Разбойник, посадивший эритрейцев на автомобили

Истории ‎о‏ ‎благородных ‎разбойниках ‎вроде ‎Робин ‎Гуда‏ ‎далеко ‎не‏ ‎всегда‏ ‎были ‎просто ‎порождением‏ ‎фантазии ‎забитых‏ ‎и ‎замученных ‎крестьян.

Зачастую ‎реальные‏ ‎истории‏ ‎дополнялись ‎красочными‏ ‎деталями, ‎в‏ ‎то ‎время ‎как ‎«оригинал» ‎был‏ ‎вполне‏ ‎живым ‎и‏ ‎реальным. ‎Историк‏ ‎Эрик ‎Хобсбаум ‎собрал ‎целую ‎плеяду‏ ‎подобных‏ ‎историй‏ ‎по ‎всему‏ ‎миру, ‎и‏ ‎одним ‎из‏ ‎самых‏ ‎ярких ‎сюжетов‏ ‎стала ‎биография ‎Вельдегабриеля ‎Месазги, ‎«Робин‏ ‎Гуда» ‎из‏ ‎Эритреи.

Месазги‏ ‎родился ‎простым ‎крестьянином.‏ ‎Его ‎детство‏ ‎было ‎тяжелым: ‎губернатор ‎во‏ ‎время‏ ‎политических ‎волнений‏ ‎сгноил ‎в‏ ‎тюрьме ‎его ‎отца. ‎Как ‎только‏ ‎он‏ ‎подрос, ‎то‏ ‎стал ‎аскари‏ ‎— ‎бойцом ‎вспомогательных ‎войск ‎Италии,‏ ‎чьей‏ ‎колонией‏ ‎была ‎Эритрея.‏ ‎После ‎Второй‏ ‎мировой ‎он‏ ‎вернулся‏ ‎домой ‎уже‏ ‎сержантом.

Армейские ‎навыки ‎быстро ‎пригодились. ‎В‏ ‎Эритрее ‎было‏ ‎откровенно‏ ‎невесело. ‎Лучше ‎дела‏ ‎не ‎стали:‏ ‎экономика, ‎и ‎без ‎того‏ ‎не‏ ‎процветавшая, ‎после‏ ‎войны ‎пришла‏ ‎в ‎полный ‎раздрай, ‎а ‎сельская‏ ‎местность‏ ‎кишела ‎бандитами.‏ ‎К ‎тому‏ ‎же, ‎сын ‎губернатора, ‎отправившего ‎за‏ ‎решетку‏ ‎Месазги-старшего,‏ ‎сам ‎был‏ ‎губернатором, ‎и‏ ‎история ‎едва‏ ‎не‏ ‎повторилась: ‎Вельдегабриель‏ ‎протестовал ‎против ‎одного ‎из ‎решений‏ ‎начальства ‎и‏ ‎провел‏ ‎год ‎в ‎тюрьме.

Однако‏ ‎выйдя ‎из‏ ‎заточения, ‎Месазги ‎пошел ‎к‏ ‎двум‏ ‎братьям. ‎Втроем‏ ‎они ‎застрелили‏ ‎губернатора ‎и ‎бежали. ‎Губернатор ‎был‏ ‎малопопулярным,‏ ‎и ‎вдобавок,‏ ‎принадлежал ‎к‏ ‎другому ‎клану, ‎так ‎что ‎в‏ ‎родной‏ ‎деревне‏ ‎братьям ‎только‏ ‎аплодировали. ‎К‏ ‎тому ‎же,‏ ‎Месазги‏ ‎изводили ‎родственников‏ ‎губернатора ‎своими ‎вылазками, ‎так ‎что‏ ‎те ‎поразбежались‏ ‎из‏ ‎деревни ‎к ‎вящему‏ ‎удовольствию ‎крестьян,‏ ‎прибравших ‎к ‎рукам ‎их‏ ‎земельные‏ ‎наделы.

Месазги ‎не‏ ‎были ‎заурядными‏ ‎уголовниками ‎и ‎кровниками: ‎они ‎вели‏ ‎пропаганду,‏ ‎убеждая ‎людей‏ ‎порвать ‎с‏ ‎феодальными ‎обычаями ‎и ‎не ‎работать‏ ‎на‏ ‎полях‏ ‎власти ‎предержащих.‏ ‎При ‎этом‏ ‎грабить ‎они‏ ‎не‏ ‎забывали. ‎Но‏ ‎Месазги ‎отлично ‎понимали, ‎что ‎не‏ ‎стоит ‎кусать‏ ‎кормящую‏ ‎руку: ‎стол ‎и‏ ‎дом ‎им‏ ‎давали ‎местные ‎крестьяне, ‎они‏ ‎же‏ ‎предупреждали ‎о‏ ‎полицейских ‎облавах.‏ ‎Так ‎что ‎жертвами ‎братьев-разбойников ‎стали‏ ‎итальянцы.‏ ‎Брат ‎Вельдегабриеля‏ ‎вскоре ‎погиб‏ ‎в ‎стычке, ‎но ‎два ‎уцелевших‏ ‎с‏ ‎сообщниками‏ ‎продолжали ‎наводить‏ ‎ужас ‎на‏ ‎дороги.

У ‎этой‏ ‎избирательности‏ ‎имелся ‎один‏ ‎совершенно ‎неожиданный ‎эффект. ‎Дело ‎в‏ ‎том, ‎что‏ ‎до‏ ‎сих ‎пор ‎европейцы‏ ‎воспрещали ‎вождение‏ ‎автомобилей ‎эритрейцами. ‎Но ‎поскольку‏ ‎теперь‏ ‎дороги ‎стали‏ ‎опасными ‎для‏ ‎белых, ‎за ‎баранку ‎начали ‎допускать‏ ‎аборигенов.‏ ‎А ‎здесь‏ ‎уже ‎стоял‏ ‎вопрос ‎о ‎рабочих ‎местах: ‎для‏ ‎эритрейцев‏ ‎должность‏ ‎шофера ‎была‏ ‎настоящим ‎социальным‏ ‎лифтом.

В ‎1951–1952‏ ‎годах,‏ ‎по ‎случаю‏ ‎образования ‎федерации ‎Эфиопии ‎и ‎Эритреи,‏ ‎многих ‎бандитов‏ ‎амнистировали.‏ ‎Месазги ‎эта ‎амнистия‏ ‎не ‎касалась,‏ ‎но ‎преследования ‎распространялись ‎только‏ ‎на‏ ‎Эритрею. ‎А‏ ‎вот ‎в‏ ‎Эфиопии ‎на ‎их ‎прежние ‎похождения‏ ‎смотрели‏ ‎сквозь ‎пальцы.‏ ‎В ‎Эфиопии‏ ‎Месазги ‎наделили ‎землей ‎и ‎даже‏ ‎платили‏ ‎небольшое‏ ‎пособие.

Постепенно ‎домой,‏ ‎в ‎Эритрею,‏ ‎вернулись ‎все‏ ‎разбойники,‏ ‎кроме ‎Вельдегабриеля.‏ ‎Он ‎жил ‎бедно, ‎но, ‎в‏ ‎общем, ‎уже‏ ‎без‏ ‎резких ‎поворотов ‎судьбы.‏ ‎Умер ‎он‏ ‎своей ‎смертью ‎в ‎61‏ ‎год.‏ ‎Этот ‎человек,‏ ‎мягко ‎говоря,‏ ‎не ‎был ‎юношей ‎из ‎церковного‏ ‎хора.‏ ‎Но ‎его‏ ‎биография ‎стала‏ ‎примером ‎образцовой ‎судьбы ‎«народного ‎разбойника».‏ ‎И‏ ‎эритрейцев‏ ‎за ‎руль‏ ‎он ‎все-таки‏ ‎посадил.