На Западе Эмманюэль Тодд — французский историк и, как он себя сам называет, антрополог (а я бы его еще назвал философом и политологом) снискал себе славу пророка. В 1976 году в своей книге «Окончательный крах» он, к удивлению многих, предсказал гибель СССР. В середине 70-х такой исход казался немыслимым, но время подтвердило правоту француза.

В 2024 году Эмманюэль Тодд опубликовал книгу «Поражение Запада», которая сразу стала бестселлером, а ее автор, и до этого не жаловавшийся на отсутствие внимание со стороны прессы, стал одним из самых популярных гостей, как в мейнстримных, так и в альтернативных СМИ. После прихода к власти в США Дональда Трампа спрос на Тодда, долгое время прожившего в США и Великобритании, еще больше вырос.

На мой взгляд Э. Тодд — один из наиболее эрудированны, трезвых, свободных от идеологических шор аналитиков современной Франции, который стоит в одном ряду с Каролин Галактерос, Александром дел Валем, Андре Беркоффом. Его анализы всегда взвешены, а каждое слово продуманно. А потому автор этих строк взял на себя труд изучить последние выступления и представить на суд читателя мысли Тодда, которые мне показались чрезвычайно интересными и свежими.

Основа — выступление Эмманюэля Тодда на конференции в Католическом Институте Вандеи,

Эмманюль Тодд: «Для того, чтобы сбылось мое предсказание о гибели СССР понадобилось 15 лет, а поражение Европы очевидно, оно уже свершилось. Когда на телевизионных платформах говорили про грядущее победоносное контрнаступление Украины, я уже писал книгу про гибель Запада. Его поражение — это как растворимый кофе, как Nescafe, — моментальный эффект.

Сейчас же, в отличие от безумцев с телеканалов, которые вовсю кричат о пакте Путин-Трамп/Россия-США, для меня не все так очевидно.

Нет, с поражением Запада всё понятно, но мне не понятна форма, в которой произойдет это поражение, и вид, который примет после него Запад.

Свидетелем неожиданного, но весьма примечательного события стал на днях автор этих строк, когда занырнул в глубины французского интернета. Словно Христофор Колумб в поисках морского пути в Индию случайно открывший Америку, отправился я в это рискованное путешествие с другой, совершенно конкретной, целью — сдержать данное мной читателю слово и найти таки ответы на вопросы, коими и сейчас, спустя неделю, не перестают задаваться французы, будь то политики, журналисты или обычные граждане.

Что это было? Что хотел сказать своим обращением к нации их, худший за всю историю Пятой республики, президент? Кто на самом деле угрожает Франции: Путин, Трамп или же сам Макрон? А, может быть, Алжир и его пятая исламистская колонна уже оккупировавшая французские пригороды? А как же исламский терроризм, наркопреступность, незаконные эмигранты — это что, не угроза для французского обывателя? Что за зверь такой: «Европейская оборона», и неужто Макрон собирается делить на всех блаженных европейцев красную кнопку?

Жуть, сколько вопросов, и все без ответа, но самый главный:

за чей счет планируется дать невиданной щедрости банкет? Кто и как будет оплачивать кратное увеличение военных расходов в стране, с самыми высокими в мире налогами и с самыми громадными, но бестолковыми социальными тратами, находящейся на грани банкротства, погрязшей в государственных долгах, как в шелках? Эти вопросы мучают всех соотечественников Макрона без исключения, от мала до велика.

Словно Марко Поло, много чудесных открытий я сделал и не менее чудных созданий повстречал в поиске сокровенного знания. Чего только стоят неизвестные доселе орнитологам гигантские попугаи, бездумно повторяющие вслед за Макроном его мантры.

Буквально на следующий день после выступления президента целая стая этих правительственных пернатых высадилась на главные телеканалы страны и принялась засорять эфир неуклюжими попытками разъяснить ошарашенным французам то, о чём они сами понятия не имеют: как увеличить расходы на оборону, не повысив, как обещал Макрон, налоги, не сократив расходы на социальную сферу, не увеличив астрономический госдолг и не конфисковав российские активы.

Вот, на скриншоте один из них — министр иностранных дел Франции Жан-Ноэль Барро, большой, скажу я вам, любитель распушить хвост перед телекамерами. Недавно этот без году неделя дипломат так распетушился, что гордо заявил: «Если мне позвонит Лавров, я даже не подниму трубку». А то нашему уважаемому мировым дипломатическим сообществом министру иностранных дел больше заняться нечем.

Французская «Фигаро» сообщает, что сегодня в 20 часов по парижскому, следовательно, в 22 часа по московскому, времени президент Франции Макрон обратится к, как он сам написал в соцсети Икс (Х), «своим дорогим согражданам».

«Мои дорогие сограждане, в этот момент величайшей неопределенности, когда весь мир стоит перед самыми серьёзными вызовами, я обращусь к вам сегодня вечером в 20 часов».

После такого вступления на месте французов я бы очень сильно напрягся. В последнем своем общении с народом, через все те же запрещенные соцсети, Иксмен Макрон неслабо намекнул, что для финансирования европейской обороны ему может понадобиться опять залезть в карман к соотечественникам, а также организовать некое подобие обязательной военной службы или военной подготовки, поди его разбери.

Можно, конечно, порассуждать на тему, о чём сегодня объявит Макрон, но меня заинтересовало, а что же ждут от речи главы государства горящие от нетерпения французы. Вот их некоторые комментарии к газетному анонсу с сайта газеты «Фигаро».

«Что, опять? О, нет, пощадите!!!» (пользователь arnautic)

«А чё его слушать, и так понятно, что он скажет!» (пользователь Anonymele)

Французское информационное болото на радость нашему творческому коллективу бурлит, как никогда прежде не бурлило. Мейнстримные СМИ источают миазмы, хая в один голос и одними и теми же словами Трампа. Он и русский шпион, и жертва российского шантажа, и повторяет нарратив Путина, и вместе с Вэнсом обманом заманил в Овальный кабинет, а потом… нет, не надругался, а словно мамонта, на радость собравшимся вокруг сородичам забил попавшего в их ловушку доисторического президента одной вымирающей страны.

Вот, только заголовки передач на проукраинском телеканале LCI: «Дональд Трамп надсмехается над Украиной», «Сражаться в одиночку против Путина? Трамп просто надсмехается над нами», «Дональд Трамп развязал мировую войну против истины», «Соединенные Штаты перешли на сторону врага», «Новая мировая ось: Россия-США».

Все вменяемые СМИ и обозреватели находятся в неменьшем смятении, чем говорящие головы с государственных телеканалов, но пытаются честно осознать глубину пропасти, в которую летит Европа и Франция вместе с ней.

«За прошедшие выходные я понял три вещи: во-первых, нам усиленно пытаются скормить идею Европы, как федерального государства; во-вторых, обанкротившееся государство опять пытается залезть к нам, рядовым французам, в карман и профинансировать за счет нас Украину и расходы на оборону; и, в-третьих, в конфликте на Украине Россия победила не только Украину, но и Европу… И это очевидность, которую не хотят признавать наши правители и их ручные СМИ „.

Так кратко подвел итоги переговоров Зеленского и Трампа, и последовавшую за ними лондонскую встречу лидеров Евросоюза один из самых популярных французских ведущих Паскаль Про (телеканал CNEWS, радио Europe1), а потом добавил: «Те, кто видел начало разговора Трампа и Зеленского, со мной наверняка согласятся. Поведение Зеленского многое поясняет, оно поясняет, почему война на Украине стала вообще возможна. И с учетом этого мы должны пересмотреть нашу точку зрения, почему Путин начал то, что он начал…».

С ним согласен его коллега Пьер де Вильно: «Я могу сказать своё ощущение от происходящего во Франции и Европе — мы все находимся в состоянии агонии. Да, да, именно агонию напоминают все события последних дней… Что мы видим? Россия — сверхмощная ядерная держава, США — сверхмощная ядерная держава… А мы…? Если вы спросите любого начальника Генштаба любой страны Евросоюза, он вам скажет, что в случае любого конфликта высокой интенсивности мы можем продержаться от 5 до 10 дней».

Будь они неладны эти государственные мужья, да и государственные жёны — тоже! Мало им своим верноподданным мозги пудрить да ум за разум заводить, они и стороннего наблюдателя готовы с ума свести. Вот, и меня на днях два достойных представителя презренного политического племени заставили усомниться если не в здравости своего рассудка, то в добытых непосильным трудом знаниях иноземных языков.

Вроде бы, по отдельности что Макрон (по-французски и временами на сносном английском), что Трамп (на американском и на языке жестов) говорили понятные вещи, но как-то свести их вместе моему склонному к анализу мозгу никак не удавалось. Да, да, знаю, стремление во всем искать логические цепочки — пагубная привычка, а человеку, погруженному во французское мейнстримное Зазеркальное, и вовсе противопоказана. Но такова уж человеческая натура — верить в лучшее в людях, даже в политиках, даже в журналистах с радио France Inter и телеканала LCI, даже, вы не поверите, — в Макрона. А потому, каждый раз, словно обманутая супруга, даешь им, несчастным, изменившим Логике и оскорбившим мой разум, ещё один шанс на исправление, но тщетно.

Вот, и на этот раз оказалось, что проблема не в моих скромных лингвистических познаниях. У многочисленных французских обозревателей сложилось такое же впечатление — каждый из ораторов упражнялся в изящной словесности в своём, как выражаются французы, кулуаре, в коридоре то есть. Общей точкой зрения у неслышащих друг друга политиков и не пахло.

Но мы-то с уважаемым читателем понимаем, что в разговоре двух глухих, совершенно не важно, что думал Макрон, и что он пытался доказать собравшимся журналистам, а вместе с ними мировой общественности и самому себе.

На родине поездку президента СМИ оценивают по-разному, каждый в меру своей мейнстримной испорченности: одни — умеренно оптимистично (радио France Inter, телеканалы LCI и France24), кто-то безнадежно скептически (радио Europe1). Наиболее суровые альтернативные медиа и политики (радио Tocsin, Ligne Droite, Флориан Филиппо) вообще исполнили арию: «Какой позор, какой позор, красавец вор, красавец вор!», посчитав, что в ходе поездки совместными усилиями Трампа и Макрона Франция была унижена, если не сказать опозорена.

С последними я, скорее, не соглашусь. Особого позора я не заметил, если не считать таковым самого французского президента — совершенно беспринципного персонажа, человека не слова, а красного словца, и, уж, совсем точно — не дела. Но Макрон не виноват, что он родился Макроном, чего не сказать о французах, дважды сделавших его президентом.

Но это всё лирика и эмоции, мы же остановимся на некоторых любопытных и весьма познавательных (а многие из вас именно ради последнего тратят своё драгоценное время на чтение моих перлов) моментах, которые могли ускользнуть от читателя. По крайней мере, я в нашем информпространстве их не нашел.

Американцы умывают руки и оставляют нам в подарок Украину. Хотите знать, какая она нам достанется? Покромсанная, лишенная части территорий, политически нестабильная, с разрушенной инфраструктурой и до зубов вооруженная. Прошу любить и жаловать. Бывший министр Франции Пьер Леллюш.

Должно быть, вот так в ноябре 1989 года глазами западного человека и выглядело начало распада соцлагеря. Ничто, казалось, не предвещало катаклизма, и в один прекрасный день, а если быть точнее, то ночь, грянул гром среди ясного неба. Сижу я на табуретке в казарме в далекой, тогда еще нашей, Шепетовке на самом западе братской республики под названием Украина, смотрю вместе с остальным взводом программу «Время», а там немцы с воодушевлением разбирают на сувениры берлинскую стену. И гложет сержанта Советской Армии одна мысль: не поднимут ли меня сейчас с этой табуретки по тревоге, да не бросят ли спасать социалистическое отечество, как моих предшественников, в свое время, бросали в Венгрию да Чехословакию. Не подняли, и слава богу. Но, оказалось, что незыблемый соцлагерь, был таковым только на, пусть и очень красивых, но словах и рассыпался, как карточный домик, даже не дождавшись моей демобилизации, похоронив под собой нерушимую дружбу народов.

Сейчас, конечно, всё по-другому. И я — уютно устроившись на диванчике, по другую сторону экрана, не без удовольствия наблюдаю, как американский вице-президент Вэнс в той же Германии (проклятое, однако, место), но на этот раз в Мюнхене на конференции по безопасности долбит не хуже немца конца восьмидесятых на мелкие кусочки стену того, что еще недавно мы называли Коллективным Западом.

А на образной табуретке в воображаемой французской казарме, да простит мне читатель эту историческую аналогию, обхватив руками убеленную сединами голову рукам, сидит бывший министр иностранных дел этой страны и просто порядочный человек Пьер Леллюш и беспомощно наблюдает, как сбываются, но гораздо более стремительно, его самые мрачные прогнозы.

И гадаем мы с ним, каждый по отдельности и каждый по свою сторону разделяющего нас железного занавеса, последует ли за концом Коллективного Запада распад Союза, только на этот раз не Советского, а Европейского, и как долго ещё протянет Северо-Атлантический Пережиток — аналог канувшего еще в прошлом веке в Лету Варшавского договора.

Пьера Леллюша — министра правительства Франсуа Фийона — и раньше местные СМИ не обходили вниманием, но после его пророческой книги «Шестерни: Война на Украине и изменение мирового порядка» (2024 год), он вообще нарасхват. Особенно в последние дни, когда расшевеленные Трампом и Вэнсом европейские СМИ не знают, что ждать от завтрашнего дня, да и от сегодняшнего вечера — тоже.

Не успел дать Леллюш интервью главной газете Франции «Фигаро», как уже надо спешить на радио «Europe 1», а там и до телестудии CNEWS недалеко. Я уже не говорю о политических YouTube каналах с сотнями тысяч, а то и миллионами подписчиков, на которых он не стесняется распространять своё, необычайно чёткое, свободное от морализаторства видение происходящих в Европе и в мире процессов.

Винсен Эрвуе (ведущий радио Europe1), подводя итоги российско-американской встречи в Саудовской Аравии: «…Как во времена СССР, русские на равных говорят с американцами. И в приоритете даже не Украина, а архитектура безопасности в Европе, вопросы разоружения, снятия с России в перспективе экономических санкций и перемещение баз НАТО подальше от ее границ.

Восстав на прошлой неделе против разорения ордой американцев своей страны: портов, инфраструктуры и месторождений с редкоземельными металлами, раздосадованный прошедшими за его спиной русско-американскими переговорами Зеленский сегодня отменил свой визит в саудовское королевство, чтобы испить до дна чашу своего одиночества.

Его собственная судьба кажется предрешена. Русские не отказываются с ним говорить, но не считают его легитимным. С ними согласен и Трамп, одаривая Зеленского четырехпроцентной популярностью. Откуда американский президент взял эти цифры непонятно, и они ничего не означают, кроме того, что Зеленского выкидывают за борт, а крайними назначают украинцев, как будто они сами виноваты в том, что с ними произошло. «Вы никогда не должны были допустить этой войны, а, единожды допустив, уже несколько лет должны были ее прекратить» — заявляет им Трамп.

Короче, в Рияде за четыре с половиной часа, ничего не прося и не обещая взамен, русские получили то, чего усиленно добивались все последние 10 лет «.

Чума его разнеси, шалопая сумасбродного! Он мне однажды бутылку ренского на голову вылил. Вот этот самый череп, сударь, это — череп Йорика, королевского шута. (У. Шекспир «Гамлет. Принц Датский»)

Нечем, как пить дать, нечем больше заняться датской разведке! Вместо того чтобы спасать Гренландию от посягательств алчного союзника, они совершили подвиг доселе невиданный — проникли в наши святая святых, в мысли российского президента. А иначе, судите сами, как потомкам Гамлета удалось прознать про планы главы нашего государства на ближайшую пятилетку?

А планов этих, как оказалось, громадье. Если верить разведчикам подгнившего королевства, после того, как российский президент заполучит череп бедного киевского шута Йорика, то не пройдет и полгода, как он сможет вторгнуться в какую-нибудь пограничную с Россией страну, через два года — в страну НАТО, через пять лет — во всю Европу. Ужас! Я уже молчу про то, что по старой доброй советской традиции мы, ежели, конечно, постараемся, можем пятилетку эту по-стахановски в три года закончить.

От озвученных в эфире датских откровений у ведущей передачи на телеканале LCI, как у крыловской вороны от «приветливых лисицыных слов… в зобу дыханье сперло».

«Что вы по этому поводу думаете?» — «стыдом и страхом замирая», обратилась ведущая к предпринимателю Эмманюэлю Вилльеру — новому для меня в этой цирковой труппе лицу. Все остальные участвовавшие в передаче клоуны были мои старыми, но совсем недобрыми, знакомыми, которые уже не раз становились героями повествований на этом канале. Каким образом попал в эту компанию Вилльер совершенно непонятно, потому как уже с первых его слов стало ясно, что в этом слаженном медийном организме он совершенно чужеродный объект.

Эмманюэль де Вилльер: «Я в эти датские разведданные абсолютно не верю. Я не верю, что Путин может начать очередной конфликт с НАТО и Трампом, это абсолютно иллюзорно, это фейк и выдвигать такие аргументы просто недопустимо».

Эпизод первый.

В геополитике всё просто: если ты не сидишь за столом, значит ты в меню.

И оскорбить вице-президента США — не самый лучший способ попасть за стол будущих переговоров, на которых будет решаться судьба Украины. А не иначе как оскорбление расценивают французские СМИ произошедший на Парижском «Саммите по искусственному интеллекту» протокольный инцидент. Да, что там французские СМИ, сам прибывший в гости к Макрону Вэнс понял, что с ним поступили как с последней Урсулой ван дер Ляйен в Китае. У всех во Франции еще в памяти эпизод, когда во время совместного с Макроном визита в Пекине у трапа самолета Председателя Еврокомиссии в Пекине встречали только высокопоставленные китайские… грузчики.

Не знаю, встречал ли кто Вэнса в аэропорту, но когда он приехал к Елисейскому дворцу, где глава французского государства устроил прием для почетных гостей саммита, на парадной лестнице его, как положено по протоколу, ни президент, ни кто-либо из официальных лиц не встречал. В какой-то момент Вэнс даже замешкался, не зная, куда дальше идти и идти ли вообще. Но кто-то из службы протокола пришел-таки на выручку не последнему в США должностному лицу и подсказал доброму молодцу, куда путь держать.

Не менее добрые журналисты тут же на ступеньках лестницы не преминули во всеуслышание отметить этот факт: «Мистер вице-президент, а почему вас никто не встречает?» Открытый от удивления рот Вэнса был лучшим ответом на каверзный вопрос.

История умалчивает, чем Вэнс занимался в зале для приёма Елисейского дворца, пока прибывали другие почетные гости Макрона, но в какой-то момент следовавшая попятам за французским главой государства журналистская камера запечатлела момент встречи Макрона и Вэнса.

Читатель, немного знакомый с моими работами, может подумать, что их автор — человек исключительно миролюбивый и к насилию, в любой его форме, не склонный. И он будет прав. Скажу больше, любое приложение грубой физической силы к другому высокоразвитому существу претит его тонкой натуре. А чем же еще, как не способностью убеждать словом, веским аргументом, неопровержимым доводом, венец творенья отличается от остального животного мира?

Но, то ли стоящий на расстоянии вытянутой лопаты холеный субъект в чистом с иголочки пальто и сияющих ботинках, с моими литературными перлами знаком не был и, соответственно, к немногочисленной, но чрезвычайно уважаемой категории знатоков авторского ангельского характера не относился. То ли всё-таки было в моём спрятанном под респиратором светлом облике нечто тёмное, что и подсказало материализовавшемуся из ниоткуда пляжному денди: в этой точке пространственно-временного континуума измазанная мазутом лопата в руках любителя изящной словесности может стать аргументом куда более весомым, чем все слова мира.

Во всяком случае, дабы не искушать судьбу, представший перед нашими очами гламурный типаж поспешил отступить на пару шагов, а для большей надежности — спрятался за спиной сопровождавших его сотрудников одного чрезвычайно-аврального министерства.

Под «нашими очами» я имел в виду группу энтузиастов, что исключительно по собственной инициативе, не корысти и не славы ради, и не «палочки» в отчете для, в очередной раз выбрались на пляж, чтобы успокоить свою совесть и наполнить очередную сотню-другую мешков перемешанным с мазутом песком. И, скажу тебе, мой дорогой друг, прямо, в этот трогательный момент единения с природой меньше всего хочется видеть стоящим над твоей трепещущей душой, безусловно, наделенное очень важными властными полномочиями, но такое инородное чиновничье тело. «Инородное» — потому как чистые одеяния чиновника (а то был представитель именно этого славного племени, которого я, по старой памяти, до сих пор за версту учую) входили в явный диссонанс с достойным кисти Куинджи пейзажем «Пляж во времена мазута», частью которого были: ваш покорный слуга, сотоварищи и бесконечная вереница наполненных человеческой халатностью мешков.

Римейк картины (версия апокалиптическая):

Не поймите меня превратно, я ничего не имею против ни элегантно одевающихся представителей сильного пола, ни изящно раздевающихся — слабого. Но так уж вышло, что с конца прошлого года в городе, который я, да не сочтёт меня уважаемый читатель излишне сентиментальным, полюбил с первого взгляда, уважение поболе вызывают люди в белом защитном одеянии с исходящим от них легким амбре углеводородов, нежели субъекты, щедро облитые шанелью да диорами. И испачканная мазутом одежда в наших южных пределах ныне, зачастую, не признак неопрятности, а свидетельство благородства и чистоты помыслов ее носителя.

Разбуженное крепким утренним кофе моё сознание плавно, без малейшего усилия, покинуло отведенные ему создателем пределы, и легко, словно птица, подхваченная восходящим воздушным потоком, устремилось на волю, оставив где-то далеко внизу, возможно, в другом измерении, своё застигнутое врасплох внезапным расставанием тело. Единственное, что связывало их сейчас, — аромат кофе и легкое пощипывание на самом кончике языка, оставшееся от благородного напитка.

В звенящей тишине свободный от телесных забот, мой разум парил и неспешно перебирал всплывающие в памяти картины, образы и события: дней последних, дней, далеко минувших, дней, канувших в Лету, чьих-то чужих дней и не дней вовсе, даже не пытаясь отделить зыбкую реальность от ярких снов и сочных, почти запретных, плодов его воображения…

«Погоди! Постой же! Ты мог бы изложить это стихами! Мне так не хватает поэзии», — голос Музы оборвал полет фантазии и вырвал меня из сумеречной области грёз; едва заметные нотки грусти еще некоторое время укоризненно висели в воздухе. — Смотри, как это могло быть:

Взбодренное крепким утренним кофе,

Легко, без усилий,

Как птица взмывает в воздушном потоке,

Сознание плавно тело покинуло…»

Вот уж точно: «Надо же было такому случиться!» Поживешь за свой не такой уж и маленький век на самом что ни на есть Дальнем Востоке, померзнешь на не менее Крайнем Севере, потопаешь паломническими путями сотни и сотни километров до Сантьяго-де-Компостелы (испанской Мекки), восхищаясь тесными, но уютными улочками Памплоны, живописнейшим приморским Сан-Себастьяном и бесконечным дружелюбием жителей лежащих на Пути Святого Иакова деревушек, и, на тебе, совершенно случайно, практически проездом, попадаешь в самый что ни на есть наш, родной курортный городок, о котором, если что-то и слышал, то только в самом глубоком детстве, и только самым краешком уха, и нисходит на тебя озарение: вот же он — мой город!

И, поди разберись, почему. Что в нем такого особенного, что растопило полярный холод в моем уже далеко не юношеском сердце? Явно не шедевральная, стиля «кто во что горазд», городская застройка. Она — кульминация полигамного анархизма — беспорядочного смешения всех стилей, свального архитектурного греха в постсоветском градостроении, кошмар наяву любого ценителя прекрасного и притча во языцех коренного населения, знакомого не понаслышке с добрыми старыми временами, когда город был похож больше на милую большую деревню с маленькими уютными домиками с приусадебными участками.

И, уж, точно не городские пробки влекут к себе усталого странника. А они тут двух видов: автомобильные — на городских улицах в самый длинный в мире час-пик (летом он длится с 8 утра и до 11 вечера), и людские — на песчаных пляжах в высокий сезон. Причина транспортного коллапса — узость дорог, пляжного — непомерная ширина тел наших сограждан и согражданок, прибитых палящим солнцем к лежакам и расплющенных жарой на потрепанных полотенцах на узкой прибрежной полосе, отделяющей раскаленный песок от собственно моря.

Добавьте к этому порой невыносимую жару, постоянные ветра, цветущее летом море, и непроходимые, словно тропические джунгли, прибрежные улицы, переполненные такими же как и я «понаехавшими» да отдыхающими.

Впрочем, есть у меня подозрение, что некоторые из перечисленных мной напастей придуманы и распространяются самими аборигенами, дабы отбить хотя бы у малой части потенциальных туристов желание почтить своим высоким присутствием местные пляжи.

Потому как и жара с ветерком при умеренной, далеко не сочинской, влажности — и не жара вовсе; и туристами переполнены лишь пара прибрежных улиц, и море, даже на самых цветущих песочных центральных пляжах, по утрам, до набега безжалостной туристической орды, очень даже чистое, доказательство чего — регулярное появление у самого берега, иногда — на расстоянии вытянутой руки от вашего покорного слуги, наших морских братьев — дельфинов. Последнее я лично готов подтвердить на самом высоком суде.