎недостатки ‎этой‏ ‎системы.

Произошло ‎непоправимое. ‎Верещагин ‎сжигает ‎картину‏ ‎«Забытый».‏ ‎Как ‎вспоминал‏ ‎друг ‎художника‏ ‎Владимир ‎Стасов:

«Я ‎помню, ‎как ‎в‏ ‎то‏ ‎самое‏ ‎утро ‎Верещагин‏ ‎пришёл ‎ко‏ ‎мне ‎и‏ ‎рассказывал,‏ ‎что ‎он‏ ‎только ‎что ‎сделал. ‎На ‎нём‏ ‎лица ‎не‏ ‎было,‏ ‎он ‎был ‎бледен‏ ‎и ‎трясся.‏ ‎На ‎мой ‎вопрос, ‎зачем‏ ‎он‏ ‎это ‎совершил,‏ ‎ответил, ‎„что‏ ‎этим ‎он ‎дал ‎плюху ‎тем‏ ‎господам“.‏ ‎Выговаривать, ‎жалеть,‏ ‎доказывать ‎—‏ ‎было ‎бы ‎просто ‎уже ‎смешно.‏ ‎Я‏ ‎был‏ ‎поражён. ‎Эти‏ ‎три ‎картины‏ ‎были ‎одни‏ ‎из‏ ‎самых ‎капитальных,‏ ‎из ‎самых ‎мною ‎обожаемых».

После ‎этого‏ ‎художник ‎серьёзно‏ ‎заболел.‏ ‎Только ‎путешествия ‎вернули‏ ‎ему ‎вкус‏ ‎к ‎жизни ‎и ‎творчеству.‏ ‎Он‏ ‎путешествует ‎по‏ ‎Индии ‎и‏ ‎Тибету, ‎пишет ‎прекрасные ‎полотна, ‎в‏ ‎том‏ ‎числе ‎и‏ ‎обличающие ‎британский‏ ‎колониализм ‎в ‎Индии. ‎Но ‎война‏ ‎не‏ ‎оставляет‏ ‎его. ‎Как‏ ‎живописец ‎он‏ ‎принимает ‎участие‏ ‎в‏ ‎Русско-турецкой ‎войне‏ ‎1877–78 ‎гг., ‎получает ‎ранение, ‎а‏ ‎когда ‎начинается‏ ‎Русско-японская‏ ‎война ‎1904–05 ‎гг.,‏ ‎не ‎задумываясь‏ ‎едет ‎в ‎Порт-Артур. ‎Здесь‏ ‎он‏ ‎погибает ‎при‏ ‎подрыве ‎на‏ ‎мине ‎броненосца ‎«Петропавловск» ‎вместе ‎с‏ ‎адмиралом‏ ‎Макаровым.

Картина ‎«Забытый»,‏ ‎уничтоженная ‎Верещагиным,‏ ‎не ‎была ‎уничтожена ‎для ‎русской‏ ‎культуры.‏ ‎Она‏ ‎сохранилась ‎в‏ ‎более ‎чем‏ ‎30 ‎000‏ ‎каталогов,‏ ‎выпущенных ‎во‏ ‎время ‎выставки. ‎О ‎ней ‎говорили‏ ‎и ‎спорили‏ ‎ещё‏ ‎десятки ‎лет. ‎Наконец,‏ ‎сам ‎Мусоргский‏ ‎написал ‎про ‎забытого ‎солдата‏ ‎балладу‏ ‎для ‎фортепиано‏ ‎и ‎голоса.‏ ‎Великое ‎антивоенное ‎произведение ‎«Забытый» ‎вошло‏ ‎в‏ ‎историю ‎российской‏ ‎и ‎мировой‏ ‎живописи.

Глеб ‎Таргонский