СЕМНАДЦАТЬ ГРАММ СВИНЦА

Итак, ‎12‏ ‎февраля ‎1945 ‎года ‎Штирлиц ‎убил‏ ‎Клауса. ‎С‏ ‎этого‏ ‎преступления ‎начинается ‎цикл‏ ‎романов ‎о‏ ‎Штирлице, ‎как ‎о ‎штандартенфюрере‏ ‎СС,‏ ‎сотруднике ‎VI‏ ‎управления ‎РСХА.‏ ‎Первый ‎роман ‎об ‎Всеволоде ‎Владимирове‏ ‎(он‏ ‎же ‎Максим‏ ‎Максимович ‎Исаев)‏ ‎был ‎посвящён ‎событиям ‎на ‎Дальнем‏ ‎Востоке‏ ‎и‏ ‎по ‎существу‏ ‎с ‎основной‏ ‎идеей ‎цикла‏ ‎связан‏ ‎мало. ‎А‏ ‎вот ‎с ‎«Семнадцати ‎мгновений…» ‎начались‏ ‎события, ‎связанные‏ ‎со‏ ‎службой ‎нашего ‎героя‏ ‎в ‎немецкой‏ ‎политической ‎разведке. ‎Убийство ‎Клауса‏ ‎в‏ ‎череде ‎сюжетных‏ ‎линий ‎этого‏ ‎цикла ‎занимает ‎очень ‎важное ‎место.‏ ‎Штирлиц‏ ‎не ‎так‏ ‎уж ‎часто‏ ‎занимался ‎тем, ‎что, ‎по ‎всеобщему‏ ‎мнению,‏ ‎является‏ ‎основным ‎времяпровождением‏ ‎шпиона: ‎он‏ ‎практически ‎не‏ ‎убивал‏ ‎людей ‎и‏ ‎не ‎занимался ‎сексом. ‎Так ‎что,‏ ‎с ‎этим‏ ‎убийством‏ ‎надо ‎разобраться.

«Штирлиц ‎убил‏ ‎Клауса ‎выстрелом‏ ‎в ‎висок. ‎Они ‎стояли‏ ‎на‏ ‎берегу ‎озера.‏ ‎Здесь ‎была‏ ‎запретная ‎зона, ‎но ‎пост ‎охраны‏ ‎-‏ ‎это ‎Штирлиц‏ ‎знал ‎точно‏ ‎- ‎находился ‎в ‎двух ‎километрах,‏ ‎уже‏ ‎начался‏ ‎налет, ‎а‏ ‎во ‎время‏ ‎налета ‎пистолетный‏ ‎выстрел‏ ‎не ‎слышен.‏ ‎Он ‎рассчитал, ‎что ‎Клаус ‎упадет‏ ‎с ‎бетонной‏ ‎площадки‏ ‎- ‎раньше ‎отсюда‏ ‎ловили ‎рыбу‏ ‎- ‎прямо ‎в ‎воду.

Клаус‏ ‎упал‏ ‎в ‎воду‏ ‎молча, ‎кулем.‏ ‎Штирлиц ‎бросил ‎в ‎то ‎место,‏ ‎куда‏ ‎он ‎упал,‏ ‎пистолет ‎(версия‏ ‎самоубийства ‎на ‎почве ‎нервного ‎истощения‏ ‎выстроилась‏ ‎точно,‏ ‎письма ‎были‏ ‎отправлены ‎самим‏ ‎Клаусом), ‎снял‏ ‎перчатки‏ ‎и ‎пошел‏ ‎через ‎лес ‎к ‎своей ‎машине.‏ ‎До ‎деревушки,‏ ‎где‏ ‎жил ‎пастор ‎Шлаг,‏ ‎было ‎сорок‏ ‎километров. ‎Штирлиц ‎высчитал, ‎что‏ ‎он‏ ‎будет ‎у‏ ‎него ‎через‏ ‎час, ‎- ‎он ‎предусмотрел ‎все,‏ ‎даже‏ ‎возможность ‎предъявления‏ ‎алиби ‎по‏ ‎времени...»

Давайте ‎зададимся ‎вопросом: ‎«А ‎зачем‏ ‎Штирлиц‏ ‎убил‏ ‎осведомителя?» ‎Вопрос‏ ‎это ‎далеко‏ ‎не ‎праздный.‏ ‎Клаус‏ ‎был ‎не‏ ‎просто ‎осведомителем, ‎а ‎профессиональным ‎провокатором:‏ ‎Его ‎завербовали‏ ‎два‏ ‎года ‎назад. ‎Он‏ ‎сам ‎шел‏ ‎на ‎вербовку: ‎бывшему ‎корректору‏ ‎хотелось‏ ‎острых ‎ощущений.‏ ‎Работал ‎он‏ ‎артистично, ‎обезоруживая ‎собеседников ‎искренностью ‎и‏ ‎резкостью‏ ‎суждений. ‎Ему‏ ‎позволяли ‎говорить‏ ‎все, ‎лишь ‎бы ‎работа ‎была‏ ‎результативной‏ ‎и‏ ‎быстрой. ‎Иными‏ ‎словами, ‎мы‏ ‎видим, ‎что‏ ‎Штирлиц‏ ‎убил ‎штатного‏ ‎сотрудника ‎гестапо ‎или ‎СД. ‎Совершенно‏ ‎очевидно, ‎что‏ ‎Штирлиц‏ ‎при ‎этом ‎очень‏ ‎рисковал ‎–‏ ‎вернее ‎рисковал ‎бы, ‎убивая‏ ‎Клауса‏ ‎по ‎своей‏ ‎собственной ‎инициативе.

Но‏ ‎такая ‎инициатива ‎Штирлицу ‎была ‎не‏ ‎нужна.‏ ‎Может ‎показаться,‏ ‎что ‎Штирлиц‏ ‎таким ‎образом ‎обезопасил ‎пастора ‎Шлага,‏ ‎которого‏ ‎решил‏ ‎использовать ‎в‏ ‎своих ‎целях,‏ ‎но ‎это‏ ‎не‏ ‎так:

«Штирлиц ‎и‏ ‎не ‎думал ‎завязывать ‎никакой ‎комбинации‏ ‎со ‎Шлагом,‏ ‎когда‏ ‎пастора ‎привели ‎на‏ ‎первый ‎допрос:‏ ‎он ‎выполнял ‎приказ ‎Шелленберга.‏ ‎Побеседовав‏ ‎с ‎ним‏ ‎три ‎дня,‏ ‎он ‎проникся ‎интересом ‎к ‎этому‏ ‎старому‏ ‎человеку, ‎державшемуся‏ ‎с ‎удивительным‏ ‎достоинством ‎и ‎детской ‎наивностью.

"Итак, ‎пастор,‏ ‎-‏ ‎сказал‏ ‎себе ‎Штирлиц.‏ ‎- ‎Займемся‏ ‎пастором. ‎Он‏ ‎теперь,‏ ‎после ‎того‏ ‎как ‎Клаус ‎уничтожен, ‎практически ‎попал‏ ‎в ‎мое‏ ‎бесконтрольное‏ ‎подчинение. ‎Я ‎докладывал‏ ‎Шелленбергу ‎о‏ ‎том, ‎что ‎связей ‎пастора‏ ‎с‏ ‎экс-канцлером ‎Брюнингом‏ ‎установить ‎не‏ ‎удалось, ‎и ‎он, ‎судя ‎по‏ ‎всему,‏ ‎потерял ‎к‏ ‎старику ‎интерес.‏ ‎Зато ‎мой ‎интерес ‎к ‎нему‏ ‎вырос‏ ‎-‏ ‎после ‎приказа‏ ‎Центра".

То ‎есть‏ ‎и ‎Штирлиц‏ ‎не‏ ‎планировал ‎использовать‏ ‎пастора ‎в ‎момент ‎убийства ‎Клауса,‏ ‎и ‎от‏ ‎ареста‏ ‎он ‎пастора ‎не‏ ‎уберёг.

Для ‎того,‏ ‎что ‎бы ‎понять ‎мотив‏ ‎и‏ ‎обстоятельства ‎этого‏ ‎убийства, ‎нам‏ ‎нужно ‎понимать ‎где ‎и ‎когда‏ ‎Штирлиц‏ ‎это ‎сделал.

Непосредственно‏ ‎перед ‎убийством,‏ ‎«Штирлиц ‎принимал ‎Клауса, ‎в ‎маленьком‏ ‎особнячке‏ ‎на‏ ‎берегу ‎озера‏ ‎- ‎своей‏ ‎самой ‎удобной‏ ‎конспиративной‏ ‎квартире. ‎Он‏ ‎три ‎месяца ‎уговаривал ‎обергруппенфюрера ‎СС‏ ‎Поля ‎выделить‏ ‎ему‏ ‎деньги ‎для ‎приобретения‏ ‎виллы ‎у‏ ‎детей ‎погибших ‎при ‎бомбежке‏ ‎танцоров‏ ‎"Оперы". ‎Детки‏ ‎просили ‎много,‏ ‎и ‎Поль, ‎отвечавший ‎за ‎хозяйственную‏ ‎политику‏ ‎СС ‎и‏ ‎СД, ‎категорически‏ ‎отказывал ‎Штирлицу. ‎"Вы ‎сошли ‎с‏ ‎ума,‏ ‎-‏ ‎говорил ‎он,‏ ‎- ‎снимите‏ ‎что-нибудь ‎поскромнее.‏ ‎Откуда‏ ‎эта ‎тяга‏ ‎к ‎роскоши? ‎Мы ‎не ‎можем‏ ‎швырять ‎деньги‏ ‎направо‏ ‎и ‎налево! ‎Это‏ ‎бесчестно ‎по‏ ‎отношению ‎к ‎нации, ‎несущей‏ ‎бремя‏ ‎войны".

Штирлицу ‎пришлось‏ ‎привести ‎сюда‏ ‎своего ‎шефа ‎- ‎начальника ‎политической‏ ‎разведки‏ ‎службы ‎безопасности.‏ ‎Тридцатичетырехлетний ‎бригадефюрер‏ ‎СС ‎Вальтер ‎Шелленберг ‎сразу ‎понял,‏ ‎что‏ ‎лучшего‏ ‎места ‎для‏ ‎бесед ‎с‏ ‎серьезными ‎агентами‏ ‎найти‏ ‎невозможно. ‎Через‏ ‎подставных ‎лиц ‎была ‎произведена ‎купчая,‏ ‎и ‎некий‏ ‎Бользен,‏ ‎главный ‎инженер ‎"химического‏ ‎народного ‎предприятия‏ ‎имени ‎Роберта ‎Лея", ‎получил‏ ‎право‏ ‎пользования ‎виллой.‏ ‎Он ‎же‏ ‎нанял ‎сторожа ‎за ‎высокую ‎плату‏ ‎и‏ ‎хороший ‎паек.‏ ‎Бользеном ‎был‏ ‎штандартенфюрер ‎СС ‎фон ‎Штирлиц».

Итак, ‎Штирлиц‏ ‎заселился‏ ‎в‏ ‎маленький ‎особнячок‏ ‎под ‎чужим‏ ‎именем. ‎И‏ ‎он‏ ‎убил ‎агента‏ ‎гестапо, ‎который ‎об ‎этом ‎знал.‏ ‎С ‎учётом‏ ‎исторического‏ ‎времени, ‎когда ‎это‏ ‎произошло, ‎мы‏ ‎можем ‎сделать ‎лишь ‎один‏ ‎обоснованный‏ ‎вывод: ‎Штирлица‏ ‎готовили ‎к‏ ‎переброске ‎куда-то ‎вдаль ‎по ‎«крысиной‏ ‎тропе»‏ ‎после ‎разгрома‏ ‎Германии.

Естественно, ‎столь‏ ‎грубая ‎фабрикация ‎«новой ‎личности» ‎Штирлица‏ ‎указывает‏ ‎на‏ ‎то, ‎что‏ ‎его ‎планировалось‏ ‎перебросить ‎куда-то‏ ‎очень‏ ‎далеко: ‎советская,‏ ‎да ‎и ‎«союзные» ‎контрразведки ‎легко‏ ‎установили ‎бы,‏ ‎что‏ ‎главный ‎инженер ‎Бользен‏ ‎возник ‎в‏ ‎маленьким ‎уютном ‎особнячке ‎лишь‏ ‎в‏ ‎начале ‎1945‏ ‎года. ‎А‏ ‎вот ‎где-нибудь ‎в ‎Аргентине ‎эта‏ ‎легенда‏ ‎вполне ‎могла‏ ‎сработать. ‎Так‏ ‎что ‎переброску ‎Штирлица ‎через ‎океан‏ ‎начали‏ ‎готовить‏ ‎именно ‎в‏ ‎сорок ‎пятом,‏ ‎и ‎именно‏ ‎по‏ ‎линии ‎Бормана.

Соответственно,‏ ‎Штирлицу ‎не ‎нужно ‎было ‎фабриковать‏ ‎себе ‎какое-то‏ ‎тонкое,‏ ‎рассчитанное ‎на ‎профессионалов‏ ‎гестапо ‎алиби.‏ ‎Для ‎него ‎было ‎достаточно,‏ ‎чтобы‏ ‎труп ‎не‏ ‎обнаружила ‎крипо,‏ ‎и ‎чтобы ‎случайный ‎свидетель ‎не‏ ‎навёл‏ ‎криминальную ‎полицию‏ ‎на ‎доктора‏ ‎Бользена. ‎Вообще ‎вся ‎эта ‎постоянная‏ ‎возня‏ ‎вокруг‏ ‎штандартенфюрера ‎и‏ ‎его ‎группы‏ ‎(скорее ‎всего‏ ‎давно‏ ‎работающей ‎под‏ ‎колпаком ‎гестапо) ‎создает ‎впечатление ‎сугубо‏ ‎внутренних ‎интриг‏ ‎в‏ ‎РСХА, ‎чем ‎охотой‏ ‎на ‎советского‏ ‎разведчика-нелегала.

А ‎в ‎1947-м ‎году,‏ ‎попав‏ ‎(согласно ‎сюжету‏ ‎романа, ‎«Отчаянье»)‏ ‎на ‎допросы ‎в ‎МГБ, ‎товарищу‏ ‎Владимирову‏ ‎пришлось ‎очень‏ ‎тщательно ‎страховаться‏ ‎во ‎всех ‎случаях, ‎когда ‎он‏ ‎боялся‏ ‎быть‏ ‎пойманным ‎на‏ ‎умолчании, ‎которое‏ ‎в ‎разведки‏ ‎хуже‏ ‎лжи. ‎Он‏ ‎открыл ‎частицу ‎правды ‎и ‎о‏ ‎своей ‎легенде,‏ ‎и‏ ‎о ‎том, ‎что‏ ‎отправившийся ‎к‏ ‎нему ‎на ‎встречу ‎агент‏ ‎Клаус‏ ‎был ‎убит.

Клаус‏ ‎просто ‎слишком‏ ‎много ‎знал ‎о ‎штандартенфюрере ‎Штирлице.‏ ‎Или‏ ‎о ‎докторе‏ ‎Бользене, ‎что,‏ ‎впрочем ‎было ‎уже ‎неважно...