«Катюша» на танковом шасси
В свое время более краткая версия этого материала публиковалась на канале «Молодость в сапогах». Тогда один читатель задал нам странный вопрос: «Зачем писать о том, что все знают?». К сожалению, не все, но многие «знают» в результате прочтения когда-то давно выпусков иллюстрированных журналов типа «Бронеколлекции», для своего времени, безусловно, интересных, но совсем не бесспорных в плане достоверности информации.
Если вы почитаете практически любой форум военно-исторической тематики, то обнаружите там множество участников, которые легко, уверенно и без сослагательного наклонения рассказывают «как было». И только единицы (увы и ах) пытаются свои заявления подтвердить какими-то отсканированными материалами или ссылками на архивы. В результате Интернет забит декларациями заблуждений и ошибок. И это при том, что свободно и бесплатно доступно множество подлинных документов соответствующего периода — отчетов, рапортов, приказов, справок, донесений, а вовсе не откорректированных и отредактированных мемуаров, написанных лет через 30 после описываемых событий.
Вот авторы и решили предложить читателю документы с минимумом собственных интерпретаций.
Начнем с базы для реактивных установок, именуемых в Красной Армии Гвардейскими минометами. Современные «знатоки» обожают сказку про Студебекеры, согласно которой без этих американских грузовиков не было бы вовсе никаких «Катюш». Это не так. Во-первых, Студебекры в качестве базы для реактивных систем стали применять с 1943 года. А до тех пор обходились без них — в самое тяжелое, надо сказать, время. В дело шли любые варианты, даже установка на грунт применялась, причем и у нас, и у немцев.
Во-вторых, смонтированные на колесном шасси реактивные системы имели два принципиальных и очень существенных недостатка: слабую защищенность от пуль и осколков и ограниченность угла вертикальной наводки из-за наличия кабины водителя.
Чтобы не спорить бесконечно с фантазерами, сразу предлагаем соответствующий документ для самостоятельного изучения.
Из сопроводительной записки следует, что представлен ИСЧЕРПЫВАЮЩИЙ список вариантов и модификаций:
Вот они:
Следующий тип — это как раз М-13 на Студебекере. Обратите внимание: наименьший угол возвышения у М-8 ноль градусов, а у М-13 — 7 градусов.
В обоих случаях залп дивизиона «подавляет» с гарантией открыто расположенные «живые цели на площади 1 Га» — в первом случае за счет количества мин, во втором — за счет большего веса ВВ в каждой мине и, соответственно, большего радиуса поражения.
Однако маневренность и проходимость вне дорог для гусеничных вариантов М-8 была несколько больше (несколько — потому что база Т-60 в плане проходимости далеко не самая лучшая из-за малого клиренса), размеры меньше, плюс имелась хоть какая-то защита от пуль и осколков.
В документе указаны только эти два мобильных варианта, а кроме них еще два станковых, которые могли применяться также с колесного шасси.
Ссылка для самостоятельного изучения.
«Мертвая зона» реактивных установок на колесном шасси не имела особого значения в условиях проведения, например, артподготовки перед наступлением. Но в обороне расположенные близко к линии фронта установки в любой момент могли оказаться под ударом прорвавшихся мобильных частей противника, что в реальности имело место в 1941–1942 годах не раз и часто заканчивалось трагически для личного состава дивизионов Гвардейских минометов.
Чтобы открыть огонь прямой наводкой, скажем, по приближающимся танками противника, для колесных вариантов изобретали всякие хитрости — рыли канаву под передние колеса, ставили на склон холма и т. п. Делалось это достаточно часто и порой удавалось достичь существенных результатов.
СТРЕЛЬБА ПРЯМОЙ НАВОДКОЙ ИЗ РЕАКТИВНЫХ УСТАНОВОК — ЭТО ФАКТ.
Факт задокументированный. Причем настолько нередкий, что к началу Курской битвы были подготовлены специальные памятки для ГМЧ о ведении огня прямой наводкой по бронетехнике противника.
Для уничтожения танка НЕ ТРЕБУЕТСЯ пробития его брони реактивным снарядом. Танки выводились из строя дивизионным залпом в результате разрушения ходовой части, повреждения вооружения, воспламенения от горящих фрагментов снарядов и из-за контузии (ранения, гибели) экипажа.
Установки М-8, имеющие максимальную дальность стрельбы всего в 5 км, в этом смысле имели больше шансов «попасть под раздачу» и больше шансов отразить внезапную атаку противника на ОП дивизиона, даже несмотря на относительно «слабый» реактивный снаряд.
Установок М-8 на танковом шасси выпущено, конечно, несравненно меньше, чем всех прочих вариантов — 248 штук на базе Т-60, еще порядка десятка на базе Т-30/40. Остальные ставили на что придется — на трактора, грузовые машины отечественного (преимущественно) и иностранного производства и даже повозки. Но нет сомнений, что при необходимости наша промышленность наладила бы выпуск реактивных установок на шасси устаревших или трофейных танков в достаточном количестве даже без поставок транспортных средств по ленд-лизу.
Постановление ГКО СССР № 1713 сс о формировании гвардейских минометных полков и отдельных гвардейских минометных дивизионов М-8 и М-13
В приложении указаны варианты установки на различные типы шасси.
Теоретически установки М-8 можно было бы монтировать на ленд-лизовские легкие танки М3, о которых в наших частях отзывы были достаточно критичные, на Т-70 или сохранившиеся на Дальнем Востоке Т-26 и БТ. На практике отдельные дивизионы для действий в горно-лесистой местности оснащались даже горно-вьючными вариантами М-8 или установленными на автомобили «Виллис» (см. ниже) и др.
Ниже документ 1944 года, в котором приказано монтировать М-8 на автомобили «Шевроле». Все-таки танки Т-60 не выпускались уже давно, так что имеющиеся шасси, скорее всего, были близки к полной выработке своего ресурса.
Шасси легкого танка позволяло использовать установки М-8 в нестандартном для подобных систем варианте «кочующего» орудия. Обычно реактивные установки по одной не стреляли. Результативность такого огня именно в плане нанесения ущерба противнику была, возможно, не очень высокой, но таким образом срывались или затруднялись перемещения войск и техники, отвлекались значительные силы на контрбатарейную борьбу, изматывался личный состав на позициях.
Выписка из журнала залпов РС кочующими установками М-8 на Т-60 326 гв. оминдн
Самый важный фрагмент мы увеличили — обратите внимание, что в одном случае залп осуществлен идеально, в другом — большая часть снарядов не сошла с направляющих. Данный факт (несрабатывание) не был единичным в то время, поэтому в отчетах и имеется соответствующая графа.
Ниже еще один рапорт. М-8 на базе легкого танка бомбами уничтожались без особого труда, все же броня Т-60 пробивалась крупными осколками с 5-10 метров. Неграмотное использование легких установок, неподвижно стоящих на открытом месте, привело в данном случае к неоправданным потерям.
Быстрая смена огневой позиции — главное преимущество мобильной установки, дающее шанс расчетам успеть избежать ответного огня противника. К огромному сожалению в 1941–1942 годах уровень подготовки командных кадров порой оставлял желать лучшего.
В целом же для обеспечения эффективного боевого применения ГМЧ важно было иметь единообразие базы (шасси) для своевременного обеспечения ремонта, заправки, технического обслуживания и пр. Разномастная колесная база — это различная проходимость, различная скорость движения, различная мощность залпа и пр. факторы, затрудняющие планирование боевых операций. Наличие достаточного количества поставляемых в виде машинокомплектов преимущественно южным маршрутом Студебекеров, видимо, и определило выбор основного варианта шасси для Гвардейских минометов. Но говорить, что без ленд-лиза не было бы «Катюш», в корне неверно. Это чтобы не сказать резче.