Инфовойна-13. Токсичный контент. Подняться на импорте

Всем ‎шовинистический‏ ‎привет, ‎белое ‎цисгендерное ‎подавляющее ‎большинство!

Продолжение‏ ‎про ‎ЛГБТ‏ ‎и‏ ‎деструктивные ‎меньшинства ‎в‏ ‎сети.

Извините ‎за‏ ‎лонгрид. ‎Там ‎в ‎основном‏ ‎картинки.

Депутаты‏ ‎Госдумы ‎уже‏ ‎запретили ‎ЛГБТ,‏ ‎теперь ‎обещают ‎вот-вот ‎запретить ‎чайлдфри‏ ‎и‏ ‎радикальных ‎феминисток.‏ ‎Зачем ‎они‏ ‎это ‎делают? ‎Ведь ‎запретный ‎плод‏ ‎сладок,‏ ‎скажет‏ ‎либерал. ‎Ведь‏ ‎свободы. ‎Ведь‏ ‎эти ‎люди‏ ‎никого‏ ‎не ‎трогают,‏ ‎ничему ‎не ‎угрожают. ‎Ведь ‎в‏ ‎конце-то ‎концов,‏ ‎каждый‏ ‎может ‎сам ‎решать,‏ ‎как ‎ему‏ ‎жить.

Проблема ‎в ‎том, ‎что‏ ‎решают‏ ‎они ‎—‏ ‎не ‎сами.‏ ‎Эти ‎группы, ‎семантические ‎капсулы, ‎про‏ ‎ячеистую,‏ ‎фрактальную ‎структуру‏ ‎которых ‎я‏ ‎писал ‎в ‎прошлом ‎посте, ‎возникают‏ ‎не‏ ‎сами.‏ ‎И ‎растут‏ ‎тоже ‎не‏ ‎сами. ‎Это‏ ‎системное‏ ‎воздействие ‎на‏ ‎общество, ‎в ‎основном ‎— ‎извне.

Мотивация‏ ‎лидеров ‎маргиналов

В‏ ‎каждой‏ ‎группе ‎экстремальных ‎маргиналов‏ ‎есть ‎лидер‏ ‎или ‎несколько. ‎Их ‎мотивация,‏ ‎как‏ ‎правило ‎—‏ ‎подняться ‎на‏ ‎импорте ‎чужих ‎смыслов. ‎Она ‎полностью‏ ‎идентична‏ ‎взрыву ‎продаж‏ ‎итальянских ‎унитазов‏ ‎и ‎немецких ‎машин ‎в ‎начале‏ ‎1990-х,‏ ‎когда‏ ‎стало ‎можно‏ ‎ввозить. Производить, ‎проектировать,‏ ‎изобретать ‎—‏ ‎не‏ ‎надо, ‎надо‏ ‎просто ‎ввозить ‎и ‎продавать.

Не ‎все‏ ‎осилили ‎логистику‏ ‎(поиск‏ ‎поставщиков, ‎начальный ‎капитал,‏ ‎закупку, ‎таможню,‏ ‎доставку, ‎хранение, ‎всякие ‎FOB‏ ‎и‏ ‎CIF, ‎откаты‏ ‎таможне ‎и‏ ‎ментам ‎и ‎всё ‎такое), ‎но‏ ‎кто‏ ‎осилил ‎—‏ ‎поднялся. ‎Такие‏ ‎волны ‎ввоза ‎(обычно ‎серого) ‎были‏ ‎и‏ ‎позже.‏ ‎Вот, ‎допустим,‏ ‎Чичваркин.

Естественно ‎в‏ ‎нашей ‎(моей)‏ ‎области‏ ‎ИТ-технологий ‎было‏ ‎то ‎же ‎самое: ‎импорт ‎цисок,‏ ‎Венды, ‎Оракла‏ ‎и‏ ‎т. ‎п.

Точно ‎по‏ ‎той ‎же‏ ‎бизнес-модели ‎построено ‎сейчас ‎втягивание‏ ‎сюда‏ ‎всякой ‎смысловой‏ ‎мерзости ‎типа‏ ‎ESG, ‎всякого ‎технологического ‎шлака ‎типа‏ ‎крипты,‏ ‎пузырей ‎«стартапов»,‏ ‎искусственного ‎интеллекта:‏ ‎первым ‎взять ‎готовую ‎«смысловую ‎франшизу»,‏ ‎заподлицо‏ ‎на‏ ‎Западе, ‎организовать‏ ‎цепочку ‎поставок‏ ‎и ‎подняться‏ ‎здесь‏ ‎на ‎дистрибуции‏ ‎свежим ‎непуганым ‎лохам, ‎которые ‎слаще‏ ‎морковки ‎ничего‏ ‎не‏ ‎ели.

Замечание ‎в ‎сторону:‏ ‎такая ‎же,‏ ‎кстати, ‎познавательная ‎история ‎с‏ ‎якобы‏ ‎трамповской ‎«супер-технологией»‏ ‎анализа ‎и‏ ‎влияния ‎в ‎соцсетях ‎Кембридж ‎Аналитикс‏ ‎и‏ ‎её ‎автором‏ ‎Козинским ‎(это‏ ‎где ‎«по ‎30 ‎лайкам ‎мы‏ ‎узнаем‏ ‎о‏ ‎вас ‎столько‏ ‎же, ‎сколько‏ ‎вы ‎знаете‏ ‎о‏ ‎себе, ‎а‏ ‎по ‎100 ‎лайкам ‎— ‎больше,‏ ‎чем ‎вы‏ ‎знаете‏ ‎о ‎себе»). ‎Её‏ ‎почти ‎целиком‏ ‎раскрутили ‎именно ‎в ‎России‏ ‎те,‏ ‎кто ‎хотел‏ ‎подняться ‎на‏ ‎импорте. ‎Типа: ‎вот ‎есть ‎волшебная‏ ‎технология‏ ‎для ‎выборов,‏ ‎а ‎я‏ ‎уже ‎договорился, ‎закупил! ‎Про ‎это‏ ‎расскажу‏ ‎в‏ ‎отдельном ‎посте.

Это‏ ‎создание ‎маргинальной‏ ‎тусовки ‎в‏ ‎обществе‏ ‎аналогично ‎созданию‏ ‎рамки, ‎антенны ‎для ‎ловли ‎сигнала.‏ ‎Берёшь ‎готовую‏ ‎смысловую‏ ‎рамку ‎— ‎а‏ ‎она ‎практически‏ ‎всегда ‎готова ‎на ‎Западе‏ ‎—‏ ‎выставляешь ‎в‏ ‎сеть, ‎и,‏ ‎о ‎чудо, ‎в ‎ней ‎сам‏ ‎собою‏ ‎заводится ‎социальный‏ ‎сигнал. ‎Прямо‏ ‎как ‎у ‎Попова ‎или ‎Маркони.

Представим‏ ‎себе,‏ ‎что‏ ‎вы ‎арендовали‏ ‎зал ‎на‏ ‎Тверской ‎со‏ ‎входом‏ ‎с ‎улицы,‏ ‎поставили ‎там ‎столы ‎с ‎пивом‏ ‎и ‎закусками‏ ‎и‏ ‎оставили ‎дверь ‎открытой.‏ ‎Что ‎вы‏ ‎увидите ‎через ‎несколько ‎часов?‏ ‎Всякий,‏ ‎кто ‎видел‏ ‎бешеный ‎рост‏ ‎соцсетей ‎в2006–2008 ‎годах, ‎видел ‎именно‏ ‎это:‏ ‎самопроизвольное ‎возникновение‏ ‎сигнала ‎в‏ ‎правильной ‎рамке.

Более ‎узкие ‎группы ‎суицидов,‏ ‎школьных‏ ‎расстрелов,‏ ‎«русских ‎националистов»‏ ‎или ‎ЛГБТ‏ ‎заполняются ‎по‏ ‎такому‏ ‎же ‎принципу.‏ ‎Сделали ‎(скопировали) ‎прикольную ‎рамку ‎—‏ ‎хомячки ‎сами‏ ‎насыпались.

Но‏ ‎в ‎чём ‎тогда‏ ‎мотивация ‎рядовых будущих‏ ‎маргиналов, ‎набивающихся ‎в ‎рамку?

Мотивация‏ ‎хомячков:‏ ‎поиск ‎смыслов‏ ‎в ‎жизни

Есть‏ ‎интересный ‎факт: ‎на ‎сеансах ‎Кашпировского‏ ‎в‏ ‎80-х ‎(я‏ ‎бывал ‎там‏ ‎много ‎раз) ‎основной ‎аудиторией ‎были‏ ‎женщины‏ ‎за‏ ‎сорок, ‎скорее‏ ‎даже ‎за‏ ‎сорок ‎пять.‏ ‎И‏ ‎ведь ‎он‏ ‎тогда ‎не ‎лечил ‎от ‎ожирения,‏ ‎а ‎просто‏ ‎рассказывал‏ ‎про ‎психотерапию ‎и‏ ‎показывал ‎разные‏ ‎фокусы ‎гипноза.

И ‎это ‎не‏ ‎было‏ ‎уникальное ‎свойство‏ ‎сеансов ‎Анатолия‏ ‎Михайловича. ‎В ‎большинстве ‎йогических ‎групп,‏ ‎«групп‏ ‎общения», ‎индуистских‏ ‎тусовок ‎«медитации»‏ ‎и ‎прочей ‎чернухи ‎тогда ‎был‏ ‎тот‏ ‎же‏ ‎половой ‎состав‏ ‎(не ‎говорю‏ ‎«гендерный», ‎потому‏ ‎что‏ ‎это ‎язык‏ ‎Мордора, ‎он ‎не ‎должен ‎звучать‏ ‎здесь).

Почему? ‎Ну‏ ‎потому,‏ ‎что ‎у ‎тётки‏ ‎за ‎45‏ ‎дети ‎выросли, ‎отселились, ‎муж‏ ‎зануда‏ ‎или ‎бухает,‏ ‎не ‎любит,‏ ‎интересов ‎в ‎жизни ‎мало, ‎уважения‏ ‎и‏ ‎общения ‎нет‏ ‎— ‎а‏ ‎тут ‎новенькое, ‎тусовка, ‎уважение, ‎смысл.‏ ‎Вообще‏ ‎тётки‏ ‎в ‎возрасте‏ ‎«ягодка ‎опять»‏ ‎много ‎где‏ ‎—‏ ‎основная ‎аудитория.

А‏ ‎ещё ‎есть ‎подростки ‎в ‎переходном‏ ‎возрасте, ‎в‏ ‎поисках‏ ‎отличающей ‎движухи ‎и‏ ‎«айдентики». ‎У‏ ‎них ‎тоже ‎плохо ‎с‏ ‎собственными‏ ‎смыслами, ‎но‏ ‎отстроиться ‎и‏ ‎сбиться ‎в ‎стаю ‎нужно.

Как ‎сейчас‏ ‎—‏ ‎не ‎знаю,‏ ‎думаю, ‎эти‏ ‎тусовки ‎помолодели, ‎не ‎за ‎счёт‏ ‎предпенсионных‏ ‎тёток,‏ ‎а ‎за‏ ‎счёт ‎того,‏ ‎что ‎подростковый‏ ‎возраст‏ ‎теперь ‎растянулся‏ ‎до ‎сороковника.

В ‎общем, ‎интернет-хомячкам ‎нужен‏ ‎смысл, ‎ежедневная‏ ‎мотивация,‏ ‎интерес ‎в ‎жизни.‏ ‎Они ‎готовы‏ ‎получать ‎его ‎извне, ‎потому‏ ‎что‏ ‎сами ‎придумать‏ ‎не ‎могут.‏ ‎А ‎тут ‎— ‎обана, ‎знакомые,‏ ‎«френды»,‏ ‎родня ‎втянули‏ ‎в ‎тусовку,‏ ‎потребность ‎в ‎смысле ‎и ‎отстройке‏ ‎—‏ ‎удовлетворена.

Крупноблочная‏ ‎сборка

Естественно, ‎рамки‏ ‎берутся ‎по‏ ‎возможности ‎готовые.

Например,‏ ‎школьные‏ ‎убийцы ‎колумбайнеры‏ ‎— ‎чистая ‎франшиза, ‎достигается ‎параллельным‏ ‎переносом. ‎Дизайн‏ ‎сайта,‏ ‎мотивирующий ‎контент, ‎метод‏ ‎убийства, ‎одежда‏ ‎убийц, ‎оружие ‎— ‎всё‏ ‎в‏ ‎точности, ‎просто‏ ‎переведено ‎на‏ ‎русский.

При ‎этом ‎в ‎сами ‎США‏ ‎школьные‏ ‎расстрелы ‎—‏ ‎каждую ‎неделю,‏ ‎не ‎знаю ‎уж, ‎почему. ‎Точно‏ ‎не‏ ‎потому,‏ ‎что ‎доступно‏ ‎оружие ‎или‏ ‎ещё ‎что.‏ ‎Скорее,‏ ‎сам ‎культ‏ ‎убийц ‎Клиболда ‎и ‎Харриса ‎за‏ ‎20 ‎лет‏ ‎стал‏ ‎очень ‎распространён, ‎а‏ ‎в ‎обществе‏ ‎всем ‎плевать ‎(несмотря ‎на‏ ‎соболезнования,‏ ‎шум, ‎озабоченность‏ ‎каждый ‎раз).

У‏ ‎нас ‎пытались ‎построить ‎такой ‎же‏ ‎конвейер‏ ‎расстрелов, ‎пока‏ ‎не ‎очень‏ ‎получилось.

С ‎феминистками ‎та ‎же ‎история:‏ ‎параллельный‏ ‎перенос‏ ‎готового. ‎Вся‏ ‎теория, ‎методичка.‏ ‎аргументация ‎—‏ ‎всё‏ ‎американское, ‎вся‏ ‎терминология ‎— ‎рабские ‎кальки ‎с‏ ‎русскими ‎окончаниями.‏ ‎Про‏ ‎эту ‎идеологическую ‎лингвистику‏ ‎подробнее ‎в‏ ‎отдельном ‎посте.

Развитие ‎инфекции

В ‎сети‏ ‎видно,‏ ‎как ‎живут‏ ‎и ‎развиваются‏ ‎сообщества, ‎развивающие ‎токсичные ‎темы. ‎Ниже‏ ‎—‏ ‎несколько ‎слайдов‏ ‎про ‎это.

Я‏ ‎брал ‎данные ‎по ‎развитию ‎токсичного‏ ‎контента‏ ‎из‏ ‎Крибрума ‎для‏ ‎доклада ‎Путину‏ ‎два ‎года‏ ‎назад.‏ ‎Что ‎из‏ ‎этого ‎поручения ‎по ‎борьбе ‎с‏ ‎токсичным ‎контентом‏ ‎вышло‏ ‎— ‎тема ‎для‏ ‎отдельного ‎поста, там‏ ‎всё ‎плохо, ‎но ‎ещё‏ ‎не‏ ‎закончилось.

Деструктивный ‎контент‏ ‎в ‎сети‏ ‎подобен ‎инфекции, ‎больше ‎всего ‎он‏ ‎похож‏ ‎на ‎герпес:‏ ‎если ‎не‏ ‎бороться ‎— ‎пухнет ‎и ‎разрушает‏ ‎ткани,‏ ‎лечить‏ ‎потом ‎долго.‏ ‎Если ‎бороться‏ ‎— ‎отступает‏ ‎и‏ ‎сидит ‎в‏ ‎организме ‎в ‎глухих ‎уголках ‎годами,‏ ‎стабилизируется. ‎Вылечить‏ ‎нельзя,‏ ‎может ‎выпрыгнуть ‎при‏ ‎потере ‎иммунитета‏ ‎(при ‎переохлаждении ‎или ‎СВО,‏ ‎например),‏ ‎но ‎жить‏ ‎можно.

Данные ‎—‏ ‎по ‎2021 ‎год, ‎потому ‎что‏ ‎потом‏ ‎из-за ‎СВО‏ ‎всё ‎стало‏ ‎по-другому, ‎требует ‎поправок ‎и ‎исследований.‏ ‎Несколько‏ ‎примеров‏ ‎ниже.

Запрещённое ‎—‏ ‎стабилизируется

Националисты

С ‎«правыми»‏ ‎у ‎нас‏ ‎борются‏ ‎давно. ‎Сейчас‏ ‎ещё ‎прибавилась ‎борьба ‎с ‎«диаспорами»‏ ‎и ‎распустившимися‏ ‎мигрантами,‏ ‎это ‎на ‎самом‏ ‎деле ‎одна‏ ‎тема ‎(но ‎изучать ‎мигрантскую‏ ‎подтему‏ ‎нужно ‎отдельно).

Правое‏ ‎движение, ‎после‏ ‎ревущих ‎2000-х, ‎«Русского ‎марша», ‎драк‏ ‎на‏ ‎Манежной, ‎антифы,‏ ‎убийств, ‎посадок‏ ‎и ‎т. ‎п. ‎— ‎стабилизировалось.‏ ‎В‏ ‎2010-х‏ ‎падение ‎популярности‏ ‎продолжилось. ‎К‏ ‎средствам ‎борьбы‏ ‎добавились‏ ‎блокировки.

Аутодеструктив

Суицидники ‎и‏ ‎прочий ‎аутодеструктив ‎после ‎истерики ‎«Синих‏ ‎китов» ‎в‏ ‎2017‏ ‎году ‎запрещены ‎законом,‏ ‎преследуются, ‎блокируются‏ ‎РКНом, ‎провайдерами ‎и ‎—‏ ‎иногда‏ ‎— ‎соцсетями.‏ ‎Они ‎тоже‏ ‎стабилизировались.

Колумбайнеры

Школьные ‎расстрельщики ‎запрещены, ‎активно ‎вычисляются‏ ‎ФСБ‏ ‎(см. ‎пост‏ ‎здесь ‎на‏ ‎Спонсоре). За ‎несколько ‎лет ‎в ‎России‏ ‎произошло‏ ‎5-6‏ ‎прогремевших ‎расстрелов,‏ ‎поймано ‎при‏ ‎этом ‎порядка‏ ‎50-60‏ ‎групп ‎и‏ ‎одиночек, ‎готовивших ‎расстрел. ‎В ‎результате‏ ‎колумбайнеры ‎в‏ ‎сети‏ ‎есть, ‎но ‎не‏ ‎пухнут, ‎стабилизировались,‏ ‎прячутся.

Сейчас ‎есть ‎попытки ‎оживить‏ ‎тему‏ ‎в ‎типичном‏ ‎духе ‎пост-пост-модернизма‏ ‎— ‎последние ‎месяц-два, ‎в ‎том‏ ‎числе‏ ‎уже ‎в‏ ‎2024 ‎году,‏ ‎идут ‎постоянные ‎вбросы ‎о ‎готовящихся‏ ‎школьных‏ ‎расстрелах‏ ‎в ‎разных‏ ‎регионах. ‎Как‏ ‎будто ‎рассказ‏ ‎об‏ ‎этом ‎в‏ ‎медиях ‎может ‎что-то ‎такое ‎спровоцировать.‏ ‎Авторы ‎вбросов‏ ‎неаккуратны,‏ ‎видно, ‎что ‎это‏ ‎с ‎Украины.

Группы‏ ‎и ‎контент ‎по ‎другим‏ ‎запрещённым‏ ‎темам ‎тоже‏ ‎стабилизируются, ‎например,‏ ‎АУЕ, ‎которое ‎признали ‎экстремистским ‎движением,‏ ‎перестало‏ ‎пухнуть. ‎Это‏ ‎общий ‎закон‏ ‎соцсетей ‎— ‎любое, ‎малейшее ‎противодействие‏ ‎влияет.

Незапрещённое‏ ‎—‏ ‎пухнет

Гомосексуалисты ‎и‏ ‎прочие ‎половые‏ ‎девианты

ЛГБТ ‎запретили‏ ‎только‏ ‎недавно, ‎последовательно:‏ ‎сначала ‎запретили ‎пропаганду ‎для ‎несовершеннолетних‏ ‎(что ‎нелепость‏ ‎в‏ ‎интернетах, ‎где ‎возраст‏ ‎определить ‎по‏ ‎сути ‎нельзя), ‎потом ‎вообще‏ ‎для‏ ‎всех, ‎потом‏ ‎Верховный ‎суд‏ ‎признал ‎«движение ‎ЛГБТ» ‎(хрен ‎его‏ ‎знает,‏ ‎что ‎это‏ ‎значит) ‎экстремистским.‏ ‎До ‎этого ‎группы ‎ЛГБТ ‎и‏ ‎контент‏ ‎пухли,‏ ‎как ‎на‏ ‎дрожжах.

Радикальные ‎феминистки

В‏ ‎это ‎движение‏ ‎западные‏ ‎кураторы ‎вкладываются‏ ‎особенно ‎сильно ‎и ‎систематически.

Но ‎феминистки‏ ‎не ‎просто‏ ‎увеличиваются‏ ‎в ‎числе, ‎они‏ ‎звереют ‎год‏ ‎от ‎года.

Радикализация

Надо ‎понимать, ‎что‏ ‎все‏ ‎эти ‎деструктивные‏ ‎движения ‎не‏ ‎просто ‎распухают ‎в ‎количестве ‎подписчиков‏ ‎и‏ ‎сообщений. ‎Они‏ ‎настаиваются ‎в‏ ‎своих ‎капсулах, ‎становятся ‎всё ‎более‏ ‎токсичными,‏ ‎радикализуются. Это‏ ‎понятно ‎—‏ ‎лидерам ‎нужно‏ ‎постоянно ‎повышать‏ ‎градус,‏ ‎чтобы ‎удерживать‏ ‎адептов, ‎создавать ‎драматургию ‎и ‎привязывать‏ ‎контент ‎к‏ ‎действиям‏ ‎в ‎реальной ‎жизни.

Как‏ ‎бы ‎тихие‏ ‎и ‎невинные ‎чайлдфри ‎от‏ ‎безнаказанности‏ ‎и ‎свободы‏ ‎тоже ‎озверели:

Резюмируя,‏ ‎из ‎приведённой ‎статистики ‎популярности ‎токсичного‏ ‎контента‏ ‎видно, ‎что:

•       Концентрация‏ ‎запрещённого ‎контента‏ ‎стабилизируется ‎или ‎падает. ‎Да, ‎группы‏ ‎мутируют,‏ ‎пользователи‏ ‎перебегают, ‎шифруются,‏ ‎лидеры ‎продолжают‏ ‎работать, ‎деньги‏ ‎из‏ ‎Литвы ‎конвертами‏ ‎возят, ‎но ‎общее ‎число ‎и‏ ‎активность ‎—‏ ‎падают.

•       Концентрация‏ ‎незапрещённого ‎токсичного ‎контента‏ ‎в ‎Рунете‏ ‎резко ‎растёт. ‎Группы ‎множатся,‏ ‎количество‏ ‎пользователей ‎и‏ ‎сообщений ‎растёт‏ ‎по ‎экспоненте, ‎группы ‎резко ‎радикализируются,‏ ‎переходят‏ ‎в ‎политику‏ ‎и ‎в‏ ‎офлайн.

•       Токсичный ‎контент ‎имеет ‎«тропизм», ‎как‏ ‎у‏ ‎бактерий‏ ‎и ‎сорняков‏ ‎— ‎он‏ ‎стремится ‎занять‏ ‎весь‏ ‎выделенный ‎объём.

Конверсия‏ ‎деструктива ‎в ‎реальность

Казалось ‎бы, ‎люди‏ ‎просто ‎разговаривают‏ ‎в‏ ‎сети. ‎Обмениваются ‎мнениями.‏ ‎Что ‎тут‏ ‎такого? ‎Ну, ‎пусть ‎болтают,‏ ‎в‏ ‎чём ‎тут‏ ‎опасность?

На ‎самом‏ ‎деле ‎все ‎эти ‎«группы ‎общения»‏ ‎выводят‏ ‎своих ‎достаточно‏ ‎пропитавшихся ‎зомби‏ ‎в ‎реальную ‎жизнь. ‎Потом ‎мы‏ ‎про‏ ‎это‏ ‎читаем ‎в‏ ‎прессе:

Романтизация ‎насилия:‏ ‎группы ‎про‏ ‎серийных‏ ‎убийц ‎и‏ ‎насилие, ‎оффники, ‎ультрадвижение, ‎колумбайнеры ‎ведут‏ ‎к ‎реальному‏ ‎насилию:‏ ‎драки, ‎«бойцовские ‎клубы»,‏ ‎выезды ‎в‏ ‎лес, ‎уличное ‎насилие, ‎беспорядки,‏ ‎школьные‏ ‎расстрелы. ‎Членам‏ ‎групп ‎нужно‏ ‎демонстрировать ‎и ‎«консумировать» ‎свою ‎крутизну.

Романтизация‏ ‎и‏ ‎оправдание ‎наркопотребления, естественно,‏ ‎вызывают ‎рост‏ ‎потребления, ‎втягивание ‎подростков-закладчиков, ‎к ‎росту‏ ‎количества‏ ‎уголовных‏ ‎дел ‎и‏ ‎загубленных ‎судеб‏ ‎этих ‎закладчиков.

Аутодеструктив:‏ ‎суицидные‏ ‎группы, ‎аутодеструктивные‏ ‎группы ‎постепенно ‎требуют ‎исполнения ‎всё‏ ‎более ‎острых‏ ‎заданий,‏ ‎имеют ‎как ‎результат‏ ‎суициды, ‎депрессия,‏ ‎причинение ‎реального ‎вреда ‎адептам,‏ ‎потому‏ ‎что ‎это‏ ‎— ‎конечная‏ ‎цель ‎аутодеструктива.

Романтизация ‎уголовной ‎жизни ‎(АУЕ)также‏ ‎вызывает‏ ‎преступления ‎в‏ ‎реальной ‎жизни,‏ ‎драки, ‎мелкие ‎грабежи. ‎Там ‎есть‏ ‎и‏ ‎чисто‏ ‎финансовый ‎смысл‏ ‎— ‎сбор‏ ‎денег ‎на‏ ‎«грев‏ ‎зоны», ‎криминальные‏ ‎задания.

Борьба ‎с ‎семейными ‎ценностями — чайлд-фри, ‎радикальные‏ ‎феминистки ‎прямо‏ ‎нападают‏ ‎на ‎семью, ‎призывают‏ ‎к ‎бессемейности,‏ ‎пропагандируют ‎ненависть ‎к ‎мужчинам,‏ ‎провоцируют‏ ‎в ‎обществе‏ ‎рост ‎числа‏ ‎разводов, ‎рост ‎числа ‎одиноких, ‎падение‏ ‎рождаемости.

Сексуальные‏ ‎извращения: группы ‎порно,‏ ‎ЛГБТ, ‎всякое‏ ‎сексуальное ‎аниме, ‎зоофилия ‎Фурри ‎и‏ ‎прочее‏ ‎—‏ ‎стимулируют ‎сдвиг‏ ‎нормы, ‎рост‏ ‎числа ‎«голых‏ ‎вечеринок»,‏ ‎секс-туров ‎и‏ ‎публичных ‎домов ‎для ‎педерастов, ‎в‏ ‎том ‎числе‏ ‎с‏ ‎несовершеннолетними, ‎то ‎есть‏ ‎рост ‎числа‏ ‎преступлений, ‎провоцируют ‎изнасилования, ‎педофилию;‏ ‎опосредованно‏ ‎— ‎падение‏ ‎рождаемости, ‎рост‏ ‎отчуждения ‎и ‎одиночества.

Секты — понятно, ‎там ‎обязательны‏ ‎вымогательство,‏ ‎захват ‎квартир‏ ‎и ‎прочих‏ ‎активов, ‎изнасилования ‎адепток ‎лидерами, ‎суициды‏ ‎адептов.

Вербовка — тоже‏ ‎понятно:‏ ‎от ‎пропаганды‏ ‎в ‎сети‏ ‎переход ‎к‏ ‎реальным‏ ‎делам ‎—‏ ‎фотографирование ‎военных ‎колонн, ‎поджоги ‎релейных‏ ‎шкафов ‎и‏ ‎военкоматов,‏ ‎подготовка ‎«больших» ‎терактов.

Токсичный‏ ‎контент ‎всегда‏ ‎в ‎конце ‎концов ‎выходит‏ ‎в‏ ‎офлайн ‎и‏ ‎отравляет ‎реальную‏ ‎жизнь.

Системная ‎угроза

Неужели ‎это ‎люди ‎всё‏ ‎сами?‏ ‎Сами ‎собираются,‏ ‎сами ‎придумывают‏ ‎идеологию ‎своего ‎деструктивного ‎движения, ‎сами‏ ‎радикализуются?‏ ‎Конечно,‏ ‎нет.

15 правозащитных ‎НКО‏ ‎в ‎одном‏ ‎флаконе. ‎Хотя‏ ‎я‏ ‎уже ‎приводил‏ ‎этот ‎пример, ‎но ‎повторю ‎к‏ ‎слову ‎эту‏ ‎историю,‏ ‎которую ‎мне ‎рассказывали‏ ‎очевидцы: ‎в‏ ‎областном ‎центре, ‎условном ‎Ярославле‏ ‎ещё‏ ‎в ‎2000-х‏ ‎в ‎особнячке‏ ‎недалеко ‎от ‎центра ‎был ‎«дом‏ ‎правозащитников».‏ ‎

В ‎одном‏ ‎помещении, ‎комнате‏ ‎метров ‎на ‎тридцать, ‎сидело ‎штук‏ ‎пятнадцать‏ ‎так‏ ‎называемых ‎«правозащитных‏ ‎организаций» ‎—‏ ‎феминистки, ‎ЛГБТ,‏ ‎зоозащитники,‏ ‎чайлдфри, ‎экстремальные‏ ‎экологи, ‎борцы ‎с ‎домашним ‎насилием,‏ ‎солдатские ‎матери,‏ ‎навальнеры,‏ ‎веганы ‎и ‎прочие,‏ ‎кто ‎там‏ ‎ещё. ‎Директоров ‎у ‎них‏ ‎было‏ ‎на ‎всех‏ ‎то ‎ли‏ ‎трое, ‎то ‎ли ‎четверо. ‎Бухгалтер‏ ‎—‏ ‎вообще ‎один.‏ ‎Все ‎признаки‏ ‎эффективной, ‎экономной ‎организации ‎бизнес-процессов. ‎К‏ ‎ним‏ ‎регулярно‏ ‎приезжали ‎сотрудники‏ ‎американского ‎посольства‏ ‎из ‎Москвы.

Это‏ ‎пример‏ ‎«системного ‎покрытия»‏ ‎нашего ‎общественного ‎поля ‎американцами. ‎Думаю,‏ ‎они ‎реально‏ ‎просто‏ ‎идут ‎по ‎списку:

— А‏ ‎есть ‎у‏ ‎русских ‎феминизм?

— Да ‎что-то ‎не‏ ‎слышно‏ ‎было.

— Очень ‎хорошо.‏ ‎Щас ‎сделаем.‏ ‎Так, ‎а ‎по ‎правам ‎сидящих‏ ‎диссидентов‏ ‎что?

Естественно, ‎хотя‏ ‎эти ‎проекты‏ ‎каждый ‎по ‎отдельности ‎нанизывают ‎свою‏ ‎аудиторию‏ ‎на‏ ‎стержень ‎узкой‏ ‎темы, ‎когда‏ ‎надо, ‎они‏ ‎все‏ ‎собираются ‎вместе,‏ ‎для ‎выполнения ‎политической ‎задачи.

Политизация ‎и‏ ‎синхронное ‎поведение

Многие‏ ‎экстремальные‏ ‎меньшинства ‎выращиваются ‎внешними‏ ‎операторами ‎для‏ ‎атаки ‎на ‎общество ‎и‏ ‎государство.‏ ‎Они ‎довольно‏ ‎быстро ‎политизируются‏ ‎независимо ‎от ‎темы:

Маргиналы ‎у ‎нас‏ ‎в‏ ‎стране ‎ведут‏ ‎себя ‎как‏ ‎стая ‎насекомых ‎или ‎косяк ‎рыб‏ ‎—‏ ‎ведомые‏ ‎невидимыми ‎сигналами‏ ‎или ‎лидерами,‏ ‎разом ‎поворачиваются‏ ‎в‏ ‎ту ‎или‏ ‎другую ‎сторону, ‎как ‎единый ‎организм,‏ ‎независимо ‎от‏ ‎собственной‏ ‎«темы».

Маргинальные ‎движения ‎синхронно‏ ‎участвуют ‎в‏ ‎любой ‎политической ‎«движухе» ‎против‏ ‎государства:

• Атаки‏ ‎на ‎9‏ ‎Мая, ‎Жукова,‏ ‎Космодемьянскую, ‎РККА, ‎героев, ‎историю ‎России,
• Борьба‏ ‎за‏ ‎освобождение ‎Навального,‏ ‎раскрутка ‎«отравления»‏ ‎и ‎«дворца ‎в ‎Прасковеевке»,
• Атаки ‎на‏ ‎поправки‏ ‎к‏ ‎Конституции,
• Атаки ‎на‏ ‎выборы, ‎Единую‏ ‎Россию ‎и‏ ‎Путина,
• «Я‏ ‎против ‎войны»,‏ ‎релокация, ‎продвижение ‎украинской ‎повестки,

… и ‎так‏ ‎далее.

Пример: ‎атаки‏ ‎на‏ ‎поправки ‎в ‎Конституцию.‏ ‎Пришли ‎все

Первая‏ ‎волна ‎атак, ‎темы:«обнуление», ‎узурпация‏ ‎власти,‏ ‎госпереворот.

Вторая ‎волна‏ ‎атак ‎(после‏ ‎коронавируса), ‎темы: ‎обнуление, ‎вечный ‎Путин,‏ ‎нелегитимность‏ ‎власти, ‎опасность‏ ‎референдума ‎для‏ ‎жизни, ‎нельзя ‎проводить ‎массовых ‎мероприятий‏ ‎и‏ ‎т.‏ ‎п.

Основные ‎исполнители:‏ ‎

• Блогеры: ‎Дудь,‏ ‎Собчак, ‎Поперечный,‏ ‎Соболев,‏ ‎Виторган, ‎Адагамов,…
• Сторонники‏ ‎Навального: ‎Волков, ‎Соболь, ‎Ляскин, ‎Милов,‏ ‎…
• Сторонники ‎Ходорковского,‏ ‎«Открытая‏ ‎Россия»,
• Коммунисты ‎и ‎«левые».

Аудитория‏ ‎(читатели ‎и‏ ‎распространители): ‎

• В ‎основном ‎—‏ ‎мужчины‏ ‎от ‎35‏ ‎лет, ‎12%‏ ‎— ‎Москва, ‎6% ‎— ‎Петербург,‏ ‎10%‏ ‎— ‎иностранные‏ ‎аккаунты.
• 95% — потребители ‎политических‏ ‎тем, ‎78% ‎— ‎активные ‎(более‏ ‎5‏ ‎постов‏ ‎в ‎день),‏ ‎только ‎24%‏ ‎иногда ‎пишут‏ ‎не‏ ‎про ‎политику.
• У‏ ‎60% ‎нет ‎личной ‎информации ‎и‏ ‎фото ‎в‏ ‎профилях.

Основные‏ ‎темы: ‎атака ‎на‏ ‎«семейную ‎поправку»,‏ ‎«патриархальные ‎устои», ‎раскрутка ‎тезисов‏ ‎про‏ ‎«домашнее ‎насилие»‏ ‎и ‎«полноценность‏ ‎неполной ‎семьи», ‎дополнительно ‎— ‎против‏ ‎власти‏ ‎и ‎государства‏ ‎в ‎целом,‏ ‎Путина ‎лично.

Особый ‎отряд ‎атакующих ‎поправки:

• Феминистские‏ ‎организации,‏ ‎чайлдфри,
• Активисты‏ ‎ЛГБТ+: ‎Маршенкулова,‏ ‎Водвуд ‎(NixelPixel).

Аудитория‏ ‎(читатели ‎и‏ ‎распространители):‏ ‎

• Мужчины ‎и‏ ‎женщины ‎поровну, ‎56% ‎— ‎от‏ ‎19 ‎до‏ ‎35‏ ‎лет, ‎39% ‎—‏ ‎Москва ‎и‏ ‎Петербург,
• 43% с ‎высшим ‎образованием, ‎у‏ ‎большинства‏ ‎нет ‎сведений‏ ‎о ‎семейном‏ ‎положении.

Вывод: ‎концентрация ‎— ‎влияет

В ‎социальной‏ ‎среде,‏ ‎в ‎обществе‏ ‎действуют ‎простые‏ ‎химические ‎/ ‎биологические ‎законы: ‎больше‏ ‎концентрация‏ ‎действующего‏ ‎агента ‎во‏ ‎всём ‎сосуде‏ ‎— ‎сильнее‏ ‎воздействие.‏ ‎Неважно, ‎это‏ ‎яд ‎или ‎вирус ‎— ‎более‏ ‎высокая ‎концентрация‏ ‎влияет‏ ‎в ‎любом ‎случае.

Неверие‏ ‎в ‎концентрацию‏ ‎смыслов, ‎отрицание ‎значения ‎высокой‏ ‎концентрации‏ ‎токсинов ‎(что‏ ‎можно ‎часто‏ ‎слышать ‎от ‎либералов ‎и ‎что‏ ‎противоречит‏ ‎всем ‎приёмам‏ ‎их ‎же‏ ‎пропаганды) ‎подобно ‎социальной ‎гомеопатии, ‎вере‏ ‎в‏ ‎магию.

Из‏ ‎этого ‎простого‏ ‎закона ‎концентрации‏ ‎следует, ‎что‏ ‎для‏ ‎нормализации ‎социальной‏ ‎флоры ‎и ‎общего ‎состояния ‎общественного‏ ‎организма ‎прежде‏ ‎всего‏ ‎нужна ‎зачистка, ‎понижение‏ ‎концентрации, ‎стабилизация‏ ‎инфекции. ‎А ‎уж ‎потом‏ ‎—‏ ‎всякие ‎тонкие‏ ‎вещи ‎типа‏ ‎пазитивчега, ‎общественного ‎диалога, ‎собственного ‎контента,‏ ‎лечения‏ ‎инфицированных ‎и‏ ‎всего ‎такого.