Перевод. Foreign Affairs: Путин никогда не сдастся на Украине
Автор Питер Шредер. ОРИГИНАЛ ПУБЛИКАЦИИ
Спустя два с половиной года после вторжения России на Украину стратегия США по прекращению войны остается прежней: навесить на Россию достаточно серьезные издержки, чтобы ее президент Владимир Путин решил, что у него нет иного выбора, кроме как остановить конфликт. В попытке изменить свои расчеты затрат и выгод Вашингтон попытался найти золотую середину между поддержкой Украины и наказанием России, с одной стороны, и снижением рисков эскалации, с другой. Каким бы рациональным ни казался этот подход, он основывается на ошибочном предположении, что мнение Путина можно изменить.
Факты говорят о том, что в вопросе Украины Путин просто непреклонен. Для него предотвращение превращения Украины в бастион, который Запад может использовать для угрозы России, является стратегической необходимостью. Он взял на себя личную ответственность за достижение этого результата и, вероятно, считает, что это стоит почти любой цены. Попытки заставить его сдаться — бесплодные усилия, которые просто тратят жизни и ресурсы.
Есть только один жизнеспособный вариант прекращения войны в Украине на условиях, приемлемых для Запада и Киева: переждать Путина. При таком подходе США будут удерживать позиции на Украине и сохранять санкции против России, минимизируя уровень боевых действий и объем затрачиваемых ресурсов до тех пор, пока Путин не умрет или иным образом не покинет свой пост. Только тогда появится шанс на прочный мир на Украине.
ПУТИН — ОППОРТУНИСТ?
Когда Путин отдал приказ о вторжении, это был его выбор. Не было никакой срочной угрозы безопасности России, которая потребовала бы немедленного крупномасштабного вторжения в соседнюю страну. И это был определенно выбор Путина. И Уильям Бернс, директор ЦРУ, и Эрик Грин, старший директор Совета национальной безопасности по России в то время, отметили, насколько другие российские чиновники, казалось, были не в курсе решения Путина. Даже на организованном Путиным и транслировавшемся по телевидению совещании его высших должностных лиц по безопасности накануне вторжения некоторые участники, похоже, не знали, что именно сказать. Российские элиты в конечном итоге выстроились за ним, но до февраля 2022 года очень немногие настаивали на конфронтации, которая обойдется России так дорого и разрушит отношения с Западом.
Поскольку это война, начатая по собственному выбору, у Путина есть власть остановить ее. Признав, что гамбит оказался сложнее, чем он ожидал, он может решить сократить свои потери. Война не является экзистенциальной для России, даже если он так ее и назвал риторически [здесь логика автора терпит некоторое расстройство: он только что обрисовал предполагаемый ход мысли Путина, который делает войну именно что экзистенциальной — Е.Н.]
Вывод российских войск с Украины не будет угрожать существованию российского государства, и вряд ли он даже будет угрожать его собственному правлению. Путин позаботился о том, чтобы на горизонте не появилось никаких потенциальных преемников. Двое, которые были ближе всего к тому, чтобы бросить ему вызов — лидер оппозиции Алексей Навальный и мятежник Евгений Пригожин — теперь мертвы. У Кремля есть десятилетия опыта формирования внутренних нарративов для поддержки Путина. Он мог бы легко объявить о победе на Украине и запустить сопутствующую информационную кампанию, чтобы оправдать свой разворот.
Но хотя у Путина есть власть остановить войну, захочет ли он когда-нибудь это сделать? Американские политики в основном ответили на этот вопрос утвердительно, утверждая, что при достаточном давлении его можно заставить вывести войска с Украины или, по крайней мере, договориться о прекращении огня. Чтобы изменить его расчеты, Вашингтон и его союзники ввели масштабные экономические санкции против России, предоставив Украине военную технику и разведывательную поддержку, и изолировали Москву на мировой арене.
В основе этой политики лежит убеждение, что Путин по сути своей оппортунист. Он зондирует почву, и когда обнаруживает слабость, он наступает, но когда он сталкивается с силой, он отступает. Согласно этой точке зрения, нападение Путина на Украину было обусловлено как его имперскими амбициями, так и его убежденностью в слабости Запада и Украины. По словам президента Джо Байдена, Путиным движет «малодушная жажда земли и власти», и он ожидал, что после вторжения российских войск на Украину «НАТО расколется и разделится». Если это верный диагноз, то правильным рецептом будет продемонстрировать силу и стойкость. Поднимите стоимость войны достаточно высоко, и он в конечном итоге придет к выводу, что его оппортунизм не окупается.
ЧУВСТВО ОПАСНОСТИ
Но Путин не оппортунист, по крайней мере, на Украине. Его самые заметные шаги на международной арене были не столько оппортунистическими уловками для получения преимущества, сколько превентивными усилиями по предотвращению предполагаемых потерь или ответными мерами на предполагаемые провокации. Военные действия России в Грузии в 2008 году были как ответом на нападение этой страны на сепаратистский регион Южная Осетия, так и попыткой избежать потери контроля над территорией, которую она считала точкой давления, способной помешать интеграции Грузии с Западом. Когда Путин захватил Крым в 2014 году, он беспокоился о потере российской военно-морской базы там. Когда он вмешался в Сирию в 2015 году, он беспокоился о свержении Башара Асада, дружественного России лидера. А когда он вмешался в президентские выборы в США в 2016 году, он отреагировал на то, что он считал попытками США подорвать его позиции в России, а именно на публичную критику Соединенными Штатами выборов в России в 2011–2012 годах и разоблачение «Панамских документов» — тайных финансовых сделок его приспешников весной 2016 года.
Если Путиным на Украине движет оппортунизм — если гамбит является продуктом его имперской алчности, желания получить российский контроль над страной всякий раз, когда представится такая возможность, — то его решительно неоппортунистический подход к Украине с 2014 по 2021 год нуждается в объяснении. После захвата Крыма Россией в марте и апреле 2014 года [об этом см. наш материал в двух частях: ПЕРВАЯ и ВТОРАЯ — Е.Н.] украинское правительство было в смятении. Однако вместо того, чтобы действовать агрессивно, чтобы захватить дополнительную территорию, Путин решил инициировать мелкомасштабное повстанческое движение на востоке Украины [см. об этом ЗДЕСЬ — Е.Н.], которое можно было бы использовать в качестве разменной монеты для ограничения внешнеполитических возможностей Киева. В сентябре 2014 года, после того как российские войска нанесли сокрушительное поражение украинским войскам у города Иловайск, Москва, вероятно, могла бы продвинуться дальше вдоль побережья Азовского моря, создав сухопутный коридор из Крыма в Россию. Однако вместо этого Путин выбрал политическое урегулирование, согласившись на Минский протокол.
Подробно о сражении за Иловайск см. ЗДЕСЬ — прим. Е.Н.
Даже после вступления в должность президента США Дональда Трампа , когда стало ясно, что Вашингтон не склонен помогать Киеву, Путин все еще воздерживался от начала более масштабного вторжения или от любых других попыток расширить российское влияние на Украине. Такие упущенные возможности плохо сочетаются с представлением о Путине как о мастере-оппортунисте.
Вместо того, чтобы рассматривать как оппортунистическую агрессивную войну, нападение на Украину лучше понимать как несправедливую превентивную войну, начатую, чтобы остановить то, что Путин видел как будущую угрозу безопасности России. По мнению Путина, Украина превращалась в антироссийское государство, которое, если его не остановить, могло бы быть использовано Западом для подрыва внутренней сплоченности России и размещения сил НАТО, которые угрожали бы самой России. На каком-то уровне официальные лица США, похоже, понимают это. Как сказала Эврил Хейнс, директор национальной разведки, «Он видел, как Украина неумолимо движется к Западу и к НАТО и от России».
Хотя вторжение не было случайным преступлением, для Путина это был на удивление рискованный шаг. Он, как правило, избегал риска на международном уровне, делая расчетливые шаги и сводя к минимуму задействование российских ресурсов. При численности всего в несколько тысяч военнослужащих российское развертывание в Сирии оставалось относительно небольшим и в основном зависело от российских ВВС.
Когда его коллега-автократ президент Венесуэлы Николас Мадуро, казалось, был на грани свержения в 2019 году, Путин направил всего несколько сотен солдат, чтобы помочь ему удержаться на своем посту. Война на Украине, напротив, унесла жизни более 100 000 солдат России и нанесла неисчислимый ущерб ее экономике и международному положению.
То, что война настолько не соответствует обычному расчету риска Путина, говорит о том, что он принял стратегическое решение относительно Украины, от которого он не желает отступать. Его решение отправить большую часть российской армии на Украину в 2022 году, а затем мобилизовать больше сил, когда его первоначальная атака провалилась, показывает, что он считает войну слишком важной, чтобы потерпеть неудачу. И несмотря на все издержки своего решения о вторжении, Путин, вероятно, считает, что издержки бездействия были бы выше, а именно, что Россия не смогла бы предотвратить возникновение Украины, ориентированной на Запад, которая могла бы послужить плацдармом для «цветной революции» против самой России. Если Путин не добьется успеха сейчас, считает он, Россия обречена понести те же издержки. Учитывая, что именно так Путин, вероятно, взвешивает сценарии перед собой, западное давление вряд ли приблизится к тому, чтобы заставить его изменить свое мнение и прекратить войну на условиях, приемлемых для Киева и Вашингтона.
КАК ЭТО ЗАКОНЧИТЬ
Если Путин не захочет прекращать наступление на Украину, то война может закончиться только одним из двух способов: либо потому, что Россия утратила возможность продолжать свою кампанию, либо потому, что Путин больше не у власти.
Достижение первого результата, путем ухудшения возможностей России, нереально. Поскольку Путин привержен войне и может продолжать бросать солдат и ресурсы в бой, российские военные вряд ли потерпят крах. Победа над Путиным на Украине потребует значительного увеличения поставок боеприпасов, но только в 2025 году Соединенные Штаты начнут увеличивать производство необходимых артиллерийских снарядов, и даже этого увеличения будет недостаточно для удовлетворения потребностей Украины на поле боя — не говоря уже о противовоздушной обороне, которую Украина могла бы использовать. Украине также нужно будет продолжать отправлять солдат в бой, и хотя Запад может помочь в их подготовке, западные страны не готовы отправлять собственные войска. Усугубляя трудности, как показали более двух лет войны, более крупные наступления чрезвычайно сложны в условиях подготовленной обороны, особенно теперь, когда беспилотники и другие технологии наблюдения снижают элемент неожиданности для обеих сторон.
Остается второй путь к окончанию войны: уход Путина из Кремля. Попытка ускорить этот процесс может показаться привлекательной, но это непрактичная идея. На протяжении десятилетий Вашингтон не демонстрировал особых способностей к успешному манипулированию российской политикой; попытка сделать это сейчас будет означать торжество надежды над опытом. Более того, хотя Путин, вероятно, уже думает, что Соединенные Штаты намерены его вытеснить, если бы они действительно начали предпринимать шаги для этого, он, скорее всего, заметил бы перемены и расценил бы их как эскалацию. В ответ он может активизировать усилия России по нагнетанию хаоса в американском обществе.
Учитывая эти риски, лучшим подходом для Вашингтона будет играть вдолгую и ждать, пока Путин уйдет. Возможно, он уйдет добровольно или его сместят; несомненно то, что в какой-то момент он умрет. Только когда он больше не будет у власти, может начаться настоящая работа по окончательному урегулированию войны на Украине.
ИГРА НА ВРЕМЯ
До тех пор Вашингтон должен сосредоточиться на помощи Украине в удержании линии фронта и предотвращении дальнейшего военного продвижения России. Он должен продолжать навязывать Москве экономические и дипломатические издержки, но не ожидать, что они будут иметь большой эффект; главная цель такого давления — послать правильный сигнал союзникам США и сохранить точку опоры в резерве для постпутинской России, избегая при этом внутренней критики. В то же время Вашингтон должен экономить свои ресурсы, расходуя их максимально эффективно и убеждая Киев избегать крупных, расточительных наступлений. Даже успешные наступления Киева на сегодняшний день — включая внезапную атаку на российскую Курскую область в прошлом месяце — оказали мало влияния на общий ход конфликта. Это остается войной на истощение без каких-либо признаков грядущего прорыва для Украины.
Когда наступление на Курской дуге затихнет и Киеву удастся остановить продвижение России в Донецке, Вашингтону также следует поддержать прекращение огня, которое остановит боевые действия. Хотя Путин, конечно, может нарушить любое соглашение, преимущества прекращения огня перевешивают риски. Прекращение огня позволило бы Украине укрепить оборону и подготовить больше солдат, а Запад мог бы подстраховаться, продолжив поставлять стране оружие. Самое главное, прекращение огня предотвратит гибель большего количества солдат и мирных жителей в войне, которая не имеет реалистичного конца, пока не уйдет Путин.
Однако, когда Путин уйдет, Вашингтон должен быть наготове с планом — таким, который не только разрешит войну между Украиной и Россией, но и создаст позитивную основу для европейской безопасности, которая ослабит военную напряженность, снизит риск конфликта и предложит видение, в которое смогут поверить новые российские лидеры в Москве. Это потребует смелого лидерства, напористой дипломатии и готовности к компромиссу — в Москве, Киеве, Брюсселе и Вашингтоне.
После вторжения стратегия Соединенных Штатов в отношении войны на Украине характеризовалась мечтами о желаемом. Если только Вашингтон сможет навязать Путину достаточно затрат, он сможет убедить его остановить войну на Украине. Если только он сможет отправить достаточно оружия на Украину, Киев сможет вытеснить российские войска. После двух с половиной лет должно быть ясно, что ни один из результатов не предвидится. Лучший подход — выиграть время, удерживая оборону на Украине, минимизируя затраты для Соединенных Штатов и готовясь к тому дню, когда Путин в конечном итоге уйдет. Это, безусловно, неудовлетворительный и политически неприятный подход. Но это единственный реалистичный вариант
Vkontakte
Twitter
Одноклассники
Предыдущий
0 комментариев