Об отпускниках перед войной
Ох, уважаемые наши подписчики и прочие читатели… Это будет сильно неприятный текст. Но надо. Во-первых, он при всей внешней простоте затрагивает целую кучу важных смыслов, во-вторых, посягает на любимые места зарубежного отдыха россиян, где уездная королева бензоколонки может себя на время почувствовать королевой настоящей, а менеджер по продаже огурцов второй свежести из Балашихи — крутым мачо из Лас-Вегаса. Это Турция, если кто не понял. Там за относительно небольшие деньги можно покуражиться таким образом, за который в республике Крым набьют сразу лицо, а в Дагестане и вовсе… Не будем уточнять. Но ушлые турки за ваши денюжки дадут возможность самовыразиться строго по размеру кошелька.
Самое печальное, что все уже в истории было, было и это. Например, в XIX веке Баден-Баден (курортный город на юго-западе Германии) был популярным местом для русских аристократов и писателей. Курорт привлекал гостей термальными источниками и казино, а также возможностью отдохнуть и развлечься. Ну, и мода, традиция, привычки…
Шли годы, «вектор внешней политики» сменил направление, на горизонте стали сгущаться грозовые тучи будущей войны, но привычки отпускников и курортников не менялись. Они стремились в полюбившиеся места «на воды», «на озеро», «на рулетку» и думать не желали о возможных последствиях, ведь Германия — цивилизованная страна. Они жестоко ошибались. Реалии Первой мировой добавили такое понятие как «гражданские пленные». Это как раз все те безответственные лица, которые свои привычки и сиюминутные потребности ставили на первый план, оказавшись на территории противника незадолго до начала войны.
Тема эта по тем временам была крайне болезненная, ведь «немецкий порядок» имеет свою оборотную сторону в виде зверств немецких же мелких буржуа и откровенных маргиналов, которым на время дали возможность выплеснуть свою суть под видом патриотизма, чтобы накачать антирусскую истерию в обществе до нужного градуса. Русские туристы объявлялись шпионами, отравителями, коварными соблазнителями и убийцами, инициативным гражданам давали время проявить себя и лишь потом полиция наводила некоторый порядок, загоняя потрясенных, избитых, обворованных и униженных бывших солидных русских господ в кутузку и милостиво выпуская через неделю-другую под надзор.
Ниже мы представим образец литературного творчества в стиле фельетона, не только иллюстрирующего эти совсем не смешные события, но и показывающего разницу в уровне свобод того времени (самодержавие, официальная цензура, бюрократия, война) и нынешнего (типа демократия, типа нет цензуры, типа все для народа, юридически войны нет). За подобные шутки ныне можно загреметь по полной. 282 в чистом виде. А тогда смеялись — и ничего. Парадокс!
Берем для разбора сознательно оцифровку Президентской библиотеки, а не какие-либо варианты перепечатки, чтобы не иметь претензий.
Гебен, Лев Ильич Как я был военнопленным: монолог-сценка / соч. Л. И. Гебена. — [Петроград, 1914]. — 19 л. -
Машинописный текст на одной стороне листа.
На 1-м листе штамп: К представлению дозволено. Петроград. 8 дек. 1914 г. Цензор драматических сочинений [подпись неразборчиво]. Цензурная вымарка.
Это не архивный документ, но вполне себе памятник эпохи. Автор — журналист, в 1910-е годы член Московского общества драматических писателей и композиторов. Обычно указано в справочниках «совр. автор водевилей». Однако сами листы, цифровые копии которых будут ниже представлены читателю, безусловно, историческую ценность представляют и многое позволяют понять о том времени. Штамп цензуры — это вам не хухры-мухры. Вы попробуйте что-нибудь такое сейчас написать — много нового о себе узнаете.
Итак, Лазарь Абрамович, «нервный мужчина средних лет» с жиденькой бородкой в летнем поношенном пальто говорит следующее:
«…Когда я вспоминаю, что было со мной в них, у меня колени дрожат…»
По тексту пьесы персонаж все время озирается — нет ли поблизости немцев.
«А скажите, здесь нету этих тевтонских изверговских немцев? А? Нету? Наверное? Ну, так это совсем хорошо. Боже мой, что на этом свете приходится иногда испытать благородному еврею — так это ужасть, что такое».
На втором листе Лазарь Абрамович жалуется на здоровье, это малоинтересно, только отметим, что известный анекдот про обнаруженный в моче сахар, оказывается, имеет явно дореволюционное происхождение.
Процентная норма — предельно допускаемая доля представителей какой-либо группы населения в общем числе обучающихся в учебных заведениях, занимающих определенные должности, состоящих на государственной службе и т. п. Применительно к еврейскому населению Российской империи значение этого термина вполне понятно, не понятно только почему его вычеркнул цензор, ведь ограничения носили официальный характер.
Следующий лист пропускаем — там герой решает поехать через границу, чтобы выяснить у тамошних врачей, чего в нем больше — камней или сахара. Зарубежные доктора отправили его на курорт. Там его застала война — «немцы кричат: криг, криг» и все такое. Желающие ознакомиться полностью с современным вариантом текста и оригинальным — см. ссылки в конце статьи.
Однако, радоваться Лазарю Абрамовичу долго не пришлось. Его вызвали в полицию, потребовали сдать «холодное и горячее орудие», на что он отдал зонтик — его тут же разломали на части. Дальнейший фрагмент допроса см. ниже, на нем и закончим. Там Лазаря спрашивают, кто его послал, он толком не понял, о чем речь, хотел встать и уйти, его скрутили и объявили военнопленным.
Автор пьесы хохмил, не зная ужасной правды — как обошлись в действительности со всеми этими курортниками после начала войны немцы. Однако, тот урок забыт в наше время начисто. И каждый курортный сезон новые кандидаты в заложники или вынужденные коллаборационисты толпами прутся в Турцию, просачиваются чудом в Европу, несмотря на идущую который год войну. Люди едут в какие-то странные края, сотрясаемые путчами и переворотами, с уличными беспорядками, антисанитарией и отсутствием нормального транспорта только потому, что туда туры сильно подешевели… Это не храбрость, граждане, это отвага бомжа, роющегося в помойке в поиске условно съедобных отходов из ближайшей «Пятерочки». Но у бомжа нет выхода, он иначе с голоду помрет. Тем отвратительней подобная жизненная позиция у небедных, строго говоря, людей, которым есть что терять и есть из чего выбирать.
Очередной сезон отпусков, слава Богу, почти закончился. Сейчас страдальцы по заграницам притащат в Россию опять кучу всяких болячек — инфекционных и ментальных. И страна будет их переваривать минимум до следующего лета… Но когда-то невыученный урок истории обязательно снова будет повторен и придется платить по счетам. Помните, пожалуйста, об этом.
Как я был военнопленным | Президентская библиотека имени Б. Н. Ельцина
Театральная Электронная библиотека | Гебен Л. И. Как я был военнопленным (1914)
