- Подпишитесь, чтобы читать далееСамый отзывчивый
В знаменитой, поистине народной песне «Вот и помер дед Максим» большая часть текста описывает военный опыт лирического героя в его молодые годы: при отступлении наших войск он совершает подвиг — нестандартным способом помогает сослуживцам переправиться через реку и не даёт этого сделать противнику, после чего довершает его разгром и получает награду от генерала.
Однако, если вдуматься, контекст этих событий остаётся неясным. Всё, что у нас есть — это четыре строчки:
А в Гражданскую войну
Он спас дивизию одну:
Немцы наших окружили,
Немцы наших перебили.
Сразу возникает ряд вопросов, ответы на которые мы и попытаемся найти:
- При чём тут Гражданская война, если противником являются немцы?
- Кто такие в данном случае «наши»?
- Где и при каких обстоятельствах хотя бы теоретически могли иметь место события, описанные в песне?
В знаменитой, поистине народной песне «Вот и помер дед Максим» большая часть текста описывает военный опыт лирического героя в его молодые годы: при отступлении наших войск он совершает подвиг — нестандартным способом помогает сослуживцам переправиться через реку и не даёт этого сделать противнику, после чего довершает его разгром и получает награду от генерала.
Однако, если вдуматься, контекст этих событий остаётся неясным. Всё, что у нас есть — это четыре строчки:
А в Гражданскую войну
Он спас дивизию одну:
Немцы наших окружили,
Немцы наших перебили.
Сразу возникает ряд вопросов, ответы на которые мы и попытаемся найти:
- При чём тут Гражданская война, если противником являются немцы?
- Кто такие в данном случае «наши»?
- Где и при каких обстоятельствах хотя бы теоретически могли иметь место события, описанные в песне?
Бесплатный
Данная статья была впервые опубликована в апреле 2023 г. Здесь же приведена её обновлённая и улучшенная версия.
Напомню краткое содержание первой части моих размышлений об административно-территориальном и муниципальном делении Петербурга:
1. Территориальное деление Петербурга представляет собой парадокс. С одной стороны, оно напоминает многоуровневую «берлинскую» систему, распространенную во многих городах Европы. С другой — оно словно поставлено с ног на голову: муниципальными полномочиями наделён не наиболее крупный (следующий после городского), а самый мелкий уровень территориальных единиц. Между тем этот нижний уровень не обладает большой налогооблагаемой базой, с каждым годом всё меньше что-либо контролирует, а граждане себя редко с ним идентифицируют. Напротив, более крупный и знакомый петербуржцам уровень власти — районы — никаким самоуправлением не обладает и является просто «аватаром» Смольного на местах.
2. В ранний постсоветский период в Петербурге существовали районные советы, которые фактически играли роль местного самоуправления (формально его просто не было). Однако к 1997 г. они окончательно были упразднены и заменены сеткой мелких МО, а районы стали чисто административной единицей.
3. С начала 2000-х оппозиция в ЗакСе и некоторые представители власти выступали за реформу муниципального устройства Петербурга — либо в формате передачи местного самоуправления на районный уровень, либо в формате укрупнения существующих МО. Однако эти проекты не были реализованы.
Теперь поговорим о том, что с муниципальным делением Петербурга хотят делать нынешние городские власти и какую альтернативу их проектам могу предложить я.
«Реформа без реформы»
Данная статья была впервые опубликована в апреле 2023 г. Здесь же приведена её обновлённая и улучшенная версия.
Напомню краткое содержание первой части моих размышлений об административно-территориальном и муниципальном делении Петербурга:
1. Территориальное деление Петербурга представляет собой парадокс. С одной стороны, оно напоминает многоуровневую «берлинскую» систему, распространенную во многих городах Европы. С другой — оно словно поставлено с ног на голову: муниципальными полномочиями наделён не наиболее крупный (следующий после городского), а самый мелкий уровень территориальных единиц. Между тем этот нижний уровень не обладает большой налогооблагаемой базой, с каждым годом всё меньше что-либо контролирует, а граждане себя редко с ним идентифицируют. Напротив, более крупный и знакомый петербуржцам уровень власти — районы — никаким самоуправлением не обладает и является просто «аватаром» Смольного на местах.
2. В ранний постсоветский период в Петербурге существовали районные советы, которые фактически играли роль местного самоуправления (формально его просто не было). Однако к 1997 г. они окончательно были упразднены и заменены сеткой мелких МО, а районы стали чисто административной единицей.
3. С начала 2000-х оппозиция в ЗакСе и некоторые представители власти выступали за реформу муниципального устройства Петербурга — либо в формате передачи местного самоуправления на районный уровень, либо в формате укрупнения существующих МО. Однако эти проекты не были реализованы.
Теперь поговорим о том, что с муниципальным делением Петербурга хотят делать нынешние городские власти и какую альтернативу их проектам могу предложить я.
«Реформа без реформы»
БесплатныйАдминистративно-территориальное и муниципальное устройство Петербурга несовершенно. Это ясно не только муниципальным депутатам, регулярно жалующимся на нехватку средств в бюджетах, но и крупным городским политикам и фигурам федерального масштаба. Скажем, переход к районным советам был частью губернаторской программы Михаила Амосова на выборах 2019 г. А в июле 2021 г. экс-мэр Якутска и член партии «Новые люди» Сардана Авксентьева, посетив Петербург, удивлялась, как городская власть вообще функционирует с 18 районами и 111 муниципалитетами. В октябре того же года рассуждения о возможном укрупнении МО начали звучать вполне официально — однако последующие события перенесли эти планы на неопределённый срок.
Разговор о том, каким должно быть территориальное устройство города, назрел давно. Осенью 2021 г. я хотел начать его с помощью этой статьи, однако отклики были скромными. Тем не менее, хотя прошло почти четыре года, тема всё ещё остаётся актуальной. Поэтому имеет смысл если не попытаться начать диалог вновь, то хотя бы изложить свои умозаключения и предложения.
Аналогов нет
В плане административно-территориального устройства у Петербурга есть только один прямой аналог в России — Москва, которая состоит из 12 административных округов и 132 муниципалитетов (районов). Однако в Москве крупные административные единицы без народного представительства (административные округа, АО) создавались уже в 1990-е и были довольно искусственными. Сетка муниципальных районов же хоть и перечерчивалась тогда же, однако в целом отражала историческое городское деление и местную идентичность. В Петербурге же было ровно наоборот: административные районы, которые подчиняются городскому правительству, существуют ещё с советских, а некоторые — с имперских времён и являются частью местной идентичности. В то же время муниципальные образования (МО) создавались в конце 1990-х практически с нуля. Их границы обычно не совпадают с естественными преградами и границами исторических местностей, а жители зачастую не знают, в каком МО они живут.
В целом московско-петербургская модель административного и муниципального устройства является уникальной для крупных городов Европы и Восточной Азии (Япония, Южная Корея, Тайвань). В большинстве мегаполисов существует одна из трёх моделей самоуправления:
1) Весь город является муниципалитетом, а все внутренние территориальные единицы — исключительно административными и не имеют никаких местных представительных органов. Примерно так устроены городские округа в большинстве крупных городов России. За рубежом такая система встречается на постсоветском пространстве, например, в Киеве и Минске.
2) Отдельно существует город со своими органами власти (в разных случаях он может иметь как муниципальный, так и региональный или иной статус), а отдельно внутри него — единицы более низкого уровня с выборными органами местного самоуправления (муниципалитеты/субмуниципалитеты). Так, в частности, устроены Лондон, Париж, Рим, Варшава, Вена, Будапешт и Токио. В России подобным образом выглядят т. н. «городские округа с внутригородским делением» — Махачкала и Самара (до 2024 г. также Челябинск), однако в них городской парламент не является отдельным выборным органом, а формируется из числа делегатов от районных муниципальных советов (аналогичная схема действует в Стамбуле).
Административно-территориальное и муниципальное устройство Петербурга несовершенно. Это ясно не только муниципальным депутатам, регулярно жалующимся на нехватку средств в бюджетах, но и крупным городским политикам и фигурам федерального масштаба. Скажем, переход к районным советам был частью губернаторской программы Михаила Амосова на выборах 2019 г. А в июле 2021 г. экс-мэр Якутска и член партии «Новые люди» Сардана Авксентьева, посетив Петербург, удивлялась, как городская власть вообще функционирует с 18 районами и 111 муниципалитетами. В октябре того же года рассуждения о возможном укрупнении МО начали звучать вполне официально — однако последующие события перенесли эти планы на неопределённый срок.
Разговор о том, каким должно быть территориальное устройство города, назрел давно. Осенью 2021 г. я хотел начать его с помощью этой статьи, однако отклики были скромными. Тем не менее, хотя прошло почти четыре года, тема всё ещё остаётся актуальной. Поэтому имеет смысл если не попытаться начать диалог вновь, то хотя бы изложить свои умозаключения и предложения.
Аналогов нет
В плане административно-территориального устройства у Петербурга есть только один прямой аналог в России — Москва, которая состоит из 12 административных округов и 132 муниципалитетов (районов). Однако в Москве крупные административные единицы без народного представительства (административные округа, АО) создавались уже в 1990-е и были довольно искусственными. Сетка муниципальных районов же хоть и перечерчивалась тогда же, однако в целом отражала историческое городское деление и местную идентичность. В Петербурге же было ровно наоборот: административные районы, которые подчиняются городскому правительству, существуют ещё с советских, а некоторые — с имперских времён и являются частью местной идентичности. В то же время муниципальные образования (МО) создавались в конце 1990-х практически с нуля. Их границы обычно не совпадают с естественными преградами и границами исторических местностей, а жители зачастую не знают, в каком МО они живут.
В целом московско-петербургская модель административного и муниципального устройства является уникальной для крупных городов Европы и Восточной Азии (Япония, Южная Корея, Тайвань). В большинстве мегаполисов существует одна из трёх моделей самоуправления:
1) Весь город является муниципалитетом, а все внутренние территориальные единицы — исключительно административными и не имеют никаких местных представительных органов. Примерно так устроены городские округа в большинстве крупных городов России. За рубежом такая система встречается на постсоветском пространстве, например, в Киеве и Минске.
2) Отдельно существует город со своими органами власти (в разных случаях он может иметь как муниципальный, так и региональный или иной статус), а отдельно внутри него — единицы более низкого уровня с выборными органами местного самоуправления (муниципалитеты/субмуниципалитеты). Так, в частности, устроены Лондон, Париж, Рим, Варшава, Вена, Будапешт и Токио. В России подобным образом выглядят т. н. «городские округа с внутригородским делением» — Махачкала и Самара (до 2024 г. также Челябинск), однако в них городской парламент не является отдельным выборным органом, а формируется из числа делегатов от районных муниципальных советов (аналогичная схема действует в Стамбуле).
БесплатныйКаждый год в начале октября политизированная часть российского общества вспоминает события 1993 г. Тогда противостояние между президентом Борисом Ельциным и депутатами Верховного Совета вылилось в конституционный кризис, который разрешился лишь вооружённым путём. Сегодня люди много спорят о том, кто был прав, а кто виноват в тех событиях, а также о том, как они повлияли на политическое развитие РФ в дальнейшем — вплоть до сегодняшнего дня. Ну и, конечно, вспоминают атмосферу тех дней, включая печально знаменитые танки на Новоарбатском мосту, ведущие огонь по Белому дому.
Меня же уже давно интересовал один вопрос: почему мы? Россия 1993 г., как ни крути, не была ни самой политически отсталой, ни самой бедной, ни самой расколотой из постсоветских стран. С обеих сторон конфликта между ветвями власти можно было найти людей со схожим бэкграундом, примерно одного происхождения и воспитания и даже с относительно схожими политическими взглядами. Тем не менее, почему-то в России конфликт между президентом и Верховным Советом дошёл до вооружённого противостояния на улицах столицы. Между тем в Советском Союзе было ещё 14 республик. Неужели им всем удалось как-то избежать подобного конфликта? И если да, то как? В этой статье я постараюсь найти ответ на этот вопрос.
Что такое конституционный кризис
Анатомия конституционного кризиса 1992–1993 гг. в России в самых общих чертах довольно проста.
В стране существовали два политических института с весьма нечёткими полномочиями, но с большими амбициями людей, которые эти институты контролировали. Первым из этих институтов был Президент, вторым — Верховный Совет (ВС). Президент, новый политический институт, стремился по возможности максимально укрепить свою власть. Пределом его мечтаний была суперпрезидентская республика, где роль парламента сведена к минимуму. ВС, как институт старый, советский (пусть и реформированный), также стремился сохранить за собой максимум полномочий. Идеалом для его депутатов была если не советская республика (в смысле — республика, где высшим органом власти являются советы, без разделения властей), то парламентская, где роль президента была бы в основном церемониальной.
Параллельно в стране шли экономические реформы, запущенные в 1992 г. и ставшие ещё одной причиной для конфликта. Большинство в ВС принимало всё новые законы, чтобы помешать Президенту проводить эти реформы, а тот искал всё новые лазейки и обходные пути с помощью своих указов. Обе стороны постоянно обвиняли друг друга в нарушении законодательства, которое всё хуже отражало реальность вокруг.
Каждый год в начале октября политизированная часть российского общества вспоминает события 1993 г. Тогда противостояние между президентом Борисом Ельциным и депутатами Верховного Совета вылилось в конституционный кризис, который разрешился лишь вооружённым путём. Сегодня люди много спорят о том, кто был прав, а кто виноват в тех событиях, а также о том, как они повлияли на политическое развитие РФ в дальнейшем — вплоть до сегодняшнего дня. Ну и, конечно, вспоминают атмосферу тех дней, включая печально знаменитые танки на Новоарбатском мосту, ведущие огонь по Белому дому.
Меня же уже давно интересовал один вопрос: почему мы? Россия 1993 г., как ни крути, не была ни самой политически отсталой, ни самой бедной, ни самой расколотой из постсоветских стран. С обеих сторон конфликта между ветвями власти можно было найти людей со схожим бэкграундом, примерно одного происхождения и воспитания и даже с относительно схожими политическими взглядами. Тем не менее, почему-то в России конфликт между президентом и Верховным Советом дошёл до вооружённого противостояния на улицах столицы. Между тем в Советском Союзе было ещё 14 республик. Неужели им всем удалось как-то избежать подобного конфликта? И если да, то как? В этой статье я постараюсь найти ответ на этот вопрос.
Что такое конституционный кризис
Анатомия конституционного кризиса 1992–1993 гг. в России в самых общих чертах довольно проста.
В стране существовали два политических института с весьма нечёткими полномочиями, но с большими амбициями людей, которые эти институты контролировали. Первым из этих институтов был Президент, вторым — Верховный Совет (ВС). Президент, новый политический институт, стремился по возможности максимально укрепить свою власть. Пределом его мечтаний была суперпрезидентская республика, где роль парламента сведена к минимуму. ВС, как институт старый, советский (пусть и реформированный), также стремился сохранить за собой максимум полномочий. Идеалом для его депутатов была если не советская республика (в смысле — республика, где высшим органом власти являются советы, без разделения властей), то парламентская, где роль президента была бы в основном церемониальной.
Параллельно в стране шли экономические реформы, запущенные в 1992 г. и ставшие ещё одной причиной для конфликта. Большинство в ВС принимало всё новые законы, чтобы помешать Президенту проводить эти реформы, а тот искал всё новые лазейки и обходные пути с помощью своих указов. Обе стороны постоянно обвиняли друг друга в нарушении законодательства, которое всё хуже отражало реальность вокруг.
Бесплатный
