Перевод. Косточки в ряд

ОРИГИНАЛ Эндрю Карри, Science, «Теперь мы знаем, куда отправлялись мертвые»

Грабители могил опустошали поля сражений? Кости пошли на удобрение и переработку сахара, утверждается в книге

В конце 18-го и начале 19-го веков Европа была опустошена чередой войн. Огромные армии сражались и уничтожали друг друга пушечным и ружейным огнем и массированными кавалерийскими атаками, которые за несколько часов уносили десятки тысяч жертв. В битве при Ватерлоо 1815 года, последней битве Наполеона Бонапарта, за один день было убито более 10 000 человек и столько же лошадей. Тем не менее, сегодня археологи зачастую с трудом находят физические доказательства смерти, относящиеся к тому кровавому периоду. Обычно в пропаже исторических останков виноваты пахота и строительство, но в данном случае они не могут объяснить исчезновение. Как могло исчезнуть такое огромное количество костей?

В новой книге международная группа историков и археологов утверждает, что кости исчезли в результате разграбления могил в промышленных масштабах. Использование фосфатов в качестве удобрений и костяного угля в качестве ингредиента при переработке свекловичного сахара в начале XIX века превратило кости в ходовой товар. Стремительный рост цен спровоцировал рейды по массовым захоронениям по всей Европе и за ее пределами.

Science поговорила с соавторами книги Бернардом Вилкином, историком Государственного архива Бельгии, и археологом Арне Хоманном, директором городского музея Зальцгиттера, об этом явлении и его последствиях.

Вопрос: Как началось это исследование?

Бернард Вилкин: Исследователи ведут раскопки в Ватерлоо с 2012 года, но они обнаружили всего два тела, хотя там погибло не менее 10 000 человек. То есть 9998 тел исчезли. Это заставило нас задуматься: а что, если судьба этих людей оказалась иной, чем мы думали?

Арне Хоманн: Это тем более странно для Наполеоновской эпохи — куда подевались тела?

Б.В.: Вместе с немецким историком Робом Шефером я начал изучать бельгийские, немецкие и британские архивы. Мы обнаружили, что в 1830-х годах район Ватерлоо стал центром производства сахарной свеклы. В нескольких километрах от поля боя находились два сахарных завода. Для процесса фильтрации требовались обожженные кости — причем в большом количестве. Исторические данные свидетельствуют о том, что их добывали непосредственно с поля боя.

Вопрос: Насколько широко распространена была эта практика?

Б.В.: Оказывается, то, что произошло при Ватерлоо, было лишь верхушкой айсберга.

АХ: Использование костей в сахарной промышленности было шире, чем мы думали. Это происходило на полях наполеоновских сражений по всей Европе. Теперь мы знаем, куда делись погибшие.

Вопрос: Зачем людям грабить поля сражений, если они могли, например, использовать кости животных со скотобоен?

А.Х.: В XIX веке население Европы увеличилось более чем вдвое. Рынок удобрений и сахара стремительно развивался, и внезапно за этот конкретный ресурс возникла сильная конкуренция.

Б.В.: В 1830-х годах кости вдруг стали стоить очень больших денег. В Бельгии первые заводы по производству свекловичного сахара были построены в 1833 г.; в период с 1832 по 1837 год цена за 100 килограммов костей выросла с 2 франков до 14 франков. Это семикратный рост всего за 5 лет. Кости с мест сражений было легко найти, к ним был легкий доступ, и никто о них особо не заботился. Многие фермеры, живущие неподалеку от этих полей сражений, поняли, что в земле есть золото.

Вопрос: Можно ли доказать это археологически?

А.Х.: Если выкопать могильную яму в земле, то, когда вы достанете оттуда тела умерших и засыплете ее, почва будет другого цвета. Более серьезная проблема — понять, что обнаруженная вами яма могла быть массовым захоронением. Я убежден, что у нас есть задокументированные примеры разграбленных захоронений, но археологи не понимали, с чем они сталкиваются. На каждом историческом поле битвы мы должны обращать внимание на опустошенные массовые захоронения.

Вопрос: Эта торговля была нацелена и на другие виды захоронений?

Б.В.: Это выходит далеко за рамки полей сражений. В какой-то момент местный чиновник в Париже предложил очистить катакомбы под городом и отправить их на сахарные заводы. Мы знаем, что в Шотландии и Англии были средневековые кладбища, которые были опустошены, и останки из них распроданы; меры по запрету этой практики предлагались, обсуждались и были отклонены Парламентом Великобритании.

Вопрос: Происходило ли это за пределами Европы?

Б.В.: В американских газетах есть сообщения о сборе костей на полях сражений Гражданской войны, но сейчас мы не можем сказать, насколько это было распространено.

В какой-то момент, как мы знаем, что у них закончились доступные кости в Европе, и они обратили взор на колонии. Французы раскапывали кладбища в Алжире и отправляли кости на сахарные заводы в Марсель; мы знаем, что британцы импортировали мумии и кости из Египта в промышленных масштабах, уничтожая при этом бесценное [культурное] наследие.

Вопрос: Почему одни поля сражений и братские могилы были разграблены, а другие нет?

А.Х.: Места, где местонахождение массовых захоронений сохранилось в памяти живущих или в течение одного поколения, находились в наибольшей опасности. Вот почему от конца 18 — начала 19 века осталось так мало, но все еще можно найти захоронения средневековых полей сражений.

Вопрос: Как долго это продолжалось?

Б.В.: Есть веские доказательства того, что это все еще происходило и после Первой мировой войны на некоторых участках бывшего Западного фронта. Известно множество случаев, когда французские законодатели принимали местные законы для защиты полей сражений в 1920-х годах.

Вопрос: Все это кажется… омерзительным.

Б.В.: Я бы не сказал, что это были монстры, грабящие могилы. По большей части это были бедные фермеры, которые воспользовались представившейся возможностью. В Бельгии в то время, возможно, было ощущение, что пришли иностранные армии, разрушили все и оставили своих мертвецов. У местных жителей не было эмоциональной связи. Они считали выкапывание костей прагматичным решением своих проблем.