Хичкок учит снимать экранизации
Наглядный пример того, как ослепляет гордыня: тезис о том, что книга всегда лучше, в некоторых людях засел так глубоко, что уже давно стал само собой разумеющимся. Когда он является простым атрибутом надменности, это ещё туда-сюда, но когда им оперируют люди, берущиеся всерьёз разбирать кино, могут случиться накладки. Недавно мне попался большой разбор от английского блогера-миллионника (Англия — удивительная страна, у которой левый бицепс телевиденья непропорционально больше накачен, чем правая рука кинематографа, но англичане при этом очень любят поговорить о том, как плохо снимают другие (прежде всего, заокеанские кузены, разумеется)), где автор, рассуждая о том, как работает конкретное кино, впроброс произносит ту же мысль о постоянном примате литературы. И в качестве подтверждения приводит слова уже старенького Хичкока «далеко не всегда хорошую книгу можно хорошо поставить». И делает вывод, что вот поэтому его великий соотечественник и мало снимал по книгам.
Интересная мысль за тем небольшим нюансом, что она в корне неверна. Хичкок снимал по книгам и снимал много (большинство из 20 отсмотренных мной недавно его фильмов, а из знаменитых — почти все). Непонимание у блогера произошло из-за уверенности в тезисе «книга лучше». Разумеется, незнание фактов здесь тоже сыграло свою роль, но оно было основано на дурной самоуверенности: маэстро точно говорит о том же, о чём говорят все. А уточнение про «хорошую» и вовсе было упущено, хотя, подозреваю, именно оно было центральным в рассуждениях Хичкока: речь о том, что не всякая литература экранизируема. Что витиеватость лирических отступлений и пышность фраз несколько затруднительно перенести на экран без потерь. Но вовсе не о том, что по книгам трудно ставить в принципе. Просто хорошее качество первоисточника не гарантирует ничего, а его популярность может затруднить серьёзные переделки.
Например, Хичкок работал над экранизацией дебютного романа Патрисии Хайсмит (которая позднее прославится со своим Рипли) «Незнакомцы в поезде», и для этого ему понадобилась помощь опытных сценаристов, одним из которых стал Рэймонд Чандлер. И если слог писательницы за 5 лет не слишком изменился (до «Талантливого мистера Рипли» было всего ничего), то я могу догадываться, что именно менял создатель Филиппа Марлоу в тексте своей коллеги: переводил многозначительные мысли и ощущения (которые Хайсмит часто путает между собой) в действие.
Одним словом, Хичкок говорил о том, что хорошие книги зачастую хороши своей книжностью. И поэтому трудны к постановке. Но книги кинематографичные вполне можно успешно конвертировать в движущиеся на стене пещеры картинки. В том числе и хорошие книги. Странно, что один англичанин во фразе другого англичанина не разглядел типичный едкий, как кислота, и острый, как нож, национальный юмор.
Похожую мысль будет выражать и американский остряк Стэнли Кубрик, когда о «Сиянии» скажет, что в хороших книгах бывают сложные идеи и рассуждения, а у Кинга всего этого нет, зато есть крепкий сюжетный скелет. Писатель юмора не понял и фильм проклял.
Доставалось, впрочем, Кингу и от англичанина: Роджер Дикинс, когда ему предложили стать оператором «Побега из Шоушенка», только отмахнулся, не желая работать над такой беллетристикой. Но жена его всё-таки уговорила, и он снял потом ещё и «Зелёную милю» — обе экранизации Дарабонта писателю нравятся, в отличие от «Сияния». Зритель тоже остался доволен.
В общем, в идее, что книга всегда лучше, легко распознать простую неосведомленность: фильмы очень часто снимаются по литературным источникам. И зачастую даже очень известные фильмы имеют в основе свой книжный фундамент (не всегда качественный с чисто литературной точки зрения). Но эти случаи не интересуют любителей категоричных суждений, потому что здесь нет почвы для ощущения собственного превосходства: фильмы бывают лучше книг, по которым поставлены, как бывает и наоборот. Эта мысль не превозносит над обладателем противоположного взгляда, потому что диалектически вбирает в себя оба. Даже если брать только великие книги и их постановки, то и здесь не всё однозначно: для скольких людей Ретт Батлер теперь имеет лицо, отличное от Кларка Гейба, а Арагорн — от Вигго Мортенсена (скажем, для меня, но я тут скорее в меньшинстве)?
Собственно, здесь мы подходим к зерну мысли: книга лучше тем, что в кинотеатре нашей фантазии мы можем нарисовать всё, что угодно, и кино с его неизбежной конкретикой образов здесь проигрывает. Это так, но лишь отчасти. Прежде всего: не все обладают настолько богатым генератором визуальных образов. Более того, осмелюсь высказать предположение, что мало кто им обладает. Это во-первых. Во-вторых же, беда как раз в этой абстрактности — не будучи облачены в тело конкретного воплощения, наши образы остаются текучими и размытыми. Не имя скелета, образы рискуют в любой момент времени обернуться чем угодно, что полностью нарушит повествование, но будет приятно подсознанию.
«Этот разгул фантазии непрочен, случаен, как опьянение (если опьянение ещё считают случайным)». К. С. Льюис.
Так что, возможно, проигрывая в яркости отдельных образов, кино берёт цельностью и ёмкостью. Но, возвращаясь к цитате Хичкока, хорошие книги действительно могут добирать своё длинными рассуждениями и остроумными авторскими замечаниями, которые, будучи перенесены в фильм, рискуют превратить его в радиопостановку — закадровый текст должен быть умело дозирован (если вообще должен быть). И те же приёмы, которые могут улучшить книгу (показав, например, как тонок и умён в наблюдениях за жизнью автор, а значит, и читатель), могут оказаться врагом хорошего фильма.
