Спортивное кино и что с ним не так
Зрители, а зачастую и создатели не понимают, как устроено спортивное кино. И главная причина непонимания его природы в том, что спортивное кино — это не жанр, а тематика, в рамках которой производственная драма соседствует с романтическим мюзиклом. Те из кинематографистов, кто эту особенность понял (или угадал), создали фильмы, пользующиеся успехом у публики. Остальные же продолжают с разбега бодать стену в надежде получить в следующий раз иной результат (для чистоты рассуждения оставим вопрос с качеством в стороне).
Стандартное спортивное кино в головах зрителей (и не только) выглядит столь же увлекательно и актуально, как метание ядра в 21 веке: некто сперва не может добиться успеха, но потом берётся за себя и может. Культ силы воли и сцены для создания мотивационных нарезок прилагаются в изрядном количестве. И чем культ убедительнее, а сцены проникновеннее — тем спортивный фильм и лучше. Но по неведомым причинам такие фильмы чаще проваливаются.
Во-первых, сама, с позволения сказать, структура (неудача — тренировки — успех) может быть центральной, а может — второплановой. Бывает так, что она вовсе отсутствует — герой (которым может быть и команда) берётся уже на пике карьеры или неудачник в конце снова проиграет с тем, чтобы продолжить борьбу дальше, разумеется. Там же, где структура есть, она может выступать стержнем для разных по сути и методу воздействия на зрителя историй: история о взрослении, история об отношениях учителя и ученика, сказка о Золушке, эпичная сага и т. д.
Во-вторых, излишняя концентрация на перипетиях сюжета и вера в структурный анализ выбивают из-под желающего осветить тему наблюдателя табуретку, на которую он было взгромоздился с тем, чтобы вкрутить лампочку здравого смысла, — абсолютно всё спортивное кино становится безлико одинаковым, как аниме для неувлечённого им. Попытаемся всё же разобраться со спортивным кино, выделить разные его виды и предположить, почему какие-то представители этой тематики работают, а какие-то лежат на диване.
Что следует сразу отметить — спортивное кино написать довольно сложно. Хорошее. Плохое несравнимо проще, конечно, но неясно, кому оно нужно. И это, казалось бы, странно. Прежде всего потому, что в самой теме заложены главные инструменты драматурга — герой, цель и конфликт. У автора уже по дефолту есть некто, так страстно хотящий нечто, что готов отдать за обладание им почти всё. И есть некто, жаждущий того же самого столь же сильно. Столкни их лбами и позволь истории разгореться от высеченных искр. Но нет — раз за разом мы видим, как что-то в этой схеме даёт сбой. Где-то неясно, чего герой лишится в случае поражения, где-то антагонист, хотя и умело гримасничает, слишком уж похож на боксёрскую грушу или, напротив, безликого финального босса, который буквально рождён сценаристом для того, чтобы проиграть в конце изнемогающему, но очень волевому герою. Похоже, что главными врагами спортивного кино становятся излишне банальные сюжетные тропы, которые на готовом фундаменте конфликта выглядят как прогнившие брёвна характеров, едва прикрытые сверху отсыревшей соломой мотивации.
Вооружившись этой гипотезой, двинемся дальше и рассмотрим несколько спортивных фильмов для примера. И начнём с классического представителя — фильма «Рокки» 1976 года выпуска (берём только первую часть). На первый взгляд это фильм о Золушке, которая смогла (вернее, смог). Но это не совсем так — фильм неспроста стал стереотипным примером для всех повышателей мотивации. Если Вы смотрели этот фильм достаточно давно, то могли забыть, как закончился финальный поединок (спойлер: Рокки его проиграл, т. е. Золушка попала на бал, но за принца не вышла). «Рокки» был фильмом не с хеппи-эндом и розовыми от закатного света облаками, с драмой про призвание и про преодоление всех возможных препятствий, которые могут встать на пути (и самым сложным из них оказывается сам герой).
Снятый вроде бы по «Рокки» Роном Ховардом «Нокдаун» гораздо ближе к классической сказке, чем фильм со Сталлоне (собственно, в оригинале фильм с Кроу даже называется «Золушкамэн»). В нём не слишком удачливый и талантливый, но честный и работящий герой превозмогает и побеждает. Противостоит ему настолько карикатурный злодей, что постеснялись бы даже марвеловские главгады (родственники Бэра долго потом пытались добиться в судах восстановления честного имени предка). Этот негодяй хочет убивать соперников в ринге, потому что… видимо, маньяк — фильм этого не объясняет. Фильм про Джимми Брэддока, в реальной жизни очень ловко воспользовавшегося своим нежданным чемпионством (понимая, что титул он почти наверняка сразу же проиграет, прижимистый ирландец оттягивал защиту титула сколько мог и в итоге выбил себе максимально жирный контракт: 300 000 $ (что очень много, если твоё имя не Джек Демпси) и 10% от будущих прибылей с боёв претендента в течение 10 лет (а претендентом был Джо Луис, поставивший исторический рекорд по защитам титула)), в прокате провалился.
«Рокки» же стал сенсацией из-за ряда факторов — от технических новаций (это был один из первых фильмов, где применялся стедикам — без него многочисленные пробежки и тренировки выглядели бы как кошмар страдающего морской болезнью в сильную качку) до жизненности ситуации (Сталлоне писал образ с себя — отчего и вживаться особо не понадобилось). Сюжет фильма — любимая Голливудом история про Голливуд — верность мечте. Как сказал Сталлоне: «Я готов был проиграть, но только на своих правилах». Он хотел проверить, может ли он реально чего-то добиться в кино или так и останется второразрядным актёром (и тогда вопрос — зачем). Но чтобы это сделать, нужно было снять фильм самому (а не продать сценарий студии — работа только сценаристом его не интересовала) и посмотреть, как его примут. По сути, фильм вышел об этом же — Рокки сомневался, хандрил, но всё же решил убедиться, а стоит ли он чего-то в деле, которому отдал много времени и к которому, вроде бы, у него был талант. И поражение Бальбоа в конце фильма не случайно — это то самое поражение на своих условиях. Главный тест он прошёл — он доказал, что может, тренируясь в пустырях и подвалах, на равных противостоять чемпиону.
В этом плане на «Рокки» больше походят фильмы Шазелла про джаз — «Одержимость» и «Ла-Ла Ленд» (первый так и вовсе — типичное спортивное кино в антураже музыкального закулисья). И, что характерно, в обеих картинах молодой режиссёр с разных сторон подходит к теме личной жизни своих героев-мечтателей: если Сталлоне сразу искал исполнительницу с заурядной внешностью, которая будет готова полностью посвятить себя мечте главного героя (даже когда он сам уже разуверится), и на этом основании соорудил для них семейную идиллию, то Шазелл сперва говорит, что у гениев нет времени даже на влюбившихся в них продавщиц попкорна, а во втором — строит весь конфликт на столкновении двух мечтателей, каждый из которых не готов оставить свою идею-фикс ради другого (герой Гослинга пробует быть практичнее, но сам себя за это презирает). Ответ Сталлоне, может, и отдаёт прагматичностью, но выглядит менее мелодраматичным (ну или Дамьен таки не киношный Чарли Паркер, поскольку второй раз женат на творческой натуре и имеет двух детей).
Ну да, вернёмся к чистым спортивным фильмам. Один из самых очевидных, но вместе с тем и сложных форматов — противостояние титанов. История с двумя главными героями трудна в реализации и очень часто оказывается не слишком удачной сразу по ряду причин, и одна из самых простых — неравноценная актёрская игра. Два ярких примера таких фильмов — «Гонка» того же Ховарда и наш «Чемпион мира».
Фильм о Лауде и Ханте несколько сумбурно начинался в производстве, и это сказалось на конечном результате, хотя он и получился весьма неплохим. Но хороший германо-испанский актёр Брюль выдал едва ли не роль всей своей жизни и начисто переиграл обаятельного качка Хемсворта (Тору пришлось сильно похудеть для роли, чтобы машина не сильно жала в плечах — неясно, не было ли проще подобрать чуть меньшего по габаритам актёра). Вдобавок и история Лауды, который сгорел в машине, а через полтора месяца после того, как оказался на грани жизни и смерти, уже снова был на трассе, гораздо эпичнее похождений жуира и баловня судьбы Ханта, который не отказывал себе ни в чём и, выиграв сезон, резко сдал. И закадровый голос Лауды в финале сообщает, что соперничества в дальнейшем не вышло. Так что вместо истории великого противостояния вышла история одного яркого сезона, где один из участников выдал лучшее выступление в карьере, а другой продемонстрировал чудеса силы воли, вернувшись после аварии, которая могла кого угодно заставить бросить автоспорт. Возможно, фильму пошло бы на пользу смещение акцентов в сторону трагедии Лауды (спортивная трагедия вообще странным образом не очень популярный поджанр, хотя материал очень к этому располагает) и сокращение линии не только Ханта, но и личной жизни обоих пилотов, где темп заметно проседает. Но фильм в целом, повторюсь, вышел удачным.
Наш фильм про противостояние Карпова с Корчным в Багио тоже не лишён некоторого обаяния. Но главная его беда в том, что Хабенский в одну калитку переигрывает Янковского-3. Корчной, судя по описаниям современников да и его собственным мемуарам, был фигурой противоречивой и не самой приятной. Актёры такое любят — здесь есть где развернуться. Карпова за его внешней покладистостью раскусить сложнее, но главное в его характере, пожалуй, не ухвачено: это игрок до мозга костей, и даже среди чемпионов мира по шахматам мало настолько страстных именно игроков. Карпов любил играть во всё и во всём хотел выигрывать — он был готов катать ничейные позиции до тех пор, пока соперникам не надоедало, а он всё ещё был увлечён и сконцентрирован (и вплоть до матча с Каспаровым он не знал, что такое цейтнот). Собственно, настолько же азартным игроком был, пожалуй, Таль, и именно на этой почве два довольно разных человека (и по стилю, и по характеру) сошлись — и восьмой чемпион мира был несколько лет секундантом у двенадцатого.
И если Корчной, которому надо было ненавидеть противника, чтобы выиграть (об этом сохранилось много историй, одна из самых характерных — добродушный Спасский только к своему земляку-ленинградцу на какой-то момент испытывал по-настоящему острое неприятие, поскольку тот его выводил из себя, а вообще Борис Васильевич не верил в необходимость психологической накрутки перед матчами и дружил со многими своими противниками и старшими товарищами), подан весьма точно (кто-то может даже сказать, что утрированно, но в таком коротком формате о не самых известных широкой публике людях вряд ли можно было иначе), то Карпов получился несколько безликим юношей бледным со взором горящим и порой внезапной хамоватой претензией в голосе.
История о наставничестве имеет то преимущество перед эпопеей о противостоянии, что герои в ней и не обязаны быть равнозначными. «Легенда № 17» в этом плане не сильно отличается от любого «Каратэ-пацана» или «Одержимости» — мудрый мастер Йода находит своего падавана (или сам ученик встречает наконец Учителя) и учит его жизни, попутно реализуя некопаные залежи таланта. Да, Меньшиков переигрывает Козловского, но в такой иерархичной структуре это скорее идёт в плюс сюжету — значит, есть чему ещё ученику учиться. В целом динамика взаимоотношений в паре тренер-ученик в фильме настолько сильно отодвигает на задний план всё остальное, что где-то там на фоне теряются факты грустной действительности — суперсерию мы проиграли (пропустив в 3-м периоде решающей 8-й игры 3 безответных шайбы), а самым стабильным и результативным игроком в нашей команде был Якушев. Но тут тиски формата сказываются — можно было показать, как Харламов в провальной 2-й игре спорит с американскими арбитрами, позволявшими канадцам откровенную грубость, или как великий Бобров после 8-й назвал игроков пижонами, только всё это нарушало было бы главную концепцию фильма. И, пожалуй, фокусирование на двух фигурах повествования тут оправдано в полной мере.
Апропо: вообще, концентрация именно на первой суперсерии у нас несколько избыточна — пожалуй, самая эффектная победа в истории советского хоккея была в финале т. н. Кубка Канады над, собственно, Канадой со счётом 8:1; и победу эту игроки нашей сборной посвятили погибшему за несколько дней до начала турнира в автокатастрофе Харламову.
В целом, схема «учитель-ученик» оказывается едва ли не самой выигрышной в фильмах на спортивную тематику, но, поскольку есть командные виды спорта, то часто сильно искушение показать наставничество над безликой массой (зачастую ещё и проблемных) молодых людей. И тут мы резко из глубоко личных взаимоотношений переходим к структуре «учитель и среда» (которая сперва противостоит и смотрит с недоверием, а потом, как правило, проникается, доверяет, и всё хорошо). Драматургически проблема таких фильмов очевидна — характеры игроков можно обозначить лишь пунктиром. Им вынужденно приходится быть самыми общими масками комедии положений. Тут по желанию можно вспомнить «Тренера Картера», «Вспоминая Титанов» или нашего «Тренера». Эти фильмы зрителя в общем нашли, но им труднее сохраниться в памяти, чем условному «Рокки» в силу обезличенности значительной части персонажей. Зайцев в роли Сергея Белова в «Движении вверх» запоминается, но и его роль на сюжет, и проработка персонажа вынужденно ограничены. А больше особенно и выделить некого — ну вот литовец играет литовца, и ещё любимчик тренера с проблемами со здоровьем. И общая тема преодоления и командного единения.
Со свойственным им самокритичным юмором британцы сняли в очень схожем стиле «Проклятый „Юнайтед“» о коротком и бесславном этапе карьеры одного из самых ярких английских футбольных тренеров в одной из самых популярных и сильных на тот момент английских команд. Только в нём на контрасте успешных взаимоотношений тренера с одной командой показан провал с другой. Несмотря на приличное исполнение Майклом Шином роли эксцентричного Брайана Клафа (пылкий валлиец к тому же сам частенько чеканит мяч в кадре — к крохе Шину присматривались скауты лондонского «Арсенала», но родители отказались от переезда в столицу), фильм провалился. Возможно, из-за накрученности сюжетной структуры, возможно, из-за контраста псевдореалистичной картинки с жанровыми приёмами — команды всё так же безлики, тренерский штаб всё так же малочисленен (да, одна из неизбежных условностей фильмов о командных видах спорта — малочисленность тренеров, круг которых обычно замыкается на главном тренере и его помощнике). А, возможно, людям нужен был другой Клаф — победитель двух кубков европейских чемпионов со скромной командой и конкурса на выпивание пива, сыплющего остротами в духе «люди в домино играть не умеют, а любят порассуждать о футбольной тактике», а не грустного клоуна, которым порой отдаёт образ, созданный в фильме.
Также можно выделить психологические драмы под видом спортивных фильмов, исторические анекдоты, мелодрамы и производственные драмы (фильмы о менеджерах, о тяжёлых буднях спортсменов (визуально интересный «Борг/Макинрой», например, о том, как грустно быть звездой (или шведом — неясно), к тому же оказался лишним доказательством того, как трудно сделать хороший фильм о великом противостоянии) на спортивную тематику, но, поскольку невозможно объять необъятное, то на сегодня остановимся лишь на наиболее типичных представителях. А в ближайшие дни разберём несколько из этих примеров подробней.
Vkontakte
Twitter
Одноклассники
Предыдущий
