Весь мир в труху! Но потом… 1983 год, Андропов против Рейгана
Величайшие войны может спровоцировать простое непонимание мотивов противника и нежелание разговаривать с ним. В 1983 году СССР и США стояли на пороге ядерной войны, и причиной, по которой ракеты едва не полетели, стала паранойя и уверенность в том, что на той стороне — не разумные политики, а сборище маньяков-убийц.
Холодная война закончилась в 80-е, с перестройкой, а там и полным распадом СССР. Огромные ядерные арсеналы не пошли в ход, мир не сгорел и не погиб (по крайней мере, не весь). Однако именно на излете Холодной правители СССР и США все-таки чуть не проверили, насколько глубока кроличья нора, и насколько действительно хороши миры технотриллеров Тома Клэнси.
Наш Советский Союз покарает…
В конце 70-х и начале 80-х годов отношения США и СССР, и так никогда не бывшие простыми, постепенно осложнялись. Советский Союз постепенно расширял сферу влияния, а вооруженные силы наращивали мощь. Обновлялись ракетные комплексы, флот достиг пика боевых возможностей.
США, в свою очередь, потерпели несколько не критичных, но болезненных неудач на внешних фронтах. В Никарагуа проамериканский диктатор Сомоса утратил власть, в Иране американская силовая операция, затеянная ради освобождения заложников в Тегеране, потерпела унизительный крах; на Гренаде у власти оказалось левое правительство. Короче говоря, речь, конечно, не шла о крахе, но цитадель демократии смотрелась не слишком убедительно. Особенно на фоне резкого роста мощи СССР. Советский Союз находился на пике военных возможностей, оспаривая единоличное лидерство США даже на море, где те, казалось бы, царили безоговорочно.
В Вашингтоне чрезвычайно удивились бы, узнав истинную причину, по которой Советский Союз так яростно накачивал мускулы. В США были искренне уверены в том, что если кто и начнет третью мировую войну, так это именно Советский Союз. Однако в Кремле были уверены в обратном. Там как раз полагали, что восстанавливают мировой стратегический баланс. Советская элита состояла из людей немолодых, и для них поголовно Великая Отечественная война была частью личного опыта, так что ради возможности не опасаться агрессии Москва была готова пойти на многое.
В реальности обе стороны как раз дошли до той стадии, когда большая война была полностью бессмысленной. Колоссальное количество ядерных боезарядов и средств их доставки у сверхдержав сделали бы третью мировую в любой форме развлечением для самоубийц — и о себе-то и русские, и американцы все понимали. А вот насчет контрагента уверенности не было. Дело в том, что ядерный удар — дело, в принципе, довольно быстрое. Время подлета ракет, особенно если их запускают не из Аппалачей или Сибири, а откуда-нибудь поближе, типа подводной лодки или базы в Европе — очень мало. Так что теоретически можно было бы с каким-то не нулевым шансом нанести обезоруживающий удар, когда ядерный арсенал противника выбивается, и ты остаешься хозяином положения и можешь диктовать свою волю. Другое дело, что шансы на успех такой затеи были уж очень теоретическими, а при срыве этакого ядерного блицкрига начинался опустошительный обмен ядерными ударами. А перезагрузиться возможности не было.
Но и Белый Дом, и Кремль рассматривали своих противников как истинных маньяков, способных на такой риск. Ситуация, когда каждая из сторон ни на грош не доверяет другой, и считает противника полоумным фанатиком, увы, очень жизненная.
Поэтому паранойя в конце концов едва не привела к настоящей вспышке.
В 1979 году американцы приняли решение разместить в Европе ракеты «Першинг-2». Подлетное время делалось совсем смешным (до 10 минут), так что в случае чего могла возникнуть ситуация, когда даже высшее руководство СССР в бункеры спуститься не успеет. В Америке были уверены, что просто демонстрируют решимость защищаться любым способом. Однако в Москве ситуацию расценивали по-своему: противник готовится начать войну! Тем более, в Штатах без умолку трещали о том, как «терпению пришел конец», и основания опасаться у русских были. В мае 1981 года в Москве состоялось совещание, на котором руководитель КГБ Юрий Андропов без обиняков заявил, что США готовятся нападать. Андропов и инициировал грандиозную операцию разведки — «Ракетно-Ядерное Нападение».
Это была целая система мероприятий по отслеживанию возможных приготовлений к внезапному удару. В резидентуры отправился целый набор возможных признаков удара, включая накопление донорской крови, а к операции подключили не только КГБ и ГРУ, но и спецслужбы стран Варшавского договора, в частности, всю мощь ГДРовской «Штази». Занятно, что шеф разведки ГДР Маркус Вольф был как раз уверен, что в Москве боятся призраков, нарисованных собственным воображением. Тем не менее, восточногерманская разведка не за страх, а за совесть вербовала агентов, отслеживала перемещения войск, мобилизационные планы и производство в Западной Европе.
Проблема состояла в том, что в рамках «Операции РЯН» задача разведке ставилась под уже готовое решение. Реальность, в которой вся игра мускулами США — это защитная реакция, просто не укладывалась в голове. Поэтому разведчики должны были искать признаки нападения, а не выяснять, состоится ли оно вообще.
Впрочем, уровень понимания мотивов Москвы по ту сторону океана был настолько же грандиозным. В 1981 году президентом США стал Рональд Рейган, известный своими радикальными взглядами по поводу СССР и никогда их не скрывавший (чего стоит один оборот «Империя зла» — и президент США действительно верил в то, что говорил), а в СССР в 1982 году умер Леонид Брежнев, и Андропов с его резкими взглядами возглавил уже всю страну.
Дальше события посыпались как из рога изобилия. Американцы проводят серию военных учений, задачи которых были заранее очевидны — отработка боевых действий против СССР. Причем неизвестно, что было хуже: публичность или секретность. С одной стороны, отработка операции против побережья Советского Союза с приближением кораблей на дистанцию эффективного удара по объектам в СССР, а с другой — тайная военная игра, на которой отрабатывался ядерный конфликт (игра показала, что «победителей не будет», но до русской-то разведки дошел в основном сам факт репетиции удара по СССР). Более того, американские самолеты приближались на опасную дистанцию к воздушному пространству СССР и даже нарушали воздушную границу. Что в Москве расценивали понятным образом. У нас прямо отмечали: нам уже становится трудно отличить, где учения, а где приготовления к реальному развертыванию.
В ночь на 1 сентября 1983 года произошло всем известное событие — советский летчик сбил корейский «Боинг» над Сахалином, приняв его за самолет-разведчик. Разумеется, эту трагедию принялись склонять на все лады обе стороны. Русские полагали, что против них совершили провокацию (и в условиях дикого дефицита информации имели основания действительно испытывать самые недобрые подозрения), а в США, разумеется, демонизировали зловещие «Советы», которые, дескать, чуть ли не сознательно уничтожили мирный самолет. В реальности, конечно, речь о трагическом сочетании нервного напряжения и трагических случайностей, но психического здоровья эта история не добавила ни в Москве, ни в Вашингтоне.
Сырая техника и большие маневры
На этом-то фоне 26 сентября 1986 года произошло просто-таки знаковое событие поздней Холодной войны.
Подполковник Станислав Петров дежурил на командном пункте системы раннего предупреждения о ракетном нападении «Око». Это был новейший на тот момент комплекс, включавший спутниковую группировку и всю необходимую наземную инфраструктуру. Около полуночи автоматика подала сигнал о старте из США баллистической ракеты с ядерной боевой частью, а затем — еще о нескольких.
Машина показывает, что достоверность высшая, — рассказывал Петров — Сирена орет как оглашенная. Сверху на стене горят большие красные буквы: «СТАРТ». Значит, ракета точно пошла. Я посмотрел вниз на свой боевой расчет. Кто-то даже вскочил со своих мест, на меня оборачиваются. Повысил голос, приказал немедленно занять свои посты. Надо было все проверить. Не могло так быть, что это на самом деле ракета с боеголовками. (…) За две-три минуты ничего толком не проанализируешь. Остается интуиция. Два аргумента у меня было. Во-первых, ракетные нападения с одной базы не начинаются, взлетают со всех сразу. Во-вторых, компьютер по определению — дурак. Мало ли что он за пуск примет…
Петров, конечно, не имел права единолично принимать решение о начале ядерной войны. Система защиты от технического сбоя и дурака у советского ядерного арсенала была развитой и многоступенчатой. Но учитывая, в каком состоянии тогда находилось высшее руководство страны, реакция Кремля на сообщение «как есть» могла быть непредсказуемой. Однако Петров взял на себя ответственность и сообщил о ложной тревоге.
В реальности оказалось, что спутники приняли игру света на облаках за пуск ракет. Система предупреждения была действительно новейшей, что в данном случае означает еще и технически сырой. В результате в Москве отделались легким испугом.
Однако по совокупности картина, выстроенная советскими и союзными спецслужбами, на тот момент выглядела пугающе. США перевооружаются на более современные системы ракетного вооружения, размещают новые системы вооружения в Европе, строят систему противоракетной обороны в виде знаменитой «Стратегической оборонной инициативы» Рейгана, готовят общественное мнение к уничтожению СССР. На самом деле, агрессивная риторика и перевооружение были скорее рутиной холодной войны. Но почва была уже подготовлена.
И вот на фоне всего этого и СССР, и США проводят колоссальных масштабов военные учения.
В 1982 году СССР провел маневры «Щит-82». Это было нечто грандиозное даже по советским меркам. Тренировались ракетные войска стратегического назначения, пехота, десант, флот. В процессе учений задействовали даже противокосмическую систему «Истребитель спутников». Цели для ракет, запущенных с Баренцева моря, находились на полигонах на Камчатке. Кульминация учений с ракетными стрельбами уложилась в семь часов, так что в прессе эти маневры иногда называли «Семичасовой ядерной войной».
В ноябре 1983 года альянс НАТО «отдарился» серией учений, кульминацией которых стали учения Able Archer («Умелый лучник»). Сам «Лучник» был чисто штабной игрой, но учения перед ним — с участием войск. По сюжету «Лучника» «советы» вторглись в Югославию и Финляндию, после чего началась полноценная мировая война с использованием химического и ядерного оружия. Так что американцы и их союзники протестировали все уровни угрозы ядерной войны, включая DEFCON-1 (один шаг до массированного применения оружия массового поражения, атомная война неизбежна или уже идет). Раньше такой уровень боевой готовности не объявлялся ни разу, даже DEFCON-2 «включался» только во время Карибского кризиса. Из Америки в Европу перебрасывались 19 тысяч солдат.
К тому же, во время учений применялся новый формат кодированной связи, а на фоне новостей о скором прибытии в Европу «Першингов» в СССР возникли опасения, переходящие в уверенность, что учения перетекут в настоящее наступление. «Лучник»-то имитировал реальные атаки, к тому же, в учениях планировалось задействовать даже политиков, включая премьера Британии Маргарет Тэтчер, канцлера ФРГ Гельмута Коля и президента США Рональда Рейгана с вице-президентом Джорджем Бушем. А также штаб-квартиру НАТО, Комитет начальников штабов США и Министерство обороны Великобритании.
Советник по нацбезопасности Роберт Макфарлейн замечал: такого рода вещи, когда вы проходите через этапы эскалации к всеобщей войне, я не помню, если честно, с 60-х годов.
Мало того, как раз осенью 1983 года в Бейруте смертники протаранили казармы морской пехоты США и французских десантников, а американские войска устроили переворот на Гренаде. В контексте советско-американских отношений это значило резкий рост обмена зашифрованными сообщениями на американской стороне; и вот, мы не знаем точно, о чем они там говорят, но шифровки летают непрерывно, а меры безопасности везде усилены.
Так что, пока шли эти учения, на советской стороне фронта холодной войны уже сидели в полной готовности наносить встречный удар на случай, если маневры действительно перерастут в нападение. Советские авиачасти в Европе в круглосуточном режиме готовились к бою, разведывательная авиация работала без передыха.
На американской стороне голосом разума в это время выступил генерал Леонард Перрутс из штаба ВВС США в Европе. Он обнаружил повышенную активность ВВС СССР, но вместо того, чтобы самому повышать ставки, предложил своему непосредственному начальству дождаться окончания учений, поскольку разумно счел, что русские могут реагировать как раз на «Лучника». И оказался прав. На нашей стороне, раскачиваясь на собственных нервах, дожидались конца учений.
11 ноября учения завершились. ЦРУ все это время пребывало в ангельской уверенности, что русские не рассматривают вероятность конфликта с США как реальную.
Благополучное завершение «Лучника» привело к резкому спаду напряжения. Лишившись главного «инфоповода», советская разведка вела работу без прежней лихорадочности. Вскоре умер Андропов, его преемник, Константин Черненко, был тяжело болен, а сменивший его Михаил Горбачев и вовсе не настроен на конфронтацию.
Кто именно смог убедить советских лидеров в самый ответственный момент в том, что речь не идет о настоящей атаке, вопрос дискуссионный, но вероятный кандидат из известных на данный момент — это Райнер Рупп, агент разведки ГДР, работавший в Ситуационном центре НАТО — информационно-аналитической структуре альянса. Рупп непрерывно докладывал в Восточный Берлин: ничего, что говорило бы о действительном начале войны, не происходит.
А вскоре американцы уже через свои источники выяснили, как именно в СССР восприняли их маневры. И тут их постигло настоящее замешательство. «Я не понимаю, как они могли в это поверить», — сказал Рейган. Позднее американские аналитики обескураженно констатировали: «В 1983 году мы могли непреднамеренно поставить наши отношения с Советским Союзом на волосок от ядерной войны». И американский президент удивлялся не в одиночку. Аналитик Эдвард Люттвак, например, разводил руками:
Нам было совершенно непонятно, откуда у Москвы могли возникнуть такие подозрения. Да, конечно, президент Рональд Рейган отринул идею бессрочного сосуществования двух систем и всерьез вступил в идеологическую войну с СССР, поставив перед американской дипломатией задачу неуклонно и неослабно добиваться политической делегитимизации советского строя. Он был категорически против контроля над вооружениями как самоцели, против показных саммитов с советскими руководителями; это изменилось только с приходом к власти Михаила Горбачева. Но в то же время мы в Пентагоне прекрасно знали, что Рейган никогда не отдал бы приказ о ядерной бомбардировке СССР.
Люттвак, положа руку на сердце, конечно, лукавит. Сами-то США с упорством, достойным лучшего применения, пытались дразнить гусей и то анонсировали невиданный рост боевых возможностей, то демонстративно проводили грандиозные учения, не пытаясь поставить Советский Союз в известность о своих творческих планах.
Характерно, что министр обороны США Каспар Уайнбергер позже говорил кое-что иное:
Учения «Able Archer 83» «включали определение сроков применения ядерного оружия, цепочку командования — кто будет обладать полномочиями, насколько быстро оно сможет вернуться туда и обратно — и всё такое. Это были стандартные учения.
Однако Уайнбергер заметил, что понимает опасения русских, потому что чувствовал то же самое по поводу учений вооруженных сил советского блока — к примеру, войск КНДР:
Они перебрасывали кучу всего на позиции, и все знали, что это всего лишь манёвры, и что это ежегодные учения, но я очень тревожился, потому что постоянно говорил себе: «А вдруг нет?» Граница между реальными учениями или манёврами и тем, что может быть подготовкой к нападению, порой довольно размыта».
Кремлинолог Госдепартамента Марк Палмер в неопубликованном интервью произнес фразу, которая, я бы сказал, актуальна до сих пор:
Большинство аналитиков считают, что Советы никогда по-настоящему не чувствовали угрозы, потому что им, как и большинству людей, психологически трудно воспринимать себя как потенциального злодея в глазах кого-либо другого.
В любом случае, американцы оказались постфактум просто-таки сконфужены. «Империя зла» действительно не собиралась начинать войну, зато как раз их рассматривала в качестве агрессора.
Почему две сверхдержавы, не задумывавшие войны, все-таки едва ее не начали? Ответ очевиден: в мировой политике нет ничего хуже нежелания разговаривать с оппонентом, сколь угодно неприятным, и прислушиваться к его опасениям и чаяниям. Сигналы, посылаемые американцами в мировое информационное пространство, должны были убедить СССР в том, как опасно начинать ядерную войну, но понимались именно как угроза все-таки ее инициировать. Спокойный разговор по сути между лидерами держав, лучшая коммуникация между ними могли сделать мир куда безопаснее. К счастью, страх оказался сильнее фанатизма и паранойи, но нехватка мудрости и нервные срывы могли иметь катастрофические последствия. Прошли, прямо скажем, недалеко от края.
