Повесть: Умираю, но не сдаюсь. Глава 17. Такси до тюрьмы заказывали?
Я проснулся довольно поздно. Страшно болела голова от вчерашнего немецкого пойла. Обезвоженный организм требовал воды, чтобы хоть как-то перебороть общую интоксикацию. Федя нахохлившись сидел рядом и в задумчивости грыз сухарь.
– Шо как здоровье? – буднично поинтересовался он.
– Бывало и лучше, – мрачно ответил я.
– Тушенку будете? – спросил Федя.
Я сел и осмотрелся. Рядом стояло пол кружки воды и банка тушенки.
– Да буду, — буркнул я и залпом опрокинул воду в рот, чтобы хоть как-то унять мучающий меня ужасный сушняк. Стало немного полегче.
Федины глаза возмущенно округлились и он закричал: – Товарищ Котов это типа ведь на двоих была вода.
– Да? – смущено переспросил я.
–Да! – продолжил негодовать Федя.
– Ну извини, – сказал я,— Сейчас поищем тебе воды.
Я ощупал трофейную сухарную сумку и найдя то что искал, вытащил из нее немецкую, в войлочном чехле, флягу. Внутри нее, что-то призывно булькало, но по весу чувствовалось, что она уже почти пуста. Федя выхватил фляжку у меня из руки. И начал судорожно отстегивать кружку от верха фляги, а потом быстро скрутил крышку. В общую кружку осторожно полились остатки воды. Получилось как раз пол кружки. Я царским жестом, отдающим зятю полцарства, разрешил Феди все выпить. Настроение у Феди сразу улучшилось. И что самое странное у меня тоже.
Пожевав полусухим языком тушенки, я решил сходить и серьезно поговорить, насчет воды, с Майором. Надо было срочно что-то делать. Копать новые колодцы, где будет питьевая вода или еще как-то решать проблему.
Я прошелся по казематам, Майора нигде не было. Наконец один из солдат показал мне на лаз в стене, который шел наверх. Оказывается недавно бойцы прокопали ход, ведущий наверх вала, изнутри каземата форта, разобрав при этом часть кирпичной стены. Я вскарабкался по приткнутому обрубку телеграфного столба наверх вала. Майор был там. Он сидел в старом нашем окопе, рядом с развороченным зенитным пулеметом и что-то высматривал в бинокль. Майор заметил меня и кивнул в знак приветствия. Потом показал пальцем на внешний вал крепости и протянул бинокль: – Смотри, что паразиты придумали.
Я посмотрел в ту сторону, в которую он показывал и даже без бинокля было хорошо видно, что немцы строят понизу вала проволочные заграждения. Причем делают их наши пленные. Я посмотрел в бинокль и как будто оказался рядом с ними. Измученные лица, с голодными живыми глазами, выражали страдание. Они угловато двигались под тычки винтовок и окрики немецких конвоиров. Меня перевернуло, как будто я сам побывал в плену. Да им особо не позавидуешь. Вот она, несладкая доля пленного. Хорошо, что я тогда у берега реки на пограничной заставе не сдался в плен. Просвистела пуля у меня над головой, и я резко присел в окопе.
Я придвинулся поближе к Майору и отдал ему бинокль: – Да теперь сложнее станет делать вылазки за водой, но попробуем как-нибудь решить эту проблему с проволокой.
Майор отмахнулся ладонью: – Да я про воду и не говорю. Мы туда за водой, после попытки ночного прорыва и не суемся больше. Там через каждые тридцать метров теперь по пулемету и солдат в окопах в разы больше стало. Запечатали нас, не выберешься теперь с этой стороны. Остается только надеяться, что наши подойдут.
Я понизил голос: – А вы сами-то верите, что наши подойдут?
Майор задумался на мгновенье, потом доверительно ответил мне как отец сыну: – Знаешь Васёк. Нам теперь только и осталось что верить. Похоже, что во всей крепости мы только и остались, кто еще активно сопротивляется. Канонады уже давно не слыхать, только в цитадели изредка еще постреливают, да в самом Бресте. Чувствую, что за нас скоро всерьез возьмутся. А серьезного оружия, как назло, чтобы обороняться нету. Сюда хотя бы одну пушку, мы бы им показали, где раки зимуют.
Он внимательно посмотрел на меня: – Сможете с Ногаем достать орудие?
Я кивнул утвердительно и ответил: – Так точно, товарищ Майор. Достанем. Не сомневайтесь.
Лично я был готов жизнь отдать за нашего батю Майора, чего уж говорить про какие-то пушки.
Майор улыбнулся: – Я на другой ответ и не надеялся. Искать пушку не придется. Вчера сюда пришел надзиратель из крепостной тюрьмы. Говорит, что видел 45- миллиметровое орудие рядом с тюрьмой на Бригитках. Туда и пойдете. Возьми еще пару человек, чтобы было сподручнее катить орудие. Да и в тюрьме была медсанчасть, а значит, есть медикаменты, а их нам очень не хватает. Возьмете все что найдете и сможете унести.
– Разрешите вопрос? – спросил я Майора. Он кивнул, мол спрашивай.
– Вы обещали послать меня в госпиталь. Там должны быть лекарства и врачи.
Майор понимающе улыбнулся и сказал: – Да было дело. Давай за пушкой сходите, а потом и насчет госпиталя подумаю.
Я благодарно кивнул в ответ и спросил у Майора: – А что у нас с водой? Может мы колодец выкопаем?
– Копали уже. Либо пить не возможно, либо нет воды. Сухое лето стоит сынок, вода глубже ушла. А из реки тоже не можем достать воды. Уже вторая команда, посланная за водой, не вернулась с Муховца.
– Если будет совсем край с водой, то вас с Ногаем придется посылать, – Майор подмигнул мне.
Я улыбнулся в ответ и козырнув, пошел собирать команду. Экспедиция в госпиталь и спасение Нюры все более отчетливо вырисовывалась официально, без всяких самоволок. То что Майор сдержит обещание, можно было не сомневаться. И я с легкой душой занялся подбором подходящих кандидатов. Вскоре наш отряд уже стоял перед Майором. Летчик, как старший по званию, был назначен командовать отрядом. В него вошел я, Ногай и Федя. Причем я был против того, чтобы брать Федю на столь важное задание, но он так сильно просился, что я в конце концов сдался под умоляющим Фединым взглядом.
Майор вкратце обрисовал задачу по транспортировки орудия в форт. На общем совете решили, что пойдем пешком, так как за фортом наверняка уже следят немцы и незамеченными выехать, на имевшимся трофейном бронетранспортере, не получится. Опять пришлось переодеваться в немецкую форму. Майор настоял, чтобы мы шли именно в ней, типа так безопаснее. И я с тяжелым вздохом снова напялил колючие серые штаны с подтяжками. Из продовольствия взяли по банке тушенки и по паре сухарей. Воды почти не было и ее решили добыть позже. Вооружение было разномастным. Ногай взял снайперскую винтовку и подаренный Майором вальтер, я и Летчик были вооружены немецкими автоматами, а Федя повесил на плечо трофейную винтовку Маузера.
Майор еще выдал каждому по паре гранат РГД-33, благо их на нашем складе было достаточно. Ногай с сожалением оставил висеть саблю на гвозде в казарме, чтобы не выходить из образа бравого нациста. В качестве провожатого Майор прикомандировал к отряду худощавого мужичка неопределенного возраста, того самого надзирателя, про которого он мне говорил раньше. Его тоже нарядили в немецкую форму и вооружили трофейной винтовкой.
Было уже далеко за полдень, когда мы наконец вышли из форта. Быстро забежали за остатки израненных осколками деревьев и пригибаясь, чтобы остаться незамеченными, быстро направились к тому что осталось от домов, где еще недавно проживали семьи комсостава. Какие-то дома были почти целыми с небольшими повреждениями, другие были полностью разрушены вследствие бомбового авиаудара в первый же день войны. На тела убитых женщин и детей невозможно было смотреть. Хоронить было некому. Стоял удушающий сладковатый запах разложения. Я шел и думал: – За что? Их то за что? Ладно мы солдаты. Но те кто сбрасывал сюда бомбы наверняка знал, что здесь живут семьи офицеров, что это не казармы. До чего надо оскотиниться, чтобы начать убивать мирное население.
Неожиданно из подъезда полуразрушенного дома выбежала здоровая дворняга с черной от крови пастью и зарычала на нас прижимая пушистые уши назад. Я поднял с земли здоровый кусок кирпича, намереваясь кинуть его в быстро одичавшего друга человека. Но Ногай мягко опустил мою руку и посмотрел на пса, а потом закрыл свои глаза. Пес перестал рычать, слабо вильнул хвостом по старой привычке и побежал обратно в подъезд. Летчик одобрительно хмыкнул. Федя с Проводником только восхищенно посмотрели на Ногая.
Я удивленно поджал губы и спросил: – Потом научишь меня этому фокусу?
Ногай только кивнул и сказал: – Научить недолго, долго научиться.
Мы продолжали идти среди руин, стараясь не выходить без необходимости на дорогу. Но в одном месте нам пришлось пересечь одну, перпендикулярную к основной. Убедившись что никого рядом нету, мы принялись по одному перебегать ее. И наткнулись на тела двух мертвых девушек. Они лежали на обочине дороге. Видно было, что их убили совсем недавно. Кровь еще была свежей. Разноцветные платья на них были разорваны и едва прикрывали их белые молодые тела. Ноги все были залиты кровью. А легкий ветер трепал их разорванные платья. Видно было, что над ними жестоко надругались перед смертью. Федя стоял весь зеленый, еле сдерживаясь. Проводника скрутило пополам и сильно любопытным можно было рассмотреть, чем он сегодня позавтракал.
Вдалеке послышался лязг гусениц и мы увидели, что по пыльной дороге к нам мчится советский танк БТ-7. Мы затаились в ближайших развалинах, так как уже сталкивались с нашими танками, захваченными врагами. И точно, танк с огромным черно-белым крестом на боку башни, резко остановился, мягко качнувшись по инерции корпусом, рядом с телами девушек, выпустив при этом клубы сизого дыма. Из верхних люков повыпрыгивали два веселых пьяных фрица в черной форме. Со скрежетом открылся люк водителя, состоящий из двух створок в носовой части танка. Оттуда выбрался не менее пьяный немец с фотоаппаратом в руке и что-то начал кричать своим собутыльникам про фройляйн.
Один из пьяных подонков схватил за волосы голову девушки и начал корчить ей рожи. Второй стоял рядом с бутылкой в руке и весело комментировал, угорая от смеха. Третий качаясь на нетвердых ногах и надувая красные небритые щеки фотографировал дикую сцену. Первым не выдержал Летчик и дал очередь из Шмайсера по нелюдям. Двое фашистов, скошенные пулями, упали со стонами на своих недавних жертв. Третий попытался убежать, но Ногай вышиб ему мозги извращенца, выстрелив из вальтера. Потом Ногай подбежал к двум остальным фрицам и сделал контрольные выстрелы, чтобы убедится, что ноги эти животных больше никогда не будут ходить по нашей земле.
Мы подошли к урчащему танку. Все были настолько потрясены произошедшей сценой, что просто молчали. Наконец Летчик приказал унести девчонок в ближайшую воронку и засыпать кирпичами. Ни у кого не возникло возражений, поэтому поводу. Похоронив девчат, вернулись к танку. Забрали два вальтера и один парабеллум с тел фашистов. Фотоаппарат с отвращением разбили о танк. Самих фашистов оставили на плотный ужин четвероногим мародерам.
Летчик начал держать совет. Надо было двигаться дальше, и он предложил ехать на танке. Летчик начал загибать пальцы: во-первых, защита от пуль и дополнительное вооружение в виде 45-миллиметровой пушки и пулемета Дегтярева. Во-вторых, скорость передвижения. В третьих можно было попробовать привезти воды и медикаменты на танке, и в четвертых буксировать пушку танком проще, чем тащить ее на себе. Минуса было только два – никто из нас не умел управлять танком и не все могут поместиться внутри. Плюсов было больше, да и Летчик сказал, что управлять танком не сложнее чем самолетом. Никто не возражал против дерзкого предложения командира.
Летчик залез на место водителя и рывком тронулся с места. Мы шарахнулись в разные стороны, чтобы не попасть под гусеницы шального водителя. Потом танк сдал задом и развернулся на месте, потащив за собой труп одного из фашистов. Потом подъехал к нам и Летчик из открытой верхней створки люка водителя, весело спросил: – Такси до тюрьмы заказывали?
Эта шутка немного разрядила царившую до сих пор мрачную обстановку. Мы начали карабкаться на танк. Летчик отрядил меня с Федей на броню, а Ногая с Проводником внутрь танка, соответственно наводчиком и заряжающим. Я тоже хотел быть наводчиком, ну или хотя бы заряжающим. Но Летчику, как старшему по званию, конечно, было виднее. Металл танка сильно нагрелся на солнце и обжигал руки, а также другие части тела, даже через немецкую форму. И наверное на нем можно было спокойно пожарить яичницу, а пока на раскаленной броне жарились мои колени.
Танк газанул выдав из выхлопных труб два горизонтальных столба пламени и рванул по дороге поднимая пыль. Я орал Летчику, глотай пыль, чтобы не гнал так быстро, но похоже что мой голос терялся в шуме двигателя и танк продолжал стремительно нестись. И мы с Федей, как два бравых жокея на необъезженном жеребце, пытались не свалиться, вцепившись всеми четырьмя руками в круговую антенну вокруг башни танка.
Оставшиеся руины домов быстро промелькнули и вскоре показался Западный форт. Над ним развевался красный флаг. Я моргнул несколько раз, пытаясь справится с наваждением. На мгновение я даже подумал, что в форте наши, но ветер колыхнул знамя, и я увидел посередине красного полотнища белый круг с черной свастикой. Сказать, что я почувствовал глубокое разочарование, ничего не сказать, хотя головой и понимал, что иначе и быть не могло. Почти вся Брестская крепость была в руках врагов.
Наконец мы доехали до места расположения складов и конюшен. Они были почти полностью разрушены бомбежкой. Мы не останавливаясь пронеслись мимо и вскоре увидели тюрьму. Это было довольно крепкое, когда-то белое, двухэтажное п-образное здание, с большим внутренним двором загороженным высоким каменным забором со ступенеобразной надстройкой над воротами. Сейчас тюрьма выглядела еще более угнетающей, чем раньше. Крыша на здании после пожара практически отсутствовала. Здание было частично разрушено и на втором этаже виднелись черные подпалины в районе верха зарешеченных окон. На части окон, выходящих не во внутренний двор, виднелись ржавые намордники. Здание тюрьмы по периметру было обнесено сплошным каменным забором. Сейчас он был местами разрушен, как и сама тюрьма. Танк остановился около больших распахнутых ворот. Я с трудом оторвал затекшие пальцы рук от антенны и начал усиленно массировать их.
Со скрипом поднялся люк в башни танка и наружу высунулась голова Проводника. Он попытался вылезти, но тут же юркнул обратно. – Ну, – громко спросил я, – И где твоя пушка?
Проводник, с испуганным лицом, повернулся ко мне в проеме люка и показал пальцем в сторону въезда в ворота. При этом он выделывал, мышцами лица и глазами, такие выразительные гримасы, что я оторопел. Я посмотрел туда, куда указывал его палец и увидел немецкий тентованный грузовик, который стоял к нам задом. В кузове сидел немецкий солдат и с большим подозрением осматривал нас.
Vkontakte
Twitter
Одноклассники
Предыдущий
0 комментариев