Воскресный клеветон от 30 июля
Медецинские кобели Байдена
В романе А. Н. Толстого «Петр I», описывающем хованщину, а также начало славных дней царя-преобразователя, при описании московского быта неоднократно встречается выражение «медецинские кобели», т. е. огромные и свирепые собаки. О крестьянине И. А. Бровкине, сделавшемся петровским олигархом, сообщается — как пример его возвышения, — что он завел себе медецинских кобелей.
Ныне московитско-медецинские нравы наблюдаются и в американском городе Вашингтоне. Лютый кобель Коммандер, принадлежащий президенту США Байдену, постоянно кусает охранников первого лица — кого в жопу, кого в иные части тела.
В патриархальной сельской местности такое поведение животного обыкновенно плохо для него кончается. Сентенция «Это грубая собачка, она на пулю наговорит» не сулит ей ничего хорошего. Сотрудники секретной службы, у которых тоже револьверы найдутся, возможно, и желали бы пресечь грубиянство собачки, но тогда дело будет пахнуть террористическим покушением по заданию ФСБ, поэтому секретным американским молодцам остается только смиренно терпеть и залечивать раны.
Интересно, что Байдену, похоже, удалось вывести породу, отличающуюся особенной злостностью. Его предыдущий кобель Майор тоже всех отчаянно кусал, нынешний, чья кличка Коммандер уже соответствует более высокому званию капитана второго ранга, кусается еще отчаяннее. Вероятно, следующий кобель будет уже в генеральском звании и перекусает всю прислугу Белого Дома — и даже гостей.
Хотя такой собачий нрав гарантирует безопасность президента. Если в лентах и звездах, вином и злобой упоенны, ночью в спальню Байдена вломятся воодушевленные Трампом республиканцы потаенны, кобель спустит с них штаны, и они обратятся в бегство.
Однако, несмотря на то, что народные депутаты США очень любят проводить слушания на самые разные темы — о сенокосе, о вине, о псарне, о своей родне, — в программе конгресса пока не значатся слушания о лютых животных Байдена.
Эксперт по НЛО Груш наелся груш
В качестве замены народные депутаты решили послушать о существовании НЛО и контактах с ними. Эксперт по внеземному разуму Давид Груш — вероятно, в плипорции наевшись груш — сообщил депутатам, что на предполагаемых местах инцидентов с неопознанными летающими объектами были обнаружены нечеловеческие биотехнологии.
Это бывает — см. строки современного российского писателя «Коза закричала нечеловеческим голосом»
Хорошая тема для рассерженных патриотов
Впрочем, на открытых слушаниях Груш не мог все рассказать, намекнув, что ему известны еще более ужасные, губительные тайны. Вследствие чего «Правительство США готовит репрессии против Груша и его коллег за правду об НЛО». Возможно, и нашим рассерженным патриотам следует рассказывать (или, по крайней мере, толсто намекать) про страшные тайны НЛО и про губительную роль министра С. К. Шойгу и начштаба В. В. Герасимова, скрывающего эти тайны от общественности.
Тем более что американский иеромонах Серафим (Роуз) еще полвека назад убедительно объяснил, что инопланетяне суть бесы. Соответственно, Шойгу и Герасимов прикрывают бесовские козни, что лишний раз доказывает злохудожную сущность наших военачальников.
"Чтоб зло пресечь, собрать бы все PC, да сжечь"
Пока же наши патриоты избегают таких тем, хотя, конечно, встречаются и попытки предложить радикальные решения острых вопросов. Заместитель председателя Новосибирского областного заксобрания А. А. Кубанов (партия «Справедливая Россия — За правду») предложил способ зло пресечь. А именно — «Вывести вычислительные мощности из общественного оборота», т. е. отобрать у граждан компьютеры. «Исключение выхода в интернет и социальные сети вызовет у людей творческий подъём, что приведёт к расцвету наук и искусства, а ЭВМ должно применять по назначению — в науке, промышленном производстве, транспортных системах и военных штабах».
Вообще-то до 1985 г. вычислительные мощности пребывали вне гражданского оборота, хотя это было не столько с тем, что правящая КПСС стояла за правду, сколько с тем, что тогдашние персональные компьютеры (хоть бы и заграничные) были маломощные. Нынешний интернет и социальные сети они бы просто не потянули. Происходил ли от этого расцвет наук, искусств и ремесел, сказать трудно. Творческий подъем граждан в те годы выражался скорее в невоздержном пьянстве. Хотя, конечно, время другое, и граждане, лишенные компьютеров — вплоть до смартфонов, возможно, предадутся наукам и искусствам с нечеловеческой силой. Непонятно, правда, зачем отбирать у граждан железо — достаточно выключить интернет-мощности, а всякие смартфоны можно оставить людям на память.
Курские ветераны и "Besame mucho"
Но так часто бывает при попытке решить вопрос радикально — «гладко было на бумаге». Уполномоченный по правам человека в Курской обл. В. В. Фирсов рассказал, что областной совет ветеранов предложил запретить песни недружественных стран для публичного исполнения в общественных местах. Ветераны сообщили, что в курских торговых центрах «Европа», «Манеж», «МегаГринн», «Олимпийский» и «Центральный универмаг», а также в питейных заведениях «Морской конек» и «Старый Тбилиси» даже в День Победы транслировалась музыка и песни «американских и западноевропейских исполнителей из недружественных стран, спонсирующих нацизм». Что не может быть терпимо.
Непонятно, как быть с аполитичными и к тому же старинными песнями недружественных стран. С тем, что англичанка гадит, причем с редким усердием, трудно поспорить, но как быть с балладой XVI в. «Greensleeves» («Зеленые рукава») — ее ведь и сейчас поют. Тем более есть проблемы с песнями не англосаксонскими. Италия нынче страна тоже недружественная, так что «O sole mio», а равно и «Lasciatemi cantare» тоже придется исключить вместе с великим множеством французских, польских etc. песен.
Философ А. Г. Дугин решил порадовать великодушных россиян репрессиями
При этом есть еще одна загвоздка. Что делать с песнями на недружественном языке? Песня Консуэло Веласкес «Besame mucho» звучит по-испански, но сама Консуэло — мексиканская пианистка, а Мексика — страна нейтральная. Тут потребуется глубокое изучение вопроса.
Но курских ветеранов еще можно понять. Будучи утомленными американским рэпом — да и как не утомиться? — они решили возбранить всю иностранную попсу наподскреб. Однако, А. Г. Дугин — не член областного совета ветеранов, а философ, ум мощный и проницательный. Тем не менее философ предложил России лекарство от всех скорбей в виде цензуры и репрессий по образцу сталинской эпохи — ведь отказались от массовых репрессий, и все пошло наперекосяк, надо восстановить. Поэтому «Я сторонник репрессий. При этом я понимаю, что они могут затронуть не только виноватых, но и правых. Я за репрессии не только против врагов, и тем более моих личных врагов, но я за репрессии в целом».
А. Г. Дугин, вероятно, вдохновлялся творчеством фельетониста В. М. Дорошевича, вложившего в уста измышленного им автора газеты «Земщина» (тоже измышленной) совершенно философские пожелания — «Когда же окончится это преступное попустительство так называемых властей? Когда, на радость всех истиннорусских людей, в суде нашем будут введены, по образцу всех истинно цивилизованных стран, пытки? То-то был бы праздник, то-то было бы веселие для всей Руси православной, для всякого человека, истиннорусского, для каждого доброго христианина, если б нас к праздникам Святые Пасхи порадовали пытками. То-то радость была бы в Москве-городе, ежели б к светлому празднику заботливое начальство её площади изукрасило. На Красной площади Петрункевич бы на колу сидел, на Страстной — Родичев, на детское удовольствие на колесе бы вертелся, на Арбатской — Маклакова бы млада на горячих угольях поджаривали, а на Каланчевской — князь Павел Долгоруков, будучи подвешен за большие пальцы рук, с гирями, прикреплёнными к большим пальцам на ногах, должен был бы в такой позиции поганые речи Мирабо произносить. А народ православный, по-праздничному разодетый, ходил бы мимо, смотрел и любовался, лузгая семечки и расходясь по требованию начальства».
Впрочем, еще с времен Платона философия была неоднозначным помощником в делах государственных, тем более в делах государственной репрессии. Да и позже Царство Разума — взять хоть Париж 1792–1794 гг. — оставляло после себя неприятное послевкусие. Так что если без голода, тюрем и трупов никак нельзя — то хотя бы без философов.
0 комментариев