Можно вопрос? Как вам кажется, украинцы и русские- это один народ? Я не знаю, что именно вы ответите. Но точно знаю, какого ответа не будет. Вы не ответите мне: «не знаю». Почему? А потому что у нас есть «своё мнение». Мы все имеем взгляды, которыми хотим осчастливить мир. Это единственная собственность, которой мы всегда готовы поделиться с другими. Почему нет? Ведь у нас есть своя точка зрения. И она очень ценна, не так ли? Да, так принято думать. Но, увы, это часто миф. То есть мнение, конечно же, у всех у нас есть, в том и беда. Но оно такое же «наше» как Роллс-Ройс, взятый в прокат на сутки. Ведь то, что мы называем «личными убеждениями», это море. Оно не существует без впадающих в него рек. И наши суждения в этом море лишь «капли от купающихся детишек. Остальная «вода». Это реки чужих мыслей.

Из чего состоит «море» нашего мнения? Впадающих в него рек очень и очень много. «Наше мнение» состоит из взглядов нашего ближнего круга, тех самых пяти человек, с которыми мы общаемся каждый день; из суждений так называемой референтной группы; из мнений тех, кого мы считаем авторитетными; из мемов всех сортов и мастей, которые передаются быстрее самых свирепых вирусов. «Наши взгляды» «сколочены» из «аналитики», которую мы смотрим; из статей, которые мы читаем; это и вокабулярий «лидеров мнений», которых мы неизменно слышим; это и советы психологов, к которым мы постоянно ходим; это и общественное мнение, которое всегда довлеет; и доминирующий нарратив, которого не избежать; это и телевизионная агитация «за», это и «независимая контрпропаганда против»… Вот то, что мы огульно называем нашими убеждениями. Вся эта вода ежедневно испаряется в наш мозг. А потом выпадает в виде осадков уже под видом «наших личных суждений» в другие уши.

Такой вот круговорот «своих мнений» в природе. Ну и где в этом водовороте наши собственные воззрения? Вы можете отыскать в нем хоть каплю своих мыслей и даже слов? Как мы формируем «свои представления»? Наше мнение возникает не только там, где мы знаем. Чаще наоборот: оно вырастает оттуда, где мы не имеем ни малейшего представления. Проблема человека в том, что он всегда хочет выглядеть компетентным. Особенно в наше время, когда не знать равно быть незначимым. Не иметь мнения стыдно. И поэтому мы хотим это незнание замаскировать. Для этого мы используем самый простой макияж. А что есть самое удобное и простое? Конечно, это разговоры других. То что продумано и прощупано кем то ещё, но не нами. Разумеется, для того чтобы суждения для нас были значимыми, они должны быть апробированы. Кем? Либо большинством, либо теми, кого мы считаем авторитетом. Наше мнение - это солянка. Она сварена из двух сочных ингредиентов: высказываний «компетентных людей» и «социального здравого смысла».

Как передаются мнения? Ответ: воздушно-эфирным путём. И надо признать, намного быстрее короновируса. Дистанция и изоляция здесь бессильны. Когда вы слышите, как две незнакомые друг другу дамы с разным образованием и интересами, живущие в разных городах, произносят одинаковые как однояйцевые близнецы фразы: «Ну, такое себе» или «В смысле?» - это словесный вирус. Вы можете его подхватить на расстоянии в тысячи километров. Все чаще вижу, как разные девушки в России читают Юнга. Почему именно Юнг? Где они «подхватили мнение», что этот психолог лучше психологов Фрейда, Адлера, Хорни, Райха..?

Недавно мы все стали свидетелями урагана. За три дня он поразил всю страну. В лексикон россиян ворвались три буквы. Еще неделю до этого о них мало вообще кто знал. Не те три буквы, конечно- их мы знаем давно, - другие. А именно «VPN». Что они означают большинству по-прежнему не понятно. Но у всех уже наготове мнение: хочешь работающий Инстаграм, скачивай VPN. Это, конечно, не значит, что суждение это не правильное. В этом случае оно, безусловно, верно. Вы скажете: зачем мне знать, откуда я это взял- главное, это работает. Да, но работает это далеко не всегда.

«Смысловые инфекции» не менее быстры. Люблю модный дискурс под названием «правильное питание». Все чаще можно услышать такой вопрос: «если ты не ешь мясо, откуда ты берёшь аминокислоты? Ты разве не знаешь, что организму нужен белок?..» Не стоит и говорить, что никто из этих «экспертов» не химик и не физиолог. Но слова звучат уморительно одинаково. А это значит, что «носителей мнения» делали на одной фабрике.

Сразу после начала войны слышал дословно такое. Сразу от трёх совершенно разных людей: «Я сам наполовину украинец (украинка), но все то, что там (на Украине) происходит- не поддерживаю». Как вы думаете, это можно назвать «личными взглядами»? Наше мнение - это Лохнесское чудовище. Величайшая мистификация всех времён. Неужели у нас совсем нет своих убеждений? Конечно же, есть. Но! Они относятся не к социологи, философии и, упаси боже, к политике. Если вы не философ, не политолог и социолог, ваши мысли на этот счёт - фикция. Наше мнение может вырасти только на почве нашего личного опыта. А также нашей профессии или глубоких знаний. «Наши мысли» - это то, над чем мы думаем постоянно. Или то, что мы сами прожили и пытались осмыслить.

Говорить о собственных взглядах можно только в двух случаях: 1. когда у нас есть определенный опыт. 2. когда мы долго, подробно, сосредоточено анализировали предмет. То есть по возможности объективно выпаривали, вымачивали и прожаривали в своей голове мысль. Если нет, то это не личное мнение, а каршеринг чужих суждений…

Недавно на одном типа мастер-классе меня спросили: а как защищаться от влияния пропаганды? Этот на редкость неактуальный для нашей страны вопрос было бы правильнее задать так: а как защититься от вранья?

И чтобы на него ответить, необходимо задать вопрос встречный. А мы любим ложь? Глупый вопрос, правда? Ответ очевиден: конечно, мы ее обожаем! И я не только о «входящем обмане», то есть когда врут нам. Эта неправда нам часто нравится больше, чем истина. Не стоит и говорить: вы далеко не всегда предпочтете грубость лицемерию, а безысходность сердобольной надежде. И поэтому от пропаганды порой защищаться бессмысленно. Точно так же как нет никакого смысла защищаться от надежды, когда вы хотите верить.

Но я и не о том вранье, когда мы сами обманываем других. Хотя и в этом случае неискренность нам более чем симпатична. Я здесь о нашей страсти к самой мощной разновидности лжи - о самообмане. А вот от этой «пропаганды» защититься очень непросто. Она намного сильней вранья, которое льётся из телевизора и из прочих официальных СМИ. Этот беззвучный обман - самый громкий и самый распространённый обман в мире. Мы врем себе больше, чем врем другим. Мы разводим себя чаще, чем разводим сахар в стакане.

Самообман это не строительная бытовка, это пирамида Хеопса. Она не временна, она старейший способ наших отношений с самим с собой. И зародился он значительно раньше, чем египетские пирамиды. Возник он с появлением нашей внутренней пирамиды - психики. Вранье себе - дом нашего Я. Никто не хочет его сносить. Даже тогда, когда здание уже гниет и сыпется. Способность говорить с собой честно встречается так же редко, как смелость сделать замечание группе пьяных боксеров на темной улице. И если вы полагаете, что не обманываете себя, это и есть первый пример классического самообмана. Мы врем себе постоянно. Мы уверяем себя, что мы любим, когда не любим; и наоборот, что мы не любим, когда мы в любви по самые уши; мы врем себе, что мы хотим того, чего не хотим, и не хотим того, чего страстно желаем. Мы лукавим с собой, когда думаем, что нас раздражает одно, когда на самом деле нас бесит совсем другое. После тяжелого расставания мы хотим верить, что наши чувства мирно потухли в камине, в то время когда они уже пылают пожаром в гостиной.

Почему мы неискренни сами с собой? Самообман- это ножик. Мы пытаемся им себя защитить. От чего? От неприятной или жестокой правды. Мы им обороняемся, до тех пока не порежемся об него сами. От чего мы пытаемся себя защитить? Есть три основные причины самообмана.

Первая. Мы врем себе, чтобы избежать боли. Когда хотим убедить себя, что все на самом деле не так уж страшно и плохо. И в этом самообман, безусловно, полезен.

Вторая причина. Мы лукавим с собой, чтобы сохранить идентичность. Нам кажется, что мы должны быть чем-то одним. Нам важно быть «последовательным» и «цельным» в своих глазах. Я могу быть либо хоботом, либо попой. Хотя слон это, очевидно, это и то и другое.

Третья причина. Мы нечестны с собой, чтобы выглядеть в своих глазах лучше. Мы боимся себя. Мы себя плохо знаем. Мы не хотим себя знать, чтоб, не дай бог, при знакомстве не обнаружить шерсть и окровавленные клыки. И здесь самообман уже далеко не так безобиден. Поскольку нам трудно принять то, чем мы на самом деле являемся. Нам нелегко поверить, что мы это сутки, где есть и светлый день и тёмная ночь. Мы желаем быть ясным днем, где все светло, а тьма - это лишь случайные тени. Нам трудно принять в себе ночь. Мы не хотим признать, что у начищенного до блеска зеркала нашей парадной личности есть обратная сторона - чёрная. Мы не желаем знать, что в нашем чистом, уютном домике есть грязный темный подвал. И вот мы этот подвал уже стараемся не замечать: вытесняем «плохие мысли», «неправильные чувства», «порочные желания».

Все любят прогнозы. Особенно, когда за иллюминатором шторм. В такие времена людям как никогда нужен оракул. Любому, кто нам предскажет, мы готовы немедленно нацепить венок из дубовых листьев.

Но мы не только потребляем прогнозы. Нам самим нравится щедро их раздавать. Оно и понятно: всем нравится выглядеть умными. Способность устанавливать связи одно из главных свойств интеллекта. Причинно-следственная резинка, растянутая разумом от прошлого в будущее, это и есть прогноз. Кто-то скажет, что прогнозы основываются на логике. Так может сгоряча показаться самим кассандрам, которые бесконечно их производят. Но если отбросить человеческое желание выглядеть рациональным, тут же станет понятно, что все «предсказания» по своей сути интуитивны. В основе каждого из них лежит не логика, а инстинкт. Мы склонны доверять интуиции. Она наш старший менеджер по прогнозам. И главный конкурент логики. Конкурент, весьма успешный, надо сказать. Ведь чаще всего мы склонны прислушиваться именно к ней. «Интуиция мне подсказывает…», - в ситуации «X» вы скорее услышите эти слова, а не фразу "следуя логике нужно…" Интуиция- это здорово. Проблема лишь в том, что она есть далеко не у всех. Точно так же, как чувство юмора или логика. Но никто так, увы, про себя не думает. Нам кажется, что у нас отличная логика, потрясающий юмор и, конечно же, мощная интуиция. Отлично, но почему тогда мы все - не Аристотели, Жванецкие и Кассандры?

Как же понять: есть у нас интуиция или нет? Точно так же, как это однажды понял я сам. За счёт одной удивительной штуки - сопоставления прогнозированного с реальным. Я просто сравнил предсказаное мною раньше с тем, что стало действительностью теперь. Только так можно нащупать размеры нашей реальной чуйки. У меня она, как выяснилось, отменная. В 1998 году я играл в группе. В то время не играть в группе было непросто, потому что в группах играли все. (Не считая, конечно, тех, кто с пистолетами и депутатским корочками сколачивали первоначальный капитал и Российскую Федерацию.) А у тех, кто бегал не с пистолетами, а с гитарами порой были две проблемы - деньги и точка. Точка, не путать с тачкой, это репитиционное помещение. И в какой-то момент у нашей группы не было денег. А значит не оказалось и точки. Настал день, когда нам негде было играть. Но у нищебродов всегда есть ангел-хранитель. Им в нашем случае оказался мой сокурсник по имени Макс. (Я тогда был студентом, учился в театральном институте, в те времена еще по-настоящему театральном и по-настоящему институте). И вот этот ангел-хранитель предложил нам бесплатную точку.

- Как бесплатную? - спрашиваю его я. - Не ссы, платишь не ты,- отвечает мне ангел,- туда мой кореш, Серега Шнуров придет репетировать… Ты же вроде знаешь его? И таки да, имя мне было знакомо: пересекались с ним пару раз на неком Радио Модерн, где он работал вроде дизайнером. - Да ладно, -открываю рот я,- а он что, музыкант? - Ага, он как раз сейчас хочет набрать себе группу (догадайтесь с трех раз какую?) и завтра собирается их там типа прослушать. За репетицию заплатит он, так что все схвачено…»

Супер! Пришли мы на следующей день по адресу. Как сейчас помню: Марата 2 или 4, напротив метро Маяковская. «Точка» оказалось точкой в прямом смысле слова: темный, влажный, пахучий, как промокший в луже носок, подвал размером с туалет в Макдоналдсе, если, конечно, вы ещё помните что такое Макдональдс. Нас четверо, их - трое. И на нас семерых - одна бас-гитара, шнуровская. Я почему-то свою где-то забыл. Или пропил. Или забыл, что пропил. В общем, не помню. И Сергей благородно, правда немного морщась, одалживал мне ее всякий раз, когда приходил наш черёд издавать звуки. Репетировали по очереди. Они, мы, они, мы… Шнуров тогда не пел, а только играл на басе. Пел другой чувак, не помню уже как зовут. Но до гробовой доски, как Отче наш, не забуду слова песни, которую они репетировали. В течении получаса я прослушал ее тогда 443 раза. Звучал этот «Отче наш» так: «Моторист шестой бригады Водоплясов Михаил, возвращаяся от бабы матерился и курил: ой бля…е-бля…» Но все хорошее когда то кончается. И репетиция вместе с душевными песнями закончились тоже. Мы попрощались с будущим "Ленинградом" и разбежались.

И вот тут я и сделал свой первый в жизни мощный прогноз. Как только мы выползли из подвала большого искусства на свет божий, я торжественно обратился к своим коллегам по группе. Веско подняв палец вверх, я внушительно произнёс: "Парни, запомните мои слова навсегда!"- начал я своё предсказание судьбы «Ленинграда». "Вот этот проект", - здесь я, разумеется, повесил эффектную паузу, а затем воодушевлено продолжил,- "этот проект в России НЕ ПРОКАТИТ, КОНЕЧНО ЖЕ, НИКОГДА! Готов спорит на что угодно… Никому второй Гарик Сукачёв тут не нужен…", - сказал, как отрезал я, и мысленно уже воздвиг себе в будущем скульптуру пророка. Так вот. Единственной способ понять хороший ли вы прогнозист - это честно, не искажая воспоминаний в пользу чувства собственной значимости, восстановить в памяти все как оно было на самом деле. И если ваше «пророчество» оказалось таким как мое, - нужно честно себе сказать: "Интуиция у тебя, парень, говно; гадалка из тебя та ещё... "

Что касается «Нострадамусов», которые каждый день нам что-то предсказывают. Для того, чтобы по достоинству оценить «предсказателя», что самозабвенно открывает перед нами кулисы грядущего, нужно обращать внимание не на то, насколько «умно» он говорит, а на то как часто сбываются его прогнозы. Ведь стоит сломанным часам один раз в сутки показать точное время, и нам уже кажется, что эти куранты лучшие в мире. Если кто то один раз угадал, мы немедленно «определяем угадавшего на провидца». Хороший прогнозист не тот, кто случайно попал в яблочко один раз. А тот, чьи прогнозы сбываются хотя бы в соотношении 1/3. Все остальные ясновидящие - просто резиновые изделия, надутые нашей склонностью обожествлять. А таких среди пророков-любителей очень и очень много. Они предсказывают нам курсы валют; окончание «спецопераций»; будущее России… Но делают все это не в подвале для публики из трёх человек. Они «авторитетно пророчат» на большие аудитории.

Хорошая интуиция - редчайший талант. Дар предсказания вообще скорее сказка, чем публицистика. Но даже тот, кто, возможно, им обладает, не знает точно, что будет завтра. Как и вчера он точно не знал, что будет сейчас. На даму по имени Теория вероятности полагаться тоже не стоит. Она верна вам лишь до тех пор, пока вы в ужасе не обнаружили ее в постели с мистером по имени «Это казалось просто невероятным!» Никто не может точно сказать, кем вы будете через час! И если сегодня по всем явным признакам вы жалкий подражатель Гарика Сукачёва, то завтра… Но здесь я лучше остановлюсь. Иначе придётся опять прогнозировать…

Спорить - как лететь в самолете. Важно понимать, зачем и куда летишь. Когда мы спорим с людьми, например, о войне (пользуюсь случаем пока это слово и все составляющие его буквы в России окончательно не запретили) или когда рубимся о том, каким должно быть будущее страны или когда мы схлестнулись, не дай бог, о Путине, - мы должны понимать: пытаясь переубедить человека в том, что спецоперация- плохо, Россия неправа, Путин- зло, вы хотите убедить человека в том, что он идиот, его жизнь дерьмо, и все, что он знал и ценил до этого чушь собачья. Можно убедить человека в том, что он глуп и бессмыслен? Вряд ли.

Да, но ведь спецоперация и Путин - это не про него лично. Так почему же человека невозможно переубедить? Дело в том, что всякий раз когда мы спорим, мы спорим только о двух вещах - либо об определениях, либо о ценностях. В споре об определениях, а их на мой взгляд подавляющее большинство, договориться можно. Например, когда вы спорите о том "есть ли счастье", вам лишь достаточно определить, что это такое, и спор тут же закончится. Если вы определяете его, скажем, как способность человека наслаждаться прекрасным моментом, а ваш оппонент полагает, что это состояние абсолютной удовлетворенности всем и всегда, то сразу становится ясно, что для вас счастье существует, а для него нет. Но если вы начинаете спорить о том, что важнее - свобода или безопасность, что более значимо - государство или отдельная личность; если не Путин, то кто; или о том, что ваша религия правильнее, а ваша мама лучше, чем мама вашего визави, - вы начинаете спорить о «ценностях». И здесь никого никому переубедить еще не удавалось!

Что такое ценности, почему они у людей разные и откуда они берутся? George Lakoff в своей книжке "Don't think of an elefant" рассуждал о том, что в Америке есть две принципильно разные базовые морали. Первый тип морали - это мораль «строгий отец"( strict father). Второй- "заботливый родитель"( nurturant parent ). Первая система ценностей закладывается в нас с помощью жесткого отцовского воспитания. Вторая - материнской заботой. "Первую мораль" исповедуют республиканцы, вторую - демократы. Базовая моральная модель республиканцев определяется типом воспитания "строгий отец". Ценности здесь такие: групповая лояльность (по нашему, наверное, государственничество или этатизм); уважение к авторитету, моральная чистота (по нашему, та самая пресловутая нравственность). Базовые моральные ценности демократов основаны на "материнском воспитании". Здесь фундаментальные ценности совсем другие. А именно - справедливость, взаимность, гуманность(последнего слова Lakoff, конечно, не использовал, потому что оно, несмотря на латинский корень, очень и очень русское). Из-за разности и при этом фундаментальной значимости каждой из этих базовых ценностей полностью договориться демократам и республиканцам никогда не удастся.

Да, это он про США. Но если вы думаете, что Lakoff описывал исключительно американскую действительность, не хочу вас расстраивать: мы в России имеем все те же два разных входа в одну большую истину - М и Ж. У нас все те же два разных набора базовых ценностей. Разница только в названиях. У одних sweets, у других candy, у одних парадная у других подъезд. У них консерваторы и прогрессисты, у нас либералы и государственники (либерасты и ватники, если вам больше нравится.) Так вот, когда вы спорите о войне, о Путине, коллективном или персональном, о государственном устройстве России, о том, что хорошо или плохо для страны в целом, вы спорите о базовых ценностях. О тех самых ценностях, которые вы сформировали, когда были еще детьми. Из деталей этих ценостей нас собрали в детсве, как автомобиль на заводе. Одних сделали на большом имперском конвейере, других собрали вручную на базе приоритета индивидуальности, гуманности и свободы.

И когда вы, человек с "материнскими ценостями", спорите с тем, кто исповедует "отцовскую мораль", вы превращаетесь в говорящий автомобиль. Вы, Мерседес, пытаетесь убедить БМВ, что ему лучше поменять свой фирменный логотип на звезду из трех лучей. Иными словами, вы спорите о том, кто из вас дурак. Вторая причина, по которой споры о ценностях бессмысленны, состоит в том, что они - покушение на психологический комфорт человека. У меня есть знакомая. В начале этой невойны, она, как и большинство людей городского среднего класса была в подавленном настроении, не знала как трактовать происходящую драму. Но уже через неделю мы с ней созвонились и я услышал знакомое: "все правильно... мы - русский мир, они - бандеровцы-националисты, и что, мол, скоро всей вашей Америке кирдык..."

Что произошло? Вы скажете: что-что? Пропаганда! (ну, конечно, в том случае если вы- жалкая щепотка российского меньшенства). Окей, но тогда это означает только одно: моя знакомая полная дура. Она не способна сопротивляться псевдоинтеллектуальному натиску манипуляторов. Но это не так. Я ее хорошо знаю. Она не дура, случайно подддавшаяся на сладкое пение телесирен. Если бы это было так просто, то мы бы жили в раю для мошенников. Ведь любому кидале достаточно было просто подойти к вам на улице и сказать: отдайте мне, пожалуйста, вашу банковскую карту и ключи от машины, потому что они больше вам не понадобятся, ведь скоро придут бандеровцы и все это у вас отнимут. И вообще, мол, пожертвуйте, не жадитесь, вашу сумочку на Русский мир...

Неужели отдадите? Не думаю. Так почему же пропаганда так мощно действует даже на неглупых людей? А потому что пропаганда - это Мария Ивановна, психолог со стажем. Она говорит нам не просто неправду. Она говорит нам ту сладкую ее разновидность, которую нам всегда так хочется слышать! Почему нам хочется слышать, что официальная Россия молодец, и наше дело правое? Да по той же причине, почему мы хотим, чтобы окружающие нам говорили, что молодцы лично мы. Для морального комфорта. Если во время полета в самолете вдруг что-то загудело и хрустнуло, вы, не зная что происходит, хотите на самом деле лишь одного, - чтобы вас успокоили. Когда вы чего-то не знаете, вам не всегда нужна объективная информация. Чаще вам нужно успокоение. Пусть даже ложное.

Люди, которые чего-то не знают, не готовы немедленно травиться цианистым калием правды. Они хотят расслабляющего наркотика или вина. Они хотят слышать, что внезапный треск в двигателе это потому что так надо! И когда вы своей паникующей соседке по креслу говорите, что все это не так, что на самом деле пилот пьян, двигатели отказали и самолет камнем падает в ад, вы, в независимости от того правы или нет, поступаете в лучшем случае негуманно. Ведь она не знает, что ей со всем этим делать! У моей знакомой трое детей. Она не слишком разбирается в политике. Она не собирается валить из страны. И все что она хочет, это верить, в то что все, что происходит - не авиакатастрофа. Она не хочет думать, что самолет падает и спасения нет. Ей не хочется существовать с мыслью о том, что ее дети живут в государстве, где вечно будет царить кошмар, безысходность и ВВП- вранье, воровство, показуха. Она хочет не истины, а надежды. Поэтому никогда не спорьте о ценностях. Лучше просто станьте на время стюардессой-телевизором и соврите. Скажите вашей соседке то, что она так хочет слышать: да, вы правы, все в порядке, самолет не падает, это просто легкая турбулентность...

Привет! Я Хрусталев. У каждого из нас есть несколько разных Я. Какое из них в этот момент хозяйничает в квартире нашей так называемой личности зависит только от двух вещей - с кем вы, и где вы сейчас находитесь. Я сейчас здесь. На маленькой площади Свободы (или в уютной крохотной полутемной кухоньке, что в условиях современной России почти тоже самое). И я говорю вам не громогласное "Здравствуйте!", "Добрый день!" или Приветствую вас!". Я говорю свое домашнее, неформальное "привет!" Как я это обычно делаю только с самыми близкими. И наше общение с вами здесь - это разговор с друзьями на этой затемненной шторами кухне, когда за окном бомбят и ходят наряды. Привет!