Мужчина и аборт
Когда государство сразу после идеи наказывать родителей квадроберов начинает бороться за многодетность — это страшно вдохновляет.
То есть вдохновляет. Но страшно.
Вы рожайте, а если ваши дети начнут дурака валять — мы вас накажем.
Для нашей страны тема абортов — особенная. Это теперь не только вопрос теоретической нравственности, а вопрос практики выживания нашего народа, вопрос демографии.
Вопрос нашей старости.
На повестку дня постоянно ставится вопрос о запрете абортов и антиабортная пропаганда в молодёжной среде.
Недавно в Москве произошёл скандал: в московской школе старшеклассникам показали фильм об абортах, в котором присутствовали кадры реальной операции. Был показан извлечённый эмбрион и его умирание.
Возмущение было ярким. Организаторам показа указали на место, на дверь, на то, что они такими методами вообще отобьют у молодёжи охоту заниматься сексом, а ведь именно он нужен для того, чтобы исправить демографию. Или же вообще — подтолкнут юношество к гомосексуализму.
Активисты в ответ оскалились и снова потребовали тотального запрета абортов.
Предлагаю поступать как взрослые люди, а не как дети. То есть подумать не о том, как нам поступать красиво — так чтобы нам нравилось любоваться собой, а о последствиях поступков.
О последствиях запрета абортов и о последствиях лицезрения смерти ребёнка.
Ну, во-первых, это безусловное увеличение числа социальных сирот — отказников. Но это не так страшно — их можно воспитать, вырастить, раздать по семьям, усыновить.
Второе последствие — это безусловно возникновение подпольных клиник, которые безусловно будут оборудованы не так хорошо, как настоящие клиники, которые привлекут некачественные кадры. Это повлечёт за собой увеличение детской смертности и случаев бесплодия.
Но и это не самое плохое.
Самое плохое это то, что подпольные абортарии вовсе и не нужны. Достаточно все тех же совершенно официальных клиник.
Мы ведь не можем запретить все аборты вообще, не так ли? Мы же не можем запретить делать аборт в том случае если бездействие будет угрожать жизни матери?
Дальше объяснять или сами догадаетесь?
Да, врач просто пишет в анамнезе «преждевременные роды» или «выкидыш в процессе» и проводит показанную в таких случаях операцию по искусственному прерыванию беременности.
Разумеется, за взятку.
Ну, а поскольку для проведения аборта нужны ещё и сестра-ассистент, анестезиолог и так далее, то взятка раскидывается на всех.
А поскольку об этом знают несколько, то знают все.
А это значит, что часть денег со взятки уходит начальству и в общий фонд.
Таким образом в государственной больнице возникает двойная бухгалтерия, теневая экономика, теневая и двойная лояльность.
Проще говоря, больница превращается в устойчивую преступную группу, которая будет жить по криминальным законам, включая совместное заметание следов, круговую поруку, а следовательно, и вовлечение в смежную преступную деятельность.
Давайте предположим, что вы попали в такую больницу с диагнозом, предполагающим операцию под общим наркозом?
Как вы думаете каковы ваши шансы не проснуться, если ваш враг в курсе кому надо занести в этой больнице, и он в курсе абортной схемы?
Даже не так. Ваш враг может занести любому качественному преступнику в городе — все крупные группировки города уже знают о бизнесе больницы и необходимые входные персоны.
Ну, а кто же в такой больнице откажет «уважаемому человеку» в подпольной операции, в доступе к наркотическим препаратам?
Запрет абортов = криминализация медицины.
С этим безусловно можно бороться. Например, в Польше — стране, где аборты запрещены, с этим борются. Поэтому в Польше бездействие врача в процессе выкидыша стало популярным видом материнской смерти. Врач бездействует так как боится обвинения в проведении аборта без медицинской необходимости, и женщина погибает.
Прошу понять меня правильно: Я НЕНАВИЖУ АБОРТЫ.
Я их ненавижу как человек, который имел к ним непосредственное отношение.
И знаете, что?
Если бы я в своё время пораньше бы увидел тот фильм — показом которого в школе так возмущались, я бы, наверное, не сделал бы некоторых страшных ошибок в своей жизни.
Когда я был юн, нас учили, что аборт — это нормальная процедура прерывания беременности, когда ребёнка, то есть человека, ещё никакого нет. Есть некий зародыш, эмбрион, который не страдает.
В это было удобно верить.
И мы верили.
Мы занимаемся ерундой, пытаясь воспитывать женщин. Отговариваем их от абортов, проводим воспитательные беседы.
Но правда в том, что женщина с нормальной психикой не хочет аборта. Когда женщина чувствует, что в ней возникает жизнь, сама природа делает так, что женщина начинает любить это существо внутри, беречь его.
Женщина в этот момент счастлива.
Единственное, что мешает её счастью, мешает ей стать матерью — мужчина, с которым она переспала. Отец её ребёнка.
Это, как правило, он уговаривает её на аборт.
Это ему «рано становиться отцом». Это он боится ответственности. Это он не хочет прекращать быть ребёнком и хочет, чтобы «все было как раньше».
Это его надо воспитывать, а не её.
ЕГО, А НЕ ЕЁ!
В нем проблема, а не в ней. О ней уже позаботилась природа. О том, чтобы из мальчишки вырос мужчина, отец, хозяин — не позаботился никто!
Для того чтобы были дети и семьи нам нужны не женщины. Они у нас есть и даже в некотором избытке.
Нам нужны мужчины. Отцы.
А их, как женщин — готовыми, природа не делает. Мужчину из мальчика надо воспитывать.
А это означает не прятать от него правду, не запихивать его в кокон из комфорта. Не лишать его мужской жизни — конфликтов, драк, спорта, риска, синяков.
Не прятать от него власть и ответственность.
Нам нужна токсичная маскулинность.
И вот через десять лет, когда подрастут мальчики, воспитанные новым образом — тогда можно будет подумать и о запрете абортов.
Текст открыт, потому что написан для всех.
Но если вы подпишетесь на этот проект — я буду очень благодарен.