Без танков, пожалуйста: как постсоветские республики (не) избежали конституционного кризиса

Каждый год в начале октября политизированная часть российского общества вспоминает события 1993 г. Тогда противостояние между президентом Борисом Ельциным и депутатами Верховного Совета вылилось в конституционный кризис, который разрешился лишь вооружённым путём. Сегодня люди много спорят о том, кто был прав, а кто виноват в тех событиях, а также о том, как они повлияли на политическое развитие РФ в дальнейшем — вплоть до сегодняшнего дня. Ну и, конечно, вспоминают атмосферу тех дней, включая печально знаменитые танки на Новоарбатском мосту, ведущие огонь по Белому дому.

Меня же уже давно интересовал один вопрос: почему мы? Россия 1993 г., как ни крути, не была ни самой политически отсталой, ни самой бедной, ни самой расколотой из постсоветских стран. С обеих сторон конфликта между ветвями власти можно было найти людей со схожим бэкграундом, примерно одного происхождения и воспитания и даже с относительно схожими политическими взглядами. Тем не менее, почему-то в России конфликт между президентом и Верховным Советом дошёл до вооружённого противостояния на улицах столицы. Между тем в Советском Союзе было ещё 14 республик. Неужели им всем удалось как-то избежать подобного конфликта? И если да, то как? В этой статье я постараюсь найти ответ на этот вопрос.

Что такое конституционный кризис

Анатомия конституционного кризиса 1992–1993 гг. в России в самых общих чертах довольно проста.

В стране существовали два политических института с весьма нечёткими полномочиями, но с большими амбициями людей, которые эти институты контролировали. Первым из этих институтов был Президент, вторым — Верховный Совет (ВС). Президент, новый политический институт, стремился по возможности максимально укрепить свою власть. Пределом его мечтаний была суперпрезидентская республика, где роль парламента сведена к минимуму. ВС, как институт старый, советский (пусть и реформированный), также стремился сохранить за собой максимум полномочий. Идеалом для его депутатов была если не советская республика (в смысле — республика, где высшим органом власти являются советы, без разделения властей), то парламентская, где роль президента была бы в основном церемониальной.

Параллельно в стране шли экономические реформы, запущенные в 1992 г. и ставшие ещё одной причиной для конфликта. Большинство в ВС принимало всё новые законы, чтобы помешать Президенту проводить эти реформы, а тот искал всё новые лазейки и обходные пути с помощью своих указов. Обе стороны постоянно обвиняли друг друга в нарушении законодательства, которое всё хуже отражало реальность вокруг.

Функционировали оба института в соответствии с Конституцией РСФСР, принятой ещё в 1978 г. и неоднократно отредактированной в конце 1980-х — начале 1990-х. И Президент, и ВС понимали, что новому государству необходима новая Конституция. Однако взгляды на то, какой она должна стать, у них расходились кардинально — по вышеописанным причинам.

Примерно так же выглядел механизм конституционного кризиса и в некоторых других странах постсоветского пространства. Получается, чтобы кризис возник, требовалось следующее:

1. Существование в стране должности президента (к концу 1991 г. он был не везде);
2. Конфликт интересов и наличие у обеих сторон политической воли для их отстаивания (стремление обеих сторон к максимизации власти);
3. Отсутствие удовлетворяющей обе стороны Конституции, согласно которой можно было бы разрешить все споры о полномочиях.

Как мы убедимся далее, большинство постсоветских государств избежали конституционного кризиса просто потому, что в них не выполнялся второй пункт или сразу первые два (т.к. второй невозможен без первого). В итоге двумя противоположными полюсами своеобразного «континуума конфликта» стали те государства, где безоговорочно победил ВС, и те, где столь же однозначно верх взял президент. Все остальные расположились где-то в промежутке.

Сценарии

Далее я делю постсоветские страны на группы согласно сценариям, по которым развивались события. Называется каждый сценарий в честь той страны, где его черты проявились наиболее ярко. При этом для каждой страны в первую очередь описана хронология событий, касающихся:

1. создания должности Президента;
2. принятия новой Конституции;
3. формирования нового парламента вместо ВС.

Эстонский сценарий

Эстония

Должности Президента первоначально не существовало: до октября 1992 г. государство формально возглавлял председатель ВС Арнольд Рюйтель.

В феврале–марте 1990 г. были избраны сразу два органа власти: новый созыв ВС, где примерно поровну мест имели умеренно-националистический Народный фронт и прокоммунистические силы, и Конгресс Эстонии — квазипарламент радикальных сторонников восстановления довоенной государственности, избирать который могли только те, кто на 1940 г. имели гражданство Эстонии, их потомки или те, кто подали специальное «ходатайство об эстонском гражданстве». Новая Конституция была разработана Конституционной ассамблеей, сформированной совместно ВС и Конгрессом, и принята на референдуме в июне 1992 г. В сентябре 1992 г. был избран первый постсоветский созыв парламента Эстонии — Рийгикогу. В октябре в два тура (первый — прямые всеобщие выборы, второй — непрямые, голосованием депутатов парламента) избран первый постсоветский Президент Эстонии Л. Мери. Тогда же ВС и Конгресс сложили свои полномочия.

Латвия

Должности Президента до июля 1993 г. не существовало: исполнительную власть осуществлял Совет министров во главе с председателем, главой государства же являлся председатель ВС А. Горбунов.

В мае 1990 г. ВС восстановил действие ст. 1, 3, 4 и 6 Конституции Латвии 1922 г.; с этого момента Конституция Латвийской ССР 1978 г. действовала в той мере, в которой она им не противоречила. В частности, ст. 6 Конституции 1922 г. определяет базовые принципы избрания Сейма (парламента). В июле 1993 г. ВС сложил полномочия в пользу избранного гражданами первого постсоветского созыва Сейма Латвии, который утвердил окончательное возвращение к Конституции 1922 г. (позднее в неё вносились поправки) и избрал первого постсоветского Президента Латвии Г. Улманиса.

Литва

Должности Президента поначалу не существовало: исполнительную власть осуществлял Совет министров во главе с председателем, фактическим главой государства до конца 1992 г. являлся председатель ВС В. Ландсбергис. Он пытался продвигать идею установления в Литве президентской республики (в надежде затем избраться на пост Президента), но столкнулся с противодействием элит и общественности.

25 октября 1992 г. состоялся референдум по вопросу о новой Конституции. Одновременно с ним прошёл первый тур выборов в «старый новый» парламент — Сейм Литвы, а 15 ноября — второй тур (в тех округах, где в первом туре ни один из кандидатов не набрал абсолютного большинства). После созыва Сейма ВС самораспустился. В феврале 1993 г. на прямых выборах первым постсоветским Президентом Литвы был избран А. Бразаускас.

Эстонский сценарий — это сценарий победившего «всухую» парламента, первая крайняя точка нашего условного континуума. Для этого сценария характерно долгое отсутствие поста Президента (он появляется значительно позже провозглашения независимости), из-за чего ВС просто не с кем бороться за власть.

Этот фактор, а также ориентация на довоенный опыт государственного строительства и европейские политические модели привели к установлению парламентских республик в Эстонии и Латвии и смешанной республики — в Литве. Наиболее церемониальный характер из всех трёх стран носит власть Президента Эстонии, из-за чего сценарий и получил своё название.

Отметим, что в странах эстонского сценария наблюдался схожий порядок формирования новых политических институтов. Сначала относительно быстро принималась новая Конституция (либо хотя бы частично восстанавливалась старая), потом, уже согласно её нормам, проводились выборы в новый парламент (с одновременным роспуском ВС), и только затем избирался Президент.

Туркменский сценарий

Туркмения

Должность Президента создана в 1990 г., им был безальтернативно избран (прямым голосованием) первый секретарь ЦК Коммунистической партии Туркменской ССР С. Ниязов.

В 1992 г. ВС принял новую Конституцию Туркменистана, согласно которой он был переименован в Меджлис, а его численность сокращена со 175 до 50 депутатов — причём все места достались членам пропрезидентской Демократической партии Туркмении (де-факто преемницы КП Туркменской ССР). В том же году Ниязов был переизбран на безальтернативных президентских выборах. В 1994 г. также практически на безальтернативной основе был избран первый постсоветский созыв Меджлиса, состоявший полностью из членов ДПТ.

Узбекистан

Должность Президента была создан в марте 1990 г., через месяц после выборов в ВС, где большинство получили коммунисты. ВС избрал Президентом первого секретаря ЦК КП Узбекской ССР И. Каримова. В декабре 1991 г. Каримов переизбрался на прямых выборах, победив соперника от национал-либералов М. Салиха.

В 1992 г. ВС принял Конституцию Узбекистана. Далее ВС функционировал до окончания срока полномочий в декабре 1994 г., когда по результатам выборов был сформирован первый созыв нового парламента Узбекистана — Олий Мажлиса (Высшего Собрания).

Туркменский сценарий — полная противоположность эстонскому, безоговорочная победа Президента. Здесь она обеспечивается за счёт полной лояльности ВС Президенту — такой же, какую ВС проявлял, когда этот же человек был первым секретарём ЦК местной компартии.

Как ни странно, с институциональной точки зрения туркменский сценарий во многом схож с эстонским: быстрое принятие новой Конституции, мирный переход от ВС к новому парламенту. Главное отличие — в том, что пост Президента здесь появляется ещё в советское время (1990 г.) и его при полной лояльности большинства депутатов ВС занимает руководитель местной компартии. По сути, в странах туркменского сценария произошёл лишь переход от партийного авторитарного режима советского типа к персоналистскому. Характерно, что и Ниязов, и Каримов умерли через много лет после прихода к власти, всё ещё оставаясь на своих постах.

Как мы увидим далее, этому сценарию не удалось стать доминирующим даже в большинстве республик Средней Азии. Для него требуется отсутствие дееспособной оппозиции Президенту как в ВС, так и среди «несистемных» политических сил. В Туркмении такой силой были национал-демократы из числа советских диссидентов, но они были запрещены и разгромлены ещё в 1993 г. В Узбекистане аналогичные силы уцелели, но были вытеснены в несистемную оппозицию и подвергались гонениям.

Азербайджанский сценарий

Азербайджан

Должность Президента создана в мае 1990 г., на неё ВС избрал первого секретаря ЦК Компартии Азербайджанской ССР А. Муталибова. В сентябре 1991 г. Муталибов переизбрался на пост Президента на прямых безальтернативных выборах. Уже тогда власти республики вступили в конфронтацию с националистическим Народным фронтом Азербайджана (НФА). На фоне поражений, понесённых армией Азербайджана от армянских сил в Первой карабахской войне, Муталибов под давлением НФА ушел в отставку в марте 1992 г. После новых поражений в мае того же года ВС Азербайджана принял решение о восстановлении Муталибова в должности Президента. Однако уже через несколько дней тот был вновь свергнут НФА. ВС же принудили к самороспуску и передаче полномочий Национальному Собранию (Милли Меджлис), набранному из лояльных НФА депутатов того же ВС.

Второй Президент А. Эльчибей выиграл первые прямые выборы главы государства в июне 1992 г. при поддержке НФА. Однако уже в июне 1993 г. в Азербайджане произошёл военный мятеж во главе с полковником Суретом Гусейновым — его войска двинулись на Баку, многие города на их пути перешли на их сторону. Вскоре Эльчибей улетел из столицы в Нахичевань, а Милли Меджлис проголосовал за его отстранение от должности Президента — но юридической силы такое голосование не имело, поэтому было принято решение о проведении референдума по данному вопросу. Он состоялся 28 августа 1993 г., и по его итогам Эльчибей был лишен полномочий. После этого ВС восстанавливают в старом составе, а Президентом в октябре 1993 г. по итогам выборов становится бывший первый секретарь ЦК КП Азербайджана Г. Алиев. В 1994 г. ВС переименовывают в Национальное Собрание (Милли Меджлис), под этим именем он работает до конца срока в 1995 г. В ноябре того же года на референдуме принимается Конституция, а в ходе двухтуровых выборов ноября 1995 — февраля 1996 гг. избирается первый постсоветский созыв Национального Собрания.

Грузия

Должность Президента создана в апреле 1991 г. До того главой государства являлся председатель ВС З. Гамсахурдия, который, опираясь на националистическое большинство в ВС, победил на первых прямых президентских выборах в мае 1991 г. Однако уже в январе 1992 г. после неудач в военном конфликте в Южной Осетии Гамсахурдия был свергнут частью подразделений Национальной гвардии и оппозицией. После этого ВС был распущен, к власти пришёл Военный совет, вскоре преобразованный в Государственный совет. Им была восстановлена Конституция Грузинской демократической республики 1921 г.

В октябре 1992 г. прошли прямые безальтернативные выборы главы государства (председателя парламента), которые выиграл бывший первый секретарь ЦК КП Грузии и экс-министр иностранных дел СССР Э. Шеварднадзе, и выборы в новый Парламент. В августе 1995 г. Парламент принял новую Конституцию, а в ноябре одновременно с парламентскими прошли и президентские выборы, на которых победил Шеварднадзе.

Азербайджанский сценарий отчасти похож на туркменский — в том смысле, что здесь тоже с самого начала есть Президент и ВС его тоже поддерживает, а не борется с ним за влияние. Отличие в том, что в этом сценарии политический конфликт всё-таки есть, просто он не носит характер конституционного кризиса. Противостояние возникает не между Президентом и ВС как частями политической системы, а между ними и вооружённой непарламентской оппозицией (НФА в случае Азербайджана, Национальной гвардией и паравоенными формированиями оппозиции в случае Грузии). В обоих случаях свержение Президента и роспуск ВС происходили на почве военных поражений от внешнего врага: в случае Азербайджана это была Нагорно-Карабахская Республика и стоящая за ней Армения, в случае Грузии — Южная Осетия.

Случаи Азербайджана и Грузии объединяет и то, что период нестабильности под властью национал-демократов в обеих странах завершился реставрацией чуть перекрасившейся партократии в лице бывшего первого секретаря ЦК КП Азербайджана Г. Алиева и экс-министра иностранных дел СССР Э. Шеварднадзе. Именно эти фигуры в итоге определили, какими станут Конституции обеих стран, принятые относительно поздно — в 1995 г.

В остальном пути двух стран сильно отличаются. Пост Президента в Азербайджане был создан ещё в 1990 г. при советской власти, в Грузии — после провозглашения независимости в 1991 г. Разогнанный в ходе переворота ВС Азербайджана был вновь собран Алиевым и проработал до конца своего срока, в то время как в Грузии он после переворота более не собирался. Наконец, в Грузии произошёл только один переворот, а в Азербайджане — два (не считая кратковременного восстановления Муталибова на посту и его нового свержения). Именно из-за более сложной политической ситуации в Азербайджане сценарий и получил своё название.

Я объединяю столь разные Грузию и Азербайджан в один сценарий исключительно как примеры стран, где конституционный кризис не происходил, однако новая Конституция всё же принималась по итогам вооружённого гражданского конфликта. Следующий сценарий во многом также соответствует этому определению, но имеет и существенные отличия.

Таджикский сценарий

Пост Президента был учреждён в 1990 г. ВС, состоящий в основном из коммунистов, избрал на этот пост первого секретаря КП Таджикской ССР К. Махкамова. Однако после Августовского путча 1991 г. Махкамов был принуждён уйти в отставку оппозицией, состоящей из исламистов, националистов и либералов (при этом ведущую роль играли первые). После этого на первых прямых президентских выборах в сентябре 1991 г. победил председатель ВС, вчерашний коммунист Р. Набиев. Однако и ему не удалось справиться с оппозицией и восстановить порядок в стране — в Таджикистане началась гражданская война.

В сентябре 1992 г. кортеж Набиева был перехвачен оппозицией, и ему пришлось подписать указ об уходе с поста Президента. В ноябре того же года ВС, из-за наступления отрядов оппозиции на столицу эвакуированный на север страны, в Худжанд (Ходжент), после долгих дебатов принимает отставку Набиева и упраздняет пост Президента. Главой государства становится председатель ВС, и на эту должность в качестве компромиссной фигуры избирается Э. Рахмонов.

В ноябре 1994 г. пост Президента восстанавливают, по результатам выборов этот пост занял Рахмонов. Одновременно в стране прошёл референдум, по результатам которого была принята новая Конституция. В феврале–марте 1995 г. проходят первые выборы в Маджлиси Оли (Высшее собрание) — новый парламент Таджикистана.

Таджикский случай настолько специфичен, что мне пришлось выделить его в отдельный сценарий. Во многом он напоминает азербайджанский: тут тоже не было конституционного кризиса, а конфликт разворачивался не между Президентом и ВС, а между властями и вооружённой оппозицией. Разница заключается в том, что в Таджикистане свержение президентов не приводило к разгону ВС. Здесь этот орган власти оказался куда более дееспособным, чем во многих других республиках. Он смог эвакуироваться от наступления отрядов оппозиции на север страны, участвовал в организации сопротивления боевикам, временно упразднил пост Президента, поддержал компромиссную и удобную для всех умеренных сил (как тогда казалось) кандидатуру на пост главы государства. Принятие новой Конституции и выборы нового Президента прошли одновременно, вскоре после преодоления самой острой фазы кризиса. ВС досидел до конца своего срока, как и в Азербайджане, и мирно сменился новым парламентом.

По сути, основное отличие между таджикским и азербайджанским сценарием заключается в том, что в Таджикистане даже на короткое время несистемной оппозиции не удалось полностью захватить власть, хоть она и выдавила проправительственные силы примерно из половины страны, включая столицу. Из-за этого таджикский случай можно с некоторой натяжкой рассматривать как ещё один вариант азербайджанского сценария, а можно как нечто отдельное.

Армянский сценарий

Армения

Должность Президента была создана ВС в мае 1990 г., однако выборы состоялись лишь уже после провозглашения независимости Армении, в октябре 1991 г. По итогам голосования первым Президентом стал председатель ВС Л. Тер-Петросян. Несмотря на продолжавшуюся до 1994 г. войну в Нагорном Карабахе, ВС без особых конфликтов проработал до конца своего срока в июле 1995 г. Тогда же, вместе с первыми выборами в Национальное Собрание, был проведён и референдум по Конституции, который закончился её принятием.

Молдавия

Должность Президента создана в 1990 г., первым её занял М. Снегур (в сентябре 1990 г. избран ВС, в декабре 1991 г. — на безальтернативных прямых выборах). В 1991 г. ВС был переименован в Парламент, после чего спокойно проработал до 1994 г., когда произошёл парламентский кризис из-за вопроса о вступлении в СНГ. В результате в феврале прошли досрочные выборы в первый постсоветский Парламент. В июле 1994 г. он принял новую Конституцию.

Украина

Должность Президента создана в июле 1991 г., на прямых выборах в декабре того же года первым Президентом избран Л. Кравчук.

ВС (Верховная Рада), по сути, даже не переименовывался после провозглашения независимости и не стремился к установлению парламентской республики, хотя большинство в нем с небольшим перевесом составляли противники реформ (республика была смешанной, правительство зависело от Рады). Кравчук, в свою очередь, не стремился к установлению президентской республики и не торопился с радикальными мерами вроде приватизации крупных предприятий.

После массовых протестов шахтеров в 1993 г. Рада пошла навстречу протестующим и назначила на сентябрь того же года референдум о доверии Президенту и Раде. Однако в последний момент его отменили, а вместо него в 1994 г. прошли досрочные выборы Рады и Президента (им стал Л. Кучма), которые сняли накопившееся в стране напряжение. Новая Конституция была принята парламентом в июне 1996 г.

Армянский сценарий во многом близок к эстонскому — с той разницей, что пост Президента здесь появился либо до провозглашения независимости, либо сразу после. Тем не менее, это не привело ни к авторитарному «единению» Президента с ВС, ни к конституционному кризису. Даже в обстановке неопределённости полномочий стороны не стремились максимизировать свою власть любой ценой и в целом скорее сотрудничали, чем конфликтовали. Несистемные силы также не пытались свергнуть режим. ВС либо дорабатывал до конца срока, либо распускался по итогам досрочных выборов, однако это не приводило к конфликтам, а наоборот — разрешало их. Новая Конституция принималась относительно поздно — либо после первых выборов в новый парламент, либо одновременно с ними. Характерно, что во всех трёх случаях она закрепляла в стране смешанную республику. Самым бесконфликтным этот сценарий оказался в Армении, из-за чего и получил своё название.

Бросается в глаза, что государства армянского сценария — это те страны, в которых в ходе постсоветской трансформации сформировалась «неустойчивая демократия» олигархического толка. Впрочем, Грузия и Киргизия, где в 2000-е сложились схожие режимы, прошли в начале 1990-х совсем иной путь.

Белорусский сценарий

Белоруссия

Должности Президента поначалу не существовало, де-факто главой государства до 1994 г. был председатель ВС С. Шушкевич. После провозглашения независимости ВС не был переименован и продолжил работу.

В марте 1994 г. ВС принял Конституцию, согласно которой в стране была установлена смешанная республика и создана должность Президента. На первых (прямых) президентских выборах в июне–июле того же года победил А. Лукашенко. В мае 1995 г. прошли выборы в 13-й (2-й постсоветский) созыв ВС, на которых большинство получили номенклатурные кандидаты.

Конфликты между Президентом и ВС то усиливались, то затухали. ВС с готовностью поддержал многие законы, расширяющие полномочия Президента, однако с осени 1996 г. был настроен резко против него и даже попытался провести процедуру импичмента.

В ноябре 1996 г. был проведён референдум, на котором четыре вопроса предложил Президент, а три — ВС. По (оспариваемым) итогам голосования Лукашенко получил поддержку по всем вопросам, а ВС — ни по одному. После этого Президент, опираясь на принятые на референдуме поправки к Конституции, распустил ВС. Вместо него из лояльных президенту депутатов ВС было сформировано Национальное Собрание. Часть членов ВС во главе с председателем С. Шарецким до 2001 г. представляли Белоруссию в Парламентской Ассамблее ОБСЕ, а до 2003 г. заседали там наравне с представителями от Национального Собрания.

Казахстан

Должность Президента была создана ВС Казахской ССР в апреле 1990 г., на неё сразу же был избран первый секретарь ЦК КП Казахской ССР Н. Назарбаев. В декабре 1991 г. состоялись прямые безальтернативные президентские выборы, на которых также победил Назарбаев.

В январе 1993 г. ВС принял Конституцию, установившую в стране парламентскую республику. В декабре 1993 г. ВС принял решение о самороспуске вслед за советами низового уровня — из-за противоречий между ними и местными администрациями, назначаемыми Президентом. Новый созыв ВС, избранный в марте 1994 г., был оппозиционным по отношению к Президенту и его курсу на радикальные рыночные реформы. В марте 1995 г. Конституционный Суд принял постановление о нелегитимности нового созыва ВС в силу того, что ЦИК в ходе подсчёта голосов нарушил нормы Кодекса о выборах. После этого ВС был распущен, а законодательные полномочия — временно переданы Президенту. На референдуме в апреле 1995 г. было принято решение о продлении полномочий Назарбаева до 2000 г., а на референдуме в августе 1995 г. — о принятии новой Конституции, закрепившей в Казахстане президентскую республику. В декабре 1995 г. был избран первый созыв нового двухпалатного Парламента.

Киргизия

Должность Президента создана в октябре 1990 г., ВС избрал на данный пост одного из своих депутатов, А. Акаева, который рассматривался как компромиссная фигура. В октябре 1991 г. он был переизбран Президентом уже на прямых, но безальтернативных выборах.

Изначально Акаев пользовался поддержкой ВС, однако постепенно они вошли в конфликт по поводу приватизации — Президент продвигал данный курс, в то время как парламент выступал против него.

В мае 1993 г. ВС принимает Конституцию, которая закрепила в Киргизии смешанную республику с большими полномочиями и Президента, и ВС. В январе 1994 г. Акаев инициирует референдум о доверии себе и выигрывает его с (оспариваемым) результатом в 96% голосов «за». В сентябре 1994 г. Президент инициирует парламентский кризис и распускает ВС, не встретив серьёзного сопротивления со стороны депутатов, запуганных перспективой «российского сценария». В октябре 1994 г. проведён референдум, установивший двухпалатный характер парламента и возможность вносить в Конституцию поправки через референдум (позднее Акаев неоднократно этим пользовался). В феврале 1995 г. состоялись выборы в первый постсоветский Жогорку Кенеш (Верховный Совет).

Белорусский сценарий можно было бы назвать российским — это единственный сценарий из всех, ведущий к конституционному кризису. Российский случай также был хронологически самым ранним и во многом послужил «ролевой моделью» для президентов в остальных странах сценария. Однако в Белоруссии противостояние Президента и ВС растянулось на годы и втянуло в свою орбиту даже европейские институции, поэтому сценарий и носит такое название.

Белорусский сценарий принципиально отличается от армянского одним фактором: здесь есть конфликт интересов, и обе стороны имеют хоть какую-то волю к борьбе за эти интересы. Характерно, что во всех случаях первоначально ВС скорее поддерживал Президента, хоть и стремился усилить свои полномочия. Но, поскольку у Президента устремления были аналогичны, они рано или поздно входили в клинч. При этом даже принятие новой Конституции (вокруг которой ломались копья и на которую возлагались надежды в России) не помогало разрешить противоречия: она во всех трёх случаях принималась ВС и в первую очередь в интересах ВС (закрепляя парламентскую или смешанную республику), что никак не устраивало Президента, стремившегося к президенциализму авторитарного толка.

По итогу во всех случаях победил Президент, устанавливавший по итогам своей победы суперпрезидентскую республику. Где-то, как в Казахстане или Киргизии, главе государства удалось относительно быстро сломить волю ВС, где-то дошло до вооружённого конфликта, как в России, а где-то стороны долго вели войну на истощение, как в Белоруссии. Результат в любом случае примерно одинаковый: ВС разогнан, вместе него сформирован более лояльный парламент, принята новая Конституция либо поправки к старой, закрепляющие новый расклад сил.

О чем все это говорит

Как видно, большинство экс-республик СССР смогли в 1990-е избежать конституционного кризиса. Кроме России, по этому пути пошли только три страны: Белоруссия, Казахстан и Киргизия. В первых двух установились устойчивые авторитарные режимы, в третьей же с пугающей регулярностью происходят государственные перевороты. Конституционный кризис не прошёл бесследно, как «детская болезнь» эпохи перемен, а остался с пережившими его странами на долгие десятилетия, словно тяжкое осложнение.

Тем не менее, избегание конституционного кризиса далось многим государствам нелёгкой ценой. Где-то, как при азербайджанском или таджикском сценарии, конфликты между получившими и не получившими власть прорвались в виде переворотов и гражданских войн. Где-то отсутствие политической конкуренции обернулось авторитарным или даже квазитоталитарным режимом, как в Узбекистане или Туркмении.

Относительно успешными можно считать лишь эстонский и армянский сценарии, при которых не происходило ни войны на уничтожение, ни навязанного консенсуса. Таким образом, полностью избежать конституционного кризиса или какого-либо из его «субститутов» в 1990-е смогли лишь шесть стран (из пятнадцати союзных республик). При этом страны эстонского сценария не так уж похожи на страны армянского. Даже новые политические институты в них выстраивались в противоположном порядке: в Прибалтике очерёдность была «Конституция — Парламент — Президент», а в странах армянского сценария — наоборот.

Объяснить, почему при эстонском сценарии всё прошло относительно благополучно, довольно просто. Институционально в странах Балтии до последнего отсутствовал Президент, то есть попросту не было почвы для конфликта между ветвями власти. При этом большинство политиков и рядовых граждан были ориентированы на «европейскую нормальность» и не принимали силовых сценариев решения внутриполитических конфликтов.

Случаи же Армении, Украины и Молдавии сложнее и интереснее.

Первое, что бросается в глаза — то, что список стран эстонского и армянского сценариев почти полностью совпадает со списком республик, отказавшихся проводить на своей территории референдум о сохранении СССР в марте 1991 г. Единственное исключение — Грузия, которая не провела референдум, но затем пошла по сложному и кровавому азербайджанскому сценарию. Её место в списке «относительно успешных» заняла Украина, где референдум всё-таки прошёл — хоть его основной вопрос и был дополнен странным вторым вопросом о членстве в ССГ на основе Декларации о государственном суверенитете. Таким образом, все или почти все страны, которые смогли в 1990-е избежать конституционного кризиса и авторитаризма, с самого начала провозглашали ориентацию на отказ от советских политических институтов и авторитарных практик. Насколько им это удалось на практике — это уже иной вопрос, но влияние на ситуацию в первые годы независимости такие ориентации всё же оказали.

Второе важное наблюдение: во всех странах армянского сценария последний созыв ВС, а зачастую и первый постсоветский парламент не находился в непримиримой оппозиции к Президенту. В Армении и Молдавии пропрезидентские силы преобладали в парламенте. На Украине в ВС созыва 1990 г. незначительно преобладала «группа 239» (239 депутатов из 450), выступавшая против реформ Кравчука, однако она вела себя пассивно и не контролировала даже парламентские комитеты. В Раде созыва 1994 г. большинство составляли уже центристские депутаты. Такая диспозиция сил в этих трёх странах позволяло создать Конституции, учитывающие интересы Президента, а в случае Армении — даже с явным уклоном в президенциализм.

Наконец, важная оговорка: все страны армянского сценария уже после 1990-х пережили неоднократные конфликты вокруг того, должна республика быть парламентской, президентской или одним из вариантов смешанной. В Армении поправки в Конституцию в части полномочий Президента и парламента принимались на референдумах дважды, в 2005 и 2015 гг. (а в 2003 г. их пытались провести через референдум, но не смогли). В Молдавии порядок избрания Президента менялся дважды (в 2000 г. — решением парламента, в 2016 г. — постановлением Конституционного Суда), ещё один раз (в 2010 г.) такие изменения не прошли на референдуме, плюс в 1999 г. в результате референдума и голосований в парламенте были изменены полномочия Президента и парламента. На Украине имела место неудачная попытка усилить власть Президента через референдум 2000 г., в 2004 г. голосованием Рады произошёл переход к премьер-президентской смешанной республике, в 2010 г. решением Конституционного Суда — обратно к президентско-парламентской, а в 2014 г. голосованием Рады — снова к премьер-президентской. Даже на сегодняшний день нельзя сказать, что страны армянского сценария смогли окончательно определиться с формой правления. В каком-то смысле избегание конституционного кризиса на раннем этапе обернулось его теоретически бесконечным продлением в будущее.

Пожалуй, главный вывод из всего вышеописанного — лучшей страховкой от конституционного кризиса служит относительно быстрое и вместе с тем легитимное принятие Конституции, избрание нового парламента и только затем — Президента. Но ещё важнее, чтобы новый политический режим создавался на основе общих для большинства граждан политических ценностей, представлений о должном и недопустимом. Как показывает постсоветский опыт, это самый надёжный способ обойтись без танков на столичных улицах.