Док Сэвидж. № 14. Глава 1. БУЛАВОЧНЫЕ ГОЛОВЫ
Пятнадцатого числа месяца Бруно Хен сделал поступок, который стал первым шагом к катастрофе — катастрофе, от которой должен был пострадать не только он сам, но и многие другие.
В этот день Бруно Хен продал свои меха.
Большую часть шкурок составляли ондатры, хитроумно украденные из ловушек соседей Бруно Хена, главным пострадавшим из которых был большой, честный, медлительный Карл Макбрайд. Кражи совершались хитро, ведь Бруно Хен был таким же лисом-полукровкой, как и все, что водится в лесах Северного Мичигана.
Быкоподобный Карл Макбрайд этого и не подозревал.
Не то чтобы Карл Макбрайд любил Бруно Хена. Однажды Большой Макбрайд увидел, как Бруно Хен убивает курицу на ужин. Полукровка душил цыпленка до смерти, получая огромное удовольствие от продления предсмертных мук птицы. После этого Карл Макбрайд стал подозревать, что более жестокого полукровки, чем Бруно Хен, в Северном Мичигане не водится.
В день продажи Бруно Хена рынок пушнины был на подъеме. Его шкурки принесли больше, чем он ожидал. И он решил отпраздновать это событие.
Это решение стало вторым шагом на пути к катастрофе.
В тот день в Траппер-Лейк проходил Конгресс чудес Атласа. Атлас не представлял собой ничего особенного в качестве цирка, поскольку в финансовом отношении находился в самом низу. Но это было лучшее, что предлагал Траппер-Лейк. Поэтому, чтобы отпраздновать это событие, Бруно Хен отправился в цирк.
Это был его третий шаг по направлению к катастрофе. Четвертый шаг, сделанный совершенно неосознанно, был сделан, когда он остановился перед балаганом уродцев.
— Леди и джентльмены! — закричал ведущий шоу. — Перед нами потрясающее, чудесное, удивительное, ошеломляющее зрелище! Перед нами три самых удивительных существа, когда-либо прибывавших из темной Африки! Посмотрите на них, люди добрые. Постарайтесь понять, что эти чудовища на самом деле люди. Их называют людьми с булавочной головкой. Это дикари-каннибалы из темной Африки!
Конгресс чудес Атласа не прочь был подделать случайного дикаря или каннибала, но случилось так, что эти булавочные головки оказались подлинными. Они были привезены из Африки более богатым цирком, который впоследствии обанкротился.
Бруно Хен подошел поближе к платформе, чтобы поглазеть на трех булавочных голов. Он никогда не видел таких отвратительных людей.
Они были приземистыми, самый высокий из них едва доставал Бруно Хену до самой верхней пуговицы жилета. В ширину они были почти такими же, как в высоту, а кожа у них была настолько черной, насколько это вообще возможно для человека. Это могли быть обезьяны огромных размеров, которых обрили наголо, покрасили в черный цвет и отполировали.
Особенно поражал контур их голов. Вместо того чтобы быть округлыми, как принято считать, черепа были наклонены кверху и заострены. Кроме того, остроконечные головы были очень маленькими по сравнению с остальными шишковатыми черными телами.
У остроголовых была особенность бросать на людей звериные взгляды. Временами они прыгали вверх-вниз, как шимпанзе. Они издавали жужжащие звуки — видимо, таким образом они общались друг с другом.
Жители Траппер-Лейк, наблюдавшие за происходящим, вероятно, решили, что такое поведение — часть циркового представления. Они ошибались.
Бедные тупицы оказались существами, почти лишенными разума.
***
Бруно Хен смотрел на булавочные головки и ухмылялся от уха до уха. Мысль о том, что природа сделала человека таким инвалидом, забавляла его. Он громко рассмеялся. Этот смех был его пятым шагом на пути к катастрофе.
Булавочные головы уставились на Бруно Хена, их внимание привлек смех. Улыбка Бруно Хена была насмешливой, но у булавочных голов не хватило ума понять это. Улыбка показалась им дружелюбной. Они улыбались в ответ, прыгали вверх-вниз и били себя в грудь кулаками. В африканских зарослях именно так проявлялась дружба по душам.
Бруно Хен разразился очередным смехом. Такой же смех услышал Карл Макбрайд, когда увидел, как этот полукровка медленно душит курицу, чтобы удовлетворить жажду жестокости.
Невероятная жестокость этого громкого смеха заставила глашатая резко прекратить свою речь и уставиться на Бруно Хена. Зазывала пробежался взглядом по его лицу.
В Бруно Хене он увидел громоздкое телосложение, напоминающее коричневую болонку. Одежда Бруно Хена была потрепанной и засаленной. Она никогда не сидела на нем как следует. На нем были высокие мокасины из оленьей кожи, явно сделанные им самим. На нем была ослепительно-зеленая шляпа и ослепительно-желтый галстук, оба новые.
Зазывала был приятной души человек. Ему не нравился смех Бруно Хена: от него по позвоночнику бежали ледяные мурашки. Он решил поиздеваться над Бруно Хеном, чтобы убедить его идти дальше.
Зазывала подскочил к одному из трех булавочных голов и сделал вид, что прислушивается к нечленораздельному гоготу, который тот издавал.
— Собирайтесь, ребята! — крикнул он. — Произошла удивительная вещь! Эти каннибалы из темной Африки утверждают, что только что узнали члена своего племени, который пропал много лет назад!
Зазывала поднял руку на Бруно Хена. — Булавоголовые считают этого человека своим братом по племени.
Толпа разразилась хохотом.
Булавочные головы прыгали, кудахтали и гоготали. Они были просто счастливы. Но выглядело это так, будто они согласны с зазывалой. На самом деле они не понимали ни слова из того, что он говорил.
Бруно Хен нахмурился. Его кулаки уперлись в бока.
Ухмыляющаяся голова подняла руку в сторону полукровки и изрекла тарабарщину.
— Джентльмен из Африки заявил, что любой человек может определить, что этот человек — его брат, взглянув на зеленую шляпу и желтый галстук.
В этот момент, к облегчению зазывалы, Бруно Хен ушел. Он надвинул на глаза свою зеленую шляпу и ослабил желтый галстук, как будто тот был слишком тугим.
Смуглая шея Бруно Хена стала багровой, и он что-то бормотал себе под нос. В силу своей глупости он решил, что булавочные головы сказали то, что объявил глашатай. Соответственно, он был очень зол на них.
Дальше по дорожке проходило шоу силачей. На помосте стоял парень с внушительными мускулами.
— У нас один из самых сильных людей в мире! — громогласно заявлял зазывала. — Всего десять центов, десять центов, десятая часть доллара, чтобы увидеть его выступление. Я даже могу сказать, что этот человек — самый сильный в мире. Единственный человек, который может быть ему ровней, — это Док Сэвидж. Но, к сожалению, этот геркулесовый джентльмен и Док Сэвидж никогда не состязались в силе. Мы не знаем, кто на самом деле сильнее.
Бруно Хен мрачно нахмурился.
— Возможно, вы никогда не увидите Дока Сэвиджа, друзья! — крикнул глашатай. — Так что заходите и посмотрите на одного из сильнейших людей в мире!
Бруно Хен попытался вспомнить, кто такой Док Сэвидж. Ему казалось, что он уже слышал это имя.
Вскоре он пришел на шоу, где выступал чудо умственного труда — человек, который утверждал, что может ответить на любой вопрос, не обращаясь к справочнику. Предполагалось, что чудо умственного развития знает все — так говорил ведущий.
— Единственный из ныне живущих людей, который, возможно, является большим чудом умственного развития, чем этот человек, — это Док Сэвидж! — провозглашал ведущий.
Бруно Хен почесал голову, пытаясь вспомнить.
— Дока Сэвиджа вы можете никогда не встретить, мои хорошие люди, — завывал ведущий. — Так что заплатите десять центов и посмотрите на чудо умственного труда, которое почти равно ему!
Внезапно Бруно Хен вспомнил, кто такой Док Сэвидж. Это была почти легендарная личность, человек-загадка, который считался суперменом по силе и умственным способностям. Док Сэвидж жил в Нью-Йорке. Он путешествовал на край земли, наказывая преступников и выручая других из беды.
В магазинах Траппер-Лейк Бруно Хен слышал, как коммивояжеры рассказывали о сказочных подвигах Дока Сэвиджа.
Не подозревая, что Док Сэвидж, для которого удивительные подвиги были обыденным явлением, сыграет важную роль в будущем Траппер-Лейк, Бруно Хен шел дальше. Впрочем, будущее Трапер-Лейк его ничуть не волновало.
***
Прогуливаясь по территории цирка, Бруно Хен вскоре снова оказался среди палаток и повозок, которые артисты использовали для жилья.
Он остановился; его поросячьи глаза блестели. На его лице появилась широкая жирная ухмылка.
Навстречу ему шла молодая женщина с самыми удивительными волосами, какие только Бруно Хен мог припомнить, — волосы были стального оттенка. Волосы были уложены в виде плотной стальной тюбетейки, а над ушами красовались стальные набалдашники.
На ней были сапоги, бриджи со шнуровкой и ярко-красная куртка. Одежда выгодно подчеркивала стройную фигуру. На поясе у нее висел блестящий металлический револьвер.
Бруно Хен отличался дерзостью. Он приготовился пристать к молодой женщине.
Девушка, очевидно, знала, как ведут себя такие пройдохи. Она свернула в сторону и избежала его.
Не теряя надежды, Бруно Хен последовал за ней. Однако он остановился, увидев, как девушка взяла стул и спокойно забралась в клетку с несколькими свирепыми гривастыми зверями. Они встретили ее отвратительным ревом.
Девушка со стальными волосами была укротительницей львов.
Стоя в стороне и удивляясь тому, что львы не сожрали ее в мгновение ока, Бруно Хен наблюдал за тем, как клетку затаскивают в Главный шатер.
Внутри Главного шатра шпрехшталмейстер кричал: — А сейчас мы представим экстравагантную, беспрецедентную демонстрацию человеческих нервов…— Он сделал паузу, чтобы набрать нужный драматизм. — Джин Моррис и ее отряд кровожадных, необузданных львов!
Бруно Хен засуетился, надеясь еще раз взглянуть на молодую женщину с удивительными стальными волосами. Но она не появлялась. Он решил, что она, должно быть, ушла через другой выход.
Он снова подумал о булавочных головах, и в нем вспыхнула ярость. Он покинул территорию цирка, купил в Траппер-Лейк немного продуктов и отправился домой.
Бруно Хен и не подозревал, что заложил почти полный фундамент для будущей катастрофы.
***
Хижина Бруно Хена располагалась неподалеку от берега озера Верхнее. Строение представляло собой мозаику из бревен, дешевых пиломатериалов и просмоленной бумаги. В ней была одна комната. Открытый камин служил и для тепла, и для приготовления пищи. Было окно и множество щелей для вентиляции.
Кроме здоровяка Карла Макбрайда, жившего в полумиле от берега озера, ближайших соседей не было. Телефона не было, а Бруно Хен не брал газет.
Поэтому, когда Конгресс чудес Атласа обанкротился в Траппер-Лейк после подсчета выручки от последнего представления, Бруно Хен узнал об этом не сразу.
На следующий день после посещения цирка он ловко ограбил жаберную сеть, поставленную Карлом Макбрайдом. Он взял только ту рыбу, которую хотел съесть, но вместо того, чтобы оставить остальных в сети, он вынул их и выбросил в сторону. При этом он не делал рыбе ничего доброго, так как перед тем, как выбросить ее, бил каждую мелкую особь по голове. В мозгу Бруно Хена была какая-то особенная изюминка, которая заставляла его радоваться жестокости.
Симпатичная укротительница цирковых львов не давала ему покоя. Особенно ему запомнились ее волосы стального оттенка.
Следующие несколько дней Бруно потратил на капитальный ремонт каноэ, замену пары шпангоутов и покрытие лаком. Близился сезон рыбалки. С наступлением лета он обычно отправлялся на юг, в более населенный район, где предлагал свои услуги в качестве проводника.
Прошла неделя со дня его визита в цирк, когда Бруно Хен сделал следующий шаг к катастрофе.
Он поздно ужинал, когда услышал шум. Он жарил рыбу. За шипением жира ему показалось, что он услышал тихий стон.
Быстрым жестом он погасил свет. Будучи сам злобным, Бруно всегда ожидал от других худшего. Его глаза привыкли к полумраку. Хотя луны не было, небо было безоблачным, а звезды светились неярко.
Бруно посмотрел на окно. Стекло нужно было вымыть, но он смог различить снаружи какой-то предмет. Его шерсть встала дыбом.
Одним бешеным прыжком Бруно Хен пронесся через всю хижину к своей винтовке. Он выхватил ее и бросился наружу.
То, что было у окна, оказалось жутким наваждением, но при этом смутно знакомым. Когда он вглядывался в ночь, на его коже выступил холодный пот.
— Черт! — выругался он.
Омерзительный призрак у окна был одним из каннибалов.
***
Все трое маленьких гротескных черных существ сгрудились у окна. Они дрожали, как испуганные животные.
Бруно Хен, видя, что они его очень боятся, почувствовал себя смелее.
— Что вам нужно? — спросил он.
Ответом ему было множество звуков, похожих на улюлюканье и кудахтанье. Бруно Хен не мог разобрать ни слова. Он не мог сказать, что несчастные булавочные головы, оказавшиеся на мели, когда цирк разорился, медленно умирают от голода. Не умея говорить по-английски и не обладая достаточным интеллектом, чтобы передать свои потребности с помощью знаков, булавочные головы оказались в затруднительном положении.
Бруно Хен хмуро смотрел на них, вспоминая, какой ужас они причинили ему в цирке.
— Убирайтесь отсюда! — прорычал он.
Булавочные головы только энергичнее замахали руками и громче закудахтали. Они отчаянно нуждались в еде. Один опустился на колени, пытаясь ухватить Бруно Хена за колени в знак мольбы.
Бруно Хен ударил его ногой, и несчастный отлетел в сторону.
Очевидно, обрадованный звуком удара ногой по человеческой плоти, полукровка нанес еще один удар. Он наносил удары то стволом винтовки, то кулаками.
Ослабевшие от недостатка пищи булавочные головы смогли уклониться лишь от нескольких ударов. Истерзанные и истекающие кровью, они наконец смогли отползти в сторону.
— В следующий раз я сделаю хуже, когда вы появитесь! — прорычал им вслед Бруно Хен.
Булавочные головы исчезли в лесу к югу. Полукровка стоял в звездном свете, пока не перестал слышать звуки их шагов. Затем, усмехнувшись, он вошел в свою хижину.
Примерно минут через десять, он услышал слабые, но ужасные человеческие крики.
Они доносились с той стороны, куда ушли булавочные головы. Они длились всего мгновение и закончились с неприятной внезапностью.
— Наверное, двое из них едят третьего, — фыркнул Бруно Хен.
Полукровка не знал, но он только что сделал последний шаг к катастрофе.
-------------------
Док Сэвидж. № 14. Глава 1. БУЛАВОЧНЫЕ ГОЛОВЫ
