БОЛЬШОЙ ШПИОНСКИЙ РАЗМЕН

Самым ‎результативным‏ ‎и ‎высокопоставленным ‎агентом ‎советской ‎разведки‏ ‎в ‎самых‏ ‎недрах‏ ‎ЦРУ ‎США ‎позднего‏ ‎послевоенного ‎времени‏ ‎считается ‎пресловутый ‎Олдрич ‎Эймс.‏ ‎Подобно‏ ‎членам ‎знаменитой‏ ‎кембриджской ‎пятёрке,‏ ‎Эймс ‎завербовал ‎себя ‎сам. ‎Считается,‏ ‎что‏ ‎в ‎апреле‏ ‎1985 ‎года‏ ‎Эймс ‎явился ‎в ‎советское ‎посольство‏ ‎и‏ ‎передал‏ ‎охраннику ‎конверт‏ ‎с ‎запиской:‏ ‎«Я, ‎Олдрич‏ ‎Хейзен‏ ‎Эймс, ‎работаю‏ ‎начальником ‎контрразведывательного ‎подразделения ‎в ‎отделе‏ ‎СССР ‎и‏ ‎Восточной‏ ‎Европы ‎Оперативного ‎директората‏ ‎ЦРУ. ‎Мне‏ ‎нужно ‎50 ‎тысяч ‎долларов‏ ‎в‏ ‎обмен ‎на‏ ‎следующую ‎информацию‏ ‎о ‎трёх ‎агентах, ‎которых ‎мы‏ ‎в‏ ‎настоящее ‎время‏ ‎вербуем ‎в‏ ‎Советском ‎Союзе». ‎

 Так ‎вот, ‎без‏ ‎затей.‏ ‎Впрочем‏ ‎есть ‎и‏ ‎другие ‎версии,‏ ‎менее ‎дубоватые,‏ ‎но‏ ‎все ‎они‏ ‎сводятся ‎к ‎тому, ‎что ‎Эймс‏ ‎был ‎инициативником,‏ ‎то‏ ‎есть ‎никто ‎его‏ ‎не ‎разрабатывал,‏ ‎не ‎вербовал ‎и ‎не‏ ‎подкупал.‏ ‎Эймс ‎якобы‏ ‎вышел ‎на‏ ‎советских ‎разведчиков ‎в ‎Вашингтоне ‎своим‏ ‎ходом.‏ ‎Что ‎ж,‏ ‎допустим. ‎А‏ ‎зачем ‎же ‎товарищу ‎Эймсу ‎понадобились‏ ‎деньги‏ ‎столь‏ ‎остро ‎и‏ ‎неотложно, ‎что‏ ‎он ‎пошёл‏ ‎на‏ ‎такой ‎риск?‏ ‎Ответ ‎тоже ‎не ‎блещет ‎оригинальностью.‏ ‎У ‎Эймса‏ ‎был‏ ‎тяжёлый ‎развод. ‎И‏ ‎тяжёлое ‎финансовое‏ ‎положение ‎в ‎целом. ‎И‏ ‎вообще‏ ‎он ‎беспробудно‏ ‎пил ‎и‏ ‎последовательно ‎проваливал ‎все ‎задания ‎по‏ ‎службе‏ ‎в ‎ЦРУ.‏ ‎Именно ‎поэтому‏ ‎его ‎и ‎назначили ‎начальником ‎отдела‏ ‎контрразведки‏ ‎по‏ ‎СССР ‎и‏ ‎Восточной ‎Европе.

В‏ ‎том ‎же‏ ‎1985‏ ‎году ‎письмо‏ ‎советской ‎разведке ‎письмо ‎с ‎предложением‏ ‎о ‎сотрудничестве,‏ ‎пакетом‏ ‎документов ‎и ‎запрашиваемой‏ ‎им ‎суммой‏ ‎гонорара ‎- ‎100 ‎тысяч‏ ‎долларов‏ ‎написал ‎высокопоставленный‏ ‎сотрудник ‎контрразведки‏ ‎ФБР ‎Роберт ‎Ханссен. ‎Считается, ‎что‏ ‎он‏ ‎сотрудничал ‎с‏ ‎Москвой ‎около‏ ‎15 ‎лет ‎и ‎передал ‎за‏ ‎это‏ ‎время‏ ‎более ‎6‏ ‎тысяч ‎секретных‏ ‎документов. ‎При‏ ‎этом,‏ ‎в ‎отличие‏ ‎от ‎Олдрича ‎Эймса, ‎никто ‎в‏ ‎советской, ‎а‏ ‎затем‏ ‎и ‎российской ‎разведке‏ ‎ни ‎разу‏ ‎Ханссена ‎в ‎глаза ‎не‏ ‎видел‏ ‎и ‎не‏ ‎знал ‎его‏ ‎подлинного ‎имени. ‎Сотрудники ‎КГБ ‎обменивались‏ ‎с‏ ‎ним ‎пакетами,‏ ‎пряча ‎их‏ ‎в ‎потайных ‎местах, ‎несколько ‎раз‏ ‎разговаривали‏ ‎по‏ ‎телефону. ‎Но‏ ‎им ‎оставалось‏ ‎лишь ‎гадать,‏ ‎кто‏ ‎скрывается ‎под‏ ‎псевдонимом. ‎От ‎личных ‎контактов ‎Ханссен‏ ‎неизменно ‎и‏ ‎категорически‏ ‎отказывался.

Может ‎показаться ‎забавным,‏ ‎что ‎сразу‏ ‎два ‎американских ‎контрразведчика ‎в‏ ‎одно‏ ‎и ‎то‏ ‎же ‎время,‏ ‎одним ‎и ‎тем ‎же ‎способом,‏ ‎самостоятельно‏ ‎и ‎без‏ ‎видимых ‎причин‏ ‎вдруг ‎предложили ‎свои ‎услуги ‎советской‏ ‎разведке,‏ ‎переживающей‏ ‎не ‎лучшие‏ ‎времена ‎своего‏ ‎существования. ‎При‏ ‎этом‏ ‎один ‎из‏ ‎них ‎действовал ‎максимально ‎открыто, ‎сразу‏ ‎же ‎раскрыв‏ ‎свою‏ ‎личность, ‎а ‎второй‏ ‎— ‎максимально‏ ‎закрыто, ‎своей ‎личности ‎вовсе‏ ‎не‏ ‎раскрыв. ‎Такое‏ ‎впечатление, ‎что‏ ‎в ‎данном ‎случае ‎им ‎дали‏ ‎два‏ ‎полностью ‎противоположных‏ ‎шаблона ‎поведения,‏ ‎чтобы ‎уж ‎совсем ‎не ‎повторяться‏ ‎в‏ ‎деталях‏ ‎(все ‎остальные‏ ‎детали ‎их‏ ‎самовербовки ‎полностью‏ ‎совпадали)

Однако,‏ ‎при ‎распределении‏ ‎этих ‎ролей ‎наши ‎герои ‎допустили‏ ‎досадную ‎путаницу.‏ ‎Ведь‏ ‎Олдич ‎Эймс, ‎который‏ ‎смело ‎и‏ ‎бестрепетно ‎объявил ‎о ‎себе‏ ‎посольскому‏ ‎швейцару, ‎прекрасно‏ ‎знал, ‎что‏ ‎советские ‎органы ‎госбезопасности ‎в ‎Москве‏ ‎буквально‏ ‎нашпигованы ‎американской‏ ‎агентурой. ‎Собственно‏ ‎говоря, ‎он ‎сам ‎сдал ‎больше‏ ‎дюжины‏ ‎(а‏ ‎то ‎и‏ ‎двух ‎дюжин)‏ ‎кротов ‎ЦРУ‏ ‎в‏ ‎аппарате ‎КГБ‏ ‎СССР! ‎То ‎есть ‎с ‎точки‏ ‎зрения ‎элементарного‏ ‎чувства‏ ‎самосохранения, ‎беречь ‎тайну‏ ‎своей ‎личности‏ ‎как ‎зеницу ‎ока, ‎должен‏ ‎был‏ ‎не ‎Ханссен,‏ ‎а ‎именно‏ ‎Эймс. ‎

Однако ‎двумя ‎этими ‎историями‏ ‎год‏ ‎большого ‎шпионского‏ ‎размена ‎не‏ ‎ограничился. ‎Собственного ‎говоря, ‎о ‎событиях‏ ‎1985‏ ‎года‏ ‎в ‎истории‏ ‎разведки ‎можно‏ ‎(и ‎даже‏ ‎нужно!)‏ ‎написать ‎объёмистую‏ ‎книгу. ‎Но ‎пока ‎что ‎я‏ ‎не ‎располагаю‏ ‎для‏ ‎этого ‎достаточным ‎количеством‏ ‎времени, ‎так‏ ‎что ‎ограничусь ‎несколькими ‎короткими‏ ‎очерками.‏ ‎

Итак, ‎в‏ ‎сентябре ‎1985-го‏ ‎года, ‎заметив ‎за ‎собой ‎фэбээровскую‏ ‎слежку,‏ ‎оторвался ‎от‏ ‎хвоста ‎и‏ ‎добрался ‎до ‎консульства ‎СССР ‎в‏ ‎Нью-Йорке‏ ‎экс-сотрудник‏ ‎ЦРУ ‎Эвдар‏ ‎Ли ‎Говард.‏ ‎По ‎другой‏ ‎версии‏ ‎Говард, ‎почувствовав‏ ‎слежку, ‎сумел ‎добраться ‎аж ‎до‏ ‎советского ‎посольства‏ ‎в‏ ‎Хельсинки. ‎Впрочем, ‎не‏ ‎суть. ‎

Итак,‏ ‎считается, ‎что ‎Эдвард ‎Ли‏ ‎Говард‏ ‎официально ‎поступил‏ ‎на ‎службу‏ ‎в ‎ЦРУ ‎В ‎1981 ‎году,‏ ‎в‏ ‎отдел ‎СССР‏ ‎и ‎Восточной‏ ‎Европы. ‎Вскоре ‎после ‎окончания ‎обучения‏ ‎и‏ ‎незадолго‏ ‎до ‎прибытия‏ ‎на ‎службу‏ ‎в ‎американское‏ ‎посольство‏ ‎в ‎Москве‏ ‎тест ‎на ‎полиграфе ‎показал, ‎что‏ ‎он ‎употреблял‏ ‎в‏ ‎прошлом ‎наркотики ‎и‏ ‎скрыл ‎это,‏ ‎после ‎чего ‎он ‎был‏ ‎уволен‏ ‎из ‎ЦРУ‏ ‎в ‎1983‏ ‎году. ‎В ‎феврале ‎1984 ‎года‏ ‎после‏ ‎пьяной ‎драки‏ ‎он ‎был‏ ‎арестован ‎и ‎обвинен ‎в ‎нападении‏ ‎с‏ ‎применением‏ ‎огнестрельного ‎оружия.‏ ‎ЦРУ ‎пришло‏ ‎бывшему ‎сотруднику‏ ‎на‏ ‎помощь, ‎его‏ ‎освободили ‎под ‎подписку ‎о ‎невыезде,‏ ‎осудили ‎условно‏ ‎на‏ ‎пять ‎лет ‎и‏ ‎назначили ‎принудительное‏ ‎лечение ‎в ‎психиатрической ‎клинике.‏ ‎

Тем‏ ‎не ‎менее,‏ ‎официально ‎признанный‏ ‎сумасшедшим ‎пьяный ‎дебошир ‎Эдвард ‎Говард‏ ‎сумел‏ ‎вступить ‎в‏ ‎контакт ‎с‏ ‎советской ‎разведкой ‎(ну, ‎сумасшедший, ‎что‏ ‎возьмёшь?)‏ ‎и‏ ‎выдать ‎нескольких‏ ‎американских ‎разведчиков.‏ ‎По ‎мнению‏ ‎ФБР,‏ ‎именно ‎из-за‏ ‎него ‎были ‎высланы ‎из ‎Москвы‏ ‎в ‎1984-1985‏ ‎годах‏ ‎четыре ‎сотрудника ‎ЦРУ,‏ ‎работавшие ‎под‏ ‎дипломатической ‎крышей. ‎В ‎частности,‏ ‎второй‏ ‎секретарь ‎американского‏ ‎посольства ‎в‏ ‎Москве ‎Пол ‎М.Стромбаух, ‎который ‎работал‏ ‎связным‏ ‎с ‎Толкачевым,‏ ‎второй ‎секретарь‏ ‎посольства ‎Майкл ‎Селлерс ‎и ‎военный‏ ‎атташе‏ ‎Эрик‏ ‎Сайтс. ‎Четвёртым‏ ‎в ‎этой‏ ‎плеяде ‎выданных‏ ‎шпионов‏ ‎был ‎сам‏ ‎Адольф ‎Толкачёв, ‎о ‎котором ‎мы‏ ‎поговорим ‎чуть‏ ‎позже.‏ ‎Скажу ‎лишь, ‎что‏ ‎в ‎том‏ ‎же ‎1985 ‎году ‎Толкачева‏ ‎арестовали‏ ‎и ‎вскоре‏ ‎расстреляли. ‎

Судя‏ ‎по ‎всему ‎сумасшедший ‎наркоман ‎Говард‏ ‎был‏ ‎пробным ‎камнем,‏ ‎с ‎которого‏ ‎начался ‎уже ‎упоминаемый ‎мною ‎Большой‏ ‎шпионский‏ ‎размен‏ ‎1985 ‎года.‏ ‎С ‎одной‏ ‎стороны ‎он‏ ‎имел‏ ‎максимально ‎отчётливый‏ ‎бэкграунд, ‎характерный ‎для ‎Эймса ‎и‏ ‎Ханссена. ‎Шпион-неудачник,‏ ‎с‏ ‎большими ‎личными ‎и‏ ‎служебными ‎проблемами,‏ ‎неустойчивым ‎типом ‎личности. ‎С‏ ‎другой‏ ‎стороны ‎для‏ ‎большого ‎размена‏ ‎он ‎был ‎слишком ‎мелкой ‎сошкой,‏ ‎не‏ ‎говоря ‎уже‏ ‎о ‎его‏ ‎скандальной ‎отставки. ‎Однако ‎наживка ‎сработала,‏ ‎и‏ ‎на‏ ‎сцену ‎вышли‏ ‎более ‎крупные‏ ‎актёры. ‎Двое,‏ ‎на‏ ‎случай ‎если‏ ‎одного ‎в ‎КГБ ‎отбракуют. ‎

Но‏ ‎игра ‎только‏ ‎началась,‏ ‎а ‎значит ‎—‏ ‎продолжение ‎следует...