Док Сэвидж. № 21. Глава 4. В ЮЖНУЮ АМЕРИКУ
— Успокойся, парень, — посоветовал Монк.
Уолл-Сэмюэлса силой увели за ближайший угол. Он не осмелился протестовать; грозные выражения на лицах Монка и Хэма обещали жестокую расправу в случае малейшего сопротивления. Завернув за угол, они остановились.
— Док скоро будет здесь, — сообщил Хэм. Щеголеватый юрист заткнул за пояс свою трость-шпагу.
Последовало короткое ожидание, затем подошел Док Сэвидж. Бронзовый человек казался еще более могучим, чем когда-либо, когда вынырнул из темноты.
— Что вам от меня нужно? — Потребовал ответа Уолл-Сэмюэлс, пытаясь ощетиниться. — Я рассказал вам свою историю.
— Ты сказал нам кучу лжи, — сообщил ему Монк.
— Неправда!
— Тогда почему ты убежал после того, как оставил нас? И кому ты только что позвонил?
Уолл-Сэмюэлс облизал губы. — Так вы следили за мной?
— Конечно, — сказал Монк. — За каких дураков ты нас принимал?
Мнимый детектив не стал отвечать на это; он размышлял о том, что если кто-то и проявил недостаток осторожности, так это он сам. Он понимал, что этих людей гораздо труднее обмануть, чем он думал.
Док Сэвидж спросил: — А как насчет того, чтобы сказать правду, Уолл-Сэмюэлс, или как там тебя зовут?
Уолл-Сэмюэлс быстро сглотнул. Он выглядел испуганным. Он попытался изобразить еще больший испуг, в чем не было необходимости.
— Послушайте, — захныкал он. — Я не могу говорить. Это доставит мне массу неприятностей.
— Может быть, ты думаешь, что сейчас ты на чаепитии? — Кисло спросил Монк. — Док, как насчет того, чтобы я назначил этому парню небольшое остеопатическое лечение?
Монк сжимал и разжимал свои огромные мохнатые руки, и Уолл-Сэмюэлс уставился на мохнатые пальцы, как на хищных зверей. Затем он взглянул на руки Дока словно обвитые бронзовыми кабелями, и его испуг усилился. Он почувствовал нечеловеческую силу, когда увидел их, и был полностью убежден, что любой из этих людей может нанести ему бесконечный вред.
— Меня нанял человек, за которым гоняется Уильям Харпер Литтлджон, — сглотнул мужчина, закатив свои страусиные глаза.
— Эй! — Монк взорвался. — Во что это Джонни ввязался?
Уолл-Сэмюэлс рассказывал свою ложную историю хитро, проговариваясь по крупицам каждый раз, когда ему угрожали. Вся эта ложь звучала так, словно её рассказывал человек, охваченный смертельным страхом. Уолл-Сэмюэлс, всматриваясь в лица своих троих необычных похитителей, убедился, что история подходит к концу.
Сюжет был, по сути, тем же, что изложил человек по телефону.
— Ждите здесь, — приказал Док Сэвидж в конце рассказа.
Бронзовый человек удалился с тишиной металлического призрака, тишиной, которая заставила Уолл-Сэмюэлса вздрогнуть. Он начинал убеждаться, что этот металлический гигант был не совсем человеком.
По улицам Саутгемптона загрохотали первые молочные фургоны и тележки для доставки, и несколько носильщиков принялись за работу у витрин с губками, дворниками и ведрами для пены, готовясь к предстоящему дню.
***
Снова появился Док Сэвидж.
— Звонок в лондонский отель Джонни показал, что он уехал прошлой ночью, — сообщил бронзовый человек. — Он не вернулся.
— Я же говорил вам, что он отплыл в Южную Америку, — заикаясь, произнес Уолл-Сэмюэлс.
— Заткнись! — Монк зарычал.
— Другие звонки показывают, что прошлой ночью пароход действительно отплыл в Южную Америку, продолжал Док. — Судно было оснащено радиотелефоном корабль-берег, так что установить связь было несложно.
Уолл-Сэмюэлса начала бить крупная дрожь. Он не предвидел такого поворота событий. Ему придется попытаться убедить их, что Джонни, должно быть, сел на другой корабль.
— Джонни был на борту корабля? — Спросил Хэм.
— Его имя есть в списке пассажиров, — сообщил им Док. — Но власти на борту судна не смогли его обнаружить. Однако стюард сообщил, что на кровати в его каюте кто-то спал. Стюард сообщил также, что на постельном белье были пятна крови.
— Черт побери! — проскрежетал Монк. — Что-то случилось с Джонни!
Уолл-Сэмюэлс постарался не показать того облегчения, которое испытывал. В то же время он испытал прилив восхищения главой зловещей организации, к которой принадлежал. Они ничего не упустили из виду; должно быть, они поместили человека на борт судна, направлявшегося в Южную Америку. Этот парень использовал имя Уильяма Харпера Литтлджона, чтобы еще больше ввести в заблуждение Дока Сэвиджа.
— Вы видите, — радостно сказал Уолл-Сэмюэлс, — что я сказал вам правду.
— Есть ли какой-нибудь шанс догнать корабль Джонни? — Спросил Монк.
— Нет, — возразил Док. — Но мы можем воспользоваться другим судном, которое отплывает уже скоро. Это более быстрое судно, и оно прибывает в Буэнос-Айрес, Южная Америка, на день раньше корабля Джонни.
— Тогда нам лучше сесть на его, — проворчал Монк.
Уолл-Сэмюэлс сглотнул и спросил: — А как же я?
— Как насчет хорошей английской тюрьмы для него, Док? — спросил Монк.
— На данный момент это самое лучшее решение, — решил Док.
***
Не прошло и пятнадцати минут после этого, как Уолл-Сэмюэлс оказался за решеткой, обвиненный всего лишь в злонамеренном хулиганстве. Он немедленно потребовал адвоката — и испытал нечто вроде шока. В адвокате ему было отказано. Более того, ему было отказано даже в привилегии звонить за пределы тюрьмы.
Возмущенный псевдо-детектив не смог точно понять, что произошло. Выдвинутое против него обвинение обычно предусматривало освобождение под залог, но он не мог добиться освобождения под залог, не связавшись с кем-либо, кто предложил бы это за него, и его держали строго без связи с внешним миром. Это не было похоже на обычную процедуру полиции.
Уолл-Сэмюэлс не знал, что Док Сэвидж однажды был удостоен звания почетного инспектора Скотленд-Ярда в знак благодарности за оказанные услуги. Одного слова бронзового человека было достаточно, чтобы фальшивый детектив оказался в состоянии, которое американский коп назвал бы «похороненным».
Но Уолл-Сэмюэлс и раньше бывал в тюрьмах и знал, что к чему. Едва ли найдется хоть одна бастилия, где у заключенных не было бы секретных методов переправки сообщений на свободу. Довольно часто это делается через доверенного человека, который доставляет еду.
Уолл-Сэмюэлс позавтракал рано, и по его просьбе ему подали молоко. Сделав кисточку из лоскутка ткани, оторванного от подкладки его пальто, он окунул ее в молоко и написал на дне тарелки, на которой был подан завтрак. Он следил за тем, чтобы молоко не оставляло слишком заметных пятен.
Доверенному лицу был дан условленный сигнал; повар, тоже доверенный, поставил тарелки на плиту, и когда она стала очень горячей, пятна от молока приобрели легко различимый коричневый цвет.
Уолл-Сэмюэлс использовал одни из самых примитивных невидимых чернил, но она сослужила свою службу, и вскоре его сообщение было передано по назначению. Надпись гласила:
Док Сэвидж на пути в Южную Америку. Лучше проверь его, чтобы убедиться, что он действительно уезжает. Сэвидж умен. И вытащите меня из этой тюрьмы.
Уолл-Сэмюэлс.
Со временем ответ пришел тем же путем.
О Сэвидже позаботятся. Ты останешься в тюрьме и получишь за это деньги. Если выйдешь на свободу, это может раскрыть информацию об организации.
Сообщение не было подписано, и Уолл-Сэмюэлс, непрерывно ругаясь в течение нескольких минут, аккуратно уничтожил его. Его положение было не таким уж плохим. Он не мог представить себе более легкого способа заработка, чем пребывание в тюрьме, — по крайней мере, никакого другого способа заработать ту сумму денег, которую ему платили.
***
Тем временем Док Сэвидж и двое его людей, охваченные всеобщим волнением, прибыли к причалу, от которого через несколько минут должно было отчалить судно, направлявшееся в Южную Америку. Небольшая армия лакеев поспешила погрузить их багаж на борт.
Док и его люди расположились в каюте. Бронзовый человек сразу же удалился в радиорубку, где попытался связаться с Джонни на другом южноамериканском судне. Ему это не удалось. Командир другой лодки передал, что его стюарды не смогли найти следов Уильяма Харпера Литтлджона.
Были отданы швартовы, втянуты сходни, и стайка фыркающих и свистящих буксировщиков занялась тем, что загнала лайнер в гавань.
На пассажирских судах существует обычай высаживать тех посетителей, которые оказались на борту во время отплытия, на буксиры или лоцманские катера. Теперь выяснилось, что был один такой человек, который не обратил внимания на предупреждающий сигнал гонга, означавший, что провожатым нужно спуститься по трапу.
Этот человек был толстяком, который держал воротник пальто поднятым, чтобы не слишком показывать свои черты лица, и его подняли на борт буксира в условиях некоторого волнения.
Южноамериканский лайнер вошел в пролив Ла-Манш и взял курс в Атлантику.
Человек, которого увезли на буксире, проявлял крайнее беспокойство поскорее добраться до берега, и как только он ступил на сушу, он отыскал телефон и набрал номер.
— Это сработало, — доложил он. — Док Сэвидж и двое его людей находятся на корабле, направляющемся в Южную Америку.
— Превосходно! произнес тот же грубый голос, который отдавал Уолл-Сэмюэлсу приказы. — Но всплыло кое-что еще, и за это придется чертовски дорого заплатить.
— Что? — сглотнул информатор.
— Старый Вейман Миллс, — сказал другой.
— Что с этим старым канюком?
— Он сбежал!
Толстяк выругался тихим, встревоженным голосом. — Как это случилось?
— Старик сказал, что ему нужно было привезти какое-то оборудование из Франции, — ответил другой. — Чтобы он ничего не заподозрил, мы отвезли его. Но он был хитер. Когда мы доставили его в Брест, он сорвался с цепи и сбежал.
Толстяк снова выругался. — Он попытается увидеться с девушкой, — сказал он.
— Конечно, он это сделает, — сказал голос в трубке. — И это меня беспокоит.
— Что ты собираешься делать?
— Я еду в Брест, — сказал далекий вдохновитель. — Я буду держаться на заднем плане, но для меня лучше быть под рукой.
-------------------
Док Сэвидж. № 21. Глава 4. В ЮЖНУЮ АМЕРИКУ
