Реплика. Сбой Рунета. Суверенный Чебурнет и прогресс некомпетентности

Всем ‎привет,‏ ‎цифровые ‎существа!

В ‎понедельник, ‎как ‎уже‏ ‎всем ‎рассказали,‏ ‎был‏ ‎масштабный ‎сбой ‎Рунета.‏ ‎Как ‎говорят‏ ‎журналисты, ‎«жизнь ‎на ‎полдня‏ ‎остановилась».‏ ‎Нет ‎доставки,‏ ‎нет ‎такси,‏ ‎нет ‎мемасиков. ‎Каг ‎жыдь.

Здесь ‎в‏ ‎подписчиках‏ ‎есть ‎люди,‏ ‎во ‎сто‏ ‎раз ‎более ‎компетентные, ‎чем ‎я,‏ ‎строившие‏ ‎инфраструктуру‏ ‎и ‎архитектуру‏ ‎Рунета, ‎всосавшие‏ ‎TCP-IP ‎и‏ ‎UDP‏ ‎с ‎молоком‏ ‎матери, ‎поэтому ‎я ‎не ‎буду‏ ‎подробно ‎рассказывать‏ ‎им‏ ‎очевидное.

Они ‎сами ‎прокомментируют‏ ‎более ‎профессионально.

Но‏ ‎звонят-то ‎не ‎им, ‎а‏ ‎мне.‏ ‎Пару ‎слов‏ ‎о ‎том,‏ ‎что ‎я ‎говорю ‎про ‎это‏ ‎журналистам‏ ‎(в ‎том‏ ‎числе ‎вчера‏ ‎я ‎был ‎на ‎Первом ‎канале‏ ‎передаче‏ ‎«Время‏ ‎покажет» ‎с‏ ‎Толей ‎Кузичевым‏ ‎и ‎Екатериной‏ ‎Шугаевой).‏ ‎Рассказывать ‎массам-то‏ ‎надо, ‎по ‎возможности ‎реальную ‎правду.

Поправьте,‏ ‎если ‎я‏ ‎не‏ ‎прав.

Истинная ‎сингулярность

Если ‎не‏ ‎обращать ‎внимания‏ ‎на ‎идиотское ‎употребление ‎слова‏ ‎«сингулярность»‏ ‎всякими ‎инфоцыганами‏ ‎от ‎цифровизации‏ ‎(в ‎смысле ‎грядущего ‎цифрового ‎БП‏ ‎в‏ ‎конце ‎времён),‏ ‎то ‎мы‏ ‎имеем ‎дело ‎здесь ‎с ‎истинной‏ ‎сингулярностью:‏ ‎сведением‏ ‎пространства ‎отказа‏ ‎важного ‎сервиса‏ ‎для ‎миллионов‏ ‎в‏ ‎точку. В ‎которой‏ ‎сидит ‎один ‎человек.

Это ‎когда ‎криворукий‏ ‎или ‎бухой‏ ‎сисадмин,‏ ‎а ‎также ‎саботажник,‏  ‎в ‎одно‏ ‎рыло ‎может ‎испортить ‎жизнь‏ ‎десяткам‏ ‎миллионов ‎пользователей.

— Слышь,‏ ‎чё ‎у‏ ‎вас ‎всё ‎глючит-то?

— Да ‎сисадмин ‎сервер‏ ‎уронил.

— Сильно?

— Вдребезги.

Обрушить‏ ‎DNS-ы. ‎Или‏ ‎уронить ‎навигатор‏ ‎Яндекс.Такси. ‎Или ‎удалить ‎архивы ‎Рутуба.‏ ‎Или‏ ‎слить‏ ‎в ‎Даркнет‏ ‎65 ‎миллионов‏ ‎записей ‎ПДн‏ ‎из‏ ‎Яндекс.Еды. ‎Разослать‏ ‎всем ‎десяткам ‎тысяч ‎льготополучателей ‎сообщение‏ ‎про ‎отзыв‏ ‎льгот,‏ ‎потом ‎извиниться ‎в‏ ‎мессенджере.

Короче, ‎условный‏ ‎бухой ‎экскаваторщик, ‎перерубивший ‎кабель.‏ ‎Все‏ ‎мы ‎сталкивались‏ ‎с ‎такими‏ ‎экскаваторщиками.

Как-то ‎в ‎гараже ‎при ‎общаге‏ ‎ФДС‏ ‎МГУ ‎за‏ ‎кинотеатром ‎«Литва»‏ ‎где-то ‎в ‎1992-93 ‎году ‎погас‏ ‎весь‏ ‎свет.‏ ‎Слесаря ‎позвонили‏ ‎хозяину.  ‎Хозяин‏ ‎автомастерской ‎(профессор‏ ‎МГУ,‏ ‎на ‎минуточку)‏ ‎пошёл ‎на ‎местную ‎подстанцию. ‎Видит,‏ ‎сидит ‎там‏ ‎пьяный‏ ‎электрик. ‎Он ‎рубильник‏ ‎опустил ‎—‏ ‎и ‎ждёт, ‎пока ‎барыги‏ ‎ему‏ ‎понесут ‎деньги.‏ ‎Простая ‎же‏ ‎схема, ‎идеальная. ‎Деньги ‎утром, ‎ток‏ ‎вечером.‏ ‎Что ‎может‏ ‎пойти ‎не‏ ‎так?

Профессор ‎ему ‎сказал: ‎«Слышь, ‎ты‏ ‎с‏ ‎электричеством‏ ‎работаешь, ‎это‏ ‎очень ‎опасная‏ ‎работа». ‎И‏ ‎электрик‏ ‎протрезвел ‎малька,‏ ‎рубильник ‎поднял, ‎без ‎денег. ‎Это‏ ‎не ‎анекдот,‏ ‎а‏  ‎реальная ‎история ‎из‏ ‎Святых ‎Девяностых.

В‏ ‎этот ‎раз ‎— ‎цифровой‏ ‎экскаваторщик.‏ ‎Сбой ‎похоже,‏ ‎произошёл ‎из-за‏ ‎плохо ‎установившегося ‎нового ‎ключа ‎DNSSEC‏ ‎в‏ ‎Координационном ‎центре‏ ‎домена ‎.RU.

Наследие‏ ‎золотого ‎века ‎и ‎ржавые ‎заплатки

Когда-то,‏ ‎по‏ ‎заданию‏ ‎ARPA, ‎суперпрограммисты‏ ‎в ‎США‏ ‎разработали ‎протоколы‏ ‎UDP,‏ ‎TCP-IP, ‎HTTP,‏ ‎SMTP ‎и ‎прочие, ‎на ‎которых‏ ‎уже ‎сорок‏ ‎лет‏ ‎и ‎держится ‎Интернет.‏ ‎Им ‎сносу‏ ‎нет. ‎Они ‎работают.

А ‎с‏ ‎тех‏ ‎пор ‎на‏ ‎них ‎наложили‏ ‎сотни ‎и ‎тысячи ‎мелких ‎заплаток‏ ‎люди‏ ‎гораздо ‎более‏ ‎простые ‎и‏ ‎криворукие. ‎По ‎месту. ‎Заплаты, ‎безусловно,‏ ‎нужные,‏ ‎но‏ ‎повышающие ‎сложность‏ ‎и ‎непредсказуемость‏ ‎всей ‎среды‏ ‎на‏ ‎порядки.

Краткое ‎пояснение‏ ‎для ‎гуманитариев:

DNS ‎(Domain ‎Name ‎Server‏ ‎или ‎сервер‏ ‎имён‏ ‎доменов) ‎нужен ‎для‏ ‎превращения ‎символьного‏ ‎адреса ‎сайта, ‎введённого ‎пользователем‏ ‎в‏ ‎адресную ‎строку‏ ‎браузера ‎(типа‏ ‎http://yandex.ru или ‎http://sponsr.ru) в ‎числовой ‎адрес ‎конкретного‏ ‎сервера‏ ‎(тройки ‎чисел‏ ‎через ‎точку),‏ ‎где ‎крутится ‎этот ‎сайт, ‎чтобы‏ ‎взять‏ ‎оттуда‏ ‎собственно ‎код‏ ‎сайта ‎и‏ ‎показать ‎в‏ ‎браузере.‏ ‎Это ‎называется‏ ‎«разрешением ‎имени» ‎или ‎резолвингом ‎(resolving).‏ ‎

Проблема ‎DNS‏ ‎в‏ ‎том, ‎что ‎он‏ ‎не ‎защищён‏ ‎от ‎подмены ‎адреса: ‎если‏ ‎кто-то‏ ‎владеет ‎достаточно‏ ‎большим ‎сегментом‏ ‎Интернета, ‎через ‎который ‎так ‎или‏ ‎иначе‏ ‎идут ‎множественные‏ ‎DNS-запросы ‎на‏ ‎разрешение ‎имён ‎сайтов, ‎он ‎может‏ ‎«дропнуть»‏ ‎оригинальный‏ ‎запрос ‎и‏ ‎вернуть ‎браузеру‏ ‎пользователя ‎подставной‏ ‎адрес‏ ‎с ‎другим‏ ‎сайтом ‎или ‎контентом.

Таких ‎проблем ‎разработчики‏ ‎не ‎предвидели‏ ‎—‏ ‎тогда ‎Интернет ‎был‏ ‎маленький ‎и‏ ‎вообще ‎военный. ‎Поэтому ‎протокол‏ ‎не‏ ‎защитили ‎от‏ ‎подмены.

DNSSEC ‎был‏ ‎разработан ‎как ‎раз ‎для ‎предотвращения‏ ‎таких‏ ‎подмен, ‎это‏ ‎способ ‎подписывать‏ ‎транзакции ‎ключами, ‎то ‎есть, ‎по‏ ‎сути,‏ ‎это‏ ‎заплатка ‎шифрования‏ ‎запросов ‎поверх‏ ‎оригинального ‎протокола.

Как‏ ‎сказал‏ ‎мне ‎наш‏ ‎техдир, ‎DNSSEC ‎архитектурно ‎неудачен ‎и‏ ‎сейчас ‎зачастую‏ ‎рушится‏ ‎просто ‎под ‎собственной‏ ‎тяжестью. ‎Мы‏ ‎знаем, ‎что ‎подобные ‎падения‏ ‎последние‏ ‎лет ‎12‏  ‎регулярно ‎бывают‏ ‎в ‎мире, недавно, ‎например, ‎в ‎2022‏ ‎году‏ ‎в ‎Австралии.

То‏ ‎есть ‎сбой‏ ‎30 ‎января ‎2024 ‎был ‎вызван‏ ‎этой‏ ‎неудачной‏ ‎архитектурой ‎в‏ ‎принципе ‎и‏ ‎действиями ‎конкретного‏ ‎сингулярного‏ ‎админа ‎в‏ ‎частности.

Замены ‎же ‎или ‎альтернативы ‎этому‏ ‎защищённому ‎DNS‏ ‎—‏ ‎по ‎сути ‎нет.‏ ‎Такова ‎цифровая‏ ‎селяви.

В ‎результате ‎в ‎течение‏ ‎почти‏ ‎4 ‎часов‏ ‎сотни ‎сайтов‏ ‎Рунета ‎были ‎недоступны. ‎Вот ‎сайт‏ ‎Спонсра,‏ ‎например, ‎был‏ ‎не ‎виден‏ ‎или ‎глючил. ‎Часть ‎сайтов, ‎адреса‏ ‎которых‏ ‎были‏ ‎в ‎кэшах‏ ‎DNS-серверов, ‎продолжали‏ ‎какое-то ‎время‏ ‎работать,‏ ‎те ‎же,‏ ‎кого ‎в ‎кэшах ‎не ‎было,‏ ‎стали ‎недоступны.‏ ‎Потом‏ ‎админы ‎Руцентра ‎ключ‏ ‎установили ‎правильно,‏ ‎и ‎за ‎несколько ‎десятков‏ ‎минут‏ ‎к ‎вечеру‏ ‎вторника ‎всё‏ ‎починилось.

Естественно, ‎либерасты, ‎поцреоты, ‎журналисты, ‎ТВ-эксперты‏ ‎и‏ ‎«прочие ‎пидарасты»,‏ ‎как ‎говорил‏ ‎Никита ‎Сергеевич ‎Хрущёв, ‎осознали ‎страшную‏ ‎правду,‏ ‎которую‏ ‎от ‎нас‏ ‎скрывают, ‎и‏ ‎устраивают ‎визг‏ ‎в‏ ‎медиях, ‎что:

— это‏ ‎эксперимент ‎по ‎закрытию ‎Рунета, ‎это‏ ‎первые ‎признаки‏ ‎Чебурнета!!!

— Это‏ ‎учения ‎Минцифры!!!

— Это ‎кибератака,‏ ‎проверка ‎отключения‏ ‎нас, ‎пиндосы ‎просто ‎опустили‏ ‎тумблер‏ ‎на ‎минуточку‏ ‎— ‎посмотреть,‏ ‎чё ‎будет!!!

— Это ‎результат ‎импортозамещения ‎—‏ ‎папуасы‏ ‎не ‎могут‏ ‎сами ‎ничего!!!

… ну‏ ‎и ‎такдалии.

Минцифра, ‎напротив, ‎говорит о ‎«проблеме‏ ‎в‏ ‎глобальной‏ ‎инфраструктуре ‎DNSSEC».

Я‏ ‎лично ‎ничего‏ ‎этого ‎не‏ ‎заметил,‏ ‎потому ‎что‏ ‎сидел ‎на ‎собраниях ‎доверенных ‎лиц,‏ ‎а ‎кроме‏ ‎того,‏ ‎отбивался ‎от ‎бурной‏ ‎атаки ‎«жён‏ ‎мобилизованных», ‎о ‎чём ‎следующий‏ ‎пост.

Проблема‏ ‎не ‎в‏ ‎DNS

Что ‎тут‏ ‎хотелось ‎бы. ‎Про ‎частную ‎причину‏ ‎произошедшего‏ ‎всё ‎понятно‏ ‎(вроде ‎бы),‏ ‎хотя ‎потом ‎наверняка ‎будут ‎вбрасываться‏ ‎отмазки‏ ‎и‏ ‎попытки ‎переписать‏ ‎историю ‎(как‏ ‎было ‎с‏ ‎двухсуточным‏ ‎падением ‎Рутуба‏ ‎на ‎9 ‎мая ‎2022).

Но ‎вообще‏ ‎стоит ‎сказать,‏ ‎что‏ ‎мы ‎наблюдаем ‎просто‏ ‎проявление ‎общего‏ ‎принципа ‎развития ‎цифровой ‎сферы.

Все‏ ‎сферы‏ ‎деятельности ‎человека‏ ‎имеют ‎склонность‏ ‎к ‎неуклонному ‎повышению ‎сложности, ‎часто‏ ‎быстрому,‏ ‎а ‎часто‏ ‎— ‎экспоненциально‏ ‎быстрому.

Например, ‎самобеглые ‎повозки  ‎в ‎начале‏ ‎20‏ ‎века‏ ‎собирались ‎в‏ ‎сотнях ‎гаражей‏ ‎по ‎всему‏ ‎миру,‏ ‎начать ‎собирать‏ ‎свой ‎автомобиль ‎(без ‎лобового ‎стекла,‏ ‎с ‎шестью‏ ‎колёсами,‏ ‎диваном, ‎джойстиком ‎и‏ ‎без ‎руля)‏ ‎мог ‎практически ‎любой ‎инженер‏ ‎или‏ ‎энтузиаст; ‎а‏ ‎сейчас ‎войти‏ ‎на ‎автомобильный ‎рынок ‎стоит ‎годы‏ ‎труда‏ ‎и ‎миллиардов‏ ‎евро.

Автомобиль ‎сейчас‏ ‎— ‎дико ‎сложное ‎устройство, ‎а‏ ‎упростить‏ ‎его‏ ‎уже ‎нельзя,‏ ‎при ‎запуске‏ ‎новой ‎модели‏ ‎можно‏ ‎только ‎ещё‏ ‎больше ‎усложнять ‎(в ‎том ‎числе‏ ‎аццки ‎цифровизовать).‏ ‎И‏ ‎починить ‎заглохшую ‎тачку‏ ‎на ‎обочине‏ ‎ключом ‎и ‎молотком ‎—‏ ‎уже‏ ‎не ‎получится.‏ ‎Зато ‎её‏ ‎можно ‎заглушить ‎дистанционно ‎(так ‎делают,‏ ‎например,‏ ‎таксопарки ‎за‏ ‎неуплату ‎аренды).

Пороги‏ ‎входа ‎растут, ‎а ‎за ‎порогом‏ ‎—‏ ‎невероятная‏ ‎сложность. ‎В‏ ‎информационных ‎технологиях‏ ‎— ‎тоже‏ ‎самое.

Интернет-поисковик‏ ‎в ‎1997‏ ‎году ‎можно ‎было ‎запустить ‎на‏ ‎паре ‎серверов,‏ ‎а‏ ‎сейчас ‎нужны ‎десятки‏ ‎тысяч ‎серверов,‏ ‎тысячи ‎программистов ‎и ‎миллиарды‏ ‎долларов.

Свежеизобретённые‏ ‎глубокие ‎нейронные‏ ‎сетки ‎в‏ ‎2010 ‎году ‎можно ‎было ‎демонстрировать‏ ‎на‏ ‎одном ‎процессоре‏ ‎или ‎графической‏ ‎карте, ‎а ‎сейчас ‎идёт ‎борьба‏ ‎за‏ ‎суперкомпьютеры‏ ‎на ‎тысячах‏ ‎карт, ‎стоящие‏ ‎миллиарды, ‎а‏ ‎разнообразных‏ ‎видов ‎сеток‏ ‎— ‎сотня ‎или ‎две.

Интернет-магазин ‎на‏ ‎всю ‎страну‏ ‎в‏ ‎1999 ‎запускался ‎на‏ ‎коленке. ‎А‏ ‎сейчас ‎это ‎Озон ‎и‏ ‎Алиэкспресс,‏ ‎Вайлдбериз ‎и‏ ‎Яндекс.Маркет ‎с‏ ‎десятками ‎тысяч ‎сотрудников, ‎каталогами ‎на‏ ‎миллионы‏ ‎товаров, ‎тысячами‏ ‎точек ‎доставки‏ ‎и ‎сотнями ‎тысяч ‎метров ‎складов.

В‏ ‎1989‏ ‎году‏ ‎антивирус ‎ловил‏ ‎один ‎новый‏ ‎вирус ‎в‏ ‎месяц.‏ ‎В ‎1994‏ ‎— ‎50 ‎вирусов ‎в ‎месяц.‏ ‎Их ‎писали‏ ‎вручную‏ ‎прыщавые ‎мамкины ‎хакеры.‏ ‎Сейчас ‎киберпреступниками‏ ‎автоматически ‎генерируется ‎30-50 ‎тысяч‏ ‎разных‏ ‎новых ‎вирусов‏ ‎в ‎день‏ ‎(а ‎может, ‎и ‎больше, ‎я‏ ‎давно‏ ‎не ‎слежу).

И‏ ‎так ‎везде.‏ ‎С ‎дронами, ‎ракетами, ‎смартфонами, ‎сельским‏ ‎хозяйством,‏ ‎медициной,‏ ‎нефтедобычей ‎—‏ ‎то ‎же‏ ‎самое.

Интернет ‎стал‏ ‎очень‏ ‎сложной ‎средой,‏ ‎там ‎тысячи ‎«опенсорсных» ‎и ‎«проприетарных»‏ ‎заплаток, ‎появились‏ ‎десятки‏ ‎невиданных ‎сервисов, ‎новые‏ ‎протоколы, ‎мессенджеры,‏ ‎счётчики, ‎фильтры, ‎шифрование, ‎облака,‏ ‎соцсети,‏ ‎видеохостинги, ‎мобильные‏ ‎приложения, ‎всё‏ ‎переплелось ‎в ‎чудовищный ‎клубок.

Сложность ‎и‏ ‎неустойчивость‏ ‎выросли ‎на‏ ‎порядки. ‎Не‏ ‎говоря ‎уж ‎про ‎нагрузки, ‎количество‏ ‎устройств,‏ ‎пользователей‏ ‎и ‎транзакций.‏ ‎Не ‎говоря‏ ‎уж ‎про‏ ‎сотни‏ ‎тысяч ‎нехороших‏ ‎акторов ‎с ‎дурными ‎намерениями.

Есть ‎подозрение,‏ ‎что ‎уже‏ ‎вообще‏ ‎никто ‎не ‎осознаёт‏ ‎этой ‎сложности‏ ‎в ‎полном ‎объёме. ‎Это‏ ‎как‏ ‎с ‎экономикой‏ ‎или ‎госуправлением.‏ ‎И ‎рецепта ‎ни ‎упрощения, ‎ни‏ ‎надёжного‏ ‎управления ‎—‏ ‎нет.

При ‎этом‏ ‎компетенции, ‎навыки, ‎понимание ‎происходящего ‎—‏ ‎не‏ ‎растут,‏ ‎а ‎падают.‏ ‎Прямо ‎на‏ ‎наших ‎глазах.‏ ‎Программистов‏ ‎тянут ‎в‏ ‎среды, ‎где ‎крупноблочная ‎сборка, ‎сильные‏ ‎программисты ‎и‏ ‎сильные‏ ‎сисадмины ‎в ‎диком‏ ‎дефиците. ‎Лоу‏ ‎коуд, ‎зироу ‎коуд! ‎Круто‏ ‎же!‏ ‎В ‎программисты‏ ‎идут ‎все,‏ ‎кому ‎не ‎лень.

Программист ‎учится ‎скачать‏ ‎с‏ ‎Гита, ‎скомпилять‏ ‎и ‎вставить.‏ ‎Или ‎вообще ‎поручить ‎собрать ‎код‏ ‎чатгопоте.‏ ‎Х.к,‏ ‎х.к ‎—‏ ‎и ‎в‏ ‎продакшн.

Экономия ‎времени‏ ‎и‏ ‎энергопотребления ‎в‏ ‎мозгу ‎– такой ‎сильный ‎соблазн, ‎что‏ ‎ничто ‎ему‏ ‎не‏ ‎может ‎противостоять.

На ‎важные‏ ‎точки ‎сингулярности‏ ‎всё ‎чаще ‎ставят ‎кого‏ ‎попало.

Раньше‏ ‎человек, ‎приходивший‏ ‎чинить ‎стиралку‏ ‎или ‎телевизор, ‎имел ‎с ‎собой‏ ‎не‏ ‎только ‎отвёртку,‏ ‎но ‎и‏ ‎тестер, ‎паяльник ‎и ‎припой. ‎Он‏ ‎глубоко‏ ‎понимал,‏ ‎как ‎работает‏ ‎прибор. ‎После‏ ‎падения ‎СССР‏ ‎такой‏ ‎специалист ‎вообще‏ ‎мог ‎оказаться ‎инженером ‎с ‎отличным‏ ‎образованием. ‎Сейчас‏ ‎специалист‏ ‎техподдержки ‎может ‎только‏ ‎выдернуть ‎одну‏ ‎плату ‎или ‎узел ‎и‏ ‎вставить‏ ‎другой, ‎паяльника‏ ‎он ‎вообще‏ ‎не ‎видел. ‎Эта ‎ситуация ‎сейчас‏ ‎—‏ ‎повсеместна.

Кажется, ‎эти‏ ‎кривые ‎—‏ ‎рост ‎сложности ‎и ‎падение ‎компетенций‏ ‎—‏ ‎уже‏ ‎пересеклись. ‎Мы‏ ‎— за ‎точкой‏ ‎перегиба.

А ‎это‏ ‎значит,‏ ‎что ‎нас‏ ‎ждёт ‎всё ‎больше ‎и ‎больше‏ ‎техногенных ‎катастроф,‏ ‎у‏ ‎которых ‎всякий ‎раз‏ ‎будут ‎частные‏ ‎причины, ‎на ‎самом ‎деле‏ ‎вызванные‏ ‎этим ‎общим‏ ‎прогрессо-регрессом.

ChatGPT ‎ещё‏ ‎добавит ‎угара.

Что ‎с ‎этим ‎делать‏ ‎—‏ ‎не ‎знаю,‏ ‎можно ‎обсудить‏ ‎в ‎комментариях.