Еврейская самоизоляция: Зачем иудеям жить обособленно?

Каждый ‎раз,‏ ‎когда ‎я ‎вожу ‎гостей ‎в‏ ‎Иерусалим ‎и‏ ‎среди‏ ‎прочего ‎показываю ‎им‏ ‎колоритный ‎полузакрытый‏ ‎район ‎Меа ‎Шеарим, населенный ‎ультраортодоксами,‏ ‎мне‏ ‎неизменно ‎задают‏ ‎вопрос: ‎зачем‏ ‎эти ‎люди ‎намеренно ‎отделяют ‎себя‏ ‎от‏ ‎всех ‎остальных?‏ ‎Ведь ‎они‏ ‎же ‎в ‎Израиле, ‎тут ‎кругом‏ ‎евреи.‏ ‎Нет‏ ‎смысла ‎отгораживаться,‏ ‎если ‎опасность‏ ‎тебе ‎не‏ ‎грозит.

И‏ ‎потом, ‎что‏ ‎это ‎за ‎странная ‎манера ‎загонять‏ ‎себя ‎в‏ ‎добровольное‏ ‎гетто? ‎Не ‎вы‏ ‎ли ‎боролись‏ ‎на ‎протяжении ‎поколений ‎за‏ ‎то,‏ ‎чтобы ‎жить‏ ‎свободно?

Вопросы ‎совсем‏ ‎не ‎глупые. ‎И ‎в ‎принципе‏ ‎абсолютно‏ ‎логичные, ‎если‏ ‎рассуждать ‎со‏ ‎светской ‎точки ‎зрения. ‎Собственно, ‎даже‏ ‎не‏ ‎светской,‏ ‎а ‎вообще‏ ‎любой, ‎кроме‏ ‎иудейской. ‎Ведь,‏ ‎если‏ ‎подумать, ‎ни‏ ‎христиане ‎(не ‎считая ‎сектантов), ‎ни‏ ‎мусульмане, ‎ни‏ ‎буддисты‏ ‎с ‎индуистами ‎не‏ ‎склонны ‎жить‏ ‎обособленными ‎колониями. ‎И, ‎насколько‏ ‎я‏ ‎помню, ‎принудительно‏ ‎их ‎в‏ ‎подобные ‎изолированные ‎общины ‎никто ‎не‏ ‎загонял.

А‏ ‎с ‎евреями‏ ‎странная ‎история.‏ ‎Они ‎упрямо ‎живут ‎отдельной ‎колонией.‏ ‎Это‏ ‎как‏ ‎если ‎бы‏ ‎арестантам ‎объявили‏ ‎амнистию, ‎а‏ ‎они‏ ‎покинули ‎тюрьму‏ ‎и ‎заперлись ‎в ‎другом ‎похожем‏ ‎здании ‎через‏ ‎дорогу.

Что‏ ‎это, ‎привычка? ‎Упрямство?‏ ‎Или ‎может‏ ‎они ‎хотят ‎кому-то ‎что-то‏ ‎доказать?

На‏ ‎самом ‎деле‏ ‎ничего ‎из‏ ‎перечисленного.

В ‎сознании ‎человека, ‎не ‎знакомого‏ ‎с‏ ‎иудейскими ‎традициями,‏ ‎смешиваются ‎два‏ ‎понятия ‎- ‎гетто, ‎смысл ‎которого‏ ‎более-менее‏ ‎ясен,‏ ‎и ‎эрув‏ ‎(иногда ‎говорят‏ ‎эйрув, ‎а‏ ‎у‏ ‎Брокгауза ‎и‏ ‎Ефрона ‎он ‎значится ‎как ‎эруб),‏ ‎о ‎котором‏ ‎не‏ ‎знает ‎почти ‎никто.‏ ‎Формально ‎между‏ ‎этими ‎вещами ‎имеются ‎внешние‏ ‎сходства,‏ ‎однако ‎их‏ ‎смысл ‎отличается‏ ‎принципиально. ‎Оттого ‎и ‎путаница. ‎Давайте‏ ‎разбираться.

Для‏ ‎начала ‎-‏ ‎про ‎гетто.

Само‏ ‎это ‎слово ‎ввели ‎в ‎обиход‏ ‎венецианцы‏ ‎в‏ ‎16 ‎веке,‏ ‎хотя ‎явление,‏ ‎которое ‎так‏ ‎назвали,‏ ‎существовало ‎века‏ ‎примерно ‎с ‎12-го. ‎Гетто ‎-‏ ‎это ‎особый‏ ‎район‏ ‎города, ‎куда ‎принудительно‏ ‎селили ‎евреев.‏ ‎Позже ‎подобные ‎изолированные ‎кварталы‏ ‎появились‏ ‎и ‎для‏ ‎других ‎меньшинств.‏ ‎Например, ‎негритянские ‎гетто ‎в ‎США.‏ ‎Да‏ ‎и ‎резервации‏ ‎для ‎индейцев,‏ ‎хоть ‎они ‎и ‎не ‎находились‏ ‎в‏ ‎городах,‏ ‎по ‎сути‏ ‎были ‎той‏ ‎же ‎формой‏ ‎дискриминации.

Условия‏ ‎жизни ‎в‏ ‎гетто ‎были ‎самыми ‎разными. ‎Это‏ ‎зависело ‎от‏ ‎отношения‏ ‎общества ‎к ‎евреям‏ ‎в ‎каждый‏ ‎конкретный ‎период. ‎Если ‎юдофобские‏ ‎настроения‏ ‎были ‎не‏ ‎слишком ‎сильны,‏ ‎евреи, ‎даже ‎жившие ‎отдельно, ‎могли‏ ‎процветать.‏ ‎В ‎Пражском‏ ‎гетто, ‎например,‏ ‎где ‎евреев ‎в ‎середине ‎19-го‏ ‎века‏ ‎указом‏ ‎императора ‎признали‏ ‎равными ‎в‏ ‎правах ‎со‏ ‎всеми‏ ‎остальным ‎жителям‏ ‎империи, ‎можно ‎увидеть ‎очень ‎впечатляющие‏ ‎здания, ‎в‏ ‎которых‏ ‎в ‎свое ‎время‏ ‎определенно ‎жили‏ ‎весьма ‎небедные ‎люди.

Но ‎когда‏ ‎власть‏ ‎была ‎в‏ ‎руках ‎наиболее‏ ‎радикальных ‎антисемитов, ‎еврейские ‎кварталы ‎превращались‏ ‎в‏ ‎подобие ‎концлагерей.‏ ‎Например, ‎в‏ ‎Варшаве ‎с ‎приходом ‎нацистов.

Об ‎очень‏ ‎своеобразном‏ ‎гетто‏ ‎в ‎Москве‏ ‎я ‎уже‏ ‎рассказывал ‎вот‏ ‎здесь. Формально‏ ‎в ‎19‏ ‎веке ‎евреям ‎запрещалось ‎жить ‎в‏ ‎Первопрестольной, ‎но‏ ‎купцам,‏ ‎имеющим ‎особое ‎разрешение,‏ ‎позволяли ‎приезжать‏ ‎сюда ‎по ‎торговым ‎делам.‏ ‎Однако‏ ‎еврейские ‎купцы‏ ‎не ‎могли‏ ‎останавливаться ‎в ‎гостиницах ‎или ‎на‏ ‎постоялых‏ ‎дворах, ‎как‏ ‎прочие ‎коммерсанты.‏ ‎Всем ‎выходцам ‎из ‎"черты ‎оседлости"‏ ‎предписывалось‏ ‎селиться‏ ‎лишь ‎на‏ ‎короткий ‎срок‏ ‎и ‎в‏ ‎строго‏ ‎определенном ‎подворье,‏ ‎которое ‎на ‎ночь ‎изолировалось ‎полностью.

То‏ ‎есть ‎московское‏ ‎гетто‏ ‎не ‎было ‎районом‏ ‎постоянного ‎проживания‏ ‎евреев, ‎но ‎сохраняло ‎принцип‏ ‎принудительной‏ ‎изоляции, ‎характерной‏ ‎для ‎любого‏ ‎другого ‎гетто.

Но ‎тут ‎вот ‎в‏ ‎чем‏ ‎фокус. ‎Иудеи,‏ ‎которых ‎никто‏ ‎в ‎гетто ‎не ‎загонял, ‎стремились‏ ‎сами‏ ‎создать‏ ‎для ‎себя‏ ‎районы, ‎что‏ ‎называется, ‎компактного‏ ‎проживания.‏ ‎Обособленность ‎еврейских‏ ‎общин, ‎так ‎тревожившая ‎юдофобов ‎во‏ ‎все ‎времена,‏ ‎вовсе‏ ‎не ‎была ‎результатом‏ ‎высокомерия ‎или‏ ‎презрения ‎к ‎окружающим ‎(хотя‏ ‎со‏ ‎стороны ‎это‏ ‎могло ‎выглядеть‏ ‎и ‎так), ‎а ‎преследовала ‎цели,‏ ‎не‏ ‎имеющие ‎никакого‏ ‎отношения ‎к‏ ‎тем, ‎кто ‎смотрит ‎на ‎процесс‏ ‎снаружи.

То‏ ‎есть‏ ‎к ‎гоям,‏ ‎проще ‎говоря.

Ведь‏ ‎гой ‎-‏ ‎это‏ ‎отнюдь ‎не‏ ‎пренебрежительная ‎характеристика. ‎Это ‎всего ‎лишь‏ ‎человек ‎другой,‏ ‎неиудейской‏ ‎веры. ‎Надо ‎заметить,‏ ‎что ‎отношение‏ ‎к ‎иноверцам ‎в ‎разных‏ ‎культурах‏ ‎сильно ‎отличалось.‏ ‎Русское ‎"нехристи"‏ ‎наполнено ‎гораздо ‎большим ‎осуждением, ‎чем‏ ‎нейтральное‏ ‎еврейское ‎"гой".

Деление‏ ‎на ‎своих‏ ‎и ‎чужих ‎с ‎точки ‎зрения‏ ‎веры‏ ‎для‏ ‎иудеев ‎было‏ ‎не ‎ксенофобией,‏ ‎а ‎способом‏ ‎собственного‏ ‎выживания ‎и‏ ‎сохранения ‎своей ‎национальной ‎и ‎религиозной‏ ‎идентичности. ‎Я‏ ‎убежденный‏ ‎атеист, ‎но ‎даже‏ ‎я ‎понимаю,‏ ‎что ‎именно ‎Тора ‎и‏ ‎строгое‏ ‎следование ‎ее‏ ‎законам ‎помогли‏ ‎евреям ‎сохранить ‎свою ‎культуру, ‎язык,‏ ‎традиции‏ ‎и ‎проследить‏ ‎историю ‎народа‏ ‎от ‎древних ‎времен ‎до ‎наших‏ ‎дней.

Обособленность‏ ‎очень‏ ‎этому ‎способствовала.‏ ‎Жизнь, ‎протекающая‏ ‎внутри ‎замкнутой‏ ‎общины,‏ ‎помогала ‎следить‏ ‎за ‎тем, ‎чтобы ‎каждый ‎знал‏ ‎свои ‎корни,‏ ‎изучал‏ ‎свой ‎язык, ‎следовал‏ ‎общим ‎правилам,‏ ‎почитал ‎единого ‎бога, ‎отмечал‏ ‎религиозные‏ ‎праздники ‎и‏ ‎не ‎нарушал‏ ‎запретов.

И ‎если ‎большую ‎часть ‎перечисленного‏ ‎можно‏ ‎было ‎бы‏ ‎осуществить ‎и‏ ‎без ‎такой ‎уж ‎строгой ‎изоляции‏ ‎(ведь‏ ‎существуют‏ ‎же ‎общины‏ ‎всевозможных ‎нацменьшинств‏ ‎по ‎всему‏ ‎миру),‏ ‎то ‎о‏ ‎запретах ‎надо ‎поговорить ‎особо.

Все ‎слышали‏ ‎про ‎шабат,‏ ‎особый‏ ‎день ‎недели, ‎почитаемый‏ ‎в ‎иудаизме‏ ‎как ‎праздник, ‎который ‎следует‏ ‎посвящать‏ ‎отдыху ‎и‏ ‎молитве. ‎Принято‏ ‎считать, ‎что ‎евреям ‎по ‎субботам‏ ‎всего‏ ‎лишь ‎запрещено‏ ‎работать. ‎И‏ ‎это ‎вроде ‎бы ‎несложно, ‎у‏ ‎всех‏ ‎остальных‏ ‎ведь ‎тоже‏ ‎выходной ‎день.

Однако‏ ‎для ‎праведного‏ ‎иудея‏ ‎работой ‎может‏ ‎считаться ‎аж ‎39 ‎различных, ‎порой‏ ‎самых ‎неожиданных‏ ‎действий.‏ ‎Нельзя ‎включать ‎и‏ ‎выключать ‎свет,‏ ‎например. ‎Нельзя ‎зажигать ‎газ‏ ‎на‏ ‎плите. ‎Нельзя‏ ‎садиться ‎за‏ ‎руль, ‎завязывать ‎шнурки, ‎писать ‎что-либо‏ ‎или‏ ‎даже ‎печатать‏ ‎на ‎компьютере,‏ ‎а ‎так ‎же ‎стирать ‎написанное‏ ‎ранее.‏ ‎И‏ ‎так ‎далее‏ ‎в ‎том‏ ‎же ‎духе.

Среди‏ ‎прочего‏ ‎существует ‎запрет‏ ‎выносить ‎что-либо ‎из ‎дома, ‎даже‏ ‎мелочи. ‎Но‏ ‎как‏ ‎быть ‎с ‎детской‏ ‎коляской, ‎например?‏ ‎Или ‎с ‎инвалидным ‎креслом?‏ ‎Или‏ ‎с ‎лекарством?‏ ‎Или ‎просто‏ ‎с ‎угощением, ‎если ‎вы ‎идете‏ ‎к‏ ‎кому-то ‎в‏ ‎гости?

Даже ‎связку‏ ‎ключей ‎брать ‎запрещено.

Однако ‎строгость ‎запретов,‏ ‎как‏ ‎известно,‏ ‎всегда ‎стимулирует‏ ‎людей ‎на‏ ‎поиск ‎остроумных‏ ‎решений,‏ ‎помогающих ‎эти‏ ‎запреты ‎обойти, ‎формально ‎их ‎не‏ ‎нарушая. ‎Иудеи‏ ‎по‏ ‎этой ‎части ‎весьма‏ ‎преуспели.

Например, ‎придумали‏ ‎носить ‎ключи, ‎пристегнутыми ‎к‏ ‎брючному‏ ‎ремню. ‎Если‏ ‎вы ‎их‏ ‎не ‎отцепляли, ‎то ‎и ‎нельзя‏ ‎сказать,‏ ‎что ‎вы‏ ‎их ‎взяли‏ ‎с ‎собой, ‎выходя ‎из ‎дома.

Помимо‏ ‎этого‏ ‎существуют‏ ‎лифты, ‎останавливающиеся‏ ‎на ‎каждом‏ ‎этаже, ‎чтобы‏ ‎не‏ ‎было ‎необходимости‏ ‎нажимать ‎на ‎кнопку, ‎ибо ‎это‏ ‎тоже ‎работа.

Так‏ ‎вот‏ ‎эрув ‎- ‎это‏ ‎своеобразный ‎способ‏ ‎сохранить ‎относительную ‎свободу ‎действий‏ ‎в‏ ‎условиях ‎жестких‏ ‎религиозных ‎ограничений.

В‏ ‎какую-то ‎светлую ‎голову ‎(некоторые ‎верят,‏ ‎что‏ ‎в ‎голову‏ ‎царя ‎Соломона,‏ ‎большого ‎мастера ‎креативных ‎решений) ‎однажды‏ ‎пришла‏ ‎идея‏ ‎объединить ‎несколько‏ ‎зданий ‎-‏ ‎иногда ‎целый‏ ‎квартал‏ ‎или ‎даже‏ ‎район ‎- ‎в ‎некое ‎условно‏ ‎единое ‎пространство.‏ ‎Для‏ ‎этого ‎достаточно ‎установить‏ ‎ограждение ‎-‏ ‎например, ‎стену, ‎забор ‎или‏ ‎даже‏ ‎просто ‎натянуть‏ ‎проволоку ‎по‏ ‎периметру, ‎превратив ‎здания ‎и ‎улицы,‏ ‎находящиеся‏ ‎внутри, ‎в‏ ‎подобие ‎как‏ ‎бы ‎единого ‎дома.

Ограждения, ‎впрочем, ‎недостаточно.

Нужно‏ ‎провести‏ ‎еще‏ ‎специальный ‎ритуал,‏ ‎называемый ‎"смешением‏ ‎дворов". ‎Для‏ ‎этого‏ ‎некую ‎пищу‏ ‎(обычно ‎мацу) ‎объявляют ‎общей ‎собственностью‏ ‎всех ‎жителей‏ ‎эрува‏ ‎и ‎кладут ‎в‏ ‎особое, ‎всем‏ ‎известное ‎место. ‎С ‎этого‏ ‎момента,‏ ‎огороженная ‎территория‏ ‎становится ‎аналогом‏ ‎единого ‎здания. ‎Люди ‎могут ‎свободно‏ ‎перемещаться‏ ‎и ‎носить‏ ‎с ‎собой‏ ‎всё, ‎что ‎им ‎необходимо.

По ‎окончании‏ ‎шабата‏ ‎(или‏ ‎религиозного ‎праздника,‏ ‎когда ‎предполагаются‏ ‎те ‎же‏ ‎ограничения),‏ ‎изоляция ‎эрува‏ ‎становится ‎менее ‎строгой. ‎Например, ‎снимаются‏ ‎ограждения, ‎перекрывавшие‏ ‎дороги,‏ ‎ведущие ‎внутрь.

В ‎Израиле,‏ ‎насколько ‎мне‏ ‎известно, ‎эрув ‎существует ‎в‏ ‎каждом‏ ‎городе. ‎Уже‏ ‎упомянутый ‎иерусалимский‏ ‎район ‎Меа ‎Шеарим ‎изначально ‎создавался‏ ‎как‏ ‎эрув. ‎Здания‏ ‎по ‎его‏ ‎периметру ‎строились ‎вплотную ‎друг ‎к‏ ‎другу,‏ ‎создавая‏ ‎естественную ‎границу.

Кстати,‏ ‎границы ‎эти‏ ‎временами ‎бывают‏ ‎неочевидными,‏ ‎пока ‎не‏ ‎наступает ‎шабат. ‎И ‎тут ‎вдруг‏ ‎может ‎оказаться,‏ ‎что‏ ‎одна ‎сторона ‎улицы‏ ‎относится ‎к‏ ‎зоне ‎изоляции, ‎а ‎другая‏ ‎остается‏ ‎открытой. ‎Скажем,‏ ‎в ‎Хайфе‏ ‎юго-западная ‎сторона ‎улицы ‎Герцль, ‎в‏ ‎той‏ ‎ее ‎части,‏ ‎что ‎ближе‏ ‎к ‎району ‎Халиса, ‎в ‎пятницу‏ ‎к‏ ‎вечеру‏ ‎перекрывается ‎металлическими‏ ‎заграждениями, ‎закрывающими‏ ‎въезд ‎в‏ ‎кварталы,‏ ‎находящиеся ‎выше‏ ‎по ‎склону ‎горы ‎Кармель. ‎В‏ ‎то ‎время,‏ ‎как‏ ‎улицы, ‎ведущие ‎под‏ ‎гору ‎совершенно‏ ‎свободны.

И ‎хотя ‎подобные ‎условности‏ ‎нам,‏ ‎людям ‎светским,‏ ‎могут ‎показаться‏ ‎какой-то ‎ерундой, ‎ортодоксы ‎относятся ‎к‏ ‎ним‏ ‎весьма ‎серьезно.‏ ‎По ‎крайней‏ ‎мере ‎раз ‎в ‎неделю, ‎обычно‏ ‎перед‏ ‎шабатом,‏ ‎раввины ‎обходят‏ ‎весь ‎периметр‏ ‎эрува, ‎проверяя‏ ‎целостность‏ ‎ограждения. ‎Если‏ ‎замечены ‎разрывы, ‎их ‎немедленно ‎восстанавливают.

Надо‏ ‎сказать, ‎что‏ ‎ограждение‏ ‎это ‎часто ‎установлено‏ ‎довольно ‎высоко‏ ‎над ‎улицами, ‎так ‎что‏ ‎вы‏ ‎вполне ‎можете‏ ‎его ‎не‏ ‎замечать. ‎Тем ‎более, ‎что ‎за‏ ‎пределами‏ ‎Израиля ‎эрувы‏ ‎редко ‎практикуют‏ ‎строгую ‎изоляцию ‎в ‎шабат ‎и‏ ‎праздники.

Например,‏ ‎в‏ ‎Москве, ‎где‏ ‎живет ‎довольно‏ ‎большая ‎еврейская‏ ‎община,‏ ‎территорией ‎эрува‏ ‎считается ‎почти ‎весь ‎центр ‎города‏ ‎в ‎пределах‏ ‎Садового‏ ‎кольца ‎плюс ‎еще‏ ‎обширная ‎зона,‏ ‎протянувшаяся ‎в ‎юго-западном ‎направлении‏ ‎до‏ ‎самых ‎Лужников.‏ ‎Разумеется, ‎эту‏ ‎территорию ‎никто ‎никогда ‎не ‎изолирует‏ ‎и‏ ‎мало ‎кто‏ ‎из ‎непосвященных‏ ‎знает ‎об ‎ограждении, ‎однако ‎все,‏ ‎кто‏ ‎живет,‏ ‎гостит ‎или‏ ‎прогуливается ‎в‏ ‎центре ‎российской‏ ‎столицы,‏ ‎находятся ‎в‏ ‎зоне ‎"смешения ‎дворов".

Какой ‎удар ‎для‏ ‎антисемитов!..

Так ‎что‏ ‎эрув,‏ ‎как ‎добровольное ‎затворничество‏ ‎самых ‎набожных‏ ‎иудеев, ‎имеет ‎лишь ‎внешнее‏ ‎сходство‏ ‎с ‎гетто,‏ ‎создаваемым ‎не‏ ‎для ‎решения ‎проблем, ‎а ‎наоборот,‏ ‎для‏ ‎их ‎создания.‏ ‎Ведь ‎евреи,‏ ‎живущие ‎внутри ‎эрува, ‎совершенно ‎не‏ ‎мешают‏ ‎тем,‏ ‎кто ‎остался‏ ‎за ‎периметром.‏ ‎А ‎вот‏ ‎власти,‏ ‎создающие ‎еврейские‏ ‎гетто, ‎напрямую ‎влияют ‎на ‎жизнь‏ ‎тех, ‎кто‏ ‎в‏ ‎них ‎попал, ‎и‏ ‎чаще ‎всего‏ ‎самым ‎негативным ‎образом.

Я ‎когда-то‏ ‎давно,‏ ‎еще ‎не‏ ‎вполне ‎разобравшись‏ ‎в ‎понятиях, ‎писал ‎о ‎районе‏ ‎Меа‏ ‎Шеарим ‎как‏ ‎о ‎добровольном‏ ‎гетто. ‎И ‎в ‎комментариях ‎мне‏ ‎совершенно‏ ‎справедливо‏ ‎писали, ‎что,‏ ‎мол, ‎не‏ ‎дай ‎вам‏ ‎бог‏ ‎узнать, ‎что‏ ‎такое ‎гетто ‎на ‎самом ‎деле.

Потому‏ ‎что ‎жизнь‏ ‎в‏ ‎эруве ‎для ‎его‏ ‎населения ‎удобна‏ ‎и ‎по-своему ‎комфортна. ‎Для‏ ‎молитвы‏ ‎и ‎вообще‏ ‎праведной ‎жизни‏ ‎внутри ‎масса ‎возможностей. ‎Тут ‎и‏ ‎свои‏ ‎синагоги, ‎и‏ ‎раздельные ‎школы,‏ ‎и ‎магазины ‎религиозных ‎принадлежностей, ‎книг,‏ ‎подобающей‏ ‎одежды‏ ‎и ‎обуви,‏ ‎мастерские ‎париков‏ ‎для ‎женщин‏ ‎и‏ ‎особых ‎головных‏ ‎уборов ‎для ‎мужчин. ‎Продукты ‎в‏ ‎таких ‎районах,‏ ‎как‏ ‎Меа ‎Шеарим, ‎продаются‏ ‎исключительно ‎кошерные, без‏ ‎вариантов.

Это ‎что-то ‎вроде ‎карантина,‏ ‎самоизоляция‏ ‎от ‎любой‏ ‎еретической ‎заразы,‏ ‎призванная ‎сохранить ‎духовное ‎здоровье ‎тех,‏ ‎кто‏ ‎заперся ‎внутри.‏ ‎Созданный ‎в‏ ‎1874 ‎году, ‎Меа ‎Шеарим ‎даже‏ ‎какое-то‏ ‎время‏ ‎в ‎первой‏ ‎половине ‎20‏ ‎века ‎был‏ ‎местом‏ ‎проживания ‎разных‏ ‎людей, ‎в ‎том ‎числе ‎светских.‏ ‎Но ‎постепенно‏ ‎ультраортодоксы‏ ‎настояли ‎на ‎том,‏ ‎чтобы ‎внутри‏ ‎очень ‎жестко ‎соблюдались ‎религиозные‏ ‎требования.‏ ‎И ‎в‏ ‎результате ‎здесь‏ ‎остались ‎лишь ‎непримиримые ‎ревнители ‎иудейской‏ ‎веры,‏ ‎живущие ‎практически‏ ‎как ‎в‏ ‎19 ‎веке. ‎Разве ‎что ‎с‏ ‎холодильниками‏ ‎и‏ ‎кондиционерами.