Футурологический взгляд на перспективу мира и России 2050

Будучи вдохновленным изысканием футурологов, о котором писал ранее. Предлагаю свой футурологический взгляд на будущее мира до 2050 года и сценарий выхода из этой версии будущего для России.

Во избежание недопонимания, настоятельно рекомендую ознакомиться, в чем заключается разница между футурологией и прогнозированием.

Оба футуролога представляли некий апокалиптический сценарий, где все возвращается к новому феодализму, но история никогда не повторяется полностью — это противоречит социальным законам и законам природы.

На мой взгляд, человечество же движется эволюционным путем, где технологические сдвиги минимизируют хаос, только усиливая адаптивность общества. В создание «сильного ИИ» (система, способная к обобщённому мышлению, самопознанию и самостоятельной постановке целей, сравнимым или превосходящим человеческий разум) я не верю, так как даже зачатков к этому пока нет. Мы получим развитие и внедрение LLM-моделей, на всех уровнях, которые будут доступны ИИ.

События в Непале 9 сентября 2025 года с массовыми беспорядками «поколения Z», после запрета соцсетей, привели к падению правительства. Это не просто локальный инцидент, а демонстрация сценария будущего, где влияние цифровых корпораций перевешивает государственный контроль. Конечно, для протестов были свои глубокие причины, а запрет соцсетей — это был лишь повод, но и повод многое значит, раз привел к таким последствиям.

В определенных условиях, это станет поворотным моментом, ускоряющим глобальный переход к гибридному техно-капитализму, где капитализм не исчезает, а мутирует, интегрируя элементы феодализма, но с механизмами баланса для устойчивости, без скатывания в катастрофу.

Череда конфликтов до 2030 года укрепит «государства-победители» и не даст корпорациям взять верх над ними.

Чистого техно-феодализма не возникнет — вместо рентной монополии корпораций на данные, капитализм адаптируется, создавая симбиоз физических и цифровых активов. Элиты (корпорации и государства) будут контролировать землю, как базу для энергетики (солнечные фермы, дата-центры), продовольствия и жилья (умные города), а ИИ будет использоваться как инструмент управления поведением и элементом плановой экономики.

«Государства-победители» эволюционируют в адаптивные системы. Армия интегрирует ИИ для орудия и киберзащиты. Пропаганда эволюционирует в «цифровую дипломатию» — государства управляют нарративами через партнёрства с платформами, а не запретами. Инфраструктурные ресурсы (земля, энергия) становятся суверенными активами. Национальные ИИ-соцсети контролируют генерируемые данные для общественного блага — балансируя свободу и контроль. «Государства-победители» формируют свои макро-регионы, кооперируются с корпорациями, а не подавляют их.

Конечно, возникнет часть государств, которые не будут включены в какой-либо макрорегион. Они будут попадать под диктат корпораций: в таком государстве легче раскачать протесты, парализовать государственные функции через цифровой бойкот, отключить «цифровые госфункции» или устроить «информационный бунт».

Средний класс, как «опора капитализма», растворится в 2040-х из-за роботизации и внедрения ИИ. Его место займут создатели и потребители контента: «креативный класс» (инфлюенсеры, VR-дизайнеры, data-артисты), генерирующие ценность через цифровые платформы. В Непале «Gen Z» протесты показали силу контент-креаторов в мобилизации, так что в будущем они станут «цифровыми гражданами» с влиянием на политику.

Возникнет отдельный слой элиты: ученые, ИТ-специалисты, биотех-инженеры, люди настраивающие ИИ, который управляет «материальной базой». Они выделятся из общей массы, со своими привилегиями.

Снижение доступности «живого обучения» и замена его обучением ИИ, будет сохранять их привилегированное положение.

Сверхбогатые эволюционируют не в привычных капиталистов, извлекающих прибавочную стоимость от труда, а в хозяев симбиоза с рентой: они владеют цифровыми платформами (данные для ИИ) и материальной базой (земля для электростанций и дата центров). Они инвестируют в социальную стабильность — филантропия через ИИ-фонды, предотвращая бунты.

В итоге к 2050 году у нас складывается следующая ситуация:

Есть «государства-победители», которые сумели сохранить суверенитет, благодаря армии, ресурсам и контролю над инфраструктурой, и сформировали свои макро-регионы.

Корпорации-гегемоны, которые контролируют малые и средние страны, их коммуникацию и цифровую идентичность.

В результате возникает новый тип геополитики, где одни территории управляются государствами, а другие корпорациями, в части стран действует гибридная власть.

В таком сценарии США — это «Империя корпораций под крылом государства», где на Meta (запрещенная в РФ организация) — ИИ-соцсети, на SpaceX — космическая оборона, на Microsoft и Google — развитие технологий, Tyson Foods отвечает за питание, General Electric — за энергетику.

Идеология скатывается к «американской мечте 2.0» в цифровом пространстве.

Формально работает Конституция, но в работе и быту важнее «условия пользования» цифровых платформ, от них зависит рейтинг пользователя, но цифровую платформу можно выбрать — это называется демократия. Доллар остаётся, но цифровые валюты корпораций циркулируют параллельно и ими проще расплачиваться в цифровой среде.

В таком сценарии Китай — «Цифровая империя коммунистической партии Китая», где корпорации встроены в государство: Alibaba, Tencent, ByteDance действуют под плотным контролем КПК.

Социальный рейтинг определяет основные права и доступ человека к услугам. Нет разницы между законом в физическом мире и цифровом, каждый под контролем, где дотягивается цивилизация.

Идеология такого Китая — это смесь конфуцианства и цифрового авторитаризма: «государство — семья, партия — отец».

В таком сценарии Россия — «Ресурсная крепость», где все подчинено государству, которое обеспечивает безопасность, так как другим странам и корпорациям хочется воспользоваться обширными ресурсами России и ее макро-региона, иногда через силу на периферии.

Технологические компании не просто под контролем государства — это госкорпорации, они часть государства, их главная цель — не прибыль, а сохранение устойчивости государства.

Социальный статус зависит от лояльности к государству и положения в госсистеме. Технологии работают не ради комфорта, а ради устойчивости государства. Жизнь менее зациклена на цифровом пространстве, так как обширная территория России не позволяет «оцифровать все население», «строгость законов компенсируется их неисполнением». Есть уголки, где сохраняется «нецифровой уклад» и людям позволяется мигрировать между цифрой и реалом.

Идеология такой России — это осажденная крепость-империя.

В таком будущем все равно, впоследствии, корпорации берут верх над государствами в мире, где-то раньше, где-то позже, если будет новый виток глобализации.

Однако у меня есть сценарий для России, который вытаскивает ее из этой перспективы.

«Космическая соборность» — Россия-2100

Россия трансформируется в «космическое государство-коллектив», где цифровая система управления ИИ координирует не только земные ресурсы, но и освоение Арктики, через которую идет апробация освоения космоса и подготовка к его колонизации. ИИ — это лишь «инструмент для достижения цели» — освоения космоса.

Экономика

Россия перестаёт быть просто сырьевым экспортером. Каждый баррель нефти и каждая тонна зерна рассматриваются как «строительные блоки» для космической программы.

Формируются «новые артели» — группы компаний и коллективов единомышленников, объединённые в проекты: строительство космических аппаратов, добыча ресурсов, в том числе за пределами Земли, орбитальные биофермы и т. д.

Основной экспорт России — не ресурсы. Для стран третьего мира это цифровые-промышленные комплексы, то есть не просто продукты питания, а фермы с российским семенным фондом. Не нефть, а производственные адаптивные комплексы с российскими полуфабрикатами +кибербезопасность. (аналог уже существует сейчас у Росатома со строительством АЭС за рубежом).

Для развитых стран основной экспорт — «космические комплексы» (связь, навигация, добыча вне Земли, орбитальная оборона).

Общество

Общество — это цифровой коллектив, где каждый человек включён в общий план освоения космоса, исходя из его способностей.

Работа, образование и даже культура ориентированы на подготовку и освоение космоса. Формируется новое сословие «космонавтов-цифровиков» тех, кто программирует ИИ, занимается роботами и инфраструктурой для освоения космоса.

Все люди включены в процесс через цифровую мотивацию: твои данные, работа и, даже лайки в сети, оцениваются как вклад в «строительство цивилизации, выходящей в космос».

Семья

Семья — это домашний очаг, из которого новые люди выходят в космос. Дети рассматриваются как капитал для космической экспансии. Государство через ИИ сопровождает их развитие, чтобы каждый ребёнок мог вписаться и стать частью «космического коллектива».

Кроме земли, часть людей живет в экспериментальных колониях (закрытые экосистемы в Арктике) или уже на орбитальных станциях, базах на космических объектах. Так как бытовая жизнь частично перенесена в цифровую среду, все они сохраняют единство коллектива и целей.

Идеология

Формируется «православный космизм 2.0»: синтез идей Ефремова, Федорова, Циолковского, цифровых технологий и православия.

Космос подаётся не только как технологическая задача, но и как духовная миссия — «воскрешение человечества, увязшего в низменных пороках, через выход и освоение космоса, познание Бога». Эта миссия России понятна каждому человеку на земле и многие хотят к ней прикоснуться, так как осуществляется цель всей человеческой цивилизации.

Жизнь обычного человека в России-2100

У каждого человека свой цифровой профиль: вклад в науку, данные, труд и, даже стиль жизни, учитывается как часть общей «миссии по освоению космоса» и по этому психологическому профилю определяется возможность вписаться в коллектив.

Виртуальные миры становятся местом общения коллектива, где почти равные условия, так как человек, находящийся на земле, может «жить» на базе в Арктике, цифровой симуляции Марса или орбитальной станции.

Успех личности измеряется не богатством, а «коллективным авторитетом» — рейтингом вклада в общую задачу по освоению космоса.

Мир в таком сценарии:

Китай ориентирован на дисциплину, его модель — «собственная замкнутая цивилизация» в прежних границах.

США застревают в частных космических проектах (SpaceX, Blue Origin), не имея единой миссии, преследуя лишь только коммерческую выгоду.

ЕС быстро теряет субъектность из-за нехватки ресурсов, распадается, и его страны становятся периферией.

Так Россия становится лидером новой формации — «цифрового космического коллективизма», где ресурсы земли и цифровая организация становятся фундаментом для космического рывка. Остальные страны рано или поздно выстраиваются за Россией, так как она задает новый смысл человеческой цивилизации.

Для понимания, в конце еще раз смотрим отличие футурологии от прогнозирования.

Предлагаю читателям примерить роль футурологов и дополнить этот сценарий будущего своими мыслями.